Жар-птица для Повелителя

Сказ об одной легенде.

                ,,И всюду страсти роковые,
                И от судеб защиты нет.“
                (А.С.Пушкин. ,,Цыгане.“)

   

       Тяжело и  страшно умирал от невыносимых мучений Повелитель мира. Ещё совсем недавно, несмотря на возраст- почти семьдесят лет, он был здоров и крепок. За время мучительной болезни его мускулистое, закалённое в бесконечных походах и битвах тело  так исхудало, что он стал похож на живую мумию. В последний путь через родное стойбище его пронесли жёны. до того он был лёгок.
       Сотни лет время скрывает великую тайну не самой смерти Повелителя мира, а её причину. Эту тайну Великий хан похоронил вместе с собой, повелев сравнять с землёй место своего захоронения, прогнав несколько раз  через него тысячный табун лошадей и превративших степь в пустыню. Все живые свидетели этого события были безжалостно уничтожены. Его потомками под страхом лютой казни запрещалось любое упоминание о смерти великого завоевателя. Но, несмотря на все запреты и страхи,как некий неуловимый дух, жила человеческая молва, породив множество мифов, сказов, легенд и преданий и сохранённых в эпосе многих народов, покорённых великими монголами. В каждой тайне, как говорят французы, ищите ... женщину. И её нашли. Не одна легенда гласит, что причиной тайной болезни и последующей за ней смерти, явилась наложница, лишившая Великого хана его мужского достоинства.  Предание доносит до нас, что этой наложницей  была  юная славянка. Именно это якобы и стало основной причиной и поводом для страшного и лютого нашествия татаро-монгольских орд на Русь под предводительством внука Повелителя мира хана Батыя.
       Легенда о ханской наложнице во все времена будоражила умы тех, кто интересовался этим периодом истории человечества. Славянка? А почему бы и нет! Не из этих ли легенд и преданий черпал Пушкин, создавая свои чудные поэмы ,,Руслан и Людмила“ и ,,Бахчисарайский фонтан“? Неукротимому воображению и упоительному вымыслу, от которого, как сказал Пушкин, ,,обольюсь слезами“, нет предела. Это они  до сих пор заставляют искать и искать.А вдруг легенда о наложнице-славянке когда-нибудь оживёт, как это произошло с легендарной Троей? А  для этого требуется такая малость: всего –то лишь найти могилу Чингисхана.

       На высоком-высоком юру, в недоступных каменных чертогах, жил да поживал один совсем невеликий хан Мамет совсем невеликого,но богатого ...анского ханства.С высоты стен, окружающих обширную территорию ханского дворца, видны были поселения его воинов и ремесленников, многочисленные стойбища, в которых жили со своими семьями пастухи и табунщики. Глава каждого стойбища, положение обязывает, имел по -нескольку жён, поэтому около юрт всегда копошилось много ребятни. Далее, насколько хватал глаз, тянулись тучные пастбища со стадами овец, табунами лошадей. Больше всего в своей сытой и сладкой жизни Маметхан любил свой гарем с юными жёнами, соколиную охоту и отменно поесть после того и другого. Всё это доставляло ему не просто приятное удовольствие, а райское наслаждение. Вот и сейчас, после удачной охоты и сытного обеда, хан возлежал на высоких, чистого пуха мягких подушках, о чём-то крепко и глубоко задумавшись, хмуря лоб, сдвигая густые чёрные брови и шевеля ушами. Вдруг он встрепенулся, хлопнул в ладоши и велел немедленно призвать к нему главного визиря. Когда тот вошёл, раболепно склонившись перед своим господином в три погибели, хан спросил его:
      -А,скажи-ка мне, главный визирь, какие царства-государства уже покорил Великий Чингисхан? Близко ли-далёко ли это от пределов нашего ханства?
      -О, досточтимый Маметхан, свет очей наших, Повелителю мира уже покорились и выплачивают тяжёлую дань владыки Китая, Кореи, Афганистана, Бухары и Хорезма. Сейчас ему открыты все пути на юг, в благословенную Индию, и на запад к великим морям. И на севере у него нет препятствий, но Великий хан не любит холода, поэтому и идёт туда, где тепло.
      -Нет, главный визирь, дело тут не в тепле. Ясно и понятно, что  завоёванные им страны –это только начало. Чингисхан, его сыновья и уже взрослые внуки вознамерились завоевать весь мир. Никто в этом мире не может противостоять их силе и могуществу. Пойдут и в Индию, и на запад, и на север.Что ж нам-то делать, главный визирь? Очень скоро дойдёт очередь и до нас.
