Разминирование

   В день инженерных войск, сам сапер, и посвящаю свои воспоминания, своим товарищам и соратникам по боевому труду. Поздравляю Вас врачевателей земли с праздником. и Вашей работе посвящаю...

   За окном снова хмурилась погода. Несколько дней шел дождь, и в глазах стояла одна и та же надоевшая картина – небо, отраженное в лужах. Без надежды на яркие проблески солнца и на какое-либо изменение в природе вообще. Сегодня что-то особенное затевали небеса, огромная и  темная туча с черно-вороненными отливами заходила с запада, и уже заполнила небо на три четверти. Стемнело, но всполохов зарниц и отголосков грома не было видно и слышно. Словно спустилась ночь, просто время было неурочное.
Я стоял на лоджии и любовался картиной наступления мрака на вечерний город. Неожиданно смолки птицы, притих и замер ветер. Ни одна веточка карагача, который стоит напротив балкона не шевелилась. Да что ветки, лист не дрожал. Говорила только улица двигателями автомобилей и шелестом шин по асфальту. Вот загремел по рельсам сразу вдруг одинокий трамвай.
   Яркая, до боли в глазах, вспышка – показалось, что прямо над домом облака столкнулись. И моментально могучий треск. Не гром, а именно неподражаемый звук разорвавшихся небес, да такой оглушительный! Стало больно барабанным перепонкам, а волна воздуха прямо таки придавила к полу все тело. До жути страшно стало мне, взрослому мужику. И повторная  вспышка. И новый взрыв, и тугая волна, наполненная озоном.
Мы с женой закрыли окна, отключили электроприборы и устроились на диване. Она прижалась ко мне, словно ища защиты. Громко и гулко ударили крупные капли дождя. Особенно звонко извещал о влаге с небес  жестяной козырек на лоджии. Не один барабанщик в мире не в состоянии устроить такую какофонию звуков. Мозг понимал, что подобных  раскатов грома уже не будет, а сердце продолжало бешено колотиться в груди.
    Невольно приходили воспоминания молодости, которые связаны с взрывами и давно ушедшей войной. Отголоски  компании с милитаристской Японией, которые догнали спустя добрых тридцать лет после ее окончания.
   В один из майских дней получил приказ убыть на разминирование. Задание необычное: боевую работу предстояло проводить на границе, да к тому же с боеприпасами времен Второй мировой войны. Постоянно готовые к таким спецзаданиям, мы и собирались недолго. После посещения погранотряда, уточнения обстановки, через три часа  приехали на заставу. Гостеприимству руководства и бойцов можно петь торжественную хвалебную оду. Они любят гостей, так как находятся в приморской тайге коллективом заставы долгое время, и любое посещение для них является праздником. Благодаря им и организовалась наша командировка.
   Начальник заставы заприметил, что готовясь к увольнению в запас, его доблестные пограничники оборудовали свои кителя, расшивая и украшая «погремушками» элементы военной атрибутики, существовала такая мода у солдат. Причем использовали для этой цели латунь, которой на заставе в помине не было. Проведенное расследование показало, что передвигаясь вдоль границы, дозоры нашли несколько окопов с остатками боеприпасов: снаряды и мины. Солдатики брали боеприпас, зажимали боевую часть между стволов, раскачивали и освобождали гильзу. Порох был отсыревший, а вот латуни  хватало на поделки. Удивительно то, что снаряды были в боевом состоянии, то есть с взрывателями. И только благодаря случайности ни один из них не сработал. Просто чудо какое-то!
   Мы находились на советско-китайской границе. В каких-то трехстах метрах от контрольно-следовой полосы. Предстояла разведка места сосредоточения боеприпасов и договорный процесс с китайскими военными о производстве взрывных работ. Первый выезд на КСП, удивительные ощущения от близости потенциального противника, тогда Китай был настроен враждебно. На автомобиле мы пробирались поближе к дозорной тропе. Заросшая местность, деревья перегородили некое  подобие дороги. Трава достигала высоты в полтора роста человека. Все оставшееся  пространство переплетено лианами лимонника, через которые без топора или большого ножа пробраться невозможно. Под ногами грунт, щебень и камень, которые не видны среди густой растительности. Скользко.
Каждый шаг дается с трудом, машину мы уже вернули на заставу.  Вскоре  кителя и маскировочные комбинезоны промокли насквозь, отяжелели, сковывая движения. Но интерес и необычные ощущения нас не покидали ни на минуту.
   В ложбине заприметил несколько груд камней, которые слишком ровно, как по линеечке, располагались в три ряда. Недалеко  еще несколько. Молча, нам посоветовали максимально соблюдать тишину, киваю в сторону этих «строений» головой. Начальник заставы шёпотом поясняет:
- Здесь раньше застава была. Банды Семенова вырезали всех людей и сожгли постройки. Так что пришлось переносить заставу на новое место, где она сейчас и находится.
