Февраль. Гл. 7. Отстоять свою правоту!

Глава 7. Отстоять свою правоту!

Интересный человек – главный бухгалтер Пильникова Надежда Васильевна.
Я уже отметил для себя, что это очень опытный квалифицированный влюблённый в своё дело специалист.  У Пильниковой – мама – немка, и, похоже, по крови ей передалась значительная доля основательной немецкой аккуратности и педантичности.
  С такими задатками и безукоризненной честностью – быть плохим бухгалтером просто невозможно. Я немного понимаю в «дебетах и кредитах», но два «баланса предприятия» выполненных Надеждой Васильевной по результатам прошлого года – просто безукоризненны. Задавая перед подписью их – по существу, несколько довольно трудных вопросов, получаю от неё чёткие однозначные ответы на очень простом понятном, совсем не бухгалтерском языке. По опыту знаю – на не совсем бухгалтерские вопросы, по теме – «бухгалтерия», трудно отвечать.

  Пильникова справляется. В свою очередь удивляется
– Вы же не бухгалтер, Виктор Васильевич – как вам удаётся задать вопросы, именно, по существу баланса? Предыдущие начальники всегда его, молча, подписывали и всё.
Смотрит на меня уважительно. Как ей объяснить, что мне посчастливилось пройти десятилетнюю школу у очень неординарного и самобытного учителя – Семенова Алексея Николаевича. Вот плоды этой учёбы и демонстрирую.
Сейчас Надежда Васильевна нервничает. По складу характера она очень эмоциональна и порывиста. Наделила природа Надежду Васильевну обычной внешностью и в те моменты, когда в душе её бушуют эмоции, лицо Надежды Васильевны приобретает багровый румянец и становится чуть-чуть некрасивым.
Причина беспокойства Пильниковой – проверка  правильности отчислений, в бюджет, проводимая областными финансовыми службами. По результатам проверки – на предприятие наложен штраф с предписанием, на выплату, якобы неверно проведённых в отчётности, сумм.

Показывает мне все письменные пояснения, читает статьи инструкций и нормативных документов. Логичны её заключения и трактовки по сути вопроса. Действительно, несправедливо нас цепляют финансовые органы.
  Иду вместе с ней к главному бухгалтеру Управления связи – опытному финансисту – Коберштейн Ирине Зигфридовне.
Ирина Зигфридовна в курсе дела – она полностью владеет ситуацией и не находит в действиях моего бухгалтера неправильных решений.
– Но, вышестоящие органы… они для этого и есть вышестоящие – стоит ли с ними бороться… – она обречено машет рукой.
Но, не такова Надежда Васильевна.
– Я напишу письмо Назарбаеву – в запальчивости бросает она…
Назарбаев совсем недавно назначен Председателем Совета Министров Казахской ССР. И… действительно, – пишет…
Вчитываюсь в текст – очень грамотное профессиональное письмо. Копия письма адресована в облисполком, в областное Управление связи. Пильникова полна решимости доказать свою правоту и отстоять интересы ТТС.

Мне очень импонирует её решительность. В отстаивании интересов доверенной мне ТТС, я тоже, не останавливаюсь перед весом авторитетов.
  Высоковато, конечно, обращаемся, но в стране, в полном разгаре – Перестройка. Партия призывает нас к гласности, смелости в отстаивании своего мнения, к борьбе за идеалы справедливости, справедливости во всем…
Ну что ж – поборемся – я подписываю письмо!
В душе совершенно не верю, что на это письмо кто-то отреагирует – сколько таких писем писано, пере-писано людьми, с изложением проблем, гораздо более серьёзных, чем наша. Как правило, им уготована одна участь – пылиться безответными, в папке какого-нибудь равнодушного чиновника.
Подписываю письмо – и забываю о нём. Всё, ещё короткие, зимние дни  пролетают с неимоверной быстротой.
Дней через десять, один из моих рабочих дней начинается со звонка по «вертушке» от Фенина. Он как всегда немногословен,
  – Виктор Васильевич, нас с вами на 9 часов  приглашают в облисполком.
  Не задаю лишних вопросов, лишь чертыхаюсь про себя – опять какая-нибудь сверхсрочная задача по организации важной связи в нетелефонизированном районе города.
 
Встречаю Андрея Алексеевича у ворот, выходящих на центральную площадь со двора. На улице – сильный мороз и ветер с позёмкой. На занесённой, ночной вьюгой, снегом площади, нет ни одной проторённой дорожки.  Роль первопроходца исполняет Фенин. До назначенного времени – ещё целых десять минут, но мой непосредственный начальник спешит. По уже пробитому им следу – я, тоже быстрый ходок – едва за ним поспеваю.
В приёмной председателя облисполкома товарища Крымарова нам предлагают подождать – Крымарова нет в кабинете.
Проходит несколько томительных минут. Я волнуюсь, заметно нервничает и Фенин. Распахивается дверь приёмной и через неё стремительно вышагивает в свой кабинет крупный полулысый человек с глазами навыкате. Это и есть Крымаров.
Он бросает мимолётный взгляд на Фенина и кивком приглашает нас в кабинет. В кабинете – мгновенно взрывается.
– Вы что там за письма пишите в Правительство, почему у нас не спросили разрешения? Неужели свои проблемы не можете решить на месте… – всё своё него-дование он изливает на Фенина.

  Меня, совершенно – не замечает. Во мне мгно-венно закипает возмущение, теперь понятна причина приглашения, я завожусь и встреваю в разговор
– Мы обращались в местные органы, им нет дела до нашей проблемы...
  Больше я ничего не успеваю сказать. Упорно не замечая меня, он с ещё большей энергией набрасывается на Фенина.
– Что это за подчинённые у вас? Они умеют придерживаться дисциплины …
И опять меня, неугомонного – несёт.
– Вы меня, наверное, пригласили сюда не для того, чтобы я стоял, здесь молча – опять вырывается из моей мятежной души.
  Андрей Алексеевич выступает вперёд заслоняя меня телом, его и так трудно различимая речь становится совсем непонятной – одно лишь слово звучит в его бор-мотании твёрдо.
  – Разберёмся… 
– Вот и разберитесь – бросает Крымаров. Он выговорился, мы ему больше не нужны.
Даёт нам понять, что разговор окончен – мы покидаем кабинет.

Обратный путь держим по той же проторённой минут двадцать назад Андреем Алексеевичем дорожке. Теперь это уже хорошо утоптанная тропинка. Много людей ходит в облисполком…
Фенин молчит, – помалкиваю и я, заваривший эту кашу. Трудный удар принял на себя Фенин. И я никак не пойму – робок ли он на самом деле, или, вид угодливого чиновника в кабинетах высокого начальства – это его выработанная годами защитная оболочка?
Мы расходимся с ним на том же месте, где и встретились – он, как ни в чем не бывало, говорит мне
– Ну, пока… – и скрывается за углом электрического корпуса.
  Я уже достаточно хорошо изучил Фенина и знаю – разборок не будет. Он, конечно, не одобряет нашего с Пильниковой поступка, но во взгляде его ясно читается – и не осуждает. В душе, я чувствую себя виновным, перед Андреем Алексеевичем, но  мне его не жаль.
Каждому своё. Тяжёл мой крест – начальника городской связи, но насколько тяжелее крест Фенина…
…В предписании проверяющих органов, наконец, подписанном главным бухгалтером Пильниковой и мной, пункты об оспариваемых санкциях исключены…