Семинар. Занятие 10

24.01.18г.  РАЗМЫШЛЕНИЯ О ГЕРОЕ  (ответы участников)


АЛИСА

Эссе о героях (на примере рассказов Т. Толстой «Река Оккервиль» и Дины Д. Рубиной «День уборки»).

Рассказы объединены не случайно – в них есть некое сходство, родство. Родство это заключается в том, что в каждом из них мы имеем пару героев, скажем так, антиподов, которые олицетворяют собой две противоположные стороны жизни: идеальную и материальную.
Идеалисты (представители тонкого возвышенного мира) – это, несомненно, Симеонов из «Реки» и Лина  из «Уборки»; материалисты же (представители простого, грубого, трезвого, практичного, примитивного мира): Вера Васильевна («Река») и Нюра («Уборка»).
Именно эти две стороны: материальную и идеальную Татьяна Толстая и Дина Рубина явно («Река») или неявно («Уборка») сталкивают между собой/заставляют вступать во взаимодействие и противоречие посредством своих героев.

И что же выходит из этого взаимодействия? Влияют ли герои друг на друга? Меняются ли? И, если в них что-то меняется, то что и как?

И вот тут я бы рассмотрела два уровня: внешний и внутренний – глубинный.
Внешний – это действия и поступки. Внутренний – мировоззрение.

«Река Оккервиль».

Изменился ли Симеонов, столкнувшись с грубой вульгарной реальностью по имени Верунчик?
На внешнем уровне да – «жизнь его была раздавлена, переехана пополам» и  «Симеонов топтал серые высокие дома на реке Оккервиль», и, кажется смирившийся, как облегчение принял Тамару, и обещал на ней жениться, и позволил  Поцелуеву с толстой старухой воцариться в его доме, и пользоваться его ванной, и пить чай на его кухне, и курить его сигареты.
А на внутреннем?
Вот тут у меня есть сомнения.
«Но река вновь пробивала себе русло, а дома упрямо вставали из развалин» и  «под утро, во сне, пришла Вера Васильевна… и ушла по сырой набережной в ночь, покачиваясь на выдуманных черных каблуках» и «дивный, нарастающий, грозовой голос, восстающий из глубин… над всем, чему нельзя помочь».
Помочь нельзя. Но можно убежать  в свой иллюзорный мир на брусчатые оккервильские набережные и «поселить там молодую Веру Васильевну» с её «темным, низким… голосом» и «пусть идет она, натягивая длинную перчатку, по брусчатой мостовой».  Не Верунчика, нет, она останется здесь, как ещё одно жизненное неудобство, а Веру Васильевну, прекрасную и недостижимую. И здесь, в этом неудобном материальном мире, он будет «согнувшимся в своем пожизненном послушании Симеоновым», а в том, фантазийном – «верным рыцарем».
Да, его мечта, его прекрасный иллюзорный мир рассыпался, но ведь он от этого не перестал быть идеалистом, мечтателем и романтиком, он постарается выстроить другой. Беда будет, если не выстроит. Но он должен справиться, он ведь специалист по созданию иллюзорных миров.

Изменилась ли Вера Васильевна? Нет. Она всегда была такой. Тонкой и возвышенной натурой и чарующими чертами её наделил Симеонов, очарованный низким и густым её голосом, и поселил в выдуманном, подходящем ей мире на реке Оккервиль.