В окружении камней, леса, облаков – каждый звук слышен далеко. Словно природа тоже соскучилась по общению, и теперь играет переборами с любыми посторонними шумами. Даже птиц не слышно на границе, все подчинено одной цели – сохранить тишину.
   Разведку мы провели успешно. Но только внешний осмотр. Обнаружили три скопления мин от миномета и три окопа с артиллерийскими снарядами. Оставалось ждать, когда военные и государственные бюрократы, наконец, договорятся о взрывах. Дело это нелегкое и затянулось на несколько дней. Бойцы саперы отдыхали в ожидании разминирования, а я каждый день уходил с нарядом на тропу. Интересное занятие. Мы смотрим за ними, а они за нами. Но делаем вид, что не интересуемся деятельностью противоположной стороны. Один день два часа лежали в скрадке и наблюдали картину. Отделение китайских пограничников, человек пятнадцать, легким бегом двигалось по своей территории вдоль КСП. Интересно, что с вооружения было: два карабина и пулемет. Добежали до озера, которое располагалось в ста метрах и, размотав удочки, забросили в воду. После чего все легли спать на берегу в тени дерева, а один ходил и проверял снасти. Минут через двадцать дежурный поднял другого бойца и лег спать. А сменщик продолжил следить за процессом ловли рыбы.
   Интересным казалось все. Как-то утром раздался звонок с той стороны и начальник китайской погранзаставы, поинтересовавшись здоровьем и делами, спросил, что за новый офицер появился на границе. Ходили мы, командно-начальствующий состав, как простые бойцы. Меня даже в фуражку с зеленым околышем наряжали, чтобы не выделялся. Как углядели? Ну да это их работа.
   Наконец договорный процесс пришел к логическому завершению. Нам был выделен день для подрыва боеприпасов с советом - постараться закончить работы в течение светлого времени одних суток. Стало легче и веселее, наконец, дождались дела, а то торчим две недели.
   Денек выдался отличный. Дождя не ожидалось, для сапера это очень важное состояние природы. Чтобы не отсырели зажигательные трубки, чтобы не замыкало взрывную сеть. Да и просто работать в сухую погоду в грунте гораздо приятнее, чем месить грязь ногами.
Вот мы и на месте. Маскируем машину в укрытии за останцем скалы. Оставляю солдат и к месту направляюсь один. Так положено. Мне предстоит встреча с войной, «один на один». Бои давно закончились, укатили вперед. Разбит враг и тридцать с лишним лет мир в этих местах, а вот надо же остались отголоски. Значит, будем бороться. Все! Посторонние мысли - в сторону. Внимание. Опасность!!
   Передо мной три окопа. Наверное, здесь готовился к бою  минометный взвод батареи полка. По расположению окопа  вижу, что направлены в сторону Китая. На бруствере в ряд лежат мины. Вернее, видно только корпуса мин, такие ржавые утолщенные цилиндрики. Даже не осталось медных направляющих ободков. Ржа съела. Плотненько друг к другу, даже не видно, вкручены ли взрыватели. Не понятно и в каком состоянии хвостовики. Все взялось грунтом и скрыло от сапера самые важные элементы. Потяни мину в сторону и сработает взрыватель. Тротила только в одной мине с избытком. Почему они так лежат? А кто знает, что ниже расположено? Мысль напрягает, что ж будем смотреть.
   Достаю нож и срезаю ветку. Заточенным концом, начинаю шевелить грунт возле корпуса мины, чтобы он осыпался вниз. Кажется, ничего не мешает, и в то же время мешает все. Интересное занятие: подо мной несколько десятков килограмм взрывчатки, а я словно в детстве палочкой ковыряю. Замри! Какой-то посторонний звук. Будто покатилось невесть что, стукнуло и замерло. Вдруг сейчас взрыв? Что может здесь катиться? Уф, освободился и скатился крупный камушек, он и упал на дно окопа. Еще движение, вот и видно стало взрыватель. Точно, он на месте. Ну, теперь еще аккуратнее, дорогой. Тебя дома ждут жена и сынишка.
Все одно, что-то - не так! Отсел в сторону, достал и закурил сигарету. Табачный дымок защекотал ноздри, стало спокойнее или равнодушнее, не понятно. Выпорхнуло облачко дыма и опустилось вниз к какому-то незнакомому для меня цветку. К вечеру жди дождя. Вон как пахнет. Недолго тебе осталось мир радовать. После взрыва тут живого ничего не останется.
