Здравствуй. Плешка! - 3

               

    Стипендию мы получали в размере 45-ти рублей. Молодой специалист после окончания института получал в то время 100-130 рублей. Это, смотря, где будешь работать…

   Стипендиальные  деньги были  хотя и небольшие, но подспорье очень ощутимое.

   Студентам, поступившим сразу после школы, стипендию платили только тогда, когда они учились на 4-е и 5-ть. Нам же, имеющим стаж работы 2 года или отслужившим в армии стипендию платили даже с трояками. Лишь бы  уложился в сессию.

   Перед первой зимней сессией вижу, что в сессию не уложусь. Что тут делать?
   
   Звоню брату. Он окончил 1-й МОЛМИ им. Сеченова и уже работал кардиологом в отделении реанимации  1-ой Градской больницы.

   - Приезжай ко мне в больницу, - сказал брат.

   Приезжаю к нему, он мне говорит:

   - Больничные мы не даём. Но горю твоему можно помочь! Садись на стул и давай померяем тебе давление.

   Меряет: 120/80.

   - Теперь смотри, - продолжает он, - я тебе буду измерять второй раз, а ты в тот момент, когда я тебе наложу манжету на руку, напряги мышцы вокруг ануса и под коленями. И держи их в напряжении, пока буду измерять тебе давление. Ты длинный, у тебя должно получиться…

   Меряет второй раз: 160/100.

   - Сейчас я дам тебе справку, - улыбается он, - что ты обращался в приёмное отделение 1-ой Градской по поводу плохого самочувствия. Пойдёшь в свою поликлинику и проделаешь то же самое. Больничный лист тебе гарантирован!

   - Да не забудь сказать, - добавляет он, - что укол магнезии тебе делали! Он очень болезненный!

   Иду на следующий день  в поликлинику, проделываю этот финт, рассказав участковому врачу о плохом самочувствии, боли в затылке и головокружении. Показания тонометра те же: 160/100. Врач говорит:

   - Вы такой молодой, а давление у вас высокое. Но мы вас полечим! Выпишу вам таблетки, пропьёте их, а сейчас пойдёте в лабораторию, и вам сделают укол магнезии.

   - Вы знаете, - вспомнив слова брата, говорю ей, - мне магнезию делали вчера в 1-ой Градской!

   - Ничего, ничего…- смотрит она меня. - Магнезию полезно колоть каждый день!

   В лаборатории мне всадили в задницу укол  магнезии. Чего только не вытерпишь ради высшего образования!  Действительно, укол очень болезненный! Дня три задний фасад болел, пока магнезия не рассосалась… Больничный я получил и сессию мне продлили…

   Перед летний сессией существовал очень хороший вариант сдачи сессии с не очень большим напрягом: запись в стройотряд. Записываешься в стройотряд и досрочно сдаешь сессию. Причём с большими послаблениями со стороны преподавательского состава. Этим вариантом я пользовался. Хотя в стройотряды в этом институте не ездил ни разу. Я всё по шабашкам. Там можно было заработать больше.

   Вспоминаю одну шабашку, сразу после первого курса…

   Знакомые ребята предложили съездить в Белгородскую область в совхоз. Было нас 12-ть человек. Наш бугор, который всё это организовывал, предупредил:

   - Едем на 40 дней. По 1000 рублей каждому я вам гарантирую, как штык. Но предупреждаю: делаете всё, что я скажу. Никаких отказов!

    В совхозе, где мы должны были ударно трудиться, разводили овец. Недалеко от деревни стояло 12 штук кошар, по 6 в ряд. Жили мы в доме для обслуживающего персонала рядом со своей работой. Кошары были метров по 70-т  в длину и метров 10-ть в ширину. Овцы были только в одной кошаре. Остальные кошары готовились для дальнейшего увеличения поголовья и выполнения планов партии и правительства по улучшению снабжения населения бараниной.

   Но какие-то чудаки на букву «м», вроде нас, кошары построили очень низкими. Овцам не хватало воздуха.

   Наша задача была: разобрать крыши, поднять стены на 1 метр и снова сделать кровлю.