«День уборки»


Изменилась ли Лина, столкнувшись с явным пренебрежением своего избранника? Внешне это пока незаметно. Ни в действиях, ни в поступках, ни в словах. Но ведь мы имеем дело с тонкой натурой, и изменения происходят на тонком уровне, а  этот уровень не так заметен.
Разве что фраза, оправдывающая поведение её мужчины, которую она сказала вечером Галине Николаевне, виновато улыбаясь, вот это – виновато улыбаясь. Зерно сомнения уже посеяно и начинает пускать свои корни. Эта цепочка: удивление – сомнение – недоверие – удостоверение (от слова «удостовериться») – разочарование. Сколько времени пройдёт, пока она выстроится до конца? Кто знает. Читатель понимает лишь, что она неизбежно выстроится.
А внутренне?
Даже если её постигнет горькое и такое неизбежное разочарование, изменится ли она внутренне? Она что, перестанет быть тонко чувствующей, прощающей, верной, романтичной? Перестанет быть идеалисткой? Её душевная организация огрубеет и упростится? Вряд ли. Пусть и разочарованная, пусть и придавленная неудачами, но там,  в глубине… всегда готовая наступить на те же грабли.


Нюра.
Вот героиня, чьи внешние изменения, реализуемые в поступках и действиях, заметнее всего. Под влиянием общения с двумя совершенно непохожими на неё, интеллигентными и тонко чувствующими женщинами, их поведения и разговоров – собственно, их культуры – она меняет свои решения. И собирается действовать не так прямолинейно и нахраписто, как привыкла. Эти изменения ситуативные, под влиянием случая. Закрепятся ли они, или как пришли, так и уйдут? Кто знает. Но сегодня она приняла несвойственные ей решения.
Но по сути своей она останется такой же простоватой, конкретной, практичной, исключительно трезвой, прохладной и очень приземлённой. Да, работящей, да, по-своему, заботящейся о близких.  Возможно, этот день пустил внутри неё какие-то ростки, скорее, даже не ростки, а семена, а вот чтобы они проросли и укрепились, сколько таких встреч надо?

Так должен ли герой произведения (конкретно, рассказа) измениться? Обязан ли он это делать? Вот ведь сдвинулось же что-то такое в Нюре, где-то там, внутри.
Иногда да. Если это продиктовано логикой рассказа. Если в этом смысл. Иногда нет. Когда весь смысл в том, что герой должен утвердиться в праве быть таким, каким есть.
 
Наверное, я не ответила на все вопросы. И не уверена, что на них можно однозначно ответить. Может быть, смысл в том, чтобы их задать, чтобы над ними подумать.




ВИКА


*    Шолохов – Кинг

Мммм, да… Просмотрела  рассказы … Вопросы заданы. Меняется ли герой (герои рассказов – мальчишки, примерно, одинакового возраста, у одного – Имя, фамилия, даже прозвище – Мишка Коршунов, нахалёнок, плюс – ласковые и грубые прозвища, обращения к Мишке разных людей: пострелёныш, варнак, лихоманец -  от деда; Минюшка, сыночек, непоседа, короста липучая – от матери; моё потомство, варнак этакий – от отца; коммунёнок, нахалёнок, коммунячий недоносок – от ровесников…

У героя рассказа Кинга ни имени, ни прозвища. Нейтральное – малыш, мальчик, ребёнок, парнишка, мальчонка…

Возможно, разные обращения к героям не показывают видимых изменений в герое, но создают атмосферу, в которую погружается читатель и начинает переживать за героя, смеяться над ним, жалеть его, сочувствовать.

Для меня трудным бывает именно то, как называть героя, о котором пишу – повторять его имя? указывать на половую принадлежность? употреблять местоимения? Скорее всего, нужно очень хорошо представлять внешность героя и сочетать с поступками, особенностями характера, которыми ты уже наделил своего придуманного героя. Наверное, хорошо, если есть прототип – легче решить вопрос с тем, как героя называть. У Шолохова и Кинга это получилось естественно, не натужно, не надоедливо.

