Панцироносица. Наука против волшебства

От автора

Перед вами - альтернативный вариант другой, куда более знаменитой вещи - 1-го сезона аниме "Сейлор Мун". Действие разворачивается преимущественно в Москве начала 21-го века(и ряде других регионов Земли). Считаю нужным особо подчеркнуть, что образы сенши далеки от канона - во-первых, они не умеют пользоваться волшебством(магией), хотя это не мешает им противостоять инфернальным творениям и их хозяевам, во-вторых(с учётом первого пункта) у сенши отсутствуют знаменитые сейлор-фуку и они не питаются энергией планетарных аур. Понимаю, что это в корне меняет всю канву оригинального аниме и манги, по которой аниме поставлено, но... я никогда не умел сочинять сказки и не могу принять волшебство как оружие против другого волшебства. Посему не обессудьте, если что.

***

Панцироносица. Наука против волшебства.



Главные, второстепенные и третьестепенные действующие лица



Кира Белякова - ученица школы №998(р-н Братеево). Любит сладости и 3D-стратегию Red Alert-2(Yuri`s revenge). Терпеть не может математику и другие точные предметы.



Эмма Мокрецова - одноклассница К. Беляковой. Тихая, скромная, незаметная. Обладает исключительно высоким интеллектом, отлично усваивает преподаваемые дисциплины, свободное время посвящает развитию кругозора.



Степанида Мамонтова - ученица Марьинской гимназии(р-н Марьино). Высокая, крепко сложенная девушка, отличается хорошим здоровьем и выносливостью. Мечтает о собственном ресторане. Хорошо ориентируется в горах и таёжных лесах. Состоит на учёте в комиссии ПДН.



Раяна Сафуанова - ученица гимназии им. М.В. Ломоносова. Обладает обширными познаниями в истории, религиоведении, философии и оккультизме. Большая поклонница творчества Г.Ф. Лавкрафта и поставленных по его произведениям фильмов.



Надежда Благодатская - ученица школы №1613(р-н Северное Бутово). Окончила музыкальную школу по классу контрабаса, мечтает сделать карьеру на сцене(в шоу-бизнесе).



Хлоя Пи - разведчица Генерального штаба планеты Мидгард, воинское звание - капитан. Участница многих партизанских вылазок и секретных операций. В совершенстве владеет тремя земными языками, в т.ч. русским. Посвящена во многие, недоступные простому смертному, тайны. При необходимости выказывает полную беспощадность к самой себе.



Мирослав Кратов - несколько замкнутый, интеллигентного вида молодой человек, напрочь забывший свои детские годы. По специальности - техник-наладчик насосно-компрессорных систем. Проходил срочную службу в ВДВ. Обладает обострённым чувством справедливости и собственного достоинства, за что был неоднократно и нещадно бит.



Дмитрий Феофанов - друг детства М. Кратова. Программист-консультант. Проходил срочную службу в РВСН. По натуре человек мирный и мягкий, но тоже обладающий обострённым чувством справедливости, за что бывал бит за компанию с М. Кратовым.



Григорий Листиков - ученик школы имени Маршала П.П. Полубоярова(р-н Царицыно) . Один из лучших учеников Москвы, друг К. Беляковой. Временно получил в своё распоряжение способность предвидеть будущее.



Нора Бикбова - лучшая подружка К. Беляковой. Обыкновенная девушка, в компании с которой невозможно соскучиться.



Анна Павловна Баручко - мать К. Беляковой. Из-за редкой специальности не может трудоустроиться.

Александр Васильевич Беляков - отец К. Беляковой. Журналист. Работает на передаче "Человек и закон".

Сашка - проказливый мальчуган, проныра и хитрец. Младший брат Киры.



Ульяна Миронович - кузина Д. Феофанова. Добрая, безобидная девушка. Бывшая школьная подруга М. Кратова.





***





Адам Т. Кинзи - вице-адмирал ВКС планеты Ванахем, начальник управления специальных операций. Возглавляет высадившийся на Землю воинский контингент и приданную к нему научную группу. Умён, жесток и безжалостен. Член Братства Светоносцев, владеет различными видами психокинеза. Один из высших жрецов Братства.



Азек Ш. Нефри - генерал внутренней службы Ванахема; контрразведчик. Член Братства Светоносцев. Очень изобретателен и предусмотрителен. Страдает от некогда утраченной по собственному недосмотру любви.



Закари Л. Джедис - полковник ВКС Ванахема, инфертехнолог, член Братства Светоносцев. Возглавлял комиссию по интеграции передовых научных идей в вооружённые силы. Фанатично предан идее плодотворного сотрудничества с обитателями высших, недоступных для человека параллельных измерений.



Накем С. Зойсман - наглый, самовлюблённый мальчишка с отклонениями в умственном и психическом развитии. Исполняет функции личного секретаря при А.Т. Кинзи. Член Братства Светоносцев. Имеет крайне низкие интеллектуальные показатели, что не мешает ему вынашивать прожекты по завоеванию мирового господства.



Олаф Госкат - учёный-генетик, уроженец планеты Немезис. Экс-глава корпорации, выращивавшей человеческие клоны-копии. Одержим идеей возместить понесённые в ходе разорения многомиллиардные убытки. Возглавляет научную группу, приданную к А.Т. Кинзи.



Джером Одри - майор ВКС Немезиса, безропотный исполнитель любых приказов А.Т. Кинзи. Комендант базы в Долине Спокойствия.



Рэй Петсайд - расхититель государственного имущества, воинское звание - капитан. Вынашивает планы относительно личного обогащения. Вошёл в группу заговорщиков, желающих отделаться от вице-адмирала Кинзи.



Гернет Хэджулин, Стиг Боттомс - военные экстрасенсы, помощники З.Л. Джедиса.



Стоян Квятковски - работник научной группы О. Госката.



Лукас Серёжевич Бурдеев - искусственно созданная пародия на человека. Имеет облик молодого обаятельного негра. Во всех отношениях одарённая, не лишённая харизмы личность. Одержим идеей править миром и подчистую истребить человечество(равно как и всю разумную жизнь на иных планетах).



Сергей Сентябов(майор милиции), Рустам Сидоренко(соцработник), Владимир Баженов(педагог), Филипп Еслик(охранник казино)- жители Москвы; бандиты, искусно изображающие честных респектабельных граждан. Подельники Лукаса Серёжевича, завербованные им для сбора информации и совершения различных акций в городе.



Сашка Еслик - одноклассник Киры Беляковой. Имеет репутацию главного придурка в школе. Любит изображать из себя "крутого парня", особенно перед учениками младших классов. За деньги, бутылку пива или пачку сигарет всегда готов совершить любой, самый грязный поступок.



Лже-Мирослав и лже-Кира - клоны-копии М. Кратова и К. Беляковой. Одержимы идеей править миром и люто ненавидят своих доноров-исходников.





1



Четырнадцать лет полного безмолвия. Могильная тишина. Одиночество.

Темнота, периодически озаряемая вспышками света неизвестной природы. Света, не дающего никакого освещения. Не приносящего ни толики тепла. Впрочем, здесь не было никакого тепла. Как и холода.

Не нужно заполнять желудок пищей. И вода ни к чему. Зачем поддерживать жизнь средствами извне, если в этом месте ровным счётом ничего не происходит? Впору начать сомневаться и в собственном существовании. Лёгкие рефлекторно сжимаются и расширяются, но чем они заполняются? Парадокс. Здесь невозможно ощутить дуновения воздуха даже собственной ладонью, хотя можно вдохнуть полной грудью и что-то из себя выдохнуть. Здесь можно ходить, пусть даже ноги ступают неизвестно на что. Внизу та же угольно-багряная бездна, что и наверху. Или впереди. Или за спиной. Можно лежать и сидеть. Не важно, как долго и в какой позе. Мышцы не будут затекать. Суставы не будут ныть. Здесь нельзя ничего почувствовать. Ни малейших изменений.

Так выглядела эта ночь длиной в четырнадцать лет, проведённая во вневременном кармане.

В первый год своего заточения Хлоя Пи развлекалась тем, что втыкала в ладонь швейную иглу и наблюдала за тем, как металлический кончик показывается на тыльной стороне кисти. Ни один нерв не подавал сигнала о вторжении инородного тела, а ранка после извлечения иглы сразу же затягивалась. Значит, вневременное пространство сохраняет в неизменном виде всё, что в него занесено... Это радовало. Но в то же время и пугало. "Как хорошо, - думала Хлоя, - что в канун заточения я была абсолютно здорова. Что бы со мной стало, если бы я подхватила в последние часы мигрень? Или лучевую болезнь? Или что-нибудь ещё... приспособилась бы к боли? Или лишилась бы здесь рассудка?"

Теперь гадать не имело смысла. Нужно отбыть до конца эти четырнадцать лет, отбыть - и не сойти с ума. Хлоя Пи сохранит трезвый, незамутнённый ум. У неё много незавершённых дел. Много долгов, которые ждут возвращения.

Слева от тахты с поднятым изголовьем стоял электронный хронометр. Два табло. Верхнее высвечивало годы, месяцы и дни. Нижнее - часы, минуты и секунды. Что бы они ни показывали, это никак не отражалось на самочувствии Хлои. Глядя на меняющиеся цифры, она не сожалела о смысле, который они несут. Женщина твёрдо знала лишь одно: как только первые две цифры верхнего табло сменятся на 14, а остальные ячейки обнулятся - откроется выход. Куда - не важно. Важно то, что темнота рассеется, открыв пусть к свободе.

Что это будет за свобода - Хлоя могла представить лишь очень приблизительно.

Новый календарь, по которому ей предстояло жить, состоял из трёхсот шестидесяти пяти суток. В сутках - двадцать четыре часа. В часе - шестьдесят минут, каждая минута разделена на шестьдесят секунд. Из-за погрешностей при движении по орбите той планеты, на которой действовал этот календарь, на каждые четыре года выпадал год с одними лишними сутками. В общем, почти как на родной планете. Разве что дома год длился на двадцать суток дольше. Если попытаться соотнести два разных календаря, то выходило, что день рождения Хлои приходится на конец октября - начало ноября. Своим новым днём рождения Хлоя выбрала двадцать девятое октября. Специалисты по легендированию и внедрению внесли эту цифру во все документы и базы данных, посредством которых осуществлялась легализация в новом мире.

Хлоя прилежно осваивала информацию о чужой планете, на которую ей предстояло высадиться. О мире, очень похожем на её собственный, но с совершенно другой историей. Она в совершенстве овладела тремя языками, дававшими возможность контактировать с наиболее активно расселившимися народами. В этом мире две сотни государств, находящихся на разных стадиях развития. Наука и технологии, отставшие в развитии лет на тысячу от родины Хлои. Хотя... так было во время её обучения, а сейчас слишком многое поменялось местами. Её родная планета превратилась в радиоактивную пустыню. Тридцать три самых больших, кипевших когда-то жизнью, города - лежат в руинах. И едва ли когда-нибудь возродятся...

Год за годом Хлоя не теряла даром времени. Разведка Генерального штаба предоставила в её пользование библиотеку - сотня стержневых накопителей, на которых содержалось всё, что новое, изучаемое ею человечество решило изложить на бумаге за все годы существования письменности. Все произведения были на русском, английском и испанском языках. Это позволяло оттачивать навыки использования изученных языков. И узнать много любопытного о своём новом доме...

А в свободное от чтения время оставалось только молиться. Молитвенное общение с Создателем было единственным средством для борьбы с подступающим временами безумием. И единственной отдушиной, в которую улетали долгие часы и сутки... ничего не значащие там, где не существовало времени.

"Когда выйду отсюда, - думала женщина, - то буду укладываться спать только со включенным светом. Никогда бы не подумала, что буду пугаться темноты..."

По окончании срока заточения Хлоя Пи отправится в новый мир. Каким он окажется? Дружелюбным и гостеприимным? Мрачным и враждебным? Кто знает...

В этом мире, среди шести миллиардов неведомых пока людей, затеряны те, кто ей бесконечно дорог. Кого-то она знала многие годы, кого-то - несколько дней, а то и несколько часов. Это неважно. Все они дороги для неё одинаково.

Тысячи хороших, достойных людей без колебаний и сомнений заплатили своими жизнями, здоровьем и свободой, чтобы дать этим нескольким затерявшимся соотечественникам возможность выжить.

"Я найду вас, - думала Хлоя, - клянусь последним вздохом королевы Серенити, я вас найду, чего бы это ни стоило..."

Хлоя отвыкла от неспешного течения времени и перестала различать сутки и минуты. Она старалась не смотреть лишний раз на табло хронометра, дабы не бередить душу попусту.

Лишь когда до самоликвидации вневременного кармана осталось не больше двух суток, она начала считать каждую секунду. Если бы она могла чувствовать, её нервы наверняка бы горели - во всех смыслах этого слова.

"Ну пожалуйста, Господи, скорее же, скорее..."

Её убежище доживало свои последние часы.



В первых числах февраля, когда Хлоя Пи только собиралась покинуть своё мрачное убежище, произошло ещё одно не менее важное событие.

Место действия находилось в гигантском лабораторном комплексе, выстроенном под многометровой толщей векового льда и напластованиями застывшего базальта. Команда специалистов в области биомеханики, генетики и медицины со своими ассистентами ожидала прибытия своего непосредственного начальства. Руководитель научной группы в последний раз осмотрел помещения и оборудование, готовясь обрушить гром и молнии на всякого, кто допустит хотя бы малейший беспорядок, и не найдя нигде следов такового, дал подчинённым команду строиться.

Все собрались у входа в лифт. Начальство не заставило себя долго ждать. Створки разошлись, и из кабины вышли четверо человек в белых защитных костюмах.

- Мой господин... - руководитель группы сделал шаг в направлении самого высокого гостя из квартета.

- Адам. Просто Адам, - отозвался высокий гость, - мы не на приёме во дворце, Олаф.

- Как вам будет угодно...

Сквозь лицевой щиток были видны только глаза. Взгляд Адама был жёстким, цепким, тяжёлым - взгляд человека, много повидавшего на своём жизненном пути. Взгляд руководителя, не терпящего ни малейшего неповиновения.

- Как наши малыши? Растут? - осведомился Адам.

- Через две недели их организмы будут полностью сформированы, - ответил Олаф, - и мы приступим к их извлечению из матки-рипликатора...

- Отпусти людей, Олаф, - сказал начальник, - то, что твой комплекс в идеальном порядке, мне и так известно. Мы прибыли только ради матки-рипликатора. Потом, если у нас останется время...

- Тогда прошу за мной, - учёный сделал знак своим людям, и те разошлись по своим рабочим местам.

Квартет в сопровождении Олафа отправился в долгий путь по коридорам и лестницам.

Наконец Олаф остановился у круглой металлической двери, вставил в расположенный в стене паз небольшой стержень и набрал код.

Пять человек вошли в гигантский, залитый синим светом, зал, заставленный длинными рядами одинаковых, похожих на гибрид ванны с гробом, капсул. Адам и трое его спутников медленно двинулись по проходу, разглядывая обвитые проводами и трубками стеклянные колпаки и то, что под ними хранилось.

А посмотреть было на что.

Зал представлял собой огромное собрание удивительных живых созданий, никогда не существовавших в реальности. Для которых не было предусмотрено ни одной экологической ниши.

- Мы модифицировали тела в соответствии с желаниями их будущих владельцев, - сказал Олаф, - вы говорили, что это одно из условий нашего сотрудничества...

- Превосходно, превосходно, - одобрительно закивал Адам.

Он заглянул внутрь ближайшей капсулы. На её дне лежал невысокого роста человек с тёмно-оранжевой кожей, сильно растянутой грудной клеткой и тянущимся от нижней половины лица роговым птичьим клювом.

- Это даже лучше всего того, что нам удавалось сделать дома, - заметил Адам, и повернувшись к одному из спутников, сказал:

- Полюбуйся, Зак, на этого попугайчика... Хорош, а? Возьмёшь его себе?

Тот, кому были адресованы эти слова, поднял голову и взглянул на своего коллегу.

- Почему нет? - ответил Зак, - довольно забавное творение... Беру.

Квартет, сопровождаемый Олафом, приступил к изучению других капсул.

Покоящиеся в них существа вызывали невольное благоговение, смешанное со страхом и отвращением. Олаф демонстрировал обычных с виду людей с идеально гладкими, неотличимыми от затылка лицами, людей с лягушачьими, перепончатыми кистями рук и ступнями ног, людей с приращенными к голове створками раковин, за которыми скрывались как обычные, ничем не примечательные человеческие лица, так и звериные морды... Команда учёных постаралась на славу, соединяя в единые организмы человеческие тела и самые разные органы, принадлежащие пернатым, четвероногим, копытным, подводным и пресмыкающимся существам.

- Неужели здесь нет простых людей? - спросил один из участников квартета.

- Вот здесь, взгляните... - Олаф прошёл вперёд.

- Вот этот?..

Под стеклом лежал высокий, крепкого сложения, лысый мужчина с тёмно-коричневой кожей.

- Мы назвали его Лукасом. Не знаю, кто пустил в оборот это имя, но мы привыкли, - объяснил Олаф.

- Ну что, Накем? Доволен?

Накем повернулся к последнему участнику квартета и едко ответил:

- Да... в отличие от некоторых святош, которые не знают, куда себя деть в этом ледяном аду.

- На что ты намекаешь?

- Ни на что, Азек... ровным счётом ни на что...

Тот, кого звали Азеком, больше не произнёс ни слова. Но в его тёмно-фиолетовых глазах явственно светились огоньки бешенства.

- Вы здесь неплохо потрудились, Олаф, - говорил между тем Адам, - значит, говорите, через две недели вы их извлечёте...

- Извлечём.

- Начинайте сразу же загружать освободившиеся капсулы. К концу года я планирую полностью укомплектовать нашу армию.

Олаф ощутил ничем не прикрытый ужас, когда Адам вперил в него свой жёсткий, ничего не выражающий взор.

Это был взор не человека - бездушной машины, существа, полностью отрешившегося от мира. Оно не задумываясь, если будет на то нужда, живьём растопчет его, Олафа, и своих товарищей, и всю научную группу... А при необходимости - и все шесть миллиардов жителей той планеты, на которой они все сейчас находятся.

Покончив с инспекцией, Адам увёл своих товарищей из матки-рипликатора. Стоя в лифте, он позволил себе немного расслабиться и помечтать...

"Всё идёт как надо, - думал он, - через месяц мы выведем наших бойцов на охоту. Мы выполним порученную нам задачу и заберём эту планету себе в качестве приза за проделанную работу. Разумеется, моим дорогим коллегам необязательно напоминать, что таким призом может владеть только один человек. Одна планета - один босс..."

Адам улыбнулся. Его товарищи ничего не заметили. Маска не позволяла им увидеть лицо лидера.

"Я должен быть очень осторожен. Зак, Азек и Накем тоже захотят встать у руля. Надо тщательно следить за всеми, кто может обнаружить в себе желание править целым миром. И с клонами надо будет держать ухо востро. На этой отсталой, варварской планете им равных не будет. Их никто не остановит. Хотя это обстоятельство может выйти боком и в мою сторону... но даже если и так, то не беда. Я всегда смогу удрать отсюда. Главное - чтобы со мной был человек, ради которого я прибыл на Землю. Он является моим обратным билетом на Родину. Если только меня не водят за нос, если он действительно жив и находится здесь, я смогу со спокойной совестью подать в отставку..."

Его коллеги тихо переговаривались между собой, строя планы на будущее, но Адам их не слушал. Он напряжённо обдумывал судьбы Земли и её обитателей.

"И всё-таки... почему наши покровители так заинтересовались Землёй? Что побудило их направить нас сюда с тем, чтобы извести её население под корень? Впрочем, пути Прогрессоров неисповедимы, и мешать им не следует. Глупо кусать руку, столь много давшую человечеству..."





2.




2



Этим утром Кира поднялась с постели почти за час до звонка будильника. И первое, что она почувствовала, был жуткий холод.

- Да что же это... - простонала она спросонья, стараясь поплотнее закутаться в одеяло, - откуда такой сквозняк?

Проморгавшись, она разглядела сквозь предрассветную мглу раскрытую форточку и колышущиеся от порывов холодного ветра занавески. Бросила взгляд на стрелки часов. Можно было бы подремать ещё минут сорок, но, сделав над собой усилие, Кира прогнала остатки сонного оцепенения. Она не умела вовремя ложиться и рано вставать; сегодняшнее утро было явным исключением из правила. Обычно её поднимала мама, да и то со второй-третьей попытки. Девушка осознавала, что со стороны это выглядит несколько нелепо, всё-таки она уже не маленькая - через два с половиной месяца, в конце мая, она отметит своё пятнадцатилетие - но ничего не могла с собой поделать.

Она завернулась в простынь, соскочила с кровати и обогнув стол, захлопнула форточку.

Присев на кровать, она попыталась вспомнить свой сон, из которого её угораздило так не вовремя выскочить. Этот сон тоже был исключением из правила. Обычно Кире снилась всякая, не откладывающаяся надолго в памяти, ерунда, но сейчас... что же именно ей привиделось?

Событие вылетело из головы, но оставило после себя слёзы. Кира прикоснулась кончиками пальцев к ещё влажным уголкам глаз.

- Что же такого я там вижу, если всегда плачу после этого? - прошептала девушка. - Почему я ничего не могу запомнить?

За стенкой послышались тихие шаги, принадлежащие Кириному брату - десятилетнему озорнику и проныре Сашке. Мальчуган осторожно, для очистки совести, поскрёбся в дверь, затем вошёл.

- А, так ты уже встала... - сказал он, встав на пороге.

- Как видишь, - с мрачным видом кивнула девушка, - а что?

- Ничего особенного, - усмехнулся братец, - просто мама велела мне дёрнуть тебя за ноги, если ты вовремя не встанешь.

- А её что, дома нет?

- Ушла по магазинам, - и с этими словами Сашка пошёл на кухню.

Кира поднялась с кровати, нашла в сваленной на стул куче одежды халатик и пошла в душ.

Покончив с приведением себя в человеческий вид, она вернулась к себе в комнату и приступила к поиску необходимых ей предметов одежды. Это был воистину Сизифов труд, ибо кофточка, юбка, колготки и прочие вещи либо валялись где ни попадя, либо были засунуты невесть в какие уголки... Поиски гигиенической помады, предохраняющей губы от обветривания, успехом не увенчались. Пришлось позаимствовать её из маминой тумбочки в спальне. Куда-то запропастился мобильник; основательно повоевав с разбросанными по всей комнате вещами, Кира наконец извлекла средство связи из щели между матрасом и спинкой изголовья. Оставалось лишь собрать волосы в причёску, но на туалетном столике обнаружилась нехватка скрепляющей цепочки. Кире пришлось исползать почти всю комнату, прежде чем недостающий предмет отыскался между стопками старых учебников...

Кира поспешила на кухню. На холодильнике виднелось две записки; из них следовало, что мама отправилась в поход по местным супермаркетам, а папа находится в своём рабочем офисе в Останкино. Сашка сидел за столом и расправлялся с горкой разогретой гречневой каши. В отличие от Киры, которая перетряхивала холодильник в поисках чего-нибудь сладкого, он никогда не жаловался на аппетит и ел всё, что было приготовлено.

По проводному приёмнику передавали новости. Диктор, перечислив все мировые дрязги и неурядицы, под самый конец известил слушателей о трагикомическом случае, имевшем место где-то на юге США - некого гражданина, набравшего полтонны лишних килограммов, срочно госпитализировали, но поскольку он не мог ходить и никто не был в силах стронуть его с места, пришлось вызывать подъёмный кран...

- Вот гляди, Кирка, - со смехом сказал Сашка, отставляя пустую тарелку, - ты у нас тоже вширь растёшь. Придётся нам отдельный лифт пристраивать, потому что никакой подъёмный кран сюда не подвести... то-то смеху будет на весь район...

- А ты что, измерял меня? - фыркнула Кира, недовольно скривившись. Ох уж этот Сашка - всегда найдёт причину, чтобы подразниться. То ему не нравятся её гастрономические вкусы, то он начнёт подшучивать над длиной её волос(даже посчитал их стоимость в переводе на килограммы конфет), то ещё что-нибудь придумает... Ко всему этому он становится совершенно неуправляемым, если родителей нет дома. Просить его убавить звук на телевизоре или не вешать своё пальто поверх Кириного - бесполезно, он даже ухом не поведёт. А сколько раз она заставала маленького проныру в своей комнате в тот момент, когда он без спроса рылся в её столе - и не сосчитать...

- А по тебе будто не видно, - хихикнул Сашка, выходя в переднюю. Кире очень хотелось что-нибудь запустить ему вдогонку, но он уже надел куртку, подхватил портфель и выскочил на лестницу.

Уже выйдя за дверь, Кира вспомнила о забытой на столе тетради по анатомии с начерченной в ней таблицей наследования групп крови. Пришлось возвращаться, в противном случае был неизбежен нагоняй от биологички, пообещавшей не только проверить работу, но и вызвать девушку к доске, ибо той не хватало оценок по предмету для аттестации в третьей четверти.

Кира училась в 9-В классе школы номер 998. Сие учебное заведение считалось самой лучшей школой Братеевского района, но девушке было от этого не легче. Учёба была для неё сущим наказанием, особенно когда дело касалось точных наук, и ей было глубоко безразлично, в какую школу ходить, ибо везде требовалось знать алгебру, физику, химию... Что с того, что 998-ю среднеобразовательную когда-то закончила мама? Ей, Кире, это нисколько не помогло и не поможет стать отличницей.

...Утро выдалось серым и мрачным, небо затянуло низкими свинцовыми тучами без единого просвета, между коробками домов и голыми деревьями гулял колючий, пронизывающий ветер. Девушка поплотнее запахнула пальто, поёжилась и натянула перчатки. Зима в этом году выдалась особенно суровой, дело дошло даже до устроенных в феврале вынужденных каникул. Сейчас уже середина марта, и дневного тепла хватило лишь на то, чтобы сугробы на газонах слегка подтаяли и просели, а ночами и под утро на город вновь опускались морозы, порой со шквалистым ветром. Как сейчас.

Дорога к школе начиналась по перекинутому через Братеевский пруд мосту, соединяющему Ключевую и Паромную улицы, и вела вглубь соседнего, третьего микрорайона. Обычно Кира преодолевала этот путь бегом, боясь опоздать - сказывалась привычка подолгу залёживаться в постели - но сейчас она шла не торопясь, старательно обходя наиболее скользкие места на тротуарах и рассеянно отвечая на приветствия попадавшихся по пути знакомых.

Кира дошла до нужного ей поворота и несколько задержалась у витрины Интернет-кафе "Лунный венец" - её любимого заведения, в котором сетевые провайдеры сбывали трафик за весьма умеренную цену и в котором посетители могли угоститься лучшим, по мнению девушки, мороженым во всей Москве. На витрине был вывешен плакат с анонсом какого-то 3D-шутера под названием "Такседо Маск". Название игры показалось Кире как будто знакомым, хотя она и не могла вспомнить, где именно оно ей встречалось. Как следовало из пояснений на плакате, герою предстояло собрать огромное количество драгоценных камней, перестреляв при этом весь личный состав московской милиции... Кира не любила игры такого жанра - ей больше нравились стратегии с военным уклоном, вроде "Красной тревоги" или "Битвы за Дюну". Здесь же висела доска объявлений - кто-то что-то хотел купить, продать, обменять, - и стенд "Внимание, розыск!", на котором красовались портреты различных людей, будь то подозреваемых в преступлениях, или просто пропавших без вести. Среди этих портретов особенно резко выделялись всем хорошо знакомые образы Шамиля Басаева, Аслана Масхадова, Ачемеса Гочияева(подорвавшего в Москве два жилых дома и собиравшегося взорвать третий - совсем недалеко отсюда, на Борисовских Прудах), и ещё кого-то...

Кира не сразу заметила, что рядом с ней кто-то стоит. Скосив глаза, она разглядела высокого, крепкого сложения парня лет двадцати или чуть больше. Он тоже изучал содержимое стенда, разглядывая его из-под низко опущенного капюшона кожаной куртки.

- Интрересно, - парень насмешливо хмыкнул, - какова вероятность того, что по дороге на работу или обратно я встречу не абы кого, а самого Шамиля Басаева? Скажи-ка, малышка, - обратился он к Кире, - ты, часом, не видела здесь поблизости Шамиля?

Парень откинул капюшон и пригладил слегка взъерошенные тёмно-каштановые волосы. Кира заправила под шаль выбившуюся чёлку и сказала:

- Никого я не видела. И я уже не малышка, мне скоро пятнадцать будет, в конце мая...

- Как хочешь, - усмехнулась кожаная куртка, - я тебя пару раз видел в "Венце". Вы с Димкой о чём-то болтали... - он развернулся, собираясь уходить, но остановившись, добавил, - кстати, у тебя красивые хвостики на голове. Так и хочется дёрнуть за них, если честно...

- Что? - Кира так и застыла на месте, пытаясь подобрать подходящие к случаю слова, но в голову не пришло ничего путного.

- Беги скорее, не то опять опоздаешь, - усмехнулся парень, направляясь в сторону мостика.

Так и не найдясь с ответом, Кира развернулась и пошла по улочке в глубь квартала. Незнакомый молодой человек тоже двинулся через замёрзший пруд к Ключевой. На полпути он обернулся и долго разглядывал удаляющуюся Кирину спину, и на его лице отразилось напряжение и недоумение - как будто он пытался что-то вспомнить, но так и не смог...

"Что за странный такой тип, - думала девушка, прибавляя шаг, - вроде раньше я его здесь не видела... и хвостики мои ему, видите ли, понравились..."

Парень вскользь обмолвился, что видел её с Димкой Феофановым - тот работал консультантом в "Лунном венце", и девушка испытывала к нему самые тёплые, чисто дружеские чувства. Когда-то давно он здорово ей помог - буквально на собственных плечах донёс до травмпункта, а оттуда до дома, ибо Кира, тогда ещё маленькая девочка, так сильно ударилась коленом о тротуар, что самостоятельно не могла и шагу ступить. Ходили слухи, что в скором времени Димка женится на некой Райке Коренич, но покамест Кира не чувствовала с его стороны признаков отчуждения. Он был хорошим другом и всегда помогал ей, чем мог - с той же ненавистной математикой, или с конструированием карт для "Красной тревоги", если на них требовалось разместить элементы-триггеры...

"Наверное, он знает этого типа, - подумала Кира, - особенно если тот постоянный клиент."

Настроение у девушки было мрачным с самого утра. Она поймала себя на мысли, что комплимент незнакомца в адрес причёски ей понравился. Не так уж часто её хвалили, а комплименты дарили ещё реже.

Кира Белякова была самой обыкновенной, ничем не примечательной девушкой, каких тысячи по всей Москве. Невысокого роста, в меру худенькая, круглолицая, с маленьким носиком и глазами цвета распустившихся колокольчиков. Разве что тёмно-русые волосы, длиной ниже пояса, делали её в некотором роде примечательной личностью. Братец Сашка говорил, что у сестры весь ум ушёл в волосы, оттого-то она, мол-де, и учится плохо, а прохожие, видя Киру, невольно оглядывались, ибо длинные волосы считались ныне большой редкостью. Чтобы скрыть их настоящую длину, Кира поначалу заплетала косу, но лет с двенадцати начала закручивать волосы в два размещающихся на затылке пучка, от которых вниз по спине струились два хвостика. Эту причёску она увидела в каком-то женском журнале; называлась она "оданго", и чаще всего её носили девушки из дальневосточных стран. В России же эта причёска была почти неизвестна и смотрелась весьма оригинально, вот только озорные мальишки порой отравляли Кире жизнь, норовя испробовать её хвостики на прочность.

Возле школьных ворот Киру нагнала Нора Бикбова, или просто Норка - соседка по парте, она же лучшая подружка ещё с первоклассных времён.

- Ты рано сегодня выскочила, - сказала она после приветствия, - с чего это так?

- Я... - Кира замялась, раздумывая, стоит ли рассказывать подружке о сновидениях, которые упорно не хотят запоминаться, - ну, в общем... немного продрогла. Забыла поплотнее форточку закрыть.

- Ты смотри, схватишь воспаление лёгких, и будут тебя во-о-от такой иглой колоть, - зловеще хихикнула Норка, зная, что подружка ужас как боится уколов, - кстати, как у тебя с таблицей наследования? Хоть что-нибудь запомнила?

- Ну... не знаю, - неуверенно протянула Кира, - думаю, два или три ряда напишу...

- Я вчера в "Венце" заценила эту новую игрушку, - говорила девушка, - про жулика, что бриллианты таскает...

- Вот блин! - воскликнула Кира, - а я всё думаю, что это мне название таким знакомым показалось? Её ведь назвали в честь ворюги, который с прошлой осени чуть ли не двадцать магазинов с цацками обнёс...

- Такседо Маска, - подсказала Норка прозвище преступника, данное ему периодической прессой.

- Да, его...

- Ну так что там у тебя с этой таблицей? Иринка ведь сегодня именно тебя к доске вытащит?

Со всех сторон набежали остальные девушки, с которыми две лучшие подруги учились в одном классе, поднялся шум, смех и гомон, компания заторопилась к крыльцу, протолкалась сквозь большую толпу старшеклассников, вышедших покурить и потравить анекдоты... Отделавшись от желавших поухаживать мальчишек, стайка девчонок втянулась в двери, сдала в гардероб тёплые вещи и поднялась на второй этаж к своему классу.

Рассевшись тесной кучкой по двум партам, девушки принялись за обсуждение сериалов, компьютерных он-лайн баталий, затем переключились на предстоящие уроки, и вот тут выяснилось, что Кира за весь вчерашний день даже не брала в руки учебники - вместо того, чтобы учить физику, историю и прочие предметы, она почти до часу ночи игралась в "Месть Юрия", и не одна, а с каким-то типом, зарегистрировавшемся на игровом форуме под ником "Хулиганка в кедах". Подсевший к девушкам Ромчик Юмашев, невысокий парнишка в больших очках, один из тех немногих учеников, что ходили в школу учиться, а не развлекаться, долго слушал подробности он-лайн сражения, и под конец заявил:

- Вот бы моим родителям такое долготерпение... если я буду каждый день сидеть за компом до часу ночи, отец меня точно пришибёт.

- А ты что, тоже хочешь уделать эту... хулиганку в кедах? - уточнила Кира.

- Он у нас ни во что играться не будет, - сказал со своего места другой ученик - Севка Бакисов, - вы же его знаете - пока одна треть школы мечтает стать киллерами, другая треть - менеджерами, а третья - жрицами любви, наш Ромчик не теряет надежды полететь в космос.

Ромчик пропустил это замечание мимо ушей. Девушки сдержанно хихикнули - Севка, исполняющий роль шута в 9-В, сколько его знали, постоянно молол к месту и не к месту всякий вздор, к этому давно привыкли и нисколько не сердились.

- Ой, девчонки, - вскочила Кира, - пожалуйста, выручайте... я ведь совсем не помню эту дурацкую таблицу наследования... что мне делать?

- Вот, - Норка вынула флакончик с лаком для ногтей, - биология у нас третья, времени полно, так что нарисуем тебе шпаргалку прямо на ноготках. А что не вместится - изобразим на часиках... - и она показала свои разрисованные ногти.

- Мне от мамы достанется, если она увидит мои раскрашенные царапки.

- Ототрём, - отмахнулась Норка, - у меня и растворитель готов.

Первым уроком была алгебра. Кира не особенно волновалась, поскольку математичка Влентина Николаевна давно махнула на неё рукой и даже как-то сказала, что легче заставить кошку лаять, чем научить Белякову Киру раскрывать где надо скобки и отыскивать дискриминант. Педагог что-то втолковывала ученикам, кто-то внимательно слушал, кто-то только делал вид, что слушал, на задних рядах публика откровенно бездельничала... Кира рассеянно водила ручкой по тетрадным клеткам, не вникая в смысл написанного. Валентина Николаевна вызвала к доске Ромчика(он сидит позади Киры и является единственным мальчишкой в классе, который ни разу не дёрнул её за хвостики). Ромчик с полуслова усваивал любой новый материал, не важно по какому предмету. И конечно же, сегодня он опять был на коне.

После Ромчика к доске вышла Эммочка Мокрецова - невысокого роста, коротко остриженная сероволосая девушка. Лучшая ученица в классе, если не считать Ромчика. Надежда школы. Победительница школьных, районных, межрайонных, московских и прочих олимпиад по математике, химии, физике, русскому языку - список титулов занимал страниц десять, не меньше. Эммочка занята исключительно учебой, а свободное время посвящает исключительно самообразованию и развитию кругозора.

У Киры все помыслы были устремлены к вчерашней on-line-баталии, которую её угораздило проиграть. Соперница под ником "Хулиганка в кедах" наголову разгромила её, и сейчас девушка пыталась понять - где именно она допустила ошибку.

В гостевой книге игрового ресурса Хулиганку характеризовали как специалистку по "выпиливанию" любых, самых прочных и укреплённых баз. "У меня было слишком много мёртвых зон, не охваченных психобашнями, - думала Кира, - и слишком мало пулемётных танков... и ни одного хаос-дрона... в следующий раз биореакторы надо будет расположить не за стенкой, а за рядами мясорубок... что, интересно, на этот раз придумает Хулиганка..."

Между тем урок окончился. Кира отправилась бродить по этажам и её занесло в пустой компьютерный класс. Впрочем, не совсем пустой. Ещё у двери она заприметила движущуюся тень за широким, во всю стену, книжным шкафом, и несколько приглушённых голосов. Один из них принадлежал Васе Чудесову из 10-Б, и какое-то время Кира слышала только его. Отец Васи работал в милиции, благодаря чему ученики время от времени узнавали какую-нибудь занимательную историю из жизни людей в погонах, равно как и о тех, кого они были призваны искать и арестовывать.

Ещё из-за шкафа доносился голос Ромчика - тот задавал какие-то уточняющие вопросы. Пару раз вставлял словечко и Яшка Штольман - малоприятная личность, которая, по мнению Киры, была ещё более ужасной занудой, чем Эммочка Мокрецова. Девушка хорошо помнила, как этот Яшка, в тот самый момент, когда она рассадила об асфальт коленку, проходил мимо, но даже не подошёл посмотреть - как обстоят дела. Лишь презрительно скривился и с чувством собственного достоинства ушёл прочь - торопился в музыкальную школу. Он вообще никогда никому не помогал - ни в чём. Кира не могла припомнить за ним даже такого пустяка, как вставание с кресла в тех случаях, когда в автобус входила немощная старушка...

Девушка подобралась поближе - очень уж ей хотелось узнать, что же обсуждают эти трое.

- ...Получается, он какое-то время ещё был жив после того, как его из петли достали? - спросил Ромчик.

- Был, но не долго. Около двух часов, - отвечал Вася, - тогда-то он сумел дать показания. На пол-листа примерно.

- А зачем он мебель топором изрубил?

- Без понятия.

- А тебе батя не поддаст за то, что ты нам всё это выложил?

- А что я выложил? Ты вообще смотришь куда-нибудь ещё, кроме книжек? Слышал хотя бы, что у нас на районе болтают?

- Про Чумного доктора, что ли? - вмешался Яшка, - а кто ж про него не слышал. Только фигня всё это. Наверняка этот ваш висельник с девкой не поладил или ещё что-нибудь. Вот я возьму маску с клювом, надену и приду завтра сюда. Вы тут что, завидев меня, помчитесь вешаться? Или с балкона ласточкой сиганёте?

- А кто тогда, по-твоему, все руки ему искусал? Врачи говорят, что ни разу в жизни не видели такого укуса. Вот если бы его гигантский петух клюнул, тогда другое дело... а пацан говорил, что этот Чумной доктор был именно человеком, а не птицей, но его лицо выглядело совсем не по человечески...

Голоса упали до неразличимого шёпота, а затем разговор перешёл на другие, более мирные темы. Из услышанного Кира ничего толком не поняла и тихонько, на цыпочках, вышла из кабинета.

В вестибюле она наткнулась на Норку - та стола у информационного стенда и что-то читала.

- Что тут такого интересного? - поинтересовалась Кира.

- А вон гляди, на самом верху, - пояснила подруга, - победители математической Олимпиады по Центральному Федеральному округу... одинаковое количество баллов набрали сразу двое. Наша Эмка и какой-то Гриша Листиков из школы имени Полубоярова в Царицыно...

- Наверно, какой-нибудь сухарь, такой же, как и Эмка. И противный, как Яшка, - пожала плечами Кира. Но, что ни говори, а она почувствовала лёгкий укол ревности. Что это за тип такой, норовивший обскакать умницу из её родной школы?

...На третьем уроке Киру ни с того ни с сего охватила надежда, что, быть может, Ирина Васильевна позабыла своё обещание вызвать её к доске. Маловероятно, но бывает же такое, что учителя что-нибудь да забудут? Но надеялась она напрасно...

- Белякова Кира! Вы что, гадаете по изморози на стекле?

Занятая разработкой плана по разгрому Хулиганки в кедах, девушка не сразу поняла, что обращаются именно к ней. У биологички, как всегда, хорошее чувство юмора...

- Что? - Кира отвела взгляд от окна.

- Доска ждёт, - пояснила биологичка.

Норкин метод списывания остался незамеченным; всё складывалось на редкость удачно. Кира заполнила верхний ряд таблицы наследования и перешла ко второму, затем к третьему... Перед каждой пустой клеткой она медлила и останавливала руку, мастерски изображая усиленную работу мысли. На последующих рядах актёрские способности Киры дали сбой, ибо она просто не знала, чем заполнить клетки. Сидящие за партами "доброжелатели" почему-то подсказывали разные цифры, хотя таблица у всех была перед глазами, в каждом учебнике...

- Скажи, Кира, - Ирина Васильевна оторвалась от классного журнала и повернулась к девушке, - какую грамоту ты изучала - русскую или арабскую?

Переход на "ты" являлся дурным предзнаменованием. Что-то Кира делала не так... Но при чём здесь арабская грамота?

- Я только летом в Арабских Эмиратах была... - пролепетала она. Кто-то на задних рядах хихикнул.

- Плохо дело, - продолжила биологичка, - не исключено, что этим летом Эмиратов тебе не видать как своих ушей. Ну а по существу... верхний ряд написан правильно. Но почему второй и третий ряды перевёрнуты справа налево?

Кира готова была разреветься с досады. Всё из-за этой Норки! Наверняка сама ничего не поняла, а туда же, лезет выручать. Подруга называется...

- Ладно, оставим это. Скажи-ка, Кира... свою группу крови ты помнишь?

- Помню, - понуро кивнула девушка, - четвёртая.

- А у своего брата?

- Первая.

- А у матери, у отца?

- У них тоже первая. У каждого, - пояснила Кира.

Что-то похожее на удивление мелькнуло в глазах биологички. Русовласка исподлобья посмотрела на Норку. Подруга тоже как-то странно глядела в её сторону, точно увидела совершенно незнакомого человека. И Эммочка Мокрецова тоже подняла голову от учебника и как-то очень уж пристально рассматривала Киру... словно подозреваемую на опознании. Все остальные ученики и ученицы занимались кто чем, не участвуя в обменах подозрительными, изучающими взглядами...

- Ну хотя бы это ты помнишь - уже хорошо. Но выше тройки ты не заработала. Садись.

Едва Кира села на место, как Норка ядовито прошептала, не поворачивая головы:

- Ну как можно было так лохануться? Дура ты набитая!

Кира сердито насупилась и до конца уроков ни единым словом не перемолвилась с подружкой.

На большой перемене Кира вновь отправилась в путешествие по корпусам. Школа гудела, словно потревоженный улей. Часть старшеклассников ушла на перекур. Ребята из двух шестых классов, не знающие, куда деть избыток сил, начали играть в коридоре в футбол, используя вместо мячика чей-то ботинок. Среди большой группы резвящихся третьеклассников время от времени мелькало раскрасневшееся Сашкино лицо. Малыши тоже не знали, на что потратить избыток энергии. Они гонялись друг за другом, норовя сбить с ног любого, кто попадётся на пути, колошматили друг друга почём зря и чем ни попадя... Сашка вооружился веником и принялся угощать им своих приятелей по спинам, ему отвечали пинками, взмахами портфелей и пакетов со сменной обувью. Вся сила этих малышей заключалась в их количестве; многие, и Кира в том числе, убеждались, что справиться с этой Мамаевой ордой невозможно - затопчут, и даже не заметят, как это случилось.

Кира сидела на подоконнике и отсутствующим взором разглядывала проезжающие автомобили и спешащих куда-то людей, когда рядом с ней к подоконнику прислонилась какая-то девушка. Довольно высокая, спортивного сложения, смуглокожая брюнетка. Возраст её с трудом поддавался определению - то ли ей двадцать, а может, и все тридцать пять, но в любом случае она не новенькая ученица. Какой-нибудь новый педагог, или студентка-практикантка... Какая, впрочем, разница? Одним наказанием больше, одним меньше...

Незнакомка некоторое время разглядывала гоняющихся друг за другом и пинающих несчастный ботинок детей, затем вдруг повернулась к соседке:

- Привет. Ты Кира Белякова из девятого-В?

- Ну да, - буркнула Кира, - а откуда вы меня знаете?

- В вашем же классе висит фотография, и каждый ученик подписан, - улыбнулась девушка, - ваша Лидия Дмитриевна взяла больничный, и я буду заместо неё учить вас словесности и литературе. А ты что такая кислая? Случилось что?

Слегка растерявшись, Кира вкратце рассказала о злосчастной тройке по биологии и об обстоятельствах, предшествующих её получению.

- Вот как... - кивнула новоиспечённая словесница, - понятно. Ты не покажешь мне школу? Я первый раз здесь...

Они не спеша обошли все этажи, заглянули во все классы и кабинеты. Новую словесницу звали Александрой Антоновной. По пути она расспрашивала девушку о разной мелочи - любит ли она динозавров, не снятся ли ей по ночам два Солнца на небе, читала ли она книгу "Идентификация Борна". Порой вопросы вызывали недоумение и ставили в тупик, а порой были совсем невинными...

- А скажи, Кира, - поинтересовалась словесница, - давно у вас в школе висит вот этот ящик для доносов? - и она указала на небольшую коробочку в вестибюле, с прорезью и надписью "Почта доверия".

- Года два, может, три, - пожала плечами девушка.

- И как эта почта? Работает?

- Не проверяла.

- А вот смотри, - Александра Антоновна указала на выдержанный в бело-сине-красных тонах стенд с портретом Владимира Путина и залитым контуром Российского государства, - ничего странного не замечаешь? Почему контур границ охватывает лишь континент, а Калининградская область, Сахалин, Курильская гряда, полярные архипелаги и Командорские острова отсутствуют? Эти регионы разве не России принадлежат?

Кира пригляделась получше. Ей как-то было невдомёк, что стенд прорисован с грубейшими ошибками.

- А ведь мне говорили, что эта школа - лучшая в районе, - заметила словесница, - ну ладно, поговорили - и хватит. Иди, скоро звонок. Может, ещё увидимся... - и она медленным шагом направилась к лестнице.

Странное чувство завладело Кирой, когда она смотрела на удаляющуюся спину этой... Александры Антоновны. Как будто она где-то видела её, причём не раз. И её волосы - угольно-чёрные, с тёмно-зелёным блеском, очень густые, струящиеся по плечам и спине до поясницы. Может, и ниже, поскольку незнакомая кольцевидная причёска, охватывающая голову словесницы на манер обруча, скрадывала настоящую длину волос. И её загар на лице, шее и руках - явно не прошлогодний.

- Уже второй странный гражданин за утро попался, - сказала себе Кира, - или гражданинка...

К концу шестого урока Кира успела позабыть о странной учительнице русского языка и своих мимолётных чувствах, вызванных её появлением. Она забрала из гардероба пальто с шалью и на выходе со школьного двора встретила Норку.

- Кира, - сказала подружка, беря её под руку, - прости за дуру набитую, но... я ведь объясняла, что начинать надо с рисунков на ногтях больших пальцев, так как они соответствуют левым клеткам, а потом...

- Ой, да поняла я уже всё, поняла... - отмахнулась девушка, - как будто нельзя было сразу понятнее объяснить...

- Ну, ты-то передо мной сидела, а голова твоя где была? На стороне советника Лысого с электропроводкой в башке? Кстати, у тебя есть запись последней игры с Хулиганкой в кедах?

- Есть. Что, тоже собираешься с ней пободаться?

- Её только ленивый не мечтает уделать.

- Я тут сделала некоторые выводы из своих ошибок. Если она не изменит тактику, то слушай...

Кира начала пересказывать подружке свои соображения о предстоящих баталиях с талантливой игруньей(или игроком, кто знает, что за личность прячется под псевдонимом). Норка задавала уточняющие вопросы, а когда Кира закончила, то, приблизившись почти вплотную, зашептала:

- Слушай, Кирка, у меня к тебе одно дело есть... я дома сейчас поем, уроки поделаю и часиков в пять прибегу, у-гм?

- Давай.

- Ну и ладушки. Я тебя на полдороги провожу.

Норка довела Киру до "Лунного венца", чмокнула её в щеку и на прощание сказала:

- Вот что, Кирка. Дома прочти ещё разик про наследование групп крови. Всё, что есть в учебнике, да и про Интернет не забудь. Я сегодня обязательно заскочу, как договаривались, в пять. Ну всё, пока!

Кира поглядела подружке вслед. Норка всегда провожает её до интернет-кафе, и ей не жаль времени. Это при том, что сама живёт совсем рядом со школой.

Она бросила взгляд на плакат с рекламой "Такседо Маска". "Интересно, - думала девушка, - почему главным героем сделали вора, а не кого-нибудь из тех, кто должен его поймать и изобличить? Хотя у нас всегда так - кто ворует вагонами, тот и есть настоящий борец за демократию и свободы..." Ей хотелось зайти в "Венец" и во что-нибудь поиграть, но одновременно с этим очень хотелось перекусить чем-нибудь более серьёзным, чем мороженое или трубочка с кремом. В конце концов желудок победил, и Кира зашагала к мосту на Ключевую...





3.




3



Хлоя последний раз осмотрела своё наличное имущество - стержни памяти, ноутбук, хронометр, тахта... Еда и вода отсутствовали - во вневременном кармане в них просто нет надобности. Хлоя одета в стандартную общевойсковую форму серого цвета без знаков различия. На левом запястье - электронные часы с компасом. В карманах, кроме швейной иглы, ни одного предмета.

Она не раз слышала, что появление выхода в обычное пространство нельзя ни с чем спутать. Так оно и оказалось - среди беспорядочно вспыхивающих пятен, полос и точек выделилось одно светлое пятно круглой формы, более стабильное и яркое, чем любые другие. Оно увеличивалось в размерах и постепенно вытеснило всю темноту вокруг Хлои. Женщина подхватила свои немногочисленные пожитки. Она плохо представляла, как может отразиться на ней самой формирование тоннеля в привычный, нормальный мир...

Пятно меняло свою тональность, становясь ослепительно белым по краям и всё более тусклым ближе к центру. Это напоминало колодец исполинских размеров. Хлоя недолго думая зашагала к чёрной точке в самом центре круга.

Довольно скоро точка увеличилась в размерах и Хлоя вновь очутилась в темноте. Но теперь она даже через подошвы армейских ботинок чувствовала, что структура поверхности, по которой она ступала, изменилась. Неужели бетон? Она притопнула ногой. Затем ещё раз, посильнее... Да, это определённо бетон. И темнота стала другой. Через неё проступали очертания металлической стены, погасших осветительных панелей, потолочной ниши с виднеющимися в ней электрокабелями...

- Неужели всё так просто... - прошептала Хлоя и ущипнула себя за щеку. Надо же, щипок оказался болезненным... Это открытие очень много значило.

- По сути мне сейчас должно быть сорок два, - сказала она себе, - ну что же... теперь снова начну стареть. Может, даже болеть. Раны придётся обрабатывать и залечивать, а боль - учиться переносить. Теперь бы ещё выяснить, где я нахожусь...

После четырнадцатилетнего заточения было странно и в то же время приятно ощущать напряжение мышц, натяжение сухожилий, движение костей при каждом шаге, повороте, наклоне или прыжке... Чувствовать, как волна густых волос слегка щекочет уши, шею, плечи. Хлоя приступила к изучению места, в котором оказалась, и час спустя ощутила даже нечто вроде усталости.

Судя по всему, Хлоя находилась на подземной перевалочной базе, используемой разведчиками Министерства Космических Изысканий или управлением специальных операций Генерального штаба. Здесь находился тщательно запечатанный ангар, несколько ниш с пригодными для использования космическими скафандрами, действующие рециркуляторы воды и воздуха, жилой корпус, склады с продовольствием, оружием и различным оборудованием, необходимым для исследования и освоения безатмосферных небесных тел. Девушка постепенно пришла к выводу: её забросили на Луну - естественный спутник Земли, той планеты, на которую ей так необходимо попасть.

Часа два Хлоя наслаждалась уже давно, казалось бы, забытыми вещами - пила воду, мылась в душе, осторожно и в очень небольшом количестве попробовала еду из складских запасов... Затем, высушив волосы и приведя себя в порядок, поднялась в центр управления и включила аппаратуру связи.

После выхода из вневременного кармана Хлоя должна была связаться с Резидентом и доложить о своём появлении. Резидент... кто он такой? Хлоя не помнила ни его лица, ни имени, ни звания. Лишь голос. Он казался таким знакомым, словно она слышала его уже много лет, причём по много раз каждый день...

В целях соблюдения секретности из памяти Хлои были удалены некоторые воспоминания. Порой казалось, что удалено было слишком много. Это сильно осложняло поиск затерявшихся соотечественников, но другого выхода не было. Слишком много людей - да, пожалуй, и не только людей - было заинтересовано в провале её миссии.

Хлоя надела наушники с микрофоном, настроилась на оговоренный заранее канал и отправила сигнал вызова. Затем вспорола ножом подкладку куртки и продиктовала в микрофон цифры, вытисненные на изнанке ткани:

- Два, пять, шесть, восемь, шесть. Я в свободном плавании. Два, пять, шесть, восемь, шесть. Я в свободном плавании...

В обычной ситуации хватило бы и пароля. Но Резидент хотел быть уверенным, что его агент не сошёл с ума за время заточения. Потому и подстраховался. Хлое не потребовалось повторять код и пароль в третий раз - экран на стене вспыхнул и показал сидящего за столом человека. Комната, в которой он находился, была тщательно затемнена, чтобы скрыть все те детали, которые помогли бы опознать собеседника. Его лицо выглядело сплошным тёмным пятном. Остался лишь голос - очень знакомый... и не желающий отождествляться с какой-либо личностью.

- Капитан Пи? - спросил Резидент.

- Так точно, - откозыряла Хлоя. Щелчок каблуками, увы, не получился...

- Слава Создателю, вы целы и невредимы. Как самочувствие?

Женщина не могла понять - рад ли Резидент её возвращению, или нет. Его голос не выражал никаких эмоций.

- Думаю... то есть, надеюсь, что со мной всё в порядке, - ответила она.

Последовала минутная пауза, после чего Резидент сказал:

- Страховки ради... назовите дату знакомства наследной принцессы Церены с принцем Индасом.

Хлоя назвала год, месяц и день, в котором имело место сие событие. Она ощутила укол в сердце и огонь в глубине груди. Этот день, как она теперь убедилась, предопределил и её собственную судьбу...

- Теперь я вижу, что с вами всё в порядке.

- Есть новости о Мидгарде?

Хлоя знала, что не услышит ничего хорошего - её Родина полностью разрушена и оккупирована превосходящими силами неприятеля. Слова Резидента лишь подтверждали уже известные факты - самые большие города, каждый с населением свыше двадцати миллионов человек, превратились в радиоактивные кратеры, более мелкие города сожжены завезёнными с Ванахема роботами-разрушителями, сёла и хутора уничтожены взводами психопатов-огнемётчиков...

- Бешеный Джо... - прошептала Хлоя, вспомнив одного из многих, но не самых главных виновников трагедии, - его даже в котёл со смолой бросать - и то слишком милосердно...

- Мидгард потерял лишь по предварительным подсчётам около восьми миллиардов человек, - говорил Резидент, - но тем не менее там ещё действуют Силы Народного Сопротивления. Каковы их успехи, сказать не могу, знаю лишь, что промышленные корпорации регулярно завозят на планету десятки тысяч солдат для частных армий, которые бесследно исчезают...

Два человека, лишившихся своей родины, один из которых находился в чужом измерении, на безвоздушном спутнике у незнакомой планеты, а второй - вообще неизвестно где, ещё долго обсуждали нападение Коалиционного флота Союза Независимых Миров и последствия этого нападения, то и дело замолкая и долго не решаясь нарушить тяжёлые паузы. Но вот Резидент, похоже, сумел наконец взять себя в руки и отбросить все лишние эмоции. Он подался вперёд:

- Вот что, девочка. Давай-ка теперь обсудим твои дела. Мидгарду мы не поможем, если будем тут сидеть и вести говор о том, что было бы и чего бы не было. Тебе надо, стало быть, поскорее высадиться на Землю и отыскать Церену вместе с её, так сказать, ближним кругом.

- Именно так, - кивнула Хлоя.

- Меры секретности, конечно, беспрецедентны, не говоря уже о вашей стёртой памяти, но не я назначал условия - не мне и судить. Полковник Дерксет оставил контейнер с подсказкой у Лэнса Коэна...

Хлоя кивнула. Ей вспомнилась информация, предоставленная ей в канун начала четырнадцатилетнего заточения. Коэн являлся одним из трёх резидентов военной разведки Мидгарда, но он, несмотря на отличный послужной список, ничего не знал о целях, преследуемых Даном Дерксетом. Мадяко и Джиба, его коллеги, тоже никем не были поставлены в известность о том, что на Земле проживает спасённая от пленения мидгарианская принцесса. Так будет лучше для них троих.

- Я всё поняла, - сказала Хлоя, - мне придётся действовать в одиночку, никого не посвящая в суть задания.

Резидент долго молчал, затем сказал:

- Говоря по правде, ты, девочка, живёшь под прицелом. Да и я тоже. Было бы лучше, если бы мы вообще не знали, что в партии из девяти человек имеется наследная принцесса. Да и резиденты на Земле... к кому-то из них тебе потребуется обратиться за помощью хотя бы один раз, что неминуемо сделает его кандидатом в покойники.

- Меня не волнует, когда и как я погибну, - сказала Хлоя, - я поклялась королеве Серенити, что отыщу принцессу и позабочусь о ней.

- Бог тебе в помощь, - отозвался Резидент, - в ангаре есть космолёт, воспользуешься им. В тридцать пятой комнате для тебя приготовлен кое-какой багаж. Одежда, материалы для легендирования, полётные карты, ключи для доступа на базы... Я дам тебе срок до конца февраля, за это время ты должна будешь адаптироваться к местным условиям. Это тебе мой маленький подарок. Отдохнёшь, наберёшься сил... да, и... позаботься о своём оружии. Я кое-что слышал о нём, но даже здесь и сейчас я не рискну развивать эту тему.

- Конечно, - согласилась Хлоя, - за нами наблюдает множество глаз...

Резидент на минуту замолк, потом заговорил снова:

- Хлоя... запомни хорошенько то, что я тебе скажу. Звучать это, может быть, будет цинично, но... Церена - самый дорогостоящий товар в нашей с тобой галактике. Всякие царьки и президентики будут грызть друг другу глотки и ходить по головам, только бы заполучить её. Они не пожалеют никаких денег, угробят какое угодно количество людей, задействуют под любым предлогом все свои армии и секретные службы, согласятся отправиться даже в ад - лишь бы убить Церену, или, хуже того, заполучить её живьём. Поэтому тщательно следи - не пытается ли кто-нибудь ещё искать её. Не теряй бдительности ни на минуту.

- В окрестностях Земли есть следящие системы Союза? - поинтересовалась капитан Пи.

- Мне сказали, что их уже нет, - ответил Резидент, - оснований не верить этому заявлению у меня тоже нет, так что до Земли ты долетишь без происшествий.

Хлоя подалась вперёд:

- Скажите... хотя бы намекните - кто вы? И где вас искать? Здесь или на Мидгарде?

- Увы, моя девочка. Не могу. Но уверен, придёт тот день, когда мы сможем поговорить открыто, ни от кого не прячась. До встречи, - и Резидент отключился.



Серебристо-белая стреловидная машина вылетела из тоннеля, набрала высоту и несколько минут спустя вышла на окололунную орбиту.

Хлое было достаточно своей не очень долгой лётной практики для того, чтобы разгерметизировать ангар, подняться в космос, проложить курс и совершить посадку. Благо здесь не было ничего сложного - преодолеть какие-то триста восемьдесят тысяч километров за шесть часов, приземлиться, телепортировать машину на хранение в ангар на полуострове Таймыр, и спокойно уйти. Вряд ли земные службы контроля отождествят очередной неопознанный летающий объект с одинокой женщиной, задумавшей прогуляться по горному лесу.

Капитан Пи уже успела изучить, пусть и в теории, проблему, волнующую землян уже много сотен лет - проблему жизни у других звёзд. Знала она и о феномене НЛО. Знала и то, что в последние годы этот феномен стал настолько обыденным, что операторы радиолокационных станций вообще перестали обращать внимание на объекты, чьи характеристики нельзя было подогнать ни под какой самолёт. А раз так, то никто не обратит внимания на летательный аппарат, коим она управляет...

Хлоя даже улыбнулась, представив себе, как лидеры и военные чины самых могущественных государств, считая такие полёты делом рук конкурентов на мировое господство, предъявляют друг другу претензии и постоянно оправдываются - до тех пор, пока не найдётся иная причина посостязаться в красноречии или побряцать оружием.

Хлое не нравился феномен НЛО. Ей не нравилось, что якобы инопланетные существа предлагают вступившим в контакт людям всевозможные блага, да ещё и почти задарма - нужно лишь согласиться стать посредником и продвигать их идеи в народные массы. Всё это сильно напоминало ей то, что произошло на территории Союза Независимых Миров, когда научная и культурная элита человечества поверила в добрые намерения "благодетелей" из недоступного для исследований Z-измерения.

Хлоя вывела челнок из-за Луны и направила его на едва заметный бледно-голубой серп, повисший среди звёзд. Обращённая к Луне сторона Земли была погружена в темноту. Женщина переключила машину на автопилот, запустила в ЭВМ данные для выхода на орбиту и дала себе волю расслабиться и сесть поудобнее, чтобы наконец собраться с мыслями.

Память вернула её в кошмар четырнадцатилетней давности - внезапный отказ всей наземной системы ПВО и системы орбитальной защиты, гибель всей системы связи. Пожары на ретрансляторах и одномоментное разрушение глубоководных и подземных кабельных линий. Выныривающие из облаков транспорты с десантом, лучи лазеров, пережигающих мосты и линии транспортных коммуникаций, струи плазмы, выжигающие всё, что способно гореть, плавиться, испаряться. Многотысячный десант в боевых скафандрах, высадившийся в городах.

Первым противником, убитым Хлоей Пи, оказался молодой парнишка, которому исполнилось, должно быть, от силы двадцать лет. Неизвестно, что привело его в развалины многоквартирного дома, но именно там он и нашёл свою смерть. Лёжа на полу и пытаясь зажать глубокий разрез на животе, он вряд испытывал гордость оттого, что умирает во имя "демократии и прав человека". Слишком много ужаса отразилось в его глазах, когда он доживал последние секунды...

Началось многомесячное блуждание по лесным массивам, планетарной транспортной сети и городским подземным коммуникациям, короткие вылазки, охота за очередными "мужественными борцами за права и свободы..." Встреча с боеспособными частями, с королевской гвардией, принцессой Цереной и её матерью - королевой Серенити.

Недели, проведённые в охраняемом убежище, оставили самые тяжёлые воспоминания. Петля затягивалась. Десантники ВКС, андроиды, клоны, привезённые под усиленной охраной осужденные за исключительно тяжкие преступления заключённые, которым Бешеный Джо пообещал амнистию - сутками напролёт штурмовали подземелье. Защитники Мидгарда сражались с отчаянием обречённых. В ход пошли расставленные в коридорах, проходах и помещениях ловушки.

Одну из ловушек доверили Хлое. Коридор, занятый солдатами штурмового подразделения. После поворота рубильника с потолка на людей брызнули потоки горящего топлива. Коридор заполнился криками, руганью и рёвом, полсотни людей сгорели заживо. В другой раз Хлоя активировала сжимающийся коридор, и штурмовики оказались попросту раздавлены...

Земля выросла в размерах, заполонив весь обзор из кабины. Хлоя с нетерпением ожидала увидеть дневную, освещённую сторону планеты.

Одно дело - смотреть карты, фотографии, фильмы, но видеть лично... Дневная сторона Земли теперь достаточно хорошо просматривалась, и увиденное поразило Хлою. Единый мегаконтинент, занимавший почти всё восточное полушарие, оказался расколотым на шесть частей. Три осколка лежали в восточном полушарии, два - в западном, один, что являлся прежде южной оконечностью мегаконтинента, и вовсе сдвинулся на южный полюс - этот участок суши, лежащий под мощным ледяным щитом, здесь назывался Антарктидой. А сколько больших и малых островов... Сразу и не сочтёшь, но ясно, что их десятки тысяч.

Точка входа в атмосферу располагалась в двух тысячах километров южнее Гавайского архипелага. Точка посадки - на ближайшем континенте, в горах, километрах в пятидесяти восточнее города Сан-Клементе. Хлоя прождала ещё несколько часов, пока терминатор не сдвинулся до центральных областей Северо-Американского континента - по её расчётам, она должна была совершить посадку перед рассветом, примерно за два часа до восхода Солнца.

Наконец Хлоя повела челнок на снижение. Без особых проблем войдя в атмосферу, женщина выровняла машину на высоте сотни метров над тёмной гладью океана. Машина создавалась для ведения разведки и незаметного проникновения, поэтому шанс проскочить незамеченной был достаточно высок. Сканирование океана показало присутствие нескольких надводных судов и одной подводной лодки с ядерным реактором на борту, РЛС засекла несколько десятков самолётов - пассажирских и военно-транспортных... С этой стороны Хлое ничего не грозило.

Никто не поднял в воздух перехватчики. Ни один наблюдатель не заметил проникновение в атмосферу космического объекта. Ещё с орбиты Хлоя обнаружила возле Земли несколько тысяч искусственных спутников - не представлявших, впрочем, никакой опасности.

Для высадки на Землю не было нужды искать подходящую площадку. Нужно было лишь заглушить двигатели, задействовать гравитационную платформу и прихватив багаж, соскользнуть вниз по тросу. Три минуты после высадки - и таймер телепортера передал команду на переброс. Хлоя успела лишь поставить на землю чемоданы и поднять голову, чтобы убедиться в том, что никакого челнока, зависшего над верхушками сосен, нет и в помине.

Из предосторожности Хлоя, спотыкаясь в темноте и задевая лицом ветки, отошла от места высадки примерно на километр к западу. Выбрав удобный камень, села на него, включила фонарь и приступила к осмотру оставленных Резидентом вещей.

Хлоя вынула земную одежду - обрезанные по колено джинсовые штаны, джинсовый жилет(на котором не хватало двух пуговиц, отчего в просвете постоянно мелькала обнажённая грудь), кроссовки(шнурок на одном из них был такого же цвета, как и на втором, только тоньше, явно от другой модели), повязка на лоб, предохраняющая глаза от текущего пота, бейсболка... Хлоя не замедлила тут же переодеться, а после переодевания засунуть солдатское обмундирование с армейскими ботинками под бревно и завалить кучей опавших иголок. Что ещё? Паспорт на имя некой Элизабет Аренд, двадцати четырёх лет от роду, родившейся в Сан-Диего... Фотоальбом. Внутри - бумажные снимки, на которых Хлоя снята на мосту Голден Гейт в Сан-Франциско, на фоне гигантских букв, образующих слово HOLLYWOOD, на набережной Гудзона с виднеющейся вдали Статуей Свободы, в обнимку с каким-то мамонтоподобным типом по имени Арнольд Шварценеггер... Резидент и его люди(если таковые вообще существовали) постарались на совесть, даже подделали автограф этого Шварценеггера на обороте карточки. Фотоаппарат, телефон и плеер, выпущенные фирмой SAMSUNG. Вряд ли разработчики этих предметов бытовой электроники сумели бы узнать свои произведения - их электронные схемы были основательно переделаны, и все три устройства, помимо основных функций, приобрели и другие, не учтённые в проекте... Не обошлось и без заботливой женской руки - в багаже нашлась косметика, несколько предметов бижутерии, пара комплектов нижнего белья, купальный костюм-бикини и ещё некоторые вещи, которыми никто, кроме женщин, не пользуется.

Резидент уложил в багаж даже пару DVD-дисков с песнями ныне популярных эстрадных знаменитостей. Звали этих счастливцев Shakira и Bon Jovi, почти наверняка это сценические псевдонимы, а не подлинные имена. Дядюшка, так сказать, решил приобщить свою подопечную к местной культуре... Отдельно лежали документы, из которых следовало, что Элизабет Аренд закончила обучение в Калифорнийском Университете на факультете психологии и педагогики и получила там степень бакалавра. Здесь же водительские права, кредитные карточки и деньги мелкими купюрами, в местной валюте. Людям Резидента ничего не стоило изготовить любые деньги, неотличимые от настоящих, но в сопроводительном письме указывалось, что все купюры получены в ходе размена. Ещё - реквизиты к банковскому счёту в оффшорной зоне на острове Паго-Паго. Вряд ли финансовая система США потерпит крах, если в ней окажется несколько десятков миллионов невесть откуда взявшихся долларов.

Хлоя сожгла и растёрла в пепел все компрометирующие бумаги, спрятала в расщелине между камнями и засыпала мусором пустой чемодан, казавшийся более новым, чем второй - потёртый, кожаный, не раз, видимо, оставляемый без присмотра под ветрами и дождями. Небо на востоке начало розоветь, и Хлоя первым делом решила осмотреть окрестности с высоты. Она взобралась по лесистому склону на вершину, казавшуюся ей более высокой.

В восточном направлении горы выглядели более высокими. Их склоны были покрыты почти сплошным светлым лесом, преимущественно сосновым. Восход Солнца был не настолько впечатляющим, как на Мидгарде - красные, оранжевые, розовые оттенки выглядели несколько блеклыми из-за более тонкой атмосферы. И Солнце выглядело не слишком ярким - по причине меньшего диаметра и отсутствия крохотной звезды-спутника. Но всё-таки это было светило, дающее свет и тепло шести миллиардам разумных существ, генетически ничем не отличающихся от Хлои Пи и оставшихся в живых её соотечественников.

Путь Хлои лежал на запад, к ближайшей автостраде, проложенной вдоль побережья. Ей пришлось одолеть немало спусков и подъёмов, пройти несколько заросших кустарником ущелий, искать дорогу в обход обрыва, на который не решилась подняться. Женщина несколько раз останавливалась, желая получше разглядеть деревья, траву, муравейник на прогалине...

- Всё почти как дома, - сказала она себе, - вот только сосны и дубы раза в два-три ниже, чем те, к которым я привыкла.

Всё явственнее ощущалась близость морских просторов. Повсюду разнообразие цветов и красок, трескотня насекомых, щебет птиц... Темнота вневременного кармана, страх потерять рассудок уходили в прошлое. Океан тянул Хлою, словно магнит. Погулять босиком по влажному песку, чувствуя, как набегающая волна омывает затекшие от долгой ходьбы ступни, побарахтаться в тёплой солоноватой воде, нырнуть в глубину и остудить разогретое тело - эти желания усиливались с каждым оставленным позади километром. Спасала армейская выучка и врождённая выносливость, благодаря которой Хлоя к часу пополудни преодолела нелёгкую дистанцию по пересечённой местности и вышла к ограждению автострады.

Идти по обочине, дышать бензиновой гарью и нагретым асфальтом было довольно утомительно - Хлоя раньше и не догадывалась о существовании таких запахов. Нужно иметь прочные лёгкие и невосприимчивые к токсинам нервные клетки, чтобы жить в мире, где экономика и торговля намертво привязаны к жидкому топливу и двигателю внутреннего сгорания. За час, проведённый на автостраде с её несущимися туда-сюда невыносимо шумными автомобилями, Хлоя пришла к выводу, что этот новый мир вряд ли станет ей таким же родным и близким, как Мидгард...

Хлое нужно было на юг, в Сан-Диего. Но сначала ей хотелось отыскать спуск к воде.

Шофёры проезжающих машин если и обращали внимание на одинокую женщину, то не особенно беспокоились. США - автомобильная страна, и если человек на трассе не пытается поймать попутку, значит, его транспортное средство где-то недалеко... Тем более женщина то и дело останавливается и фотографирует пейзажи.

Хлоя действительно пользовалась фотоаппаратом, но не для того, чтобы запечатлеть калифорнийские красоты. С её стороны это была просто игра, благодаря которой она изображала сильную занятость и отбивала у шофёров желание проявить заботу и подвезти незнакомку(а может, и попытаться завязать роман). Сейчас не время для этого. Кроме того, одна из побочных функций фотоаппарата позволяла обнаруживать любые посторонние электрические схемы и устройства. На расстоянии до пятидесяти метров прибор действовал превосходно. Хлоя уже могла по поступающим алгоритмам определить модель автомагнитолы в салоне машины, радиоволну, на которую настроен приёмник, телефон, по которому разговаривал водитель или пассажир...

Наконец Хлоя отыскала участок побережья, на котором достаточно пологий склон начинался сразу за оградительной полосой. Перескочив через неё и пару раз чуть не споткнувшись, женщина преодолела спуск и вышла на полоску песка, настолько узкую, что на ней едва разместился бы автомобиль. Нашлась здесь и достаточно высокая скала, скрывавшая обзор сверху. Под её прикрытием Хлоя сбросила с себя всё надетое, медленно вошла в воду, упала на колени и немного постояв, легла плашмя...

Не рискнув далеко заплывать, Хлоя поныряла и побарахталась на мелководье, где глубина едва доходила до пояса, затем вышла на берег и расстелив одежду, почти час пролежала под палящим Солнцем.

Ближайшие двадцать пять адаптационных дней капитан Пи могла заниматься чем угодно. В одном из лучших отелей Сан-Диего на этот срок для неё был забронирован номер. Покончив с приёмом солнечной ванны, Хлоя поднялась, облачилась в поношенное джинсовое одеяние и полезла по склону к автостраде...





4.




4



Ещё с порога Кира уловила исходящий с кухни вкусный аромат. Похоже, мама приготовила тефтели. Слышался Сашкин голос - братец громко рассказывал о "ратных" подвигах в школе, своих и чужих, совершаемых с помощью портфелей и веников.

- Всем привет, - сказала Кира, заходя на кухню, - что мы сегодня едим?

- То, что на столе, - ответила мама, - но для начала поди сними пальто и переоденься. И не бросай полотенца на край ванны. Крючки на двери для чего?

- Хорошо, мам, не буду...

- А что это случилось с твоими ногтями? - мама перехватила Кирино запястье, прежде чем та попыталась убрать руки за спину, - какой странный вид маникюра. Кто же это так старался? И откуда лак?

Кира снова чуть не разревелась с досады. Ох уж эта Норка! Всю дорогу выспрашивала про Хулиганку в кедах, а про растворитель, которым следовало стереть с ногтей всю эту криптографию, даже не вспомнила. Девушка опустила голову, готовясь к громам и молниям, но к счастью, сегодня мама пребывала в прекрасном расположении духа.

- Иди, - сказала она, - и постарайся не устраивать в ванной ниагарских водопадов. Сейчас поедим, потом зайдёшь в спальню. Будем убирать твои художества.

Девушка была бы только рада от них избавиться. Из-за стола донеслось ехидное похихикивание Сашки.

Кира не умела вести себя спокойно под горячими струями, и вскоре между ванной и раковиной натекло целое озеро. Кое-как вытерев пол, она закуталась в полотенце, прошла к себе в комнату и переоделась в просторную розовую пижаму, используемую в качестве домашнего костюма.

- Когда же наконец наступит это тухлое лето, - проворчала Кира, стоя перед шкафом и с тоской разглядывая джинсы и хлопковые брюки, несколько летних платьев, топики, босоножки и сандалики, - как же надоели все эти дурацкие носки и колготки...

Войдя на кухню, Кира намётанным глазом отыскала на полках кульки с конфетами, а за плохо притворёнными дверцами шкафчика - халву, сгущённое молоко и ещё кучу разной вкуснятины. Она без промедления уселась поближе к полкам и принялась жевать ещё горячую тефтелину, терпеливо дожидаясь момента, когда мама отвернётся. Но она и не думала отворачиваться, а начала выспрашивать об успехах своих детей на ниве учёбы. Кира рассеянно цепляла со сковородки куски сдобренной зелёным луком яичницы, когда мама поинтересовалась - не хочет ли она похвалиться оценками.

Девушка лишь пожала плечами и помотала головой, а Сашка не замедлил ввернуть словечко:

- А трояк по биологии?

Кира чуть не поперхнулась. И откуда, интересно, этот проныра всё разнюхал? Не иначе Лариска Авдеева постаралась. Что бы ни произошло в классе, стараниями её болтливого языка о происшествии будет знать вся школа...

- Ты у нас не Кира, - одёрнула мальчугана Анна Павловна.

- А я что... я ничего. Вся школа знает, что Кирка написала таблицу шиворот-навыворот.

Мама изъявила желание узнать, что именно случилось на биологии, и Кира, перескакивая с пятого на десятое, рассказала о неудавшейся попытке сошпаргалить.

- И вот я всё перепутала, написала два ряда задом наперёд и получила трояк, - закончила она.

- Не выучить, да ещё и так глупо попасться, - усмехнулась мама, - такое только с тобой бывает.

- А у нас такого не бывает, - оживился Сашка, - мы ещё до начала уроков заранее всё пишем на доске простым карандашиком. Или на обоях.

- А что особенного вы там учите, - фыркнула Кира, - так... легкотня.

- Значит тебе, Кирушка, нарочно задают всё самое трудное, - сказала мама.

Девушка склонилась над тарелкой. Что она могла ответить... Обед закончился; мама собрала тарелки, а Кира, улучив момент, незаметно нащупала за спиной кулёк, проделала пальцем дырку и утащила с собой полный карман конфет.

Анна Павловна созвала детей в спальню, усадила рядом с собой м сказала:

- Вот что велел передать папа... начиная со следующего дня вы будете ходить в школу вместе и возвращаться тоже будете вместе. Ты, Шурик, - кивнула она мальчугану, - не будешь после школы забегать к Стасу и играться там до вечера в "денди". Будешь ждать в школе, когда Кирушка освободится. Иногда я или папа будем вас встречать. Это понятно?

Кира моментально надула губы. Мама не даст залёживаться в постели, кроме того, не позволит сидеть допоздна за компьютером... Сашка тоже был расстроен, хотя старательно делал вид, что ему всё равно.

- Ты, Кирушка, - обратилась женщина к дочери, - не бойся, не проспишь. Я помогу, если что...

- А что вдруг случилось-то? - буркнула Кира.

- Случилось несколько жестоких убийств в нашем районе, и в соседних - тоже. Я сегодня на Братеевской две оцепленные зоны видела. Перед самым рассветом кто-то напал на прохожих, изуродовал до неузнаваемости, а когда те истекли кровью - разорвал на куски и вскрыл головы.

- Стая собак? - ахнула Кира.

- Нет. Папа узнавал подробности. Всё это сделал человек, и хотя он убивает по ночам... в общем, будете делать так, как вам велели. Всё.

Возразить было нечего. Киру пробрала дрожь. Сашка же вдруг сказал:

- А ещё вчера какой-то пацан из 1998-й школы повесился. Его кто-то на улице вечером встретил, наорал на него, он пришёл домой, изрубил всю мебель и в ванной... вот...

- И откуда ты всё это знаешь... - фыркнула Кира и осеклась. Ей вспомнился подслушанный в компьютерном классе разговор. Ромчик, Вася и Яшка, несомненно, именно этот случай и обсуждали.

- Вот так, - заключила мама, - поэтому - никаких гуляний по вечерам. Люди в районе волнуются. Всё возможно... а ты, Кира, - она кивнула девушке и вынула из тумбочки растворитель, - готовь ноготочки. Будем убирать твои художества...

Через пару минут от Норкиной криптографии не осталось и следа. Мама убрала растворитель и повернувшись к девушке, спросила:

- Ты что, Кирушка, невесёлая такая сидишь? Не хочется рано вставать?

- М-м... - мотнула головой Кира и яростно заскребла голыми пятками по паркету, - просто хочется, чтобы скорее лето наступило, что ли... к бабушке хочется. И эти дурацкие носки и колготки... надоели уже до посинения.

- Тут я тебя очень хорошо понимаю, - усмехнулась мама, - вот только я одного понять не могу...

Повисла многозначительная пауза.

- Что это так вкусно шелестит в твоём кармане? - мама подцепила выпавшую на покрывало конфету, - это вот у нас "Умка", а вон и "Ласточка", и "Весёлый пилот"... опять дырку в мешке просверлила? А попросить как полагается - языка нет?

- Так ведь в пять Норка придёт, - Кира опустила голову, - надо же чем-то угощать.

- Выкрутилась, - мама потрепала Кирины хвостики, - хорошо, угощай. Только до темноты не сидите. И не забывай спрашивать - кто там, если в дверь постучат. Мы с Шуриком сходим к Авдеевым, они нам звонили... папа нас заберёт, с ним и вернёмся. И Норку угости получше. Я вам оставлю полпачки халвы и мармелад...

- Ой здорово! - девушка прямо подскочила на кровати.



Как только мама с Сашкой ушли, Кира шлёпнулась на кровать, взяла телефон и набрала Норкин номер. Судя по голосу, у подружки просто шикарное настроение...

- Норка, - сказала Кира, - придёшь - я тебе по шее настучу.

- Неужели? - хихикнула собеседница, - это за что же?

- Ты не вспомнила про растворитель, когда у нас уроки кончились. Из-за тебя мне пришлось перенести унизительную процедуру. Мама мне лично царапки оттирала...

- Но, надеюсь, ты не из травмпункта звонишь? И к дверям тебя не приколотили? А не то я сейчас побегу тебя спасать...

Кира только фыркнула в ответ.

- У тебя ещё хватает совести так глупо прикалываться... нет, я на своём месте, живая и невредимая. Валяюсь на кровати, болтаю ногами, жую конфету и разговариваю с подругой, у которой в самый неподходящий момент память буксует.

- Чья бы корова мычала... - хихикнула Норка, - ты всё не съедай, оставь мне хотя бы фантики.

- Есть халва и мармелад.

- Ура! - вскрикнула Норка, - я скоро буду у тебя. Я сейчас историю учу. Надеюсь, ты не пришибёшь меня прямо у порога?

- И в мыслях такого не держала.

Распрощавшись с Норкой, Кира отложила телефон, встала и не спеша обошла все четыре комнаты. Постояла немного перед Сашкиным шкафом, тщательно запертым на ключ. Интересно, что такого особенного там прячет братец? Учитывая, что на днях мама вымела из-под его кровати разрисованный учебник, ему было что прятать от посторонних глаз...

В родительской спальне Кира подняла с пола оброненный отцовский мундштук и положила его на полочку, где обычно лежали сигареты. Потрогав одну из пачек "Явы", она заметила вскрытую на донышке целлофановую обёртку, а тщательное прощупывание выявило недостачу как минимум трёх сигарет из двадцати.

- Кто же это сигаретки таскает? - хихикнула Кира, - неужели Сашка? Ох и влетит ему, если всё это обнаружится... конспиратор тоже выискался...

В спальне имелась ещё одна интересная вещь - папин ноутбук, за которым он трудился в свободное от работы время. Но туда никому доступа не было. Аппарат даже не был подключён к Интернету, дабы нечистоплотные пользователи не смогли ознакомиться с его содержимым. А в том, что память ноутбука хранит множество сногсшибательной информации, можно было не сомневаться - таков уж у папы род занятий...

Кирин отец, Александр Васильевич Беляков, работал журналистом в редакции знаменитой телепередачи "Человек и закон". В настоящий момент, как догадывалась девушка, он готовился представить своё очередное расследование, касающееся случаев незаконного отъёма квартир у одиноких москвичей, доверивших свою жилплощадь в распоряжение разного рода жуликов. Кира вспомнила прежние папины расследования, и постепенно в её памяти всплыл вечерний эфир с рассказом о похождениях некоего типа по кличке Такседо Маск. Того самого, которого сделали главным героем недавно вышедшей стрелялки-бродилки.

Такседо Маск заявил о себе в начале прошлой осени. Он совершил несколько проникновений в крупнейшие ювелирные магазины города, и всякий раз безнаказанно покидал места преступлений, не оствив ни одной весомой улики, которая могла бы помочь установить его личность. Немногочисленные свидетели описывали высокого, крепкого сложения человека в чёрном костюме, длинном пальто, шляпе и маске-балаклаве, который с лёгкостью преодолевал любые замки, двери, решётки и охранные системы, разоружал охрану, демонстрируя при этом превосходное владение приёмами ближнего боя, и по окончании своего чёрного дела исчезающего восвояси, несмотря на своевременное появление милиции.

Самое странное в действиях преступника было то, что он ни разу ничего не взял из разгромленных магазинов. Оставив после себя горы битого стекла и поломанные прилавки, он либо разбрасывал дорогие украшения по полу, либо сваливал их в кучу на каком-нибудь приметном месте. В его поведении явственно прослеживалась какая-то тайна, над разгадкой которой ломали голову все, кто по роду деятельности был хорошо знаком с деталями каждого эпизода. Версий было множество - от имеющихся у Такседо Маска отклонений в психике до нового, оригинального вида рекламы(что при этом рекламировалось, объяснить никто не мог). Имелась версия, что преступник пытается найти некий конкретный предмет, единственный в своём роде, очень редкий и дорогой, но не знает, где его искать и как он выглядит. Цена искомого должна была быть воистину запредельной, а возможно, дело здесь не в деньгах, а в чём-то ещё... возможно, в истории, сложившейся вокруг столь нужной Такседо Маску вещи.

Московская милиция, как говорится, сбилась с ног, пытаясь установить личность странного взломщика. Заведённое на него дело обрастало новыми деталями и другими таинственными происшествиями. После Рождественских праздников в печати поползли слухи, что у Такседо Маска есть некий конкурент или преследователь, который сам, без чьей-либо помощи, пытается изловить злодея. Был случай, когда Такседо Маск(если верить официальной прессе)зачем-то взял в заложники какого-то милицейского полковника. Ещё говорили, что у него появились подражатели, а в Интернете даже открыли форум, посетители которого вели счёт каждому(реальному и выдуманному)телодвижению злодея и даже организовали тотализатор(угадавший очередную жертву мог бы озолотиться, если, конечно, тотализатор не был очередным сетевым надувательством). Однажды все проникновения со взломом попытались повесить на какого-то совершенно непричастного к делу человека. Всего же Такседо Маск совершил двадцать девять взломов. Последний из них был произведён в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое февраля сего года. И сейчас, в середине марта, все с нетерпением ждали его очередного появления.

- Пойти ящик, что ли, поглядеть, - сказала себе Кира, выныривая из воспоминаний и проходя в гостиную.

Ничего интересного телевизор не показал. Набитый объявлениями о купле-продаже "Телетекст", рекламы "супердышащих памперсов" и "туалетного утёнка", агент Николаев, гоняющийся по Петербургу за каким-то Хуссейном Саббахом...

На НТВ шёл криминальный репортаж. Зрителей известили о серии странных самоубийств, имевших место в Москве за последние два дня, причём все они пришлись на Южный и Юго-восточный округа, и во всех случаях жертвы незадолго до суицида были кем-то изуродованы; предположительно - искусаны.

- Неужели оборотнем? - фыркнула Кира. Ведущий между тем упомянул об очередной странной детали - некий подросток, проживавший в Братеево, перед повешением изрубил топором всю мебель в квартире... Там же, в Братеево, было найдено два трупа - люди погибли при странных обстоятельствах, схожих с нападением гигантской стаи бродячих псов.

- Не иначе раздули целый детектив на пустом месте, - буркнула Кира, - это они все умеют...

Она выключила телевизор и задумалась. Мама сказала, что погибшие на Братеевской люди были порваны на кусочки, и вдобавок кто-то вскрыл им головы. Зачем? Чтобы мозги достать? Кира сразу поверила маме. Уж если она так сказала - значит, всё так и было. В семье не было принято шутить на такие темы или пороть горячку попусту.

"Ладно, - подумала девушка, - найдут того, кто всё это сотворил - и спровадят куда надо..." Придя к такому заключению, она пересела за стол и занялась уроками.

Историю и русский язык можно было даже не брать во внимание. А вот с алгеброй пришлось попотеть. Была дана задача о девочке, которая шла из дома в школу. А из школы до дома она шла совсем другой дорогой. Требовалось составить уравнение с тремя неизвестными, найти функцию и нанести на график точки маршрута, по которому туда и обратно шла девочка. Уравнение не хотело составляться, когда же составилось - не хотело решаться, когда кое-как решилось - не хотела находиться функция. Насилу управившись с функцией, Кира просто глазам не поверила, когда принялась за график. Выходило, что девочка даже шагу не сделала за порог своего дома. Пришлось всё решать заново. Теперь получилось, что девочка пошла в школу, но назад не вернулась.

- Она там что, жить осталась? - проворчала Кира, - дура какая-то...

Третья попытка решить злосчастную задачу показала, что девочка - на сей раз пришедшая в школу совершенно другой дорогой - всё-таки пошла домой, но... Линия на графике, похожая на зубья ржавой пилы, вела вокруг школы, потом на поля тетради - куда угодно, только не к родному дому.

- Да что это такое! - в сердцах воскликнула Кира, бросая ручку на стол, - что эта девочка, совсем обкуренная была? И откуда только взялись эти... Виленкины и Шварцбурды, которые придумывают эти драные задачи...

Расстроившись донельзя, девушка бросила уроки и села за компьютер. Задача так и осталась нерешённой, пока не пришла Норка Бикбова.



Норка пришла даже раньше, чем обещала, в половине пятого. Кира между тем сражалась в Battle for dune, с упоением громя в пух и прах какого-то умника, играющего на стороне Атрейдесов, который не придумал ничего лучшего, как построить сотню Минотавров и двинуть их к Кириной базе. Кира, зарегистрированная на сайте под псевдонимом "Линза", играла за Харконненов. Эта сторона в стратегии всегда всеми недооценивалась, и сейчас недооценка противника сыграла с Великим Лесли(так звали Кириного соперника)злую шутку...

- Значит, ты воевала с этим Лесли и даже не брала учебники? - спросила Норка, насилу оторвав подружку от увлекательного занятия.

С видимым сожалением бросив недоигранную миссию, Кира притащила с кухни халву с мармеладом, выгребла из кармана конфеты и взялась греть воду. Подоспел чай, и девушки разместились на Кириной кровати.

- Брала, - скривилась хозяйка, - и теперь не знаю, что делать с этой дурацкой девочкой.

- С какой девочкой?

- С такой, - проворчала Кира, - которая тычется по улицам во все столбы и не может из школы до дома доползти.

- Ах, с этой... ну-ка давай сюда тетрадь...

Норка понимала в математике чуть больше, чем Кира. Её знаний хватало, чтобы исправно получать тройки, иногда - даже четвёрки. Фактически ей пришлось решать задачу в одиночку, Кира же в ответ только кивала и периодически вставляла "да-да" или "угу".

- Ну вот и всё. А теперь рассказывай, - сказала Норка, откладывая тетрадь.

- О чём?

У Норки была заготовлена куча вопросов. Её интересовал процесс построения боевых карт в приложении FinalAlert 2 Yuri's Revenge. Например - где можно было бы раздобыть полный список рабочих триггеров, как разместить звуковые элементы, содержащие уханье филина или шум водопада, как изменить состав сбрасываемой с самолёта десантной группы, и ещё многое из того, что Кира почерпнула, что называется, из рук профессионала, коим являлся Димка из "Лунного венца".

В конце концов Кира попросту отправила на Норкин почтовый ящик полностью переведённую инструкцию к приложению, вкупе с записью работы в триггерной панели, и выйдя из почты, спросила:

- А что за неотложное дело у тебя сегодня было?

- Дело? - Норка присела на кровать и озадаченно посмотрела на подружку, - я даже и не знаю, как... ну, как сказать об этом, как начать...

Кира почувствовала лёгкую растерянность. Если подруга детства не знает, как начать разговор, стало быть, у неё возникли проблемы на личном фронте... вот только какого рода?

- Ты что, влюбилась в кого-то? - брякнула Кира первое, что пришло в голову. Ибо что ещё могло приключиться с Норкой?

- Нет, тут дело не во мне... - Норка едва заметно улыбнулась, - ты на меня так смотришь, словно у меня живот вырос...

- А что тогда? И с кем? - допытывалась Кира, - да говори же, что тянешь? Ничем я тебя не пришибу, в самом деле...

Норка помолчала с минуту, затем наконец решилась и спросила:

- Слушай, то, что ты отвечала Иринке о группах крови - всё именно так, как ты и говорила? Что у отца первая, у матери первая... это правда?

- Ну да, - фыркнула Кира, - а что я, по-твоему, могла ответить? Вот у меня кровь четвёртой группы. У нас в паспортах это проставлено, чтобы в случае чего врачи знали, какая кровь нам нужна.

- А ты вообще вчера биологию открывала? Таблицу наследования смотрела? Пояснения и сноски прочла?

Кира только руками развела. Не брала она вчера эту несчастную биологию.

- А сегодня ты сделала так, как я тебя просила? Читала всё это заново?

По недоумевающему Кириному лицу и так всё было ясно. Она не сделала ничего из того, о чём её просили.

- Ну, тогда слушай... я бы вообще этот разговор не начинала, если бы Иринка не начала тебя спрашивать про кровь родителей и твою, а ты бы сама не ответила...

Кире все эти слова казались полной бессмыслицей. Она никак не могла понять, куда именно клонит Норка.

- Если ты всё прочла, - продолжала между тем Норка, - то вспомни - какая группа крови должна быть у человека, если оба его родителя имеют первую группу?

Кира ничего не могла ответить на это. Только морщить лоб и пожимать плечами. Ну не помнила она эту таблицу наследования - хоть убей.

- Ну раз так, то я напомню, - решилась Норка, - у родителей с первой группой крови дети бывают только с первой группой. А у тебя четвёртая. Но при этом у твоего брательника Сашки - первая. Ты понимаешь, что это значит? И когда ты отвечала на уроке, то кому, как не Иринке, следовало догадаться, что человек с четвёртой группой не мог появиться...

Последние слова подружка произнесла почти шёпотом. Она почувствовала страх. "Кажется, я натворила дел, - подумала она, - ясен пень, что Кирка ничего об этом не знала... даже не догадывалась, что она - не родная. А ведь могла узнать, если бы... хотя что теперь говорить, когда я уже виновата..." Норка сидела не шелохнувшись, гадая, какой бес дёрнул её за язык...

- Что ты хочешь сказать? - удивилась Кира, - что если мама с папой имеют первую группу, а я четвёртую, то я...

Она почувствовала, как кожа на голове под волосами чуть ли не загорелась, а в груди появилась тяжесть. Она бросилась к учебникам на столе, схватила биологию, раскрыла её на таблице наследования, отыскала нужный ряд... Взглянула на сноски внизу:

"...Ребёнок не наследует четвёртую группу, если хотя бы один из родителей имеет первую группу, вне зависимости от пола родителя..."

И как только она сама не заметила этой строчки?

Эти слова являлись приговором без права на обжалование.

Кира - падчерица, а не дочь. Мама - не мама, а мачеха. Отец не отец - отчим. Сашка - сводный брат. Кира - приёмыш. Подкидыш. Сирота.

Тут же перед глазами поплыли картины одна малоприятнее другой. Что-то похожее на сюжет дешёвой мыльной оперы. Девушка из провинции, приехавшая в Белокаменную с твёрдым или почти твёрдым намерением стать звездой. Выйти замуж за олигарха. Поступить по протекции в МГУ(а может, купить диплом). Молодой любовник, избалованный богатенький Буратино, выставивший провинциальную зазнайку за дверь после известия о беременности. Возвращаться домой, не покорив Москву, стыдно...

Или школьница того же возраста, что и Кира, четырнадцать лет назад внезапно решившая повзрослеть.

Что бы там ни происходило, кем бы ни была непутёвая мать, ясно одно(и на том ей спасибо)- аборт она делать побоялась, но и ребёнок ей был без надобности - мешал карьере, личной жизни, кричал громко, требовал внимания... Куда лучше родить и написать отказную. А то и вовсе умудриться родить вне стен медицинского учреждения и бросить дитя у чужого порога.

Кира стояла посреди комнаты, бессмысленно глядя на стенку. Учебник выскользнул из рук и шлёпнулся на пол.

- Послушай меня, Кира... - Норка встала с кровати и шагнула к девушке.

- Отстань! Не трогай меня! - Кира упала на кровать и спрятав лицо в подушку, разрыдалась.

Норка кляла себя на все лады за болтливый язык. Но, с другой стороны, разумно ли было откладывать этот разговор или вообще забыть про него? Ведь не только Ирина Васильевна понимала, что в Кирином случае её родители - не совсем её родители. Все, кто слышал Кирины ответы, мог сделать те же выводы. Та же Эммочка Мокрецова - ведь Норка видела, как та внезапно задёргалась... Или не в меру умный Ромчик Юмашев. А что у них на уме, только Богу известно.

- Кира, ты слышишь меня? - Норка села рядом, - ну подними же голову...

- Я не хочу никакую другую маму, я хочу только эту, которая сейчас! - завыла Кира.

- Но никто не отнимает у тебя твою маму, - сказала Норка, гладя подружку по волосам.

- Норка... - девушка ткнулась лицом в подружкину грудь, - что мне теперь делать?

- Послушай меня... - замялась Норка, кое-как выуживая нужные слова, - за все прошедшие годы тебе хоть словом, хоть чем-нибудь намекнули, что ты чужая? Можешь вспомнить такое? Нет? Значит, не имеет значения, от кого ты родилась...

- Но кто я тогда? - размазывая слёзы, прохныкала Кира. Она не находила в себе сил трезво обдумать своё положение и говорила вслух всё, что приходило в голову.

- Да какая разница, кто? Почему твоя настоящая мать обязательно должна быть плохой? А может, она ждала твоего появления, но просто умерла при родах, а её родичи тебя кинули? Или тебя перепутали в роддоме и сейчас где-то живёт та девчонка, что твоей матерью выношена, а ты здесь...

- Я не хочу к другой маме, я хочу здесь, с моей... - застонала Кира.

- Да что тебе далась эта другая мама? Слушай, ты ведь... ну если ты родилась не от своей мамы, значит, она... или твой отец... что-то они в тебе увидели? Чем-то ты их привлекла, раз они признали в тебе свою? Тогда, давно, когда ты была грудничком?

- Зачем мне всё это, Норка... почему ты мне всё это рассказала? Мне плохо, Норка... очень плохо... - и Кира вновь ударилась в слёзы.

- Вот что, Кирка, - сказала Норка, когда подружка наконец успокоилась, - довольно плакать и киснуть. Всякий человек имеет шанс обнаружить в своём прошлом нечто похожее на твой случай, а может, и что-нибудь пострашнее. Твоя настоящая мама уже никогда не придёт. Если уж за четырнадцать лет не пыталась отыскать, то... а может, она уже давно умерла. И не важно, кто она. Может, она и не так сильно виновата, как это кажется, потому что... мало ли что в жизни бывает...

- Я всё равно чужая, - прошептала Кира.

- Какая разница, какая ты? - воскликнула Норка, - ты такая же, как и вчера, неделю назад, или год... Неужели ты думаешь, что после Иринкиных вопросов я буду любить тебя меньше? А каково тогда тем людям, что удочерили тебя? Они сколько лет знают то, что я знаю лишь несколько часов?

- Так скоро все узнают про это...

- Иринка - умная, будет помалкивать. Не знаю насчёт Мокрецовой, она по жизни чудная какая-то, но ничего... будет нарываться, получит звездюлей, так что никакой Склифософский заново не соберёт. А вот Ромчик... нет, тоже не знаю. Тот ещё шпикус. А все остальные, кто в классе был, балду гоняли, небось уже и не помнят, что ты там у доски говорила...

- Прости, Норка, - всхлипнула Кира, - за то, что вызверилась на тебя. Но ты меня просто убила. Я не узнаю себя... что делать теперь? Говорить маме, что я всё знаю... про это?

- Да, - ответила Норка, - и чем раньше ты с ней поговоришь, тем лучше. Нечего мучить себя. Если ты узнаешь всё, что тебя беспокоит, эта тема будет закрыта. Больше никакой боли от этого не будет.

- Ох, Норка...

Кира чувствовала себя вымотанной и глубоко несчастной. Она сознавала, что в чём-то Норка права, решившись открыть ей глаза на очевидную вещь, раз уж у неё самой это не получилось. Особенно если ещё кто-то из одноклассников знает Кирин секрет. Но выспрашивать у мамы? И что ей говорить? Как она отреагирует? Ведь неизвестно, что именно случилось в прошлом и при каких обстоятельствах Киру удочерили.

А если настоящая мать однажды даст знать о себе? Явление призраков прошлого... Об этом даже думать не хотелось, и всё же... Какой-то червячок уже начал подтачивать Киру, разжигая любопытство...

- Ну почему у меня всё вот так выходит? - в сердцах воскликнула девушка, швыряя учебник биологии на стол, - смотрю в книгу - вижу фигу... почему я такая тупая?

Поплакав ещё немного на руках подружки, Кира почувствовала себя лучше и почти успокоилась. Негодование и обида на Норку прошли. Да и в чём она виновата? В том, что внимательнее многих сверстников и сверстниц? Болтая о ничего не значащей ерунде, Кира даже пару раз улыбнулась, как вдруг обе девушки вспомнили о том, что за окном почти стемнело.

- Может, мне одеться и проводить тебя? - предложила хозяйка, глядя сверху на двор, - говорят, у нас в Москве по вечерам кто-то на людей нападает. Боязно как-то.

- Да ладно тебе. Ерунда это всё. Я никому не мешаю, да и улица у нас не тёмная. Кафешки работают, опорный пункт, - Норка подошла к окну, - ой, а вон Димка у третьего подъезда! Вот повезло-то! Ну-ка бегом на балкон...

Подруги заспешили в Сашкину комнату, насилу управились с холодным и тугим шпингалетом, и уже с балкона Норка заорала так, что слышно было, наверно, во всём Братеево:

- Димка! Эй, Димоныч, ау! Погоди, не уезжай, я сейчас спущусь!

- Ох, мамочки, - вздохнула Кира, - да от твоего рёва даже черти разбегутся...

Она тоже глянула вниз и увидела на тротуаре Димку, он же Дмитрий Константинович Феофанов. Он помахал девушкам рукой и направился к подъезду. Следом за ним не спеша шёл парень лет двадцати с небольшим, с непокрытой головой, несколько выше Димки и более крепко сложенный.

- Это кто такой с ним? - спросила Кира. Облик Димкиного спутника, пусть и плохо различимый с десятого этажа, показался ей смутно знакомым.

- Ты его не знаешь. Это Славка Кратов, он в прошлом году в нашем доме "двушку" купил. Прямо через стенку от нас, в четвёртом подъезде. Они с Димкой вроде как старые друзья ещё со школы, он говорил как-то, что Славка детдомовский...

- Ещё одна непутёвая мамаша... - невесело усмехнулась Кира.

- Может быть. Ну всё, я собираюсь... так, куда я пальто заткнула?

Норка оделась и взялась за ботинки. В дверь позвонили. Кира пошла открывать. За дверью стоял не Димка, а тот самый крепкий парень, что составлял ему компанию. Девушка сразу узнала его. Он встретился ей утром возле стенда и изъявил желание подёргать её за хвостики.

- Доброго вечера, - кивнул Славка, - это здесь Норка хоронится?

- Иду я, иду, только шнурки завяжу, - крикнула Норка.

- А Димка где? - спросила Кира.

- А он еле ползёт вместе с лифтом. Может, к полуночи поднимется, - усмехнулся Славка.

В этот момент створки лифта разошлись, и на площадку вышел запоздавший Димка.

- Добро пожаловать, дорогой Димоныч... - объявил он, - и тебе, Кируха, привет.

- С тебя шампанское, калека хромоногий. Я победил, - сказал Славка.

- Вы это о чём? - вмешалась Кира.

- Поспорили, кто быстрее - я по лестнице или Димон в лифте. Результат сами видите...

- Так с твоей дыхалкой можно на Эмпайр-Стейт-Билдинг забеги делать, - сказал Димка.

- Если доживу, то обязательно поучаствую...

Кира мало что поняла из их слов. Она переводила взгляд с Димки на Славку, сравнивая обоих. Димка являлся самым обычным, ничем не примечательным парнем, каких тысячи по всей Белокаменной и за её пределами - светло-русый, среднего роста и далеко не силач. Славка был выше него на целую голову, волосы имел тёмно-каштанового цвета, почти чёрного, а телосложением напоминал солдата из Кремлёвского полка. Мимоходом Кира отметила, что он очень легко и быстро двигается. Должно быть, крепко дружил со спортом или что-то в этом роде...

- Ну всё, Кирка, прощевай, - сказала Норка, целуя подружку, - как приеду - скину СМС.

- Заглядывай в наше заведение, тебя давно что-то не видно, - вмешался Димка.

- Обязательно, - улыбнулась Кира.

Славка, перед тем как повернуться к лестнице, внезапно посмотрел Кире прямо в глаза и его брови странно дёрнулись - как будто он долго рассматривал и наконец узнал кого-то, кого почти забыл и не встречал много лет. Кира заметила этот взгляд, но не испытала ничего, кроме удивления. До утренней мимолётной встречи у "Лунного венца" она не видела его ни разу. Ничего общего у неё с ним нет и быть не может. "Я кого-то напоминаю ему? - мелькнуло в Кириной голове, - первую школьную любовь? Ведь не может быть, что я вот прямо сейчас чем-то зацепила его, тем более я ещё маленькая, почти ребёнок. Двадцать девятого мая мне будет только пятнадцать. А он лет на девять старше, а то и на все десять..."

- А хвостики у тебя всё равно красивые, - изрёк вдруг Славка, - и застёжка на груди интересная.

- М-м, - мотнула головой Кира, - тебе не пора идти?

- Ну тогда пока.

Все трое начали спускаться в холл. Кира закрыла дверь и уже с балкона услышала, как в Димкином "Вольво" зазвучала невнятная тарабарщина Доктора Александрова, из которой было понятно лишь два слова - "стоп наркотик". Это Норка добралась до автомагнитолы и хозяйничает в ней... Димке нужно подбросить её и Славку до Алмаатинской, ближе к школе, сам же он жил в 1-м микрорайоне на Борисовских Прудах вместе с матерью и двоюродной сестрой.

Славка - он же Мирослав Михайлович Кратов - не сразу сел в машину. Стоя на тротуаре за фонарным столбом, невидимый сверху, он долго изучал взглядом окна и балкон на десятом этаже. Там живёт тот, кто после Рождественских праздников состряпал и продавил в эфир расследование о художествах Такседо Маска. Этот не в меру сообразительный дядя даже не догадывался, насколько был близок к истине, когда утверждал, что грабитель ищет в ювелирных магазинах нечто уникальное. И его дочь. Эта странная девчонка с забавными хвостиками, в розовой пижаме с застёжкой на груди в виде двойной спирали...

- Эй! Ты что, до утра там простоишь? - высунулся из машины Димка, - давай садись, поехали...



В восемь вечера приехал отец и с ним вместе - мама и Сашка. Братец вёл себя как-то уж очень смирно и сразу ушёл в свою комнату. По отдельным репликам Кира поняла - мама поймала Сашку с отцовскими сигаретами, и братец, как говорится, получил на орехи.

Ужинали втроём, без Сашки. Александр Васильевич выслушал Кирин рассказ о разукрашенных ногтях и написанной задом наперёд таблице. Даже улыбнулся. Затем разговор как-то незаметно переключился на тему странных происшествий, имевших место в городе. Злоумышленник(а то и не один) нападает на припозднившихся прохожих, но ничего не забирает - ни денег, ни одежды, ни девичьей чести. Потерпевшие, коим повезло остаться в живых, либо сходят с ума, либо впадают в кому, все остальные погибают, будучи убитыми преступником, а то и своими же руками. Семья единогласно сошлась на решении не выходить по вечерам на улицу в одиночку. Тут даже Кира не нашлась что возразить.

Мама оставалась мамой, папа оставался папой. Ну как можно думать, что она, Кира - не их плоть и кровь?

Девушка тихонько покинула кухню и отыскала в родительской спальне паспорта. Александр Васильевич Беляков. Первая группа крови. Анна Павловна Баручко. Первая группа. А что с Кириным паспортом? Кира Александровна Белякова. Четвёртая группа. Может, в учебнике опечатка?

Кира битый час рылась в Интернете, надеясь вопреки всему... Увы, и там ничего обнадёживающего девушка не нашла. Никогда, ни при каких обстоятельствах родители с первой группой крови не произведут на свет потомство с четвёртой группой. Никогда.

Спать Кира легла рано, в половине десятого, но почти до полуночи пролежала с открытыми глазами, глядя в потолок. Что делать? Говорить родителям или нет? Можно улучить момент, когда мама одна дома... Главное, чтобы рядом не было Сашки. Неровен час, возьмёт и разболтает...

Этой ночью ей приснилось очень многое.

Мегаполис, состоящий из циклопических прямоугольных кварталов, застроенных белыми, светло-серыми и красно-коричневыми домами-башнями этажей в пятьдесят каждая, со множеством окон. Обилие цветов и деревьев. Парковые аллеи, тянущиеся на многие километры. Пронизывающая город сеть каналов, множество разнообразных фонтанов, бассейнов с проточной водой. Миллионы ночных огней, восход на тёмном небе огромного, похожего на Юпитер, шарообразного тела, занимающего четверть небосклона. При его отражённом свете никакого уличного освещения не нужно. Имя этому гиганту из сжиженных газов - Асгард...

Утро. Множество летающих существ в предрассветном розово-оранжевом небе. Неужели это крылатые рептилии? Птеродактили? На тёмно-синем небосклоне два солнца. Ярко-жёлтое, самое большое, и его спутник - оранжевый карлик...

...Гигантская ластоногая черепаха посреди аквамариновой морской глади. Животное отлично выдрессировано. На вершине её панциря - три девушки. Их не очень хорошо видно, но заметно, что кроме коротеньких лифов и набедренных повязок на них ничего не надето. Две брюнетки. У одной густые волосы до пояса, у другой - только по плечи. Третья - блондинка. Её волосы собраны в "бабочкины усики..."

...Кира открыла глаза, почувствовала слёзы на лице и утёрла их уголком одеяла. Встала с кровати и подошла к окну. На небе - тускло-оранжевое зарево, отражённое светом с сотен улиц и десятков магистралей. В соседних домах не светилось ни одного окна, кроме тех, что выходили с лестничных клеток. Нигде ни одного человека.

Странным было то, что на сей раз сон запомнился не маловразумительными урывками, а во всех деталях.

Видение было удивительно реалистичным. Не похожим ни на что из всего того, что Кира помнила и видела. Удивительным было и то, что бросая взгляд на каждую улицу, аллею, каналы, бассейны, на гигантскую черепаху с тремя почти голыми наездницами, на восход над горизонтом оранжевого газового гиганта, она наполнялась уверенностью, что видела всё это не единожды. Много раз за каждый прожитый день...

- Асгард... Бабочкины усики... Что за ерунда? - сказала себе Кира.

Она перевела взгляд на знакомый городской пейзаж за окном. Ряды автомобилей с затемнёнными салонами, с мигающими зелёными и синими огоньками на магнитолах. Бледно-голубые линии окон с хорошо различимыми лестничными пролётами и белыми стенами подъездов. Потемневший лёд на пруду. Дорога с автобусной остановкой и оранжевыми пятнами света на голом холодном асфальте.

- Два солнца на небе... - прошептала девушка, - эта новая грамматичка Яковлева спрашивала о двух солнцах...

А вот со двора на улицу вышел человек. Что его подняло на ноги в половине четвёртого утра? Темные брюки, тёмно-серое пальто с капюшоном, правая рука прижата к надвинутому почти до носа воротнику, и какая-то слишком торопливая походка. Неизвестный даже слегка подпрыгивал.

- Вышел за поллитром, - усмехнулась Кира, глядя, как тёмная фигура переходит по мосту на Паромную и скрывается за углом многоэтажки.

Кира вновь легла в постель и уснула; на сей раз без сновидений. Поднялась не сразу, перевела будильник ещё на десять минут вперёд... и едва не проспала, если бы мама, как и обещала, не помогла ей подняться.





5.




5



Хлоя остановила попутку и не без волнения забралась в салон. Она привыкла к принципиально иным видам транспорта и сейчас впервые в своей жизни доверяла свою судьбу средству передвижения, работающему на жидком топливе и держащемуся на дороге посредством надувных колёс.

Шофёр и его приятель ехали до самого Сан-Диего, где, по их словам, намеревались всласть повеселиться. Глен, он же шофёр и хозяин машины, был обычным парнем лет двадцати пяти, со светлыми волосами, явно арийского происхождения. Его друг Рэй, напротив, выглядел весьма колоритно - тёмно-коричневая кожа, густые курчавые волосы, в каждом ухе - позолоченные кольца, и вдобавок он был одет во всё розовое. Довольно скоро, наблюдая за их взаимоотношениями, по едва уловимым деталям Хлоя определила - эти двое являются педерастами, причём Рэй исполнял в этом дуэте женские функции. Хлоя разместилась на заднем сиденье, то и дело кося глаза на курчавого женоподобного Рэя - ей ещё никогда не приходилось видеть негра в живую. Только на экране в учебном корпусе...

Капитан Пи никогда не страдала гомофобией. Она вспомнила, чем заканчивались её предыдущие встречи с разного рода извращенцами(пусть и хорошо вооружёнными), и едва заметно усмехнулась. Не ей следовало бояться ЛГБТ-сообщества, а участникам последнего следовало бы обегать капитана Пи за километр...

Хлое хотелось подремать. Она привалилась к заблокированной дверце, закрыв глаза и не следя за дорогой. Со стороны она выглядела спящей, вот только сон к ней не шёл. Голова была свежей и ясной, как утром в нерабочие дни, после пробуждения в беседке возле отцовского дома на морском побережье.

Как в школьные подростковые годы. Как в беззаботном детстве...

Глен останавливался в Солана Бич, чтобы заполнить пустеющий бензобак. Его альтер-леди угощалась мороженым. Хлоя усердно старалась впасть хоть в какое-то подобие забытья, но вскоре вокруг замелькали предместья Сан-Диего, и волей-неволей пришлось взять себя в руки и сосредоточиться.

За оказанную услугу Хлоя ссудила Глену мятую бумажку достоинством в пятьдесят долларов, и они, вполне довольные друг другом, расстались.

Женщина не сразу отправилась в отель - ей хотелось поближе познакомиться с городом. В сравнении с городами Мидгарда он безнадёжно проигрывал и выглядел архаичной древностью, причём чуждой и таинственной, словно был перенесён на привычный пейзаж с далёкой неизвестной планеты. Ничего не поделаешь - здесь история человечества шла по иному пути. Хлоя разглядывала слишком узкие, как ей казалось, улицы, забитые чадящими автомобилями разных типов, похожие на спутанные клубки ниток развязки автострад, длинные, растянутые по тротуарам людские потоки, которые, похоже, не теряли плотности ни утром, ни вечером, ни в обеденное время...

Проходя по предместьям, составленным из длинных, пересекающихся под прямыми углами улиц, застроенных загородными домами и коттеджами с одинаковыми выкошенными под гребёнку лужайками перед фасадом, Хлоя то и дело поглядывала вверх. Её внимание привлекли такие незнакомые прежде детали пейзажа, как натянутые по всем направлениям электрические провода и распределительно-силовые блоки на столбах.

- Значит, здесь электричество добывают по старинке, - заключила она, - турбины, ядерные реакторы, гелиоконцентраторы... - капитан Пи несколько раз шумно вздохнула, - то-то я чувствую - воздух здесь совсем не такой, как дома. Здесь прожирают ресурсы в сотни раз быстрее, чем они успевают возобновиться...

Один раз Хлоя даже улыбнулась. Она минуты две разглядывала невысокий столбик, увенчанный коробочкой и красным флажком, пока наконец не вспомнила, что на Земле люди всё ещё пишут друг другу письма на бумаге и выписывают газеты. Значит, эта смешная коробочка - почтовый ящик...

Хлоя набрела на железнодорожную станцию и долго разглядывала рельсовую колею, стрелки, светофоры, стоящие на осмотре и поданные к составам локомотивы... Воздух был наполнен целым букетом незнакомых запахов - сожжённого топлива, различных масел, ещё чего-то острого и неприятного. Теперь женщина окончательно убедилась, что находится в абсолютно чужом мире. На её Родине всё железнодорожное хозяйство было убрано под землю. Садясь на поезд, Хлоя воспринимала как должное то обстоятельство, что из окна видна ничем не примечательная, слабо подсвеченная стена тысячекилометрового тоннеля.

Она испытала глубокий шок, когда села в пассажирский вагон, и вышла уже через две остановки. За окнами не было темноты или подсвеченной стенки. Непривычная, несущаяся картина урбанистического хаоса буквально ошеломила капитана. Хлоя сконфуженно улыбалась - она не ожидала, что мелькнувшие буквально в метре от лица опоры моста или перила путепровода нагонят на неё страху...

Небо над городом потемнело, Солнце почти зашло. Улицы затопила волна электрического света. Множество светящихся вывесок, витрин, экранов, табло с бегущими объявлениями, огни реклам... Чем дальше Хлоя углублялась в центральные кварталы Сан-Диего, тем ярче, откровеннее и похабнее становились световые рекламы. Купи, приходи, посети, выиграй, используй, воспользуйся, получи скидку, насладись, никакой дополнительной платы, никаких забот...

Забот у Хлои было всего ничего - запастись одеждой и самыми необходимыми лекарствами. С одеждой всё обстояло просто - машина потребления на Земле работала во всю мощь, моды менялись чуть ли не каждый месяц, и женщине, пусть даже прибывшей из невообразимого далёка, не составляло труда подобрать привычный гардероб. Добыть лекарства тоже было нетрудно, благо что у капитана Пи имелся запас подложных рецептов, а круглосуточные аптеки водились и на Земле...

Произведя все требуемые от неё расчёты, Хлоя вызвала такси и через несколько минут оказалась на Орэндж-авеню, у отеля "Дель-Коронадо".

Вселясь в забронированный номер, Хлоя узнала много интересного о своём пристанище. Что "Дель-Коронадо" - национальный исторический памятник США. Что здесь останавливалась куча всевозможных знаменитостей(Хлоя понятия не имела, кто эти счастливчики и чем они прославились). Что здесь можно поиграть в пляжный волейбол, нанять или арендовать катер, сходить в бассейн для взрослых, что постояльцы могут воспользоваться фитнес-центром, салоном красоты и даже сплавать на арендованном катере или моторной яхте на Авалон - курортный городок на острове Санта-Каталина. Сейчас же капитан Пи больше всего хотела остаться в одиночестве. Воспользоваться местными благами она ещё успеет...

Лёжа на кровати, широкой и в меру мягкой, Хлоя почти не мигая смотрела в потолок.

Будет очень неприятно, если этой ночью она не сможет заснуть. Очень хотелось оказаться в блаженном небытии. Ещё хотелось надеяться, что местные врачи умеют справляться с затянувшейся бессонницей...

Женщина перебирала в памяти заученную легенду. Знать её наизусть было не нужно - контрразведка всегда берёт в разработку тех, кто помнит абсолютно все детали своего прошлого. Хлоя, она же Лиза Аренд, должна знать хотя бы двух сменившихся окружных шерифов и глав муниципалитета того округа, в котором якобы жила, но совсем необязательно помнить все их фамилии - одну можно откинуть в сторону. Соседи. Слева жил Фрэнк Марчант, после него - Билл... Его фамилию можно не называть. Справа - Луис Стефенсон, его жена Кэт, их дети... Детей трое, достаточно помнить самого старшего, остальные... Их можно забыть. Через дорогу жил Том, любитель пива и молоденьких проституток, его фамилия...

Впрочем, к чёрту его фамилию.

"Коэн должен будет передать мне контейнер. Лучше всего сделать это именно на яхте посреди моря..."

Беркли. Сокурсники. Достаточно знать хотя бы десять из них по именам, фамилиям и фотографиям, знать расположение комнат в кампусе. Как за четыре года менялся облик учебных классов и аудиторий. Ректор университета - Роберт Бердал. Трёх-четырёх преподавателей - знать по именам, фамилиям, фотографиям и специализации, остальные - подождут. Их можно вспомнить и неожиданно. Снимок в исторической комнате 307, в которой когда-то синтезировали оружейный плутоний. На карточке - Хлоя и "лучшие подруги"...

Мысли вновь вернулись к слову, данному королеве Серенити и заданию, которое женщине предстояло выполнить.

Нужно найти девять человек, которые считают себя жителями Земли, гражданами одной из здешних стран... в какую, интересно, страну отвёз этих девятерых Дан Дерксет? В США? Мексику? На Кубу? А может, и вовсе в Новую Зеландию? Есть и другие страны, жители которых говорят на русском. Россия. Казахстан. Украина...

Хлоя не помнила, как выглядели эти девять человек. Не помнила их настоящих имён, лиц и рода занятий. Лишь в одном она была уверена твёрдо - среди этих девятерых есть Церена, наследная принцесса мидгарианского трона. Хотя бы имя принцессы осталось в памяти - это уже хорошо. Хлоя посетовала на свою вычищенную память. Даже метод исключения не давал ответов на вопросы - кто именно из находящихся в убежище королевы Серенити был спасён? Кто чем занимался накануне смерти правительницы? Кто куда ходил, кто где стоял, сидел, что держал в руках? У Церены была двоюродная сестра... Как звали её? Была ли она в убежище?

- Интересно, как они отнесутся к своему прошлому, если я открою им его? - сказала себе Хлоя, - мне надо будет предъявить доказательства... положим, с доказательствами проблем не будет. Но Церена... она ведь ничего не помнит о себе. А когда наша память пробудится? Принцесса будет в смятении, когда узнает, что любимый ею человек убит...

Индас Ваден. Наследный принц, будущий король планеты Ванахем. Хлоя помнила, что незадолго до нападения коалиционного флота он бежал с родной планеты на Мидгард, причём не один, а с младшей сестрой, принцессой Дженгой. И ещё двумя женщинами, имён которых Хлоя не помнила.

- Он думал, что сможет предотвратить вторжение, - прошептала Хлоя, - увы... он опоздал. Они уже не могли изменить своего решения сжечь Мидгард...

Капитан Пи с сожалением вздохнула. Никакие психологические приёмы, никакие догадки, никакая логика не срабатывали. Она не помнила ничего, что могло бы помочь ей отыскать принцессу без оставленной полковником Дерксетом подсказки. Вся эта история с обороной убежища и спасением тех, кто не мог сражаться, превратилась в один большой знак вопроса.

Зато Хлоя помнила кое-что другое.

Королева Серенити хранила в убежище спрятанную от противника самую ценную вещь из всего того, что было когда-либо на Мидгарде - Серебряный Кристалл. Вещественное воплощение веры и надежды всех честных и совестливых жителей планеты. То, вокруг чего слагались легенды и народные предания. Считалось, что всякий человек, взявший его в руки, может просить Создателя о чём угодно - и если просьба идёт от чистого сердца, если она подкреплена горячей, глубокой верой - то просимое исполнится.

Утверждалось, что исполнение просьбы соприкасает просителя с иным, Надвселенским Миром. С тем самым миром, в котором Добро и Зло - не абстракция, не относительные понятия и не аллегория, а реальные, персонифицированные образы. При этом добавляли, что всякое сомнение, вызванное неусердием в соблюдении того, что велит человеку совесть, она же голос Создателя, может привести к смерти просителя, пусть даже его просьба исполнится. Тот же самый результат ожидал и того, кто возьмёт Серебряный Кристалл для забавы или ради любопытства. Оно и неудивительно - глупо надеяться, что Создатель будет подменять собой человека в тех случаях, когда совесть велит прилагать умение и труд самому человеку. А если Серебряный Кристалл попадёт в руки преступника или психопата... В этом случае лучше даже и не загадывать наперёд, какова будет ответная реакция.

Хлоя обнаружила, что совершенно не помнит, как выглядит Серебряный Кристалл и где он сейчас находится. Она помнила лишь слова королевы о том, что кристалл сам проявит себя, но при каких обстоятельствах это случится?

Капитан Пи решила не ломать голову над вопросами, ответа на которые она не получит до тех пор, пока этого не потребуют обстоятельства. В конце концов, она и ещё девять человек выжили лишь благодаря силе, высвобожденной Серенити из Серебряного Кристалла.

А побеседовав оставшиеся ей полчаса с капитаном Пи и полковником Дерксетом, королева навсегда покинула мир живых.

Первые три дня Хлоя почти безвылазно провела в номере. "Дель-Коронадо" имел подключение к Интернету, по просторам которого женщина путешествовала с рассвета и до заката, желая изучить Землю получше. К вечеру, когда глаза начинало ломить от усталости, Хлоя отправлялась за пределы отеля, рассудив, что нет лучшего отдыха для глаз, чем ночной мрак. Первую половину ночи она проводила в городе, затем шла на какой-нибудь безлюдный пляж, на котором и оставалась до рассвета.

Однажды в полночь, развлекаясь в ресторане и принимая приглашения гостей на танцы, Хлоя ощутила сильную светобоязнь. Возникла резь в глазах, голова потяжелела и словно наполнилась туманом... Сославшись на острую необходимость посетить дамскую комнату, Хлоя поспешила в свой номер. Последние метры она шла, держась за стену и приволакивая ноги. На её счастье, она успела добраться до кровати и раздеться, в противном случае кто-нибудь из горничных обнаружил бы её лежащей в коридоре, и, неровен час, поднял бы тревогу...

Хлоя проспала почти двадцать часов.

Естественные ритмы сна и бодрствования постепенно пришли в норму, как, впрочем, и все другие свойственные человеку функции.

- Ну что же, - сказала себе капитан Пи после очередного пробуждения, - человек, стало быть, может обитать во вневременном кармане сколь угодно долго. Это следует учитывать. Мало ли что может случиться в будущем...



Хлоя развлекалась как могла - купалась в море, часами валялась на пляже, играла в волейбол и баскетбол, ходила по магазинам и косметическим салонам... Единственное, чего она не решалась себе позволить - это близости с мужчиной. Свою девственность Хлоя оберегала очень тщательно. Словно нарочно, каждый второй мужчина, с которым она изволяла всего лишь потанцевать или погулять по окрестностям, так и норовил дать понять, что ему не терпится продолжить знакомство в номере, или ночью на пляже, а то и на катере на расстоянии пяти миль от берега. Приходилось аккуратно пресекать эти поползновения.

Её адаптационный период подходил к концу, и вот как-то утром она почувствовала почти незаметную тянущую боль в животе, пониже пупка. Возобновление менструаций навело её на мысль пройти полное медицинское обследование в одной из частных клиник Сан-Диего.

Обследование не выявило никаких заболеваний или отклонений, даже самых незначительных - к искреннему недоумению или восхищению врачей, к которым в кои-то веки попала пациентка, намного более здоровая, чем все, кто приходил прежде.

"Интересно, - думала капитан Пи, - что бы они все сказали, если бы узнали обо мне всю правду?"

Она спустилась в вестибюль и уже собиралась уходить, когда на её телефон пришло СМС:

"Сегодня же полей цветы в детской и поставь в тень".

Из этого безобидного сообщения Хлоя поняла две вещи: глава местной сети Лэнс Коэн доставил контейнер Дерксета в тайник. Таковым служила арендованная на имя Элизабет Аренд моторная яхта. Хлоя, выждав несколько минут, отправила ответ - "Цветы в тени, жду к ужину", - затем, вызвав такси, отправилась в "Дель-Коронадо".

Выбрав удобное место на набережной, она достала фотоаппарат, делая вид, будто фотографирует морскую панораму. Невысокого светловолосого человека в сером костюме и тёмных очках она заметила почти сразу. Тот не спеша шёл по пирсу, намереваясь подняться в город.

Условия задания заключались в том, что Коэн не должен был видеть Хлою в лицо. Так будет безопаснее для него самого. Капитан Пи более чем хорошо представляла себе - каковы возможности врагов Мидгарда и к каким грязным средствам могут прибегнуть люди, которым выгодна смерть или пленение мидгарианской принцессы...

Коэн скрылся из виду. Скорее всего, Хлоя больше никогда его не увидит. Глава сети тоже понимал, какие силы противостоят ему, и, даже будь у него возможность, никогда не осмелился бы заглянуть в контейнер Дерксета, пусть бы его содержимое представляло собой сущий пустяк, вроде куска туалетной бумаги... а уж пытаться отгадать, кто заберёт контейнер - это и вовсе смерти подобно.

Хлоя вернулась к арендованному судну ближе к закату.

Коэн не оставил никаких следов. Впрочем, на яхте не так уж много мест, где можно спрятать носимую в рукаве или под полой пиджака вещь. Но извлекать её можно было лишь вдали от берега... Хлоя проверила судно на наличие неучтённых приборов и лишь убедившись, что подвоха от местной контрразведки не ожидается, завела машину и направила её в открытое море.

Телефон, с которого прошёл сеанс переписки с Коэном, отправился за борт на двухсотметровую глубину.

Хлоя дождалась, пока берег скроется, заглушила двигатель и тщательно осмотрела горизонт. Море было чисто - ни береговой охраны, ни пограничных катеров. Где-то вдали, в южном направлении, виднелась едва различимая светлая пушинка - патрульный вертолёт. Этот вид транспорта Хлоя видела прежде лишь на фотографиях, помеченных грифом "секретно". На Мидгарде авиация развивалась совсем не так, как на Земле, и вертолётостроение почти никому из мидгариан не было известно. Капитан Пи, следуя своему реноме богатой бездельницы, прежде всего поплескалась в море и лишь вдоволь наплававшись, поднялась на борт и обыскала судно. Контейнер нашёлся довольно быстро - в коробке с сигарами. Хлоя не курила, а потому без сожаления искрошила на кусочки столь любимую американскими курильщиками продукцию с острова Свободы, но вот одна из сигар ломаться не пожелала. Это и был искомый контейнер.

Одной лишь Хлое был известен способ извлечения его содержимого, и оно представляло собой небольшой лист бумаги с двумя столбцами цифр и тремя словами внизу: "Москва, Советский Союз".

Никакого Советского Союза уже и в помине не было, следовательно, Дан Дерксет спрятал наследную принцессу и ещё восьмерых человек в столице России. А цифры... капитан Пи после минутного раздумья наконец поняла их значение. Это были даты обнаружения эвакуированных людей местными властями.

- Ну что ж, замечательно, - прошептала Хлоя, - полетим в Россию.

Она перебрала в памяти всё, что знала об этой стране. Самая большая, более половины территории непригодно или малопригодно для проживания, около сотни небольших этносов и один большой - наиболее активный, находится в жёстком, временами переходящим в кровопролитные войны, противостоянии на религиозной почве со странами "золотого миллиарда", первая вышла в космос... На контролируемых ею территориях феномен НЛО встречается гораздо реже, чем в остальных регионах Земли. Правительство, вопреки воле народа, повсеместно внедряет все самые худшие зарубежные новшества...

- Всё как у нас дома, - усмехнулась Хлоя, - разве что оккупационных войск не видно... хотя неизвестно, что хуже - чужая армия или свои же доморощенные революционеры.

Она выкинула из головы всё лишнее и вновь сосредоточилась на предстоящем задании.

Дан Дерксет, проникнув четырнадцать лет назад в Москву, подбросил привезённых с собой младенцев - а именно такой вид приняли эвакуированные люди после того, как на них была испробована сила Серебряного Кристалла - на пути следования милицейских патрулей. Разумеется, эти факты были отражены в рапортах, протоколах и попали в медицинские или милицейские базы данных. Хлое нужно было поработать с этими базами, чтобы отследить дальнейшую судьбу Церены и её так называемого "ближнего круга". Каков может быть точный возраст спрятанных мидгариан? Возможно, все они - одногодки, и им всем, стало быть, по четырнадцать земных лет. А может, и нет. Гадать не имело смысла - этот вопрос должен был проясниться на месте.

В любом случае, важно отыскать хоть кого-нибудь. И чтобы среди них оказалась принцесса Церена. Это уже будет значительный успех. Другие могут и подождать.

- Услышь человек со стороны, что можно в один прекрасный день вырасти назад - он, конечно, не поверит, - усмехнулась капитан Пи, - да я и сама порой не верю, что однажды такое случилось...

Теперь предстояло заняться оружием. Резидент не случайно оговорился, что не хочет обсуждать эту сторону Хлоиной миссии. Наличное оружие капитан Пи хранила в собственном теле. Ни одна живая душа, будь то землянин или кто-то ещё, не должна была знать самые охраняемые военные секреты Мидгарда.

Женщина сбросила халатик, вышла на середину каюты. Положила руки на бёдра, едва заметно шевельнула губами... Тут же в её ладонях оказались рукоятки пистолетов. Хлоя вытянула их из плоти, взвесила на руках, щёлкнула предохранителями, извлекла обоймы... Закончив с проверкой, убрала оружие на место. Кожа на бёдрах не претерпела ни малейших изменений при погружении каждого предмета назад, в живую ткань.

Затем Хлоя материализовала на левом запястье переговорное устройство, имеющее вид обычного декоративного циркониевого браслета. Эта вещь имела одну особенность: оставленная без хозяина на срок свыше пяти минут, она вновь телепортировалась на его руку, если не имела повреждений. На правом предплечье женщина материализовала устройство для телепортации, выполненное в форме наручи. Оба предмета находились в рабочем состоянии, без повреждений.

Хлое предстояло покинуть территорию США на самолёте, а стало быть, пройти таможенный контроль. Ей нечего было бояться. Научно-техническая мысль Земли слишком слаба и не в состоянии обнаружить даже самое пустячное отклонение, вызванное присутствием в теле инородных материалов. Другое дело, если бы Хлоя проглотила патрон... но если его интегрировать в пространственно-энергетическую структуру организма, то никто его не найдёт - хоть разбейся.

Теперь предстояло сделать самое главное - развернуть "Панцирь". Это был целый боевой комплекс, в состав которого входил преобразователь измерений, гравикомпенсационный прибор, система связи, навигации и наблюдения, ядерно-резонаторный излучатель и другие хитроумные устройства. "Панцирь", как и пистолеты, ничем не выдавал свое присутствия, и капитана Пи можно было даже пополам разрезать - и не найти ничего интересного.

"Панцирь" был надет на Хлою незадолго до четырнадцатилетнего заточения. Такие же "Панцири" носили и девять розыскиваемых ею соотечественников.

Женщина закрыла глаза и тихо сказала:

- Хелхем, дай мне силу!

Развёртку "Панциря" ни с чем нельзя было спутать. Мягкая волна, похожая на дуновение горячего ветра, звук, напоминающий шелест опавшей листвы, слабое потрескивание, лёгкое сжатие, распространившееся по телу, толчок в подошвы... Кожа соприкасается с чем-то похожим на мягкую тёплую резину. Во всём теле - приятная лёгкость, словно при пониженном тяготении.

То, что сейчас смотрело на капитана Пи из зеркала, лишь очертаниями походило на человека. Вся она, от макушки до пяток, была скрыта под тонким слоем слабо светящейся субстанции, на вид напоминающей расплавленное стекло. Субстанция не имела материальной основы - она представляла собой несколько слоёв математически искажённого пространства, призванных защищать хозяина от поражения различным оружием.

