Телевизор

     В бабушкином доме есть замечательное место - крохотная спаленка, в которой стоят моя и Оленькина кровати. Каждый вечер, согласно заведённому расписанию, мы моемся, надеваем пижамы, и... нет, мы идём не спать! Мы идём смотреть телевизор!
     Удивлены? Напрасно. Наша спаленка имеет общую стенку с гостиной, и в этой стенке есть щёлочка, через которую видно всё, что делается в соседнем помещении.
     И, разумеется, волшебный голубой экран виден через неё во всей красе.
     Этим летом дядя Вова из Рязани - бабушкин племянник, или кем он там ей приходится - привёз к нам в Заборье новенький фирменный аппарат от "Фунай". С большим экраном, с дистанционным пультом, с десятью каналами, а главное - цветной! Дедушка, будучи любителем крепких выражений, прозвал телевизор "Фунахуй", и бабушка постоянно его одёргивала... но это так, к слову.
     Отправив нас спать, взрослые рассаживались по креслам-диванам и начинали смотреть многое из того, чего ни мне, ни Оленьке было бы недоступно... если бы не щель в стене.
     И чего там только не было...
     Бабушка, мама и тётя Зина не пропускали ни одной серии из "Тропиканки" или "Никто, кроме тебя". И мы с Оленькой - тоже. Мы не всё понимали, но довольно быстро догадались, что в первом сериале некий парень по прозвищу Тони-Лунатик имеет обыкновение куда-нибудь вляпываться, а во втором сериале некая Ракель постоянно делает что-то не то, что полагается, и на неё начинают орать, сыпать угрозами и называть дурой.
     Вы можете представить наше состояние? Мы прямо тряслись возле щёлочки в ожидании, что эти двое персонажей опять устряпаются в какую-нибудь кучку.
     Ещё мы смотрели Познера. Он беседовал с публикой, нёс какую-то белиберду(с возрастом он не изменился, белиберда по-прежнему сыплется из него словно горох из худого мешка), но нас завлекал не он, а гигантский глаз, изображённый на стене студии. Этого глаза мы с Оленькой очень боялись - не знаю, почему - но в то же время он буквально тянул нас к себе...
     Хорошая вещь - телевизор. Если знать - как с ним обходиться, но это не всем дано.
     Вслед за телевизором у бабушки появился видеомагнитофон, и отец начал привозить из города кассеты. В большинстве - соответствующего содержания, с очень откровенными или очень кровавыми сценами.
     После просмотра этих "киношедевров" мне и Оленьке было, что называется, не до сна:
     - Оль, а Оль, - шептал я из-под одеяла, - смотри - на подоконнике кактусы шевелятся!
     - Ой! - вскрикивала сестрёнка, ныряя под одеяло.
     Через минуту я начинал по новой:
     - Оль, смотри, там за окошком страшный пальчик ругается! Сейчас он залетит в форточку и всех нас съест!
     Я зорко наблюдал за сестрёнкой, и едва она показывала наружу носик, зловеще напоминал:
     - Пальчик ругается!
     Кактус на подоконнике при желании мог сойти за голову Пинхэда, а если очень постараться - то чуть выше подоконника можно было разглядеть и грозящий указательный пальчик...
     После этих ночных спектаклей мы не могли толком выспаться, и нас будила бабушка. Уж лучше бы папа не привозил никаких кассет...
     Взрослые сидели перед телевизором до двух часов пополуночи(там ведь столько каналов!)и, ясное дело, им было не до сна. Бабушка наутро вставала злая, как сто чертей, да и мама пребывала не в лучшем расположении духа...
     Толик часами сражался в "денди" - до тех пор, пока мама не положила этому конец, хватив приставку об пол. Конечно, следовало бы обойтись с Толиком помягче, но так уж повелела сама судьба - никто братишку не контролировал, он забросил все домашние дела, вошёл, как говорится, во вкус - и вдруг бац! Нет приставки...
     А дядя Вова, который дарил бабушке новинки бытовой техники(а Толику - ныне погибшую приставку), пообещал привезти спутниковую антенну.
     Однажды мы сели смотреть сериал "Планета обезьян". Просмотрели три серии - они шли по вечерам - а на четвёртый день разругались в пух и прах.
     Вы в состоянии понять логику взрослого человека? Уж если фильм плохой, то лучше вообще не позволять смотреть его? А ещё лучше было бы не привозить навороченный цветной телевизор, если уж из-за него столько ругани... Почему, скажите на милость, мне с Оленькой позволили посмотреть целых три серии, а после подняли крик?
     - Какая ещё планета бебезяна? - разорялась над моей головой мама, - нечего тут всякую фигню смотреть!
     - Почему же вчера было можно? - занюнила Оленька.
     - Потому что мы три дня смотрели и поняли, что это фигня!
     - Что тут такое? - в комнату вошёл отец.
     - Да вот, полюбуйся! - мама сделала знаменитый жест дедушки Ленина в мою сторону, - собрался тут смотреть про какую-то бебезяну!
     Мама нарочно коверкала слово "обезьяна" на "бебезяна". Это был её любимый приём - коверкать мои или Оленькины слова в присутствии посторонних, чтобы все думали, будто мы взаправду так и говорили.
     - Но ведь если мы вместе смотрели фигню три дня, - сказал я, - то получается, что это вы меня к фигне пристрастили...
     Ох как сильно не любят взрослые, когда перед ними открывается малоприятная истина! Отец тут же оказался возле меня, и я получил оглушительный подзатыльник.
     А мама вырвала у меня пульт и разбила его об стену.
     - Вот тебе бебезяна! - сказала она, - и чтобы больше к телевизору не подходил! Понял?
     - Нет, - буркнул я и схлопотал оплеуху.
     - Понял? - повторила мама.
     - Нет.
     Вторая оплеуха.
     - Понял или нет, спрашиваю???
     Я был не в том настроении, чтобы подтвердить, что я чего-то понял. Я ничего не понимал, находясь в положении Уинстона Смита, который тоже не мог понять - с кем же воюет Океания? С Евразией или Ост-Азией?
     - Нет, - твердил я.
     - Ещё раз скажешь, что не понял, - раздалось на весь дом, - и я очень рассержусь. Понял?
     - Нет, - сказал я. Пусть мама сердится сколько хочет. Мне от этого легче не будет.
     Мама принесла из кухни веник и несколько раз с размаху опустила символ порядка и чистоты на мою многострадальную голову. Не то чтобы это было больно, но неприятно - это факт. Оленька схоронилась в уголке и вполголоса всхлипывала.
     Уже ночью я услыхал доносящийся из-за стенки бабушкин трёхэтажный мат, адресованный маме и отцу - они разбили пульт от телевизора, и как, спрашивается, теперь переключать каналы? Опять ходить через всю комнату?
     Я лежал и смотрел на тёмный потолок. Перед моими глазами предстали все домашние - бабушка, дедушка, папа, мама, тётя Зина с дядей Колей. Все сидят в расслабленных позах, безучастными глазами созерцая светящийся экран. На экране мистер Туми - спешащий в Бостон финансист, уже убивший пожилого авиамеханика и приготовившийся расправиться со студентом-музыкантом...

     Место первой публикации - https://yapishu.net/book/101277