Копаю глубже. Сверху вижу корпуса десяти мин. Набираю освободившийся грунт в пригоршню и высыпаю в сторону от окопа. Дальше… стоп! Второй ряд мин. Испуга нет, только ладони вдруг холодными стали. Холод - холодом, а вспотели так, что мешают работе. Тряпки нет, да и не до этого. Вытираю о штанины комбинезона. Хорош подарочек! Как там мальчишки? Беспокоятся. Надо бы знак подать, да как подать-то? Идти – время терять. Ну, не рвануло же, значит нормально пока.
   Солнце уже поднялось и спине становится жарко от прорезавшего крону дерева луча. Устали пальцы от напряжения, до ломоты в суставах. Передохнуть нужно, руки вперед и шевелить пальцами. Они сегодня в роли спасителя выступают. Выручайте, братцы. Что-то подсказывает, что не все кончилось. Копаем еще ниже. Боковым зрением вижу и чувствую помеху. Маленький паучок выбросил ниточку, зацепился ею за волосы и раскачивается возле правого глаза как на качели. Глупый, не место и не время сейчас таким шуткам. Рукой отодвигаю насекомое и пересаживаю на ветку небольшого ростка. Не вырастешь ты, однако, прервем мы твое счастье бытия в этом мире.
Так! Второй ряд - еще одиннадцать мин. Вот весело! Что  нам приготовили товарищи из прошлого? Копать стало совсем неудобно. Лег животом на бруствер, голова и руки опустились вниз к днищу бывшего окопа. Хорошо готовились ребята к бою. Пальцы затекают, в голову толчками бьет кровь. Аккуратнее! Что такого, подумаешь - вверх ногами? Главное пока тихо: не шипит, не щелкает и, черт его знает, еще чего-то не делает. Бормочу себе под нос, так для разминки! Третий ряд – хороший подложили подарочек.
Спина давно уже мокрая. Капли бежали в брюки, а теперь почему-то скатываются на шею и струйками сбегают по ушам. Да, я же вниз головой лежу, на брюхе. В ребро воткнулся острый камушек. Больно, а может просто неудобно. Терпи! И по бровям скатывается пот, заливает глаза. Но некогда подняться.
   Все! Три ряда и больше нет! Сел, снова закурил. Надо бы позвать ребят, да свистнуть нельзя. Граница! На вялых, трясущихся ногах иду к укрытию. Пять пар широко раскрытых глаз с напряжением встречают меня, подают флягу с водой и протягивают полотенце. Улыбаюсь. И они в ответ лыбятся – довольны, что затянувшаяся неизвестность закончилась. Курим, объясняю, кто и чем будет заниматься, особенности расположения взрывоопасных предметов. Теперь, наверное, легче будет? нет, труднее многократно. Страх за мальчишек в душе. Вроде учил надежно, но впервые с таким расположением мин сталкиваюсь.
   В чем же причина? Делаю вывод: боевые действия скоротечные были. Вели их прошедшие горнило войны в Европе, подготовленные красноармейцы. Они и воевали по-особому, с каким-то шиком. Расчет миномета при стрельбе действует строго определенным образом. Один из ящика достает боеприпас, второй снимает предохранительные колпачки и передает заряжающему. Запрещено для ускорения стрельбы раскладывать даже на короткое время, мины на земле. Но опыт подсказывал: чтобы увеличить скорострельность, это необходимо делать. Так и подготовились к бою, сложили мины на бруствер. А тут команда «вперед», бросили. Вот и отлежали, тая в себе войну, благо место не людное.
   По налаженному сценарию мы быстро справились с остатками запасов  Второй мировой войны. Нам повезло и все прошло без приключений. Возвращались мы под аккомпанемент дождя, нахмурилось и прохудилось небо. Словно природа оплакивала, вспоминая боевых товарищей. В казарму мы прибежали мокрые и возбужденные. Не проходят даром такие испытания на прочность. Вот где война достала!
   Утром прощались перед отъездом. Сдружились за две недели с пограничниками. Обменялись по традиции эмблемами.
   По прибытии разместил солдат в казарме  и направился к семье. Расположение домов офицерского состава было интересно тем, что находились они на горе. Здесь раньше расквартировывался  кавалерийский полк и чтобы запахи не донимали: казармы и конюшни – внизу, а дома – повыше.
   Упорно двигался в гору. Навстречу шла женщина с коляской. Моя Танюшка, ведь почувствовала! Прижавшись, друг к другу мы стояли под ветром, а в коляске прыгал и радовался наш первенец. Трудно тебе, любимая. В те времена отсутствовали сотовые телефоны, связь с заставой  невозможна. Ты переживала и ждала. Здравствуй!
   Мы сидели на диване и слушали дождь. Верная боевая подруга, любимая жена, прошедшая все трудности службы вместе со мной. Храни тебя Бог!