      -О, умнейший из умнейших владык, твоя правда: скоро очередь дойдёт и до нас.Поэтому надо загодя показать Повелителю наше преклонение, преданность и покорность перед его божественным величием, уверить, что ту дань, которой нас обложат, мы будем отдавать вовремя и добросовестно, без всякого обману. По-другому нельзя, владыка, со сборщиками дани шутки  плохи, можно враз головы лишиться.
      -Прав ты, раб мой. И как же будем мы выказывать Великому хану наши преданность и верность, а ещё и покорность?
      -О, мудрейший из мудрейших, выход один: отправить ему дары, и не просто дары, а дорогие дары, чтобы показать, досточтимый Маметхан, твою знатность и достоинство. А взамен получим ярлык, который станет для  тебя и твоего ханства охранной грамотой, когда очередь дойдёт и до нас.
      -Ну что ж, главный визирь, тогда нам вместе придётся спуститься в сокровищницу. Я хочу взглянуть на подарки перед их отправкой,- сказал хан, с трудом поднимаясь с подушек.-Тяжело расставаться с тем, что веками собиралось и накапливалось предками. Точнее было бы хану сказать –грабилось. Дрожащей рукой гладил он внушительных размеров малахитовый ларец, окованный золотой и серебряной вязью, в луночках которой сверкали драгоценные бусинки жемчуга. Хан открыл крышку и застонал: ларец был доверху наполнен украшениями из серебра и золота и драгоценными камнями. Яркими каплями крови переливались рубины. Им подмигивали сияющие синим взором сапфиры, рассыпанные на  молодой зелени изумрудов. Ласкали взгляд матовые камушки бирюзы. Тяжело вздохнув, хан закрыл ларец и взял в руки самый дорогой по его мнению подарок –ятаган, изготовленный из очень дорогой булатной стали. Его лезвие было слегка изогнуто. Оружие было упрятано в серебряные ножны, а рукоять из чистого золота сверкала алмазами. Хан долго держал в руках остро-отточенный булатный клинок, видимо решая, стоит ли дарить столь дорогую его сердцу вещь. Чуть не плача, он всё же положил ятаган рядом с ларцом.
      -Что в большом сундуке?- растроенным голосом спросил хан.
      -Шкурки молодых ягнят, соболей, куниц, рысей и горностая. А ещё две шубы. В Монголии ведь тоже бывают не только холодные зимы, но и лютые  морозы. Одна шуба из белой юфти, отделанная  соболем, и к ней такой же малахай.Другая шуба-яга из чёрно-бурой лисицы мехом кверху.
      -Этого мало. Что ещё отправим?- спросил хан.
      -Табун лошадей в  тысячу голов, ваша ханская светлость.
       Сопровождение столь драгоценного груза требовало особого надзора, поэтому хан спросил:
      -Сколько воинов будут охранять дары?
      -Сколько прикажете, о сильнейший из сильнейших,- схитрил главный визирь, уходя от прямого ответа.
      -Отбери, раб, сотню лучших воинов - батыров.Пусть они будут тоже даром Повелителю и служат в его войске. Хан погладил свою реденькую бородёнку и, хитро посмотрев на главного визиря, добавил:
      -Но, по-моему ханскому мнению, к этим богатым дарам не хватает ещё одного дара. Может для Повелителя это будет самый желанный дар. Бесценный!
      -Какой же?- настороженно спросил главный визирь.
      -Наложница!- мечтательно и почему-то с оттенком грусти в голосе произнёс хан. –Да такая, от которой Повелитель будет в таком восторге, что... Пока хан подбирал подходящее слово, главный визирь осмелился добавить:
      -В таком восторге, что следующий его набег будет точно на нас, за прекрасными наложницами.