Теперь Хлоя могла не опасаться шальной пули, осколка, ударной волны или открытого пламени. Падение с большой высоты тоже не было для неё смертельным. Пока "Панцирь" работал, Хлоя могла с лёгкостью преодолевать очень многие препятствия, при желании даже прыгать с крыши на крышу в плотной городской застройке, и двигаться со скоростью, недостижимой для обычного человека.

Убедившись, что её "Панцирь" исправно функционирует, Хлоя испробовала его оружие. Поток частиц из ядерного резонатора превратил сигарный ящичек в мелкую древесную пыль. Защиты от такого оружия на Земле тоже не существовало. Оно могло, в зависимости от установленного режима, распылить что угодно, начиная от танковой брони и заканчивая живой тканью.

Хлое были даны и специальные полномочия. Она могла в очень широких, не предусмотренных регламентом пределах, программировать свой "Панцирь". Кроме неё, существовало ещё девять панцироносцев; все они находились сейчас на Земле. Принцесса Церена была одной из них.

- Хелхем, забери силу, - сказала капитан Пи. Короткая вспышка - и иномерные слои исчезли, явив обратно своего носителя.

Женщина села на диван и подсчитала оставшиеся дни своего отпуска. Прикинула, как лучше всего проникнуть на российскую территорию. Телепортироваться покамест нельзя - её появление на Земле должно проходить строго в рамках закона. У неё имелось ещё два комплекта материалов для легализации, стало быть, Элизабет Аренд вскоре прекратит своё существование. Ей на смену должна прийти гражданка России Александра Яковлева, приехавшая в Калифорнию по подложному приглашению. Возможности Лэнса Коэна как высокопоставленного работника ЦРУ(в том числе нигде не учтённые возможности офицера иномерной разведслужбы)позволяли ему состряпать любые документы и забраться в любую ведомственную сеть. Ему под силу сделать так, чтобы через неделю после Хлоиного отъезда никто нигде не нашёл ни единого упоминания о пребывании в США некой Элизабет Аренд и Александры Яковлевой...





6.




6



Кира всё чаще и чаще видела странные сны, и запоминались они всё лучше. Незнакомые пейзажи, встречающиеся на фоне этих пейзажей знакомые и незнакомые животные, фантастические городские ландшафты, сцены из жизни людей, которых она никогда прежде не видела, сии люди пользовались вещами, о назначении которых она понятия не имела, и говорили между собой на наречии, которого она не смогла определить даже приблизительно... впрочем, её успехи в изучении всего лишь одного английского языка оставляли желать лучшего.

"И почему я, - думала девушка, - начала так хорошо запоминать эти сны именно с той поры, когда Норка обнаружила, что я - падчерица?"

С фактом своего сиротства она примирилась довольно быстро. В самом-то деле, что тут такого особенного? Мало ли на свете детей, чьё происхождение под большим вопросом? В годы гитлеровского нашествия чуть ли не каждый пятый ребёнок лишился одного, или обоих родителей, и ничего - выросли, отучились, полюбили, отстроили страну... Печально, но факт - дети остаются без родителей. Так-то вот.

Вот только как узнать подробности своего прошлого? Да и стоит ли?

Несколько раз Кире предоставлялась возможность начать непростой разговор, но всякий раз во рту немел язык, а подходящие слова улетали в тартарары. Приходилось придумывать какие-то отговорки, ибо мама иной раз замечала, что с дочерью творится что-то странное. Шли дни; разговор постоянно откладывался на завтра...

Норка иногда уводила Киру в дальний угол школьного коридора, чтобы поинтересоваться - состоялся ли упомянутый выше разговор.

- Чего ты резину тянешь? - недоумевала подруга, - нечего ходить с таким видом, будто тебя горчицей накормили. Вот на днях твой батя вместе с Шуриком из дому вечером ушли. А ты опять молчала?

- Страшно как-то, - мялась Кира, - а если это очень больная тема? Эдак я своими вопросами всю семью развалю...

- Развалится семья или нет - важно не это, - отрезала Норка, - а то, что тебе сердце велит. Если предки тебя любят, то ничего они не развалят...

- Ты жестокая, - хмурила брови Кира.

- Жизнь жестокая, - парировала Норка, - друзья отворачиваются и предают, родители детей бросают, братья и сёстры друг друга ненавидят, но есть ты и твоя любовь. Вот что важно...

Кира лишь молча кивала, со всем соглашаясь, но дело так и не двигалось с мёртвой точки. Разговор опять переносился на завтра, на послезавтра...

Как-то раз, уже в самом начале апреля, Киру угораздило сильно расшалиться на уроке геометрии. К доске был вызван Севка Бакисов. Главный шутник и весельчак класса возле доски всегда становился каким-то вялым, начинал ныть, мямлить невпопад, спотыкаться, ронять мел или тряпку - одним словом, выступал как мог. Весь класс потешался, глядя на его душевные терзания(мол, это тебе не анекдоты про Вовочку травить). Сейчас он решал какую-то жутко трудную задачу - впрочем, без надежды на успех. Кира тоже ничего в ней не поняла, кроме того, что в тетради нужно было начертить квадрат. Севка веселил публику своими выкрутасами, Кира под шумок тоже норовила как-нибудь отличиться, и кончилось это тем, что Валентина Николаевна влепила Бакисову "красного лебедя", а Кире велела пересесть за первую парту.

Эммочка Мокрецова всегда сидела на первой парте одна-одинёшенька. Кира совсем не горела желанием сидеть на виду - ни пошептаться, ни записочку бросить - но тут последовало новое наказание: Валентина Николаевна объявила, что Кира вместе с Эммочкой будет убирать класс после уроков. "Пусть бы эта умница и убирала всё сама, тем более сегодня её очередь... - думала шалунья, - мне-то зачем..."

На перемене произошёл случай, заставивший Киру получше присмотреться к своей новой соседке по парте.

Неведомо каким путём в учебный корпус залетела синичка. Крылатое желтогрудое создание металось под потолком и билось в окна, желая покинуть неуютное человеческое сооружение, а детвора из младших классов, завидя в стенах школы беззащитную живую душу, придумала себе очередное развлечение. Всю перемену огромная ватага малышей, вооружившись швабрами, вениками и линейками, гоняла синичку по всему корпусу, не давая ей ни минуты передышки.

Кира всегда жалела мелких, попавших в беду зверюшек и насекомых. Она не задумываясь выпустила бы птицу на волю, но печальный опыт советовал ей не связываться с одуревшими от азарта малолетками, от которых шарахались в сторону и более крепкие подростки, чем она.

Синичка спаслась лишь благодаря невысокому росту тех, кто за ней гонялся, и благодаря Эммочке, которая вскочила на подоконник в самом дальнем конце коридора и открыла форточку. Птица юркнула в неё - и была такова, а размахивающая швабрами и вениками толпа была вынуждена разойтись кто куда с постными физиономиями.

- Вот и поразвлекались, - сказала Кира, подходя к дальнему окну, - и где им эта птичка дорогу перешла?

- Вот именно, - тихо молвила отличница, - представляешь, что думала эта птичка? Что это, мол, за ненормальные носятся, прыгают, орут, размахивают чем-то...

- Они меня уже сколько раз сшибали, - сказала Кира, - а Сашка, гад ползучий, ни разу не остановился и не подошёл, чтобы узнать, не сломала ли я что-нибудь.

Минуту помолчав, Кира усмехнулась:

- У малышей было такое прекрасное развлечение, а ты испортила им всё веселье...

У Эммочки, оказывается, тоже имелось чувство юмора. Она прикрыла рот сложенными пальцами и тихо хихикнула.

- Слушай, - спросила она сквозь смех, - зачем ты всюду, где ни попадя, пишешь, что Децл - потный лох?

Упомянутого отличницей новоиспечённого "деятеля искусства" обожала почти вся мужская половина школы с первого по одиннадцатый классы.

- Потому что я не люблю его песни, - ответила Кира, - папа говорит, что он и ему подобные нарочно всякую дрянь поют, стригут деньги, и втихомолку похихикивают над народом - вот, мол, какие они все дураки, за такое дерьмо готовы последнюю копейку отдать...

- Очень может быть, - согласилась Эммочка, - ты, как обычно, сбежишь с уборки?

Кира очень хотела сбежать, посидеть в "Лунном венце" и проглотить пару стаканчиков мороженого, но в последний момент передумала. Почему бы не помочь сероволосой умнице? Она вроде бы не такая уж зазнайка, во всяком случае, с ней можно общаться по человечески...

- Кстати, где ты живёшь? - поинтересовалась Кира.

- Нам по пути, - Эммочка назвала номер своего дома на Паромной. Оказалось, что это прямо напротив Кириного дома, мало того, окна их комнат смотрят друг на дружку и расположены почти на одном уровне - Мокрецовы жили на одиннадцатом этаже.

...Очистить класс от следов пребывания в нём тридцати одного человека большого труда не составляло. Взгромоздить стулья на парты, вымыть доску, подмести пол... Кира взялась за веник, смела мусор и снесла его в бак за углом корпуса. А вернувшись в класс, обнаружила, что Эммочка намела ещё одну кучу всякой дряни, раза в два больше той, что прежде вынесла Кира. Странно, ведь пол казался таким чистым. Опять надо тащиться за угол. Сплошные расстройства сегодня... Эммочка успела и воды принести, причём ни разу не расплескав её по дороге.

Уборка подходила к концу, когда в коридоре послышались шаги, а затем в дверях появился старый Димкин приятель - Мирослав Кратов.

- Извините, что отвлекаю, - начал он, - не подскажете, где здесь вашу новую словесницу найти, Александру Антоновну?

- Наверно, в бассейне, - ответила Эммочка, - там сегодня вроде как насос полетел...

- Благодарю за информацию... - тут Мирослав заметил Киру, - а вот и два знакомых симпатичных хвостика нашлись.

- Что тебе до моих хвостиков? - проворчала девушка.

- Что поделаешь, если они такие красивые... ну всё, не буду вам мешать. До скорого, - парень развернулся, и вскоре его шаги затихли где-то на лестнице.

- Кирка, - усмехнулась самая умная ученица, - а знаешь, ты счастливица.

- Это почему это? - фыркнула Кира.

- Потому что тебя нашли красивой. Поняла? Тебя, а не какую-нибудь кривляку с губами Чиччолины... а ты почему-то ворчишь. Лучше бы покраснела от смущения, тебе это больше бы подошло. Ты что, знаешь Кратова?

- Ничего я не знаю, - отмахнулась Кира, - а вот он ведёт себя так, словно... вот дались ему хвостики, и всё.

- Не волнуйся, - успокоила её Эммочка, - он уже не одинок. У него есть девушка постарше нас. Какая-то Стешка Мамонтова из Марьинской гимназии.

- Вот и пусть бы ей говорил про её хвостики, - продолжала дуться Кира, - мои-то ему зачем...

- Так у тебя их целых два, а у Стешки - только один, - хихикнула Эммочка.

Обладательница двух хвостиков ничего на это не ответила. "Нет, что ни говори, а приятно, когда тебя считают красивой, да ещё и говорят об этом без утайки, - подумала она, - а я... вот блин, и чего я так окрысилась на этого Славку?"

С уборкой было покончено. Домой девушки отправились, как и было условлено, вместе. На крыльце Эммочка вдруг остановилась и сказала:

- Кира, я могу у тебя спросить кое-что? Только ты не сердись.

- Спрашивай.

- На следующий день после того, как тебя вызывали таблицу наследования заполнять, ты пришла в школу какая-то сама не своя, мрачнее тучи... это из-за групп крови, да?

- Зачем тебе это? - буркнула Кира. Видно, права была Норка - сейчас эта зубрила начнёт грозить, что всем расскажет...

- Знаешь что, я тебе расскажу, что со мной однажды случилось. Года два назад я осталась дома одна и от нечего делать начала лазить по шкафам. Много чего интересного увидела, в том числе один документ. Когда я его прочла, то весь вечер проплакала в подушку, пока мама с работы не пришла. Я, конечно, успела всё убрать на место, но мама заметила, что со мной что-то не так, и в два счёта всё из меня вытянула...

Кира стояла на верхней ступеньке, с тоской глядя на огромную лужу, в которую превратился школьный двор. Эммочка дёрнула ей за рукав.

- Что? - повернулась к ней Кира, - подожди... так тебя тоже взяли из детдома?

- Взяли, - улыбнулась Эммочка, - я тоже подкидыш. Или найдёныш, какая разница. Но у меня только одна мама, которую я люблю. Отец ушёл от неё, когда узнал, что она никогда не сможет родить. И после его ухода она взяла меня, когда мне и года ещё не было. Я понимаю, что ты чувствовала, когда узнала о себе такое... это неприятно, но разве это мешает быть счастливой? Более того, в нашей школе человек десять знают, что я не родная дочка.

- Так всё было бы хорошо, но мне хочется поговорить об этом с мамой, просто чтобы и ей, и мне было спокойно, но вдруг ей будет больно из-за меня? Я не знаю, как всё это сделать...

- Со временем подвернётся случай, и если она сама не решится рассказать, то ты с ней поговоришь. Что с того, что мама не родная? Вы ведь любите друг друга, так?

- Да, но... - Кира осеклась, - Эмка, да ты прямо как Норка говоришь.

- А она тут при чём?

- Так ведь я от неё всё и узнала, - и Кира рассказала о событиях давно минувшего вечера и о том, как Норка уговаривает её открыться маме - мол, от этого и ей самой, и маме в придачу, легче станет...

- Вот как... - подняла брови отличница, - ну что мы стоим? Пошли, - она потянула Киру за рукав.

Уже за воротами Кира поинтересовалась:

- Слушай, Эмка, а тот... ну, который мог бы стать твоим отцом - ты с ним лично знакома, или...

- Мама рассказывала о нём как-то, - пожала плечами Эммочка, - я его ни разу сама не видела, только на старой фотке. Я знаю, что есть такой тип, зовут Владимир Николаевич Прогноевский, живёт где-то на Волгоградке, по слухам - преуспевающий художник, и у него есть жена, которая дважды родила... вот, пожалуй, и всё. Я могла быть записана как Эмма Владимировна, но не вышло. Я всего лишь Ивановна.

- А если ты с ним встретишься, то что?

- Он уже никогда не придёт. На что мы ему сдались...

Кира шла, глядя на мокрый тротуар и пытаясь ухватить какую-то мысль. Что, интересно, могло послужить причиной того, что чета Беляковых удочерила её? Ведь мама как будто не болеет, у неё родился Сашка... Так ни до чего не додумавшись, девушка уже хотела было повернуть к мосту, как Эммочка вдруг сказала:

- Не хочешь ко мне на чаёк заглянуть?

- М-м... не знаю, - замялась Кира, - это удобно, или...

- Я сегодня одна дома, - и Эммочка принялась рассказывать о детской больнице номер 38 и о маме, которая там работает и довольно часто остаётся на ночные смены. По Кириному лицу пробежала тень - два года назад ей пришлось лечь в это заведение из-за приступа аппендицита. На животе до сих пор остался шрам, пусть и почти невидимый после сеансов лазерной шлифовки...

Отзвонившись маме, Кира приняла приглашение отличницы, и уже через минуту, поднявшись на одиннадцатый этаж, она переступила порог скромного жилища Мокрецовых. Комнаты здесь освещались простыми лампочками, занавески на окнах были невообразимо стары - не иначе, подумала Кира, достались в наследство от бабушки, немногочисленная мебель тоже имела почтенный возраст, хотя ей и пытались придать более новый вид с помощью лака и самоклеящейся плёнки...

Девушки разогрели чайник и сели за стол. В подвесном шкафчике было много посуды, но все тарелки и чашки были из разных наборов, с товарными клеймами давно закрывшихся, ещё советских предприятий. Эммочке и её матери отчаянно не хватало средств на жизнь, но следовало отметить, что жилище содержалось в порядке и чистоте. Нигде ни единого пятнышка или потёка; вездесущие тараканы, скорее всего, даже носа не показывали в этой квартире.

Девушки забрали чайник, посуду и перебрались в Эммочкину комнату.

- Ох ты блин! - изумилась Кира, оглядывая гигантские залежи книг, занимавшие почти треть комнаты, - и ты всё это читаешь?

- Читаю, - кивнула отличница, - но по большей части чиню. Видишь, в каком состоянии тут всё... - и она тронула пальцем оторванный корешок учебника по радиотехнике.

- Но откуда ты всё это достаёшь?

- Из разных мест, - девушка несколько стушевалась, - вот, например, предназначенные под снос деревни. Там много чего на чердаках валяется. Хозяевам это не нужно, и если уговорить их не выкидывать книги на свалку, то можно много чего отыскать...

Кира обратила внимание на отдельно уложенную стопку книг и брошюр, явно обитавших в комнате не ради красоты. Их названия ни о чём ей не говорили - что-то о высокочастотных цифровых фильтрах, стоячих волнах, вязкости газов, блоках развёртки, стробоскопических преобразователях и ещё о многом таком, что отдавало ненавистной математикой...

- Иногда можно отыскать полные комплекты журналов, - говорила между тем Эммочка, - "Радио" или "Наука и жизнь", вот...

- И ты что, серьёзно понимаешь, что здесь написано? - Кира указала на верхнюю брошюрку под названием "Азбука коротких волн".

- Ну как сказать - понимаю? Я ещё только сама учусь.

Она порылась в столе и извлекла оттуда несколько альбомов, битком набитых как старыми, так и новыми почтовыми марками едва ли не всех ныне существующих на планете государств.

- Ой мамочка, - воскликнула Кира, - да откуда это у тебя?

В её представлении такую коллекцию можно было получить лишь единственным способом - украсть.

- Ты не поверишь, - улыбнулась Эммочка, - но прежние владельцы всё это попросту выкинули.

- Ты представляешь, какие это деньги?

- Представляю. Потому они и лежат здесь так спокойно, почти на виду. Большинство марок приобретёт цену лишь через сорок-пятьдесят лет, а это время ещё как-то прожить нужно. Самые ценные экземпляры мы давно уже отсюда вынули. От греха подальше.

Она показала Кире коллекцию спичечных этикеток, самые старые из которых датировались концом сороковых годов прошлого века.

- Их собирать было гораздо легче, - сказала она, - помнишь, мальчишки на труду потрошили подвал?

- Помню.

- Так вот я порылась в куче всего того, что им велели выкинуть, и много чего нашла. Знаешь, мне даже пришлось покрепче за химию взяться, чтобы понять - как снять слой клея с бумаги. Спичечные коробки часто склеивают в блок - чтобы семена хранить, скажем... и вот верхний ряд нормальный, а на остальных - не пойми что, потому что всё заклеено...

Кира вспомнила о своей ныне покойной прабабке. Та была очень запасливой женщиной - сказалась военная юность - и в её запасах хранилось очень многое, начиная от ниток, иголок и соли и заканчивая спичками. Спичек у неё был целый мешок; он до сих пор хранился у бабушки в потолочной нише на кухне. И старых этикеток там было немерено. "Можно Эмке подарочек сделать, - подумала она, - ей десятого сентября пятнадцать стукнет..."

- А это что вон там? - Кира ткнула в угол, где под белым пологом скрывался некий довольно громоздкий предмет.

- Это? - Эммочка сняла полог, - это нам в наследство от предков досталось, - она отошла в сторону, и Кира увидела арфу.

- И ты что, неужели ещё и играть умеешь? - Кира подошла поближе и кончиком пальца осторожно потрогала резонаторную коробку. В арфах, как и в любых музыкальных инструментах, она нисколько не разбиралась, но по её прикидкам сей инструмент был очень стар. Наверняка он был ровесником её прабабке Екатерине Матвеевне Беляковой, умершей в возрасте девяноста двух лет, а может, и вовсе отметил вековой юбилей...

- Специально не училась, но умею, - отличница уселась на стул и взялась за струны, - могу показать... ты что предпочитаешь - Чайковского, Дебюсси, или... - заметив растерянное лицо гостьи, девушка опустила глаза, - ох, извини, Кирка, я...

- Ничего-ничего, - Кира выставила вперёд ладошки, - я и в самом деле не знаю, кто такой Дебюсси, а вот о Чайковском слышала, что он... ну, это... как Боря Моисеев. По телевизору показывали как-то...

- Чего только завистники не напридумывают, - вздохнула Эммочка, - про Паганини говорили, что тот с чёртом спутался, про Ободзинского - что у него была любовница в Америке... - она пощёлкала педалями и вновь взялась за струны, - сейчас мы сыграем "Вальс цветов"...

Кира ничего не понимала в музыке, но Эммочкино исполнение ей понравилось, да и инструмент был вполне хорош - звучал он великолепно, несмотря на Бог весть какой возраст...

- Мне не хватает аккомпаниатора, - сказала отличница, - нужна скрипка или виолончель... так примерно...

- Но всё равно классно! - Кира даже зааплодировала.

Девушки сели за стол, ещё раз подогрели чайник и наполнили чашки.

- Скажи, Эмка, - спросила Кира, - а тебе никогда не снились такие сны, после которых остаётся чувство, будто то, что ты видела - это твоё, родное? Что ты там знаешь всё, каждый дом, каждую улицу, фонтан, площадь?

- Ну... - отличница поспешила проглотить глоток чая, - я... даже не знаю. А тебе что, снилось что-то особенное?

От Киры не ускользнуло то, что Эммочка как-то оживилась и вся превратилась в слух. С чего бы такая перемена? И Кира рассказала ей кое-что из своих ночных видений. Чем больше она рассказывала, тем сильнее менялась в лице хозяйка... Когда она дошла до восхода на небе гигантского, похожего на Юпитер, шара, Эммочка, не утерпев, перебила её:

- Постой, а этот шар случайно не Асгардом называется?

- Да, в снах он назывался Асгард, - подтвердила Кира и вдруг остановилась. Откуда Эммочка это знает?

- Значит... ты тоже видела это?

- Ты меня дурочкой посчитаешь, но мне видится в снах всё то же самое, что и тебе, - прошептала Эммочка, - все эти города, люди на огромных ластоногих черепахах, на мамонтах, на эласмозаврах. Аэропорт с летающими дисками на стоянках... а ещё я помню какую-то странную девушку. Она охотилась на тиранозавра, выследила его и уложила с первого же выстрела прямо в пасть. Ещё она ехала на спине диплодока, и у неё на голове были "бабочкины усики", такие хвостики от пучков, почти как у тебя...

Упоминание об охоте на тиранозавра(разрывная пуля крупного калибра пронзала его нёбо и взрывалась в черепе или шейных позвонках - это Кира тоже наблюдала), о диплодоке с наездницей и "бабочкиных усиках" убедило Киру в том, что Эммочка не несёт отсебятины. Они, почти не общавшиеся между собой раньше, видят в своих снах одинаковые картины... Как такое может быть?

- Нам видится одно и то же? Но почему? Как? - спрашивала Кира.

- Кирка, - сказала Эммочка, - ты что-нибудь вообще знаешь о природе сновидений?

- Ну...

- Я тоже не знаю, - сказала девушка, - даже Бехтеревы - и те не могли толком ничего сказать. Версий много. Говорят, люди общаются между собой в своих снах, вроде телепатии, или что душа выходит из тела и путешествует по иным мирам. Всё это одинаково недоказуемо, так что...

- То есть, ты думаешь, что эти картины из снов, с двумя Солнцами, с газовым гигантом и прочим - где-то существуют на самом деле?

- Ты знаешь... всё, что мы видим - существует, ибо при всём желании мы не сможем выдумать что-то такое, чего в действительности нет и не может быть вообще.

- Ну знаешь! - воскликнула Кира, - если я навоображаю себе какое-нибудь чёрт-те-что с бантиком сбоку, то оно, по-твоему, существует?

- Если оно дало сигнал на твои зрительные элементы и нервные окончания - то оно существует. Может, это "чёрт-те-что с бантиком" не совсем твоё, но всё же...

- Ой, Эмка, я прямо с ума скоро сойду, - простонала Кира, - я просто кретинка какая-то и ничегошеньки не понимаю...

- А ведь мы обе - сироты, и кто наши настоящие родители - мы не знаем... - задумчиво молвила отличница.

Обсуждение странной проблемы затянулось на два часа или чуть больше, версий происходящего было множество - от телепатии до контакта с ноосферой(что это такое, Кира знать не знала, и Эммочке пришлось чуть ли не полчаса растолковывать ей значение мудрёного словца, а попутно рассказывать и о том, кто такой Вернадский и чем он знаменит). Ни до чего дельного не договорившись, они решили распрощаться, тем более нужно было учить заданные уроки...

Кира неторопливо брела по мосту к своему дому, задумчиво глядя на серую гладь пруда.

Похоже, что с Эммочкой можно подружиться. Если та ничего не придумала, а не верить ей нет оснований, то они обе - подруги по несчастью: она подкидыш, и Кира... А что касается сновидений... Если бы между ними обеими в прошлом существовала какая-то связь, то всё можно было бы объяснить. Но какая тут может быть связь? Кира могла бы вспомнить некоторое количество эпизодов своей жизни, имевших место в двухлетнем возрасте. Больше возраст - больше эпизодов. Но Эммочке в них места не было. Она не появлялась в её жизни до первого класса начальной школы.

Обедать Кира не стала. Аппетит, на который она никогда не жаловалась, куда-то пропал, и она ограничилась лишь через силу сгрызенным яблоком.

Папа и Сашка собрались проведать дядю Колю - младшего брата отца, жившего за несколько улиц от Ключевой, в Наташином проезде возле кладбища. Кире очень хотелось составить им компанию - ведь у дяди Коли всегда на столе бывает много вкусных вещей, но в конце концов передумала и решила остаться дома. Ведь рядом будет мама. Может, хоть сегодня удастся наконец поговорить с ней?

Мама проводила отца и Сашку до лифта. Кира подождала её в коридоре и проследовала за ней в спальню. Как начать тяжёлый и наверняка неприятный разговор? Никакого подходящего предлога девушка не находила.

- Почему ты не стала обедать? - спросила мама, устроив поудобнее подушки и расположившись на кровати с наполовину связанным свитером и спицами, - обычно ты даже переодеться забываешь, сразу спешишь к столу...

- Не знаю. Аппетита нет, - ответила Кира. Как свернуть на наболевшую тему, найти подходящие слова... а тут ещё и эти сны, которые они видели с Эммочкой... О них и заикаться нельзя. Мать позвонит Мокрецовым, начнёт волноваться, клещами вцепится в Киру, и тогда такая круговерть начнётся, что никому не пожелаешь. Сейчас девушке только хождений по психиатрам не хватает.

- Почему же тогда ты ночами плачешь? - мама отложила вязание и усадила Киру рядом с собой.

- Я плачу? - сказала она, отмечая про себя, что беседа с матерью начала развиваться именно в том направлении, которое ей и требовалось. "Будь что будет, или сегодня же всё узнаю, или вообще никогда", - решила девушка.

- Не ты одна ночью не спишь. Что с тобой, девочка? Неразделённая любовь? Или с Норкой поругалась?

- Мамочка... - всхлипнула Кира, - я... скажи, это всё правда? Что если у тебя первая группа крови, у папы первая, а у меня четвёртая, то я была не вашим ребёнком, а чьим-то ещё?

Если бы мать попыталась скрыть правду, девушка почувствовала это сразу. Этот вопрос сжигал все мосты. Какой будет дальнейшая жизнь семьи, что будет во взаимоотношениях Киры с матерью и отцом - всё зависело от того, что прозвучит из уст Анны Павловны.

Довольно долго в спальне стояла гробовая тишина. Кира подняла голову и увидела, как из глаз мамы выкатилось несколько слезинок. Похоже, удочерение прошло не совсем гладко - девушка уже не сомневалась в том, что её вопрос оживил в материнской памяти какую-то трагедию.

- Вот это и случилось, - сказала мама тихим голосом, - может, так будет даже лучше. Мы хотели сказать тебе, но думали сделать это позже, когда ты школу окончишь. Что твои настоящие родители - не мы. И про всё остальное...

- Я из Дома малютки, да?

- Нет... - мама вытерла слёзы рукавом халата, - ты из палаты отказничков, но... туда тебя принёс милицейский патруль из отделения по Марьино. Наш папа, когда начал работать на Первом канале, сумел найти их рапорт.

- А как вы с папой решили меня взять?

- Так просто этого не объяснить... Садись поудобнее. Думаю, тебе уже можно узнать об этом.

Кира поплотнее придвинулась к матери и взяла её правую ладонь в свои ладошки. Вскоре мама полностью взяла себя в руки и начала свой рассказ.

- Все девушки, носящие нашу фамилию, если им повезло быть выношенными и рождёнными, страдают от какого-то наследственного отклонения, которое заключается в том, что большая часть девочек рождается мёртвыми, или изгоняются с выкидышем примерно на четвёртом месяце беременности. У меня должно было быть две младшие сестрёнки, но обе они погибли. У твоей бабушки, она же моя мама, должна была быть младшая сестрёнка и две старших, но и им не повезло. Мальчики же все здоровы, и их потомство в полном порядке. А вот если бы у меня была своя, родная дочка, то...

- Значит, четырнадцать лет назад она умерла? - догадалась Кира.

- Умерла, - на глазах у мамы снова заблестели слёзы, - на пятом месяце.

- Но почему возникло это отклонение?

- Очень давно, ещё при царях, наши предки с фамилией Баручко жили на Черниговщине. Там мать моей бабушки, мне она прабабка, какое-то время сожительствовала с кем-то из двоюродных братьев, или ещё с кем-то - сейчас это точно не известно. После она уехала от позора подальше, сюда в Москву, хорошо ещё, руки на себя не наложила. У неё родился мальчик. Мой дедушка. Он умер ещё до моего рождения, в живую я его не видела. Только на фотографиях. Внешне он был нормален, а вот изнутри... От этого у его потомков женского пола все несчастья.

- А папа знал об этом случае? - спросила Кира.

- Я сказала ему, не помню уже точно, когда, но ещё до того, как он сделал мне предложение о замужестве. После свадьбы у нас снова состоялся разговор на эту тему, и он сказал, что обдумал всё ещё до того, как сделать предложение, что он полон решимости пойти на такой риск, осознавая, какие тяжёлые могут быть последствия, и что он будет меня любить и никогда не бросит, даже если у нас вообще не будет детей. И моего первого ребёнка действительно не стало...

Мама помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:

- А я очень хотела именно девочку, хотя умом понимала, что шансы на её появление незначительны, не говоря уже о её здоровье... Когда я начала поправляться после выкидыша и узнала о скорой выписке, я сказала твоему папе, что если нам не суждено растить и воспитывать нашу девочку, то пусть её место займёт другая - не важно какая, но которую мы будем любить как родную... Как бы ни был он расстроен из-за меня, но едва я заикнулась о другой девочке, то он без промедления согласился, и мы пошли в отделение для отказничков.

Там было три новорожденных девочки, и одна из них не спала. Нам сказали, что она поступила за сутки до того, как меня госпитализировали, что её принесли патрульные... они нашли её под скамейкой в парке. Это и была ты, Кира. Тебе было тогда около двух недель от роду, может, чуть больше. Не знаю почему, но ты очень оживилась... активно задвигалась, когда папа подошёл к тебе. Ты как будто просилась ему в руки. Папа прямо из больницы позвонил в социалку, приготовил все бумаги... К отказничкам ты попала двадцать девятого мая, это число мы записали как день твоего рождения. Когда ты появилась у нас, я просто... вела себя как маленькая, никак не могла наиграться с тобой... словно с куколкой. А после того, как я родила Шурика... в общем, я в своём роде последняя, кто может продолжить эту вереницу несчастных жён. Поэтому уже десять лет я не допускаю никаких зачатий.

Кира помолчала, обдумывая услышанное. Потом сказала:

- Но как же без зачатий? Ведь если так долго пить таблетки, то может печень заболеть, или почки...

- Никаких противозачаточных средств не нужно, - объяснила мама, - достаточно знать чередование плодных и неплодных дней.

Анна Павловна принялась рассказывать девушке о её первых годах жизни. Как оказалось, Кира была, что называется, очень "голосистым" ребёнком - стоило больших трудов успокоить её, если той что-то приходилось не по вкусу. Была и одна наводящая на размышления деталь, связанная с никому не известной крохой - кто-то запеленал её в чёрную форменную мужскую рубашку военного образца, прожжённую в трёх местах неизвестно чем - то ли тлеющей головнёй, то ли паяльной лампой. Папа хотел выбросить её, но передумал после того, как собственными глазами увидел реакцию крохотной девочки на этот предмет одежды. Возможно, дело было в запахе, который хранила рубашка. Её вешали на спинку кроватки, если Кира среди ночи начинала плакать. Видя чёрную ткань или вдыхая её запах, кроха мгновенно замолкала и крепко засыпала на всю ночь до утра, если рубашка оставалась на своём месте.

- Вот поедем в Заборье - я тебе её покажу, - сказала мама, - она где-то до сих пор лежит в комоде у бабушки.

- Надо же, - улыбнулась Кира, - неужели эта рубашка принадлежала... ох, даже не знаю, как сказать...

- Что-то страшное случилось с твоими прежними родными, - тихо сказала мама, - даже не могу представить - что именно... иначе за столько лет они как-нибудь да проявили бы себя.

- Мама, - попросила девушка, - прости за то, что заставила тебя пережить всё это снова.

- Что ты, Кира... я не так сильно страдаю. Твоему папе пришлось гораздо хуже. Ты знаешь, папа всегда может сказать мне, как он любит меня, но то, что он делал и как вёл себя... Он очень страдал, но никогда, ни разу, ни словом, ни жестом, никаким действием не упрекнул меня за то, что со мной случилось четырнадцать лет назад. Ни разу не выразил недовольства...

- Знаешь, мамочка, - сказала вдруг Кира, - я думала о том, что будет, если вдруг появится та, другая... Которая бросила меня под скамейкой. Я думала о том, кто она, кем может быть сейчас... Но я не хочу её! Не хочу к ней, даже если сейчас она живёт в любви, почёте и уважении! Кем бы она ни оказалась... Я хочу быть здесь, с вами... - и она, обняв мать, уткнулась лицом в её грудь.

Мать, не говоря ни слова, гладила русоволосую головку девушки. Слова не были нужны. Кира оказалась сильной личностью, способной справиться с собой сама, без посторонней помощи.

Незаметно наступил вечер. Девушка посидела с матерью ещё немного, потом ушла к себе и занялась заданными на завтра уроками. На сей раз ей удалось довольно быстро со всем управиться. Тем более что не было задано ни одной головоломной задачи. Отложив тетради в сторону, Кира устроила подбородок на руках и стала глядеть в окно. Разглядывая освещённые квадратики окон в соседней двадцатипятиэтажке, она пыталась осмыслить всё, что произошло между ней и мамой.

Кира вспомнила то, что говорила ей Норка... "Она как в воду глядела, - думала русовласка, - когда сказала, какие жуткие истории могут скрываться в прошлом. Даже то, что я как-то особенно реагировала на своего будущего отца, хотя она не имела в виду конкретно его... Просто провидица какая-то, а не подруга. А тут ещё наши с Эмкой сны. Может, рассказать об этом Норке? Вдруг у неё опять мелькнут какие-нибудь гениальные мысли?"

Она думала о том, какими хорошими людьми оказались её новые папа и мама.

- Просто не верится, что папа пережил такое, - прошептала девушка, - всё выдержал. Не слетел с катушек, не убежал, как Прогноевский... а мама... какая она оказалась крепкая...

Она вспомнила отца на старых фотографиях. Обычный парень ростом чуть выше среднего, да ещё и в очках. На фоне более крепких одноклассников он явно терялся. Да и сейчас, много лет спустя, на фоне той же мамы он смотрится не слишком выразительно. Мама высокая, с тяжёлой костью, с густой гривой вьющихся каштановых волос, яркая, заметная. А папа внешне ничем не примечателен.

Александр Васильевич проходил службу в Севастополе, в морской пехоте. Там он и познакомился со студенткой Бауманки Анной Баручко, приехавшей с подругами на море. После демобилизации папа поступил в МГУ. Работал в журналах "Советская милиция", "Человек и закон", затем перешёл на студию Пиманова на ОРТ, он же Первый канал...

Кира подумала о том, что папа является один из немногих жителей района, кто не боится выходить не улицу по ночам. На Братеевской двух человек в буквальном смысле порвали на кусочки(кто это сделал - большой и трудноразрешимый вопрос), но его это не напугало. Только усилило желание докопаться до правды...

Кира вспомнила о Сашке. Папа проводит с ним всё свободное время, Кира делит своё общество с мамой. Это положение вещей всех устраивает. Ничего удивительного - мама так сильно хотела девочку, а Сашка - сын своего отца. Наследник, надежда и опора. Пусть так и будет, Кира не против.

- Вот только почему, как бы гадко не вёл себя Сашка, папа всегда его выгораживает? - сказала себе Кира, - на всё одна отговорка - он же маленький... Пять лет назад был маленьким, два года назад тоже был маленьким. Почему я в восемь лет не считалась маленькой? Ты же большая, уступи... А когда же Сашка будет большим, если он и сейчас маленький? Когда поседеет и сгорбатится? Вот всегда так - слышит дитё, что оно вечно маленькое, и окончательно развинчивается...

Сквозь музыку в наушниках Кира услышала, как в передней зазвенел телефон. Аппарат был многоканальный, с пятью трубками, имеющимися в каждой комнате. Тот, кто первым брал свою трубку, мог переадресовать соединение. Сейчас первой сняла свою трубку мама. Иногда Кира сожалела, что функция аппарата не предусматривала возможности прослушивать другие трубки... но нужно было иметь в виду, что такой возможностью мог бы воспользоваться и Сашка. Он большой любитель совать нос куда не следует...

Мама закончила разговор и позвала Киру.

- Звонила Эмма, - сказала она, - она сейчас в тридцать восьмой больнице.

- С ней что-то случилось?

- С ней всё в порядке. Что-то случилось с Норкой. Её отец привёз на машине. Кто-то попытался ограбить её в подъезде, изорвал ей куртку и укусил за руку.

- Но ведь... С ней всё хорошо? Она жива? - взволновалась Кира.

- Жива. Даже успела описать нападавшего, но какое-то время спустя впала в кому.

- В кому?

Девушка почувствовала слёзы на глазах, но всё-таки сумела удержаться от рыданий. Она кинулась к себе в комнату, нашла одежду и приступила к сборам.

- Кира, подожди... - попыталась остановить её мать, - тебя не пустят к ней, она подключена к аппаратуре...

С внезапно нахлынувшей решимостью Кира прошла на кухню, сделала вид, что хочет напиться, открыла кран и незаметно вынула из нижнего шкафчика нож. Сунув его в голенище сапога, за металлическую застёжку-молнию, и вихрем, не оглядываясь, вылетела за дверь.

Перепрыгивая по пять ступенек, девушка выскочила в холл и остановилась перед парадными дверями, чтобы отдышаться. Затем вынула телефон и набрала номер хорошо знакомого местного таксиста...

Всю дорогу девушка провела как на иголках, то и дело норовя расплакаться. Неизвестный злоумышленник разгуливает сейчас по Москве, доводя людей до самоубийств и умопомешательств своими нападениями... Может, он и на куски их рвёт? Как ему удаётся проделывать такие фокусы? Кира вспомнила о ноже, засунутом в сапог, и почувствовала себя полной идиоткой. Это глупо. Что она может противопоставить этому новоиспечённому Джеку-Потрошителю, который расправился с более крепкими жертвами, как с ненужными котятами? Он заберёт у неё нож на раз-два, а потом... Кто знает, какие мерзости он проделывал с теми, кто попадался ему на пути? И почему те, кому посчастливилось уйти от него живым, впоследствии прыгали с балконов, сходили с ума, впадали в кому? Что тогда должна делать Кира, если встретится с ним? "Так просто я ему не дамся, - думала девушка, - хотя бы раз, но за Норку он получит..."

Если бы кто-нибудь сейчас сказал Кире, что укусивший Норку преступник через три дня будет убит у неё на глазах, и что она, ученица девятого-В класса 998-й школы Белякова Кира в компании со своей одноклассницей и соседкой по парте Эммой Мокрецовой и их новой учительницей по русскому языку, примет в этом убийстве непосредственное участие - девушка бы только рассмеялась и сочла собеседника чокнутым...





7.




7



Несмотря на позднее время, на парковке под окнами тридцать восьмой больницы было много машин. Ещё с тротуара Кира увидела приткнувшийся прямо к крыльцу милицейский "УАЗ", а рядом с ним пристроилась белая "Газель" с жёлто-красной эмблемой ФСБ на борту. Присутствие в лечебном учреждении федеральных служащих означало, что на таинственного злоумышленника идёт нешуточная охота по всем фронтам. Рассчитавшись с таксистом, Кира бегом устремилась к парадному входу, где едва не сшибла с ног Эммочку.

- Кирка? Приехала-таки... - сказала девушка, - твоя мать перезвонила мне, просила встретить...

- Сколько тут народа съехалось... - Кира замолкла, стараясь отдышаться, - что случилось? Норка где?

- В палате под аппаратурой. Никому туда нельзя, только дежурной смене, и там светило какое-то по нейрофизиологии, которого гэбисты с собой привезли - то ли из Сербского, то ли из кремлёвки...

- Норка совсем плоха, да? - упавшим голосом спросила Кира.

- Жить будет, но как - неизвестно, - отличница взяла её за руку, - да не плачь ты, мама сказала, что всё это со временем лечится.

- Я не плачу... - прошептала Кира, - у меня просто нет уже никаких слёз...

- Давай зайдём, а то тут зябко как-то...

Девушки вошли в проходную и свернули в коридор с окнами на парковку. Здесь Кира, к своему недоумению, увидела расположившегося на скамейке Мирослава Кратова. И не одного, а с высокой, спортивного сложения девушкой с собранными в "конский" хвост на затылке каштановыми волосами. Здесь же вдоль стены с рядом дверей прогуливалась туда и сюда новая словесница из 998-й школы - Александра Антоновна Яковлева.

Эммочка увела Киру к дальнему окну, за кадки с растениями. Русовласка, покосившись на Кратова, спросила:

- А он что здесь делает? И кто это такая с ним, вон та зеленоглазя?

- Грамматичка с ним приехала, попросила подкинуть. А эта девчонка - Стешка Мамонтова, с ним вместе катается. У них сегодня, кажется, свидание...

- И ведь не боятся, что на них тоже могут... - заметила Кира, - а с Норкой что? Зачем здесь ФСБ?

- У Норки рука укушена. Ей вкололи антибиотики, перевязали, так что всё заживёт. А вот ФСБ... Кирка, я тебе что скажу... "Скорая" почему-то опаздывала, и Абдикен Абзалович привёз сюда Норку на своём транспорте, когда ей совсем плохо стало. А моя мама в приёмном покое была, всё видела и слышала... Это ещё до того, как фээсбэшники приехали. Там у Норки такая странная рана была, здесь ещё ничего подобного ни разу не видели...

- Рана? И что? Она тяжёлая?

- Нет, поверхностная и лёгкая. Она такая длинная, вытянутая, похожа на треугольник... отпечатавшийся на руке с обеих сторон. Норка, прежде чем отключиться, рассказала опергруппе, как грабитель выглядел, - Эммочка украдкой огляделась по сторонам и убедившись, что её никто, кроме Киры, не слышит, продолжила шёпотом, - ты знаешь, кто это был?

- Откуда мне знать? - мотнула головой Кира.

- Это был Чумной доктор.

- Что... какой доктор?

- Тот самый, что на Братеевской двух человек разорвал и мозги из их голов вынул... - и Эммочка начала пересказывать народную молву о появившемся недавно в Москве таинственном преступнике, серийном маньяке, который перед каждым убийством надевал на лицо маску в виде большого птичьего клюва.

- Вот это и есть Чумной доктор, - говорила девушка, - но... понимаешь, он её укусил. По настоящему. Как только завотделением услышал про клюв, то сразу побежал звонить куда надо. А Норка его так описала... может, ей со страху что-то почудилось, но она говорила про длинный тонкий язык, про коричневую кожу, про когти на руках... я слышала, врачи там наверху вроде бы какие-то образцы на анализ брали, из раны, кажется. А фээсбэшники всех предупредили, чтобы не болтали лишнего, особенно если пресса появится. Как думаешь, может, они знают этого Чумного доктора?

- Да ну тебя, страшилки какие-то рассказываешь на ночь глядя, - фыркнула Кира, - как это у человека может быть на лице клюв? И когти... его бы телевизионщики затаскали по студиям...

- Ну да, - улыбнулась Эммочка, - а госбезопасность сюда не приезжала... сейчас с Норкиными родителями разговаривает какая-то большая шишка. Седой такой дядька в очках, наверное, прямо с Лубянки.

- Что творится, - усталым тоном молвила Кира, - ворьё на ворье, Чикатило на Чикатиле... Чумной доктор, Такседо Маск какой-то... что хочу - то ворочу...

- Не говори, - согласилась отличница, - кстати... Такседо Маск снова появился. Разгромил магазин, что Норкиной мамке принадлежит. Прямо этим вечером, перед тем, как Норку привезли... ну пошли сядем, что ли...

Они вышли из-за кадок и сели на скамейку, причём Кира оказалась между Эммочкой и Мирославом.

В Кириной голове царил настоящий бедлам. Тип с клювом и когтями, подслушанный в компьютерном классе разговор, заболевшая Норка... Если всё, что говорят о Чумном докторе, соответствует действительности хотя бы на треть, то получается, что в Москве поселился то ли Чернобыльский мутант, то ли оборотень, а то и вовсе пришелец с Бог знает какой планеты.

"Да фигня это всё, - одёрнула себя Кира, - если бы человек родился с клювом, телевидение растрезвонило бы об этом..."

Ей ещё только предстояло узнать о том, что земные СМИ поднимают дружный трезвон лишь тогда, когда им прикажут, и только по тем причинам, на которые им укажут.

Одна из дальних дверей открылась и в коридор вышли мать и отец Норки. Следом за ними вышел седоволосый господин в очках, о котором упомянула Эммочка. Кира сразу узнала его. Он жил в их доме, почти по соседству, в квартире этажом ниже. Звали его Николай Николаевич, и работал он в управлении ФСБ по Москве и Московской области в доме номер двадцать на Большой Лубянке. Девушка попыталась вспомнить его фамилию, но не смогла. Затем из той же двери вышел ещё один знакомый субъект - начальник СКМ из ОВД "Братеево", Руслан Павлович Чудесов. Это был высокий, коротко стриженый человек в звании подполковника, с несколько обветренным, грубовато вылепленным лицом.

Николай Николаевич сразу покинул здание. Вскоре следом за ним из больницы вышло ещё несколько человек в деловых костюмах. Начальник СКМ несколько задержался - к нему подошла словесница Яковлева, явно намереваясь что-то выспросить...

Тем временем Мирослав, молча глядевший в пол, вдруг повернулся к Кире и взяв её запястье, спросил:

- Можно, я скажу тебе пару добрых слов?

Кира отняла руку, сунула её в карман и усталым голосом произнесла:

- Если опять про хвостики, я тебя чем-нибудь тресну.

- К ним мы ещё вернёмся, а сейчас я по другому поводу. Видишь ли, у тебя в сапоге спрятана интересная вещичка. Колюще-режущая, для разделки туш. Точнёхонько за молнией...

- С чего ты взял, что там нож? - прошипела Кира.

- Это корпоративный секрет. С твоего позволения, сердитая девочка ... - с этими словами Мирослав протянул руку под скамейку, выудил из Кириного сапога нож и отправил его в рукав своего пальто.

- Меня Кира зовут, а не сердитая девочка, - проворчала Кира, - как будто запомнить трудно...

- Ну извини. Я и вправду не помнил. Димка называл тебя, да я запамятовал. Только ты запомни, что таскать с собой нож в больницу или ещё куда - себе дороже. Если бы его у тебя здесь нашли, то... и ещё. Ты ведь без спроса сюда приехала?

- А тебе-то что... - зашипела девушка.

- Ничего. Когда отец за тобой приедет, то Стеша... - он кивнул на свою каштановолосую спутницу, - вернёт тебе нож. Не бойся, отцу не выдадим. Но это был первый и последний раз, понятно?

- Какой заботливый, тоже мне... - Кира отвернулась и встретила насмешливый взгляд Эммочки. Та слышала весь разговор от начала и до конца.

Откуда-то сверху спустилась Светлана Григорьевна - мать Эммочки, и отличница, дёрнув Киру за рукав, сказала:

- Ну наконец-то... поднимайся.

Они оставили на вешалке куртки и облачились в халаты. Затем началось долгое блуждание по больничным коридорам. Кира совершенно не умела здесь ориентироваться и полагалась во всём на Эммочку, которой часто приходилось здесь бывать. Последней шла словесница Яковлева.

- Я здесь всегда путалась, когда мне разрешили вставать после аппендицита, - шепнула Кира отличнице.

- Спина сильно болела после лежания?

- Ой, и не говори мне об этом... - скривилась девушка.

Норка была помещена в отдельную палату с застеклёнными стенками и белыми шторами поверх стекла. Укрытая до пояса девушка лежала неподвижно, с целой кучей подключённых к телу датчиков и трубок. Зрелище было не из приятных. Правая рука Норки забинтована до локтя. Врачи из дежурной смены что-то рассказывали словеснице Яковлевой, но из их разговоров Кира ничего не поняла, за исключением того, что общее состояние девушки опасений не вызывает, разве что никто не мог сказать - сколько продлится кома...

Разглядеть лицо Норки было нелегко, но было заметно, что ни страха, ни отчаяния на нём не запечатлелось. Норка как будто легла подремать. Простояв несколько минут у окна, девушки не спеша потянулись к выходу. Ничего они здесь не добьются, даже если просидят у палаты до утра.

Уже на улице к стоящей на тротуаре в одиночестве Кире подошла Стешка Мамонтова.

- Держи свою игрушку, - сказала она, протягивая нож. Кира засунула его в сапог.

- Зачем ты взяла его? - поинтересовалась Стешка, - с Чумным доктором драться собралась?

- Так просто, - буркнула Кира, - а ты что, нисколечко не боишься? Прям без ничего на улицу выходишь?

- Всё моё - со мной, - кратовская пассия сложила на груди руки, и стало заметно, что под её кожаной, плотно облегающей тело курткой скрывается отнюдь не синтетический наполнитель. Кира ощутила лёгкую досаду. Она не имела таких мышц, не знала ни одного приёма для самообороны, и её успехи по части физкультуры были очень средними.

- Знаешь, - сказала вдруг Стешка, - если когда-нибудь научишься драться - никогда никому не рассказывай, что тебя этому обучали. Прикинься сибирским валенком. Мне подружка так и советовала - никому не говори, что твой дядька учил тебя всякое отребье колошматить. Я её не послушала... теперь на комиссию отмечаться хожу.

Киру кольнуло любопытство. Что, интересно, приключилось с этой здоровячкой? Но вслух она сказала совсем не то, что собиралась:

- Славка, как видит меня, всякий раз говорит о моих хвостиках... они, видите ли, красивые.

- Часто говорит? - улыбнулась Стешка.

- Со счёта уже сбилась.

- Вообще-то он прав, у тебя отпадные волосы. А хвостики на бабочкины усики похожи.

- Что? - Кира с трудом скрыла изумление. "Бабочкины усики". Это название она узнала лишь в одном месте, том самом, где этой накачанной девчонке не было места... "А если было???" - подумала девушка. Её медленно, но неуклонно охватывала паника.

- Ничего, - с лёгким удивлением ответила здоровячка, - просто я слышала это название в каком-то дурацком сне про населённую динозаврами планету. Там ещё по ночам всходило что-то похожее на Сатурн и было два Солнца на небе... а вон, кстати, твой батя приехал, - сказала она, указав на парковку.

Киру буквально раздирало любопытство пополам со страхом. Третий человек видит те же сны, что и она. Как всё это понимать? Из дверей корпуса вышла Эммочка. Она не слышала Стешкиных слов, а просвещать её уже не было времени, и девушки заторопились к зелёной четырёхдверной "Ниве".

Кира отрешённо глядела на вереницу оранжевых огней на Каширке и отчаянно пыталась разобраться в происходящем. Уже не два, а три человека с одинаковыми снами... в этом было что-то пугающее. Почему, отчего? Куда всё это может завести? Что это за место, которое они видят? На самом ли деле оно существует, или это какой-то дьявольски хитроумный розыгрыш, затеянный неизвестно кем для непонятно каких целей?

На Борисовских Прудах они на минуту остановились - папа вышел к ларьку за сигаретами, и воспользовавшись его отсутствием, Кира пересказала Эммочке свой разговор со Стешкой Мамонтовой.

- Третий человек? - ахнула отличница, - да это... слушай, ты ничего не намудрила?

- Да нет же! - взорвалась Кира, - два Солнца на небе, газовый гигант с кольцом... этого что, мало???

- Ну ладно, вон твой папа идёт... завтра поговорим.

Они съехали на Паромную, и Александр Васильевич на пару с Кирой довёл Эммочку до дверей её квартиры. Та, впрочем, не стала ночевать у себя, а ушла к соседям - учитывая нервозную обстановку в городе, вызванную появлением Чумного доктора, люди уже не решались ночевать в своих жилищах в одиночку.



По возвращении домой Кира не сразу ушла к себе. Первым делом она вернула нож на прежнее место, затем, как могла, постаралась успокоить переволновавшуюся за неё мать. Только убедившись, что изрядно притомившаяся за день мама заснула, девушка отправилась в свою комнату.

Этой ночью ей приснилась Норка. В этом очередном, сверх всякой меры реалистичном сне Кира стала свидетельницей того, как любимая подруга почти утонула в болоте. Грязная жижа плескалась почти у Норкиных ушей, девушка что-то беззвучно кричала и с мольбой тянула к Кире руки. Сама же Кира не могла сдвинуться с места, словно приросла ногами к земле...

Не спала в эту ночь и Кирина мама.

Глядя в тёмный потолок, женщина тщательно перебирала в своей памяти всё, что только знала о Кире, все её привычки, склонности, вспоминала каждое её слово, каждую вещь или явление, которые её интересовали...

Дочь сказала, что узнала о своём сиротстве из таблицы наследования групп крови. Тут она, пожалуй, не солгала. У Киры не было привычки шарить по личным вещам и документам родителей, пока те отсутствуют, в этом Анна Павловна была уверена твёрдо.

Сейчас, когда правда всплыла наружу, мама извлекла из памяти множество мелких деталей, мало что значащих в отдельности, но если сложить их воедино, то получалось, что где-то в глубине души, не отдавая себе в том отчёта, Кира ощущала свою чужеродность. Ей с раннего детства нравился старый добрый мультфильм о мамонтёнке, который отправился искать маму... и нашёл слониху. Ещё ей нравились мультфильмы о Серой шейке и Гадком утёнке. Можно было предполагать, что на уровне подсознания она чувствует какую-то связь с главными героями, некую общность судеб...

Ещё Кира любила телепередачу "Жди меня". Если демонстрировался эпизод, в котором дети находили родителей или родители - детей, она украдкой вытирала слёзы со щёк, наивно полагая, что мама этого не замечает. Теперь стало ясно, что это не просто подростковые, тщательно скрываемые от окружающих приступы сентиментальности.

Все фильмы, которые предпочитала смотреть Кира, содержали в себе одну и ту же сюжетную линию - герой теряет память и пытается всеми силами узнать - кто он на самом деле. Или иначе: герой попадал в чужую, несвойственную для него среду, которую считает родной и единственно возможной, а затем, к своему удивлению или негодованию, узнавал, что его настоящий дом находится где-то в другом месте. Сам же он оказывался в чужой среде под влиянием непреодолимых, порой трагических обстоятельств. Анна Павловна была, мягко говоря, не в восторге от содержания этих фильмов. Зачастую это были картины американских режиссёров, которые, очевидно, больше думали не о смысловой нагрузке произведения, а о том, как в пределах полутора-двухчасового лимита разместить побольше сцен с удивительнейшими спецэффектами, головокружительными погонями, грохотом выстрелов и взрывов, не говоря уже о неумелых попытках изобразить совокупление между мужчиной и женщиной...

Чем бы ни были заполнены эти фильмы, куда важнее другой вопрос - насколько вкусы девочки соотнесены с реальностью?

Ощущала ли Кира себя "гадким утёнком"? Вряд ли. Её взаимоотношения со сверстниками-сверстницами не представляли собой тайны, в них и намёка на подобное не было. Уж не думает ли она(осознанно или неосознанно - не важно), что её вынуждены были бросить под скамейкой в силу безвыходного положения? Может, она считает, что её настоящая мать(или близкий ей человек)однажды вернётся? И что тогда? Она предложит девушке нечто, чего не сможет дать чета Беляковых? Хотя... "Девочка думала над этим не единожды, ещё до того, как заговорила со мной о своём происхождении, - мелькнуло в голове у Анны Павловны, - и сказала, что не хочет другую маму... это очевидно. Но насколько хватит её твёрдости? Вот ведь какая задача нарисовалась перед, по сути, ребёнком... Но Кира уже заражена любопытством. Она и ждёт, и одновременно боится встречи со своим прошлым. Исподволь она будет искать пути для удовлетворения своего любопытства..."

Анна Павловна думала почти всю ночь и под утро наконец рассказала мужу о том, что Кире стала известна их семейная тайна. Высказала она и все свои наблюдения и опасения по поводу дочери.

Александр Васильевич если и растерялся, то не больше чем на минуту. Анализировать и сопоставлять факты и события, находить аналогии, принимать решения с молниеносной скоростью - всё это было неотъемлемой частью его деятельности. Поэтому и раздумывал он недолго. Уже по первому ответу стало понятно, что он просчитал ситуацию на много шагов вперёд ещё раньше, чем Кира узнала о том, что мать ей - не мать.

- Всё так и должно быть, - сказал он, - ты правильно сделала, что ничего не пыталась скрыть от неё. Если на то пошло, то через три с лишним года Кира сможет попытаться найти настоящую мать сама. Может, ей повезёт больше, чем мне. Не стоит ей мешать в этом.

Он признался жене, что в глубине души хочет того, чтобы настоящие Кирины родители никогда не нашлись. Но вместе с тем он хранил в сердце слабенький огонёк надежды - вдруг среди единокровных Кириных родственников - а таковые вполне могут существовать - найдутся хорошие люди, способные принять и понять происходящее? Впрочем, лишних иллюзий питать не стоило. Уж кому-кому, а Александру Васильевичу хорошо было известно, что окружающий мир злобен и крайне жесток. Люди годами судятся и воюют из-за детей и имущества, порой со смертельным исходом, но всё же...

Анна Павловна напряжённо вслушивалась в предутреннюю тишину. Скоро надо будет приготовить детям завтрак...

- Кажется, я что-то слышала... - шепнула она, - у Киры... пойду проверю...

Она вышла из спальни и осторожно попробовала открыть двери комнат, в которых спали дети. Сашка закрылся на все запоры, даже тумбочку придвинул... Не ребёнок, а какой-то Колиостро в камере Бутырского изолятора. Он всегда боялся, что, пока его нет дома, сестра начнёт рыться в его вещах(сам же он проникал в Кирину комнату при всяком удобном случае и угрызениями совести не страдал).

А Кира забыла о задвижке на своей двери. Немного поколебавшись, Анна Павловна вошла в её комнату. Ничего странного и пугающего с девушкой не происходило. Она мирно спала, обхватив руками скомканное одеяло.

- Что же с тобой происходит, моя девочка? - прошептала мама, усаживаясь на краешек кровати, - что тебя беспокоит?

Последние слова прозвучали очень близко к Кириному уху.

- Индас...

Мама замерла, вся превратившись в слух и чуть ли не окаменев. Она не думала, что Кира может услышать её, тем более не думала и о том, что она ответит...

Она не шевелясь глядела на полусомкнутые губы девушки.

- Мамочка... забери меня к себе... - шепнула Кира.

"Похоже, ей очень больно в своём сне, - решила мама, - но почему она не рассказывает ничего из того, что видит там? Говорит, что не может запомнить ни одного сна. Если ей пересказать, что она говорила, то... Индас... что это за слово? Имя? Или..."

Мама так и не решилась пересказать Кире её слова. Кто знает, какую реакцию они вызовут - ведь девушка и без того переживает о заболевшей подруге, а тут ещё и странные слова... Утром, собираясь в школу, дочь выглядела вполне нормальной(если к ней подходило это слово в данном случае) - проснулась позже, чем требовалось, ураганом носилась по квартире, разыскивая свои вещи, кое-как заплела свои оданго, едва не убежала в домашних тапочках и даже не позавтракала. Пришлось завернуть ей пару бутербродов с сыром в пакет и подложить в сумку. Кира вылетела из дома, словно на пожар, хотя ясно было, что опоздание неминуемо...

А позже, когда Анна Павловна зашла в её комнату, чтобы забрать простынь и пододеяльник с наволочкой в стирку(сама Кира постоянно забывала это сделать)- то обнаружила, что подушка промокла от слёз, хоть бери и выжимай.

- Вот не хочет ничего рассказывать - и хоть разбейся... - сокрушённо покачала головой мама.





8.




8



Хлоя не торопилась афишировать свой отъезд. Об окончании своего отпуска она известила лишь нескольких человек, с которыми успела сдружиться в Сан-Диего, ибо нельзя было полностью исключать возможность своего повторного появления в Калифорнии. Некий джентльмен, избавившийся от обручального кольца на время своей командировки, очень хотел узнать - когда Лиза, она же Хлоя, снова посетит Сан-Диего, но вразумительного ответа, конечно же, не получил. Хлоя не собиралась заводить здесь тесных отношений и оставлять за собой следы.

В самом начале марта-месяца, на рассвете, без шумных прощальных застолий, Хлоя собрала вещи и отправилась в аэропорт. А месяц спустя в "Дель-Коронадо" почти все забыли о странной женщине по имени Элизабет Аренд...

В Москву удобнее всего было отправляться двумя способами - лететь с пересадкой в Токио(эти два рейса могли в общей сложности растянуться на целые сутки), либо с пересадкой в Нью-Йорке(снова два рейса, но уже на шесть-восемь часов короче). Хлоя выбрала последний вариант. Она хорошо перенесла пятичасовой перелёт на Восточное побережье и с некоторым колебанием прошла через линии контроля, на которых служба охраны надеялась найти у пассажиров оружие, взрывчатку и отравляющие снадобья. Как сказал один из попутчиков, сидевший с капитаном Пи в одном ряду, меры предосторожности в аэропортах стали просто зверскими после всего того, что произошло 11 сентября. Хлоя чуть было не поинтересовалась - что же такого могло случиться в тот день, но вовремя придержала язык. Её собеседник произносил слова "одиннадцатое сентября" как имя нарицательное, а это означало, что каждый американский обыватель знал без пояснений, о чём идёт речь. Неровен час, её собеседник работает в службе контрразведки? И отделение этой службы по штату Калифорния нарочно подсадило его к странной женщине Лизе Аренд?

Тема 11 сентября больше не упоминалась, а Хлоя, найдя свободное кресло в зале ожидания, заглушила голод гамбургером и принялась изучать свою новую биографию.

По новым документам Хлоя Пи являлась Александрой Антоновной Яковлевой, двадцати восьми лет от роду, коренной москвичкой, окончившей факультет психологии при МГУ имени М.В. Ломоносова и факультет филологии при Московском Институте открытого образования. Как и в случае с Лизой Аренд, составители легенды предусмотрели комплекты фотографий с "членами семьи", одноклассниками, сокурсниками и ухаживавшими за женщиной молодыми людьми, раздобыли данные о соседях по дому, состряпали медицинскую карту, страховой полис, водительские права, аттестат о получении среднего образования... Хлое достаточно было лишь знать о наличии большинства документов - ведь она просто туристка, зачем ей тащить их с собой через границу? Они хранятся на её московской квартире. В сопроводительном письме указывалось, что Александра Яковлева живёт в одиночку и близких родственников не имеет. Там же говорилось о документах, необходимых на тот случай, если квартиру придётся продать или обменять. "Очень кстати, - подумала Хлоя, - если придётся переезжать туда, где проживает Церена..."

Все бумаги на имя Элизабет Аренд капитан Пи спрятала в своём бедре, по соседству с пистолетом. Такой способ хранения недозволенных предметов был очень удобен - куда лучше, чем сжигать их или спускать в унитаз, подолгу занимая туалетную кабинку...

Рейс на Москву оказался ночным. Хлоя надеялась выспаться во время полёта, чтобы с утра на свежую голову взяться за поиски спрятанной наследницы мидгарианского трона. Работники миграционной службы и таможни не нашли ни в документах, ни при самой "Яковлевой" ничего криминального. Им и в голову не могло прийти, что мимо их бдительного ока под личиной русской туристки прошёл настоящий склад оружия и боеприпасов.

Пассажиры, с которыми Хлое предстояло делить салон, в своём большинстве являлись гостями, навещавшими проживающих в США родственников, представителями торговых и финансовых компаний и такими же туристами, как и Хлоя - кто-то летел домой из Америки, кто-то отправлялся ознакомиться с Россией. Большинство из них заснуло ещё до того, как самолёт выехал на взлётную полосу. Женщина последовала их примеру, устроилась в кресле поудобнее и через несколько минут провалилась в сон, даже не почувствовав, как машина оторвалась от земли...



Очередной аэропорт - уже третий за прошедшие сутки. Галдящий, словно птичий базар, зал ожидания, толчея в проходах, говор на десятках всевозможных языков... Под открытым, хмурящимся небом действительно было холодно - градусов двенадцать ниже нуля по Цельсию. Хлоя наскоро позавтракала в ближайшем кафе и отыскала автобус, отправляющийся в самый центр города, к Серпуховской площади.

Хлоя с жадным любопытством разглядывала городскую застройку близ Каширском шоссе, потоки транспорта, одетых по зимнему пешеходов...

Её охватил приступ ностальгии. Она хорошо помнила, как Мидгард и Земля выглядят из космоса, хорошо знала топографию обеих планет. Москва напомнила ей Талиан - город, считавшийся на Мидгарде самым древним, построенный около двух с половиной тысяч лет назад. Земной аналог Талиана лежал на глубине полутора километров на дне Атлантического океана, и здесь его считали столицей Атлантиды - государства, погрузившегося на морское дно в ходе неких тектонических катастроф. Мидгарианский аналог Москвы сохранился гораздо лучше Талиана; его называли Мосхгау, и оба эти названия, если пренебречь некоторыми лингвистическими частностями, означали одно и то же - "Большая река". "Стало быть, - думала капитан Пи, - здесь племя парсов и племена земли Вантит не проявили такой же активности в освоении планеты, как это было на Мидгарде. И вдобавок здесь континент расколот на куски..." Она сравнивала свои московские впечатления с тем, что видела в Мосхгау. Конечно же, столица России в этом сравнении проигрывает. Тесная, неуютная, мрачная, хотя и весьма своеобразная. В центральной части Мосхгау, например, отсутствовал Кремль или хоть что-то на него похожее.

В поперечнике Москва раскинулась километров на сорок пять и на пятьдесят - с юга на север. Застройка была очень плотной, число жителей, по разным подсчётам, разнилось от десяти до двенадцати миллионов только в пределах МКАДа. "Что там вся Земля, - подумала Хлоя, - жизни не хватит, чтобы перерыть и изучить только этот город..."

Женщина всё утро и половину дня провела либо в транспорте, либо на своих двоих. Автобусы, такси, метрополитен, пригородные поезда... Нужно научиться ориентироваться в этом муравейнике, чтобы поменьше попадать впросак. Всюду - невообразимое количество куда-то спешащих, суетящихся людей. Всех возрастов и обеих полов. Одетых по моде, без оглядки на моду, богато, средне или бедно, а то и вовсе одетых не поймёшь во что. Занятых, развлекающихся или просто слоняющихся без дела. Студенты, школьники, дети, попрошайки, торговцы и покупатели. Целая улица, занятая художниками, музыкантами, танцорами и изготовителями сувениров, на которые падки иностранные туристы. Точки сбора проституток мужского и женского пола. Какие-то личности с лозунгами, плакатами и мегафонами, жаждущие революционных преобразований, их сторонники, преданно кивающие в ответ на звучащую с импровизированных трибун белиберду(и это ещё очень мягкое определение, впору бы назвать эти речи бредом душевнобольных). Хлоя выискивала глазами девушек в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет. Где угодно - на улицах, в магазинах, подземных переходах, железнодорожных платформах, на площадях - она уже могла столкнуться с Цереной.

С мостов, смотровых площадок, с Воробьёвых гор женщина разглядывала тонущие в туманной дымке кварталы и улицы, тёмные громады жилых домов, сотни тысяч окон... Церена могла находиться за любым из них. "Если, - мелькнуло в голове Хлои, - она вообще в Москве. Её новые родители могли увезти её куда-нибудь ещё. А может, она до сих пор в сиротском приюте..."

Ближе к вечеру Хлоя поехала в Нагатинский Затон, район Москвы, в котором согласно легенде она прожила большую часть своей жизни. Она безошибочно отыскала нужный ей многоквартирный шестнадцатиэтажный дом на Судостроительной улице, немного побродила вокруг, изучая окрестности и незаметно присматриваясь к возвращающимся с работы жильцам... Если не считать какой-то женщины лет тридцати пяти, поприветствовавшей Хлою - та поздоровалась в ответ - то больше никто не обратил на неё внимания. Это могло означать следующее: в течении нескольких недель или месяцев жители дома, в котором располагалась квартира Яковлевой, регулярно видели во дворе или в подъезде молодую особу, внешне похожую на Хлою Пи... Эта особа обеспечивала так называемый "эффект присутствия" для внедряемого агента, которому предстояло вселиться на конспиративную квартиру. Она выносила мусор, проверяла почтовый ящик, мыла окна, устраивала походы по местным магазинам... Сейчас Хлоя сама в этом убедится. Ей ли не знать, как работает нелегальная резидентура...

Квартира находилась на шестом этаже, имела три раздельные комнаты, кухню, ванную с душевой кабинкой и крытый балкон. Меблировка старая, носящая на себе следы детского вандализма. Судя по куче квитанций, кто-то регулярно оплачивал счета за электричество, телефон и прочие услуги...

В комоде Хлоя отыскала комплект документов, упомянутых в сопроводительном письме Резидента. Там же лежал отчёт, составленный проживавшей здесь до появления Хлои девушкой, в котором она подробно описала всё, что с ней происходило за последние четыре месяца. Эти записи нужно было изучить на тот случай, если уже завтра Хлою спросят - не она ли забыла простынь в химчистке или задолжала соседу слева...

Она провела уборку, выкинула в мусоропровод ненужное в хозяйстве барахло... Приведя жильё в пригодное для проживания состояние, Хлоя приняла душ, облачилась в халат и устроившись на диване, раскрыла ноутбук. Соединила аппарат с комплексом наблюдения и перехвата на Таймыре, затем активировала браслет-передатчик и вызвала полковника Улфа Юггера, работавшего в России под именем Ивана Мадяко, начальника Оперативно-Поискового управления МВД.

Юггер не знал, кем в действительности является Александра Яковлева и в чём заключается суть её задания. В его представлении она была агентом-нелегалом, подчинённым Резиденту напрямую, без посредников. После недолгой беседы он соединил капитана Пи с нужными ей ведомственными сетями и дал небольшую консультацию по особенностям их работы.

Женщина углубилась в копии рапортов, протоколов и отчётов, выискивая случаи оставления детей, подходящие под даты, отмеченные полковником Дерксетом. Она смогла довольно точно отследить судьбы найдёнышей, и вскоре ей удалось вычленить пять наиболее перспективных случаев.

На первый взгляд ситуация обнадёживала. Пятеро затерявшихся мидгариан оказались молодыми девушками, все они проживали не очень-то и далеко друг от друга, а две из них учились в одной школе. Может быть, даже знали друг друга лично. Ученицы 998-й школы Эмма Мокрецова и Кира Белякова жили в Братеево на двух соседних улицах. Это обстоятельство нельзя было оставлять без внимания. Совсем рядом, в Марьино, жила некая Степанида Мамонтова, шестнадцати лет от роду, ученица выпускного класса Марьинской гимназии. Буквально по соседству, но уже дальше от первых троих, жили шестнадцатилетние Надежда Благодатская и Раяна Сафуанова - в Северном Бутово и городе Видное соответственно. Пять шансов против четырёх за то, что одна из этих девушек - наследная принцесса Церена, дочь королевы Серенити.

Из них пятерых только трое имеют полные семьи - Благодатская, Белякова и Сафуанова. У Мамонтовой и Мокрецовой - только приёмные матери.

Хлоя нашла фотографии из местных соцсетей и групповые снимки учащихся из нужных ей классов. Вгляделась в лица девушек. Бесполезно. Перед её глазами промелькнуло пять незнакомых людей.

- Хорошо же мою память выскоблили, - прошептала она.

Впрочем, она отметила пару любопытных деталей. Первая - Кирина причёска под названием "бабочкины усики". Этот способ укладки волос был очень распространён на Мидгарде. А на Земле? Хлоя не знала. Вторая деталь - тёмно-фиолетовые глаза Раяны Сафуановой и тёмно-синий отблеск чёрных как уголь волос. Она мидгарианка, в этом нет никаких сомнений...

Капитан Пи продолжила изучение документов, надеясь найти следы четырёх оставшихся панцироносцев. Теперь воодушевление Хлои сменилось разочарованием и недоумением.

Данные об этих людях отсутствовали. То ли их не внесли в компьютер, то ли их кто-то, по небрежности или нарочно - удалил.

- Вот чёрт, - воскликнула Хлоя, - как говорится - на самом интересном месте... как это могло случиться?

Она вздохнула и уронила голову на сжатые кулаки. И ведь даже посоветоваться не с кем. С Резидентом связываться нельзя, пусть бы он даже и присоветовал что-нибудь дельное. У врагов Мидгарда очень длинные руки. Пусть они не знают о происходящем на Земле прямо сейчас, но рано или поздно узнают обо всём - на этот счёт Хлоя иллюзий не питала.

Разрешить эту непростую проблему можно было лишь в одном случае - если у панцироносцев проснётся память.

Хлоя только сейчас почувствовала, что её ноги, плечи и спина невыносимо болят, голова гудит, а глаза слипаются. Мысли сбивались и путались. Выключив ноутбук, женщина прошла в спальню, скинула халат и без сил повалилась на кровать...

На рассвете, едва разомкнув глаза, Хлоя перебрала в памяти всё, прочитанное накануне вечером, и постепенно в её голове выработался план действий. Сразу после душа и завтрака она отправилась в агентство недвижимости. После недолгих поисков ей удалось найти подходящий вариант - трёхкомнатную квартиру на Алмаатинской улице, на втором этаже двадцатидвухэтажного дома, и главное, совсем рядом с 998-й школой, в которой учились Эмма Мокрецова и Кира Белякова. Хлоя сразу же внесла предоплату за аренду на год вперёд и уже к полудню переселилась на новое место.

Последующие несколько дней Хлоя потратила на изучение Братеевского и близлежащих районов, на покупку мебели, одежды и разных необходимых в быту вещей, на исследование мест массового отдыха, злачных заведений и административных учреждений... Несколько раз она видела Эмму, Киру и Степаниду, порой на расстоянии вытянутой руки. Увы, никаких воспоминаний во время этих встреч у неё не пробудилось. Это были три самые обыкновенные девушки, разве что у Киры более запоминающаяся внешность - должно быть, из-за "бабочкиных усиков", и одевалась она более ярче, чем остальные две. Все они тоже никак не реагировали на Хлою, даже если встречались с ней взглядами, но одно важное открытие капитан Пи всё же сделала.

Её переделанный мобильный телефон после набора неучтённого в авторской программе кода высветил на жидкокристаллическом экране большую синюю цифру "5", и произошло это после того, как Хлоя направила луч идентификатора в спину Киры, когда та стояла в магазине и ждала очереди на кассу. Несколько раз Хлоя повторяла свой опыт в других местах - экран упорно показывал пятёрку.

В случае с Эммой Мокрецовой идентификатор высвечивал двойку, в случае со Степанидой Мамонтовой - четвёрку. Не оставалось никаких сомнений, что трое уроженок Мидгарда наконец-то обнаружены. Теперь следовало подумать над тем, как дать им понять, кто они на самом деле, и научить пользоваться "Панцирями", интегрированными в их тела.

Ещё Хлое пришлось применить на практике методы тайного проникновения в чужие помещения. Попросту говоря, она воспользовалась удобными моментами и вскрыла квартиры Мокрецовых, Беляковых и Мамонтовых, установила там прослушивающие устройства, а заодно немного ознакомилась с личной жизнью интересующих её девушек. Поступок, надо признать, не очень этичный, но другого способа проверить подопечных на наличие у них нетипичных для земного общества знаний пока не было. И Хлоя, как показало ближайшее будущее, не разочаровалась результатами содеянного.

Без лишних хлопот удалось решить задачу с трудоустройством в 998-й школе. Для этого пришлось проникнуть в квартиру одного из педагогов и установить там крошечный генератор инфразвуковых волн. Довольно скоро хозяйка квартиры слегла в постель и взяла отгул по болезни, а некоторое время спустя Лидии Дмитриевне Зандберг предложили более высокооплачиваемое место в одном из столичных лицеев. Таким образом для Александры Яковлевой, она же капитан Пи, освободилось вакантное место преподавателя русского языка и литературы, чем она незамедлительно воспользовалась.

В педагогическом коллективе её приняли хорошо, и ученикам она пришлась по вкусу(для тех же, кто привык ходить в школу не для учёбы, а потехи ради, настали плохие времена), но главным было то, что ей в первый же рабочий день удалось с глазу на глаз побеседовать с Кирой Беляковой. Приходилось импровизировать на ходу; упоминание о потерявшем память супершпионе и о некоторых свойственных Мидгарду деталях не вызвало у расстроенной чем-то девочки никаких эмоций... Тогда Хлоя решила сменить тактику и не затевать провокационных разговоров, сочтя, что лучшее в нынешнем положении - пассивная выжидательная позиция и сбор информации. Микрофоны в квартирах работали исправно, и результаты не заставили себя ждать.

Кира узнала, что она не родная дочь своим родителям, и начала видеть странные сны. Эмма тоже видела такие же сны, разве что в другие ночи. Те же сны видела и Степанида Мамонтова. Она в отличии от остальных рассказала всё матери, та в ответ только руками развела, но по какой-то ей одной известной причине девушка не поведала о своих видениях Мирославу Кратову.

Хлое удалось познакомиться и с Кратовым. Важно было иметь выход на него в том случае, если его зазноба Стешка что-нибудь вспомнит и расскажет ему, а это было чревато самыми разными последствиями, в том числе и неприятными... Организовать знакомство оказалось очень просто: как-то после уроков, когда почти все разошлись, Хлоя устроила маленькую диверсию в аппаратном помещении школьного бассейна, а затем сама же позвонила Мирославу Михайловичу, который, как оказалось, имел какое-то отношение к обслуживанию насосно-компрессорных систем. Кратов пришёл в школу во время обеденного перерыва, долго бродил по всем этажам, прежде чем встретил "словесницу Яковлеву", а устранив в общем-то пустяковую неисправность, порекомендовал не пускать школьников к оборудованию. И Хлоя, и Мирослав расстались вполне довольные друг другом, Кратов даже сделал ей комплимент по поводу Хлоиных волос, особо подчеркнув их тёмно-зелёный отблеск. Таким отблеском действительно не могла похвастаться ни одна женщина на Земле...

Кое-что она узнала и о двух оставшихся панцироносицах. Раяна Сафуанова жила не по месту прописки в Видном, а на квартире своего дедушки, Геннадия Тимуровича Амантаева, генерала войск ПВО и по совместительству - советника президента. Со своим отчимом Ахметом Радиковичем она находилась в крайне плохих отношениях, что неудивительно, если учесть, что он, пусть и являющийся руководителем крупной горнодобывающей корпорации, слыл глупым и малообразованным прожигателем жизни, сменившим за прошедший год не одну любовницу. Копнув поглубже, капитан Пи узнала, что его корпорация держится на плаву за счёт приличных государственных дотаций, а фактическим её хозяином является некий малопривлекательный тип по фамилии Засядько, отставной подполковник КГБ.

Надя Благодатская тоже "порадовала" наличием влиятельного родственника, старшего сводного брата, работавшего в составе дипкорпуса в Лондоне. Ознакомившись с его деятельностью более внимательно(дипломат имел несколько государственных и ведомственных наград, полученных отнюдь не за красноречие), Хлоя лишь вздохнула и сказала:

- Уж лучше бы они все в провинции выросли. Советник президента, работник СВР, бывший госбезопасник и богатенький Буратино с кучей подстилок... хороша компания. Нутром чую - попортят они мне крови, если что-нибудь пронюхают...

Увлёкшись слежкой за бывшими соотечественницами, Хлоя почти не замечала, какие любопытные события происходят в окружающем мире. Обратить на них внимание её заставила газета, подобранная со скамейки в одной из аллей Братеевского парка.

На первый взгляд ничего интересного и полезного в газете напечатано не было - стандартный набор сплетен о жизни эстрадных знаменитостей, спортсменов и политиков, сообщения о летающих тарелочках, зелёных человечках и пролившихся дождях из лягушек, насквозь лживые гороскопы, столбцы похабных анекдотов и куча объявлений... Но одна примечательная заметочка в этом печатном мусоре всё же нашлась. Автор вкратце излагал истории ограблений ювелирных магазинов, имевших место в Москве за последние полгода, и пускался в замысловатые гипотезы о намерениях и личности основного подозреваемого в этих преступлениях, известного под кличкой Такседо Маск.

Хлоя дважды перечитала эту заметку, фиксируя в памяти каждую деталь(автор не отличался большой осведомлённостью, и попутно допускал в тексте множество грамматических ошибок). Особенно её заинтересовало то, что грабитель не прихватил с собой ни одного предмета. Тем же вечером женщина села к ноутбуку и среди груды бесполезной по сути информации отыскала все телепередачи и копии статей из периодических изданий, в которых хотя бы раз упоминался Такседо Маск.

"Жёлтую" писанину и откровения видеоблоггеров, клеймивших преступника как пришельца с планеты Икс или объявляющих его беглым зомби из военной лаборатории в Челябинске, можно было сразу откинуть в сторону. Хлое были нужны мнения профессионалов в своих областях. Сразу же на свет выплыл выпуск передачи "Человек и закон" с расследованием Александра Васильевича Белякова, отца той самой Киры из девятого-В. Затем последовали ещё несколько выпусков других, менее популярных социально-правоведческих передач. Публикаций, посвящённых странному грабителю, написанных добротно и со знанием фактуры, набралось около сотни. Изучение и анализ добытых материалов занял часа четыре, но Хлоя не пожалела о потраченном времени.

- За каждой строчкой виден след профессионала, - сказала себе женщина, - с моим уровнем подготовки, а может, и выше. Непонятно только одно - чего именно он добивается...

Ради очистки совести капитан Пи почитала и бульварную прессу. Такседо Маск представал на её страницах в виде какого-то сверхъестественного существа, непонятно как пробирающегося на охраняемые объекты и непонятно как исчезающий по окончании дела. Прочла она и о таинственной личности, которая, начиная с Нового года, якобы ходит за ним по пятам, демонстрируя при этом разные акробатические чудеса и удивительную способность оставаться в живых после прыжков с пятиэтажек...

- Неужели кто-то включил свой "Панцирь" самостоятельно? - сказала себе Хлоя. Москвичи в своём большинстве не принимали всерьёз бульварную писанину, а капитан Пи сразу разглядела за Такседо Маском и его настырным преследователем то, что она сама не раз проделывала на полигонах, превратившись из человека в панцироносицу...

Хотела Хлоя или нет, но пришлось ей снова обращаться за помощью к Улфу Юггеру. Получив копии материалов дела, она довольно быстро поняла - следствие так и не смогло выйти ни на подозреваемого, ни хотя бы примерно вычленить круг таковых. Сыщики искали человека, прошедшего подготовку либо в милиции, либо в специальных частях, но успеха так и не добились.

- А всё потому, что этот человек проходил подготовку в других частях, - заключила Хлоя, - что же получается - кто-то из моих соплеменников пошёл по кривой дорожке? Это не есть хорошо...

А между тем на ноутбук поступила информация с микрофона, установленного в кабинете подполковника Чудесова, начальника братеевской СКМ. И то, о чём говорилось на проходившем там совещании, заставило Хлою крепко призадуматься.

Местные опера говорили о странных убийствах, прокатившихся по южным округам Москвы. Разорванные тела, искусанные руки и лица, трепанация черепов с изъятием мозга, выклеванные(причём явно не вороньём)глаза, оторванные языки - в таком или почти таком виде пребывала каждая жертва таинственного маньяка, именуемого Чумным доктором. Внимание капитана Пи сразу привлёк разгоревшийся спор - настоящий ли клюв у Чумного доктора, или же бутафорский? Симметричные ранения треугольной формы толковались кому как угодно...

Услышала она и о тех случаях, когда жертвы выживали. Но их дальнейшей судьбе не всякий бы позавидовал - они накладывали на себя руки, впадали в кому или оказывались в психолечебницах.

Хлоя словно вновь вернулась в события четырнадцатилетней давности. Она хорошо представляла возможности врагов Мидгарда.

Как подсказывал её опыт, Чумной доктор мог атаковать свои жертвы оружием нейродеструктивного типа, основанного на инфра-, или ультразвуке. Он мог применять и модулированные радиоволны. Что же касается такой удивительной приметы, как клюв... Этот клюв фигурировал во всех случаях, когда жертва успевала дать какие-либо показания. Клюв, длинный тонкий язык, коричневая кожа... Мальчишка, изрубивший топором мебель и вынутый из петли(хотя было уже поздно)- описал приметы нападавшего очень точно, пусть даже это был предсмертный бред...

- Кто же ты такой, клювоносец? - думала Хлоя, - откуда ты? И если ты тот, о ком думаю, то кто твой хозяин? Что он делает на Земле?

Она знала, что человеку не под силу растянуть ногу своего ближнего до такого состояния, чтобы она порвалась напополам. Пары рук тут будет недостаточно...

- Резидент предупреждал, чтобы я следила - не ищет ли кто-нибудь Церену... - вполголоса проговорила женщина, - может, то, что творится сейчас в Москве - это тот самый случай? Может, эти поиски в самом разгаре, а я пропускаю всё самое интересное? Пока с девочками всё в порядке, но надолго ли? Был бы у меня хотя бы год в запасе... хотя что там год. Быть может, у меня даже недели нет...

Выжидать дальше становилось опасно. Надо немедленно, пусть и через силу, разбудить память девушек, хоть на самую малость. Пока Хлоя прикидывала, как это сделать, Чумной доктор объявился снова и напал на ученицу девятого-В Нору Бикбову, лучшую подружку Киры Беляковой. Визит в тридцать восьмую больницу, беседа с врачами дежурной смены и Абдикеном Абзаловичем, отцом Норы, зафиксированные переговоры работников федеральной службы окончательно убедили капитана Пи в обоснованности своих подозрений - на Землю неведомо откуда проникло нечто смертоносное, не ведающее ни жалости, ни сострадания.

И шансы на благоприятный исход после открытого массированного столкновения у землян очень малы.

Если вообще есть.





9.




9



Уже два дня подряд Кира, придя со школы и пообедав, отправлялась в тридцать восьмую больницу и часами сидела в палате, в которой была размещена Норка. Здесь же она готовила заданные уроки. Умом Кира понимала, что от этого многочасового сидения едва ли будет какой-то толк, но вместе с тем что-то буквально приковывало её к палате - что именно, она и сама не знала. Довольно часто здесь появлялась Эммочка и другие Кирины одноклассницы, пару раз заглянул гороховый шут Севка Бакисов(за последние дни его вечно весёлый настрой несколько поугас). А ещё Кира заметила, что в больнице регулярно появляется новая словесница - Яковлева. Она подолгу разговаривала о чём-то с врачами, ни с кем другим при этом не делясь тем, что ей рассказывали, и было похоже, что у неё какой-то свой интерес во всём происходящем...

Норкина кома вытеснила все Кирины увлечения. Он-лайн-баталии были заброшены, вечерние посиделки в "Лунном венце" - забыты. Эммочка снова пыталась поговорить с ней о странных одинаковых сновидениях; Кира же только отмахивалась. На что ей вся эта ерунда? И какая разница, сколько человек видит эти сны - два, три, или вообще десять?

Между тем Чумной доктор вновь напомнил о себе. Новая, разорванная на куски жертва обнаружилась в Марьино, на территории развлекательного павильона, и случилось это уже не ночью, а в обеденный перерыв. Куски тела были разбросаны по огромному зеркальному лабиринту, часть помещений и коридоров была буквально залита кровью, а злодей, как обычно, ушёл с места преступления никем не замеченный...

Однажды Кира, сидя на скамейке в двух шагах от Норкиной палаты, беззвучно предавалась горю, как вдруг рядом с ней кто-то сел. Сквозь слёзы она рассмотрела лицо словесницы Яковлевой с глазами цвета обожжённой глины. И подсела она к ней явно не из пустого любопытства. Весь облик Александры Антоновны выражал растерянность и сочувствие. Кира не выдержала и решилась спросить:

- Как вы думаете, она когда-нибудь проснётся?

- Не знаю, - ответила словесница, - прежде я не видела ни одного коматозника. Но кое-что слышала о тех, кто проспал целые годы. Они уже не смогут стать прежними. Если Нора очнётся через пять лет, она тебя с трудом вспомнит... если вспомнит вообще.

- Ужас, - прошептала Кира, вытирая слезу.

- У неё есть шансы, - Яковлева дотронулась до плеча девушки, - я говорила с компетентными людьми. Кома - вообще сама по себе странная вещь, но здесь случай непростой. Никто не может понять, какова её природа. Повреждений в ЦНС нет, поэтому... - она осеклась и перевела разговор, - скажи, Кира... ты раньше теряла близких людей?

- Когда мне одиннадцать было, моя прабабушка умерла. Ей девяносто два года было...

Девушка ощутила лёгкую волну симпатии к сидящей рядом почти незнакомой женщине. Она любила каждое воспоминание о покойной Екатерине Матвеевне. Когда Кире было пять лет, прабабка начала терять зрение и вскоре лишилась его совсем. Девушка вспомнила, как Бабака(так её называли малые дети) изучала её на ощупь, кончиками пальцев, начиная с головы - и неизменно ворчала, если обнаруживалось, что приехавшая на лето внучка одета в штанишки. Этой манеры - ношения девушками штанов - она никак не могла понять...

- А у меня никого нет, - сказала Яковлева после того, как Кирины воспоминания иссякли, - ни отца, ни матери, ни сестёр, ни братьев.

- Вы что, всегда были одиноки?

- Нет. Все они погибли. Город, в котором они находились, был уничтожен вместе со всеми жителями.

Кира заметила, как у женщины при этих словах заблестели глаза. Похоже, в её прошлом тоже случилось что-то страшное. Какая-то трагедия...

- Простите, если я... - начала Кира, но собеседница оборвала её:

- Не стоит. Откуда тебе было знать об этом...

- Это случилось на какой-то войне? - полюбопытствовала девушка, - в Югославии, да?

- Нет. Но у нас действительно была война.

- С кем? С Альянсом?

- Нет, наш противник стоит тысячи Альянсов. Я бы сказала тебе как есть, но не знаю, как подойти к этому разговору, чтобы... - Яковлева замолкла, и после минутного молчания поинтересовалась:

- Ты ведь дружна с Эммой Мокрецовой?

- Можно сказать, что немного дружна, - ответила Кира. Они действительно стали проводить вместе больше времени. Кира, как говорится, переехала на её парту. Пусть там и нельзя шалить, но зато, как оказалось, у Эммочки можно было списывать...

- А ты не смогла бы завтра, часам к пяти или шести, прийти ко мне? С Эммой вместе?

- Я смогу, а вот Эмка - не знаю... а что, это из-за уроков?

- Из-за уроков, и по другим причинам...

- Диктуйте адрес, - пожала плечами Кира, вынимая ручку. Почему бы и не прийти, думала девушка, раз приглашают. Всё-таки словесница хоть и новый человек в районе, но ведь и не совсем чужая. К тому же Кире стало интересно - что за удивительная жизнь была у Александры Антоновны, если она потеряла всю свою родню?

Вернувшись домой, Кира обнаружила в своей комнате Сашку, увлечённо рывшегося в её столе. Сразу стало ясно, что зашёл он к ней не потому, что в его ручке кончились чернила - слишком уж велик был учинённый им разгром. Братец был проконвоирован до передней и схлопотал подзатыльник, Кира была названа дурочкой, которая только ест и растёт... В общем, оба разругались не на шутку, и неизвестно, чем закончилась бы перепалка, не вмешайся в неё мама. Сашке пришлось убраться к себе, Кире - к себе.

Кое-как наведя в комнате порядок, девушка позвонила Эммочке и рассказала ей о приглашении Александры Антоновны. Эммочка сказала, что обязательно пойдёт, добавив, что завтра у неё будет куча свободного времени, так как мать уйдёт на работу в вечернюю и ночную смены, и что она, как соберётся, сразу позвонит.

Ещё Эммочка напомнила, что завтра Валентина Николаевна вернёт ученикам их самостоятельные работы с проставленными оценками. Для Киры эта новость не сулила ничего хорошего - почти наверняка в её дневнике появится очередной "красный лебедь", а раз так, то по прибытии домой мама устроит головомойку. От папы тоже достанется, если только он никуда не уедет...

...Утром, после звонка будильника, Кира перевела побудку на пять минут вперёд - и, как обычно, проспала. Наспех собралась, поскользнулась в ванной и едва не шлёпнулась носом... Из дома вылетела на всех парах, не успев даже попробовать завтрака.

Сегодняшний день явно не задался. Кира ураганом ворвалась в класс, в самый разгар урока, споткнулась о порожек и растянулась на полу, весьма чувствительно приложившись о паркет коленом. Химичка, поворчав с минуту и убедившись, что ученице не требуется консультация в медпункте, разрешила ей пройти на место, но взяла дневник и оставила в конце страницы запись - "Научите ребёнка смотреть под ноги".

Вынимая из сумки тетрадь, Кира наткнулась на пакетик с ещё тёплыми, начинёнными творогом пирожками, и только сейчас вспомнила, что так и не успела позавтракать. Она начала отщипывать от пирожка крохотные кусочки и отправлять их в рот, стараясь делать это как можно незаметнее, но химичка со своим двадцатилетним опытом работы с детьми распознала все Кирины уловки, велела ей выйти и постоять в коридоре.

Кира расстраивалась недолго - ведь ей удалось сунуть недоеденный пирожок в карман. Расправившись с ним, она, побродив по коридору, пришла в угол, заставленный кадками и горшками с высаженными в них образцами комнатной флоры. За девять лет, проведённых в стенах этой школы, Кира так и не удосужилась узнать, как называются все эти растения. Её хватало лишь на то, чтобы определить, что из них не является кактусом. Ей пришла в голову фантазия попробовать на язык что-нибудь из зелени. Она наугад оторвала какой-то лист и принялась откусывать по кусочку, желая получше распробовать вкус... и попалась с поличным. От увлекательного занятия её оторвала математичка, наблюдавшая с лестницы всю эту сцену. Валентина Николаевна изъяла у девушки объеденный листик, отвела её в класс, взяла дневник и под замечанием химички приписала: "Кормите ребёнка лучше! Ест цветы на уроках!"

Эммочка, увидевшая эту запись, насмешливо фыркнула и прикрыла ладошкой рот. Разместившийся сзади Севка Бакисов привстал и тоже ухитрился разглядеть написанное, а спустя минуту его стараниями о Кирином проступке знал весь класс. Едва прозвенел звонок, ученики зашумели, захихикали, и Кира услышала в свой адрес множество колкостей и нелестных замечаний.

Апофеозом всех несчастий стала двойка, поставленная математичкой за самостоятельную работу. Когда Эммочка заглянула в тетрадный лист, исчерканный вдоль и поперёк красными линиями, то просто за голову схватилась:

- Ну ничего себе... Кирка, у тебя языка во рту нет? Не могла, что ли, у меня спросить, как это всё делается?

По правде говоря, Кира вчера так и хотела сделать, но просто постеснялась приставать к соседке по парте с просьбами о помощи. От Эммочкиных слов её взяла такая досада, что она разревелась в полный голос.

Сзади, словно ребёнок, получивший наконец долгожданную игрушку, ликовал Севка Бакисов - его более чем скромные труды были оценены на три с минусом.

После уроков Кира, не дожидаясь Эммочку, поспешила покинуть школьные стены. Все её мысли были сосредоточены на том, чтобы оттянуть тот момент, когда придётся по требованию мамы предъявить дневник. Единственный выход она видела в том, чтобы идти домой помедленней и по возможности самым извилистым путём.

Весна входила в полную силу, изгоняя из города последние остатки зимы. По ночам всё ещё подмораживало, на газонах возвышались кучи грязного нерастаявшего снега... Кира брела наугад через знакомые с детства дворы и скверы, обходя одну многоэтажку за другой. Припекало Солнце, на голых ветвях трещали и переругивались воробьи, на детских площадках кричала и резвилась детвора; наиболее отважные из малышей уже побросали тёплые вещи на скамейках и гонялись друг за другом налегке, оставляя без внимания грозные родительские окрики из окон...

Девушка совершенно забылась и даже не глядела себе под ноги, как вдруг её резко дёрнуло назад и она ощутила на плечах чьи-то руки. Хватка была довольно крепкой, но осторожной. Придя в себя после неожиданного рывка, Кира огляделась и заметила рядом с собой старого знакомого - Мирослава Кратова.

- Ты совсем не видишь, куда идёшь? - спросил он с волнением в голосе.

- Я... - начала было Кира, - я... чего ты меня хватаешь? Я тебе не Стешка...

- Погляди сюда, - Кратов указал рукой на тротуар рядом с девушкой, - ничего интересного не заметила?

Кира опустила глаза и наконец увидела прямо возле ног круглый зев канализационного люка. Дневного света было достаточно, чтобы на глубине семи-восьми метров разглядеть переплетение побуревших от времени и сырости труб, а так же вентиль с огромным маховиком, размером не меньше велосипедного колеса...

- Ой мамочка... - выдохнула Кира, - я бы там переломала себе всё... если бы упала...

- Ну всё теперь, - Мирослав взял её за руку и подвёл к скамейке, - посиди пока здесь, отдышись...

Пока Кира сидела, оправляясь от пережитого страха, Кратов сходил в подъезд, вынес оттуда коробку от телевизора, пристроил её на люке и утяжелил парой кирпичей, чтобы та ненароком не соскочила. Девушка довольно быстро пришла в себя, вынула из сумки дневник и с тоской взглянула на записи, под которыми к завтрашнему дню должна была появиться родительская подпись...

- Ну, как себя чувствуешь? - спросил Мирослав, усаживаясь рядом.

- Хорошо. Спасибо, что вытянул меня оттуда...

- Скажи-ка, сердитая девочка... твой отец, часом, не намеревается подготовить расследование о том, кто по всей Москве крышки с люков таскает? Я понимаю, Такседо Маск - это гвоздь сезона, но... - Мирослав покосился на люк с водружённой на него коробкой, - ещё вчера вечером здесь всё было закрыто, а теперь...

- М-м... не знаю, - ответила Кира, - пока расследование не готово, мы его не видим.

- Понятно. Ты только не забывай под ноги смотреть. Да, и... зачем ты цветы ешь?

- Что? - Кира не сразу поняла, что её дневник открыт на самом интересном месте, и Мирослав прочёл всё, что там было написано, - ты... какое твоё дело? Я только один листик сорвала, чтобы попробовать, а они разорались как не знаю кто...

- Как всегда, куча больших, взрослых дяденек и тётенек набросилась на маленькую девочку с двумя красивыми хвостиками. Какая вопиющая несправедливость...

- Да что вы все надо мной издеваетесь? - захныкала Кира, поднимаясь со скамейки и засовывая дневник на место. Мирослав ещё долго смотрел на удаляющуюся спину девушки, затем поднёс руку к лицу - ему показалось, что на щеку села муха - и буквально застыл на месте.

Со стороны это, должно быть, выглядело странно - парень сидел, словно загипнотизированный, и минут пять водил по носу кулаком, словно к чему-то принюхивался. Наконец он встряхнулся, встал и с неприкрытым удивлением посмотрел в сторону дома на Ключевой, в котором проживала Кира...

...Девушка надеялась открыть дверь своим ключом и потихоньку проскользнуть в комнату, но её манёвр был сорван. То ли вернувшийся со школы Сашка успел донести матери, или она сама услышала шаги(а слух у мамы очень острый), но входная дверь внезапно распахнулась, и Кира предстала перед изучающим материнским взором, словно муха под микроскопом. Анна Павловна могла и не спрашивать, почему дочь вернулась домой позже обычного - все её огорчения были, можно сказать, написаны на лбу. Оставалось лишь уточнить некоторые детали...

- Сегодня ты не сильно спешишь к обеду... - заметила мама.

Кира молча глядела в порог.

- Тебе отдали самостоятельную?

Конечно же, мама в курсе всего учебного процесса. Лариска Авдеева всё пересказала своей матери, а та - бывшей однокласснице по телефону или за чайным столиком...

Мама стояла в передней с веником в руке. Девушка внезапно увидела себя в образе перепуганной серенькой мышки, попавшей под этот самый веник, и ощутила неодолимое желание уменьшиться до размеров таракана, с тем, чтобы схорониться в щёлке под порогом.

Дневник из Кириной сумки перекочевал в мамины руки...

Ни грома, ни молний, ни оглушающих фанфар не последовало. Мама позволила Кире переодеться, затем изъяла у неё оба телефона - и мобильник, и многоканальную трубку, а после в её распоряжение перешёл кабель питания от компьютера. Необходимо отметить, что Анна Павловна была не тем человеком, который теряется при виде незнакомой техники. Она очень быстро, без посторонней помощи, могла освоить работу с незнакомым ПО и сетевыми нововведениями.

Сначала Кира ужасно перепугалась, когда увидела в маминых руках кабель питания - она вообразила, что сейчас её отстегают по самому мягкому месту на теле, и приготовилась нырнуть под кровать. Но мама не собиралась заниматься рукоприкладством. Она ограничилась лишь тем, что решила продержать дочь затворницей до вечера, оставить на неделю без сладостей и запретить покидать пределы дома после школы.

И это только одна сторона медали. Всякий раз, когда Кира проявляла чрезмерное нерадение в учёбе и непослушание, мама почти переставала с ней разговаривать. Что тогда оставалось делать? Кому пожаловаться, к кому приласкаться? Папа весь в работе и в разъездах. Не рассказывать же прохвосту Сашке, что некто Мирослав Кратов почему-то всякий раз при случайных, или - кто знает? - неслучайных встречах, находит Кирины хвостики на голове очень красивыми?

Мама не разрешит в течение семи дней навещать в больнице Норку... а может, и разрешит, но только при своём личном присутствии. Кира считала очень важным проводить какую-то часть времени у изголовья подружкиной кровати.

Она ещё не знала, да и не могла знать, что Норка и ещё несколько жертв Чумного доктора очнутся от комы ровно через девять часов. И что она, Кира, будет одним из активных участников, обеспечивших это пробуждение.

Сейчас же девушка не нашла другого занятия, чем лечь на кровать, спрятать в подушку лицо и расплакаться. Неожиданно она поймала себя на мысли, что, не имея возможности залезть в Интернет или поболтать по телефону с какой-нибудь подружкой, она просто не знает, чем заняться. Книг в Кириной комнате не водилось; она вообще не утруждала себя чтением, кое-как осиливая лишь то, что было включено в уроки литературы. Сейчас она, пусть даже и от скуки, прочла бы хоть что-нибудь, но в комнате, кроме учебников и затасканного журнала "Космополитен" трёхмесячной давности не наблюдалось ничего, что можно было перелистывать.

Не было у Киры и любимых занятий. Мама умела всё. Вязать. Вышивать. Плести кружева, плести бисером. Выкладывать панно из гальки. Печь пироги и торты. Готовить мороженое. Сделать выкройки на брюки, блузку или рубашку. Могла и ещё много чего... Кира же и не старалась никогда узнать, как у мамы получается сделать хотя бы десятую часть того, на что она была способна. И всё это помимо того, что мама окончила с отличием МВТУ и свободно разговаривала ещё на двух языках, кроме родного. Единственное, что у Киры когда-то хорошо получалось - это кататься на роликовых коньках, но последний раз она надевала их два года назад, и теперь, конечно же, выросла из них. Роликовые покатушки были перебиты внезапной и роковой любовью к игровой продукции от Westwood Studios. Теперь, когда эту продукцию не запустить без кабеля питания, Кира чувствовала себя так, словно у неё из груди вынули сердце...

Похоже, что намеченное на вечер гостевание у словесницы Яковлевой накрылось, как говорится, медным тазом. За порог Киру не выпустят. А Александра Антоновна, должно быть, интересная личность... Но, как видно, не судьба познакомиться получше. Придётся ждать неделю...

За стенкой работал телевизор. Сашка уже сделал уроки и наслаждался очередной серией фильма о приключениях агента Николаева. Судя по голосам, герои картины пытались выколотить у какого-то учёного мужа, претендующего на Нобелевскую премию, его профессиональные секреты... Кира усмехнулась. Сашка и его многочисленные приятели буквально с ума сходили, когда на экраны выходила очередная многосерийная байка - то "Улицы разбитых фонарей", то "Бандитский Петербург", а теперь - "Агент национальной безопасности" с Пореченковым в главной роли... Кира же не любила ни один из этих фильмов, что являлось очередным поводом для раздоров с братом.

На часах было уже четыре пополудни. Кира готовилась скучать и проходить букой весь вечер, как вдруг в передней затрещал дверной звонок. Мама открыла дверь и впустила гостя - или, сказать точнее, гостью, в дом. С минуту обе о чём-то разговаривали, а затем мама позвала Киру, и девушка, к своему удивлению, увидела в передней словесницу Яковлеву.

- Ну что, Кирушка, - усмехнулась мама, - считай, что тебя выкупили из плена. Очень надеюсь, что домой ты вернёшься совсем другим человеком.

Анна Павловна даже предположить не могла, КАКИМ человеком станет её дочь в этот вечер.

- Мы, конечно, поработаем с девочкой, - сказала Александра Антоновна, - хотя обнадёживающих результатов сразу не обещаю. Москва, известно, тоже не сразу строилась...

Похоже, словеснице как-то удалось убедить мать смягчить наказание. Девушке разрешили приступить к сборам, и она отправилась переодеваться. Уже на лестнице Александра Антоновна, приобняв Киру, спросила:

- Ну что, сильно тебя дома пропесочили?

- Колошматили как Валаамову ослицу, - фыркнула Кира. Она не знала, кто это такая - помнила лишь то, что её били чем ни попадя за нежелание трогаться с места.

- Я слышала в учительской, что ты сегодня натворила дел, и поняла, что тебе дома светит. Пришлось перед твоей мамой немного преувеличить мои полномочия, чтобы она согласилась вверить тебя в мои руки. Сейчас поедем ко мне и будем тебе мозги на место ставить...

"Словесница" произнесла последние слова с оттенком горечи. А вдруг девушки напугаются до безумия, если она откроет им хотя бы ту часть правды, что ей известна? Что тогда?

- Поедем? А что же Эмка?

- Она нас в машине дожидается.

- Вас что, опять катает этот противный Славка Кратов?

- Нет, - улыбнулась Яковлева, - сегодня мы избавим тебя от встречи с ним. Машина моя. Давай-ка поторопимся, время у нас не резиновое...

Они вышли из подъезда и направились к белой "Волге". У Киры невольно мелькнула мысль - откуда у простой учительницы средней школы могли взяться деньги на такую машину? Впрочем, не важно. Захочет - сама расскажет. Эммочка расположилась на переднем сиденье, русовласке пришлось разместиться позади.

- Тут ведь недалеко, - сказала она, - мы бы пешком могли дойти...

- Просто мне сегодня пришлось после занятий навестить одну знакомую в Бутово, - объяснила Александра Антоновна, - а на обратном пути решила к вам завернуть.

Подробностей поездки в Бутово никто выяснять не стал. В конце концов, это её, словесницы, личное дело...





10.




10



Александра Антоновна, наскоро ознакомив девушек с устройством своего трёхкомнатного жилища, оставила их на время в гостиной, сама же ненадолго отлучилась - для помывки и переодевания. Кира с Эммочкой, осмотрев незамысловатый и скромный быт словесницы, сразу обратили внимание на две интересные детали. Во-первых, огромная куча видеокассет и лазерных дисков в углу. Значительная часть из них даже не была извлечена из обёрток, кое-что плотными пачками лежало в картонной таре - похоже, Яковлева купила всё это, даже не взглянув на содержимое. На одной из полок в шкафу диски и кассеты лежали вскрытыми, должно быть, хозяйка уже просмотрела их. И чего только не было в этой куче - мультфильмы, документалистика, ужасы, порнография, киберпанк, мелодрамы, боевики... Во-вторых, словесница натаскала в квартиру огромные кипы газет и журналов. Что-то лежало нетронутым, что-то было прочитано, но общее количество бумажной массы вызвало интерес и у Киры, и у Эммочки.

- Ну вот, Эмка, - сказала Кира, размещаясь на угловом диване, - у тебя будет единомышленник. Вон сколько всего Яковлева читает...

- И смотрит, - хихикнула отличница, - вон там "Терминатор" валяется, рядом - "А зори здесь тихие", и ещё про сто двадцать дней Содома и всякое БДСМ... разносторонние у нашей грамматички интересы, ничего не скажешь.

Эммочка села рядом с Кирой и сказала:

- А ты, Кирка, вообще хоть что-нибудь читаешь?

- "Космополитен"...

- И это - всё? - прыснула со смеху Эммочка, - а знаешь хоть какие-нибудь стихи?

- А как же! - приосанилась Кира, - вот слушай - однажды в студёную зимнюю пору лошадка примёрзла... эй, ты чего это? - девушка прервалась на полуслове, заметив, что Эммочка зажимает обеими ладошками рот и наливается краской.

- Я не знаю... - ответила отличница, от души отсмеявшись, - что делать - то ли кататься со смеху, то ли треснуть тебя тапкой по башке.

- Ну не помню я никаких стихов, - надулась Кира, - вот...

- Ладно, проехали, - махнула рукой Эммочка, - я тоже не все рассказы Фолкнера помню...

- А мы что, проходили его на лит-ре? - удивилась Кира, пытаясь припомнить - кто же такой этот Фолкнер, но так и не вспомнила. Она и Пушкина-то знала лишь по нескольким строчкам, да и то в пародиях, в которых зелёный дуб спиливался, а кота зарубили на мясо.

- Извини, Эмка, - потупилась Кира, - я забыла, что ты и без лит-ры всё читала...

Скрипнула дверь, и в комнату вошла словесница. Её волосы были распущены, доставая почти до пояса, и одета она была в домашнюю рубашку и брюки белого цвета с тёмно-синим искрящимся на свету отливом.

- Извините за небольшой беспорядок, - сказала она, - у меня не было времени как следует здесь прибраться...

- Вы столь многим интересуетесь, - отозвалась Эммочка, кивая на груды дисков и газет.

- В целях ознакомления, - согласилась Яковлева, - однако не хочу вас забалтывать. Предлагаю для начала подкрепиться...

Александра Антоновна запаслась достаточным количеством конфет и прочих подаваемых к чаю сладостей. Всё это вместе с чайником было выставлено на журнальный столик. Словесница уселась напротив девушек; Кира незамедлительно набросилась на конфеты, Эммочка тоже старалась не отставать от неё, лишь хозяйка сидела почти не двигаясь, отпивая чай мелкими глотками и внимательно наблюдая за обеими девушками. Ей хватило одной чашки с долькой лимона и пары леденцов, в то время как Кира и Эмма выпили по три чашки на каждую и уничтожили по десятку шоколадных конфет.

Скованность и неловкость исчезли, обстановка разрядилась, стала почти домашней. Время летело незаметно; говорили в основном Кира и Эммочка, рассказывая о своей жизни в Москве, о районе Братеево, который знали как свои пять пальцев, о школе и своих соучениках... Иногда говорили только Эммочка и Александра Антоновна, и Кира в такие моменты ощущала себя "третьей лишней" - слишком уж непонятными были их разговоры, насыщенные множеством типично книжных, заумных слов.

- Извините, - вмешалась Кира, - я спросить хочу... а ваша одежда, - она указала на домашний костюм Яковлевой, - на самом деле не имеет швов? Я ни одного не вижу...

- Всё верно, Кирочка, - кивнула словесница, - она выткана на станке непрерывного цикла, и швов на ней нет. Ни одного.

- А шрамы у вас откуда? - поинтересовалась Эммочка. Она со своего места разглядела две белые полоски на ноге хозяйки, тянущиеся от её левой пятки вверх, до половины икры.

- Поранилась в юности, - неопределённо повертела рукой словесница, выпрямляя ногу и скрывая шрамы под штаниной.

Вспомнили девушки и о Норке. После обсуждений всех известных и предполагаемых обстоятельств, приведших её в коматозное состояние, и догадок о том, кем мог быть напавший на неё злоумышленник, Александра Антоновна внезапно задала вопрос, после которого в комнате воцарилась гробовая тишина.

- Скажите, девочки, - начала Яковлева, - а вы сами верите в последние Норкины слова? О том, что грабитель имел птичий клюв и длинный тонкий язык? Вы можете предположить, что у нас в Москве такое возможно?

Вопрос застал девушек врасплох. Они переглянулись, и после довольно продолжительной паузы Эммочка сказала:

- Такое возможно из-за какой-нибудь сложной мутации. А может, это мистификация с целью запутать следствие. Я думаю, жертвы умирали или сходили с ума от страха, но чего именно они боялись - природной аномалии или киношного реквизита? Я бы на месте следователей поискала преступника среди актёров театра или кино, а также среди цирковых артистов.

- Кто знает... - словесница поглядела на сгущающиеся сумерки за окном, - все эти люди, которые погибли за последний месяц... если бы рядовые москвичи узнали некоторые подробности гибели жертв, или хотя бы их количество... знаете, скольких людей убил Чумной доктор за март-месяц? - она сделала небольшую паузу, - семьдесят три.

- Так много? - ахнула Кира, - да быть такого не может...

- Как видите, - продолжила словесница, - большинство убитых - бродяги и алкоголики. Нормальных людей в этом списке мало. Человек тридцать пять... откуда появляется Чумной доктор, куда исчезает - никто объяснить не может. И это странно, особенно если учесть то, что он устроил в зеркальном лабиринте... кто-то же должен был его видеть до преступления или после него.

- А вы считаете, что этот человек с клювом на самом деле существует? - спросила Эммочка.

- Лично я с ним не сталкивалась, но меня волнует вот что... - женщина придвинулась поближе к девушкам, - вы понимаете, что происходит в городе? Происходят странные вещи, такие, что милиция с ними не может справиться. И другие службы... какой-то тип по кличке Такседо Маск полгода потрошит ювелирные магазины, за прошедший месяц убито семьдесят человек, и как убито... кто он - тот, кто может разорвать человека на кусочки, и прямо тут же, на улице, вскрыть жертве голову? Я не знаю, кто это, хотя... - запнулась Александра Антоновна, - а вы знаете? Нет?

- Конечно нет, - помотала головой Кира.

- Фээсбэшники точно знают, в чём дело, - заметила Эммочка, - только делиться ни с кем не хотят. Ведь Абдикена Абзаловича не просто так целый час допрашивали...

- И всё впустую, - сказала словесница, - полковник Приставкин знает о происходящем не больше остальных.

Кира тут же вспомнила, что фамилия живущего под ними Николая Николаевича точно такая же - Приставкин. Это, конечно же, он приезжал в тридцать восьмую больницу...

- Страшно жить становится, - заметила Кира, - когда мы домой пойдём, вы нас проводите?

- Конечно, - кивнула женщина.

- Послушайте, а помните, вы тогда, когда первый раз пришли в школу, спросили у меня - вижу ли я сны, в которых два Солнца на небе? Почему вы спросили об этом?

- Видите ли, тут такая история случилась... - вмешалась Эммочка, и на пару с Кирой принялась рассказывать об одинаковых сновидениях, появившихся у обеих недели две назад или чуть больше.

- А вы интересовались всем этим, - добавила Кира, - ещё до того, как я начала всё запоминать...

Словесница долго смотрела в окно. Потом, повернувшись к девушкам, сказала:

- Я просто не знаю, как вам отвечать. Вы обе - найдёныши, так?

- Откуда вы знаете? - вытаращилась Кира.

- Знаю, - улыбнулась Александра Антоновна, - и всё то, что вы рассказали мне - всё это имеет самое непосредственное отношение к тайне вашего подлинного происхождения.

- Да ну?

- И если я вам всё расскажу, и даже покажу... - словесница тяжело вздохнула и с горечью поглядела на каждую девушку, - так вот... когда вы кое-что о себе узнаете - вам не станет от этого лучше. Напротив - вам будет плохо. Очень плохо. Но - недаром говорят, что знание - сила, даже если знание умножает скорбь. Вам ведь было уже плохо, когда вы узнали, что не являетесь родными по крови? А моё знание причинит вам ещё больше боли, но зато у вас будет и сила.

- Для чего сила? И какая? - наморщила лоб Эммочка.

- Ну... хотя бы для того, чтобы противостоять на равных человеку с клювом. Потому что он на самом деле существует. Вот скажите - допустим, вы узнали, что ваш дом заминировали. Вы ведь не будете сидеть сложа руки?

- Ясный перец, что не будем, - ответила Кира, - когда на Каширке дом взлетел, а потом на Борисовских Прудах в подвале того самого дома, где Димка живёт, нашли целых две тонны взрывчатки, то папа сам спускался в наш подвал - посмотреть, нет ли там чего...

- Но ведь мы девчонки, - вмешалась Эммочка, - простые девчонки. Откуда у нас какая-то сила, которой нет у других? Возиться со взрывчаткой, ловить Такседо Маска и Чумного доктора - это нам не по плечу... если вы и впрямь что-то знаете о нас, то скажите как есть...

- Мы ещё вернёмся к этой теме. А пока... Я вам покажу кое-что очень интересное. Уверена, вам это понравится.

Александра Антоновна открыла шкаф, и пока она рылась в его недрах, Кира и Эммочка пытались понять - не блефует ли словесница, пытаясь разыграть какую-нибудь комедию? В чём причина её интереса в отношении клювоносого человека? И чем она ещё занималась или занимается, помимо вколачивания в ученические головы правил грамматики?

Тем временем Александра Антоновна извлекла на свет некий предмет, похожий на фотоаппарат, и сказала:

- Я хочу вас познакомить с удивительным устройством, которое на Земле видели лишь очень немногие люди. Кирочка, встань, пожалуйста, посреди комнаты.

- Это новая модель фотоаппарата?

- Да. Что-то в этом роде, но с совершенно другим принципом сохранения и обзора изображений, - Александра Антоновна поправила Кирину кофточку и разгладила её хвостики, а затем несколько раз обошла девушку кругом, стараясь не упускать её из виду. Закончив своё непонятное действо, она извлекла из прибора нечто похожее на двояковыпуклую линзу и усадила Киру на диван.

- А теперь смотрите, что будет, - хозяйка поставила на журнальный столик ещё одно устройство, которое Кира с Эммочкой поначалу приняли за электробудильник, вправила линзу в порт и надавила кнопку...

Эффект от произошедшего был воистину ошеломляющим. Эммочка ахнула и прикрыла ладошкой рот, Кира растерянно хлопала глазами, переводя взор то на словесницу, то... на саму себя. На почти не отличимую от оригинала трёхмерную проекцию, или голограмму, зависшую над столиком.

Застывшее в воздухе, срезанное по пояс изображение Киры, прекрасно просматриваемое и спереди, и с боков, и даже со спины, с пробором на голове и тёмно-русыми хвостиками, было настолько правдоподобным, что обе гостьи даже попытались потрогать его, ожидая встретить сопротивление. Но ничего подобного - руки беспрепятственно проходили сквозь проекцию, не ощущая ничего, кроме лёгкого покалывания, сходного с тем, что ощущается при контакте со статическими зарядами на шерстяной шали или кошачьей спинке.

- Вот клёво! - глаза Киры заискрились восторгом и изумлением, - а Эмку можно... так же, как меня?

Александра Антоновна зарядила в прибор новую линзу, и минуту спустя над столиком засветилась снятая по пояс Эммочка.

- Значит, эта штука - голограф? - уточнила самая умная ученица, - а это устройство на столике - проектор...

- Верно.

- Можно посмотреть?

Эммочка довольно долго изучала оба аппарата и линзы с запечатлёнными внутри них проекциями, затем передала осмотренные вещи Кире. Русовласка, говоря по правде, не помнила, как действует и обыкновенный фотоаппарат, но тем не менее сказала:

- Этот голограф выглядит каким-то не таким, как всё то, что мы покупаем или видим в магазинах. И проектор... клейма совершенно незнакомые. Это не "Самсунг"... не "Тошиба", не "Панасоник"...

- Да, правда - откуда он? Кто его разработчик и завод-изготовитель? - добавила Эммочка, - и какой компании принадлежат права на него?

- Вы можете, - спросила Александра Антоновна, - допустить хотя бы на минуту возможность того, что эти вещи сделаны людьми, но не на Земле?

Кира с Эммочкой если и напугались, услышав такой вопрос, то не слишком сильно. Поколение, подрастающее в начале двадцать первого века, проживало в интересные времена, когда новинки техники обновлялись каждые полгода, а головы были буквально перегружены информацией, черпаемой из выскакивающих, словно с конвейра, фильмов с фантастической тематикой. Поэтому упоминание об изготовленных вне Земли вещах не вызвало у девушек неописуемого ужаса, а ввергло в недоумение и поселило в их душах предчувствие, что этот вечер с чаепитием и последовавшей за ним демонстрацией удивительной электронной новинки закончится весьма неожиданным образом...

- Ну, допустим, я могу представить такое, - сказала наконец Эммочка, - но если вы настаиваете, что это правда, то я хочу увидеть более веские аргументы.

- А вы помните - о чём я вас предупреждала? Новые знания причинят вам боль... конечно, я дам вам возможность в любой момент уйти - даже если дело зайдёт слишком далеко, ибо выбирать вам... вы всё ещё хотите знать то же, что и я?

Девушки посмотрели друг на друга, затем на словесницу, и дружно кивнули. Тогда Александра Антоновна поднесла к губам сжатый левый кулак и что-то шепнула в него.

Чёрный браслет, охватывающий смуглое запястье женщины, появился словно из воздуха. Обе девушки после минутного колебания решились его потрогать и убедились, что он вполне осязаем и, стало быть, материален. Александра Антоновна снова что-то шепнула в кулак, и браслет исчез. Так повторялось несколько раз, Кира с Эммочкой даже держали хозяйку за запястье и смогли почувствовать, как предмет то появляется под их ладошками, то вновь исчезает неведомо куда. Разница между гладким тёплым запястьем и другим, всё тем же, но с браслетом, была слишком очевидна, чтобы понять, что всё происходящее - реальность, а не хитроумный фокус.

Даже Эммочка была вынуждена признать, что за словами о внеземном происхождении голографа и проектора что-то есть. А словесница между тем материализовала на правом предплечье наручу телепортера.

- Этот браслет - переговорное устройство, - начала объяснять Александра Антоновна, - в пределах Земли или любой другой планеты, имеющей магнитное поле, действует безотказно, независимо от того, на какой высоте или глубине ведётся трансляция.

- То есть, оно передаёт сигнал не на радиоволнах?

- Верно. А вот эта наруча, - словесница закатала рукав, - это устройство для телепортации. С его помощью я свободно путешествую в пределах Земли, куда мне вздумается.

Девушки сидели молча и лишь глазами хлопали. Никак не было похоже, что эта женщина вешает им, что называется, лапшу на уши. Все продемонстрированные ею вещи действительно не имели отношения к Земле, а само их наличие заставляло задуматься. Если телепортация существует не только в фантастических произведениях, если это не магия с волшебством, а естественно-научный метод... осознание перспектив и возможностей, которые она давала, кого угодно выбило бы из колеи.

- Хорошо, - медленно заговорила Эммочка, - всё это у вас есть... а мы? Вы не слишком рискуете, показывая нам, - она указала на браслет и наручу, - всё это? Ведь не факт, что мы промолчим. Или вы нас отсюда уже не выпустите?

- Я ничем не рискую, - ответила словесница, - хотите знать - почему? Дело в том, что точно такие же передатчики и телепортеры есть и у вас обеих.

- Это как? - удивилась Кира, - как они могли к нам попасть? Хотя... - девушка запнулась, внезапно вспомнив свои странные сны. Каждый человек, виденный в этих снах и проживающий, согласно сценарию видений, под небом, на котором всходил газовый гигант Асгард, носил точно такой же браслет, какой был у Александры Антоновны. Только его можно было снимать и надевать, и он не обладал способностью неожиданно пропадать с глаз.

Кира посмотрела на Эммочку и по изумлённому выражению её лица поняла - она сейчас думала о том же самом.

- Начнём с передатчиков, - сказала словесница, - нужно просто повторить пароль, как это делала я. У каждого он индивидуален... - и она назвала несколько незнакомых, но вполне произносимых слов.

Кое-как собрав волю в кулак, Кира повторила тот же жест, что и словесница, и отчётливо прошептала в отверстие между полусжатыми пальцами слова для активации передатчика. И почти сразу же прохладный чёрный ободок охватил её запястье. Браслет был подогнан идеально, словно его делали на заказ. Если привыкнуть, то и вовсе перестанешь его замечать...

Эммочка последовала примеру подружки, и браслет-передатчик обозначился и на её руке.

- Превосходно, - улыбнулась Александра Антоновна, - теперь запомните: если вам понадобится связаться со мной, активируйте браслет и скажите в круглое, самое большое звено пароль - "Хелхем". Я сразу же узнаю, что меня вызывают. Пароль для Киры - "Мидгард", для тебя, Эмма - "Идун". Если есть желание, можем попрактиковаться прямо сейчас...

Сигнал вызова не имел звука. Был ли браслет невидимым или видимым, значения не имело, но когда Эммочка или Александра Антоновна вызывали Киру, она явственно ощущала вибрацию на запястье. Чтобы принять вызов, ей следовало шепнуть в передатчик свой пароль, и возникал канал связи. Устройство отлично действовало во всех помещениях, Александра Антоновна даже поднималась в лифте на двадцать второй этаж - сигнал беспрепятственно доходил до девушек, ожидающих её на лестничной клетке.

По возвращении в квартиру Александра Антоновна объяснила, как перевести передатчики в режим конференц-связи, чтобы все они могли переговариваться втроём одновременно, и рассказала о свойстве браслетов телепортироваться обратно на запястья, если они ненароком потеряются. Когда словесница закончила свои наставления, Эммочка заговорила:

- А теперь давайте по существу. То, что вы нам показали - это замечательно, но теперь я и Кира хотим услышать правду. Кто вы? Что делаете в Москве? Кто надел на нас эти передатчики? Мы уже знаем, что мы - подкидыши, мы видим странные одинаковые сны, и мы хотим знать - кто нас осиротил? Какое отношение к нашему прошлому имеете вы, если вы именно нас искали? И что вы собираетесь предпринять против Чумного доктора? Ведь вы не просто так им интересуетесь...

- Много вопросов, - кивнула Александра Антоновна, - и на многие из них очень непросто ответить. Когда-нибудь вы всё узнаете - с моей помощью или без неё, но сейчас я отвечу на самое простое. Так вот, я не имею к Земле никакого отношения, хотя и являюсь человеком. Вся эта куча дисков и журналов в моей комнате нужна мне для того, чтобы получше ознакомиться с вашей планетой. Я - разведчица. У меня есть Резидент, который помог мне здесь легализоваться. Я работала на Генеральный штаб Мидгарда - обитаемой планеты, расположенной невообразимо далеко от Солнечной системы.

Идём далее. В Москве я ищу девушку. Она очень дорога для меня, да и не только меня. Я дала клятву её умирающей матери - в том, что я найду её, и, если потребуется, буду оберегать и защищать её... от кого именно - это отдельная большая тема.

В своих снах вы видите Мидгард - мою родную планету. Сейчас она лежит в радиоактивных руинах после орбитальной бомбардировки термоядерными зарядами огромной мощности...

- Так это именно тогда и погибли все ваши родные? - догадалась Кира.

- Именно тогда, - кивнула женщина, - что же касается ваших настоящих родителей - скорее всего, все они убиты. А передатчики и телепортеры были интегрированы в ваши тела очень давно... когда вы ещё грудным молоком питались.

- А кто уничтожил вашу планету? - поинтересовалась Эммочка.

- У нас есть организация, устроенная наподобие здешней ООН, называется Союз Независимых Миров. В него входят семьдесят восемь планет, в том числе и наш родной Мидгард. Официально вторжение произведено по решению Союза, хотя любой здравомыслящий человек понимал, что за вторжением стоит Ванахем - очень богатая, могущественная планета, находящаяся под контролем очень злобных и развратных личностей от политики и большого бизнеса. И Мидгард, и Ванахем вращаются в качестве лун вокруг газового гиганта Асгарда, и главные силы коалиционного флота СНМ стартовали именно с Ванахема.

- Но позвольте... - Кира хотела что-то сказать, но замерла на полуслове и прижала ладошки ко лбу, - я... значит, планета-гигант Асгард где-то на самом деле существует, и вокруг него вращаются Мидгард, Ванахем... и ещё одна луна, Нифлхем... но... - девушка недоумённо огляделась по сторонам, - откуда я знаю это?

Эммочка вдруг ахнула и сказала:

- Я тоже вспомнила... там ведь есть ещё планеты - Фрейя, Идун, Сиф, четвёртая - Асгард, тот самый гигант... Есть гигант поменьше, с кольцом как у Сатурна - Один, есть ещё два субгиганта - Фриг и Видар, и ещё Хелхем, похожий на наш Плутон. А за ним - ещё два ледяных гиганта за пределами досягаемости телескопов - Наглфар и Локи... Я всё это знала, но вспомнила только теперь...

- Неужели наши настоящие родители имели какое-то отношение ко всему этому? - прошептала Кира, - они что-то знали...

- Вы уже начали вспоминать планетную систему, может, вспомните и многое другое, - сказала Александра Антоновна, - а теперь послушайте меня очень внимательно. Девушка, которую я ищу, очень важна для многих из тех, кто уничтожил Мидгард. Нельзя позволить, чтобы кто-то нашёл её и увёз с Земли. Она должна жить здесь, и никто не должен причинить ей вреда. Я потому так интересуюсь Чумным доктором, потому что уверена - тот, кто несёт ответственность за его появление в Москве, наверняка узнал, что моя подопечная находится где-то здесь. И я хочу сделать так, чтобы ни этой твари, ни её хозяина здесь больше не было. Но я одна, и если здесь появятся сотни собратьев клювоносца, то мне не справиться с ними всеми в одиночку. Вот почему я ищу всех тех, кто носит такие же браслеты, как и я. Потому что у тебя, Кира, и у тебя, Эмма, есть не только браслеты-передатчики, но и весьма мощные и надёжные защитные средства...

- Бедная Норка... - вздохнула Кира, - если этот клювоносец мне встретится, я его и без всяких защитных средств закопаю...

- Я уже давно слежу за обстановкой в городе, - продолжила Александра Антоновна, - позже я вам многое раскрою, но сейчас поверьте мне на слово - Чумной доктор здесь, в Братеево. Он выходит по определённому графику, и этой ночью он вновь выйдет на охоту. И у меня есть возможность отследить его и сделать так, чтобы он исчез и больше не появлялся.

- А мы? - спросила Кира, - что делать нам?

- Мы сделаем так, - словесница встала, - соберёмся, выйдем, прокатимся по району, потом немного прогуляемся - и вы сами увидите, что бояться нам нечего. Я это по своему прошлому опыту знаю.

- Вы и раньше сталкивались с Чумными докторами?

- Не единожды. Когда-то давно у меня даже не было с собой подходящей защиты и оружия... я вам всё это покажу сегодня же. И как видите, жива и здорова. У вас телефоны с собой? Сделайте вот что - поставьте номер дежурной части района на быстрый вызов. Сейчас в городе особый режим контроля, так что опергрупы съедутся даже на прерванный звонок.

Александра Антоновна вышла из комнаты и вернулась через несколько минут. Она переоделась в чёрную, плотно облегающую кожаную куртку и облегающие серые джинсы, в руках держала термос и небольшой чемодан.

- Одеты вы почти как я, так что обновлять гардероб не стоит, - сказала она, - а вот взять горячего необходимо, всё-таки на улице не лето.

- Если вы профессионалка, - заметила Кира, - вам нечего бояться, а что делать нам, если мы что-то такое встретим?

- Кажется, у вас говорят - не так страшен чёрт, как его малюют? Если мои расчёты верны, то вы сами убедитесь, что слухи о его сверхъестественном везении и неуловимости сильно преувеличены. Хотя возможно, что мы его сегодня не увидим... Значит, подождём другого раза. Итак, все готовы? - Александра Антоновна открыла входную дверь.

- Готовы, - сказала за двоих Эммочка, - надеюсь, вы знаете, что делаете...

Троица потянулась к выходу. Девушки уже ощущали некую общность между собой, некую связывающую их тайну. Одинаковые сны и таинственные приборы на руках однозначно указывали на некий забытый отрезок общего прошлого - хотя где оно имело место, ни Кира, ни Эммочка понять не могли.



Александра Антоновна хорошо знала район. Машину она вела в меру быстро, но осторожно, ни разу не нарушив правила. На город опускалась ночь. Перед выездом Кира позвонила домой и предупредила, что вернётся несколько позже обычного. Мама не очень обрадовалась этому известию, но всё-таки разрешила девушке прокатиться по ночной Москве в обществе Александры Антоновны и Эммочки Мокрецовой. Уж они-то, по мнению мамы, не позволят дочери наделать глупостей.

- Посмотрите, как всё здесь изменилось за последние недели, - сказала Александра Антоновна, обращаясь к двум подружкам, - вон снаружи на улице...

Словесница была права. То и дело на тротуарах и в сквериках попадались наряды ППС из трёх-четырёх человек, на парковках и во дворах виднелись группы людей, дымящих сигаретами и вооружённых кто чем - битами, цепями, обрезками труб и даже топорами. Возле ресторана "Спящая спутница" на Паромной и на парковке у районного ОВД стояло несколько машин с экипажами дорожного патруля, причём количество их постоянно менялось - одни отправлялись в рейд, другие возвращались. И почти нигде не было видно одиноких пешеходов и влюблённых парочек. Люди передвигались в основном плотными группами, быстрым шагом, стараясь держаться только открытых, хорошо просматриваемых и освещённых мест.

- Есть один участок, на котором вообще никого не видно, легавых в том числе, - заметила Эммочка, - это набережная и мост на Марьино.

- А кто туда сейчас пойдёт? - отозвалась с усмешкой Кира, - дураков нет купаться ночью в ледяной воде, особенно если улетишь туда с посторонней помощью. А мост можно и на автобусе проехать.

- Вы раньше водили такую машину? - спросила отличница у Александры Антоновны.

- Нет, - покачала та головой, - мой прежний транспорт имел гравиплатформу.

Воцарилось молчание. Кира пыталась понять - что имела в виду Александра Антоновна, когда говорила, что браслеты-передатчики и телепортеры - это не единственное, что она и Эммочка имеют при себе. Вопрос о том, кто прикрепил к ним эти удивительные вещи, начал меркнуть в сравнении с возможными перспективами. Что ещё такое особенное есть у Киры? Оружие?

- Александра Антоновна, а у вас есть с собой оружие? - спросила она.

- Отпираться не буду, оно у меня есть. Но нам с вами нечего бояться, потому что никто его не увидит и не найдёт.

