Ноктюрн из далекой юности

Было мне, помнится, лет тринадцать. Где-то конец сентября – начало октября. Возвращался домой под вечер с уборки сена.
Колхозные луга располагались на огромном по площади плоскогорье, километрах в 7 от деревни. Дорога туда была нелегкой, поскольку шла исключительно на подъем. Поэтому нам выделяли грузовую машину, которая утром отвозила людей, а вечером забирала их обратно. Она пыхтела и карабкалась по серпантину около часа, местами балансируя на краю пропасти. О том, что мы были близки к цели, чувствовалось по кристально чистому, буквально пьянящему, прохладному ветерку. И вдруг на самой высокой точке открывалась фантасмагорическая картина: залитые ярким солнечным светом бескрайние зеленые просторы, усыпанные тысячами стогов сена, мелкие фигурки людей, пасущиеся лошади, телеги, шалаши… И ярко-голубое небо над этой равниной, по которому бегали пампушки белоснежных, с серым отливом, облаков, за которыми еле успевали их темные отражения на этом зеленом сюрреалистическом ковре…
А вот возвращаться обратно было гораздо легче. Несмотря на изнуряющий труд, путь домой я предпочитал совершать пешком, если к обратному не принуждали взрослые, видя в моем желании некую странность или подозрительным образом не растраченные в процессе полезного труда силы.
Но шел я домой не по дороге, а козьими тропами, одновременно срезая путь и созерцая красоты окружающей природы. Надо отметить, что местность я знал как свои пять пальцев. Но это не мешало наслаждаться этим великолепием еще и еще раз. И постоянно искать что-то новое…
Царственная осенняя красота предгорий Кавказа… Кто не имел возможности созерцать ее, может считать себя обделенным жизнью. Неспроста она воспета Пушкиным и Лермонтовым. Золотистые, красные, желтые, лиловые, зеленые цвета смешанных лесов и множество их оттенков под ярко-голубым небом, сливающиеся в единое полотно, покрывающее все окружающие холмы, величественные снежные вершины Большого Кавказа на заднем плане делали эту картину истинным природным шедевром. И моя родная деревня, на которую я смотрел с высоты птичьего полета. Она утопала в этом же пестром одеянии… Купола церквей, дым печных труб, тонкой струйкой поднимающийся к небу, доносящийся лай собак… Вот в такой гармонии и красоте и прошло мое детство…
В тот день я решил немного прогуляться вниз по берегу речки. Это было километра четыре от деревни. То здесь, то там мелькали неутомимые белки, нет-нет да пробежит заяц, а в золотисто-красных кронах деревьев, щебеча и шумя, с ветки на ветку прыгали пестрые птички, то и дело перелетая с одного дерева на другое. Если везло, можно было увидеть пугливую косулю… Я бродил, чувствуя себя счастливым и умиротворенным в объятиях матери-природы…
В одном месте берег речки был густо покрыт зарослями кустарника. Сквозь ветки виднелось свободное пространство и меня терзало любопытство, что же там, за ними, находится. Метров двадцать этих зарослей я преодолел с огромным трудом. Ветки кизила, шиповника и огромные конгломераты кустов ежевики опутывали ноги, били по лицу, резали руки и ноги, будто не хотели дать мне подойти к краю, словно берегли какую-то тайну. Прикрыв руками лицо, я стал упорно, ценой множества царапин и ссадин, продвигаться вперед. Наконец-то препятствие было преодолено, я поднял глаза и… остолбенел от увиденного…
Под небольшим обрывом, прямо на берегу журчащей речки, была площадка овальной формы примерно 6 на 8 метров, покрытая ярко-зеленой травкой, такой ровной, будто это был подстриженный газон. Примерно в центре ее впритирку друг к другу росли береза и рябина. На уровне полуметра от земли их стволы начинали плавно огибать друг друга, успев сделать около 2-х витков до разветвления, да так, что их кроны были совершенно смешаны. Я спустился вниз и замер, завороженный увиденным. Затем подошел поближе, положил свои ладони на их стволы: «Что за чудо? Как вы здесь оказались, красавицы? Почему прячетесь от людских глаз?». Я посмотрел вверх, где кисти темно-зеленых, немного побуревших с краев, рябиновых листьев о чем-то шептались с ярко-желтого цвета березовыми листочками, а между ними, словно безучастные ко всему, висели сочно-красные гроздья ягод… Красоту и колорит этой картины трудно передать. Моё юношеское существо было насквозь пропитано светлой радостью…
Присев напротив, я стал молчаливо наслаждаться этим великолепием. И погрузился в размышления… О вечности, красоте, любви, покое, обделенности людей, никогда в жизни не видевших такой прелести, об ущербности бытия, насильно отрывающего человека от природы, оставляя в его душе зияющую рану, которая со временем заполняется грубым бесчувственным рубцом… В этот момент я был попросту счастлив. Не хватало лишь малого – величественной и красивой, пронизывающей все клетки мозга, музыки...
 Уже вечерело и я, помахав подружкам рукой, тихо, с грустью, удалился…
Я посещал «подружек» каждый год. Выбирал яркую, солнечную погоду в первой половине октября и отправлялся в дорогу. Окрестности знал прекрасно, но было странно, что каждый раз то место приходилось искать. Словно какая-то невидимая сила пыталась увести меня в сторону. Найдя их, садился перед ними и смотрел, долго и молчаливо… С сияющим от радости лицом. Я попросту был счастлив, созерцая это истинное произведение искусства, автором которого была ее величество природа… И был счастлив вдвойне, поскольку являлся единственным зрителем этого шедевра… Я получал мощный заряд вдохновения, которого хватило на год, чтобы жить с мечтами о красоте и любви, в чем так нуждалась хрупкая юношеская душа…
Вот уже 20 лет я не был в тех местах. В этом году обязательно поеду. Томительно жду этого момента. В 2000-х ниже по течению речки построили дамбу, в результате чего была затоплена значительная площадь с прибрежными лесами. А года три назад из-за обильных дождей дамбу прорвало. Говорят, километров 20 по течению потоком были снесены все мосты. Наверное матушка-природа приложила руку, за нанесенные людьми обиды... А дамбу так и не восстановили. Молю бога и надеюсь, чтобы мои красавицы не пострадали… И все еще помнят меня…

P/S.  В октябре 2018 года, ровно через двадцать лет, я побывал на своей родине. Вместе с братом отправились на поиски «подружек». Но, увы… Из-за отсутствия людей местность одичала настолько, что трудно себе представить. Все прилежащие к тому месту территории сегодня проросли сплошной стеной леса, в основном из березняка. Местами он настолько густой, что пройти через него совершенно невозможно. Природа не любит пустоты. Искали долго, но не нашли. Но все еще надеюсь, что они еще живы.
И все-таки, главное то, что «подружки» были в моей жизни и мягкий свет того далекого события до сих пор освещает мне дорогу по ней, украшая ее прекрасными воспоминаниями…