      -Вот тут ты не прав, главный визирь. Надо найти ему такую, чтоб Великий хан забыл не только о походах, но и обо всём на свете. Такую, которая станет для него всем. Пусть потешится всласть на склоне лет. Говорят, что  женщины в его походной жизни по-прежнему занимают очень важное место. Силён Великий хан и духом и телом! Срочно готовь-ка, главный визирь, набег на окраину соседнего славянского княжества. Только у них можно отысать такую: солнцеликую, с золотыми, как лучи солнца, волосами, синеокую, как небо, белотелую, как молоко молодой кобылицы, стройную, как дикая козочка. Хан снова опечалился, а потом с грустью в голосе произнёс:
       - Такая была у меня когда-то любимой женой  в молодые годы. Дня, да что там дня, часа, минуты не мог прожить без неё, души в ней не чаял, холил, лелеял.Только вот она так и не смогла полюбить меня. Угасла от тоски по своей родине. Долго-долго я был безутешен, надолго забыл про свой гарем, готов был и сам умереть. Но...время излечило мою душу, однако забыть её не могу до сих пор. Теперь понял ты, раб мой, какую наложницу нужно добыть для Великого Чингисхана? И если ты, главный визирь, не доставишь мне такой, отвечать будешь головой.
      -Не переживай, добрейший Маметхан, я уже знаю, где, как и когда это можно сделать. Недавно наши торговцы-менялы рассказали, каких девиц-красавиц видели они в одном славянском поселении, когда те примеряли на себя предложенные им украшения. Одна из них была небесной красоты. Умыкнём, мой господин, не впервой это нашим батырам делать. Давно отработанная тактика: первые уходят с добычей, а остальные, если есть погоня, бьются до последней капли крови.
       Рано поутру в день Ивана-Купалы (языческий обрядовый праздник), когда окрестные луга покрываются разноцветьем, а полевые цветы на утренней зорьке в медвяной росе особенно ярки и пахучи, на лугу появилась стайка девушек. Нарвав охапки цветов, с весёлым гомоном устремились они к опушке небольшой рощицы у реки под прохладу и тень белоствольных берёз.
                ,,Ой, как на лугу да на лужочке,
                Сорывали красны девицы цветочки,
                Ой-да, как срывали они яркие цветочки
                И плели из них душистые веночки.
                Ой-да, соплетали красны девицы веночки
                Для себя и для любимого дружочка,
                Для себя да для любимого дружочка,
                И  бросали их с крутого бережочка,“-
разливалась по-над рекой незамысловатая задушевная девичья  песня. Скоро на берегу реки появилась шумная ватага статных молодцев.  Все, как на подбор, красавцы хоть куда. Разделившись, каждый присел к своей избраннице, чтобы она примерила веночек на кудрявый чуб своего возлюбленного. Была среди девушек и та, о которой говорил ханский визирь. К ней тоже подошёл её избранник.
      -Здравствуй, Данилушка,- певуче обратилась к нему девушка. –Давай-ка, дружочек мой, оденем наши веночки-цветочки на свои головушки да полюбуемся друг на друга, загадаем желание,  а потом вместе бросим их в быстру реченьку. Пусть подхватит их бурный поток и унесёт  к Волге-матушке далеко- далеко, как долга будет наша  любовь и жизнь с тобой, жаль моя, Данилушка.
      -Любавушка, краса моя ненаглядная! Как прекрасна ты  в голубом незабудковом веночке. Век бы мне глядеть не наглядеться в очи твои ясные, на косы золотистые, щёчки румяные, да губки алые, желанная ты моя.Жду, не могу дождаться  того денёчка, когда пойдём мы с тобой под венец и  услышу я твой печальный заплач, как будешь покидать ты свой отчий дом, и Господь соединит  наши сердца и души навеки.
      -Данилушка, жаль моя, и я истомилась вся от любви к тебе. Каждую ноченьку подолгу не могу сомкнуть  очей своих, всегда и повсюду со мной кудри твои шёлковые, руки сильные да нежные, поцелуи жаркие.
       В клятве и поцелуе вечной любви слились их веночки, губы и сердца. И бросили они вместе свои веночки -цветочки, да только вот силы у них были неравные. Данилушкин венок оказался намного впереди. Струи речного потока резво подхватили его и понесли вперёд, увлекая всё дальше и дальше. А венок Любавушки попал в вихревой крутящийся поток, закрутился на одном месте, и  скоро тёмная сила вихря затянула его в свою непроглядную глубину.
      -Данилушка! Смотри-смотри на мой веночек. Он...потонул! Нечистая нежить унесла его в свою пучину!- и с плачем бросилась ему на шею.
Ничего не успел сказать ей её возлюбленный. Из близко-растущего к реке  высокого и густого камыша выскочила татарва и бросилась на них с мечами и стрелами. Много их было. Стремительно, никто даже опомниться не успел, налетели они, как коршуны, схватили Любавушку, а Данилушку, ударив мечом, бросили в реку. Никто из молодцев не погнался за бусурманами, все бросились спасать своих возлюбленных от роя выпущенных на них стрел.
