Последний птеродактиль

Виктор Бирюлин

ПОСЛЕДНИЙ ПТЕРОДАКТИЛЬ
Рассказ

В советские времена фотолаборатории на предприятиях и в учебных заведениях часто устраивали в туалетах. Почему-то считалось, что их слишком много, а обустройство выходило недорогим. Вода подведена, есть слив, и затемнять помещение не надо, поскольку нет окон.
И эта действующая с первых послевоенных лет фотолаборатория размещена в длинной узкой комнате с торцевой стеной из мутных стеклопакетов, прикрытых чёрной упаковочной фотобумагой. С двух сторон тянутся полосы потерявшей цвет кафельной плитки. Над ней – оголившиеся красные кирпичи в белых прожилках известкового раствора. В нескольких оставшихся кабинках урчат холодильники с хранящимися в них фотоматериалами. Ряд обычных кранов нависает над внушительной бетонной ванной на месте давно забытых толчков. В ней когда-то привычно стояли лотки с проявителями и закрепителями, тоже полузабытыми. Впрочем, здесь и сейчас можно изготовить фотографии по старинке.
Лаборатория неспешно, но неустанно работает. В ней тесно от фототехники и бутафории на все случаи жизни. Для её заведующего, известного фотографа, она давно стала вторым домом, вся его профессиональная деятельность сосредоточена в этих уже музейных стенах.
Говорят, что лучший день для посадки дерева сегодняшний – деревья растут долго. Пожалуй, и лучший день для фотосъёмки сегодняшний, ведь завтра мир станет другим.
Вычитал, как в 20-е годы прошлого столетия фотограф работал с деревянным штативом и двумя деревянными кассетами с четырьмя стеклянными фотопластинками. Он неспешно ходил, ставил штатив, смотрел, шёл дальше. К вечеру делал всего четыре снимка, таская все эти тяжести. Сегодня такие фотографии на вес золота.
«А я размышляю над фотомонтажом о последнем птеродактиле на Земле, – рассказывает заведующий. – Его единственное оставшееся яйцо разбито – больше птеродактилей не будет! Потеря оплакивается всеми, кто рядом. Это созвучно мыслям о последних людях на Земле. Когда-то ещё такой момент наступит, а печаль на сердце уже сейчас».
В глазах мастера, повидавшего столько лиц, впитавших в себя столько чужих взглядов, светится неистребимое любопытство человека, с детских лет заворожённого чудом рождения образа на чистом листе бумаги.
Люди уходят, техника меняется, здания рушатся, когда-то наступит черёд и этой повидавшей виды фотолаборатории, но что-то остаётся нерушимым.
Что?