- Оно что, спрятано у вас в животе? Так же, как те передатчики на руках?

- Верно.

- Так вы, значит, и автомат Калашникова можете таскать с собой незаметно?

- Пока не пробовала, но это в пределах возможностей.

На какое-то время девушки снова замолкли. Александра Антоновна вела машину и следила за светящимися кривыми и диаграммами на экране ноутбука. Последний вызвал живейший интерес у Эммочки - она ещё ни разу не видела столь странной, незнакомой модели, и наличие сего аппарата в очередной раз свидетельствовало о том, что Александра Антоновна - представитель незнакомого землянам человеческого сообщества. Эта привлекательная смуглая женщина - абсолютно чужой человек что в России, что на планете...

- Расскажите что-нибудь о том месте, где изготовили все эти штуки, - попросила умная ученица, - ну... о Мидгарде.

- Он красивый, - отозвалась словесница, - там континенты соединены в один мегаконтинент. Средиземноморье гораздо обширнее. Будь оно здесь таким же, как у нас - Оренбург и Новосибирск стали бы морскими портами. У нас всё большое - стрекозы, тараканы, кузнечики... У нас больше видов слонов, лошадей, есть тиранозавры, диплодоки, брахиозавры. Мы на них ездим, с их спин можно в море прыгать. У нас очень большие приливные волны и гораздо чаще бывают солнечные затмения. Наши муравьи, пауки, скорпионы, осы и шершни гораздо опаснее земных собратьев - из-за размеров и большого количества яда... Пауков, кстати, мы едим. Тарантулов. В жареном виде. Да, и... наши поезда движутся под землёй, в тоннелях, очень быстро. Когда я ваши поезда увидела, то сначала глазам не поверила...

- Я поезда не люблю, - сказала Эммочка, - особенно общий вагон. Кстати, вы там у себя что - в космос к другим звёздам летаете?

- Летаем...

Женщина повернулась к ноутбуку, издавшему серию писков. На экране зажглась надпись - "Найдена точка выхода". Картинка сменилась схематическим изображением нескольких районов Москвы, и некоторый участок схемы был взят в красное кольцо.

- Вы помните, - сказала Александра Антоновна, - я говорила вам, что если браслет потеряется, то через пять минут он телепортируется обратно на руку?

- Да, - в один голос ответили Кира и Эммочка.

- Так вот... искажения в пространстве, возникающие при появлении предмета, можно засечь, чем я сейчас и занимаюсь. И моя аппаратура утверждает, что некий груз, по массе равный одному человеку, только что был перемещён на угол Борисовских Прудов и Алмаатинской, если быть более точным - на набережную в парк.

- И что это означает? - насторожилась Кира.

- Наш клювоносик вышел поохотиться. И он, скорее всего, не один. Кто-то должен снять с него ранцевый вариант телепортера и контролировать действия объекта.

- Но ведь на набережную сейчас почти никто не ходит... на кого он там будет охотиться?

- Значит, кто-то там всё-таки есть, и сейчас мы это постараемся узнать, - Александра Антоновна свернула с Братеевской на Хордовый проезд и остановила машину на углу, возле развилки у моста.

Перед тем, как выйти на парковку, Александра Антоновна натянула на руки чёрные кожаные перчатки. Активировав сигнализацию, она повернулась к своим спутницам, приобняла их за плечи и тихо сказала:

- Теперь послушайте меня ещё раз. Никакой самодеятельности, и главное - ничего не бойтесь. Держитесь чуть позади, в разговоры ни с кем не вступайте. Если заметите что-то странное - дайте знать, только тихо, не привлекая внимания. Мало ли кто тут шатается... понятно?

Девушки закивали.

- Теперь о вашей защите. Ты, Кира, скажешь вслух фразу - "Мидгард, дай мне силу". Ты, Эмма - "Идун, дай мне силу". Вы сделаете это по моей команде.

- А что должно произойти? - спросила Эммочка.

- Произойдёт активация защитных комплексов, которые приписаны к вам точно так же, как и браслеты. О деталях потом. Время не ждёт...

Александра Антоновна, следом за ней Кира и Эммочка, перешли улицу и оказались в самом начале обсаженной деревьями аллеи, у основания высоковольтной опоры. Сразу бросилось в глаза отсутствие прогуливающейся по вечерам публики, пустые скамейки с оставленными на них за ненадобностью газетами, журналами, а кое-где - старыми книгами, а главное - что далеко не все фонари, установленные в парке, находились в исправном состоянии.

- Нам туда, - Александра Антоновна указала вдоль аллеи, в сторону пристани, - идём тихо, не торопимся. Лужи старайтесь обходить, а то лёд громко хрустит. И слушайте...

Гораздо приятнее было разглядывать соседний берег реки, с возвышающимися над парком 850-летия Москвы жилыми высотками со множеством освещённых окошек, или противоположную сторону улицы с не меньшим количеством ярких окошек-балконов, чем затемнённые уголки и полянки между деревьями и зарослями кустов. Слева доносился едва слышный плеск воды. Кира с опаской всматривалась в темноту, но никто, имеющий при себе дурные намерения, из неё не показывался. Эммочка тоже не замечала ничего подозрительного. Александра Антоновна изредка останавливалась, напрягая слух и стараясь не шевелиться, и шла дальше.

Аллея начала понемногу забирать вправо. Словесница подошла к почти сплошной стене кустов, встала на бордюр и обернувшись, шепнула:

- Впереди кто-то есть. Маячил только что на свету. Хорошо, что у вас обувь без высоких каблуков. Беритесь за руки и идите очень осторожно...

Идти по бордюру втроём, почти вплотную друг к дружке, пришлось довольно долго, пока наконец впереди не показался ярко освещённый, с фонарями по углам, перекрёсток.

- Вот он, - зашептала Александра Антоновна, - и ведь нисколько не боится...

Кира и Эммочка выглянули из-за плеча словесницы и увидели скамейку, на которой в расслабленных позах сидели трое довольно молодых, не старше двадцати пяти лет, людей. Все они были одеты в милицейскую форму и являлись работниками ППС, приставленными к дежурству возле речной пристани. Со стороны казалось, что все трое заснули. На асфальте валялись три фуражки и расстёгнутая пустая кобура.

А вот четвёртый посетитель парка не имел к службе правопорядка ни малейшего отношения. На нём было тёмно-серое пальто с капюшоном и брюки того же оттенка, только на несколько тонов темнее. Он отстегнул от одного из бесчувственных сотрудников вторую кобуру и отшвырнул её в сторону. В это время у Киры перед глазами мелькнула почти забытая картина - она смотрит на застывший в предрассветной тьме двор с высоты десятого этажа, и видит человека, припозднившегося прохожего. А она тогда подумала, что он засиделся у кого-то в гостях и вышел за бутылкой водки...

- Эй, - довольно громко крикнула Александра Антоновна, - может, отложишь на минутку своё интересное занятие?

За секунду до того, как прозвучали эти слова, девушки успели заметить, как Александра Антоновна сунула руку куда-то в прорезь на боку и вынула оттуда пистолет, на ствол которого был навинчен глушитель. Её правая рука скользнула за бедро, скрывая оружие от злоумышленника.

А тот даже не повернулся, хотя по небольшой заминке было понятно, что он всё прекрасно слышал.

- Эй, длинноносый, я к тебе обращаюсь, - повторила словесница, снимая оружие с предохранителя.

Девушки вопросительно и ошарашенно взирали то на лицо Александры Антоновны, то на спину неизвестного. Женщина плотно сжала губы, лицо её напряглось, и в этот момент злоумышленник обернулся и прикрывая воротником нижнюю половину лица, хриплым глухим голосом проговорил:

- Немедленно перестань делать это, и я забуду о том, что тебя видел.

Александра Антоновна ничего не сказала в ответ. Её лицо по-прежнему было напряжено и сосредоточено на чём-то, известном лишь ей одной. Она не мигая смотрела в глаза неизвестному, лицо которого - даже при свете ночных фонарей это было хорошо заметно - являлось ещё более тёмным, чем у неё.

- Прекрати, - угрожающе зашипел незнакомец, - если не хочешь пожалеть о том, что не умерла при рождении. Ты мешаешь мне наслаждаться...

- Что он просит прекратить? - испуганно шепнула Кира, повернувшись к Эммочке.

- Не знаю... - отозвалась та.

Незнакомец тем временем вышел из себя.

- Если ты не перестанешь... - завопил он, отпуская сомкнутый воротник...

Кире и раньше казалось странным, что руки злоумышленника слишком длинные и сгибаются так, будто в них по два локтя, что его ноги тоже слишком длинны... А теперь, когда воротник был опущен, и вовсе стало ясно, что расправившийся с ночным патрулём налётчик имеет очень отдалённое отношение к человеческому роду.

На его лице виднелся самый настоящий клюв с двумя тёмными вытянутыми ноздрями и постоянно мелькающим между створками красноватым языком толщиной не больше пальца. Более того. На его тёмно-коричневой голове не росло волос. А лоб, шея и верхняя часть лица были испещрены вздутиями и бороздами, указывающими на наличие иной, отличной от человеческой, мышечной маски и иначе устроенных дыхательных путей.

Кира и Эммочка не успели даже испугаться как следует, когда Александра Антоновна молниеносно вытянула руку и произвела два тихих, словно плевки, выстрела. Чумной доктор замолк, качнулся назад и схватился за грудь, а женщина перевела мушку чуть выше и произвела третий выстрел. Пуля вошла клювоносцу в лоб и вылетела через затылок, выломав из него кусок кости размером в пол-ладони. Неведомое существо мешком свалилось на асфальт, разбросав руки и задрав к небу свой полураскрытый клюв.

- Ой мамочка... - взвизгнула Эммочка, хватаясь за воротник, - это... кто он такой?

- Сейчас попробуем выяснить, - Александра Антоновна зашагала к поверженному налётчику, - не стойте на месте. Заходим с трёх сторон. Не знаю, сколько он будет...

У Киры зуб на зуб не попадал от страха. Не лучшим образом чувствовала себя и Эммочка. Обе они, на автомате, вышли на перекрестье двух аллей и встали с двух сторон, на расстоянии десятка шагов от тела, когда произошло нечто и вовсе уму непостижимое. Руки мутанта задёргались, а ещё секунду спустя он приподнялся на локтях, щёлкнул клювом и прохрипел:

- Маленькие сопливые сучки... можете читать какие угодно молитвы, потому что сейчас вы все сдохнете...

Александра Антоновна выглядела такой спокойной и уверенной в себе, что Кира подумала - может, эта женщина уже не раз видела, как после выстрела в голову оживают покойники? Сама же она отказывалась верить глазам - Чумной доктор, человек он или нет, не только ожил после трёх выстрелов в упор, один из которых был безусловно смертельным, но и продолжал сыпать угрозами... Это с превратившимися в месиво извилинами? Капюшон сполз с его головы, обнажая покрытый пухом и перемазанный кровью затылок. Мимоходом Кира отметила, что эта растительность на голове клюворылого была удивительно похожа на пух едва вылупившегося цыплёнка...

- Мидгард, Идун! - выкрикнула Александра Антоновна, - помните? Ну, чего вы ждёте?

Оживший покойник, какие-то пароли для активации... И Кира, и Эммочка чувствовали себя участниками какого-то нелепого спектакля с малограмотным сценарием, бездарными актёрами и беспомощной режиссурой.

- Мидгард, дай мне силу... Идун, дай мне силу... - почти одновременно выкрикнули девушки, рассудив, что выполнить странные указания словесницы - это всё же лучше, чем стоять, ничего не делая...

- Хелхем, дай мне силу, - проговорила Александра Антоновна вслед за Кирой и Эммочкой.

Кира не успела сосредоточиться на том, что с ней происходило. В сознание хлынула новая порция воспоминаний, и она почти не удивилась тому, что тела Эммочки и Александры Антоновны начали светиться бледно-голубым светом, который, по мере угасания, всё отчётливее позволял разглядеть некую стекловидную субстанцию, появляющуюся прямо из воздуха. Субстанция эта обволокла их тела, превращая людей в выточенные словно из хрусталя(или чего-то похожего)живые статуи. Одежда, в которую они облачились перед поездкой, исчезла без следа.

Она не сразу поняла, что перестала ощущать привычную одежду также и на своём теле. На ум пришло сравнение с погружением в плотную грязь на топком речном берегу. Каким-то образом она продолжала видеть, причём даже лучше, чем минуту назад, могла слышать и вдыхать лёгкими воздух, хотя стекловидная субстанция полностью скрыла её под собой. В голове носилось множество чьих-то наставлений - о боевых и защитных свойствах встроенного в неё комплекса, о методах маскировки, о системе управления вооружением, о источниках питания...

- Что вы там бормочете? - продолжал говорить мутант, поднимаясь на ноги, - сейчас я займусь вашими глазками...

Кира знала, что теперь это существо не причинит ей вреда, что бы оно ни делало. Знание пришло, но страх оставался. Не лучшим образом чувствовала себя и Эммочка...

А Чумной доктор выхватил из-под пальто оружие, похожее на автомат, и надавил на спуск. Затрещали выстрелы, очередь пришлась в грудь Александры Антоновны, но та даже с места не двинулась. На асфальт посыпались гильзы и расплющенные пули... Словесница медленно зашагала к мутанту; тот перехватил автомат обеими руками, и женщина, ринувшись вперёд, ухватила оружие за магазин и вывернула его, ломая пальцы существа. Чумной доктор никак не отреагировал на это - похоже, чувство боли ему было незнакомо. Словесница несколько раз пнула его в живот; удары, во много раз усиленные "Панцирем", могли бы убить человека - а клювоносец их даже не заметил.

- Напрасно, крошка, - мутант издал что-то похожее на хихиканье, - этим меня не остановить...

Он тоже орудовал ногами, лягая словесницу в грудь - и тоже без толку. Женщина оставалась неуязвима, словно её укрывала танковая броня. Тогда он отпрыгнул на десяток метров назад, раскрыл клюв и издал рёв, постепенно переходящий в писк на самой грани слышимости; асфальт под ногами Александры Антоновны запузырился и вспыхнул пламенем. Голос Чумного доктора производил настоящее опустошение - уличные фонари лопались и осыпались, прошлогодняя листва на газонах серела и оборачивалась пылью, ветви на деревьях провисали и скручивались. Послышалось искрение соприкоснувшихся проводов; со стороны ближайших домов раздались чьи-то крики...

Кира не без труда подавила страх и со скоростью, которую никак не ожидала развить, прыгнула к Чумному доктору и вытянув руку, нанесла удар по верхней створке клюва, отломив от него немалый кусок. Он тут же перестал вопить и ринулся было на девушку, но от Эммочкиных рук к его ногам потянулся светящийся миллионами голубых точек жгут. Подошвы его ботинок пристыли к асфальту, покрылись инеем и он повалился на землю, упав с собственных переломившихся чуть выше колен ног.

Подоспевшая Александра Антоновна вытянула руку вперёд ладонью и выпустила в неизвестное существо бледно-фиолетовый шар, похожий на шаровую молнию. После короткой вспышки на асфальте осталась лишь груда одежды, вымазанная чем-то похожим на сапожный крем, вперемешку с кусками серых костей. Венчал эту кучу тряпья голый череп с пустыми глазницами и торчащими кверху створками клюва.

Некоторое время все молча стояли, обступив останки. Первой очнулась Эммочка.

- Мы уделали его? - спросила она, - этот марсианин или кто он там... мёртв?

- Теперь мёртв, - кивнула Александра Антоновна, - осталось только это, - и она указал на стоящие на асфальте, покрытые инеем и корочкой льда обломанные ноги, - но с их стороны неприятностей не будет. Зато местным генетикам будет над чем подумать.

- Давайте посмотрим на тех... на скамейке, - Кира махнула в сторону выведенного из строя патруля.

Они вышли на перекрёсток и буквально застыли на месте.

Возле скамейки стоял человек, одетый в чёрное расстёгнутое пальто. Под ним виднелся отутюженный смокинг; на ногах - начищенные туфли. Лицо неизвестного разглядеть не удалось, но на его голове расположилась низко надвинутая шляпа.

- А это кто ещё такой? - выдохнула Кира.

Она услышала себя со стороны. Голос, лишённый всяких эмоций, обезличенный и невыразительный. Так и хотелось сказать - мёртвый... Остались лишь интонации.

Чёрное пальто отвернулось и склонилось над милиционерами. Затем, развернувшись, неизвестный пошёл прямо на застывших девушек.

- Посторонитесь, - сказал он, направляясь к останкам Чумного доктора.

От этого человека буквально исходила некая аура власти. Вольно или невольно, но его требование было выполнено. Словесница отступила на пару шагов, потянув за собой девушек, и крикнула вдогонку:

- Может, представишься?

- Нет ни малейшего желания, - отозвалось пальто, даже не обернувшись.

По Борисовским Прудам с двух сторон мчались машины с опергруппами. Пора было уходить. Александра Антоновна сделала своим спутницам знак, и вся троица с умопомрачительной скоростью выбежала из парка, пересекла улицу, а затем по Бесединскому шоссе домчалась до поворота на Братеевскую. Отыскав глухой уголок в скверике возле какой-то многоэтажки, они произнесли команды деактивации. Необычные покровы растворились без следа, и сразу же девушки почувствовали на себе свою прежнюю одежду. Александра Антоновна вынула из кармана мобильник и сказала:

- Ну вот, на часах - десять. Вернётесь домой вовремя. Кира, тебе только эту пару дворов нужно перейти, Эмме - чуть дальше...

Кира снова позвонила домой, предупреждая маму о своём скором возвращении. Закончив разговор, она вздохнула и с дрожью в голосе спросила:

- Александра Антоновна... так этот с клювом - кто он? Пришелец? Это ведь был не человек, да?

- Он не с Земли - стало быть, пришелец. Не стоит волноваться о нём. Он уже не вернётся никогда. И никто никогда вас о нём не спросит. Забудьте его и не вспоминайте. Он того не стоит.

- Это был какой-то странный пришелец, - прошептала Эммочка, - я просмотрела его в других режимах... он был не совсем живым. В нём была куча электропроводов и каких-то деталей... а этот в пальто? Кто он такой?

- Выясним, - сказала словесница, - сейчас я доведу вас до ваших дверей и пойду заберу машину.

- А что по поводу парка? Ничего не видели, ничего не знаем, так что ли?

- Да. И ещё раз повторю - ничего не бойтесь. Я думаю, что дело об убийстве даже не будет заведено. Тем более убит был не человек... в чём патологоанатомы скоро убедятся. Ну, идёмте, - и Александра Антоновна, взяв девушек под руки, повела их на Ключевую.

Капитан Хлоя Пи пока ещё не знала, что помимо неизвестного, облик которого совпадал с описанием Такседо Маска, существовало ещё два свидетеля, наблюдавших различные эпизоды боя на набережной. И сейчас они ломали голову над одним и тем же вопросом - что за троица расправилась с клювоносцем...



Примерно в то же время, когда Кира и Эммочка переступили порог словесницы Яковлевой, Степанида Мамонтова, или просто Стешка, пришла на день рождения к Наташке Сераплан - своей старой подружке, с которой была знакома ещё по Марьинской гимназии. В настоящее время Наташка жила в Братеево, на углу Борисовских Прудов и Ключевой, прямо напротив пристани на набережной. Пришло множество гостей, праздник удался на славу и затянулся до темноты. Стешка помнила материнский наказ - не засиживаться допоздна, впрочем, будучи осторожной и рассудительной девушкой, она и сама понимала, особенно после странного случая с Норкой Бикбовой, что может ожидать запоздавшего домой человека на улице. Поэтому ближе к девяти, распрощавшись с подругой и её гостями, она вышла из дома и направилась к себе за реку, в Марьино.

Утром, памятуя о предстоящем празднике, она собиралась позвонить Мирославу Кратову и предложить ему пойти к семье Сераплан вместе. Тем более Наташка тоже не возражала, если Стешка придёт с кем-нибудь в паре. Но Мирослав, как оказалось, никуда в этот день пойти не мог. Он сам позвонил и сказал о каких-то неотложных делах(девушка не очень много поняла из его объяснений), из-за которых он на целый день вынужден куда-то уехать. Сейчас, не спеша прогуливаясь вдоль парковки и любуясь клонящейся к закату Луной, девушка подумала о том, как было бы хорошо, если бы Мирослав сейчас оказался рядом... Он не боялся никаких "клюворылых" жуликов(Стешка слышала об этой необычной примете, но не поверила ни единому слову, слышанному от тех, кто упоминал о ней)и спокойно, на машине или своих двоих, перемещался по городу куда заблагорассудится и в любое время суток.

Но даже если он занят - не беда. До дома на Поречной улице - чуть больше километра. Его видно даже с этого берега, от поворота на Ключевую. Сущие пустяки.

Стешка не помнила, что именно её заставило этим вечером идти к Братеевскому мосту не вдоль освещённых тротуаров и ночных магазинов, а по другой стороне улицы. Ладно бы днём, так можно обойти стороной оживлённую развилку. Но сейчас по правую руку девушки находился безлюдный парк, а о том, что может происходить в таких местах ночью, она уже наслушалась за последние три недели на год вперёд.

Дойдя до спуска на боковую аллею, ведущую к пристани, Стешка стала свидетельницей странной сцены. Трое патрульных милиционеров сидели рядком на скамейке, а какой-то тип в сером пальто обыскивал их, причём делал это довольно бесцеремонно. Пройти мимо такого нелепого зрелища показалось ей верхом безответственности. Она сунулась в карман за мобильником, но у него, как назло, разрядилась батарейка. Ещё не зная, что толком предпринять, Стешка, стараясь не шуметь и опасаясь поскользнуться на заиндевевшей траве, спустилась по откосу и прячась за деревьями, начала красться к перекрёстку двух аллей. До скамейки осталось не больше сотни шагов, когда к месту преступления неожиданно подоспели новые действующие лица.

Из-за стены кустов показалась словесница Яковлева, та самая женщина, которую Стешка уже видела в тридцать восьмой больнице. А следом за ней вышли две девчонки из 998-й школы - Кира Белякова и Эмма Мокрецова. Дальше началось нечто похожее на боевик с элементами триллера. О чём говорила словесница с преступником в пальто, Стешка толком не поняла, но зато было видно, как с его лица сполз воротник, обнажая расположенный на месте челюстей птичий клюв.

Выстрелы в упор, кровь из продырявленной головы, подозрительное оживление мертвеца, три человека, внезапно превратившиеся в живые, подсвеченные изнутри стеклянные статуи, грохот автоматной очереди, взрывющиеся фонари над головой, загадочное оружие, применённое против клювоносого - всё это ввергло Стешку в состояние, близкое к обмороку. Так и не досмотрев стычку до конца, она, подгоняемая страхом, пулей вылетела из парка на улицу, в несколько прыжков пересекла её и обогнув какой-то дом, нырнула в беседку на детской площадке.

Несколько минут ей потребовалось на то, чтобы прийти в себя. Она заставила себя вспомнить сцену расправы заново. Почему-то ей врезались в память фразы, которые выкрикнули Кира и Эмма - "Мидгард, дай мне силу" и "Идун, дай мне силу". Мидгард и Идун. Эти два слова она хорошо помнила по своим странным сновидениям, которые начали посещать её примерно с середины марта.

- Господи, что со мной? - дрожащим голосом проговорила девушка, - неужели я спятила?

Ей не раз приходилось слышать о том, что люди в состоянии алкогольного опьянения видят весьма причудливые, а порой и кошмарные картины, но никогда не решалась проверить это на собственном опыте. За шестнадцать лет своей жизни она не пила более крепких напитков, чем кефир и настойка чайного гриба. Даже на сегодняшнем празднике на столе не было ничего спиртосодержащего, ибо семья Сераплан была вся воцерковлена и не употребляла алкогольной продукции по принципиальным соображениям.

Внезапно Стешка расхотела идти домой. Она вызвала такси и отправилась в Капотню, к дальней родственнице по материнской линии, с которой была очень дружна и много раз оставалась у неё на ночь. До утра, не сомкнув глаз, она пролежала на отведённой для неё раскладушке, глядя в потолок и думая о клювоносом мутанте и тех, кто расправился с ним. Кто они такие на самом деле? И кто тогда она, Стешка Мамонтова? Этот вопрос мучил её уже почти три недели...





11.




11



С самого раннего утра того дня, когда на Братеевской набережной было убито неизвестное существо, Мирослав Кратов провёл большую часть своего времени в бесцельном блуждании по Замоскворечью, стараясь держаться поближе к Калужской площади. Впереди - целый день, который нужно было чем-нибудь заполнить, прежде чем приступить к очередному рискованному предприятию. Заведение, избранное им в качестве новой цели, располагалось на втором этаже громадного здания на углу Крымского вала и Ленинского проспекта. Хозяева магазина не поскупились на меры безопасности - ночная охрана из четырёх человек, четыре типа сигнализации, бронированные стёкла, кодовые замки, десяток телекамер... Но этим вечером они сильно удивятся, когда шкафоподобные громилы с бандитскими замашками и куча электроники окажутся бессильны против того, кого пресса именовала Такседо Маском.

Примерно два часа ушло на разведку. Мирослав изучил все подходы к зданию, выяснил расположение всех офисов и служб, лестниц, лифтов, окон и технических коридоров. Осмотрел крыши близлежащих домов. Наметил возможные пути для проникновения в магазин и для побега с места преступления. Затем, выйдя из здания, скрылся в лабиринте Замоскворецких улиц и переулков, не имея никаких конкретных планов на ближайшие двенадцать часов.

Бесцельное хождение по улицам, стихийным рынкам, магазинам, сидение в каких-то заведениях с сомнительной репутацией - всё это быстро наскучило Мирославу. Ещё одним способом скоротать время было чтение забытых на скамейках газет, а также случайные знакомства и разговоры за столиками с такими же, как и Мирослав, людьми, которым нечем было заняться в этом циклопическом городе. Разговоры шли обо всём - о новом витке арабо-израильского конфликта, о предполагаемой гибели Шамиля Басаева и его новом чудесном оживлении, о каких-то правах человека и демократии, которые США вновь собрались где-то защищать, о неблагоустроенности московских улиц и дворов, и разумеется, о Такседо Маске, которому чуть ли не все собеседники поголовно сочувствовали(или завидовали).

Когда все темы для обсуждения оказались исчерпаны, Мирослав взял оставленную в Казанском переулке машину и отправился в поездку по московским набережным. В последние недели, как никогда раньше, его раздирали мысли о прошлом. О той его части, которая была стёрта из его памяти.

Паспортный возраст Мирослава Кратова исчислялся двадцатью двумя годами. Но о первых восьми годах жизни он ровным счётом ничего не мог сказать. Фактически его жизнь началась четырнадцать лет назад, когда его, тогда ещё восьмилетнего мальчишку, нашли на МКАДе двое сотрудников ГАИ - лейтенант милиции Мирослав Слоквенко и прапорщик Иван Кратов. Случилось это глубокой ночью, и двум милиционерам, конечно же, показалось странным то, что ребёнок в три пополуночи бесцельно шатается по обочине, без присмотра и вдали от жилых кварталов. Мальчишку устроили на ночь в детской комнате при Капотненском ОВД, но несмотря на все розыскные мероприятия, его родителей найти не удалось. Хуже того: ребятёнок совершенно не помнил ни своего имени, ни фамилии, ни адреса проживания, ни школы, в которую должен был ходить, ни имён учителей и школьных товарищей... Начались скитания по больницам и различным НИИ, но память к маленькому пациенту так и не вернулась. Комиссия врачей и психологов в итоге решила приостановить все попытки лечения и вынесла вердикт, согласно которому ребёнок по уровню развития вполне соответствует своим сверстникам, окончившим первый класс начальной школы. Его определили в сиротский приют, записав под именем Мирослава Кратова, данного в честь двух нашедших его гаишников. А по прошествии года его усыновила бездетная супружеская чета из Братеево, глава которой приходился старшим братом прапорщику Кратову.

Новые родители опыта общения с детьми не имели, а из памяти Мирослава был напрочь вычеркнут опыт общения с прежней семьёй. Посему его детство складывалось весьма непросто, хотя, по прошествии многих лет, он признавал, что при любых других обстоятельствах Михаил Иванович и его жена были бы хорошими родителями...

Если не считать начисто забытого раннего детства, Мирослав был одним из тех самых обыкновенных мальчишек, про которых говорят, что они родом из девяностых. Он целыми днями пропадал во дворах со своими приятелями, исследуя технические этажи и подвалы многоэтажек, заключал пари - кто быстрее пройдёт все восемь миров "Супер-Марио", участвовал в ребяческих баталиях по типу "двор на двор", занимался коллекционированием наклеек с динозаврами... и ещё многим из того, что занимало умы ребятни, выросшей в первое постсоветское десятилетие.

А ещё он очень не любил, когда кто-либо пытался им помыкать или вымещать на нём свои комплексы.

В школе, которую он посещал, сложилась некрасивая традиция, установленная некоторыми учащимися выпускных классов, суть которой сводилась к вытряхиванию разменной мелочи у малышей - своеобразной "дани" за проход с улицы на школьный двор. Главным действующим лицом в хулиганской компании был некто по имени Филька Еслик - здоровенный детина, несколько обделённый умом и совестью. Если кто-то отказывался вынимать деньги, он поднимал мальчишку за ноги, словно Буратино - и требуемое сыпалось из карманов само. Никто особенно не роптал и не думал оказывать сопротивление, кроме троих приятелей - Славки Кратова, Димки Феофанова и Ромки Горбалюка. Однажды, когда кто-то отказался отдавать монетки и по заведённому обычаю повис вниз головой, четвероклассники Кратов, Феофанов и Горбалюк швырнули Еслику в глаза горсть песка и довольно крепко отколотили подобранными в скверике палками.

Спустя какое-то время хулиганы отколотили их самих, но троица оказалась очень упорной и сдаваться не собиралась. Через неделю Еслик опять наполучал палками по спине, а также булыжниками по голове, и изымание мелочи у малышей прекратилось.

Учёба в средних и старших классах произвела расслоение учеников по следующим категориям: первые ходили в школу учиться, вторые - развлекаться и вымещать на первых свои обиды. Мирослав и два его друга оказались в числе первой категории и вынуждены были отбиваться от нападок со стороны сверстников и ребят постарше, страдающих от зависти, а может, умственной неполноценности. Попытки защитить своё "я" снова выливались в драки; однажды во время одной из них Мирослав сломал кому-то челюсть и пару рёбер(к счастью для него, дело расследовал нерадивый и туповатый следователь, так толком и не разобравшийся в этой истории).

Срочную службу Мирослав проходил в Челябинске, в воздушно-десантной части. С ним же призывался и попал в ту же часть Роман Николаевич Горбалюк, в настоящее время числившийся в роте ДПС при Братеевском ОВД. Во время первого года службы Мирославу пришлось срочно выехать в Москву на похороны отчима и мачехи, погибших в автокатастрофе. Из родни, пусть и названной, у него остался только дядя, Иван Иванович Кратов, ныне вышедший в отставку.

А спустя примерно год после демобилизации с Мирославом произошёл удивительный случай, ставший, как он понял впоследствии, поворотным пунктом в его жизни.

Его пригласил на свою свадьбу сослуживец, проживающий в Сибири, в селе Уват недалеко от Тобольска. Торжество длилось три дня, с большим размахом, но время было зимнее, с вьюгами и заносами, погода - нелётная, и самолёт, на котором Мирослав собирался в обратный путь, отменили. Мало того, по сообщениям синоптиков, непогода должна была продержаться лишних три дня. Не ехать же обратно в Уват, тем более что на дорогах - сплошные заторы? И Мирослав взял билет на поезд.

Можно было бы спокойно ехать и ехать, но на какой-то станции близ Екатеринбурга в вагон ввалились четверо представителей одной из южных республик. В занятом ими купе началась грандиозная попойка. Спиртное лилось рекой, а изрядно нагрузившись, парни отправились по вагонам в поисках приключений. В вагоне-ресторане им приглянулась девушка; Мирослав пригласил её за свой столик гораздо раньше, но пьяных "детей гор" это нисколько не волновало, а когда стало ясно, что знакомиться с ними никто не желает, то приступили к активным действиям. Нож, извлечённый одним из молодых людей и замелькавший перед носом Мирослава, стал каплей, переполнившей его терпение, и он, отослав перед этим девушку в соседний вагон, довольно крепко отколотил троих гостей с солнечного Кавказа. А вот четвёртый - здоровенный лысый детина в татуировках, на голову выше Мирослава, оказался более сообразительным, чем его битые приятели. Он достал баллончик, набрызгал в полиэтиленовый мешок слезоточивой жидкости и улучив момент, надел этот мешок Кратову на голову. Помимо невыносимой рези в глазах и горле, рухнувший на пол Мирослав почувствовал, как все четверо охаживают его со всех сторон ногами... Последнее, что он помнил - это холод от сквозняка в тамбуре, горлышко бутылки, вонзившееся в раскрытый рот, и жгучая жидкость, проливающаяся в желудок...

После этого в сознании наступил провал. Перед глазами сверкали ослепительные цветные круги и кляксы, было невыносимо холодно, в памяти носились обрывки непонятных слов, кто-то что-то говорил ему, он что-то отвечал, и тогда-то, в алкогольном бреду, он и произнёс вслух странные слова - "Ванахем, дай мне силу..."

Очнувшись, он почувствовал, что его тело невыносимо болит после побоев, а так же от удара о насыпь, с которой он скатился на заснеженную полоску земли между железнодорожным полотном и видневшимся в отдалении лесом. Хмель из головы уже успел выветриться. Мирослав никак не мог взять в толк - каким образом он остался жив после этой потасовки, вышвырнутый из поезда на полном ходу, да ещё в тридцатиградусный январский мороз?

Во всяком случае, он ещё мог идти, и ему было достаточно тепло. Он не сразу почувствовал, что на теле нет привычной одежды и что вместо неё он затянут с ног до головы в нечто, на ощупь напоминающее стальной лист. В голове вертелись какая-то странные фразы, суть которых сводилась к тому, что защитная система "Панцирь" отключится при произнесении слов "Ванахем, забери силу", и включится снова, если сказать "Ванахем, дай мне силу". А ещё в голове носились инструкции по использованию "Панциря" в боевой обстановке и коды для его программирования...

Мирослав долго стоял на насыпи, пытаясь понять - не спятил ли он после всего того, что ему довелось пережить сутки назад. Нет, его чёрный стеклоподобный костюм был абсолютно реален. Он даже попробовал ударить кулаком по бетонной опоре, надеясь, что боль в костяшках поможет ему проснуться и осознать себя в больнице, в вытрезвителе, или, на худой конец, в "обезьяннике" при отделе милиции...

Боли он не почувствовал. Оставалось лишь идти вдоль путей, в надежде наткнуться на какой-нибудь населённый пункт. Там он сумеет наконец понять - сошёл ли он с ума или нет.

Из-за полученных травм Мирослав не мог двигаться быстро, но, прислушиваясь к своим ощущениям, он понял, что серьёзное лечение ему вряд ли понадобится. Четверо пьянчуг совершенно не умели как следует бить людей. Преодолевая километр за километром, он наконец дошёл до деревни Ключевой, свернул на первую попавшуюся улицу и постучал в окно ближайшего дома.

Но хозяев дома не оказалось. Должно быть, это и к лучшему, ибо кто знает, что они могли бы сделать, завидя под окнами ожившую стеклянную статую. Он вдруг вспомнил слова "Ванахем, забери силу" и шёпотом повторил их про себя. Странное одеяние испарилось без следа, а на его месте каким-то образом снова очутилась одежда, в которой он выехал - но теперь уже драная, вся в крови и пропитанная водкой, а также мочой. Гости из какой-то там "братской" республики ещё и измочились ему на куртку...

Одна мысль согревала душу - той девушке, с которой он был знаком всего лишь полчаса, наверняка удалось убежать по вагонам подальше и спрятаться... Тем, кто горел желанием составить ей компанию, уже не до женского тепла и ласки. Мирослав усмехнулся, вспомнив, как он угостил пинками в пах троих из них.

Он подошёл к следующему дому. Хозяин оказался на месте, и после того, как Мирослав наскоро и невнятно объяснил, что с ним произошло прошлой ночью, сразу провёл нежданного гостя в комнату.

Николай Иванович Чердинцев - высокого роста и склонный к полноте мужчина лет шестидесяти пяти, был по своей натуре большим добряком, а кроме того, почти тридцать лет вплоть до выхода на пенсию отработал на поездах дальнего следования и за годы, проведённые в пути, был свидетелем куда более кровавых случаев, нежели тот, о котором ему поведал избитый гость. Он без лишних слов вручил гостю новую одежду, выставил на стол нехитрый обед и объявил Мирославу, что тот останется у него до тех пор, пока не поправится настолько, чтобы вновь продолжить прерванное путешествие. Тут же была вызвана местная фельдшерица, которая по окончании осмотра объявила, что у пациента ничего не сломано, а синяки и гематомы большой опасности не несут, и порекомендовала обратиться с заявлением к инспектору. В ответ на это Мирославу оставалось только усмехнуться. Его слово против слов четырёх бандитов-нацменов не слишком высоко будет оценено, это он знал ещё по средней школе, когда пытался урезонить компанию сверстников - выходцев с Армении, объединившихся в банду и терроризировавших весь Братеевский район...

Николай Иванович жил один. Жена его погибла лет пять назад в Екатеринбурге во время пожара, возникшего по вине какого-то пьянчуги, устроившего этажом ниже утечку газа и решившего покурить. Четверо детей давно жили со своими семьями и помогали отцу, чем могли. Места в доме хватило бы и на шестерых, и Мирославу никто не мешал поправляться и набираться сил.

Кошелёк с деньгами у Мирослава исчез, как говорится, в неизвестном направлении. Остался лишь раскрошенный на тысячу кусков мобильник и паспорт - он лежал во внутреннем кармане куртки, в который шантрапа с юга поленилась заглянуть. Хоть с этой стороны проблем не возникло. Николай Иванович даже разрешил за свой же счёт позвонить в Москву. Узнав о случившемся, Димка Феофанов, не слушая никаких уговоров и заверений, отпросился на пару дней с работы и вылетел в Екатеринбург.

К Чердинцевскому дому он прибыл на такси, с двумя спортивными сумками - в одной привёз одежду для Мирослава, вторую набил кучей всевозможной снеди, предназначенной в дар хозяину. Даже пару бутылок коньяка прихватил. Житьё в деревне затянулось почти на десять дней, по прошествии которых друзья, распрощавшись с хозяином, отправились в аэропорт и улетели в Белокаменную.

Какое-то время спустя Мирослав уже лично собрал две посылки - одну с книгами, другую - с угощением, добавив и от себя две бутылки коньяка, и отослал всё это в Ключевую в качестве подарка для хорошего человека. Одного из тех немногих, что встречались ему за прошедшие тринадцать лет.

О подробностях своего спасения он не вспоминал почти три месяца. Всё, что касалось появления на его теле стеклоподобного костюма, исчезновения и возвращения привычной одежды, слова о каком-то Ванахеме - было отнесено им к проявлению посттравматического синдрома и отчасти к алкоголю, который ему, лёжа в тамбуре, волей-неволей пришлось проглотить. Но чем больше он размышлял над всем этим, тем чаще приходил к выводу, что далеко не всё можно было отнести к игре воображения. Он не мог объяснить, как остался в живых, провалявщись в сугробе на морозе целые сутки. Эта загадка ждала своего разрешения, и оно не заставило себя ждать.

Мирослав продал доставшуюся ему по наследству квартиру и купил менее затратное жильё - небольшую "двушку" на Алмаатинской, в доме рядом с 998-й школой и 145-й поликлиникой. Разрешение всех бюрократических процедур потребовало времени на то, чтобы изрядно поколесить по городу, и однажды, отправляясь на встречу с бывшим хозяином квартиры, он стал свидетелем дикой сцены, разыгравшейся на Краснодонской улице.

Шестеро подвыпивших "гостей" из южной республики стащили с тротуара и пытались затолкать в свою чёрную "Газель" двух девчонок, которым, должно быть, ещё и пятнадцати лет не исполнилось. Девчонки визжали и отбивались чем могли, но сила, конечно, была не на их стороне. Увидев это, Мирослав на мгновение будто снова оказался в вагоне поезда "Тюмень-Москва", будто заново пережил всё то, что с ним там случилось, и вспомнил странные слова - "Ванахем, дай мне силу..."

Он бы в любом случае попытался отбить зарёванных девчонок, и уже, выхватив из-под сиденья разводной ключ, мчался к "Газели". Именно тогда он и повторил шёпотом те самые слова.

В итоге к фургону подбежал не Мирослав Кратов, а какое-то невообразимое, затянутое в чёрное стекловидное одеяние, существо. Оно повыдергало представителей "братской" республики из автомобиля и начало ломать, крушить и швырять их о залитый талой водой асфальт. Довольно скоро те сделались похожими на мокрые, вывалянные в окурках матрасы, на которых обычно спят опустившиеся на дно горожане. Девчонки после его окрика поспешили убежать в какие-то дворы, да и ему самому пришлось убраться куда подальше, ибо в конце улицы показались патрульные машины...

В тот день он снова попытался, уже у себя дома, вызвать таинственный костюм, и тот не замедлил появиться. Более того, Мирослав почувствовал, что в его памяти будто оживают воспоминания о том, как обращаться с этой удивительной вещью, и о том, на что она способна... Ещё несколько раз в разные дни он возобновлял свои эксперименты. Комплекс "Панцирь" - так назывался этот костюм, - исправно появлялся и тут же исчезал по желанию хозяина.

В детстве Мирослав смотрел фильмы о приключениях Бетмена и Маски, о заброске из космоса на Землю некоего Хищника, но никак не мог представить себя в роли подобных персонажей. Реальная жизнь всегда оказывалась гораздо хуже того, что разворачивалось в кинопавильонах. На смену первоначальному восторгу пришла тревога...

На Земле никто не смог бы сделать такой защитный комплекс - уровень технологий разработчиков был далеко за пределами всего того, чего достигли самые развитые в военно-техническом аспекте земные государства. Вопрос о наличии этого костюма именно у него, Мирослава Кратова, был полностью покрыт мраком. За те годы, что прошли с тех пор, как он внезапно осознал себя на автостраде в незнакомом месте, он никак не мог его приобрести. Значит, все ответы на интересующие его вопросы следовало искать в тех восьми годах, что были вычеркнуты из его памяти. Версий же было множество. По одной из них, как считал Мирослав, его настоящие родители получили доступ к секретам некой цивилизации - инопланетной ли, а может, к цивилизации атлантов или лемурийцев, и это стоило им жизни из-за козней завистников или спецслужб вероятного противника. По другой, его в детстве похитили инопланетяне, но эта версия казалась до смешного идиотской. С какой стати инопланетянам давать земному мальчишке такое сложное и опасное оружие, как комплекс "Панцирь"? Была и третья версия. Из неё следовало, что где-то в космосе есть другие планеты, населённые людьми, отправившимися к дальним звёздам в незапамятные времена - может, это были выходцы с Атлантиды, Лемурии, Гипербореи - не суть важно, откуда. Важно то, что они чего-то между собой не поделили там, в далёком космосе - многомиллиардные прибыли, власть, доступ к ресурсам или что-нибудь ещё... И какой-то неизвестный гений разработал гениальный метод защиты своих соотечественников на поле боя. Другая вариация этой версии предполагала тот же сюжет, только имевший место не в этой Вселенной, а в другой - параллельной, с иными математическими координатами, в которой история человечества пошла по иному пути.

Но, спрашивал себя Мирослав, каким боком в эту историю может быть вписан восьмилетний мальчик, брошенный на МКАДе? Ответа он не знал.

Он часто раздумывал над вопросом - кто же в таком случае он сам? Несомненно, он человек, даже анонимный тест на ДНК подтвердил это. Но какой человек? Откуда? Если он незаметно для себя и окружающих четырнадцать лет таскал с собой мощное и разрушительное оружие, то означает ли это, что в один прекрасный день он встретит тех, кто сможет раскрыть всю правду?

За летние месяцы он, соблюдая все мыслимые меры предосторожности, ещё несколько раз активировал свой "Панцирь". Причины были разные - спасти незадачливого водителя, попавшего в аварию, разогнать несколько пьяных компаний, которым приглянулись чьи-то сумки и кошельки, подхватить на руки человека, впавшего в диабетическую кому и добежать с ним до приёмного покоя, выдернуть из-под поезда в метро какого-то полоумного, задумавшего покончить с собой...

А ещё Мирослав начал видеть один и тот же странный сон.

Впервые он увидел его ещё в Ключевой, но не придал ему никакого значения. Если откинуть ничего не объясняющие детали и странные декорации, суть видения сводилась к тому, что некая девушка, лица которой он не мог запомнить, как ни старался, просила его найти некую драгоценную вещь под названием Серебряный Кристалл. На этой просьбе сон обрывался.

Сон повторялся примерно один раз каждую неделю. Мирослав изломал всю голову, пытаясь отождествить виденную в нём девушку хоть с какой-нибудь представительницей прекрасной половины человечества из всех тех, с коими он был знаком или чьи образы хранил в памяти. Но это ни к чему не привело. Он даже решил, что девушка - его мать, но, проанализировав все ощущения, испытанные во время встреч с незнакомкой, понял, что его чувства к ней сильно отличались от тех чувств, что должны испытывать дети к матерям...

В августе он познакомился со Стешкой Мамонтовой. Вот уже почти полгода они встречаются. Мирослав всё ещё не мог понять, действительно ли он любит её, но всё больше склонялся к тому, что всё-таки сделает ей предложение - года через два, когда она станет совершеннолетней.

В ту ночь, когда он решился поцеловать Стешку, его навязчивый сон дополнился новыми деталями. Он сумел разглядеть свою Незнакомку-из-Сна более подробно. Лицо её по-прежнему не хотело запоминаться, но Мирослав увидел весьма своеобразную причёску - два круглых пучка на затылке и спускающиеся от их оснований два хвостика, каждый длиной до пояса. Ещё на груди девушки имелась золотая брошь, похожая на запятую с двумя хвостиками, или на двойную спираль.

Эти подробности женского обихода встречались не так уж часто, и Мирослав непременно вспомнил бы, где он их видел - если бы только увидел хоть раз. Но его память была словно выскоблена ножом, и он не вспомнил ничего.

А ещё, после прогулки со Стешкой, закончившейся горячим поцелуем, у таинственной полуночницы появился в руках медальон. Когда она открывала его крышку, начинала звучать музыка. Мирослав сумел хорошо запомнить мелодию, тем более что этот эпизод регулярно повторялся. И ещё более горячо, настойчиво и умоляюще девушка начинала упрашивать его отыскать Серебряный Кристалл, и вкупе к этой просьбе она стала добавлять, что после его обнаружения Мирослав вспомнит всё - кем он был раньше и почему стал тем, кем является сейчас.

В конце концов он решил уступить просьбам полуночницы, и, чувствуя себя последним дураком на свете, приступил к поискам таинственного Серебряного Кристалла.

Первое место, с которого он начал поиски - это, разумеется, Интернет. Поисковые системы вывалили ему кучу реклам и предложений от различных компаний, специализирующихся на ювелирном деле, но ничего стоящего они предложить не могли. Размышляя над тем, что вообще может представлять из себя искомый предмет, Мирослав постепенно пришёл к выводу, что настойчивая просьба Незнакомки-из-Сна и наличие у него комплекса "Панцирь" есть звенья одной цепи, иными словами - люди, посвящённые в тайну его появления, вкладывали огромный, даже мистический смысл в Серебряный Кристалл. Возможно, он был для них столь же дорог, как дорог для некоторых кругов Ковчег Завета или Чаша Святого Грааля. А раз так, то напрашивался вывод, что где-то, когда-то, но не так уж давно имела место тайная или явная война, по своей изощрённости и жестокости равная гонке за атомными секретами или походам крестоносцев на Святую Землю, и он, Мирослав, играл в этом событии некую роль - кто знает, а если самую главную? Звучит невероятно глупо, но он уже устал удивляться и был готов примириться и с такого рода глупостью...

Постепенно перед ним начала формулироваться задача: он должен отыскать Серебряный Кристалл и вернуть его тому(или тем), кто имеет все права на его владение. Но кому возвращать? Кто они, имеющие права на утерянный предмет? Если они имеют какое-то отношение к тому, что произошло с ним, Мирославом, то почему они бросили его, тогда ещё восьмилетнего мальчугана, на обочине МКАДа? Пытались спасти от гибели, грозящей ему от рук могущественных врагов? Что тогда эти враги сделали с теми, кто нуждался в Серебряном Кристалле? И кто эти враги? В чём причины вражды?

Ответы на все эти вопросы можно было получить, лишь вспомнив своё прошлое. Мирослав осознавал, что его поиски могут затянуться на годы, а то и десятилетия. Ведь крестоносцы тоже тратили всю жизнь на поиски легендарных реликвий, и умирали, не продвинувшись к цели ни на миллиметр.

Если, рассуждал Мирослав, те, для кого важен Серебряный Кристалл, могли оставить мальчишку на обочине(хотя поди пойми теперь - кто именно это сделал), то почему бы им не поступить точно так же со своей реликвией? Спрятать её среди других, похожих, но менее ценных вещей?

Решение, казалось бы, лежало на поверхности - следовало заняться поисками в кругах, имеющих отношение к ювелирному бизнесу и обороту драгоценных камней. Но к ним не пойдёшь с рассказами о том, о чём они не имеют ни малейшего представления. Ведь Серебряный Кристалл наверняка должен быть необычной и раритетной вещью, стоившей баснословных денег, но ведь никто ничего о нём не знает? Его просто высмеют, как высмеивали тех сорвиголов, что отправлялись на поиски Ковчега Завета. Мирослав не чувствовал за собой криминальных наклонностей, но по всему выходило, что ему придётся с боем искать то, в чём он так нуждался.

Его первые ночные визиты в крупнейшие ювелирные магазины Москвы, имевшие место в сентябре прошлого года, произвели настоящую сенсацию. Он и сам не ожидал, что прославится на всю страну, и пусть бы он хоть что-нибудь взял, нет - репортёры на все лады обсуждали то, что выставленные к продаже изделия остались на месте, пусть он и побросал их на пол. Пользуясь уникальными возможностями своего "Панциря", он разгромил и многие другие магазины, так же ничего оттуда не забрав. Иной раз он в качестве обычного покупателя появлялся на местах своей "боевой славы", и не раз слышал примерно такое - вот, мол, дурак выискался, здесь цацок на миллионы, а он не взял ничего...

После первых вылазок он понял, что может спровоцировать службы правопорядка на воистину драконовские меры по поиску преступника. Он ходил на дела в "Панцире", и как бы ни остерегался, всегда была вероятность того, что кто-то увидит в магазине странное существо, а на Лубянке запросто отыщется "агент Малдер" московского засола, который обязательно вычислит это существо... Свидетели, решил он, должны видеть в нём человека, и никого больше. Для маскировки он выбрал купленный с рук на Черкизовском рынке чёрный костюм, в тон подобрал пальто и туфли, дополнив всё это маской-балаклавой с вшитыми в неё тёмными очковыми стёклами и типично гангстерской шляпой, из тех, что любили носить иудейские раввины. Он прятал этот костюм в структуре собственного тела и являл его наружу всякий раз при развёртке "Панциря".

По возможности он старался не причинять значительного ущерба, хотя с охраной иногда приходилось вступать в довольно жёсткие схватки. Был случай, когда он попал-таки под объективы репортёров. Произошло это при следующих обстоятельствах. Какой-то не в меру корыстолюбивый деятель с погонами лейтенанта милиции прикарманил кое-что из сваленных у прилавка драгоценностей. Мирослав, наблюдавший за этим с крыши соседнего дома, решил проучить наглеца и выбрав подходящий момент, вернулся в магазин, приставил пистолет к голове какого-то высокопоставленного милицейского чина и вместе с ним вышел на улицу, выбрав такую позицию, при которой его вместе с заложником могли видеть и охрана заведения вместе со своей администрацией, и оторопевшая группа захвата, и представители прессы со своей аппаратурой. Разумеется, и вороватый лейтенантик был тут как тут, с пистолетом на изготовку...

- Того, что я считаю своим, - объявил Мирослав, - я здесь не обнаружил, но зато увидел кое-что занятное. Проверьте карманы вон у того лейтенанта...

Пришлось сделать так, как требовал неизвестный. Воришка в погонах аж затрясся - то ли от стыда, то ли от злобы, что спалился на глазах у народа - но главное было сделано. Теперь все знали, что таинственный визитёр ничего не крадёт, а именно этого эффекта Мирослав и добивался. В тот же вечер лейтенантика вышибли из милиции, что называется, под зад коленом, пресса получила очередную сногсшибательную сенсацию, а милицейско-прокурорская братия - то ли из уважения к букве закона, а может, из мести за то, что пришлось наказывать настоящего вора, - приклеила Мирославу, помимо обвинения в разбойных нападениях, ещё одно - в терроризме.

Он тщательно следил за публикациями в прессе и в большинстве случаев либо плевался, либо был готов лопнуть от смеха. Какой только дури не выдумывали журналисты и обозреватели, лишь бы было чем заполнить газетные полосы и эфирное время... У него была куча прозвищ, но в конце концов пресса единодушно окрестила его Такседо Маском. А что говорилось о его мотивации? Долгое время никто просто поверить не мог, что после появления Такседо Маска(он же Клайд без Бонни и проч.)из магазинов не исчезает ни один предмет. Когда же наконец поверили, то сочли это ненормальным...

Справедливости ради следует отметить, что кое-что криминальное Мирослав всё-таки совершил. В поисках Серебряного Кристалла он выбирал в качестве мишеней не только легальных бизнесменов, но и воротил подпольного рынка драгоценных камней. Оставив после себя не один десяток избитых и искалеченных "братков", он изъял из подпольных хранилищ все числившиеся в розыске драгоценности и таким образом нажил себе многокилометровую очередь врагов из участников многочисленных московских ОПГ. Криминальный характер деяний Мирослава выразился в том, что во время визита на один из интересующих его загородных особняков он обнаружил, помимо когда-то украденной партии алмазов, довольно неплохой оружейный арсенал. Часть оружия он привёл в негодность, но кое-что - два автомата Калашникова, два десятка гранат, несколько пистолетов, ящик с тротилом - прихватил с собой и перепрятал в более надёжное место, с соблюдением всех усвоенных им во время службы в ВДВ мер по обустройству тайников.

А после новогодних и рождественских праздников произошло событие, не имеющее прецедентов в истории московской - да и, пожалуй, всей российской милиции.

Мирослав не прекращал следить за потугами журналистов разгадать намерения, которые он ставил перед собой, и наткнулся на более-менее адекватного человека, который разобрал по косточкам все его художества и правильно определил его цель - найти некий уникальный предмет, аналогов которому в мире не существует. Этот человек написал расследование для передачи "Человек и закон", и звали его, как нетрудно догадаться, Александром Васильевичем Беляковым. Он даже жил неподалёку от него, на улице Ключевой. Ознакомившись более подробно со всеми работами Белякова, Мирослав убедился, что их автор, в отличии от многих собратьев по ремеслу, имеет какие-то представления о чести и совести, и после некоторого раздумья, воспользовавшись украденным у одного из "братков" подложным паспортом, отправил в редакцию на его имя посылку со всеми драгоценностями, изъятыми у тех, кто привык жить на всё ворованное. Александр Васильевич получил и посылку, и набранное под трафарет сопроводительное письмо, и спустя несколько часов отвёз всё это на Петровку, не присвоив себе ни одного камушка.

Сказать, что следственная группа была в шоке, получив от имени преступника такой беспрецедентный подарочек - это всё равно, что ничего не сказать. У почтенных пожилых джентльменов, раскрывших множество громких преступлений, глаза готовы были сделаться квадратными, а извилины - распухнуть и лопнуть...

Между тем Мирослав начал замечать, что вокруг него стали твориться непонятные вещи.

Примерно в середине марта возле "Лунного венца" он встретил Киру Белякову. Тогда, утром, он бы и не обратил на неё никакого внимания, если бы не хвостики её волос - они показались ему чем-то знакомыми. А вечером его угораздило вместе с Димкой подняться на ту площадку, где жил Александр Беляков, чтобы забрать и довезти до дома их общую знакомую, Норку Бикбову. Дверь им открыла Кира, и Мирослава ожидало потрясение - перед ним стояла девочка, почти ребёнок, с той же причёской, что у полуночной незнакомки. И на её пижамной рубашке наблюдалась интересная застёжка, напомнившая ему спиралевидную брошь на груди Незнакомки-из-Сна.

А ещё Мирослав услышал обрывок странного разговора, который вели Стешка и Кира. Произошло это в тридцать восьмой больнице. Речь шла о каком-то сне, и реакция Киры на Стешкины маловразумительные слова была более чем настораживающей...

Мирослав давно догадывался, что он может оказаться не единственным человеком, который знает о существовании комплекса "Панцирь", но он и представить себе не мог, чтобы обычные школьницы оказались в числе секретоносителей. Чего проще было подстеречь их во всеоружии и как следует надавить, может, они о чём-нибудь проболтались бы... Но последствия такого поступка трудно просчитать заранее. Если к следователям попадут данные о том, что Такседо Маск домогается несовершеннолетних детей(а они могут нарисовать и такое), то что будет с теми, кого посчитают подходящим на роль подозреваемого? Об этом даже думать не хотелось.

А вскоре в СМИ просочились две новости, и обе - плохие. Какой-то школьник из Чертаново ограбил киоск с пивом и сигаретами, причём единственная свидетельница, она же продавщица, дала описание грабителя, в точности соответствующее маскарадному образу, который выбрал себе Мирослав. Упоминались и другие сходные случаи, свидетельствующие о том, что у Такседо Маска появились подражатели. А вторая новость заключалась в том, что вскоре после того, как Мирослав покидал разгромленные магазины, в их помещениях или в непосредственной близости от мест преступлений некоторые свидетели замечали ещё одного неизвестного, который, по всей видимости, изучал картины устроенных погромов. Наружность неизвестного описывалась очень скупо(ясно было, что свидетели ничего толком не видели), только одежда была белого цвета, а по манере вести себя неизвестный больше походил на женщину(газетчики тут же окрестили её как "Бонни без Клайда"), чем на мужчину. Незнакомка в белом начала появляться вслед за ним не сразу - впервые её заметили недели через две после Нового Года, на Таганке, где Мирослав вскрыл целых три этажа, набитых бриллиантами, изумрудами, рубинами и прочими безделушками. Он ни разу её не видел, но газетчики упорно твердили, что у Такседо Маска появился конкурент...

Теперь Мирослав был уверен - как минимум ещё один человек тоже имеет при себе "Панцирь". Сам ли он его включил или ему кто-то помог - значения не имело. Скорее всего, он прилетел на Землю из космоса, или откуда-нибудь ещё... Предстояло решить непростую проблему - кто этот человек, почему он преследует Мирослава и можно ли сделать из него(или неё)союзника. Или же придётся воевать?

...Закончив дело на Калужской площади и в очередной, уже тридцать первый раз, не обнаружив таинственного Серебряного Кристалла, Мирослав воспользовался личным телепортером и спустя секунду очутился в крохотном коридоре свой "двушки" на Алмаатинской. Свернул "Панцирь", сварил кофе и сел перед телевизором.

Ничего хорошего по нему он не увидел. Какой-то примитивный концертный вечер с самозваными "примадоннами", "императрицами" и "королями" эстрады, какие-то нелепые детские передачи, отснятые в США и отвратительно переведённые на русский язык, мелодрамы, рекламы и вновь мелодрамы... Мирослав остановил выбор на МУЗ-ТВ. Здесь наблюдалось хоть какое-то оживление и можно хотя бы на часок забыться, выкинув из головы тяжёлые мысли...

Но сделать это было не так-то просто.

Поиск Серебряного Кристалла отнимал много сил и нервов. Куда как легче было этим заниматься, если бы дело не было предано широкой огласке, но сволочи-газетчики вкупе с телевизионщиками сделали из него настоящую кинозвезду. Какой-то кретин сляпал 3D-шутер с его образом, в Интернете появился фан-клуб с тотализатором, на Ren-TV вышла передача, клеймившая его как пришельца с невесть какой планеты... а ещё эти подражатели. Этот сопляк из Чертаново, ограбивший киоск - какая шлея угодила ему под хвост? И не ему одному. Во всех магазинах появился брендовый костюм Такседо Маска, хотя при желании его можно соорудить из купленных на барахолке вещей...

Бестолковое созерцание экрана прервалось самым неожиданным образом.

Помимо "Панциря" Мирослав имел ещё два устройства, приписанных к его телу - браслет-передатчик на левой руке и телепортер на правой, имевший вид наручи. Воспоминания о правилах пользования этими вещами пришли к нему ещё год назад, во время первых экспериментов с комплексом. Телепортироваться он научился довольно быстро, в любую точку планеты по желанию, но вот переговариваться ему было не с кем. Разве что появятся другие люди с браслетами на руках, подобно его собственному...

По возникшей у правого запястья вибрации он сразу определил - к своему искреннему изумлению - что второй человек, умеющий пользоваться "Панцирем", действительно существует. Если бы он воспользовался телепортацией, то за секунду перенёсся бы туда, откуда исходил сигнал. Но этот способ передвижения отнимал изрядное количество сил, особенно при переброске на большие расстояния. Развернув свой "Панцирь" прямо в комнате, Мирослав определил интенсивность и направление сигнала, и был весьма озадачен тем, что его источник находился совсем рядом, буквально в девятистах метрах от его дома в направлении пристани на Братеевской набережной. Не медля ни секунды, он выскочил на балкон, поднялся на крышу, быстро просчитал наиболее удобный маршрут и меньше чем за полминуты, совершая гигантские прыжки, оказался на крыше семнадцатиэтажки номер двадцать четыре-два на Борисовских Прудах.

Сигнал шёл снизу, из парка. Мирослав подбежал к западному торцу дома, подобравшись таким образом на расстояние какой-то сотни метров от таинственного абонента. Отсюда он и увидел троих себе подобных, расправляющихся с клюворылым существом. Он не успел увидеть этих троих до того, как они развернули свои "Панцири", но подробности схватки рассмотрел довольно чётко. И тут он заметил убегающую из парка Стешку, которая, как оказалось, тоже наблюдала за гибелью мутанта. "Интересно, - подумал Мирослав, - она видела ровно столько же, сколько и я? Или она пришла туда раньше? И как выспросить у неё, что именно она видела? Уж если она не хочет рассказывать о своих снах, о которых мимоходом упомянула в больнице, то значит ли это, что есть нечто ещё, другое, о чём она не хочет говорить?"

После секундного раздумья он спрыгнул с крыши, в несколько прыжков пересёк улицу и остановился на перекрёстке.

Трое патрульных были живы - это он понял, даже не подходя к ним. И вскоре они придут в себя...

Затем он увидел панцироносцев. Всех троих. Прямо перед собой.

"Кто они? - думал он, - откуда? Они земляне, или нет? Неужели они убили того самого клювоносца, которого прозвали Чумным доктором? Что я должен делать? Знакомиться с ними? Открыть своё настоящее лицо? А если это враги? Вдруг мы в разных лагерях... каких лагерях? На чьей я, собственно, стороне?"

Панцироносное трио тоже, судя по всему, пребывало в замешательстве. Одному Богу известно - что они подумали о нём...

"Один из них, должно быть, лидер - предложил представиться. Они меня не знают? Но что означал этот вызов? Зачем? Кто из них послал сигнал и почему они теперь делают вид, что сигнала не было?"

Он осмотрел останки Чумного доктора. Негусто...

"Кто же он такой? Инопланетянин? Что он делал в Москве и с какой целью убивал людей? И что это за электронные приспособления, пронизывающие его кости? Гибрид живого существа и машины? Как такое вообще возможно?"

Ни одного ответа на эту прорву вопросов у Мирослава не было. А паницироносцы, заслышав вой сирен, поспешили смыться с глаз долой...

Мирослав тоже поспешил убраться из парка. Он посидел на крыше ещё немного, наблюдая, в каком шоке и недоумении находилась опергруппа Братеевского ОВД, осматривающая скелет клювоносца и стоящие посреди дорожки замороженные, обломанные выше колен, ноги странного существа...





12.




12



Закари-Лайонел Джедис имел несчастье родиться в Закрытой Зоне - так называлась довольно обширная территория, занимавшая один из трёх континентов планеты Ванахем, служившая для размещения на ней неблагонадёжных граждан, выселенных из больших городов за какие-либо провинности. Ещё здесь проживали люди, преимущественно молодого возраста, за которыми не признали права быть полноценными подданными Ванахемской Короны.

Закрытой Зоны на Ванахеме боялись все, от мала до велика, но, в сущности, она была куда лучшим местом, чем тюрьмы, каторжные лагеря или камеры смертников. Её жители жили обособленными деревнями и посёлками, занимаясь огородничеством, садоводством, разведением скота, ловлей рыбы и прочими видами натурального хозяйства. Они могли самостоятельно, в пределах Зоны, выбирать место жительства и вступать в брак по своему желанию. От них не требовали никаких клятв, присяг и обязательств, оставляя все поступки и решения на суд своей совести...

Вместе с тем жители Зоны не имели права на более высокое образование, чем три класса начальной школы. Они были обречены всю жизнь прожить посреди бескрайнего тёмно-зелёного ванахемского океана. Им было запрещено иметь беспроводные средства связи, телеприёмники и компьютеры. Машинами на гравиплатформах пользовались лишь врачи и полицейские - все сплошь "благонадёжные" и "полноценные", в основном - подписавшие контракт. Житель Зоны был презираемым существом, сродни блохе или таракану. Даже на армейской службе он мог быть только обслугой в казарме или на полигоне...

Лайонел Джедис, отец Закари, был жителем Зоны в четвёртом поколении. Работал на ферме, занимаясь разведением пригодных в пищу змей, и находил, что ему грех жаловаться на свою не всегда сытую жизнь. Его жена держалась того же мнения. Сейчас, почти сорок лет спустя, полковник ВКС Ванахема, главный инфертехнолог Генерального штаба, с нескрываемым отвращением вспоминал своё детство, проведённое в пропитавшихся мускусом вольерах...

Мальчишкой он любил читать. Учился куда лучше многих других детей. Он бы смирился и с тремя классами начальной школы, если бы в его распоряжении были хоть какие-нибудь более серьёзные книги, чем простые школьные учебники, но жителей Зоны держали вдали от любых библиотек и сетевых ресурсов с разного рода литературой. О компьютерных сетях - не говоря уже о других планетах-государствах, изгнанные ванахемцы почти ничего не знали. Эти вещи превратились в миф; подобие сна, который настолько неясен, что почти и не вспоминается...

Но, к счастью(а может, и к несчастью), через дорогу от змеефермы жил местный шериф, несколько более честный и совестливый, чем любые другие шерифы. В его доме имелся искусственный подпространственный карман с аппаратурой связи, и почти вся информация, которой жители Союза Независимых Миров хотели поделиться, была к его услугам.

Шериф проникся сочувствием к Заку. Мальчик был определённо талантлив, и ссуди ему судьба родиться вне Зоны, он мог бы многого добиться...

Зак увидел иной мир. Буквально в тысяче километрах от Зоны находилась настоящая сказка. Там были небоскрёбы - целые кварталы небоскрёбов! - ярко освещённые улицы, множество удивительных машин и устройств, настоящие средние школы и университеты, а главное - там продовольствие выращивалось в оранжереях и конвертерах. Там не было нужды ковыряться в земле, пачкать руки, дёргать траву и коренья, не нужно было бегать мыться на море или реку, ибо в сказочной стране люди мылись в ваннах и делали свои дела в унитаз, а не в яму...

Зак воспылал желанием там оказаться, но как это сделать - не знал.

- Сейчас не стоит мечтать об этом, - остудил его порыв шериф, - законы вряд ли когда-нибудь изменятся.

Юный книгочей не мог понять - почему жители Зоны живут хуже всех? Почему они должны гадить в дырку?

- Знаешь, - усмехнулся шериф, - в дырку гадить не стыдно, если нет возможностей добиться большего. Стыдно должно быть тому, кто заработал на унитаз - а потом из-за разного рода грязных дел его лишился, и уже потом перешёл на дырку... Я вот что тебе скажу - вся эта сказка, что ты видел в Сети, стоит очень дорого. И речь совсем не о деньгах. Богатство и процветание можно заработать по всякому, но я говорю не о законах, а о том, чему ты будешь служить. Сейчас ты, может, и не поймёшь, но просто запомни - есть Вечность и два её вида - Боль и Радость. Там, где служат Радости - образование, богатство и власть благословенны, а где служат Боли - там всё это извращено, загажено и проклято. Запомни это покрепче... и ещё. Я дал тебе знания. Знание есть сила, но одновременно знание - тяжёлое, порой кажущееся непосильным, бремя. Сейчас во всей Зоне нет другого мальчишки, который мог бы выйти в Сеть и читать что угодно. Пользуйся возможностью, Зак. Учись. Закон ты не преодолеешь, но если распорядишься знаниями с умом - то сможешь покинуть Зону. Может, даже убраться с этой планеты...

- Неужели вы думаете, что Зона лучше, чем большие города на западе? - изумлению Зака не было предела.

- Ты ещё мал, и некоторые вещи тебя не заботят... знаешь, в чём неоспоримое преимущество Зоны? Выбирая себе жену, здесь можно руководствоваться голосом своего сердца. И детей растить так, как велит совесть. На западе всё не так. Великолепие, роскошь, наука, технологии - пустой звук, если вокруг всего этого нет любви и радости...

Джедис запомнил не всё, что говорил шериф, но самое главное он уяснил - из Зоны можно найти выход лишь в том случае, если твои знания затмят хитрость и коварство тех, по чьей вине ты здесь находишься.

И он принялся оттачивать свои знания. В один из дней, открыв учебник по высшей математике, он понял, что понимает абсолютно всё, что в нём написано. То же самое касалось физики, химии, информационных технологий и медицины...

Вскоре он понял кое-что ещё. А именно - Ванахем безнадёжно отстал в развитии микроэлектроники и программирования. Если бы систему безналичного расчёта и паспортного контроля конструировали инженеры Мидгарда или Ацтлана - то ему никогда не удалось бы хозяйничать в её недрах, как на своей ферме...

Отец с матерью не очень-то и возражали, когда он предложил им убраться с заштатного континента куда подальше.

И вскоре стандартная ванахемская семья из трёх человек покинула Зону, имея вшитые на локтевых сгибах электронные паспорта.

И никто не уличил Закари Джедиса в его преступлении.

Он упорно стремился к власти, успевая при этом заниматься своим образованием. По мировоззрению он был гуманистом и атеистом от науки. Он с улыбкой вспоминал слова старого доброго шерифа о Боли и Радости... А ещё образованный человек! - но при этом нёс какой-то бред... Похоже, шериф взаправду верил в Бога. Джедис не понимал, как в просвещённом обществе мог уцелеть такой реликт...

Заводить жену и детей Закари не собирался. Он был сторонником свободных отношений, не обязательно только с женщинами... и не обязательно - только с людьми.

На его век выпало немало интересных событий. Вступление в Братство Светоносцев, члены которого являлись настоящими хозяевами Ванахема. Посещение иных планет, параллельных измерений и контакты с недоступными для посещения слоями Мироздания. Служба наставника при наследном принце Ванахема. Военная операция против Мидгарда...

И вот сейчас он опять в ином измерении, на планете под названием Земля.

Однажды ему было открыто, что практикуемые в Братстве обряды чёрной магии есть не зло, а всего лишь не открытая область науки. Джедис с этим был вполне согласен и не видел ничего предосудительного в том, чтобы выпить перед алтарём стакан собачьей крови или мочи. Ради науки и плодотворного сотрудничества с обитателями недоступного для людей измерения, населённого энергетическими формами жизни - они именовали себя Прогрессорами - можно стать чуточку менее брезгливым...

Прогрессоры могли приходить в мир людей - для этого им были нужны искусственные копии с человеческих тел. После совершения определённого обряда копия-клон оживала и становилась инкопом - инициированной копией. Именно таких существ и выращивал в своей лаборатории учёный-генетик с планеты Немезис Олаф Госкат.

Джедис и его коллеги - вице-адмирал ВКС Кинзи, генерал внутренней службы Нефри и личный секретарь вице-адмирала, Накем Зойсман - находились на Земле в качестве кураторов, осуществляющих наблюдение за подготовкой целой армии инкопов. Эти существа имели модифицированную, улучшенную физиологию и мощный интеллект, превосходящий по силе умственные способности обычного человека во много раз.

Инкоп Д-11, гротескная пародия на человека, с дополнительными суставами и птичьим клювом, известная за пределами базы под кличкой Чумной доктор, очень понравилась Джедису. Он не единожды лично наблюдал за его вылазками в Москву и ряд других городов северного полушария Земли.

Д-11 совершенствовал свою способность выводить из строя людей с помощью модифицированного горла, способного излучать пороговые звуковые колебания. Жертва, как правило, сходила с ума, впадала в коматозное состояние или умирала от внезапной остановки сердца. В ряде случаев перед смертью наступал полный паралич. Джедис даже улыбнулся, вспомнив, как погибли двое юнцов - парень и девушка, вышедшие вечером прогуляться. Умерли, даже не пикнув, сидя на скамейке и не разомкнув объятий...

Нефри, Зойсман и Кинзи тоже не бездействовали. Их инкопы под присмотром военных экстрасенсов или самих кураторов тоже периодически совершали вылазки в различные регионы Земли. Джедис порой замечал, что Москва и её предместья в этой кровавой географии мелькают чаще, чем, скажем, Лондон, Мумбаи или Токио... Ему хотелось знать - почему? Что в этом мрачном заштатном городе может быть интересного? Почему Кинзи так им интересуется?

Прогрессоры, столь много сделавшие для процветания Союза, были обеспокоены тем, что на Земле живёт слишком много людей, невосприимчивых к магии, слитой воедино с наукой. "Прямо как на Мидгарде", - думал Джедис. Земля была очень опасна, и всё, что несло угрозу взаимовыгодному сотрудничеству людей и Прогрессоров, должно быть уничтожено...

Д-11 в очередной раз вышел на охоту, ставшую для него последней.



Джедис встал со скамейки и не спеша побрёл в сторону пристани. Дела насущные требовали его личного присутствия. Д-11 вновь продемонстрировал высший класс, вырубив своей инфразвуковой глоткой троих работников правопорядка.

Город был примитивен, но хорошо освещён. Джедис невольно залюбовался тёмной гладью реки и панорамой соседнего берега с жилыми домами и тысячами мерцающих окон, когда от Д-11 поступил сигнал тревоги. Джедис поспешил к нему, но было слишком поздно - инкоп валялся на асфальте, ноги его были отморожены и переломаны, а его мучители - трое человекоподобных существ в странных, подсвеченных изнутри стеклоподобных одеяниях - безжалостно добили его. А неподалёку, возле скамейки, стоял и наблюдал за всем этим какой-то странный тип в чёрном пальто и шляпе...

Джедис был настолько ошарашен, что почти минуту не мог двинуться с места. Убийцы уже покинули парк, умчавшись куда-то вглубь квартала. Подойдя наконец к телу Д-11, он убедился, что дело обстояло хуже некуда. Погибло почти восемьдесят процентов клеток, составлявших организм инкопа, а это был предел, после которого изделие не подлежало восстановлению.

Звук подъезжающих машин с милиционерами заставил его скрыться в кустах и пустить в ход все свои магические способности, благодаря которым прочёсывающие парк люди не смогли его увидеть, хотя порой чуть ли не натыкались на него. На смену изумлению пришла злоба. Обычным оружием инкопа убить нельзя, даже если разрядишь в него полную пулемётную ленту. Кто же тогда сделал это? Почему Адам Кинзи не предупредил, что земляне способны выследить и убить существо, неуязвимое для огнестрельного и холодного оружия?

Джедис произнёс магическую формулу и телепортировался на базу. Безошибочно находя путь в прорубленных в толще базальта тоннелях, он поднялся в жилой сектор, где находился кабинет вице-адмирала.

За столом он застал остальных участников квартета - вице-адмирала Кинзи, высокого роста человека преклонных лет, изрядно поседевшего; генерала Нефри, невысокого и плотного брюнета с лицом цвета латуни и большими фиолетовыми глазами, и молодого, несколько женоподобного сухощавого юношу - Накема Зойсмана.

- Что-то случилось? - спросил Кинзи, откидываясь в кресле.

- Случилось, - Джедис сел на своё место, - один из инкопов, которых я курирую, развоплотился.

- В каком смысле - развоплотился? - уточнил Кинзи, - ты что, потребовал от него чего-то невозможного?

- Д-11. Он убит землянами, - ответил полковник ВКС, - почему вы не предупредили нас? У землян есть оружие, воздействующее на скорость ядерного взаимодействия, причём в портативном варианте... Азек, - он повернулся к генералу Нефри, - ты у нас отвечаешь за разведку? Как ты мог упустить такое?

- Расскажи всё по порядку, Зак, - попросил Нефри, - как, когда, при каких обстоятельствах...

Джедис не очень-то и много видел, но сумел подробно описать наружность убийц, расправившихся с инкопом. Его слушали не перебивая. Довольно долго в кабинете царило гробовое молчание.

- Зак... - заговорил Кинзи, - ты пытался просканировать эту троицу? То, что ты не видел их лиц, конечно, досадно, но... Вообще, по твоим ощущениям, кто они? Люди? Не-люди? Может быть, это Прогрессоры более высокого ранга?

- Это люди, - ответил Джедис, - самые настоящие, такие же, как и все, но их костюмы... Я не знаю, чем они защищены. Ни о чём подобном я не слышал и никогда не наблюдал даже отдалённо чего-нибудь похожего на них.

- Они владеют хоть каким-нибудь даром? - подал голос Зойсман.

- Я бы это сразу определил. Исключено. Кроме того, на какой-то миг я почувствовал противодействие с их стороны... это не было похоже на ментальную защиту, тем более я уверен, что они меня не видели, скорее это... - Джедис сделал неопределённый жест, - все мои усилия как будто разбивались о какую-то стену...

- Мы обязательно разберёмся с этой троицей, - задумчиво сказал Кинзи, - хорошо бы было ещё уточнить - специально ли они поджидали тебя или наткнулись случайно. В одном я уверен на все сто процентов - земляне ещё не владеют технологией телепортации. Мы бы заметили искажения, если бы кто-то попытался выйти в гипер... Тем более мы хорошо спрятались. Поэтому мы можем не опасаться неожиданного нападения. Кстати, что с трупом Д-11?

- Местные легавые забрали его себе.

- Пусть он пока побудет у них, - продолжил Кинзи, - мне очень хочется знать, какие выводы они сделают при исследовании останков. Их осведомлённость в вопросах генетики и антропологии может оказаться полезной и для нас. Кто знает, какие золотые головы могут скрываться на Земле...

- На Земле хватает мест, - заговорил Нефри, - куда закрыт доступ даже нам. Сами ли земляне такие умные, или им кто-то помогает - навскидку этого не скажешь, нельзя исключать и технологический прорыв...

В кабинете повисло тревожное уныние. Хорошо вооружённые люди, не поддающиеся магическим уловкам. Плохое сочетание. Примитивная на первый взгляд планета преподнесла неприятный сюрприз...

- Попробуем провести небольшую разведку боем, - сказал Кинзи, - Зак... ты отправишь команду зачистки к тем, кто выжил после встречи с Д-11. Надо вычистить им память. Если не будут поддаваться на внушение - можно и пригрозить. Старайтесь действовать от имени их службы безопасности. У землян в ходу такие штучки...

- Я попробую проконсультироваться у Прогрессоров, - сказал Джедис, - эта бойня на набережной... я уверен, что могут быть свидетели, видевшие всё с самого начала.

- Будь осторожен, - предупредил Нефри, - порой Прогрессоры бывают крайне несговорчивыми...

Квартет кураторов переключился на обсуждение других вопросов. Кинзи почти не отзывался на слова коллег. Он вновь и вновь обдумывал каждое слово из описанного Джедисом происшествия в парке. Своими выводами и предположениями на сей счёт он делиться не торопился. Пока он располагал слишком незначительным количеством информации...



Александра Антоновна, как и обещала, передала Киру обратно на попечение матери. Та попыталась зазвать её на вечерний чай, но словесница, сославшись на сильную занятость, поспешила уйти.

Кира ещё не полностью оправилась от шока после жуткого происшествия на набережной. Эммочка тоже выглядела подавленной. Но мама ничего не заподозрила. Сославшись на небольшое переутомление, Кира вышла из-за стола и потянула подружку к себе в комнату.

- Ну, что ты думаешь об этом? - спросила она вполголоса, запирая дверь.

- Об этом? - тихо отозвалась Эммочка, - об этом... даже не знаю. По всему выходит, что мы убили какую-то тварь нечеловеческой породы. Знаешь, этот мой стеклянный костюм... когда я оделась в него, у меня в голове столько всего нового появилось. Этот клювоносец пытался облучить нас инфразвуком. Я это поняла по показаниям лицевых сканеров. Если бы не костюмы, он бы точно нас всех убил...

- Ой, Эмка, - Кира села на кровать и усадила подружку рядом, - я так боюсь... если бы он мне, то есть нам, глаза выклевал... но ведь труп найдут, а в нём пули. Там и гильзы лежат, и автомат. Как думаешь, что теперь будет? Нас посадят, да?

- Я думаю, Яковлева предусмотрела всё, - заметила Эммочка, - её оружие при ней, и его никто не найдёт. Я ведь тоже ему ноги отморозила. А автомат... не знаю, я такого оружия не видела. Мне почему-то кажется, что оно не с Земли.

- Ой, а как это у тебя вышло? - спохватилась Кира, - что ты такого сделала, что у него ноги замёрзли?

- Остановила Броуновское движение, - наморщила лоб отличница, - и я, и ты - мы чем-то вооружены... оружие спрятано где-то внутри нас - не знаю, как именно, но... я вывела прицел, прошептала пароль "ледяное дыхание", и...

Кира сидела, сжавшись и оцепенев от смятения. Она тоже была вооружена чем-то... модулятором каких-то частот, воздействующих на свойства живых тканей. Оружие приводилось в боевую готовность после пароля "сила красоты" и вызывало свёртывание крови в точке поражения. При желании можно было изменить длину волны, и тогда живая ткань денатурировалась - сгнивала...

- Ох, Кирка, - сказала отличница, выслушав её путаные объяснения, - эдак мы точно доиграемся... пусть Яковлева - человек, но она меня пугает.

- Меня тоже... а ещё этот тип в пальто и шляпе. Ты знаешь, судя по внешнему виду, это был тот самый Такседо Маск, который по магазинам лазает. Что ему там было нужно, на берегу?

Эммочка только головой покачала.

- Внутри нас что-то спрятано, - рассуждала она, - и у Яковлевой - то же самое. Кто и когда засунул в наши тела оружие и эту броню... я не помню...

- Я тоже, - вздохнула Кира, - надеюсь, она нам скажет, что это такое с нами творится... слушай, Эмка, у тебя до утра всё равно дома никого. Ночуй у меня, а то, знаешь, боязно как-то...

- Хорошо, - улыбнулась девушка. Она и сама думала о том же, потому что вряд ли сегодня ночью ей удалось бы спокойно поспать в пустой квартире. Хорошо ещё, что завтра в школу идти не нужно...

Кира вручила Эммочке ночную сорочку(пришлось основательно перетряхнуть весь шкаф, чтобы отыскать её), уступила гостье кровать, сама же соорудила себе постель на полу. Девушки долго не могли уснуть и постоянно перешёптывались, обсуждая всё, что с ними сегодня произошло, но постепенно сон взял своё, и комната погрузилась в молчание...

Кире приснилась Норка. В этом видении подруга детства уже не выглядела отчаявшейся и испуганной. Даже наоборот - Норкино лицо озарилось счастливой улыбкой, и Кира лично вытянула её из грязного и смрадного болота.

Она открыла глаза, полежала немного, глядя в потолок, взглянула на часы. Почти семь утра. Эммочка мирно сопела, задрав носик к потолку. За окном заметно посветлело. Кира встала и подошла к зеркалу. На неё глядело растрёпанное со сна существо - она сама. Никаких следов стекловидного одеяния и вообще чего бы то ни было...

С кухни доносились голоса мамы и ещё одной женщины, в которой Кира узнала Эммочкину мать, Светлану Григорьевну.

Как только девушка появилась на кухне, Светлана Григорьевна сказала:

- А мы как раз о вас и говорили...

- Да?

- Да. Случай, не имеющий аналогов - моя Эмма впервые за много лет ночует у подружки.

- Она не хотела в пустом доме одна спать, - пояснила Кира.

- Да, кстати, - вмешалась мама, - ты знаешь, что произошло?

- Нет, а что?

- Сегодня в полночь твоя Норка из комы пробудилась. И, как говорят в больнице, скоро пойдёт на поправку.

Кира едва не опрокинула чашку с огненным чаем себе на колени. Кое-как справившись с дрожащей рукой и поставив чай на стол, она повернулась к Светлане Григорьевне.

- Что, с ней правда всё хорошо?..

- Конечно, - ответила докторица, - она с трудом, но разговаривает. Раза два засыпала на полчаса, потом снова просыпалась. Говорила, что очень напугалась, когда обнаружила у себя катетеры и присоски. А ещё она сказала, что перед тем, как проснуться, тебя во сне видела - что ты, мол, из какой-то трясины её тянешь...

Час от часу не легче... Кира убрала дрожащую руку под стол. Как могла Норка видеть во сне то же, что и она, разве что в иной роли?

Она выпила чай и отправилась посмотреть - не проснулась ли Эммочка. Та уже поднялась с кровати и разбирала одежду. Поделившись с ней известием о пробуждении Норки, она рассказала и о своём совместном с подружкой сновидении, в котором каждая видела себя в своей роли. После некоторого раздумья Эммочка сказала:

- Ты знаешь, Кирка... должно быть, вы обе видели доступное для вашего понимания отображение каких-то реальных событий.

- Что ты имеешь в виду?

- Я думаю, что Норкина кома имеет не физиологическую, а волшебную, или, если хочешь, экстрасенсорную природу... хотя по сути это одно и то же. Это в том случае, если у неё повреждений мозга не было. Наш клювоносец далеко не так прост, как это казалось с первого взгляда. Думаю, Яковлева нам объяснит, кто он, откуда, зачем он здесь...

- Постой, а при чём тут волшебство? - спросила Кира, - ты что думаешь, что он не только убивал, но и наводил какую-то порчу?

- Похоже на то. Иначе с чего бы его жертвам кончать с собой? Не из-за клюва ведь, который они видели? Это, может, и странно, но бывает так, что младенец рождается с плавниками вместо ног. В Кинешме такое было. И никто не вешается, увидев это. И с балконов не прыгает.

Вскоре Эммочка, пообещав позвонить, если что-нибудь случится, ушла вместе с матерью домой.

Кира же направилась на кухню и сев за стол, попросила:

- Мама... а можно мне будет к Норке съездить?

- Поешь и поезжай, - ответила мама, - кстати, звонил папа. Ещё до того, как вы с Эммой встали.

- И что он говорит?

- Что вчера вечером Чумного доктора застрелили у пристани при попытке к бегству. Он даже из автомата отстреливался, но ни в кого не попал...

Кира вспомнила пистолет с глушителем. Вспомнила, как сама, своим кулаком, сломала мутанту клюв. Вспомнила ледяной жгут Эммочки.

- Есть всё-таки справедливость на свете, - наконец произнесла русовласка, - а ты, мама, веришь тому, что вокруг все говорят?

- Чему?

- Что у этого... ну, что он свою жертву уродовал клювом, который у него вместо челюстей вырос?

Мама только улыбнулась и сказала:

- Кирочка, ты папиной работой интересуешься? Он уже проводил расследования по случаям, когда преступники пускались на талантливые мистификации, лишь бы сбить с толку следователей. Глупости это всё - и клюв, и всё остальное...

- Но мам... в тот день, когда я убежала к Норке, Эмка мне сказала, что слышала от своей мамы про то, как Норка давала показания, прежде чем отключиться. И про рану на руке в виде треугольника, и про то, как врач побежал звонить в ФСБ, когда про клюв услышал. И ещё туда приехал Николай Николаевич, который под нами живёт.

- Может быть, девочка, в этом что-то и есть, но папа говорит, что ФСБ очень не любит делиться своими секретами. Правы они, не правы, кто знает...

Кира поняла только одно - если события вчерашнего вечера ей не приснились, то получалось, что службы правопорядка сейчас находятся в растерянности, так как и сами не могут понять - кто такой этот клювоносец и как именно он погиб. Для успокоения общественности они обнародовали наиболее правдоподобную версию, а куда дальше потянутся ниточки - одному Богу ведомо...

После завтрака девушка отправилась в душ, и неожиданно невидимый браслет-передатчик, о котором она почти забыла, начал вибрировать именно в тот момент, когда Кира находилась под струями воды. Решение пришло в голову мгновенно - она переключила воду на кран и пустила её в ванну. Шум бьющей в металлическое дно воды вполне мог заглушить голос абонента так, чтобы ни мама, ни Сашка его не услышали.

Её вызывала Александра Антоновна, словесница.

- Ну что, Кира? Как спала?

- Спасибо, хорошо. А вы слыхали, что Норка проснулась?

- Вот-вот, я как раз и звоню по поводу Норки. Ты ведь хочешь поехать к ней, так?

- Конечно.

- Тогда я сразу выеду к тебе, как только будешь готова. Свяжись со мной из подъезда, и мы заберём Эмму и Ларису. Они тоже хотят Норку проведать.

- А про того, с клювом, вы слышали?

- Что его грохнули при попытке к бегству? Да. Этого следовало ожидать.

- Скажите, а этот браслет не испортится, если я буду держать его под водой?

- Нет, он вполне надёжен. Ты, я слышу, в ванной? Ну ладно, не буду тебе мешать.

Покончив с утренним туалетом, Кира оделась и уже в холле вызвала словесницу. Через пять минут они подобрали у пруда Эммочку, а затем и Лариску Авдееву. Кире многое хотелось обсудить и с Эммочкой, и с Александрой Антоновной, но при лишнем свидетеле этого делать было нельзя. Почти всю дорогу ехали молча, и лишь когда словесница остановилась на углу Каширки и улицы Кошкина - подождать Лариску, которая отправилась прикупить для Норки чего-нибудь вкусненького - Кира, воспользовавшись случаем, начала рассказывать о своих догадках по адресу Стешки Мамонтовой, которая, судя по всему, видит те же сны, что и она с Эммочкой.

- Ты не ошиблась, - кивнула словесница, - я знала, что она тоже имеет при себе "Панцирь". Так получилось, что мне пришлось начать с вас двоих... а я хочу найти всех, у кого есть такие "Панцири".

- Что вы собираетесь делать? - спросила Эммочка.

- Я хочу научить вас обращаться с тем, что у вас есть.

- Но зачем всё это нужно? - воскликнула Кира, - мы что, какие-то особые? Разве мы единственные люди на свете, которые могут уничтожать инопланетян-людоедов?

- Ох, Кирочка... - вздохнула словесница, - у тебя оружие, которое ты носила с собой всю жизнь... о чём ты думаешь? Хочешь его кому-то передать? Назови имя - кому? А понимаешь ли ты, что вместе с оружием ты отдашь этому человеку свой страх, свои опасения, свои несчастья?

Кира не нашлась, что сказать в ответ. Дело приобретало тревожный и какой-то необратимый поворот...

- Панцирь - это название оружия, - вмешалась Эммочка, - а чем вы стреляли в Чумного доктора?

- Быстрая агония. Волны, меняющие скорость ядерного взаимодействия. Ткани его тела превратилась в месиво из-за того, что составляющее их вещество на секунду потеряло стабильность... - она поглядела в окно, - так, вон Лариса возвращается...

Все замолкли. Александра Антоновна разложила купленные угощения, тронулась с места и обращаясь к Кире, сказала:

- А вот твою двойку, Кирочка, в понедельник придётся исправить. Ты и ещё четверо весельчаков будете переписывать самостоятельные после уроков заново.

- Ну, я не знаю, как я там буду писать, - нахмурилась девушка.

- Придётся. У нас впереди этот день и завтрашний. Придётся тебя немного поднатаскать. Не волнуйся, я никогда ни на кого не кричу.

- Но зато двойки на ваших уроках градом сыплются, - вставила Лариска Авдеева.

- Нужно выбирать между образованием и сидением до трёх пополуночи в соцсетях, - сказала Александра Антоновна, - а я оценки никогда не завышаю.

Она действительно ставила оценки, как того заслуживали ученики. Из-за этого даже возник небольшой скандал, когда она отказалась аттестовать за третью четверть Сашку Еслика - ученика 9-В, которого, живи он при советской эпохе, сходу признали бы дефективным и необучаемым.

- С вами опасно иметь дело, - хихикнула Лариска.

- Не без этого.

Кира недовольно поморщилась. Ей нужно столько всего выспросить у словесницы или кто она там, а тут... Лариска - это, в сущности, её братец Сашка, только в юбке и выше ростом. Вечно норовит подсмотреть и подслушать, а потом разболтать обо всём увиденном и услышанном кому ни попадя. Но вокруг неё роем вьются мальчишки, а вот, скажем, на Эммочку, которая, как выяснилось, прекрасно хранит чужие секреты, хоть бы кто посмотрел...

Норка по прежнему находилась в палате интенсивной терапии. И хотя она была очень слаба, но это была уже прежняя Норка, а не безвольная спящая красавица из сказки, разве что без саркофага... Её глаза обрадованно засверкали, когда Кира с Эммочкой и Лариска прошли к кровати, на которой она пока ещё продолжала лежать. Александра Антоновна, успевшая побеседовать с врачами, предупредила девушек, что употреблять обычную пищу юной пациентке пока ещё нельзя, и всю вкуснятину, купленную Лариской, пришлось убрать на самую нижнюю полку прикроватной тумбочки.

Норка действительно разговаривала с трудом, на вопросы отвечала коротко и шёпотом. Ни на что не жаловалась, за исключением того, что ей ещё нельзя вставать и трудно поворачиваться на постели. Во время разговора она вновь заснула, но примерно через двадцать минут пришла в себя. Кира хотела задержаться подольше, но палата начала наполняться новыми гостями - пришёл Абдикен Абзалович вместе с женой и их многочисленная родня как с Москвы, так и с других мест, в том числе и с Казахстана, а в коридоре выстроилась целая очередь девчонок из девятого-В и параллельных классов. У Киры имелись свои вопросы, которые она хотела бы задать Норке, но теперь в такой толчее их не обсудить...

Эммочка вывела своих спутниц из запутанного семиэтажного лабиринта, коим являлась тридцать восьмая больница. Александра Антоновна, понимая, что Кира с Эммочкой сгорают от нетерпения поговорить с ней без лишних ушей, под каким-то предлогом отправила Лариску одну к машине, и увела подружек в глухой угол коридора, куда без причины никто не заглядывал.

- Я вам не всё сказала о "Панцирях", которое у нас с вами имеется, - начала она, - сегодня после обеда приходите обе в школу. Я позанимаюсь с Кирочкой алгеброй, а затем мы на время займём спортзал. Там нас никто не увидит, и я вам покажу кое-что... не зная всех своих возможностей, существ, подобных клювоносцу, одолеть очень трудно.

- А разве их много? - ахнула Кира.

- Много, - понизив голос, ответила словесница, - теперь я это знаю точно.

- Просто Зомбилэнд какой-то, - поёжилась Эммочка, - они что, хотят устроить вторжение?

- Я поняла, - оживилась Кира, - ваши соотечественники, что сидели в лабораториях, сделали костюмы, что на нас... для того, чтобы люди могли воевать против целой армии таких мутантов?

- Умница, - улыбнулась словесница, - если такими темпами мы пойдём дальше, то ты сама всё вспомнишь, и мне не придётся ничего рассказывать...

Кира улыбнулась в ответ. Что бы там ни было, но сейчас словесница не пугала её. Нисколько.





13.




13



Придя домой, Кира обнаружила Сашку в своей комнате в тот самый момент, когда братец, включив её компьютер, наткнулся на пароль, без ввода которого операционная система отказывалась запускаться. Мальчуган сидел и медленно закипал от гнева и бессилия, пытаясь составить одиннадцатизначную комбинацию, как вдруг в комнату ворвался разрушительный тайфун, который в два счёта выпроводил маленького прохвоста в переднюю. Оскорблённый Сашка, конечно, побежал жаловаться на полученный от сестры подзатыльник, но Кира меньше всего думала сейчас о том, что скажет мама. Её голова была занята куда более сложными проблемами.

Надев наушники и зарядив в плеер диск ATC, она легла на кровать и тоскующим взглядом уставилась в потолок. Что ей делать теперь?

Словесница Яковлева, женщина неизвестно откуда взявшаяся и разыскивающая какую-то очень дорогую для неё девушку. Странные костюмы, "Панцири", неведомо как оказавшиеся на ней, Кире, и на Эммочке. Заболевшая Норка. Клювоносец. Полковник Приставкин. Всё это переплелось в огромный клубок, в котором не сыскать конца...

Рассказать обо всём маме? Она придёт в ужас, поставит в известность папу, как он отреагирует - и вовсе представить невозможно...

Искать помощи у властей? А что может сделать милиция, прокуратура, служба контрразведки? Яковлеву им ни за что не изловить. А вот для неё, Киры, настанут плохие времена. Ей не окажут никакой реальной помощи - напротив, даже на кусочки разберут, лишь бы посмотреть - как она устроена изнутри...

Она выключила плеер, села на кровати, закатала рукав рубашки и материализовала телепортер.

- Ну и дела, - прошептала она, ощупывая отлитую из незнакомого металла наручу с пультом управления и экраном навигатора, - да её просто так не снимешь... она словно вросла в руку. Как она тут держится?

Кире стало страшно. Она представить себе не могла, что её тело, по сути, составляет единое целое с каким-то невообразимо сложным, несомненно электронным, устройством. Как такое возможно - она понять не могла. Лишь однажды она видела что-то подобное в киноэпопее "Восставший из ада", у персонажа по имени Ди-джей Си-ди.

- Но я ведь ещё не сенобит? - растерянно прошептала Кира, пряча наручу, - боли я не чувствую, и наслаждения от неё - тоже... но, может, мои настоящие родители избавились от меня потому, что во мне было что-то странное? Опять нескладуха какая-то... кто сделал меня такой... странной? Ведь не Левиафан собственной персоной?

Демонологическая версия отпадала - Кира чем угодно поклялась бы, что не совершала никаких причудливых обрядов и не продавала душу...

А что если сбежать из дома? Насовсем? Нет, это никуда не годится. Как оставить маму, больную Норку, Эммочку?

Кира села у окна и стала рассматривать улицу.

Серый холодный пруд, мокрый асфальт, пара мальчишек у качелей, две сороки, севшие на провод. Рваные тучи на небе, редкие голубые просветы между ними... Всё такое обыкновенное, привычное. Всё, кроме неё самой. И некоторых странных событий, одно из которых она наблюдала лично.

"Яковлева... - думала девушка, - как она могла так с нами поступить? Привести нас к клювоносцу? А если бы он добрался до нас?"

"Но ведь мы вроде бы и не сильно возражали... мы были под впечатлением того, что она открыла нам. Она знала о наших секретах, хотя мы ни сном ни духом не подозревали ничего такого... она знала, что мы не беззащитны и можем дать отпор этой твари... кто она, кстати? Чумной доктор убивал людей, это факт..."

"Нет, ничего у меня не выйдет, - подумала Кира, - это не алгебра, с которой сбежала - и забыла... никуда я не убегу. Если сейчас кто-то нападёт на маму, я опять воспользуюсь этим "Панцирем", о котором почти ничего не знаю. Буду звать на помощь Яковлеву... если увижу какое-нибудь страшилище, напавшее на людей, то опять превращусь..."

Что же ей оставалось делать? Принять как есть?

Между тем в окружающем девушку мире, таком привычном и понятном, творилось что-то странное...

Кира не хотела быть супергероиней из боевика. Ей хотелось быть простой девятиклассницей, ходить в школу, пусть и надоевшую до посинения, скучать на уроках, подрисовывать на картинках в учебниках усы, курительные трубки и прочее, кидать записочки, дурачиться на пару с Норкой, возвращаться из школы домой, по пути сворачивать в "Лунный венец"... "И пусть этот несносный Славка говорит, что у меня хвостики красивые..." - мелькнуло в её голове.

Кира почувствовала голод и заспешила на кухню. Нашла оставшуюся после завтрака картофельную оладью и приступила было к обеду, как на кухню вошла мама.

- Звонила Александра Антоновна, - сказала она, - велела тебе прийти к двум часам. Будет тебя подтягивать.

- Да-да, - отозвалась Кира, прожёвывая последний кусок, - мы договаривались...

- Папа уже в курсе твоих проделок, и если ты исправишь оценку, я, пожалуй, соизволю немного сжалиться...

- Ты отдашь провод от системника? - оживилась Кира.

- Нет уж, девочка, посиди чуток без Интернета. Здоровее будешь.

- Я тогда подумала, что ты меня этим проводом нахлещешь...

- Куда там, поздно уже, - махнула рукой мама, - это надо было два года назад делать. А лучше всего было бы этим проводом отхлестать дядю Колю, чтобы не дарил любимой племяннице всякую дрянь. Придумают же некоторые - военные экстрасенсы, армия из маньяков-пироманов...

- Мама... - Кира поднялась со стула, - я обязательно исправлю эту двойку... Обязательно!

- Конечно, исправишь. Но только не забудь, что незнакомые растения нельзя употреблять в пищу. Зачем листья драла, да ещё и жевала?

- Ну... просто интересно было.

Мама приобняла девушку за талию и сказала:

- Ты, Кирушка, одна сплошная ходячая "Смехопанорама" с "Окнами" и "Каламбуром" в одном лице. Так-то...

Ходячая смехопанорама. На это Кира решительно ничего не могла возразить.

К двум часам пополудни она спустилась во двор и через браслет вызвала Эммочку. Та ответила сразу, объяснила, что уже собралась и вышла на лестницу. Они встретились возле "Лунного венца" и не спеша побрели к школе.

Возле ворот Кира остановилась и придержала отличницу.

- Слушай, Эмка, - спросила она, - а ты не думала о том, что на нашу грамматичку можно заявить... или написать хотя бы анонимно? На Лубянку, или куда-нибудь ещё?

- Думала. И пришла к выводу, что ничего путного из этого не выйдет.

- Почему?

- Потому что если она и впрямь прилетела на Землю издалека, то при первых же признаках опасности улетит. На Луну, или Марс, или ещё куда-нибудь. Что нам с того, что она исчезнет? Мы должны потребовать у неё объяснений тому, что с нами случилось в прошлом. Вот встретим как-нибудь Стешку, уговорим её попробовать включить этот... панцирь, потом... кто там ещё есть? И спросим.

Александра Антоновна встретила девушек на крыльце.

- Ну что, Кира? Каково ходить в школу ещё и по выходным? - улыбнулась она.

- Зато не в семь утра, а после обеда, - парировала девушка.

- Я гляжу, ты любишь сладко поспать. Ну так что у нас с алгеброй? Готова грызть гранит науки?

- Да, - настроение у Киры моментально испортилось, - надевайте мне мешок, ведите на эшафот...

- До этого, пожалуй, не дойдёт, а вот ты, Эмма... ты не откажешься помочь подруге?

- С величайшим удовольствием, - улыбнулась отличница.

Кира готова была, как обычно, расплакаться...

Александра Антоновна уложилась в полчаса, и по прошествии этого времени Кира, к своему удивлению и восторгу, обнаружила, что алгебраические формулы, уравнения и графики перестали казаться ей Филькиной грамотой. То ли словесница очень хорошо объясняла, то ли у Киры проклюнулись ростки новых воспоминаний, но свою неудачную самостоятельную работу она перерешала заново, и по мнению Эммочки, оценившей её старания, на более-менее твёрдую тройку.

- Сильно мы тебя нагружать не будем, - заключила Александра Антоновна, - подлечим ещё чуть-чуть завтра, а дальше - как сумеешь...

После занятий они проследовали в пустой спортзал. Для большей надёжности словесница просунула в замочную скважину кусок проволоки - на тот случай, если кто-то задумает воспользоваться запасным ключом. Теперь замок был блокирован, и вся троица оказалась отрезана от остального мира. Сев на скамеечку и дождавшись, пока Кира с Эммочкой разместятся рядом, словесница сказала:

- Сейчас мы с вами будем учиться вот чему. Вы уже пробовали свои браслеты снять и спрятать?

Кира и думать забыла о свойстве передатчика возвращаться на руку хозяина. А вот Эммочка уже проверила на практике то, что объясняла Александра Антоновна, и убедилась, что браслет действительно возвращается. Даже с расстояния в десять километров, будучи брошенным в вагоне метро.

- Сейчас я покажу вам, - продолжила женщина, - как пользоваться телепортером...

- Так сразу? - удивилась Эммочка, - и прямо здесь? Но ведь этому, наверное, надо долго учиться?

- Самостоятельно выбирать точку конечного маршрута мы будем учиться позже - это действительно трудно, а пока я научу вас кое-чему попроще...

Александра Антоновна начала со связи. Каждый, кто носил передатчик и телепортер, мог телепортировать к себе человека, с которым разговаривал. Для наглядности она изобразила на тетрадном листе весь алгоритм работы с телепортерами - все действия укладывались в комбинации из нажатий определённых кнопок на пульте, и запомнить их было довольно легко.

- И мы можем попасть куда захотим? - подскочила Кира.

- Не совсем. Телепортер работает лишь в пределах Земли. Ты, Кира, можешь в любой момент попросить Эмму перенести тебя к ней домой.

- Вот здорово, - обрадовалась Кира, - когда мы поедем летом к бабушке, мне точно скучно не будет...

- Зато скучно придётся бабушке, - улыбнулась Эммочка, - пришла пора кого-то выпороть - а ты в это время у меня дома...

- Моя бабушка - не драчунья, - надулась девушка.

- Девочки, не отвлекайтесь, - обратилась к подружкам словесница, - займёмся лучше делом... запомните одно простое правило - вокруг того, кто вызывает человека к себе, должен быть хотя бы метр свободного пространства, иначе связь будет прервана и переброска не состоится. Важно так же, чтобы прибывшему было на чём стоять.

- От какой точки отсчитывается радиус безопасного круга? - уточнила Эммочка.

- Встанешь прямо, сомкнёшь пяточки... прямо между ними. Разумеется, чем больше радиус, тем лучше. Сейчас мы с вами потренируемся здесь, в зале...

Александра Антоновна вошла в чулан для хранения мячей и прочего спортивного инвентаря, закрыла дверь и для большей достоверности эксперимента придвинула к проёму шкаф. Эммочка скрылась в нише, за конём. На создание канала ушло несколько секунд, и Кира увидела, как умная ученица растаяла в воздухе. Произошло это совершенно бесшумно. Кира считала себя привыкшей к необыкновенным явлениям, но сейчас ей стало немного страшновато... Успокоилась она лишь после того, как девушка вместе со словесницей отодвинули от двери чулана шкаф и вошли в зал.

Эммочка присела на скамейку, стараясь получше разобраться в своих ощущениях. Когда эксперимент был повторён с Кирой, она не ощутила ничего, кроме лёгкого испуга, когда её неожиданно что-то подтолкнуло вверх - а затем стены спортзала растаяли и сменились на тесную комнатушку без окон, с тусклой лампочкой под потолком.

- Интересно, да? - улыбнулась словесница, - вы обе так спокойно реагируете на это... как будто не раз делали такое в прошлом.

- А здорово было бы переноситься так из дома в школу и обратно, - вздохнула Кира, - только вот люди будут приставать, если увидят...

- Да, жаль, что мы не у меня дома, - согласилась Александра Антоновна, - там бы никто этому не удивился. Есть только одна проблема - чем чаще телепортируешься, особенно на большое расстояние, тем сильнее устаёшь... много сил тратится, и физических, и душевных.

После получасовой практики Александра Антоновна, убедившись, что обе девушки усвоили урок, похвалила обеих, проинструктировала относительно мер предосторожности - прежде всего они касались нежелательных свидетелей - и предложила лично телепортировать каждую к собственному порогу.

- Нет уж, спасибо, не надо, - отказалась Эммочка, - боюсь, я привыкну к этому и совсем разучусь двигаться...

Кира тоже предпочла добраться до дома на своих двоих.

- Пусть будет так, - сказала словесница, - надеюсь, вы теперь вспомните, что делать в экстремальных ситуациях... давайте я вам покажу кое-что ещё... - и она перечислила коды, посредством которых они могли спрятать в своих телах подходящий по объёму предмет и извлечь его наружу. Девушки успешно освоили и этот удивительный приём.

- Я слежу за ситуацией, - сказала словесница перед прощанием, - не хочу трогать вас с места попусту, поскольку пока могу справиться со всем сама, но если представится случай применить "Панцирь" - я вас вызову.

Женщина спустилась в сквер и зашагала в направлении дома, где жила Норка. Когда она скрылась из виду, Кира сказала:

- Слушай, Эмка, давай попробуем так - я зайду в корпус и подожду в туалете, а ты выйдешь на улицу и вызовешь меня из какого-нибудь подъезда, и я к тебе прилечу, м-м?

- Давай. Только ты не забудь закрыться. И чтобы никто тебя не видел...

- Не боись, школа почти пустая стоит. Ладно, я иду к социализму в гости...

Школа действительно была почти пуста. Кто-то где-то ходил по коридорам, две уборщицы мыли полы, из директорского кабинета доносилось гудение копировальной машины... Все были заняты, и на зашедшую в туалет ученицу никто не обратил внимания.

Кира заперлась в одной из кабинок и в ожидании вызова от Эммочки начала рассматривать ученическое творчество на стенках, разукрашенных трёхэтажной руганью и скабрезными рисунками. Иные девушки умели выражаться не хуже сапожников... Была здесь и её надпись годичной давности из трёх выведенных фломастером слов - "Децл потный лох". Эммочка вызвала Киру минут через семь. Девушка ответила, вновь ощутила толчок - и туалетная кабинка исчезла. Вместо неё появился глухой закуток в подъезде, разрисованном не хуже, чем стены туалета. Рядом находилось окошко, и Кира, оглядев пейзаж, поняла, что находится в доме на Паромной, напротив "Лунного венца".

- В любой другой день это показалось бы странным... - раздался откуда-то из-за спины Киры голос Эммочки.

Девушки стояли на лестничной площадке четвёртого этажа. Двери в квартиры находились в глубине коридоров, идущих в две противоположные стороны, и через дверные глазки никто не мог их увидеть.

- Яковлевой действительно нечего опасаться ни милиции, ни ФСБ, если она сама может прокладывать свой маршрут движения, - заметила Кира, - сегодня она здесь, завтра на Аляске, послезавтра - на Огненной Земле...

- А ты хоть помнишь, где Огненная Земля находится? - поинтересовалась Эммочка.

- Кажется... - Кира поскребла макушку, - где-то в Африке...

- Вот именно, что только "кажется", - многозначительно сказала отличница, - ой, Кирка... слушай, я забыла кое-что у Лексы спросить...

Она материализовала на запястье браслет-передатчик, и вскоре до подруг донёсся голос Александры Антоновны:

- Привет, Эмма. Ты уже дома?

- Нет, пока ещё нет... слушайте, я у вас вот что спросить хочу. Помните - там, на набережной, этот Чумной доктор требовал от вас или нас... не знаю точно, что-то перестать делать?

- Помню.

- А что вы должны были перестать?

- Я... - Александра Антоновна на секунду запнулась, - дело в том, что ещё до того, как он в первый раз заговорил, я начала молиться. Про себя, в мыслях, так, как меня учили. А он каким-то образом понял, что я делаю, и сильно разозлился.

- Вы молились? - Эммочкины брови подпрыгнули вверх, - ну ладно, спасибо.

- Хорошего вам дня. Ты там с Кирой?

- Да.

- И ей тоже привет.

- Слушайте, а наш разговор могут перехватить?

- Об этом не беспокойся. Мы не используем ни одну радиочастоту.

После того, как Эммочка распрощалась со словесницей и прервала связь, Кира сказала:

- Я хочу в "Лунный венец" заскочить. Всё равно дома делать нечего. Не составишь мне компанию?

- Идём. Мне тоже надо кое-что в Инете посмотреть...

Эммочка принялась рассказывать о своих попытках самостоятельно разузнать природу клювоносого человека и о том, что все её попытки ни к чему не привели.

- Так ты что, в библиотеке сидела?

- Ну да, - кивнула отличница, - но там нет нужных книг. Знаешь, Кирка... этот Чумной доктор, его скелет, способность управлять инфразвуковыми волнами, и какие-то провода с деталями, которыми он был набит... и Лекса говорит, что она стала молиться, а клювоносец - злиться. Я теперь не уверена, что он инопланетянин.

- А кто же он тогда?

Эммочка хотела было что-то сказать, но из дверей заведения вышла компания молодёжи, и разговор пришлось прервать.

"Лунный венец" занимал два этажа - на первом располагалось собственно кафе, в котором можно было наскоро перекусить, такое же, как и тысячи ему подобных, а на втором размещался компьютерный зал, конторка для консультантов и помещения для администрации. Девушки сдали гардеробщице свои куртки и поднялись к конторке. Консультантов было четверо - две девушки и два парня, одним из которых был Димка Феофанов.

- Салют, Кируха, - скучающий Димка явно обрадовался появлению девушки, - почему так долго обходила стороной наше благословенное, почтенное заведение?

- Из-за красных лебедей, поселившихся в дневнике. И Норка... ты слышал, что она сегодня ночью вышла из комы?

- Ещё бы. Сегодня вообще ночка на славу удалась. Того кренделя с клювом в парке грохнули.

- Ты как думаешь... - Кира запнулась, - этот клюв и в самом деле существовал?

- Не думаю. Ромыч говорил, что тело сразу увезли куда-то, и он ничего не разглядел. А ещё сегодня в полночь в разных больницах двадцать пять человек, помимо Норки, от комы очнулись, и медицинское сообщество Белокаменной от этого события пребывает в ступоре...

Кира поняла, что настало время сменить тему. Эммочка уже прошла в зал и заняла свободный столик с компьютером. Её интересовало нечто другое, о чём знала или догадывалась только она.

- А как твои успехи на личном фронте? - поинтересовалась Кира, - Райка ещё не согласилась связать себя законным браком и совместно нажитым движимым-недвижимым имуществом?

- Планируем расписаться где-то в августе. Раньше не выйдет.

- Почему не выйдет?

- Дело в том, - пустился в объяснения Димка, - что они от своего университета едут в экспедицию по Синцзяну...

- Это в Китае, что ли? И что они забыли там?

- Китайцы задумали протянуть железную дорогу в Кашгар. Ведутся гигантские земляные и горные работы, а для археологов и палеонтологов вся эта возня - настоящий Клондайк. Сейчас многие рвутся попасть туда, но не каждому это удаётся. Райкиной экспедиции крупно повезло. Она говорила, что ректорат заручился поддержкой в МИДе, и всё быстро уладилось. Но всё равно им пришлось заполнить тонну бумаг, прежде чем в Пекине поверили, что Райка и прочие ребята не намерены украсть ядерную ракету и протащить её через границу...

- Ясненько, - заключила Кира, - значит, всё лето Райка будет атлантов откапывать. Я займу вон тот столик у дальней стеночки...

С выбранного Кирой места был виден весь зал и все, кто в нём находится. Эммочка сидела на пять рядов дальше, возле окна, справа через два столика разместился светловолосый парень лет семнадцати, а прямо перед собой она увидела сидящего к ней спиной Мирослава Кратова. Чем он занимался, Кира не поняла, ясно только, что не в игрушки играл. И он был настолько поглощён происходящим на мониторе, что вряд ли заметил, как она прошла буквально в метре от него к своему любимому месту.

Кира, вопреки обыкновению, не стала посещать игровые форумы. На этот раз она посетила несколько ресурсов, на которых обсуждались городские новости, по каким-то причинам не замеченные ни официальными, ни коммерческими, ни так называемыми "независимыми" СМИ. Активные и предприимчивые граждане разоблачали показуху, подготовленную по случаям визитов мэра Лужкова в тот или иной район города(доходило до маразма - канализационные колодцы закрывались новыми крышками, а после отъезда гостя крышки снимались и увозились). Кто-то рассказывал о милицейских рейдах по столичным рынкам - люди в погонах вышвырнули за ворота беззащитных старух, торгующих семечками, и их места заняли какие-то заезжие торговцы с Армении. Кто-то выложил подробности убийства Чумного доктора на Братеевской набережной. Девушка кликнула мышкой по ссылке, и экран высветил надпись - "Информация удалена модератором в связи с многочисленными жалобами пользователей."

- Вот чёрт! - прошипела Кира, чуть ли не стукнув кулаком по клавиатуре. Вот всегда так - чей-нибудь бред про дожди из лягушек или Снежного человека может висеть на сайтах месяцами, и никаких "многочисленных жалоб" не наблюдалось, а тут... не иначе кто-то что-то раскопал и поспешил поделиться со всем светом.

Кира вспомнила, как однажды ей довелось наткнуться на обрывок прямой трансляции, во время которой Такседо Маск взял в заложники какого-то милицейского начальника. После недолгих поисков она нашла нужный сайт, но и там её ожидала грозная надпись - "Видео удалено модератором в связи с многочисленными жалобами пользователей".

Девушка создала аккаунт и выбрала несколько видеороликов малоприятного содержания. На одном из них подростки утопили мешок с засунутой в него собакой, на другом четырёхлетний мальчик вешал за шею куклу, на другом какой-то школьник сверкал перед камерой расстёгнутой ширинкой... Под каждым из них она оставила комментарий - "Почему здесь не наблюдаются "многочисленные жалобы" пользователей?"

На сайте, похоже, толклось множество народа. Вскоре последовали ответы:



"Потому что у нас свобода и демократия. Не нравится - вали в КНДР."

"Хоть здесь не воняй со своим шизофреническим квасным патриотизмом."

"А тебе что, опять в совок захотелось?"

"Смотрите-ка, тут какая-то православнутая запутинская кликуша нарисовалась."



И многое другое в том же духе. А ещё через минуту пришло сообщение - "Ваш аккаунт заблокирован модератором в связи с многочисленными жалобами пользователей."

- Вот кому на Руси жить хорошо, - вздохнула Кира, - тому, кто вешает кукол и ходит с расстёгнутой ширинкой... против них голос повышать не моги...

Кира долго читала комментарии, препирательства и ругань посетителей гостевых книг различных ресурсов, как вдруг к её столику кто-то подошёл. Это был сидевший справа светловолосый парень в чёрном свитере и чёрных джинсах, с прицепленными к воротнику наушниками, в меру высокий и, как видно было по фигуре, друживший со спортом.

- Привет, - сказал он, - ты играешь под ником "Линза"?

- Да, - язык Киры сработал чуть раньше, прежде чем она соизволила немного подумать, - ой, а откуда ты знаешь?

- Вообще-то я тут многих знаю, а твой ник просто увидел на экране, когда ты была здесь в прошлые дни. Давай знакомиться, я - Хулиганка в кедах.

- Что-что??? - Кира даже привстала со стула, - ты Хулиганка в кедах? Зачем ты себе выбрал такой... ник? Хи-хи...

- Женский типа? Да так... смотрел в потолок, оттуда и взял. А тебя Кирой зовут, да? Я слышал, как Димыч тебя так называл...

- Да, я Кирка Белякова.

- А я Гришка. Гришка Листиков.

- Ты шикарно меня громил в он-лайне, - заметила Кира.

- Ты тоже отлично держалась. Как мне помнится, последняя игра закончилась ничьёй.

Листиков некоторое время что-то обдумывал.

- Ты уже уходишь? - спросил он, - мы можем немного прогуляться по району... как считаешь?

- Ну... - замялась Кира, - я вообще-то собиралась домой, и к тому же я не одна... - она кивнула в сторону Эммочки, которая уже встала из-за столика, - но я не очень тороплюсь... могу подождать внизу.

- Лады. У меня тут дел минут на пять, и я свободен, - сказал парень, возвращаясь к занятому им компьютеру.

- Ты нашла то, что искала? - спросила Кира Эммочку.

- Да, нашла.

- Хочешь мороженого?

Эммочка предпочитала пломбир, и Кира полностью поддержала её предпочтение. Они спустились вниз, заняли столик в центре(предполагалось, что Гриша Листиков в сем случае точно не пройдёт мимо)и заказали два холодных шарика, каждый размером не меньше кулака.

- А что ты искала в Инете? - рассеянно поинтересовалась Кира. Её интересовали не сколько подружкины изыскания, сколько лежащее на тарелочке лакомство, и вопрос был ею задан скорее из вежливости - лишь бы не молчать.

- Искала случаи, в которых описано негативное воздействие молитв, и о том, в чём кроются причины такого воздействия...

Предмет разговора сразу показался Кире абсолютно неинтересным. Слова умной ученицы с трудом долетали до её ушей, а если и долетали, то почти не были поняты.

- Оказывается, в истории есть немало случаев, когда люди с экстрасенсорными способностями теряли свой дар, если рядом кто-то молился...

Кира думала о предложении совершенно незнакомого ей Гришки Листикова, он же "Хулиганка в кедах", прогуляться по окрестностям. В конце концов, почему бы и нет? Она не считала себя ущербной внешне, но и писаной красавицей себя не ощущала. Фигура как фигура - вполне соответствует возрасту, лицо - обыкновенное, ничем не примечательное. Разве что причёска на голове нетипичная для девушек, проживающих в Белокаменной...

- НЛО и пришельцы имеют обыкновение исчезать, если кто-то молится. Воцерковлённые люди вообще очень редко видят НЛО, призраков и прочие явления... - говорила Эммочка.

Кира думала совсем о другом. Она поймала себя на мысли, что мальчишки почему-то мало обращают на неё внимание...

- Кроме того, жрецы могли провести обряд, после которого начинались чудеса и статуя оживала... - Эммочка внезапно замолкла и подняла взгляд вверх, глядя на что-то за спиной Киры. Та, заметив этот взгляд, повернулась, ожидая увидеть Листикова, но вместо него рядом стоял Мирослав Кратов.

- Приятного аппетита, сердитая девочка, - изрёк парень.

- Опять ты... - фыркнула Кира, - почему, куда бы я ни пошла, ты всегда оказываешься рядом?

- Я бы тоже мог спросить тебя об этом. Сюда я пришёл, во-первых, проведать старого приятеля, а во-вторых, я здесь не один, а со Стешкой.

- Ну-ну, - снова фыркнула Кира. Ей нестерпимо хотелось сказать что-нибудь едкое и обидное, - как это трогательно - заставлять девушку идти сюда из Марьино... а у самого что, ноги отнялись?

- Просто в те дни, когда ты меня не видишь, я буквально живу в этом Марьино, - пояснил Мирослав, - а Стешке не было нужды приходить самой. Для неё был готов экипаж. До скорого, сердитая девочка, - он положил Кире руку на плечо и успел убрать прежде, чем та успела её стряхнуть. Когда девушка снова обернулась, Мирослава в зале уже не было.

- Ну какой нахал, - проворчала Кира, - вот с чего я ему - сердитая девочка...

- Потому что так и есть, - хихикнула Эммочка, - и вообще, по-моему, тебе светит большая и крепкая любовь.

- С ним? Не дождётся... - Кира доела мороженое и встала, - вот сейчас натяну на лицо самое счастливое выражение, на какое только способна, и уйду с первым встречным...

Гришка Листиков словно слышал эти слова, потому что он не замедлил спуститься в кафе. Теперь, помимо свитера, на нём была серая ветровка с капюшоном. Кира, к удивлению умной ученицы, тут же встала с места, подошла к новому знакомому и взяла его под руку...

Выходя на улицу, Эммочка улучила момент и шепнула подружке:

- Не знаю, кого ты так своевременно нашла, но идти буду чуть позади. Если что - крикни меня, я прибегу...

Отличница хитрила. Она сразу узнала того самого Гришу Листикова, который разделил с ней первое место на олимпиаде, но, не желая мешать Кире, притворилась незнайкой.

Кира в ответ кивнула и подумала - надо же, как сильно развито у Эммочки чувство такта. Скорее всего, ей и в голову не придёт отбивать чужих парней. Настоящая подруга...

Она не глядела по сторонам, а вверх - тем более, иначе она бы снова увидела Мирослава.

Тот стоял в коридоре у окна, выходящего на Паромную, и вдыхал запах, оставшийся на ладони после прикосновения к Кириному плечу.

Едва он втянул воздух поглубже в лёгкие - перед его глазами что-то мелькнуло, и он словно наяву увидел смутный силуэт своей Незнакомки-из-Сна, и услыхал её голос:

"Прошу тебя, отыщи... отыщи Серебряный Кристалл... помоги мне и себе, найди его..."

- Что за чертовщина? - прошептал Мирослав, отгоняя наваждение, - этот запах... почему он кажется мне таким знакомым?

Внизу на тротуаре он заметил Киру в паре с каким-то незнакомым парнем в серой ветровке. Шагах в двадцати следом за ними шла Эммочка.

- Кто же ты такая, маленькая сердитая девочка? - Мирослав сжал обеими ладонями лоб и крепко зажмурился, - кто же я сам такой? Где мне искать этот Серебряный Кристалл?



Кира рассказала новому знакомому немного о себе. Листиков в долгу не остался. Девушка узнала, что в этом году ему предстоят выпускные экзамены, что его родители поглощены бизнесом, что в их семье пятеро детей и он - предпоследний, и что в конце марта он наконец получил водительские права. Куда идти учиться после школы, ещё не придумал и решил через год дождаться призыва на срочную службу, надеясь за это время хорошенько всё обдумать и принять взвешенное решение о продолжении дальнейшего образования.

- Послушай! - у Киры в голове что-то щёлкнуло, - а ведь ты из школы имени Полубоярова, да?

- Верно, - кивнул Гриша, - а откуда ты знаешь?

- Видела твою фамилию в списках победителей олимпиады по ЦФО... да, и слушай - сзади нас идёт...

- Знаю, - улыбнулся парень, - Эмма Мокрецова, та самая, с которой мы делим поровну вершину Олимпа. А что это у тебя глаза круглые? - спросил он, - ты что, совсем газет не читаешь?

Кира замялась, и Гриша сменил тему.

После некоторого колебания, вызванного вопросом о роде деятельности её отца, Кира рассказала Грише, где он работает и чем занимается. Листиков усмехнулся и в ответ поведал, что когда-то давно был в гостях у одной своей знакомой, что живёт в Видном, и услыхал там за накрытым по случаю какого-то торжества столом много нелестных слов, адресованных хозяином в адрес журналиста Белякова.

- И кто этот злодей? - уточнила Кира.

- Местечковый олигарх, Ахмет Радикович Сафуанов, - ответил Листиков, - слышала о таком?

- Нет.

- Просто род деятельности у человека такой, что соблазнов полно, и он ни перед одним из них устоять не может, - вздохнул Листиков, - а твоего отца соблазны не берут. Я слышал, как Такседо Маск послал в редакцию на его имя ящик с брюликами, а он всё сдал ментам, ничего себе не присвоив. Сейчас такие люди на вес золота ценятся...

Кира почувствовала благодарность к этому парню за тёплый отзыв в адрес отца, и почему-то начала рассказывать Листикову про Мирослава Кратова и про то, как он её дразнит при каждой встрече.

Гриша скосил глаза в сторону "Лунного венца". Они медленно шли вдоль берега и уже успели обойти пруд кругом. Парень долго молчал, о чём-то раздумывая, и Кира дёрнула его за рукав.

- Это тот Кратов, который со Стешкой встречается? - уточнил он, - почему он дразнится, не знаю, но что-то мне подсказывает, что оба они расстанутся этим летом, ещё до начала августа.

- Откуда такая точная дата?

- Ниоткуда. Просто промелькнуло в голове, и всё.

Кира в шутку поинтересовалась:

- А насчёт моего будущего у тебя ничего не мелькает?

- Твоего? - Листиков нахмурился, - дай подумать... точно не уверен, но где-то ближе к середине августа ты будешь ездить в Сокольники и навещать там какого-то парня на инвалидном кресле.

- Ну ты и брякнул... с чего бы это я туда поехала? А что ещё?

- Я вижу тебя и дочку Ахмета Радиковича. Ей на голову свалился рогатый жук, она перепугалась, и ты его сняла.

- Ну, это ещё смешнее, чем первое, где про Сокольники... ещё что-нибудь есть?

- В точности не уверен, но думаю, что человек, которого все называют Такседо Маском, имел несчастье поучаствовать в одной малоприятной истории, имевшей место в поезде "Тюмень-Москва".

- Какие удивительные вещи ты рассказываешь, но... - Кира огляделась по сторонам, - я уже у своего родного подъезда. К нам не поднимешься?

- Извини, сейчас не выйдет. Пора расходиться.

Кира надиктовала Листикову номер своего телефона, и когда тот перешёл по мосту на Паромную, шествовавшая в некотором отдалении Эммочка тут же подбежала к подружке:

- Ну и кто этот первый встречный, почему я его не знаю? С соседней школы?

- Познакомились в компьютерном зале, а откуда он... - Кира развела руками и наскоро пересказала то, что узнала о Листикове, умолчав только о его шутовских рассказах о будущем.

Эммочка напомнила Кире об осторожности, клюнула её губами в щеку и побежала домой.



Гриша Листиков, не оборачиваясь, шёл к "Лунному венцу". Он сел за руль припаркованного у витрины белого "Шевроле", осмотрелся и убедившись, что рядом никого нет, вынул из бардачка пухлую общую тетрадь. Раскрыл её, просмотрел небольшой абзац с записанными адресами и телефонами, и вынув ручку, поставил галочку возле того, что был последним в списке.

- Все шесть адресов и совпали... надо же... - пробурчал он себе под нос, - и Кирин номер... неужели и всё остальное будет происходить именно так, как мне сказали?

Он отложил тетрадь и задумался.

- А не слишком ли много я ей наговорил? - спросил он себя, - да, пожалуй, не много...

Он снова открыл тетрадь и прочёл несколько страниц.

- Кто бы мог подумать, что на этих девчонках сходится так много ниточек...

Гриша убрал тетрадь в бардачок, долго сидел, раздумывая о неких ему одному известных вещах, затем завёл мотор и поехал в сторону Борисовских Прудов.





14.




14



Александра Антоновна сдержала своё слово, и Кире под её нажимом пришлось всерьёз засесть за математические формулы и теоремы.

Но эти мучения не пропали даром. После выходных Валентина Николаевна, проверяя переписанную Кирой самостоятельную работу и задав несколько уточняющих вопросов по материалу, исправила двойку на четвёрку, и с недоумением заметила:

- Ведь можешь ты, Кира, намного больше, чем думаешь...

Домой она мчалась как на крыльях. Мама хоть и порадовалась, увидев четвёрку, но не спешила возвращать кабель питания. А вот навещать Норку и видеться с Эммочкой разрешила в любое время, справедливо рассудив, что дружба с одной из самых умных учениц Москвы пойдёт девочке на пользу.

Кира посидела часа два над учебниками. Покончив с уроками, она решила отправиться в больницу к Норке и полезла в шкаф. Сегодня на улице было достаточно тепло для того, чтобы облегчить гардероб... Перебирая одежду, Кира вдруг подумала - а почему бы, пока никто не видит, не попробовать превратиться в панцироносицу? Происходит это совершенно бесшумно...

Стоило подумать о "Панцире" - и хорошее настроение сразу улетучилось. Эта вещь сродни ОРЗ или аппендициту - какое-то время можно терпеть, но чем дальше заходит дело, тем скорее твоё состояние заметит мама, и, конечно же, начнёт расспрашивать, суетиться, принимать меры... Пусть даже этот "Панцирь" не болит, но он свидетельствовал о наличии некого периода в её жизни, о котором Кира, что называется, ни сном ни духом...

- Ну уж нет, - сказала себе девушка, выходя за дверь и прыгая через пять ступенек, - не буду я его сама опробовать, разве что опять какая-нибудь запредельная фигня случится... вот тогда и посмотрим.

Недаром говорят, что нужно очень осторожно желать чего-либо. "Запредельная фигня" уже готовилась напомнить о себе...



Норка пребывала в относительно добром здравии - связно разговаривала, самостоятельно вставала, ходила по палате, постепенно привыкала нормально спать и бодрствовать, жаловалась на больничную скуку и просилась домой. Она с интересом слушала Кирины рассказы о происходящих в школе событиях, с ещё большим интересом выслушала её историю о знакомстве с Гришей Листиковым, и не поверила своим ушам, когда подруга рассказала о своей сегодняшней четвёрке по алгебре.

- Слушай, Кирка, - почему-то шёпотом спросила девушка, - это правда, что того... кто меня кусал в подъезде... застрелили на набережной?

Кира просветила Норку относительно гибели клювоносца - не вдаваясь, разумеется, в шокирующие детали и уж тем более ни словом не обмолвилась о "Панцирях". Она уже хотела было рассказать о своём странном сне, в котором вытягивала её из болота, но в самый последний момент придержала язык. Чего доброго, подруга начнёт её в чём-то подозревать, а за неимением фактов Бог знает что напридумывает...

Воспоминания о минувших событиях подействовали на Норку угнетающе, и она, сославшись на усталость, легла в постель. Кира, как ни старалась, больше не сумела её расшевелить. Распрощавшись и пожелав подружке скорейшей выписки, она отправилась искать выход; постоянно путаясь в коридорах и ошибаясь дверями, с трудом вышла из лечебного заведения на более-менее свежий воздух, благоухающий выхлопными газами и влажным асфальтом.

Она дождалась автобуса и поехала в сторону Борисовского парка. Там у неё было любимое место - небольшой кусочек берега пруда за Шипиловским проездом. Широкая водная гладь, стена деревьев на соседнем берегу, за деревьями - зубчатая стена Царицынских многоэтажек. Там хорошо на закате, а ночью - особенно... Самое подходящее место, куда можно отправиться поразмыслить над чем-нибудь в одиночестве.

Кира покинула автобус и уже спускалась по дамбе к берегу, когда браслет на её руке завибрировал.

- Кира? - донёсся голос Александры Антоновны.

- Да, здравствуйте. Как поживаете?

- У меня всё хорошо, но, к сожалению, не у всех дела так же хороши. Ты где сейчас?

- На Шипиловском. А что, опять что-то случилось?

- Случилось, и боюсь, что очень плохое. Найди место для переброски.

- Сейчас буду...

Кира вбежала в переход под дамбой и убедившись, что её никто не видит, отправила сигнал готовности к старту. Толчок, короткая вспышка - и она увидела уже знакомую ей гостиную, в которой Александра Антоновна на прошлой неделе знакомила девушек с частичками былого могущества своего родного мира. Здесь же находилась и Эммочка, сидевшая на диване и рассеянно листавшая сборник мифов древнего Египта.

- А у вас стало более уютно, - заметила Кира, оглядывая помещение, - и нет больше прежнего бардака...

- Мне пришлось приготовить несколько дополнительных спальных мест, - пояснила словесница, - на всякий случай.

Троица перебралась на кухню, словесница разлила всем чай и вынула из холодильника мороженое. Эммочка довольно спокойно отреагировала на лакомство, Кира, как и всегда, не удержалась от бурного восторга...

Покончив с чаепитием, они вернулись в гостиную. Александра Антоновна включила ноутбук, аналогов которому на Земле никто не знал, подсоединила к нему проектор от голографа и вывела изображение городской улицы с рядами жилых высоток и набережной.