Конечно же, мальчики, герои рассказов, меняются. Меняется их настроение, речь, внешность. Заметила, что оба автора одинаково много пишут о глазах героев. Глаза – зеркало человека. У Мишки – глаза блеснули радостью; «хорош глазами – голубые, плутовские, похожие на нерастаявшие крупинки речного льда.»  Включилось моё воображение.  И если этот герой сделает что-то не то, я уже ему симпатизирую и вряд ли моя интуиция меня обманет. Вот КАК это сделал автор? Я не заметила. Думаю, одного таланта для этого мало. Нужен опыт, нужно много и вдумчиво читать, писать, переписывать, короче – мыслить…

Кинг описывает глаза мальчика чуть по-другому, он постепенно «приучает» читателя к тому, что мальчик необычный. При первом чтении рассказа я только к концу рассказа поняла, что Кинг использует какой-то литературный приём, возвращаясь к описанию глаз мальчика: он заревел… слёзы, отливавшие красным в отсветах вывески; глаза … были зелёные-зелёные, как изумруды (красивое сравнение); глаза мальчика загорелись, полыхнув красным в отсветах вывески, словно слёзы превратились в кровь (это не просто сравнение – это символ… Вот только в этом описании я почувствовала, что что-то с этим мальчиком не то…); и дальше читала уже внимательнее, но автор держит разгадку в тайне – интрига. Напряжение нарастает: малыш смотрел на Шеридана «своими зелёными глазами, ярко выделявшимися на бледном маленьком личике (контраст). Малыш опять заплакал; слёзы отливали красным. Уж не болен ли он… И далее, к финалу, автор добавляет описание приподнятой верхней губы, зубов – длинные, особенно два сверху… клыки. Вот ТАК сделан портрет. Из описаний глаз лепится постепенно образ мальчика-вампира, вырисовывается история, вытекают действия и поступки героя.  Детали, дозированная информация. В результате – цельный образ!

 А я вываливаю в своих опусах сразу всю информацию о внешности героя и « любуюсь»…

Герой обязан меняться, статистику читать неинтересно, во-первых. Во-вторых, нужно показать поступки героя, их можно показать в действиях. В действиях или бездействиях героя выявляется его характер, доказывается или опровергается идея, та главная мысль, ради которой задуман рассказ. Меня просто поразило количество качественных глаголов, с помощью которых и Шолохов, и Кинг описали действия героев, тем самым двигали сюжет. Например, малыш озирался вокруг, всё более и более впадая в панику; малыш с надеждой смотрел на проходивших мимо людей; высматривал того, кто мог бы прийти ему на помощь;  размазывая по щекам слёзы, сказал малыш;  разрыдался, робко улыбнулся – автор показывает смену настроения мальчика, употребляя  не просто глаголы, а деепричастия, наречия, определения:  в голосе его был страх, волна облегчения омыла лицо парнишки… И таких примеров много.

У Шолохова глаголы с другой окраской, но тоже все яркие, запоминающиеся, работающие на образ Мишки, на создание атмосферы, среды, в которой живёт мальчик: отец прёт в горницу; Мишка струхнул, брови сдвинул, строгость напустил, усы ухватил; буркнул, пыхнул (быстро побежал)… К концу рассказа поведение Мишки становится более осознанным, степенным что ли, он взрослеет на глазах, поэтому глаголы, с помощью которых описываются действия героя, имеют более спокойную окраску: слёзы перехватили Мишкино горло, он забыл про обиду, страх охватил, откуда только смелость взялась, разговаривал с карточкой, батяньку убили -  герой меняется, взрослеет, меняется его мышление. Герой становится более одухотворённым, что ли..

Если проще - мальчишки попали в безвыходные ситуации, им приходится сражаться за себя в мире взрослых. Они плохо знают этот мир. От доверчивости, надежды на помощь взрослых, на понимание в среде сверстников (у Шолохова), оба героя прилагают все силы, чтобы победить.  И они побеждают. Конфликт разрешён.

После работы над диалогами смотрела другими глазами на диалоги в рассказах писателей. Продвигают сюжет?  Ещё как! Много информации из реплик и разных атрибуций, как-то: смена авторского монолога диалогом, живая речь героев, особенно у Шолохова; авторские пояснения, описания внешнего и внутреннего состояния героя, воспоминания – всё это работает на раскрытие образов всех персонажей. 

