Водопад Девичьи Косы. Глава 3

В тот день погода была сырая, зябкая.
Шальной ветер, метающийся по посёлку, играл сам с собою в футбол и трепал в своих жёстких лапах всё, что попадалось ему на пути.
Преодолевая препятствия, чинимые ветром, Андрей и Васька шли по территории пансионата мимо деревянной облезло-зеленой беседки, спрятавшейся в самом дальнем углу, за деревьями.
Внутри беседки, в подковообразном проёме мелькнули развивающиеся знакомые волосы.
Подойдя ближе, можно было разглядеть двух подруг и услышать, как они о чем-то беседовали.
Но ветер, бешеным конём скакавший в арках беседки, не давал ничего толком разобрать, выкашивая фразы и расшвыривая обрывки разговора в разные стороны.

- Вжик, вжик... - распевал ветер.
- Кто-то... - донесся голос Ларисы.
И снова ветер: - Вжик, Вжик...
- Сначала не... - голос Аллы.
- Вжик, вжик... - ветер.
И опять Лариса: - Смешно поду...

Андрею виднелся лишь узкий отрезок спины Ларисы, но Алла просматривалась хорошо.
И он удивился её некрасивости в эту минуту. Лицо девушки выглядело скучающе-хмурым, сырым и серым.
От пасмурного дня ли, от холодной ли влаги, перенасытившей воздух?

В этот день на ней был плащ.
И совсем не понравилась она ему в этом плаще, пошитом из какой-то странной ткани, которая неровной поверхностью напоминала обглоданное ржавчиной железо. Рукава плаща были явно коротковаты. И предательские руки, увлекшись жестикуляцией, далеко выскакивали из своих убежищ, но тут же, опомнившись или замерзнув, снова въезжали вглубь рукавов и цеплялись пальцами за обшлага, из-за чего неестественно поднимались плечи Аллы.
А ветер, словно чумной, шарахался по беседке из стороны в сторону, распахивал полы плаща девушки, развешивал в воздухе её волосы, которые, пропитавшись влагой, слиплись и стали похожи на связку длинных шнурков.
Она пыталась то придерживать волосы, то полы плаща, то рукава. И со стороны это было похоже на смешной, диковинный танец.

Завидев своих знакомых, возникших на ступеньках беседки, подруги радостно забросили
свой разговор.
Счастливый взгляд Аллы, устремившийся навстречу Андрею, мгновенно преобразил её лицо, которое озарилось недоверчиво-трепетной улыбкой.

Сердце, легонько подпрыгнув, гулко заколотилось в груди парня. Но его глаза, полные безразличия, обдали девушку сдержанной холодностью - он смотрел куда-то поверх её головы.
И радостный её взгляд, резво порхнувший было поначалу, вдруг споткнулся и, медленно оседая, присмирел.

А теперь вот, с вершины восьми лет, минувших с тех пор, подумалось, что именно пересечение тех двух взглядов развязало между ним и Аллой тайную, странную игру сомнений и догадок, состоявшую из множества мелких кристалликов, из россыпи маленьких игр, имеющих свои названия: "ты гордый - я тоже"; "не знаю зачем, но так надо"; "посмотрим, чья возьмёт" и тому подобное.
А впрочем, возможно, была и есть только одна игра - игра его собственного воображения.
И толчком всему послужила невзначай оброненная шутка, что там, где она, Алла, там и центр. И словно приговорила, напророчила! Как будто знала заранее, что станет для него центром всего мироздания; что в ней, одном-единственном человеке - реальном, живом, непридуманном - сфокусируется зрение, слух, мысли, мечты, фантазии Андрея...

Да разве мог он тогда подумать, что придёт время, и он, как железный болт по
властному зову магнита, готов будет выпрыгнуть из своего привычного гнезда, соскочить с собственной нарезки!
Нет, тогда в беседке, Андрей даже ни о чём и не подозревал. Ему казалось, что отлично знает правила начавшейся игры; что у него на руках все козыри; и что именно он будет определять ходы и диктовать условия. Тогда он ещё находился в состоянии
бессознательного сопротивления. Он считал, что умеет контролировать свои чувства, руководить собой, подчиняться собственному разуму и никому больше. Он верил в свою силу воли, в своё хладнокровное умение владеть собой.
Хотя уже чувствовал, что от этой девушки на него исходит нечто опутывающее, призрачное, воздушно-лёгкое, так приятно обволакивающее его душу. Чувствовать чувствовал, но заметить не заметил, как оказался спеленут по рукам и ногам, как перестал принадлежать себе, как вся его внутренняя непокорность, его хваленое самообладание вмиг обесценились.

