13 человек

     Утром, 9 мая 2005г., на центральной усадьбе бывшего совхоза, напротив разгромленной, двухэтажной конторы - у школы - собрались все учителя и ученики, построились в колонну по четыре: с цветами, венками, и, во главе с директором школы, двинулись в старое село к мемориалу погибшим в Великой Отечественной войне. За колонной поплелись немногочисленные жители, по дороге ещё собирались люди. Колонна постояла у кладбища: почтили минутой молчания ветеранов, уже полёгших в мирной жизни.
     Ныне жительствующих ветеранов подвезли к мемориалу на автобусе – тринадцать человек. Четырнадцатый подошёл позже, для него не оказалось стула, и он встал за спинами фронтовиков: маленький, худой, хроменький, с костыльком, на груди - жидкие юбилейные медали. Четырнадцатый выглядел явно моложе: жертва концлагерей – приравненный ныне к фронтовикам.
     Сквозь тучи прорывалось солнце, дул холодный, с реки, ветер. Ветер теребил, трепал одежды, волосы, свистел пронзительно в ветвях тополей над головами людей, собравшихся на поляне у обелиска с именами погибших сельчан. И почётный караул из учащихся стоял не шелохнувшись. В динамиках выло, свиристело, и часто прерывались и музыка, и речи людей. Собралось много, говорили и от местной общественности, и из района.
Аппаратуру долго налаживали - люди терпеливо ждали.
     После торжественной части - вручение подарков. Глава села, невысокий, плотный, с вислыми усами татарин, потея и сбиваясь, вызывал очередного ветерана и вручал: бутылку водки, пачку чая, и ещё что-то в бумажном пакете - от каких-то спонсоров.
     Только двое вышли бодро, только двоих не хромало, не шатало и не мотало.
     И здесь, в далёкой от всех и всего Сибири, на маленьком островке огромной российской земли, рядом с развалинами «кулацкого» двухэтажного дома, при советской власти вмещавшего в себя: и клуб, и сельсовет, и медпункт, и столовую, и общежитие, и продуктовый склад в подвале - находились те, кто более 60ти лет назад уходили в неизвестность. На самую великую в истории человечества войну, прокатившуюся по Земле. Чествовали тех, у кого кроме скособочившегося домишки, правнуков, орденов и медалей - ничего нет.
     И грянула музыка духового оркестра, и затрепетали маленькие, блестящие резные листочки в просветлевшем небе, и непонятно было: от ветра, музыки ли…
     И предстало невольно холёное лицо - маска - вечного певца Кобзона, с вечно натянутой напряжённой улыбкой. И слова его из телевизора. Что нигде на просторах великой России у него нет ни акций, ни недвижимости. И что всё это наговоры…
     Чьи!? Завистников?
     Поразительный цинизм.
     Останется ли он в памяти России? Останется. С той славою, замалчиваемой ныне. И то недолго.
     Вспомнит ли кто о них, их - поимённо?
                2005 г.