   За 40 дней мы снесли 7 крыш, а кровлю сделали только у одной. Может, конечно, сделали бы ещё парочку крыш, но кошары были покрыты старым шифером и когда его снимали, то он ломался. Нового не было. Мало того, по запискам директора совхоза отдали большое количество этого старого, но не ломаного  шифера местному населению для хозяйственных нужд. Так что полностью сорвали планы директора совхоза по дальнейшему увеличению поголовья овец.

   Я потом в газете «Правда» прочитал, что этого директора совхоза сняли с работы за финансовые нарушения и развал работы. Но деньги нам он успел выплатить. Правда, всего по 200 рублей на нос. Обещанная тысяча  рублей круто обломилась…

   Был в нашем коллективе один мужчина, образованный человек, кандидат каких-то наук (не помню каких, но, наверное, химических, т.к. хорошо знал свойства сероводорода). Так он нас, уже начинающих отвыкать от нормального человеческого общения и общающихся только с овцами,   вечерами развлекал показательными выступлениями по индивидуальной программе. Ляжет на кровать в одних своих семейных сатиновых трусах, задерёт ноги повыше, зажжёт спичку, поднесёт её к своей заднице, да -  ка-а-ак! – пукнет! Разноцветная молния пробегала у него по трусам… Очень было красиво! Мы ему хлопали…

   Кормила нас 12 человек одна женщина, приехавшая с нами. Приехала она только на месяц, и встал вопрос о том, кто будет кашеварить остальные 10 дней. Вызвался я. Что, думаю, я – будущий работник общественного питания, не сумею, что ли? Где наша не пропадала!

   И все десять дней занимался кормёжкой, даже успевал кое в чём помочь ребятам по строительному делу.

   Все продукты мы получали с совхозного склада. Говядина была только мороженая. А вокруг ходят живые овечки, в которых явственно просматривался будущий  шашлычок.

   - Ребята, - говорю трудягам, - давайте завалим одну молоденькую овечку. Я вам похлёбочку сотворю  из свежатинки и сделаю шашлычок!

   - Ты что! – накинулись они на меня, - разве можно. Они все посчитанные! Как мы будем потом оправдываться?

   Многие овцы болели какай-то болезнью. Что-то вроде болезни Паркинсона. Начинает у неё трястись голова, затем трясётся вся, стоит она и дрожит. Подрожав стоя, овца падает, продолжает трястись и вскоре дохнет. В свободное от работы время я походил с целью ознакомления с окружающим ландшафтом по окрестностям и видел много дрожавших  стоящих и лежащих овец, а также овец уже отдавших концы.

   - Ну,  вы,  - наставляю их, - охранители социалистической собственности. Походите по окружающим наши кошары кустам и посмотрите, что делается? Сколько дохлых овец валяется в округе. Кто их и когда  считал?
   
   В общем, уговорил их на это хищение социалистической собственности…

   Только, - говорю, - убивать я не горазд. У меня на убийство животных руки не поднимаются. Для дальнейшей работы по разделке туши мне нужна только освежеванная тушка овцы.

   Один кадр у нас согласился глушануть овцу:

   - Я, - говорит, - большой специалист по убиванию овец. Делаю это моментально…

   Подогнали машину (у нас был свой шофер, а грузовик нам выделял совхоз) так, чтобы из деревни не было видно, чем мы занимаемся.

   Двое держат овцу, а кадр берёт кувалду, размахивается и – шарах! – ей по лбу! Она от такого с ней неосторожного обращения – брык! – и с копыт!

   Те ребята, которые держали овцу, забросили её в кузов грузовика, чтобы отвезти её подальше от деревни и освежевать.

   - Давайте, - предложил кто-то, - перекурим это дело…

   Стоим у борта, перекуриваем, и вдруг над бортом появляется окровавленная голова овцы, смотрящая на нас укоризненными глазами.

   - Что ж ты сделал, - закричал я, - специалист хренов!

   - Сейчас доделаем… - берёт кувалду кадр и лезет в кузов…

   Короче – не халяль получилась баранинка (мусульмане такую мертвечину не едят), но - вкусная!

   Сварил мужикам наваристый рисовый супчик (типа «харчо») и замариновал шашлык.