       День и ночь, не зная передыха, по раздорожью, через яруги, откуда по ночам разносился окрест протяжный вой лютых степных волков, через горы, степи и пески, мчалась ко двору Чингисхана крытая кибитка, охраняемая сотней отборных воинов ...анского хана. Сидевшая в ней под неусыпным оком  прислужниц Любавушка заливалась горючими слезами, не пила, не ела и хотела лишь одного –умереть. Она доподлинно знала, какая участь ждёт её впереди и готова была принять любую смерть, только б не стать в чьих-то поганых руках наложницей или рабыней.Она никогда не примет уготованной ей неволи. Только смерть, смерть желанная, убережёт её от поругания, и она искала её. Хотела уморить себя голодом, но не тут-то было: её стали кормить и поить силой. Сопровождающие и охраняющие её знали, если с пленницей что-нибудь случится, всем им будет ,,секир башка“. ,, - Святая Дева Мария,- молила Любава,- спасения не прошу, его для меня просто не может быть, прошу лишь об одном – помоги мне умереть и этим спасти от посрамления мою чистую, безгрешную любовь к Данилушке. Я знаю, он жив, ведь его веночек уплыл далеко-далеко“. Как  желанно было ей в это тяжкое время жало смерти, оно  было подобно её любви к своему суженому.  Сейчас любовь и смерть для неё были  равны и неразделимы друг от друга. ,,Тех золотых денёчков с тобой, сокол мой, Данилушка, твоих горячих поцелуев, крепких и нежных объятий уж больше никогда не будет, а без всего этого, без тебя, любовь моя, жизнь  пуста и бессмысленна“ 
         После упоительной победы над султаном Хорезма Алааддином Мухаммедом, Чнгисхан отдыхал в своей ставке в роскошном походном шатре. В один из дней ему доложили, что к нему прибыли послы от ...анского хана с дарами, чтобы выразить ему свои почести в честь одержанной им, Великим Повелителем мира, величайшей победы.
      -Что за дары?-лениво спросил Чингисхан. –У нас нет надобности в дарах, имеем всё, что только пожелаем.
      - Не отправлять же нам, о, Великий владыка мира, послов вместе с дарами назад?- спросил управитель ханских дел. –Дары достойные: тысячный табун лошадей, сотня отборных воинов для твоего войска, а ещё драгоценности, меха, шу...
      -А что, это ханство ещё не завоёвано мной?- прервал Чингисхан доклад своего управителя.
      -Пока нет, мой повелитель. Не добрались ещё до него ваши рука и нога.Там холодные зимы и сильные морозы, рано выпадает снег. Чингисхан поёжился от этих слов и сказал:
      -Однако ж, умён ...анский хан, знает что присылать. Воины и лошади мне всегда нужны, чтобы восполнять боевые потери. Лошадь для моего воина, что родная юрта. Он совершает на ней все свои плотские потребности: ест,пьёт и спит, ласкает и любит  пленённых женщин. За лошадей и воинов, а не за меха и дорогие побрякушки, выдайте послам наш ханский ярлык, и пусть отправляются восвояси назад в своё ханство с полученной от нас охранной грамотой. Она потребуется им, когда мои воины придут их воевать.
      -Мой повелитель, я  не сказал, что к этим дарам ...анский хан шлёт вам ещё и наложницу.
      -Наложницу?- переспросил Чингисхан.- Зачем она мне? Наложниц у меня и без неё полон гарем, красавицы из красавиц, самые отборные сорта женской половины рода человеческого. Для меня они как прекрасные цветы. Иногда я срываю их, но только один раз. Пусть лучше отдадут её в общий гарем для моих воинов, они это заслужили –получить подарок от их предводителя. Хотя,- Чингисхан улыбнулся,- из простого любопытства я, однако ж,  должен на неё взглянуть. Всё-таки не простой подарок, а женщина! Стареющий организм хана не позволял ему уже так часто и бурно пользоваться утехами красавиц-наложниц. Он стал уставать от их томных взглядов и вздохов, надеющихся хотя бы раз быть замеченной им  и призванной  на его великолепное ханское ложе. Повелитель подошёл к потайному отверстию, упрятанному за богатой шёлковой ширмой. Он всегда таким способом выбирал себе для любовных утех ту, которая легла ему на сердце. Чингисхан прильнул к отверстию и тут же отпрянул. То, что он увидел, повергло его в непередaваемое, судорожное состояние. С ним случилось немыслимое. Он, Великий Повелитель мира, –испугался!