Жанр эссе не предполагает пространных рассуждений, но так хочется сказать, что в диалогах проявился именно индивидуальный стиль и Кинга, и Шолохова.

Оба рассказа захватывают сразу динамикой действий. События разворачиваются быстро, описания показывают зримые картинки (муха на глазах убитого Мишкиного отца; последнее, что увидел Шеридан –  мальчик, сложивший ладошки лодочкой и подставивший их под тёплую струю… - такое не забудешь!)  Читаются оба рассказа влёт.

 Порассуждать бы за столом, с текстом в руках. А так –   не уверена, о том ли рассуждала…


ГЛАША


Связь между двумя рассказами «Нахалёнок» и «Деда» очевидна.
1. Главные герои дети.
2. События развиваются не зависимо от желания главных героев. Их совершают взрослые.
3. Образ жизни, мнение и будущее близких людей дети не просто считывают, а убеждены, что это правда и правильно.
4. Мальчики меняются к концу рассказа. Нахалёнок становится приверженцем коммунистических идей, а в другом случае убеждается, что быть вампиром хорошо.
Глаша


ИРИНА


*    «НАХАЛЁНОК» и «ДЕДА»

Вопрос первый: кто главные герои?

По тому объёму, что занимают в текстах, то главный-главный у Шолохова – Мишка Нахалёнок. Именно его глазами рассказывается история.

У Кинга главный-главный(по объёму) это Шеридан, история – от его точки зрения.

Но у этих главных-главных есть пары: отец у Мишки и мальчик у Шеридана.

Меняются ли герои к финалу?

Мишка – однозначно, рассказы отца лишь подтверждают то понимание несправедливости мира, которое в нём живёт. Но несправедливость скорее частная, личная Мишкина несправедливость. Отец учит другой – посмотри, Мишка, шире! Вот главный лейтмотив свершившегося изменения в мальчике. Личные обиды – не главное в жизни. Отец  как источник и направляющая сила внутренних изменений Мишки Нахалёнка.

Вторая пара героев (Кинг) – Шеридан и малыш-вампирёныш. Всё то, плохое, что вмещает в себя мир взрослого, его пороки, заставляет раскрыться мальчику, заставляет измениться, но измениться внешне. Внутренний мир его остался прежним. Помните, _что_ спросил мальчика Деда: «охота ли тому ещё пить», обратите внимание на это ЕЩЁ! Мальчик знает, кто он и что он.  Мальчик прячет свою особость, инаковость от человечьего мира, и лишь экстремальные обстоятельства заставляют его раскрыться. Его изменение – внешнее, суть остаётся всё той же, под какой бы маской он не скрывался.

Маленькие герои во многом схожи, оба они оказались перед выбором, и они этот выбор сделали. Каждый – свой.

Герои взрослые: главный-главный у Кинга(Шеридан) и просто главный у Шолохова (отец Мишки) не изменились, да и зачем? Их роль в рассказах – дать толчок к изменениям героев маленьких. Положительны эти изменения или нет – зависит от точки зрения читателя, его нравственных  предпочтений. Может быть вампир положительным и взрослеющий большевик отрицательным – зависит от будущих обстоятельств.

Почему с героями произошли именно эти изменения, а не другие? Ответ зависит от того, какие цели ставил перед собой автор.

В «Нахалёнке» - взросление, психологическая перестройка мышления героя(Мишки Нахалёнка). Это не столько приключенческая. Сколько нравственная проза.

У Кинга задачей было показать, как переворачивается с ног на голову сюжет, т.е. заставить читателя  решать психологические этюды – то самое, не всё, что видим, есть то, что правда.

Есть ещё парочка героев в обоих рассказах, т.н. второстепенные:  Ленин у Шолохова и Деда у Кинга. Они очень похожи по той роли, которую им отвели маленькие герои – мировая справедливость, если крупным планом. Эти герои не меняются совсем.