   Ну, думаю, для полного кайфа необходим соус к шашлыку. Для приготовления соуса у меня всё было, не было стручкового острого жгучего перца.

   Задумал провести бартерный обмен с каким-нибудь жителем деревни. У нас оставалось много неиспользованного  киселя в брикетах. Беру брикетов двадцать и иду в деревню. Захожу в первый попавшийся дом. Выходит из дома старушка-

   - Бабуль, - сообщаю ей, - мне нужен стручковый жгучий красный перец, а в обмен я отдаю вот этот брикетный кисель. Пойдёт обмен?

   - Конечно, сынок, конечно! Ты иди к себе, я тебе через полчасика принесу перец. Я знаю, где вы живёте…

   Через полчасика приходит,  приносит перец и целую корзину яиц.

  -  На яйца мы же не договаривались, - улыбаюсь я.

   - Ничего, сынок, ничего… Ты мне вон сколько киселя принёс.  Мне старой как раз он по зубам… Надолго хватит…

   Начал делать соус и ломаю туда красный жгучий перец руками. И тут я, друзья мои, оплошал! У меня засвербило в одной из ноздрей моего достаточно крупного носа. Я возьми,  да и засунь туда свой палец! Почесать…

   Что тут началось: ни в сказке сказать, ни пером описать!

   В носу жжёт неимоверно! Не знаю что делать! Догадался налить воды в ведро и засунул туда свой нос. Через час, наверное, только отпустило…

   Шашлык и соус получился на славу! Ребята долго меня хвалили, а один сказал:

   - Володя! Я как – то был в ресторане «Арагви», но у тебя шашлык получился  много вкуснее!

   Приезжаю после этой неудавшейся шабашки в Москву. В начале августа решил зайти в институт. Встречает меня Александр Смольянов (мы его звали «Алексей»), студент параллельной группы, парень из белорусского города Пинска.

   Кстати, многим из нас, студентам, с первого же курса были присвоены клички («погоняло» - на тюремном жаргоне). Меня погоняли «Большой», а Михаил Иванович Лопаткин (преподаватель истории КПСС, о котором я рассказывал) в кулуарных  разговорах с нами студентами называл меня не иначе, как «Большак». В МИХМе меня называли или «Мосёл», или «Мослик», или «Мослы», кому как нравилось…

   Ходили такие прозвища: Голова, Папа, Вини (с одним «н», любитель вина, несколько полноватой внешности), Шимон (это от фамилии Шимонов), Майорчик (от фамилии Майоров) и т.д.

   Смольянов мне и говорит:

   - Нас, весь поток в сентябре пошлют на сбор яблок в совхоз в Зарайский район. Нужно два квартильера подготовить жильё для тех, кто приедет. Я согласился поехать. Ты как на это смотришь? Готов поехать со мной?

   - Готов! – ответил я.

   Что было без толку шататься по Москве целую неделю? Как в песне Владимира Качана на слова Леонида Филатова:

Мы шатались на Пасху по Москве по церковной,
               
Ты глядела в то утро на меня одного.
               
Помню, в лавке Гольдштейна я истратил целковый,
               
Я купил тебе пряник в форме сердца мово.

   Сели в автобус и поехали…Так мы очутились в совхозе (название, извиняйте, не помню) в Зарайском районе.

   Завезли кровати, матрасы, подушки, постельное бельё, стулья, столы, тумбочки на 100 человек. Всё расставили в комнатах в помещении типа «барак». Приехал директор совхоза, принимать нашу работу:

   Молодцы, ребята! – похвалил он нас. – Теперь у меня к вам предложение…

   - Видите это строение, - показывает пальцем в окно, - это столовая на 150 посадочных мест. Она практически готова. Недоделки, конечно, есть… Но всё холодильное и торгово - технологическое оборудование в рабочем состоянии. Нужно только завезти столы, стулья, чашки, ложки, поварёшки, стаканЫ, кастрюли (тут можно вставить для рифмы слово «плошки», но я этого делать не буду,  пусть каждый это сделает сам) и можно работать.

