Святки

  Пастушечий рожок Леля кончиками вверх повис на невидимых нитях под пологом неба.   Проснувшиеся было звёзды в смущении отступили, спрятавшись за пеленой тумана. Лель в льняной расписной рубашке под бараньим тулупчиком оглянулся, поправил жёлтый латунный серп-оберег на груди. Ни одного огонька вокруг. Не было девушек в хороводе. Для кого играть? Он повисел-повисел, обошёл в полкруга небесную поляну, затуманился, покрылся инеем и стал медленно угасать. А что было делать? Играть для себя на пустой тёмной лужайке не хотелось. Звёзды прятались в пуховом тумане. Девушки сидели по избам за куделью. Бледные дымки стлались над трубами. Рождество прошло. Младенец Иисус спал в колыбели. Мерно жевали сено коровы и овцы. Волхвы покинули Вифлеем и направились другой дорогой из приделов Палестины, дабы не попасть в руки царю Ироду.
Лель вздохнул. Что за скучные Святки? Бывало, дохнёт мороз, обожжёт до синевы ночное зимнее небо, проскачут со  звоном кони с серебряными подковами по зеркальной небесной тверди, - и весь свод божий затрепещет, заговорит, заиграет цветами да звонами арф.
Лель вздохнул и спрятал под малахайчик серебряную подкову. «Не всё радости да пляски в рождественские ночи», - подумал он. - Есть своя тайна в молчании и тиши».