- Это - Поречная улица, - она нажала на кнопку и вывела изображение другой улицы, - это угол Батайского проезда и маршала Голованова, а вот это, - она вывела третье изображение, - стык Задонского и Орехового проезда. Попробуйте переключить голограммы - да, вот так... рассмотрите повнимательнее всё, что увидите, и скажите - не замечаете ли вы на улицах чего-нибудь необычного?

Кира и Эммочка добросовестно вглядывались в каждую деталь, но перед ними были самые обычные, заурядные улицы и дворы с прохожими, автомобилями, магазинами, вывесками, фонарными столбами и мусорными урнами...

- Приглядитесь к автомобилям, - подсказала Александра Антоновна.

Девушки последовали её совету, и вскоре заметили и впрямь нечто выходящее из ряда вон.

- Одна и та же машина, судя по корпусу - "Волга", имеет странные очертания, - сказала Эммочка, - здесь можно увеличить размер?

Александра Антоновна нажала несколько кнопок. Теперь и Кира заметила, что указанный подружкой автомобиль был в высшей степени необычен. Он был почти прозрачен и переливался в солнечных лучах так, будто был сделан из стекла. Даже колёса выглядели стеклянными, по цвету напоминая строительные стеклоблоки.

- А водитель-то с пассажирами! - воскликнула Кира, - четверо человек, их видно сквозь крышу! Как же они едут, если тачка - из стекла? И почему никто этого не замечает?

- Вы когда-нибудь слышали о сеансах так называемой "чёрной магии", на которых демонстрируется исчезновение танков и прочих вещей? - спросила словесница. Получив утвердительные ответы, она продолжила:

- Я зафиксировала именно такой случай. Люди не видят, что стеклянная глыба висит в паре сантиметров над асфальтом, они видят обычный автомобиль. Может быть, кто-то, прежде всего верующие люди, невосприимчивые к гипнозу, замечают что-то странное, но таких, как я успела заметить, в Москве не больше процента от населения...

- А аппаратура тоже не поддаётся гипнозу и фиксирует то, что есть на самом деле, - с жаром продолжила Эммочка, - я читала об этом у Анатолия Берестова. Он писал, что в Англии целый стадион наблюдал отрубленные конечности на арене, а видеозапись показывала, что никакого кровопролития и в помине не было.

- И что это за умники? - пожала плечами Кира, - они что, тоже заодно с тем... клювоносцем? Подельники, что ли?

- Я уверена, что это именно его подельники, и вот почему, - Александра Антоновна вывела на экран карту Москвы и взяла крупным планом Братеево, Марьино, Зябликово, Орехово-Борисово Северное и Капотню, - вчера мои приборы засекли сразу три точки, в которых осуществилась телепортация. Груз по массе был равен глыбе стекла с объёмом, равным объёму автомобиля, а в остатке вышло четверо человек - те самые пассажиры. Странных смертельных случаев и психических расстройств не выявлено, но по телефону доверия ФСБ прошло три странных звонка. Звонившие обращались по поводу подозрительных визитов двоих, иногда троих человек в чёрных деловых костюмах, которые представлялись - обратите на это внимание - спецагентами ФСБ... именно спецагентами! - расспрашивали о нашем клювоносом друге и произносили угрозы в адрес свидетелей и потерпевших...

- А на Лубянке заявляют, что никого к ним не посылали, и начали своё расследование, - подхватила Кира, - так, что ли?

- Именно так.

- Тогда зачем эти "неизвестно-кто-и-откуда" пугают людей?

- Это похоже на попытку замести следы, - закончила Александра Антоновна, - я составила список адресов, по которым наши "люди в чёрном" должны были появиться. Они засветились у семнадцатого дома на Подольской улице в Печатниках, у тринадцатого дома на Маршала Захарова в Орехово-Борисово и у дома три-один на Марьинском парке. Это соответствует расположениям точек выхода...

- А по городу они зачем попусту катаются? - удивилась Кира, - могли бы попросту смыться там же, где и появились...

- Элементарно, Ватсон, - улыбнулась Эммочка, - они пробовали свои магические фокусы на мирном населении. Прикинь-ка, что такая волшебная машинка, заряженная тонной взрывчатки, проедет на НПЗ в Капотне. Такой костёр запылает, что в Рязани будет видно.

- Я поняла, - обрадовалась Кира, - вы хотите накрыть с поличным этих недоношенных Копперфильдов в тот момент, когда ваши приборы зафиксируют новую точку выхода, которая совпадёт с адресом из списка?

- Совершенно верно.

Кира на минуту задумалась, потом поглядела словеснице прямо в глаза.

- Зачем вы позвали нас? Вы хотите, чтобы мы помогли вам отловить этих... кто они там?

- Искусственные антропоморфные существа, - сказала женщина, - да, я вас позвала, чтобы предупредить... и я вам не приказываю, а только предлагаю. Я могла бы отследить и распылить их в одиночку, но...

- Можете не продолжать, - встала Эммочка, - я иду с вами. Этим нелюдям нечего делать у нас, я это уже поняла.

"Интересно, - подумала Кира, - Эмка и в самом деле что-то раскопала?"

- Я тоже пойду, - сказала она, - эти... могут опять начать убивать. Целых четверо, может, они будут ещё хуже, чем Чумной доктор...

Александра Антоновна проводила девушек до холла, пообещав немедленно связаться с обеими, если "недоношенные Копперфильды" объявятся снова. Распрощавшись со словесницей, девушки разошлись кто куда - Эммочка отправилась в библиотеку, а Кира - бесцельно слоняться по району. Ей хотелось бы заглянуть в "Лунный венец", но Димки сегодня не было на месте, а играть он-лайн и лазить по Интернету - не было ни желания, ни настроения...

В сквере напротив двести десятой поликлиники она увидела Мирослава Кратова. То ли он поджидал здесь кого-то, или ему тоже нечем было заняться. Кира знала о нём только то, что он имеет привычку подходить к ней и поддразнивать, называя "сердитой девочкой". Сейчас он не видел Киры, разместившейся на скамейке в одной из боковых аллей с наушниками на голове, зато девушка отлично видела в профиль его лицо. "Лицо человека, на которого в одночасье свалилась огромная куча неразрешимых проблем", - мелькнуло в её голове.

Она твёрдо приняла решение не произносить колких слов, что бы там этот парень, если ему вздумается подойти, ни говорил. Ведь можно же хоть пять минут пообщаться по человечески?

Мирослав наконец заметил девушку и не спеша направился к занятой ею скамейке. Она откинула голову назад, разглядывая серые полосы облаков и голые верхушки тополей, но стоило молодому человеку подойти, как она, резко выпрямившись, сказала:

- Знаю, сейчас скажешь - "привет, сердитая девочка"...

- Нет, не угадала, - парировал Мирослав, - на сей раз я думал назвать тебя русоволосым ворчливым пломбирчиком.

- Неужели? - хихикнула Кира, - а почему ты один и словно в воду опущенный? Со Стешкой воевал?

Ну как объяснить этой малышке, думал Мирослав, что я разгромил тридцать с лишним ювелирных магазинов, шесть подпольных хранилищ с ворованными драгоценностями - и все мои старания пошли насмарку, потому что я понятия не имею, что такое Серебряный Кристалл и как он выглядит? И как ей объяснить, что, быть может, именно она могла бы дать ответы на интересующие его вопросы?

- Со Стешкой - нет, не воевал. А всё остальное время, когда её нет рядом, только и делаю, что с кем-нибудь воюю - с ЖКХ, например.

- С радостью послушала бы, - улыбнулась Кира и вдруг словно кто-то дёрнул её за язык спросить:

- А в твоей жизни не было малоприятной истории, случившейся в поезде "Тюмень-Москва"?

Говоря эти слова, она больше разглядывала прошлогоднюю траву у скамейки и совершенно не видела лица собеседника. Если бы она только заметила, какое изумление отразилось на нём...

- Нет, такого не припоминаю, - ответил Мирослав как можно спокойнее, хотя внутри него бушевала настоящая буря. "Надо проследить за ней, - думал он, - она что-то знает..."

- А ты что здесь делаешь одна? - поинтересовался он, - кого-то ждёшь?

- Любуюсь облаками. Пока ты не подошёл, слушала Шакиру. Сейчас встану и... - решение созрело у неё внезапно, - пойду к Эмке в библиотеку.

Кира поднялась на ноги, сняла с шеи наушники и вместе с плеером засунула их в карман. Мирослав заметил, что когда девушка отряхивала юбку, из-под полы её ветровки мелькнула и шлёпнулась на прошлогоднюю траву небольшая, золотистого цвета коробочка, размером с футляр для очков. Кира не заметила потери и уже сделала несколько шагов к основной аллее, когда он нагнал её.

- Подожди, - он взял её правую руку повыше локтя, - это, часом, не ты обронила? Я видел, как это выпало из твоей ветровки...

Девушка скорее на автомате, чем осознанно, сжала пальцами коробочку и опустила её в карман.

- Не будь такой ротозейкой, Кира... то есть, извини, маленький ворчливый русоволосый пломбирчик.

Кира глядела на удаляющуюся спину Кратова, пока тот не скрылся за деревьями, потом начала осторожно ощупывать свою руку в том самом месте, где Мирослав её сжимал... Она никак не могла понять, чего именно ей хотелось - поскорее прогнать ощущение от этого прикосновения, или наоборот, удержать и подольше сохранить его.

"Какая чушь, - подумала она, - на что мне это нужно? Я ведь, как ни посмотри, ещё ребёнок, пусть мне даже пятнадцать стукнет в конце мая... а у этого Кратова Стешка есть..."

Кира провела ладошкой по носу и ощутила запах. Принюхавшись получше, она наконец поняла, что он оставлен рукой Мирослава, как раз на рукаве её ветровки.

- Что же это такое, - прошептала она, - чем это пахнет? Не знаю... как будто чем-то знакомым. Но чем?

Она почти минуту рылась в памяти, но запах ни с чем не желал отождествляться. Она сунула руку в карман, выудила золотистую коробочку и оглядела её со всех сторон.

- Да ничего я не теряла! - Кира сунула находку на место, - что это он ещё выдумал... так, я ведь вроде к Эмке собиралась? - вспомнила она и взялась за браслет.



...Эммочка ответила на вызов и телепортировала Киру в пустой читальный зал. Самая умная ученица заняла стол в уголке; кроме неё и Киры в зале никого не было. Кира никогда не переступала порога библиотеки, не утруждали себя этим и другие ученики 9-В. Попав в помещение, битком набитое тысячами книг, разглядывая стеллажи и полки, девушка чувствовала себя так, будто её заживо похоронили. А вот Эммочка, наверное, чувствовала себя здесь как рыба в воде...

- Можно посмотреть? - Кира взяла читательский билет подруги и увидела список книг, которые та прочла за последний месяц. Ни об одной из них русовласка прежде не слышала - "Анти-Эйнштейн", "Шляпа Императора", "Почему Россия не Америка", "Плутония", "Остров доктора Моро", "Пирамида Мортона", "Жила-была коммунистическая партия..." Не узнала она и ни одного автора - сплошь незнакомые имена, хотя... Кое-что она слышала о человеке по имени Анатолий Собчак. Папа как-то сказал, что сей господин из северной столицы так и остался бы никем и ничем, если бы время от времени в своих книгах не поливал дерьмом русский народ, приписывая ему "врождённые комплексы неполноценности и рабства". За это, мол-де, его всюду хвалят и превозносят...

- У меня сейчас голова расколется, - протянула Кира, вернув Эммочке билет, - и что, ты всё это прочла? И как, интересно?

- Ну конечно, - улыбнулась Эммочка.

- А что ты читаешь сейчас?

- Это так... - отличница отложила груду машинописных листов, - распечатка с египетской Книги Мёртвых.

- Ой мама дорогая... - ахнула Кира, - и зачем тебе это?

- Пытаюсь понять - имел ли клювоносец какое-нибудь отношение к древнеегипетскому варианту дьяволопоклонничества.

Кира только диву далась. Многообещающее объяснение, не сулившее ничего хорошего. Серия убийств, какие-то "Панцири", словесница Лекса Яковлева и её непонятные поиски, а тут ещё Эммочка со сногсшибательными версиями...

- Ну, Эмка, - Кира выбрала стул и села рядом, - теперь я понимаю, почему с тобой никто водиться не хочет. Возле тебя пол-района выглядит убогими кретинами.

- Не преувеличивай, - фыркнула отличница.

- Слушай, а почему ты тогда спросила у меня - кого я предпочитаю? Чайковского там, или Дебюсси? Ты что, ещё кому-то играла на арфе?

Эммочка залилась краской, и стало ясно, что вопрос попал прямо в яблочко. Кира напирала; в итоге умная ученица вынуждена была признаться, что ей аккомпанировал со своей скрипкой Яшка Штольман.

- Этот? Да ну? - Кира просто ушам не поверила. Как этот поганец мог встречаться с такой девушкой, как Эммочка? Уж не выдумывает ли она?

- Я знаю, что тебя удивило, - грустно улыбнулась отличница, - он ведь очень некрасиво обошёлся с тобой... тогда, давно... даже не подошёл, не спросил - что с твоей коленкой?

- Было дело, - закивала Кира, - часто он у тебя бывает?

- Уже нет. Со мной он тоже поступил очень некрасиво. Я тебе открою небольшой секрет... ну, не совсем секрет, но... ты знаешь, где я иногда беру книги? - и Эммочка принялась рассказывать о своих путешествиях по гигантским мусорным свалкам, коих в Москве и за пределами МКАДа было немереное количество. Люди выбрасывали много ненужных вещей, в том числе и книги. Эммочка подбирала их, и более того - она сумела подружиться с некоторыми личностями, для которых свалки были источником существования. По её словам, далеко не все бездомные москвичи являются спившимися и опустившимися пародиями на людей - сообщество бездомных очень разнородно, и там часто встречаются те, кто заслуживает куда лучшей участи... И вот Эммочка регулярно посещает этих несчастных и приносит им лично приготовленную домашнюю еду, а те в качестве благодарности перехватывают и отдают ей выброшенные книги - конечно, если те не истлели или не были повешены на стенку в отхожем месте...

- И вот однажды Яшка увидел - куда я хожу, - говорила отличница, - и сказал - чего ты это запутинское быдло откармливаешь, пусть бы сдохли поскорее, в городе чище станет... а в школе я услыхала, как он про нашу квартиру рассказывал - что вроде он как только первый раз зашёл - сразу понял, что у нас там бомжатник... вот и всё.

Эммочка выглядела донельзя расстроенной, но плакать всё-таки не стала. Кира вспомнила квартиру Мокрецовых. Скромная обстановка, скромная посуда, отсутствовал дорогой ремонт, нет ни цветного телевизора, ни компьютера, но это был никак не бомжатник. Одежда у отличницы явно вышла из моды ещё три-четыре года назад, но она ведь не в рванье в школу ходит? Аккуратная, чистоплотная девушка, ничем не хуже любой другой.

"Вот накоплю денег и куплю ей если не комп - на него долго собирать придётся - но новый мобильник с Интернетом подарю, - решила Кира, - и не обязательно на днюху. Просто так подарю. А на днюху приготовлю ей картинки со спичечных коробков, что у бабушки лежат..."

- Кирка, - спросила Эммочка, - а если Листиков тебя пригласит куда-нибудь - пойдёшь?

- Ой, даже не знаю, - замялась та, - может, и пойду... а вот скажи, если бы он пошёл с тобой знакомиться - что бы ты сделала?

- Такого не могло случиться. У меня на затылке было написано, что я занята.

- Ну ладно... слушай, Эмка, что я сказать хочу, - Кира придвинулась почти вплотную, - мы как-то начали общаться, видимся и всё такое... давай дружиться по настоящему. Будем приглядывать, заботиться друг о друге. Тем более с нами действительно что-то не так... чем-то мы от других людей отличаемся. В одиночку нам плохо придётся... как думаешь?

- Давай, - улыбнулась Эммочка.

Кира хотела было показать подруге врученную Мирославом золотистую коробочку, но в этот момент у обеих девушек заработали передатчики.

- Девочки, вы где? - донёсся голос Александры Антоновны. Узнав их местонахождение, она сказала:

- Готовьтесь к переброске. У нас гости...



Кира, Эммочка и Александра Антоновна стояли на крыше двадцатиэтажки на углу Люблинской и Поречной. Словесница высматривала что-то на улицах внизу, а две подружки любовались открывающейся сверху городской панорамой с раскинувшимся вдоль набережной парком, мостом, соединяющим Марьино и Братеево, и Борисовскими прудами - одним из самых любимых мест летнего времяпрепровождения.

- Времени у нас нет, поэтому объясняю один раз, - повернулась к девушкам Александра Антоновна, - адреса "Поречная, один" в списке нет, и это очень странно. Стеклянная машина уже внизу, убедитесь сами, и наши клиенты уже в подъезде, - она притопнула ботинком по бетону.

- Вот это прикол, - удивилась Кира, посмотрев вниз, - машина-то и впрямь стеклянная. Я это без всяких приборов вижу...

- Ты имеешь в виду ту машину, что между красной "восьмёркой" и чёрной "Тойотой"? - уточнила Эммочка, - но какая же она стеклянная? Обычная чёрная "Волга"...

Пришёл черёд удивляться Александре Антоновне. Пристально посмотрев на Киру, она сказала:

- Это может показаться странным, но я тоже вижу этот предмет как автомобиль, хотя приборы утверждают обратное. Кира... значит, это наваждение на тебя не действует... тот, кто заставил людей видеть машину, не сумел с тобой справиться. Это очень любопытный факт, но разговаривать некогда. Идём вниз...

Из всего услышанного Кира уловила только одно - она видит вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими их пытаются представить. Но раздумывать было некогда, и девушки, спустившись на более низкий десятиэтажный корпус, поспешили к надстройке, в которой находился спуск на технический этаж. Ключей у них не было, но Александра Антоновна вынула кольцо с отмычками, и после минутной заминки замок изволил открыться.

Оказавшись на площадке технического этажа, словесница спросила:

- Как преращаться, помните? - и первая тихо сказала:

- Хелхем, дай мне силу.

- Мидгард, дай мне силу, - произнесла Кира.

- Идун, дай мне силу, - закончила Эммочка.

Теперь по лестнице спускались, прислушиваясь к каждому звуку, три подсвеченные изнутри стекловидные фигуры. Кира отметила про себя, что может двигаться очень быстро, и к тому же легко и почти бесшумно. Вообще у неё всё осталось прежним, все чувства. Она слышала даже благоухающий на весь подъезд аромат жареной картошки с салом, готовящейся где-то внизу...

Александра Антоновна предостерегающе подняла руку вверх, и все остановились.

- Вспомните, как заизолировать все переговоры так, чтобы наши слова были слышны только нам, - сказала она.

Кира напрягла свою память и прошептала неожиданно пришедший на ум цифровой код.

- Порядок, - отозвалась Эммочка.

- Так вот, - продолжила Александра Антоновна, - наши недоношенные Копперфильды пошли прямиком в квартиру Стеши Мамонтовой, и она сейчас дома одна.

- Но с какого перепуга им туда идти? - удивилась Кира, - она же не свидетель и не потерпевший по делу Чумного доктора?

- Это меня тоже интересует. Надеюсь, нам удастся поговорить с ней, может, что-нибудь проясним...

Дойдя до площадки между седьмым и восьмым этажами, девушки заметили, что дверь крайней левой квартиры приоткрыта и из неё доносились неразборчивые голоса - один принадлежал Стешке, ещё два - посторонним людям. "А может, и не людям", - подумала Кира.

Александра Антоновна на секунду остановилась, обнажила телепортер и вставила в разъём на его панели некий предмет. В ту же секунду её облик претерпел кардинальные изменения - перед изумлёнными подругами предстала незнакомая женщина лет тридцати пяти, в деловом костюме и кожаном пальто.

- Это ещё что за привидение? - спросила Кира, обретя дар речи.

- Очень умная голограмма, - донёсся голос Александры Антоновны, - повторяет движения губ, бровей, может моргать, даже имитировать слёзы... о деталях потом. Я пошла. Будьте готовы ко всему, - и словесница, велев девушкам спрятаться за угол, направилась к приоткрытой двери.

- М-м... простите, я по объявлению, - послышалось снизу, - можно увидеть хозяев?

- Кирка, - раздался шёпот Эммочки, - там точно все четверо. Двое в коридоре...

- Ясно. Ждём...

Ждать пришлось недолго. Из квартиры донеслось два тихих хлопка, дверь распахнулась, и на порог повалились две человеческие фигуры с дырами во лбу.

- Все ко мне! - услыхали девушки выкрик Александры Антоновны.

Кира бросила взгляд на тех, кого застрелила словесница, и её охватил ужас пополам с недоумением. Два человека, или почти - человека; глядя на них со спины, ничего подозрительного заметить было нельзя - если бы не лица - а точнее, полное их отсутствие. Существа не имели ни глаз, ни носа, ни рта, ни ушей. Приложив ладошку к лицевой маске одного из монстров, Кира убедилась, что под тонким слоем кожи скрывается сплошная костяная пластина, словно это был затылок...

- Сила красоты... - шепнула Кира и выпустила в "не-людей" разрушительную волну. Тела охватила судорога, вены на их руках вздулись, а кожа приобрела синюшно-багровый оттенок. Девушка пребывала в уверенности, что полный тромбоз кровеносной системы убьёт этих существ с гарантией, в отличие от проникающих ранений...

Откуда взялась эта уверенность, она не знала.

В передней покоилось тело вполне обычного человека, одетого в тёмно-серый деловой костюм. Судя по неестественному положению головы, Александра Антоновна свернула ему шею. А в гостиной, у входа в которую собралась вся троица, они увидели четвёртого "гостя". Уж он-то был настоящим красавцем, если такое слово вообще уместно - абсолютно лысая голова, тёмно-оранжевая пупырчатая кожа, рот в виде полумесяца, от уха до уха, полный длинных шероховатых зубов, похожих на обломанные карандаши. Самое жуткое в его лице было то, что глаза на нём напрочь отсутствовали. Как это создание ухитрялось ориентироваться в пространстве - оставалось загадкой.

- Никому не шевелиться, не то я отстрелю ей башку, - скрипучим голосом объявил зубастый. Одной рукой он держал Стешку за горло , а другой сжимал пистолет, приставленный к уху девушки.

- Не вмешивайтесь, - шепнула словесница своим спутницам и шагнула вперёд.

- Что бы ты ни сделал, это ничего не изменит, - сказала она, - всё равно ты будешь развоплощён. Стреляй в неё, мне всё равно. Я её не знаю, вижу впервые, так что...

Стешка вцепилась в руку, или, точнее, когтистую лапу, пытаясь убрать её со своего горла. Её наполненные стразом и мольбой глаза метались по странным фигурам, ворвавшимся в её комнату. Она почувствовала лёгкий огонёк надежды, ибо начала догадываться, какие именно люди расправились с группой лже-федералов...

- Ты лжёшь, капитан Пи, - с усмешкой прохрипел зубастый, - лжёшь и не краснеешь. Я знаю. Чтобы выручить эту девку, ты уже приготовила какой-то трюк, а? Не выйдет. Если я не выстрелю, то просто задушу её или вскрою артерии. Или перекушу позвоночник...

- Помогите... - едва слышно всхлипнула Стешка.

Зубастый усилил хватку, перекрывая доступ воздуха в её лёгкие, и в тот же миг случилось нечто удивительное. По рукам и лицу хозяйки побежали световые блики, и её одежда исчезла, уступая место стекловидному слою толщиной не более миллиметра.

Раздумывать над этим явлением было некогда, тем более что зубастый выстрелил - пуля, сплющившись, отскочила от Стешкиной головы и влепилась в потолок, а в следующее мгновение девушка извернулась, сломав при этом руку стрелку, схватила его за плечи, и с её пальцев побежали электрические разряды.

Через минуту всё было кончено. Тело зубастого, насквозь прожаренное переменным током, пришло в негодность.

- Что со мной случилось... - Стешка потрясённо разглядывала свои руки, - я стала такой же как вы? Почему?

- Некогда объяснять, - словесница взяла её под локоть, - надо выкинуть тела этих чудовищ на улицу... ты как себя чувствуешь? Всё в порядке?

- Да, - кивнула новая панцироносица, - я... у меня в голове столько всего... я что, убила этого? - она указала на зубастого.

- Забудь. Он не человек... и торопись. Когда приедет милиция, твоя квартира должна быть пуста.

Девушки подхватили мёртвого человека и зубастого мутанта, выволокли их на площадку девятого этажа и сбросили на козырёк подъезда. Затем туда же отправились трупы двух "безлицых", причём один из них скатился с козырька на крыльцо и его увидела большая компания молодёжи, занявшая скамейки...

Александра Антоновна заметила, что глазки на дверях Стешкиных соседей кто-то заклеил пластырем. Она подосадовала на себя из-за того, что сама не догадалась сделать этого - а ещё в подъезде невыносимо воняло перцовой вытяжкой. Кто распылил её? И кто заклеил глазки, пока все они толклись в Стешкиной комнате?

"Здесь побывал наш старый знакомый - Такседо Маск, - решила она, - но почему он не хочет показать своего настоящего лица? Он исправил мои недочёты, избавил нас от возможных свидетелей и почему-то удрал..."

- Кира, Эмма, Стеша... - позвала она, - я зачищу здесь все следы. Идите на крышу и ждите меня.



Оказавшись дома у словесницы, девушки, как могли, постарались успокоить Стешку, убедить её, что она - тот же человек, что и всегда, что все произошедшие с ней изменения есть результат работы скрытого в теле устройства, которое совершенно безвредно, и, если того потребуют обстоятельства, может быть извлечено наружу... Пусть и не сразу, но девушка всё-таки поверила своим спасителям.

- Я должна была сказать - "Асгард, дай мне силу?" - удивилась она, - но я не говорила этого... как же тогда это покрытие развернулось?

- Зубастый перекрыл тебе кислород, - объяснила словесница, - и "Панцирь" развернулся сам. Он настроен защищать хозяина...

Дальнейшее исследование показало наличие у Стешки электроразрядника - устройства достаточно мощного, чтобы выстрелить самой настоящей молнией с напряжением от нескольких тысяч до миллиона вольт. Убитое ею существо, образно выражаясь, оказалось подсоединено к сварочному аппарату. Но Стешку меньше всего волновало - как оно было убито. Она растерянно разглядывала трёх панцироносиц и наконец спросила:

- Кто же вы все... то есть, мы?

Александра Антоновна свернула "Панцирь", Кира и Эммочка последовали её примеру. Стешка прошептала слова "Асгард, забери силу" и вновь стала обычной девушкой. Словесница рассказала немного о себе и своей задаче по поиску затерявшейся на Земле девушки и поделилась предположением, что убитые мутанты тоже озабочены её поисками.

- Это инопланетяне? - воскликнула Стешка, - то-то мне странным показалось, что когда они разговаривали, то у них губы почти не двигались, и лица были какие-то бледно-серые, как у трупов...

Кира, Эммочка и словесница переглянулись. Если Стешка не напутала, то получалось, что трое "не-людей" могли придать себе более-менее человеческий облик.

- Человек в этой группе был военным экстрасенсом, - сказала словесница, - он тебя, как бы сказать... заморочил.

- Вы его убили, и наваждение прошло... - кивнула Стешка, - и спецагент Занавескин превратился в безглазого зубастика...

На этом месте девушка расплакалась. Ей дали время прийти в себя, ибо хорошо известно, что стресс быстрее уходит именно со слезами, а затем словесница напоила её чаем, добавив в питьё некое лекарство, которое вскорости подействовало - и девушку пристроили на диване.

Она принялась рассказывать о странном происшествии на набережной, которое ей довелось увидеть, даже высказала предположение, что эти четверо пытались выйти на Киру с Эммочкой, добавила, что не называла никаких адресов и фамилий, и обратила внимание на странное обстоятельство, а именно - как этим существам(или их хозяевам)удалось выйти на неё? Она ведь действительно кое-что знала. А раз так, то кто знает, какие методы допроса могла применить убитая четвёрка...

- Я теперь только поняла, - добавила она, - что это была липа... фээсбэшники ведь никогда не представляются спецагентами.

- А почему вас назвали капитаном Пи? - спросила Кира, обращаясь к словеснице.

- Это моё настоящее имя, - ответила женщина, - и у себя дома я нахожусь в розыске за терроризм. Так что меня многие знают.

- Что??? - разом воскликнули девушки.

- Так у нас называют всех, кто, находясь на своей земле, оказывает сопротивление оккупационным войскам. Это делается для того, чтобы приравнять солдата к обычному уголовнику.

- Понятно...

Панцироносицы принялись рассказывать Стешке о своей деятельности, благо что теперь они могли ничего не скрывать. Та слушала не перебивая, время от времени задавая уточняющие вопросы или делая дополнения. Стло ясно, что Стешка тоже знала о своём сиротстве и тоже время от времени видела странные сны, почти такие же, какие были у Киры и Эммочки.

- Есть две вещи, - сказала словесница, - которые меня смущают. Во-первых, уже второй раз возле нас появляется Такседо Маск. Уверена - это он залепил глазки на площадке, чтобы никто за нами не подглядывал, и он же распылил в подъезде перец - чтобы все сидели дома и не высовывали носа, пока мы работаем. Почему он это сделал? Если уж он прикрыл нас, то почему ушёл? И кто он? - она развела руками, - куча вопросов, а ответов - никаких... И во-вторых - надо выяснить вопрос с машиной и лицами...

- А что ещё случилось? - спросила Стешка.

- Я видела чёрную "Волгу" лже-федералов. Эмма видела чёрную "Волгу". А Кира - глыбу стекла. Экстрасенс из квартета не мог заставить её видеть автомобиль. Переходим к лицам. Я видела троих чудищ в образе людей, но, когда свернула шею экстрасенсу - то они уже не выглядели людьми. И последнее... - женщина вынула из кармана четыре красных книжечки, - вот мои трофеи. Я их вижу, а приборы - нет. Странно как-то, не находите? Вы видите удостоверения?

Девушки дружно закивали.

- Попробуй подержать их, - она протянула трофеи Кире.

Девушка небрежным жестом взяла удостоверения, перелистнула страницы...

- Тут и осёл догадался бы, что это липа, - сказала она, - посмотрите на фамилии - Заклёпкин, Занавескин, Фарафанганов, Магнитофонов... ой мамочка!

Страницы удостоверений внезапно вспыхнули пламенем, и Кира, вскрикнув, выронила трофеи на пол. Эммочка помчалась на кухню, принесла мокрое полотенце и принялась гасить нежданный костёр, но документы как ни в чём ни бывало продолжали гореть, и, что самое странное, от них не осталось ни пепла, ни сажи. Даже ковёр не затлел - горению подверглись только изъятые у лже-федералов вещи.

Александра Антоновна осмотрела Кирины ладошки, ожогов не нашла, покачала головой и задумчиво сказала:

- Чего же, Кирочка, от тебя дальше ожидать? Хорошо, что мы не стали машину осматривать, она бы точно взорвалась от твоего прикосновения...

- Что это может означать? - подала голос Стешка, - документы сгорели, Кира не поранилась, ковёр целёхонек... это какие-то волшебные вещи?

Кира, убедившись, что ей не придётся держать руки в холодной воде, несколько приободрилась и спросила:

- В самом деле, расскажите наконец, что это за твари, которых мы загасили?

- Вы, полагаю, догадываетесь, что в руках экспертов оказались образцы тканей клювоносца? - начала объяснять Александра Антоновна, - так вот, пришлось мне завести несколько нужных знакомств... и ко мне поступила информация, подтвердившая мои опасения. Образцы тканей были отправлены в Центральное Бюро, в лабораторию молекулярной генетики. Вывод однозначен - убитое в парке существо создано искусственно, предположительно - путём клонирования, с добавлением чужеродных генов... известно каких - птичьих. Анализ человеческой цепочки ДНК показал и вовсе ошеломляющие результаты. На Земле нет гаплогруппы, что могла бы произвести на свет потомство, содержащее извлечённые из образцов гены.

- И что?

- Ваши генетики имеют на руках доказательство того, что, во-первых, параллельные миры на самом деле существуют, и во-вторых, что люди могут путешествовать из одного мира в другой.

На это Кира ничего не могла сказать. Перед ней вновь замаячили сферы, в которых она ничего не понимала. Параллельные миры... Что-то такое на эту тему она смотрела пару лет назад - кино о маленькой австралийской девочке, отправившейся в путешествие по иным измерениям на пару с каким-то китайцем...

Девушки ещё долго сидели и обсуждали всё то, что с ними происходило за последние дни, в частности, отвечали на многочисленные Стешкины вопросы. Александра Антоновна даже оставила их ненадолго втроём - ей хотелось посмотреть, как работают следователи и эксперты на Поречной, и по возможности услышать их мнения по поводу выброшенных из окон четырёх мёртвых тел, трое из которых со стопроцентной гарантией не принадлежали людям.

Вернулась она примерно через час и объявила, что квартира Мамонтовых чиста и не засвечена. Свидетелей происшествия - ни одного, хотя выстрел, пришедшийся в Стешкину голову, слышали многие, и разумеется, позвонили по 02. Скорее всего, Мамонтовых даже опрашивать не будут...

Она оставила Стешку ночевать у себя, проводила Киру с Эммочкой и перед тем, как заснуть самой, долго ворочалась с боку на бок, снедаемая тяжёлыми размышлениями о будущем...



Не спалось в эту ночь и Мирославу Кратову.

Потасовка уже не троих, а четверых панцироносцев с неведомыми созданиями природы или злого научного гения произошла не где-нибудь, а прямо в квартире Стешки - хорошо ещё, что ни её самой, ни её матери в тот момент не было дома. Но за каким, извините, чёртом эти полу-люди или недолюди ввалились к Мамонтовым? Неужели кто-то из приятелей клювоносца видел Стешку на набережной и решил разобраться с ней, очутившейся в ненужное время в ненужном месте? Очень похоже на то...

Мирослав знал о свойствах "Панциря" изолировать все переговоры, которые ведут участники операции. Эти четверо воспользовались данной функцией, и он их попросту не слышал. Весьма досадно... Он не был участником операции... Не так уж и важно, догадались ли панцироносцы о его присутствии на месте потасовки и какие выводы они сделали. Важно то, что настоящее имя человека в пальто им по-прежнему неизвестно.

А тут ещё эта Кира Белякова с вопросом о поезде "Тюмень-Москва"... Мирослав не верил, что она могла что-то знать о той драке с южными "гостями", скорее всего, кто-то надоумил её задать такой вопрос. Кто же таков этот не в меру осведомлённый всезнайка?

"Кто-то из тех троих, что кокнули клювоносца, почему-то вызывает меня к себе, - думал Мирослав, - почему я узнал об этом лишь тогда, когда они убили первого нелюдя? Должно быть, тот, кто надел на нас двоих эти "Панцири", заблаговременно настроил канал связи... Но зачем?"

Он устроился на кровати поудобнее, включил ночник, вынул из шкафа первую попавшуюся книгу и долго читал, не особо вникая в смысл повествования, до тех пор, пока глаза не закрылись сами собой...



В эту ночь ещё четверым представителям рода человеческого было не до сна.

Закари Джедис был расстроен. Его лучший экстрасенс и трое инкопов были убиты, их тела попали в руки местных учёных, а глыбу стекла, над которой он трудился полдня, придавая ей форму автомобиля, заперли в гараже ОВД по Марьинскому району. Милиционеры, похожие больше на героев какого-то нелепого мультика, чем на стражей закона, разводили руками, скребли затылки и никак не могли взять в толк - кто и как выплавил из стекла эту штуковину и её содержимое - вплоть до самых мелких бутафорских деталей...

В не самом приятном состоянии пребывали Азек Нефри, Накем Зойсман и Адам Кинзи. Они тоже лишились нескольких инкопов. Шесть штук, если быть точным. Не так уж и много, но инцидент порождал тревогу относительно возможности осуществления контроля Земли со стороны Прогрессоров. Что, в сущности, для этого требовалось? Совсем немного - посеять панику, анархию и безвластие. Вся экономика и благополучие этого мира держались на жидком топливе. Если землян этого топлива лишить - весь их "цивилизованный" мир полетит в тартарары, и тогда четверо кураторов со своей армией экстрасенсов и инкопов будет грозной силой, способной установить нужный Прогрессорам миропорядок. Таков был первоначальный план Адама Кинзи, и все единогласно приняли его. Но - как некстати! - выясняется, что среди землян есть тщательно законспирированные, секретные отряды, каждый солдат которого способен распознать и убить инкопа...

- Откуда ты вообще взял этот адрес? - спросил вице-адмирал у Джедиса, - зачем было лезть непонятно в чью квартиру? Какое отношение эти Мамонтовы имеют к развоплощённому Д-11?

- Я заручился поддержкой тех, кто видит Верховное Существо, - ответил Джедис, - и получил этот адрес. Я сам удивлён и не могу понять, какое отношение может иметь к нашему делу Степанида Мамонтова. Но когда группа прибыла по адресу, спустя некоторое время их застали в квартире и всех уложили...

Адрес был получен довольно просто. Джедис сходил в капище, положил на алтарь блокнот с изложенной на странице просьбой - ему хотелось знать имя и место проживания самого осведомлённого свидетеля - и в качестве жертвы выпил стакан собачьей мочи. Поставил стакан на алтарь - и тут же из кармана его кителя выскочила авторучка. Неведомый автор набросал на листе несколько строк и вернул вещь в карман хозяина.

Когда группа погибла, Джедис подумал, что верить нельзя никому, даже Верховному Существу. В его представлении оно не было ни Богом, ни Сатаной - он считал его эмиссаром некой цивилизации, ушедшей вперёд в развитии настолько далеко, что ей подвластно и время, и пространство, и энергия...

- А я думаю, - подал голос Накем Зойсман, - что дело обстоит очень просто. Эти ребята попросту выследили нашу группу, а Прогрессор написал адрес наугад. С тем же успехом он мог дать адрес любого человека, живущего в первом доме на Поречной, и результат был бы тот же.

- Может быть, - согласился Кинзи, - и если они выследили её, то этот факт заслуживает внимания. Неужели они способны засекать искажения в пространстве во время телепортации? Ведь они не единожды выходят на наших инкопов. Возьмём нашу вылазку в Йоханнесбург или Ресифи... кто работал против нас в этих двух городах - наши знакомые из Москвы, или местные силы? Потом, чем защищены ликвидаторы? Д-11 выпустил полную обойму в одного из них, причём безрезультатно... вот сколько всего интересного нам предстоит расследовать. А ты, Азек? - он повернулся к генералу Нефри, - что скажешь?

Погружённый в молчание контрразведчик поднял голову:

- Я думаю о том же, о чём и ты, - отозвался он, - если в каждом большом городе по три-четыре таких ликвидатора, то наши дела плохи. Надо заняться изучением их защитных средств, в противном случае остаётся лишь смотать удочки.

- Это правильно, - одобрил Кинзи, - мы будем вооружать инкопов более серьёзно, потому что нам нужно знать как можно больше о ликвидаторах и их боевом потенциале... есть у меня мысль - попросить Прогрессоров отыскать место, в котором они будут наиболее уязвимы при внезапной атаке. Вот там мы и проверим - так ли они крепки, как хотят казаться...



Кира вернулась домой и обнаружила, что мама смотрит в гостиной телевизор, а братец Сашка давно уже видит десятый сон. Как всегда, он запер дверь в комнату на все засовы и придвинул тумбочку. Девушка даже немного посетовала - почему брат никогда не звонит ей и не спрашивает, где она, как она? Ведь ему десять лет как-никак. Похоже, он и в самом деле ещё маленький... даже слишком.

Кира прошла к себе и вдруг вспомнила о золотистой коробочке, которую ей по недоразумению вручил Мирослав. Закрыв дверь, она устроилась поудобнее на кровати и принялась за изучение странного предмета.

Коробочка, как и футляр для очков, открывалась простым нажатием кнопки. Заглянув внутрь, девушка с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть от восхищения.

Предмет, хранящийся под крышкой, представлял собой круглый медальон размером со спичечный коробок, с открывающейся крышкой и цепочкой на крохотном замке. Изделие было выполнено из незнакомого металла - не из золота, хотя блеск очень походил на золотой. Цвет вещицы был, пожалуй, на несколько тонов бледнее золота. Кире не составило большого труда разобраться с крошечным замочком и после некоторого колебания она подошла к зеркалу и надела медальон на свою шею.

"Странное дело, - подумала она, - судя по ощущениям, он мне как раз впору. Цепочка подогнана очень точно, будто специально на меня делали... интересно, что там под крышкой?"

Она подцепила ногтем крышку, и едва та повернулась, из медальона зазвучала музыка. Вздрогнув от неожиданности, Кира поспешила закрыть медальон и поскорее расстегнула цепочку, опасаясь, что на звук придёт мама и начнёт спрашивать - что здесь такое играло...

Убедившись, что мама по-прежнему сидит перед телевизором, а значит, не услышит посторонних звуков, Кира потихоньку вернулась к себе и вновь открыла медальон. Музыка заиграла с самого начала, и она прослушала её до конца. Под крышкой она обнаружила тёмное отверстие с линзой, похожее на окуляр микроскопа. Взглянув в него, девушка снова чуть не вскрикнула от восторга - где-то внутри, на угольно-чёрном фоне, мерцали два огонька. Самый большой, жёлтого цвета, и второй, раза в два меньше, ярко-оранжевый, как кожура апельсина. Огоньки вращались, периодически меняясь местами и заслоняя друг друга...

- Красивая штучка, - прошептала Кира, - но что бы там Кратову не почудилось, я этого точно не теряла. Надо будет на Братеево-ру дать объявление. Если кто-то скажет, что видно в отверстии, значит вещь - его. А пока пусть полежит здесь...

Девушка убрала медальон в коробочку и сунула под подушку.

Этой ночью ей приснился очередной странный сон. По её субъективным ощущениям, он длился несколько суток, во время которых она занималась многими делами, сути которых, как ни старалась, не могла понять, встретила множество людей, ни одного из которых ранее не знала, участвовала в каких-то многолюдных мероприятиях, но не сумела разобраться, по какому случаю они были организованы... Главным действующим героем её сна был человек, который проводил в её обществе почти всё своё время, и картины этих снов были одна прекраснее другой. Из них не хотелось возвращаться...

Она не разглядела и не запомнила его лица, но знала, что это именно тот человек, которого она ждала и искала всю свою жизнь. Что за те восемь лет, что прошли с тех пор, как они познакомились, их взаимные чувства крепли и возрастали. Знала она и то, что ради любви к ней он готов отказаться от всего, что ему причитается по праву рождения, и с горечью осознавала, насколько мала вероятность того, что они будут вместе... вдвоём, всегда.

Заключительная сцена из сна особенно сильно врезалась в её память - они вдвоём на балконе, внизу - сияющий ночными огнями город, на небе - огромный светло-оранжевый диск Асгарда, расчерченный полосами бурых облаков... Он вручает ей старинный медальон, который в его семье на протяжении многих поколений каждый новый наследник Ванахемского трона дарил невесте, будущей королеве Ванахема... Она открывает его крышку и слушает доносящуюся откуда-то изнутри мелодию...

Утром Кира поднялась гораздо раньше обычного. Собираясь в школу, она думала над тем, что уже много месяцев не видела столь приятных и счастливых сновидений.





15.




15



Владелец музыкального медальона так и не нашёлся. На Кирино объявление откликнулось несколько сотен человек, и все их отклики можно было свести в две группы - одни писали что-нибудь вроде "вот дурочка, нашла - забирай себе", другие рассчитывали любым путём получить драгоценную вещичку на халяву. Честные люди, коих было всё-таки большинство, не откликались. Потому что не теряли никакой коробочки с медальоном.

И Кира решила оставить драгоценность у себя, хотя и продолжала рассылать по Интернету объявления. Главное, чтобы эту вещичку не обнаружил вездесущий проныра Сашка. В квартире, к счастью, ещё имелись места, в которые он никогда не совал носа, например, задняя стенка холодильника - именно там и был припрятан медальон. Лишь бы только теперь холодильный агрегат не поломался...

Кира часто ходила готовить уроки к Александре Антоновне, и та старательно восполняла провалы в её знаниях. Успехи Киры были очевидны, но ещё очень далеки от совершенства. Школьные учителя всё ещё недоумевали - почему ученица Белякова исправно отвечает на вопросы по изучаемому материалу, но всякий раз теряется возле доски.

А в один прекрасный день Кира ухитрилась получить единицу за диктант.

Произошло это при следующих обстоятельствах. Ученики писали отрывок текста, содержащего описание ближнего Подмосковья, и Кира сильно намудрила с названиями столичных аэропортов. До тех пор, пока Александра Антоновна не зачитала её писанину вслух, та даже не подозревала, что опять сделала что-то не то...

- Белякова, - обратилась словесница к девушке, и её тон явно не сулил ничего хорошего, - это что такое? Ты помнишь названия аэропортов Москвы?

Кира как в рот воды набрала.

- Внуково, Домодедово, Шереметьево... - зашептал сзади Севка.

- Всё верно, Бакисов... но аэропортов Дедовнуково и Внукодедово ещё не построили. Или я что-то пропустила?

Класс взорвался громоподобным хохотом. Не смешно было только Кире. Может, она и написала бы названия воздушных гаваней Белокаменной правильно, но её интересовал не диктант, а то, что происходило за окном. Там всегда было гораздо интереснее.

- Неси дневник, Белякова. Я тебе туда единицу поставлю.

Кира, как обычно, расплакалась. А ведь её успеваемость, казалось бы, повысилась... и как теперь показаться дома с этой единицей? Взбучка от мамы гарантирована, и от папы - тоже...

- Чего ты всё носом хлюпаешь? - сказала ей Эммочка на большой перемене, - Лекса вроде не зверь. Выучишь всю эту подмосковную топографию - она и превратит кол в четвёрку...

- Ну да, а то ты её не знаешь, - буркнула Кира, - ты не видишь, что у неё на уроках делается? Двояки так и сыплются...

- Между прочим, поделом, - тихо заметила отличница, - мне это напомнило бабушкины рассказы о том, как при царе учились. Если ученик делал на двояк - ставился двояк, и точка. Другие раньше учителя были. И если двояки нужно было выставить половине класса - их это не останавливало. Выставляли без раздумий...

В этот момент в занятый подругами закуток коридора вошла Стешка.

- Привет, - сказала она, - а что это у Кирки глаза на мокром месте?

Стешку просветили о полученной за диктант единице.

- А вы что, не учитесь сегодня? - спросила Эммочка.

- У нас в корпусе трубу рвануло, и два этажа кипятком залило, - усмехнулась Стешка, - раненых и погибших нет, но уроки отменили. Ну, я и приехала проведать несчастных школяров, то есть вас...

Они втроём вышли в коридор и отправились гулять по корпусам. Возле учительской мимо них с диким воем пронёсся Сашка Еслик - ученик, широко прославившийся своими мелкими пакостями, хамскими манерами и подхалимством. Сейчас на его голове красовалась маска с накидкой, и в первые секунды Кира с Эммочкой едва не обмерли со страху - маска точь-в-точь повторяла черты лица Чумного доктора, вплоть до самых мельчайших деталей.

Едва Еслик скрылся, Кира сказала:

- Вот уже брендовый товар в магазинах появился. Прямо как тогда, когда по ящику "Крик" показывали...

- Интересно, а дизайнеры лично видели Чумного доктора? - удивилась Эммочка, - ведь как точно всё сработано, до последнего пятнышка...

Из дверей учительской вышел Владимир Иванович Баженов, преподаватель английского, среди учеников больше известный под кличкой Глобус - так его прозвали из-за огромной лысины. Кира всегда немного побаивалась его - из-за маленьких, прячущихся за очками колючих глазок и длинного, с горбинкой, носа. Он направился к девушкам, молча кивнул поздоровавшимся с ним Кире и Эммочке, и строго взглянул на Стешку:

- А ты что здесь делаешь? - жёстко вопросил педагог, - у тебя персональные каникулы?

- У нас в гимназии коммунальная авария, - пояснила девушка.

- Эта школа, - Баженов обвёл кругом рукой, - приличное заведение, и тебе нечего тут делать. Людям и без тебя хватает забот.

- Я кому-то мешаю?

- Девочки, - Баженов повернулся к своим ученицам, - я бы посоветовал вам не водить знакомств со Степанидой Мамонтовой. Её привлекали за избиение четверых человек, и хотя до суда дело не дошло... в общем, так, - он снова повернулся к Стешке, - я предупреждаю... покинь стены заведения сию минуту...

- Владимир Иванович! - раздался за спинами девушек голос словесницы, - разрешите узнать - что вы делаете?

- Я уйду, - нисколько не смутившись, сказала девушкам Стешка, - подожду вас снаружи...

- Я проявляю заботу о школе, только и всего, - ответил Баженов на заданный вопрос, - да, кстати... - он повернулся к словеснице, - с вами мне тоже нужно поговорить. Прямо сейчас...

Они прошли в учительскую. Стешка скрылась на лестнице, а Кира, стараясь ступать потише, подкралась к дверям учительской. Яковлева и Баженов о чём-то неразборчиво беседовали, а затем до девушки донеслось:

- ...Вы и так обосрали нашу репутацию, когда отказались аттестовать Еслика. Вы что, хотите, чтобы в школе появились представители ведомства, скомпрометировавшего себя перед народом? Короче - никакой милиции здесь не будет. Нечего им выступать тут с проповедями и пугать детей...

- А разве будет лучше, если в этих стенах кого-нибудь разорвут на кусочки и измажут кровью коридор или класс? От этого репутация школы повысится? Не думаю...

- Вы сеете панику, а это чревто последствиями... никаких клювоносцев не существует. Их вообще никогда не было. Запомните это.

- Объясните это тем, кто видел его и пострадал от его рук.

- Приму к сведению ваш совет, но у меня нет желания дискутировать с какими-то идиотами, шляющимися по ночам в пьяном виде, и доказывать им, что они ошиблись. Надеюсь, вы сделаете выводы из нашего разговора...

Кира ушла из-под дверей незамеченной. Не очень-то многое она поняла, но сумела пересказать подруге подслушанное.

- Знаешь, Кирка, - сказала отличница, - школы сейчас все плохие. Или почти все... но мы с тобой учимся в самой говнистой, отвратной, наихудшей и наипротивнейшей школе, какую только можно себе вообразить...



Стешка дождалась конца занятий и встретила девушек у ворот.

- Откуда этот Глобус тебя знает? - спросила Кира, - ты ведь на учёте в Марьино поставлена, а не у нас? Какое его собачье дело?

- Знает, - ответила та, - у нас в Софьино дачи на одной улице. Мерзкий тип... вижу, вам тоже от него достаётся?

- Ой! - скривилась Кира и начала рассказывать, что, мол-де, ещё в пятом классе Владимир Иванович вызвал её к доске читать выученное наизусть стихотворение о каком-то моряке, которому, видите ли, дома не сиделось, и он потащился на берег моря, желая чего-то там увидеть... Стихотворение она рассказала кое-как, за что и схлопотала "красного лебедя". Эммочка со Стешкой не выдержали и рассмеялись - Кира так подробно, в лицах, живописала эту историю, что нельзя было не развеселиться.

- Вот с этого моряка, которому что-то там на море приглючилось, у нас и началась большая взаимная любовь, - фыркнула Кира, - ну а ты, Стеш, что натворила?

- Разбила телефон об одну дурную голову, - усмехнулась Стешка.

И она рассказала, как прошлым летом в один из вечеров её угораздило столкнуться с четырьмя девицами года на два её старше, которые уже успели в своём роде прославиться - отлавливали в укромных местах вошедших в пору отрочества школьниц, избивали их, забирали и рвали одежду, поджигали волосы, причём одна из хулиганок снимала каждое действо на камеру телефона. Но всему на свете, как известно, приходит конец - очередная жертва, то бишь Стешка, оказалась крепким орешком и в одиночку сумела дать отпор нападавшим. И на этом можно было бы и закончить, если бы не одно "но".

- Наташка, моя старая подружка, говорила - не рассказывай никому, что дядька научил тебя драться, а я не послушала. Сама не знаю, как это вышло, в общем, брякнула следаку, что дядька служил когда-то морским котиком, и... - Стешка махнула рукой, - и с этого самого момента всё изменилось. Раз эти четыре дуры битые, а драться умею я одна - то и виновата, получается, я...

- А как же телефон? - спросила Эммочка, - ну, тот, на который всё снималось?

- А кто его видел, этот телефон? Никакого телефона не было. Он был записан на чью-то мать или батю, не знаю, а они заявили, что потеряли его ещё до драки. Так что эти четверо пьют, гуляют и веселятся по-прежнему.

- Так что же, - удивилась отличница, - если шайка грабителей нападёт на балерину из Большого театра, и она даст кому-то ногой по одному месту - то её сделают виноватой лишь потому, что она может запросто ногой убить?

- Сделают, можешь не сомневаться, - усмехнулась Стешка, - у нас же демократия, забыла? Кого больше - честных профессионалов или лодырей-бездарей с пивом? Последних больше. Всё делается по ихнему, для их комфорта и удобства.

Девушки зашли в "Лунный венец", немного посидели там, подкрепились мороженым и отправились бродить по району.

- А почему ваша школа считается лучшей в районе? - поинтересовалась Стешка.

- Наверно потому, что у нас начали раньше других всей школой отмечать Хэллоуин и день какого-то там Валентина, - сказала Эммочка, - а ещё у нас есть внеклассные занятия, на которых нам неизвестно зачем читают лекции о пользе медитации, о каких-то кармах и чакрах, о разных видах демонологии - индийской, японской, кельтской, скандинавской... ещё к нам часто приходят с тестами из каких-то "альтернативных академий", интересуются семейным доходом, меблировкой в квартирах, марками бытовой техники, количеством комнат...

- А разве лица со стороны имеют право собирать информацию о чужих доходах?

- В том-то и дело, что не имеют. Это нарушение Конституции. Но директору, похоже, всё равно, а учителям - и подавно...

Эммочка неожиданно спросила:

- Девчонки, скажите... вы со своими матерями любые темы обсуждаете? Даже очень интимные?

- Конечно, - кивнули Кира со Стешкой.

- Тогда почему такого рода темы с нами должен обсуждать посторонний человек, если он даже не врач? У нас со следующего года будут обязательные уроки по секспросвету. Интересно - зачем они? И где можно заблаговременно ознакомиться с учебниками? Я их нигде не нашла...

- Это ещё ладно, - сказала Стешка, - есть школы, в которых раздают противозачаточные и какие-то якобы витаминные добавки... мол, пусть детишки покувыркаются... а врачи в обмен на пустую тару от этих добавок получают поощрение в твёрдой валюте.

- Скажи, Кирка, - Эммочка дёрнула подругу за хвостики, - помнишь, нам как-то приносили тест о наркотиках? Там был 6-й вопрос - в какой форме в твоей семье разговаривают о наркотиках? Ты что ответила?

- М-м... не помню, - поморщилась Кира. Она помнила этот тест, но как его заполняла - позабыла. Шестой вопрос содержал три варианта ответа - "в форме нравоучительных нотаций", "в форме криков-брани-ругани", и что-то ещё...

- А я вообще не заполняю никаких тестов, - заметила Стешка, - перечёркиваю и сдаю.

- Я тоже, - сказала Эммочка, - вы знаете, что тесты совсем не анонимные? Каждый, кто их проводит, потом сидит в учительской, сверяет почерк по тетрадям и вписывает имена...

- В общем, все продают нас, как могут... - вздохнула Стешка.

Новая панцироносица рассказала немного о себе. Её отчим умер, когда ей было четыре года, и довольно долго им вдвоём с матерью приходилось жить впроголодь и считать каждый рубль. Сейчас, когда Стешкина мать вот уже четыре года возглавляет сеть косметических салонов - их материальное благосостояние более чем высокое. Девушка сказала, что не видит причин жаловаться на своё небогатое детство - ведь благодаря тяжёлым семейным обстоятельствам она была лишена многих соблазнов и утех, которые развратили постсоветское поколение. Ей нравилось в летние месяцы гостить у дяди - тот жил недалеко от Красноярска, в деревне Петряшино, что стояла на Сибирском Пути, и там она научилась многим интересным вещам - метко стрелять, разделывать туши зверей, ловить рыбу без сетей и удочек, добывать огонь без спичек, безбоязненно ночевать в глухом лесу или в горах, а самое главное - там ей удалось весьма ощутимо подправить своё здоровье. Девушки сперва даже не поверили, когда услыхали, что Стешка ходит на речку купаться... были, оказывается, в Москве целые клубы "моржей", что купались в любое время года - что в жару, что в тридцатиградусный мороз.

Она показала девушкам свой цифровик с отснятыми в Сибири снимками. Им обеим понравился разлившийся по весне Енисей, но ещё больше - Красная гора, под которой стояло Петряшино. Гора имела форму правильного конуса и была очень похожа на террикон.





- Вот только шахты там никогда не было, - пояснила Стешка, - кое-кто болтает, что внутри неё есть что-то рукотворное...

- С её вершины, наверное, хорошо покрышки скатывать, - хихикнула Кира.

- Ой... - воскликнула Стешка, - а мы так и делали! Поджигали их и скатывали, в мокрую погоду, чтобы лес не запалить...

Компьютерные игры Стешка не любила, и это известие несколько расстроило Киру. Но зато девушка умела превосходно вязать шарфы, варежки и свитера, охотно постигала цветоводство и кулинарное мастерство. Была у неё мечта - когда-нибудь открыть свой ресторан, а то и вовсе целую ресторанную сеть...

Так, за неспешными разговорами, время шло к вечеру. Было уже четыре пополудни, когда Кира с Эммочкой, проводив Стешку до Братеевского моста, поспешили и сами домой...



Дни текли один за другим. Норка полностью оправилась после комы, её отпустили домой, и по случаю её выздоровления был организован праздник, по своему размаху и количеству сладостей не уступающий новогоднему торжеству. Кира на этом мероприятии была одним из самых желанных гостей, вторым по значимости гостем являлась Эммочка, а за ней - Стешка, пусть даже виновница переполоха почти её не знала.

Для Киры этот день выдался очень непростым. Она, с одобрения Норки, решила привести с собой Гришу Листикова. Но она никак не ожидала, что Стешка тоже придёт не одна, а в паре с Мирославом. В его присутствии, тем более когда рядом находился Листиков, Кира почувствовала себя очень неуютно. Она совсем не хотела, чтобы гости вслед за Мирославом начали называть её "сердитой девочкой" или как-нибудь ещё...

Но никаких скандальных происшествий не случилось. Листиков, как мог, ухаживал за Кирой, Мирослав был занят Стешкой. Парни словно не замечали друг друга. Гости обсуждали всякое, но щекотливых для Киры тем никто не затронул.

В школе Норка стала чем-то вроде героя. Её старались лишний раз не спрашивать о подробностях нападения и о пребывании в палате интенсивной терапии. Всякий раз находилась куча желающих проводить её после занятий или помочь донести что-нибудь тяжёлое. А однажды, когда в классе не было никого из учителей, она сняла с руки кожаную наручу и показала одноклассникам треугольные симметричные следы от укуса, которые всё ещё были отчётливо видны. Завидев то, что служило подтверждением гуляющих по городу жутковатых слухов, ученики разошлись по местам в молчании и недоумении.

Александра Антоновна помогала панцироносицам усваивать навыки владения оружием. Стешка училась обращению с линейными и шаровыми молниями, Эммочка - с криогенной волной, а Кира - с нуклодеструктором. Наблюдая за искрошенными и расплавленными предметами, выбранными в качестве мишеней, за кусками свиных туш, превращённых в горсти углей или зловонную жижу, девушки испытывали страх пополам с восхищением и благоговением. В их руки волею судьбы была вложена огневая мощь целой дивизии. Даже подумать было страшно, что могло бы произойти, если бы "Панцири" оказались в руках властолюбивых безумцев или обычных, охочих до лёгких денег, преступников. А ещё панцироносицам следовало быть весьма осторожными, ибо их оружие могло легко причинить вред мирным, не замешанным ни в чём криминальном, людям...

Неожиданный сюрприз преподнесла Эммочка. "Панцирь" мог сделать её полностью невидимой в световом спектре - для этого ей нужно было произнести всего два слова: "Туман войны". Человек-невидимка давал панцироносной группе весьма ощутимое тактическое преимущество, а ещё словесница готовила Эммочку для другой, вполне мирной функции - тушения крупных пожаров. С её криогенной волной она вполне могла погасить пылающую нефтяную платформу посреди моря.

Стешка тоже освоила один нехитрый фокус - произнеся грозные слова "Удар с неба", она пускала обычные бытовые 220 вольт в отрезанную проводку, а то и в простой магнитофон или телевизор.

Кира могла работать лишь по живым объектам. Предполагалось, что этими объектами будут прежде всего искусственные живые существа вроде клювоносцев или безлицых...



У Киры произошло множество волнующих и приятных событий. И все они были связаны с парнем, которого звали Гриша Листиков.

Несколько раз он ей звонил и приглашал на вечерние прогулки по городу, или зазывал в какое-нибудь кафе - иногда в "Лунный венец", или в другое похожее место. Однажды даже привёз к себе домой в Царицыно, где Кира познакомилась с его многочисленной семьёй - тремя старшими сёстрами и младшим братом. Все они жили сразу в двух трёхкомнатных квартирах на Кантемировской, которые после небольшой перепланировки превратились в огромные семикомнатные хоромы с видом на Борисовский парк.

Кира не осталась в долгу и выбрав подходящий день, пригласила молодого человека к себе. Гриша понравился и Александру Васильевичу, и Анне Павловне, и девушка была на седьмом небе от радости. Она, правда, опасалась того, что увидев следы наспех устранённого в комнате бардака, он будет не очень высокого мнения о ней как о хозяйке, но Листиков либо не смотрел по сторонам, либо предпочёл тактично промолчать.

Когда пришло время расходиться, Кира вышла вместе с ним - проводить до машины, а заодно и проветриться перед сном. Из-за нехватки мест на стоянках Листиков пристроил машину за прудом на Паромной. Дойдя до заделанного в камень и асфальт островка посреди пруда, он сказал:

- Я сегодня первый раз в жизни видел вблизи настоящего журналиста. Что бы там не говорили посторонние, я нахожу твоего отца честным и принципиальным...

- Это из-за истории с камушками? - улыбнулась Кира.

- Не только. Я за последние дни перетряхнул Интернет и много чего прочёл. Как плохого, так и хорошего. В том числе посмотрел выпуски передач с расследованиями...

Листиков приобнял Киру за плечи, и они остановились у самой воды. Девушка некоторое время любовалась погружёнными в оранжевое(словно от Асгарда, подумала она) сияние улицами, а потом спросила:

- Гриша, скажи честно - ты многих девчонок приглашаешь погулять и поесть мороженое?

- Здесь нет тайны, - Листиков ответил не раздумывая, будто ждал, когда этот вопрос прозвучит и заранее к нему подготовился, - до февраля этого года я ухаживал за Раяной Сафуановой.

- Дочкой местечкового олигарха?

- Да.

- Ты так быстро ответил, - заметила Кира, - как будто знал наперёд, о чём я спрошу.

- Ты, Кира, представь себе... а если я лет через пять-шесть позвоню тебе снова? Или нанесу визит с букетом роз, шампанским и конфетами? Как знать, может именно тебе, а не к кому-то ещё?

- Буду ждать, а там посмотрим... - хихикнула девушка.

- Твои родители ходят в это заведение? - Листиков вытянул руку в сторону фасада "Спящей спутницы".

- Нет. Мама говорит, что в этом ресторане прочно засели бандиты. Самые настоящие.

"Спящая спутница" действительно имела не самую лучшую репутацию в Братеево и соседних с ним районах. Все матери, имевшие подрастающих дочерей, крепко-накрепко наказывали им не приближаться в ночное время к этому ресторану ближе чем на тысячу шагов. Кира считала такие наказы не лишёнными основания. Проходя как-то мимо заведения, она столкнулась с его охраной - четырьмя шкафоподобными типами с физиономиями висельников и синими от вытатуированных перстней пальцами. Одного из них она даже знала лично - его звали Филькой, и он приходился дядькой Сашке Еслику.

В ресторане имелся сектор с размещённым в нём казино, и среди жителей района гуляли слухи, что каждого, кто слишком много выигрывает, обязательно ограбят, и отнятые деньги снова вернутся в кассу. Ходили слухи, что в глубине заведения есть глухая потайная комната, в которой хозяева и их ближайшие подручные строят зловещие планы - как, не опасаясь наказаний, обворовывать и облапошивать жителей района. А ещё ко всем этим слухам прибавлялось, что один раз каждую ночь охрана выезжает на шикарных автомобилях куда-нибудь на другой конец города, хватает там молоденьких девушек, привозит в "Спящую спутницу", и... здесь рассказчики многозначительно замолкали

- Скорее всего, так и есть, - согласился Листиков, - недаром вся охрана из братвы состоит. Я вот что хочу сказать... как ты, Кира, смотришь на то, чтобы в пятницу прокатиться до Видного?

- До Видного?

- Там у меня двоюродный брат есть... у него будет большая вечеринка с кучей гостей. Он, само собой, и меня позвал, но... - Листиков запнулся.

- И?

- Мне там будет неинтересно. Публика соберётся своеобразная. Сплошь "золотые" мальчики и девочки, которые будут отжигать такое, чего лучше бы и не видеть... но ведь кроме "золотых" деток на свете есть и люди. Они - мои гости. Мы с тобой могли бы присоединиться к ним. Можно сказать, я тебя туда приглашаю.

Кира призадумалась. Гриша, конечно, парень неплохой, но... Она ещё не видела, каким он бывает в компании. Станет таким же безбашенным и беспардонным, как и все? Конечно, у Киры есть "Панцирь", и при умелом обращении с ним ей нечего бояться посягательств на свою честь, независимо от количества желающих её забрать, но сейчас она никак не могла дать окончательного ответа.

Листиков заметил её колебания и сказал:

- Я понимаю, что именно тебя беспокоит, и если ты не хочешь ко мне - я забуду об этом, и мы придумаем что-нибудь ещё.

- Я подумаю над этим, - изрекла Кира.

- У тебя интересное лицо, - заметил Листиков.

- Правда?

- Оно у тебя не простое. Твоё лицо не клубное... не дискотечное и не журнальное, оно очень простое, какое-то домашнее, но очень интересное.

Девушка почувствовала, как кровь прилила к её щекам. Не так уж часто она получала комплименты в адрес своей внешности. Если она и слышала что-то похожее на комплименты, то все они сводились к словам вроде "клёво", "офигенно", "обалденно"...

- Ты слышала о лицах, которые не боятся света? - спросил Листиков.

Кира не совсем поняла, что имел в виду Гриша, но не решилась уточнять. Может, как-нибудь она расспросит маму, когда та будет в самом-самом наилучшем расположении духа...

Какое-то время девушка колебалась, раздумывая - как именно будет уместнее сейчас обнять Листикова - за шею или за плечи? Мама как-то сказала, что объятие за мужскую шею свидетельствует о желании обладать... Пожалуй, лучше всего остановиться на плечах.

Листиков поцеловал её в макушку, в самую серединку.

"Что это? - подумала Кира, - это приятно, но... почему не в губы? Поцелуй для него ОЧЕНЬ ценен, чтобы подарить его просто так? Он для него слишком много значит?"

Кира невольно почувствовала благодарность. Для неё крепкий поцелуй тоже был слишком дорог. Она ограничилась лёгким прикосновением губами к Гришиной щеке.

Проводив его до машины и вернувшись домой, Кира, сама не зная почему, вынула из задней стенки холодильника золотистый футляр с музыкальным медальоном, заперлась у себя и долго сидела на кровати, вслушиваясь в доносящиеся из драгоценной вещицы звуки.

"...Отец подарил его матери перед свадьбой. Теперь я дарю его тебе..." - Кира вспомнила слова, прозвучавшие на балконе. Некая девушка, которая в видении отождествлялась с ней самой, и возлюбленный этой девушки. Оранжевый свет Асгарда словно позолотил обоих.

- Пусть существуют населённые людьми Мидгард и Ванахем - луны Асгарда, - прошептала Кира, - но какое отношение к ним имею я? Если то, что я видела - частичка воспоминаний, то когда я могла успеть... успеть что?

Внезапно в её голове мелькнула странная мысль.

"Я всё поняла. Нелепо и невозможно, но мне кажется, я поняла... и я знаю, кого ищет Лекса..."

- Это не просто нелепо, это ещё и смешно, - шептала Кира, - лучше об этом помалкивать, иначе Эмка со Стешкой примут меня за дурочку...

Через десять минут девушка заснула крепким здоровым сном. Без сновидений.





16.




16



Новость о том, что Кира Белякова начала встречаться с каким-то никому не известным Гришкой Листиковым из Царицыно, разошлась по школе с максимально возможной скоростью, на какую способны болтливые языки вкупе с сотовой связью и электронной почтой.

Кира оказалась в центре всеобщего внимания. Откуда-то появились мудрые, если так можно выразиться, советчики и советчицы, которые наперебой предлагали методы - как получше охмурить Листикова и намертво прицепить его к себе. Верили ли они сами в то, что говорили? Это вряд ли. Надавав девушке кучу советов и рекомендаций, класс погрузился в воспоминания. До этого дня никто слыхом не слыхал ни о каком Листикове и в глаза его не видел, но сейчас Кира отовсюду слышала в его адрес самые нелестные отзывы, из которых следовало, что более подлого, циничного и лживого парня во всей Белокаменной днём с фонарём не сыскать. Особенно усердствовали девушки - за исключением Эммочки и Норки. Одновременно с этим мужская половина класса кинулась набиваться к Кире в друзья, в том числе и те личности, которые её раньше в упор не замечали. Один только Ромчик Юмашев сидел на подоконнике и ни во что не вмешивался - то ли признавал за девушкой право выбора, то ли ему было всё равно, но головы от учебника он так и не поднял.

А каких только угроз Кира не наслушалась в адрес Листикова... Мальчишки пожелали ему с десяток различных видов смерти, участия в самых грязных и кровавых сексуальных оргиях, а при его очередном появлении в Братеево пообещали сделать с ним много такого, что Кира просто поверить не могла, что всё это говорят те самые ребята, с которыми она училась девять долгих лет. Самым изобретательным и красноречивым из этих "экзекуторов" был, разумеется, Сашка Еслик - парнишка худой и хлипкий, не способный даже пару раз отжаться от пола. Он напоминал Кире мультяшного зайца, которому по воле случая досталась охотничья двустволка, да и та не заряженная.

- Только несколько раз погуляли вдвоём под ручку, - пожаловалась она Норке и Эммочке во время перемены, - и вот вам... чего они все хотят?

- Забей на них, - махнула рукой Норка, - у них у всех просто понос от зависти выкипает.

- И Листикова предупреди, чтобы он был чуточку осторожнее, - добавила Эммочка, - а то сегодня даже дистрофик Еслик почувствовал себя Шварценеггером...

Предостережение не было излишним - временами Еслик и в самом деле становился дурным на голову.

- Эмка, ты лучше скажи, - зашептала Кира, когда Норка ушла к зеркалу подрисовывать брови, - ехать мне с Гришкой в Видное, или нет?

- Не знаю даже, - так же тихо сказала отличница, - если бы ты была просто девчонкой, я бы тебе посоветовала забыть про Видное и прокатиться с ним в Центр. Но мы с тобой - панцироносные. Надо с Лексой посоветоваться. Одно скажу точно - если твоя мать узнает, куда ты поехала, то будешь сидеть под замком до лета...

На этот счёт Кира тоже не питала иллюзий.



Александра Антоновна задержалась в школе несколько дольше обычного - это объяснялось тем, что некоторые ученики предпочитали заместо учёбы сидеть в Интернете или перед телевизором, и на них приходилось тратить время после работы. Кира и Эммочка дожидались её возле школы. Некоторое время они просто бродили вокруг здания, а затем зашли в глухой, никем не посещаемый угол между хозяйственными корпусами и вызвали к себе Стешку - то бишь, попросту телепортировали её прямо из квартиры.

- Ну надо же, как здорово, - восторженно молвила будущая директриса ресторана, - интересно, а как скоро мы будем сами путешествовать куда захотим?

- Наверное, ещё не скоро, - Кира присела на брошенный у забора бетонный столб, - но очень хочется научиться...

Девушки были ещё только наполовину уверены в своих новых возможностях. В доли секунды переместиться из одной квартиры в другую, минуя лифты, лестницы и улицы - это было похоже на какую-то воплотившуюся в реальность сказку. А что в перспективе? Словесница как-то обмолвилась, что у неё были неотложные дела в Южной Америке...

- Подумайте только, - сказала Стешка, - никаких виз, загранпаспортов, не нужно проходить таможню... настроила приборы - и ты в Египте, в Австралии или на Ямайке...

- Хорошо бы, - улыбнулась Эммочка, - я в тропиках никогда не была. И за рубеж мы с мамой выехать не можем никак.

- А знаете, что у нас однажды было? - подхватила Кира, - Валентинка как-то спросила - кто из нас был за границей - поднимите руки. Эмка не подняла, а из остальных руки подняли все, в том числе и Бакисов с Есликом, которые ни разу не выезжали...

Сама же Кира вместе с семьёй выезжала за рубеж трижды - в Марокко, на Юкатан и в Арабские Эмираты. Стешке довелось выезжать чаще; последний раз она была в Италии, на берегу Генуэзского залива.

- А вы знаете, - задумчиво сказала Эммочка, - что из нашей, с позволения сказать, "самой лучшей школы" только за прошедший год ушло шесть учеников? У них в семьях было плохо с финансами, их дразнили нищебродами и почти постоянно издевались. Вот так...

- Но мы не... - Стешка хотела было сказать, что не собирается попрекать девушку низким уровнем дохода в её семье, но Эммочка её перебила:

- Я знаю... знаю, что ты хочешь сказать, но я имела в виду совсем-совсем не это... я о том, почему в школе, считающейся лучшей, творится полный беспредел. Вы знаете, что этот наш Баженов Вова - он ведь завуч? Так вот, пока его завучем не поставили - школа была хорошей. А с его приходом начались переодевания в ходячие трупы, тестирования, лекции о медитации...

- Ну прямо какой-то Баев из "Тайного знака", - протянула Кира.

Эммочка немного помолчала, а потом сказала:

- Я ещё о нас с вами думаю... кто мы? Откуда? Я чего только не передумала после того, как впервые превратилась. Может, мы тоже - искусственные существа? Или мы - реинкарнированные души в новом воплощении?

- А наше оружие тоже реинкарнированное? - усмехнулась Стешка, - нет, Эмка, здесь что-то ещё... не знаю, что.

За кустами послышались шаги, и девушки увидели словесницу.

- Вижу, вы заждались, - улыбнулась она, - хотите что-то спросить?

Александру Антоновну просветили о предстоящем загородном свидании, на которое предполагала отправиться Кира. Словесница, выслушав все сомнения на сей счёт, ответила:

- Вам надо кое-что узнать... с тех пор, как вы осознали себя несколько иными людьми, каждый, кто завязывает с нами знакомство, должен быть взят под наблюдение. Я взяла в разработку вашего Гришу Листикова... - и в течении нескольких минут девушки слушали отчёт о его друзьях-приятелях, перемещениях по городу, о его занятиях на досуге. Ничего настораживающего словесница не обнаружила, кроме одного интересного контакта...

- Кире обязательно надо попасть в его загородный дом, потому что Гриша пригласил туда одну девушку, которая - я это знаю точно - является панцироносицей, - Александра Антоновна показала девушкам идентификатор и рассказала, как им пользоваться, - зовут её Раяна Сафуанова, она проходит в списке под третьим номером. Ещё он пригласил туда некого Васю и Кристину Ганиченко, но они нам не нужны...

- И если эта Раяна будет там, то что я должна делать? - спросила Кира.

- Быть может, вам удастся познакомиться поближе - это уже хорошо, а если удастся под каким-нибудь предлогом оградить её от остальных гостей и уговорить включить "Панцирь", то будет убито два зайца - и отряд пополнится, и твоё свидание состоится.

Словесница вынула стопку листов и протянула девушкам план загородной резиденции, принадлежащей братьям Листиковым, а так же план прилегающих улиц с домами и прочими строениями. Здесь же прилагался список жильцов, из которого стало ясно, что Сафуановы живут на той же улице, что и Листиковы, буквально через дорогу.

- А что будем делать мы? - спросила Стешка.

- Страховать Киру. Она поедет с Гришей на машине, мы будем следовать за ними, у Киры будет постоянный канал связи с нами, и если мы услышим что-нибудь неподобающее - то телепортируемся прямо к ней. Вот и всё.

Кира раздосадованно вздохнула. Её ещё не состоявшееся свидание - которого она, не кривя душой, чуточку побаивалась - превращалось в какую-то секретную операцию, по сценарию которой она должна была проникнуть на охраняемый объект с разведывательными целями... Можно было сколь угодно твердить себе, что такие дела не в её вкусе, но суровая реальность диктовала свои правила, и никто другой, кроме Киры, не мог войти в дом Листиковых на законных основаниях.



В назначенный день Кира старалась вовсю - встала раньше обычного, в школу пришла без опоздания, исправно отвечала на уроках, не стала забегать в "Лунный венец", за обедом молча, без возражений, съела всё приготовленное и даже ухом не повела на Сашку, который, по обыкновению, сыпал в её адрес ехидными остротами.

Ближе к вечеру она занялась приготовлениями к выходу. Пришлось изрядно повозиться с мытьём головы и сушкой волос, затем последовала ванна с пеной, поиск подходящей одежды... Она выбрала курточку, джинсы, жилетку, топик и кроссовки, долго раздумывала - одевать ли носки; в итоге решила обойтись без них, ибо погода стояла достаточно тёплая...

В холле она встретила Эммочку, Стешку и словесницу - те тоже собрались, только не на свидание, а в сопровождение.

- У тебя будет такая охрана, какой ни у одного президента нет, - усмехнулась Стешка, - самое главное - чтобы ты в неподходящий момент не перетрусила, и всё будет пучком.

- Да я и не боюсь совсем, - улыбнулась Кира, хотя внутри себя ощущала лёгкий тревожный трепет.

Девушки настроили телепортеры и передатчики и проводили Киру до дверей.

Гриша поджидал девушку на скамейке у подъезда. Они поприветствовали друг друга, и он усадил Киру на переднее сиденье своего белого "Шевроле".

- А ты далеко не при параде, - заметила она, оглядывая его выцветшие синие джинсы, клетчатую рубашку и чёрную кожаную куртку.

- Мы не на "Голубой огонёк" отправляемся, - усмехнулся Листиков, - считай, что мы едем с дружеским визитом к старинному приятелю. Между прочим, ты отлично смотришься в этих джинсиках. Под них сандаликов не хватает...

- Жди лета, - улыбнулась Кира.

Гриша выехал на Бесединское шоссе и свернул в сторону МКАДа. Машину он вёл аккуратно, не лихачил и не нарушал правил, хотя почти все встречные и попутные водители ехали как им вздумается. Где-то позади, в некотором отдалении, иногда показывалась белая "Волга" словесницы, но Гриша не обратил на неё никакого внимания.

- Там на участке два дома, - сказал Гриша, - мы и мои личные гости займём тот, что принадлежит нам, а второй нас интересовать не должен. Пусть братишкина компания вытворяет там что вздумается, кроме пожара и резни бензопилой...

Кира хихикнула. Гриша принялся рассказывать о других гостях, коих он пригласил в свои стены. Вася Ганиченко и его сестрёнка девушку не волновали - она думала лишь о Раяне Сафуановой.

Из браслета донёсся звук, со стороны похожий на щелчок языком. Киру и её молодого человека прослушивали. Листиков же ничего неладного не заподозрил и спокойно вёл машину по МКАДу...



Закари Джедис почувствовал телепатический сигнал, прочёл магическую формулу и вызвал голограмму, на которой виднелись лица двоих человек - военных экстрасенсов, посланных им для слежки за избранным для атаки объектом.

- Что у вас? - Джедис повернулся, чтобы изображение было видно его коллегам - Кинзи и Нефри.

- Всё по плану, - ответил экстрасенс по имени Гернет, - на объекте Л-1 находится 55 человек. На объекте Л-2 - только 5. Больше гостей не ожидается.

- Надеюсь, вас никто не видел?

- Никто, - ответил второй экстрасенс по имени Стиг, - но есть небольшие трудности... нам кто-то мешает. Похоже на вмешательство Регрессоров. Пока оно незначительно, но мы не в состоянии точно установить личности двух ликвидаторов...

Джедис тихо выругался. Регрессоры были давними заклятыми врагами всех, кто обитал в Z-измерении. Они мешали Прогрессорам устанавливать плодотворные контакты с человечеством и пользовались любой возможностью, чтобы сорвать все операции и проекты, в которых использовался психокинетический дар.

- Ничего страшного не случилось, - успокоил товарища вице-адмирал Кинзи, - сейчас перед нами стоит другая задача - провести более основательную разведку боем и попробовать наших клиентов на прочность.

- Продолжайте наблюдение, - распорядился Джедис, - фиксируйте всё, что происходит в пространстве и его слоях. И будьте предельно внимательны, когда мы выпустим инкопов...

Он свернул голограмму и подошёл к вице-адмиралу.

С крыши шестнадцатиэтажного жилого дома были хорошо видны застроенные парковками и торговыми центрами окраины квартала, кусок автотрассы "Дон" и железнодорожное полотно, от которого тянулись дома частного сектора. Цель находилась именно там.

- Уже достаточно стемнело, - сказал Кинзи, - минут через пятнадцать можно запускать все наши чудеса.

Под "чудесами" имелись в виду разного рода невиданные на Земле технические устройства, запускаемые в действие при помощи некоторых не совсем эстетичных обычаев, которые необразованная чернь именовала "актами поклонения Сатане".

Каждое из этих устройств инфертехнолог Джедис конструировал лично. Одно из них должно было создать мощные помехи для выведения из строя сотовых вышек и радиорелейных станций, второе - высосать всё электричество из трансформаторных подстанций города, третье - отключить двигатели внутреннего сгорания у движущихся в частный сектор автомобилей. Для их запуска не требовалось нажимать кнопок и поворачивать выключатели - достаточно было расчертить бетон замысловатыми диаграммами и совершить на них ритуал жертвоприношения. Жертва выбиралась исходя из предпочтений Прогрессоров, и этим вечером они возжелали сожжения живьём десятилетней девочки. Девочку отыскали здесь же в ближайшем дворе, перенесли на крышу, связали по рукам и ногам и засунули в рот кляп. Наготове была и канистра с бензином, которую Джедис утащил из какого-то гаража.

- Двух моих инкопов развоплотили в Сянгане, - заговорил он, обращаясь к Кинзи, - я до сих пор не могу понять - это действуют разные группы ликвидаторов, или одна и та же?

- Кто знает, - отозвался Нефри, - пока у нас недостаточно данных, чтобы верно оценить количество личного состава противника. По моим прикидкам, ликвидаторов может быть не меньше сотни. От силы - пятьдесят человек. Но никак не по пятьдесят человек в каждом городе. Такую концентрацию невозможно не заметить.

Сзади послышались возня и приглушённое мычание. Предназначенная к закланию жертва стремилась к свободе, но избавиться от проволоки, стягивающей руки и ноги, она не могла.

- Довольно тянуть, Зак. Приступай, - сказал вице-адмирал.

Джедис обошёл расставленные на крыше приборы и найдя, что всё в порядке, взял канистру и пошёл к расчерченному участку крыши.

- Внимание всем группам, - заговорил Кинзи в микрофон браслета-передатчика, - занять позиции. Объекты - "Л-1", "Л-2". На обработку цели - пять минут. Всех, кто окажет сопротивление, уничтожить.

Едва ли, подумал он, инкопы сумеют уничтожить противника именно в этот вечер, но, во всяком случае, повеселятся они от души. Множество трупов, взрывы, море огня, крики и стоны, сотни раненых и прочие приметы боевых действий - со всем этим город землян познакомится уже через полчаса...



Участок братьев Листиковых был довольно большим и разделялся на две половинки чисто символической границей, обозначенной двумя рядами кустов черноплодной рябины. Гриша открыл ворота дистанционным пультом, и Кира увидела парковочную площадку, до отказа забитую "Ягуарами", "БМВ", "Мерседесами-Бентли", "Кадиллаками" и ещё Бог весть какими видами транспорта.

- Заводскому работяге нужно пахать сто лет без выходных, чтобы заработать хотя бы на самую дешёвую тачку из тех, что здесь стоят, - пояснил Листиков.

- Твои колёса тоже не дёшевы, - заметила Кира.

- Им шесть лет. Раньше машина принадлежала отцу, но сейчас он её мне сплавил... - Гриша заглушил двигатель и сунул в карман ключи, - ну так с чего нам начать? Я должен выступить в роли гида по местным достопримечательностям?

Он помог девушке выбраться из машины и повёл её к дому.

- Посмотри налево, - сказал он, - живут ведь люди... никаких забот, никаких обязанностей, ни грана ответственности...

Кира повернула голову и увидела огромную стеклянную стену, пространство за которой было погружено в мягкий полумрак. Вечеринка проходила на площадке у бассейна. Сколько людей принимало участие в веселье, разобрать было трудно - никак не меньше пятидесяти. Юноши и девушки, годами едва ли старше Гриши. Находящиеся в разной степени алкогольного опьянения. Кто-то из способных держаться на ногах ребят что-то обсуждали за столиками - травили анекдоты, а может, хвалились дорогим тряпьём или реальными и выдуманными победами на личном фронте. Кто-то плескался в бассейне. Некоторые девушки(а скорее всего, уже не девушки) сбросили с себя всю одежду, вплоть до исподнего, демонстрируя окружающим тощие, в соответствии с веяниями моды, тела... "Чем они рассчитывают удивить публику? - подумала Кира, - своими анорексичными рёбрами и коленками?"

Дом, к которому примыкал крытый бассейн, был отделан, что называется, по последней моде - сплошь стекло, имитация натурального дерева и пластик... Пластика было больше всего. Окна на всех трёх этажах ярко светились, и можно было разглядеть набитые дорогой мебелью(сплошной кожезаменитель и пластик)комнаты.

А вот жилище, к которому Гриша подвёл девушку, выглядело совершенно иначе. Было похоже, что отец молодого человека задался целью выстроить дом, способный выдержать любое бедствие, начиная от пожара и заканчивая обстрелом из орудий крупного калибра. Массивное крыльцо из серого гранита, массивный фундамент высотой метра полтора - не меньше, стены из скрепленных цементом грубых валунов... Внутренняя отделка мало чем отличалась от наружной - голые каменные стены из всё тех же тёмно-серых валунов, но уже гладко обтёсанных, мраморные полы и лестницы...

- Кто придумал возводить такую крепость? Это же страшно дорого, - улыбнулась Кира.

- Отец говорит, что всё самое простое есть самое надёжное. Вот он и придумал сделать всё просто, но высотой в два этажа. Не знаю, - Гриша развёл руками, - иногда мне кажется, он немного перебарщивает.

Он повёл Киру к себе в комнату.

Окна этого помещения выходили на противоположную сторону двора, и крытого бассейна с "золотыми" детками видно не было. Но даже сюда, сквозь мощные стены, доносился неистовый рёв музыкального центра - женский рэп сменялся негритянским, затем вечернюю предзакатную тишину прорвало тарахтение электрогитар и чей-то сиплый пропитый-прокуренный бас(это называлось хард-роком), на смену хард-року пришёл Кирюша Толмацкий(он же Децл) со своими "слезами и печалями", а так же Юра Хой с похабными частушками.

- Вот так и живём, - вздохнул Листиков, - каждые выходные, с пятницы и до воскресного вечера...

- Представляю, как они идут в школу с похмелья, - хихикнула Кира, - если я позволю себе такое, меня дома точно убьют. Ну а ты чем тут занимаешься, пока остальные бесятся?

- Садись, - Гриша подвинул к столу кресло, - не то ноги к полу прирастут...

Кира села. Гриша вынул откуда-то из под стола корзинку с фруктами и взялся за электрочайник.

- Если есть желание - закусывай пока, - сказал он, - обычно мы пьём чай на балконе, но сейчас пока ещё прохладно...

Они попили чаю, посмотрели очередную, невесть какую по счёту экранизацию о Годзилле - доисторический ящер воевал против команды хищников с планеты Яутжа; картина не понравилась обоим - из-за набивших оскомину типично американских киноштампов(при том, что титры, как и актёры, были японские, но это не мешало героям из числа людей периодически вставлять в речь слова "fuck" и "wow")и поминавшихся к месту и не к месту коварных русских шпионов... Они прервали просмотр где-то на середине, промотали диск до финальных эпизодов, когда хищники пытались погрузить на свой корабль гигантский спинной хребет с черепом, и Гриша, выключая плеер, сказал:

- Про эту Годзиллу уже сорок или пятьдесят фильмов сляпано, и каждая новая версия всё хуже и хуже.

- Санта-Барбара какая-то, - хихикнула Кира.

- Это точно. Не хочешь посмотреть на гостей моего дорогого братца с близкого расстояния?

- Это как?

- Между домами есть галерея, и из неё всё видно гораздо лучше, чем со двора.

- Нет, - поёжилась Кира, вставая с дивана, - что-то нет желания...

- У меня тоже нет, - покачал головой Гриша, - а что делать... они же там все в дымину пьяные. Однажды они точно дом сожгут или кого-нибудь утопят в бассейне.

- Давай-ка я лучше посуду вымою, - сказала Кира, собирая чашки и пиалы, - ведь к тебе, кажется, ещё кто-то должен прийти?

Они отправились на кухню и загрузили посуду в машину для помывки.

На кухне Кира почувствовала лёгкое стеснение из-за того, что Гриша некоторое время находился за её спиной. На ней не было жилетки, а топик не мог полностью скрыть её ничем не прикрытую талию.

"Вот блин, - подумала она, - подвернулась под руку эта жилетка... надо было свитер надеть..." Она неуверенно переступила босыми ногами, стараясь по соприкосновению джинсов со своей кожей определить - не слишком ли сильно оголены её лодыжки. В следующий раз, если только он настанет, она оденется куда скромнее.

"Скоро, через год-другой, а то и раньше, я буду многим нравиться, - думала Кира, - это следует учитывать..."

Он едва заметно улыбнулась. Ей, что ни говори, хотелось бы услышать от Гриши - нравится ли она ему? Считает ли он её привлекательной?

- Ты ведь конструировала карты под "Месть Юрия"? - спросил Гриша.

- Угу, - промычала Кира, не оборачиваясь.

- Я тоже кое-что настряпал у себя... можешь немного поиграться, только без меня. Мне тут нужно кое-что по хозяйству сделать...

- Хорошо, я только посуду выну...

Гриша скрылся где-то внизу, а Кира села за его стол, придвинула клавиатуру и взялась было за мышку, и вдруг её внимание привлекла небольшая папка справа от компьютера. Она была небрежно прикрыта, словно о ней внезапно забыли, и наружу выглядывал лист формата А4 с деталями какого-то пейзажа, скорее всего - морского.

С её стороны это выглядело довольно бестактно, но любопытство было сильнее, она вытянула лист - и буквально обмерла от удивления.

Посреди морской глади была изображена плывущая ластоногая черепаха, а на её панцире сидели три женские фигурки - одна блондинка и две брюнетки. У блондинки волосы закручены в оданго...

- Что за чёрт?.. - выдавила Кира, - это же...

- Что у тебя случилось? - послышался из браслета вопрос Александры Антоновны.

- Погодите минуточку... - шепнула девушка и раскрыла папку. Просмотрела остальные листы. Здесь присутствовали города, которые она видела, но ничего о них не знала, детали чужого быта, люди в одеждах, похожих на земные, но вместе с тем такие же чужие, как и окружающий этих людей быт...

"Мои сны! - чуть было не закричала Кира, - они мои... то есть, нет... наши сны! Но откуда он узнал о них?"

Один из последних рисунков особенно сильно заинтриговал Киру. На листе была изображена женщина в белом платье, с обнажёнными руками, на её груди была приколота брошь в виде двойной спирали, а на затылке были закручены оданго, разве что хвостики были раза в два толще и, как показалось Кире, длиннее. Сначала девушка решила, что Гриша рисовал именно её, но приглядевшись повнимательнее, поняла, что её сходство с портретом весьма отдалённо. Она подумала, что могла бы выглядеть так, если бы была лет на двадцать старше. И тем не менее лоб, разрез глаз, нос - эти детали выглядели почти идентично. Что ещё поразило Киру, так это взгляд женщины - ласковый, но очень проницательный и мудрый... "Как у бабушки", - подумала она. Что же до возраста женщины - точному определению он не поддавался - ей можно было дать тридцать лет, тридцать пять, а то и вовсе шестьдесят пять...

Она засняла рисунки на камеру телефона. Каким образом её сны попали на эти рисунки? Неужели Гриша Листиков - панцироносец? Что если он и Раяна Сафуанова хранят этот секрет вместе? Что ещё они могут делать вместе? Кира готова была удариться в панику...

Она едва успела убрать телефон в карман, когда за спиной послышался голос Гриши:

- Ну как, понравилось?

Кира сидела, держа в руках женский портрет, и боялась пошевелиться. Но парень не выглядел рассерженным или встревоженным.

- Я хотел тебе показать, но как-то подзабыл, - виновато улыбнулся он, - нравится портрет? Можешь взять.

- У тебя явно талант, - Кира с трудом изобразила восторженную улыбку.

- Как сказать... - Гриша неопределённо махнул рукой, - только ты никому не говори об этом, хорошо?

- О том, что я здесь увидела? Или о твоём таланте?

- О таланте. Я не люблю излишнего внимания, к тому же если я что-то умею, то я привык говорить об этом сам... не хочу, чтобы об этом узнавали из третьих-четвёртых уст.

- Так и быть. Обещаю, что никто ничего не узнает, - улыбнулась Кира.

- Верю, - кивнул Гриша.

Девушка почувствовала, как страх и паника куда-то отступают. Но факт оставался фактом - Гриша что-то скрывал... "Как ни печально, - думала она, - но после того, как я покину этот дом и встречусь с девочками, данное мною обещание придётся нарушить. Если ты так точно изобразил наши сны, то твой талант уже не только твой... интересно, что ты там ещё говорил о Славке со Стешкой? Что они расстанутся? А что ты говорил обо мне? Кого я буду навещать в Сокольниках?"

- Знаешь, Кира, - Гриша подошёл к креслу, взял один из её хвостиков и пропустил его через пальцы, - ты так хорошо смотришься в этой комнате... и вообще, ты очень красивая. Такая красивая, что даже не знаю...

Девушка залилась краской. Гриша хотел сказать ещё что-то, но в этот момент зазвонил телефон.

- Это Васька, - он посмотрел на экран и вышел из комнаты, - я пойду встречу его...

Он вышел из комнаты и прошёл в одну из спален. Закрыл дверь, подошёл к кровати, вытянул из-под неё небольшой прямоугольный футляр(Гриша был уверен, что его отлили из пластмассы, хотя кто знает этих иномерных химиков)и вынул из него нечто похожее на слегка уменьшенный в размерах РПГ.

- Вроде бы девочки должны будут сами со всем управиться, но... - сказал он и усмехнулся, - всё-таки хорошо, что я не побоялся заглянуть в их тайник. Теперь можно будет хоть как-то защититься...

Оружие, которое он позаимствовал из тайника, не имело на Земле достойных аналогов. Уже одно то, что его энергозапас полностью возобновлялся после часовой подзарядки бытовым переменным током, ставило его на порядок выше любого автомата, пулемёта или гранатомёта. Гравитонобой - так называлось это оружие - был предельно прост в обращении, и Гриша освоил его достаточно быстро...

- Скоро начнётся самое интересное, - с этими словами он спрятал оружие за изголовье и отправился в холл.



Гостей было трое - один парень и две девушки. Гриша провёл их в комнату, и Кира сразу заметила, что все они знают друг друга достаточно давно, быть может, с самого раннего детства. Парня звали Васей, невысокую пухленькую девушку, его младшую сестру - Кристиной, жили они здесь же, в Видном, только на другом конце города. Раяна Сафуанова, ради которой, собственно, Кира согласилась приехать сюда, приходилась Грише соседкой.

Кира сразу заметила, что Раяна выглядит не то, чтобы странно, но - необыкновенно. Это была девушка ростом чуть выше среднего, с круглым лицом и маленьким острым носиком, но её чёрные, длиной до поясницы волосы имели несвойственный кому бы то ни было тёмно-синий отблеск, а глаза имели густой тёмно-фиолетовый оттенок. Таких глаз не было ни у кого из тех людей, кого Кира знала и помнила.

А ещё Раяна нанесла себе татуировки в виде браслетов - на правом запястье и левой лодыжке. Ещё Кира заметила на её переносице две отметины, свидетельствующие, что кожа в этих местах была проколота в салоне пирсинга. Вот только кольца или чего-то в этом роде девушка уже не носила...

Листиков представил новым гостям Киру, и компания перебралась за стол в гостиной.

Девушка намеревалась сразу же воспользоваться полученным от словесницы идентификатором, но подумав, решила немного обождать. Она - новый человек в компании, всё внимание было сейчас приковано к ней, и производить непонятные манипуляции с телефоном было нельзя. Киру расспросили - кто она, где учится и чем занимаются её родители. Информация о том, что её отец работает в редакции "Человек и закон", сразу вызвала оживление. Разговор зашёл о Такседо Маске, о милицейском произволе(или преступном бездействии), о протекции в университетах, о способах увильнуть от призыва на срочную службу, о коммунальном и дорожном бардаке... Кто-то вспомнил о странных убийствах, самоубийствах и приступах помешательства, имевших место в столице. Кира могла бы рассказать всем присутствующим чуточку больше, но её точно подняли бы на смех или сочли невменяемой. Приходилось помалкивать. Сохраняла молчание и Раяна.

Постепенно разговор свернул с разного рода болезненных и громких тем в какие-то дебри, в которых Кира чувствовала себя словно бабочка на паутине. Даже Раяна не осталась в стороне - по всему было видно, что она очень грамотная и эрудированная девушка. "Прямо вторая Эмка", - подумала Кира. Говорили о закрытии в США и в СССР программ по исследованию Луны, о съёмках дна Тихого океана и последующем вымарывании цензурой полученных фотографий, о совместной экспедиции на Марс, которую затевают Роскосмос, НАСА и ЕАК(все сошлись на мнении, что никто никуда не полетит), о странном пирамидальном сооружении в Антарктиде, которое на всех спутниковых фотографиях было затёрто под цвет снега и льда...

Конечно, Кира мало что понимала из этих бесед, и ей на помощь приходила Раяна - пряча улыбку, она старательно разъясняла ей всё, что вызывало недоумение.

Вася Ганиченко предложил осуществить подсмотренную в Интернете идею - сыграть в шахматы на четырёх совмещённых досках, командами по два человека. Затея всем понравилась, за исключением Кристины, которая не могла долго сидеть из-за не полностью зажившего шва, оставшегося после операции по удалению аппендикса. А Кира старалась не показывать, что в шахматах она понимает ровно столько же, сколько в алгебре или химии.

Само собой получилось так, что Кира играла в союзе с Раяной против Гриши и Васи. Нововведение допускало возможность подсказки, адресованной союзнику, но не вслух, а записью в блокнотике - Вася объяснил, что это добавит остроты ощущений в партию. Тут же выяснилось, что Кира не знает, как записать на бумаге ход фигурой, и на помощь опять пришла Раяна - она пообещала записывать всё на словах.

Кирин король погиб после тридцать пятого хода. Сразу после неё сдался Вася. Сражение между Листиковым и Раяной имело нелепый итог - на гигантской двухсотпятидесятишестиклеточной доске осталось лишь два короля...

- Вот что, девчонки, - объявил Листиков, убирая шахматы, - не хотите спуститься вниз? Для вас готово маленькое лето...

- С удовольствием, - отозвалась Раяна.

- Какое изощрённое издевательство - говорить о лете в присутствии человека, которого три недели назад чуть не выпотрошили, - сказала лежащая на диване Кристина. Кира от всей души сочувствовала ей, ибо знала на собственном опыте, каково это - восстанавливаться после операции.

- У тебя всё впереди, - сказал её брат, - ведь этот шов не год заживает. Подождёшь ещё недели две - и ходи без перевязок.

Кира не поняла, что имел в виду Листиков под "маленьким летом". Похоже, он собирался куда-то отослать и её, и Раяну, следовательно, они на какое-то время останутся наедине, а именно это Кире и требовалось... "Кто ты такой, Гриша? - думала девушка, - зачем ты позвал нас сюда?"

Раяна взяла её под локоть и вывела на лестницу.

- Что это такое - "маленькое лето?" - поинтересовалась Кира.

- Гришка всегда так делает, когда у него дома девчонки, - пояснила брюнетка, - он приготовил для нас бассейн, но поскольку Криста залечивает шов, то сегодня он в нашем распоряжении.

- То есть... - замялась Кира, - чужих там не будет? Я ведь не взяла купальника...

- У меня его тоже нет.

Девушки вошли в безлюдный крытый бассейн. Раяна заперла дверь и сказала:

- Вот и всё. Лето начинается. Чувствуй себя как у бабушки в деревне.

- Я на минутку отойду, лады?

- Иди.

Кира зашла в ванную комнату, прикрыла дверь и убедившись, что Раяна её не услышит, вызвала подруг.

- Кира? - раздался тихий голос Александры Антоновны, - мы слышали, у тебя всё в порядке. Что с Раяной? Ты проверила её?

Девушка тихим голосом начала описывать обстановку в доме Листикова. Словесница и остальные девушки знали ситуацию достаточно хорошо, ибо слышали всё, о чём говорилось в Кирином присутствии. Кира подробно описала свои невразумительные подозрения по адресу Гриши, и довольно долго пересказывала содержимое его рисунков, так что в конце концов словесница попросила переслать их фотокопии на её телефон.

- Что если Гриша заманил нас сюда для того, чтобы убить? - высказала Кира свои самые худшие опасения.

- Вряд ли, - ответила словесница, - куда в таком случае он сам денется... Ничего не бойся и продолжай то, что начала. Мы всегда рядом.

Кира активировала идентификатор, приоткрыла дверь и выглянула в щёлку. На её счастье, Раяна сидела на бортике, поддёрнув белые шифоновые брюки и окунув в воду голые ступни. Воспользовавшись этим, девушка на цыпочках подошла поближе и навела на брюнетку камеру телефона. Последние сомнения отпали - экран высветил большую синюю тройку.

- Хочешь меня напугать или разыграть, чтобы я со страху в воду свалилась? - хихикнула девушка.

Кира поспешно сунула телефон в карман.

- Ничего подобного, - сказала она, - я смотрела в телефон, а не на тебя.

- Устраивайся, - Раяна шлёпнула ладошкой по бортику.

Кира не заставила себя упрашивать и с превеликим удовольствием погрузила ноги в прохладную воду.

- Слушай, Рая...

- Можно просто Райка.

- Хорошо... я спросить хотела - что это у тебя за отметина на носу? Ты что, кольцо там носишь?

- Сильно заметно? - Раяна потёрла пальцами переносицу и принялась рассказывать о поставленном в её гимназии спектакле. Действо разыгрывалось по мотивам фильма "Восставший из ада", и двенадцатилетняя девочка играла в нём роль сестры Николетт.

У Киры буквально глаза на лоб полезли - она хорошо представляла, какие изменения во внешности диктовала такая роль.

- И тебя обрили наголо, вымазали белой краской и пробили щёки с носом? - изумилась она, - а разрезы на горле?

- Нарисовали, - улыбнулась Раяна, - только теперь я поняла, как сглупила пять лет назад... вот такие дела.

Кира невольно улыбнулась, представив, сколько возни претерпели участники спектакля из-за гвоздей, что должны были торчать из головы Пинхэда, и спросила:

- А как на всё это смотрела бдительная родительская общественность? Вы ведь на сцене бесов играли?

- Общественности, как и всегда в таких случаях, было по барабану, - усмехнулась Раяна, - особенно в нашей Ломоносовской гимназии, в которой не наблюдается ни одного Ломоносова. Половина тех, кто пристроил туда детей, является масонами, есть немного сайентологов, немного рерихианцев, немного иудеев... будь уверена, им всем было глубоко насрать - что мы играем. Хоть "Жюстину", хоть "Сто двадцать дней Содома". Посидели - похлопали - ушли - забыли...

Раяна довольно долго рассказывала о Ломоносовской гимназии, о своём раннем детстве, о Южном Урале и живущих там родственниках по линии матери, что умерла семь лет назад от злокачественной опухоли... О своём отчиме и отроческих годах она говорила очень скупо, но много и охотно рассказывала о дедушке - разумеется, не вдаваясь в подробности его службы в качестве советника при президенте(она и сама не представляла, чем занимается Геннадий Тимурович). Попутно Кира отметила, что Раяна хорошо разбирается в наводнивших Москву раскольнических сектах и выдвигаемых ими доктринах. Было похоже, что эта девушка имела явную склонность к конспирологическим построениям...

Она попросила Киру назвать игры, инсталлированные на компьютеры в её школе. Та перечислила некоторые из них.

- Знаешь что, - задумчиво молвила Раяна, - никогда не играй в "Хроники Йига" или в "Чёрную Козу".

- Я вообще не люблю арканоиды, - фыркнула Кира, - только стратегии, на-вроде "Месть Юрия" или "Битва за Дюну"...

- Ты дослушай, - продолжила брюнетка, - в "Чёрной Козе" при переходе на второй уровень появляется окошко с текстом, и там есть такие слова, в конце - "я по добровольному согласию вручаю судьбу лика своей вечности в распоряжение Йог-Сотота". Если нажать слот "согласен" - ты во втором уровне. Знаешь, что от тебя потребовали за доступ туда?

- Не-а...

- Продать душу Сатане, вот что.

- Да ну? - вытаращилась Кира, - но я... я там ничего не нажимала никогда, и вообще я не играюсь в игрушки с колдовством...

- А "Месть Юрия"? Военные экстрасенсы, хаос-дроны, психобашни, психодоминатор? Или "Битва за Дюну"? Атака Ястреба у Атрейдесов? Всё это, по-твоему, что? Разве не колдовство? Вообще современные игрушки для компа буквально набиты демонологией, как и половина современных мультиков и кино...

- Вот блин! - воскликнула Кира, - а ведь у нас есть ребята, которые нажимали "согласен" - Сашка Еслик, Яшка Штольман, Севка Бакисов...

- Ну вот, - с сожалением заметила Раяна, - они завещали свою вечную жизнь некому существу по имени Йог-Сотот. И отговорки, что всё это игра, или что они нажимали, не читая - никто слушать не будет. Надо хорошо подумать, прежде чем отдавать кому-то свою вечность... а ты в какой школе учишься?

- В 998-й, в Братеево.

- А у вас там не учится такая... Эмма Мокрецова? Она занимала первые места вместе с Гришкой...

- Да, учится, - подтвердила Кира, - она у нас тоже много чего интересного знает, прямо как ты...

Девушки обменялись адресами и телефонами. Раяну можно было найти в трёх местах - на дедушкиной московской квартире, на его даче в Барвихе или в квартире отчима на "поганках".

- "Поганки" я не люблю, - пояснила девушка, - гнилое какое-то местечко, злое... и в Видном я бываю только с проверкой, посмотреть - не сгорело ли что после загулов отчима...

"Поганками" в Москве именовался новый квартал в Даниловском районе. Официально он имел номер и свою главную улицу(точнее, проезд), названную в честь Роберто Бартини, но из-за формы пяти жилых тридцатитрёхэтажных новостроек - их строили в виде цилиндров, увенчанных "блинами", вмещающими последние три этажа - народ прозвал этот элитный жилой комплекс "поганками". Каждый из этих "грибов" стоял по углам огромной пятиугольной парковки, в каждом располагалось триста тридцать три квартиры, и жильцы там разместились соответствующие - "звёзды" эстрады и кино, различные общественные и политические деятели, работники министерств, госкомитетов и просто комитетов, бизнесмены - как отечественные, так и иностранные, и, разумеется, воротилы криминального мира...

- Ой... - скривилась Кира, - поганки... я ужасно не люблю грибы... и вообще много чего не люблю.

- Например?

- Математику, физику, химию - особенно строение атомов и всякие опыты-хренопыты... не люблю в метро ездить, я в нём всегда путаюсь. И не люблю, когда жгут сухую траву, мне от этого плохо. У нас в Заборье, когда я маленькая была, среди ночи влюблённая парочка на сеновале сгорела...

- Что-то засиделись мы, - Раяна встала и начала снимать топик и развязывать кулиски на брюках, - давай купаться, что ли...

Кира последовала её примеру, и через минуту обе девушки плескались в воде. Наплававшись вдоволь, они просушили волосы, выстирали в ванной всё, что было на них надето, разложили вещи в сушилке и завернулись в полотенца. Возле окна стоял столик с напитками - конечно же, Гриша постарался, подумала Кира, присаживаясь и выбирая стакан с соком. Раяна села напротив.

- Знаешь, Кирка, - сказала она, - я в последнее время такие удивительные сны вижу... про какую-то планету Мидгард, что находится в системе Валгаллы-Муспелхема, про то, как её атаковал гигантский флот звездолётов под командованием какого-то Бешеного Джо, и что на этой планете жила королева по имени Серенити... и у неё была дочь, принцесса Церена, полюбившая принца Индаса с планеты Ванахем, и что этого принца убили в каком-то подземелье его же соотечественники...

Кира едва не опрокинула стакан с апельсиновым соком себе на колени.

- А девушка, путешествующая на спине диплодока, там была? - спросила она, кое-как совладав с собой и ставя стакан на стол, - планета Асгард? Люди на спине морской черепахи?

Теперь уже Раянины глаза сделались большими, словно автомобильные фары.

- Это что такое... - прошептала она, - Кирка, ты что, видишь такие же сны?

Кира описала ещё несколько деталей из сновидений, таких деталей, кои представлялись ей легко узнаваемыми - гигантский дворцовый комплекс из похожего на хрусталь материала, береговые гроты с эласмозаврами, один мегаконтинент на планете...

- Ой мама, роди меня обратно... - выдавила изумлённая Раяна, - как же это... почему?

В этот момент за дверью послышались шаги, и кто-то постучался.

- Райка, Кирка, - донёсся голос Кристы, - вы там как? Всё хорошо?

- Да-да, - Раяна поспешно встала, - сейчас я открою...

- Не надо, я так спросила... просто мы с Васькой сейчас уезжаем, нам мать позвонила, велела собираться...

Световые панели под потолком несколько раз мигнули, и Кира заметила, как на улице погасло освещение. А из-за стенки донёсся едва заметный гул.

- Свет отключили, - сказала Раяна, - но ничего страшного, тут в подвале свой генератор пашет.

Кира подошла поближе к окну. Весь вечер из второго дома доносился рёв музыки, но сейчас музыкальный центр почему-то смолк и его молчание никого, видимо, не волновало. Раяна подошла поближе и сказала:

- Интересно, кто из Лёвкиных приятелей приехал на "Хаммерах"? Что-то я не помню, чтобы на парковке стояли такие джипы...

- Где джипы? - спросила Кира. Свет в соседнем доме неожиданно погас на всех трёх этажах.

- А вон на разворотном пятачке и у задних ворот, - указала Раяна, - Кирка, так что же мы... ты слушаешь? Наши одинаковые сны...

Кира не слушала. Она рассматривала доступный для обзора кусок Листиковских владений.

Два внедорожника она разглядела сразу.

И сразу поняла, почему в соседнем доме стихла музыка, погас свет и почему вышло из строя уличное освещение.

На пятачке и у задних ворот действительно стояли предметы, внешне напоминавшие армейские модификации джипов "Хаммер". Они блестели, словно куски льда, или, если быть точным, как та стеклянная глыба возле Стешкиного дома, которую, повинуясь чьей-то злой воле, люди принимали за чёрную "Волгу".

Крыши "Хаммеров" раскрылась. Кира увидела двух человек, высунувшихся из верхних люков. Они устанавливали на крышах нечто похожее на пулемёты... разве что слишком громоздкие. "Ой мамочка, да это ведь автоматические гранатомёты... - чуть не вскрикнула Кира, - слава Богу, до ванны всего лишь десять шагов..."

Искусственные твари хорошо вооружились, каким-то образом выследили панцироносиц и намеревались за всё с ними рассчитаться...

- Бегом сюда! - она дёрнула Раяну за руку, не обращая внимания на её изумлённый возглас.

Кира почти не удивилась, что в преддверии смертельной опасности она превратилась из растяпы и растеряхи, какой обычно бывала, в совершенно другого человека - быстрого, собранного, просчитывающего ситуацию на много шагов вперёд. Как будто она всегда была такой...

Они вдвоём преодолели небольшой коридор, поворот - и успели сделать это очень вовремя.

Две очереди снарядов разорвались над бассейном, исчертив осколками пол, стены и вышвырнув наружу всё, что осталось от окон.





17.




17



Кира осознавала, что ей всё-таки страшно - но это был не всепоглощающий страх вкупе с паникой или оцепенением. Ею руководил инстинкт самосохранения. Всё это было очень странно - где, когда, при каких обстоятельствах она сумела привыкнуть к бомбёжкам и артобстрелам? Но у неё не было времени ломать над этим голову. Взрывы подстегивали её стремление действовать, и она, выбив ногой дверь, втолкнула Раяну в ванную комнату и зашла туда сама.

- Что там грохнуло? - с лёгким оттенком паники спросила Раяна, - это... блин, мой телефон у Гришки остался... что теперь...

- Связи нет, - Кира взяла свой мобильник, оставленный на полочке у раковины, - позвонить мы не можем... надо выбираться отсюда...

Она прислушалась к звукам снаружи. На втором этаже опять громыхнуло. Противник расстреливал дом, целясь во все окна и двери. "Райка, - думала девушка, - ты не должна подкачать... только не начни истерить. Если начнёшь, то живыми мы можем и не уйти..."

- Наши сны, - заговорила она с нажимом в голосе, - ты слышишь? Всё, что там показывалось - существует!

- Да что ты городишь... - выпалила Раяна, - нас ведь сейчас убьют...

Кира отметила, что "золотая" девочка держится не так уж и плохо. Во всяком случае, она сохранила способность связно мыслить.

- Мидгард, дай мне силу, - тихо сказала Кира и отступила на пару шагов, давая Раяне возможность увидеть целиком всю картину превращения себя в смертоносную боевую единицу.

- Что за... - выдавила Раяна; её глаза чуть не выскочили наружу, а затылок тихо стукнулся о стенку, - это что такое? Кирка, ты что делаешь?

Последние слова она произнесла с ноткой обречённости.

- Я - панцироносица, - сказала Кира, - охочусь за тварями вроде тех, что по нам стреляют. Ты - вроде меня, одна из нас, поэтому я здесь. Скажи - "Сиф, дай мне силу", и твоё оружие тебя защитит...

- Что? Сиф, дай мне силу? - пролепетала Раяна. И тотчас же её кожа испустила короткую белую вспышку, а через секунду в ванной находилось уже две стеклоподобные фигуры.

Кира упорно заставляла себя стоять на месте и ждать, пока новая панцироносица осознает все произошедшие перемены и усвоит просочившуюся в память информацию о "Панцире". Она боялась за Гришу. Что сейчас с ним? Жив ли? Времени было мало, ужасающе мало... кто знает, что на уме у неведомых мутантов-гранатомётчиков? Со двора послышался ещё один звук - треск пулемётных очередей...

В дверном проёме из воздуха вынырнула третья фигура. Это была Стешка.

- Что там снаружи? - спросила Кира.

- Дом окружён, - сообщила девушка, - сколько тварей, не знаю, десятка два наберётся... во всём городе вырубили свет, связи нет. На крышах ближайших домов - снайперы и пулемётчики, ими Лекса занялась. Листиков здесь, в доме?

- Да...

В коридоре раздались шаги, и в ванную вбежала Эммочка.

- Заканчивайте, - выкрикнула она, - они смыкают кольцо! Скоро пойдут по комнатам...

- Не знаю, кто вы и что... - услыхали все голос Раяны, - но я им не дамся... что будем делать?

- Идём внутрь, забираем Гришу и прорываемся, - сказала Кира, - и давайте быстро, пока дом не рухнул!

Возражать никто не стал. Девушки чувствовали себя очень странно - даже переглянулись между собой. Им казалось естественным и привычным то, что Кира взялась всеми руководить, а все остальные обязаны подчиняться...

Откуда взялось это понимание - выяснять было некогда, и все четверо пошли в бассейн.

Пара двуногих существ, похожих на помесь человека с диким кабаном(головы точно были кабаньи, в этом ошибки быть не могло), вошли через выбитое окно в зал. Панцироносиц они заметили сразу и повернули на них стволы пулемётов, но Стешка опередила их буквально на секунду. "Удар с неба" породил целый сноп сине-зелёных искр, мутанты выронили оружие и повалились на пол. Одежда на них задымилась и затлела, а тела рассыпались в обугленную труху.

- Пришельцы? - с дрожью в голосе спросила Раяна. Ответить никто не успел - дверь затрещала, сорвалась с петель, и на пороге появился Гриша, сжимающий в руках какое-то незнакомое оружие.

- Кирка? - завопил он, - где ты? Отзовись, это я, Гришка! Я...

"Он не убежал и не спрятался, - со страхом и теплотой думала Кира, - пришёл за мной... но что это за оружие у него?" Но, как бы ни была Кира тронута его заботой, сейчас от него было немного толку. Парня в любой момент могли убить, пусть даже его оружие своротило бы целые горы...

- Она в безопасности, - Кира подскочила к парню, - мы вывели её отсюда. Зайди в ванную и сиди там, пока всё не утихнет...

Она велела Эммочке присмотреть за Гришей. Тому волей-неволей пришлось покориться, а Кира, Стешка и Раяна отправились в дом. Они уже были в холле, когда до них троих донёсся голос Александры Антоновны:

- Девчонки, слышите меня?

- Да! - отозвались панцироносицы.

- Я загасила троих у второго дома, вы берёте тех троих, что на парковке, ясно?

- Ясно, - откликнулась Кира и в нескольких словах описала словеснице ситуацию в доме.

Ещё в холле они увидели, как крошатся и разлетаются на куски двери, а затем все трое ощутили серию лёгких периодических надавливаний по своим телам. Приборы контроля зафиксировали не меньше сотни попаданий в каждую девушку, а на пол градом посыпались деформированные пули.

- Отойдите подальше, - сказала вдруг Раяна посуровевшим голосом, - сейчас я их встречу. Полуденный зной...

Кира заметила вытянутые руки девушки и мягкое оранжевое сияние, устремившееся на занятую врагом парковку.

Выстрелы сразу прекратились, а двор озарился серией вспышек. Кира и Стешка подбежали к дверям и увидели, как несколько "Кадиллаков", "Лексусов" и "Ягуаров" занялись пламенем, разбрызгав по асфальту и живым изгородям несколько сотен литров сдетонировавшего бензина. При свете превращённых в костры дорогих иномарок девушки увидели одинокую, охваченную огнём фигуру, ковыляющую по газону и цветочным клумбам. Довольно скоро обожжённое существо повалилось на траву - сильный жар привёл в негодность его суставы и сухожилия, сделав полностью небоеспособным...

- От двоих только ноги остались, - пояснила Раяна, - точнее, не ноги, а ласты... что это за жабы нас обстреливают?

- Про клювоносца слышала? Лекса тебе объяснит, она вроде шарит в этих генетических фокусах...

На парковку выбежала словесница. Она уничтожила последних оставшихся во дворе мутантов и разместившихся по соседним крышам стрелков с винтовками и револьверными гранатомётами.

Кира, Раяна и Стешка выскочили на парковку, а словесница помчалась в дом - она намеревалась зачистить его от следов пребывания в нём Киры и Раяны, и кое о чём расспросить Гришу Листикова. Тут же во двор выскочила Эммочка. Оглядевшись по сторонам, девушки увидели, что пожар начался не только на парковке - построенный по последней моде соседний дом с евроремонтом, набитый пластиком и кожезаменителями, постепенно охватывался языками пламени. Огонь подбирался всё ближе к крытому бассейну, и его пространство уже заполнялось чёрным ядовитым дымом.

- Эмка, - позвала Кира, - вышибай окна!

Эммочке не нужно было долго растолковывать - она в две секунды заморозила и раскрошила нижний ряд стеклопакетов со стороны парковки. Но не только девушки понимали, что полсотне молодых балбесов грозит гибель от интоксикации продуктами горения. Кто-то старательно разбивал стёкла с противоположной стороны бассейна. Подруги со всей возможной скоростью, какую только могли выжать из себя, начали выволакивать одурманенных алкоголем и наркотиками "золотых" детишек за ворота. То же самое делал и невесть откуда взявшийся человек в чёрном пальто и шляпе, больше известный под кличкой Такседо Маск. Но, как и в предыдущих случаях, он не пожелал вступать в контакт с панцироносицами и по окончании спасательных работ бесследно исчез.

Тем временем Эммочка использовала криогенную волну и погасила машины на парковке, а затем - пластмассово-полистирольную трёхэтажную игрушку, по какому-то недоразумению считавшуюся жилым домом. Что же касается Гришиного дома, то в нём практически ничто не могло гореть - но выглядел он так, словно на него обрушился грязекаменный сель.

- Девчонки, слышите меня? - услыхали все голос словесницы, - бегите к пристани у Расторгуевского пруда и ждите меня там... Рая, слышишь?

- Да-да, я знаю, где это, - и Раяна, хорошо знавшая окрестности, помчалась по улице, за ней следом со скоростью молний припустили все остальные.

Лодочная станция у пруда была безлюдна. Если в это время на улицах и находились прохожие, то все они уже собрались возле пепелища на Заводской. Вскоре послышался вой сирен - запоздавшие по неведомой причине милиционеры, пожарные и врачи "скорой помощи" съезжались к владениям Листиковых. Почти наверняка весь город скоро будет взят в оцепление...

- На хрена им нужно было всё это делать? - заговорила Стешка, - пришли, расстреляли дом...

- Я думаю, - сказала Эммочка, - они каким-то образом сумели отследить Киру, и... тебя, - она кивнула Раяне, - но как - не знаю. Они думали, что снаряды и пули крупного калибра возьмут вас, но вы живы и здоровы. Что они сделают дальше - не представляю...

- Сейчас ведь туда менты слетятся, - Раяна взволнованно заходила по тропинке у воды, - а там по всему дому наши пальчики... вот чёрт! Да мы же там все свои шмотки забыли, и телефоны, и даже... ой мама, что же теперь будет...

- И Вася Ганиченко... - упавшим голосом добавила Кира, - он с сестрёнкой знает, что мы были в доме в момент нападения... девочки, что теперь? Нам каюк...

- Не трясись, - усмехнулась Стешка, - капитан Пи или кто она там... знает, что делает. Уверена - она всё подобрала, и в доме уже чисто - никаких пальчиков и даже волосков...

- Девчонки... - прошептала Раяна, - скажите... зачем всё это? Кто эти жабы и свиньи о двух ногах? Откуда они берутся? И мы... почему на нас всё это? - она провела ладошками по плечам и бокам, - как оно у нас оказалось?

Кира и её подруги мало что могли рассказать - они могли лишь пересказать всё, что касалось их одинаковых сновидений и предыдущих столкновений с неведомыми науке тварями. Кира вспомнила о своей догадке относительно "Панцирей" - и словесница подтвердила это - что оружие создавалось для того, чтобы воевать с целой армией мутантов, или искусственных существ...

- Чёрт-те-что творится, - выслушав девушек, сказала Раяна, - даже не знаю, что думать... я знала, что мои настоящие родители - какие-то другие люди, но теперь...

Её перебила вышедшая на связь Александра Антоновна.

- Девочки, приготовьтесь к переброске. Соберитесь плотнее... отправляемся домой.



Осознав себя в квартире словесницы, девушки наконец почувствовали себя в безопасности и с облегчением перевели дух. Первым делом хозяйка вручила Кире и Раяне их вещи, брошенные впопыхах где попало, и отправила девушек переодеваться. Но - и это вызвало недоумение у обеих - Александра Антоновна, тщательно осмотрев их одежду и просканировав её каким-то прибором, запретила надевать верхние предметы гардероба и забрала их себе. В результате девушкам пришлось воспользоваться другой одеждой - как выяснилось, у словесницы в квартире скопилось довольно много вещей всех фасонов и размеров.

- Жаль, конечно, что Кирино свидание полетело насмарку, - сказала женщина, - но зато мы кое-что узнали... сегодня было убито двадцать пять тварей. Это раз. Ещё мы нашли интересного человека - Гришу Листикова. Он с самого начала знал, что Кира и Рая носят в себе "Панцири", и у него при себе имелось оружие, состоящее на вооружении армии Мидгарда. Это два...

- Вы на самом деле уничтожили следы нашего присутствия в доме? - спросила Раяна, - а как же Васька с Кристой? Они могут выдать нас... они знают, что мы были в доме, и...

- Я сделаю так, что они ничего не скажут. Прикинусь следователем, сниму с них показания... в общем, создам впечатление, что в момент нападения дом был пуст. Не волнуйтесь на этот счёт. А теперь... - словесница разложила на кровати жилетку Киры и белые шифоновые брюки Раяны, - Кира... у тебя на внутренней стороне воротника приколота скрепка. Не подскажешь, как она там оказалась?

- Без понятия, - развела руками девушка, - может, Сашка пошутил?

- Сашка... - улыбнулась словесница, - а ты, Рая, посмотри сюда. Тут вырезан маленький уголок. Ты за гвоздик зацепилась, или это так было?

Все присутствующие переглянулись.

- Что вы хотите этим сказать? - спросила Стешка.

- Такседо Маск опять вышел на нас. Он хочет узнать, кто мы в обычной жизни. Он сразу понял, что два человека, входящие в отряд - девушки, и что в момент нападения они были обнажены. Он оставил себе метки, чтобы вычислить хотя бы одного человека. Или сразу двоих.

- Но зачем ему это надо?

- Я вам объясню. Он - если, конечно, это мужчина - тоже носит "Панцирь". Он хочет получить ответы на некоторые вопросы. На какие именно? Вероятно, он включил своё оружие самостоятельно, и обнаружив себе подобных, заинтересовался, или испугался... он хочет знать, кто и когда дал ему этот "Панцирь", потому делает всё возможное, чтобы вычислить других людей, которые так же прячутся.

- Он уже третий раз появляется там же, где и мы, - заметила Кира, - но почему? Как он нас находит?

- Мне тоже хотелось бы это узнать. Может, существует неучтённый канал связи, но... - и словесница рассказала о предоставленном ей праве перепрограммирования "Панцирей", о праве отключить их или даже вовсе забрать, если владелец оружия использует его в криминальных целях.

- Хотите сказать, что и у него есть такое же право? - удивилась Стешка, - да кто же он такой тогда?

- Вот и мне это интересно... Рая, ты что делаешь? - словесница повернулась к "золотой" девочке - та пыталась прощупать руками бока и живот под пупком, - с тобой всё в порядке?

- Да, - кивнула Раяна, - я просто... так где внутри меня скрыта машина? В животе?

- Во всём теле. Сразу этого не объяснить, но главные центры управления скрыты здесь... - она указала на голову девушки, на солнечное сплетение и крестец.

- А расскажите про Гришу, - попросила Кира, - он ведь не виноват, что всё так случилось у него там... дома?

- Вот с ним придётся повозиться основательно... - и Александра Антоновна пересказала девушкам суть проведённого ею допроса. Гриша поведал какую-то странную историю о некой женщине, которая снилась ему чуть ли не каждую ночь, начиная с января-месяца этого года. Она, мол-де, просила его отыскать Киру, Эммочку, Раяну и позаботиться о их безопасности на тот случай, если словесница по каким-либо причинам не сможет прилететь на Землю. Таинственная ночная гостья даже указала Грише координаты тайника с оружием и взрывчаткой - оттуда-то он и взял гравитонобой...

Александра Антоновна показала девушкам мидгарианское оружие; оно пошло по рукам, и рассматривали его довольно долго. Вещь - в этом не было сомнения - изготовили явно не на Земле. Она напоминала противотанковый гранатомёт, но земных аналогов для неё не существовало.

- Гриша знал, что твари нападут, и решил познакомить тебя, Кира, - она кивнула девушке, - с Раей. Надеялся, что вы дадите отпор вместе. Мало того, он сказал, что будет связываться с нами и предупреждать о новых появлениях этих существ...

- А почему перед нападением исчезла связь и погас свет во всём городе? - спросила Кира.

- Знаете, кто управляет действиями этих тварей? - спросила словесница и сама же ответила, - волшебники.

- Что-о-о??? - девушки посмотрели на словесницу так, словно перед ними стояла безнадёжная идиотка.

- Сегодня в Видном произошло убийство, - объяснила та, - на крыше дома, с которого хорошо видна Заводская улица, была живьём сожжена девочка. Картина преступления напоминает ритуальное жертвоприношение, и время преступления совпадает с отключением электричества и помехами в эфире. Вот так...

- Бред какой-то, - только и могла сказать Кира.

- Ну да, - мрачно заметила Эммочка, - а клювоносец не ожил после того, как ему прострелили башку... и удостоверения от твоих прикосновений не сгорали.

Довольно долго в комнате царило молчание. Девушки думали над вопросом - что с ними всеми случилось в прошлом? И что - или кто - стоит за необъяснимыми событиями, просыпавшимися на и без того суматошный столичный мегаполис...

- Вы плохо выглядите, - сказала вдруг Кира, приглядевшись получше к словеснице.

Женщина действительно выглядела сильно переутомлённой. Глаза её поблекли, а сквозь смуглый загар на щеках и лбу проступила бледность.

- Я сегодня слишком часто пользовалась телепортером, - объяснила Александра Антоновна, - а это слишком сильная нагрузка на нервы. Обычно рекомендуется использовать не больше пяти перебросок в сутки, я сделала одиннадцать...

- Вы уверены, что вам полегчает? - осведомилась Эммочка.

- Голова болит, но это не смертельно. Мне уже давно нужно было прилечь...

Девушки приготовили словеснице постель, и та на прощание сказала:

- Ты, Кирочка, завтра зайдёшь ко мне и заберёшь жилетку. Я перешью воротничок. Если кто-то надеется увидеть скрепку именно на тебе, то пусть он будет уверен, что жилетка, висевшая в ванной, была не твоя... а тебе, Рая, я куплю новые штанишки. Такие же...

- Да ну их в задницу, штанишки эти, - отмахнулась Раяна, - что вы будете из-за какой-то фигни тратиться...

- Нет уж, извини, Рая... я куплю их тебе. Во всём происходящем есть и какая-то доля моей вины, так что не отговаривай меня. Бесполезно... да, и ещё. У нас есть последняя панцироносица из тех, кого я смогла отыскать, и в воскресенье мы поедем к ней.

Девушки пожелали Александре Антоновне скорейшего выздоровления, оделись и отправились по домам.



Выйдя из квартиры занемогшей словесницы, Эммочка сказала Стешке:

- Давай мы тебя проводим. Хотя бы до моста.

- До моста не обязательно, вас ведь тоже ждут. Хотя бы до поворота на Ключевую, а впрочем... как хотите.

На город опустилась ночь. Подруги не спеша брели по Борисовским Прудам. Эммочка, заметив, что Кира чем-то расстроена, сказала:

- Кирка, ты не грусти... будет у тебя ещё свидание, получше, чем сегодня. Ты что, обиделась на Гришку?

- Как тебе сказать... допустим, у него какой-то дар. Пусть он знал, что с нами ничего не случится, но всё-таки получается, что он нас как бы подставил... и пусть он даже испугался, но всё равно побежал нас выручать... о Господи, да я уже запуталась окончательно. Какие-то мутанты, эти "Панцири", а тут ещё и какую-то малышку сожгли...

Кира замолкла и принялась разглядывать оранжевые пятна падающего от фонарей света на серой асфальтовой полосе.

- Я всё думаю о Такседо Маске, - сказала она наконец.

- Что, влюбилась? - улыбнулась Раяна.

- Вовсе нет, ты что? Я хочу понять - чего он добивается? Он залезает в магазины, но ничего оттуда не уносит. Теперь он преследует нас. Тогда, у Стеши, он глазки заклеил, чтобы нас не заметил кто, в Видном он вместе с нами вынес пьяных пацанов из задымлённого бассейна... почему он ходит за нами, но не хочет открыться? Что им движет?

- По-моему, ты влюбилась, - хмыкнула Стешка, - ты так всё хорошо обдумала... а прикинь, если под маской скрывается какая-то тётя? Вот смеху будет... Лекса проделывала такой трюк с голограммой - и её принимали за мужика.

Кира в ответ только фыркнула и замолчала. У иных людей, как оказалось, полёт фантазии воистину стремителен...

- Я, пожалуй, поеду на дедову фатеру, прямо сейчас, - Раяна вынула телефон и начала набирать номер такси, - устала я что-то, как собака...

- А как же так - у тебя дед советник Путина, а ты ходишь всюду одна и без сопровождения? - поинтересовалась Кира.

- А ты хоть раз слышала в новостях его фамилию? - улыбнулась "золотая" девочка, - не слышала. И не услышишь. Геннадий Тимурович не нуждается в рекламе. Поскольку не знают его - не знают и меня. А если мой телепортер и впрямь может унести меня из Москвы в Оренбург... или, скажем, в Сакмару - то чего мне бояться каких-то там похитителей...

Кира усмехнулась. Что тут можно было возразить... разве что следовало сперва научиться правильно обращаться с телепортером.

Девушки договорились встретиться завтра днём и прогуляться по городу - отметить, что называется, знакомство, а если Александра Антоновна будет свободна, то пригласить и её - она, в конце концов, новый человек в Москве, и к тому же прилетела с другой планеты... Ей наверняка будет интересно получше познакомиться со столицей и её памятными местами.

Дома на вопрос мамы - куда девалась прежняя одежда - Кира придумала, что переоделась у словесницы, так как ухитрилась, мол-де, опрокинуть на себя банку повидла. Поверила мама или нет, но дальнейших расспросов не последовало. Уже укладываясь в постель, девушка отправила словеснице СМС со своей версией относительно перемены гардероба.

- Раньше я лгала чисто по детски, - прошептала Кира, - теперь сочиняю на ходу как профессиональная мошенница. И кому я лгу? Маме. А ведь я всегда с ней делилась, очень многим... Или почти всегда. Рассказать ей, что со мной происходит? О том, что кто-то непонятно откуда засылает в Москву монстров, убивающих и калечащих кого ни попадя?

Яковлева ищет какую-то девушку... Яковлева - в "Панцире". И Кира - тоже. И Эммочка, Стешка... теперь ещё и Раяна... и ещё кто-то, он - последний в списке. Если задача словесницы - найти и защитить кого-то, то что должны делать остальные?

- Лекса не с Земли? - прошептала Кира, - очень похоже на то... но на мне - оружие, как и на ней. Я тогда - кто?

Листиков...

Что он говорил, когда Кира спросила его о будущем?



"...это тот Кратов, который со Стешкой встречается? Почему он дразнится, не знаю, но... Что-то мне подсказывает, что оба они расстанутся этим летом, ещё до начала августа..."



"...точно не уверен, но где-то ближе к середине августа ты будешь ездить в Сокольники и навещать там какого-то парня на инвалидном кресле..."



"...Я вижу тебя и дочку Ахмета Радиковича. Ей на голову свалился рогатый жук, она перепугалась, и ты его сняла..."



"...В точности не уверен, но думаю, что человек, которого все называют Такседо Маском, имел несчастье поучаствовать в одной малоприятной истории, имевшей место в поезде "Тюмень-Москва"..."



- Почему Славка должен бросить Стешку? - еле слышно проговорила Кира, - кто будет - и ещё будет ли? - виновен в разрыве?

И кого я буду навещать в Сокольниках? Кого-то, кто очень дорог мне? Какой парень будет жить там? Я не знаю никого, кто передвигался бы на коляске... или он в неё пока не сел?