Кто оказался на высоте, так это Васька. Он весело расплескивал по беседке смешливую зелень своих глаз, громко кляня погоду и допытываясь у подруг, о чем они тут разговаривали. Одна и другая по очереди что-то там ему отвечали.
Андрей рассеянно слушал, мало что слыша.

Ветер, казалось, удовлетворённый наведенным порядком в беседке, помчался руководить деревьями, выстроившимися в аллее, словно солдаты на плацу и, как по команде, наклонявшиеся то в одну, то в другую сторону. Ветреный генерал наблюдал за гимнастикой подчиненных и одновременно умудрялся кубарем кататься по всему пансионату. Между делом, оторвав кусок фанеры сзади киоска, он хлопал и хлопал этой игрушкой, забавляясь распугиванием птиц.

Алла, оставленная ветром в покое, сидела на лавочке беседки и, грея меж коленей озябшие руки, что-то рассказывала, глядя на всех и ни на кого конкретно
спокойно-тёплыми глазами.
Постепенно до сознания Андрея стали пробиваться и звук её голоса, и смысл произносимых ею слов.

- ... Вообще-то, я не планировала брать сейчас отпуск. Но в профкоме сказали, мол, такой случай, бесплатная путёвка. Кто-то из начальства заказал, да в последний момент отказался. А путёвка "горящая". Но все хотят летом, на море. И если бы никто не поехал, профкому пришлось бы платить неустойку, а потом в облсовпрофе нашей организации ничего бы приличного не выделили бы. Я сначала тоже не  хотела. Мне сказали, что выезжать надо прямо немедленно. Мол, если ты не поедешь, то уже никто...
А потом, как только я услышала название "Ольгинка", так сердце сразу - тых-тых! - подсказало: давай, поезжай. Там тебя твой Ангел-хранитель ждёт!

- Почему именно Ангел-хранитель? - удивилась Лариса.

- Потому что Алла я только по паспорту. А на самом-то деле я Ольга.

- Как это? - не понял Васька.

- Моя старшая сестра, едва научилась говорить, стала просить у родителей, чтобы ей купили сестричка Олечку. Меня тогда ещё даже в проекте не было. Но она заказала, да ещё имя заранее выбрала. И где-то года через полтора на свет появляюсь я. Причём, в день святой Ольги! Двадцать четвёртого июля.

- И почему же тогда тебя Аллой назвали, а не Олей? - спросила Лариса.

- Да, надо было послушать сестру. Как говорится, устами младенца глаголет истина. Всегда нужно прислушиваться к тому, что говорят маленькие дети. Но мои родители послушали не своего ребёнка, а соседку. Её Олей звали. И она своё имя терпеть не могла.
У неё была нянька, которая, бывало, выходила на улицу и орала, призывая гулявшего во дворе ребёнка: "Вольха! Вольха!" Из-за этого соседка имя своё ненавидела и уговорила моих родителей не называть меня Ольгой. Вот так я стала Аллой. Но по святкам-то я всё равно Оля. - Она на секунду замолчала, и дрогнувшие вверх уголки губ придали лицу нездешнее выражение. Но в глазах мелькнул, тут же погаснув, лукавый лучик. - И когда я узнала, что пансионат и посёлок носят имя моего Ангела, то сразу решила ехать. Вдруг это
всё не просто так. Ведь в жизни всё случайное далеко неслучайно.

"Всё случайно, и всё неслучайно. Всё неслучайное случайно, и всё случайное - не случайно", - мысленно поиграл словами Андрей.
Во всём, сказанном ею, ему постоянно мерещился какой-то подтекст, какой-то скрытый смысл, который ещё необходимо разгадать.

Поймав на себе его взгляд, быть может, чересчур внимательный, не в меру задумчивый, вопрошающий - кто же теперь знает, что было в том его взгляде, ведь себя-то человек  не видит, разве что, отражением в чужих глазах! - Алла пояснила:

- Может, в какой-нибудь из прежних жизней я здесь жила?

- Хорошую религию придумали индусы! - запел Васька, подражая голосу Высоцкого.

- Я тоже слышала про эту теорию о переселении душ, - сказала Лариса. - Как-то на "р" называется. Что-то похожее на реанимацию...

