На одном дворе

          Алабайка Сильва и породистый петух, с совершенно голой красной шеей, выросли на одном дворе со щенячецыплячьего возраста. Сильва превратилась в рыжекремовую красавицу-громадину и добросовестно стерегла хозяйский двор. Один вид её устрашающих медвежьих размеров, когда она растягивалась полежать у витиеватой арматуры калитки, вызывал мгновенное желание обойти двор по другой стороне улицы. У воров всякой живности и прочих обдирал огородов и картошкокопателей напрочь отбивало охоту шариться по чужим усадьбам, что находились близ двора с алабайкой. Увидев и услышав, с каким лязгом крепких здоровенных клыков собачара облизывает чёрный булыжник носа, они подались в другие более незащищённые края. И на подворье беспечно жили кролики, бараны и куры во главе с полуголым петухом.
       Петух тоже исправно выполнял свои обязанности: голосисто кукарекал на заре, бдительно следил за стадом своих курочек и никому не давал их в обиду. В отличие от его спокойного нрава в стаде водились весьма задиристые куры. Они даже позволяли себе набрасываться на хозяйку, когда она приходила в курятник за яйцами. Или гоняли детей, которые приезжали в дом в гости. И если дети побаивались клевачих кур, то громадине Сильве буквально лезли на голову: катались верхом на её спине, от души трепали за купированные уши и мягкий уютный загривок, теребили за мощные лапы и даже лезли пальцами в рот, желая пощупать клыки. Сильва кротко сносила их экзекуции и лишь облизывалась, выжидая, когда кто-нибудь из ребятишек втихоря сунет ей в рот кусочек ароматного шашлычка.
       Но Сильва никогда не бывала голодная. Хозяева каждый день кормили её отменно. Свою порцию – полведра еды, она получала с утра пораньше, и тазик-миска, что стоял под окном на колоде, пустел в считанные минуты. А тут как-то подошли куры и давай из тазика остатки еды выклёвывать.
- Непоррядок!!! – тут же рявкнула на них Сильва, чем вмиг разогнала пернатых нахалок.
       Да куры есть куры. Сию же минуту они истошно заорали, кинувшись наутёк! И не успела Сильва порадоваться, что так быстро поставила воровок на место и заставила себя уважать, как на неё с грозной руганью набросился петух. Его голая красная шея вместе с гребешком и бородкой сделалась пунцовой от желания восстановить справедливость, а бело-ржавые перья встопорщились шаром. Он настолько бесстрашно кинулся грудью на опешившую алабайку, что собачара недоуменно рыкнула на него и от греха подальше пошла от своего тазика к порогу дома. А петух с боевым кудкудахтаньем для порядка сделал ещё один воинственный выпад на её короткохвостый зад. Снисходительно и удивлённо обернувшись, Сильва нехотя огрызнулась, с лязгом клыков облизнула нос и ушла на веранду дома.
       Вот тебе и страшный вид громадины! Наверняка Сильва для петуха нисколько никогда и не была чем-то ужасным. Выросли-то на одном дворе. А на этом дворе у стада кур он – петух, один защитник и никому обижать их не позволит. Даже Сильве, хоть бок о бок и выросли.  Порядки, обязанности и ответственность у каждого свои и нечего тут рявкать!

(г.Павлов. Посад 2013)   
(рис.Сёстры Рудик)