      -О, небеса,- прошептал Чингисхан. - Что это,если не Ангел небесный, посланный мне свыше? Он снова прильнул к отверстию и мгновенно почувствовал, как что-то произошло с ним, осветилось изнутри неведомым ему до сей поры светом. Его поразила не только необыкновенная красота подаренной наложницы, ещё более поразила хана её инакость, непохожесть на всех тех женщин, которые были у него ...до. Повелитель почувствовал рождение в нём чего-то такого, чего с ним никогда не было. Это что-то было намного сильнее того чувства, которое он испытывал в предвкушении победы или при виде поверженного врага. Всё незнакомое, неведомое  всегда манило и притягивало Великого хана, особенно юные, красивые пленницы. Их красота расслабляла его, но он никогда, ни разу не становился её пленником, а наоборот: Повелитель оставался Повелителем! Но сейчас? Чингисхан снова прильнул к отверстию. Он не мог оторваться, смотрел на наложницу и не мог насмотреться. Всё в ней пленило его. От неё исходила такая сила притяжения, которой он не мог и не хотел сопротивляться. Она покорила  его всего без остатка, сделала своим пленником. И этот плен был ему приятен и радостен. От одного только взгдяда на неё Великий хан ослаб и ...испугался того,чего так желал, горел нетерпением прикоснуться к ней. Он вдруг ясно понял: перед ним его Повельнительница, жар –птица, подаренная ему небесами за все его ратные подвиги. Вдруг он заметил, как из её прекрасных глаз выкатились и потекли по бледным щекам хрустальные слезинки. Именно они вызвали и смешали в Повелителе обуревавшие его  чувства. Восторг и восхищение сменились вдруг острым чувством жалости к его беззащитной  наложнице. Он до боли ощутил то, что творилось в сердце юной красавицы, и у него вместе с жалостью появилось непреодолимое желание обнять её, успокоить, дать понять, что ничего плохого с ней уже не случится. Ему нестерпимо захотелось прижать её к своей груди и не отпускать  до конца своих дней.
      -Но как же мне быть?- вопрошал себя хан. –Я не могу... Я не готов для... Мне нужно время.
       Чингисхан немедленно призвал к себе своего лучшего лекаря. Хан был брезглив и осторожен. Перед тем, как принять на своё ложе очередную наложницу, её тщательно осматривали. В ней всё должно быть безо всякого изъяну, и она обязательно должна быть девственницей.
      -Ты уже осмотрел привезённую наложницу? – спросил хан вошедшего лекаря. –Что скажешь?
      -Чиста, непорочна и совершенна, как жеребёнок, мой Повелитель,- ответил лекарь с подобострастием. Она станет настоящим украшением вашего гарема, с ней просто некого сравнить.
      -Нет, лекарь, этого Ангела нельзя отдавать в гарем. Её там заклюют, затравят и быстренько отправят на тот свет. Даже страх смерти их не остановит. Во всех гаремах, и мой не исключение, всегда идёт война, война жестокая и беспощадная. Чингисхан снова призвал своего управителя и приказал тому немедленно поставить для наложницы отдельную юрту ( право на такую имели только его законные жёны), и чтобы в ней было всё самое лучшее, что есть у Повелителя.
       В эту ночь Великий хан долго не мог уснуть. Перед глазами стояла подаренная ему наложница, он ни о чём другом не мог думать, только о ней. Сон бежал от него, погружая в упоительный мир грёз. Однако грёзы эти были не о славе, которую он уже имел сверх всякой меры, не о предстоящих сражениях и победах, не о  сокровищах, коих у него было в избытке. Всем этим он был давно пресыщен и равнодушен к ним. Он грезил о сокровище, которое он получил даром, но которое, страшно подумать, ему предстояло завоевать, а это покруче любой той битвы, которые он с лёгкостью одерживал. Повелитель догадывался, что на него снизошёл некий дух, которому он не мог противостоять, затронул в нём те  душевные струны, о которых он и не подозревал. А сейчас они зазвучали во всю мощь, увлекли за собой, вызвали в нём то, что так долго дремало в нём.Повелитель знал, что  Это есть, но оно почему-то всегда проходило мимо, не касаясь его, видать ждало своего часа. И этот час пришёл к нему хоть и поздним, но таким желанным и радостным подарком судьбы.