КАТЕРИНА


Я решила выбрать пару: Симеонов - Толстая «Река Оккервиль» и Лина - Рубина «День уборки».

День уборки. Лина.

 Чтобы понять - меняется она или нет, надо сравнить какой он была в начале рассказа и какой стала в финале.

Мы знаем, что Лина приехала в Москву в ответ на просьбу своего любовника. Но останавливается не у него, а в доме приятельницы - Галины Николаевны. То есть отношения с любимым не определенные, а находятся в развитии.

Проходит несколько дней, Лина ждет известий, её чувства напряжены до предела. Это видно, как она бросается к телефону - «будто грубая сила волокла её на аркане к голубому телефонному аппарату. Заранее любила ту трубку за то, что в ней, может быть, прозвучит единственный голос!»  Такая любовь!

При этом она скрывает свои переживания. Говоря словами Нюры, придуривается -  улыбается, когда плакать хочется. 

Затем происходит сюжетный поворот. Лина решается поехать к нему и выяснить отношения.  Меняется ее образ. Милая девочка в веснушках становится той, перед которой - плащ в грязь. Она вызрела для решающего разговора, как к осени вызревает природа.  Но сомнения никуда не делись, и она храбрится, пряча их под  наигранную веселость.

Развязка закономерна. Лина возвращается ни с чем.  Она пытается держаться и рассказывает о провале своей поездке, как о веселом недоразумении, но обман не удается. Слишком хорошо собеседница понимает её характер. Боль от правды прорывается слезами, а потом все становится на свои места. Лина берет себя в руки и опять прячется под маской – улыбается, когда плакать хочется, - а для своего героя находит оправдание.

Так изменилась ли она? По-моему – нет.

У нее уже была неудачная история. Был муж, есть сын.  Но она не может быть практичной, ей не нужен «подходящий», она хочет – любимого.. Больше того, в этом и была заложена идея рассказа – невзирая на разочарования, оставаться верной своей натуре и продолжать верить в любовь не смотря ни на что.

И другое дело Симеонов - герой Т. Толстой «Река Оккервиль».

Симеонов счастлив в призрачном мире. Живет в нем, словно улитка в раковине и ничего не хочет знать о неприглядной реальной жизни. Реальны только он и голос из пластинки. Даже на встречу к женщине своей мечты он отправляется, чтобы облечь в реальность представление о себе, как «верном герое».  Ради этого он решается высунуться из раковины. И реальность рушит все иллюзии. Вместо сухонькой, благородной старушки получает толстую неопрятную старуху, и целый отряд верных и преданных ей симеоновых. Полное крушение иллюзий, казалось бы, должно отвратить егоот призрачной жизни и он пытается – делает предложение реальной женщине. Но попытка бегства вырваться пресекается… во сне, пришла Вера Васильевна, плюнула ему в лицо, обозвала и ушла по сырой набережной в ночь, покачиваясь на выдуманных черных каблуках…

И Симеонов сдается. В финале мы видим опустошенного человека, смывающего настоящую грязь от настоящей Веры Васильевны.  Изменился ли он? Да. Лишился иллюзий. Станет ли он другим?   - не известно. Не представляю, чтобы он зажил как обычный обыватель. А что с ним будет – бог весть. Толстая оставила финал открытым.

 Симеонов, как и Лина жертвы собственных иллюзий.

Вывод. Будет изменяться герой или нет – зависит от задачи, которую он призван решить, в раскрытии идеи произведения.


МАРИ

*    Шолохов «Нахалёнок» и Кинг «Деда»

Иногда приходит время и необходимость вспомнить о книге, прочитанной давно. Дело в том, что текст «Нахалёнка» сейчас стал для меня открытием, вызвал восхищение – бесподобно написан, мало того, один эпизод вызвал почти эйфорию, выкатил слезу восхищения. Вот он.