   - У меня не только нет специалистов, - продолжает он, - мне просто некому в столовой работать! Ваших студентов будет 100 человек. Как их кормить,  я не знаю! Может, согласитесь взять на себя эту функцию? Вот вам ключи от столовой, сходите, посмотрите, что там ещё нужно. Все ваши требования будут выполнены в кратчайший срок!

   Походили мы по столовой. Недоделок там было море! А не вывезенного строительного мусора были горы. Если бы это было в Москве, то санэпидемстанция эту столовую не разрешила бы открыть даже за взятку.

   Но мы всё равно согласились…

   - Спасибо, мужики, - выдохнул директор совхоза с облегчением, - я уже хотел звонить к вам институт и отказываться от приёма ваших студентов. Яблок море! Сами видите… А собирать некому!

   Действительно! Десятки гектаров земли растущих яблонь со склонёнными до земли от богатого урожая ветками!

    Приехавшие студенты ходят на сбор яблок, мы их кормим: завтрак, обед и ужин. Встаём в 5-ть утра, купаемся с Алексеем (который Александр) в озере и за работу. Алексей у нас вроде директора: снабжение, документы, деньги…
 
    Двух приехавших девушек, с опытом работы поварами до поступления в институт  взяли на приготовление первых блюд, гарниров и третьих блюд. Одну даже помню, как звали: Анна Энс с корнями из обрусевших немцев Поволжья. Имя и фамилию второй девушки время начисто стёрло из памяти! «Первоблюдницы» - ласково называли мы их.

   Я с Володей Рунковым (кличка «Папа») – на разделке говядины, свинины и нарезке мяса, приготовлении фарша и доведения мясных блюд до готовности. Папа запомнился тем, что когда жарил котлеты на противне, то  увидев Папу маргарин, на котором жарились котлеты,  начинал интенсивно брызгаться. Закрывшись крышкой от пятидесятилитровой кастрюли,  Папа, как гладиатор подбежит к злектроплите, лопаткой перевернёт котлету на противне и отскочит подальше. Проделывал такое с каждой котлетой. Удивительно, но если котлеты жарил кто-то другой, то маргарин не брызгался. В чём тут секрет не знаю…

   Жили мы (ребята) прямо в одной из комнат столовой. Наши поварихи жили вместе со всеми в бараке.

   Яблок было навалом.  Придумал им качественное применение. Провернёшь яблоки в мясорубке, полученный сок и мезгу положишь в пятидесятилитровую кастрюлю, добавишь туда сахарку и дрожжец и… дня через три  заиграет бурдомага. Молодая бражка готова! Очень её хвалили ребята. Когда яблок много, то в натуральном виде они в горло не лезут, а тут что-то новенькое… Кастрюль пять у меня всегда стояло в тёмной комнате.

   Вечерами после ужина набивались ребята и девчата в нашу комнату на вечерние посиделки. Володя Родионов, мы его прозвали «виночерпий», сбегает в комнату, надавит через марлю бражки в чайник и принесёт всем нам. Шутки, разговоры, смех… Красота!

   Однажды Алексей говорит нам:

   - Мужики, что-то мы закормили наших ребят одними котлетами и гуляшом. Давайте сделаем им на завтрашний обед что-нибудь необычное. Например, голубцы. Я привёз свеженькой капустки. Давайте сделаем по два голубца каждому. Как согласны?

   - Так это же канитель, - возразил я, - провозимся до поздней ночи!

   Всё-таки Алексей уговорил нас! Я сделал фарш для голубцов. Девчата сварили кочаны капусты, но не доварили, как следует. Стали заворачивать фарш в листы капусты, а недоваренные листы стали разворачиваться.

   - Ничего хлопцы, - начал уговаривать нас Алексей, - я сейчас принесу белые нитки, и каждый голубец  мы перевяжем нитками.

   200 (sic!) штук голубцов мы перевязывали нитками до 4-х часов утра!

   Голодные, пришедшие с работы на обед наши труженики-яблочники, моментально смели голубцы, даже не заметив, что у нас произошло расширение ассортимента приготовляемых блюд.

   До следующей встречи, дорогие друзья!


   
   


   

   

   


   -

   -