      -А ты,- обратился хан  к лекарю,- должен достойно подготовить меня... сам знаешь для чего. Сейчас я не могу, ослаб лишь от одного взгляда на неё.  Да не забудь, лекарь, превратить её ноготочки в острые коготочки. На меня их укольчики действуют как бальзам, добавляют блаженной остроты. И узнай –ка от послов, в каком царстве-государстве добыли они такую красоту, какого она роду-племени. Вижу я, из другого она мира, который мне ещё неведом.
      -Я уже узнал, мой Повелитель, ...анское ханство на севере  соседствует с обширными землями, в которых проживают славянские племена. Оттуда и добыта специально для вас красавица –наложница.
      -Слышал-слышал о таком народце,- задумчиво промолвил хан. Ради неё я даже готов пощадить его, не завоёвывать и не истреблять, как я это делаю с другими.
       Три дня молодил лекарь тело Повелителя мира, разными снадобьями да припарками восстанавливал его мужскую крепость и силу, чтоб не спасовал он перед той, которая жар-птицей влетела в его сердце, утомлённое ратными походами. На третий день ближе к ночи Чингисхан повелел доставить наложницу в свой роскошный ханский ,,шатёр развлечений“. Он был готов к встрече с наложницей. Лекарь блестяще выполнил своё дело: Повелитель горел желанием любви, обладания прелестями прекрасной наложницы.
       После утомительного путешествия, короткого отдыха, всяких обрушившихся на неё досмотров и осмотров, Любавушка оказалась в богато убранной юрте. Её день и ночь усиленно охраняли, не спускали глаз, стерегли каждое движение. Рабыни -прислужницы всё делали молча и с подобострастием. При таком неусыпном внимании к ней, Любава никак не могла найти способа лишить себя жизни. На третий день пребывания её стали явно к чему-то подготавливать:  купали, сушили, с большой осторожностью расчёсывали её роскошные пышные волосы, несколько раз переодевали в лёгкие прозрачные одежды. Любавушка так устала от всего этого, что ей хотелось только одного- спать. ,,Как  хорошо было бы мне уснуть и больше никогда не проснуться“,- думала она о несбыточном. Ей одели на голову лёгкое воздушное покрывало и вывели из юрты. Любавушка догадалась, что её ведут к тому, кому она должна стать усладой. Девушка подняла глаза вверх и увидела на темнеющем небе молодой нарождающийся месяц. Он улыбался ей с вышины небес, приглашая в свою волшебную ночную синь. ,,Может быть я уже совсем скоро, месячко, буду рядом с тобой!“- успела подумать Любавушка.
       А в это время перед низко стоящим изящным столом, уставленном изысканными яствами и винами, в  нетерпеливом ожидании наложницы сидел Повелитель мира. Перед ним яркими бабочками кружились и извивались в ,,танце живота“  юные полуголые девушки. Хан обожал смотреть и любоваться их грациозностью, красотой и молодостью. Это всегда возбуждало его. Прислужницы ввели наложницу в ханский шатёр и тут же исчезли. Вслед за ними по повелительному жесту хана последовали и танцовшицы. В шатре остались только двое: Повелитель мира и его жар-птица. Через прозрачное покрывало Любавушка увидела того, для кого она была похищена, увидела и испугалась. На неё через узкие щелки глаз смотрел величаво- мерзский старик. Ей стало дурно, она чуть не потеряла сознание. Любавушка не знала, кто перед ней. Ей это было абсолютно всё равно. Зато она знала, что эта утопающая в роскоши величественная мерзость отняла у неё, да разве только у неё, всё, для чего она была рождена на белый свет: любить и быть любимой, досыта упиться счастьем материнства и пребывать в радости жизни со своим суженым ей Данилушкой столько, сколько им предназначено судьбой. Повелитель медленно поднялся и неторопливо приблизился к той, которая так поразила его в самое сердце, заставила забыть обо всём на свете. Ради неё одной он готов оставить свои ратные дела, от которых стал порядком уставать, разделить и передать управление завоёванной и созданной им громадной империи между своими четырьмя ханами-сыновьями. Да и подросшие внуки тоже скоро станут ханами, способными повести воинов в бой. Особенно всеми качествами настоящего предводителя воинов обладал его любимый внук Батый. Сам же он будет проводить оставшиеся ему годы жизни только с ней, его любимой женщиной. Только с ней он познает радость и сладость той любви, которая была ему до сей поры неведома. Только она станет его частью, и он готов подчиниться ей весь без остатка. Отныне они навсегда будут вместе, даже после его кончины она не покинет его, уйдёт