Новый Год в окопах

     Иссиня-черное небо, на котором мерцают крупные холодные звезды -  словно глаза каких-то неведомых существ, щурясь, наблюдают за тем, что происходит далеко внизу, на беспокойной, занесенной снегом земле. Он и сейчас идет, неспешно, тщательно засыпая суховатой белой крупой деревья, тропинки, извилистые ленты ходов сообщения, пробитых людьми, ячейки окопов, воронки. Яркими белыми шапками оседает на обгорелых остовах подбитых танков, сожженных грузовиков. С основательно оборудованной позиции в заснеженное поле смотрит черным стволом ЗИС-3 – часовой, бдительность которого не обмануть никому… Обычный вечер затишья, наверняка недолгого, но все-таки затишья. Но, в то же время, не все как всегда. Это вечер 31 декабря…

     Небольшой блиндаж. Тусклый свет от двух «коптилок» и маленькой печурки в углу. Так непривычно тихо, что слышно даже слабое потрескивание дров. Редко такое на фронте бывает. Эта зимняя тишина, кажется, даже звенит, у нее какой-то свой, особенный звук, особенный голос. Который сейчас и слушают бойцы, сидящие на самодельных  нарах, чурбачках и просто на полу, подстелив еловые ветки. Каждый еще совсем недавно, год или два назад, встречал Новый Год дома, с семьей, с друзьями…

     Сидящий ближе к выходу из блиндажа широколицый усатый украинец вспоминает небольшую хатку, густой мягкий снег на крыше…четверых детей, двух соломенноголовых мальчуганов и еще двух девчушек – румяных, голубоглазых. Вспоминает хлопочущую у стола жену, ее голос, улыбку, руки… Мечтательно улыбается, глубоко затягиваясь начиненной самосадом цигаркой. Он верит, что скоро вернется к своим родным… А через 2 месяца, в рукопашной, пропоров верным штыком двоих немцев в мышастых шинелях, упадет, срезанный очередью из «шмайсера».

     Неподалеку от него совсем молодой паренек, вчерашний школьник. Обжигаясь, тянет из алюминиевой кружки горячий, пахнущий дымом и сосновыми иголками чай. Летом он на «отлично» выдержал вступительные экзамены на физико-математический факультет. А осенью сам пошел в военкомат, как только исполнилось восемнадцать. Отставив опустевшую кружку, достает из нагрудного кармана две уже потертые фотографии. Родители и младший брат, пятиклассник, сорванец, любимец семьи... На второй – темноволосая худенькая девчонка в очках. Они сидели за одной партой. Они вместе поступали. И первый раз поцеловались перед отправкой эшелона на фронт. Она обещала ждать. А он обещал вернуться очень скоро… Спустя полгода этот мальчишка, отбросив в сторону ППШ с опустевшим диском, схватит связку гранат и с криком «не пройдешь, сволочь!» бросится под гусеницы немецкого танка…

     За шатким, наспех сколоченным столом, старшина. Сибиряк, лысоватый, чуть сутулый, с широкими, как лопаты, руками. При свете коптилки пишет письмо. В сильных пальцах чуть подрагивает огрызок карандаша. Или это только так кажется в неверном моргающем свете, отражающемся на четырех треугольниках в петлицах. Вспоминает, как встречали Новый Год в родном колхозе: большая елка в здании клуба, поздравления, как величайшая драгоценность, привезенные детишкам дефицитные шоколадные конфеты. Удовлетворенно вздыхает, пряча в карман законченное письмо, и лезет в тощий солдатский вещмешок за кисетом и газетным «уголком»… А уже через две недели, во время обстрела, в окопе рванет мина. Старшина выйдет из госпиталя только через три месяца. И приедет домой с орденом Красной звезды, красной нашивкой за тяжелое ранение и полупустым левым рукавом гимнастерки. Правой рукой прижмет к себе плачущую жену и полушутливо-полусерьезно скажет: «Не реви. Я за свою руку фрица вдосталь покрошил. Совсем уж их немного осталось!»

     Сидящий напротив младший политрук, порывшись в таком же заплечном «сидоре», достает трофейную флягу, свернет пробку, слегка встряхивает содержимое. «Дрянь, конечно, да на безрыбье, как говорится… С Новым Годом, товарищи бойцы! За нашу Советскую Родину! За Победу». Глоток.  Передает флягу соседу… Меньше, чем через год, поднимая роту на прорыв, политрук упадет на изорванную взрывами и истоптанную сапогами землю, прижавшись  к ней изорванной осколками грудью…

     «За Победу», - скажет высокий красноармеец, тоже доброволец, бывший бухгалтер на крупном заводе. Он помнил совсем другой Новый Год. С пахнущей зимней свежестью елкой, яркими гирляндами, шампанским и танцами под популярные пластинки. В его жизнь все это еще вернется. Со своей ротой, получив два ранения и медаль «За отвагу» он дойдет до Берлина. И выведет слово «Победа» на стене побежденного Рейхстага… «Будем жить», - добавит старшина, глотнув и возвращая опустевшую фляжку владельцу…

     Все это случится с ними потом. А сейчас в солдатском блиндаже сидели совсем разные люди, разного возраста, из разных уголков ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ, дравшиеся за свою свободу, за счастье своих детей. Люди с разными судьбами. Для кого-то из них наступивший год стал последним. Но он не стал последним для миллионов других людей. Ради которых отдали жизни те солдаты. Известные и неизвестные герои. Подарившие потомкам возможность ЖИТЬ…