Их любовь закончилась...

Их любовь закончилась в январе. Точнее 4 января в 12. 08. Мерлин точно осознала, что все-таки означает это неуютная пустота в груди. Это был конец. Конец их с Оскаром страсти, конец их долгим прощаниям и разлукам, после которых они, словно оголодавшие звери, накидывались друг на друга и истерзывали себя поцелуями и ласками до изнеможения. Это был конец любви, которая вдохнула жизнь в одного и наградила муками совести другого. Это был январский полдень, с которым ушло все то, что еще в прошлом году было таким значимым и дорогим.
Это было обыкновенное утро обмана. Мерлин  проснулась в объятиях мужа, который боготворил ее и каждое утро варил ей ее любимый кофе с корицей. Он знал, что сегодня она собиралась навестить мать. Муж Мерлин был старше ее на четверть века и понимал, что этой девчонке все еще хочется порой покутить и собрать вдохновение по крупицам от других мужчин, он догадывался, что помимо гостей к матери сегодня Мерлин посетит еще кого-то не менее важного для нее. Ведь она так изменилась с той самой осени прошлого года. Каждый день особенно выглядела, вечерами замыкалась и лишь шепотом разговаривала в приглушенном свете кухни. А ночью она была как никогда страстна. Желание билось из нее ключом, словно родник по весне. Словно первое весеннее солнце своими лучами обжигает сетчатку глаз, так и Мерлин обжигала мужа своими горячими ладошками. Когтями спину ему вскрывала, словно взбесившееся кошка, она предавалась разврату до утра.  Лишь утренняя почта снова давала ей новую жизнь. Так и в это 4 января.
Оскар ждал ее прихода. Хотя зачем он сам не понимал. Увидеть ее улыбку, которая всегда граничила с усмешкой, он боялся ее непредсказуемости и такого переменчивого настроения. А Мерлин уже была в дверях. Особенно строгая, с новой прической, прозрачной помадой на губах и в васильковой блузке в тон ногтям. Он не видел ее всего лишь дней пять, но их разделила, словно невидимая черта времени друг без друга. Их разделили ее бесконечная ревность к нему  и любовь к мужу, их разделили его не смирение,  что кожа ее хранит отпечатки не только его рук, а губы и вовсе фальшивы насквозь мудреными фразами и поцелуями не от него.
Мерлин была холодна, с натянутой улыбкой угнездилась поодаль кровати, не дав прикоснуться даже к своему запястью. Сегодня она была, как никогда раздражена, она наблюдала в комнате Оскара не свои подарки с Нового года, она словно чувствовала, что ее важность в его жизни ушла с тем самым годом, который растворился в том декабре. Она понимала, что она больше не одна у него, кожей ощущала, что любовь лишь траурной вуалью проводит по ней и без шанса на возврат уходит. Часы  тикали слишком громко, словно с каждой отбивающей секундой они выносили в этом немом диалоге приговор. Приговор их однажды случившейся любви. Мерлин в позе лотоса сидела и глазами провожала часовые стрелки. Оскар молча наблюдал за ней. За тем, как эти дни изменили ее. Как она выросла, Буд-то действительно стала леди, и быть может даже хорошей женой. На долю секунды в его голове пронеслось воспоминание их последней близости. Ее сухие губы,  и ее  желание на его ладони. Он вспоминал, как эта девчонка головой упиралась ему в плечо и так много говорила о своем былом, что казалось и жизни одной мало прожить все то, что она прожила к своим 20 . Сейчас он только видел ее чувственные губы, чуть более заостренные скулы, завитые волосы уступили место прямым прядям. От Мерлин веяло холодом, обидой, и уже случившемся с ней безразличием к нему. Он же был потерян в своих чувствах. Любил ли он ее . Скорее «Да», чем нет. Хотя быть может скорее «Нет», чем да. Он знал одно, что она такое же случившееся чудо на Новый год, как если бы у ребенка сбылась мечта о целом мешке конфет. Ведь опустошая мешок конфет, ты осознаешь, что вроде и мечта сбылась, только вот на смену приторной сладости всегда приходит горькое послевкусие и диатез на щеках. Оскар изучал ее глазами, лишь порою отвлекаясь на телефон, который вестил о том, что он еще нужен, и быть, может новую любовь. Чуть более простую, но свободную. Чуть менее красивую, но более искреннюю. Чуть более чувственную, но не такую горячую. Оскар в этих сообщениях искал утешение от неразделенной любви, от этой коварной дивы, для которой так боялся стать очередным вдохновением. В других он искал спасение от одиночества, которое Мерлин каждый раз ему дарила в его отражении.
Мерлин же была неподвижна, отсчитывала секунды и ровно в 12 . 08 поняла, что любовь закончилась. Закончилась так же быстро как началась. Сгорела, словно спичка и эти проклятые часы лишь показали точную дату. Как время  смерти еще одной судьбы на двоих, которую Мерлин навсегда похоронит в себе,  заглушив эту потерю коробочкой конфет, подаренной Оскаром и воспоминаниями о его глазах цвета виски. 4 января в 12. 08 умерла еще одна любовь на земле, оставив лишь после себя три написанных истории и несколько искуренных портсигаров. Эта история будет иметь запах ее ванильных духов и вкус ее табачных губ. Эта еще одна история, которая вернула ее в семью, а его лишь течением унесла в новую любовь.
P.S  Я любила его особенной любовью. Он стал моим кислородом и переживанием. Каждый день я молила Бога лишь об одном, чтобы он никогда не перестал любить. Я молила Бога, чтобы он дал мне сил снова проиграть этот заученный спектакль давно уже не моей роли. Бог услышал меня.  В тот самый январский полдень.