С Раяной я познакомилась. Но где ей на голову свалится рогатый жук?

Девушка зажмурилась и обхватила руками гудящую от напряжения голову. Зачем ей думать обо всём этом? Мало ли что говорил какой-то там Листиков?

"Да он же говорил Лексе, что будет предупреждать нас! - спохватилась Кира, - значит, эти неведомые твари вот-вот появятся снова?"

Она взяла с тумбочки телефон, нырнула под одеяло и набрала Гришин номер.

- Кира? - Листиков ответил после первого же гудка, словно ждал этого звонка, не выпуская телефон из рук.

- Гриша...

- Ты в порядке? Тебя перенесли домой?

- Гриша, я хочу сказать, - начала девушка, - я не держу на тебя зла из-за того, что сегодня случилось. И я не считаю тебя причастным к этому. Не знаю... наверно, всё это сложилось ради Раяны. Но я тебя прошу - давай обождём встречаться, только на какое-то время. Хотя бы до лета.

- Я уже знаю, что с тобой всё хорошо. И если ты просишь об этом, то пусть так и будет. Мне достаточно только знать, что тебе больше ничего не грозит...

- Ты знал, что мы, ты... не погибнем?

- Знал.

- К вам ещё не приходили?

- Отец поехал в Видное объясняться с гэбистами. И дядька тоже. Звонил один мой знакомый, такие ужасы рассказывал...

- Я совсем разбита, Гришка. Пока. До лета...

- Спокойной ночи. Привет Хлое.

Кира действительно чувствовала себя окончательно вымотанной - настолько, что даже не обратила внимания на какую-то упомянутую парнем Хлою. Она устроилась поудобнее, пристроила одеяло на голову, стараясь заслонить ушки от доносящихся из-за стенки звуков какой-то ночной телевикторины...

- Как я завидую тем, кто может быстро заснуть, - прошептала она, - я действительно сейчас разбита. Будут меня допрашивать, или арестовывать, и кто там прицепил мне скрепку... мне это всё в высшей степени фиолетово. Просто наплевать...



Сигнал тревоги застал Мирослава дома, когда он, придя с работы и поужинав бутербродом с колбасой, как обычно устроился на диване с книжкой.

"Секретные агенты против секретного оружия" Жака Бержье полетели на пол. Мирослав соскочил с дивана, развернул "Панцирь" и включил телепортер.

Он перенёсся на Заводскую улицу города Видное, но не на источник сигнала, а на ближайшее пустынное место в сотне метров от него. Таковым местом оказался чей-то сад. На изучение окрестностей вокруг подвергшихся нападению домов ушло не больше полминуты. Но его вмешательства почти не потребовалось - четверо "панцироносцев" уже были во владениях братьев Листиковых, мало того - они расправились с хорошо вооружёнными мутантами с той же лёгкостью, с какой невоспитанные дети ломают игрушечных кукол.

Мало того - в команде панцироносцев обнаружилось пополнение. Новый, уже пятый по счёту участник - его Мирослав определил по используемому оружию - выпустил по троим жабоподобным созданиям нечто, со стороны напоминающее луч прожектора, только оранжевого оттенка. От двоих нападавших остались только ноги с обугленными коленями, а третьего окатило разорвавшимся бензином от зажжённых на парковке машин.

Пятёрка панцироносцев уничтожила двадцать с лишком неведомых тварей.

Мирослав наскоро осмотрел место побоища, благо на него никто не обращал внимания, помог перетащить из бассейна на свежий воздух несколько десятков напившихся до поросячьего визга юнцов и лишь затем направился в тот самый дом, в бассейне которого несколькими минутами раньше плескались Кира и Раяна.

Ему пришлось проявить максимум осторожности, ибо единственный человек в доме - а им оказался Гриша Листиков, друг Киры Беляковой - постоянно находился под присмотром кого-либо из панцироносцев. Странное оружие в руках парня сразу бросилось ему в глаза. Что за оружие, откуда? Как оно попало к Грише? Мирослав уже готовился отобрать странную вещь, несмотря на возможный отпор панцироносца из сопровождения, но его внимание привлекли чьи-то кроссовки и красные женские туфельки на обувной полочке в холле.

Других людей он здесь не видел. Кому могла принадлежать обувь?

Единственным местом, которое он не осмотрел, была ванная комната с входом из бассейна. Но там находился Гриша и его стражник-панцироносец... В конце концов он вывел парня из дома во двор. Мирослав направился в освободившуюся ванную...

И вот тут его ожидал сюрприз - он увидел на вешалке Кирину верхнюю одежду. Здесь же досушивался наряд Раяны.

Это был повод хорошенько задуматься. Кроссовки, туфельки, одежда...

"Листиков знает двух панцироносцев в лицо! Панцироносиц! Они - девушки примерно его же возраста! Нападение застало их врасплох, во время купания... но чья это одежда?"

Мирослав понимал, что панцироносцы отнюдь не дураки и обязательно придут за своими вещами. Времени у него было в обрез, может, какая-то минута, или меньше... но что следовало предпринять? Он обшарил карманы жилетки, джинсов, брюк, но ничего не нашёл.

- Чёрт! - воскликнул он и решил попробовать одежду на запах, но безрезультатно - её только что выстирали, и все запахи, кои у каждого человека строго индивидуальны, исчезли.

- Чёрт! - повторил он уже громче, и тут его взгляд упал на лежащий на полке степлер. Недолго думая, он приколол скрепку на воротничок, а от двухслойных брюк отрезал крохотный кусочек ткани. Теперь у него были хоть какие-то улики...

Задерживаться дольше было опасно, и он сразу же телепортировался домой.

Ему было уже не до чтения. Он понял, что при определённой доле везения вполне способен заставить панцироносца... панцироносицу! - сбросить покровы с лица.

Гриша Листиков знает их лично...

- Нет, Листикова трогать пока нельзя, - сказал себе Мирослав, - иначе я раньше времени выдам себя. На некой знакомой ему девушке можно увидеть красные туфельки... с кроссовками уже сложнее... а вот жилетка... хм, я вроде бы где-то видел её... неужели?

Он видел эту или почти такую жилетку на Кире. Стало быть, и скрепку следует искать на её воротничке. Даже если она избавится от неё, отметина всё равно останется...

- Кира, - повторил он вслух, - Эмма, Стеша... неужели это вы? Вы - панцироносицы? Да ну к чёрту, бред какой-то... они же девчонки! Почти дети...

Он целый час терзал свой перегруженный мозг и даже не заметил, как заснул.



Азек Нефри сидел перед камином и просматривал лист бумаги с интересующими его вопросами и полученными на них ответами.

Вылазка в Видное кончилась ничем - ну, или почти ничем. Отряд инкопов - двадцать пять наиболее крепких особей - погиб в полном составе. Местные службы правопорядка заполучили удивительнейшие трофеи - четыре стеклянные глыбы с вплавленными в них останками человеко-лягушек, множество трупов, пулемёты, гранатомёты и винтовки незнакомого производства(на оккупированном Мидгарде ещё можно было отыскать старинные арсеналы с огнестрельным оружием)... Джедис, Кинзи и учёный-физик с планеты Нифлхем Стоян Квятковски до сих пор изучали доклады экстрасенсов и данные с приборов контроля, установленных на Заводской улице. Их успехи были куда как скромны - записи с камер наблюдения были уничтожены одним из ликвидаторов, характеристики защитных систем зловредного отряда всё ещё уточняются. Самое скверное было то, что по указанному адресу находилось сначала два ликвидатора, а затем откуда-то, словно с неба, в доме появилось ещё трое. Это наводило на мысль, что земляне разгадали-таки секрет телепортации, причём сделали это достаточно давно, ибо Джедис со всей своей машинерией не сумел засечь точку их выхода, что свидетельствовало о высоком научно-техническом оснащении противника.

Нефри был уверен, что земляне покамест не решили проблему путешествий в иные измерения... а если решили? Он нашёл достаточно материалов на эту тему - как научных исследований, так и разной дилетантской писанины, именуемой "научной фантастикой". Складывалось впечатление, что земляне либо очень близки к разгадке проблемы, либо нарочно притворяются слабыми и беспомощными...

- Крепкий орешек нам попался, - пробурчал контрразведчик, - как бы зубы об эту Землю не сломать...

Он вновь вернулся к своим бумагам.

Зная определённые заклинания и формулы, любой Светоносец мог обратиться к Прогрессорам с просьбой о помощи или просто задать какой-нибудь вопрос. Ответ, как правило, не медлил с появлением, но сейчас почему-то приходилось ждать, да и ответы были какими-то невразумительными...

Такое, насколько помнил Нефри, случалось лишь тогда, когда Прогрессорам кто-либо противодействовал, или(как объясняли они сами)из-за каких-то их собственных, внутренних дрязг.

Но как бы там ни было, содержание ответов оставляло желать лучшего.

Казалось бы, дело обстоит проще простого - положить список вопросов на алтарь, провести обряд, затем один из Прогрессоров возьмёт авторучку и дополнит список тем, что желает узнать проситель...

Азек Нефри хотел лишь одного - получить побольше информации о ликвидаторе, который появился в доме Листикова раньше всех прочих. И вот что он получил:



Имя ликвидатора.

Ответ Прогрессора - "Владычица".



Отец ликвидатора.

Ответ Прогрессора - "Своей деятельностью он нанёс много вреда нашим самым прилежным ученикам".



Мать ликвидатора.

Ответ Прогрессора - "Эта женщина ведёт идеологически вредный, паразитический образ жизни, демонстрируя окружающим устаревшие модели поведения".



Другие родственники ликвидатора.

Ответ Прогрессора - "Ничтожные существа, о которых и вспоминать не стоит. Брат подаёт определённые надежды, но Регрессоры не позволяют ему самореализоваться".



Место проживания ликвидатора.

Ответ Прогрессора - "Из окна её комнаты открывается прекрасный вид на милое заведение, которое представляет для нас некоторую, но не слишком большую ценность".



- И вот с этой галиматьёй я должен её искать? - воскликнул Нефри и грязно выругался.

Он хотя бы выяснил, что ликвидатор - женщина. И на том спасибо.

Он вновь задумался о источнике этих ответов. Прогрессоры, как он уже давно понял, преследовали какие-то свои личные цели, когда вступали в контакт с людьми. Они не только помогали людям и другим стремящимся к развитию расам, но и отчаянно дрались между собой - в основном из-за власти, ибо каждый стремился влезть повыше на самую главную кочку - поближе к Верховному Существу, которое почитали Светоносцы. А потому любой контакт с человеком чреват тем, что выдаваемую информацию подсмотрят конкуренты...

- Всюду сплошное враньё, - сказал себе Нефри, - все врут. Эти Прогрессоры, даже сообщая правду, ухитряются подать её так, что при попытке воспользоваться ею обязательно сядешь в лужу. Они стравливают между собой даже тех, кто им служит...

Нефри рассмеялся.

- Даже на половину вопросов не ответили. Ликвидатора зовут Владычицей... просто охренеть можно, какое звучное имя...

Он чувствовал, что какой-то смысл в ответах Прогрессора всё же присутствует, вот только не мог его уловить. Их манера отвечать порой бывает весьма своеобразна. Они большие шутники и мастера загадок. Нефри прочёл ещё два ответа от своего надматериального информатора:



"Больше всего на свете Владычица боится подземных жилищ и горящего сена".



"Владычица никогда не ест грибов".



Нефри бросил бумаги в камин. Остальным участникам квартета не нужно знать, что именно ему отвечали те, кто видит Верховное Существо.

- А ведь я мог бы её отыскать, - задумчиво проговорил Нефри, - с моими возможностями просканировать шестьдесят человек из числа пришедших на вечеринку - дело нехитрое. Но если остальные узнают о том, что я затеваю... мне надо будет постараться выбраться в Москву на проживание. И пользоваться этой информацией надо крайне осторожно, иначе я по милости Прогрессоров сойду в могилу раньше времени. Впрочем, мне некуда спешить. Большая часть наших операций остаётся, к счастью, никем не замеченной. Пусть эта Владычица кромсает инкопов и впредь. Тем самым моя победа над ней будет более весомой и значимой...

Загудел коммуникатор. Кому Нефри мог сейчас понадобиться? Ну конечно же, старому дураку Кинзи...

- Зайди ко мне, Азек, - сказал вице-адмирал после приветствия, - есть разговор...

В кабинете Кинзи больше никого не было. Нефри уселся в кресле, проглотил предложенную хозяином порцию коньяка и спросил:

- Что говорит наш инфертехнолог Зак и его нифлхемский дружок?

- Научная группа пока не может установить точные характеристики защитных систем ликвидаторов. Собранных нами данных слишком мало, но... - Кинзи вновь взялся за бутылку, - я вызвал тебя по другому поводу.

- И? - Нефри лёгким усилием воли поднял рюмку в воздух, и она поплыла над столом к хозяину.

- Благодарю, - Кинзи принял ёмкость, - так вот... Зак пытается решить проблему чисто дедуктивным методом - исследует ликвидаторов, затем выйдет на их логово, и всё такое... почему бы тебе не взяться за это дело с другого конца? Как ты думаешь - где находится их база? Командный центр? Какое государство на Земле могло решить проблему выхода в гиперпространство и сохранить этот секрет от завистливых и жадных конкурентов?

- Гиперпространство... - хмыкнул Азек, - понимаешь ли... эта тема мелькает в земной науке не один десяток лет, начиная с середины девятнадцатого века - ну, все эти опыты Теслы, исследования Максвелла, Планка... но затем появился Эйнштейн и зарубил это дело на корню. Веришь ли, во многих научных сообществах на исследование проблемы Вечного Двигателя и на попытки оспорить бредни Эйнштейна было даже наложено табу. Работы не принимались, периодическим изданиям было запрещено публиковать что-либо на эту тему. Земляне сами, не без помощи нефтегазовых магнатов, похоронили ключ к телепортации, управляемой гравитации и межзвёздным перелётам. Но не исключено, что военные тайно работают в этом направлении. В России этим занимаются безусловно, в Соединённых Штатах - тоже...

- А в Японии, КНР, Германии?

- Первые безусловно отпадают. У них нет никакой геостратегической доктрины планетарного масштаба, есть только одно стремление - экономический рост ради экономического роста, как у раковых клеток. Плюс желание верхушки и финансовой элиты переселиться в Россию, если родные острова сползут в океан. Китайцы вполне могут разработать чудо-оружие, ибо они растут демографически и их земли скоро исчерпают производительную силу, а Германия - битая собака... явно не тот случай. Но кое-что дельное я могу посоветовать...

- Излагай.

- Кроме действующей спутниковой группировки на околоземных орбитах есть порядка четыре десятка неактивных космических объектов. Судя по всему, эти спутники принадлежали прежней, погибшей цивилизации. Контроль за гиперпространством можно осуществлять с их помощью... скажите об этом Заку - пусть слетает и покопается в их начинке.

- Это всё?

- Нет, не всё. Мы должны проверить все варианты появления на Земле этих... ликвидаторов. Мы покинули систему Валгаллы-Муспелхема втайне от всех. На родине нас считают предателями... что если адмирал Рубеус следит за нами втайне от короля? Это тот ещё хорёк, уж будь уверен...

При упоминании фамилии командующего ВКС Ванахема Кинзи скривился, будто ему в рот налили половник горчицы. Нефри в одном прав - Рубеус в любой момент мог подложить свинью своему заместителю, начальнику управления специальных операций, коим являлся Кинзи.

- И это только одна версия, - продолжал Нефри, - на нас мог выйти Королевский Разведывательный Корпус Ацтлана, или резидентура Спикера с Немезиса, да мало ли кто...

- Ну что же, - Кинзи встал, - продолжай изучать Землю, может, тебе действительно повезёт наткнуться на их базу... а с Заком я поговорю отдельно. Кстати, как там дела у инкопов?

- Всё идёт как надо. Инициирована ещё одна тысяча особей.

- Они там не скучают? Что с выпивкой, провиантом, женщинами?

- Полный порядок. К счастью, большинство инкопов - педерасты, так что с бабами у нас возни немного. Плохо только то, что они съедают женщину, едва она им надоест. А насчёт провианта не волнуйся. Мы с Заком всё уладили. Голодным никто не останется. Кстати, я хотел спросить вот что... может, нам стоит применить против ликвидаторов специальных инкопов?

- Нет, пока не стоит, - ответил Кинзи, - их лучше попридержать до лучших времён.

Специальные инкопы, в отличие от всех прочих, не нуждались в обычном оружии - они атаковали противника при помощи пиро, - электро, - или криокинеза. Их численность была невелика, и использовать их следовало лишь в самых крайних случаях.

- Среди ликвидаторов есть огнемётчик, - сказал Нефри, - если мы не отыщем и не уничтожим их, они всю нашу армию испепелят за минуту.

- Мы их найдём, - усмехнулся Кинзи, - и каждому из них засунем паяльник известно куда. Будь уверен...





18.




18



Кира могла бы, как обычно, проваляться в постели до полудня, но из сладкой полудрёмы её вытянул Сашка. Запертая дверь его не остановила - он открыл задвижку ножницами, подобрался к изножью кровати и слегка пощекотал ноги сестры вынутым из подушки пером.

- Да что это, блин, такое! - захныкала Кира, резко вскидываясь и соскальзывая коленом с кровати.

- Нет у меня никаких блинов, - хихикнул Сашка, - тебя мама вызывает.

- Что там ещё стряслось? - девушка села и потянулась за халатиком.

- А я что, знаю? Что-то с твоим приятелем Гришкой, - Сашка подошёл к двери и обернувшись, добавил, - кстати, у тебя пятки ещё с прошлого лета твёрдые, как чугун. Смотри, скоро весь паркет в комнатах исцарапаешь.

- Иди, достал уже...

"Вот теперь начнётся, - подумала она, припомнив события минувшей ночи, - сейчас папа спросит - была ли я в Видном в момент появления там двуногих свиней. Что там Лекса говорила? Что она может замести следы? Что в Гришкиных комнатах не останется ни одного отпечатка? Не знаю, может, это и правда... но какая разница? Легавые и гэбисты тоже не идиоты. Почти наверняка осталась хоть какая-то ниточка..."

Кира запахнула халатик и прошла на кухню. Она уже смирилась с предстоящим, как ей казалось, разоблачением...

Но за столом царила вполне мирная обстановка - мама пила чай, папа что-то просматривал в газете. Кира взялась за остывший завтрак, и мама, отставив чашку, сказала:

- Ты вчера с Гришей не ездила в Видное?

- Нет, - помотала головой Кира, - мы погуляли здесь, пошли в Зябликово, потом на Борисовские пруды... а что?

Папа, не отрываясь от газеты, рассказал всё то, что Кире и без того было известно - разве что в папиной интерпретации чудовища превратились в незаконное бандформирование, приехавшее в город на двух микроавтобусах и напавшее на большую группу отдыхающих студентов(хороши студенты, подумала девушка), в результате чего дом Листикова-старшего пострадал от взрывов, а дом Листикова-младшего сгорел дотла. Члены бандформирования перебиты подоспевшим СОБРом, и среди мирного населения жертв вроде бы нет...

- ...Вот только к месту происшествия никого из нас не пустили, - закончил мастер пера, - развернули у оцепления и велели убираться. Вот и всё.

Кире сразу стало легче. Если бы у ФСБ было хоть малейшее основание считать её свидетельницей - упаси Господь, подозреваемой - то госбезопасники уже были бы здесь, неровен час, с ордером на обыск, а то и на арест... а поскольку этого не случилось, значит, и остальным девочкам, прежде всего Раяне Сафуановой, ничего не грозит.

- Я видела, - сказала она чуть дрогнувшим голосом, - Гриша уехал по Борисовским Прудам к Каширке, а потом отзвонился, и всё у него было нормально...

- Ну и слава Богу, - ответила мама, - должно быть, он не любит отдыхать в таких компаниях.

- Он ни разу не предлагал мне поехать к... - Кира запнулась, стараясь вспомнить имя Гришиного кузена, - к Лёвке. Наоборот, по пятницам он старается вовсе не показываться в Видном.

- Правильно делает, - согласился папа, - там та ещё компания была...

Кира знала чуточку больше о Лёвкиных приятелях и готова была расписаться под папиными словами. Та ещё компания...

Она на минуту вышла из-за стола - пусть родители думают, что девушка отправилась звонить Грише для того, чтобы выспросить подробности происшествия. Попутно Кира заглянула в ванную, привела себя в порядок и сменила халатик на пижаму.

Вернувшись за стол, она без особого аппетита принялась ковыряться ложкой в тарелке.

- Смотрите, что пишут, - сказал вдруг папа и начал пересказывать заметку об ограблении складских помещений на Новотроицком и Саратовском мясокомбинатах. Неизвестные обезвредили охрану, вскрыли помещения и неведомо каким образом увезли с собой около полутора миллионов банок с консервированной свининой и говядиной, причём проделали это так виртуозно, что никто ничего не видел и не слышал. Папа не мог понять - каким образом преступникам удалось всё это вывезти? Ведь не на товарных эшелонах? Разве что они подогнали колонну грузовиков или прицепили краденое к вертолёту...

- Вы позволите? - мама со снисходительной улыбкой забрала газету и засунула её под завязку передника, - пусть завтрак будет завтраком, а не редакционным совещанием.

Мастер пера ничуть не расстроился. Едва жена отвернулась, он взял с подоконника другую газету и вновь углубился в чтение.

Кира тоже углубилась в непростые размышления. Она вспомнила слова Александры Антоновны о появлении противника... кажется, он тоже использует телепортацию? Если газетчики, вопреки обыкновению, не перестарались, то вывезти незаметно для всех аж полтора миллиона банок тушёнки можно только одним способом - с помощью мощного телепортера.

Но зачем им нужна эта тушёнка? Кого они собрались кормить?

Кира вспомнила о странном портрете, нарисованном Гришей, и поспешила к себе. Сложенный вчетверо лист лежал в кармане курточки; девушка расправила его и подошла к зеркалу - ей хотелось сравнить себя с неизвестной женщиной.

Застёжка в виде двойной спирали на платье незнакомки и почти такая же застёжка на Кириной рубашке сразу бросилась в глаза. Кира напрягала память, но никак не могла вспомнить - показывалась ли она перед Гришей в домашней пижамной рубашке? Скорее всего, нет. Где же тогда он увидел эту спиралевидную вещицу?

- Это я нарисована, - решила Кира, - но только в зрелом возрасте...

Она убрала портрет в учебник математики за шестой класс и придавила его стопкой книг, чтобы лист разгладился. Девушка пока ещё не догадывалась - сколь много будет значить для неё этот портрет и человек, который на нём изображён.

- Кира? - позвала от двери мама, - я войду?

- Конечно, - улыбнулась девушка, - когда угодно входи, разве я возражаю?

- Ты говорила с Гришей? У него точно всё в порядке?

- Говорила, - не поднимая головы, ответила Кира, - дядькин дом придётся заново отстраивать - его наполовину из пластика построили, и полыхнул он за минуту... а у Гриши только стены уцелели, да полы с лестницей. Крышу придётся менять...

- Ты знаешь, - мама села на кровать, - папе понравилось то, что Гриша стремится оградить тебя от общения с... скажем так, людьми вроде тех, что собирались у его брата.

"Ох, мамочка, - подумала Кира, - знал бы папа правду..."

- Я думала, вы сердитесь из-за того, что его брат...

- Что ты, - улыбнулась мама, - в каждой третьей семье есть человек с причудами. Иногда безобидными, иногда - нет, так что с чего нам сердиться? Сердиться надо на Лёвкиного отца, что за сыном не смотрел, а с Гришей ты можешь видеться когда угодно. Он тут нисколько не виноват. Ты сегодня пойдёшь к Лексе заниматься?

- Нет, - внезапно решила Кира, - зачем? Она хорошая, но всё-таки чужая. А ты, мама, знаешь алгебру с физикой не хуже неё. Поэтому заниматься со мной будешь ты.

- Я? - переспросила мама после недолгого замешательства.

Анна Павловна действительно хорошо знала и алгебру, и геометрию, и физику, так как прошла обучение в МВТУ, на факультете систем ориентации, стабилизации и навигации. Но работы, на которой её знания могли бы найти применение, так и не нашла. Подходящую вакансию ей могло бы предоставить предприятие, связанное с приборостроительной и радиоэлектронной отраслями промышленности. Но постперестроечные управители решили, что Российское государство заживёт гораздо лучше, если заводы и лаборатории превратить в магазины, рестораны и казино. Потому способности Анны Павловны оказались не востребованы. Время от времени ей удавалось принести в семью доход - например, вычистить от вирусов чей-нибудь компьютер, починить клавиатуру, принтер или мышь, а постоянная работа так и не подворачивалась.

- Ох, Кирушка, ну конечно я тебе помогу, - сказала наконец мама, - но только если ты будешь умницей...

Кира бросилась обниматься.

- Я буду самой-самой прилежной в мире ученицей! - воскликнула она, - спасибо, мамочка...

- Скажи-ка лучше, - мама ссадила девушку на краешек кровати, - когда ты успела познакомиться с внучкой советника президента?

Кира вся напряглась, точно в ожидании удара. Откуда мама знает о Раяне?

- Сегодня папе на работу позвонил Геннадий Тимурович Амантаев, её дедушка, - пояснила мама, - наверно, его Раяна попросила... они с папой поговорили, и тот рассказал, почему Раяна не живёт с отчимом. И попросил в случае чего звонить ему, если Ахмет Радикович начнёт выступать...

Кира только вздохнула. Что, интересно, эта Райка наплела своему дедушке? Что Кира Белякова - её лучшая подружка невесть с каких времён? Но с момента их знакомства даже суток не прошло...

- Вообще-то нас Гриша познакомил, - сказала Кира, - Райка когда-то жила с ним на одной улице, и мы виделись один раз, ну ещё перезванивались иногда... а что, папа недоволен?

- С чего ты взяла? - удивилась мама, - из-за того, что её дедушка может без стука войти к Путину? Это ничего не значит. Ты можешь дружить с кем захочешь, лишь бы это был человек честный и не бессовестный.

- Мы сегодня пойдём погуляем все - я, Эмка, Стешка и Райка. Можно?

- Конечно, только не забывай звонить.

- Не забуду.

Мама вышла, и девушка вздохнула с облегчением. Никто не догадался, что она этой ночью находилась совсем не в том месте, где ей полагалось быть...



Александра Антоновна проснулась от телефонного звонка. Бросила взгляд на часы - половина десятого. Минувшая ночь выдалась очень бурной - пост наблюдения на базе №3 зафиксировал три точки выхода. Первая точка находилась возле глухого горняцкого посёлка на Аляске, вторая - возле затерянной в джунглях рыбацкой деревни на территории Заира, третья - в Павлодаре. И если первые два инкопа не представляли серьёзной опасности, ибо выглядели почти как люди, то третий доставил немало хлопот. Причудливая помесь из человеческих и инсектоидных органов быстро бегала, высоко прыгала, и даже могла летать, используя гигантские стрекозиные крылья. Инкоп успел разодрать челюстями нескольких человек, переколотил сотни окон и витрин, раскачал сотни поставленных на сигнализацию автомобилей, затем принялся крушить электроподстанции - словом, веселился от души... Охота за ним длилась почти час; в итоге капитан Пи всё-таки распылила его крылья, отрезала голову вместе с несколькими парами конечностей и поместила останки в криокамеру, рассчитывая показать монстра молодым панцироносицам.

Милиция Павлодара никак не комментировала этот разгром. Капитан Пи оставила ей в качестве подарка одно из гигантских крыльев. Теперь местной службе безопасности будет над чем подумать...

- Интересно, - сказала себе женщина, - как девочки отнесутся к тому, что я хочу им сказать? Особенно о подлинной природе этих чудовищ...

Она прошла к телефону и подняла трубку. Звонила Раяна Сафуанова. Её дела шли хорошо, никто не задал ей ни единого вопроса о том, где она провела пятничный вечер, она прекрасно помнит, что этим утром они отправятся на разговор к последней известной им панцироносице...

- Рая, - перебила девушку капитан Пи, - запомни на будущее - подобных разговоров, даже Эзоповым языком, по открытым каналам затевать нельзя. Сейчас техника позволяет слушать сотни тысяч линий. Я защитила телефон как могла, но все методы госбезопасников даже мне не известны...

- Ох, я же забыла о подарке... - спохватилась Раяна, бросая трубку и включая браслет-передатчик.

- Ты на своей машине? - уточнила женщина, - так вот, запоминай адрес, по которому ты должна нас ждать...



Погода этим утром не задалась, Солнце скрылось за низкими тучами, по улицам гулял шквалистый ветер, и Александра Антоновна успела изрядно продрогнуть, дожидаясь девушек в безлюдной аллее возле Большого Качаловского пруда. Первой подоспела Эммочка, за ней - Стешка, после них к парку Битца подкатила Раяна на красной "Субару"... Теперь все дожидались появления Киры.

- Знаете, что сегодня по радио передали? - сказала Эммочка, - что кто-то ограбил мясокомбинаты и увёл целую прорву банок тушёнки, чуть ли не полтора миллиона...

- Кто-то сильно проголодался, - хихикнула Раяна, - а может, готовится пересидеть Конец Света. Вот только зря он старается. Если говорят, что Конец Света наступит завтра - не верьте, потому что в Австралии и Новой Зеландии завтра уже наступило.

- А ещё сегодня я слышала, - добавила Стешка, - что по всей Москве прошла большая облава на проституток, и почти три тысячи из них пропали без следа.

- А вы что думаете... Александра Антоновна? - Раяна повернулась к разместившейся на заднем сиденье словеснице. Вся компания предпочла тёплый нагретый салон холодному промозглому парку, ибо никто из девушек не хотел слечь с ОРЗ в канун майских праздников.

- Я думаю, что никакой облавы не было, - ответила женщина, - даже знаю, что не было. Куда исчезли все эти женщины - сказать пока не могу.

- Сколько нормальных состоявшихся мужиков семей завести не могут, - заметила Эммочка.

- А партии консервов - что рыбных, что мясных, - говорила капитан Пи, - украдены не только у нас. Этой ночью прямо посреди Атлантического океана кто-то умудрился опустошить целый корабль, шедший из Буэнос-Айреса в Барселону. Судно было набито едой под завязку, но сейчас оно пусто. Команды на судне тоже нет...

Какие-то нотки в голосе женщины очень не понравились сидящим рядом девушкам. Она словно знала - кто и для чего ворует продовольствие, партиями которого можно накормить целое государство вроде Чехии или Австрии.

- Вам это о чём-нибудь говорит? - настороженно поинтересовалась Раяна.

- Надеюсь, что всё прояснится со временем, - неопределённо сказала словесница.

- А где Кирка? Она что, до ночи собираться будет? - Стешка вызвала через браслет запаздывающую Киру, та ответила, что к ним нагрянули гости и ей стоило неимоверных усилий убедить деревенских родственников в наличии у неё неотложных дел, причём тётя Варя ей не верит - ибо какие дала могут быть у подростка в воскресенье?



Кире удалось-таки улизнуть из дома и присоединиться к подругам, и вскоре они вошли на территорию жилого массива со стороны Ратной улицы. Надя Благодатская, последняя панцироносица из списка, жила на другой стороне квартала, на Старобитцевской.

- А ничего здесь дворик, - заметила Эммочка, обводя рукой детскую площадку между седьмым и девятым домом. Со словами отличницы нельзя было не согласиться - все возведённые на площадке сооружения выглядели так, словно по ним проехал танк. Обломанные брусья скамеек, торчащие из земли куски труб и арматуры, выдранные секции заборов... Казалось невероятным, что слабосильные любители горячительного пойла оказались в состоянии согнуть, переломить или выдернуть куски металлоконструкций с тем, чтобы сдать их в прокат.

И это помимо того, что двор был обильно посыпан мусором и битым стеклом - складывалось впечатление, что местные жители нарочно желали скрыть под слоем отходов и землю, и газоны, и асфальтовое покрытие.

- Девочки, - сказала словесница, - я вам вот что скажу... у нашего старого друга Такседо Маска есть некий конкурент или преследователь - думаю, вы о нём слышали. Так вот, Надя Благодатская вполне может оказаться этим преследователем.

- То есть, она тоже включила "Панцирь" сама? - догадалась Кира, - но если так, то... она знает слово в своём пароле? Кто она? Один, Фриг, Видар?

- Номер один - Фрейя. Это первая планета моей родной системы. Раскалённый булыжник вроде Меркурия.

Капитан Пи вынула из-за пазухи тёмно-синюю бейсболку с вышитым над козырьком словом - Фрейя, и сказала:

- Кто-то должен под каким-нибудь предлогом постучаться к ней, и она должна увидеть эту бейсболку. Надеюсь, она поймёт значение такого визита...

- И что она сделает? - спросила Раяна, - может, просто пошлёт нас по известному адресу...

- Не думаю. Уверена, у неё были мысли относительно того, что она не одинока в своей панцироносности. А если она охотилась на Такседо Маска, то тем более знает, то она не одна такая. Итак, кто пойдёт? На ком бейсболка не будет смотреться нелепо? - женщина оглядела своё кожаное пальто.

- Мне хвостики мешают, - сказала Кира.

- Давайте её мне, - попросила Эммочка. Она водрузила её на голову, и убор пришёлся ей как раз впору.

Девушки, спотыкаясь на каждом шагу, перешли двор, прошагали по сооружённым из досок и ящиков мосткам, то и дело рискуя поскользнуться и шлёпнуться в огромную грязную лужу(Острая на язык Раяна назвала этот путь "Почувствуй себя в шкуре Супер-Марио")и вошли в подъезд с разрисованными в стиле "порно-хоррор" стенами. Кира несколько раз шумно втянула носом воздух, и Стешка повернулась к ней:

- Ты что фырчишь? Простыла, что ли?

- М-м, - помотала головой девушка, - просто откуда-то жареной колбасой пахнет...

- Ну-ну, - протянула в ответ Раяна, - по-моему, тут воняет так, как будто в подвале канализацию прорвало.

Кира ничего не ответила. Как бы хорошо она сегодня ни позавтракала, но запах жареной колбасы был весьма аппетитен и соблазнителен.

- Ждём здесь, - словесница остановила девушек на площадке четвёртого этажа, - дальше Эмма пойдёт одна. Следующий этаж, дверь с чёрной обивкой, - пояснила она специально для отличницы.

Эммочка дважды надавила кнопку звонка; за дверью послышались шаги, и на пороге появилась высокая девушка в старом халате, с длинной гривой забранных под красный ободок белокурых волос. Краем глаза умная ученица отметила небольшой беспорядок в передней - похоже, там вовсю шла генеральная уборка...

- Я по объявлению, - сказала Эммочка, - это здесь продают черепаший панцирь?

Звучало несколько глупо, но ничего другого девушке на ум просто не пришло.

- Здесь, - ответила хозяйка, выходя на площадку и прикрывая дверь. В следующее мгновение она резко приложила пальцы к губам отличницы и силой повела её вниз, к окну.

- Говори очень-очень тихо, - прошипела она, убирая руку от лица недоумевающей гостьи, - ты одна?

Эммочка помотала головой.

- Это хорошо, - едва слышно прошептала Надя, - вы знаете, куда пришли? У меня дома такие вещи... - она подцепила бейсболку и сунула её себе в карман, - не обсуждаются. Кто ты?

- Идун, - шепнула Эммочка.

- Сколько вас, кроме тебя?

- Четверо.

- Оттуда?

- Что? - не поняла Эммочка, и Надя ткнула пальцем вверх.

- Да, - закивала отличница, - у нас есть человек оттуда. С Мидгарда...

Надя отошла на шаг назад и стряхнула с Эммочкиной спины несколько соринок.

- Извини, - сказала она уже чуть громче, - но у меня дома действительно нельзя говорить лишнего. Я давно знаю, что нас слушают. У брата работа такая... интересная. Дипломатия и то, что опричь неё... понимаешь?

- Да, конечно, - кивнула отличница.

- Ждите меня, я сейчас... - и Надя, шлёпая тапочками, поднялась к себе. Эммочка же спустилась на четвёртый этаж к подругам, сгрудившимся за углом, возле дверей лифта.

- Ну как? - спросила капитан Пи, подходя к умной ученице.

- Порядок, - ответила та, показывая большой палец.

- Ну вот и слава Богу...



Действительно ли квартира Благодатских стояла на прослушке, или Надя излишне осторожничала - но собираться там вшестером, не разведав обстановку, было бы крайне неразумно, а потому девушки спустились во двор и разместились в дальнем углу ближайшего кафе, где их наверняка никто не услышит.

Они перезнакомились, заказали мороженое, и через минуту, когда выполнившая заказ официантка ушла, Надя приступила к изложению своей истории.

До пробуждения некоторых эпизодов в памяти - произошло это вскоре после первой активации "Панциря" - девушка не видела по ночам странных снов, и вообще в её жизни не происходило никаких необыкновенных событий. До семи лет она жила в детском доме на Полянах - это было почти рядом, возле Бутовского парка, затем была удочерена. С раннего детства за Надей признавали склонность к музыке, прежде всего к игре на смычковых инструментах, и она, окончив музыкальную школу по классу контрабаса, намеревалась и впредь, после выпускных экзаменов, развивать свой талант. Ещё она превосходно играла в волейбол и пыталась решить непростую задачу - возможно ли совместить занятие музыкой со спортивной карьерой...

- Что же касается "Панциря", - рассказывала Надя, - то проявил он себя при весьма неприятных обстоятельствах. Случилось так, что чуть больше года назад, в самом начале марта, я с мамой поехала к бабушке в Андреаполь. Это посёлок в Тверской области. Мы там пробыли... точнее, собирались пробыть только три дня. А задержались оттого, что как-то вышла я вечером прогуляться, и занесло меня на мост. И вдруг на мобильник приходит СМС - ну, знаете ведь - купи, прими участие... вынула я телефон, читаю и вдруг случайно роняю его с моста прямо на лёд. Ну, не совсем, конечно, на лёд. На сугроб, что сверху намело. И я, как последняя дура, полезла по откосу к берегу, дошла до телефона, взяла - и ухнула в полынью вместе с этим несчастным телефоном. Не знаю, может, если бы я не вцепилась в эту коробочку, боясь её потерять, то схватилась бы покрепче и как-нибудь выбралась. А так я сразу с головой в воду ушла и зацепилась так - кое-как. Вокруг темно, ни одного человека, разве что машина по мосту проедет, где им меня увидеть. А в воде ещё и течение было, я чую - меня вот-вот утащит. Извивалась, тянулась, орала, как ненормальная, минуту, или две, точно не помню, а потом сил уже не стало держаться, я и отцепилась. А подо льдом чувствую - конец мне уже пришёл, тащит куда-то, колочусь снизу, уже захлёбываюсь, а потом... не знаю, такое впечатление, как будто схватил кто-то. И сразу стало тепло. Как будто в предбанник вошла. А в голове такое происходит, что даже не знаю, как назвать... столько всего нового вдруг всплыло. И самое интересное - я вижу воду, дно, какие-то коряжины, и совершенно не чувствую, что захлёбываюсь. Дышу, как обычно. Это я уже потом поняла, что "Панцирь" разлагал воду на составляющие, наполнял меня кислородом и выдерживал нужное давление. А потом меня прижало между дном и льдом, и вдруг всё вокруг словно взорвалось. Оказывается, я использовала "цепь любви", то есть, гравитонную петлю, и проделала во льду дыру, через которую и вылезла...

Надя на минуту смолкла и опустила голову. Было очевидно, что воспоминания о ледяной воде, непреодолимом течении и чувстве предсмертной обречённости не доставило девушке никакого удовольствия. Да и кому приятно вспоминать такое?

- Помнится, - продолжила она наконец, - я пошла домой, по пути отключила "Панцирь", ко мне вернулась моя мокрющая одежда, и я, конечно, крепко простудилась и неделю пролежала с температурой. Про "Панцирь" и "цепь любви" никому ничего не сказала - боялась, что примут за ненормальную. Я и сама не могла толком понять тогда, как именно спаслась, особенно когда после этого лежишь с температурой под сорок... мне повезло - никто не пошёл смотреть то место, где я, по моим словам, провалилась. Я ведь сказала, что это случилось не под мостом, а на километр ниже по течению. А стало быть, почти рядом с бабушкиным домом...

Я думала после этого, что всё прекратилось, ан нет. Все знания, которые я получила, остались. О "Панцире", о том, что какая-то королева по имени Серенити дала нам их для того, чтобы мы могли защитить её дочь, принцессу Церену... Постепенно я полностью освоила "Панцирь" и узнала, что есть и другие люди, которые тоже носят его. Но я не знала, где их искать, пока в Москве не заговорили о каком-то таинственном человеке в чёрном, который воюет с бандитами и спасает людей во время катастроф, демонстрируя при этом чудеса ловкости.

- Это был Такседо Маск? - спросила Кира.

- Скорее всего. Но тогда его никто не знал под этим прозвищем. Я думаю... - Надя секунду помедлила, - я думаю, что его "Панцирь" был переключён из ждущего режима в боевой при обстоятельствах, схожих с теми, что имели место со мной. Это, конечно, не значит, что он тонул - может, упал с балкона или грохнулся ночью в люк. Я начала его искать, но безрезультатно. А потом в новостях начали появляться сообщения, что кто-то громит ювелирные магазины, ничего оттуда не забирая, а вскоре в Инете появился ролик с этим... Такседо Маском, который заставил какого-то мусора вытрясти карманы. Я, к счастью, успела его скачать, потому что на следующий же день модераторы всё поудаляли.

- И что ты предприняла дальше? - поинтересовалась Раяна.

- У меня при себе оказался голограф с проектором и запас линз. Я подобрала себе реквизит - что-то типа белого лыжного костюма. Попросила одного приятеля сделать голограмму... нет-нет, не подумайте, что я ему что-то рассказала. Он до сих пор пребывает в неведении относительно того, что именно он сделал. И вот я, начиная с Нового года, пытаюсь перехватить воришку... или кто он там есть. СМИ и легавые, естественно, считают, что я тоже воровка. Бонни без Клайда, по их же словам. Интересно то, что сам Такседо Маск носит на себе интегрированную в тело одежду... наверное, у него нет ни голографа, ни линз.

Девушки довольно долго обменивались впечатлениями, вызванными Надиным повествованием. Эммочка слегка подшутила над Стешкой - не пропало ли у неё желание купаться в реке круглый год, в том числе и зимой? На что та ответила, что её излюбленная излучина на реке хорошо оборудована, и никакого течения там нет. Кира сказала, что вряд ли теперь она выйдет зимой на лёд, даже если глубина под ним будет по колено, а Надя вдруг сказала:

- Я год назад вспомнила такую вещь... - она вынула из кармана оранжевой ветровки блокнотик и что-то написала в нём, - я узнала, что нас должен найти человек, прилетевший на Землю с Луны - мол, там есть некая секретная исследовательская база, и вот сейчас я написала здесь, - она показала блокнотик с заложенным в него пальцем, - имя этого человека. Вы... - она указала на Александру Антоновну, - напишите вот на чистом листе своё настоящее имя.

Словесница сделала то, о чём её просили, и Надя передала блокнотик девушкам.

- Совпало, - заметила Кира, - значит, вас зовут Хлоя Пи?

- Да, - кивнула женщина.

- Ну так теперь, когда мы все знаем друг друга, - вмешалась Эммочка, - вы расскажете нам о нашем прошлом и о тварях, которые в Москву лезут?

- На майских праздниках у нас будет куча времени, и вы узнаете всё, что известно мне.

- Вы ничего не забыли? - сказала вдруг Раяна, - мы не все друг друга знаем. Как быть с Такседо Маском? Надо найти, прижать его и хорошенько тряхнуть. Пусть объяснит, зачем он по магазинам лазает.

- Интересно - как? - усмехнулась Стешка.

- Я тоже думала над этим, - сказала Надя, - но так ничего не придумала. Вот прикиньте - вы в "Панцире", у вас телепортер, вам нечего бояться ареста, и вы не оставляете никаких улик, даже волоска или соринки. И вам нужно где-то добыть миллион долларов. Куда вы отправитесь?

- В банк, конечно! - хихикнула Кира, - куда же ещё?

- В казино, - добавила Стешка, - то есть... ты, Надя, думаешь, что тут дело не в деньгах?

- Именно, - улыбнулась девушка, - Такседо Маска не интересует цена брюликов. Его мотивы не материальные, а совершенно иного типа. Лично мне его настойчивость напоминает устремления фанатика. Религиозного фанатика, объявившего Крестовый поход или Джихад. Может, он думает найти Философский Камень или что-то в этом роде?

Девушки смотрели на Надю и даже не повернули головы в сторону капитана Пи. Лицо женщины внезапно потемнело, и её наконец-то пронзила догадка. "Серебряный Кристалл! - думала она, - и как я этого раньше не поняла? Но откуда он узнал о нём? В его памяти сохранился этот образ? Однако чудны дела твои, Земля..."

- Слушайте, - заговорила вдруг Эммочка, просматривающая брошенную кем-то на столике газету, - а ведь мы можем попробовать застать врасплох этого Такседо Маска!

Все повернулись к отличнице.

- Вот, - она протянула газету, - свежий номер. Тут говорится, что в ЦДХ на Крымской состоится большая выставка драгоценных камней, в том числе и раритетных предметов стоимостью за два миллиона баксов, свезённых туда почти со всей Европы... - она обвела горящими глазами всех присутствующих, - надо просто попасть на эту выставку и постараться сесть в засаду. Он обязательно придёт туда, и мы его поймаем! Это будет как раз первого мая...

- Ничего у нас не выйдет, - сказала словесница.

Теперь девушки, как по команде, повернулись к капитану Пи.

- Такие выставки за последние полгода проводились раз пять - и он не пришёл туда ни разу. А его ждали, и тщательно готовились... Надя права - раритеты, в том числе и баснословно дорогие, ему не нужны. Его искомая вещь наполнена неким иным, сакральным смыслом... - она секунду помедлила и добавила, - быть может, религиозным.

- Но с чего он решил, что в ювелирных магазинах ему может попасться этот... Философский Камень? - удивилась Кира, - вот у Норкиной матери... у неё бывает полно дорогих блестяшек, но никакими Философскими Камнями там отродясь не пахло.

- А кто знает, каков был ход его мыслей, - пожала плечами капитан Пи.

Девушки посидели ещё немного, потом заплатили счёт и вышли на свежий воздух.



Надя пригласила новых знакомых к себе домой. Словесница взяла у неё ключ и пока все ждали в подъезде, прошла вперёд - проверить, действительно ли в квартире имеются неучтённые электроприборы. Таковых нашлось целых два - их спрятали в высверленные в стене отверстия, и женщина настроила свой "Панцирь" на создание помех, после чего операторы из контрразведки перестали слышать что-либо, кроме ровного "белого шума".

Девушки помогли Наде убраться в квартире. Хозяйка, конечно, пыталась отнекиваться, уверяя, что справится со всем сама, но её убедили, что одной пары рук для трёх комнат явно недостаточно, и вскоре повсюду закипела работа. Для Киры это стало настоящим мучением - подметённый ею пол пришлось мести заново, покончив с его помывкой, она поспешила бросить тряпку, но тут же оказалось, что придётся перемывать всё по второму разу, паутина, которую она собрала с потолка, оказалась собрана лишь наполовину...

- Вот откуда зимой в городе берутся эти противные пауки? - ворчала Кира, выуживая серебристые нити из чёлки и хвостиков.

- Берутся, - хихикнула Эммочка, - меня как-то в шею клещ укусил, и случилось это в феврале-месяце.

- А в Камбодже пауков жарят и едят, - добавила Стешка, - здоровые такие пауки. Тарантулы.

Кира скривилась и заявила, что от пауков её уже тошнит, на что будущая директриса ресторана ответила, что, мол-де, нашу Киру тошнит от всего на свете - особенно от алгебры, физики, химии, и даже от таблицы умножения на оборотной стороне тетради... Подлила масла в огонь и Раяна, сказав с глубокомысленным видом:

- А в телефонном справочнике Оренбурга мне как-то попалась фамилия - Пауков...

- Да ну вас... - буркнула Кира и отвернувшись, всецело занялась протиркой окна.

- Помимо ледяной воды, - сказала Надя, - я ещё две вещи не люблю. Грибы и метро. С грибов меня буквально выворачивает, а в метро мне почему-то страшно...

Девушки бросили работу, недоуменно переглянулись и заговорили все сразу - как оказалось, ни одна из них не любила есть грибы ни в каком виде, и все они в той или иной степени(кроме Хлои)на дух не выносили метро.

- Признаться честно, - сказала капитан Пи, - я тоже не в восторге от здешнего метро. Недавно видела на эскалаторе картину маслом - какой-то тип в газету уткнулся, другой чемоданы на перила поставил, третий сломя голову вниз несётся, четвёртый обнимается со связкой каких-то досок, которые в полтора раза выше их владельца, пятый смотрит в телефон и во что-то играется... для полноты сюжета не хватало девушки с набитым тротилом поясом.

Такая картина, да ещё с предполагаемой террористкой-смертницей, никого обрадовать не могла. Тем более что за прошедший год в Московском метро уже прогремело два взрыва, организованные то ли Шамилем Басаевым, то ли кем-то ещё.

- Мы вчера по городу бродили, - заговорила Стешка, - в основном по центру. Эмка, как мне кажется, все дома там знает - что и когда построено и что в них было.

- И вы все надо мной ржали, потому что я не знала, чем занималась Тайная Канцелярия на Мясницкой, - проворчала Кира.

- Пару раз хихикнули, - поправила Эммочка.

С уборкой наконец было покончено, мусор снесли до мусоропровода, квартиру проветрили, и Надя повела девушек в свою комнату.

Внимание гостей сразу было привлечено Надиным контрабасом. Как пояснила девушка, его изготовили в Лондоне по заказу работающего в дипмиссии брата. Она не имела ничего против того, чтобы гости попробовали инструмент на ощупь, но никто не решился этого сделать - подарок был изготовлен с таким мастерством, что напоминал собой некое весьма хрупкое живое существо...

- Вот у Эмки теперь и будет этот самый, как его... аккомпаниатор, - сказала Кира.

- То есть? - не поняла Надя, и ей объяснили, что Эммочка умеет играть на арфе, разве что в музыкалке не училась и довольно посредственно разбирается в нотной грамоте - зато обладает абсолютным слухом и отличной памятью. Какое-то время девушки слышали только их двоих - они погрузились в мало кому понятные музыкальные дебри; Надя даже показала умной ученице нотные записи неких мелодий, услышанных, по её словам, во время ночных сновидений. Что же до Киры, то её не интересовало ничего, кроме завалявшейся у Нади толстенной стопки журналов "Космополитен" и каталогов с богатым выбором летней одежды и обуви.

По домам расходились где-то в два пополудни; перед отправкой Кира известила капитана Пи о своём желании заниматься алгеброй с мамой, на что словесница ответила:

- Может, это и к лучшему... но, насколько я знаю, твоя мама плохо разбирается в химии, а завтра у вас лабораторная, поэтому зайди сегодня ко мне часиков в семь, я тебя подлечу немного...

- Ой, опять эти опыты-хренопыты, прямо тошно... - захныкала Кира.

- Что поделаешь... и ещё. Первого и второго мая у нас будет большой круглый стол с участием всех найденных панцироносиц. И нам будут нужны все снимки Гришиных рисунков, которые ты сделала, и в особенности - тот, что он подарил тебе.

- Понятно, - закивала девушка.

- А раз всё понятно - то разлетаемся по домам.





19.




19



"Круглый стол", который запланировала Александра Антоновна, едва не стал для Киры причиной скандала с Норкой. Ещё за три дня до первомайских торжеств она возжелала затащить подругу в Борисовский парк, где ожидалась куча всевозможных праздничных мероприятий. В любое другое время Кира с радостью отправилась бы туда, но сейчас это было чревато срывом события исключительной важности, которое значило для девушки куда больше, чем какой-то Первомай(мама не раз говорила, что не может взять в толк - что именно люди отмечают в этот день, так как никаких корней в русском народе праздник не имеет). Девушка никак не могла придумать убедительную отговорку, но в дело вмешался случай - Норка ухитрилась где-то простудиться и слечь в постель с температурой, а потому её радостный праздничный настрой сразу улетучился. Кира пообещала навестить её вечером, или на другой день - как получится, а маме сказала, что вместе с подружками поедет в Софьино, на Стешкину дачу.

Во время сборов Сашка - разумеется, в шутку - выразил желание сопровождать сестру, на что Кира ответила:

- А может, ты с нами ещё и в бане посидишь? Нет желания выгладить нам халаты и поработать в парной с вениками?

Водить по доске утюгом, не говоря уже о работе с вениками, мальчуган не желал, а потому сразу притих.

На самом деле никто на дачу ехать не собирался, во всяком случае, словесница ничего не говорила о загородной встрече. Должно быть, она уже успела отыскать место, где шестерым девушкам никто не помешает...

Сбор был назначен к десяти утра, на квартире словесницы, но Кира не стала дожидаться назначенного времени и вышла из дома на часок раньше. Путешествовать по городу не вставая с места - это, конечно, удобно, но утро выдалось безветренным, а главное, настолько тёплым, что девушке хотелось немного прогуляться пешком.

У пруда Кира спустилась к самому берегу, скинула сандалики, вошла в воду... Ноги тут же обожгло холодом, девушка от неожиданности покачнулась, но сумела сохранить равновесие и выпрыгнула обратно на сушу. Раньше чем недели через три вода не прогреется...

- Ну как, опробовала водичку? - послышался сзади чей-то голос. Кира обернулась и увидела облокотившегося о перила Мирослава Кратова.

- Ой... - девушка так и застыла на берегу; она успела обуть левый сандалик, а правый всё ещё держала в руке, пытаясь сообразить - куда бы поставить ногу, чтобы к влажной подошве не прилип песок с землёй...

- Вот, - Мирослав протянул Кире глянцевый рекламный буклет, - стели и ставь ногу.

- Спасибо, - слегка растерянным голосом ответила девушка.

Парень постоял рядом - вдруг, неровен час, эта смешная девочка потеряет равновесие и шлёпнется в пруд... А ещё он хотел увидеть воротничок на её жилетке, но, как нарочно, ничего толком разглядеть не удалось.

- До скорого, маленький ворчливый пломбирчик, - Мирослав развернулся и пошёл в сторону Ключевой.

Кира ничего в ответ не сказала. Ей почему-то расхотелось ворчать и сердиться. Ну вот хочется этому чудному типу называть её то пломбирчиком, то как-нибудь ещё...

- Ну и на здоровье, - усмехнулась девушка и вызвала Эммочку. Та тоже собиралась к словеснице, и Кира присела на скамейку у её подъезда. Отличница не заставила себя долго ждать - собралась она довольно быстро и уже через минуту спустилась на улицу.

- Ох, Эмка, - сказала Кира, беря её под руку, - как же хочется, чтобы скорее лето наступило... скоро у бабушки в Заборье яблочки зацветут...

- А потом картошку мотыжить, лук полоть, шланг через огород тянуть и следить, чтобы при этом ничего не помять, - подхватила Эммочка.

- Это же не математика, - улыбнулась Кира, - а самое главное - летом совсем обуваться не нужно.

- То-то я думаю - почему у тебя подошвы словно железные, - заметила отличница.

Они вошли во двор дома словесницы и увидели красную "Субару" на обочине возле нужного им подъезда. Раяна уже приехала; Кира связалась с капитаном Пи, и женщина велела поторапливаться - мол, все уже в сборе, ждём только вас двоих...



Кира с Эммочкой прошли в гостиную, и после обмена приветствиями Надя с усмешкой поинтересовалась:

- Как могло случиться, что я, Рая и Стеша, живущие отсюда за тридевять земель, пришли раньше вас обеих, при том, что вы живёте здесь же, неподалёку?

- Как-то получилось, - ответила Кира, садясь в свободное кресло.

Как только все расселись, словесница, обращаясь к девушкам, заговорила:

- Итак, девочки. Мы, панцироносицы, все нашли друг друга. Я знаю, что уже довольно долгое время вы думаете над одними и теми же вопросами - почему вы все видите одинаковые сны? Почему помните то, что помните? Кто одел вас в "Панцири" и с какой целью? Кто и зачем засылает в Москву - и не только в Москву - существ неизвестного происхождения? Где каждая из вас находилась до того, как попала в приёмную семью? И, наконец, кто та самая девушка по имени Церена, которую я хочу отыскать, какого рода опасность ей грозит и кто стоит за этой опасностью...

Словесница взяла паузу, оглядела девушек и убедившись, что они ловят каждое её слово, продолжила:

- Сейчас мы отправимся туда, где нас никто не увидит и не услышит. На полуостров Таймыр.

- Зачем так далеко? - удивилась Кира.

- Там, в одном из труднодоступных участков хребта Бырранга, есть поставленная на консервацию подземная база. Я расконсервировала её вскоре после легализации, запустила часть её систем...

- Откуда она могла там взяться, эта база? - поинтересовалась Стешка.

- По календарю Земли она запущена в эксплуатацию в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Её создавали как убежище для научных групп, исследовавших Землю и Солнечную систему. Но вот уже четырнадцать лет, после бомбардировки Мидгарда, она пребывает в запустении.

- Это только одна база, или есть другие?

- На Земле их четыре. Одна есть на Луне, ещё по одной - на Марсе, Меркурии и Каллисто. Перед высадкой на Землю я какое-то время находилась на Лунной базе...

- Вы телепортировались на Землю? - спросила Кира.

- Прилетела на корабле.

- На корабле? - подскочила на кресле Эммочка, - ой, а можно будет посмотреть?

- Конечно. Итак, введите в ваши телепортеры новый код - "03". Это номер приёмной станции на Таймырской базе. Кстати, когда мы покинем её, вы освоите ещё один приём - самостоятельное возвращение в точку старта.

- А на этой базе ещё кто-нибудь есть? - поинтересовалась Надя.

- Встречать нас никто не будет, - Александра Антоновна поправила блузку и сунула ноги в чёрные туфли на шпильках, - итак, все готовы к переброске? Поехали...



Тьма рассеялась, и девушки оказались в странном помещении. Они стояли в центре небольшой по размерам комнаты с белыми стенами и светящимся холодным синим светом полом - настолько ровным и гладким, словно его отлили из стекла. Глянув вверх, они увидели светящийся тем же светом потолок. Стешка, пользуясь своим высоким ростом, подняла руку и осторожно потрогала потолочную облицовку.

- Тёплая, - сказала она, - вся эта комната - один большой телепортер?

- Правильно, - кивнула словесница, - пол и потолок выточены из кварца, только стены здесь и в остальных помещениях - пластиковые.

- Пластиковые? - переспросила Кира, - а что если начнётся пожар?

- Этот пластик очень трудно поджечь. Для его воспламенения нужна термитная шашка, но даже в этом случае горение прекратится после того, как она полностью выработается. Идёмте...

Прозрачные двери разошлись в стороны, и девушки прошли в другое помещение, по площади и высоте равное школьному спортзалу. Оно было погружено в полумрак, но можно было отчётливо разглядеть кольцевидный ряд пультов с экранами, светоиндикаторами и кнопочными панелями, укрытыми под стеклянными колпаками.

- Ой, как здорово, а вон Земля! - воскликнула Кира, указывая в центр зала.

Там был расположен голографический проектор, и над ним действительно высвечивалось изображение земного шара, достигающее в диаметре метров шести, не меньше. Но изображение это было довольно странным - суша на нём была окрашена в бледно-серый цвет, вода - в чёрный. Все повернулись к Александре Антоновне, и та сказала:

- Это утилитарная модель. Здесь отслеживаются конечные пункты переброски, но если есть нужда уточнить эти пункты более детально, то...

Словесница поколдовала над одним из пультов, и земной шар стал выглядеть таким же, каким его видят с орбиты, только без облачного покрова.

- Когда-то здесь путешествовало много людей, - сказала она, - и большая часть экранов на пультах отображала отдельные части земной поверхности с большим масштабом, чем на голограмме.

- Это здесь вы выслеживаете всякую пакость? - спросила Надя.

- Да, весь этот комплекс для этого и предназначен. Я лишь установила соединение с ноутбуком, и когда инкопы появляются - сразу получаю оповещение...

- Кто такие инкопы? - спросила Кира.

- Это сокращение от "инициированная копия". Человеческий клон, взятый под управление иным, нечеловеческим разумом...

- Я так и знала, - еле слышно прошептала Эммочка. Её никто не услышал, кроме Киры, но спрашивать, что она имела в виду, девушка не стала.

- Сейчас мы не будем здесь ничего делать, - сказала словесница, - идёмте дальше.

Девушки вышли в коридор с рядами дверей по обеим сторонам. Кира постоянно замедляла шаг и оглядывалась на эти двери - ей представлялось, что за каждой из них находится не меньше всяких интересных вещей, чем в зале с пультами и голограммой Земли. Но у словесницы были иные планы на этот день, да и подружки не изъявляли желания заглянуть в комнаты, поэтому Кира прибавила шагу, и все они зашли в кабину лифта.

Шахта была освещена, а стенки кабины были почти прозрачны, поэтому можно было видеть, что лифт спускает своих пассажиров куда-то в глубину, в подземелье, служившее некогда домом и рабочим местом для людей с таинственного Мидгарда...

Кабина остановилась, двери разошлись, и девушки оказались в совершенно тёмном зале. Александра Антоновна повернула выключатель возле входа, вспыхнул свет, и стала видна комната, используемая когда-то для деловых совещаний. О том, что здесь собиралась администрация, свидетельствовал большой круглый стол с десятью чёрными кожаными креслами, голопроектор, установленный в центре стола, и два флага, поставленных за креслом, явно предназначенным для того, кто держал в своих руках бразды правления.

Киру заинтересовали флаги. На них не было изображено ничего сложного - прямоугольное белоснежное полотнище с синим кругом в центре, разве что от этого круга вниз ответвлялся хвостик, отчего он походил на запятую. Точно такой же хвостик был и наверху, только с левой стороны. Чем-то этот символ походил на водоворот или на спиральную галактику...

- Сдвоенная запятая, - заметила Раяна, - эти флаги...

- Флаги Мидгарда, - отозвалась словесница, - а знак в центре - религиозный символ. Им обозначается Серебряный Кристалл.

- Что это за кристалл такой?

- Я, как и вы, многого не помню... как выглядит Серебряный Кристалл... боюсь, не смогу вам это объяснить. Но это единственная в своём роде вещь. Знак вечности, любви и памяти.

- Ему поклоняются? - уточнила Стешка.

- Нет. На Мидгарде - том, который я помню - люди исповедовали монотеизм... но об этом позже.

Словесница выставила на стол пару графинов с водой и стаканы, показала своим подопечным местный умывальник и туалет(сии вещи мало чем отличались от земных аналогов и были так же просты в использовании), а затем пригласила всех к столу. Она, на правах самой старшей из присутствующих, уселась в кресло под флагами, а по правую руку от неё разместились девушки в том порядке, в каком были активированы их "Панцири" - Кира с Эммочкой, Стешка, Раяна и Надя. Четыре кресла остались свободны, и их за ненадобностью задвинули под стол.

- Итак, девочки, - заговорила Александра Антоновна после минутной паузы, - нам с вами предстоит многое обсудить. И я сразу хочу предупредить, что история, которую вы услышите, очень трагична и пока ещё далека от завершения. Вы уже слышали или догадывались, что я родом не с Земли, а с некоего Мидгарда. Мидгард - это планета, почти точная копия Земли, третья луна газового гиганта Асгарда, четвёртой планеты бинарной солнечной системы. Свою солнечную систему мы называем системой Валгаллы-Муспелхема, по названиям двух объединённых в пару звёзд - жёлтого субгиганта Валгаллы и оранжевого карлика Муспелхема...

"Медальон, который я нашла, - мелькнуло в голове Киры, - жёлтая и оранжевая точки в окуляре..."

- ...Но, - говорила словесница, - эта система находится не в Млечном пути и не в соседней галактике. Наша Вселенная, которую я считаю родной - это лишь крохотная часть Мироздания, равно как и та Вселенная, в которой мы сейчас находимся. Существуют разные способы проникнуть из одной Вселенной в другую, но мы не будем забегать вперёд.

Нам предстоит многое сделать, будучи объединёнными в команду, или отряд. Вы все знаете или узнаете друг друга со временем, меня же вы, в свою очередь, не знаете. Поэтомя я расскажу вам немного о себе.

Моё настоящее имя - Хлоя-Кирн Пи. Кирн - это имя моего покойного отца. Двадцать девятого октября по местному летоисчислению мне исполнится двадцать девять лет. Я родилась и выросла в городе Петра - это столица Мидгарда. С семи до шестнадцати лет училась в средней школе, окончив её на год досрочно. Прошла добровольцем начальные военные курсы и действительную военную службу. Поступила на обучение в один из секретных филиалов Королевской Академии Генерального штаба Мидгарда, в котором изучала основы разведывательной деятельности и языки народов Земли, ибо филиал специализировался именно на работе с Землёй.

Мой отец работал, если применить знакомые вам термины, простым электриком. Мать занималась нашим воспитанием. Нас в семье - четыре девочки-сестры, я по счёту - вторая. Было два младших брата. Все мертвы. Кроме меня.

После недолгого молчания словесница, собравшись с мыслями, продолжила:

- Теперь я, пожалуй, начну свою историю, - сказала она, - я уверена, когда-то вы все изучали историю Мидгарда в школах и вне школы, часто путешествовали по нему, видели его города, хорошо знали нравы его жителей, их язык и их быт... Впрочем, что я говорю - вы были его неотъемлемой частью. Плоть от плоти. Поэтому он вам снится. Когда-нибудь вы вспомните о нём всё, что когда-то узнали, вспомните о своих жизнях, проведённых там, поэтому нам сейчас нет нужды заново изучать всё то, чем Мидгард жил за то время, пока на нём существует письменность. Но тем не менее, чтобы вы лучше ориентировались в том, что с нами происходило и происходит, кое-что о жизни Мидгарда я всё же расскажу.

Итак, Мидгард... Третья луна Асгарда. Асгард находится от своих светил на том же расстоянии, на каком от здешнего Солнца находится Марс. Вместе со своим газовым гигантом Мидгард совершает один оборот вокруг Валгаллы-Муспелхема, равный трёмстам восьмидесяти пяти суткам, которые по длительности отличаются от суток Земли какими-то незначительными минутами. Ось вращения наложена на географические полюса, поэтому на экваторе и средних широтах круглый год - лето. Один оборот Мидгарда вокруг Асгарда равен четырнадцати суткам - почти двум неделям...

- А поскольку плоскость его орбиты лежит в плоскости орбиты Асгарда, - добавила Эммочка, - то один раз в две недели происходит солнечное затмение, и Асгард полностью закрывает собой оба солнца. Затмение длится около часа, его скоротечность объясняется тем, что в течении небольшого отрезка времени Мидгард и Асгард движутся в противоположных направлениях относительно друг друга. Ой, простите, я только что вспомнила это...

- Совершенно верно, - кивнула словесница, нисколько не рассердившись, - кроме того, Мидгард и луна номер два - Ванахем - хорошо защищены от космических излучений не только собственными магнитными полями, но и магнитосферой Асгарда. Ещё следует отметить наличие у Асгарда газопылевого кольца - в древности, не зная всех астрономических тонкостей, люди считали, что это кольцо есть Биврёст - своеобразный переход из Мидгарда - мира людей - в Асгард - страну богов.

Флора и фауна Мидгарда ничем не отличается от той, что есть на Земле, за одним исключением. Все те растения и живые организмы, что вымерли или были истреблены на Земле, на Мидгарде отлично сохранились. Конечно, после термоядерной бомбардировки их существование под большим вопросом.

- У вас там жили динозавры? - Эммочкин ротик так и раскрылся от удивления. Она никак не могла поверить, что ночные сновидения оказались явью.

- Верно. Брахиозавры, тиранозавры, трицератопсы, стегозавры, диплодоки и птеродактили. А так же несколько видов шерстистых и карликовых слонов, саблезубые тигры, медведи высотой с фонарный столб, почти сотня видов лошадей, гигантские стрекозы, улитки, пауки, тараканы и кузнечики...

- Там можно провалиться в нору тарантула? - ужаснулась Надя.

- Полностью - нельзя, а вот раньше, если кто-то попадал в неё ногой и получал укус - неизменно следовала срочная ампутация, в противном случае - смерть, ибо яду было столько, что не помогало никакое противоядие. Из-за отличного от Земли состава воздуха и атмосферного давления биосфера Мидгарда имеет большие размеры. К этому следует добавить и морских животных, среди которых попадаются белые акулы, способные проглотить легковушку, и ластоногих ящеров с очень длинными шеями...

- Помнится, мне снился сон про девушек на гигантской черепахе... - почесала лоб Кира.

- И мне снился... и мне... - послышались голоса.

Хлоя улыбнулась.

- Я любила кататься на них, когда была совсем молоденькой девушкой, - сказала она, - да и сейчас не отказалась бы... и знаете, что самое примечательное в экологии Мидгарда? В том, что мир динозавров и мир млекопитающих прекрасно взаимодействуют. Места всем хватает...

- Иными словами, - добавила Эммочка, - если на Землю вернутся все вымершие животные, то пищевые цепочки будут полностью сомкнуты, а не разорваны, как сейчас. Эти ваши гигантские медведи могут убить взрослого тиранозавра?

- Могут и делают это. С переменным успехом.

- А стадо мамонтов могло бы тиранозавра отпугнуть?

- Они пропускают его и задавливают массой своих тел. При этом не обходится без серьёзных, иногда смертельных ранений, но мамонты от этого только больше свирепеют и давят, пока ящер не задохнётся и не будет растоптан.

- Страшный мир, - поёжилась Кира, - как же вы там живёте?

- Так же, как и здесь, на Земле. Ведь и здесь в Средние века люди охотились и убивали существ, удивительно похожих, судя по описаниям, на тиранозавров или других ящеров сходного вида. Они часто таскали у крестьян коров и лошадей. То же самое наблюдалось раньше и у нас. Да и в предвоенные годы такие случаи имели место.

- А люди? - спросила Стешка, - на Мидгарде? Что это за люди? Я так поняла, что названия звёзд и планет у вас такие, какими они могли бы быть в том случае, если мир принадлежал варяжским племенам...

Хлоя включила размещённый посреди стола голопроектор, пощёлкала кнопками - и все увидели отснятую из космоса проекцию планеты.

- Вот это - Мидгард, - сказала она.

- Да ведь здесь континенты так и не разошлись... - выдохнула Кира.

- Для простоты я ввела земные названия для частей суши и морей, - пояснила Хлоя, - позже мы вернём на место оригинальную версию.

Планета как две капли воды походила на Землю - суша всех оттенков коричневого цвета, тёмно-синие океаны и моря, тёмно-зелёные пятна лесов на экваторе и серо-голубые - в средних широтах, но одно существенное отличие всё же имелось.

Все шесть континентов были объединены в Пангею. Африка и Южная Америка были сцеплены по линии разлома; к их южным оконечностям примкнула Антарктида, Евразия и Северная Америка - сцеплены по линии провала, названного на Земле в честь Фритьофа Нансена. Полуостров Индокитай не был отделён от Австралии - между этими частями света пролегал массивный сухопутный мост, а сам австралийский континент сильно раздался в южном направлении - до острова Макуори, в северном - до Каролинских островов, и на восток - до острова Пасхи.

На планете не наблюдалось больших сотровов и архипелагов. Британия была соединена с континентальной Европой, Японский архипелаг и вовсе слился с континентом в единое целое.

Океан на планете был один, занимавший целое полушарие, и островов в нём не было. Ни одного.

Ещё одной примечательной особенностью Мидгарда было Средиземноморье. Начиналось оно, как и полагается, с Гибралтарского пролива и очертания его берегов почти не изменились. Здесь можно было увидеть и Аппенинский полуостров, и Балканский, и Малую Азию, и Крым, но из Азовского моря в Каспийское - сильно вытянутое в северном направлении - тянулся довольно широкий перешеек. В Средиземноморье были включены Аральское море и всё то, что было пустынями Каракум, Кызылкум и Бет-Пак-Дала, а ещё один перешеек тянулся на север, в море, которым стала Западно-Сибирская равнина.

Девушки долго обменивались впечатлениями, произведёнными на них копией Земли. Хлоя не мешала им, давая возможность выговориться.

- Итак, - продолжила словесница, - вам следует учитывать, что исторические события Земли и Мидгарда, имеющие аналоги в обеих Вселенных, расходятся по времени примерно на тысячу лет, следовательно, Мидгард по уровню развития соответствует тридцатому веку, в то время как на Земле недавно начался двадцать первый. Запомните это, чтобы впредь не запутаться...

Хлоя не стала затягивать рассказ об освоении планеты. Вкратце вся история сводилась к тому, что континент не раскололся из-за падения астероида, оставшись единым целым, и в течении нескольких сотен лет он был полностью захвачен союзом племён, населяющих расположенное на Иранском нагорье Парфянское царство и Землю Вантит - обширную область, включающую в себя всю Восточную Европу вплоть до Уральского хребта. Мифология и народные предания парфян стали своеобразными культурными и религиозными "стержнями" нового человечества. Хлоя особо подчеркнула тот факт, что ничего скандинавского или варяжского в парфянах нет ни грана - это был совершенно иной народ. Раяна, выслушав этот рассказ, заявила, что аналогичные события могли бы иметь место и на Земле - с той лишь разницей, что земные парфяне не сумели перебраться за океаны и не удержали в своих руках захваченные территории, а что касается скандинавского элемента в мифологии - то он целиком и полностью рождён именно в Парфянском царстве.

- Один из раскопанных в Иране городов как две капли воды похож на мифический Город Богов - Асгард, - добавила девушка, - это не говоря уже о том, что в ретроспективе древнеисландский, древнерусский и тюркский языки удивительно похожи...

Хлоя рассказала о разделе суши между тремя самыми могущественными правящими династиями - Евразия и Северная Америка отошли династии Йоспи, Африка и Южная Америка - династии Вадена, Австралия - династии Сегнуссена. Она вывела на голограмму административное деление Мидгарда, с городами и границами государств, проходящими по разделяющим части света сухопутным перешейкам на Ближнем Востоке и в Индокитае.

- Обратите так же внимание на города, - сказала Хлоя, - большая их часть расположена на месте их земных аналогов.





Она показала 17 самых крупных городов Мидгарда. Петра, самый большой из них, являлась столицей планеты. Талиан был оплотом династии Вадена, Ситгард - династии Сегнуссена, Вантит(на Земле его место занимала Казань)- династии Йоспи. Были и другие города-аналоги - Сакгард(на месте Новосибирска), Мосхгау(на месте Москвы), Кунгард(на месте Киева), Арсания(занимавшая целиком Крымский полуостров), Хелмгард(на месте Новгорода), Хефгард(на месте Каира), Рэмгард(на месте Рима), Харгард(на месте Хара-Хото), Нубгард(на месте Петербурга), Астлагард(на месте американского Хьюстона)Нуб-Ситгард("новый Ситгард", город в Антарктиде), Фрисгард(на месте Роттердама)и Парсогард - древняя столица Парфянского царства.

- Теперь от всех этих городов, кроме Петры, остался лишь радиоактивный пепел, - вздохнула Хлоя, - Ванахем уничтожил их вместе со всеми жителями.

Она вкратце прошлась по истории освоения космоса, наибольшее внимание уделив заселению двух пригодных для проживания лун Асгарда - Ванахема(под управлением династии Вадена)и Нифлхема(доставшегося династии Йоспи). Мидгард же остался за династией Сегнуссена.

- А теперь мы уделим немного внимания научной мысли Мидгарда, - сказала Хлоя, - итак... для начала я вам напомню о некоторых изысканиях в области энергетики. Начнём с того, что ещё до начала освоения космоса учёные Мидгарда начали догадываться, а затем смогли экспериментально доказать присутствие во Вселенной иных типов материи, не регистрируемых средствами наблюдения, рассчитанными на работу в обычном спектре излучений, и иных типов энергии, не входящих в спектр электромагнитных излучений. Конечно, это не означает, что известная нам материя и энергия существуют отдельно от всего того, что с трудом или вовсе не поддаётся регистрации и изучению...

- Потому что, - заговорила Эммочка, - о многих явлениях мы судим по их последствиям, не наблюдая эти явления непосредственно.

- Да, это так, - согласилась Хлоя, - в данном случае речь идёт о взаимодействии ядерных и атомных частиц, но на столь запредельном уровне, какой обычная ядерная физика даже не рассматривает. Я говорю о взаимодействии таких частиц, как электроны, фотоны, кванты гравитации и хронокванты. Что представляют собой эти частицы, вы знаете или можете узнать. Информация об этом пока ещё не везде закрыта... суть же открытий наших учёных заключается в следующем: пользуясь так называемыми электромагнитными уравнениями Максвелла - у нас они названы в честь другого человека - с добавлением в них дополнительного скалярного слагаемого, они сконструировали устройства, способные вырабатывать неограниченное количество электрической энергии любого типа. Простые обыватели полагают, что энергия возникает из ничего... в действительности дело обстоит так - любая планета, обладающая магнитным полем, имеет перенасыщенные электричеством недра и избавляется от излишков энергии посредством грозовых разрядов, а учёные поставили себе задачу - сделать выход энергии из планетарных недр управляемым.

- Никола Тесла сумел это осуществить, пользуясь именно уравнениями Максвелла с добавлением в них гиперпространственных величин для решения некоторых электромагнетических задач, - добавила Эммочка, - кстати, ведь и наши "Панцири" тоже получают энергию, изъятую из земных недр...

- Вы догадываетесь, к чему всё это привело? - спросила Хлоя, - и кто был противником такого рода экспериментов?

- Их и сейчас полно, - усмехнулась Раяна, - Роснефть, Газпром, "Бритиш петролеум", "Шелл", арабские шейхи...

- Вот-вот, - улыбнулась словесница, - разве что у нас на Мидгарде состав участников был иным... в общем, нефтяники и газовщики. Но нашим учёным повезло больше, чем Тесле и его последователям. Они работали под патронажем военных, а не большого бизнеса, и волею Создателя было решено, что впервые эти проекты были осуществлены в королевстве Сегнуссена, а не у Вадена или кого-нибудь ещё.

- Везде один и тот же дурдом, - поморщилась Кира, - куда ни плюнь - всюду нефть. Сначала - оружие, потом уже что-то мирное...

- Может, на тот момент им было безопаснее работать именно с военными, - возразила Надя.

- Именно так, - кивнула Хлоя, - земли Сегнуссена подверглись нападению со стороны армии Йоспи... и новые виды оружия помогли Сегнуссену прогнать захватчиков.

- А поскольку в изготовлении "вечного двигателя" принимало участие много людей и было полно свидетелей, - подхватила Кира, - то открытие уже нельзя было закрыть?

- Совершенно верно. Несмотря на истерики нефтяников и газовщиков, им пришлось покинуть историческую арену. Одним словом, энергия невидимой части Вселенной помогла совершить мощный рывок вперёд. Помогла подчинить гравитацию, выйти в космос, заселить Ванахем, Нифлхем, преодолеть межзвёздные расстояния и заселить планеты у других звёзд. Экология Мидгарда почти не понесла серьёзного урона от деятельности нефтяных магнатов. Но это были пустяки по сравнению с двумя проблемами, к которым мы сейчас перейдём...

- Параллельные измерения? - уточнила Эммочка.

- Да.

- А вторая проблема - вот эти самые инкопы, о которых вы говорили, - добавила Кира, - такие, с клювом и с зубами в палец длиной...

- Умница, - похвалила девушку Хлоя, - речь пойдёт о клонировании людей и о том, что из этого вышло. Но сначала - о параллельных измерениях. К сожалению, я не занималась физикой пространств профессионально, а вы в открытых источниках не найдёте больше того, с чем можно было легально ознакомиться на Мидгарде, поэтому расскажу, как сумею...

История началась с того, что около пятисот лет назад станции слежения ВКС зафиксировали сигналы неизвестного происхождения в глубоком космосе, в ста пятидесяти световых годах от Мидгарда. Разведывательная группа, отправленная к источникам сигналов, обнаружила около десяти тысяч искусственных объектов - как вскоре выяснилось, это был миграционный флот. В течении трёх месяцев корабли ВКС патрулировали у места их дислокации. Их главной задачей был перехват переговоров между кораблями флота, но ни один из шифров, используемых чужаками, расшифровать не удалось. Шифровальщики могли утверждать только две вещи - неизвестные используют десятеричную систему счёта и пользуются алфавитом, имеющим на одну букву меньше нашего. Сразу возник вопрос - кто там, в кораблях? Если люди, то откуда они могли появиться? Инцидент, понятное дело, вызвал много шума. Три месяца спустя чужаки сами вышли на связь и рассказали, что их флот прибыл из пространства с иными математическими координатами, что их Вселенная находится в стадии умирания и что они ищут пригодную для освоения солнечную систему. Из того, что они изволили сообщить, мы поняли, что звёзды в их родной галактике почти полностью исчерпали запасы водорода и либо взрываются, либо теряют светимость и температуру до такой степени, что уже не в состоянии поддерживать жизнь на планетах. Их материнская планета тоже являлась копией Земли или Мидгарда, с той лишь разницей, что находилась она на орбите возле красного карлика, и основным, наиболее активным и образованным этносом, взявшим планету под контроль, являлись северо-американские племена - здесь на Земле их называют ацтеками.

На кораблях миграционного флота находилось около миллиарда человек. Мы указали им пригодную для освоения планету примерно в пятидесяти световых годах от системы Валгаллы-Муспелхема - здесь этой системе соответствует звезда 51 Пегаса - и большая часть кораблей с их правительством, и, - тогда это многих опечалило - с секретом преодоления барьера между измерениями, направилась туда.

Но нашлись и такие, которые захотели лететь на Мидгард, Ванахем и Нифлхем. Их набралось около двухсот миллионов. После долгих разговоров и обсуждений их расселили на всех трёх планетах примерно поровну. Сначала они проживали очень компактно, а лет через сто большая их часть разъехалась по разным городам и начала растворяться среди остального населения...

- И разумеется, - подхватила Кира, - среди этих двухсот миллионов затесалась уйма шпионов, вынюхивающих военные секреты ваших планет и вербующих агентуру...

- Всё именно так и оказалось, - рассмеялась Хлоя.

- Как же вы узнали способ преодолевать барьеры? - задала вопрос Стешка.

- Дипломатия не стояла на месте. На Ацтлане, планете ацтеков, открылись посольства. Начались встречи на высшем уровне, отправились в путь различные делегации, открылись курсы изучения языков, наладились каналы связи, да и секретные службы не дремали. Среди гостей оказалось много людей, имевших свои мнения относительно иномерных путешествий. Кто-то просто много болтал, кого-то купили, кого-то припугнули. Словом, лет через тридцать Мидгард и Ванахем знали о иномерных путешествиях и методах их осуществления всё, что нужно, чтобы начать собственные опыты в этом направлении.

Тогда ещё никто не догадывался, к каким страшным последствиям это может привести, особенно когда технология попадает в руки преступного элемента. Здесь на Земле есть точное определение - Ящик Пандоры. Иные измерения могут принести пользу, но почему-то чаще всего после контакта с ними рождается множество непоправимых трагических ошибок. Как в случае с Пандорой и её ящиком.

- Это как в рассказе про то, как военные хотели сделать окошко, чтобы посмотреть, что там, - вспомнила вдруг Кира, - а оттуда на Землю хлынул туман и куча всяких жуков-пауков...

- Ой, Кирушка, - воскликнула Стешка, делая круглые глаза, - ты ещё и Стивена Кинга читаешь???

- Нашла у бабушки на чердаке подшивку журналов "Вокруг света", там был рассказ про этот туман... да, читала, когда мне лет десять было. Чего ты так смотришь? - и девушка показала Стешке язык.

- Не ссорьтесь, девочки, - вмешалась Хлоя, - Кира очень кстати вспомнила об этом. Тумана я не припомню, но с агрессивной иномерной флорой и фауной учёные сталкивались не раз и не два. Хотя это не самое страшное, что могло случиться. Но об этом мы поговорим позже. Переходим к очередному Ящику Пандоры.

Ещё в начале третьего тысячелетия биофизики обнаружили интересное явление, наблюдаемое сразу же после зачатия женщиной ребёнка. Суть явления заключалась в том, что в момент слияния мужской и женской половых клеток в теле женщины формируется, помимо ребёнка, некий объект энергетического характера. Нет, это не душа, если вы подумали о ней. Этот объект после длительного изучения был определён, грубо говоря, как автоматизированные монтажные леса, оборудованные сложной системой передачи и распределения каждой частички будущего ребёнка, как план, по которому формировался организм со всеми наследственными признаками, как проект всей будущей физиологии человека. Этот объект был назван Энергоматрицей. Она существует с человеком всю жизнь и разрушается в момент умирания клеток тела.

Такая Энергоматрица существует у любого живого организма, начиная от микробов и плесневых грибов и заканчивая человеком или синим китом, но при условии, что организм появился на свет естественным путём, в ходе какого-либо оплодотворения.

Одновременно с этим было обнаружено интересное клеточное свойство - способность передачи информации другим клеткам на расстояние с помощью электромагнитных импульсов. Иными словами, усиленное излучение мёртвой клетки может убить живую клетку. Или, если клетка больна, то передать здоровой клетке свои патологии. Затем был открыт и оздоравливающий эффект.

Учёным не составило труда сложить два и два и понять, какие перспективы открываются в медицине. Вскоре, лет через тридцать, первому пациенту регенерировали потерянную после ожога ушную раковину. Затем пошли задачки посложнее. Восстановили прежнее лицо, ещё одному пациенту отрастили руку, научились даже регенерировать глаза...

Казалось бы - достигнут огромный успех, живите и радуйтесь - чего же больше? Но как бы не так. Всегда найдутся люди, обладающие удивительнейшим талантом - любое благое начинание превращать в говно. И в прямом смысле, и в переносном. Так вышло и на этот раз.

А начиналось всё вполне безобидно. Какой-то учёный муж с Ванахема задумал сконструировать копию самого себя. Целиком. От кончика носа до кончиков пальцев. И он сделал это. И прославился до небес. Говорят, его клон до сих пор стоит в каком-то анатомическом музее, в то время как тело оригинала давно покоится в фамильном склепе...

- А этот клон сразу ожил? - спросила Раяна, - и как его обучали? Ну, говорить там, ботинки завязывать, в туалет ходить? Или он сразу всё это умел?

- А вот тут, Рая, надеждам тех, кто ждал чуда, не суждено было сбыться. Клон не ожил и не имел намерений оживать ни в обозримом будущем, ни в отдалённом. У него билось сердце, текла кровь, если его кормили - выделялся желудочный сок, работала перистальтика, по нервам в мозг шли сигналы, но... он неподвижно лежал на столе. В глазах - ни малейшего проблеска мысли. Если бы его не кормили и не поили, он бы даже не дал знать, что нуждается в питании. Он просто лежал без движения, пускал наружу слюну, так как не мог самостоятельно глотать, писал и какал под себя, посему к нему приспособили катетеры... в итоге, после пяти лет разбирательств и дискуссий Верховный суд Ванахема принял решение умертвить клона. Ему выпустили всю кровь, наполнили систему кровообращения какой-то дрянью, предохраняющей от гниения, и выставили на экспозицию в большой ванне. Попутно - учтите этот момент - было установлено, что клон не чувствовал боли, хотя имел некоторые рефлексы, например, рапрямлял ногу после удара под коленную чашечку. И ещё - копия оказалась абсолютно бесплодна, хотя при стимуляции наблюдалась ярко выраженная эрекция... простите, если я вас смутила этой деталью, - сказала Хлоя, заметив, что Кира и Эммочка смущённо опустили глаза.

- Мы уже долго сидим, может, и вправду пора перекусить? - осведомилась Надя, - вроде сейчас уже время обеда подошло...

- Да, в самом деле, - закивала Раяна, - у меня в желудке происходит что-то похожее на революционное выступление...

Хлоя вынула из холодильника поддон с фруктами, и девушки разложили их по вазочкам. Нашлись и прохладительные напитки. Стешка раскрыла захваченную дома сумку и извлекла термоконтейнер с ещё горячими пирожками, начинёнными яблочным повидлом.

- Если хотите - разувайтесь, - сказала Хлоя, сбрасывая туфельки и откидывая их к порогу, - мы тут ещё долго просидим. Пол тёплый, тараканов и мышей здесь нет и не будет.

- А маленькие зловредные кровососущие кузнечики? - спросила Кира, разматывая завязки сандаликов.

- Таких не встречала, - улыбнулась словесница, - но осмелюсь предположить, что, поскольку тут нет ни одного блошиного автобуса - стало быть, и кровососущих кузнечиков не будет.

Женщина села и выбрала из вазочки абрикос.

- А теперь вы скажете, - поинтересовалась Эммочка, - что это за шрамы у вас на икре? Тогда, когда мы пришли к вам, вы ничего не сказали...

- Ах, эти... - словесница оттянула вниз брючину, - это было тестовое задание на преодоление болевого порога. Каждый, кто попадает в специальную армейскую часть, проходит его. Первый раз я разрезала себя ножом, чтобы оценить ощущения лично, второй раз сделала это перед строем новобранцев. Потом сама же себя и зашивала.

Девушки переглянулись. У Киры глаза едва на лоб не вылезли. Первой заговорила Стешка:

- В Питере живёт какой-то дядька... Андрей Кочергин, кажется. Он такой же фокус показывал перед пацанами, что в спецназ ВДВ попали.

- Солдат ВКС испытывают и по другому, - добавила Хлоя, - закапывают часа на два в гробу с трубкой наружу, выбрасывают в открытый космос в скафандре, но без страховочного троса... - она вынула из ящика стола рыболовный крючок и кусачки, - видите это? Если неприятно, можете отвернуться...

Словесница, даже не моргнув, в одно движение вонзила острие крючка в кожу между большим и указательным пальцем, так, что кончик вместе с зацепом высунулся с противоположной стороны.

- Ух... - выдохнула Раяна, - как хорошо, что шкатулка Лемаршана - всего лишь выдумка больного человека...

- Вас мы испытывать не будем, - Хлоя переломила крючок кусачками и вынула его из плоти, - тем более таким способом. Исполнится восемнадцать - можете попробовать, но не сейчас. Хотя... - она посмотрела на Киру, - у нас уже есть человек с опытом.

- Да... - кивнула Кира, поняв, что имеет в виду Хлоя, - это было жуть как страшно... боли я не помню, но смотреть на свою же рану было неприятно. Ещё хуже было, когда мама заставила-таки меня с кровати встать...

Девушка положила ладошку на обнажёный живот, на ту его часть, где ещё виднелся след от перенесённой операции.

- А меня два раза шершень кусал, - сказала Стешка и поведала историю, имевшую место в деревне Петряшино. Началось всё с того, что как-то поутру она выбежала босиком на веранду и наступила на шершня, усевшегося подкрепиться возле оброненной яблочной кожуры. Естественно, она получила укол, может, даже не один, а целую серию, ибо известно, что шершни жал не теряют...

- Меня предупреждали, что яд у них очень сильный, поэтому перепугалась я до чёртиков, это не говоря о том, что я орала как резаная, так что даже соседи сбежались...

- Хорошо, что только в ступню, - заметила Хлоя, - это далеко и от сердца, и от головы, поэтому яд рассосался по пути. Ты, наверное, заснула после ужаления?

- Да... а вас что, - удивилась Стешка, - тоже шершень кусал?

- Бывало и похуже...

А второй случай нападения шершня случился месяц спустя, когда девушка готовилась к отъезду в Москву. Она села в проходившую мимо Петряшино электричку, вышла в Красноярске и вдруг почувствовала жуткую боль в правой ступне...

- И что самое интересное, - Стешка даже хихикнула, - я валяюсь посреди Привокзальной площади, оглашая окрестности своим ором, вокруг меня куча народу мечется, менты подбежали, никто ничего понять не может. А потом, когда я наконец сбросила кроссовок, то из него выпал шершень...

- Чудеса какие-то, - покачала головой словесница, - получается, ты полчаса сидела в вагоне, а он мирно ехал вместе с тобой...

- Я тоже думала - как он меня ещё там в вагоне не укусил... это был бы номер. Короче, в тот день меня увезли на неотложке, хорошо ещё, что не психиатрической. В аэропорт я так и не попала, потому как куда полетишь с раздутой ногой...

- Я так поняла, - заметила Эммочка, - что возле Петряшино есть ясенники... то есть, заросли ясеня.

- А откуда ты знаешь? - удивилась Стешка.

- Шершни строят гнёзда из переработанной ясеневой древесины, поэтому там, где растёт ясень - там будут и шершни.

- Ну, Эмка, ты даёшь, - улыбнулась Надя, - мне бы и в голову не пришло изучать все эти тонкости...

- А у нас в Сакмаре прикольный случай вышел, - хихикнула Раяна, - пошли мы как-то за ежевикой. И стукнуло мне в голову кору ободрать с рухнувшего дерева. Ободрала. Вижу - там жук сидит. Такой красивый, сиреневого цвета, весь блестит и на надкрыльях - золотые точки. Хотела я его подержать, а он мне в глаз какой-то дрянью брызнул. Я как заору, тут подружка подбегает - а он и ей брызнул, только в рот... рассыпали мы всю ежевику и бежать оттуда. Так и не вернулись - страшно было, вдруг этот жук нас караулил...

- Это был тинник речной, - сказала Эммочка, - он вас обгадил. И метит он всегда в лицо. Как плюющаяся кобра.

- У нас их там бздюхами называют... это так, по простому.

- Мы за столом сидим, или где? - хихикнула Кира, морща нос.

Глядя на неё, засмеялись и остальные девушки.



Воспользовавшись перерывом, проинструктированные Хлоей девушки освоили управление местной аппаратурой связи и позвонили своим домашним - чтобы дать знать о себе и сказать, что веселье на Стешкиной даче в самом разгаре. Как бы ни было тяжело лгать, но, став панцироносицей, каждая девушка была вынуждена тем или иным способом вводить в заблуждение родителей и прочих родственников относительно своего местонахождения и рода занятий.

Легенда о даче, как выяснилось, возникла неспроста. Стешка заблаговременно принесла Хлое телефонный аппарат, и после небольшой доработки он стал выполнять функции промежуточной станции. Теперь, когда кто-то делал звонок с Таймыра себе домой, снявший трубку видел подмосковный номер, зарегистрированный на имя Ирины Сергеевны Мамонтовой, и не сомневался, что абонент звонит из Софьино, что находится близ Новорязанского шоссе, в каких-то тридцати километрах от МКАДа...

- Как это ужасно, - вздохнула Кира, - с тобой происходит такое... даже не знаю, как это назвать, а рассказать ничего нельзя. Даже маме. Вот я стояла тут и самозабвенно выдумывала, как мы лупим друг друга подушками...

- Можно подумать, раньше ты не выдумывала историй, когда сбегала с уроков, - усмехнулась Эммочка.

- Сравнила тоже... - фыркнула Кира, - уроки - это не смертельно... а тут непонятно откуда лезут какие-то твари, которых никто убить не может. И как остановить это? И когда наконец можно будет перестать врать и изворачиваться?

Раздался голос Хлои:

- Самый лучший вариант - это тот, при котором посторонние люди никогда не узнают о том, кто мы и что собой представляем. Это не их тайны, и война, в которую втянули Мидгард - не их война. Земляне не должны раздувать костёр, не ими разведённый, иначе сами в нём и сгорят.

- Но ведь нельзя исключать вероятность того, что кто-то пронюхает о нас, - возразила Стешка, - вот, например, тот же Листиков...

- Значит, следует утроить бдительность. О Листикове разговор ещё впереди. Что же касается нашего секрета... Может быть, когда-нибудь кто-то из нас покинет Землю. Или даже мы все. В этом случае я хотела бы, чтобы расставание с Землёй прошло мирно и полюбовно, без взаимных раздоров. Но скорее всего, мы никуда и никогда отсюда не уйдём, и раз так - то нам остаётся лишь соблюдать осторожность. Но... если Земля окажется втянутой в крупномасштабный конфликт с внешним противником, то, независимо от наших желаний, придётся выступить открыто. Может, даже передать что-то из наших секретов землянам...

- Это звучит страшно, - прошептала Кира, - покинуть Землю? Ой мамочки...

- Может, давайте уже продолжим наш... "круглый стол"? - предложила Стешка, сметая в корзину огрызки от яблок, косточки и банановую кожуру.

- Да, точно, уже пора, - поддержала Надя Стешку, - я уже настроилась слушать дальше...

- Ну раз все передохнули, подкрепились и готовы, то начнём, - Хлоя уселась в кресло под флагами и продолжила рассказ о человечестве Мидгарда.

- Чтобы вы лучше понимали то, что происходит на Земле сейчас, я вам вкратце расскажу о событиях, имевших место после того, как учёные Мидгарда совершили первое межпространственное путешествие.

Они посетили Вселенную, из которой прибыл миграционный флот ацтеков, и убедились, что их галактика - равно как и другие - действительно находится в стадии умирания. Родная планета тамошнего человечества полностью деградировала, и её экосистема погибла.

Учёные обнаружили около сотни таких же агонизирующих Вселенных, но не менее часто попадались и другие. Например, такие, как эта, в которой мы находимся, но в которой отсутствовали старые звёзды и ещё не сформировались планеты. Попадались и точные копии нашей Вселенной, и в ряде случаев мы встречали там людей, но иногда пригодные для жизни планеты - копии Земли или Мидгарда - оказывались пустыми. В ряде случаев космический флот вывозил из умирающих Вселенных уцелевших людей. В нашей истории насчитывалось четыре таких миграции, и многие выжившие заселили ближайшие к Мидгарду пригодные для жизни планетные системы.

Но наибольший интерес для нас представляли те человеческие сообщества, которые жили в нормальных Вселенных, и история которых пошла по иному пути. Или те планеты, на которых люди вымерли.

Землю мы обнаружили чуть больше сотни лет назад. Первоначально мы стартовали из космоса и выныривали где-нибудь возле Луны. Разумеется, мы в первую очередь обследовали Луну, Марс, Венеру, надеясь найти там следы пребывания людей, и надо отметить, никто не был разочарован этими поисками. Первый же переход окупил все затраты...

- А что такого особенного вы нашли на Луне? - удивилась Кира, - неужели тот самый флаг, который поставил Армстронг, стоил так дорого?

- Наши находки датируются семьюдесятью годами раньше, чем этот флаг был поставлен. Мы нашли следы пребывания в отдалённом прошлом людей, их технику, энергетическую инфраструктуру, возведённые ими строения, прорытые тоннели и пустоты под поверхностью... и тех, кто всё это обслуживал и строил. Они все мертвы. На Лунной базе, о котором я уже упоминала, в одном из холодильников до сих пор хранится труп человека в скафандре, умершего от нехватки воздуха. Эта находка шокировала даже тех, кто по роду деятельности видел много разных неожиданностей.

- Он что, был циклопом? - спросила Эммочка, - или гибридом человека и лемура?

- Это был обычный человек, но его размеры... череп был примерно такой высоты, - Хлоя притопнула пяткой и провела ладошкой по колену, - вот от пола и до сюда. А его рост... если его внести в кабинет 9-В, то подошвами он упрётся в дальнюю стенку, а головой достанет до доски.

Все переглянулись. Эммочка вновь заговорила:

- Это мегантропус сапиенс, человек-гигант. Наверно, это их имели в виду, когда говорили, что Баальбек построили великаны... А что там за техника была? И что они там строили?

- Там были приспособленные для работы в вакууме бульдозеры, экскаваторы, трубоукладчики, человекообразные роботы, из строений - купола, сооружённые из особо прочного стекла, выплавленного в условиях глубокого вакуума, различные технические коммуникации и сеть тоннелей... самое интересное было то, что все экспедиции программы "Аполлон" производили высадку так, чтобы можно было легко добраться до какого-нибудь интересного объекта. Они там видели всё - и входы в тоннели, и проходы в купола, и то, что находится внутри, под куполами... в том числе и гигантские мумифицированные тела погибших людей, как в скафандрах, так и без них.

- Разумеется, вы тоже кое-что прихватили оттуда, - улыбнулась Кира.

- Не без этого. И вот ещё что... вы, должно быть, знаете из земной мифологии, что люди с глубокой древности испытывали страх перед Луной? Так вот, я могу вам сказать, чем этот страх вызван.

- Там было что-то страшное?

- Вся Луна, её тоннельная система и полости - это гигантская каторга плюс лаборатория для проведения чудовищных, омерзительных опытов над людьми и животными.

Девушки вновь переглянулись, пытаясь понять - не ослышались ли они...

- Когда-то, - продолжала Хлоя, - земляне были достаточно сведущи в космических полётах, чтобы перевезти на Луну почти двести тысяч человек. Я так поняла, что руководители проекта думали поставить в недрах Луны гигантские генераторы для получения мощных магнитных полей, покрыть её поверхность сплошной сетью герметичных куполов, установить защитную систему для уничтожения приближающихся метеоритов, астероидов, и, может быть, боевых кораблей... но как бы там ни было, строителей и их хозяев убила метеоритная бомбардировка. Ещё до того, как все работы были завершены.

Девушки смотрели то друг на дружку, то на стол, то в стену. Услышанное заставляло содрогнуться - уютный и, казалось бы, мирный спутник Земли оказался совсем не мирным. Что же в действительности могло там происходить? Кто стоит за этими ужасами, а главное - для чего они осуществлялись?

- Мы с вами немного увлеклись, - сказала Хлоя, и девушки услышали ещё несколько малоприятных историй, связанных с проникновением в иные измерения с криминальными целями. Преступники похищали людей, продавали их на органы, женщин отправляли в публичные дома или для пополнения чьих-то запертых в укромных местах коллекций наложниц... Дела получали огласку, поднималась волна общественного гнева. Люди, замешанные в похищениях и незаконных экспериментах, лишались своих чинов, званий и титулов, большинство из них отправились за решётку, а зачинщики были приговорены к смерти.

- ...На Ванахеме они попали на гильотину, хотя у нас сей замечательный аппарат носит иное название... впрочем, на Мидгарде его не используют. У меня дома такого рода преступников умерщвляют в газовой камере.

- Поделом, - пожала плечами Стешка.

- Как страшно становится жить, - поёжилась Кира, - тебя украдут - и всё, с концами...

- Расследования такого рода преступлений, - продолжила Хлоя, - проводились почти на всех планетах Союза Независимых Миров. Стало известно, что похищения девушек с планет, находящихся на уровне каменного века или Средневековья, были только верхушкой айсберга. Удалось выявить и привлечь к ответственности тех, кто за деньги организовывал выброс на пустые планеты неугодных конкурентов по бизнесу, не в меру упорных журналистов, соперников по политическим дрязгам или просто надоевших жён... и это помимо совсем уж диких случаев...

- Например? - поинтересовалась Эммочка.

- Испытания ядерного и термоядерного оружия, боевых газов, болезнетворных микробов, вирусов и грибков, использование мирного населения, не имеющего другого оружия, кроме луков и стрел, в качестве дичи для охоты и прочих кровавых развлечений, до которых падки скучающие толстосумы. Имелся случай, когда один богатенький папик подарил четырнадцатилетнему балбесу-сыну целый гарем из двадцати иномерных девушек, лет шестнадцати-семнадцати... и наконец - испытание на иномерных жителях таких, с позволения сказать, безобидных вещей, как огнемёты, гранаты, различные излучения, психотропные виды оружия, различные виды мин...

- Я как-то читала что-то похожее, - подхватила Эммочка, - про комплекс лабораторий в Пинфанго и экспериментах, которые там ставились. Про это в Китае даже фильм ужасов сняли - "Человек позади Солнца"...

- И что интересно, - добавила Раяна, - в СССР сначала впаяли сроки тем, кого сумели там отловить, а какое-то время спустя зачем-то взяли и всех амнистировали. А сейчас некоторые правозащитники... в кавычках... подняли вой, что Сталин посадил этих "реаниматоров" ни за что.

- А что касается нас, - продолжила Хлоя, - то на некоторых планетах дела даже до суда не были доведены. Последние дела такого рода, имевшие место на Ванахеме, были развалены. Свидетели отказались от показаний, доказательства в самый неподходящий момент пропали, профессиональные судьи и прокуроры внезапно заменялись на каких-то косноязычных бездарей, которым, похоже, ещё и заплатили как следует. Должна вам сказать, что, к сожалению, и Мидгард засветился в статистике по иномерным преступлениям.

- И чем всё закончилось?

- Было отмечено одиннадцать проникновений в иные Вселенные с криминальными целями. В общей сложности к высшей мере наказания было приговорено пятьдесят восемь человек, почти все из них - высокопоставленные офицеры Генерального штаба, внешней разведки, успешные и богатые предприниматели, и трое членов королевской семьи. Инцидент имел место за четыре года до появления на свет принцессы Церены. Той самой, поисками которой я занимаюсь.

- Похоже, ваша королева Серенити - очень крутая и бесстрашная особа, если решилась искромсать своих же родичей, - заметила Стешка, - я так поняла, что именно она правила Мидгардом?

- Кроме неё есть ещё и король... точнее, был, - поправилась Хлоя, - Осмо Восьмой династии Сегнуссена. Но я уверена, что если бы дело зависело только от Серенити, результат был бы тот же. Но о королеве речь ещё впереди. Сейчас я вам расскажу о криминальном использовании человеческих клонов...

После проведённого на Ванахеме эксперимента по созданию человеческой копии то же самое было многократно повторено на разных планетах, и на Мидгарде в том числе. Поначалу никто не ждал никакого подвоха - ведь научились же люди восстанавливать практически любой утраченный орган, почему бы и не восстановить тело целиком, из небольшого фрагмента? Но вездесущий криминальный элемент и просто нечистые на руку люди, имеющие доступ к технологии клонирования, попытались и в этой области навести свои порядки. Однажды был уволен и отдан под суд некий предприимчивый профессор-рипликатор, который задумал клонировать тела девушек и женщин, причём он останавливал свой выбор не просто на тех, что красивы лицом и телом, но и которые имеют богатых родственников или мужей... улавливаете, в чём суть?

- Он разыгрывал компрометирующую сцену, - сообразила Раяна, - надо полагать, в роскошной спальне и с самим собой в главной роли, а потом присылал жертве копию видеозаписи, номер банковского счёта и сумму, которую хотел получать в виде отступных.

- Именно так он и делал, - Хлоя горько усмехнулась, - конечно, не всегда с самим собой в качестве участника адюльтера. У него было двое подельников, которые получали приличную комиссию как актёры. Но, как говорится, всему хорошему рано или поздно приходит конец. Одна из жертв не побоялась рассказать всё супругу, тот провёл своё расследование и убедившись, что изображённой на записи сцены не могло быть в принципе - так как супружница всё время была у кого-нибудь на виду - отправился вместе с женой куда надо. И уже следующим вечером обнаглевший от жадности профессор со своими подельниками загремел куда следует - то есть, в каталажку, а потом и в тюрьму.

- Как говорится, жадность фраера сгубила, - сказала Стешка, - что же это за сволочуги у вас живут?

- А чему тут удивляться? - усмехнулась Раяна, - то, что любое достижение науки или техники можно использовать для того, чтобы трясти из народа бабки - это всем давно известно. Что сделали разного рода смекалистые жулики, когда впервые заработал Интернет? Начали клепать программные приложения для того, чтобы бесплатно звонить, бесплатно смотреть спутниковые каналы, ну и конечно для того, чтобы обчищать банковские счета...

- Одним словом, - продолжила Хлоя, - в области клонирования человека преступных схем было изобретено не меньше, чем в любом другом незаконном деянии. Кто-то из преступников понёс наказание, кого-то где-то, что называется, отмазали - за деньги, или при попустительстве влиятельных родственников. На многих планетах, и на Мидгарде в том числе, были даже внесены изменения в уголовное право. Например, совокупление с клоном совершеннолетней девушки или женщины приравняли к изнасилованию, и с клоном мужчины - тоже. Не говоря уже о клонах несовершеннолетних, особенно - маленьких детей, неровен час, ещё и своих собственных...

- Ой мама, роди меня обратно, что делается... - выдохнула Раяна.

- В случае выявления клоно-педофила приговаривали к смерти? - поинтересовалась Кира.

- Верно, - кивнула капитан Пи.

- А что делали с клонами после суда? Это ведь вещественные доказательства, тем более они живые трупы?

- Как правило, их кремировали. Или растворяли в кислоте и выливали на свалку. Кстати, имелись случаи, когда желавшему укрыться от правосудия преступнику удавалось с помощью клона разыграть собственную смерть. Но мы говорили о тех случаях, когда клон был жив только в биологическом аспекте. А вот когда он начинал ходить, разговаривать, принимать решения, даже заменять собой оригинала и отправляться заместо него на работу...

- Ну, это уже слишком... - протянула Кира.

- Клювоносца не забыла? - подала голос Эммочка, - а ещё одного такого... с зубками и без глаз? С грозным удостоверением, которое сгорело после твоего прикосновения?

- Ай, блин! - воскликнула Кира, - ну точно ведь... вот взяло и из головы вылетело всё...

- Это похоже на книгу Лукьянова "Человек из пробирки", - сказала отличница, - там тоже клон ожил, только ему чего-то не хватало, отчего он не мог считаться человеком. А как, кстати, клон может ожить? Вы, Хлоя, назвали такого клона инкопом - инициированной копией. Чем его инициируют, что он оживает?

- Вот здесь ты, Эмма, подвела меня вплотную к очень важной теме нашего "круглого стола", - сказала Хлоя, - ожившие клоны имеют к ней непосредственное отношение...

- Что это за тема?

- Религия, - после секундного промедления ответила словесница, - тема непростая, но очень важная, даже незаменимая. Без её обсуждения мы не сможем понять, что именно является главным двигателем всех тех ужасных происшествий, с которыми мы сталкивались.

- А вы верующая? - уточнила Стешка.

- Да, - Хлоя утвердительно кивнула, - в ранней молодости я не уделяла религиозной стороне своей жизни должного внимания, но некоторые события, имевшие место четырнадцать лет назад, заставили меня пересмотреть свои взгляды...

Она обвела внимательным взглядом своих слушательниц.

- Я хочу сразу предупредить, что прибыла на Землю не для того, чтобы проповедовать какие-то новые религиозные учения, да и проповедница из меня, в сущности, никакая. Я даже не буду спрашивать - во что вы верите, или, напротив, НЕ верите, почему у вас те или иные взгляды... да это и не нужно. Когда вы вспомните о себе всё, что только возможно, в том числе и о том, чему вы поклонялись и чему вас учили, то у вас будет возможность самим сделать выбор. Здесь я вам ничего не могу посоветовать. Всё, как говорится, в ваших руках.

Но, поскольку вы не помните ничего, или помните крайне мало, то мы не будем обращаться к вашему прошлому опыту. Я скажу лишь одно - на Мидгарде народ верит в единого Творца, признаёт наличие некоего существа, отвернувшегося от Творца и желающего людям гибели - здесь, на Земле, его называют Сатаной, Иблисом, Люцифером или как-нибудь ещё, верит в посмертное воздаяние за свои дела и в некий конечный процесс, называемый Окончательным Правосудием.

Чтобы продемонстрировать, насколько все эти вещи серьёзны, нам будет достаточно рассмотреть некоторые аспекты духовной жизни землян. Когда к вам вернётся память, вы сами убедитесь, и, должно быть, будете поражены - как всё происходящее в религиозном сознании жителей Земли похоже на те же явления, имевшие и имеющие место на Мидгарде...

Одной из самых древних религий является поклонение Огню. Огонь, по представлениям людей, породил на Земле всё живое. Животворящая функция прежде всего относилась к Солнцу - Небесному Огню, а наш привычный земной огонь считался отпрыском Огня Небесного. Земной огонь воспринимался как друг, товарищ и защитник, но мог превратиться и в злейшего врага - такова его двойственная природа.

Было замечено, что чаще всего огонь возникает при работе с камнем. Так появилась идея, что Небесный Огонь оплодотворяет камень, после чего камень при ударе рождает, скажем так, друга и защитника, врага и неприятеля... всё это в одном коктейле.

Разумеется, данный культ не мог обходиться без служителей - шаманов, жрецов и их прислужников. И культ требовал жертв. Сначала дело ограничивалось сожжением некоторой доли урожая или доли мяса от скота, а затем, особенно в период кризисов и катастроф, дело дошло и до сожжения людей, иной раз даже в гигантских количествах, причём жертвы приносились как-то уж очень избирательно. Огонь, по словам его служителей, предпочитал исключительно детей в возрасте от новорожденных до десяти лет, иногда овдовевших женщин, но больше всего огонь любил молодых девственных девушек в возрасте от четырнадцати до восемнадцати. И что самое удивительное, нужно было жечь жертву живьём и как можно медленнее, чтобы публика могла в деталях пронаблюдать, как жертвы вздувается, пузырится, обугливается кожа и всё, что под ней... вот скажите мне, - обратилась Хлоя к девушкам, - как вы считаете, это чья идея - приучить человека стоять и смотреть на всё это? Веселиться при этом? Петь и танцевать? Только ли какого-нибудь больного обкуренного шизофреника, именуемого жрецом или шаманом?

- Но... - начала Кира, - это всё страшно, конечно... но как можно упрекать дикарей? Ведь и мы делаем много такого, что им кажется неприемлемым...

- Не только дикарей, - возразила Хлоя, - пироманией страдали и просвещённые народы античной эпохи, в том же Карфагене, или в Иудейском царстве, не говоря уже о индейских империях. Вспомни, Кирочка, Средневековье. Какие там были причудливые пытки. Вообще, подумайте как следует - может, в западной Европе сжигали не ведьм и не дьяволопоклонников? Может, как раз наоборот - в правительствах западноевропейских стран засели самые настоящие ведьмы и сатанократы, объявившие охоту на нормальных людей, не занимающихся волшебством, с целью истребить их как класс? Иначе с чего бы им было во всех городах каждую неделю устраивать цирк с сожжением человека, да ещё и растягивать увлекательное зрелище на час, а то и два?

Ты, Кира, сказала о неприемлемости чего-то одного и приятии другого. Так вот, о приятии и неприятии. Миссионеры, просвещавшие коренных жителей Новой Зеландии, встречали там старожилов, заставших то время, когда на островах ещё не знали людоедства. Когда их спрашивали, как они пристрастились к человеческому мясу - они отвечали, что сделали по молодости лет ошибку, не хотели выделяться, боялись, что называется, прослыть белыми воронами, говоря попросту - отказаться было стыдно... ведь все едят, чем, мол-де, я хуже?

- Прямо как наш Еслик, с которым мы учимся, - ответила Кира, - когда все делают дурь, ему тоже отказаться стыдно. Его спрашивают - зачем ты слушаешь этого Децла, "Дискотеку Аварию", а он мямлит - а что, типа, все ведь слушают...

- Суть, Кирочка, в том, - пояснила Хлоя, - что нигде, никогда не было случая, чтобы одним людям совесть только запрещала, а другим - ни с того ни с сего разрешала есть человека. Совесть везде одна, и говорит одно и то же всем людям, независимо от языка, цвета кожи и страны проживания. Но пойдём дальше. Огнепоклонничество с течением времени эволюционировало, обросло другими божествами, пополнилось причудливыми обрядами - храмовой проституцией, храмовым гомосексуализмом, ритуальными групповыми изнасилованиями. К этому можно добавить и людоедство, особенно поедание некоторых частей тела в ритуальных целях - наибольшим предпочтением при этом пользовался головной мозг. Эмма...

- Да? - откликнулась отличница.

- Ты ведь читала документалистику? Особенно о лабораторном комплексе в Пинфанго? Там сказано, что время от времени туда приезжали представители императорского двора Японии или даже члены семьи "солнцеликого"?

- Да, они лично присутствовали на операциях и изъятии органов у подопытных, причём часто просили отдать им гениталии. А вы что, думаете, что они... - Эммочка так и не решилась закончить свою мысль.

- Именно, - кивнула Хлоя, - считалось, что это омолаживает тело и продлевает жизнь. Этому дикарскому заблуждению не одна тысяча лет. Вспомните ещё про Чикатило... что он делал с трупами. По поводу человеческого мозга тоже существует заблуждение. Считалось, что если его съесть, то к человеку перейдут знания жертвы. Слышали про культ "Мёртвой головы" у тамплиеров? Все эти храмовнические бредни зародились не в Европе. Им тоже не одна тысяча лет.

Считалось так же, что употребление в пищу человеческой крови даёт силу, крепость духа, излечивает от болезней, даже дарует бессмертие...

Вспомните о Чумном докторе. Он вскрывал жертвам черепа и поедал их мозги.

А если вы будете изучать археологию, то обязательно найдёте истории находок, свидетельствующих, что в древности люди с целью омолодиться поедали новорожденных младенцев и даже извлечённых при абортировании зародышей.

И это - во всех странах. У любого народа. На всех континентах, кроме Антарктиды... хотя там ещё под ледники надо заглянуть, может, там было и что похуже. Даже на островах Тихого океана.

Хлоя поднялась с кресла и оперлась руками о стол.

- А теперь подумайте хорошенько, - сказала она, - как десятки тысяч людей в древности, разделённые морями, океанами, живущие хоть здесь, на Таймыре, хоть на Огненной Земле, или в Индокитае, или на Аляске - как они ухитрялись делать одно и то же, если не существовало некого единого центра, откуда исходили приказы, запросы, пожелания?

Девушки молча переглянулись.

- Уговорить людей делать такое, причём по всей Земле, под силу только одному Сатане, - ответила Эммочка, - а вот дать всем людям совесть... и возможность выбирать, слушать её или нет, мог только Творец.

- Ну, в их существование не все ведь верят, - сказала Кира.

- Творец и его противник, если смотреть на них как на явление - то они как раз из того рода явлений, о наличии которых мы судим по оставляемым ими последствиям.

- Эмка, ты что, веришь в чудеса? - спросила Раяна.

- Конечно. Мир вокруг буквально переполнен чудесами.

- Да ну?

- Если под чудом понимать нарушение законов природы, то следует помнить, что если кто-то дал законы, он же и в силах сделать так, чтобы они не действовали. Да и вообще... действие всякого закона подразумевает отмену или приостановку действия другого закона, хотя бы одного. Так что, Рая, мы постоянно пребываем в мире чудес.

- Скорее уж на поле чудес, - усмехнулась брюнетка.

- Есть кое-что, что вам необходимо знать, - продолжила Хлоя, - для общего развития, и так, на будущее. Эти кровавые и варварские культы - огнепоклонников и прочих, чьё начало исходит от времён массового поклонения Небесному Огню, не исчезли полностью. Их ряды сильно поредели, их не раз обличали и разоблачали, но они не искоренены окончательно. Иногда они набирают силу, пробираются к власти и тогда творят множество беззаконий. И ещё. Имейте в виду, что Сатана - не аллегория и не комплекс явлений. Он - персонификация всего, что способствует смерти и деградации. Всего, что превращает бессмертное создание в животное. Кстати... вы знаете, что означает слово "человек" в переводе на современный русский язык?

- Ну... - Эммочка почесала подбородок, - я слышу здесь два слова - чело и век, то есть... лицо вечности?

- Лицо вечности. Правильно. Уже в таком простом слове так много сказано. А у вечности, как я понимаю, может быть только два лица - одно светится радостью, другое - болью. А теперь вернёмся к огнепоклонникам.

У нас на Мидгарде примерно в те же годы, когда нефтяники и газовщики начали терять прибыль и перенаправлять капиталы в другие сферы, появилась любопытная, но довольно нелепая по сути теория, согласно которой жизнь во Вселенной зародилась в неком первородном жидком веществе под влиянием космических лучей и грозовых разрядов. Вам это ничего не напоминает?

- Эту гипотезу о "первичном бульоне" и у нас изучают , - ответила Стешка, - там ещё говорится, что живые организмы мутируют от радиации и ультрафиолетовых лучей, участвуя тем самым в происхождении новых видов...

- Я поняла, поняла! - воскликнула Кира, - это переделанная версия древних представлений о том, что Небесный Огонь оплодотворил мёртвое вещество и зародил Земной Огонь...

- Вот-вот, - улыбнулась Хлоя, - тысячу раз - умница. И вот эти древние варварские измышления, украшенные наукообразными терминами, прочно поселились в учебниках и университетских лекциях. За их развитие и внедрение многие учёные и педагоги получали премии, звания и награды. Но и это не всё. Примерно тогда же появилась и другая бредовая теория, согласно которой субстанции абортивного материала можно использовать в косметологических целях для омоложения...

- Короче, пещерный век нагнал и перегнал век высоких технологий и космических полётов, - подала голос Надя, - и что интересно, у нас всё это творится в не меньшем масштабе. Слышали, наверно, что Россия и Китай - поставщики номер один на рынке абортивного материала?

- Это называется фетальной медициной, - объяснила Эммочка, - есть какой-то препарат на основе стволовых клеток... кажется, он называется - альфафетапротеин. Он стоит таких страшных денег, что десять граммов по стоимости можно сравнить с годовым оборотом всех казино в Лас-Вегасе. Его употребляют всякие директора ТНК и президенты, в виде инъекций, но помогает ли он - не знаю...

- Это онкоген, - сказала Хлоя, - и он убьёт того, кто его употребил. Этому счастливчику обеспечена очень тяжёлая, полная страданий, старость, даже если первоначальный эффект был омолаживающим.

- А расскажите, наконец, какое отношение имеют клоны к теме религии? - попросила Кира, - почему тот клювоносец, которого мы убили, начал злиться, когда вы... ну, молились про себя? И как так случилось, что в момент пробуждения Норки одновременно с ней проснулись ещё двадцать пять человек, и что значил тот сон, где я тащила её из болота? А Норка говорила, что видела тот же сон, но в болоте была она...

- Сон? - переспросила Хлоя, - так... расскажи-ка с самого начала, что там было...

Выслушав Кирин рассказ, словесница ненадолго задумалась, потом сказала:

- Уверена, что все люди, пострадавшие от Чумного доктора, видели нечто похожее, хотя ты, Кира, запомнила только Норку, потому что была для неё очень близким человеком. И Норка видела только тебя, а меня и Эмму - вряд ли...

- Хотите сказать, что они... - Раяна кивнула в сторону Киры, - как-то общались между собой в своих снах?

- Общались их души. Чумной доктор, атакуя свои жертвы, наносил им не только телесные, но и духовные травмы. Я полагаю, что его гибель, сказать точнее - изгнание из разрушенного тела - как-то исцелила пострадавших. Ведь даже те, кто сошли с ума, в тот же день пошли на поправку...

- Но всё равно не совсем понятно - кто он такой? - вновь вопросила Кира, - и эти жабы и свиньи, что разнесли участок Листиковых?

- Вы, конечно же, знаете, что и у Творца, и у отвернувшегося от него Сатаны есть целый сонм слуг - соответственно светлые ангелы и тёмные, так называемые падшие ангелы?

- Ну да, знаем. А они что, имеют какое-то отношение к этим мутантам? - спросила Стешка.

- Падшие ангелы, или демоны, или бесы - имеют. Причём самое непосредственное. Светлые ангелы служат Творцу, и они никогда не пойдут на то, чтобы внедряться в пустой клон и управлять им, изображая живого человека.

- Ну конечно же... - выдохнула Эммочка, - я ещё раньше читала как-то, что жрецы в древнем Египте или Элладе вызывали духов и приказывали им вселяться в статуи, после чего те оживали. Значит, инкоп - это клон с внедрённым в него демоном, который на момент своего пребывания в оболочке чувствует себя человеком - ходит, ест, разговаривает...

- А так же убивает, насилует, устраивает пожары, пугает до смерти запоздавших пешеходов, а поскольку у него ещё и физиология модифицирована, то он применяет против людей ультразвук, инфразвук, радиоволны, микроволны, электричество... - продолжила Хлоя, - но вам следует учитывать то обстоятельство, что падшему ангелу - представителю инфернального сообщества - человек не может ничего приказать. Они действуют по своему личному усмотрению и в соответствии с указаниями своего настоящего хозяина. Они могут изображать перед людьми беспрекословное повиновение и выполнять просьбы, если это входит в их планы. Не имеет значения, какие обряды и приёмы использует человек, чтобы вызвать демона и инициировать пустой клон, важно то, что он согласился сотрудничать с обитателями инфернального мира, и если он не прервёт этого сотрудничества - его участи не позавидуешь, ибо он после смерти попадёт в рабство тому, кому приказывал при жизни. Все экстрасенсы, волшебники, маги - все эти Дэвиды Каткины, Ури Геллеры, Эдгары Кейси - либо не понимают, либо слишком поздно поняли, кем были их помощники, помогающие им летать, гнуть взглядом ложки, выходить с пророчествами на большой экран, заставлять публику в зале не замечать танк...

Тут Киру осенило и буквально прорвало:

- Я, кажется, поняла, что происходит, - заговорила она, - у нас на Земле завёлся какой-то тип, вроде советника Юрия Лысого из "Красной тревоги"... или их несколько. Они где-то раздобыли технологию клонирования, может, эти самые падшие ангелы и подарили им её, они спрятались в какой-нибудь дыре, где их никто не будет искать, построили там лабораторию, настругали целую армию этих инкопов, самых разных моделей - и клювоносых, и прочих, и сейчас готовятся захватить Землю...

Кира запнулась и смущённо оглядела подруг.

- Это всё? - уточнила словесница.

- Ещё нет, - спохватилась девушка, - у них есть мощный телепортер, с помощью которого они могут перебрасывать свои отряды по всему миру. Когда армия у них будет готова, они высадят её в Москве, в Вашингтоне, в Пекине, захватят шахты с ядерными ракетами и базы подводных лодок... вы слышали, что по всему миру прокатилась волна краж гигантских партий консервированного мяса и рыбы? Это точно они осуществили эти кражи, потому что армия у них растёт, и её надо чем-то откармливать. И это массовое исчезновение московских проституток... наверно, у них все солдаты - сплошь людоеды...

- И если бы только это было в Москве, - сказала Хлоя, - массовые исчезновения работающих на трассах женщин очень лёгкого поведения отмечены во всех крупных мегаполисах Земли. Бангкок, Рио-де-Жанейро, Нью-Йорк, Лондон, Сеул...

- Вы тоже думаете, - удивилась Раяна, - что рассказ Кирушки имеет под собой основания?

- Телепортация инкопов осуществляется в пределах Земли. Значит, и база у них - на Земле... - Хлоя положила ладошку на Кирино запястье, - не знаю, Кирочка, кем ты была раньше, но... твоя версия может оказаться наиболее реальной. И всё-таки кое-что меня настораживает...

- Что? - спросила Кира.

- Что всё началось с Москвы. Кто-то проявляет повышенное внимание к этому городу, и я считаю, что этот "кто-то" ищет то же, что и я...

- Эту... как её... принцессу Церену?

- Да. На Мидгарде её считают погибшей, и обстоятельства её мнимой смерти таковы, что кривотолков на эту тему просто нет. Но... - Хлоя пожала плечами, - я думаю, что тот, кто стоит за отправкой в Москву инкопов - равно как и прочими странными событиями в мире - не верит в то, что Церена мертва, и решил либо закончить начатое, либо похитить её и вывезти на Ванахем... или куда-то ещё.

- Да, а расскажите наконец, что вы там не поделили с этим Ванахемом и Союзом Независимых Миров? - оживилась Эммочка, - я понимаю, что бомбардировку термоядерными зарядами ещё можно постараться как-то объяснить, но чем виновата принцесса Церена, что за ней все бегают?

- Об этом мы спустя некоторое время и поговорим, - сказала Хлоя, - а сейчас... Вы не устали сидеть? Лично у меня спина затекла...

- Да, прогуляться немного не мешало бы, - заметила Раяна, - а то мне почему-то кажется, что у меня вот-вот плоскожопие начнётся...





20.




20



Хлоя вывела на голограмму схему базы. Объект занимал довольно большую по объёму, цилиндрической формы полость в толще земли. Одна из комнат на схеме светилась красным светом - из пояснений капитана Пи следовало, что все помещения объекта оборудованы системами контроля, настроенными на распознание людей. В данном же случае светился кабинет управляющего, занятый панцироносицами.

- С базы можно выйти, помимо телепортера, тремя способами, - сказала Хлоя, - через отверстие водосброса - в этом случае мы попадём в одно из озёр ниже уровня подвала, в открытой тундре, и через стартовую шахту. Когда я была здесь четырнадцать лет назад - мы перевозили сюда кое-какой груз - персонал, следуя инструкции, взорвал шахту, и теперь мы не можем использовать её для пуска корабля, но для человека она вполне проходима.

- А третий способ? - спросил кто-то.

- Третий способ нам осуществить не под силу. База запакована в подпространственный кокон, и будь здесь достаточно мощная ЭВМ, мы могли бы изменить параметры этого кокона с тем, чтобы вывести прямые коридоры в любую точку Земли. Хоть в мою квартиру, но чего нет - того нет. Мы можем лишь открыть проход для водосброса или шахты...

Хлоя повела девушек на экскурсию по жилым помещениям. Комнаты работников базы ни на кого не произвели сильных впечатлений. Простая, пусть и нетипичная для землян, обстановка, ничем не примечательная мебель, более чем скромные предметы кухонного сервиза. Пищу здесь готовили на электроплитках и хранили, как и на Земле, в холодильных камерах.

В одном из помещений царил разгром. Автоматика, встроенная в стены, включила освещение, и все увидели покрытый слоем сажи и пепла пол, среди которого блестели кусочки металла и оплавленного стекла.

- Контрразведчики кое-что сожгли перед эвакуацией, - пояснила Хлоя.

- А здесь есть отчёты о работе на Земле? - поинтересовалась Раяна.

- Да, - кивнула словесница, - учёные довольно часто выходили наружу. Особенно сто лет назад, когда было легче подделать документы. Они внедрялись в общество под видом торговцев, учителей, охотников, рыбаков... один, насколько я помню, и вовсе ухитрился на войну попасть. Его эвакуировали из блокированного Крыма, имитировав смерть. Но вся документация на мидгарианском языке, так что придётся изучать его... если вы ничего не вспомните.

- А у вашего народа есть самоназвание? - спросила Эммочка, - мидгариане... звучит так, как будто на английском...

- Да, нас так называют, хотя у нас есть своё обозначение - ваны. У нас наблюдается та же печальная тенденция, что и на Земле, когда некоторые народы присваивают себе право давать собственные названия какому-либо племени или государству - как будто бы по праву первооткрывателей. Вот и у вас та же история - вы живёте на Руси, и все вокруг вроде бы русичи, но какие-то сволочи упорно называют вас Московией... московитами, и насаждают эти названия во всех трудах и учебниках. При этом себя они именуют цивилизованными, а вас - нет, потому что у вас в стране религия иная.

- Есть такое, - кивнула умная ученица.

Хлоя привела девушек в обширный зал с бассейном. Вода в нём была проточной; её накачивали насосами из водоносного горизонта и подогревали до приемлемой температуры, излишки же отправляли в водосброс вместе с канализационными стоками. Если люди с поверхности и замечали, что одна из горных рек продолжает течь даже в самые сильные морозы, то списывали сие явление на термальную активность, но никак не на рукотворный источник тепла...

Всем тут же захотелось поплавать и понырять. Хлоя дала девушкам пятнадцать минут. В зоне отдыха нашлись и аппараты для просушки волос, и полотенца с халатами. По истечении отведённого времени все оделись и двинулись дальше.

- Вот здесь, - капитан Пи указала на особо прочную дверь из броневой стали, - хранится либерея. История Мидгарда за последние две с половиной тысячи лет. Мы затратили неделю на её эвакуацию и после проспали двое суток без перерыва... таскать ящики приходилось на себе, а учитывая их вес... - она набрала код на пульте, створки разошлись, и стала видна очередная преграда - мелкоячеистая, светящаяся бледно-зелёным светом сеть.

- Трогать её нельзя - останетесь без пальцев, и не дай Бог на неё упасть, - предупредила Хлоя, вводя ещё один код. Сеть исчезла; проход был открыт.

Они прошли в зал размером с ангар для хранения ракеты класса "Протон", весь заставленный пластиковыми и деревянными контейнерами, заполненными стопками медной и алюминиевой фольги.

- Вы писали кислотой на металле? - догадалась Эммочка.

- Верно. Всё, что вы видите - оригиналы. На Мидгарде можно было сходу получить лет пять заключения за попытку что-нибудь подрисовать на этой фольге. Здесь разные летописи - и близкие к правде, и составленные по чьей-то указке, и написанные в тайне... есть личные дневники влиятельных людей, в том числе и правителей. Что-то противоречит друг другу, что-то - дополняет... как и везде.

Девушки вскрыли один из контейнеров и долго разглядывали тёмные, вытравленные буквы незнакомого наречия. Взять в руки лист тёмно-коричневой меди так никто и не решился - мол, мало ли что...

- Ванахемцы очень хотели найти всё это, - сказала Хлоя.

- Известное дело, - заметила Раяна, - историю всегда переписывают перед тем, как переписать имущество.

Покинув удивительное хранилище, панцироносицы поднялись на лифте в ангар, где на хранении стоял Хлоин корабль.

- Это машина класса "разведчик", частично переделанная в боевую, - объясняла Хлоя, показывая девушкам серебристо-белый летательный аппарат, чем-то похожий на реактивный бомбардировщик Ту-160, - здесь есть подвески и кассеты для оружия... сейчас, правда, его нет - хранится здесь же, в арсенале. Машина может выходить в космос, имеет стыковочный канал, защиту от радиации, спальные места и блок для скафандров... поскольку шахта здесь взорвана, наружу машину можно вывести лишь с помощью телепортера - он там же, на борту.

- И как далеко он может лететь? До Марса дотянет? - полюбопытствовала Эммочка.

- До Нептуна - запросто, - улыбнулась Хлоя, - мы могли бы, используя Землю в качестве зарядного трансформатора, развить достаточную скорость, чтобы за неделю долететь туда. Машина питается энергией, изъятой у любого небесного тела с магнитным полем, но на крайний случай есть запас изотопов... это если мы на Марс полетим, недра которого, как бы сказать... обесточены.

Хлоя открыла люк и провела девушек в кабину. Оборудование машины нисколько не было похоже на антураж из фантастических фильмов, в коих доминировали голограммы и сенсорные экраны. Кнопки были кнопками, иные из них блокированы шпунтами, переключатели - переключателями; приборы контроля и наблюдения не слишком сильно отличались по дизайну от тех, что стояли в любом самолёте, даже цифры на табло были те же, что и на Земле.

- То, что вы видели в кино - яркий свет, куча огоньков и прочее - всё это чушь, - сказала капитан Пи, - глаза пилота не должны быть перегружены, а рука должна находить нужную кнопку на автомате...

- Как лады на грифе, - подсказала Надя.

- Точно. Я не училась на пилота специально. Лишь в узких пределах: запустила машину - взлетела - пролетела по курсу - приземлилась... плюс разобралась с системой вооружения. В ваших спецчастях учат тому же самому.

- А мы когда-нибудь посмотрим на космос? - спросила Кира.

- Когда подрастёте. И ещё... - Хлоя указала на Стешкин цифровик, пристёгнутый к её поясу, - здесь - никаких фотосессий.

Стешка поспешно убрала руку от фотоаппарата. Девушки с затаённой завистью косились на Раяну - ей семнадцатого числа минувшего апреля-месяца исполнилось семнадцать, стало быть, в космос она полетит первой...

- И напоследок - самое неприятное, - сказала словесница, когда они вышли из ангара и разместились в лифте.

- А что это такое? - опасливо поинтересовалась Кира.

- Морг.

Девушки невольно сгрудились поплотнее. Что-что, а морг - земной ли, мидгарианский - по определению не мог быть приятным местом...