«Теряя сознание, прошептал Мишка:
— Банда в станице… Батяньку убили… Сполком сожгли, а дедуня велел вам скорейча ехать туда!», и до последнего слова.

Почему же я так отреагировала? Всё просто – отождествилась с этим Мишкой, геройским мальчиком, совершившим подвиг.
С интересом наблюдая за, казалось бы, простецким сельским парнишкой, увидевшим однажды утром отца, вернувшегося с войны, поняла – вот как надо показывать становление личности.

С самого начала Шолохов описывает Мишку бойким острословом, которому палец в рот не клади – откусит, отбреет в словесной перепалке, но испугаться может, потому как боится чертей. А деду, хоть и страшно быть выпоротым, отвечает, даже грозит, что выглядит смешно, но чётко говорит о характере мальчика. Он боец, потому и принял рассказ отца о войне, о Ленине, как программу, инструкцию к действию. Программа сработала, отложилась и в сознание, и в подсознание, активизировалась и вошла в душу в момент смерти отца. Сын стал в строй вместо убитого бойца и совершил подвиг. Кого увидел Мишка, теряя сознание? Родных и вождя. К кому обратился? К товарищу Ленину. Путь выбран.

Для сравнения беру рассказ Стивена Кинга «Деда». Этому автору рада, люблю все его произведения, готова перенять опыт в описании изменений, происходивших с мальчиком, попавшим в переплёт.

Преступник Шеридан, что стало ясно с самого начала, видит мальчика лет пяти или шести. Понимает, да, это его шанс покончить с проблемами. Остаётся заманить малыша в свою машину.

Я уже сочувствую потерявшемуся ребёнку, даже не обращаю внимания на красные слёзы, текущие по его гладким щёчкам.

Обычный потерявшийся малыш, доверчивый, огорчённый, умный – логично рассуждает, хорошая речь. Когда он понимает, что с ним поступили плохо, начинает сопротивляться.
Изменился ли он? Думаю, нет, лишь внешне. Наружу вышла его натура. Если Мишка менялся, то этот мальчик становится собой, ему не надо меняться. Природа его такова, если напали – защищайся и убей противника. Конечно, он понял происходящее не сразу, не сию минуту стал соответствовать внуку вампира, а постепенно.
Вот эта постепенность и важна. Она подобна качелям – то трясущийся от страха малыш, то уверенный в помощи своего деда ребёнок, почти взрослый, но пока не способный разделаться с обидчиком, с плохим дядькой.

Два рассказа показали два пути изменения героя. Первый – идеологический или психологический, привнесённый. Второй – путь пробуждения истинной сущности, путём попадания в стрессовую ситуацию.

Со взрослыми людьми тоже подобное происходит. Поскольку результат чаще всего интересный, оба варианта следует взять на вооружение. Я взяла. Спасибо авторам.


***

Задание к занятию 10:


Написать эссе на тему: «Изменения героя».

В качестве пищи для размышлений возьмите принесенные вами рассказы, а именно: 2 пары. Первая – Шолохов «Нахаленок» и Кинг «Деда», вторая – Толстая «Река Оккервиль» и Рубина «День уборки». Одну из двух пар, на ваш выбор. Попробуйте порассуждать: меняется ли герой? Если меняется, то как? Если не меняется, то почему? И вообще, зачем герою нужно меняться?

Цель задания – не дать «правильные» ответы для учителя, а пуститься в рассуждения, которые начнутся с обсуждаемой пары, но пойдут дальше и, в конечном счете, сработают на ваш личный рассказ. Настоятельно советую делать это письменно. Наверняка убедились: составить рассказ в голове – одно, а перенести на бумагу – совсем другое. Не упускайте возможности потренироваться.


Эссе высылайте на почту sekundant999@yandex.ru
Срок представления: до 22:00 (мск) 23.01.18г.


Рецензии