***

         Полсапога – не пара
              или
        Странное чувство людей, не принадлежащих этой планете
   До десятого класса он полагал, что должен быть или биологом, или ихтиологом, или на худой конец журналистом. Потому что приходили странные сны, и он их долго помнил. Когда в пятом классе соприкоснулся с ботаникой,  был до середины  второй четверти по этому предмету отличником, пока их молоденького учителя,  выпускника вуза, не призвали служить в армию. И его «кресло» заняла химичка, она любила девчонок за их подобострастие, и подозрительно смотрела на вихрастых пареньков, которые, как ей мнилось, интересовались пестиками и тычинками и ничем более основательным. А ему ни с того, ни с чего снилось, как  зарождался в океане  бульон жизни. Или внезапно вспоминалось, как он, совершенный крошка, ясно видел своё появление на белом свете и удивление медсестричек, конфузливо смотрящих на его головку, столь очевидно напоминавшую обычный огурец, только живой. Но серо-голубые глаза, маленький рот и крохотный писюн выдавали в нём мальчишку. И позже, когда проходил в поликлинике медкомиссию перед поступлением в вуз, увидел не напускную заинтересованность медиков, тщательно обследовавших его череп за вихрастыми волосами. Они о чём-то перешептывались, и удивлённо покачивали головами, когда этот шестнадцатилетний юноша, выпускник десятого класса,  чётко отвечал на их порой заковыристые вопросы. Правда, к 19-ти годам его черепная коробка  ничем уже не отличалась от его сверстников.

  В восьмом классе, когда стал завзятым книгочеем и с ним на улицах первыми здоровались библиотекари, ему несколько раз снился удивительный сон, как будто он с кем-то беседовал и некий мягкий, словно слегка волнообразный голос доносил до его сознания, что первооснова  европейских языков – старинная от века веков русская речь. Приводились примеры, изречения, и многое убеждало приоритет языка праславян. Лишь со временем уяснил, что его будущее следовало кроить по лекалам этих наук - биологии или языкознания. Но от биологии, как своей будущей профессии, отрёкся, перейдя в первый выпускной тогда седьмой класс. Химичка, классный руководитель, удивилась, когда он после заключительного урока обратился к ней выдать ему на лето  под расписку его родителей микроскоп.
- Это ещё тебе зачем?- удивились она.- Поясни!
- Надо, хочу поработать с микроскопом. Мама вам даст расписку. И в залог ещё и стоимость прибора.
- Раз не хочешь говорить, что намерен делать, тогда не о чем и речь вести.- И, подхватив тетрадки , ушла к директору.
   Так вот мечта мальчишки выучиться на биолога превратилась в заоблачную дымку. После окончания школы ему предлагали направление в областной пединститут на исторический факультет. Он же поехал в огромный город и поступил в технический вуз. Однако инженером не стал. В том городе он с приятелем однокашником посетил выставку из Чехословацкой Республики (тогда ещё действовал Варшавский Договор), кажется, о  современной радиоэлектронике. Выходил завороженным: впервые  видел подобную технику, великолепный интерьер, а сказочная космическая мелодия словно вошла в душу. Переступив порог институтского общежития, почувствовал себя жутко обделённым, прозаичная обстановка угнетала. А чешская мелодия не давала долго уснуть. Потом мозг выдал некие доселе невиданные им картины космического катаклизма, и он за какими-то картами в летящем грозном аппарате готовит командиру уточнённый маршрут. Помнится, в его отсек вошёл руководитель группы обеспечения надёжности полёта и, присмотревшись к развёрнутым лоциям, обронил:
- Отлично навигатор! Мы верим в тебя. Да, вот ещё что, накануне вылета в нашу парковую сферу  забежал твой друг Борис. Хотел повидать тебя, он остаётся пока на нашей родной планете. Огорчился крепко, узнав, что ты вместе с командиром на  докладе у Главного Чина эскадры. Держи, это земной камень чароит с впрессованным микродиском. Я включал, настоящее волшебство. Это тебе на память от Бори. Их машина угодила в провал, а экипаж был в Центре на отдыхе.
   Его  память не держит, сколько тысячелетий минуло с той поры. Одно знает: он возрождался много раз, в основном - в мужском теле, изредка в женском. И отчего-то почти всегда относился с  предубеждением к властям. Видно, на той его самой первой родине те натворили немало бед. И теперь, в преддверии новых выборов  Главы, сомнения в верности прежних своих предпочтений в этой стране не покидают его. Вспомнил одного из Претендентов, человека умного, но весьма эмоционального. Даже улыбался в прошлом доброжелательно, когда тот как-то завёл речь, что не прочь обмыть сапоги в Индийском океане. С чего-то взял и прикинул стоимость сапог, как кирзовых, так и резиновых бродней. Почесав в затылке, высчитал, что очередной прибавки в январе к его пенсии  едва ли хватит для приобретения половины правого(или левого) кирзового сапога, не говоря уж о броднях.