вместе с ним. Без него ей всё равно не жить. К большому сожалению  Повелитель не мог сделать её своей женой. По его же собственному указу, закреплённому в правовом кодексе монголов ,,Яса“, чтобы свести на нет часто возникающую межплеменную вражду, браки заключались только между монголами. Измена в браке каралась смертью. Однако связи  с иноплеменниками допускались, так как это не нарушало внутриплеменных отношений. Повелитель доподлинно знал, что после его смерти по приказу его жён её тут же убьют, либо она станет наложницей того из сыновей, кто займёт его место. Скорее всего им станет его старший сын Угэдэй. Нетерпеливыми руками Чингисхан снял с головы Любавы покрывало, обнажил плечи, грудь, осторожно прижал к себе и уловил нежный и чувственный запах  её тела.Это был совсем не тот терпкий запах тела южной женщины, других он не знал, а совсем иной, непохожий ни на какой другой.В нём был аромат утренней свежести, медвяных рос, полевых цветов. Её тело пахло её родиной. Обнажив её всю, Повелитель возлёг на ложе и залюбовался своей наложницей –жар-птицей, её золотыми волосами,  струящимися по атласной коже, стройностью точёных ног, прелестью черт. Всё это привело Повелителя в крайнюю степень возбуждения. Настойчивым и нетерпеливым  жестом он повелел ей тоже возлечь на его великолепное  ложе  и прикоснуться к его великой ханской плоти, от чего он всегда получал неимоверное  наслаждение.Наложница повиновалась, но от её мимолётно-брошенного на него взгляда  хан похолодел, почуяв недоброе: в этом взгляде  были безмерные ненависть и презрение и что-то ещё такое,что можно только почувствовать. Повелитель и почувствовал, но было поздно –он ничего не успел. Любава мгновенно воспользовалась предоставленной ей свободой. Как кошка вонзилась она острыми ноготками в великую ханскую плоть, сколько было сил рванула её на себя. Жуткая, непероносимая боль пронзила Повелителя насквозь, опрокинула навзничь. Зародившийся внутренний крик застрял в горле.Хан потерял сознание. Этих мгновений Любавушке хватило, чтобы осуществить свою мечту. Стены ханского шатра были увешаны оружием: саблями, колчанами со стрелами, мечами. Среди этого оружия золотом блестел подаренный ...анским ханом ятаган. Любавушка схватила его и со словами:-,,Прощай, отчий дом, прощайте, подружки мои верные, быстра реченька да березки белоствольные. Прощай, жаль моя, Данилушка! Пусть безпреградный ветер принесёт тебе мой последний вздох. В нём моя неизгладимая любовь к тебе, суженый мой. Только ты ...“- и
 вонзила острый клинок в своё измученное сердце. Попасть в него было легко и просто. Ведь оно стучало как кузнечный молот в руках её любимого Данилушки и трепетало как у птички, пойманной в силки.
       Дикий истошный рык Повелителя услышала стража, охраняющая шатёр хана.Страшная картина предстала перед ними: истекающий кровью Повелитель и его наложница с клинком в сердце.Печать смерти ещё не успела коснуться её прекрасного чела: широко открытые глаза удивлённо смотрели на всё происходящее,на губах играла счастливо-радостная улыбка.
      -Собакам! –прорычал хан.- Послов догнать и казнить самой лютой смертью!- и снова потерял сознание.
       С этого момента в жизнь Повелителя мира пришли другие времена, иная воля. О чём думал он, устремив застекленелый взгляд в пустоту? Может о том, что Небеса,бывшие всегда так благосклонны к нему, совершили над ним свой праведный суд здесь, на земле, а не на небесах, за то,что он безжалостно терзал завоёванные им народы, лил ,как воду, кровь людскую, испепелял и праховал великие творения и шедевры гениальных мастеров ума и рук человеческих? Он всегда думал, что Небеса именно его сделали божеством, повелителем этого мира. Как же он ошибался. Вышине достаточно было одного мига, чтобы превратить его, земного бога, в ничто, в гниющую развалину. Великий хан понял главное: кончилась для него милость Небесного Бога. А без этого все его победы, добытые сокровища, завоёванные страны и народы, пришедшее величие –всё это ничто, пустота. Он не достиг, не отведал вкуса настоящей победы –быть угодным Небесам. Они отвергли его руками подаренной ему наложницы, бросив в пучину мучений, остались навсегда для него недостижимыми и холодными. На праздник вечной жизни ему никогда не попасть. Может осознание этого и стало причиной его странного решения: закопать,зарыть, спрятать своё  изуродованное болезнью тело так, чтобы никто и никогда не нашёл и не увидел его останков.
