Усталый бренд

Глава первая

Аллея тянула собой рясу живых деревьев по правому краю, и ровный ряд массивных деревянных скамей по левому, что создавало впечатление, будто кто-то определенно должен занимать эти скамьи – будь то памятники из бронзы, что могут быть иногда туда установлены, либо же, люди, которые в этот теплый майский вечер решили выйти прогуляться из своих квартирок и домиков, что расположены на улицах Атланты, штат Джорджия.
Усталое небо своим синим цветом напоминало о добром мире в наши дни, и ничто никого тут не волновало, разве что, может легкие порывы ветра, что сбивали теплую спесь с этого дня, напоминая о том, что еще не лето.
Территориально эта аллея находилась недалеко от центра города. Сам город – столица штата. Огромное скопление политиков и прочих знаменитостей, которые щеголяют тут каждый день. Сейчас вечер. На данной территории практически никого. Брошенная собака, может дикая, отлов животных о которой еще не позаботился, лежала около огромного мусорного бака, спрятанного за толщей крон деревьев, что свисали прямиком к земле, заботясь о ее (земли) чистоте и благополучии.
Волнение такого рода, волнение улицы, само собой является непередаваемым ощущением. Нужно стоять и видеть, дышать и слышать все то, что происходит вокруг, а вокруг происходит немало. Посредством такого волнения общается все живое, особенно в природе, особенно человек.
Однако, чуть что пойдет ни так, и вы получаете какой-то катаклизм, ураган, может, или что похуже. Цунами, например. Все это такая дикость. Дикость природы. Но все это так завораживает и заставляет думать, что иногда и ничего не ясно.
Чистая гармония. Все в такой гармонии уходило на задний план. Все без исключения, что только могло кого-либо когда-то волновать. Вас уже не будет задевать за вашу гордыню проблема с парковочным местом, оплата за которое только что закончилась, и вам придется платить штраф в инспекторское бюро; вас не будет волновать ни гроза, ни град, если вы достигли гармонии и спокойствия, вы будто тибетский монах, усевшийся прямиком на пику Эвереста. Единственное, наверное, что будет беспокоить вас в данной ситуации, это то, что пика Эвереста утыкается вам прямо в задницу. Не будем спорить, что многим современным людям нравится, что когда-то им что-то и утыкается в пятую точку, однако, единицы из них желали бы, чтобы это была самая высокая в мире гора.
Дружной стаей под вечер на эту аллею начинают выходить шлюхи – сначала скопом, потом, постепенно разделяясь, разбредаются по своим точкам в ожидании ранних, а затем и ночных клиентов. Их заработок будет поделен между собой, ибо такие профессии теперь, скорее занятие клановое, нежели индивидуальное, либо протекающее под влиянием сутенера и «отца».
Одинокие мужчины и женщины – с собаками или на пробежке. Они тоже любят эту аллею, даже больше чем шлюхи. Под вечер и под утро. Исправно. Каждый долбанный раз.
Хотя, стоит отметить и то, что существует совершенно другой круг людей, который тоже посещает данное место по мере необходимости пройти, либо остановиться возле дерева или скамьи и перевести дух от ожирения.
Организация цвета, звука и запаха. Все вокруг передает и говорит об этом. Вот именно сейчас, в эту самую минуту и начала жить данная часть Атланты. Стоит ли думать, что все так всегда? Не совсем. Иногда бывает бурнее, иногда спокойнее. Но тот случай, который доведется обсуждать здесь сегодня, просто потрясет участников этой истории.
Фигура полного седого мужчины двигалась от начала аллеи, и остановилась около одной из скамей. Он опустился на нее.
На нем был строгий синий костюм в очень тонкую белую продольную волокнам полоску. Лицо было полноватым, брови густые, нос немного сальный. Галстук был ослаблен у ворота белоснежной рубашки, а самая верхняя пуговица красовалась расстегнутой. Далее ничего примечательного.
Он посмотрел по сторонам, затем вниз. На его ногах были круглоносые ботинки темно-коричневого цвета. Носки под ними темно-бордовые. Сочетание викторианского изыска, никак иначе.
Это был Бенджамин Бетти. Действующий депутат, и вице-спикер основной городской управляющей палаты. Лицо его, кстати, помимо обжорства, выражало еще и полное понимание того, что в его жизни происходит что-то, как минимум, необычное. Как максимум, полный ****ец. Однако, он всем телом старался невозмутимо показать, что он, просто так, среди народа способен присесть на какую-то обычную лавку. Ту самую, на которой он находится прямо сейчас.
