Глава четвертая

   
   Комната тети Маши Киселевой рядом с комнатой Зайцевых. Хорошо слышно,
как разрастался скандал. Ей было жалко Галину Сергеевну, она часто в глубине
души жалела всех, кому-то пыталась помочь, а себя вот пожалеть и некогда
вроде. Целый день на работе в прачечной. Жарко бывает так, что перед
глазами круги плавают. Запах порошков въелся в кожу. Потом по магазинам,
хлопоты по дому. Сынок Генка приходит поздно, нагулявшись с дружками.
Да еще муж есть, алкаш и дебошир Сашка. Тоже приходится терпеть его
присутствие. Как напьется, так скандал. Руки распускает, бьет жену. Раньше и
Генке влетало, прятался по чужим комнатам и чуланам от отца. Пока соседи
наряд не вызовут на подмогу. А потом повзрослел и сам поколотил папашу, сказав
напоследок, что если тот еще раз тронет его или мать-убьет, не пожалеет.
  Вроде Сашка приутих с тех пор, но сегодня с утра отправился на поиски
выпивки и собутыльников, так что тетя Маша к вечеру ждала его прихода.
Нет, идти он не может, вползает в коммуналку, да еще матерится на весь дом.
Даже Гавриловна его побаивается. Тетя Маша тоже раньше боялась, а потом
перестала. А чего боятся, чему быть,того не миновать. И если спросить,
почему она терпит пьяницу-мужа, то и не ответит тетя Маша. Наверное потому,
что все терпят что-то в жизни. Вон, Зайцевой Галине мужик ее изменяет,
у Цунцей мать больна, вот-вот помрет. У всех проблемы, и терпеть, просто
жить дальше необходимо. Так думала тетя Маша, слушая крики за стеной.
   Сашка привел какого-то дружка, оба пьянющие в хлам. Уселись на кухне,
Гавриловна начала ругаться, обещала вызвать полицию. Тетя Маша все таки
решила от греха подальше затащить Сашку в комнату, чтоб не мозолил глаза
соседям. Она так устала, что легла на кровать и под гогот и ругань мужиков
уснула, провалилась глубоко, не видя снов. Засыпая, пронеслось в мыслях,
Генка придет, начнется скандал с отцом. А, все равно уже!
   Проснулась тетя Маша от резкого тычка в бок. Над ней стоял Сашка,
покачиваясь из стороны в сторону.
  - Машка, где деньги? Ты взяла мои деньги, стервища?
  - Да не брала я твоих денег. Откуда у тебя, алкаша, деньги-то?
  - Это мои деньги, мы с Игоряном на бутылочку оставляли. Верни деньги, а
то пришибу!
Тетя Маша встала, хотела оттолкнуть мужа, чтоб не маячил рядом. Все равно
денег нет, свои не даст, а его и в глаза не видела. Потерял или пропил, сам
не помнит. Но Сашка схватил ее за волосы, рывком потянул назад.
  - Говори, куда бабки спрятала, сучка!
Тетя Маша ойкнула от боли, вырвалась, оставив клок волос в руке у мужа.
  - Да не трогала я твоих денег, пропил поди! Отстань от меня!
Генка оттаскивал отца от кричащей матери. Соседи толпились в дверях, кто-то
вызвал полицию. Тетя Маша ушла в ванную, смыла кровь с лица, рассмотрев
в зеркале распухшую губу и синяк, растекающийся под глазом и на щеку.
  - Холод бы приложить надо!-посоветовала Софья Аркадьевна участливо. Принесла
мешочек со льдом.
  - Ну что, оформляем героя?-спросил полицейский, глядя на Сашку,
тихо сидящего на полу. Постанывал, держась за живот руками. Видно хорошо
Генка врезал своему пьяному бате.
  - Да Бог с ним, чего оформлять, господин полицейский! Проспится, на работу
ему завтра. Опять попрут с работы, если не придет с утра.
  - Ну смотрите, Киселева, потом не жалуйтесь, что этот козел снова вас побил.
  - Не буду.-тихо пообещала тетя Маша.
Они с Генкой перетащили Сашку на диван, на этом все успокоились и разошлись
по своим комнатам.
  В коридоре горела одна тусклая лампочка, освещая его дальний край.
Долгожданная тишина спустилась на коммунальную квартиру. Только Гавриловна
не могла успокоиться. Все цокала палкой, бродила из кухни по коридору и
обратно. Бормотала что-то под нос, да пару раз со злости стукнула клюкой
по двери Киселевых.
  - Алкашня чертова! Житья от этих Киселевых никакого! Всех бы перестрелять,
как раньше. И воздух стал бы чище, глядишь!

Продолжение-http://www.proza.ru/2018/01/23/184