Медицинский сектор с пристроенным к нему моргом располагался на том же уровне, что и жилой сектор с кабинетом управляющего. Эммочка ни на минуту не отходила от словесницы, обрушивая на неё град вопросов, далеко не на каждый из которых та могла дать ответ. Отличницу интересовало всё, от незнакомых медикаментов и инструментов до невообразимо сложной аппаратуры, и лишь с большим трудом подругам удалось её угомонить.

Хлоя подвела девушек к белым цилиндрическим приспособлениям с прозрачными герметичными крышками. Всего их было три, и в каждой из них покоились останки никогда не встречавшихся в естественной среде существ.

Первое выглядело почти по человечески; девушки даже решили, что капитан Пи ошиблась и принесла в морг не того, кого нужно. Тогда Хлоя открыла крышку и показала затылок жертвы. При виде притаившихся среди волос второй пары глаз - к счастью, мёртвых - зрительницы невольно отступили на шаг назад, а Эммочка даже схватилась за горло, словно её душили.

Второе существо напоминало гибрид человека и крысы - серая щетина на теле, ноги, больше приспособленные для прыжков, чем для ходьбы, два больших резца на каждой челюсти... Третий инкоп был составлен из разных кусков, словно мифические составные мумии из древнего Египта - что-то в нём было взято от человека, что-то - от насекомого, а между лопаток находились обрывки слюдяных крыльев.

- Как видите, - сказала Хлоя, - генетики и рипликаторы могут осуществлять пересадки и подсадки органов между очень разными, далеко отстоящими друг от друга видами. Но - я подчёркиваю это - многие виды операций не увенчались бы успехом, если бы эти изделия не были подвергнуты инициации. Демоны, занявшие эти оболочки, поддерживали их в исправном состоянии. Без них ткань бы попросту сгнила. И, как вы, наверное, уже поняли, инкопы на порядок превосходят обычного солдата в скорости, скрытности и маневренности. "Панцирь" уравнивает шансы в ближнем бою - если, конечно, правильно с ним обращаться...

- А инкоп может носить "Панцирь"? - спросила Стешка.

- Нет. Он - искусственный организм, и у него нет Энергоматрицы. "Панцирь" можно даже на лошадь надеть, но не на инкопа...

- Значит, - подвела итог Раяна, - обычным оружием таких тварей не достать. Надо использовать огонь, глубокую заморозку, электричество... что ещё можно?

- Кислота. Достаточно мощный взрыв тоже уничтожит его. Его уничтожит предельное давление в водной среде, или просто упавшая бетонная плита. Возможно, если вы отрежете ему все конечности - он будет непригоден для эксплуатации и развоплотится. Его выводят из строя множественные переломы конечностей, позвоночника и костей тазового пояса... кстати - это очень важно - они обладают сильными регенерационными способностями. Если вы отрежете инкопу руку - он восстановит её за месяц, питаясь обычными продуктами, или за пару дней, если применить специальную медикаментозную терапию. Но это уже не будет прежняя рука - ведь у него нет Энергоматрицы - и вместо пяти пальцев на ней будет шесть, или девять... вот так. И наконец, все инкопы гибнут от жажды, голода или в вакууме.

- Они боятся тех, кто молится, - добавила Эммочка.

- Точно, - улыбнулась Хлоя, - и ещё они испытывают панический ужас при виде кладбища, куполов храма, и при звуках колокольного перезвона. Наблюдала это лично...

- А что это у него на груди? - Кира указала на грудь "четырёхглазого". Там был вытатуирован знак треугольной формы, с нарисованными в каждом углу подковками, направленными концами вверх.

- Это опознавательный знак так называемого "игрока", - пояснила Хлоя, - через некоторое время, когда я расскажу о Ванахеме, то мы поговорим о игроках и их знаках более подробно. В данном случае этот знак говорит о том, что существо, внедрившееся в это тело, занимало очень высокое положение в пирамиде инфернальной иерархии.

- Но зачем они соглашаются вселяться в пустые человеческие тела? Что они этим добиваются?

- Я знаю, зачем, - Эммочка опередила словесницу буквально на полсекунды.

- Ну?

- Падшие ангелы являются мыслящими существами, - начала объяснять отличница, - это значит, что они, как и мы, наделены способностью к творчеству. Но, во-первых, они удалены от своего Творца, поэтому лишены способности реализовывать свои замыслы. А во-вторых, они злятся на людей оттого, что у тех есть тела, с помощью которых человек может испытывать многое из того, что им, падшим ангелам, недоступно. А чувствовать как люди и воплощать свои идеи им очень хочется, потому они соблазняют некоторых людей к контакту и действуют через них. Так появляются разные нелепые философские учения, тоталитарные секты, инфернальное творчество - их картины, их книги, кино, песни, направления в моде и музыке. А пустое тело для них - самый настоящий подарок, потому что так они в полной мере чувствуют себя людьми. И настоящие люди зачастую не могут их распознать и ни о чём не подозревают...

- Мне просто и добавить почти нечего, - улыбнулась Хлоя, - кое-что вам и раньше было известно. Скажу лишь, что бесплодность клонов - это самое настоящее благословение судьбы, в противном случае они бы заводили детей, воспитывая их по образу и подобию... точнее, без образа и в неподобии. Но даже будучи бесплодными, они могут усыновлять и удочерять младенцев, пока те ещё несмышлёные создания, и в этом случае на смену обычному человечеству придёт инфернальное человечество. Был человек разумный - стал человек адский...

- Хомо инфернос, - подсказала Эммочка.

- Именно так. Только помните, что вы не можете убить падшего ангела - он бессмертен. Но разрушить его пристанище - это всем нам шестерым как раз под силу. Нам, или любым другим людям, владеющим достаточно мощным оружием и знающим подлинную природу противника...

Хлоя подошла к двери одного из кабинетов и пригласила девушек войти. Те с видимым облегчением выли из морга - только бы не видеть кошмарных созданий, покоящихся под стеклом...

- У меня тут опять заготовлены трофеи, - сказала Хлоя, - вот, взгляните...

Она разложила на столе около полутора десятка паспортов и подключила к телесистеме фотоаппарат, после чего вывела на экран фотокопии страниц документов с фотографиями и именами.

- Это чё, блин, такое? - вытаращилась Раяна, и в следующее мгновение комната прямо-таки затряслась от её лошадиного смеха.

Остальные девушки тоже не могли сдержать улыбок, глядя на экран.

- Изтуалетадоставалкин Джон Себастьянович, - корчась от хохота, читала Кира, - Помойкин Айрат Аскольдович, Кайметов Геннадий Атомоходович...

- Кто бы ни изготовил это, - заметила Хлоя, - он или ничего не смыслит в русской ономастике, или проставил эти имена-фамилии так, для смеха... а вот вам ещё перлы от паспортиста...

Тут уж зрительницы и вовсе, что называется, схватились за животики. На экране поплыли страницы документов, владельцами которых были такие лица, как:



Долбоёбов Тимур Васевич,

****тропенко Дима Петевич,

Рас****яйкин Олег Гришевич,

***рыжкин Ашот Женевич -



- и всё тому подобное.

- Эти "шедевры", если можно так выразиться, я изъяла у убитых инкопов, - сказала Хлоя, - но в чём суть этой экспозиции? Кирочка, подойди-ка сюда и возьми в руки фотоаппарат.

Кира не без содрогания выполнила то, что от неё просили, приготовившись бросить прибор, если тот выкинет какой-нибудь номер вроде самовозгорания. Но всё обошлось благополучно, за одним исключением - изображения почти всех паспортов, кроме тех, что были выданы на имена Изтуалетадоставалкина, Помойкина и Кайметова, растворились и исчезли.

- Вы фотографировали пустой стол, - заметила Кира, - нет тут уже ни Долбоёбова, ни Рас****яйкина...

- А теперь подойдите все сюда и подержите документы, - Хлоя сложила их в стопку, и трофеи пошли по рукам. Ничего странного не происходило до тех пор, пока стопку не взяла Кира - бумага вспыхнула, выпала из её рук на пол и сгорела, не оставив и следа. Целыми остались лишь три паспорта - те, чьи фотокопии так же уцелели.

- То-то мне странным показалось, - наморщила лоб Раяна, - что на этих трёх паспортах копьё воткнуто в пасть змея, а на остальных оно было вынуто...

- Это означает и то, - сказала Хлоя, - что где-то есть лазейка для получения бланков... паспорта были выданы в ОВД Раменского района.

- И?

- Будем выяснять, что к чему. Точнее - я выясню. Столь тонкое дело вам пока не по плечу.

- Но Кирка? - воскликнула Надя, - кто же она такая? Почему от её прикосновения всё это... сгорело?

- Выясним и это. Ясно лишь одно - у Кирочки очень сильная способность противостоять магии и волшебству.

Девушки довольно долго молчали, думая о чём-то своём, пока не раздался голос Эммочки:

- Ну так что... может, мы вернёмся в кабинет? Вы обещали рассказать про Ванахем...

- Я тоже с удовольствием смылась бы отсюда, - добавила Стешка.

- Действительно, - улыбнулась Хлоя, - не будем терять время...



- Я не понимаю, - сказала Кира, когда участницы "круглого стола" вернулись в кабинет и расселись по своим местам, - почему я, да и не только я... почему мы, каждая из нас, так спокойно реагируем на все эти кошмары, которые прошли перед нами за последние недели? Этот клювоносец, который ожил после пули в лоб... Стешка, в голову которой выстрелили в упор... свино-люди и жабо-люди в доме Гриши? Почему мы не впадали в истерику, не умирали со страху?

- Потому что всё это вы уже видели, - ответила Хлоя, - вы видели и кровь, и боль, и тяжёлые ранения, и умирающих людей...

- Но когда с нами могло приключиться такое? - подняла брови Эммочка, - если всё обстоит так, как вы говорите, то получается, что мы все находились в действующей армии... или были участницами партизанского отряда... не знаю, может, мы служили там прачками, сёстрами милосердия, или вообще - штурмовиками или сапёрами? Но не в двухлетнем же возрасте? Мне четырнадцать, Кирке вот-вот будет пятнадцать, а Рае недавно только семнадцать стукнуло...

- В самом деле, в чём тут фишка? - вмешалась Раяна, - мы слишком много такого знаем и вспоминаем, что... мы реинкарнированные личности... так, что ли?

- Нет, - сказала Хлоя, - я и вы - остались такими, какими и были. Мы не умирали. Просто дело в том, что четырнадцать лет назад в осаждённой Петре, в подземном убежище королевы Серенити, которое пытались взять штурмом войска Бешеного Джо, имело место чудо. И все, кто не мог воевать - девять измождённых, потерянных, разбитых людей - превратились в несмышлёных младенцев, которых тайно вывезли с Мидгарда на Землю и подкинули на глаза неравнодушным людям. Прежней осталась только я одна. Я была заперта во вневременном кармане на четырнадцатилетний срок - для моей же безопасности. И вашей, ибо только я могла дать наводку на вас... - и капитан Пи рассказала о своём заточении и проведённых ею поисковых мероприятиях.

За столом воцарилось молчание. Затянувшаяся пауза была прервана Кирой:

- Кто такой Бешеный Джо?

- Главный адмирал ВКС Ванахема, командующий коалиционным флотом СНМ Джон-Лестер Рубеус, - ответила Хлоя, - очень умный, инициативный, склонный к неоправданному риску стратег - разумеется, по меркам Ванахема, но как человек - хитрая, злобная, беспринципная, вероломная, маниакально жадная и властолюбивая скотина. Он и его заместитель, вице-адмирал Адам-Торсон Кинзи, несут основную ответственность за выжигание городов Мидгарда термоядерными зарядами, и это не говоря уже о мелочи - сжигание огнемётной пехотой мирных деревень со всеми жителями, размещение тысяч людей в отработанных шахтах с последующей детонацией заложенных туда бомб, размещение людей в пустых бассейнах и установка сверху решёток с последующим затоплением... кроме того, о сексуальных и психических патологиях этих двоих ходят удивительные легенды. Правдивы они, или нет - лучше не выяснять. Как говорится, целее будешь...

- У любого конфликта есть причины, - сказала Эммочка, - причём не факт, что официальные причины соответствуют действительности...

- Ты права, Эмма, - кивнула Хлоя, - можно даже так - ни одна из официально обнародованных причин разрушения Мидгарда не совпадает с действительностью. Хотите услышать настоящую причину?

- И что же это?

- Мидгард не представлял ни для кого опасности. Он ни разу не вёл войн за возвращение колоний. Его флот никогда не покидал системы Валгаллы-Муспелхема с целью кого-либо атаковать. Но он представлял опасность для тех людей, которые получили власть, славу и финансовое благосостояние не ценой своих трудов и талантов, а ценой превращения в слепые беспрекословные орудия инфернального мира.

- Это как? - удивилась Стешка.

- Для начала я кое-что расскажу о Мидгарде, - Хлоя села поудобнее, - у нас был период, чем-то похожий на первую половину двадцатого века на Земле. Люди грезили космосом, писали книги и снимали фильмы на тему внешнего контакта, строили планы и проекты по освоению спутников Асгарда. И, словно бы по заказу, Мидгард был охвачен эпидемией НЛО. Люди попадали на корабли пришельцев, разговаривали с некими голосами... некие личности в чёрном приходили к контактёрам и запугивали их от имени властей. К счастью, космическая программа Мидгарда была очень скоротечной. Мы быстро вышли в ближний космос, затем и в дальний, и когда стало ясно, что разумных цивилизаций в галактике очень мало - не больше десятка - эпидемия НЛО прекратилась. Словно её отключили.

А когда мы начали проникать в иные измерения и клонировать людей, появились существа, именующие себя Благодетелями, или Прогрессорами. Они заявляли, что их дом находится в неком Z-измерении, в котором невозможна материальное существование в том виде, который нам известен.

- И чего они хотели от вас?

- Они начали связываться через коммуникационные сети с представителями научной и творческой интеллигенции и предлагать обоюдовыгодное сотрудничество. И многие люди на разных планетах купились на их обещания, доведя себя до такого состояния, когда прерывание контакта превращало их в беспомощных умственных инвалидов... ибо они уже не могли даже в простой повседневной жизни обходиться без них.

- Стало быть, на Мидгарде народ отверг посулы Прогрессоров? - поняла Раяна, - и тогда Союз ополчился против вас?

- Именно так. В конце концов на многих планетах было принято решение заключить с Прогрессорами всесторонние соглашения, и на встречу с влиятельными людьми Союза пришло не абы что, а сам Главный Прогрессор - Верховное Существо, как его называют некоторые общества.

- Сатана, - усмехнулась Раяна.

- Да. Как следовало из наших народных преданий, такие встречи бывали и в прошлом у ряда племён, ныне полностью вымерших. Главный Прогрессор представлялся разными именами - Галаксион, Уранид, Азатот, Металлия, Герматоид... и тому подобное. Одним словом, на планетах Союза начался настоящий сатанинский шабаш. После серии синхронизированных обрядов Верховное Существо вселилось в систему теле,- радио-вещания, в Интернет, в каждую телефонную станцию и студию кабельных каналов. Люди приводили семьи, малых детей и искалеченных родных, вставали в очереди... давили друг друга в очередях. Кто-то пустил в Сети слух, что каждый, кто умрёт во время разговора с Верховным Существом, будет прощён и попадёт в рай. Повсюду начались самоубийства. В некоторых городах возле высотных домов образовались валы трупов...

- То есть, все, кто смотрели в этот момент ящик, слушали радио, сидели в Интернете - превратились в идиотов, - догадалась Кира.

- Да, - Хлоя взяла пульт голопроектора, нажала несколько кнопок, и над столом появилось изображение планеты, - а вот и место их наибольшей концентрации.

Какое-то время все разглядывали тёмно-синий шар с тремя континентами, расположенными точно по экватору. Площадь суши на первый взгляд была почти равна площади континентов Земли, но была ощутимо меньшей, чем на том же Мидгарде.

- Это Ванахем? - уточнила Стешка.

- Да. Богатый и процветающий мир, почти такой же, как и Мидгард, но около двухсот лет назад начавший деградировать и вырождаться.

- А вот эти серые пятна - это что, города? - спросила Кира, - неужели они настолько огромные?

- Да, это города. Вы ведь видели в своих снах города Мидгарда? Они светлые и просторные. А на Ванахеме такие же города начали застраивать настолько плотно, что они стали тёмными, мрачными и очень неуютными.

Девушки более внимательно пригляделись к голограмме планеты. Размеры серых пятен просто ужасали. Самые большие из них по площади равнялись Австралии или Гренландии. Похоже, урбанизация в этом мире была доведена до полного абсурда...

- Это похоже на Гиэди Прайм, родовую планету Дома Харконнена, - заметила Кира, - ванахемцы начали вырождаться после массового контакта?

- Они были готовы к этому, - ответила Хлоя, - посулы Прогрессоров они восприняли как свою идеологию. Если в самых общих чертах, то дело приняло такой оборот - два века назад власть на этом когда-то прекрасном мире захватили сторонники демократии. Нет, там осталась монархия, но правящий дом успел порядком прогнить и потерять все бразды правления. И демократия, которую они задумали строить, свелась к нескольким простым вещам: запретить родителям воспитывать детей в той вере и системе ценностей, которую они сами имеют, привязать лимит на количество детей в семье к уровню семейного дохода, разрешить педерастам и лесбиянкам вступать в браки и брать приёмных детей, разрешить браки между кровными родственниками, обеспечить каждому жителю планеты обязательный, независимый от трудоустройства, доход, начать обязательное обучение школьников половой грамотности с применением клонов-тренажёров - в качестве экзамена выпускники и выпускницы были обязаны совершить как обычное совокупление, так и в двух-трёх извращённых формах... а самое главное - они приравняли инкопа с человеком в правах. Люди стали жить и работать с воплощёнными демоническими существами.

- Они там что, совсем уже все головой об асфальт грохнулись? - удивилась Стешка, - за что платить бабки тому, кто ничего не делает? За факт его существования? А экзамен... тьфу ты, чёрт...

- А ты не удивляйся, - усмехнулась Раяна, - почти то же самое сейчас делается в странах "золотого миллиарда", разве что без клонов, а скоро, может, и до нас дойдёт... так что же, никто не протестовал?

- Протестовал, - сказала Хлоя, - были умные и честные люди, понимавшие, что с этой демократией ничего хорошего Ванахему не светит. Но расстрелы мирных демонстраций, неслыханные по масштабности и свирепости репрессии, различные меры социального остракизма сделали своё дело. Народ стал жить в страхе и покорно молчать. А вскоре и вовсе забыл, что когда-то люди жили без указки Прогрессоров. Попросту - сдался. А телевидение и газеты бодро рапортовали о построенной демократии и трубили о необходимости нести эту демократию по всей галактике...

- Выглядит ужасающе знакомо, - глубокомысленно произнесла Эммочка, - и как обстояли дела с дарованием отсталым аборигенам плодов цивилизации?

- Глядя на Ванахем, примерно треть планет СНМ, менее богатых и влиятельных, но имеющих значительный вес в межпланетной политике, тоже стали строить демократию, причём переняли от Ванахема всё, до мельчайших деталей. Даже пытки подследственных и заключённых на тридцати планетах стали одинаковыми.

- А Мидгард?

- Мидгард не имел намерений превращать половину своего народа в тупых и ленивых ценителей изысканных удовольствий, на содержание которых тратились бы налоги второй, нормальной половины народа. Он начал вести разоблачительную деятельность в отношении политического, судебно-полицейского и военного произвола на тех планетах, где, по словам продажных газет и телеканалов, уже был выстроен "оплот свободы, законности и цивилизации", и начал принимать у себя эмигрантов с этих планет. Мидгард жил как обычно - не жировал и не бедствовал, люди в меру сил трудились, заводили семьи, в то время как в "оплоте законности и цивилизации" народы почему-то всё более нищали, захлёбывались в вале преступности, самоубийств и коррупции, и кормились байками с экранов, что, мол-де, во всех повседневных бедах виноваты шпионы Мидгарда, и плакатами на митингах, призывающих спасти народ Мидгарда от диктатуры.

- Короче, типичный земной приём - вдвадцатером на одного, - вздохнула Раяна, - у нас тут тоже есть любители делать всех счастливыми. К ним в посольство половина Москвы ходит за подачками... ну так как, долго Мидгард держался?

- Долго, - сказала словесница, - санкций мы не боялись. У нас было всё - и наука, и технологии, и прочее...

- Что это были за санкции?

- Разные. Экономические, миграционные. Это не говоря уже о политических убийствах и попытках организовать дворцовые перевороты. Мидгард не так уж сильно от них страдал, как это принято было изображать на инопланетном телевидении. Ну и самое малое - постоянное враньё в прессе на разные темы. Например, был случай, когда под фотографией людей за сеткой стадиона приписали, что это концлагерь для политзаключённых, а в одном из звёздных портов Ванахема был устроен многотысячный флешмоб, участники которого хором целовали ванахемские паспорта и именовали себя политэмигрантами, сбежавшими с Мидгарда. Как выяснилось впоследствии, никто из них на Мидгард и ногой не ступал. Но знаете, что меня поразило больше всего? То, что участники флешмоба почему-то хором подпрыгивали на левой ноге и дёргали себя в такт за правое ухо. У меня дома есть выпуск новостей с этим шабашем. Увидите - обхохочетесь.

- Мужественные и непоколебимые борцы за демократию, где бы они ни были, почему-то очень похожи друг на друга, - заметила Раяна, - а дешёвый приём с сеткой или заборчиком точно века переживёт...

- Сказка о райском и безбедном существовании на Ванахеме, - продолжила Хлоя, - равно как и о высочайшем уровне тамошнего образования и жизни, регулярно омрачалась одним неприятным фактором.

- Каким?

- Потомками тех, кто переселился со старого Ацтлана.

- Они дольше всех сопротивлялись?

- Судя по сообщениям, которые я получаю, они не только не прекратили сопротивление, но и интенсифицируют свою деятельность.

- Что они вообще представляют из себя?

- Это такие же люди, как и все. Типичные индейцы. Умны, хорошо образованы, удивительно хладнокровны, с отлично развитым чувством собственного достоинства. Я знаю, о чём говорю, потому что моя бабушка родом с нового Ацтлана.

- А я-то думаю, - воскликнула Кира, - что это у вас за лицо такое... какое-то причудливое? Вы чем-то похожи на японку, у которой глаза увеличили до европейского типа...

- На японку... - повторила Хлоя, - может быть. Я, кстати, читала в некоторых ваших книгах, что в Южной Америке находили черепа айнов с острова Хоккайдо, и там же упоминалась версия, согласно которой японский этнос произошёл именно от ацтеков, а последние, в свою очередь, от древних египтян... может, так оно и есть. Но ближе к делу.

Как только Ванахемское правительство начало насаждать на планете свою хвалёную демократию, или, что более точно, инфернократию, то ему пришлось столкнуться с мощным и организованным сопротивлением со стороны ацтекской общины, которая не собиралась мириться с тем, что их детей на выпускных экзаменах заставляют заниматься сексом. Сначала все их порывы удалось подавить с помощью полицейских облав и армейских чисток. Но среди ацтеков тоже имелись компетентные люди. Они организовали на Ванахеме сильное, хорошо законспирированное подполье. Они не занимались взрывами домов, как, например, это сделали боевики Гочияева на Каширке, но перестреляли немало судей, прокуроров, губернаторов, депутатов парламента, изолгавшихся вконец журналистов, содержателей публичных домов для геев и лесбиянок... конечно же, Ванахем свалил эти художества на Мидгард, а затем создал параллельное подполье, которое от имени ацтекского сопротивления начало взрывать дома и поезда вместе с людьми, устраивать техногенные аварии. Иногда их разоблачали, иногда - нет. Как бы то ни было, ацтекское сопротивление подавить никому не удалось. Нелишне будет отметить и тот факт, что во время вторжения на Мидгард те воинские части, в которых преобладали ацтеки, почти в полном составе дезертировали и ушли в экваториальные регионы, к своим соотечественникам, и вступили там в Мидгарианское Сопротивление.

- И вашу королеву Серенити обвинили в поддержке и финансировании терроризма, - добавила Кира.

- Не только. СНМ ещё и вознамерился от чего-то нас спасать, от какой-то диктатуры. Не знаю, какой именно. Я, сколько себя помню, и все мои знакомые спокойно летали на любую планету, читали какие угодно книги, смотрели какие угодно фильмы, слушали какую угодно музыку, спокойно обсуждали действия правительства и лично - короля, сколько бы ни было поблизости слушателей... так в чём была диктатура - не понимаю.

- Но ведь при монархии политических партий нет...

- Партий? Мне своей совести хватало. Двадцать восемь лет прожила без партийных уставов, лозунгов и агитплакатов, прожила бы без них и ещё девяносто...

- Что? - глаза у Киры стали чуть ли не квадратными от удивления, - девяносто лет?

- Вижу, вы удивлены... дело в том, что люди на Мидгарде живут довольно долго по сравнении с Землёй. И старость там не слишком сильно бросается в глаза. Обычно мы заключаем браки в тридцать-тридцать пять лет, хотя бывают и исключения. Умираем мы, как правило, между ста десятью и ста тридцатью годами. Это не наука с медициной постаралась, это порядок вещей. Королева Серенити умерла в возрасте девяноста двух лет, но её вынудили к этому. Королю Осмо на момент смерти было сто четыре года. Такие вот дела...

- А сколько было их дочери... Церене?

- Двадцать два земных года.

- Счастливцы... - сказала Эммочка, - в таком почтенном возрасте - и завести ребёнка...

- Ну что же, продолжим далее, - улыбнулась Хлоя, - вы помните, я в морге упоминала о неких "игроках"?

- Да, помним...

- Прежде чем мы с вами разберёмся в том, кто такие эти "игроки" и во что они играют, я вам вкратце расскажу о том, что случилось с правящими элитами Ванахема и большинства планет, имеющих членство в СНМ.

- Они прогнили и деградировали, - сказала Надя, - это уже ясно...

- Я узнала, что все вы не любите есть грибы, это так? - спросила Хлоя. Девушки несколько удивились столь странной перемене темы, но всё же согласно закивали.

- Грибы накапливают соли тяжёлых металлов, - сказала Хлоя, - и те из них, что активно насыщаются этими солями, используются в оккультных целях, для того, чтобы войти в изменённое состояние сознания при совершении магических ритуалов. И прежде всего - для успешного контакта с Прогрессорами. Я потому и спросила вас о грибах, чтобы уточнить одну версию... я пыталась выяснить, помните ли вы, хотя бы подсознательно, всё то, чему вас когда-то обучали и то, что вам показывали. У грибов богатая оккультная история. Кстати, в Ванахемских городах есть целые кварталы, застроенные домами-небоскрёбами грибообразной формы. Думаю, вы подсознательно помните и это, потому-то в глубине души грибы у вас отождествляются с чем-то плохим... но вернёмся к элитам.

Начиная с той эпохи, когда с исторической сцены исчезла нефтедобыча, члены правящих королевских домов, члены правительств, народные представители и творческая интеллигенция претерпели одну существенную трансформацию. Они перестали исповедовать ту же религию, какую исповедовал народ. Теперь народы верят в одно, а самые просвещённые и инициативные их представители - в нечто иное. Даже больше того - элита вообразила, что ей открыто нечто высшее, нечто недоступное пониманию остальных. Так вот, это непостижимо сложное "нечто" оказалось на поверку... претерпевшим эволюцию представлением о созидательной роли Небесного Огня. И вся власть на Ванахеме принадлежит именно огнепоклонникам. Они ещё называют себя так - "Братство Светоносцев".

Что представляет собой созидательный Небесный Огонь в наше время? По представлениям Светоносцев, он является слитым воедино конгломератом из миллиардов бессмертных личностей, спутанным клубком, в котором отдельная сущность не имеет своего "я". Это поток бесконечно чистой энергии, перешагнувший через понятия о добре и зле. Для него этих категорий просто нет. Это некая "третья сила" в Мироздании. Это сверхсообщество, оно же - Верховное Существо, или Главный Прогрессор, якобы сотворило весь тот мир, что мы видим, но не по любви и не из любви к нам, а в качестве эксперимента, так сказать, натурного опыта. Вы спросите - кто же оно, это Верховное Существо - Бог или Сатана? Светоносцы полагают, что он - и Бог, и Сатана в одной ипостаси. Что он может, творя добро, одновременно творит и зло, подобно Земному Огню, который и обогреет, и опалит вас. Что в нём, Верховном Существе, постоянно наблюдается единство и борьба противоположностей...

И Джон Рубеус, и Адам Кинзи, и король Ванахема Сиф Третий из рода Вадена, а так же королева Герения Йоспи с Нифлхема - все они послушные марионетки в руках холодного, бесчувственного интеллекта, коим является Верховное Существо. Они управляют своими планетами по его указке, и в обмен на согласие служить ему оно даёт им много удивительных магических способностей. Разумеется, свою преданность Верховному Существу они чем-то подкрепляют, и вот об этом я сейчас вам расскажу поподробнее.

В первую очередь они и многие им подобные помогают слугам Верховного Существа - Прогрессорам, известным так же под прозвищем "игроки" - воплощать и реализовывать в мире людей их творческие замыслы. Клонирование людей и инициирование клонов - это высшая ступень самореализации для Прогрессоров... только вы, девочки, не запутайтесь - слуги Сатаны, как их ни называй, будут слугами Сатаны. Светоносцы обязуются создать для этих слуг все условия, чтобы те могли свободно и беспрепятственно инкорпорировать свои мысли в различные пласты человеческой культуры, имея цель полностью заменить эту культуру с человеческой на инфернальную. В данном случае строительство демократии на Ванахеме и попытка распространить ванахемский опыт на остальные планеты - это и есть создание всех тех условий, при которых падшие ангелы через одержимых ими людей и инкопов смогли бы отравлять и совращать чистые сердца и души.

Такие общества, подобные Светоносцам, имеются и здесь, на Земле. Какие-то процветают до сих пор - последователи Тайной доктрины и Рерихианства, какие-то ушли на дно - например, "Единое Трудовое Братство", основанное "красным бароном" Роберто Бартини...

А теперь перейдём ко второму условию плодотворного сотрудничества между людьми и Верховным Существом с его Прогрессорами.

Как вы поняли, Верховное Существо имеет огнепоклоннические корни. И оно требует жертв, как и тысячи лет назад. Но, если раньше шаман или жрец, следуя его указаниям, выбирал для сожжения самую красивую девушку в деревне, то сейчас, в век высоких технологий и межзвёздных перелётов, аппетиты этого существа выросли до астрономических величин...

- Я поняла, - воскликнула Эммочка, - бомбардировка Мидгарда термоядерными зарядами - это жертвоприношение, так? Ведь здесь есть всё - и минералы, излучающие энергию, которая вызывает мутации и якобы способствует формированию новых видов, и частичка Небесного Огня, то есть, водород, превращённый в гелий, и наконец - гигантский огненный шар четырёх километров в диаметре с температурой в несколько миллионов градусов - чем это не сошествие на Землю Небесного Огня? И наконец, облако от взрыва похоже на гриб... вот почему мы боимся оккультой истории, связанной с грибами?

- Ох, Эмма, - вздохнула Хлоя, - уж не пробудилась ли твоя память?

- Я просто помнила то, что вы говорили о религии в самом начале... - отличница потупила очи.

- Логика твоя сумасшедшая, но считай это похвалой, потому что более убедительной аналогии просто нет. Для огнепоклонников обычный ядерный заряд - это высшая форма реализации Земного Огня, а термоядерный - одна из форм реализации Небесного Огня непосредственно в мире людей.

Что я ещё должна вам сказать? Ах да, кое-что о Прогрессорах. Почему их так называют?

Согласно представлениям Светоносцев, весь видимый мир и населяющие его живые существа созданы в целях эксперимента. А для контроля, сбора данных и корректировки истории был создан класс всевидящих, всепроникающих существ - Прогрессоров, или "игроков", каждому из которых даны функции управления развитием какой-нибудь одной цивилизации. Поскольку цивилизаций становится больше, или меньше - то и количество тех, кто является "игроком", может меняться. Обычные люди - всего лишь люди, имеющие право пройти первую степень посвящения и стать "учениками". Вторая степень посвящения - "мастер". И третья - "игрок". Светоносцы считают, что смерть на любой степени посвящения - ещё не смерть, а второе рождение, новое воплощение, в ходе которого человек имеет шансы стать Прогрессором и получить свою долю власти в Мироздании. Предполагается, что существует одиннадцать ступеней для каждой степени посвящения. Всего же - тридцать три. Конечно, далеко не все тайны Светоносцев находятся в открытом доступе, но тот факт, что каждый вступивший в него мечтает возвыситься над ближними, быть причастным к некой тайной силе, поучаствовать в глобальных исторических процессах - как говорится, налицо.

Хлоя помолчала, давая своим слушательницам обдумать сказанное. Тишина была прервана Кирой, которая с усмешкой сказала:

- Неужели взрослые вроде бы люди - и этот Рубеус, и королева Герения, и прочие - при чинах, и должно быть, с неплохим образованием - всерьёз верят в этот бред о Прогрессорах и в то, что после смерти к ним в руки свалятся неограниченные возможности? Ну вот, скажем, ты помер. И тебя посадили за стол - на, типа, нажимай кнопочки, устраивай войны и революции? Или, может, они просто психи какие-то?

- Насчёт психов не знаю, - подала голос Раяна, - но думаю, что раз этот бред хорошо оплачивается и прокладывает дорогу к власти - то верят они в него или нет, но за власть и деньги будут всеми зубами и когтями цепляться. Вы говорили, - она повернулась к Хлое, - что если судить по треугольному знаку с подковками, то эти люди, что терроризируют Землю, могут быть Светоносцами? Значит, они с Ванахема?

- Вот, посмотрите, - Хлоя положила на стол заколку от галстука, - эту штучку я забрала у экстрасенса, которому свернула шею в Стешиной передней. Видите треугольник и две подковки, между которыми проставлены две единицы? Её владелец - Светоносец в звании "мастера" одиннадцатой ступени.

- Если официальные причины объявления войны - туфта, то каким именно образом вы перешли им дорогу? - поинтересовалась Кира.

- Я была знакома с человеком по имени Дан Дерксет. Так вот, этот человек вскрыл самые охраняемые секреты Братства Светоносцев, и если бы народы СНМ узнали, что готовит Братство, то через год или больше на демократических проектах по ванахемскому образцу можно было бы поставить крест. Сделал же Дерксет следующее.

Произошло ли это по его личному озарению, или его кто-то натолкнул на эту мысль, но однажды, за пять лет до начала войны, Дерксет решил изучить некоторые аспекты самых крупных техногенных и транспортных катастроф, а так же пожаров, унёсших огромное количество человеческих жизней. Если говорить яснее, то он рассуждал следующим образом: в древности огнепоклонники приносили свои жертвы в определённые, вычисленные жрецами дни, при благоприятном расположении некоторых звёзд и планет на небосводе. О существовании оккультных группировок, прячущихся в недрах разных правительств, ему, как служащему разведуправления ВКС Мидгарда, было хорошо известно. Он решил проверить - как располагались священные для огнепоклонников звёзды и планеты на небе относительно тех районов, где имели место случаи массовой гибели людей от огня или ядовитых веществ. И что он, как вы думаете, обнаружил?

- Что огнепоклонники как развлекались на заре цивилизации, так развлекаются и до сих пор, - ответила Эммочка.

- А затем он нашёл способ предугадывать готовящиеся жертвоприношения и пошёл со своим расследованием к королю, - добавила Кира.

- Вы это все слышали? - сказала Хлоя, - кажется, справа от меня сидит телепат... точнее, телепатка...

- А что, он действительно так и сделал? - уточнила Раяна.

- Он был очень настойчив и настолько убедителен, - продолжила Хлоя, - что Осмо Восьмой вынужден был признать его правоту. Хотя и не сразу. Сами понимаете, все правители такие - считают, что их головы и без того набиты секретной информацией и устрашающими тайнами. Поэтому ничего удивительного, что король мог чего-то не знать...

- А это не могло быть простым надувательством или заблуждением, пусть даже и добросовестным? - спросила Стешка, - ведь не секрет, что к правителям часто напрашиваются разные прожектёры и претенденты на героев отечества. Ведь и у нас на Земле алхимики облапошивали королей...

- Я могу утверждать, что это не тот случай. Первое, что сделал Осмо Восьмой после того, как Дерксет уехал из Хрустальной Петры - взял его под строгое наблюдение. А вскоре прогнозы Дерксета начали сбываться с пугающей точностью. Надо признать, что несколько погрешностей он допустил, но в небольшой пропорции - в среднем одна ошибка к пяти точным предсказаниям...

- Вы так уверенно об этом говорите...

- Очень многое я узнала от ныне покойного Дана, немало узнала от королевы Серенити, но самое главное... перед тем, как уничтожить то, что осталось от архивов Хрустальной Петры, содержащих немало засекреченной информации, я пересняла документы на накопители и забрала их с собой на Землю.

- Зачем? А если кто-нибудь найдёт и прочитает?

- Не прочитает. Коды и место хранения известны только мне. Задействована и система уничтожения. Я не сходя с места могу произнести несколько цифр в браслет - тут же сработает термитный заряд, и архиву конец. Он будет нужен для принцессы Церены, когда я её отыщу. Разумеется, в случае моей гибели информация об архиве станет известна... не скажу, кому именно. Меня не будет, и всё останется на совести преемника.

- А что такое Хрустальная Петра? - спросила Кира.

- Квартал столицы, в котором находится дворец Сегнуссена.

- А скажите, как Дерксету удалось предсказать, какие именно объекты будут уничтожены в ритуальных целях?

- Представь себе, Кирочка, планету, - начала Хлоя, - ты отыскиваешь на ней определённые географические точки, из которых какое-то количество священных небесных тел в определённые даты будет находиться над горизонтом в нужном положении. Допустим, существует три таких тела. Одно из них должно иметь угловую высоту над линией горизонта в тринадцать градусов, второе должно в определённый промежуток времени миновать отметку в девятнадцать и пять десятых градуса, третье, вслед за вторым - отметку в тридцать три градуса. Затем мы накладываем астрономические данные на карту с объектами, находящимися в данной точке...

- На карту со спутника?

- Да. И смотрим, какой объект - школа, больница, дом престарелых, парк развлечений, станция метрополитена - наиболее удобен для того, чтобы умертвить всех, кто будет там находиться.

- И всё это так просто?

- Для посвящённых в тайну - да. Для простых обывателей оккультный подтекст катастрофы будет неизвестен...

- Слушайте, - оживилась Эммочка, - а может ли быть так, что такие происшествия, как, например, взрывы на Каширке, или 11 сентября, сожжение Дрездена или бомбардировка Хиросимы - тоже были спланированы и осуществлены в определённые "жертвенные" дни? Я не говорю о простых исполнителях, им, ясное дело, не додуматься до такого...

- Очень может быть, - кивнула Хлоя, - тебе, Эмма, нужно просто вычислить, в каком положении относительно мест катастрофы находились некоторые звёзды... прежде всего те, что были священными для древних египтян, ибо современные земные элиты исповедуют древнеегипетский вариант дьяволопоклонничества. При этом тебе следует ориентироваться на величины в 19.5 и 33 градуса, на произведения этих чисел на два или три, или на их частные при делении... вариантов может быть много.

- Понятно. А как Дерксет или кто там ещё... собирались использовать свои наработки о будущих катастрофах?

- Он намеревался отследить исполнителей, выйти на организаторов... а потом... могу кое-что предположить, но...

- Для начала этих пироманов следовало бы судить, - сказала Кира.

- Не всё так просто, Кирочка, - горько улыбнулась Хлоя, - если человеком, организовавшим массовое жертвоприношение, является постоянный участник правительственных делегаций Адам Кинзи, или его помощник, полковник ВКС Ванахема, Закари Джедис, и эти двое имеют неприкосновенный статус... увы, но взять их за хобот очень трудно. Почти невозможно. Во всяком случае, закон, что на Мидгарде, что на Ванахеме, что на других планетах, был бессилен.

- И король Осмо со своими советниками придумал, как закон можно обойти.

- Дальше моя осведомлённость всё больше ослабевает, - сказала Хлоя, - могу лишь предполагать, что путём тщательно спланированных утечек информации, не без некоторой доли правдоподобного вымысла, они собирались стравить между собой более-менее нормальных граждан Союза с той его прослойкой, что увлекалась магией, экстрасенсорикой, волшебством... назовите это как угодно, суть всё равно одна.

- А как вы сами думаете, - заговорила Надя, - если бы граждане Союза перебили и перевешали всех колдунов и волшебников - это остановило бы Светоносцев и им подобных?

- Остановило или нет - не знаю. Но сильно напугало бы - это точно. Они могли начать нервничать, допускать ошибки, всё больше и больше дискредитируя себя. Возможно, лет на тысячу или две их бы выкинули из властных структур Союза и планетарных правительств.

- Но хоть какие-нибудь из "жертвенных" катастроф были предотвращены? - спросила Стешка.

- Да, но вот катастрофа с Мидгардом всё же случилась. В списке Дерксета имелась дата, во время которой спутниковая система Асгарда и ядро галактики оказывались на одной прямой по обе стороны от нашего основного солнца - Валгаллы. По представлениям Светоносцев, именно в центре галактики находится дверь, через которую Прогрессоры проникают из Z-измерения в нашу Вселенную. Они ждали нового появления Верховного Существа, потому и приурочили к этому дню термоядерную бомбардировку. Вот так и случилось, что Мидгард под надуманными предлогами был принесён в жертву...

- Неужели совсем ничего нельзя было сделать? - воскликнула Кира, - и неужели никого не волновало, что миллиарды людей будут сожжены? Ведь нападению подверглась материнская планета Союза?

- Ох, Кирушка, - сказала Раяна, - совсем недавно на наших глазах разбомбили Югославию. Слыхом никто не слыхал ни о какой диктатуре - и вдруг она на всех экранах. Вчера не было, сегодня почему-то есть. В самой Югославии никто не был, но все знают, как там было плохо, холодно, голодно... Микки Мауса не показывают, "сникерсы" не продаются. Маловразумительный кадр с заборчиком и раздетым по пояс худеньким мальчиком из фермерской семьи - вот тебе и концлагерь. И что, хоть кто-нибудь назвал Клинтона военным преступником? Да всем насрать. Вот и там, в Союзе, то же самое. Не меня ведь бомбят - и хорошо...

- У нас был шанс, - ответила Хлоя на вопрос Киры, - но увы, мы не смогли воспользоваться им вовремя. Не знаю, почему. Может, мы были слепы, или нерешительны - кто знает. А ведь мы могли спасти не только Мидгард. Могла измениться и судьба Ванахема...

- И кем был предоставлен этот шанс?

- У Сифа Третьего был сын, наследный принц Индас. Он познакомился с принцессой Цереной во время одного из визитов на Мидгард, когда той было всего четырнадцать земных лет. Ему на тот момент исполнилось двадцать...

- И они полюбили друг друга?

- Да. Хотя они не имели шансов быть вместе, хотя Индас не имел права сделать ей предложение о замужестве, но тем не менее между ними возникла взаимная любовь.

- Церена на Земле, - задумчиво проговорила Кира, - а что стало с Индасом?

- Он мёртв, - после долгой паузы ответила словесница, - был убит тремя выстрелами из плазмомёта при обороне убежища королевы Серенити. Ранения оказались смертельными - в лёгкие, в сердце и в позвоночник. Ни единого шанса на спасение...





21.




21



Хлоя на некоторое время вышла - она следила за обстановкой на Земле с помощью аппаратуры на посту внешнего наблюдения. Девушки, пользуясь её отсутствием, тут же устроили шумное обсуждение.

Рассказы словесницы прояснили многое, но легче от этого никому не стало. Воистину знания, как было сказано в древности, умножают скорбь. Раяна, кое-что смыслившая по части магии, оккультизма и конспирологии, была готова, по её же словам, снять перед капитаном Пи шляпу... Она не сомневалась, что работы по созданию человеческих копий-биороботов тайно проводятся во всех странах, входящих в Большую Восьмёрку, и, быть может, лет через пятьдесят земляне столкнутся с той же проблемой, что и человечество Мидгарда - как отличить живого человека от подделки, сработанной с точностью, так сказать, до пятнадцатого или двадцатого знака после запятой?

- И они, будучи интеллектуально сильнее людей, попросту всех нас вытеснят, - заключила Раяна, - если не применить каких-либо радикальных средств... уж будьте уверены.

Рассказала она и о упомянутом Хлоей Едином Трудовом Братстве. Эта таинственная организация являлась собранием, члены которого исповедовали поклонение Небесному Огню в лице древнеегипетского божества - Атона, и в сем Братстве состояло множество представителей научной и творческой интеллигенции ныне почившей Страны Советов.

- Братья Стругацкие как пить дать состояли в этом... ЕТБ, - заявила Раяна, - они что-то писали об институте "прогрессорства", но не они пионеры по этой части. И до них были умники, изображающие человечество настолько тупым и примитивным, что какие-то пришельцы были вынуждены вмешиваться в наше развитие, а мы, отсталые аборигены, принимали их за Богов...

- Им не даёт покоя слава Христа, - заметила со своего места Эммочка, - у нас люди для защиты от инфернального мира пользуются его именем? Значит, прогрессивный класс будет обливать этих людей дерьмом, и самого Христа - тоже, - с этими словами отличница вынула из-за пазухи какую-то тетрадь, раскрыла её и углубилась в чтение.

- Зачем тебе на выходных ещё и английский учить? - хихикнула Кира, заглядывая через Эммочкино плечо.

- Одно другому не мешает, - заметила отличница.

В этот момент дверь открылась, и капитан Пи, сбросив туфельки, неслышно прошла к своему месту. Шум за столом стих.

- Снаружи всё тихо, - сказала женщина, - можем продолжать...

- Я что спросить хотела... - начала первой Кира, - если вы так много знаете о Церене - значит, вы были лично знакомы ней?

- Да, - ответила Хлоя, - я познакомилась с ней и с её двоюродной сестрой... не помню, как её звали... за три года до начала войны. Это произошло во время отпуска. Я решила съездить на один из курортов. Мы втроём катались по морю на черепахе, весь день дурачились как простые школьницы. Я лишь под вечер узнала, что имею дело с наследной принцессой, когда она вызвала воздушный патруль, снявший нас с черепахи. Мы слишком далеко заплыли в море...

- Что-то мне очень уж сильно захотелось на Мидгард, - улыбнулась Надя.

- Не думаю, что мы вообще попадём туда... но не будем отвлекаться. У меня были свои дела, у Церены - свои. Мы переписывались, иногда разговаривали по голопроектору. Уж и не вспомню всего, что мы говорили, что обсуждали... жизнь принцесс, как оказалось, далеко не сказка. Церена многое умалчивала, но было видно, что её что-то гнетёт. И дело даже не в короле и королеве. Они были хорошими родителями...

Церена сама рассказала мне о своей любви к наследному принцу с Ванахема. Этот мир с каждым месяцем вёл себя всё более и более враждебно по отношению к Мидгарду. Уже каждая собака в Петре знала, что война не за горами, и что у Мидгарда мало шансов уцелеть, если Сиф Третий бросит против него армии сразу пятнадцати, а может, и тридцати планет победившей "демократии".

И вот однажды я получила личное приглашение в Хрустальную Петру за подписью Церены. Намечался грандиозный праздник с балом и банкетом, приехала уйма высокопоставленных инопланетных гостей, в том числе принц Индас со своими наставниками - Адамом Кинзи, тогда ещё полковником ВКС, кап-лейтенантом Закари Джедисом и представителем Центрального Разведывательного Управления Ванахема полковником Азеком Нефри. Не удивляйтесь, девочки - короли, а особенно те, кто готовится ими стать, всю жизнь чему-то обучаются...

Я, кроме Церены, никого там не знала, на меня никто внимания не обращал... кроме, пожалуй, Азека Нефри, пригласившего меня на танец и пожелавшего встретиться со мной снаружи, когда все разойдутся. К слову сказать, ухаживать он умел превосходно... Церена представила меня отцу и матери, но тогда это было чисто символическое знакомство, а потом - на то время, пока Индас был занят - пригласила меня к себе, и от неё я узнала много интересного.

Как вы, должно быть, поняли, за шесть лет после первого знакомства чувства Церены и Индаса не угасли, а, напротив, крепли и возрастали. Но это ничего не меняло. Никто не допустил бы их союза, и вот почему.

Сиф Третий и его приближённые не могли позволить Индасу объединить два рода в одну ветвь и сделать Церену королевой Ванахема. Не забывайте, что все кругом пели Ванахему дифирамбы как самой демократичной, самой процветающей, самой могущественной планете, на которой в полном объёме соблюдаются права человека, свободы и прочее. А Мидгард стараниями продажных газет и телеканалов, а так же проституток от науки, которые за деньги докажут всё, что хотите, представлялся гражданам Союза как царство тьмы и невежества, управляемое слабоумным диктатором и населённое туповатыми скотоподобными двуногими полуобезьянами с генетически обусловленным рабским менталитетом и передающимся по наследству алкоголизмом. И если самая демократичная в мире планета создаст новую династию с самой недемократичной планетой - то Сиф Третий растеряет всех своих, с позволения сказать, "друзей", которые помогают ему разносить "цивилизацию" по галактике...

Были и другие причины, но это отдельная тема, которую мы обсудим, когда дойдём до Серебряного Кристалла и его свойств.

Правящий дом Ванахема мог согласиться лишь на компромиссный вариант - Индас женится на той, которую ему укажут - не исключено, что это будет брак с женщиной-инкопом - а Церена будет состоять с ним в конкубинате... ох, да что там... жить под боком как приживалка. Как любовница, или сливная яма. Но на такой вариант Церена пойти не могла, ибо не хотела остаток дней жить в презрении и унижении на чужой планете, да и весь род Сегнуссена никогда бы не опустился до такой низости...

- Девочке фатально не везло, - заметила Раяна, - либо жить в качестве наложницы, рассорившись при этом со всей роднёй, либо остаться в одиночестве... или найти кого-нибудь другого.

- Принц Индас не считал, что существуют только эти два варианта. Разведка доносила, что последние два года перед войной он вёл активную деятельность в области установления более тесных контактов с лидерами Ванахемской общины ацтеков...

- То есть, он готовил переворот, намереваясь уничтожить захватившее власть Братство Светоносцев, и уже тогда Осмо с Серенити смогли бы согласиться с тем, что их дочка станет настоящей королевой Ванахема, - догадалась Кира.

- Не могу утверждать, что именно готовил Индас, но такой замысел мог бы и реализоваться. Среди ацтеков многие имели зуб на Светоносцев.

- Но ему не удалось осуществить свои планы. Ему помешали?

- Верно. Сиф Третий санкционировал новую волну репрессий против лидеров общины и её интеллигенции. Кроме того, что-то случилось и с самим Сифом. В предпоследний предвоенный год он резко и внезапно изменился, причём в худшую сторону. С ним стало невозможно вести какой бы то ни было диалог. Наши разведчики считали, что настоящий король был заменён на двойника или даже на инкопа, но кому какое сейчас до этого дело... что случилось, то случилось.

А за полгода до начала войны погранслужба ВКС Мидгарда перехватила космический челнок с принцем Индасом, его младшей сестрой Дженгой и ещё двумя женщинами, имён которых я не помню. Они заявили, что им тайно удалось вылететь с Ванахема, а при себе они имели бронированный кейс, содержимое которого, по их словам, может представлять немалый интерес для королевской четы...

- Какие-то сверхсекретные документы? - задала вопрос Стешка.

- Мне удалось взглянуть на них позже, когда мы сидели в подземном убежище. Эти документы неопровержимо свидетельствовали, что план по уничтожению Мидгарда был утверждён на конгрессе Светоносцев аж за десять лет до появления на свет Церены... я ещё вернусь к этому факту, ибо он очень важен, особенно сейчас. Я думаю, что Церена, когда мы её отыщем, вспомнит место, где спрятаны документы. Это ещё одна причина, по которой я так хочу найти её.

А теперь мы перейдём к наиболее неприятной части из всего того, что я хочу до вас донести. Речь пойдёт о непосредственном нападении коалиционного флота Союза.

Вы видели межзвёздные войны только в кино, но непосредственно сейчас мы не будем сильно углубляться в тактику и стратегию боевых действий с использованием космического флота. У меня есть кое-какие переведённые книги, и вы, если пожелаете, сами со всем ознакомитесь...

Коалиционный флот, если вы помните, возглавил Джон Рубеус. Я тут обронила пару слов о стратегическом таланте. По меркам Ванахема он был гениален, но, спрашивается, в чём, спросите вы, были его недостатки, если он победил?

Сразу скажу, что он никого не победил. Победа достигнута тогда, когда правитель или уполномоченное выполнять правящие функции лицо - не коллаборационист или купленная марионетка, а лицо, назначенное обороняющейся стороной - приходит с повинной и стоит на задних лапках. Так вот, ни Осмо, ни Серенити, ни ныне покойный наследный принц Иллаэ, ни принцесса Церена с повинной к Рубеусу идти не пожелали. Из офицеров Генерального штаба, включая командующих родами войск, соединениями, эскадрами ВКС, армиями и дивизиями, желающих просить и кланяться тоже не нашлось, тем более что многие из этих людей погибли. Или возглавили Сопротивление. Многие члены правительства и народные представители либо погибли, либо ушли в Сопротивление. Порушил и поломал Рубеус более чем достаточно, а вот с победой... извините, не вышло.

Кроме того, на протяжении последних двухсот лет на Ванахеме деградировали не только нравы и чувства. Деградировало так же военно-стратегическое искусство. Ванахемская профессиональная армия оказалась не готова воевать против такой же профессиональной армии. Почему? Причина проста до безобразия - вся военная доктрина Ванахема, исходя из которой обучался командный состав, предусматривала единственно возможный вариант развития событий - солдаты уничтожают противника, находясь в недосягаемости для ответного удара. Поэтому у Ванахемской армии прекрасно получалось бомбить с воздуха или из космоса то, что не защищено, но никто не знал, что делать, если на хвосте перехватчики, а с земли - или с орбиты - ведётся огонь. Они совершенно не представляли, как вести воздушный бой, как закрепляться в строениях, как маскироваться на местности, как вести себя при попадании под внезапный обстрел... вообще порой складывалось впечатление, что, вторгаясь на Мидгард, самый максимум, на что рассчитывал Рубеус - это встретить не умеющих читать и писать крестьян, вооружённых заряженными солью двустволками.

- Я думаю, что бросить в бой десятки тысяч неумех - это тоже чей-то дьявольский замысел, - сказала Эммочка, - ведь если Рубеус имел при себе все людские резервы Союза, то...

- Именно так, все людские резервы были в его распоряжении. Это не считая того, что перед войной на Ванахеме почти полностью опустели все тюрьмы, а кое-где - даже клиники для умалишённых, не говоря уже о городских трущобах. Большая часть людей, там обитавших, погибла на Мидгарде. Зато Ванахем избавился от прорвы заключённых, психически больных и решил проблему уличной преступности.

Первоначальный план кампании был таков - после прорыва орбитальной обороны высадить в Хрустальной Петре десантную группу и захватить в плен короля и его семью. Предполагалось, что после этого народ и армия прекратят сопротивление. Мало того - десант ещё не достиг поверхности, а по всем телеканалам на всех планетах уже завопили, что народ на Мидгарде устроил революцию и королевская чета под арестом...

- Но никакого короля они в плен не взяли, а десант погиб, - закончила Кира.

- Правильно. И вот тут начались проблемы. Несмотря на то, что путём систематических заблаговременных диверсий противнику удалось парализовать связь и управление войсками, армии Мидгарда, пусть и разрозненные, пусть и лишившиеся центра управления, пусть и с опозданием, но всё-таки сумели дать отпор и частично восстановить противовоздушную оборону. Рубеус начал терять штурмовую и тактическую авиацию, десантные челноки и целые транспорты, на каждом из которых по триста тысяч человек... пришлось ему, хотел он того или нет, начать наземную операцию, а когда выяснилось, что его солдаты действительно способны воевать только против крестьян с вилами, он сделал... ну, вы уже знаете, что. То, что под воздействие термоядерных взрывов попали и вверенные ему войска, его, похоже, не очень-то и расстроило...

То, что я вам сейчас рассказала, длилось, конечно, не один день. Выжигание городов началось через восемь земных месяцев после появления Коалиционного флота на орбите Мидгарда.

- А та могучая верховная супер-тварь, которую ожидали Светоносцы, появилась? - усмехнулась Раяна, - ну, из какой-то там дверки в ядре галактики?

- Нет. Никто оттуда не пришёл и не прилетел. Не знаю, предъявляли ли они своему Верховному Существу претензии за напрасно растраченные надежды... наверное, нет.

- А скажите, - спохватилась Кира, - что вы сделали с Индасом, Дженгой и теми двумя женщинами? Привезли на Мидгард, это я уже поняла, а потом?

- Их перевезли в одну из военных тюрем. Не подумайте, что в кандалах и под конвоем, нет... Их спрятали в каземате, содержали в довольно сносных условиях, разрешали иногда выходить в ближайший город - разумеется, в сопровождении. Их несколько раз навестил полковник Дерксет и ещё несколько человек из разведывательных ведомств... о чём они говорили, не знаю. Индас, уже будучи в подземелье под Петрой, незадолго до смерти обмолвился, что Дерксет интересовался его отцом, Сифом Третьим, зачем-то расспрашивал о медиках, служивших при Ванахемском дворе. Я тогда почти ничего не поняла, да и до сих пор ничего не понимаю, а Индас не захотел вдаваться в детали. А вскоре его убили.

- А что делали вы сами после того, как началась война? Как попали в убежище Серенити?

- Накануне того момента, когда началась война, я решила устроить себе сказочный вечер - уехала далеко в провинцию, затем отправилась в самую глушь. Заняла шалашик у глухого лесного озера. Вокруг на тысячу километров - ни одного человека, ни одного, даже самого захудалого домика. Что я там делала? Отдыхала от большого города, читала, купалась, пеклась на солнышке. Одним словом, наслаждалась наедине с природой.

На время такого сказочного времяпрепровождения я не брала с собой телефон. И его отсутствие сыграло со мной злую шутку. Оказалось, что уже полдня идёт обстрел наших городов с орбиты, в то время как я сижу себе на озере...

И я влипла по самые уши. Вам следует знать, что летающие виды транспорта на Мидгарде получают энергию от специальных башен. Ты, Кирушка, знаешь эти башни по своей любимой компьютерной игрушке. Они поражают молнией всякого, кто приблизится...

- Катушка Тесла, - кивнула Кира.

- Да, только у нас они выполняют другие функции. Мой гравилёт сдох, так как ночью ближайшие к моему озеру катушки Тесла оказались разрушены. А это значит, что моя машина, как и сотни тысяч ей подобных, превратилась в ненужный хлам. Пришлось мне идти пешком по лесу неделю, прежде чем я встретила людей.

- Партизан?

- Да. Человек сто, только шли они мне навстречу. Это были мирные люди, надеявшиеся отсидеться в глуши, а какое-то время спустя, когда будет готов лагерь, приступить к вылазкам. У них тоже не было с собой связи - они боялись, что их запеленгуют. Они рассказали, что Ванахем ни с кем не воюет, а всего лишь тщательно выжигает всё, что построено человеческими руками, и негодовали из-за того, что никто не может дать им отпора. Я тогда не стала говорить им, кто я. Во-первых, вид у меня был далеко не офицерский, ибо офицеров женского пола, закутанных в лёгонькую простыночку, в природе не существует, а во-вторых, эти люди были слишком негативно настроены в отношении тех, кто должен был в силу своей службы дать отпор неприятелю. Я догадывалась, чем это могло быть вызвано, но кто бы стал меня слушать...

- Вы остались с ними?

- Нет, но рассказала о брошенном мной гравилёте. У них в отряде были лесники, они же следопыты, и они обещали заглядывать на мою стоянку. Я же при случае обещала прийти и оставить там записку, если буду в чём-нибудь нуждаться...

Они дали мне одежду, еду и показали, как пройти в Сармгард... это город-двойник Оренбурга. Называть место своего прежнего жительства никто не захотел... как говорится, от греха подальше.

В городе царила паника, половина кварталов лежала в руинах. В мои проблемы долго никто не хотел вникать, раза два чуть было не арестовали, но всё-таки я узнала, что моей Академии и её Земного филиала больше не существует, что Петра доживает последние дни, а моя семья... они уехали отдыхать в Талиан, на другой конец континента. Когда я попала к королеве, мне удалось узнать, что этот город вместе с предместьями был полностью сметён во время бомбардировки. Но мне в моём положении, когда я только-только вышла из лесу к Сармгарду, уже было ясно, что семью я больше не увижу. Никогда.

В городе не было никого, кто мог бы принять участие в моей судьбе. Все мои непосредственные начальники и командиры были убиты, и я решила в одиночку по лесам и горам пробираться к Петре.

Я не собиралась зря рисковать и встречаться с людьми, тем более у меня не было при себе никакого оружия, кроме пары ножей, но пока я едва преодолела половину пути, Рубеус начал наземную операцию с целью подавить позиции, занятые средствами ПВО. Первый раз я наткнулась на ванахемцев возле крохотного посёлка, патронируемого Академией Наук Мидгарда. Там изучали термальные источники, или что-то в этом роде. Меня разбудил шум десантного бота. Что им было нужно в разрушенном посёлке, не знаю, но один из этих мальчиков поплатился-таки за любопытство...

- Вы там кого-то убили, - усмехнулась Эммочка.

- Зарезала и забрала оружие. А перед тем, как удрать - меня, к счастью, никто не заметил - сняла часового и подсунула в кресло пилота снятую с предохранителя гранату. Чем там всё закончилось - не знаю. Удирала оттуда по реке, и вроде бы за мной никто не гнался...

- А убить человека - это вообще как? Трудно? - спросила Кира.

- Тяжелее, чем инкопа, в котором человеческого ровно столько же, сколько в огородном пугале. Всё-таки человек - это человек, но... это сейчас я так спокойна, а в тот день я чувствовала себя совсем иначе. А потом, по мере того, как я шла к столице, мне уже стало всё равно. Там я и наткнулась на одну из специальных частей, оставшихся без внимания со стороны Центра. И так случилось, что во время разговора с одним из штабистов я упомянула о полковнике Дерксете. Я не собиралась говорить им, что меня приглашала к себе принцесса Церена, о том, что она знакомила меня с матерью, или о наших делах с Дерксетом, но разговор протекал в непростом русле и зашёл слишком далеко...

- И они направили вас к Серенити?

- Не сразу. Они сумели наладить связь с её убежищем, но не могли к нему пробиться. Петра была оккупирована, а в её подземные коммуникации ещё только предстояло проникнуть. Кроме того... прежде чем прорываться к Серенити, нам следовало посетить некоторые места, в частности, засекреченные подземные лаборатории, принадлежащие филиалу Академии, что занимался иномерными пространствами. Нам приказали уничтожить всё, что было связано с Землёй, а так же переправить на Землю некий груз... я лишь недавно узнала, что это был за груз - тестовый блок для "Панцирей". Сейчас он здесь, на базе. Серенити каким-то образом предвидела, что у неё и её людей не будет шанса уцелеть. И что их никто не пощадит...

Кроме того... пока мы готовили проход в подземную Петру - приходилось рыть тоннель, ведь по понятным причинам мы не могли пользоваться телепортацией, да и никто не мог, так как повсюду были наведены помехи - случилась нечто... одно событие, настолько отвратительное, что все наши усилия едва не пошли насмарку.

Мы были на полпути к цели, когда по телевидению передали обращение королевы Серенити к народу Мидгарда. К тому времени король Осмо был уже мёртв. Суть обращения сводилась к тому, что королева поздравляла всех прогрессивно настроенных граждан планеты с наступившей демократией и призывала воюющих мидгариан сложить оружие, в противном случае они все будут арестованы и понесут наказание за незаконное хранение и ношение этого самого оружия, за разбои и грабежи, за угоны самолётов, за изготовление взрывчатки и отравляющих веществ, и разумеется, за террористические акты и государственную измену...

У девушек буквально глаза на лоб полезли.

- И кто зачитывал эту Филькину грамоту? - нарушила молчание Раяна, - сама Серенити собственной персоной? Или профсоюз слегка картавых столичных трубочистов?

- У тех, кто смотрел выступление, не было ни малейших сомнений, что выступила именно королева Серенити, - ответила Хлоя, - но какое-то время спустя нашлись и сомневающиеся. В строящемся тоннеле началось такое, что и описывать не стоит - споры, ругань, вскоре дело дошло до драк...

- Но... - Кира замялась было, но сумела продолжить свою мысль, - каким образом королева Серенити могла выступить по телевидению, если она была в осаждённом подземелье?

- Тысячу раз умница, - Хлоя сжала Кирино плечо, - но, к сожалению, не всем пришёл в голову этот простой вопрос. Многие решили, что королева умышленно сдала планету и своих подданных неприятелю.

- Так, значит, по телевизору от имени Серенити выступал инкоп? Но как ванахемцы сумели его изготовить?

- Меня тоже мучил этот вопрос. Для этого нужно исхитриться добыть хотя бы волосок с головы, чтобы получить образец ДНК. Может, в Хрустальной Петре засел шпион, но сейчас этого, к сожалению, установить никак нельзя. Мне и ещё нескольким офицерам пришлось принять очень серьёзные меры, чтобы водворить порядок в тоннеле. Кого-то из пытавшихся бежать пришлось застрелить.

- А что насчёт того... этого... что говорил от имени королевы?

- Нам крупно повезло. Рядом с Петрой находилась одна из частей специального назначения. Эти солдаты тоже находились в подземелье, но ничего не знали о нашем тоннеле. Они на свой страх и риск захватили на одном из аэродромов десантные боты и ринулись в наглую к телевизионной станции. Противник, похоже, растерялся от такой прыти и ничего не предпринял, чтобы предотвратить штурм.

- Вы убили инкопа?

- Да. Несмотря на то, что в качестве доказательства солдаты принесли отрубленную руку, копия успела сделать своё грязное дело. По всей планете началось брожение, участилось дезертирство, начались раздоры в офицерском корпусе... в итоге возле убежища королевы осталось только две боеспособные части - это не считая гвардейцев Хрустальной Петры. Как бы там ни было, мы объединили усилия, проделали тоннель на нужный нам горизонт, соединились с гвардией и обрушили за собой все проходы.

- А как же рука инкопа? - спросила Эммочка, - её сохранили?

- Да. Как и кейс принца Индаса. Но где это всё - мне неизвестно. Очень надеюсь, что Церена знает местонахождение тайника с изобличающими неприятеля уликами...

Ну а теперь переходим к последним месяцам моего пребывания на Мидгарде. Это были самые жуткие месяцы в моей жизни... да и не только моей. Раз на вас, девочки, надеты "Панцири" - значит, вы были там вместе со мной и со временем, может быть, вспомните всё... может, вспомните и такое, о чём даже я не догадываюсь.

- А вы нас совсем-совсем не узнаёте? - уточнила Надя.

- Я вижу перед собой пять совершенно незнакомых лиц. Разве что у Киры - очень распространённая среди мидгарианских девушек причёска. "Бабочкины усики". Здесь на Земле такую причёску носят преимущественно в дальневосточных странах, а в России она встречается редко... и у Раяны довольно необычная внешность - глаза, волосы...

- Вы часто говорите, что многого не помните, - сказала Кира, - но почему?

- Мою память обработали так, чтобы загнать некоторые образы и события в малодоступные глубины подсознания. Я ведь не сразу отправилась из убежища Серенити сюда, на Луну. Мне ни при каких обстоятельствах нельзя было заговорить, если меня схватят люди Рубеуса.

- И кто обработал вашу память?

- Сотворники.

- Кто это такие? Они тоже наподобие Прогрессоров?

- Нет, это люди, но... коль скоро эта тема поднята, я расскажу вам о них, но не сразу. Они вмешались в события уже тогда, когда подземелье Петры было полностью зачищено, и королева Серенити воспользовалась Серебряным Кристаллом, чтобы попросить за Церену и ещё девятерых человек, меня в том числе.

- Попросить... что?

- Помочь вам уйти из блокированного подземелья, остаться в живых, спрятаться в безопасном месте, в котором Ванахем уже не сможет вас найти, и получить второй шанс. Шанс прожить долго, по возможности - счастливо, и, быть может, попытаться восстановить справедливость.

- Давайте уже по порядку, - вмешалась Стешка, - вы пришли в убежище к королеве, и что было дальше?

- Для начала, - Хлоя взялась за пульт голопроектора, - я вам кое-что покажу на картах. Вот, взгляните.

Над столом появились две голограммы. Первая изображала участок Средиземноморского побережья, принадлежащий Израилю и Ливану, вторая - тот же участок побережья, занятый столичным мегаполисом Мидгарда.

- Видите, - словесница указала на обе голограммы, - какую огромную площадь занимает Петра?

Город действительно впечатлял. Если сопоставить его размеры по земной карте, то он достигал в ширину не менее двухсот километров, а в длину вытянулся от Алеппо и Латакии до Газы и Беэр-Шевы.

- А у нас Петра занимает совсем немного места, да и то, что есть, в камень вросло, - прокомментировала увиденное Раяна.

- Представляете теперь, какие там подземные коммуникации? - продолжила Хлоя, - им не одна тысяча лет. Какие-то из них действовали, какие-то были отданы для туристических целей, какие-то и вовсе были закрыты... о многих тоннелях, естественных и искусственных проходах мы не знали до тех пор, пока сами не побывали в них. Даже штурмовики и десантники Бешеного Джо не смогли исследовать их все.

Убежище Серенити находилось в цехах военного завода, который в целях безопасности и секретности был спрятан в самых нижних горизонтах из всех тех, что удалось исследовать. Все подходы к этому заводу хорошо охранялись, за исключением секретной ветки метрополитена... уж этот путь наверняка залегал ниже всех прочих, и о его существовании ванахемцы узнали лишь после смерти королевы.

Мы заняли заводские цеха с административным корпусом, выслали разведчиков... сказать по правде, все понимали, что выбраться из подземелья будет гораздо сложнее, чем в него войти. Мы надеялись продержаться до тех пор, пока... словом, мы надеялись, что армия на поверхности всё-таки образумится и сумеет обескровить противника, но...

Поначалу нам сопутствовал успех. Тоннели, пещеры, транспортные линии были буквально созданы для того, чтобы удачно отражать штурмы. Мы сумели основательно всё заминировать, отладить уже имеющиеся ловушки, установить новые... как правило, мы предпочитали сжигать неприятеля, выливать ему навстречу кислоту, устраивать зоны затопления или задымления, распылять ядовитые аэрозоли...

- И как, помогало? - спросила Эммочка.

- Да, хорошо помогало. Некоторые коридоры имели падающие потолки и сжимающиеся стены. Люди, попадая в них, гибли десятками, если не сотнями. Были там и шипованные валы и шестерни - человека, попавшего в них, разжёвывало живьём, и если он каким-то чудом выживал, то медикам приходилось вырезать его оттуда. Были у нас штуки вроде садовых дождевателей - для разбрызгивания горящего топлива. Это не говоря о таких прелестных вещах, как глубокие колодцы, ямы с прутьями и крючьями, орудия с фотоэлементами и ещё много чего...

- А этот... Рубеус не пытался вступить с вами в переговоры?

- Поначалу нет. Он ведь заявлял в прямом эфире и на пресс-конференциях, что Ванахем не ведёт переговоров с террористами и диктаторами. Но потом, по мере того, как из подземелья в течении нескольких недель выносили, выскребали и вычерпывали то, что осталось от его солдат, вся его непримиримость и твёрдость начала давать сбой... но прежде чем начать переговоры, он ввёл такую практику - прибывающим в Петру свежим силам не позволяли встречаться с теми, кто уже побывал в подземных коммуникациях. Таким образом Рубеус мог загонять в тоннели и пещеры десятки тысяч человек, не имеющих ни малейшего понятия - что их там ожидает...

Они наступали, мы оборонялись. Мы старались не оставлять свидетелей, которые смогли бы описать наши действия и приёмы, но удавалось это не всегда. Неприятель постепенно набирался опыта, учился на ошибках, находил способы преодолевать ловушки и засады...

Первоначально нас было около двадцати тысяч человек, у Рубеуса, разумеется, гораздо больше, ясно и то, что потери у сторон были несопоставимы, но нам неоткуда было взять пополнение, да и запасы были ограничены. Поначалу мы воевали и отдыхали в несколько смен, но с каждым потерянным взводом и отделением нам приходилось ужесточать режим. Мы всё меньше и меньше спали, работали сначала за двоих, затем за четверых, потом и за десятерых. Всё больше накапливалось раненых, врачи работали буквально на износ, всё чаще попадались случаи, с которыми они не могли справиться - в особенности это касалось обожжённых и отравившихся всякой дрянью. Ванахемцы тоже использовали газы и зажигательные средства для расчистки пути...

Хлоя замолкла, взяла стакан и отпила несколько глотков. Прошло не меньше двух минут, прежде чем она продолжила:

- Я прочла некоторые земные книги, в которых рассказывалось об осаде Аджимушкайских каменоломен, о Ленинградской блокаде, о Брестской крепости... читала и в каждой букве узнавала подземную Петру, несмотря на то, что войны разные, и эпохи трудносопоставимы. Сиди мы тут с вами хоть десять дней кряду, я не расскажу вам и десятой части того, что творилось там, внизу... поэтому мы не будем слишком сильно затягивать сегодняшний разговор...

Вскоре нас осталось не больше тысячи человек. Кольцо сжималось. Иногда неприятель показывался буквально в километре от нас, так, во всяком случае, доносили разведчики. Мы с трудом держались на ногах и ждали последнего штурма, как вдруг на связь вышел Рубеус. Он заявил, что готов вести переговоры, и заявил, что в качестве полномочного представителя СНМ к нам на завод придёт... королева Нифлхема, Герения Йоспи.

- Прямо собственной персоной? - удивилась Кира, - и что она могла сказать? Уговорить всех выйти в коридор и положить руки на стенку?

- Нечто в этом роде. Я к тому времени многое узнала о войне и предвоенном периоде из первых уст, так как успела хорошо узнать и принцессу Церену, и её мать, королеву Серенити. Герения использовалась Союзом в качестве дипломатического порученца во время объявленной Мидгарду блокады. Первый раз она встречалась с королём Осмо, ещё в мирное время. Она пыталась уговорить его сдаться.

- В каком смысле - сдаться?

- В адрес короля был вынесен ультиматум - он слагает с себя властные полномочия, вводит конституцию, перестаёт мешать вводить угодные Братству Светоносцев новшества, запретит народу протестовать против этих новшеств - и тогда за ним сохранится право быть монархом чисто в представительских целях. Если же он не согласится, то Светоносцы сделают всё возможное, чтобы имена короля и королевы были всеми прокляты, а народ Мидгарда сполна заплатил за нежелание подчиняться ходу истории. Герения также передала обещание Светоносцев передать Осмо Восьмому контрольные пакеты акций нескольких процветающих финансовых и промышленных корпораций...

- Вон оно как, - усмехнулась Раяна, - они хотели его попросту купить. Надо же, как всё знакомо... у нас сейчас все монархи на Земле такие - вроде бы ничем не правят, но на деле власти у них даже больше, чем когда-то было у их предшественников.

- Да. Осмо предложили стать лицемерным шутом, вроде нынешней королевы Елизаветы Второй в Великобритании, которая тоже вроде бы ничем не правит, но исправно получает половину дохода от мирового наркотрафика. И в свой второй визит Герения наверняка повторила всё то, что передала Осмо... хотя... я не знаю, о чём именно говорили Герения и Серенити. У меня были другие дела, но вскоре по убежищу поползли слухи о необъяснимом исчезновении королевы Нифлхема. Мы ещё вернёмся к этому исчезновению... тем временем нам доложили, что Рубеус уже по сотому разу собрал пресс-конференцию, на которой буквально соловьём заливался - пророчил Мидгарду блага цивилизации, новое светлое и счастливое будущее, королеве Серенити пообещал самый справедливый и гуманный суд с участием лучших адвокатов Союза...

- А за что её собирались судить? - недоуменно спросила Кира.

- Кирушка, - улыбнулась Раяна, - как говорили работники одного весёлого заведения под названием НКВД - "Был бы человек - а дело создадим", тем более против королевы.

- Скорее всего, её бы попросту отравили, - ответила Хлоя, - подержали бы лет десять под замком, создавая видимость работы следствия, а потом бы избавились. Так, на чём мы остановились? Да... наши наблюдатели доложили о серии мощных подземных толчков, волны от которых прокатились по всему континенту. Всего их было одиннадцать, и они имели место именно во время пресс-конференции Бешеного Джо. Вскоре после того, как известие о предполагаемой бомбардировке городов пронеслось по всему убежищу, Серенити обратилась к людям и сообщила, что переговоры с Геренией успехом не увенчались и что неприятель принял решение полностью уничтожить Мидгард. Никто не осмелился поинтересоваться, куда исчезла Герения. Человек зашёл в комнату - и не вышел из неё... телепортера в убежище не было, это все знали точно.

Через тридцать три часа последовала серия из одиннадцати новых подземных толчков. Затем наступила пауза, и по прошествии очередных тридцати трёх часов всё повторилось. Всего по Мидгарду было выпущено тридцать три термоядерных заряда. Затем ванахемцы приостановили попытки прорваться к заводу. Как оказалось, они починили подземный кабель, и Рубеус связался с нами по системе громкой связи. Его было слышно во всех помещениях. Он не стал спрашивать, что случилось с Нифлхемской королевой. И, разумеется, он уже не говорил ни о суде, ни о светлом будущем. Он начал подробно, в деталях, расписывать, что сделает с Серенити и с Цереной, когда доберётся до них. Не знаю, откуда он говорил... на заднем плане всё время кто-то посмеивался и постоянно подначивал Рубеуса - так, мол, давай, классно чешешь... мне почему-то показалось тогда, что этот голос принадлежал одному из наставников принца Индаса - Адаму Кинзи. В конце концов мы оборвали кабель.

Завод имел систему самоуничтожения. Приведи мы её в действие - и от нас бы не осталось ничего, кроме пепла и золы. Нам дали двое суток на размышление, после чего был обещан последний штурм. Мы приготовились - из тех, кто ещё держался на ногах - идти в последнюю атаку и начали прощаться. И тут возник конфликт, суть которого заключалась в том, что Серенити отказалась покидать убежище и находившихся в нём людей. Она вместе с оставшимися девушками и женщинами, и принцессой Цереной в том числе, могла бы воспользоваться секретной линией метро, но... им бы не удалось уйти далеко. Никто бы уже не смог защитить их одних, в совершенно пустом и ничем не защищённом тоннеле. И как оказалось впоследствии, Серенити словно в воду глядела...

К тому же уцелевшие девушки и женщины были настолько напуганы тем, что с ними могут сделать в ванахемском плену и какое существование им будет уготовано на годы, а то и десятилетия вперёд, что... в общем, стало ясно, что никто из убежища живым не уйдёт. Особенно принцесса, которая лишилась своего любимого человека. Принца Индаса.

Кстати, я забыла вам сказать, что Церена всё-таки стала женой Индаса...

- Это как? - удивились все.

- Вы, наверно, знаете, что лица, имеющие офицерские звания, в ряде случаев наделяются также и правом совершать обряд бракосочетания, причём брак, заключённый таким способом, считается приравненным к церковному браку?

- Да, - отозвалась Эммочка, - у нас на Земле таким правом наделили капитанов кораблей в эпоху парусного флота, а затем такое право было предоставлено любому офицеру. Они даже могли церковную службу вести - например, Роберт Скотт в Антарктиде лично исполнял функции капеллана...

- Так вот... полковник Дан Дерксет с согласия королевы обручил Церену и Индаса. Они оба пожелали, если им придётся погибнуть, уйти из этого мира вместе, будучи настоящими супругами.

Какое-то время за столом царило молчание. Первой не выдержала Кира.

- Надо же... - тихо сказала она, - какие сильные бывают чувства. А я думала, что такое только в сказках случается...

- Они были супругами всего лишь два часа, - сказала Хлоя, - затем Индаса застрелили в коридоре. Я всё время думаю о том, какой страшный удар вновь обрушится на Церену, когда она всё вспомнит... прежде всего о том, что её принц мёртв.

Итак, идём дальше. Всё мужское население подземелья было охвачено желанием ринуться в последний бой. Серенити, ставшая правительницей Мидгарда после смерти короля, пожелала остаться в блокированных цехах и погибнуть вместе с солдатами, но она не хотела смерти для принцессы - не забывайте, что она была ещё и матерью - и для ещё для нескольких девушек, две из которых, насколько я знаю, были уроженками Ванахема. Те самые, что прилетели вместе с Индасом, если не считать Дженги, его младшей сестры... мне помнится, что после перерыва на сон я отправилась за какой-то надобностью разыскивать кого-то... одну из девушек, и в своих поисках я дошла до комнаты, которую занимала Серенити. И там я увидела то, отчего едва не упала в обморок прямо с порога...

- И что там было? - спросила Эммочка.

- Там я увидела королеву, полковника Дерксета и троих человек... не скажу точно, как именно они выглядели, но в подземелье я их раньше никогда не встречала. И не могла понять, как они попали в комнату. С Дерксетом тоже произошло что-то странное - он был бледен и испуган... а самое странное - там было две кровати. На одной лежала Серенити, и по всему было видно, что жить ей осталось очень недолго. А на второй лежало шестеро запеленатых младенцев...

- Она что, превратила взрослых девушек во младенцев? - у Раяны буквально отвисла челюсть, - это... какой-то научный трюк? Или она волшебница, эта ваша Серенити?

- Нет. Она воспользовалась Серебряным Кристаллом. О том, что он из себя представляет, мы поговорим завтра, пока же просто примите как факт - что четырнадцать лет назад вы были взрослыми людьми и вас вновь сделали младенцами просто потому, что другого выхода не было.

- Но почему? Неужели на семи десятках планет негде было спрятаться?

- Ванахем и его союзники до нападения на Мидгард уже не раз показывали, как они обходятся с теми мирами, которые не хотят распространяемой повсюду демократии. Никто никогда не решился бы дать убежище Серенити и Церене. Их повсюду объявили в розыск, за них было обещано астрономическое вознаграждение, и при наших методах контроля за миграцией и идентификации личности их бы вычислили где угодно. Но королева - это королева. Ей не пристало бегать и скрываться. А принцесса на тот момент была полностью разбита, сломлена и хотела лишь одного - не попасть живой на флагманский звездолёт Бешеного Джо. Думаю, что Дженге тоже этого не хотелось. Да и остальным девушкам - тоже. Об этом звездолёте многие были наслышаны. О нём ходили разные слухи, и один другого страшнее...

Понимаете, девочки... солдаты, умершие вместе с королевой, были уверены, что Церена, Дженга, я... и ещё семь человек покинули убежище по секретному метро. Но это было не так. Никакое метро, хоть и трижды секретное, не спасло бы нас. Нам оставалось только исчезнуть раз и навсегда. С концами. И разумеется, с оружием - вы уже знаете, с каким. Почему вас сделали младенцами? Потому что никто не будет искать младенцев. Но главным образом потому, что пережитые кошмары, включая уничтожение родной планеты, сильно искалечили вас. Не думаю, что вам хотелось бы остаться на всю жизнь психопатками или насовсем лишиться рассудка. У вас не стало семей. Они все сгорели. Там, дома, вас просто вычеркнули из жизни и похоронили живьём. Вы для всех умерли. Как, впрочем, и я. Скажи кому-нибудь на Мидгарде, что наследница Мидгарианского Трона жива и невредима - в ответ вам просто рассмеются, если не хуже...

- Ну... если человека выставили из дома просто так... - заговорила Кира, - как бы это сказать... забавы ради... то что может быть хуже?

- Ты, Кирочка, даже не представляешь... да и вы, девочки... не думаю, что вы здесь, на Земле, реально переживали ситуацию, когда уйма народа объявляет вас безо всяких на то оснований виновными в страшном грехе и сыплет по ваши души тысячами проклятий.

- Ах да, - закивала Кира, - я совсем забыла, что выступление инкопа в облике королевы Серенити привело Мидгард к катастрофе...

Лицо Хлои сделалось каменным.

- Да. И теперь уцелевшие жители Мидгарда, равно как и всякий гражданин Союза, у которого совесть пока ещё не убита телевизором, считают её предательницей и при упоминании её имени сыплют такими ругательствами, от которых, как говорят на Земле, покраснели бы даже портовые грузчики. И как им объяснить, что они не правы? Где доказательства?

Хуже того, телевизионщики, а точнее, их настоящие хозяева, нагревшие руки на войне, старательно насаждают в людях миф, что Мидгард погиб из-за сексуальных приключений принцессы Церены, совратившей чистого сердцем, целомудренного, неопытного мальчика из рода Вадена, что привело к династическому конфликту... иногда распространяют и такую версию, что если бы Церена и Индас не полюбили бы друг друга, а согласились с компромиссным вариантом - то есть, смирились бы с тем, что девочке придётся стать сливной ямой - то война бы не началась. При этом обозреватели и телеведущие многозначительно добавляют, патетически возводя глаза к небу... как думаете - что добавляют?

- Ясно что, - ответила Эммочка, - шерше ля фам, то есть, ищите женщину. Но... я никогда не поверю, что войны начинаются из-за любви. Ведь любовь только созидает - если это взаправду любовь.

- Правильно подмечено. Если кто-то будет рассказывать, что в старину из-за любви начинались войны - не верьте. Всё это чушь собачья. Но как, спрашивается, объяснить это гражданам Мидгарда и Союза? Я видела документы с Ванахема, привезённые Индасом... точнее, не сами документы, а только копии бумаг и видеофайлов, потому что подлинники хорошо спрятаны. То, что Мидгард порешили уничтожить за много лет до появления на свет Церены, когда никакой любовью и не пахло - для меня очевидно. Но где сейчас эти доказательства? Как восстановить честное имя короля Осмо, королевы Серенити и их дочери?

- А скажите, Хлоя, - Эммочка насторожённо поглядела в глаза словеснице, - вот мы начали что-то по крупицам вспоминать. Что же будет дальше, когда мы вспомним всё, что с нами было? Это будем прежние мы, или какие-то новые люди?

- Как мне объяснили сотворники, ваши личности будут прежними. Ведь души-то у вас те же, что и раньше, да и тела - тоже, хотя вы и претерпели некоторую трансформацию. Вы прожили, скажем так, первый цикл развития личности. Затем вы вновь стали детьми-несмышлёнышами, и ваш опыт, ваши воспоминания оказались для вас закрытыми. Начался второй цикл развития. Теперь, когда информация из первого цикла просачивается в вашу нынешнюю память, у вас начался третий цикл развития. Он закончится тогда, когда ваш мидгарианский опыт сольётся воедино с земным, в результате чего вы станете несколько иными, но всё теми же личностями.

- А кто такие сотворники?

- По аналогии с Землёй это люди, которых после смерти начали считать святыми. Они пришли по зову королевы, чтобы помочь ей спасти вас. Именно они в целях предосторожности удалили из моей памяти множество событий и образов... потому я и не в состоянии сказать вам всего. Может, для этого ещё время не подошло. Но одно я знаю твёрдо - я буду вспоминать вместе с вами. Нам всем очень нужно, чтобы наша принцесса нашлась и пробудилась.

- А как вы покинули убежище?

- Разместить детей на Земле поручили полковнику Дерксету. Он ушёл в секретное метро вместе с шестью младенцами, солдаты минировали все подступы, сотворники ушли, а я осталась наедине с ещё живой Серенити. Говорят, что каждый, кто просит с помощью Серебряного Кристалла что-либо во благо других, может выжить, если у него чистое сердце... но Серенити не была святой. Она была просто женщиной, и силы оставили её. Мы о многом говорили, и тогда я поклялась ей, что после того, как о неудачном штурме убежища все забудут и перестанут искать членов семьи короля, я разыщу Церену на Земле и помогу ей всем, чем смогу.

Дерксет вывез всех детей через секретную линию к зданию лаборатории иномерных пространств и разместил их, как вы уже поняли, в Москве. Вас приняли за обычных подкидышей, поместили в приюты. Я ушла в метро уже после того, как Серенити умерла. Её тело разместили под цистерной с горючим и заложили вокруг термитные заряды. Один из гвардейцев... или их было несколько, из тех, что ещё были живы, дал ток на детонаторы. А затем завод и все окрестные тоннели обвалились от заложенной кругом взрывчатки.

Как мы и опасались, линия метро вскоре была обнаружена. Вздумай мы убегать оттуда вдесятером, да ещё с королевой - мы бы были обречены. Дерксет, как оказалось, во время второго рейса, когда он вывозил на Землю последних малышей, обнаружил на обратном пути в одном из ответвлений склад взрывчатых веществ, старый, почти нетронутый, но с неплохо сохранившимся содержимым. Мы воспользовались им, заминировали тоннель и обвалили его на несколько сотен метров, а также принесли кое-что с собой в лабораторию. Дерксет создал для меня вневременной подпространственный карман с задержкой на четырнадцать лет и выходом на Луну... пока мы работали, то лишний раз успели убедиться, что королева Серенити оказалась права, когда не захотела идти по секретной линии. Рубеус додумался проделать буром колодец рядом с лабораторией и высадил туда штурмовиков. Я захватила кое-какие приборы, получила последние наставления от Дерксета, взяла ноутбук с книгами и ушла в подпространство. Последнее, что я видела - это то, как полковник сжёг блок памяти на портале, чтобы никто не смог вычислить моего местонахождения, а затем лаборатория взлетела на воздух вместе со всеми, кто успел в неё забраться. Очень надеюсь, что Бешеный Джо с избытком наглотался пыли из колодца, над которым столько трудился...

Другими словами, нам нужно было чудо. Повторюсь - нам нельзя было никак, ни при каких обстоятельствах - соваться в этот тоннель, имея на руках обессилевшую Церену... и ещё человек шесть в таком же состоянии, которые только задерживали бы остальных. Сделай мы это - и следующие четырнадцать лет нашей жизни ничем не отличались бы от жизни десадовской Жюстины. Вот, пожалуй, и всё на сегодня. Завтра я вам расскажу то, что ещё осталось... и мы поговорим о более насущных делах...

Хлоя поднялась с кресла, давая понять, что "круглый стол" закрывается.





22.




22



Азек Нефри сидел перед камином, отрешённо глядя на пляшущие языки пламени, когда на столике рядом с креслом загудел коммуникатор.

– Зайди ко мне, Азек, – сказал вице-адмирал Кинзи, – немедленно. Нужно кое-что обсудить.

– Зак уже вернулся? – уточнил контрразведчик.

Как ему было известно, Кинзи послушался его рекомендаций относительно брошенной в незапамятные времена спутниковой группировки на земной орбите. Проинструктированный должным образом полковник Джедис, взяв с собой нифлхемского физика Стояна Квятковски и капитана ВКС Рэя Петсайда, отправился в космическое странствие. Землю они покинули на суборбитальном космолёте, пробыв в космосе около трёх суток, и этим вечером ожидалось их возвращение.

– Вернулся, – ответил Кинзи, – думаю, тебе стоит послушать его доклад.

Нефри понял, что ничего интересного Джедис не обнаружил, в противном случае вице-адмирал говорил бы с ними обоими наедине, без свидетелей.

Он бросил в камин смятый окурок и направился к кабинету Большого Босса.

Дверь в кабинет вице-адмирала находилась в конце длинного коридора. Нефри невольно замедлил шаг, рассматривая стеклянные цилиндрические баки с хранящимися в них телами строителей, соорудивших для квартета базу и лабораторию внутри подпространственного кокона в подледниковом скальном массиве, среди южных отрогов Антарктического хребта.

Говоря по правде, им не пришлось долго возиться – нужно было лишь расширить и починить то, что уже было. Когда-то, много тысяч лет назад, южный континент не был покрыт ледяным щитом, и здесь жили люди. Они выстроили огромный мегалитический город, центром которому служила составленная из гранитных блоков четырёхгранная пирамида. Город был сметён со своего места – вероятнее всего, огромной волной, прокатившейся так же и по другим континентам. На месте осталась лишь пирамида и обширные подземные коммуникации, простирающиеся от её основания во все стороны, вплоть до вмёрзших в лёд руин на городских окраинах. Строители восстановили часть тоннелей, починили и привели в рабочее состояние пирамиду(она предназначалась для съёма электрического заряда с земных недр)и вырезали в материнской породе просторный бункер...

А затем стали экспонатами в экспозиции, которую созерцал генерал Нефри.

Пятьдесят человек слева, пятьдесят справа. Кинзи никогда не оставлял свидетелей. Строители не знали, на какой планете они находятся, но сути дела это не меняло. Они не знали, для чего будет предназначена база, но и это не имело значения. Их отравили по окончании строительства. Яд в пищу подмешал любовник вице-адмирала, Накем Зойсман.

Нефри не видел в этом поступке ничего особенного. Языки, способные многое разболтать, обязательно надо укорачивать вместе с головами, к которым они приделаны. Это правило он усвоил от отца, верой и правдой служившего на благо Братства и во имя Верховного Существа как раз в качестве укорачивателя болтливых языков.

Возле дверей его догнал Джедис.

– Проходите, – донёсся голос Кинзи, – знаю, вы пришли.

Доклад инфертехнолога был предельно краток и сводился к тому, что никаких систем слежения на околоземных орбитах нет. Движение брошенных спутников даже не подверглось коррекции – координаты их орбит были ориентированы в соответствии с иной сеткой широты и долготы, рассчитанной с учётом прежнего местоположения полюсов планеты. Кроме того – памятно-вычислительные элементы спутников переполнены информацией о погодных коллизиях, тектонических катастрофах и прочих наземных явлениях, имевших место за последние пять тысяч лет, но все эти данные, похоже, никем не востребованы. Аппараты даже не имеют каналов связи, будь то с Землёй или любым другим небесным телом...

– Из этого, – говорил Джедис, – я делаю вывод, что противник по технологическому уровню равен нам... может, даже и превосходит нас. Его средства для контроля перемещений в гиперпространстве находятся на Земле, иными словами, он не смотрит на нас сверху. Он использует полевую структуру планеты – изменения в электрических, гравитационных и хроноквантовых полях...

– То есть, их система наблюдения в точности повторяет всё, чем располагает наш пост наблюдения, – задумчиво кивнул Кинзи, – очень любопытно...

Он взял со стола стопку листов с лабораторными отчётами. Научная группа по-прежнему топталась на месте и никак не могла определить – чем именно защищены боевики, охотящиеся за инкопами. Примерно неделю назад, имея в виду возможность землян засекать точки выхода после телепортации, Кинзи принял ряд дезинформирующих противника мероприятий. Теперь работающий на базе стационарный телепортер обслуживал до нескольких сотен точек выхода в час, выбрасывая на место назначения кубометр воздуха или воды. Число потерь среди инкопов тут же пошло на спад, и можно было безбоязненно выводить будущих солдат на охоту.

Вице-адмиралу не столь сильно нужен был доклад Джедиса. Ему позволялось говорить исключительно ради того, чтобы он чувствовал себя нужным. И для исторических хроник – вдруг, выйдя на пенсию, он возьмётся за мемуары?

Обдумав как следует сложившуюся ситуацию, Кинзи понял две вещи.

Во-первых, неприятель пользуется индивидуальными приборами для мгновенной транспортировки, стало быть, каждый ликвидатор таинственного отряда не в состоянии сделать больше пяти или десяти перебросок в сутки из опасения навредить своему здоровью. Такая уж вредная эта штука – телепортация... А во-вторых, неприятель имеет собственную базу на Земле, аналогичную той, что построена для квартета в Антарктиде. И стационарный телепортер – уж как пить дать! – есть и у них... Это очень мощный прибор, и если бы враги воспользовались им, то наблюдатели непременно бы засекли точку отправки. Но они не давали знать о себе таким образом, а вице-адмирал очень не любил ситуаций, когда ему приходилось сталкиваться с необъяснимым поведением противника. "Нет, это не земляне вставляют нам палки в колёса, – подумал Кинзи, отрываясь от чтения, – предупредить все наши шаги могли только... кто? Правильно – тот, уже имел с нами дело в прошлом. Кто же вы, господа ликвидаторы? С какой планеты? С Ванахема? С Нифлхема? Вот чёрт, а если..."

На ум пришли события давно минувших дней. Вице-адмирал Кинзи был, похоже, единственным человеком на всём Ванахеме, не поверившим в смерть королевы Серенити, её дочери Церены и наследного принца Индаса. Тогда его, Кинзи, попросту высмеяли. Проходил год за годом, подробности бойни в Петренских подземельях подзабылись и уже никого не интересовали... Вице-адмирал успел почти забыть о своих, в общем-то, беспочвенных подозрениях. Да и Прогрессоры, всегда помогавшие членам Братства, молчали, когда их спрашивали о семье Мидгарианского короля...

Кинзи мало что знал о Земле, когда ему неожиданно приказали высадиться на ней и приступить к постройке базы. Отсталая во всех отношениях планета, каких тысячи в разных измерениях. По окончании строительства он вскрыл пакет, переданный ему ещё на Ванахеме лично Сифом Третьим.

В первые минуты после ознакомления с приказом его охватил приступ гомерического хохота.

Кто-то из Прогрессоров, сотрудничающих с королём, открыл правителю, что его сын Индас вовсе не был убит, а скрывается на заштатной планете, в каком-то глухом и убогом поселении, называемом аборигенами Москвой... и это после четырнадцати лет молчания?

Кинзи раз десять изучал все подробности боя в подземелье, лично допрашивал пленных, разговаривал с непосредственными участниками штурма, в том числе и с тем парнем, что застрелил наследника Ванахемского Трона. Никаким образом принц Индас не мог выжить. Он был стопроцентно мёртв. Никакая медицина не в состоянии оживить человека, чьи лёгкие с сердцем выжжены сгустками высокотемпературной плазмы.

Кинзи вспомнил последние часы штурма, когда у Рубеуса вдруг появились проблески ума. Он велел бурить скважины и таким образом полностью отрезал осаждённым все пути отступления. Штурмовики рассказывали о каком-то полковнике, который, не желая сдаваться, подорвал себя вместе с лабораторией иномерных пространств...

Сейчас Кинзи подумал о том, что королева Серенити запросто могла бы обвести вокруг пальца и Сифа Третьего, и Рубеуса, и всех остальных... "И почему все эти четырнадцать лет я ни разу не задумывался над этим? – подумал вице-адмирал, – вместо Индаса под огонь могли вывести его копию, а лаборатория с порталом была взорвана для того, чтобы мы не узнали, куда именно сбежал принц со своей девкой... и Серенити... да только круглый осёл поверил бы, что она согласилась умереть со своими солдатами. И, увы, я был одним из таких ослов..."

Нелепое требование разыскать наследника Ванахемского Трона в Москве и вернуть его домой уже не выглядело бредом сумасшедшего. "А что если и Церена здесь? – мелькнуло в голове у Кинзи, – сейчас ей должно быть тридцать шесть лет. Наверно, уже детей завела... ну ладно. Разберёмся..."

– Ну что же, Зак, – Кинзи взглянул поверх бумаг на инфертехнолога, – на сегодня ты свободен. А ты, Азек, задержись ненадолго...

Дверь за Джедисом закрылась. Его шагов не было слышно, но вице-адмирал и контрразведчик прекрасно знали, что полковник не будет их подслушивать. Джедис рассчитывал жить долго и продуктивно, не лишая себя некоторой доли изысканных удовольствий. Он отлично знал своё место.

– Давай вспомним, где мы были с тобой четырнадцать лет назад... – начал вице-адмирал.

Азек, как ни старался, не смог скрыть своего удивления. Конечно же, они все – Кинзи, Джедис и он сам – от души повеселились на оккупированном Мидгарде. Только в тот год рядом с Кинзи не ошивались всякие малолетние сопляки. Зойсману тогда было семь лет, он учился в начальной школе... и учился, похоже, очень плохо. Зачем вице-адмиралу понадобилось сейчас вспоминать прошлое?

Но Кинзи не стал тянуть резину и рассказал Нефри всё, что ему было известно об операции в Петренских подземельях, о странном запечатанном приказе, полученном накануне отъезда на Землю, и о своих домыслах, касающихся местонахождения принца Индаса...

– В конце концов, почему бы и нет? – промолвил Нефри, когда вице-адмирал закончил свой рассказ, – трупов никто не видел. Подозрительный взрыв в лаборатории пространств. Здесь явно что-то не то. Хотелось бы знать, сколько человек могло улизнуть оттуда на Землю... и то, что они ни разу не задействовали свой стационарный телепортер – это легко объяснить. Они слабы. И знают, что слабы. Потому и не хотят ненароком выдать себя.

– Индас, Серенити, Церена, Дженга, Галит, Улла... кто же ещё мог там находиться? – возбуждённо говорил вице-адмирал, – может быть, спасшихся даже больше? Да ведь они могли переправить на Землю целую дивизию... чёрт меня побери, если это не так. А я всё ломал голову – кто бы мог с такой лёгкостью предугадывать все наши шаги?

– Не удивлюсь, если на всех прочих известных нам планетах, подобных Земле, спрятаны их боевые группы, – заметил Нефри, – а вот их бронированное одеяние... почти наверняка это какая-то новая модель оружия мидгарианского производства.

– Чёрт... как же мне хочется знать, что именно на них надето! – Кинзи ударил кулаком по столу.

– Значит, вы хотите, чтобы я отправился в Москву и лично занялся поисками Индаса?

– Да, да! И как можно скорее...

– Я должен сделать это в тайне от Зака и Накема?

– Пока – в тайне. Мы не должны выглядеть перед ними идиотами. Вдруг нас опять кто-то пытается обдурить, ибо пути Прогрессоров неисповедимы...

– Значит, они и не узнают. Если я найду Индаса, стоит ли мне пытаться узнать у него о местонахождении принцессы Церены?

– На всякий случай попытайся. Чем чёрт не шутит... может, она нам ещё пригодится.

– А как насчёт нашего зловредного бронированного отряда? Если это специальная часть с Мидгарда, то Индас с Цереной не могут о ней не знать...

– Об этом ни слова, иначе наши рыбки лягут на дно. Мы возьмёмся за отряд, когда будем во всеоружии...

– Тогда я ухожу. Мне ещё надо привести себя в надлежащий вид, – и Азек встал из-за стола.

Как только за ним закрылась дверь и звук удаляющихся шагов затих где-то на повороте, Кинзи, давая волю гневу, схватил взятую на ужин банку Новотроицкой тушёной говядины и швырнул её о стену.

– Как я был слеп! – воскликнул он, – я не уделил должного внимания своим подозрениям ещё тогда, четырнадцать лет назад... и тут, на Земле, дал маху и долго медлил, когда прочёл приказ Сифа... но ничего. Может, ещё не поздно всё исправить...

Азек долго бродил по залитым алым светом базальтовым коридорам. Он заметил наполовину прикрытую дверь обеденного зала. Время ужина давно прошло, но одно из мест за столом было занято Джедисом. Полковник ВКС с задумчивым видом подбрасывал в руке банку тушёнки и не отрываясь смотрел куда-то вдаль, в один из тёмных углов, словно пытался разглядеть там решение некой давно мучившей его проблемы.

– Ты здесь? – усмехнулся Нефри, садясь по другую сторону стола, – а почему не с бабами?

– Я не в настроении, – ответил инфертехнолог, – отправил их всех на разделку.

Речь шла о партии проституток, выкраденных из Буэнос-Айреса. Нескольких из этих несчастных Джедис отобрал для личного пользования, но, похоже, они ему надоели.

– Я думаю о том, – сказал Джедис, ставя банку на стол, – что я, ты, Кинзи... мы ведь представители вымирающего племени. Таких как мы уже не будет. Никогда и нигде.

– И в чём состоит наша уникальность? – прищурился Нефри.

– Взгляни вот на это явление природы, – Джедис вытянул руку и создал голограмму. Над столом зависло изображение комнаты Накема Зойсмана. Её хозяин восседал за массивным чёрным роялем и занимался музицированием.

– Чтобы стать тем, кем я стал, – продолжил Джедис, – я учился. Долго. И очень упорно. И ты делал то же, что и я. И Кинзи. И Госкат, и Квятковски... а что мы видим в перспективе? Сопляков, которые, ничему не учась, умеют всё? – он скривился, бросив полный презрения взгляд на юного исполнителя, не подозревающего, что за ним наблюдают.

– Вот перед тобой опущенное создание, – сказал Джедис, – ты замечал за ним признаки музыкального таланта? Их у него и не было. За соплежуя думает Прогрессор, а сам он – полная бездарность. Он ничего не умеет. И весь наш Ванахем уже на треть состоит из таких вот трахнутых во все извилины мальчиков... или девочек, кто их там разберёт. Они – другие. Они знают всё, не обучаясь и не трудясь. Как ты думаешь... не оставят ли они нас без пенсии, когда придут к власти? Конечно, никто не отрицает, что Прогрессоры, с коими мы сотрудничаем, желают нам добра, но если они передумают и решат, что мы, как объекты эксперимента, бесперспективны? Что мы будем делать в сем случае?

– Воевать против трахнутых мальчиков, – рассмеялся Нефри, – когда они поймут, что наступил конец – то выместят на нас злобу за своё загубленное, лишённое комфорта существование.

– Иногда мне кажется, – медленно и тихо сказал инфертехнолог, – что лучше бы мне было удрать с Ванахема куда подальше. И возможности были, и доступ к сетям, и деньги... да ну и ладно. Что-то я нынче раскис... "Совесть тебя заела, – подумал контрразведчик, – хотя ты не одинок. У меня она тоже иногда заговаривает. И мы оба знаем, что не одни Прогрессоры решают – что почём в мире... есть силы, которые даже им не одолеть..."



Хлоя, как и обещала, показала девушкам метод перемещения обратно в точку старта, и они уже самостоятельно, без подсказок со стороны, телепортировались обратно в Москву. Сама же Хлоя отправилась обратно на базу – как она объяснила, противник не будет долго отсиживаться, посему было необходимо тщательно следить за его попытками выпустить на охоту инкопов... или что-нибудь ещё.

Точка выхода находилась в глухой аллее на берегу Борисовских прудов. В доли секунды фантастическая и непривычная обстановка исследовательской базы сменилась на знакомые парковые заросли посреди плотного кольца спальных районов. Тёплый, безветренный вечер, гул оживлённых магистралей, Солнце, готовящееся скрыться за царицынскими кварталами.

– Вы сразу домой? – спросила Кира у Нади и Раяны.

Девушки покачали головами. Они были не прочь немного прогуляться перед расставанием, тем более, как говорили по телевизору, сегодня вроде бы отмечается какой-то праздник...

– Сколько всего навалилось, – тихо заметила Стешка, – теперь я... то есть, мы – что-то вроде той девчонки из киношки про Супер-Марио?

– Я, конечно, думала о том, кем бы могли быть мои настоящие папа и мама, – сказала Кира, – но я имела в виду совсем не то, что мы узнали...

Девушки выбрали скамейку в одной из крайних аллей за Шипиловским проездом. За их спинами находился высокий забор, огораживающий территорию гаражного кооператива, а за ним начиналось железнодорожное полотно. Место было безлюдным, и можно было свободно разговаривать в полный голос.

– Если бы мне год назад кто-то сказал, что можно создать искусственное человеческое тело и подселить в него демона, – сказала Стешка, – я бы решила, что у этого человека либо разыгралось воображение, либо начался алкогольный делирий... а вот сейчас мне начинает казаться, что допившиеся до розовых слоников не так уж и ошибаются. А уж когда ко мне домой вломились эти...

– Эмка с Раей у нас, кажется, самые компетентные по части всякой запредельщины, – Кира повернулась к ним обеим, – что думаете? Хлоя ничего не намудрила?

– Вы слышали когда-нибудь о таком человеке – Фоме Аквинском? – начала Раяна, – так вот, есть предание, согласно которому Фома Аквинский уничтожил андроида – искусственного человека, изготовленного его наставником – Альбертом Великим. Если это не выдумка, то получается, что это был первый зафиксированный в земной истории случай развоплощения инкопа.

– Это было не совсем так, – вмешалась Надя, – я тоже читала об этом... это был не клон или гомункулус, а механическое устройство.

– Не важно, как и из чего он был сделан, – отозвалась Эммочка, – важно то, что его инициировали. Вообще святые у католиков ухитрялись одновременно и в костел ходить, и в чёрных мессах участвовать... а какой разврат в их монастырях творился... в общем, странные святые. Ну да и ладно... у нас же с вами дела обстоят гораздо хуже. Я думаю, что инкопы не будут долго терпеть присутствия своих номинальных хозяев. Едва они обретут силу, то захватят базу, перебьют людей и начнут штамповать себе подобных, а потом, как говорила Кирка, высадятся на континенты и пойдут войной против Земли. Может, они всех людей истребят, кого-то возьмут в рабство... особенно тех, у кого будет здоровое потомство. И на Земле не будет человечества. Все будут относиться к Хомо Инфернос. Хотя это не единственный сценарий. Что там на уме у очеловеченных демонов – только им одним известно, да их хозяину... и ещё тому, кто всех нас сотворил.

– Ох, девчонки, – улыбнулась Надя, – как хорошо, что нас психиатр не слышит. Сидеть бы нам у Сербского и не вылезать до истечения полномочий Путина... вот так-то.

В конце аллеи показалась компания девчонок в возрасте от десяти до тринадцати. Девушки подождали, пока те прошли мимо и скрылись на боковой дорожке, и Надя продолжила:

– Стало быть, мы с Хлоей должны найти потерявшуюся принцессу Церену. Как искать – я, говоря по правде, не представляю. Но вот мы её найдём. Что дальше? Нас будет семеро. Всего семеро. Против нас – армии двадцати-тридцати планет Союза вместе с разведывательными аппаратами. Плюс эти Светоносцы, а за ними – очеловеченные демоны, каждый из которых в разы сильнее, чем ФСБ, ЦРУ и вычислительные центры всех академий вместе взятых. Что делать будем? Гробовые наряды готовить?

– Не торопись, – отмахнулась Раяна, – то, что мы здесь сидим, означает, что не всё в мире происходит только так, как того желают Прогрессоры. Будь всё по ихнему, мы бы тогда попросту не родились. И все, кто был до нас – тоже. Вообще нам надо сейчас не о Прогрессорах думать, а о самом ближайшем будущем. Итак, мы – панцироносные, мы на Земле – как будто бы гости... или беженцы, это дело вкуса. Так получилось, что мы все встретились...

– И нам нужно держаться друг друга, – подхватила Кира, – я с Эмкой уже дано дружна. Пацаны сказали бы – "будем корешами", а мы как? Корешихами, что ли?

Все так и прыснули со смеху.

– Сойдёт и это, – Раяна встала и отряхнула подол платья. Поднялись и остальные.

– Ну так будем корешихами, – улыбнулась Надя, складывая пальцы в замок, – иначе, похоже, и быть не могло. Где ваши руки, бабоньки? – и девушки сцепили руки в розетку.

Они побродили ещё немного по берегам прудов, доели то, что осталось от Стешкиных пирожков(все сошлись на мнении, что они весьма недурны), затем вышли на Шипиловский проезд и вызвали такси для Нади. Раяну проводили до станции и усадили на электричку, шедшую через Барвиху. Стешка тоже ушла к себе на Поречную, и Кира с Эммочкой остались одни.

– Давай, пока не стемнело, к Норке заглянем, – предложила Кира, – она вроде как прихворнула слегка...

Они отыскали на Алмаатинской открытый магазин, набрали сладостей и зашагали к дому, в котором проживала заболевшая подруга. Кира отыскала на фасаде окна Бикбовых и вдруг вспомнила, что Мирослав Кратов живёт в этом же доме, на предпоследнем двенадцатом этаже, почти по соседству с Норкой, только в другом подъезде. Окна его "двушки" располагались на тыльной стене и со двора видны не были...

Кира принялась рассказывать Эммочке об утренней встрече у пруда, не скупясь на возмущённые слова в адрес парня – мол-де, как он надоел ей со своими дурацкими прозвищами...

– Знаешь что... – Эммочка слегка замедлила шаг, – я тебя внимательно слушаю, но не замечаю искренности в твоём негодовании. Как ты на самом деле относишься к этому... Кратову?

Кира не знала, что отвечать на это заявление. А действительно – как она к нему относится?

– Молчишь, – улыбнулась отличница, – по-моему, тебе есть что скрывать. Вот только Стеша... она этого не поймёт. Она всерьёз нацелилась на настоящие отношения, с долгосрочной перспективой. И если ты будешь ей мешать...

– Ой, да сто лет мне дался этот Кратов! – замахала руками Кира, так что едва не выронила коробку конфет, – я просто думаю о словах Гришки...

– Каких словах?

– Да он когда-то давно брякнул, что Стеша с Кратовым расстанется этим летом... – и девушка рассказала, как дело было. Умная ученица, обдумав Кирины слова, сказала:

– Твой Гриша ошибся примерно на год. Этим летом они не разбегутся. Вот следующим – может быть, ведь Стеша учиться будет. Все эти лекции, зачёты, курсовые... тут можно и рассориться.

– Ну ладно, – сказала Кира, – доживём, а там видно будет...

Норка, хоть и поднятая с постели, не выглядела заболевшей, разве что её температура держалась несколько выше нормы, и она постоянно фыркала носом. Девушки общими усилиями приготовили чай, собрали стол и завели неспешную беседу обо всём на свете, начиная от вышедших альбомов попсовых знаменитостей и заканчивая тем, кому и какой парень из 998-й средне-образовательной больше всего нравится, и почему. Разговор о парнях Кира старательно обходила стороной, ссылаясь на наличие у неё Гриши Листикова. Норка же показала гостьям добытую где-то кассету с очередным голливудским оскароносным шедевром(в кавычках), рассказывающим о кругосветном странствии Магеллана. Эммочка, прочтя аннотацию, выразила лёгкое недоумение:

– А разве в его экспедиции принимали участие переодетые в мужиков девушки?

Норка заявила, что тоже не может понять этого. По её мнению, "Оскар" был присужден этому фильму не за талантливую игру и режиссуру, а за эпатажные, в соответствии с веяниями нового века, выверты в сценарии – в частности, за проникших на корабли переодетых женщин и тонкий намёк на несчастную судьбу живших в Средневековье людей с гомосексуальными наклонностями...

Кира ненадолго отошла к окну и позвонила домой. Трубку снял Сашка. Из его невразумительной скороговорки – торопится скорее вновь засесть за "денди", подумала девушка – было ясно лишь то, что родители уехали в гости то ли к папиному начальнику, то ли к сослуживцу...

Из окна была видна дворовая парковка, и Кира увидела садящегося в машину Мирослава. Он выехал со двора на набережную и свернул в сторону моста. "Не иначе к Стеше отправился", – подумала она.

Распрощавшись с Норкой и пожелав ей скорейшего выздоровления, девушки вышли во двор и побрели в сторону Паромной. Они начали припоминать всё, что рассказывала им капитан Пи. Кира призналась, что очень сопереживает принцессе Церене – по какой-то причине, одному Богу известно по какой именно, ей так и не удалось навсегда воссоединиться с любимым человеком, её повсюду ищут как террористку или что-то вроде того, а когда панцироносицы отыщут её – что они ей скажут? Что её возлюбленный погиб в подземной Петре?

– Знаешь, Кирка, – серьёзным голосом молвила отличница, – Хлоя кое-что утаила от нас.

– Что же?

– Я тоже думаю о Церене и сочувствую ей, но... – Эммочка запнулась, – я не знаю... может, это ничего не значит, но...

– Что – "но"?

– Вспомни вот что... Хлоя говорила о том, что оружие... то есть, "Панцири", получили десять человек. Так?

– Так.

– Хлоя – одна из этих десяти. Потом ты, я, Надя, Рая, Стеша... нас уже шесть. Есть ещё трое. Уже девять. И четвёртый – Такседо Маск, который не поймёшь кто... вот и все десять, так?

– Так, – кивнула Кира. Она не могла взять в толк – что именно хочет сказать отличница.

– Ты, Кирка, ещё не подумала над таким простым вопросом – кто из нас, девяти человек, так как Хлою можно вычеркнуть – является принцессой Цереной, наследницей Мидгарианского трона? И кем может оказаться Такседо Маск?

– Что?

Кира внимательно поглядела в Эммочкины глаза, словно надеясь, что всё прозвучавшее из уст подруги – хитроумный розыгрыш. Но девушка выглядела серьёзной, как никогда.

– Н-нет, – ответила Кира, – я... ты это что, серьёзно?

– Да. Пять шансов за то, что спасённая принцесса – одна из нас. Ты, я, Надя, Рая или Стеша...

– Не мели чепухи, докторица Склифософская, – поморщилась Кира.

– Я тоже тебя люблю, – усмехнулась Эммочка, – а теперь давай с тобой вспомним о скрепке с твоего воротничка и отрезанном от Раиных штанишек уголке. Как думаешь – зачем Такседо Маск это сделал?

– Откуда я знаю? – удивилась Кира.

– Он сделал это потому, – улыбнулась умная ученица, – что ему ваша одежда показалась знакомой. Если бы у него было время, он бы и до ваших телефонов добрался. Но ему было не до них, так как он боялся, что мы его застукаем, и он ограничился метками на одежде.

– То есть, – поняла наконец Кира, – Такседо Маск знает меня или Райку лично?

– Хороший вопрос, – важно кивнула Эммочка, – не думаю, что он уверен на все сто в вашей панцироносности, но что-то подозревает – это точно. Может, он учится в нашем классе. В нашей школе. Или в Ломоносовской гимназии на Аминьевке. А может, мы видим его каждый день по дороге в школу, или заходя в "Лунный венец"...

– Так ты думаешь, что это какой-то парень?

– Вероятность этого очень высока.

– Ой, блин, Эмка! – фыркнула Кира, – что в нашем тесном, сугубо женском коллективе может делать мужчина? Неужели ты думаешь, что Серенити вместе с восемью девушками отправила на Землю какого-то парня? Не может такого быть...

– А что ты скажешь, если я назову имена нескольких кандидатов на роль Такседо Маска? – продолжала Эммочка, – Димка Феофанов, Славка Кратов... да мало ли пацанов увивается в пределах нашей досягаемости?

– Райкину гимназию не забудь... – Кира внезапно чуть не подавилась, – стой, это ты что плетёшь? Славка – Такведо Маск?

– А чем он хуже любого другого? И как ты думаешь... кем он был там, в убежище Серенити?

– Знаю, на что ты намекаешь, – усмехнулась девушка, – что вместе с нами на Землю был привезён принц Индас. Ну допустим, так и есть. Я ещё согласна, что Димка может быть панцироносцем и что он приколол мне скрепку на воротничок. И если он принц Индас – ну что же, это очень хорошо. Значит, Райке Коренич неслыханно повезло. Но Славка? – девушка даже кулачки сжала, придя в негодование от мысли, что парень, назвавший её ворчливым пломбирчиком, может оказаться наследным принцем Ванахема, – нет, никогда. Кто угодно, хоть сантехник дядька Петька из соседнего дома, но только не Славка. Ты сама подумай, ну что в нём такого принцесского? Ой, нет... принцевского? Не то... спринцовского? Да ничего... ни вот на столечко!

Кира отмерила пальчиками слой толщиной в сантиметр.

– Сама ты спринцовка на ножках, – фыркнула отличница, – ты не поняла, что ли? Если Димка – это выживший каким-то чудом Индас, то он уже женат на Церене. Ясно? А если Индас – это Славка Кратов? Представляешь, что будет когда правда обнаружится и они поймут... кто-то из них – что он дважды женился? О Боже, а если Стешка – это его младшая сестрёнка Дженга? – при этой мысли Эммочка в буквальном смысле схватилась за голову.

– Если брат женится на сестре, да ещё и ребёночка ей сделает – это будет полный шандец, – заметила Кира, – но ты успокойся, потому что этого не случится. Ты просто втемяшила себе в голову какую-то ересь, только и всего.

Эммочка долго ерошила пальцами свою короткую шевелюру.

– Очень надеюсь, чтобы так оно и было, – сказала она, – но я всё-таки поставлю в известность Хлою. Она проверит – кто из наших знакомых является панцироносцем, и всё станет ясно.

– Идентификатор покажет нолик, и ты будешь выглядеть полной дурой, – фыркнула Кира, – а Стеша намылит твою шею – вот и всё.

– Мне не привыкать становиться незаслуженным посмешищем, – грустно улыбнулась Эммочка, – должно быть, судьба у меня такая... причудливая.

Кира решила сменить тему.

– Я всё думаю о Мидгарде, – сказала она, – эти наши "Панцири", телепортер... а ещё они там от звезды к звезде путешествуют так же, как мы – в другие страны. Прямо какая-то смесь науки с волшебством...

– Знаю, – ответила умная ученица, – Артур Кларк мечтал о таких временах, но не думаю, что ему понравилось бы то, что в итоге вышло. Хотели как лучше – получилось как обычно...

Эммочка окинула взглядом пруд, испещренный оранжевыми бликами от фонарей, и медленно прочла:



...Истории шире раскрылась завеса,

И век наш понять о себе нам даёт,

Что в типах машин – это сказочный взлёт,

А в типах людей – это время регресса,

Животворящего Духа отход...



– Это кто сочинил? – спросила Кира.

– Александр Солодовников, "Атомный век", – ответила отличница, – у него много стихов, изобличающих всю пагубность нашего развития. И, как я поняла после Хлоиного рассказа, не только нашего.

Небо темнело, и уже пора было расставаться. Кира сказала:

– Я после её рассказа поняла одно – играться в "Месть Юрия" или "Битву за Дюну" я уже точно не буду...



Никого, кроме рассевшегося перед телевизором Сашки, Кира дома не обнаружила. Оно и к лучшему. Сейчас девушке было просто необходимо остаться наедине с собой и своими мыслями. Ужинать она не стала, хотя приготовленная мамой горка блинов с творожной начинкой выглядела весьма соблазнительно.

Прикрыв поплотнее дверь, Кира уселась с ногами на подоконник и стала разглядывать светящиеся окошки в соседней двадцатипятиэтажной высотке башенного типа.

Люди. Они смотрят телепередачи, сидят за семейным столом, читают или просто валяются, созерцая потолок. По задёрнутым шторам скользят их тени. В большинстве своём они не знают и не задумываются о том, что буквально рядом с ними существуют другие люди. Их не видно и не слышно, их присутствия нельзя почувствовать, но это не делает их менее реальными. У них свои миры. В их мирах существуют свои правительства, армии, средства массовой информации, политические партии, богатые и беспринципные транснациональные корпорации со своими корпоративными вооружёнными силами... словом, всё, что есть и на Земле. Есть там и постоянно опаздывающие в школы девочки, шкодливые маленькие мальчики, погружённые с головой в работу отцы, школьные учителя, придирающиеся по поводу и без повода...

Есть там и зловещие полковники Приставкины, общительные Димки Феовановы, собственные Мирославы Кратовы, которые любят называть девчонок ворчливыми пломбирчиками.

И самое главное - ни в одном из них нет совершенства. Нет выстроенного рая на земле.

Бесчеловечные эксперименты, организованная преступность, взяточничество и казнокрадство, репрессии и геноцид, раскольники и ряженые проповедники, растлители чистых душ и лжеучёные - есть везде и всюду. В одном случае всё это загнано в глубокое подполье, в другом - пребывает на виду в ореоле славы и служит примером для подражания.

- Хлоя что-то говорила о едином центре, из которого поступают приказы, - вспомнила Кира, - и ведь правда... люди, разделённые расстоянием и географическими преградами, творили такое... а ведь вся информация открыта для просмотра. Если бы я имела желание и усидчивость - узнала бы об этом и сама...

Ещё капитан Пи говорила о существовании оккультно-мистических группировок или обществ, управляющих государствами из-под стола или из-за спинки трона. Управление осуществляется с помощью магии, интегрированной в общественные институты. Противостоять этим обществам зачастую невозможно - ибо как бороться против того, о чьём существовании ты даже не подозреваешь? Недаром же говорится, что самая большая победа Сатаны кроется в том, что люди более не подозревают о его существовании.

А ещё Хлоя сказала, что панцироносицы принесены на Землю с Мидгарда.

- Я - чужачка? - прошептала Кира, - я принадлежала миру, который пытался противостоять кошмару - и потерпел поражение? Те, кто хотел заменить настоящих людей на страшные безобразные подделки - сейчас торжествуют победу? Что они хотят? Чтобы вместо людей по улицам разгуливали искусственные существа вроде Чумного Доктора или того... зубастого и безглазого? И чтобы им отдавали отобранных от родных матерей деток, которых они превратят в себе подобных нелюдей?

С попустительства ли людей, обильно сдобренного малодушием и безразличием, или по иной причине - в мир начали проникать паразиты - причём паразиты в абсолюте. С ними нельзя договориться - они никогда не дадут того, что обещают; нельзя вести никаких дел - обязательно обманут или подставят, когда этого не ждёшь. Им даже сочувствовать нелепо - ведь они не считают свою природу ущербной. Они - Прогрессоры. Они мнят себя подлинными творцами Мироздания в том виде, какой оно имеет сейчас.

Киру охватил ужас при мысли, что вся Россия, или вся Земля - а затем и множество планет Млечного Пути - превратятся в зверинцы, населённые могущественными, умными, но при этом злобными и безжалостными созданиями, страстно желающими жить за счёт живых разумных созданий. А потом и вовсе от них избавиться.

- Не знаю, кто я, но четырнадцать-пятнадцать лет назад мне наверняка пришлось воевать против таких монстров. Может быть, уже тогда на мне был "Панцирь". А может... может, я была простой медсестрой в убежище Серенити. Какая разница...

Кира соскочила с подоконника, зажгла свет и подошла к зеркалу.

- Я совсем не похожа на чужачку, - пожала плечами девушка, - вот Рая и Хлоя действительно выглядят странно. А я и остальные - нисколько не напоминаем иномерных обитателей.

Со своими тёмно-русыми волосами, круглым лицом, синими, цвета распустившихся колокольчиков, глазами, Кира ничем не выделялась из тысяч других проживающих в Белокаменной девушек.

И Эммочка, с её пепельного цвета короткой стрижкой и глазами того же цвета, что у Киры, не выглядит чужачкой. Есть, правда, в её внешности небольшой изъян - кончики волос, сильно выгорающие летом, отчего шевелюра отличницы становится пёстрой, словно оперение курочки Рябы из сказки.

И Стешка выглядит обычной девушкой, разве что она ростом выше многих сверстниц, и у неё широкая, крепкая кость. Зелёные глаза, конечно, редкость, но это в пределах нормы.

Не выглядит пришельцем и белокурая Надя. Чем-то она на Киру похожа, только ростом выше и лицо покрупнее. А вот Раяна, её чёрные волосы с синим блеском и глаза... Кира вдруг подумала, что фиолетовые глаза на Мидгарде - совсем не редкость, в отличии от Земли. Кто-то сказал ей об этом, или она снова что-то вспомнила?

- Интересно - прежняя я тоже постоянно опаздывала в школу и плохо знала алгебру? - сказала себе Кира, - а может, даже наоборот, училась так, как сейчас учится Эмка? Вот было бы здорово вспомнить всё это... а ещё я не люблю в метро ездить. Это из-за сидения в Петренском подземелье? И почему я такая плакса? Это тоже оттуда?

Кира вспомнила слова Эммочки - та что-то говорила о Такседо Маске. Будто бы под его образом прячется Мирослав Кратов, и что он - наследный принц Ванахема. Умная вроде девочка, а ляпнула такую чушь... Мёртвые не возвращаются. Если только это не возвращение застреленного в лоб Чумного Доктора. Принц Индас давно на том свете. Это, как говорится, установленный факт.

- Я сегодня, наверно, до утра глаз не сомкну, - прошептала девушка, - если буду сидеть и ломать голову... ну их всех куда подальше. Подождём, что будет завтра. Как говорится, будет день, будет и пища...

Неожиданная мысль заставила её буквально застыть перед зеркалом.

"Рубашка. Чёрная рубашка военного образца, в которую меня запеленали. Её запах действовал на меня успокаивающе. Её носил кто-то из тех людей, что находился со мной в осаждённом подземелье. И я... если я даже в возрасте нескольких недель хорошо распознавала запах, которым пропиталась рубашка, значит, её владелец - он... кто он?"

Она зажмурилась и затрясла головой. Она не должна думать об этом. Ничем хорошим эти фантазии не кончатся.

Девушка не лукавила, когда говорила, что стратегия "Месть Юрия" стала ей надоедать, равно как и "Битва за Дюну"... Все эти послушники-пироманы, военные экстрасенсы, чаны для клонирования, гхолы, психодоминаторы и прочая дребедень наводили на неприятные размышления. В Союзе Независимых Миров успели осуществить многое из того, о чём земляне пока только мечтали.

И ещё как мечтали...

Кира вспомнила, как мама смотрела в Интернете выступление какого-то учёного-генетика из Южной Кореи. Тот сулил сказочные перспективы всему человечеству после того, как клонирование будет поставлено на промышленные масштабы. Глаза учёного старичка сверкали детской наивностью - или то было злорадство? - когда он говорил, что его внуки будут заказывать на заводах жён и мужей с такими внешними данными, о каких сейчас и мечтать нельзя. Старичок видел человечество тридцатого века со средним возрастом в тысячу лет, сплошь состоящее из Афродит и Адонисов...

Вот только этот господин почему-то хотел увидеть клонированное человечество сразу по всей Земле, а не в отдельно взятой стране. Мама, дослушав его бредни до конца, сказала, что стараниями таких вот "яйцеголовых" на Земле и вовсе людей не останется...

Кира после недолгих поисков обнаружила кабель питания от системного блока в маминой корзинке под клубками и спицами. Не прошло и десяти минут, как все инсталлированные на компьютер игрушки отправились в небытие. Попутно выяснилось, что на жёстком диске скопилось много временных файлов и мультимедийного мусора, затормаживающего работу операционной системы, и Кира, увлечённая наведением порядка в компьютере, не заметила, что вернувшаяся от гостей мама стоит за её спиной. Она даже вздрогнула, когда позади раздался тихий голос:

- Девочка не утерпела и выцарапала-таки провод...

- Я... - Кира обернулась и застыла на стуле. Уж теперь-то ей действительно достанется...

- Ну что ты, - мама запустила пальцы в Кирины волосы, - взяла, так взяла. Успокойся. Если ты не играешься, то что хоть делаешь-то?

- Разгружаю диск с ОС от хлама.

- Пойдём-ка в спальню, я у тебя кое-что спросить хочу...

Попутно мама заглянула в гостиную и велела Сашке выключить телевизор и идти спать. Тот подчинился, правда, без особого энтузиазма...

А Кира пыталась сообразить - не натворила ли она чего-нибудь эдакого - в школе или ещё где-нибудь? Не узнала ли мама, что никто сегодня не ездил на мамонтовскую дачу? Или...

Мама, прикрыв дверь, вынула из тумбочки позолоченную коробочку, раскрыла её - и глазам Киры предстал музыкальный медальон с цепочкой из незнакомого металла. Вот уж чего девушка никак не ожидала увидеть... И как только эта вещь сумела попасть из-за холодильника в мамину тумбочку?

Женщина заметила изменения в лице Киры, проявившиеся после демонстрации драгоценной вещички, и спросила:

- Ну и как ты это объяснишь?

Девушка сочла за благо не придумывать удивительных историй.

- Нашла в парке, - сказала она, - точнее, не сама нашла... Кратов дал.

- То есть, подарил? Или ты нашла?

- Он догнал меня и сказал, что видел, как я уронила коробочку. Не знаю... я ничего не роняла. Ему, наверно, показалось...

- А зачем, скажи пожалуйста, ты сунула её за радиатор?

- Чтобы Сашка не нашёл, - пожала плечами Кира, - ты же, мама, знаешь, что если к нему что-то попадает - то считай, что это навеки пропало. Я на следующий же день разместила объявления и указала, что отдам эту штуку тому, кто сумеет сказать, что видно в окуляре под крышкой...

Ей вспомнился странный сон. Она и незнакомый молодой человек на балконе, озарённые светом гиганта Асгарда. Он дарит ей медальон и говорит... кажется, что-то о том, что он достаётся будущей королеве Ванахема.

Но об этих деталях маме знать ничего не нужно. Во всяком случае, пока.

- Да... - сказала мама, - и до сих пор никто не приходит.

Она подержала медальон на весу и сказала:

- Вещичка хоть и прекрасно музицирует, но какая-то не очень дорогая. Металл... вот уж не знаю, что это за металл, но точно не драгоценный. Вот только зачем пихать её за холодильник к тараканам? Я там ловушку для них ставлю. Если никто не откликается - подержи эту, так сказать, драгоценность, у меня, если у себя боишься оставить. Да, и... кто такой этот Кратов? Я думала, ты дружишь с Гришей...

- Да так... Стешкин приятель, - махнула рукой Кира, - сегодня утром я его у пруда видела, и он сказал, что я - ворчливый пломбирчик.

Мама хихикнула.

- Что ты ворчунья, это он верно заметил, - сказала она, - как сцепишься с Шуриком, так ни его, ни тебя не унять...

Кира вдруг вспомнила тот самый вечер, когда Листиков поцеловал её, и всё то, что он говорил.

- Мам, а скажи... вот Гриша говорил, что моё лицо не боится света. Что, интересно, он имел в виду?

- Не боится света... так и сказал?

- Да.

- Просто твоя кожа не испорчена сомнительной химией, и он это сразу понял. Вот посмотри на Эмму - она никак не выглядит на свои четырнадцать лет. У неё лицо десятилетней малышки... не замечала этого? - и мама начала объяснять, что большинство девушек, начавших накладывать и каждодневно править макияж с самых ранних лет, впоследствии, как правило, после двадцати-тридцати, имеют очень нездоровую кожу на лице, отчего выглядят рано постаревшими.

- У тебя всей этой химии не было, - закончила она, - и вот лет через десять-пятнадцать, когда вы соберётесь классом на встречу выпускников, ты увидишь, что многие твои одноклассницы половину вечера будут разрисовывать себе лица и глядеться в зеркальца. А ты - не будешь, потому что никто не решится дать тебе твои тридцать лет. Ты будешь выглядеть новой без всякой раскраски.

- Ох, мамочка, - вздохнула Кира, - как я, оказывается, мало знаю...

- Ну а на что тогда я у тебя? - и мама поцеловала дочь в макушку, - кстати, твой Гриша уже сколько дней не появляется и не звонит. Поругались?

- Нет. Просто он занят. У него ведь выпускные экзамены в этом году. Да и у меня тоже переводные... ох, скорее бы лето. К бабушке хочется...

- Понимаю, - усмехнулась мама, - кстати, Кирушка... хочешь узнать кое-что ещё?

- Про что?

- Про тебя и твоего маленького братика. Я тебе скажу как есть, только ты уж не обижайся...

- А что с ним не так?

- Видишь ли, - мама усадила Киру рядом с собой, - я уже давно заметила, что вы оба отлично ладите между собой всё лето и первый месяц осени. Затем вы начинаете между собой всё чаще и чаще цапаться и к началу нового года буквально воюете. И так - до следующего лета. Ты этого не замечала?

- Нет... а это что, так важно?

Кира привыкла думать, что Сашка - типичное дитя двадцать первого века в самом худшем смысле этих слов, чьи мыслительные способности начисто убиты бестолковыми телепередачами и чрезмерным вниманием со стороны старших. Что же в сем случае могла сказать мама?

- А хочешь знать, почему так происходит?

- Хочу.