С другой стороны, к нему навстречу двигалась фигура стройного мужчины в легком плаще, пиджаке, рубашке и строгих брюках. На ногах остроносые черные ботинки. Волосы длинные, собранные в пучок на макушке.
Тот что пришел вторым сел рядом с толстяком. Оба мимолетно переглянулись, и опять, как будто уставились в пустоту и неизвестность.
; Это просто ужас, ; сказал Бенджамин, политик, что был в костюме. ; Я смотрел сводку, пока еще ничего не ясно. Кроме одного, разумеется. Того, что это полный бред. Огромное отставание. Еще и скоро начнется расследование.
; А оно что-нибудь даст? ; спросил молодой, тот что был в легком плаще.
Это был Алан Айзек. Американец французского происхождения. Грамотный вор, ублюдок, и просто отличный мастер заметать следы за криминальными делами, тогда, когда это особенно нужно.
; Разумеется оно что-нибудь даст, ; проговорил политик. ; Если бы это было не так, стал бы я тратить свое время и свои деньги, чтобы устроить нам с тобой эту встречу?
; Все тратят свое время и свои деньги на что-либо. Стоит только понимать, кто делает это рациональнее, чем другие. Я считаю вас человеком рациональным, и именно поэтому я здесь. Вы расскажете мне, что именно беспокоит сейчас столь значимую в нашем городе персону?
Неловкая пауза. Политик посмотрел прямо в глаза заказанному на встречу человеку. Тот не отводил взгляд, видимо ничего не опасаясь.
; Мой бизнес не совсем легален, ; сказал политик, съежившись.
; Не совсем? Cher seigneur1! Это не то описание, которое я хочу слышать для работы.
___________________

1 Cher seigneur (франц.) – уважаемый господин.

; Несколько дней назад мне позвонил мой доверенный человек, и сообщил, что под бизнес, который находится в моих владениях, кто-то активно начал копать. Если такое и дальше будет продолжаться, то все просто рухнет. К тому же, еще и это чертово расследование.
; И выборы сорвутся, верно?
; Верно, ; ответил Бенджамин Алану. ; Но только в том случае, если фараоны смогут что-то откапать.
; И как вы сами понимаете, они все же что-то да найдут?
; Да, ; ответил тот. ; Предполагая худшее. Что-то они найти легко смогут.
Оба немного помолчали.
; Чего именно вы хотите от меня?
; Найдите мне крысу. Эту паскуду нужно задушить еще в зачатке.
; Есть подозрения? ; спросил наемник.
Политик пожал плечами.
; Я думаю… не знаю.
; Это будет дороже и сложнее.
; Деньги не проблема, ; ответил Бенджамин, выпрямившись на скамье. ; Просто сделайте свою работу, и дам вам столько, сколько за это будет нужно. Работаете с предоплатой?
; Разумеется, сэр. А как иначе.
Оба пожали друг другу руки, сговорившись о том, что все оставшиеся детали будут обсуждены по закрытой линии тайного телефона.
Теперь, на этой аллее наступала глубокая ночь, что позволило зажечься фонарям, непосредственно реагирующим на исчезновение последних лучиков солнца на улице.
Заметно похолодало.
Территориально Джорджия располагалась на востоке Соединенных Штатов Америки, а сам город, Атланта, являющийся ее столицей, чуть севернее, внутри штата. Город являлся промышленным центром, причем для абсолютно любых индустрий. Тут снимали кино, проводили гоночные соревнования, убивали людей, и многое другое.
Пусть такое городское изобилие новшеств и не новшеств и пугало приезжающих сюда новичков, это совершенно никак не сказывалось на тех, кто ехал сюда с определенными целями. Иногда, как говорят, для бешеной собаки и семь верст не крюк. Скорее, такую поговорку можно вполне приставить и к этим людям. Их видно сразу. Глаза фигурально горят. Руки растопырены. Они ищут работу, и соглашаются только на хорошие места. Но им не отказывают. Потому, что они хотят и умеют работать. Это не те лодыри, что сидят на диванах, и дорога коим открыта только в рестораны быстрого питания. Это те люди, которые знают, чего хотят. Разумеется, берут их не за горящие фигурально, как мы выразились раньше, глаза, а за знания и опыт, но даже те, у которых нет ни первого, ни второго, легко найдут себе тут работу и кров. Надо ли говорить о том, что Атланта – это второй Нью-Йорк? Нет. Об этом и так все знают.
Мужчина, Бенджамин, владел новым крайслером, в модели 300С. Он обожал свою машину. Ее безудержный черный цвет в соотношении к уникальным хромированным дискам цвета серебра создавал неповторимый образ величественного политика и бизнесмена. Пусть бизнес мужчины и не был столь чистым, как того хотелось бы, это не должно помешать ему сделать все для того, чтобы он остался вице-спикером городского управления на второй срок. Это сейчас самое главное.