- Реинкарнация, - подсказала Алла и пояснила: - Инкарнация - телесное воплощение, а реинкарнация - новое, очередное телесное воплощение. - Поймав на себе недуменный взгляд Андрея, она поняла его по-своему и принялась объяснять дальше: - Смертное тело- лишь оболочка для бессмертной души. Умирает тело, а душа, она шагает себе сквозь слои пространств и времён, меняя судьбы, как одежды. И хотя сам человек ничего не помнит о своих былых жизнях, но, мне кажется, память души должна что-то сохранять в себе. Наверняка, встретивши родную душу из прежней жизни, она обязательно отзовётся. Кто знает, вдруг мы все уже когда-то встречались? Может, даже и жили здесь, среди этих гор, и они нас помнят?
Всё это было произнесено каким-то неопределённым тоном: не то серьёзно, не то иронично. Глаза её светились весёлыми искорками, и было не понять, шутила она или нет.

- Это всё чужая религия, - отмахнулся Васька. - По православному обычаю, душа умершего попадает в рай или в ад.

- И рай, и ад носит человек в себе, - усмехнулась Алла. - Заполучая ту или иную судьбу, человек попадает либо в рай, либо в ад. И тогда получается, что нет никакого противоречия в религиях. Или ты веришь, что черти будут жарить в аду на сковородках?

- Я вообще ни во что такое не верю! - отмахнулся Васька. - Не забиваю себе голову такой ерундой!

Андрей поймал себя на желании проникнуть в тайну механизма своих чувств, чтобы изучив все составляющие, понять, что же всё-таки заставляло его испытывать те или иные состояния: впадать против собственной воли то в жар, то в холод, то в робость, то в нахальство, то в отчаяние, то в бред надежд... Казалось, стоит детально разобраться в механизме возникновения тех или иных чувств, и станешь мудрым, опытным, сильным, волевым; сумеешь по-настоящему владеть и управлять собою и своими эмоциями; научишься владеть и повелевать любовью, как своей так и других, чтобы не быть её рабом, но господином.

Что кроется за этим общим словом "любовь"? Игра двоих? Система приёмов и уловок? Гипноз? Внушение и самовнушение? Вкрадчивое обоюдное заманивание и охмурение? Что же это всё-таки? Чьи-то невидимые сети и выдумки наивных людей?
Да, скорее всего, мы просто сами придумываем себе красивые чувства, возводим вокруг себя при помощи услужливого воображения волшебные замки и приходим в себя только тогда, когда порожденные нами призраки уплывают вдаль, оставляя нас в недоумении озираться вокруг.

Андрей снова и снова пытался вызвать в памяти зримый образ Аллы, образ точный, отчетливый, без прикрас. Но это ему никак не удавалось. Возникало лишь неуловимо-зыбкое впечатление лёгкости, воздушности... Парящая невесомость смеха, летучая стремительность походки, струящаяся мягкость волос, обволакивающее таинство голоса.
Хрупкость, нереальность её образа оборачивалась расплывчатостью сна.

Сохранилось впечатление первых встреч, что она совсем не красавица, но... Это "но" нельзя было объяснить, разъять, вычислить. Почему же то первое впечатление о её внешности заменилось чем-то щемящим, чем-то трепетным? Отчего же так случилось, что он перестал воспринимать её зримый облик в реальности? Почему его глаза угодливо отдались ей на службу, упорно, кропотливо и торжествующе улавливая те моменты, когда лицо Аллы озарялось улыбкой, излучающей необъяснимый, загадочный свет? Почему он жадно выхватывал из повседневности эти светящиеся мгновения красоты и присваивал их, прятал в себе, заслоняя ими её настоящий облик?

Так комната, стены которой украшены удивительными картинами, запечатлевается в памяти образами, вызванными этими картинами и затмившими всю остальную обстановку.
Помнятся только поразившие воображение картины, а не кресла, столы, диваны...

Случилось так, что мелькнувший вдали силуэт, всплеск волос, голоса, взгляда, смеха... всё оформлялось, сливаясь в мелодию неуверенно-робкую и щемяще-сладкую, имя которой
Алла. Всё затмевал образ, сотканный из волшебных мгновений, рассыпанных ею в разное время и собранных им, присвоенных и пророщенных в его душе.
Настоящий её облик заслонился призрачным, который был создан порабощённым зрением Андрея, взлелеян его покорившимся, напряжённым от счастья сердцем.

И снова, снова он кропотливо восстанавливал, воспроизводил в памяти каждую мелочь, каждое движение души, быть может, прежде ускользнувшие, не привлёкшие к себе особого внимания.

  Продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/22/115