Точка отсчета

Человек шел по очень красивой улице южного города с видом сугубо деловым. Широкий шаг. Голова приподнята. Глаза устремлены вперед. Но вся его фигура- длинная, худощавая и спортивная,- и одежда выдавали в нем иностранного, североевропейского туриста. Скорее всего, датчанина. Для скандинава  он был несколько темноват. Русая бородка отливала не золотом или пшеницей, а напоминала цветом ржаной хлеб на изломе. Для немца он был слишком энергичен и строен.
Впрочем, с равным успехом он мог быть и французом, и голландцем, и кем угодно.
В этом мире все разбежавшиеся от вавилонской башни народы снова слились в едином объятии глобализации. Сегодня быть французом или голландцем значит  только одно- иметь паспорт гражданина Франции или Нидерландов и не заморачиваться по поводу своих этнических корней. Эти этнокультурные корни чересчур перепутаны после всех сарацинских походов, наполеоновских войн и эпохи колонизации. Так стоит ли пытаться отыскать свое начало, если начало ты сам и есть.
Ты сам себе начало и конец. И, если ты думаешь, что ты станешь точкой отсчета для своих будущих потомков, то для начала посмотри на своих родителей и на уже родившихся детей, и честно ответь себе, насколько они – твоя копия. Даже если они очень похожи на тебя, они вполне индивидуальны. А если это не так, и они на все сто процентов воспроизводят твой внешний и внутренний мир, то тебе стоит сильно задуматься: нужно ли  Земле и человечеству столько  одинаковых экземпляров? Особенно, если учесть, что многие гении вообще не оставили потомков. Неужели ты думаешь, что твое семя более полезно?
В таком случае, какую пользу можно и нужно ждать от людей? Наверное, обидно ощущать себя всего лишь одним звеном в цепочке потребления. Ты ешь барана, жевавшего травку. Тебя съест червяк, которого склюет голубь, которого ты подкармливал некогда из своего окна. И все вместе вы сделаете более тучной пашню грядущим оратаям и более густой нефть следующих геологических эпох.
Оно тебе надо?
А потому не заморачивайся прошлым и будущим. Они в тебе. А все остальное – пустяки.

Наш герой явно не заморачивался пустяками.
Он шел уверенной поступью самодостаточного человека.

Но внимательному наблюдателю была заметна его легкая ущербность.
Он шел так размашисто, глядя прямо перед собой, что становилось ясно - он не хочет, чтобы его приняли за иноземца. Он боится, что местные аборигены будут  назойливы в своем внимании к нему.

Он не решается быть собой.
 
Если бы он не боялся быть самим собой, он с любопытством смотрел бы на дома вокруг, на людей, одетых в одежду хоть и европейскую, но не с европейской манерой ее ношения, на машины, каких в европейских странах не увидишь. Он не делал бы вида, что сильно занят и спешит. Он наслаждался бы отдыхом в новой для себя обстановке.
Он наслаждался бы своей полной анонимностью.

Но он не смел.
Потому что он был добропорядочный гражданин европейской цивилизованной страны в стране дикой, страшной и варварской.

И он так уверовал в этот стереотип, что боялся взглянуть в лицо правде: Дикари на Кавказе - такие же люди, как он. Только кареглазые и темноволосые.

И вот теперь этот датчанин (или француз, или немец?) делал вид, что он человек дела, а не турист.

Он уверен, что он - точка отсчета. Он - важнейшее звено для будущего цивилизации.

 Он идет и играет роль хомосапиенса в стране обезьян, которые никуда не спешат, которые лениво следят за ним ленивым взглядом.

Высокий, красивый, благополучный, немного напуганный мальчик.

Он не видит - как смачно сплевывает ему в след тот, на кого ему смотреть не хочется, но кто ленивым взглядом провожает его.

Ленивый взгляд - это тоже игра. Это тоже лицедейство. Этот взгляд скрывает внимательное наблюдение и оценку.

 Оценка в пользу туриста. Деньги есть.

Вслед за плевком летит свист.

На свист выскакивают из подворотни три подростка.

Беглый обмен взглядами.

Три подростка рассредотачиваются. Один - в подворотне проходного двора. Второй - между туристом и подворотней. Третий скользящим шагом кошки на охоте опережает надменного туриста. Резко оборачивается. Выдергивает из руки иностранца барсетку. Отскакивает за спину туристу. Перекидывает барсетку второму. Второй первому.  Пока турист пытается осознать произошедшее, барсетка исчезает в подворотне. Подростки разбегаются по переулкам, расходящимся в стороны от красивой улицы южного города.

Турист кричит:"Полиция! Полиция!"

Абориген с ленивым взглядом тоже кричит: "Полиция! Полиция! Держи вора!"

Из окон высовываются многочисленные жители квартала.
 
Туриста окружает толпа женщин и мужчин. Ему все сочувствуют. Подошедшему в развалку полицейскому, яростно жестикулируя, перебивая друг друга, рассказывают о происшествии.
 
Туриста ведут в полицейский участок. Составляют протокол. Жмут руку. Уверяют в том, что он получит назад свою барсетку. Отвозят в гостиницу. Снова жмут руку. Расстаются с ним, как с близким другом.

Он расстроен.

Он не верит в то, что эта обезьяна - полицейский сможет найти барсетку.

Но... Чудеса еще случаются!

Вечером полицейский чин вызывает его в участок.

Демонстрирует барсетку и фотографии. Задает вопросы через переводчика.
- Ваша?
- Ja! (Да!)
- Это этот парень выкрал у Вас сумку?
- Ja! (Да!)
- Или этот?
- Ja!and this one too... (Да! и этот тоже...)
- Или этот?
- Ja!and this one too... (Да! и этот тоже...)
- Или этот?
- Ja!and this one too... (Да! и этот тоже...)
- Простите, но свидетели говорят, что было всего два подростка.
- I do not know ... they look so much ... (Я не знаю... они так похожи...)
- Вы не можете их отличить?
- Ja! they look so much alike... (Да! они так похожи...)
- Жаль, что Вы не можете опознать... Мы, конечно, накажем их всех. Но это займет время. Вы, вероятно, уже уедете от нас?


Ему жмут руку. Провожают до выхода на улицу.
Он выходит, прижимая к груди свою барсетку.

Раскрывает ее.

Видит, что денег там нет.

Сволочи! Воры! - Он начинает понимать, что здесь тоже живут люди. Непонятные. Неразличимые. Непохожие на него. Люди...

 Вся его фигура- длинная, худощавая и спортивная,- и одежда выдавали в нем иностранного, североевропейского туриста. Широкий шаг. Голова приподнята. Но глаза уже не устремлены вперед. Теперь он внимательно смотрит по сторонам.
Ему теперь есть о чем подумать в этой дикой, варварской стране....