- Летом, когда мы втроём живём в Заборье - ты занята. У тебя там куча дел. Ты постоянно что-нибудь делаешь в саду, в огороде, в теплице. Тебя там ценят, с тобой советуются, и нашему маленькому Шурику остаётся - что? Правильно, признать за тобой авторитет. А здесь, в Москве? Здесь у тебя куча бесполезных занятий. Если кто тебя и ценит, то только те, у кого такая же куча бесполезных и никчёмных дел, вроде он-лайн-баталий. Разве тебе становится лучше после такого времяпрепровождения? Ясно, что не становится. В Заборье ты вся прямо светишься и тем самым меняешь всё вокруг. А здесь после компьютерных игрушек твои глаза выглядят так, словно ты - потерявший интерес к жизни инвалид, начавший спиваться. Глядя на тебя, идёт вразнос и Шурик. Он ведь ждёт от тебя чего-то, но не может толком объяснить - чего, поскольку опыта у него мало. Вот так-то...

- И что мне делать тогда?

- Занимайся тем, что приносит тебе радость, а не подделку под радость, после которой начинается... скажем так, похмелье.

- Я теперь не буду ни во что играть. Я сегодня уже всё с компа удалила.

- Ну вот, в твоём личном времени высвободилась свободная ниша. Нам с тобой придётся её чем-то заполнить... скажем, ужин мы будем готовить вместе. У бабушки мы ведь так и делаем. Разве это трудно?

- Нет, - помотала головой Кира, - нисколечко не трудно... просто я всегда что-нибудь путаю и забываю.

- Тут, девочка, всё дело в практике. Вот, например, мы завтра вечером с тобой можем замутить что-нибудь особенное... а теперь иди ложись. Только когда в ванную пойдёшь, не бросай полотенца где ни попадя!

- Конечно... спокойной ночи, мама.

- Спокойной ночи, Кирушка.



Кира застелила постель и почти разделась, когда ей вдруг позвонил Гриша. Вслушиваясь в его голос, девушка поняла, что тот чем-то обеспокоен и вдобавок торопится. Выслушав её ответы на вопросы о состоянии дел и о здоровье, он вдруг поинтересовался:

- Скажи, Кира... в твоём классе есть такой пацанёнок - Сашка Еслик?

- Да, есть... с заячьими зубами. И противный такой. А что?

- Дело в том, что я кое-что увидел. Завтра, в два пополуночи, он и ещё двое ребят будут развлекаться в обществе инкопа, и эти посиделки для них могут плохо закончиться. Я потому и звоню, чтобы предупредить...

- Что? - Кира почувствовала, как пальцы, сжимающие мобильник, внезапно повлажнели, и перехватила трубку левой рукой, - Еслик... с инкопом? Ты ничего не напутал?

- Завтра Еслик познакомится с парочкой отличных ребят. У них будет вишнёвая "девятка", свободная квартира и куча денег. Соблазнившись обилием пива, дорогих сигарет и дисков с порнухой, Еслик пойдёт за новыми знакомыми, как привязанный. В два пополуночи они выйдут в подъезд покурить. С ними же выйдет неизвестное существо. Это произойдёт в Печатниках, в седьмом доме на Батюнинской. Их квартиру найдёте легко - из неё на весь двор будет звучать песня "Настоящее дерьмо". Еслик запустит её раз десять подряд, не меньше. И если вы пойдёте туда - будьте очень осторожны, потому что существо, которое вы встретите, будет намного опаснее всех предыдущих. И, скорее всего, оно придёт не в одиночку...

Час от часу не легче... Зачем инкопам понадобился этот ни на что не годный Еслик? Что там ещё за квартира на Батюнинской? Инкопный притон, или что другое? Кира изо всех сил старалась заставить себя рассуждать здраво и быстро, как это бывало во время столкновений с монстрами, но ничего у неё не выходило.

- Ой, Гриша... да откуда ты это всё берёшь? Да ещё с такими подробностями? Ты меня пугаешь...

- Я это вижу. Это происходит независимо от моего желания. И пусть я не могу воевать так, как вы, но я тоже хочу, чтобы вся эта иномерная хрень убралась с Земли.

- Иномерная? Ой, да ты понимаешь, что говоришь, да ещё по телефону? А если нас кто-нибудь слушает?

- Не бойся. Никто нас не слушает. Я это знаю. Просто запомни, что я говорил, и попробуй там со своими что-нибудь предпринять. Извини, я тороплюсь. Спокойной ночи, Кира.

Девушка ещё долго сидела на кровати, сжимая умолкнувший мобильник. Недоумение сменилось тревогой. Каким бы ни был этот Сашка Еслик, будет несправедливо и нелепо, если какой-нибудь иномерный уродец с пятачком или ластами использует его в качестве макета или мишени для оттачивания своего смертоносного мастерства...

Она долго лежала, глядя в потолок. Сон не шёл ни в какую.

- Хорошо ещё, что в школу идти не надо, - прошептала Кира, - иначе я точно уснула бы где-нибудь на полпути...





23.




23



Капитан Пи сидела перед зеркалом и просушивала мокрые волосы. В распущенном виде они достигали почти метровой длины, и их сушка отнимала немало времени. Проще было бы их остричь, но это, как ей казалось, сделало бы её частью общей массы. Даже здесь, на чужой планете, выполняя архисложное задание, Хлоя хотела оставаться собой - что внешне, что внутренне.

В дверь позвонили. Хлоя выключила фен и впустила в переднюю Эммочку.

- Вообще-то мы не планировали отправиться на базу так рано, - говорила Хлоя, усаживая гостью за стол, - но...

- Я просто хотела, - объяснила отличница, - кое-что сказать вам до того, как сюда придёт Кира... - и она пересказала словеснице свои догадки о подлинной личности Такседо Маска и его прошлом. Рассказала она и о невразумительном предсказании Гриши Листикова по адресу Стешки и Мирослава Кратова, и поделилась своими подозрениями, что Кира, мол-де, может скрывать что-то важное от остальных панцироносиц.

- Но, - добавила Эммочка, - вы понимаете... Кира не хочет схлёстываться на этой почве со Стешкой. Она Киру просто не поймёт...

- Значит, мы никому ничего не скажем, - сказала Хлоя, ибо ей тем более не хотелось вносить раздор в команду из-за малообоснованных подозрений по адресу Стешкиного друга, - и Мирослава я обязательно проверю на наличие "Панциря", но... принц Индас мёртв. Стопроцентно. Он никак не может быть здесь, на Земле. И ты правильно рассудила - Раю, Надю и Стешу в твои догадки лучше не посвящать. Кира же, как я поняла, осознаёт, что ей лучше бы тоже на сей счёт помалкивать...

- Слушайте, - вспомнила Эммочка, - а помните этого... Ваську Ганиченко? Он и его сестрёнка могут выдать Киру и Райку...

- Уже нет, - успокоила отличницу Хлоя, - я всё проверила. Нет никаких доказательств, что Кира и Рая были в доме Листикова. Сам Гриша будет помалкивать лучше всех нас. А с его приятелями я уже поработала. Теперь они пребывают в уверенности, что их показания помогли раскрыть и обезвредить группу террористов... и болтать они уже не будут...

В дверь снова позвонили, и на пороге появилась запыхавшаяся от быстрого бега Кира.

- Вы знаете, - начала она, немного отдышавшись, - мне ночью позвонил Гриша, и...

Она пересказала его видение событий, которые должны будут развернуться на Батюнинской улице. Хлоя, выслушав её путаный и скомканный рассказ, долго о чём-то раздумывала и наконец сказала:

- Мы сходим туда и всё выясним. Тем более к нам присоединилась Надя... я хочу посмотреть на неё в деле.

- Прямо все, вшестером пойдём? - уточнила Кира.

- Да, - Хлоя полезла в шкаф за одеждой, - звоните Стеше и остальным... пора бы уже на круглый стол.

Капитана Пи раздирали сомнения - правильно ли она поступила, вступив с Эммочкой в некое подобие сговора? Допустим, сероволосая умница что-то себе нафантазировала, и Мирослав ни в чём не замешан. А если это не так? Если Гришины слова о расставании этого парня со Стешкой можно и вовсе не принимать во внимание, то "панцироносность" Кратова - это особый случай, разбираться с которым следует сообща, пусть даже и Стешка будет чем-то недовольна...



Стешка, Раяна и Надя оказались ещё более ранними пташками, чем Хлоя с Кирой и Эммочкой. Они чуть свет перенеслись на третью базу и вовсю резвились в бассейне, где и были обнаружены вновь прибывшей тройкой панцироносиц. Как бы ни хотелось купальщицам понырять ещё немного, но дело есть дело, и вскоре компания перебралась в уже знакомый кабинет управляющего.

- Я тут поработала с программой подбора для составления фотороботов, - Хлоя положила на стол стопку листов, - посмотрите на этих людей и хорошенько запомните. Это может вам пригодиться в будущем... - она выбрала три листа сверху, - прежде всего вот на этих. Это наставники принца Индаса.

Портреты пошли по рукам. Они не могли быть слишком близки к оригинальным лицам, но приходилось довольствоваться тем, что есть. На обороте каждого листа была краткая биография изображённого на нём человека. Так девушки заочно познакомились с инфертехнологом Закари Джедисом, контрразведчиком Азеком Нефри, начальником управления специальных операций Адамом Кинзи... Был здесь и Бешеный Джо - он же Джон Рубеус, а так же некто Олаф Госкат, генетик с планеты Немезис, королева Нифлхема - Герения Йоспи, король Ванахема - Сиф Третий, и ещё несколько человек более низкого ранга - преимущественно главы военных, биотехнических и кибернетических корпораций, и подчинённые им люди, возглавляющие частные корпоративные армии.

- Все эти люди, согласно данным разведки, - пояснила Хлоя, - обладают способностью телепортироваться куда угодно с помощью магических формул. Они же являются по совместительству членами высшей жреческой касты в Братстве Светоносцев. Одним словом, это самые опасные люди в Союзе. Не исключено, что высадившихся на Землю заговорщиков возглавляет лично кто-то из них, а может, и все они вместе.

- Ну и физиономии, - фыркнула Кира, - этот ваш Бешеный Джо на Борю Моисеева смахивает...

Девушки заговорили все вместе, обсуждая просмотренные портреты. Джедис напомнил кому-то Александра Невзорова, Нефри - Эндрю Дивова, Олаф Госкат чем-то походил на Витю Черномырдина...

- А что это такое - инфертехнолог? - перебивая подруг, спросила Эммочка, - звучит вроде как - адские технологии...

- Именно этим Джедис и занимается - адскими технологиями, - кивнула Хлоя, - но всему своё время. Мы должны закончить тему инкопов, а потом перейдём к инфертехнологиям...

Она рассказала девушкам о деградации военной мысли, в частности, о внедрении кибернетических антропоморфных механизмов в вооружённые силы различных планет СНМ. Работы в этом направлении были продиктованы одной главной причиной - люди уже не могли и не хотели воевать сами, ибо индустрия развлечений и потребительский образ жизни разлагала их духовно и физически. Обществом владела навязчивая идея - полностью роботизировать армию и в конце концов свести роль солдата до функции оператора, находящегося где-то вдали от мест боевых действий.

- Человек, - говорила Хлоя, - уже перестал видеть смерть своего ближнего непосредственно. Он привык её видеть на экране. В большинстве случаев те, кто убил тысячи, а то и десятки тысяч людей, не только не видел за свою жизнь вблизи себя хотя бы одного трупа, но даже ни дня не служил в армии... эти убийцы-операторы не знают, что это такое - попасть под плотный огонь, сутками бродить по разрушенным городам с неубранными мертвецами, сидеть в десантном отсеке или за штурвалом и каждую секунду ждать прямого попадания...

По словам капитана Пи, человеческий клон на заре первых экспериментов стоил очень дорого, но наука не стояла на месте, и в предвоенные годы клон упал в цене - если стандартный боевой антропоморфный робот стоил полтора миллиона вальхов(вальх - денежная единица СНМ), то инициированная копия человека стоила раза в четыре дешевле. Мало того - для её лечения не требовалось дорогостоящих лекарств и инструментов, а расходы окупались очень быстро, ибо инкопы на поле боя себя не щадили(что на сей счёт думали вселённые в пустые тела бесы - никто никогда не выяснял). Они двигались быстрее человека, маскировались лучше человека, вели разведку... нападали из засады, устраивали диверсии - словом, всё делали лучше человека, и намного лучше андроида или киборга.

- Тогда учёные Мидгарда взялись решить проблему - как противостоять на равных с инкопной армией, - вставила Кира.

- Да, - кивнула капитан Пи, - что есть у людей такого, чего нет у инкопов? В чём преимущества человека? Учёные занялись Энергоматрицей. Были получены - в очень ограниченном количестве - следящие системы и взрывные устройства, которые можно было спрятать в теле так, чтобы никто их не нашёл. Затем разработали броню из иномерных экранов, добавили к ней оружие... так родился "Панцирь". Информация о его функциях должна была прийти к вам в момент первой активации. Вам следует вспомнить о свойствах оптического блока "Панциря" - в нём есть функция, позволяющая вам увидеть Энергоматрицу живого существа... или отсутствие таковой. Это поможет вам отличить полноценный организм от копированного. Клоны при этом берутся в красный сектор, и вы можете пользоваться этой функцией даже без развёртки брони.

- Как инициируются клоны? - поинтересовалась Раяна.

- Есть много разных способов. Чаще всего пустое тело кладут на так называемое "лобное место" - это специально изготовленный алтарь. На этом алтаре может быть гравировка или рельефный рисунок в виде круга с точкой - это символ Небесного Огня, в виде пентаграммы или пятилучевой звезды - символа пяти стихий, в виде точки и трилистника - символа трёх степеней посвящения у Светоносцев... ещё этот трилистник именуется как символ "Трёх Шагов". Иногда клона помещают в вытесанный из камня гроб перед взором какого-нибудь идолища... у Светоносцев оно имеет облик совы с глазами змеи. Гроб наполняют мочой пополам с кровью, или обычным дерьмом. Распространён так же метод инициации под "Всевидящим Оком", но суть в том, что непосредственно инициация осуществляется при участии либо главного жреца... или первосвященника... или магистра, гроссмейстера - не важно, какой у него титул - или коллегии жрецов меньшего ранга. Они собираются вокруг алтаря и читают свои заклинания. Эти заклинания мало кто слышал, но были прецеденты, когда кто-то из знающих людей, в страхе перед последствиями, бежал от Светоносцев - они и рассказали, что во время инициации жрецы призывали падших ангелов сойти в пустое тело... и те приходили.

Хлоя отпила воды из стакана и продолжила:

- Теперь поговорим о инфернальных технологиях, или, для краткости - об инфертеке...

Девушки услышали и вовсе уму непостижимые вещи - они бы и не поверили в их существование, не будь у них возможности подготовиться к ним...

Инкопы не являлись обязательными объектами для инициации. Жрецы могли инициировать любой предмет, сделав его вместилищем для демона - будь то покрышка с колеса, обеденный стол, скрипичный футляр или даже дверь от дачного сортира. Главное при этом было то, что предмет не должен был считаться чьей-либо святыней. Особый интерес для оккультистов представляли антропоморфные квазиживые тела, собранные из множества мелких предметов - горки битого стекла, кучи гвоздей, болтов и гаек, некоторого количества песка, а то и вовсе из нескольких вёдер обычной придорожной пыли. Эти существа назывались инфантропами, и они были гораздо опаснее обычных инкопов, ибо могли прятаться всюду, где их присутствие в принципе необнаружимо, и проявляли способность к полиморфизму, меняя свою структуру в достаточно широких пределах.

- История с оживлением предметов - вообще отдельная большая тема, - говорила Хлоя, - жрецы управлялись даже с простыми карандашами, превращая их в оружие. Когда к вам вернётся память, вы узнаете о многих случаях, когда целые города гибли из-за смертоубийственных фонарных столбов, детских качелей, пожирающих раковин и унитазов, и даже из-за сошедшего с ума постельного белья.

- Ужас какой, - отозвалась Кира, - скоро ни телик не посмотришь, ни видак не включишь, на велике не поездишь... свой родной плеер и вообще на уши не надевай - задушит. Или током даст...

- Очень надеюсь, что на Земле до этого дело не дойдёт, - грустно улыбнулась капитан Пи, - помимо превращения безобидных предметов и вещей в орудия убийства, инфертек может применяться и в исключительно мирных целях. Подача воды в дома без насосов, прокачка канализации, электричество из ничего, лифты без подъёмного механизма... автомобили, поезда и самолёты без двигателей, полное отсутствие сложных ЭВМ и вредных выбросов в атмосферу и воду... всё это делают Прогрессоры, главное - служить им и приносить жертву. Проглотил ложку дерьма, запил мочой - и в твоей квартире плита разогревается сама, выстиранное бельё просыхает за секундочку, ведро само ходит вытряхиваться в бак...

- И при этом можно дать ему вдогонку хорошего пинка, - хихикнула Стешка, - ну и житуха там у вас. Лежи себе на диване и глотай говно... прямо из-под себя любимого. Дёшево, стильно и без абонентской платы...

- Главный вред инфертека в том, - добавила Хлоя, - что он уничтожает науку, делает необязательным образование, убивает в людях исследовательскую и изобретательскую жилку... зачем, спрашивается, трудиться и учиться, когда можно поплясать вокруг костра, проглотить тобой же сотворённую кучку - и кусок железа взлетит в воздух и вспашет твои поля лучше любого трактора? Или вы строите подводную лодку. Зачем рассчитывать прочность её корпуса и перегородок, устанавливать балластные цистерны, оснащать приборами, когда можно изготовить корпус из очень посредственного металла, наделать внутри роскошных апартаментов, а на капитанском мостике установить капище, в котором принесённый в жертву человек распиливается пополам, после чего лодка отправляется в плавание? Причём без двигателей?

- Но ведь это катастрофа, - взволнованно сказала Эммочка, запуская пальцы в свою пепельную шевелюру, - если дело дойдёт до того, что и звездолёты будут под управлением вызванных жертвоприношением Прогрессоров, то люди, одурманенные дешевизной перевозок, вскоре забудут, как сделать бортовую ЭВМ, силовую установку, двигатели, как рассчитать и проложить курс... спрашивается, зачем тогда учёные и инженеры старались? Их всех - в отставку?

- Именно что в отставку, - горько усмехнулась словесница, - а точнее - в концлагерь или в дом умалишённых. Сторонники инфертека в Союзе, как ты, Эмма, правильно заметила, уже и до звёздного флота добрались. Чтобы оснастить звездолёт, нужны десятки промышленных отраслей, множество сложнейших устройств, нужны кадры специалистов. А сторонники инфертека всё это отметают. Они будут, словно в кино, летать из галактики в галактику на ржавом ведре. И что хуже всего - чем сложнее технологический процесс, тем большую плату требуют Прогрессоры. Чтобы ваш раздолбаный в хлам гравилёт полетел, достаточно сжечь на алтаре собаку, предварительно выпив рюмку её крови пополам с мочой. А за доставку звездолёта они требуют умерщвлять людей.

- Но откуда, - вопросила Кира, и глаза её сделались размером чуть ли не в пол-лица, - они возьмут людей для умерщвления? И кто им разрешит убивать?

- Найти жертвенных людей - не проблема. На борту звездолёта... или уже инфернолёта - можно абортировать младенцев. Там же можно убивать больных с помощью эвтаназии. Проводить акции инфантицида. И наконец, прикормленные суды вынесут больше, чем обычно, смертных приговоров - правосудных, не правосудных - не важно. Лишь бы было кого убить перед ликом истукана...

Хлоя тяжело вздохнула и продолжила:

- Вы, девочки, даже не представляете, насколько глубоко зашёл процесс инфернализации нашего родного человечества. Наука стала инфернальной, образование - инфернальным, воспитание и педагогика - инфернальными, медицина и армия - инфернальными... о кино, музыке и литературе даже не говорю. И об отношениях полов - тоже. Прогрессоры захватывают все сферы, из которых можно как-либо влиять на процесс формирования человеческой личности. Им мало простого клона человека для вселения. Им нужны модификации человеческого тела, способные дышать углекислотой, метанолом, аммиаком, хлором, азотом - для того, чтобы расселяться по планетам, непригодным для нас, простых людей. Им нужны клоны, способные жить под водой, способные летать, быстро бегать, плести паутину. Кто-то требует, чтобы его сделали многоруким, многоногим, с четырьмя глазами, с щупальцами, или даже гермафродитом. Они хотят испробовать всё, что только доступно живой материи. Может, даже размножаться попробуют. А учёные-генетики и биомеханики рады стараться. Среди них нашлось много бессовестных личностей, думающих только о славе и деньгах. Вы слышали о русалках, кентаврах, разных оборотнях, вампирах? Кто знает, может, это были инкопы? И на людях инфернальное сообщество останавливаться не намерено. Есть и другие формы мыслящей жизни, обитающей в непригодных для людей условиях. Прогрессоры хотят захватить и переделать под себя все экологические ниши, даже растительные и микробные сообщества.

- Звездолёты, отправляющиеся в путешествие после жертвоприношений, - задумчиво потёрла подбородок Кира, - это чем-то похоже на Гильдию Космонавигаторов из фильма "Дюна"...

- Автор книги и создатели фильма были не так уж далеки от истины, - кивнула Хлоя, - идея делегировать весь звёздный флот в распоряжение какой-либо, так сказать, независимой организации, не раз звучала на Совете Союза...

- А скажите, - попросила Кира, - эти Светоносцы со своими Прогрессорами... ясно, что простых людей они считают за червяков. Но ведь кто-то должен им противостоять? Разве им всё на свете позволено?

- Без людей, согласившихся работать на них, они вообще ничего бы не значили. Прогрессоры и Светоносцы - как и им подобные общества - воюют с тем, кому они обязаны своим существованием. Во всяком случае, пытаются. Они воображают, что могут построить более лучший миропорядок, чем тот, что установлен Создателем. Вы ведь знаете, что у людей есть совесть? Не послушался её голоса, сделал наоборот - и тебе плохо? Прогрессоры называют совесть Космическим Тоталитаризмом, или тиранией, и посредством работающих на них людей они хотят вывести породу существ, начисто лишённых совести, а затем и вовсе сжить разумную жизнь со свету, заменив её собой. Инициация клонов и инфертек - их надёжные орудия при истреблении людей. Да и не только людей... и что гаже и омерзительней - инкопы или инфертек - большой вопрос. Одно стоит другого.

- Я, может, неправильно поняла, - сказала Стешка, - они что - собираются воевать с Богом? Не, правда, что ли?

- Именно так, - кивнула Хлоя, - с Творцом и его слугами... их, в противоположность демонам-прогрессорам, в оккультной среде именуют Регрессораами - они, мол-де, будто бы тормозят развитие цивилизации.

- Это у вас не Союз Незамисимых Миров, - протянула будущая директриса ресторана, - а какое-то Сборище Непрошибаемых Маразматиков...

- А здесь на Земле будто бы Эдемский сад с розовыми пони, - хмыкнула Раяна, - вот погоди, лет через пятьдесят в странах Золотого Миллиарда тоже начнут дерьмо жрать и на Россию тыкать - почему не жрёте? Почему отгораживаетесь? Почему не подчиняетесь ходу истории? А вот мы сейчас вас разбомбим и освободим от диктатуры...

- Вы, - обратилась Хлоя к девушкам, - оказались крепкими натурами, но я всё же воздержусь от описания Ванахемских публичных домов и обитающих в них тварей. Скажу лишь одно - Ванахем тесно общается с инфернальным сообществом. Там есть Дома Контактов - это строения, похожие на египетские пирамиды, на Ванахеме их около десяти тысяч. Когда-то их использовали по назначению - в качестве электростанций. Люди, не ведающие, что они творят, готовы сутками стоять в очереди, брать отпуска, пойти на любые унижения и преступления, лишь бы вступить в ментальный контакт с Прогрессорами. Некоторые целыми семьями приходят. И падшие ангелы показывают контактёру всякую чушь о сверхсправедливом обществе, о сказочной жизни в будущем, о жизни в бесконечно удалённых мирах, морочат голову, создавая иллюзию обмена телами с каким-нибудь инопланетным монстром. Через обработанные инфертехнологами видеоустройства все эти бредни записываются на USB-накопители - чтобы все желающие могли смотреть и завидовать счастливчику. Принц Индас как-то рассказывал, что он инкогнито, под чужим именем, обучался два года в обычной школе. В классе тридцать четыре ученика. Двое ни разу не были в Доме Контактов. И эти двое были объектами постоянной травли - как недостойные чести контактировать с Высшим Разумом...

- Еслик как-то сказал, - хихикнула Кира, - что тот, кто не слушает Децла и не смотрит по ТНТ титанов рестлинга - тот опущенный лох и нереальный пацан...

- В заключение я вам вот что скажу, - Хлоя поднялась на ноги, - у инкопопв и инфантропов отсутствует верхняя планка физических размеров. Инкоп может быть мышью - а может быть и диплодоком, инфантроп может быть детской игрушкой - или механизмом планетарного масштаба, по образу Звезды Смерти. И ещё... ваши земные фильмы, игры, книги - они буквально набиты тем, что у нас в Союзе, и не в нём одном - уже осуществили, или пытаются осуществить. Все эти Императоры Черви... или даже Императоры-Пауки, Императоры-Бабочки, квазиживые звездолёты из "Гайвера", пришелец из "Экстро" - если это УЖЕ не сказка, то в пределах возможного. Вот так-то... и люди при всём этом - либо рабы, либо надсмотрщики. Плюс обслуга. Теперь вы понимаете, в каком кошмарном и омерзительном окружении жил Мидгард. Все мы. И почему нас уничтожили.

В кабинете повисло молчание, затянувшееся минут на десять. Молчали молодые панцироносицы, молчала и капитан Пи. Совсем нелегко было вывалить на головы этих малышек столько проблем, с которыми и более мудрые люди не знают как справиться...

- Давайте займёмся более интересным делом, - заговорила наконец женщина, - нам следует ознакомиться с постом наблюдения и тестовым блоком.

- Ох, блин, да с радостью, - вскочила Раяна, - а то эти кошмары... мне теперь киношка про Реаниматоров и Дагона кажется посредственным мультиком...



Девушки вновь прошли в зал с телепортером - как объяснила Хлоя, он являлся стационарной моделью - и гигантским голопроектором со множеством контрольных панелей и пультов.

Капитан Пи, не углубляясь по возможности в научные дебри, объяснила следующее.

Пост наблюдения был в состоянии засечь и отобразить на голограмме Земли точку выхода, возникающую при транпортировке объекта стационарным телепортером. Точку отправления, в свою очередь, обнаружить было нельзя - все излучения телепортера гасли в защитном подпространственном коконе, сформированном при помощи преобразователя измерений.

- То есть, - заговорила Эммочка, - если вы видите здесь точки выхода, а точку отправки - не видите, то это значит, что база противника тоже запечатана в кокон?

- Именно так.

- Вот интересно! - хихикнула Кира, - мы не можем обнаружить их, а они - нас... и тем не менее мы и они ухитряемся сталкиваться...

- Наш противник, - продолжила Хлоя, - где бы он ни прятался - в последнее время стал очень осторожен. Насколько я могу судить, он догадался, что ему противостоит кто-то, равный по силе. Он прибегнул к дезинформации - активирует сотни ложных каналов переброски. Поэтому, как ни печально, но что-то из их злодеяний мы наверняка пропускаем... скажем, ограбление корабля посреди Атлантики. Мы выследили и уничтожили некоторое количество боевых единиц врага, но их могут быть тысячи... а может, уже и десятки тысяч. А нас - шесть человек, хоть мы и панцироносицы, не говоря уже о Такседо Маске, который не желает вступать в переговоры... вот взгляните, как обстояла ситуация в тот день, когда к нам присоединилась Рая.

Хлоя подошла к пульту, что-то нажала, и модель Земли покрылась мигающими в беспорядке красными точками. Их было около двухсот в Западном полушарии и столько же - в Восточном. Чтобы узнать, как обстоят дела во всех пунктах назначения, сил шестерыхпанцироносиц действительно было недостаточно. Одна только география ложных каналов чего стоила - от Кавказа до Камчатки, от Средиземноморья до Мдагаскара, от Аляски до Огненной Земли...

- Значит, они будут по прежнему охотится на людей, есть их, похищать, а мы ничего не сможем сделать? - с тревогой в голосе поинтересовалась Кира.

- Сможем, - успокоила девушку Хлоя, - хотя они и чувствуют себя хозяевами положения, но мы тоже не лыком шиты, и надеюсь, всё-таки заставим их убраться с Земли. Я могу подключаться отсюда к каналам тревожных служб и прослушивать их. Перевод машинный, разумеется, не лучшего качества, но иногда я попадаю прямо в центр событий.

- И как? - спросила Стешка, - есть результаты?

- Тот человеко-кузнечик, что лежит в криокамере, выслежен в Павлодаре. Он там очень сильно нашумел...

- Послушайте, - воскликнула Раяна, - если у них такая обширная география, то получается, что на их базе действительно готовится целая армия... всё прямо так, как Кирушка говорила...

- Я только предполагала, - поправила Раяну Кира.

- Но как бы то ни было, версия Киры должна быть близка к истине, - заметила Эммочка, - и что интересно... посмотрите на то место, где Москва стоит. Они продолжают крутиться вокруг неё, как будто их туда тянет что-то...

- Ясно что, - вставила Надя, - Церену ищут. Знать бы, где она и кто она... тогда нам бы было спокойнее. И легче было бы её защитить.

- А почему мы всё время говорим о противниках - "они"? - спросила Стешка, - надо как-то определиться - кто именно эти они... если с Ванахема, то кто? Кинзи? Рубеус? Или тот цэрэушник Нефри, с которым Хлоя танцевала?

- Они с Ванахема, - отозвалась Хлоя, - выяснить это не составило труда. Достаточно было сделать анализ металла от заколки для галстука, которую я изъяла у экстрасенса Заклёпкина...

- А их настоящие личности можно вычислить?

- Увы, Стеша... данных маловато. Скажу лишь одно - если бы Рубеус узнал о местонахождении Церены, он бы не стал сооружать тайные базы. Он бы просто прилетел сюда со всем Ванахемским термоядерным арсеналом на борту и выжег Землю от полюса до полюса.

- Из-за одного-единственного человека???

- Церена - не простой человек, Стеша. Её сила не только в том, что она принадлежит роду Сегнуссена и является наследницей Мидгарианского Трона. И даже не в том, что она носит "Панцирь". Но об этом у нас разговор впереди. Сейчас же я хочу сделать одно предложение Эмме...

Эммочка не сразу отозвалась на слова Хлои. Она получила подтверждение, что Церена - панцироносица, и многозначительно взглянула на Киру - вот, мол, я же говорила... Кира поймала этот взгляд и едва заметно кивнула в ответ. То, о чём они вчера только лишь подозревали, стало ясно из уст самой Хлои. Церена скрывается среди них. И в своём новом состоянии она, конечно, даже не подозревает, кем была четырнадцать лет назад.

- Какое предложение? - отозвалась самая умная ученица.

- Ты знаешь математику не хуже меня, а может, со временем и превзойдёшь меня. Мне нужна помощница, которую можно обучить управляться с постом внешнего наблюдения. И которая будет, по мере сил и возможностей, меня замещать, потому что у меня могут быть и другие дела. Это смотря как всё сложится. Ну так как, Эмма?

- Я буду стараться изо всех сил, но... - Эммочка запнулась. Её не пугала незнакомая техника - напротив, любая трудность только ещё больше распаляла её рвение, - я вдруг подумала - каких могу натворить дел по ошибке...

- Об этом не беспокойся. Если у нас останется время, то начнём сегодня же.

Хлоя подошла к одному из столов и взяла странный предмет, чем-то похожий на игрушечную модель самолёта.

- Это так называемый "облачный глаз", - сказала она, - он помогает мне более точно отслеживать ситуацию в предполагаемых точках назначения. И если там происходит что-то подозрительное, я отправлялась следом за ним. Так я выследила противника на одном островке на Филлиппинах... и в прочих местах.

- Вы отправляли его через телепортер? - догадалась Эммочка.

- Да. Я нашла на базе точно такой же портативный телепортер, модель которого мы носим на руках... не знаю, правда, как он попал сюда. Может, кто забыл в спешке. Пришлось кое-что приделать к нему - и получился беспилотный "шпион". Возвращается он так же мгновенно, как и отправляется. Так что мы можем и следить за противником, и наносить ему ответные удары...

- А можно ли выследить нас в тех случаях, когда мы пользуемся своими телепортерами?

- Исключено. Не забывайте, что мы - панцироносицы. И только мы - если знаем, как - можем видеть друг дружку. Наши приборы спрятаны под слоями нескольких иномерных экранов. По сути мы, пока на нас "Панцири", являемся многомерными объектами... теперь нам надо прогуляться до медицинского сектора.

- Там будут уколы? - обеспокоенно спросила Кира.

Словесница потрепала девушку за хвостики и сказала:

- Не бойся. Не будет ни уколов, ни дрели, ни щипцов...



Панцироносицы уже знакомыми коридорами прошли в жилой блок и достигли медицинского сектора. Кира, несмотря на заверения Хлои, сильно волновалась и начала рассказывать - как, будучи ещё маленькой, она боялась ходить с мамой в поликлинику.

- ...И вот мы заходим в кабинет, - говорила она, - взяли у нас карточку... я сижу и меня прямо всю трясёт...

- С чего это тебя трясло? - полюбопытствовала Раяна, - неужели игла на шприце была метровой длины?

- Там на столе была куча пузырьков и бутылочек, и я боялась, что сейчас меня заставят всё это пить.

- Я в шестилетнем возрасте боялась того же самого, - вставила Надя, - что меня напоят бумажным клеем...

В проходной возле самой дальней комнаты Хлоя вынула из шкафа спортивную сумку и извлекла из неё три пары купальников-бикини.

- Тестируемый панцироносец обычно раздет донага, - сказала она, - но сейчас у нас особый случай... надеюсь, я не ошиблась с размерами... переодевайтесь. Кира и Эмма, вам за дверь. Переоденетесь снаружи.

Две подруги покорно вышли в коридор. Они были не только самыми молодыми панцироносицами, но являлись ещё и ученицами в школе, где преподавала Хлоя. А словесница не могла позволить, чтобы вверяемые ей школьницы переодевались в её присутствии. И Кира, и Эммочка невольно задались одним и тем же вопросом - кто сумел так хорошо воспитать капитана Пи? Должно быть, в её семье вопросам такта и целомудрия отводилось много времени. На Земле это уже пройденный забытый этап...

В комнату девушки вошли уже переодетыми. Хлоя провела их к уложенному посередине большому металлическому предмету, похожему на цинковый гроб.

- Вот это и есть тестовый блок, - объяснила Хлоя, - давайте-ка вскроем его...

Вшестером они управились с не слишком тяжёлой, но довольно громоздкой крышкой и прислонили её к стенке. Внутри блока располагалась выемка, повторяющая форму человеческого тела. За изголовьем крепилась небольшая клавиатура.

- С помощью этого аппарата нам подсоединили "Панцири"? - спросила Эммочка.

- Да, - кивнула Хлоя.

- И здесь же его можно извлечь?

- Верно.

Хлоя взяла со стола блокнотик с ручкой и что-то написала в нём. Затем подошла к клавиатуре и нажала несколько клавиш. Тестовый блок едва слышно загудел.

- Сейчас вы увидите "Панцирь" со стороны, - сказала она и взобравшись на блок, легла в выемку, - Эмма, возьми блокнот и набери на клавиатуре то, что я написала.

Отличница сделала всё так, как ей было велено. Какое-то время девушки потратили на разглядывание букв незнакомого алфавита. Всего их было тридцать четыре, и они не очень отличались от аналогичных букв из латинской и кириллической азбуки, хотя было заметно преобладание латиницы. Эммочке нужно было набрать слово "Хелхем", число 10 и нажать одну из отмеченных словесницей клавиш.

- Ну вот и всё, можете смотреть, - сказала Хлоя, соскакивая на пол. Было видно, что процедура избавления от "Панциря" прошла без всяких болезненных или неприятных ощущений...

То, что осталось лежать в выемке, совсем не походило на стекловидное одеяние, появляющееся на теле хозяина после активации. Подруги увидели сложную металлическую конструкцию, чем-то похожую на скелет, разве что с большим количеством деталей.

- Значит, эта штука полностью взаимодействует с организмом? - потрясённо молвила Раяна.

- Именно так. "Панцирь" имеет смещённое значение по отношению к материальному пространству, потому он абсолютно незаметен. Он же формирует защитные слои и позволяет владельцу прятать в теле оружие или любые другие подходящие по объёму вещи... впрочем, полный список функций вы уже знаете.

- А ваш пистолет? - вспомнила Кира, - где он сейчас? По-прежнему у вас внутри?

- Нет. Я ещё дома избавилась от всего лишнего. Кстати, этот тестовый блок позволяет выявить наличие спрятанных предметов в теле, да и вообще - состояние здоровья у человека...

- И теперь вы не можете превращаться?

- Не могу.

Хлоя, помолчав немного, проговорила:

- Хелхем, дай мне силу...

Снятый "Панцирь" едва заметно засветился и тут же погас.

- Как видите, он реагирует на мой голос, но не разворачивается. Потому что не может меня обнаружить.

- Ну так давайте скорее поставим его на место, - взволновалась Эммочка, - а то вдруг случится что, а вы, можно сказать, раздеты...

Кира внезапно подумала, что словесница неспроста решилась снять с себя "Панцирь". Ведь сейчас она совершенно беззащитна. Если Кира, или кто-нибудь ещё - попытается напасть на неё, то вряд ли она даст серьёзный отпор. Вдруг, неровен час, кто-то из девушек решит, что своим появлением на Земле Хлоя расстроила чью-то тихую и мирную жизнь, тогда избежать драки точно не удастся...

Кира искоса поглядела на подруг. Не было похоже, чтобы кто-то из них вынашивал в голове коварные планы. Эммочка, следуя указаниям Хлои, набрала что-то на клавиатуре - и вскоре словесница вновь сделалась "панцироносной".

Затем Хлоя лично проверила каждую девушку. Её интересовало - не появилось ли на исследуемых "Панцирях" каких-либо дефектов и не дают ли они сбоев. Ничего подозрительного обнаружено не было. Поиск каких-либо спрятанных предметов тоже ничего не давал, до тех пор, пока очередь не дошла до Нади - её словесница проверяла последней.

Все заметили, что лицо Хлои как-то странно напряглось, и она, велев Наде сойти с выемки, вышла из-за клавиатуры и указала на углубление в том самом месте, где находилась верхняя половина спины испытуемой. Кира тоже взглянула на это место - и её глазам предстала позолоченная коробочка, точь-в-точь как та, что вручил ей Мирослав...

- Это было у неё внутри груди? - удивилась она. Никому из подруг, и Хлое в том числе, Кира не рассказывала о коробочке с любопытным содержимым, что лежит у неё дома... Теперь таких коробочек стало две. Что же именно хранила Надя в своём теле?

- Именно так, - Хлоя взяла найденную вещь и внимательно осмотрела её, - не думаю, что Надя знает, что здесь лежит... или знает?

Надя тоже выглядела удивлённой и растерянной.

- Нет, я это впервые вижу... - выдавила она из себя.

Остальные девушки были поражены случившемся не меньше, чем виновница происшествия. Особенно сильно случившееся поразило Киру. Она не могла взять в толк - почему у неё самой такая же коробочка вывылилась из груди или откуда-то ещё - без всякого тестового блока? И вообще, почему их две? Откуда они взялись?

- Во всяком случае, эта вещь безвредна - взрывчатки или яда внутри нет, - сказала Хлоя, - сейчас же я хочу сказать, что наши "Панцири" не повреждены и исправно работают. Ещё я добавлю пару слов о вас... точнее, вашем здоровье. Серьёзных заболеваний, аномалий развития ни у кого нет. Стеша, Рая и Надя достаточно хорошо развиты физически, а вот вам... - она повернулась к Кире и Эммочке, - предстоит поработать над своими телами. Ваши мышечные корсеты слишком слабы, но надеюсь, что совместными усилиями мы исправим все недочёты к концу года. Мы будем учиться пользоваться "Панцирями" в полную силу... учиться преодолевать реки, обрывы, прыгать с крыши на крышу...

- Ой... мне каюк, - Кира опустила голову, так как её успехи по части физической подготовки оставляли желать лучшего. После круга по стадиону она буквально падала, плавала кое-как, "по собачьи", а во время игры в волейбол или баскетбол постоянно нарушала правила и мяч отскакивал от её рук в любом произвольном направлении, в том числе и по собственному носу...

- Это же не химия, - ответила ей Эммочка.



По возвращении в кабинет Хлоя известила девушек о предстоящем обучении.

- Вы покамест несовершеннолетние, - сказала она, - у вас учёба, семьи и всё такое, и это нас несколько сковывает. Мне многое следовало бы вам показать, многому обучить, но... не всё сразу. Хотя кое-что вы должны освоить уже в ближайшее время. Спокойно, в пределах разумного, реагировать на выстрелы и взрывы, не бояться человеческих трупов, лучше ориентироваться в городе... - она оглядела каждую девушку, - да, страх перед подземными коммуникациями придётся вытравлять. И перед ледяной водой - тоже, - она кивнула Наде; та не решилась возражать - лишь слегка поёжилась.

По замыслу капитана Пи, девушкам предстояло непосредственно пронаблюдать вскрытие трупов в моргах, пронаблюдать вживую за сценами смертных казней в Китае и Саудовской Аравии, выучить профессиональный жаргон криминальных элементов(наркоторговцев, сутенёров, воров и проч.)и работников правоохранительных служб, научиться без инструментов или с наличием оных выводить из строя транспортные средства... Зачитанный список всего того, что следовало знать и уметь городскому партизану, был по известным причинам сокращён, но всё равно девушкам он показался слишком длинным.

- Это программа-минимум, - закончила Хлоя, - после пробуждения вашей памяти она не будет играть большой роли...

Девушки переглянулись. Многообещающее заявление... должно быть, в глубинах их памяти и впрямь таится что-то гораздо хуже того, что они услышали сейчас.

- А помните, вы вчера говорили о Герении Йоспи? - напомнила Кира, - что-то о её исчезновении? Куда она ушла из подземной Петры?

- Ах, эта... - кивнула капитан Пи, - это странный случай - настолько странный, что я и сама с трудом верю в то, что он имел место. Скажите для начала вот что - вы верите в возможность путешествий во времени?

Кира пожала плечами. Всё её знакомство с проблемой перемещения во времени сводилось к просмотру двух фильмов, в одном из которых какой-то придурковатый старшеклассник метался из прошлого в будущее и обратно на пару с каким-то сумасшедшим учёным. А в другой картине герои оказывались в прошлом, пролетев на самолёте через какую-то временную дыру, и добрую половину всей картины они провели в пустом здании аэровокзала... Этот фильм Кире никогда не нравился. Особенно отец одного из героев, в пух и прах изругавший сына за полученную тройку с минусом.

- В будущее - нет, а прошлое... - начала Эммочка, - в прошлое - да, но лишь в качестве наблюдателя, не способного ни на что повлиять. Например, если минувшие события каким-то образом сохраняются, то, попадая в пласт всего прошедшего, мы сами меняемся, и нас никто не видит, не слышит, не ощущает... мы в роли зрителей, которые ни на что не могут повлиять. Я думаю, что невозможность изменить уже случившееся путём влияния на предшествующие обстоятельства должна быть закреплена в виде какого-то фундаментального закона...

- Ты, Эмма, - сказала Хлоя умной ученице, - повторила то, что говорила мне королева Серенити. На Мидгарде велись работы по проникновению в слой пространства, содержащий прошедшие события. Военные очень хотели заглянуть туда... и им это удалось.

- Я поняла, - подхватила Кира, - вы хотели отправиться в прошлое для того, чтобы предотвратить войну до того, как она началась?

- Если бы всё было так просто, мы бы с вами не сидели на Земле. Реальность, как всегда, преподнесла свои сюрпризы... хотите, я вам опишу, что можно сделать, имея в своём распоряжении машину времени?

- Конечно, хотим, - ответила за всех Эммочка.

- Итак... вы берёте с собой бомбу с часовым механизмом и устанавливаете время до взрыва - час десять минут. Отправляетесь в прошлое на один час. Этого времени вам должно хватить, чтобы пробраться на звездолёт противника и заминировать его. Вы уходите, по прошествии часа ваше субъективное настоящее накладывается на точку отправления, и вы - в реальном настоящем. А десять минут спустя заминированный звездолёт взрывается, ибо с бомбой произошли те же процессы, что и с вами. Она материализовалась на борту ровно через час.

- И точно так же можно доставить группу диверсантов? И даже целую дивизию?

- Правильно. Машина времени находилась в убежище Серенити, и мы совершили небольшое путешествие... хотели получше ознакомиться с противником.

- А почему вы не пытались с помощью этой машины бежать? - поинтересовалась Кира.

- Потому что как бы далеко в прошлое мы не ушли, мы вернулись бы в точку отправки, то есть, в наше реальное настоящее. Да и куда бежать? Нас везде ждали. А обнаружив нас и проанализировав ситуацию, противник раскрыл бы секрет побега. И заполучив машину времени, Светоносцы имели бы в своём распоряжении уникальный инструмент для разведки и диверсий, а попади такой инструмент к инкопам... одни словом, эта возможность начисто исключалась. Поэтому машина времени была уничтожена. Удастся ли когда-нибудь изобрести её заново - даже не знаю...

- А Герения? - напомнила Раяна, - что с ней случилось? Неужели вы выкинули её в прошлое и ушли в своё настоящее?

- Да, именно это Серенити и сделала. Она потеряла терпение и дала волю гневу. Сами понимаете - Герения уговаривает её сдаться, затем транслируется выступление Бешеного Джо, и сразу же начинается бомбардировка... Серенити спровадила Герению на восемь тысяч лет назад, на другой конец континента, и бросила её там дожидаться возвращения в исходный временной отрезок. Если она не погибла при бомбардировке, то, должно быть, до сих пор находится где-то на Мидгарде...

- Каково это - находиться в прошлом? - полюбопытствовала Кира.

- Это похоже на вневременной карман. Жажды нет, голода - тоже нет, ты не можешь заболеть или умереть. Ты - наблюдатель, не могущий на что-либо повлиять...

Хлоя вздохнула, собираясь с мыслями.

- Видите, сколько проблем сразу? - сказала она, - надо искать Церену, разрешить вопрос - кто и зачем высадился на Землю со своими инкопами, найти четверых оставшихся панцироносцев, о которых вообще ничего не известно... кроме того - когда у нас проснётся память, мы, среди прочего, поймём, что не сможем вернуться. У нас нет межпространственного портала, хотя я надеюсь, что у противника он есть. Мы могли бы захватить его. И, быть может, когда-нибудь мы воссоздадим машину времени заново и попробуем прорваться домой. Знаете, что мы могли бы сделать в этом случае? Спуститься в прошлое лет на сто вместе с космолётом, стартовать в космос, залечь во вневременном кармане в спячку и долететь до Пегаса-51, а затем вынырнуть в системе Ацтлана. С тамошними армейцами у меня есть некоторые завязки, плюс бабушкина родня, и связи в мидгарианской диаспоре. Нам бы там точно помогли...

- Безнадёга полная, - поморщилась Раяна, - мы теперь земляне. Что я дедушке скажу? Дескать, летим в космос, прощайте? Да и когда ещё это будет? И при каких обстоятельствах? Придётся земной родне открыться - кто мы. Если вы настаиваете на том, чтобы слинять незаметно - я на это не пойду.

- Я не настаиваю, - ответила Хлоя, - я уже почти смирилась с тем, что никуда мы с Земли не денемся.

Она встала, прошлась вокруг стола, села и сказала:

- Теперь я расскажу вам всё то немногое, что я помню о Серебряном Кристалле. Вы уже знаете, при каких обстоятельствах королева Серенити использовала его. Меня здесь уже спрашивали - что изображено на флаге Мидгарда. Я ответила, что эта сдвоенная запятая символизирует Серебряный Кристалл. Что это такое? Это своего рода символ того, что род людской не забыт и не брошен на произвол судьбы. В вероисповедании, имеющем на Мидгарде и планетах Союза наибольшее распространение, Серебряный Кристалл как религиозный символ играет третью роль после непосредственно Творца и одного из его Посланников...

Но опять же, напомню, что я пришла на Землю не для того, чтобы собирать паству, поэтому углубляться в богословские споры мы не будем. Придёт время - вы сами сделаете выбор... скажу лишь, что Посланника считают строителем общества того типа, что существовало на Мидгарде последние две с половиной тысячи лет. Считается - и теперь я полностью разделяю это мнение - что в ходе его просветительской работы жители Мидгарда запретили в своих племенах полигамию, каннибализм, начали бороться с сексопатологиями и колдовством, научились исцелять одержимых, перестали считать планеты божествами или обителями для этих божеств... тогда же религиозные реформаторы отвергли идею о мире мёртвых как составной части Мироздания, и выделили его, назвав Надвселенским миром, куда после смерти уходят души людей.

История обретения Серебряного Кристалла довольно длинная, поэтому мы остановимся лишь на том, что существует храм в Хрустальной Петре. Он построен около тысячи лет назад, заложен в день первой космической экспедиции на Ванахем... поэтому в народе его называют Звёздным Храмом. В нём есть главный алтарь... точнее, был - его сорвали с места и увезли на Ванахем. И Серебряный Кристалл почти тысячу лет пролежал там же, где его впервые нашли - в небольшом углублении на плоской верхней стороне гранитной глыбы, которой придали форму куба и таким образом превратили в алтарь. Сама же эта глыба была знаменита тем, что именно на ней стоял Посланник, когда общался со своими слушателями.

- Этот Кристалл обладал некой силой, - догадалась Стешка.

- Причём огромной. На первый взгляд - просто кусок горного хрусталя, но... очень часто имели случаи, когда люди, находившиеся рядом с ним, излечивались от смертельных заболеваний буквально за считанные часы. Ещё чаще исцелялись те, кто попадал в наркотическую зависимость или страдал тяжёлыми формами душевных заболеваний. А ещё были отмечены случаи - совсем уж редкие, можно по пальцам пересчитать - когда Серебряный Кристалл уничтожал магические способности экстрасенса, который наконец осознал всю пагубность своих паранормальных экспериментов.

- Я поняла, - оживилась Кира, - этот Серебряный Кристал мог лишить Светоносца возможности контактировать с Прогрессорами, а ещё...

- Ну? - поощрительно кивнула Хлоя.

- Он мог уничтожить инкопа и превратить клон в прежний живой труп?

- Умница, - улыбнулась капитан Пи, - все инкопы, как показала практика, теряли боеспособность, если в их поле зрения попадал Серебряный Кристалл или его аналог - выточенный в виде монетки кусочек горного хрусталя, который чисто символически прикладывался к оригинальному кристаллу. В подземной Петре Рубеус сначала завалил десятками тысяч живых трупов - бывших инкопов - все проходы до потолков, а мы получили возможность пополнить свой боезапас. Но потом он начал что-то понимать и впредь, расчистив проходы, посылал в бой только настоящих людей. И ещё роботов.

- Мощная вещь, - покачала головой Эммочка.

- Инкопы вообще боятся религиозной символики. Известно, почему.

- И что, любой, кто возьмёт Серебряный Кристалл, мог попросить о чём угодно, и это сбывалось? - недоверчиво спросила Раяна.

- Нет, - ответила Хлоя, - как следует из священных книг, просить можно, лишь желая кому-то добра, или в том случае, если ты жертвуешь собой. Потому что Серебряный Кристалл - это не кинофильмовый джинн, который всё делал именно так, как слышал, или начинал творить что вздумается, если желание было высказано невнятно и расплывчато.

- Я, кажется, поняла, - заговорила Эммочка, - ведь каждый может просить у Творца? Ведь говорилось... примерно так - "если именем моим прикажете горе сойти с места - она сойдёт..."

- Не совсем, но близко к оригиналу.

- Так вот, - продолжала рассуждать отличница, - у нас на Земле, для тех, кто жил две тысячи лет назад на Ближнем Востоке, было очевидно, что никто именем Бога не станет сдвигать горы ради потехи или просто от скуки. Для них было ясно, что всё должно иметь цель и для всякого действия нужно рассчитать последствия. Потому и тот, у кого в руках Серебряный Кристалл, мог поплатиться, если бы попытался сотворить с его помощью какой-нибудь сногсшибательный трюк на потеху публике. Или ради своего обогащения...

- Это похоже на рассказ, который мне мама читала, когда я маленькой была, - сказала Раяна, - там говорилось о купце, который пошёл в церковь молиться о том, чтобы голод продлился подольше и цена на зерно выросла.

- И что с ним случилось? - спросила Кира.

- Приехал он домой, а вместо дома и амбаров с зерном - груда углей и головешек. Вот так-то просить что ни попадя. Да, а кстати... были ли до войны с Ванахемом случаи, когда кто-то что-то просил с помощью Серебряного Кристалла?

- Да, был случай, ещё до того, как Мидгард вышел в космос, - ответила Хлоя, - однажды на планете началась пандемия какого-то заболевания, симптоматика которого чем-то напоминала сифилис. Многие учёные связывали начало пандемии с падением кометы, которая, мол-де, принесла на Мидгард инопланетную заразу. Подробностей я не помню, но от болезни погибло и пострадало очень много людей. И кто-то из отчаявшихся врачей решился воспользоваться Серебряным Кристаллом с тем, чтобы попросить для учёных помощи в разработке вакцины...

- И у них получилось?

- Получилось, и болезнь была побеждена. Впоследствии разного рода "строители новой жизни" и "независимые эксперты" пытались доказать, что открытие вакцины - просто удачное стечение обстоятельств, но никто из них так и не смог объяснить - каким образом открытие было сделано одновременно в пятнадцати разных местах, находящихся на приличном расстоянии друг от друга.

- То есть, все открытия были сделаны независимо?

- Отметки на телеграфных лентах указывали на то, что именно так всё и было... в год, когда имела место пандемия, радиосвязи ещё не существовало. Одно только печально - что врач, воспользовавшийся Серебряным Кристаллом, умер. Говорили, что он не выдержал соприкосновения с Вечностью, и его организм погиб.

- Но послушайте, - вмешалась Стешка, - если через Серебряный Кристалл проходит столько могущества, то почему Серенити не остановила войну? Почему она спасла только нас и вас?

- На этот вопрос смогла бы ответить только сама королева, - горько улыбнулась Хлоя, - признаюсь честно, я и сама какое-то время пребывала в растерянности и негодовании. Но четырнадцать лет в полном одиночестве заставили меня многое переосмыслить. Восемь миллиардов человек погибло, и я надеюсь, что виновные в их смерти заплатят своё сполна, но... я много раз думала о соприкосновении с Вечностью... о том, что происходит с теми, кто решился воспользоваться Серебряным Кристаллом. Размышляла и над тем, почему к Серенити пришли сразу трое сотворников. И теперь я думаю, что могу кое-что объяснить, хотя и прошу вас не принимать мои слова на веру, не обдумав их как следует. Я уверена, что во время соприкосновения с Вечностью человек видит все последствия, к которым приведёт исполнение его просьбы. Возможно, он может изменить свою просьбу, сформулировать её иначе, а может, на самом деле он и сам не знает, что именно хочет... возможно, он может выбирать какую-то цепь последствий... кто знает. Но Серенити - я в этом уверена - никогда бы не решилась посредством Серебряного Кристалла расправляться с миллионами живых людей. Ведь к планете двигались десятки эскадр ВКС, с сотнями транспортов, а на них - сотни тысяч человек, большинство из которых заведомо не являлись законченными злодеями. Вздумай она даже не уничтожить их, а просто вывести из строя двигатели на кораблях - и что тогда будет? Люди съедят всё продовольствие, затем начнут есть друг друга, а потом разгерметизируют отсеки, чтобы не умирать от кислородного голодания? Повторю ещё раз - мы не имеем права, сидя в тепле, при свете, в сытости и безопасности, судить королеву. Но справедливости ради я добавлю, что Серенити перед смертью успела нанести и непосредственным противникам, и всем, кто предпочёл стоять в сторонке и отмалчиваться - удар такой силы, что Союз до сих пор не может оправиться от его последствий.

- Это как? - удивилась Кира, - она что, пожелала, чтобы все заводы, строящие звездолёты, рухнули?

- Нет. Я не слышала, о чём Серенити говорила с сотворниками, но знаю, что случилось в первые два часа после её смерти.

Всё началось с того, что находящиеся в распоряжении Рубеуса инкопы начали гнить. Они сгнивали без всяких видимых причин и растекались в чёрные зловонные лужи, и мало того, что от их запаха любого нормального человека вывернуло бы наизнанку - этот запах не выветривался и не отстирывался в течении нескольких месяцев. Им пропиталось буквально всё - одежда, еда, оружие. Мидгарианское Сопротивление буквально находило врагов по запаху. Точно так же арабы находили в пустыне лагеря крестоносцев по запаху говна.

Затем сообщения о гибели инкопов начали поступать от находящихся на пути к Мидгарду эскадр и соединений Коалиционного флота. Многим кораблям пришлось из-за невыносимой вони, вызывающей у людей головные боли, отёки и галлюцинации, разворачиваться на обратный курс или садиться на других планетах.

Кстати, о планетах. Почти на каждой из них находились лаборатории и целые заводы, изготовляющие клонов. На двух планетах - Ванахеме и Немезисе - находились также гигантские лагеря и полигоны с инкопами. Всюду и везде клоны и инкопы сгнили и погибли. Заводы и лаборатории пришлось закрыть - опять же из-за неистребимой вони. А спустя какое-то время началось самовозгорание всей той слизи, что осталась от клонов. Учёные-рипликаторы потеряли свои производственные площади, а корпорации, эксплуатировавшие их, понесли невосполнимые убытки. Серьёзно пострадали и звездолёты. И это ещё не всё. Вся информация на электронных носителях, имеющая отношение к клонированию, оказалась стёрта.

Затем начались чудеса в области военной робототехники. Для изготовления электронных элементов, как вы, должно быть, знаете, применяются очень дорогие и редкие материалы - рений, гафний, палладий, рутений и другие... так вот, компоненты, входящие в состав электронной начинки боевых роботов, непонятным образом заменились на их аналоги - радиоактивные изотопы. В итоге вся военная робототехника в Союзе погибла. И информация о ней - тоже. Теперь военным кибернетикам и рипликаторам придётся начинать всё с нуля. Впрочем, уже начали, судя по событиям на Земле...

- Ну конечно же! - воскликнула Эммочка, - Серенити понимала, какую опасность для общества представляют инкопы, потому что знала - кто они на самом деле, и решила уничтожить их всех до единого...

- Да, для Светоносцев и их приспешников это действительно был удар ниже пояса, - прокомментировала услышанное Раяна, - но какой ценой? Восемь миллиардов погибших... даже не знаю.

- И тем не менее, - продолжила Хлоя, - гибель инкопов и боевых роботов в корне изменила ход войны. Надо полагать, когда Рубеус остался без любимых игрушек, то ему стало ясно, что с оставшимися четырьмя миллиардами человек ему уже не справиться, сколько бы солдат он ни угробил.

- Представляю, как у него физиономия вытянулась, когда ему доложили о всём случившемся, - хихикнула Кира.

Но Хлое было явно не до смеха. Она сказала:

- Подумайте о том, сколько богатых и влиятельных людей понесли убытки от гибели двух отраслей промышленности, благодаря которым демократия-инфернократия успешно распространялась по галактике. Подумайте о том, как они жаждут отплатить за весь ущерб, который был им причинён. Учтите, что Серебряный Кристалл, при посредничестве которого случилось всё вышеописанное, нигде не был обнаружен. А теперь подумайте - что ещё, помимо "Панциря", королевской фамилии и права на трон может быть у принцессы Церены? По какой причине Светоносцы могут её разыскивать?

Эммочка, не долго думая, ответила:

- То есть, эта вещь... Серебряный Кристалл - находится у неё? Серенити передала ей его на хранение?

- Да, я не сомневаюсь, что так и есть. Хотя и не видела, как это происходило. Но об этом могут прекрасно знать существа, чьим интересам служат Светоносцы. Эти существа и дали им наводку на Москву.

- Но тогда получается, что принцесса в большой опасности, - заметила Кира.

- Да, но не настолько неотвратимой. По большому счёту Прогрессорам, они же демоны - не так уж важно, что будет с принцессой. Доберутся до неё Светоносцы, не доберутся - всё едино... их первоочередная задача - погубить того, кто с ними сотрудничает. Они дадут своему просителю иллюзию власти и могущества - ровно в той же степени, в какой ослика трогают с места подвешенной на шесте морковкой. И он будет идти за ней - пока не отощает и не свалится...

- В интересах Прогрессоров, - заметила Раяна, - удобнее было бы вывалять принцессу в дерьме, так же, как они это проделали с её матерью. Или перевербовать на свою сторону, чтобы она сама сдалась им по доброму согласию.

- Умница, - улыбнулась капитан Пи, - не удивлюсь, если выяснится, что Светоносцы или кто-то ещё уже работают в этом направлении...





24.




24



Время близилось к обеду, и девушки, прервав "круглый стол", отправились на кухню. Хлоя ознакомила их с незнакомыми кулинарными приборами - все они мало чем отличались от своих земных аналогов, разве что имели непривычный дизайн и незнакомые символы под кнопками и переключателями. Часть приборов использовать было нельзя - они предназначались для готовки и обработки продуктов, не встречающихся на Земле, но это обстоятельство не помешало девушкам приступить к приготовлению пиццы из заготовленных капитаном Пи и запасливой Стешкой ингредиентов.

В целом процесс готовки прошёл без приключений - ножи не были затуплены, оборудование не искрило, никто не перепутал кнопки - разве что Кира, учуяв аромат нарезанного лука, моментально расплакалась и побежала умываться, а Надя умудрилась порезать палец.

Хлоя успевала между делом отвечать на многочисленные вопросы о Мидгарде и прочих планетах Союза. Чужая Вселенная оказалась не менее причудливой и странной, чем планета Земля с двумя сотнями государств, и там тоже встречалась масса нелепых, не поддающихся разумному объяснению вещей. Например, уровень жизни населения. В первую пятёрку по данному показателю попали планеты, на которых:



- Самый многочисленный полицейский аппарат;

- Самая худшая экологическая обстановка;

- Более половины государственного дохода приносит индустрия развлечений и рынок услуг;

- Уровень быта позволяет совершать минимальное количество необходимых для самообслуживания телодвижений;

- Деятельность в сфере виртуального пространства не регламентирована никаким законодательством;

- "Расчеловечивание" человека достигло катастрофических пределов - люди могут заключать брак уже не только с лицами своего пола и с животными, но даже с предметами - кроватью, прикроватной тумбочкой, автомобилем и даже колесом обозрения из ближайшего парка...



Лидировал по этим показателям, конечно же, Ванахем. Этот мир преуспел и в другой сфере - на его счету числилось пятьдесят семь вторжений в иные солнечные системы - населённые как людьми, так и инопланетными существами. И это только за последние сто лет.

И разумеется, на планетах из первой пятёрки инкопы имели равные права с людьми, и на них активно насаждался инфертек...

Нечего и говорить, что Мидгард в этом замечательном списке стоял последним. Там инкопы не то что не имели ванахемской вольницы - им вообще был закрыт доступ на планету. Люди правили людьми, людей судили люди, наконец - людей убивали люди. Всем и вся заправляли люди, а не ходячие диваны или склёпанные из разнородных органов существа.

- Я, кажется, начинаю понимать, почему Мидгард был уничтожен, - заметила Стешка, - вы не пускали на планету инкопов. Наверное, приняли все меры предосторожности?

- Приняли, - кивнула Хлоя, - любой инкоп, попавший даже в транзитные зоны мидгарианских космопортов, сразу бы сгнил. На наши звездолёты они тоже попасть не могли. Был случай, когда гибель инкопа обернулась конфликтом - погибшее существо оказалось женой посла с Немезиса. После этого нам объявили блокаду. В ответ мы просто перестали принимать у себя на дозаправку звездолёты с тех планет, которые блокаду поддержали. Они были вынуждены занимать орбитальные зоны Ванахема и Нифлхема, увеличивая тем самым нагрузку на космическую инфраструктуру. Дело запахло кризисом, и блокаду сняли.

- Когда вы рассказывали про Мидгард, - вмешалась Надя, - у меня были некоторые сомнения... ведь и у нас тоже есть умники, которые говорят что-то типа - "мол, по вашему выходит, что весь мир вокруг плохой, одна Россия хорошая".

- Именно так и есть, - усмехнулась Стешка, - сейчас ведь кругом демократия. Сила большинства. Если все вокруг делают плохо - то и ты обязан, иначе тебя просто порвут. Вот вам класс - тридцать человек. Двадцать шесть из них - лодыри, бездари и пивохлёбы, а четверо оставшихся прилежно учатся, да ещё и прилично владеют каратэ и ножевым боем. Эти четверо, может, и неплохие ребята, но они вносят диссонанс на картину, стало быть, их надо переделать или попросту убрать...

- Это всё, конечно, хорошо, - подала голос Раяна, сгребая в мойку ножи и разделочные доски, - меня больше интересует - куда Кирка ушла?

Хлоя жестом велела Эммочке следовать за собой. Киру они нашли в закутке с умывальником - та старательно промывала глаза.

- Сильно щипет? - улыбнулась словесница.

- Вечно мне всё самое трудное достаётся, - проворчала девушка, закрывая кран и берясь за полотенце.

- Я хочу вам кое-что сказать, - Хлоя отвела девушек в самый конец коридора, - так вот, слушайте... о Гришиных словах про предстоящую разлуку Стеши с Мирославом можете не упоминать, но о своих подозрениях относительно личности Такседо Маска - да, Эмма, это тебя касается - скажи сразу.

Кира покосилась на отличницу. Выболтала. Не утерпела. Зачем, спрашивается?

- Но почему бы нам просто не забыть об этом? - начала она, - давайте просто никому ничего не скажем, и делу конец... вы проверите Славку на панцироносность, и если это не он, то всё само по себе прекратится...

- Нельзя. Это слишком серьёзное дело, чтобы пытаться его замолчать. Вы сами не заметите, как выдадите себя парой случайных слов, и тогда Стеша точно разозлится. По настоящему. Это понятно?

- Хорошо, - кивнула Эммочка, - я постараюсь...

- Тогда идёмте, пока нас не хватились, - и Хлоя вышла на кухню.



Поднос с пиццей принесли в кабинет, и угощение было разрезано на шесть порций. Девушки не скупились на похвалы Стешкиному кулинарному таланту, когда Эммочка, отложив недоеденный кусок, заговорила:

- Меня вот что больше всего интересует, - она внимательно оглядела всех присутствующих и остановила взгляд на словеснице, - вчера вы, Хлоя, обмолвились о том, что у принцессы было оружие... да и сегодня вы то же самое сказали. Что у неё есть "Панцирь". Значит, Церена сейчас находится с нами вот за этим самым столом?

Словесница кивнула и сказала:

- Весьма вероятно, что она среди нас. Вас пятеро. Четверо оставшихся нам пока не известны. Значит... ты, Эмма, можешь оказаться принцессой Цереной. Или ты, Рая... а может, это Кира...

- Но, - заговорила Стешка, - я не думаю, что двадцатидвухлетняя принцесса сильно отличалась от девчонки лет пятнадцати. Нет, конечно, они не могут быть стопроцентно схожи... вы что, совсем-совсем не помните её?

- У меня есть кое-какие предположения, но дальше них дело не двигается.

- А давайте-ка прикинем, - предложила Эммочка, - кто из нас больше подходит на то, чтобы оказаться принцессой?

Кабинет погрузился в молчание. Первой заговорила Кира:

- Я думаю, что Церена - это Рая.

- С какого это перепуга? - вытаращилась "золотая" девочка.

- Просто ты старше нас, так как-то...

- Тут дело не в возрасте, а в... - махнула рукой Раяна, - не знаю, в чём. Я с принцессами знакома не была, и сравнивать не могу.

- Принцесса - это Кира, - объявила Стешка.

- Это почему это? - удивилась та.

- Поглядите сами, - пояснила кулинарша, - Кира у нас, как я давно уже заметила - шалунья, ворчунья и капризунья. Я бы даже так сказала - неисправимая шалунья, привередливая ворчунья и вдобавок - забавная капризунья. Короче, вылитая принцесса. А ещё она растеряйка и плакса, что тоже в её пользу.

Все, кроме Киры, так и прыснули со смеху.

- Нет, вы не правы, - вмешалась Надя, - принцесса должна иметь отличное образование и блестящую эрудицию. Скорее всего, Эмка - это и есть Церена.

- Необязательно, - возразила отличница, - ты тоже отлично училась и читаешь много...

- Стеша тоже много читает, - заметила Кира.

- Последние двадцать книг, которые я прочла, - усмехнулась Стешка, - все про домоводство и кулинарию, поэтому мои дарования под сомнением... как и королевское происхождение.

- А я думаю, - сказала Эммочка, - что настоящая принцесса должна пользоваться любовью и уважением народа.

- Ну, не знаю, - заговорила Надя, - кто из нас тянет на такую роль? Если на то пошло, то у Киры не меньше шансов обнаружить себя принцессой. Я думаю, что она и есть Церена.

Молчавшая всё это время Хлоя спросила:

- Почему ты так думаешь, Надя?

- Как вам сказать... каких-то конкретных фактов у меня нет. Но я вспомнила многое из того, что девчонки успели мне рассказать, и... вы, например, задумывались над тем, почему волшебные вещи сгорают после её прикосновений? Мы держали их в руках, и с ними ничего не случилось. Почему Кира видела, что джипы с гранатомётчиками сделаны из стекла, а Рая видела их как простые машины? Почему Кира видела лица инкопов так, как они выглядели на самом деле, а все остальные видели магическую маску-иллюзию - до тех пор, пока вы, Хлоя, не свернули шею экстрасенсу? Может, Кира просто невосприимчива к гипнозу, а может, дело в чём-то ещё - например, у неё с собой Серебряный Кристалл...

- Откуда у меня может быть Серебряный Кристалл? - удивилась Кира, - ведь тестовый блок не выявил внутри меня посторонних предметов.

- Может, он спрятан получше, чем эта моя золотая коробочка... кстати, что в ней такое? - спросила Надя у Хлои. Та вынула из кармана странную вещь...

Кира не отрываясь следила за каждым движением пальцев Хлои. Женщина открыла коробочку, извлекла из неё медальон - точную копию той вещицы, что была обнаружена в сквере у поликлиники. Мало того, оба они играли одинаковую мелодию, и в окуляре были видны те же кружащиеся точки - жёлтая Валгалла и оранжевый Муспелхем...

Когда все осмотрели извлечённый из Надиного тела предмет, Хлоя сказала:

- Теперь я поделюсь с вами своими мыслями о том, кем может оказаться принцесса Церена.

За столом повисла тишина. Уж кто-кто, а Хлоя была когда-то лично знакома с наследницей Мидгарианского Трона. Кому, как не ей, произнести решающее слово?

- Мы не узнаем, кто она, - говорила словесница, - пока сами не вспомним её и пока она не вспомнит о себе. Поэтому я исхожу из того, что принцессой может оказаться любая из вас, но две самые подходящие кандидатуры я всё-таки назову. Первая - это Кира. Я тоже обратила внимание на все перечисленные Надей факты. Они свидетельствуют, что Кира - далеко не простая девчонка, как это может показаться на первый взгляд. Но и Надя не так проста. Она знала, что я прилечу на Землю с Луны. И ещё в пользу Нади свидетельствует эта вещь...

Хлоя продемонстрировала найденный у девушки медальон.

- Этот предмет принц Индас подарил Церене. Я лично видела его в её руках. Конечно, я ни в чём не могу быть уверена, поскольку мы до сих пор ничего не вспомнили... но факты, свидетельствующие в пользу Нади, достаточно весомы.

- А как же быть с той картинкой, которую нарисовал Листиков? - поинтересовалась Эммочка.

Хлоя повернулась к Кире.

- Да-да, конечно... Кирочка, покажи нам то, что подарил тебе Гриша.

Рисунок отправился под сканер, и подруги увидели крупным планом портрет незнакомки за авторством Гриши Листикова.

- Где бы он это ни увидел, - сказала Хлоя, - но женщина, изображённая здесь - не кто иная, как королева Серенити. Мать Церены. И меня очень волнует вопрос - зачем Гриша подарил этот рисунок Кире...

- Он и ещё что-то рисовал, - напомнила Эммочка.

Кира выложила на стол свой телефон с отснятыми рисунками. Она не стала, как и было условлено заранее, рассказывать о предстоящей разлуке и прочих видениях будущего, но поставила подруг в известность относительно предстоящего явления инкопа на Батюнинской. Девушки молча выслушали сообщение и перешли к рисункам. Сомнений быть не могло - Гриша нарисовал виденные ими картины из снов.

- Знаете, что я думаю? - громко заявила Надя, - я думаю, что Листиков... это, если так можно выразиться - наш запасной вариант. План "Б".

- На случай чего? - уточнила Стешка.

- Представьте себе, что Хлое не удалось бы прилететь на Землю, как это было изначально спланировано. Подпространство захлопнулось, или Лунная база подверглась атаке. Что тогда? Тогда на сцену выходит Листиков. Он связывается с Кирой через геймерский сайт, а если он занимает первые места на олимпиадах наравне с Эмкой, то начинает и к ней клинья подбивать... к тому же он залез в тайник с мидгарианским оружием. Хлоя всё-таки попала на Землю, но этого, похоже, недостаточно... я думаю, он ещё не раз будет пытаться помочь нам, но вот что движет им - вопрос тяжёлый. По-моему, кто-то пытается с его помощью направлять наши действия...

- Интересно только, в какую сторону - ласточкой за облака или кувырком с обрыва...

- Доживём до ночи - и увидим, чего стоят его предупреждения, - пожала плечами Кира.

- А у меня ещё не всё, - заговорила Эммочка, - мы забыли решить - что делать с Такседо Маском...

- А что такое? - оживилась Раяна.

- Дело в том, - вмешалась Кира, - что Эмка почему-то втемяшила себе в голову, что Такседо Маск - это именно парень... причём настаивает, что этот парень может оказаться кем-то из наших общих знакомых, что живут с нами в одном районе. Или наоборот - он учится с Райкой в Ломоносовке. Ну, понимаете... ему будто бы показались знакомыми Райкины штанишки, или моя жилетка, и он при случае решил проверить оставленные метки.

В кабинете повисла тишина.

- А почему нет? - сказала наконец Раяна, - Эмка вполне здраво рассуждает. Разложила всё по полочкам, но... я, честно говоря, не знаю, кто из наших гимназистов может быть Такседо Маском. Сынок замдиректора "Мосфильма"? Не, никак не тянет... есть и другие, но...

- Не старайся угадать, - перебила её Стешка, - там куча народу, а мы даже не можем решить простого вопроса - действительно ли он парень, или всё же девчонка, разработавшая маскарадный образ. А у Кирки с Эмкой на районе есть только один человек, способный незаметно подойти сзади и взглянуть на помеченный воротник - Димочка из "Лунного венца".

- А Славка Кратов?.. - брякнула Кира и осеклась. Сейчас Стешка наверняка вспылит и начнёт плеваться огнём...

Но ничего подобного не случилось. Кулинарша лишь улыбнулась и сказала:

- По росту, если сравнивать с вашим описанием Такседо Маска, вроде подходит... но это всего лишь рост, и только. Я почти год с ним встречаюсь, и если бы я заметила в нём что-то странное, то... нет, он мне, конечно, очень дорог, но не до того, чтобы дойти до полного одурения. Даже не знаю... хотя мне известно, что он рос в детском доме, но и это ещё не гарантия того, что он - Такседо Маск...

- Это очень просто проверить, - вмешалась Хлоя, - я просвечу всех возможных кандидатов идентификатором, благо что круг подозреваемых я примерно знаю - во всяком случае, из жителей Братеева. А вот Рае придётся проверять своих соучеников лично...

- Обязательно, - закивала Раяна, - разбирайтесь со своими подозреваемыми и давайте прибор. Очень хочется узнать - кто изрезал мои любимые штанишки.

Никто не заметил, как Кира облегчённо вздохнула. Она сочла щекотливый вопрос исчерпанным, но не тут-то было - самая умная ученица имела на сей счёт своё мнение...

- Хлоя, - спросила Эммочка, - там, в подземной Петре, вы видели, что случилось с телом принца Индаса после того, как его застрелили?

- Индаса? - капитан Пи нахмурилась, - пожалуй... нет, не видела. Должно быть, я спала... а почему ты спросила об этом?

- Представьте себе, что Такседо Маск - мужчина. Кого из мужской части обороняющихся могли вывезти на Землю?

- Я поняла, на что ты намекаешь, Эмма, - сказала Хлоя, - и сразу скажу, что твои подозрения безосновательны. Мёртвые не воскресают по одному только нашему хотению. Принц Индас убит, и Церена, как это ни печально, овдовела.

- А анализ ДНК? - спросила Надя, - ведь если среди нас есть сестра Индаса - Дженга? - то пробы будут положительны?

- Будут, - кивнула Хлоя, - и я бы провела анализ, будь в нашем распоряжении подходящее оборудование, но у нас его нет.

- А в частном порядке никак нельзя?

- Исключено, и вот почему. Вы знаете о гаплогруппах? Так вот, генетики сильно удивятся, когда обнаружат гаплогруппы ДНК, на Земле никогда не существовавшие. Это породит массу ненужных вопросов, а учитывая то, что в распоряжении экспертов УЖЕ попали необычные трупы, любые подозрительные манипуляции с генетическим материалом недопустимы. Особенно в нашем случае. Помните - ничего анонимного нет. Ни анализов ДНК, ни тестов на ВИЧ. Нам только не хватало, чтобы результаты нашего теста оказались на столе у полковника Приставкина, или кого-нибудь ещё в этом же роде. Меня больше занимает такой вопрос. Если Такседо Маск лазит по ювелирным магазинам, то какую именно вещь он разыскивает? Причём так упорно и настойчиво?

- Может, ему нужен Серебряный Кристалл? - предположила Кира, - но зачем? И почему он решил, что эта вещь должна быть именно в ювелирных магазинах?

- Кто знает, что он там себе напридумывал - он ведь тоже о себе ничего не помнит... если допустить, что он видел те же сны, что и мы... тогда всё понятно. Но мы подозреваем, что никакого Серебряного Кристалла в ювелирных магазинах нет. Он может быть у принцессы, которую, кстати, мы так и не обнаружили. Что тогда?

- Он будет искать принцессу, - ответила Надя, - но... только всё это как-то странно выглядит... можно сказать - топорно. Кто он нам - враг или союзник? Сам ли он придумал лазить в магазины, или ему подсказали? Мы ведь недавно говорили... кажется, Рая говорила - что в интересах Прогрессоров было бы лучше перевербовать принцессу. А что если один из нас уже перевербован? И он ищет Серебряный Кристалл, выполняя чей-то заказ?

- Допустим, - кивнула Хлоя, - тогда он нам враг.

- А ещё может быть так, - продолжала Надя, - что Такседо Маск - это и впрямь принц Индас, и получается, что он ищет не сам Серебряный Кристалл, а свою принцессу... они ведь, по сути, супруги, так?

- Всё это замечательно, - кивнула Хлоя, - за исключением пустяка. Индас мёртв. И пока ни у кого нет доказательств того, что он жив. Что же касается Такседо Маска, то, пока нам неизвестен точный мотив его действий, он, если не враг, то - нейтральное лицо. Если он не желает открыться нам, панцироносицам - пусть и дальше прячется. В один прекрасный день ему это надоест, и он придёт...

- Вы говорили, что вам удалили из памяти воспоминания, - напомнила Надя, - но вы видели многих людей из нашего окружения. Может, кто-то из них похож на ванахемца? На короля Ванахема? Он ведь отец Индаса?

- Это ничего не значит, - покачала головой капитан Пи, - все, кто населяет этот континент - от Пиреней до Камчатки - все они похожи на мидгариан и ванахемцев, потому что, если отбросить расовые предрассудки - это одно большое племя. Племя ванов. Я видела вблизи много людей - из Москвы, Казани, Петербурга, Уфы, Владивостока... даже из Лондона и Кабула, похожих на мидгариан, ванахемцев, немезисцев. Мне могут показать бурового мастера Ивана Кузьмича из Нижневартовска, и я скажу, что не знаю его. Почему? Потому что действительно не знаю? Или из-за стёртой памяти?

Девушки в ответ лишь промолчали. Возразить на это было нечего.

- А что нам делать с этими... реаниматорами, которые плодят монстров и ищут Церену? - спросила Раяна.

- Мы будем в меру сил и возможностей им мешать, - ответила Хлоя, - будем на ходу приобретать практику ведения боевых действий. Рано или поздно они допустят ошибку, которая поможет нам зацепиться за них и выйти на матку-рипликатор... то есть, главную лабораторию по производству клонов. А так же на руководителей.

- А если ошибку допустим мы?

- Значит, мы погибли. У противника гораздо больше сил и ресурсов. За ним стоит Ванахем. Так что мы не имеем права допускать оплошности...

- Одна оплошность уже допущена, - сказала Надя, - это приятель Листикова - Вася Ганиченко. Он может засвидетельствовать, что Кира и Рая были в Гришкином доме. Вы, Хлоя, прикинулись гэбисткой, допросили его, навешали ему лапши на уши, но долго ли она будет там висеть? Не знаю...

- А что, по-твоему, нужно делать? - удивилась Кира.

- Избавиться от опасного свидетеля. А лучше - сразу от обоих. Он ведь был там не один, а с сестрой.

- Ты это что, серьёзно? - Кирины глаза выросли в размерах.

Надя пожала плечами.

- Все подпольные организации так делают. И службы контрразведки. Неужели никто из здесь присутствующих книжек про шпионов не читал? Предатель, внедрённый агент, опасный свидетель - используются по максимуму, либо уничтожаются.

- Но мы ведь не подпольная организация... - вырвалось у Киры.

- Почему нет? Сидим под землёй, с ментами и гэбистами контачить не хотим, хотя знаем много такого, что они с радостью бы послушали. Мало того, мы валим из никому неизвестного оружия каких-то полулюдей-полузверей, которых не берут ни пули, ни холодные клинки... нет, если ты, Кирочка, хочешь назвать нашу маленькую компанию как-нибудь так... например, "Клуб мидгарианских эмигрантов", то ради Бога...

Послышался смех Раяны. Отсмеявшись вволю, она проговорила:

- Нет, Наденька, мы больше похожи на клуб эмигрантских жён... причём бывших. Может, там, на Мидгарде, мы все были замужние, а теперь...

- А как ты назвала этих... реаниматоры, да? - спросила её Стешка.

- Да, - пояснила Раяна, - это из киношки по Лавкрафту. Просто подумала - надо же как-то неприятеля называть. Мы - Панцироносицы, они - Реаниматоры. По сути-то всё правильно. Мы в броне, а они натравливают на нас всякую дохлятину, в силу какого-то недоразумения научившуюся передвигаться на двух ногах.

- Реаниматоры... - улыбнулась Хлоя, - звучит неплохо. Пусть это прозвище за ними и останется. Надеюсь, вы не забыли, что сегодня нам после полуночи предстоит выручить Еслика?

- Ещё неизвестно, появится ли он вообще по указанному адресу, - сказала Кира.

- И всё-таки проверить не мешает. Что же касается Васи Ганиченко, то не стоит из-за него волноваться. Он молчит как рыба, уверен, что основной целью террористов была собравшаяся у Лёвки компания пьяных дураков и о своём пребывании в доме Листикова ещё нигде не говорил.

Хлоя встала из-за стола.

- На сегодня всё. Пока есть возможность - отдыхайте.

- Может, мы с вами начнём работать с постом уже сегодня? - предложила Эммочка, - вечером мама уйдёт, и я буду свободна...

- Хорошо... значит, до вечера.

Панцироносицы встали с кресел и покинули кабинет.



Распрощавшись с Хлоей, девушки, немного посовещавшись, отправились в "Лунный венец". Они разместились за самым дальним угловым столиком, где никто не смог бы их подслушать, и заказали на каждую по порции мороженого.

Какое-то время все молча наслаждались вкусным лакомством. Молчание было прервано Эммочкой:

- Вот и дожили люди...

- Ты о чём? - спросила Кира. Она первая расправилась со своей порцией и разглядывала шествующих по своим делам прохожих за витриной.

- Про инфертек, - вздохнула умная ученица, - учёный люд ночами не спал, на всём экономил, в чём только себе не отказывал - и тут выяснилось, что их труды никому не нужны. Проведи обряд - и звездолёт полетит без двигателя и навигационной системы. А кто по второму разу выплавит, сварит и склепает этот звездолёт после того, как будет позабыта металлургия? Никто. Наступит каменный век...

- Экономика, - хмыкнула Стешка, - сотни миллионов дураков, заслышав про этот инфертек, согласятся что угодно глотать и кому угодно кланяться - лишь бы не платить. Хотя при инфертеке надобность в труде и вовсе отпадёт. Может, на Земле перед Всемирным Потопом всё именно так и было? Инфертек, инкопы, кибернетика - и несколько десятков тысяч живых людей, оставленных живыми исключительно для расплода. Плюс банк замороженной спермы...

- Вот чёрт, даже в горло не лезет вся эта вкуснота, - Надя отодвинула тарелочку, - мне уже кажется, что сейчас вот эта ложечка мне по горлу чиркнет...

- Или стринги ляжку до костей распилят, - буркнула Кира.

Все заметили, как при этих словах Раяна поспешно опустила руки под стол.

- Умеет Хлоя душу травить, - заметила Стешка, - могли бы мы отправиться в прошлое, полететь к Пегасу... как и на чём? Сплошные химеры... а вот Герения - это проблема. Восемь тысяч лет не спать, не есть и не пить... небось вышла в настоящее злая, как сто чертей.

- Да плевать на её деревянную башку с балкона пятого этажа, - отмахнулась Кира, - поняла она что-нибудь за эти годы или нет - пусть живёт как знает. На Землю она всё равно пробраться не сможет. Свалит на этот свой Нифлхем или будет где-нибудь картошку мотыжить - без разницы...

В этот момент дверь открылась, и в кафе вошёл Мирослав Кратов. Парень явно торопился. Хоть он и заметил девушек и среди них - свою зазнобу Стешку, но подходить не стал, лишь помахал рукой и поспешил наверх, к своему старому другу.

- Слушай, Стеш, - поинтересовалась Эммочка, - а если твой Слава - это и есть Такседо Маск? Что тогда делать будешь?

- Ну... - Стешка откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, - постараюсь понять и принять... а впрочем, не знаю.

Кира не сумела удержать тяжёлый вздох. И чего Эммочке неймётся? Мало того, она и не думала останавливаться - начала выспрашивать, как Стешка познакомилась с Кратовым. Кира не удержалась и пару раз довольно чувствительно толкнула отличницу под столом ногой. Та замолкла; Стешка же удивлённо воззрилась на них обеих. Неловкую паузу разрядила Раяна:

- А задачка нам попалась нелёгкая... найти противника, отследить которого у нас нет возможностей. Где, думаете, может находиться штаб-квартира этих Реаниматоров?

- Где угодно, - пожала плечами Эммочка, - я склоняюсь к мысли, что они сидят в каком-нибудь безлюдном районе с экстремальными условиями. Например, в пустыне Гоби. Или в Гренландии. Что у нас ещё есть?

- Антарктида, - ответила Кира.

- Верно. Что ещё?

- Сахара, Калахари, центральная Австралия, Южные Анды, Аравийская пустыня, Такла-Макан... - перечислила Стешка.

- Находиться они могут где угодно, - сказала Надя, - мало ли на Земле безлюдных мест...

- Всё равно это странно, - проговорила Кира, - над Землёй нависло такое... а остановить их никто не может. Только мы что-то знаем. А к кому мы пойдём? Кто нам поверит? Сочтут дурочками, и всё...

- А интересно, почему нас спрятали в России? - задумчиво сказала Эммочка.

- Не знаю.

- Наверно, потому, - ответила Стешка, - что русский народ за свою историю пережил много нашествий со стороны злобных и завистливых соседей. И всякий раз эти соседи сматывались отсюда, облитые собственным поносом. Поэтому королева Серенити и решила, что лучшего места, где из нас бы вырастили людей, не найти.

- Стеша, - медленно проговорила Раяна, - ты хоть иногда смотришь телевизор?

- Гляжу иногда "СМАК" с этим, как его там... Макаревичем. Ну, ещё "Вкусные истории" по НТВ. А что?

- Я понимаю ход твоих мыслей, но скажу вот что - королева Серенити капитально лоханулась. А всё потому, что сейчас у нас никто не учит людей беречь, укреплять и защищать отечество. Учат только тому, как получше это самое отечество продавать. Вот включи ящик. Только не кулинарию, а, например, какую-нибудь политическую тусню. С той же Светланой Сорокиной. Каждые пять минут очередная похвала в честь заграницы - как там всё клёво, а каждые десять минут - плевок на нас с вами - как у нас всё плохо и как мы плетёмся в хвосте мировой истории. Нет, ну если где-то плохо, так возьми и исправь, что можешь и как можешь. Но нет, ящик говорит, что исправлять не надо, а надо валить. И ещё - взгляните на карту России, что в вашей школе висит, - она кивнула Кире и Эммочке, - на ней отсутствуют полярные архипелаги, Сахалин, Курильская гряда. Знаете, почему? А чтобы новое поколение привыкало именно к таким очертаниям границ. Чтобы в будущем, когда эти острова хапнут, было меньше переживаний. А их хапнут, это точно. Если у нас власть за ум не возьмётся - хапнут.

- Ну вас с вашей политикой... - отмахнулась Надя, - не забыли, что нам предстоит бессонная ночь? Надо будет идти в Печатники. А вообще было бы хорошо, если бы этот ваш Еслик сидел сегодня дома и не высовывал носа за дверь...

- А может, его и дома достанут, - сказала Кира, - конечно, если я его встречу, то попробую что-нибудь выяснить насчёт его вечерних планов... а ещё я хочу Норку проведать. Потом домой побегу, меня там мама будет по алгебре натаскивать...

- Тогда выходим и разбегаемся, - заключила Раяна.

Когда панцироносицы осознали, что устройство для телепортации дало возможность незаметно для окружающих перемещаться по городу, им пришлось наметить себе места, или точки, откуда они могли бы исчезать и где могли бы появляться, не опасаясь быть застигнутыми врасплох. Такими точками служили, как правило, технические этажи многоквартирных домов, или подвалы. Девушки своевременно оповещали друг дружку о начале использования новых точек и их местонахождении, о закрытии старых - если появление в них грозило опасностью засветиться - и о местах общего сбора, куда в случае нужды могли переместиться одновременно все девушки.

Собравшись на одной из таких точек, подруги приготовились к отправке по своим домам. На прощание Надя сказала:

- Девчонки, давайте договоримся так, чтобы без обид. Если кто-то из нас заметит что-то странное и оповестит остальных, то не рвитесь с места сразу... чтобы никто ничего не заподозрил. Если нет возможности безопасно стартовать, выждите какое-то время. Кто знает, может, так оно будет даже лучше. Нам только не хватает, чтобы в органах нашёлся какой-нибудь агент Малдер, который зацепится и вычислит нас...

- Это запросто, - усмехнулась Стешка, - только в нашем случае это будет не Малдер, а майор Пронин и прапорщик Всемичастная...

- Ну раз все всё поняли - то прощевайте, - и Надя исчезла. Вскоре исчезли и остальные панцироносицы, и Кира осталась одна.

Она вышла из подъезда и побрела дворами в сторону Алмаатинской, к дому Норки. В голове роилось множество мыслей. Вроде бы с помощью преобразователя измерений можно проделать в пространстве тоннели... "Было бы здорово, - мечтала Кира, - сделать вход в такой тоннель из моей комнаты на базу, а оттуда - к Эмке или Норке. Но, кажется, наших сил и средств для этого недостаточно. Оно и верно - Хлоя собиралась на Землю в спешке и не успела подготовиться как надо..."

Между тем даже имеющиеся в распоряжении капитана Пи устройства позволяли очень многое. Например, создать вневременной карман с нулевым временем. Можно сесть в такой карман на целую неделю, а потом выйти в ту же временную точку, из которой вошла. "Если посидеть там с полгода, - думала девушка, - то можно и весь английский выучить. А если посидеть дольше - то и немецкий с французским... и никто не заметит, что тебя несколько месяцев не было."

Ещё Хлоя рассказывала о других удивительных вещах - инфертек, путешествия в прошлое... ну да ладно, этого, быть может, никто из девушек никогда не увидит. А вот то, что среди панцироносиц скрывается ничего о себе не помнящая принцесса Церена, а так же сестра принца Индаса, Дженга - это уже интересно. Так кто есть кто? Кира рассеянно глядела на тротуар, не замечая ни прохожих, ни выезжающих со дворов машин, и едва не столкнулась с каким-то человеком в коричневом костюме. Это был учитель английского, Владимир Иванович, он же Глобус.

Кира поздоровалась, и Владимир Иванович, наскоро расспросив свою ученицу о состоянии дел как её, так и родителей, перешёл к расспросам о словеснице Александре Антоновне, то бишь, капитане Пи.

Педагог интересовался - часто ли Кира с Эммочкой бывают у женщины в гостях, чем она их угощает, как себя ведёт, как одевается, что они смотрят по телевизору - причём он желал знать всё это как можно точнее, в деталях. Кира почувствовала смущение, затем растерянность, а после и вовсе насторожилась... Зачем Баженову всё это нужно? Неужели этот странный тип ощутил к словеснице некие чувства? Вроде бы он холостяк... но всё равно это странно. Зачем ему выпытывать информацию о приглянувшейся женщине от своей же ученицы?

Как бы там ни было, разговор нравился Кире всё меньше и меньше. Её не покидало ощущение, что Владимир Иванович надеется услышать из её уст нечто экстраординарное. А что если его ФСБ подослало? Почему нет? Девушка старалась отвечать так, чтобы её слова держались строго в рамках обыденной земной жизни на московской окраине, без всяких там Союзов, без телепортации и подпространств...

К счастью для Киры, град вопросов был прерван появлением Димки, а следом за ним не спеша брёл не кто иной, как Мирослав. Они поприветствовали девушку, а Баженов внезапно засуетился, перехватил покрепче портфель и заговорил скороговоркой:

- Ну ладно, Кира, всего хорошего... поговорим завтра, а сейчас мне пора, - и педагог излишне торопливо пересёк проезд и скрылся в скверике.

- Странный дядя, - услышала Кира голос Мирослава, - всегда, когда меня видит, спешит убраться, как будто он мне задолжал. А я его почти и не знаю. Он что, преподаёт у вас? - обратился он к девушке.

- Ну да, - пожала плечами Кира, - он у нас англичанин. Баженов Владимир Иванович...

Парень вгляделся повнимательнее в Кирино лицо. О чём, интересно, они только что разговаривали? Он явственно различил на её лице тень тщательно скрываемого волнения, может, даже страха...

- С тобой точно всё в порядке? - уточнил он.

- Да-да, - кивнула Кира, - я в магазин хотела зайти, потом к Норке... ну я пошла, пока.

Страховки ради друзья проследили за девушкой до магазина, затем до подъезда.

А Кира, заняв лифт, вызвала по браслету капитана Пи и объяснила ей ситуацию.

- Баженов был только что у меня, - выслушав девушку, объяснила Хлоя, - и у нас состоялся очень неприятный разговор...

Женщина рассказала о имевшем место случае в школе, как раз перед майскими праздниками, когда двое мальчишек из шестого класса предлагали какому-то первоклашке пойти в туалет и поучаствовать в неком непристойном действе. Может, это была только грубая шутка, но её слышали совсем маленькие девочки, а это, по мнению Хлои, означало, что шутка перешла границы дозволенного. Она вызвала родителей двух пакостников, и их отцы взялись за ремни. Дело получило огласку, и вот сейчас Владимир Иванович, явившись домой к словеснице, пытался ей доказать, что ничего плохого в действиях шестиклассников лично он не видит, ибо сейчас такие дети пошли - знающие ещё побольше, чем их родители...

"Ну теперь понятно, - подумала Кира, - какого рода чувства испытывает наш Вовочка к Хлое. Совсем не дружеские. Если бы огласку получил не один такой случай, он бы с работы слетел. Вот блин... Эмка верно подметила, что в нашей школе творится что-то странное. Неужели Баженов на самом деле главарь какой-то секты, как тот Баев из "Тайного знака" "?



Норка очень обрадовалась и Кире, и пирожным, которые та прикупила перед визитом. Посидев у подружки примерно час, Кира, пообещав заходить ещё, собралась было домой, но возле подъезда ей на глаза попался тот самый человек, ради спасения которого команда панцироносиц готовилась всю ночь провести на ногах. Сашка Еслик.

Парнишка был худ, как скелет, одежда болталась на нём, как на огородном пугале, он имел светлые, почти белые волосы, и его передние зубы сильно выдавались вперёд, придавая лицу какое-то странное выражение, отчего Еслик походил на вечно улыбающегося зайца из кукольного мультика... впрочем, не так уж важно, как он выглядит. Важно то, что Еслик постоянно пресмыкался - например, на прошлой неделе он стоял на парте и кукарекал, ползал на четвереньках, изображая собаку, писал ручкой у себя на лбу надписи - "Я - Павлик Морозов", "Я ем сырое мясо", и ещё что-то... Половина школы сбежалась посмотреть на этот цирк, и главный его артист получил за участие половину пачки красной "Оптимы".

"А ещё он нажал слот "Согласен", когда переходил на второй уровень "Чёрной Козы", - вспомнила Кира, - и таким образом продал себя в рабство Йог-Сототу... значит, Райка была права. Может, потому инкопы и решили прийти к нему лично? И со всяким, кто прошёл все уровни, теперь будут происходить всякие страшные вещи? Этак они и в могилу слягут раньше времени..."

Кира шагнула навстречу незадачливому однокласснику. А вдруг всё не так уж и плохо? Всё зависит от того, чем он будет заниматься этим вечером...

- Привет. Что делаешь? - осведомилась Кира.

- Да так... вот... - замялся Еслик, - думал к Норке зайти...

От девушки не укрылось то, что одноклассник вёл себя странно - переминался с ноги на ногу, словно собирался поскорее уйти, искоса оглядывался по сторонам и старательно прятал глаза.

- А зачем тебе Норка?

- Да вот, слышал, что она типа заболела...

Ещё ни разу за все девять лет учёбы Еслик не навещал занемогших школьных товарищей. "Что-то ты, Сашок, темнишь..." - подумала Кира.

- Что это ты мнёшься? - хихикнула она, - у тебя такой видок, будто ты устроил пожар, не сумел его потушить и сбежал... ну говори - случилось что?

Из стоящей впритык к тротуару вишнёвой "девятки", громко хлопнув дверцами, вышли двое крепких ребят, чей возраст явно приближался к призывному. Выражения их лиц, многозначительные взгляды, ухмылки и едва заметные улыбки, которыми они обменивались, наводили Киру на неприятные предчувствия. Перед ней стояли люди того типа, с которыми она не захотела бы столкнуться, будучи одной, в тёмном переулке...

"Да и в светлом, пожалуй, тоже, - подумала девушка, - значит, Еслика нарочно послали вытащить Норку за дверь... вот потому-то он мнётся и прячет глаза. Решил сводником поработать... ну хорошо, я тебе это ещё припомню..."

Она вспомнила слова Гриши. Парочка отличных ребят на вишнёвой "девятке". А если искомый инкоп тоже где-нибудь рядом? Прячется и следит - чем дело обернётся?

- Гляди, Костян, - сказал один из парней своему приятелю, - а Санёк уже успел с кем-то познакомиться...

- И в самом деле, - протянул Костян, - на вид вроде ещё шкет, а такой шустрый... ну и с кем имеем? Вот ё-моё, забыл представиться... я Костян, а это - Никитос...

- Это Кирка, - пролепетал Еслик с видом человека, застигнутого множеством зрителей в голом виде, - мы в одном классе учимся...

- Кира... - мечтательно, нараспев проговорил тот, кого назвали Никитосом, - шикарное имя. В переводе - владычица. Сильно звучит. Ну что, владычица, не желаешь с нами немного прокатиться, а?

- Нет, я пойду, меня дома ждут, - девушка сделала было шаг в сторону, но Костян довольно крепко взял её за локоть.

- Ну-ну... зачем же так торопиться? Сегодня такая клёвая погода... может, перехватим в честь знакомства парочку коктейлей, или чего покрепче? Да вот хотя бы в беспробудно "Спящей спутнице"... была там когда-нибудь? Да не боись ты, в самом-то деле...

Рука, сжимающая Кирин локоть, как-то очень уж внезапно разжалась, и до девушки донёсся голос Мирослава Кратова:

- Эта девочка пить с вами не будет. Ни сегодня, ни завтра, и вообще - никогда.

Какое-то время стояла тишина. Затем Никитос - должно быть, он был в дуэте наиболее крепким - выступил вперёд:

- А какие проблемы-то, пацан? Мы, если чё, первые познакомились...

- Что тут, Славыч? - услышала Кира голос Димки, - молодёжь желает побеседовать?

Костян с Никитосом тут же сникли и затихли. Они мнили себя невероятно сильными и страсть какими отважными, но после появления Мирослава и Димки эта парочка тут же превратилась в жалких хлюпиков. О Еслике и говорить не стоило - он бы переломился надвое от малейшего толчка.

Хулиганский дуэт предпочёл усесться в машину и слинять куда подальше. На тротуаре остался лишь Еслик. Его, как он думал, верные и надёжные друзья, укатили в неизвестном направлении, бросив его, что называется, на растерзание... Наконец Мирослав заметил его и соизволил поинтересоваться:

- А ты что здесь забыл?

Еслика точно ветром сдуло.

- Помнишь того балбеса, что стоял со своими шестёрками на турникете и монетки у первоклашек тряс? - спросил Мирослав у Димки, - ты ему ещё песку в глаза насыпал тогда...

- Ещё бы не помнить.

- Так вот этот шибздик - его племянник. Насчёт его отца не знаю ничего, но дядька и тогда сукой был, и до сих пор ею остался. И пацана таким же сделал... ну, Кируша, - парень взял девушку под локоть, - расскажи-ка, что здесь у вас случилось.

Кира наскоро поведала о том, как пришла навестить захворавшую подружку и как Никитос с Костяном отправили Еслика к Норке, имея цель выманить её из дома.

- Ясно... - кивнул Мирослав, - давай-ка мы тебя домой отведём.

- Но... - начала было Кира.

- Не волнуйся, нам всё равно по пути.



Во избежание разного рода неприятных встреч Мирослав довёл Киру до дверей лифта и на прощание снова назвал её "русоволосым пломбирчиком". На этот раз девушка даже не думала обижаться. Какое-то время она молча стояла на площадке, а когда за парнем захлопнулась дверь, взбежала на второй этаж, открыла окошко и завидев удаляющихся друзей, крикнула:

- Слава!

Тот обернулся.

- Спасибо тебе!

Парень махнул рукой. Кира помахала ему в ответ.

А дома она увидела расстроенную маму и братца Сашку со здоровенным синяком во всю щеку.

История, приключившаяся с мальчуганом, была проста и незатейлива. Он отправился в гости к приятелю и по дороге всретил троих ребят на вишнёвой "девятке", которые остановили его и попросили сходить в магазин за сигаретами. Заслышав про уже хорошо знакомую машину, Кира моментально навострила ушки и к своему негодованию узнала, что синяк на братишкиной щеке сотворён не кем иным, а Есликом... Два его приятеля, Костян и Никитос, в расправе над непокорным мальчишкой участия не принимали, только стояли в сторонке, посмеиваясь и подначивая Еслика - мол, покажи, какой ты реальный пацан...

"Надо было ткнуть этому Костяну пальцем в глаз, нырнуть в подъезд, превратиться и раскатать всю эту компанию по асфальту вместе с ихней "девяткой", - подумала Кира, - зато теперь понятно, чего именно боялся Еслик. Думал, я за братишку с него спрашивать начну... а может, думал, что папа ему уши поотрывает. И вот эту тварь я должна сегодня ночью идти выручать? Ну ладно. Выручу. Но ничего, в школе он ещё получит..."

- Значит, за сигаретами ты так и не пошёл? - спросила брата Кира.

- Не-а, - помотал головой Сашка, - я ему что, слуга? Да мне бы по любому не продали их.

- И правильно сделал, что не пошёл. А у Еслика теперь большие проблемы начнутся...

- Ну да, начнутся. Они ведь что хотят, то и делают. Захотят - изобьют, захотят - что-нибудь отберут...

- Не переживай. Завтра у них могущества поубавится. Это я гарантирую.

Вскоре домой вернулся отец. Он сообщил, что нашёл с родителями Еслика общий язык, и те, будучи вполне благоразумными людьми, пообещали принять меры в отношении непутёвого сына. Ну а если эти меры не подействуют - то у него, Александра Васильевича, найдутся другие способы уладить проблему...

Кира всё-таки любила брата, пусть он даже был тем ещё шкодником, и, чтобы поднять ему настроение, сказала, что синяк на щеке, полученный за отказ выполнить унизительную просьбу, можно смело считать боевым ранением. Это подействовало - понурый и невесёлый Сашка наконец-то улыбнулся...

Вскоре мама засадила дочь за занятия математикой, а после они отправились на кухню готовить одно из самых любимых Кириных лакомств - лимонный пирог.

Мама обмолвилась, что на каникулах в Заборье девушка отлично справлялась с кухонными обязанностями. Кира же ничего этого не помнила, равно как не помнила и многое другое, что имело место прошлым летом... Она то и дело попадала впросак - долго выбирала осколки скорлупы из вылитых в муку яиц, недостаточно долго взбивала сливочный сыр, не помнила точное количество сахарной пудры, которую полагалось в этот сыр насыпать... И просто каким-то чудом не изрезала себе пальцы, когда перетирала лимонную цедру.

Мама терпеливо, с улыбкой исправляла все допущенные дочерью огрехи. Кира вспомнила сегодняшнюю малоприятную встречу с Есликом и его дебильными дружками, и хотела было рассказать маме о вовремя появившемся Мирославе... в паре с Димкой. Но, поразмыслив, решила помалкивать об этом случае. Ведь неизвестно ещё, что произойдёт с Есликом этой ночью. Кире совсем не хотелось, чтобы близкие люди, особенно мама, начали подозревать её в чём-нибудь криминальном...

- Кира, - спросила мама, - а как ты считаешь, не пригласить ли нам Александру Антоновну как-нибудь на чай?

Девушка не сразу поняла, о ком идёт речь. За последние полтора дня, пока тянулся "круглый стол", она успела почти забыть паспортное имя, носимое Хлоей Пи на российской территории.

- Я передам ей, только ты скажи - когда.

- Интересно, - сказала мама, - что она за человек? Я недавно была у вас в школе. Многие девушки с ней подружились, и ты с Эммой в том числе. Все её нахваливают, ни одного плохого слова...

- Ну так уж и ни одного плохого, - возразила Кира, - те, кто надеются на то, что им тройки по русскому даром нарисуют, только и делают, что кроют её матом.

- В каком смысле - даром?

- Неужели, мам, не знаешь? К концу учебного года все хорошистами становятся. Как по волшебству. Им прибавляют баллы, чтобы второгодников не было, иначе статистика испортится. А с Лексой, как выяснилось, такие штучки не проходят. Ей шею намылили за то, что она не аттестовала Еслика. И она сказала, что скоро её выгонят со школы.

- Действительно, с образованием у нас беда, - заметила мама, - живём в век высоких технологий, а требования к образованию опустили до уровня античной эпохи... нет, ещё ниже. Античность Геродотов и Пифагоров рождала, а наше время запомнится как век Застекляндии и Большой Стирки...

Мама подкрутила регулятор на плите, вернулась к столу и спросила:

- Скажи, Кира, как так получилось, что ты дружишь с четырьмя девочками - и все они, как и ты, не знают - кто их настоящие родители? Через Интернет встретились?

- Ну да, - Кирин язык сработал несколько раньше, чем она соизволила хоть секунду подумать, - понимаешь, мам, когда мы вместе - нам и легче как-то становится. Нет, я не имею в виду, что мне плохо, просто наше прошлое... оно как-то связывает нас.

- А Лекса решила тобой заняться, когда ты двоек нахватала, узнала о ваших делах, и... - мама сделала неопределённый жест, - у вас возник клуб пострадавших.

- Да, так как-то...

Кира на какое-то время отвернулась - она не хотела, чтобы мама увидела в её глазах отголоски паники, бушевавшей где-то в груди... "Господи, что я несу? - думала девушка, - какой клуб пострадавших? И в каком таком Интернете мы познакомились? Я проговорилась... сейчас последуют такие вопросы, что мне не останется ничего другого, кроме как..." Она сокрушённо вздохнула. Сверх меры наблюдательная мама буквально загнала дочь в трясину, и теперь надо, не вызывая подозрений, оттуда выбраться...

Решение пришло внезапно. Повернувшись к маме, Кира спросила:

- Как ты думаешь... то, что каждая из нас, от которой отказались родные, предпочитает больше общаться с себе подобными - это плохо?

- С чего ты взяла, что это может быть плохо?

- Не знаю. Я слыхала, что есть общество брошенных жён, общество толстяков, общество любителей творчества Лавкрафта, но чтобы возникло общество брошенных на улице малышей - такого я не помню...

- Ну так с почином, - улыбнулась мама, - может, это и выглядит необычно, но в пределах разумения.

Тем временем лимонный пирог подоспел и остудился. Мама пригласила всех к столу. Кира сразу заметила, что Сашка, вопреки обыкновению, почти не сыпал колкостями в её адрес. Атмосфера за столом была удивительно тёплой и доброжелательной, девушке не хотелось уходить с кухни, но...

Она вызвала Хлою из ванной, предварительно пустив воду, чтобы заглушить посторонние звуки, рассказала о встрече с Есликом, о своевременном появлении Димки и Мирослава, и заодно передала ей мамино приглашение, не забыв при этом обрисовать версию, согласно которой все панцироносицы познакомились между собой в Интернете на основании общего сиротства.

Хлоя, подумав, сказала:

- В качестве прикрытия легенда неплохая. Я предупрежу остальных. И передай маме, что я принимаю приглашение.

- Но я точно всё сделала как надо? Ничего такого не выболтала? - беспокоилась девушка.

- Подробности не важны. Главное, чтобы совпадали общие детали. Наоборот, будет подозрительно, если мы все будем рассказывать о своём знакомстве одно и то же слово в слово. А вот с Есликом... с ним не всё так просто.

- Ему что, ремня дома всыпали?

- Нет, нет... твоему папе нужно было не к его родителям идти, а сразу в милицию, потому что есликовский папочка ничего предпринимать в отношении сына не собирается. Сейчас Еслик-младший со своими приятелями сидит на хате в Печатниках и с наслаждением потягивает пиво.

- То есть, его отцу на всё плевать?

- Да. Он не поверил ни единому слову из того, что рассказал ему твой папа. Поэтому... пусть всё идёт как есть. Я тебя разбужу в половине второго. Разберёмся с инкопом, если он появится, и снова на боковую. А Еслик пусть сам объясняет и папочке, и милиции - что он делал пьяный, в чужом районе, в тот момент, когда там разыгрывалась маленькая войнушка. Очень надеюсь, что сегодняшнее приключение благотворно скажется и на его поведении, и на усердии в учёбе.

- Это жестоко... - сказала Кира, - вот если просто дать ему по шее...

- Не более жестоко, чем то, что его приятели планировали сделать с Норкой. Или с тобой. Вылечить их можно только страхом неминуемой смерти. Да, и вот ещё что. Я проверила Кратова, и...

- Что он? - девушка напряглась в ожидании ответа.

- Он не является панцироносцем. Обычный человек. И его друг Димка - тоже обычный человек. Ну всё. Иди спи.

Но Кира долго не могла заснуть. Стоило закрыть глаза - и в темноте появлялось лицо человека, так вовремя подоспевшего ей на выручку возле Норкиного подъезда.

Мирослав не был Такседо Маском. Он никогда не видел "Панциря", не носил его и не знает, что это такое. Но какая разница? Разве "Панцирь" способен сделать из парня настоящего мужчину? Мирослав был хорош и без интегрированных в тело железок...

- Ну почему я не старше хотя бы года на два? - шептала девушка, - почему я уродилась такой маленькой? Хотя... у него Стешка есть. А я безнадёжно опоздала...

Мирослав Кратов...

Она воспроизвела в памяти каждую чёрточку лица Мирослава. Довольно жёсткое, не очень подвижное, но как сильно оно менялось в те минуты, когда он заговаривал с ней, буквально светилось, когда он говорил, как красивы хвостики её волос... или когда он называл её пломбирчиком. Сейчас это не казалось обидным. Совсем.

- Ох, Слава, - сказала себе Кира, - если ты любишь Стешу - нелегко тебе с ней придётся. Не сможет же она вечно прятать свою панцироносность от предполагаемого будущего супруга. Вот так-то...

А она, Кира, ни на что не может рассчитывать - ни через два года, ни через пять, ни через десять.

Ей ещё долго виделись тёмно-каштановые волосы Мирослава, профиль его лица, бледно-зелёные, в коричневую крапинку, глаза...

Но в конце концов сон взял своё.





25.




25



Сквозь сон Кира почувствовала, как кто-то осторожно трясёт её за плечо. Неужели она опять проспала первый урок? Она открыла глаза, рассчитывая увидеть маму, но вместо мамы у изголовья стояла... Хлоя Пи.

- Господи, да вы что? - зашептала девушка, подскакивая на месте, - зачем это? А вдруг кто-нибудь услышит?

- Не волнуйся и не шуми, - капитан Пи отошла к двери и прижала её спиной, - все спят давно. Одевайся и выходим. Ты замечала за собой привычку - во сне разговаривать? Или стонать? Не знаешь?

- Нет, - шепнула Кира, разыскивая в шкафу одежду и стараясь делать это как можно тише.

- Не торопись, - сказала Хлоя и включила фонарик на телефоне, - у нас ещё сорок минут. Надень что-нибудь спортивное... такое, что при движении не производит шума. И оставь босоножки, мы не на танцы идём.

Кира выбрала кроссовки и принялась распутывать шнурки.

- Рановато вы пришли...

- Как раз достаточно. За сорок минут мы не то что до Печатников - до Долгопрудного добежим...

Кира оделась, заскочила на кухню, наскоро умылась, и Хлоя телепортировалась вместе с ней в холл подъезда. Они превратились в панцироносиц и прислушались. С лестничных клеток не доносилось ни звука. Весь дом погрузился в глубокий сон.

- Кира, - сказала Хлоя, - переведи "Панцирь" в режим поглощения. Будешь более незаметной в темноте.

Стеклоподобная, слегка подсвеченная изнутри фигура капитана Пи начала тускнеть и наконец приобрела чёрный цвет - чернее любой сажи. Кира прошептала всплывший в памяти четырёхзначный код - и с её костюмом произошло то же самое. Она шагнула в неосвещённый закуток со швабрами и вёдрами, и темнота полностью поглотила её.

- А вчера с соседом Колей в три часа приключились в коридоре чудеса... - тихо пропела Кира и добавила, - хорошо, что нас никто не видел. Не то его увезли бы с инфарктом.

- Это точно, - усмехнулась Хлоя, - запомни, Кира... нас кто угодно может видеть в превращённом виде. Главное - чтобы загадочную фигуру никто не поставил в связь с твоей личностью.

- Вы что, хотите прямо по улицам идти? - удивилась Кира, - а если мы половину района перепугаем? Нельзя же?

- Можно. Народа мало, встречных и попутных прохожих будем обходить. Водители не в счёт - они на дорогу смотрят, а не во дворы. Тем более мы будем идти по земле, а не прогуливаться по воздуху. Считай, что мы на ночной пробежке. Кто что видел, что кому показалось - наутро никто и не вспомнит...

- Тут в соседнем доме зал игровых автоматов, - напомнила Кира, - там народа - уйма...

- Не беда. Наивные люди ждут джекпота, а не нас.

Они спустились во двор и пошли под окнами вдоль стены, прячась за деревьями и живой изгородью. Чёрная фигура капитана Пи в окружающей темноте выглядела настолько неразборчиво, что впору было бы посчитать её обманом зрения. Даже в световом круге от фонаря было очень нелегко различить её...

- У нас в запасе полчаса, - сказала Хлоя, - думаю, на небольшую разминку нам этого хватит.

- Разминку? - переспросила Кира, - это...

- Я побегу первой. Ты просто беги следом и повторяй всё за мной. Пора учиться чувствовать "Панцирь" как часть себя. Тяжёлых препятствий у нас не будет. Готова? Вперёд!

Бег по району длился не больше пяти минут. Хлоя выбирала наиболее тёмные переходы, проезды и скверы, чтобы снизить вероятность столкновения с каким-нибудь страдающим бессонницей прохожим или влюблённой парочкой. Кира старалась не отставать от словесницы. Временами у неё складывалось странное ощущение, что не она носит на себе "Панцирь", а наоборот - он носит её. Возможно, так она воспринимала работу гравикомпенсатора и грависенсоров. "Вот так бы кросс по стадиону делать", - подумала девушка.

Иногда Хлоя перескакивала через попадавшиеся на пути заборы, ряды скамеек, клумбы, площадки с газоном... Кира успешно со всем справлялась, нигде не споткнувшись и ничего не задев. Постепенно препятствия становились более сложными и высокими. Должно быть, капитан Пи продумала весь маршрут заранее. Иногда Кире казалось, что когда-то она уже совершала такие пробежки. В памяти тут же всплыл эпизод, когда она с одного удара сломала клюв Чумному Доктору, хотя прежде даже не подозревала о наличии у себя навыков ближнего боя...

Хлоя постаралась до предела усложнить Кире задачу - разумеется, с учётом её возраста и физических особенностей. Тем не менее девушка смогла перескочить двухметровый забор, тянущийся вокруг школьного двора, и футбольные ворота, и несколько рядов автомобилей на парковке.

- Отлично, девочка, - капитан Пи хлопнула Киру по плечу, - быстро учишься.

- Лучше бы мне алгебру вспомнить, - ответила та, - и химию... интересно, кем я была на Мидгарде? Тоже, небось, каждый день в школу опаздывала...

Они остановились под высоковольтной опорой возле Братеевского моста.

- Всё, что твоё - никуда от тебя не денется, - заметила Хлоя, - не устала ещё?

- Нет, я в порядке.

- На мосту мы прыгать не будем - просто взбегаем наверх, жмём на всю катушку в Марьино и на Батайский проезд до автомагазина... знаешь это место?

- Так точно, капитан.

Хлоя не видела Кириного лица, но улыбку в голосе уловила.

- Тогда вперёд! - Хлоя сорвалась с места.

Следом за ней припустила Кира.

Столбы, дорожные знаки, деревья и рекламные щиты, единожды мелькнув перед глазами, исчезали где-то позади. Кира никак не могла определить скорость, с какой она и Хлоя бежали. Сколько раз девушка ездила на машинах, автобусах, поездах - ей и в голову не приходило поинтересоваться методами расчёта скорости без приборов... А сейчас они мчались именно со скоростью автомобиля, не иначе.

- Стоп! - выкрикнула Хлоя, останавливаясь у поворота на Донецкую.

- Как далеко мы забрались, - выдохнула Кира, - интересно, с какой скоростью мы бежали?

- Если считать вместе с мостом, то три километра мы преодолели за три минуты.

- То есть, - девушка произвела несложный подсчёт, - мы могли преодолеть шестьдесят километров за час?

- Правильно. А могли бы и сто двадцать дать. Это "Панцири" вынесли нас. Простому человеку на своих двоих всю Москву в поперечнике не пересечь.

- То-то я не чувствую себя запыхавшейся. И усталости пока никакой.

- Давай вон туда, - Хлоя указала на ближайший просвет между жилыми многоэтажками.

Кира постоянно оглядывалась - ей было не по себе от мысли, что сейчас за ней и её напарницей может кто-то наблюдать, причём с не самыми добрыми намерениями. Но улица была почти пуста. На автобусных остановках - ни одного человека. Водители изредка проезжавших машин даже не смотрели в ту сторону, куда направлялась пара чёрных человекообразных фигур. И из трёх-четырёх светящихся окон, видневшихся на фасадах домов, никто не высовывался. У бодрствующих горожан имелись какие-то свои заботы...

Девушки вышли на угол Подольской и Перервы. Квартал, в который они хотели попасть, находился уже рядом, за железнодорожными путями.

- Как пойдём? - спросила Кира, - по тоннелю?

- Нет. В нём не скроешься. Не хватало только, чтобы какой-нибудь бедолага, завидев нас, потерял со страху управление. А на вокзал нельзя. Милиция засечёт, да и народа там полно. Нечего их пугать. Прыгаем через забор...

Бетонный забор с натянутой по верху колючей проволокой стоял вдоль рельсового полотна и являлся лишь небольшой частью многочисленных ограждений, установленных вокруг раскинувшегося в Печатниках огромного промышленного района и примыкающих к нему путевых служб станции Перерва. Хлоя одним прыжком вскочила на ребро бетонной плиты, подхватила прыгнувшую следом Киру и сказала:

- Запомни одну вещь - постоянный ток для нас опасен, поэтому держись подальше от поездной сети. На крыши вагонов тоже нельзя подниматься из-за разности потенциалов. Сразу не погибнешь, но если "Панцирю" не будет хватать энергии на защиту хозяина, то он свернётся. И всё...

Кира молча кивнула. У неё не было ни малейшего желания проверять на практике обоснованность слов капитана Пи. Да и не было сейчас на путях никаких вагонов. Движение полностью замерло, а где-то слева, перед арками моста, светились красные и фиолетовые огоньки выходных и маневровых светофоров, предупреждающих об отсутствии приближающихся поездов и закрытии манёвров.

- Когда я была маленькая, - сказала она, - то всегда, когда видела фиолетовый светофор на стрелке, испытывала дикий восторг вместе с удивлением. И радостно вопила - "мам, смотри, синий светофор..."

- Рада, что ты это помнишь, - отозвалась Хлоя, - значит, стрелка тебя не защемит. Пошли...

Панцироносицы пересекли путаницу станционных путей и вышли к развилке, в которой брали начало несколько улиц, в том числе и Батюнинская.

Дом номер семь, в котором развлекался Сашка Еслик с приятелями, оказался старой пятиэтажкой, возведённой, должно быть, ещё в шестидесятых годах прошлого века. Гриша говорил, что квартиру, в которой проходила гулянка, можно будет узнать по доносящейся из неё песне про дерьмо... Но панцироносицы вычислили нужную квартиру даже без этой подсказки. Её окна ярко светились посреди тёмного фасада, и Хлоя, настроив лицевую маску "Панциря" на увеличение, без труда разглядела в одной из комнат Еслика. Он сидел в кресле, водрузив ноги на стол, попыхивал сигареткой, и должно быть, мнил себя невероятно крутым парнем...

- Нам туда, - Хлоя указала на середину двора, где посреди куч выкопанной земли и горки труб стояла строительная техника - автокран и экскаватор. Словесница после некоторого колебания выжгла замок на дверце, и они нырнули в тёмную кабину землеройной машины.

- Вам не кажется, что вы слишком беспардонно обходитесь с чужой собственностью? - поинтересовалась Кира, - она ведь денег стоит...

- Если сегодня кто-нибудь помрёт, - возразила Хлоя, - его не вернуть ни за какие деньги. Я тебя понимаю, эта Земля - твой почти родной мир, а для меня это - дикое поле. Либо я прикончу врага, либо он меня. Всё просто.

Женщина с минуту помолчала, затем вызвала остальных панцироносиц, и Кира услышала возле своих ушей отклики подруг. В их голосах не наблюдалось ни капли сонливости; не иначе все они уже приготовились к перехвату...

- Кирка, ты тоже там, с Хлоей? - донёсся голосок Раяны.

- А где мне ещё быть, - хихикнула Кира.

- Горазда ты всякие чудные вещи выдумывать, - продолжала брюнетка, - мне бы и в голову не пришло искать в Инете друзей среди оставленных под лавкой сирот...

- Не засоряйте эфир, - послышался голос Нади, - Хлоя... мы тут посовещались по поводу разосланной вами диспозиции. Мы берём дом в кольцо. А если инкопы вызовут подкрепление? Валим всех на подходе?

- Да. Учтите - в доме может засесть цела группа... и в соседних домах - тоже. Поэтому вы будете следить за каждым, кто приблизится к дому... или выйдет из него, и проверять - человек он или нет. А я в паре с кем-нибудь из вас пойду в подъезд. Все готовы?

- Да, - ответили девушки.

- Тогда начинаем...



Вынырнувшие из воздуха Стешка, Раяна, Надя и Эммочка, выслушав последние наставления Хлои, отправились занимать свои позиции вокруг дома. Эммочке достался участок между задней стеной и детским садом, Стешке - глухой тупичок в глубине двора, куда окрестные жильцы выносили мусор, Раяне - въезд со стороны улицы, а Надю капитан Пи оставила при себе. Кира была поставлена у подъезда.

Было без десяти минут два пополуночи, когда с третьего этажа донеслись незамысловатые похабные куплеты исполнителя, скрывающегося под псевдонимом "Хайнтил". И в припеве присутствовали слова "настоящее дерьмо". "Всё идёт именно так, как говорил Гриша, - подумала Кира, - неужели он и в самом деле видит будущее?"

Ещё был слышен голос Еслика. Он на все лады бахвалился своими победами на личном фронте(сочинёнными на ходу)и не менее многочисленными победами в драках со шпаной из Капотни.

- Жаль, что сейчас нельзя этого записать, чтобы потом дать пацанам в классе послушать, - прошептала Кира.

- Что говоришь? - донёсся голосок Раяны.

- Мысли вслух. Видишь кого-нибудь?

- Ни одной живой души. А ещё мне жуть как спать охота. А тебе?

- Рая! - одёрнула брюнетку Хлоя, - не отвлекайся...

Разговоры тотчас смолкли.

Хлоя с Надей затаились на площадке первого этажа. В их задачу входил перехват инкопа, если он будет находиться возле Еслика и его приятелей, которые скоро должны будут выйти глотнуть никотина.

- Снизу подъезд блокирован, - прошептала Надя, - значит, эта тварь высадится сверху.

- Наверняка, - кивнула Хлоя, - Кира, что у тебя?

- Никого не вижу.

- У меня такое впечатление, что Реаниматорам нужен не этот ваш Еслик, - вмешалась Стешка, - а мы... их вылазка затевалась ради нас. Чувствую, они что-то для нас приготовили...

- Не каркай, - хихикнула Раяна.

Хлоя извлекла из-под брони две линзы и протянула одну из них Наде. Несколько секунд спустя их фигуры были скрыты за голограммами, изображающими сотрудников ППС в полной экипировке.

- Вы сделали проекции с натуры? - поинтересовалась Надя.

- Нет. Людей с такими лицами никогда не существовало. Вот, возьми ещё это, - Хлоя извлекла из голеней две милицейские дубинки и протянула одну напарнице.

- Это поможет тебе лучше войти в образ, - усмехнулась она.

- Мы собираемся кого-то задерживать?

- Нет, просто возьмём эту компанию, как здесь говорится, на понт. Если потребует ситуация...

- Девчонки, - донёсся голос Раяны, - здесь бричка на горизонте. Едет со стороны стекольной фабрики. Вазовская "шестёрка", номера отвинчены. Внутри - трое. Один человек, остальные - инкопы.

- Тот, что за рулём - человек? - спросила Хлоя.

- Инкоп. Точно не скажу, но у всех троих, кажется, есть оружие... не знаю, какое именно. Похоже на гравитонобой, или... - внезапно голос девушки перешёл на визг:

- Ай, больно! Ноги... помогите... а-а!..

В это же время на третьем этаже распахнулась дверь; подъезд наполнился трёхэтажной руганью Сашки Еслика и громким хохотом Костяна с Никитосом...



Раяна притаилась за углом дома, в тени, устроившись так, чтобы лучше видеть обе стороны улицы. Замеченная ею машина могла бы и не вызвать никаких подозрений, если бы не встроенные в "Панцирь" детекторы. Живое существо - если оно было настоящим человеком, появившимся на свет естественным путём - испускало в окружающее пространство множество излучений, и приборы позволяли определить их наличие либо отсутствие. В данном же случае оптический блок "Панциря" взял в красный сектор двух существ - водителя и пассажира на заднем сиденье. Они не имели к роду человеческому никакого отношения. Другое дело - пассажир рядом с водителем. Он был человеком, но что привело его в общество инкопов - оставалось только гадать.

И что хуже всего, они почувствовали присутствие противника - то бишь, Раяны. Машина притормозила на повороте, и фары выхватили из темноты её угольно-чёрную фигуру. И сразу же девушка ощутила резкую боль в ногах, будто их внезапно окатило кипятком. Она упала возле стены, а инкопы выскочили на мостовую, держа на изготовку оружие.

Чем бы ни была эта внезапная боль, она не являлась пределом того, что можно вытерпеть, оставаясь при этом в сознании. Стонущая и всхлипывающая девушка сумела каким-то чудом взять себя в руки и перекатиться - и очень вовремя, потому что инкопы открыли огонь. Раяна не сразу поняла, что по ней стреляют из гравитонобоев, но успела заметить, как на тех местах, с которых она уходила, образуются небольшие кратеры, а ещё несколько выстрелов угодили в стены, оставив после себя забитые кирпичным крошевом дыры.

Раяна добралась до корней дерева, ствол которого начал гнуться и трещать от многочисленных попаданий. Ноги по-прежнему жгло, и в придачу возникло ощущение, словно кто-то пытается выдернуть из них сухожилия. Девушка вспомнила рассказ об экстрасенсе, убитом Хлоей в Стешкиной квартире. А что если эта боль не настоящая, а внушённая? Хотя какая разница... "Ну что же, - подумала она, всхлипывая и глотая слёзы, - теперь ясно, из какого места уши торчат..." Она улучила момент, вызвала на обзорный сектор прицельную рамку, прошептала слова "полуденный зной" и выпустила две огненные волны - в инкопов и в автомобиль с экстрасенсом.

Два искусственных существа просыпались на землю комками сажи вместе со своим оружием. Капот и двигатель "шестёрки" превратились в обугленную глыбу металла, а крышка багажника, сорванная после взрыва бензобака, улетела неведомо куда.

И тут же боль в ногах исчезла, словно её и не было. Тот, кто нёс ответственность за её появление, с отчаянными воплями вывалился из кабины, и, охваченный пламенем, какое-то время крутился на одном месте, обмахиваясь руками и извиваясь самым невероятным образом, пока не упал на мостовую, лишившись сознания от болевого шока...



Эфир наполнился взволнованными голосами панцироносиц, готовых кинуться на помощь пострадавшей подруге, но вскоре Раяна сама вышла на связь с сообщением о гибели двух боевиков-инкопов и сопровождавшего их экстрасенса. Тут же откликнулись Кира и Эммочка, видевшие вспышку и превратившуюся в костёр машину.

- Всем оставаться на местах, - скомандовала Хлоя, - пока мы не разберёмся с Есликом...

Сашка, Костян и Никитос расположились у окна, на площадке между вторым и третьим этажом. Только теперь никто из них не ругался грязными словами и не хохотал идиотским смехом. Троица, заслышав звук взрыва, выглядывала во двор, стараясь понять, что происходит.

А рядом с ними стоял невысокий, полный человек лет сорока пяти, с облысевшей макушкой и заплывшими глазками. Хлоя задействовала всю сканирующую аппаратуру "Панциря" и сразу же поняла, что этот безобидный с виду толстячок всего лишь старается выглядеть таковым. Его настоящий рост и вес несколько не соответствовали образу, который он внушал окружающим посредством своей магической силы.

Попутно капитан Пи отметила, что в соседнем доме начали загораться окна - разбуженные взрывом жильцы поднялись с постелей... Это грозило осложнениями в виде паники и попыток особо ретивых граждан водворить порядок своими силами. А инкопы - это как пить дать - лишь порадуются возможности пострелять по скоплениям мирных жителей.

- Итак, молодые люди, - Надя поспешила взять инициативу в свои руки, - а почему это мы законы нарушаем?

Молодые люди, завидев двух работников милиции, поднимающихся по ступенькам, так и застыли на месте. Лишь толстячок оставался невозмутим и спокоен. Он искоса поглядывал то на троицу юных пивохлёбов, то на лже-милиционеров, и едва заметно усмехался.

- А чё такое-то, в натуре? - поинтересовался Никитос, - и чё там во дворе взорвалось?

- Ничё такое, просто чаша народного терпения переполнилась. Почему после десяти вечера музыка орёт на весь двор? Кругом люди спят... и что здесь делает вот этот малец? - Надя повернулась к Еслику, - по виду, так ему и пятнадцати не дашь, а такой же пьяный, как и вы...

Она подтолкнула Еслика дубинкой, заставляя отойти подальше от толстячка-инкопа.

- Имя, адрес, школа, в которой учишься, - потребовала она, - ночевать сегодня будешь в обезьяннике...

Надя понятия не имела, как милиционеры общаются с пьяными школьниками, и, что называется, "развешивала лапшу". А Еслик, заслышав о том, где ему предстоит провести ночь, мигом протрезвел, начал что-то лепетать, даже заплакал...

Хлоя между тем не сводила глаз с толстячка и мысленно читала заученные с детства молитвы. Прошло каких-то пять-десять секунд, и образ милого симпатичного дяденьки в буквальном смысле растаял как дым.

Перед глазами перепуганных любителей пива предстало существо с туловищем и ногами человека, но остальные части его тела не имели с человеческими ничего общего. Голова кальмара с пятью круглыми, словно мячики, глазами, несколько пар щупалец, проросших вокруг чёрного круглого рта, и четыре торчащих из спины перепончатых крыла - два основных, самых больших, и два маневровых, размером меньше.

В этот раз Хлоя намеревалась атаковать инкопа без предупреждения, но тот оказался весьма проворным и едва поняв, что его раскрыли, бросился вперёд. Выстрел Хлои ушёл вверх, проделав в потолке круглую дырку, из которой на очумелых малолетних пьянчуг высыпалось несколько вёдер бетонно-известковой пыли. Сама же словесница от удара ногой кубарем покатилась по ступенькам. А инкоп, проскользнув за спинами подростков, нырнул через застеклённое окошко на козырёк подъезда, расправил крылья и взмыл вверх...



У Стешки, отвечавшей за проход в соседние дворы, дела так же шли не самым лучшим образом. Как только с проезда донёсся хлопок бензобака и чьи-то вопли, из-за мусорных баков прямо на девушку выпрыгнуло нечто странное. Тварь была покрыта серой шерстью, имела непомерно развитые, словно у кенгуру, ноги, на лице блестели чёрные круглые глаза, а на голове торчали небольшие заячьи ушки. Инкоп чем-то походил на Степашку из "Спокойной ночи, малыши"...

"Которого сократили, - подумала изумлённая Стешка, - и он от безысходности спился..."

Она не успела вовремя среагировать, и инкоп, выбросив ногу, ударом в грудь швырнул её спиной к торцевой стене. Удар мог бы убить человека, но не панцироносицу... Затем в руках твари появилось оружие - гравитонобой и ружьё ранцевого огнемёта, резервуары которого, как и полагается, крепились на спине. Питать иллюзий насчёт мастерства инкопа при владении оружием явно не стоило - он знал об оружии куда больше человека, и осознавал, на что способна его физиология.

"Степашка" начал расстреливать свою растерявшуюся жертву из гравитонобоя; девушка металась вдоль стены, стараясь выбрать момент для атаки... Несколько выстрелов зацепили её, видя это, инкоп окатил жертву струёй пламени из огнемёта. На какой-то момент он прекратил стрельбу, и это стоило ему жизни - сильно помятая, но способная ориентироваться и связно мыслить, Стешка разрядила в противника бледно-голубую молнию напряжением полтора миллиона вольт. Инкоп мгновенно почернел, его кожа начала отслаиваться, а за его спиной взорвался выкипевший баллон с огнесмесью.