Знаете, есть выражение «Сколько людей, столько и мнений»? Именно такой политики в своей жизни и придерживался Бенджамин. Он не был отрешенным от проблем, которые были вокруг него, наоборот, он активно пытался их решить, ведь если бы он этого не делал, то никогда в жизни бы не добился того, чего имел. Но, он совершенно не проявлял интереса к тому, что его не касалось, а иногда и затрагивало косвенно. Косвенные знакомства, поход в магазин за продуктами. Все это непременно сделает жена или дочь. Хотя, он и не думал, какие тайны таит в себе его семья. Как ячейка общества, разумеется.
Есть люди, которые обожают изменять своим мужьям, женам, друзьям, а есть те, которых тошнит от одного слова измена. К какой группе отнести Бенджамина – не ясно, это достаточно странный трактат, согласен. Но можно с уверенностью заявить, что все же, он человек слова.
Один очень великий мудрец давно говорил, что все изменяют всем, потому, что это неизбежно. Но мы с вами понимаем, как глубоко он ошибался, потому, что это не так.
Бенджамин припарковал машину около своего белого каменного дома в два этажа. В гараж заезжать не стал. Он вылез с сидения на улицу, заблокировал свой крайслер, поглядел на стоящий рядом форд жены в модели Mondeo, и убрав брелок сигнализации в карман двинулся в сторону входной двери.
Он открыл дверь своим ключом, вытер ноги о коврик с надписью на нем «Добро пожаловать», и не снимания обуви прошагал до столовой.
Это была большая и просторная комната. В ней располагался стол на восемь персон. Сверху свисала дорогая люстра с семью яркими лампочками-свечами. Все в этом доме говорило о богатстве.
; Устал? ; окликнул его женский голос сзади, в дверном проеме.
; Да, ; ответил он и повернулся.
Перед ним стояла жена. Дама пятидесяти лет. Немного моложе, чем он сам. Она была одета в домашнюю юбку и какую-то легкую блузу.
; Как прошло?
; Встреча? ; переспросил Бенджамин.
; Да, по поводу… ну ты понял.
; Нормально.
; Он возьмется?
; Да.
; И тогда, получается… ; не успела договорить она, как он ее перебил.
; Да. Остальное обсудим не в нашем доме, хорошо?
Жена кивнула.
; А как день у тебя? ; спросил мужчина и присел за стол, наливая воды в стакан из графина, что располагался прямо перед ним.
; В целом, как всегда. Ты же знаешь, я вечность обречена сидеть дома.
; Ну не думаю, что вечность, ; улыбнулся Бенджамин.
Лицо его супруги все равно оставалось грустным.
; Ты так и не рассказал мне, ; сказала она.
; Что?
; Про завод, ; пояснила Аманда.
Аманда. Так ее звали. Красивое имя. Именно в имя своей будущей супруги Бенджамин и влюбился изначально. Она про его имя отзывалась абсолютно так же. Ей оно нравилось.
; Я же сказал, милая, что лучше нам с тобой обсудить это не тут.
Та опять молча кивнула в ответ.
Некоторые женщины не способны понимать мужчин. Именно так думал Бенджамин в те моменты, когда он со своей супругой обсуждал что-то, приходил к консенсусу, она выражала свое согласие в ответ на его слова, но в итоге снова продолжала разговор. Именно такие вещи он называл странными, непонятными для него. А все остальное он понимал легко и прекрасно.
; Что на ужин? ; спросил он.
; Есть стейк, я могу разогреть. А еще я делала пасту с острым соусом, как ты любишь, ; проговорила Аманда, и легко улыбнулась, глядя на мужа.
Это очень необычно. Такая пара. С таким доверием и таким призрачным влечением в глазах. Обоим больше сорока пяти, и они вместе. И они живут в согласии. И все это при том, кем они являются. Политик и домохозяйка. Словно Гитлер и Еврей обвенчались в преторианской церкви.
; Я не откажусь от пасты с острым соусом, ; сказал Бенджамин.
; Хорошо.
Его супруга прошла из столовой сразу на кухню, достала из холодильника готовую порцию фирменного любимого блюда мужа на тарелке, и отправила примерно на полторы минуты в микроволновую печь.
; Погорячее? ; крикнула она с кухни.
; Нет.
И тут же микроволновая печь была остановлена рукой Аманды, а тарелка была извлечена и подана на стол в столовую перед ее супругом.
; Приятного аппетита.
; Спасибо, ; ответил Бенджамин, и тут же приступил к еде.