       Вскоре  после тех печальных событий  орды хана Батыя, внука Повелителя мира, кровавым смерчем  накрыли землю русскую, сея смерть и страдания, обложив тяжелейшей данью, уничтожая всё мужское население вплоть до грудных младенцев, а женшин уводя в тяжкую неволю.Ничего живого не осталось и от тех мест, где когда-то была похищена Любавушка.Только разросшаяся берёзовая роща да речка бурная,несущая свои воды в великую реку Волгу, напоминали о тех событиях. Но каждую весну в день Ивана-купалы приходил  сюда из дремучих урёмных лесов одинокий странник, монах-отшельник. Его мужественное лицо было обезображено глубоким шрамом, густые седые волосы кудрями рассыпались по широкой спине.  Он садился на высоком речном берегу, доставал из потрёпанной котомки  гусли и под стонуще-певучие звуки их  струн зачинал свой одинокий песню-сказ. Они пели любовь,тоску и печаль о его возлюбленной Любавушке.
       ,,Каждую весну стремлюсь я сюда на крутой и высокий брег из дремучих лесов, из своего отшельнического упокоения, где в безутешной печали тоскует моё разбитое сердце, чтобы ещё раз увидеть родные места, где так счастливы  были мы с тобой, моя краса ненаглядная.  Нежил я любовь свою, Любавушка, в  дремучести  лесных урочищ,  среди гиблых болот и непроходимых чащ, во множестве спасающих таких,как я. Это твоя любовь укрыла меня от гибели в тот страшный день,а потом вовремя увела всё наше поселение от беды туда,в спасительную глушь. С тех пор не выбрал я себе подруги,одна ты всегда будешь жить в сердце моём. День за днём, ночь за ночью ложилась жизнь моя горячим пламенем на неугасающий костёр нашей любви, и будет она  гореть до последнего часа и вздоха моего. Никогда не порастёт травой забвения.“
        Больше двух столетий истребляли  потомки Чингисхана славянские народы, до тех пор, пока русский князь Иван Третий не забил последний гвоздь в крышку гроба татаро-монгольского ига. С тех самых пор уже его потомки будут  всегда забивать этот гвоздь тем, кто приходит к ним с мечом.
       Много лет утекло с той поры. На родине Повелителя мира время как будто остановилось. Как и сотни лет назад в небе парят гордые орлы, на бескрайних степных просторах пасутся многочисленные отары овец, табуны лошадей.Около разбросанных по степи юрт копошатся женщины и дети.Ничего не напоминает о далёком величии этой земли, о той громаднейшей империи, начало которой заложил великий завоеватель, Повелитель мира –Чингисхан, и которая стала разваливаться через век после его смерти, чтобы стать пшиком. На обширном пространстве, где по преданию покоятся останки Повелителя мира, вырос вековой лес, надёжно сохраняя тайну смерти великого завоевателя, посчитавшего себя и уверовавшего в то, что он –бог. Но ...ах и увы! Его судьба и  всех тех богов, божков и божочков, которые были, есть и будут, всегда печальна, если не сказать –ужасна. Небесам они не нужны. Божий суд над ними совершается  досрочно, как бы в назидание другим. Но неодолимое желание повластвовать над миром, стать его повелителями, земными богами, настолько сильно, что никакое назидание и знание того, каков их конечный удел, не идут таким впрок. И повторяют они и путь и судьбу тех, кто в разные времена безжалостной истории человечества слишком много возомнили о себе. И не слышат они слов истины: -,,Боги, не создавшие неба и земли, будут истреблены.“ Эта Божья истина о тех, которые были,  и для тех, кто и сейчас в солидарном супряге мнят себя великими повелителями народов  мира, его богами. Так ж страшно будете истреблены и вы. Навсегда. Навеки. Без остатка. Ах и увы!
               
                КОНЕЦ.

                СОНЯ  ХАЙДТ
  Январь. 2018 год.
  г. Вайнсберг. Баден-Вюрттемберг. Германия.