- Ещё один готов... - оповещая подруг, еле слышно простонала девушка, поднимаясь на ноги. Её мутило и тошнило. Мусор в баках и нижние ветви ближайших деревьев весело горели, воздух наполнился ароматами жжёной резины и палёной шерсти пополам с острым запахом напалма и какой-то тухлятины...

В эту же минуту какое-то подозрительное движение возникло в кабине экскаватора, причём тот, кто забрался туда, никакого отношения к роду человеческому не имел - он больше походил, как показалось Кире, на гигантского богомола, но она не успела ничего предпринять - Раяна выстрелила в неизвестного из-за угла. Стенки и пол машины не выдержали высокой температуры, и инкоп, не издавший ни крика, ни стона, оказался по пояс вмурованным в расплавленный металл. Топливный бак экскаватора был почти пуст, и его детонация обернулась лишь громким хлопком.

А сверху донёсся звук бьющегося стекла, и на козырёк подъезда кто-то спрыгнул.

- По летающей твари огонь не открывать, - донёсся до девушек голос Хлои, - людей зацепите!

Четырёхкрылое создание металось в воздухе на небольшой высоте, нарезая круги, огибая верхушки тополей и стараясь держаться как можно ближе к окнам верхних этажей. Стрелять в него, не опасаясь задеть квартиры с мирными жителями, было никак нельзя. Раяна встала на дороге возле догорающего автомобиля, глядя вверх и выжидая момент, когда инкоп выйдет в удобный для обстрела сектор.

И тем не менее нашёлся тот, кто не послушался приказа Хлои. Во-первых, он имел собственное представление о своих возможностях, а во-вторых, он не был участником операции и не мог слышать переговоров панцироносиц.

Надя выскочила из подъезда, и вместе с Кирой они заметили, как с крыши соседнего дома к совершающему очередной вираж существу потянулся тонкий красный лучик, срезавший одно из основных крыльев. Инкоп грохнулся на изрытую землю, перескочил забор и помчался между домами в направлении первой Курьяновской.

- За ним! - крикнула Надя и бросилась вдогонку. За ней следом припустила Кира. Её волновал не только пытающийся скрыться монстр. Не меньший интерес вызывал и тот, кто положил конец его лётной практике...

Спина с торчащими из неё уцелевшими крыльями маячила где-то впереди, на полпути к улице. Кира с Надей уже приблизились к инкопу на расстояние, пригодное для смертельного выстрела. Но четырёхкрылый, тем не менее, ушёл от преследования. Двое боевиков-инкопов, прикрывших его отступление, вынырнули из-за трансформаторной будки и открыли стрельбу из гравитонобоев, навскидку, почти не целясь.

Гравиквантовые лучи прошлись по парковке, прошивая насквозь автомобили и усеивая асфальт битым стеклом вперемешку с кусками обивки и металла. Из смятых баков на землю полился бензин, и вскоре половина парковки превратилась в огненное озеро из-за проскочившей где-то искры...

Кира с Надей могли не опасаться огня - покрытие "Панцирей" отталкивало любую влагу, будь то вода или горючая жидкость. Но тем не менее им досталось - выстрелы из гравитонобоев несколько раз попали в цель, и девушки упали, не в силах двигаться из-за мощной перегрузки. Стрельба окончилась так же внезапно, как и началась - засевший на крыше человек в чёрном несколькими выстрелами отрезал инкопам руки, держащие оружие.

Тем временем к трансформаторной будке подбежали Хлоя, Стешка и Раяна. Эммочка несколько запоздала - она тушила пожар на парковке.

Надя с Кирой пришли в себя и поднялись на ноги. Здесь же подоспевшие панцироносицы увидели и двух инкопов - они висели в воздухе, словно чьи-то невидимые руки обхватили каждого из них за шею и приподняли на метр от земли.

- Что с ними случилось? - удивлённо вопросила Раяна.

- Цепь любви, - усмехнулась в ответ Надя, - как видишь, держу их на весу. Они меня зацепили немного... до сих пор промеж ушей жуть как гудит... и Кира. Ей тоже досталось...

- И не говори, - запричитала Кира, хватаясь то за живот, то за горло, - меня выворачивает... ой, мамочка...

- Кто-нибудь объяснит, наконец, - сказала Раяна, - зачем всё это? Ясно одно - что-то здесь затевалось, но что?

- Что бы это ни было - все их затеи полетели кувырком, - ответила Хлоя.

Рядом послышались шаги, и к зависшим в воздухе инкопам прошёл уже знакомый панцироносицам человек - Такседо Маск. Он внимательно оглядел пытавшихся пошевелить обрубками рук и трясших ногами существ, затем повернулся к девушкам.

- Боюсь, ваша четырёхкрылая дичь успела смыться, - сказал он, - с ним было ещё трое. Люди. Один - явно с командирскими наклонностями. Высокий белобрысый дядя в очках, лет пятидесяти, пытающийся сойти за молодого, в каком-то сером кителе...

Если бы девушки могли видеть лицо словесницы, то заметили бы, как её брови изумлённо поползли вверх. Ей хватило этого скудного описания, чтобы догадаться, КТО возглавлял операцию по пленению - именно пленению, в этом она не сомневалась - одной из панцироносиц.

- Объясни, наконец, - капитан Пи шагнула вперёд, - кто ты? Чего ты добиваешься? Зачем тебе Серебряный Кристалл?

При последних словах Такседо Маск слегка вздрогнул, и это не укрылось от глаз словесницы. Её вопрос попал прямо в точку. Он дорого дал бы за то, чтобы узнать личность того, кто его задал... Во всяком случае, перед ним стоял лидер панцироносного отряда. Интересно - а сами-то они чего хотят? Откуда они? Какие цели преследуют? Как просто было бы открыться прямо сейчас, но...

- Это не ваше дело, - с этими словами Такседо Маск поднял правую руку, раскрыл ладонь и растворился в воздухе, не пожелав ничего объяснять.

Эммочке поручили заморозить повисших в воздухе инкопов, и они, превратившись в груду мёрзлой трухи, осыпались на землю. Тем временем к пепелищам стекались группы полуодетых, разбуженных взрывами зевак. Пора было убираться с Батюнинской куда подальше, и Хлоя созвала девушек к себе.

Вскоре двор опустел. А к седьмому дому уже съехались пожарные и десяток автомобилей с оперативными группами...



Панцироносицы перенеслись на пустынную Братеевскую набережную, заняли скамеку на аллее и превратились обратно в людей. Киру, Надю и Стешку постарались устроить поудобнее - они всё ещё страдали от постперегрузочного синдрома - и Хлоя занялась их лечением. Она смазала их верхние губы тёплой пахучей мазью, чем-то похожей на используемую при простуде "Звёздочку", и велела дышать полной грудью. Девушкам сразу стало легче, и они одна за другой погрузились в сон.

- Так и оставим их здесь? - усмехнулась Раяна, - или как?

- Я отвезу Киру, ты - Стешу, а Эмма - Надю.

- Хорошо, - кивнула Эммочка, - слушайте, Хлоя... мы тут кое-над чем думали и хотим спросить у вас - зачем мы оставляем после себя так много улик? Оружие мы забираем, а остальное? Эти странные трупы, ноги с ластами, отрезанное крыло... не проще ли было всё это сжечь, чтобы шума поменьше было?

- Эмма, - Хлоя села за стол, - это вынужденная мера.

- Но всё же? - настаивала отличница.

- Дело вот в чём. Сейчас в руках специальных служб имеются тела со странной физиологией и генетический материал, которого на Земле существовать просто не должно. Рано или поздно учёные, консультирующие военные ведомства и тайные полиции в разных странах, сделают правильные выводы о сути того, что попало к ним. Но не забывайте так же, что сегодня отрезанное крыло и завязшего в расплавленном металле инкопа видело много посторонних людей. Слухами земля полнится, как известно... и в других странах, где были обнаружены мёртвые инкопы, будут иметь место те же исследования, что сейчас происходят здесь...

- Вы хотите, чтобы на Земле был найден способ противостоять массированному вторжению? - догадалась Раяна.

- Да. На Земле это сделать ещё не поздно. Здесь есть и научный, и технический потенциал. Что будет с Реаниматорами - не знаю. Но то, что сделано один раз, может быть повторено позже. Поэтому, оставляя службам безопасности некоторое количество изобличающего материала, мы создаём задел именно на будущее. Я хочу, чтобы здесь у инкопов, как это говорится - земля горела под ногами...

- Вы, кстати, уже знаете, что среди тех троих, что приехали на "шестёрке", был человек? - спросила Раяна.

- Экстрасенс, которого ты превратила в хот-дог без булочки?

- Как видите, да... - развела руками "золотая" девочка, - а что мне нужно было делать? Он мне такое устроил... с ногами... что я стоять не могла... я и зажарила сначала боевиков, потом его.

- И правильно. Поделом, - Хлоя обняла Раяну, - можешь теперь плюнуть и забыть. Может, он их тех, что четырнадцать лет назад веселились на Мидгарде. Может, даже в твоём родном городе... Выкинь из головы и не вспоминай. Что у нас ещё? Четырёхкрылый инкоп находился в одной квартире с Есликом и его дружками, приняв на время человеческий облик... точнее, внушив окружающим, что у него есть такой облик. Эта иллюзия растаяла сразу же после того, как я начала молиться.

- Хотите сказать, что Еслик или его приятели работают на Реаниматоров?

- Нет. Они такие же жертвы, как и все предыдущие. Инкопу или экстрасенсу из общества Реаниматоров нетрудно затесаться в такую компанию. Вся эта маленькая войнушка в Печатниках была задумана с одной-единственной целью - взять в плен кого-нибудь из нас, панцироносиц. Четырёхкрылый был доставлен туда именно с этой целью - схватить и унести атакованного экстрасенсом человека. Тебе, Рая, неслыханно повезло. И Кире - тоже. Кроме того, следует отметить и благотворное вмешательство Такседо Маска, как нельзя кстати подрезавшего нашему летуну крылья.

- А Гриша Листиков? - воскликнула Эммочка, - получается, что он нарочно заманил нас в Печатники?

- Не думаю, что он сделал это нарочно. Знать бы наверняка его истинный источник информации... хотя не исключён и такой вариант - кто-то из руководства наших противников нарочно слил ему информацию о готовящемся пленении панцироносицы, чтобы нагадить своим более успешным коллегам. Сообщённые Листиковым детали - когда состоится перекур, какая песня будет звучать в качестве ориентира... понимаете, девочки, его участие можно истолковывать кому как нравится. Ясно лишь одно - Еслик служил в качестве наживки, всеми же делами на пьянке-гулянке заправлял четырёхкрылый. Не забудьте и о том, что Такседо Маск появился на месте происшествия очень вовремя. Как будто кто-то из нас нарочно вызвал его. А что касается Листикова... - Хлоя усмехнулась, - посмотрим, что будет дальше. Я на все сто процентов уверена, что одним-единственным его предупреждением дело не ограничится.

- Интересно, - задумчиво проговорила Раяна, взяв в горсть правый Кирин хвостик, - а нашу Кирушку можно заставить испытывать боль... как это со мной проделали? Или, если она жжёт волшебные паспорта, то на неё и болезнетворная магия не действует?

Хлоя встала и прошлась взад-вперёд.

- Скорее всего, нет. Её невозможно загипнотизировать, это я уже давно поняла. Кстати... Такседо Маск не очень хорошо описал главаря инкопной группы, но я его узнала.

- Да ладно? - вытаращилась Раяна, - и кто этот гад?

- Закари Джедис, инфертехнолог. Наставник принца Индаса. Главный ли он действующий герой или нет - пока не знаю. Но меня беспокоит вот что...

Хлоя долго не решалась продолжить свою мысль.

- Я поняла, - воскликнула Эммочка, - он не терял память и может опознать в одной из нас Церену, да?

- Именно так, - кивнула Хлоя. Её удивление блестящим аналитическим способностям умной ученицы мешалось с опасением и тревогой из-за того, что противник, быть может, уже знает панцироносиц в лицо... или же ещё не знает? Враг должен был насторожиться ещё тогда, когда инкопы вломились домой к Стешке. Если и этой группой руководил Джедис - то он просто обязан был кого-нибудь опознать в этой девушке... кто она? Церена? Дженга? Кто-то ещё? Или он не отягощал себя заботами по изучению внешности важной свидетельницы? Верилось в это с трудом...

- Думаю, они не видели наших лиц, - сказала Хлоя, - иначе всё закончилось бы намного раньше... ну всё. Развозим девочек по домам - и баиньки...

Возражений со стороны молодых панцироносиц не последовало. "Маленькая войнушка" в Печатниках крепко вымотала нервы всем без исключения.



Вице-адмирал Кинзи спал, уронив голову на стол, когда прямо возле его уха ожил коммуникатор.

- Кому я мог понадобиться в такой поздний час... - проворчал он, потягиваясь и растирая затёкший торс, - чёрт бы вас всех побрал...

Он придвинул коммуникатор и нажал кнопку.

- Слушаю.

- Прошу прощения за беспокойство, господин...

Кинзи узнал голос Одри - коменданта лабораторного комплекса. Этот невысокий, крепко сложенный уроженец Немезиса в звании майора ВКС почти безвылазно сидел на базе и не надоедал начальству бестолковыми просьбами и заявлениями, всецело погрузившись в работу по наблюдению за порядком и дисциплиной на объекте. И уж если он решился разбудить вице-адмирала, значит, причина того стоила...

- Докладывай.

- Полковник Джедис только что прибыл из Москвы.

- Ты поинтересовался, какого хрена я понадобился ему под утро?

Кинзи почувствовал, что буквально дрожит от волнения. Инфертехнолог ушёл с базы не просто так - он обещал привести с собой пленённого ликвидатора. Его затея была проста до безобразия: поручить инкопам обработать цель из гравитонобоев(профессор Квятковски уверял, что это поможет), а затем засунуть контуженного противника в специально приготовленную подпространственную камеру. Такая камера будет наилучшим местом для панцироносного пленника, главным образом потому, что в её пределах телепортер не будет работать, а значит, пленник не сможет бежать. И разговорить его не составит труда - рано или поздно он отощает от голода и жажды, и будет вынужден свернуть "Панцирь".

Джедис либо привёз панцироносца - либо его план потерпел крах, решил Кинзи...

- Он что-то говорил о ликвидаторах, - докладывал Одри, - он потерял шестерых бойцов и привёз Уоррена...

Кинзи мысленно чертыхнулся. Стало быть, операция сорвалась...

- Что значит - привёз? Он разучился ходить? Или Джедис упаковал его в мешок?

Уоррен был одним из троих экстрасенсов, которых инфертехнолог взял с собой на вылазку.

- Надеюсь, Заку будет чем оправдаться, - Кинзи встал с кресла, - в противном случае пусть ищет чулан поглуше...

- Он ждёт вас в медотсеке, - пояснил Одри.

- Благодарю за информацию...



Кинзи застал Джедиса у входа в одну из палат вместе с Гернетом и Стигом - экстрасенсами, которым посчастливилось уцелеть во время бойни в Печатниках благодаря своевременному бегству. Здесь же стоял инкоп Д-2 - четырёхкрылый монстр с телом человека и головой кальмара, умудрившийся потерять одно из крыльев. А из-за дверей палаты доносились ни на секунду не умолкающие, надрывные вопли.

- Кто там орёт? - осведомился вице-адмирал, - вы тут что, роды принимаете?

- Одна из этих чертовок подожгла Уоррена, - пояснил Гернет.

- Что, что? - вице-адмирал внимательно оглядел незадачливую компанию, - это сделала женщина? Так... никуда не уходите. Сейчас разберёмся с пациентом, и - все ко мне в кабинет...

Кинзи без стука вошёл в палату и с первого взгляда понял, что дела у Уоррена обстояли хуже некуда. Экстрасенс потерял почти всю кожу. Мало того, он был весь залеплен чёрными пятнами от сгоревшей синтетической одежды. Кинзи оглядел багровую, местами обугленную плоть, спекшиеся веки, почерневшие ушные раковины... После некоторого раздумья он извлёк из кармана отвёртку, вставил её в правый слуховой проход Уоррена и резким толчком вогнал инструмент вглубь до упора.

- Свяжитесь с Олафом, - Кинзи повернулся к двум докторам, - пусть займётся инкопом Д-2. Его крыло должно быть восстановлено.

- Да, господин вице-адмирал, - ответили медики в один голос.

Кинзи убил пациента, но медики ни единым словом, ни малейшим жестом не выразили протеста или сочувствия. Им было всё равно. Если начальник счёл нецелесообразным лечить человека - тем более что на него надо тратить кучу дорогих лекарств - следовательно, тот должен умереть. А восстановить инкопа гораздо легче, чем заживлять глубокие ожоги...

Медики по уровню морали и нравственности не слишком отличались от руководства базы. Жители Земли были для них не более чем приготовленным к забою стадом баранов. Они без зазрения совести изымали у похищенных землян пригодные для продажи органы, надеясь к выходу на пенсию купить на вырученные деньги домик у моря и заняться разведением винограда. Возмездия они не боялись. Не боялись и Божьего гнева - в их представлении Бог был придуман шпионами с Мидгарда. Они боялись только гнева вице-адмирала Кинзи...

А тот вытер салфеткой отвёртку, убрал её в карман и вызвал по селектору коменданта:

- Одри... зайди в седьмую палату. Забери тушку в разделочный цех и пометь как съедобную...

- Будет исполнено.

Кинзи не то чтобы сильно заботился о гастрономических вкусах инкопов - ему было абсолютно наплевать, что они едят, человечину ли, пингвинье мясо или что-нибудь ещё. Ему важно было преподать урок своим подчинённым. Они имеют дело с хитрым, безжалостным и опасным противником, хорошо вооружённым и неплохо оснащённым. А в таких случаях самонадеянность и шапкозакидательство недопустимы. Уоррен этого не понимал, и перед тем, как вице-адмирал воткнул ему в мозг лезвие отвёртки, испытал на себе целый спектр воистину незабываемых ощущений. Зато Джедис и его люди впредь будут умнее.



Кинзи занял своё кресло и внимательно поглядел на сидящего напротив Джедиса. Тот совершенно спокоен и невозмутим. Неужели и вправду у него есть что сказать в свою защиту?

- То, что тебя снова ткнули носом в кучку, мне понятно, - начал вице-адмирал, - но, полагаю, твои дела всё-таки сдвинулись с мёртвой точки, иначе ты не стал бы меня будить...

- Я, Гернет и Стиг занимались ментальным сканированием ликвидаторов. На этот раз их было семеро.

- Интересно... - Кинзи откинулся на спинку кресла, - как я помню, в ряде случаев ликвидатор был один, например, в Питермарицбурге или в Порту-Алегри, а тут - прежние шестеро и в придачу - кто-то новый... связано ли их количество с географией районов планируемой операции? Хм...

- Они хорошо знают своё дело, - продолжил Джедис, - и довольно сильно сопротивляются нашему дару убеждения... почему, кто их научил... или кто им помогает в этом - знать не могу. Но усилиями троих человек мы всё-таки сумели узнать больше...

- И? - кивнул Кинзи.

- Шестеро из них - женщины. Довольно молодые. Не старше тридцати земных лет. А новый участник - мужчина. Юноша раза в три моложе меня.

- Это их командир?

- Нет. По моим оценкам, девяносто шансов против десяти за то, что отрядом командует женщина, самая старшая в группе. Ей около тридцати. Остальные - гораздо моложе. Я бы сказал, что наиболее молодым ликвидаторам около шестнадцати... почти дети. Звучит глупо, но бьюсь об заклад, что это так.

- Дети?..

Какая-то смутная мысль завертелась в голове вице-адмирала, но он никак не мог её ухватить. Джедис, судьба которого висела сейчас на волоске, не стал бы водить Кинзи за нос. Возраст самых молодых ликвидаторов равен шестнадцати годам... Вице-адмирал почувствовал, что знает решение этой загадки, но ему не хотелось ни о чём говорить Джедису.

Он всё ещё держал в тайне от инфертехнолога и секретаря Зойсмана истинную причину их прозябания на Земле. Нефри, находящийся сейчас в Москве, болтать ни о чём не будет...

Вице-адмиралу срочно требовалось под каким-нибудь предлогом закончить разговор с Джедисом, и сделать это так, чтобы у того не возникло ненужных подозрений. Он хотел найти ключ к решению новой проблемы в одиночку.

- Это обстоятельство, безусловно, заслуживает внимания, - изрёк Кинзи, - но не исключено, что наши ликвидаторы равны нам по силе в части магии и волшебства... вдруг они тоже заметили ваше присутствие и попытались вас надуть?

- Я думал об этом, - ответил Джедис, - и понимаю, что такого рода данные нуждаются в дополнительной проверке. Возможно, Гернет и Стиг смогут сказать больше меня.

- Я поговорю с ними утром. Скажи лучше, как там дела с данными объективного контроля?

- Мы считаем, - начал Джедис, - что броня ликвидаторов хоть и прочна, но... Уоррен сумел достать нервную систему одного из бойцов. Того самого огнемётчика, которого мы впервые заметили в Видном. Кроме того... наличие брони хоть и даёт телу ликвидатора дополнительные силы и выносливость, но физиологические реакции никто отменить не в состоянии. Мы надеялись взять живьём девушек, попавших под выстрелы гравитонобоя, но вмешался тот самый юноша, который отрезал крыло инкопу Д-2. А потом со всех сторон набежали остальные ликвидаторы, и я счёл за благо убраться оттуда.

- Это очень важное наблюдение, - заметил Кинзи, - хотя у нас снова потери, да и Уоррену пришлось почувствовать себя курочкой в собственном соку, но должен признать, что ты, Зак, неплохо постарался. Передай Стигу и Гернету, что я жду их утром к девяти. Может, и вправду вспомнят что-нибудь интересное...

Два экстрасенса были несказанно рады, что начальственный гнев миновал их. Воображение рисовало им всякие ужасы, особенно после того, как они стали свидетелями расправы над Уорреном Вайсгауптом...

Как впоследствии выяснилось, они почти не добавили ничего нового к тому, что сообщил Джедис.

А сейчас, оставшись наедине с собой, вице-адмирал вынул из ящика стола бутыль с коньяком. Он услышал от Джедиса удивительные вещи, его нервы буквально горели, и некоторая доза спиртного ему сейчас не повредит...

Ополовинив бутыль и вернув её на место, Кинзи самодовольно усмехнулся.

- Самым молодым ликвидаторам шестнадцать лет... - сказал он себе, - а если учесть, что их семеро, и что на них некая броня, исполняющая так же функции оружия... и скорее всего, Нефри прав, когда сказал, что это оружие сделано на Мидгарде...

Кинзи не отрываясь смотрел в потолок.

- Да... кого-то удалось эвакуировать из подземной Петры. Но откуда там могли взяться дети в возрасте двух лет? А может, и годовалого возраста? Ведь нынешним ликвидаторам, самым молодым из них, около шестнадцати. Кто-то тайно растил и воспитывал их здесь, на Земле? А потом дал оружие и приказал направить его против нас... всё равно не сходится. Не было в подземной Петре маленьких детей. Не было и быть не могло!

Он представил себе нелепейшую картину - королева Серенити, принцесса Церена, принц Индас, его сестра Дженга - все они каким-то волшебным образом растут назад и превращаются в малышей-грудничков. Затем они начинают уже здесь, на Земле, естественным образом расти так, как и полагается всем людям. К ним возвращаются все знания и воспоминания...

- Никогда, ни при каких обстоятельствах человек не сможет вновь стать ребёнком. Никогда, - прошептал Кинзи, - никому не удавалось это сделать. Никому! Церене сейчас около тридцати пяти... или старше... королеве Серенити - сто шесть... они не могут...

И тут вице-адмирал вспомнил нечто такое, о чём, казалось бы, давно позабыл.

В молодости он, как и сотни миллионов других граждан Союза Независимых Планет, вложил немалые деньги в покупку ценных бумаг некоторых корпораций, занимавшихся производством клонов. Предприятия активно действовали, рынок их деятельности расширялся, акции росли в цене и приносили своим владельцам баснословную прибыль...

Сказочному существованию пришёл конец именно в тот год, когда Коалиционный флот, возглавляемый Джоном Рубеусом, болтался на орбите Мидгарда.

Рубеус фонтанировал красноречием перед телекамерами и целым лесом протянутых к его физиономии микрофонов, рассказывая сказки о том, что королевская семья предпочла покончить с собой, взорвав Петренское подземелье и тем самым похоронив заживо как себя, так и сотни тысяч детей, женщин и стариков(это незамысловатое перечисление действовало на обывателя безотказно и в его истинности мало кто отваживался усомниться), когда со всех сторон посыпались доклады и рапорты о массовой и необъяснимой гибели всех клонов и инкопов. Причём случилось это повсеместно, на всех планетах Союза, и даже вне планет, на космических кораблях, базах и предприятиях, независимо от их местоположения.

Мало того, после гибели клонов сгорели производственные площади и лаборатории, погибло огромное количество информации, а затем сходная катастрофа постигла и военных кибернетиков...

Сотни миллионов вкладчиков проснулись нищими. Ценные бумаги, приобретённые Адамом Кинзи, превратились в никчёмные листочки, годные лишь для нарезания на них колбасы или использования в уборной.

На экстренном конгрессе Братства Светоносцев, забирающего в свою кассу львиную долю прибыли ВПК и биотехнической отрасли, его участники после десятидневных споров, доходивших порой до драк, единодушно сошлись во мнении, что королева Серенити применила против своих мучителей Серебряный Кристалл. Нечего и говорить, что причинённый ею урон сделал дальнейший разнос демократии по галактике невозможным...

Для обывателей разработали версию, согласно которой все рипликационные и кибернетические корпорации подверглись атаке со стороны компьютерного вируса.

О Серебряном Кристалле не было сказано ни слова, ибо человечеству не нужно было знать о его свойствах. И о его существовании - тоже.

Правящие элиты Союза посредством образовательных программ и приручённых СМИ уже на протяжении нескольких веков рисовали историю человечества так, как это было нужно Братству Светоносцев и обществам, им подобным. А точнее, их настоящим хозяевам... Народ жил в одном мире - как правило, выдуманном. Элита и интеллигенция - в другом...

Любому человеку с улицы Кинзи со снисходительной улыбкой разъяснил бы, что возможности Серебряного Кристалла, которому приписаны функции посредника между человеком и вечностью - чистой воды вымысел, поддерживаемый властями Мидгарда с целью держать народ в страхе и невежестве.

И обыватель проглатывал такую версию.

Истину знали лишь Светоносцы.

И все те, кому они бросили вызов.

Знал её и вице-адмирал Кинзи. И полковник Джедис. И Нефри с Зойсманом.

Знали и боялись.

Серебряного Кристалла боялись все, кто получил богатство, власть и почёт не благодаря усердным кропотливым трудам, а ценой сговора с неким высшим разумом, требующим в обмен на разные блага совершать много такого, от чего у всякого нормального человека поднялись бы дыбом волосы.

- Если Серенити разрушила, не сходя с места, две отрасли промышленности до самого основания, то почему бы ей не попросить помощи в том, чтобы спрятать дорогих для неё людей так, чтобы никто никогда не смог их отыскать? - спросил сам себя Кинзи.

Озарение было похоже на вспышку молнии.

Вице-адмирал даже встал с кресла и заходил от стены к стене.

В голове снова что-то шевельнулось. Перед глазами внезапно всё потемнело, а в груди застыл раскалённый шар. Кинзи даже подумал - не переборщил ли он с коньяком?

Но виной его состоянию был не алкоголь.

В нём бушевала злоба, настолько неукротимая и всепоглощающая, что дай он ей волю - и она вырвалась бы наружу, разнеся в клочья и лабораторный комплекс, и ледяной Антарктический панцирь, и всё южное полушарие Земли.

Простая констатация того факта, что принцесса Церена жива и здорова, что ей не тридцать шесть, а гораздо меньше, что она молода и полна сил, мало того - что рядом с ней принц Индас, которого он, Кинзи, должен найти и забрать на Ванахем - приводила его в неописуемое бешенство.

И пусть не Церена повинна в том, что сотни миллионов людей плохо представляли, куда они вкладывают деньги. И не она виновата в том, что они лишились этих денег.

Но она наверняка счастлива и наслаждается жизнью в компании с наследником Ванахемского Трона.

А он, Адам-Торсон Кинзи, вице-адмирал ВКС Ванахема, торчит как проклятый в Антарктиде, в полутора тысячах километров от Южного полюса, и на его банковском счету - шаром покати. Без Индаса домой лучше не возвращаться. А планы Прогрессоров в отношении Земли под угрозой срыва из-за действий... чьих? Да ясно же - телохранителей Церены... или кто там ещё есть в её подчинении?

- Ну что же, - сказал себе Кинзи, - кажется, приехали... пусть девочка наслаждается жизнью. Тем приятнее будет отнять у неё то, что ей так дорого. Я лишу её Индаса. А вот её саму...

Вице-адмирал буквально бегал по кабинету, распаляя свою фантазию.

- После того, как я заберу у неё Серебряный Кристалл и того, кого она любит... я превращу её последние дни... нет, недели... к чёрту недели! - целые годы! - в сплошной непрекращающийся кошмар... и я буду наслаждаться каждой её слезинкой... каждым стоном... каждым судорожным движением... Да! Поглоти меня Вечный Огонь, если я этого не сделаю! Всё, что она любит, всё, что ей дорого - будет уничтожено на её же глазах! Каждый человек, каждый предмет! Я не остановлюсь даже перед тем, чтобы сжечь дотла эту проклятую Москву, в которой она прячется... да к чёрту Москву! Весь континент! Или половину Земли!

Кинзи замолк и замер, словно опасаясь, что его могут подслушать. Он сделал над собой усилие и обуздал свою ярость. В конце концов, какое ему дело до обнищавших вкладчиков? Для него самого деньги имели принципиальное значение лишь в годы молодости. Сейчас они ему вовсе без надобности. Он сел и заставил себя трезво - или почти трезво - обдумать ситуацию. Если поразмыслить как следует, то, может статься, ему не нужно будет убивать Церену в течении нескольких лет. Есть вещи и пострашнее. Мидгарианскую принцессу можно унизить и растоптать в глазах всего Мироздания. Превратить в лживого, подлого монстра. Это будет ещё интереснее...

- Что-то я буйный какой-то в последнее время, - прошептал Кинзи, - словно малое истеричное дитя... я должен работать головой, а не громить всё подряд... должен придумать план - как вернуть Индаса домой, выполнить задание Прогрессоров и обезопасить наш миропорядок от Космической Тирании...

Всё то, над чем он размышлял, все плоды его мыслей - следовало держать при себе. Не стоило ни о чём говорить ни Джедису, ни Зойсману, ни Нефри... во всяком случае, пока.

Хуже всего, если о его выводах узнает Сиф Третий. Или Рубеус. Последний, не мудрствуя лукаво, снарядит эскадру кораблей, выведет их на орбиту вокруг Земли, испробует на местном населении стодвадцатимегатонные термоядерные заряды... и тем самым испортит Адаму Кинзи всё удовольствие от победы.

Вице-адмирал расхохотался.

- А ведь я послал Нефри в Москву... - сказал он, отсмеявшись, - скоро он всё узнает... представляю, как он разинет свой рот, когда поймёт, что произошло в подземной Петре. Интересно - донесёт ли он мне о своих открытиях? Но только бы это осталось между нами... никто из посторонних не должен ничего знать, пока я не сочту это необходимым...

Кинзи заснул за столом, опьянённый как алкоголем, так и сладостными мечтами о своём предстоящем триумфе, рисуя в воображении картины мучений, которые неминуемо обрушатся на душу и тело наследницы Мидгарианского трона...



Вице-адмирал даже предположить не мог, что на базе есть третий человек, который знает о цели экспедиции на Землю.

Причём ему было известно о происходящем больше, чем Кинзи и Нефри, вместе взятым.

И этим всезнайкой был Накем Зойсман.

Молодого человека никто всерьёз не воспринимал. От него не ждали никаких каверз, и это способствовало тому, что он всё теснее и теснее начал сходиться с инкопами.

Гомосексуальные наклонности он приобрёл ещё в сиротском приюте на Ванахеме, когда его, тогда ещё двенадцатилетнего мальчугана, изнасиловали в туалете трое ребят из выпускного класса. В подобных случаях жертва, как правило, переживала тяжёлое нервное потрясение, иной раз повреждалась рассудком, но Накем оказался не из таких. Он сумел извлечь наслаждение из учинённого над ним надругательства, и смог даже подружиться с теми, кто изуродовал его человеческий облик.

Среднюю школу он не закончил, ибо нашёл для себя более выгодное и необременительное занятие, заключавшееся в том, чтобы продавать себя подороже. Разумеется, это требовало известных навыков и некоторого приложения умственных усилий, но после долгой борьбы с самим собой(порой давало о себе знать одно малоизвестное ныне явление - голос совести)Накем сделался одной из самых высокооплачиваемых проституток мужского пола на родной планете. Но это был ещё не предел его мечтаний. Слухи о его удивительных путешествиях из одной высокопоставленной спальни в другую достигли нужных ушей, и однажды к нему пришёл человек, сделавший предложение, от которого невозможно было отказаться.

Звали этого человека Азек Нефри.

Братству Светоносцев был нужен информатор из среды юных пассивных педерастов, обслуживающих членов правящей элиты Ванахема и их многочисленных приятелей, и Накем-Саэл Зойсман как нельзя лучше подходил для этой цели.

Он, конечно, мог отказаться, но в этом случае двери в роскошные особняки и пентхаузы закрылись бы для него навсегда. И предлагать свои услуги он смог бы разве что пьяным полисменам, да и то не всем, а лишь тем, которые назначались надзирателями в каталажках.

А затем его бы убили в пьяной драке. Никому бы и в голову не пришло, что молодой симпатичный юноша, найденный в мусорном баке или канализационном коллекторе, посмел бросить отказ Братству.

Тем более что такие случаи имели место. Азек Нефри лично расправлялся с теми, в чьих сердцах посулы Братства не находили откликов. Иногда он имитировал самоубийство, иногда - неосторожное обращение с электричеством, а тех, которые после отказа превращались в маргиналов и опускались на дно - угощал ледорубом по макушке.

Накем сделал выбор и был уверен, что не продешевил.

Политикой он не интересовался. Когда его нынешний любовник Адам Кинзи был внезапно вызвын к королевскому двору - это означало для Накема начало сказочного существования. Когда спустя год с небольшим, непонятно по какой причине, Кинзи нелегально покинул Ванахем вместе с Нефри и Джедисом, Накем понял лишь то, что сказке наступил конец. Он не особенно вникал в дела своего содержателя. Его больше волновали клубы педерастов, открывшиеся на Нифлхеме после Демократической Революции, имевшей место вскоре после исчезновения королевы Герении.

Нифлхем, затем Земля... Сплошная скука. Но два года после изгнания с Ванахема заставили мозг Накема мыслить в новом для него направлении. Юноша почувствовал вкус власти над своими ближними, ему понравилось убивать и истязать людей. Проститутка превращалась в заговорщика и интригана. Совесть полностью перестала напоминать ему о своём существовании. Она умерла задолго до своего хозяина.

Среди инкопов встречались существа, почти неотличимые от людей. Среди них был и атлетического сложения молодой негр по имени Лукас, который понравился Накему с первого же взгляда, ещё на стадии изготовления...

Между собой инкопы вели себя почти как люди - беседовали, спорили, бранились... Они ели, пили, читали, играли в шахматы, в карты, в гобанг и прочие игры. Они тайком гнали самогонку, любили водку, пиво, виски, героин, кокаин, "план" и табак. Им нравились порнофильмы, хоррор, психоделическая музыка, дебильные развлекательные телепередачи, политические ток-шоу с криками и руганью... Почти каждый из них увлекался каким-то видом творчества - музыкой, поэзией, живописью...

Но вместе с тем нельзя было не заметить и некоторых странностей. У каждого инкопа интеллектуальные показатели были просто запредельны, а дарования и таланты были равны талантам тысяч обычных людей. Инкопу не составляло труда помножить любое пятнадцатизначное число на четырнадцатизначное, и ответ он давал с задержкой на пять-шесть секунд. Их познания в физике, химии, астрономии и истории позволяли оставить далеко позади любое количество специалистов в этих дисциплинах. Они разыгрывали удивительнейшие по красоте и мастерству шахматные партии - за их записи шахматные журналы действительно заплатили бы кругленькую сумму...

Вместе с тем всё, что они творили и создавали, дышало злобой и ненавистью к человеческому роду.

И это не говоря о почти массовой склонности инкопов к людоедству.

Но Накем тесно контактировал с инкопами. Он ощутил в себе желание править миром. Забрать себе Землю целиком. И инкопы ему в этом помогут - так, во всяком случае, он думал...



...Лёжа на кровати в объятиях чернокожего Лукаса, Накем потрясённо вслушивался в каждое его слово.

Он смутно представлял себе то, что случилось четырнадцать лет назад на Мидгарде. Ему, как и многим миллионам соотечественников, было объяснено, что там произошла революция, которая была безжалостно подавлена королём Осмо, применившим против мятежных городов термоядерные заряды. И миллионы ванахемцев верили в это, ибо узнать правду им было неоткуда. Ведь независимые СМИ на цивилизованных планетах лгать не могут? Но Лукас изложил совершенно иную версию событий, и снабдил её такими подробностями, что Накем просто слов не находил от изумления.

Подземная Петра, Серебряный Кристалл, появление сотворников, полковник Дан Дерксет, капитан Хлоя Пи, невероятным образом уцелевшие принц Индас и принцесса Церена, суть тайного задания Кинзи, отправка Нефри в Москву, какие-то московские девушки с таинственными "Панцирями" - всё это перемешалось в его голове самым причудливым образом. С трудом разобравшись, где начало всего этого и где конец, Накем спросил:

- Но почему Прогрессоры не захотели рассказать всё это раньше, когда девчонки ещё не умели защищаться?

- Элементарно, мой мальчик, - улыбнулся Лукас, - Прогрессоры по натуре игроки, и они хотят посмотреть - что получится у Кинзи и как он будет справляться со всем этим дерьмом. И они знают, кому и когда следует давать нужную информацию. Скажи они обо всём Рубеусу - и сутки спустя Земля стала бы на несколько тонов темнее моей задницы. А Прогрессоры не хотят этого. Земная цивилизация ещё не исчерпала свою полезность и должна жить.

- Но мне-то ты всё рассказал... чего же в таком случае Прогрессоры хотят от меня?

Лукас снял со столика бокал с "Джеком Дениэлсом" и отпил большой глоток.

- Я бы ни за что не поделился с тобой этой информацией, мальчик, если бы не верил в то, что ты способен совершить невозможное, - Лукас ободряюще улыбнулся типично американской рекламной улыбкой, - "Его Звёздное Величество Император Земли и Солнечной системы, повелитель Млечного Пути Накем Первый из рода Зойсмана..." Звучит неплохо, а? - он улыбнулся ещё шире. Ему так и хотелось сказать - "Да какое ты на хрен Звёздное Величество!"

- Я бы не отказался получить эту планету, но с чего мне начать?

- С устранения тех, кто висит над душой, разумеется. Сейчас в самом уязвимом положении находится Зак Джедис. Обычно он занят в лабораториях, на строительстве тоннелей и на поставках продовольствия. Ещё он хотел заполучить живьём какую-нибудь панцироносицу... но ему это не удалось. Сегодня он опять вернулся из Москвы, вывалянный в дерьме. Сам видишь, у человека много шансов неожиданно сгореть на работе...

- Это было бы замечательно, но как ему в этом помочь?

- Вот что, дорогой мальчик, - инкоп посерьёзнел и перестал улыбаться, - давай-ка я тебе в самых общих чертах изложу мою затею, которая поможет тебе, что называется, выбиться в главные фигуры, превратиться, так сказать, из пешки в ферзя... ты только дополнишь мою конструкцию своими декорациями, идёт?

- С радостью послушаю, - кивнул Зойсман.

Лукас встал, надел халат и расхаживая туда-сюда по комнате, принялся объяснять:

- Ты, должно быть, знаешь(ни хрена не знает, ухмыльнулся в мыслях негр), что первое, что всегда рушится в начале сражения - это планы полководца? Поэтому мы не будем строить прочных и громоздких конструкций. Мы будем действовать по ситуации, ибо она имеет свойство стремительно меняться. Скажем, ты планируешь убить человека выстрелом в затылок, но что-то пошло не так, и логика вкупе со здравым смыслом вкладывает в твою руку нож... пойми, мальчик - нельзя строить план, не имея уверенности, что он не устареет следующим утром, а потому учти - мы действуем по ситуации. Это понятно?

- В общем, да... - Накем сел на постели.

- Итак, что ты сделаешь для начала... из тех панцироносиц, имена которых я тебе перечислил, обрати самое пристальное внимание на Киру Белякову. Ты в состоянии сообразить, почему я говорю именно о ней?

- Она... - Накем почесал лоб, - она и есть принцесса Церена?

- Именно, - улыбнулся Лукас, - ты, в качестве куратора проекта, сделаешь следующее. Я дам тебе список адресов. По этим адресам ты пошлёшь тех инкопов, которых посчитаешь наиболее слабыми. Ими можно и пожертвовать. Пусть поразвлекаются, если здоровья хватит... Кира - девочка маленькая, ей вот-вот исполнится пятнадцать... пусть подрожит. Пусть почувствует, что её со всех сторон обкладывают...

- Джедис меня опередил, - сказал Накем, - он просил у Прогрессоров координаты того, кто знает панцироносиц...

- И чем это кончилось, ты знаешь. Стараясь посильнее напугать Киру, ты тем самым заставишь панцироносиц вести себя более решительно... их лидер, капитан Пи, обязательно примет ответные шаги... и вот тут мы подводим под удар Джедиса.

- Как?

- Я поговорю со своими приятелями... мы устроим на базе небольшой дефицит продовольствия. Джедис, торопясь исправить ситуацию, будет занят сверхплановыми поставками, которые мы с тобой сорвём, выдав координаты целей нашим воинственным девочкам. И вот во время одной из таких акций Джедис будет убит. Я позабочусь о том, чтобы его умышленно вывели под огонь противника. Он и пикнуть не успеет...

- А нельзя ли сделать всё... попроще?

- Накем, дорогой... мы с тобой должны быть вне всяких подозрений. И не забывай о Кинзи. Он должен быть перегружен работой и таким образом поменьше присматривать за тобой.

- Ну да... - закивал юный начинающий интриган, - это верно.

- Когда Джедис умрёт, у Кинзи прибавится забот. Мы же возьмёмся за Нефри. Он сейчас пытается найти Мирослава Кратова, и после выполнения этой задачи мы выберем момент для его ликвидации. Хорошо бы вынудить Кинзи сделать это... но тут уж как карта ляжет.

- А потом?

- Потом мы должны придумать - как захватить живьём Киру и Мирослава. Вспомнят ли они что-нибудь о своём прошлом, или не вспомнят - это не важно. Но они должны сидеть под замком...

- Подожди, - Накем буквально подскочил на кровати, - ты представляешь, что говоришь? Как мы затащим панцироносцев на базу?

- Мы подкинем Кинзи парочку гениальных идей касательно нейтрализации "Панциря". Наши злобные девочки не смогут его активировать... или он в самый неподходящий момент свернётся. Недаром же мы являемся Прогрессорами...

- А дальше что?

- Так далеко загадывать не стоит. Может, мы убьём Кратова, может, спровадим на Ванахем... короче, поживём-увидим. Что же касается Киры - посмотрим по обстоятельствам... но в любом случае ты ведь не откажешься иметь дочь самой королевы Серенити в качестве игрушки?

- О чём разговор! - воскликнул юноша, - конечно не откажусь!

- Ещё нам надо добыть ДНК Киры и Мирослава. Мы изготовим их клоны и инициируем... они нам ещё понадобятся.

- Зачем?

- Понимаешь, какая штука выходит, - Лукас сел на кровать, - нам надо не только обстряпать серию убийств, не вызывая подозрений у Кинзи, но и сделать это так, чтобы власти на Ванахеме ничего не пронюхали, и вот тут копия Мирослава нам очень пригодится. Им нужен или принц, или его двойник. Иначе они пришлют эскадру и разнесут тут всё к чёртовой матери...

Накем некоторое время обдумывал план Лукаса.

- Послушай, - спросил он, - а не слишком ли много ты нагородил? Что нам мешает просто взять и перестрелять всех этих панцироносиц? Ну, кроме принцессы, разумеется?

- Ты с ума сошёл? - вытаращился негр, - как можно? Пока они живы, мы должны использовать их по максимуму! Мы с тобой будем подставлять под их удары людей Кинзи... понимаешь? Таким образом мы, не вызывая подозрений, убьём всех людей на объекте, и ему не на кого будет опереться! Негде искать помощи!

- Но я не понимаю... как мы будем выводить панцироносиц на нужные нам цели?

- Я позабочусь об этом, - успокоил юношу Лукас, - мои ребята, занятые на телепортере, немного исказят параметры передачи. Хлоя умная женщина, и сразу сообразит, что к чему.

- Но, надеюсь, она не заявится прямо сюда?

- С тем же успехом ты мог бы ожидать возле пирамиды шерифа с ордером на арест, - рассмеялся Лукас.

- План превосходен, - одобрительно закивал Накем.

- Тогда предлагаю отметить наше взаимовыгодное сотрудничество бокалом превосходного виски и парой часов нежности... - Лукас лёг и распахнул халат, - и ещё... я знаю, Кинзи тебе доверяет. В его сейфе есть газовые капсулы с литерой "КМ". Можешь достать одну? Не сейчас, чуточку позже... взамен подсунешь пустышку... управишься? Мне она очень нужна...

- Сделаю...

Прошло довольно много времени, прежде чем молодой человек наконец заснул. Убедившись, что он действительно спит, Лукас спустил ноги на пол - и в тот же момент из-под кровати высунулась чья-то рука.

- Я всю задницу себе отлежал, - донёсся шёпот, - а тут ещё ты развлекаешься...

- Умолкни, дубина! - зашипел Лукас, разыскивая одежду, - давай вставай и выходи... жду за дверью.

Лукас и его приятель вышли в коридор.

- Классно ты ему мозги проканифолил, - ухмыльнулся инкоп З-10.

- Я ведь уже не раз забирал к себе таких вот оболтусов, - самодовольно усмехнулся Лукас.

- Воображаю, как у него вытянется рожа, когда он узнает, что мы затеяли на самом деле...

- Ты тоже неплохо поработал. Так или иначе, Джедис и Нефри приговорены. А когда вслед за ними отправятся Кинзи с Зойсманом, нам уже никто не помешает самим организовать вторжение на континенты. Главное вот что... ты понял, что от тебя требуется?

- Не волнуйся. Еду мы спрячем, а всё остальное скоро само протухнет. И с телепортером поработаем.

- Ну вот и умничка, - Лукас поцеловал приятеля в лоб, - расходимся, пока нас не засекли.

- Конечно. Слава Неподобию!

- Слава Безобразию!

Два коварных безжалостных существа, обитающие в искусственных человеческих телах, молча разошлись в разные стороны.





26.




26



Рабочий день кончился, и Мирослав, сдав завхозу инструменты, вышел из бассейна и не спеша побрёл домой.

Ему наконец удалось заглянуть под воротничок той самой жилетки, на которую - как был уверен - он пришпилил скрепку в качестве опознавательного знака. Никакой скрепки под воротничком не было, и следов от неё - тоже. Он едва не выругался в присутствии Киры. И вряд ли она поняла бы его.

Обдумав сделанное открытие, он пришёл к выводу, что вполне мог и ошибиться, принимая Киру за панцироносицу. Мало ли чья жилетка висела в ванной у Листикова? Что же касается стоявших в передней кроссовок - носимая Кирой модель встречалась у каждой третьей девушки.

Он припомнил обстоятельства, при которых ему удалось добраться до Кириного воротничка. Он вместе с Димкой оказался именно там, где нужно.

Еслик. Эта идиотская фамилия(так и тянуло сказать - ослик)наводила страх на всех учеников той школы, в которой Мирослав когда-то учился. Её носитель, уже упомянутый в сем повествовании - здоровенный, не отличавшийся большим умом бугай, нещадно колошмативший школьников за косой взгляд, за то, что не дал закурить, а то и вовсе без причин, от избытка здоровья. Доставалось от него и Мирославу - до тех пор, пока он с Димкой и Ромкой не устроил ему на турникете сотрясение мозга.

От армии Филька Еслик удачно отбоярился. Оно и понятно - таким дебилам как он даже в стройбате делать нечего. Зато ему нашлось место в очень отдалённом режимном заведении за Полярным кругом.

И его племянник Сашка весь уродился в дядьку. Разве что избытком здоровья не обладал, а потому стал угодливой подстилкой, об которую кто ни попадя вытирал ноги.

В тот день, когда он увидел его возле Киры, и не одного, а с двумя недорослями, им двигало не только стремление уберечь девушку от поругания. Неизвестно почему, но Мирослав находился в таком бешенстве, какое прежде ему ни разу не доводилось испытывать. Все прежние случаи, когда ему приходилось вступаться за девушек, не вызывали такого всплеска чувств. Даже во время той достопамятной ночи в тюменском поезде...

Строго говоря, он даже хотел, чтобы парочка умственно неполноценных ребят начала выступать... но не вышло. Крупица ума в их головах всё же присутствовала. Должно быть, заметили на его плече эмблему ВДВ, или их напугал размер сего плеча...

Неожиданно он поймал себя на мысли, что Кира Белякова начала вытеснять из его существа всё то, что, как он считал, принадлежало Стешке.

Если бы не Стешка, он бы выждал до следующей весны, когда Кире исполнится шестнадцать, и тогда... Пусть бы это было чисто платоническое чувство. После можно было дождаться её совершеннолетия.

Проблема была в том, что Стешка не заслуживала подлого отношения к себе. А Кира - ещё, по сути, ребёнок.

- Надо постараться выкинуть из головы всю эту фигню, - сказал себе Мирослав, - с какой стати я должен быть озабочен этой Кирой? Тем более у неё есть какой-то ухажёр из Царицыно. И она ещё маленькая...

Чтобы отвлечься, он начал выискивать взглядом идущих навстречу и по пути девушек, созерцая их ножки - разной степени обнажённости, в туфельках, босоножках, сандаликах, с педикюром и без оного...

Дойдя до дома, он заглянул на парковку - проверить, на месте ли машина, и внезапно у него созрел план.

- Листиков, - прошептал он, - вот кто мне сейчас нужен. Он что-то знает. Это очевидно. Он был в одном доме с панцироносицами... Только он может сказать правду. Ведь он остался в живых после плотного обстрела, и у него было при себе странное оружие. А почему бы не навестить его? Подстеречь, когда стемнеет, и немного потрясти?

Адрес и телефон Листикова он узнал из Стешкиной записной книжки. Надо полагать, её связывало с этим именем нечто большее, нежели простое желание иметь контакты на тот случай, если понадобится выяснять местонахождение Киры...

Мирослав даже не стал заходить домой, чтобы чего-нибудь перекусить на дорогу. До нужного квартала езды - какие-то пять минут с лишним... Он вывел машину на Борисовские Пруды и погнал её к Каширскому шоссе.

Он повертел ручку настройки приёмника, надеясь попасть на какую-нибудь более-менее вменяемую станцию. Почти на каждой волне - сплошная реклама, но вскоре он наткнулся на "Белую ночь" Виктора Салтыкова.

- Слышу знакомую речь, вижу облик твой, но почему это только во сне... - повторил Мирослав слова припева, - как будто специально про меня сочинили...

Затем он услышал неизвестно откуда взявшегося мальчишку по кличке Децл. Новоиспечённый "деятель искусства" читал под музыку какие-то невнятные стишки, смысла которых Мирослав, как ни старался, уловить не мог. Он запомнил лишь слова девушки, исполняющей партию припева: "Я хочу найти саму себя, я хочу разобраться - в чём дело..."

- И этот туда же - ищет девчонку с родинкой над губой, - усмехнулся Мирослав, съезжая с Каширки и отыскивая поворот на Кантемировскую. На улицу он заезжать не стал - чтобы лишний раз не светиться, и загнал машину во двор за квартал от нужного ему дома...



Гриша находился в своих родных стенах - Мирослав несколько раз видел его через отдушину на техническом этаже одного из домов, где им был оборудован наблюдательный пост. Сидеть в пыльной, загаженной голубями бетонной клетушке было не очень уютно, но в конце концов терпение дало свои плоды. Солнце скрылось за домами, дворы наполнились вечерним полумраком, когда Гриша наконец вышел из подъезда и не спеша побрёл в сторону Борисовских прудов.

Мирослав не мог знать вечерних планов Кириного друга, но был готов к тому, что придётся "пасти клиента" по всему городу - и на улицах, и в парках, и в метро... Но Гриша и не думал уходить далеко от своего района. Он с видом отягощённого непростыми проблемами человека бродил по берегам прудов, долго стоял на Цареборисовой плотине, переходил из аллеи в аллею и не собирался ни от кого прятаться. Нельзя было не заметить, что чем больше парк погружался в сумерки, тем в более глухие и безлюдные уголки углублялся "клиент"...

- Интересно, - сказал себе Мирослав, - он так и напрашивается на контакт... а если ему навстречу вывалится весёлая компания? Хотя нет, с его комплекцией грех гопников бояться. А вот если он встретит Такседо Маска? Тогда что?

Была уже глубокая ночь, когда Гриша вошёл в проход под Шипиловским проездом, но Мирослав так и не увидел его выходящим по другую сторону. Кого-то ждёт? Скорее всего...

Он нырнул в проход между стенкой летней эстрады и живой городьбой, шепча на ходу - "Ванахем, дай мне силу...", и вышел наружу в своём "фирменном" чёрном облачении.

По пути к проезду Мирослав начал понимать, что ожидаемый Гришей человек - это он сам. Гриша знал, что за ним следят, быть может, знал даже - кто именно, и ждал соглядатая для разговора.

Гриша не выглядел испуганным, когда в проходе появилась фигура в пальто и шляпе. Напротив - вздохнул с облегчением. Всё, что ему привиделось во сне, начало сбываться. "Надо же, - подумал он, - насколько точно совпали все детали... главное теперь - не выболтать лишнего и тем самым не навредить девочкам..."

- Мне говорили, что ты придёшь, - сказал он, - именно в этот парк... я не разобрал толком, где состоится встреча. Пришлось побродить по кустам...

- Просто удивительно, - отозвался Мирослав, - перед тобой стоит предел мечтаний любого московского опера, а тебе как будто даже не интересно...

- У оперов сейчас иные приоритеты, - Гриша отошёл от стены, стряхнул соринки с плеча, - они пытаются понять - что за мутанты бродят по городу и кто их убивает.

- О какой встрече шла речь? Кто тебе сказал, что я приду сюда?

- Стоя разговаривать не очень удобно, - Гриша вышел на тянущуюся вдоль берега дорожку, - может, присядем?

Они заняли скамейку, стоящую в некотором отдалении от берега и не освещённую фонарями. Теперь их не было видно с берега, стало быть, и никто не мог побеспокоить.

- Я приблизительно знаю перечень вопросов, которые ты хочешь задать, - начал Гриша, - эти монстры... панцироносцы, наконец - кто ты сам такой...

- Допустим, - кивнул Мирослав.

- Не будем ходить вокруг да около, - продолжил Гриша, - ночь на дворе, да и время сэкономим. Я многое вижу, но не всё. Это я позвонил панцироносцам и доложил о появлении противника на Батюнинской. Я знал, что противник выбрал наш дом в Видном в качестве цели. Меня предупреждает о каждом ходе врага некий человек, когда-то хорошо знавший и тебя, и остальных...

- Я не слышу имён, - сказал Мирослав. Он чувствовал себя очень неуютно рядом с этим парнем. Вроде бы намечался откровенный разговор, но он не находил себя готовым к нему. Да и Листиков, пожалуй, тоже...

- Если бы я знал точную расстановку сил, - ответил Гриша, - с именами проблем не возникло бы...

С этим заявлением Мирослав мог бы согласиться. Чьи интересы отстаивает панцироносный отряд? Чьи интересы отстаивает он сам, когда громит магазины и телепортируется на посланные непонятно кем сигналы?

Ему хотелось спросить парня о Кире. О Стешке. И о себе. Но...

"Лучше не стоит, - решил он, - вдруг панцироносцы присматривают за ним? Узнав, что ими интересуется Такседо Маск, они могут пойти на решительные меры..."

- Ладно, чёрт с ними, с именами, - сказал он, - скажи лучше - что происходит? Что это за уроды лазят по городу? Откуда они?

- Это искусственные живые существа, - ответил Гриша, - на родной планете панцироносцев их называют инкопами. Их выращивают в специальных капсулах и после проводят обряд с целью инициации. Они оживают и становятся машинами для убийств и разрушений. Солдатами будущего. Клювоносец и его собратья намного умнее, сильнее и быстрее человека, и чтобы уравнять шансы на поле боя - был создан "Панцирь".

- Ты знаешь, кто я? - спросил Мирослав, - кем я был раньше и кем стал сейчас?

- Нет, - покачал головой Гриша, - я с трудом представляю, кто ты на самом деле... и, говоря по правде, сильно сожалею, что вообще узнал о вашем существовании. Ретранслировать послания с того света - это совсем не моё... хоть душу не требуют продать - и то хорошо. Ну ладно, слушай дальше. Не знаю, где находится их база, знаю лишь одно - где-то на юге. У них есть лаборатория и ресурсы для изготовления нескольких миллионов таких уродцев. Какое отношение их хозяева имеют к тебе или к остальным панцироносцам - не знаю. Может, они твои соотечественники, может - не твои... вы все плохо знаете себя, я же знаю вашу кухню ещё меньше. Очень жаль, но это так. Я могу сказать тебе ещё о двух вещах...

- Я слушаю.

- Серебряный Кристалл хранится у какого-то человека. Не знаю, у кого именно. Но в магазинах его нет. Не стоит громить их. И ещё... если ты надумаешь встретиться с лидером панцироносцев - я могу устроить эту встречу.

- Ты говорил, что не будешь называть имён, - вспомнил Мирослав, - что теперь вдруг случилось?

- Я не подряжался никому сводником и доносчиком, - усмехнулся Гриша, - все необходимые имена ты и без меня знаешь. Или должен узнать. Вопрос лишь в том - поверят ли тебе, или дадут от ворот поворот... а я - не более чем посредник между двумя сторонами, которые не знают, как наладить контакт. Не больше - только посредник...

Гриша вынул ручку, выудил ящичек из спичечного коробка и что-то написал на нём. Затем протянул ящичек Мирославу.

- Подбери себе позицию так, чтобы можно было хорошо видеть балкон этой квартиры, - сказал он, - и ты увидишь нечто интересное. Ну всё, уже поздно. Я пошёл...

"Не густо, - подумал Мирослав, глядя на удаляющуюся спину Кириного приятеля, - что нового я узнал? Гриша тоже, как и панцироносцы, нисколько мне не верит, а трясти его - себе дороже. Я слышал всё то же самое, что знал и без него... кроме, пожалуй, этого адреса... и существовании некой базы..."

Он так и не выяснил - откуда Гриша достал неземное оружие. Да это и не важно, если он виделся с панцироносцами. Они вооружили парня, не иначе...

Мирослав ещё долго сидел, снова и снова перечитывая данный ему адрес с приписанной внизу датой и точным временем.

Это был адрес, по которому проживала Кира Белякова.



Вернувшись домой, Мирослав без сил рухнул в кресло. Он чувствовал себя смертельно уставшим. На ум пришло сравнение с человеком, весь день бредущим по колено в грязи, без всякой надежды выбраться на сухую твёрдую почву.

- Ну почему? - воскликнул он, стукнув кулаком по подлокотнику, - чем я такой особенный, что меня угораздило устряпаться в чёрт-те-пойми что? Никто никому не верит. Все друг от друга прячутся. Даже просто поговорить нельзя...

Он вспомнил о Серебряном Кристалле. Вся эта запредельщина с Чумными Докторами и прибывшими невесть откуда панцироносцами наверняка затеяна из-за разных мнений о праве обладания им и возможности его использования. Какое отношение эта вещь имеет к его потерянной памяти?

Он подошёл к окну и долго смотрел на дорожки аллей и ряды деревьев в разбитом у поликлиники сквере.

- Нет уж, всё, - решил он, - довольно с меня этого дерьма. Как вообще я мог думать, что эти девчонки, и Стешка в том числе - панцироносицы? Зачем я слушал несуществующую девушку из сна и громил магазины? Всё, с завтрашнего дня - никаких Серебряных Кристаллов. Пусть я не помню всего, что было со мной до того, как мне пошёл девятый год. И чёрт бы с ней, с этой потерянной памятью...

Он отправился в душ, разделся, пустил холодную воду... На смену вспышке гнева вновь вернулась суровая реальность.

- Нет, так просто самоустраниться не удастся, - сказал он, прижимаясь лбом к холодной кафельной стене, - я знаю, что есть шестеро людей в "Панцирях". И знаю, что кто-то из них иногда устанавливает со мной контакт... и я не могу оставить это без внимания. Есть неведомый враг... интересно, знают ли эти панцироносцы... или панцироносицы... что это за враг? Где его база? Чего они хотят от Земли?

Он переоделся, вернулся в комнату и сел перед телевизором. Но мысли о прошедших и грядущих событиях не позволяли сосредоточиться на светящемся экране.

- Интересно, - сказал себе Мирослав, - почему я вообще решил, что раз у нас всех есть "Панцири", то у нас и судьба должна быть общая? Наличие брони у семерых человек ещё ничего не значит, даже если среди них есть Стешка. Мне - своё, этой компании - своё. Я буду при случае помогать девчонкам... или кто они там на самом деле, если им придётся туго. Но не больше...

Умом Мирослав отмежевался от панцироносиц, и на это у него ушло несколько минут. Но в глубине души звучал голос, уверяющий, что он сильно ошибается и пытается убедить себя в том, во что сам не верит...

- Коробка! - вспомнил он, - Кира уронила её. Может, это именно то, что я ищу? Но как правильно подойти к этому делу? Если она панцироносица, то мне несдобровать. А если нет?

Он горько усмехнулся. Опять бодаться из-за какого-то камня? Похоже на сказку Сутеева о вороне, зайце и ёжике, кои не могли договориться - чьё яблоко...

- С той лишь поправкой, что ни ёжик, ни заяц, ни ворона не имеют прав на яблоко, и его забирает кто-то другой, - хмыкнул парень.

Он обратил взор на экран и увидел клип на песню "Ameno". Его внимание привлекла девочка, снёсшая мечом верхушку обелиска. В частности, последние эпизоды, в которых она извлекла из обелиска-тайника нечто крестообразное. Девочка была удивительно похожа на Киру Белякову, особенно когда улыбалась, разве что причёска у неё была несколько иной...

Мирослав выключил телевизор и нервно рассмеялся.

- Скоро эта Кира будет видеться мне повсюду, даже на коре деревьев и на потолке посреди ночи, - проворчал он.

Он решил было навести порядок в книжном шкафу и неожиданно наткнулся на диск с игрой-шутером "Cybermage: Darklight awakening". В эту стрелялку-бродилку он играл ещё в школьные годы. С годами увлечение электронными игрушками прошло, и он успел даже позабыть, что у него вообще есть этот диск...

Сюжет игры был довольно прост - герой просыпается в некой лаборатории, обнаруживает, что у него почти полностью стёрта память, в его тело вживлены непонятные устройства, в череп имплантирован некий кристалл, и вдобавок многокилометровая очередь врагов жаждала его смерти...

- И всё одно к одному, - усмехнулся Мирослав, - я тоже ни черта о себе не помню, ищу какой-то Серебряный Кристалл...

Его вновь охватил гнев, и он засунул коробку с диском между книгами.

- Я вам не герой какого-то долбаного шутера, - сказал он со злостью, - идите вы все куда подальше...

На часах было без десяти минут полночь, но спать Мирославу не хотелось. Перекусив бутербродом с колбасой и запив его чашкой кофе, он набросил на плечи ветровку и вышел во двор.

Он медленно двинулся по скудно освещённой аллее в сторону "Лунного венца", не имея никаких конкретных планов на эту ночь. Заглянуть в бар и посидеть у стойки с кружкой пива? Нет, Мирослав был не из тех, кто привык заливать тоску и растерянность алкоголем. В казино и подавно не хотелось идти - он ничего не знал об азартных играх и даже забыл, когда последний раз брал в руки карты. Тем более в казино работает охранником мерзкий тип по фамилии Еслик... вот уж кого сейчас совсем не хотелось видеть. Можно было бы позвонить Стешке... хотя, быть может, она уже спит.

Пару дней назад он высмотрел неплохой ювелирный магазин в Марфино. Может, пойти и разнести его? Так просто, для забавы? Он отбросил и эту затею. Его проблемы от этого не исчезнут. Он вспомнил о недавней ювелирной выставке в ЦДХ. Надо полагать, его появления там заждались, но его не интересовали подобные мероприятия. Вещь, которая была ему так нужна, не могла появиться в списке украшений и раритетов, хорошо известных любому продвинутому ювелиру. Она хранится неизвестно где, неизвестно под чьим присмотром... а то и вовсе валяется без всякого присмотра в куче никому не нужного хлама на каком-нибудь старом чердаке или подвале.

Мирослав вышел к Братеевскому пруду, прошёл к берегу со стороны огороженного пустыря, где должны были начаться работы по сооружению в сотый раз обещанной станции метро. Дело так и не двигалось с мёртвой точки - то ли у городских властей не было денег, то ли эти деньги осели в чьих-то бездонных карманах...





Он стоял и смотрел на отражённые в воде пятна от расцвеченных окнами фасадов многоэтажек и ряды фонарей на Ключевой и Паромной. Смотрел долго, не отрываясь, и с горечью осознавал, что правды о своём прошлом ему не узнать никогда. Те, кто мог бы пролить свет на его тайну, прятались от него. Сам же он ещё не сошёл с ума и не намеревался охотиться на детей - Киру, Эммочку и прочих... пусть даже они знали бы о нём всё, даже то, чего он не помнил...

Мирослав порылся в куче хлама у забора и выудил мешок для мусора. Произнёс пароль - и костюм Такседо Маска, встроенный в его Энергоматрицу, выскользнул наружу и сгрудился у ног. Он запихал его в мешок, утяжелил кирпичом и выкинул в пруд.

- Всё, - сказал он, - с этого момента я ничего не ищу.

Убедившись, что мешок с тряпьём ушёл на дно, он двинулся по Паромной обратно к "Лунному венцу". В скверике возле одного из домов он увидел троих девчонок; пройдя ещё сотню шагов, он узнал их и поспешил спрятаться в тень.

Кира, Эммочка и Стешка этой ночью тоже не спали и гуляли по району. Сейчас они сидели на скамейке и что-то разглядывали на экранчике Кириного мобильника. О чём-то переговаривались - о чём именно, Мирослав не расслышал, да и не особенно старался.

Он стоял за деревом, не шелохнувшись, и наблюдал за девушками. За Стешкой. Но вскоре переключился на Киру и напрочь позабыл о Стешке...

Если смотреть на Киру в тени, то она удивительно похожа на таинственную Незнакомку-из-Сна, ради которой он почти год громил один магазин за другим.

Не так давно он узнал, что у сидящей невдалеке троицы появились новые подруги - Раяна Сафуанова и Надя Благодатская. А ещё все они иногда бывают в гостях у словесницы Яковлевой. Он вспомнил панцироносцев. Двое из них, наиболее высокие ростом, подходят под Яковлеву и Стешку. Те, что чуть пониже - под Надю и Раяну. И самые маленькие - Кира с Эммочкой. Он видел весь отряд в Печатниках и рост бойцов - единственная примета, совмещающая отряд с компанией девушек и невесть откуда взявшейся учительшей... Яковлева, если лидер именно она - спрашивала его о Серебряном Кристалле...

- Мне в эту компанию доступа нет, даже через Стешку, - сказал себе Мирослав, - если я начну подкапывать, она может что-то заподозрить...

Девушки встали и начали расходиться. Они проводили Эммочку, затем Стешка пошла провожать Киру. Мирослав медленно двинулся за ними. Ему не нужно было следовать за ними без отрыва - достаточно было лишь выбирать удобные для обзора места, а уж на зрение он никогда не жаловался.

Стешка его не интересовала. Его вниманием владела только Кира.

Она - ребёнок, но года через два полностью и всесторонне сформируется в девушку необыкновенной красоты.

- Я для неё буду староват, - вздохнул Мирослав, - третьего августа мне будет двадцать три. Угораздило же меня так рано родиться... но если подождать до её совершеннолетия... или хотя бы года полтора, то... может быть. Может быть...

Если бы Мирославу предложили описать впечатления, произведённые Кириным обликом, он бы вознегодовал. Кира не была обыкновенной девушкой. В ней было нечто такое, отчего он никогда не решился бы описывать её полностью или хотя бы частично. Любое описание непременно отдавало бы пошлятиной из самого низкопробного любовного чтива с раскинувшихся возле станций метро книжных развалов. Он и не старался составить её словесный облик - просто смотрел на два круглых пучка и струящиеся от них хвостики, на ноги, обутые в лёгкие сандалики на тоненьких завязках - настолько тоненьких, что казалось, будто Кира шла босиком. Смотрел до тех пор, пока она не скрылась за дверью родного парадного.

Он потратил полчаса на то, чтобы негласно сопроводить до дома оставшуюся в одиночестве Стешку, и лишь убедившись, что за ней захлопнулась входная дверь, спустился на Поречную и побрёл к Братеевскому мосту...



Утром Мирославу позвонил Ромка Горбалюк. Он пригласил его и Димку в Малую Дубну - как он сам объяснил, для отдыха в чисто мужской компании.

Обоим гостям идея пришлась по душе. Трое школьных друзей были, как правило, с головой погружены в работу и лишь в очень редких случаях могли, как это бывало во времена ранней юности, собраться вместе. Но этот день оказался нерабочим для всех троих, чем они не преминули воспользоваться.

Ромка снимал в Малой Дубне дом - как он сам объяснил, для конфиденциальных встреч. Мирослав и Димка давно догадывались, что у их друга есть девушка, но кто она и откуда - они не знали. Ромка не спешил делиться этой информацией. А может, он каждый раз приезжал в Малую Дубну с новыми девушками... время от времени за ним такое водилось.

Оказавшись возле Московского Большого кольца, на участке, на котором располагался небольшой трёхкомнатный домик - по сути, утеплённая летняя дача - Мирослав поинтересовался у Ромки насчёт хозяев: не будут ли они возражать против появления на их собственности двух незнакомых ребят? На это парень ответил, что хозяева давно перебрались в Орехово-Зуево, что они отличаются поразительным разгильдяйством и беспечностью, посему в сдаваемом ими домике можно размещать хоть Усамо бен Ладена вместе с гаремом.

Ромка отправился накрывать стол. Мирослав с Димкой начали готовить баню. Вот тут-то и произошло нечто интересное...

Димка сидел на пеньке, стругал лучину для растопки и что-то насвистывал себе под нос. Мирослав поначалу не обратил на это никакого внимания. Но, в какой-то момент прислушавшись, он буквально застыл с садовым шлангом в руках, заливая и без того мокрую кирпичную дорожку.

Программист насвистывал ту самую мелодию, которая, как считал Мирослав, известна только ему одному. Мелодию из медальона незнакомки, что приходила в сновидениях и умоляла его разыскать Серебряный Кристалл...

- Слушай, Димон, - спросил Мирослав, - а что это за песню ты насвистываешь?

- Да так, - махнул рукой друг, - сам не знаю... слышал недавно у нас в "Венце".

- Странный мотив какой-то... по радио, что ли, передавали?

- Нет. Недавно к нам Кируха заглядывала. Она эту музыку мурлыкала про себя...

- Белякова, что ли?

- Она самая. Э, Славыч... ты чего так резко напрягся?

Мирослав старался сохранить невозмутимый вид, но, похоже, это у него получалось плохо.

- Вспомнил просто этого... Еслика и тех двух ушибленных...

- А, этих... - Димка сплюнул, перехватил покрепче топор и продолжил расправляться с куском соснового горбыля, - ты слыхал, что их троих в ментовку замели?

- За что?

- За всё хорошее. Они где-то бухали в Печатниках, и там какая-то заварушка случилась. Несколько трупов, взорванная машина, в доме стена проломлена, экскаватор сожжён...

- Ух ты, - Мирослав старательно изображал удивление, так как прекрасно знал, что к перечисленным безобразиям Еслик никаким боком не причастен...

- И что, - поинтересовался он, - всю эту хрень повесили на Еслика?

- Нет, там что-то другое было - разборки чьи-то... их продержали в обезьяннике всю ночь и выпустили. Сашку отец ездил забирать и Яковлева - новая словесница из той школы, где Кируха учится. А потом к ним домой ФСБ нагрянуло, и Сашка два дня в школу не ходил. Говорят, отец здорово отходил его ремнём по одному месту...

- Есть всё-таки справедливость на свете, - заметил Мирослав.

- Это верно. Я тут Кируху видел недавно.

- Где?

- На улице. С брательником. Она всё время жаловалась, что Шурик её достаёт, а тут... идут себе, Шурик одной рукой её сумку тащит, а другой - с хвостиками играется. Первый раз, если честно, вижу их такими. Что с людьми делается...

"Это всё, конечно, хорошо, - подумал Мирослав, - мне бы понять, что со мной делается. И каким боком здесь Кира вплетена. Она знает мелодию из медальона. Не её ли я во сне постоянно вижу? Если её, то почему? Вот такие дела..."

...Время летело незаметно. Друзья вспомнили школьные годы - разбитые носы и окна, конфузы и курьёзы на уроках, лазанье по подвалам и техническим этажам, дискотеки, первые увлечения представительницами прекрасной половиной человечества, годы на срочной службе(Димка, в отличии от попавших в ВДВ Славки и Ромки, был определён в РВСН), а так же уйму текущих дел, количество которых с каждым днём отнюдь не становилось меньше...

Годы неизбежно стирают какие-то события из памяти, и кто-то из троих то и дело вспоминал нечто, о чём остальные и думать позабыли... Димка вспомнил, как родители купили ему "Тетрис", он позвал Славку с Ромкой, и уже к вечеру стараниями всей троицы игровой агрегат был безнадёжно поломан. Ромка выудил из памяти случай, когда они втроём соорудили в подвале клетушку-комнатку из досок и картонных коробок, а месяц спустя случайно подожгли её - плавили серу и не заметили, как уронили куда-то горящую каплю. Мирослав тоже не остался в стороне, напомнив друзьям, как они все втроём метали спички в потолки подъездов, игрались с карбидом, баллончиками аэрозоля, зажигалками и прочими огнеопасными-взрывоопасными вещами, а так же плавили аккумуляторные пластины, выделывая слитки на столовых ложках и выемках в кирпичах...

Димка включил ноутбук, с которым почти никогда не расставался, и в комнате зазвучали песни, на которых в девяностые годы выросла почти четверть земной молодёжи - Charly Lownoise Mental Theo - "Fantasy World", Prince Ital Joe feat. Marky Mark - "United", Tasmine Archer - "Sleeping Satellite", KLF - "Last Train to Trancentral", и ещё что-то... Сейчас, в начале двадцать первого века, когда люди в своём большинстве уже не помнят, какие фильмы они смотрели и какую музыку слушали всего лишь год назад, эти песни выглядели неясной тенью бесследно минувшей далёкой эпохи. А под конец Димка запустил хит "Ничего не говори" группы Рок-Острова. Теперь в комнате действительно запахло подростковыми годами.

Как бы то ни было, но трое друзей пришли к выводу, что жили они, в общем-то, не так уж и плохо...

После бани они посидели ещё немного и разошлись по своим комнатам.

Около трёх пополуночи Мирослав проснулся и полежав немного, обнаружил, что сна у него нет ни в одном глазу, а голова вновь начала заполняться не желающими решаться проблемами.

Стешка... Незнакомка из сновидений... Серебряный Кристалл... Мелодия из медальона, неведомо как ставшая известной Кире - забавной девочке с удивительной причёской из двух пучков и двух хвостиков. Как у таинственной полуночной незнакомки.

Кира. Маленький ворчливый русоволосый пломбирчик...

Мирослав изменил своим, казалось бы, незыблемым правилам - прошёл на кухню, извлёк из холодильника банку пива и одним глотком ополовинил её. С непривычки его слегка закачало. Лишь однажды, по случаю демобилизации, он позволил себе такую же баночку, да в тюменском поезде его насильно попотчевали какой-то химией - в этом и заключался весь его опыт распития спиртного...

Он взглянул в сторону раскладушки, которую Димка поставил себе за газовым котлом, но самого Димку на ней не увидел. У порога отсутствовали и его кроссовки...

Мирослав обнаружил его сидящим на крыльце.

- Что, тоже сон не идёт? - спросил программист, оборачиваясь на шаги.

- Ни в какую.

Он сел на ступеньку и вторым глотком допил пиво. Посмотрел на небо. Сказал:

- Сегодня звёзды особенно хороши. Не иначе к жаре... А ты что, всё о Райке думаешь?

- И о ней тоже, - кивнул друг.

- И о ней... это надо понимать так, что тебя ещё что-то беспокоит?

- Да.

- У этого беспокойства есть имя, фамилия, адрес, телефон?

- Есть. Всё, что ты перечислил - принадлежит тебе.

- Мне? - Мирослав поставил пивную банку на землю за ступенькой, - и что со мной не так?

Он давно подозревал, что события, развернувшиеся после падения с поезда, наложили какой-то отпечаток на его облик, и что люди, хорошо знавшие его на протяжении многих лет, рано или поздно, но обязательно заметят это. Вопрос заключался лишь в том, когда это произойдёт... и вообще, что имеет в виду Димка?

- Последний год с небольшим ты совсем другой, - сказал он, - ты выглядишь так, словно тебе поставили окончательный диагноз. И ты не знаешь, куда деть оставшиеся дни.

Прямо в точку, подумал Мирослав.

Он внимательно посмотрел на друга. Он знает его все четырнадцать лет с того дня, как пошёл во второй класс школы номер 1929. Неужели нельзя рассказать ему обо всём, что произошло с ним после драки в поезде? Это его единственный настоящий друг, не считая Ромки Горбалюка. Они понимают друг друга с полуслова, с одного жеста. Как можно не доверять Димке?

"А, да по херу всё, - подумал Мирослав, - надо хоть как-то разрубить этот узел. И чем скорее, тем лучше. Может, Димка подскажет выход? Так и быть... все мы один раз живём..."

- Если я скажу тебе правду, ты решишь, что я и в самом деле болен, - сказал Мирослав.

- Истина где-то рядом, - процитировал Димка эпиграф к сериалу о приключениях агента Малдера, - значит, болезни у тебя нет. Болит что-то другое, невещественное. Из-за Стешки?

- Есть немного, но на самом деле причина другая. Всё началось в ту ночь, когда я с поезда вылетел. Когда я очнулся в сугробе, то это был уже не тот прежний Мирослав Кратов. Я стал кем-то... не знаю кем.

- Насколько я понял, эта история кончилась относительно хорошо...

- Относительно... подходящее слово. Я тебе больше скажу. Судя по числам, я пролежал почти сутки в сугробе. Пьяный, в драной куртке, на тридцатиградусном морозе. Если бы такое случилось с тобой, я бы очень удивился, узнав, что ты там не замёрз. Ромыч говорит, что пьяные и при минус пяти обмораживаются и гибнут. А я, как видишь, цел и невредим...

- Хм... - Димка почесал лоб, - если бы тебе сразу кто-нибудь помог, то это было бы понятно. Я так понял, что всё случилось далеко от населённых мест, и если поблизости не было какого-нибудь лесовика, живущего отшельником, то, быть может, ты приложился головой... и у тебя третий глаз открылся.

- Если бы это был глаз... - усмехнулся Мирослав, - а если это второй скелет?

- Это как понимать? - нахмурился программист.

- В том-то и дело, что мне помогли. Не знаю кто, но они, или он... не суть важно, сколько их - они мне дали средство для защиты. Ты скажешь, что я сошёл с ума, но... в общем, идём в гараж. Увидишь сам...



...После увиденного Димка надолго погрузился в молчание. Мирослав не торопил его с ответом, понимая, в каком состоянии тот находится. Ведь никак нельзя было без страха и трепета смотреть на то, как лучший друг превращается из обычного человека в нечто похожее на стеклянную светящуюся статую. Заблаговременно, из предосторожности, Мирослав велел другу перед активацией "Панциря" отойти подальше и смотреть не прямо на него, а немного выше... Затем, когда Димка покончил с осмотром и убедился, что таинственная броня - не фокус и не галлюцинация, Мирослав убрал её с себя.

Они не стали выходить из гаража, опасаясь лишних глаз и ушей. Наконец программист сказал:

- Да... после такого немудрено и впрямь заболеть. Не подумай чего плохого, просто...

- Я понимаю... а теперь садись поудобнее. Рассказывать буду долго...

История Мирослава, начавшаяся с пробуждения в сугробе возле железнодорожной насыпи и закончившаяся недавним разговором с Гришей Листиковым, окончилась перед рассветом.

Димка долго обдумывал каждое услышанное слово, каждый поступок, каждую, на первый взгляд, ничего не значащую деталь и наконец сказал:

- Знаешь, Славыч... не знаю, как насчёт всех этих клювоносцев и безлицых... я слышал об этих случаях, и, признаться честно, не верил в то, что люди говорили. Я думаю, ты прав в одном - твой "Панцирь", и эти шестеро панцироносиц, или панцироносцев - всё это является эхом войны. Что за война, как она выглядела - даже не берусь судить. Неровен час, это была межзвёздная война - как в кино. С сожжением городов, высадкой с орбиты и прочее...

- Ты думаешь, я всё-таки... - Мирослав ткнул пальцем в потолок, - оттуда? Моя настоящая родина где-то в космосе? Или в иной Вселенной?

- Скорее всего. Ты ведь знаешь, что четырнадцать лет назад твои фотографии показывали по ящику. Хоть кто-нибудь должен был тебя опознать? Да они до сих пор висят и на сайте "Жди Меня", и в базе у легавых, и ещё чёрт знает где. И ни ответа, ни привета. Сдаётся мне, что и с отрядом, за которым ты бегаешь, дело обстоит так же.

- Их тоже закинули сюда в детском возрасте?

- Правильно.

- Если верить Листикову на слово, - сказал Мирослав, - то к нам на Землю пытаются вторгнуться какие-то искусственные твари - клоны, или биороботы... над которыми провели обряд инициации. Бред какой-то...

- А что если это не такая уж невероятная вещь? - возразил Димка, - у меня тут сестрёнка недавно принесла книжицу из библиотеки - называется "От чего нас хотят спасти НЛО", в ней говорится кое-что о человеческих копиях-биороботах... а если будет время, глянь в Инете про секту Клода Ворильона... что он там говорит о клонах и для чего они нужны. Если те твари, которых вы убиваете, действительно оживлённые клоны, то дело плохо... пока их немного, но если они нагрянут в Москву целыми дивизиями?

- И что тогда делать мне? Объединяться с другими хозяевами "Панцирей"?

- Не знаю. Если честно, то твоя версия о том, что Кирка и Эмка - панцироносицы, и в самом деле выглядит нелепо... они ведь ещё малы для таких дел. Рост участников отряда - это не гарантия того, что твои наблюдения верны. А с магазинами тебе действительно пора завязывать, тут Листиков прав. Что же касается отряда... может, у вас разные задачи, может, общие - кто знает... ведь "Панцирь" - это не меч Архангела, он может и к преступникам попасть... а потому решай как совесть велит. Не хочешь открываться - так помогай чем можешь... всё лучше, чем сидеть и ничего не делать.

Димка некоторое время о чём-то раздумывал, потом спросил:

- Слушай, Славыч... когда ты говорил о своих снах, о Серебряном Кристалле, то всё время съезжал на Киру. Почему?

Мирослав поморщился, как от зубной боли. Похоже, придётся раскрыть другу и эту болезненную тему.

- Дело в том, что я... в общем, я безнадёжно влюбился.

- Не понял... в кого именно? В девушку из снов?

- Нет. В Киру.

Димка решил, что ослышался, и переспросил:

- В Киру? Это что сейчас было - прикол какой-то?

Мирослав покачал головой.

- Нет, я серьёзен, как никогда. И несмотря на пиво, я не настолько пьян, чтобы перестать понимать, что говорю...

- Славыч, а не напомнить ли тебе твой возраст и возраст Киры? Может, всё-таки твоё пиво оказалось просроченным, и днём ты всё позабудешь...

- Нет, не забуду! - Мирослав стукнул себя кулаком по колену, - нечего смотреть на меня как на прокажённого... я действительно в неё влюбился, я хочу дождаться, пока она подрастёт до шестнадцати... или старше, хочу открыть ей свои чувства... я что, хочу чего-то невозможного? Или несу горячку?

- Нет, я всё понял, но разница в восемь лет... и у Киры к тому же есть парень. А у тебя - Стешка. Ей-то ты как всё объяснишь?

- Да, это действительно проблема, - сказал Мирослав, - она не заслуживает того, чтобы с ней обходились так подло. Я ведь надеюсь в следующем году сделать ей предложение... уверен, что она будет хорошей женой и матерью, но... Кира выгнала её из меня. Я думаю только о ней. Я согласен ждать, сколько нужно, пока она не достигнет возраста, в котором наши отношения, если только они возможны, перестанут казаться странными...

- Про Листикова не забыл? - напомнил Димка, - он, насколько я понял, тоже крепкий орешек. Во время бойни в Видном кинулся не прятаться, а спасать Киру и Райку. А тебя Кира знает только как парня, который время от времени называет её пломбирчиком... ну, ещё ты этих двоих с "девятки" разогнал...

- Мы разогнали, - поправил Мирослав.

- Пусть так. Но "спасибо" она сказала тебе. Мне кажется, Листиков своего не упустит. И просто так не уйдёт.

- Не знаю... -Мирослав схватился за голову, - не знаю, я ничего не знаю...

Немного успокоившись, он сказал:

- Когда ты насвистывал мелодию... ту, что услыхал от Киры, я решил, что ты тоже каким-то образом завязан в этой истории.

- Но при чём тут эта мелодия?

- До вчерашнего дня я был уверен, что я - единственный человек в мире, который слышал её. Моя полуночная незнакомка держит в руках медальон, и эта вещь играет... музыка доносится из неё, понимаешь?

- Да... но не могла же Кира подсмотреть твой сон?

- А если могла? Мало того, может, она - участница этого сна? Может, именно её я вижу? И в моём сне я пребываю в уверенности, что знаю эту незнакомую девушку много лет... веришь ли, у меня во время этих снов появляется такое ощущение, словно до потери памяти в восьмилетнем возрасте я был каким-то другим человеком. Не тем Мирославом Кратовым, которого я и все вокруг привыкли видеть таким, какой я есть, и даже не простым мальчишкой, каких тысячи и у которых легко предсказуемая биография, а совершенно иной личностью... с иной биографией...

- Ну... - Димка задумался.

Мирослав усмехнулся.

- Может, это всё-таки шизофрения?

- Нет, - сказал наконец Димка, - наличие у тебя "Панциря" свидетельствует в пользу того, что твои предположения и чувства не лишены оснований. А что касается мелодии из медальона... в общем, слушай сюда. Я тут недавно на Братеево-ру видел объявление под ником "Линза". Кто-то нашёл потерянный медальон в сквере у двести десятой поликлиники. Этот тип говорит, что владелец побрякушки получит свою вещь назад лишь в том случае, если сумеет сказать - что видно в окуляре под крышкой...

Перед глазами у Мирослава всплыла картина - из-под полы Кириной ветровки выпадает золотистая коробочка... и надо же было так опростоволоситься - не посмотреть, что лежит внутри!

- Это Кира вывесила объявление, - сказал он и описал другу встречу с девушкой в упомянутом выше сквере.

- И ты точно уверен, что это она обронила коробочку?

- Ну не могло же мне это приглючиться. Я догнал Киру и отдал ей потерянное...

- Странно... зачем тогда она публикует это объявление, если вещь её? Интересно, что там в окуляре... ты не знаешь?

- Не знаю, - что-то ещё медленно проступало в памяти Мирослава, - в тот день случилось ещё кое-что. Незадолго перед тем, как потерять коробочку, она спросила меня - не было ли в моей жизни малоприятной истории, связанной с поездом, ехавшим из Тюмени в Москву.

- И что ты ей сказал?

- Сказал, что ничего такого не было.

Димка поглядел через узенькое зарешеченное окошко на предрассветную зарю.

- Я думаю, это дело рук Листикова, - сказал он наконец.

- Листикова?

- Он многое знает. Может, у него и в самом деле дар. И я уверен, что она спрашивала его о тебе. Знать бы, что ещё он ей сказал... не исключено, что она что-то знает о твоих делах. Кроме того, она ведь всё-таки девчонка... а девчонки любят языками чесать. Это надо учитывать. Другое дело, если Кира - панцироносица. И эта компания - Эмка, Стешка, Надя и Раяна... подумай сам. Они каким-то образом выходят на монстров - в парке, в Стешкином доме, в Видном, в Печатниках. Может, Листиков в их команде за ясновидящего? И он всякий раз выводит их на цель?

- Что, и он - панцироносец?

- Не знаю... в общем, Славыч, тебе нужно оставить всё как есть. Пусть дела развиваются своим путём. Они кромсают всяких клонов, или зомби, или кто они там... а ты следи за тем, чтобы их дела проходили гладко. Исправляй их ошибки, если таковые возникнут. И главное, не суетись, иначе так напортачишь, что потом и костей не соберёшь. Очень плохо то, что твоя загадочная незнакомка ни разу не сказала - что такое Серебряный Кристалл и каковы его свойства.

- Если я должен его найти, то где искать?

- Может, он у панцироносиц. А может, он лежит в том самом медальоне... но смотри, не вздумай требовать его у них и тем более отбирать! Их лидер ведь спрашивал тебя, зачем ты ищешь Серебряный Кристалл, так?

- Так...

- Отлично. Ты не должен даже пальцем трогать медальон, потому что они сразу поймут, кто его взял, и ты будешь для них целью номер один. Вообще забудь о нём. Может, когда вы найдёте общий язык, они сами тебе всё расскажут и покажут...

Мирослав рассказал и о данной Листиковым записке относительно Кириного балкона и точного времени с датой, когда, если верить этому всезнайке, на балконе можно будет что-то увидеть...

- Вот и отправляйся туда, - ответил программист, - может, там и вправду произойдёт нечто грандиозное...

- Димон, - голос Мирослава стал жёстким, - я тебе всецело доверяю. Ты никогда меня не подводил. Ты представляешь, какой груз я взвалил на тебя, рассказав обо всём? Я знаю, ты будешь молчать, что бы там ни случилось. Хочется надеяться, что никто никогда не задаст тебе лишних вопросов, но...

Димка попытался что-то сказать, но Мирослав опередил его:

- И, пожалуйста... не надо никаких обещаний и клятв. Тот, кто захочет - всё равно узнает. Есть сыворотки правды - один укол, и проснувшись утром, ты даже не вспомнишь о содеянном. Ещё говорят, что за людьми внимательно следят миллионы глаз - и добрых, и злых... что нет ничего тайного, что не стало бы со временем явным...

- Тогда не говори мне больше ничего. Хотя... если людям что-то грозит, я бы не хотел оставаться в стороне.

- Ты и не останешься. Если противник переиграет нас, то никто уже не сможет отсидеться.

Димка встал и после некоторого раздумья сказал:

- Этот зверинец из клювоносцев... с чем бы вы ни столкнулись, я верю в вашу победу.

- А нам некуда деваться, - с ноткой грусти в голосе заметил Мирослав, - у нас Москва позади.

Немного помолчав, он добавил:

- Всё-таки мне бы хотелось заглянуть в мою пропавшую память. Там должны быть ответы на интересующие меня вопросы.

- Либо ты найдёшь Серебряный Кристалл и всё то, о чём говорила полуночница, сбудется, или... - Димка ткнул пальцем в потолок, - придёт тот, кто дал тебе и панцироносицам ваше оружие. А теперь пошли спать...

Два друга вышли из гаража и направились к дому.





27.




27



Кира не забыла о данном себе обещании припомнить Сашке Еслику все его проделки.

Он появился в школе на третий день после побоища в Печатниках. Ночь, проведённая в КПЗ, малоприятные разговоры со следователями из двух правоохранительных ведомств, вызов в комиссию по делам несовершеннолетних, разъярённый отец с ремнём - всё это, как и говорила Хлоя, изменило поведение Еслика в лучшую сторону.

Он имел до того потерянный вид, что Кира невольно ощутила к нему жалость, но останавливаться не собиралась. Она отлично знала все повадки Еслика. Шататься где попало по ночам и пить пиво он, скорее всего, уже не будет, ибо за это его хорошенько взгрели. А вот посылать малышей за сигаретами и колошматить их, если те не соглашаются... Еслик по своей натуре был паразитом, и будучи оторванным от того, из кого высасывал соки, не мог успокоиться, пока не находил новую жертву.

Изначально Кира хотела подойти к парочке ребят из выпускного класса, шепнуть им пару слов - и те после уроков смогли бы основательно намять Еслику бока, но, немного поразмыслив, приняла решение осуществить расчёт собственноручно.

Утром, выйдя из дому, Кира приготовила бумажный пакетик. Она прошлась по лестницам, наполнила ёмкость окурками из подвешенных к перилам консервных банок и припрятала подарочек в сумке, а дождавшись большой перемены, отправилась за угол корпуса, где ученики обычно курили.

Кучка ребят все возрастов собралась кольцом и что-то обсуждала. Здесь же отирался и Еслик, пытающийся выклянчить у кого-нибудь сигаретку. Кира подошла поближе, приготовила пакетик и едва одноклассник заметил её, сказала:

- Ну, приветик. Это за счёт моего Шурика ты хотел реальным пацаном заделаться? - и прежде чем Еслик успел что-либо сказать, девушка оттянула ему воротник и высыпала за рубашку месиво из пепла, окурков и обгоревших спичек.

- Вот тебе твои сигаретки, - сказала она, комкая пакетик и бросая его в есликовскую физиономию, - возьми и подавись.

За этой сценой наблюдало двадцать пар посторонних глаз, причём не без любопытства. Наступившую тишину прорезал лишь чей-то тихий голос:

- Оба-на...

Кира ушла так же стремительно, как и появилась. Из-за угла донёсся чей-то хохот, а затем послышались нелестные отзывы в адрес посрамленного Еслика, избравшего очень скользкий путь для завоевания авторитета среди товарищей...

На следующей перемене Эммочка, подсев к Кире, поинтересовалась:

- Кирка, это ты сама выдумала насыпать Еслику за воротник всякой дряни?

- Конечно, я сама, а то кто же, - ответила девушка.

- А ты знаешь, что после того, как из-за угла все ушли, Еслик спрятался в кустах и половину урока сидел там и плакал?

- С него не убудет. Говорят, искренние слёзы смывают грехи.

- Ну... не знаю, - отличница посидела ещё немного, потом, улыбнувшись, сказала:

- Что бы там кто ни говорил, ты устроила отличную штуку. Кстати... твой братишка тогда тоже в долгу не остался. Еслик ему фонарь посадил за то, что он не только за сигаретами не пошёл, но ещё и плюнул ему на штаны. И послал по одному адресу.

- Откуда знаешь?

- От его дружка Стасика Верслёва. Вот только этот Стасик почему-то убежал и спрятался...

- Понятно...

Слух о Кириной выходке быстро разнёсся по всей школе. Кое-кто из наиболее крепких одноклассников специально подходил к девушке - засвидетельствовать ей, если так можно выразиться, своё почтение, а Норка, узнав о произошедшем, пришла в восторг - смешанный, правда, с лёгким оттенком обиды.

- Ну, Кирка, - сказала она, - не могла, что ли, меня позвать? Как бы я хотела посмотреть на этот номер...

- Ну... - сконфузилась Кира, - извини... я в одиночку хотела управиться...

- Ох, Кирка, умеешь же ты удивлять, - протянула Норка, - неужто сама придумала?

- А то! - приосанилась виновница переполоха.

Зазвенел звонок, и занятия продолжились.



Сашка, у которого уроки кончались раньше, обычно норовил первым убежать домой, но в этот раз проказливый братец встретил Киру у дверей её класса. Мало того, он изъявил желание понести её сумку.

- Ты, оказывается, умеешь со всякой крутизной воевать, - заметил мальчуган, когда они миновали ворота.

- Ты тоже хорош, - усмехнулась Кира, - кажется, ты плюнул в него, так?

Ей не хотелось называть подлого и хулиганистого одноклассника ни по имени, ни по фамилии. Впрочем, они оба и без того понимали, о ком идёт речь.

- Я бы ему покрепче двинул, да только сил у меня мало, - сокрушённо сказал Сашка, - а Стас взял и смылся.

Какое-то время они шли молча.

На следующее утро после "маленькой войнушки" в Печатниках, когда по району поползли слухи о задержании подозреваемых в нескольких убийствах, среди которых числился и Сашка Еслик, то братец, сделав круглые глаза, поинтересовался - откуда Кира могла узнать, что, по её же словам, "завтра у них поубавится могущества"? Девушка только отшутилась, сказав, что умеет видеть будущее, благо что никто не подозревал об участии её самой в "маленькой войнушке". Как бы там ни было, братец стал реже дразниться и отпускать колкости. Даже начал ждать окончания Кириных уроков...

- Ты все эти дни такая радостная, - сказал вдруг Сашка, - когда ты такая, то становишься самой лучшей на свете.

Братишке недоставало житейского опыта, и он выражал то, что думал и чувствовал, на простом и доступном языке. "Может, мама была права, когда говорила, что я иногда начинаю светиться и менять всё вокруг... или как она там выразилась?" - подумала Кира.

- Хочешь подержать? - она протянула Сашке кончик своего левого оданго.

Тот явно обрадовался и моментально начал с ним играть. Иногда он не рассчитывал силы и довольно чувствительно дёргал сестрины волосы, но Кира махнула на это рукой. Такой пустяк... Сашка был порядочным шкодником, но уж никак не злодеем. Он то и дело подтрунивал над девушкой, но сейчас его остроты казались вполне себе милыми и забавными. Пару раз девушка брала кончик второго оданго и щекотала им брата за шею и щеку...

Им обоим было так весело, как это бывало только летом в Заборье. "Именно так, как и мама говорила, - подумала Кира, - она, оказывается, очень наблюдательная..."

Они зашли в "Лунный венец" и купили один пломбир на двоих. Сашка болтал без умолку - в основном продолжал подшучивать над Кирой, та поначалу пыталась отшучиваться, но вскоре её голова заполнилась иными проблемами, в сравнении с которыми конфликт с Есликом выглядел бледно и невзрачно...

Собравшись на базе после перехвата на Батюнинской, панцироносицы долго, всесторонне проводили, что называется, "разбор полётов", обсуждали действия каждой участницы, просматривали записи с оптических блоков "Панцирей", проводили обзор ошибок. Особенно внимательно Хлоя изучала запись Раяны, на которой присутствовал облитый горящим бензином военный экстрасенс. Раяна оказалась крепким орешком и быстро примирилась с тем, что от её рук погиб человек, но некоторые обстоятельства - в частности, то, что экстрасенс сумел затронуть нервную систему панцироносицы - наводили на тревожные размышления. Иномерные экраны не могли защитить от ментальной атаки, и это следовало учитывать. Сама же Раяна до сих пор испытывала дрожь при воспоминании о жуткой боли в ногах и прочих неприятных ощущениях... "Как будто суставы выворачивали", - сказала она.

Ещё одним тревожным фактором было присутствие среди противника не абы кого, а человека, хорошо знающего в лицо принцессу Церену - Закари Лайонелла Джедиса, инфертехнолога Генерального штаба Ванахема. Он мог, прогуливаясь по улицам, запросто высмотреть всех тех, кто разыскивался на территории СНМ в качестве участника "террористической деятельности". Как случилось, что он до сих пор не увидел в Москве знакомых лиц? Или увидел и решил обождать? Панцироносицы не знали точного ответа. Они вообще не имели возможности что-либо узнать о точных планах противника.

То, что защита "Панциря" не спасает от гравиквантовых лучей - они знали с первых дней активации оружия. С этим фактом приходилось мириться.

Поведение Такседо Маска тоже не поддавалось объяснению. Что им движет, чем он руководствуется, почему, в конце-то концов, он не показывает своего настоящего лица? Девушки сошлись на мнении, что верить ему, пусть бы он и хорошо проявил себя при спасении людей в Видном, было нельзя. Что если он взаправду кем-то перевербован, тем же Джедисом, к примеру? Пришлось признать, что и о Такседо Маске они фактически не знают ничего, а стало быть, показывать ему свои настоящие лица было бы крайне неразумно. "Уж лучше добросовестно заблуждаться с самого начала, чем оказаться тысячу раз правым в тот момент, когда ничего нельзя исправить", - сказала по этому поводу Надя, и с этим её заявлением согласилась даже многоопытная Хлоя Пи.

Кира имела своё особое мнение, но она благоразумно держала его при себе. В её представлении Такседо Маск был мужчиной - так он, во всяком случае, держал себя, чисто по мужски. И, скорее всего, он был очень несчастен... почему? Возможно, он неправильно рассчитал свои силы, переоценил себя и взялся за решение заведомо невыполнимой задачи. В самом деле, откуда в магазинах возьмётся этот полумифический Серебряный Кристалл? А ведь он зачем-то ему нужен. Зачем? Спасти неизлечимо больного близкого человека? Или для чего-то ещё? Конечно, он мог и в самом деле податься в наёмники этому, будь он неладен, полковнику Джедису, и всякий раз разыгрывать перед панцироносицами комедию... но почему-то верить в это не хотелось. Кира и сама не знала - почему...

Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как братец дёргает её за хвостики:

- Ты что, не слышишь? Тебя спрашивают, вот... - он кивнул на подошедшую к столику девушку, в которой Кира узнала Димкину двоюродную сестру - Ульяну Викторовну Миронович, или, как её обычно звали, просто Ульку.

Димка как-то говорил, что Улька в одиннадцатилетнем возрасте сбежала в Москву из Житомира от окончательно спившихся(а впоследствии умерших от отравления газом)родителей, и вот уже десять лет они втроём, включая мать, живут в одной квартире. Кира не очень хорошо знала Ульку. Вроде бы она где-то училась на предпоследнем курсе, и в школьные годы она была очень дружна с Мирославом Кратовым... Ещё Димка говорил, что она с кем-то регулярно ходит по ресторанам и ночным клубам, и не исключал, что эти отношения более чем серьёзные.

Кира пригласила девушку составить им компанию. Улька купила ей и Сашке ещё по одному пломбиру, заказала порцию и себе, и контакт был налажен.

Говорили в основном девушки, о чисто своих девичьих делах и проблемах, старательно сглаживая наиболее острые темы из-за сидящего рядом Сашки, но тот был всецело поглощён мороженым и никому не мешал. Кира вспомнила о старых симпатиях между Улькой и Мирославом, и неожиданно ей в голову пришла интересная мысль.

Как говорила Хлоя, она лично проверила на наличие "Панциря" всех людей, кто по росту мог бы сравниться с Такседо Маском и хотя бы раз пересекался с Кирой. Панцироносец, как и следовало ожидать, найден не был. Раяна провела аналогичный поиск среди своих знакомых, но и это ни к чему не привело. Эммочка подозревала Мирослава, но и он оказался чист, и тем не менее...

Кира не могла отделаться от ощущения, что в своих поисках они могли что-то упустить. Она думала о найденном в сквере медальоне. Почему точно такой же Надин медальон выявился на тестовом блоке, а её медальон неизвестно откуда вывалился в тот момент, когда она и Мирослав находились в аллее совершенно одни? В том, что загадочная вещь хранилась в её теле, Кира уже не сомневалась. И ещё запах... Почему оставляемый руками Мирослава запах буквально гипнотизирует её? Почему он кажется ей знакомым и родным? Она чувствовала, что ей хочется побольше узнать об этом парне, даже не взирая на возможное Стешкино противодействие. И Улька могла бы ей в этом помочь - если, конечно, подойти к делу с умом...

- Знаешь, Уля, - сказала Кира, - у меня возникла одна проблема... и только ты сможешь помочь мне её решить.

- Да? - Улька отложила ложечку, - и что у тебя произошло?

- Это слишком личное, и, думаю, разговор будет нелёгким... даже не знаю, как начать... мы могли бы с тобой встретиться позже?

- Понимаю, - улыбнулась девушка, - ты в кого-то безнадёжно влюбилась. Я его знаю?

- Может быть, но давай отложим это на потом. Я посижу немного над уроками, позвоню тебе, и тогда...

- Я сегодня до вечера дома одна, поэтому приходи. Никто о твоих сердечных делах знать не будет.

- Ой, вот хорошо! - обрадовалась Кира, - значит, в три я прибегу...



...Уже дома, сидя над учебниками, Кира задумалась - как объяснить Ульке свой повышенный интерес к Мирославу? Что, если их расставание прошло не совсем мирно и омрачилось взаимной неприязнью, а она, Кира, своими попытками выудить что-нибудь интересное насыплет соли на какую-нибудь не совсем зажившую рану?

"Ну почему, - думала девушка, - если я наступаю в коровий блин, то непременно обеими ногами? О чём я спрошу Ульку? Если ей тема Кратова окажется противна, то мы точно рассоримся, хотя толком и не дружились даже..."

А тут ещё задача по физике не хотела решаться. Пришлось звать на помощь маму.

"Что-то мама намудрила, - подумала Кира, - никаким всё изменяющим светом я не свечусь. После её объяснений задача стала простой, а так... вот беспокойства из меня градом сыплются. Тут не до света..."

Тем временем подошёл назначенный час, и девушка приступила к сборам. "Надо устроить точку выхода и в Димкином доме, - подумала она, - чтобы хоть ночью пользоваться ею..."

- Ты знаешь, что сегодня к нам придёт Лекса? - спросила мама.

- Кто? Лекса?

Киру сейчас больше волновали завязки на сандаликах. Как их ни закрепи - постоянно жмут, тянут и натирают...

- Да, я ведь приглашала её.

- Я долго не задержусь, - Кира встала со скамеечки, - может, успею застать вас... ну ладно, пока.

Она посетовала на себя за непредусмотрительность. Будь в доме шестнадцать-два на Борисовских Прудах точка выхода, то достаточно было бы включить телепортер - и ты на месте. А теперь она рискует опоздать, и хорошо, если только на десять минут...

Она вихрем слетела с лестницы, помчалась через дворы, не разбирая, как обычно, дороги и не глядя под ноги, и чуть было не столкнулась с Мирославом. Кира даже не заметила его, а он никак не успел среагировать на её появление.

Он стоял на тротуаре, смотрел вслед удаляющейся девушке и любовался двумя тёмно-русыми хвостиками, нахлёстывающими бегущую Киру по спине и бокам. Смотрел до тех пор, пока та не скрылась в переходе под Бесединским шоссе.

- Димка прав, - сказал себе парень, - наша разница в возрасте - это стена, и её головой не прошибёшь. А я хотел бы однажды попросить Киру расплести хвостики.

Он так сильно зажмурился, что в глазах заломило.

- Этого не будет никогда. Я не смогу попросить её об этом... ни через год, ни через два, ни через четыре... никогда!

Он повернулся и пошёл в сторону бассейна. Его мысли переключились на предстоящий вечер. Сегодня он увидит кое-что занятное на балконе Беляковых - конечно, если Гриша Листиков ничего не выдумал...

А Кира, не замечая ничего вокруг, добежала до нужного дома, поднялась на самый последний, четырнадцатый этаж и позвонила в дверь феофановской квартиры.

Кира ещё ни разу не была дома у Феофановых и какое-то время потратила на изучение их жилища. Здесь было три комнаты - как раз по количеству жильцов, и две из них были заняты Димкой и Улькой.

Димкина комната была чуть ли не сплошь заставлена подставками с лазерными дисками, стопками книг информационно-технологического содержания, компьютерной гарнитурой и кучами электронных деталей. От стены к стене тянулась верёвочка с нацепленными на неё флеш-картами - их было не меньше сотни...

- Это прямо ёлочная гирлянда какая-то, - хихикнула Кира.

- Мама всё время ругается - что у нас в комнатах такой бардак, - рассмеялась Улька, - но мы как-то привыкли. Она пыталась как-то организовать порядок, и не раз, но всё постепенно пришло в прежний разлад...

Комната Ульки была ничуть не лучше. Груды книг, толстенных тетрадей, блокнотов вперемешку с офисной бумагой, ручками, карандашами и Бог знает чем ещё...

- Ай! - вскрикнула Кира, наступив на что-то пяткой.

Улька нагнулась и подняла с пола переломившийся пополам карандаш.

- Меня дома тоже гоняют за то, что комнату не убираю... - заметила гостья.

- Извини... - виновато улыбнулась Улька.

- Ничего. Я, наверное, должна заплатить за карандаш... или как?

- Я уже забыла, сколько их у меня валяется. И ты забудь...

Кира осмотрела пол, но больше на нём не наблюдалось ни одного травмоопасного предмета.

Улька увела гостью на кухню, усадила за стол, выставила чай с нарезанным тульским пряником... Завязался неспешный разговор обо всём на свете - о Кириной школе и Улькиных лекциях, о том, как живётся в России и на Украине, о разных случаях на тему - "когда я была маленькая..." Как-то незаметно беседа переключилась на взаимоотношения с мужской половиной человечества, и это дало Кире повод рассказать о своей дружбе с Гришей Листиковым, а так же упомянуть о чуть ли не ежедневных столкновениях с Мирославом Кратовым и его привычке называть её "ворчливым русоволосым пломбирчиком..."

Кира старалась говорить об этих столкновениях с затаённой в голосе обидой, но то ли Улька была сверх меры проницательна, или просто имела побольше опыта, но гостью она раскусила очень быстро.

- Я поняла, - улыбнулась она, - тебя, Кирушка, очень заинтересовал Славка...

Девушке показалось, что кончики её волос будто нагрелись.

- Но зачем он тебе, если у тебя есть Гриша? - продолжала хозяйка, - к тому же Славка старше тебя...

К нагретым кончикам волос добавилось ощущение, будто по затылку ползёт гигантская капля пота.

- Скажи честно, ты в него влюбилась?

- Я не... ну, в общем... - замялась Кира, - я хотела бы узнать о нём побольше...

- О Боже ты мой, влюбилась... влю-би-лась, - отчеканила Улька, - это же прямо на лбу у тебя написано. Но ты ведь знаешь, у него есть Стешка. А твои годы пока ещё не подошли. Но... - девушка посмотрела на потолок, - Славка не стал бы просто так придумывать для тебя красивое прозвище. За ним с детских лет водится такая привычка. Если ему нравилась девчонка, он изобретал для неё в качестве имени такие звучные эпитеты, что можно было закачаться...

- Вроде как красота существует для того, чтобы о ней говорили, - заметила Кира.

- О... - протянула Улька, - и в этом - весь Славка. Ты знаешь, я его из армии ждала, но... как видишь, не дождалась.

- Каким он был в детстве?

- Тихий, неразговорчивый. Мало говорил, но много делал. Я с ним вместе с четвёртого класса училась. Он ни с кем там особенно не дружил, только с Димкой и ещё с Ромкой Горбалюком.

- Таких тихих и не очень шустрых мало кто любит, - сказала Кира, - их считают ботаниками. И обычно весь класс над такими смеётся...

- Бывает и такое. Только со Славкой эти номера не проходили.

- Хорошо дрался?

- Не сказать, чтобы очень уж хорошо, но силы и выносливости у него было - хоть отбавляй. Понимаешь, он был какой-то непростой. Может, это из-за житья в детдоме, или ещё отчего. Он никогда никому не грозился, грубых слов почти не употреблял, но дело не в этом... что-то в нём было не от мира сего. Нездешнее. А в нашей школе хватало кретинов, которые привыкли вымещать свои комплексы на тех, кто потише и поспокойнее... Вот, например, где-то уже в восьмом классе завалилась к нам кучка придурков из девятого, подошла к Славке и давай выебоны раскидывать - какие мы, типа, крутые, и какой опущенный ты...

- А Славка что?

- Сидел и смотрел в учебник. Потом, когда кто-то заслонил рукой страницу, он вежливо попросил убрать руку. Второй раз просить не стал - взял эту руку и ка-а-ак сдавил... визгу было, море слёз, сопли до пола... поиграли в крутых, называется.

Улька, прокрутив в памяти этот знаменательный момент, сдержанно хихикнула.

- А дальше, слушай... - тут хозяйка уже не могла себя сдерживать и расхохоталась, - вот что было. Эти бараны из девятого подловили его в ретираднике, и... в общем, Славка вышел как обычно, на своих двоих, а эта придурошная компания оттуда выползла вся битая-переломанная, и у одного... извини, конечно, что за столом говорю... у одного, прикинь, пол-рожи и волосы в говне!

- Понятно... - кивнула Кира. Ей вдруг стало немного обидно - в основном, за свою школу. Почему в ней нет своего Мирослава Кратова?

- А учился он как? - спросила она.

- Учился отлично. Странно даже, что он в вуз так и не поступил, хотя мог бы хоть в МГУ пойти. Я, кстати, случай такой помню... я подарила ему тёмные очки, но он не надел их ни разу.

- Почему?

- Он сказал, что подарок ему понравился, но тёмные очки он не надевает по принципиальным соображениям. Объяснил, что не считает, что сделал что-то такое, из-за чего нужно прятать от людей глаза.

- Вот как...

- Мы как-то ходили купаться на Борисовские пруды. Оказалось, у него на груди есть три круглых родимых пятна, красного цвета, каждое с кулак величиной. Но ты знаешь, что самое интересное?

- М-м?

- Что и на спине у него три таких же пятна... вот гляди...

Улька взяла салфетку и проделала зубочисткой три дырочки.

- Вот дырки. А теперь перевернём салфетку - они поменялись местами, как в зеркале. Вот и у него такие чудные зеркальные родимые пятна.

- Действительно странно, - согласилась Кира.

Они ещё долго обсуждали разные аспекты кратовского жизненного пути. Лишь один раз Кира насторожилась, услыхав от Ульки историю годичной давности - о том, как Мирослав(дело было зимой) позвонил Димке, и кузен, взяв отгул, срочно куда-то уехал, никому ничего не объяснив. Вернулись они через несколько дней, вдвоём, причём Мирослав был сильно избит и при нём не было мобильника. А какое-то время спустя Улька увидела в Димкиной записной книжке адрес некого Чердинцева Николая Ивановича, проживающего в деревне Ключевая в Свердловской области, и, судя по сохранённым номерам, Кратов звонил именно оттуда. Кто такой этот Чердинцев, она не интересовалась - мало ли, может, армейский приятель брата или что-то в этом роде...

- ...Славка не очень интересовался компьютерными игрушками, - продолжала между тем девушка, - но в стрелялку-бродилку "Киберколдун - пробуждение тёмного света" был буквально влюблён. Они с Димкой играли на время - кто быстрее пройдёт тот или иной уровень... Кирушка, ты слушаешь?

- Да-да, - закивала девушка. Её голова буквально гудела. Улька преподнесла слишком много любопытной информации...

- Ты такая задумчивая... тебя что-то расстроило?

- Нет, - Кира пожала плечами, - я думаю о том, почему мне так ужасно не везёт...

- Да? В чём же?

- Ну почему я, например, уродилась такой маленькой? Да даже если бы я была старше, то как бы объяснила Грише - что я захотела с ним расстаться? Он отличный парень, Улька... я не могу его расстраивать.

- Да, твой возраст - это действительно проблема, - согласилась Улька, - но в жизни чего только не происходит. Славка со Стешкой могут рассориться в любой момент, хотя бы и завтра... Гриша возьмёт и переметнётся к другой девчонке...

У Киры в голове вертелись Гришины слова о том, что Мирослав и Стешка расстанутся этим летом...

Но почему? Какова будет причина разрыва?

- Проблема ещё и в том, - сказала Кира, - что я очень дружна со Стешкой. Ей в декабре будет семнадцать - считай, что без пяти минут взрослая. Она и в другом плане - взрослая... как бы это сказать...

Улькины брови поползли вверх.

- В смысле... она со Славкой уже занималась сексом?

- Вовсе нет, ты что? - вытаращилась Кира, - я про то, что для жены, хозяйки и... это... вот блин, как это правильно называется?..

- Хранительницы домашнего очага? - подсказала Улька.

- Вот-вот. Она уже созрела для этого, понимаешь? А я со всех сторон ребёнок, как ни посмотри. Нас просто нелепо сравнивать. Если я полезу со своими претензиями, то непременно рассорюсь со Стешкой, а Славка... что он скажет? Короче, что бы ни произошло, я безнадёжно опоздала. Вот так... - и Кира изобразила указательным пальчиком точку в воздухе.

- Ты, Кирушка, большая разгильдяйка, - сказала Улька, - но рассуждаешь уже не по детски. Короче, мой тебе совет: оставь как есть. Гуляй с Листиковым, Стешка пусть милуется со Славкой... а потом, может быть, всё как-нибудь и устаканится.

- А что мне остаётся, - улыбнулась Кира.

Чай был допит, ломтики пряника съедены... Улька подогрела чайник и вновь наполнила чашки. Сидение на кухне затянулось бы до вечера, как вдруг позвонила мама с известием, что Лекса, она же Хлоя Пи, ждёт Киру на занятия по химии.

- Я, признаться, поначалу думала о Славке плохо, - сказала Кира уже на пороге, - но теперь поняла, что многого не знала. Уля...

- Да?

- Не говори, пожалуйста, никому о нашем разговоре. Я не хочу, чтобы Димка со Славкой вообразили, будто я хожу сплетни собирать...

- Могила, - усмехнулась Улька.

Кира не стала вызывать лифт и пошла по лестнице. Дойдя до площадки десятого этажа, она остановилась у окна и долго глядела на мелькающие по Бесединскому шоссе машины.

Она вынула телефон, вошла в Интернет и принялась искать информацию о деревне Ключевой. Сей населённый пункт расположился возле железнодорожной магистрали, соединяющей Казань и Екатеринбург. Киру прежде всего интересовали различные происшествия, случившиеся там позапрошлой зимой, будь то аварии, катастрофы, стихийные бедствия, природные катаклизмы... По всему выходило, что Мирослав развернул свой "Панцирь" именно там, а если быть точным - поезд, в котором он находился, попал прямо в эпицентр трагедии. Или в самом поезде что-то произошло...

Но напрасно - деревня Ключевая в сводки происшествий попасть не удосужилась. Тихое мирное местечко - ни бандитских "стрелок", ни нападений террористов, ни зловещих козней ЦРУ или инопланетян, ни самого завалящего землетрясения или схода поезда с рельсов. Ничего.

- Но как бы там ни было, - рассуждала Кира, идя вниз по лестнице, - что-то там всё-таки случилось. Конечно, в поезде могли находиться и другие люди, собравшиеся в Москву, но... нет, если они и были, то спокойно уехали оттуда. А Славка... да, и к тому же он из детдома. Вот блин! - девушка остановилась и схватилась за лоб, - да ведь ещё Норка сказала мне, что он сирота! И как я забыла про это? А Хлоя? Она что, ничего не знала? Нет, она вроде умная, она не могла бы пропустить такое... если только кто-нибудь не уничтожил все записи в архивах...

Девушка продолжила спуск.

- А вот родимые пятна на груди и спине... - шептала она на ходу, - это... это значит... что же это может значить?

В сумочке запиликал мобильник. Звонил Гриша. Едва поздоровавшись, он сказал то, что сразу заставило девушку позабыть о Мирославе и его родимых пятнах:

- Кира? Если ты в том подъезде, в котором живёт Славкин приятель Феофанов - готовься! Сейчас туда придут...

- Кто придёт? - переспросила она. Хотя о чьём ещё появлении может предупреждать Гриша? Неужели опять?

- Он вот-вот сядет в лифт и поедет на последний этаж! Там живёт какая-то Ульяна, и он направляется прямо к ней... она дома одна, слышишь?

Девушка не стала дослушивать и сунула телефон в карман. Встреча инкопа с беззащитной и безобидной Улькой ничем хорошим закончиться не могла. Нырнув за мусоропровод и отставив сумочку, Кира тихо сказала:

- Мидгард, дай мне силу!

Уже преображённая, девушка пулей взлетела на площадку, где находилась Димкина квартира, и притаилась возле дверей лифта.

Гриша сказал, что злоумышленник будет один. Звать ли Хлою, или кого-нибудь из подруг на помощь? Хлоя сейчас у неё дома, если её вызвать, то мама обязательно заподозрит неладное. А Эммочка, Стешка и Надя с Раей? Кто из них смог бы покинуть своих домашних незаметно? В конце концов Кира решила, что в состоянии одолеть инкопа-одиночку лично, без посторонней помощи...

Далеко внизу хлопнула дверь, а несколько секунд спустя где-то наверху заурчал двигатель. Судя по индикатору, кабина двинулась с шестого этажа на первый. Сейчас, уже через минуту, Кира собственными глазами увидит того, кто решил заглянуть к Ульке на огонёк. Может, хозяин твари рассчитывал, что его питомец застигнет в квартире сразу обеих девушек? И что тогда? Превращаться у Ульки на глазах? Рискованно. Появился бы лишний свидетель, о котором не скажешь, что он будет молчать так же крепко, как напуганный Вася Ганиченко.

Лифт отправился вверх. Кабина миновала второй этаж... третий... четвёртый...

А вдруг Гриша ошибся? Наверняка в кабине - пожилая пенсионерка, выгуливавшая собачку, или старенький дедушка, вышедший поиграть с приятелями в шахматы и перехватить заодно банку пива. И хорошо, если им нужно на любой этаж ниже четырнадцатого, иначе они увидят Киру и примут её за кинофильмового Т-1000...

Седьмой этаж... восьмой... девятый... десятый... одиннадцатый...

- И когда только всему этому конец настанет? - простонала Кира.

Она сложила пальцы рук в подобие копий, просунула их между створками дверей и слегка раздвинула их. Двигатель смолк, кабина застряла где-то на отметке "12".

Ещё маленькой девочкой Кира освоила этот нехитрый трюк. Лифт не мог тронуться с места, если хотя бы на одном этаже створки не сомкнуты вплотную. Таковы конструктивные особенности подъёмного механизма.

Заблокировав лифт, девушка прислушалась.

В подъезде - почти мёртвая тишина. Где-то работал включённый телевизор. А из застрявшей кабины не доносилось ни звука. Как будто там никого не было. Пассажир не стучал в двери и никуда не звонил - ни в службу спасения, ни в ЖЭК... Кира вспомнила и другой детский фокус - подбросить в лифт какую-нибудь гадость и удрать. Может, тишина в кабине объясняется чьей-то шалостью? Сунули туда кошку и убежали восвояси...

Девушка убрала руки, и лифт вновь заработал. Кабина остановилась на последнем этаже.

Двери разошлись в стороны, и с первого взгляда стало ясно, что Гриша в своих предупреждениях и в этот раз не ошибся. Незваный гость выглядел почти по человечески, на нём даже был серый деловой костюм с галстуком, а вот голова... На плечах у него располагалось нечто похожее на две раковины от моллюска-перловицы, между которыми пряталось что-то круглое и мясистое, с большими совиными глазами...

То ли инкоп удивился, увидев прямо перед собой панцироносицу, или просто понял, что его мгновения на этом свете сочтены и бежать некуда - но с места он не двинулся.

- Сила красоты! - выкрикнула Кира, выбрасывая раскрытую ладошку.

Разрушительная волна растворила ноги инкопа, почти всё туловище и руки до локтей. Он медленно осел на пол, и под ним растеклась чёрная зловонная лужа, запах которой чувствовался даже через многослойную иномерную броню.

- Вот во что королева Серенити превратила всех клонов на территории Союза, - сказала себе Кира.

Голова с потухшими глазами и плечи в какой-то степени уцелели, но девушка не стала уничтожать их. Стараясь не заглядывать в кабину, она взяла стоявший в углу веник и застопорила его ручкой створки. В скором времени жильцы, негодуя на поломанный лифт, вызовут мастера, и тогда...

Кира забрала сумочку, перенеслась на технический этаж Эммочкиного дома и отыскав тёмный угол, превратилась в себя прежнюю. Через минуту она уже звонила в дверь Мокрецовых.

Эммочка оказалась дома одна. Она молча выслушала рассказ Киры о появлении очередного инкопа и сказала:

- Надо же, что делается... интересно, зачем им была нужна эта Улька? Как думаешь?

- Не знаю, - покачала головой Кира, - мне кажется, он думал нас обеих застать.

- Ты что, в одиночку его уделала? Молодчина, - сказала Эммочка, обнимая подругу, - давай теперь сделаем так... тебе нужно алиби. Если что, ты ничего не видела, ничего не знаешь. Я выйду проводить тебя во двор, и у нас будет куча свидетелей, что ты была на Паромной, а не на Борисовских Прудах. На всякий пожарный, как говорится... Хлоя сейчас у вас?

- У нас. Но погоди... если кто-нибудь спросит Ульку, она скажет, что я...

- И что? Ты спокойненько ушла оттуда и по дороге вспомнила, что должна отнести мне циркуль. И все дела. Пошли...

Свидетелей того, что на момент гибели инкопа Кира была далеко от места происшествия, оказалось более чем достаточно, тут Эммочка не ошиблась. Она довела подружку до её квартиры и убежала к себе.

А дома Киру тут же усадили за химию. Хорошо ещё, что рядом была только одна Хлоя... Кира потихоньку пересказала ей всё, что с ней случилось. Умолчала она лишь о цели своего визита к Ульке. Почему - она и сама себе не могла объяснить.

- Очень интересно, - задумчиво почесала лоб словесница, - опять нацелились на Москву, причём именно в Братеево... что же они у Ульки забыли?

- Вы о чём-то догадываетесь, - сказала Кира.

- Не знаю. Ты сразу же увидела на его голове створки раковин?

- Да.

- А Такседо Маск приходил?

- Нет.

- А по дороге тебе никто из знакомых не попадался?

- Нет, не попадался.

Как выяснилось впоследствии, Мирослав, узнав о странном трупе, найденном в лифте дома шестнадцать-два, сразу вспомнил о Кире, которая не только направлялась к вышеупомянутому дому, но и чаёвничала вместе с Улькой...

- Эмма придумала отличное алиби, - заметила Хлоя, - очень сообразительная девочка... ну ладно. Займёмся твоей химией...

Двухчасовые мучения, решённые и перерешённые задачи наконец-то остались позади. За окном смеркалось. Мама с папой собрались и куда-то ушли - как поняла Кира, они решили устроить маленький праздник только для двоих. Сашка тоже улизнул из дома - лазить по деревьям, подвалам и воевать с соседскими мальчишками.

Оставшись с Кирой наедине, Хлоя сказала:

- Я тебе, Кирочка, скажу кое-что, но для начала...

Она вынула из кармана небольшую коробочку и поставила на стол.

- Это что?

- Глушилка. Теперь можно говорить о чём угодно... - Хлоя усадила девушку рядом с собой, - ты, Кира, очень глупо поступила, когда начала шептаться. Можно было предупредить меня парой слов на листочке...

Кира, хихикнув, сказала:

- Думаете, у нас в доме эти... как их... жучки?

- Жучки - не жучки, но ты ведь знаешь, где твой папа работает. Журналистов слушают. Всегда и во всех странах. Ремесло у них такое, что...

- Вот почему вы запретили всем нам собираться здесь, - догадалась девушка.

- Да. Пойми, Кира... наступают непростые времена. Раньше милиция и ФСБ искали тех, кто совершает ритуальные убийства. Теперь они знают, что есть и другие люди, которые выслеживают и убивают живых существ неизвестной природы...

- Панцироносицы... то есть, они ищут нас?

- Ищут. И чтобы не попасться, надо соблюдать меры предосторожности. Итак... между собой по телефону и электронной почте мы свои панцироносные дела не обсуждаем. Разговариваем о них только в проверенных помещениях. Пока нас никто ни в чём не подозревает, но кто знает, что может случиться... если вдруг назрела острая необходимость поговорить о чём-то этаком - мобильника при тебе быть не должно. Поставь на подоконник магнитофон - пусть он будет во время твоего присутствия в комнате постоянно включён на какой-нибудь радиоволне...

- Это зачем?

- Чтобы создать вибрацию на стекле. Оно вибрирует от звуков, а музыка будет мешать снимать колебания... поняла?

- Да...

- Потом... у вас тут две радиоточки. Помни, что приёмник на проводном радио может выполнять функции микрофона. Особенно когда вилка в розетке, а громкость убавлена. Либо вынь вилку, либо прибавь звук...

Кира покосилась на радиоприёмник "Малыш", транслирующий передачи с "Радио России". Подумать только - даже эта безобидная вещь, обитающая в комнате уже почти шесть лет, и та может шпионить за своими хозяевами. Девушка поневоле протянула руку и сделала звук погромче. Из динамика донёсся обрывок какого-то изречения Козьмы Пруткова(кто-то выдумал читать их перед запуском очередного рекламного блока, или после его окончания), а затем последовала техническая пауза. Больше всего Кира не любила именно эти паузы, так как во время них в эфир пускали какие-то жуткие, пробирающие до костей музыкальные заставки, мелодии из которых буквально предвещали приближение чего-то ужасного и непоправимого. Особенно страшно было слышать эти мелодии по вечерам или ночью...

Хлоя ещё минут двадцать разъясняла Кире - что можно и что нельзя, как правильно обращаться с полученной информацией, как случайно не оговорить себя, что отвечать на провокационные вопросы милиционеров, школьных учителей, просто случайных знакомых или словоохотливых попутчиков в автобусах и электричках...

- Вот тебе лисичкин подарочек, - капитан Пи вынула небольшой чехол для мобильника, - это особенная вещь. Телефон, положенный внутрь, становится фактически мёртвым - это исключит возможность прослушки и пеленга...

- А скажите, - спросила Кира, забирая подарок, - что говорят люди о нас? Ведь нас уже видели... такими, какими мы бываем после того, как превращаемся?

- Разное говорят, - пожала плечами Хлоя, - обыватели думают, что мы работаем в центральном аппарате МВД. Или в ЦСН ФСБ. А кое-кто считает, что мы в подчинении у Владимира Путина...

- Вот дураки... придумают тоже... - фыркнула девушка.

- А вот спецслужбам сейчас явно не до шуточек. Я тут узнала, что в некоторых иностранных посольствах резко увеличилось количество сотрудников и обслуги. В Видном и в Печатниках крутилось много всяких любопытных личностей - из США, Германии, Японии, КНР... даже из Австралии. У всех - дипстатус. Все горят желанием узнать, что за бардак здесь творится. И в других странах, где найдены убитые инкопы - та же возня.

- Им удалось что-то выяснить?

- Нет. Я тут всё думаю - не послать ли кое-каким людям, имеющим большую власть на планете, письма с разъяснением того, что происходит...

- Ну да, и вас высмеют. Скажут - откуда в двадцать первом веке, в эпоху мобильников и вай-фая, могут взяться бесы, вселяющиеся в людей...

Разговор был прерван четырьмя громкими хлопками, донёсшимися снизу, из квартиры полковника Приставкина.

- Что там? - Кира вскочила на ноги.

Внизу послышалась какая-то возня, будто кто-то двигал мебель. Звякнуло разбитое стекло. Затем донеслось ещё два хлопка.

- С соседом Колей чудеса приключились, как ты и говорила, - усмехнулась Хлоя, - оставайся здесь. Приставкин в кого-то стреляет. Я мигом...

Женщина выскочила в переднюю, бесшумно, на цыпочках, проскользнула в Сашкину комнату и открыла балконную дверь...



Мирослав Кратов в это время находился в подъезде соседнего дома. Свой наблюдательный пост он оборудовал на площадке между десятым и одиннадцатым этажом, и балкон, принадлежащий Беляковым, был ему достаточно хорошо виден.

Гриша указал точное, вплоть до минуты, время, когда Мирослав должен был увидеть нечто занятное. Он уже знал, что супружеская чета Беляковых покинула квартиру и уехала куда-то в центр. Куда-то убежал и Кирин братец. Девушка вроде бы находилась дома одна, кто ещё, кроме неё, мог бы выйти на балкон и продемонстрировать то, ради чего он сидел у окошка, сложившись в три погибели?

Вместо Киры на балкон вышла Александра Антоновна Яковлева - преподаватель русского языка и литературы в 998-й школе. Вот она-то и продемонстрировала невидимому для неё соглядатаю развёртывание "Панциря". Мирослав наблюдал перемену, произошедшую с женщиной, через бинокль. Интересно, думал он, видел ли это кто-нибудь ещё? Вряд ли... Разглядеть невооружённым глазом какие-то детали человеческой фигуры и его одежды, в сумерках, с расстояния в сорок метров, да ещё на фоне погружённой в темноту комнаты - крайне трудно...

- Вот кто является лидером панцироносиц, - прошептал Мирослав себе под нос, - это она спрашивала меня о Серебряном Кристалле... а Кира? Она знает, что сейчас Яковлева учудила на балконе? Да уж наверняка знает...

Яковлева растворилась в воздухе. Куда она телепортировалась - этого Мирославу знать было не дано.

Ещё днём ему позвонил Димка и рассказал, что в кабине лифта, заблокированной на их лестничной клетке, был найден труп неизвестного существа. Он уже кое-что знал о них, потому и поспешил сообщить о находке другу, добавив так же, что Кира была в гостях у Ульки...

- Значит, они обе сегодня вышли на охоту, - сказал себе Мирослав, - сначала Кира, а теперь и её учительница. Можно сказать, я их обеих уже раскусил...

Сидеть дальше у окна не имело смысла. Он установил личность лидера, и этого ему пока достаточно...



Хлоя отсутствовала минуты три, но этот крохотный кусочек времени превратился для Киры в настоящую пытку. Она уже была готова плюнуть на приказ словесницы и помчаться к ней на помощь, но та вдруг появилась посреди комнаты, превратилась обратно в саму себя и с довольным видом села на кровать рядом с Кирой.

- У полковника действительно были причины истратить шесть патронов, - сказала она, - и надо сказать, все пули попали куда нужно...

- К нему что, пришёл инкоп? - перепугалась Кира, - и что он сделал?

- Говори тише. Инкоп мёртв. От него только голова осталась. Сделать он ничего не успел.

- А Николай Николаевич? Как ему удалось остановить его?

- Он держал пистолет под подушкой, и когда эта тварь выломала дверь, прострелил ей колени. По две пули в каждую ногу, а потом ещё две - в голову. Но этого, сама знаешь, недостаточно... я испарила его. И, кстати, Приставкин оказался крепким мужиком. Я о его нервах. Меня он не испугался. Очень хотел узнать, кто я и откуда. Не знаю, надеялся ли он меня арестовать, но... в общем, я ему вкратце рассказала - как отличить таких тварей от людей и о том, какое оружие наверняка убивает их.

- Он поверил вам?

- Насчёт огня, кислоты и электричества - да. А вот что касается его религиозных представлений... не знаю, не интересовалась. Но знаешь, какой вопрос он мне задал, когда увидел, что я сделала с инкопом?

Кира помотала головой и сказала:

- Он решил, что вы - пришелец.

- Нет, нет, - улыбнулась Хлоя и обняв Киру за плечи, шепнула в ухо, - он спросил - "Вы что, Архангел Михаил?"

- А вы что сказали?

- Что я могла сказать? - Хлоя перестала улыбаться, - конечно, я сказала, что я не ангел. И тем более не Архангел. Что я человек, такой же, как и он сам, только пришедший из другого измерения, в котором история течёт иначе. Что я тоже работаю в тайной полиции. Поверил он, не поверил - не знаю, но после того, как я исчезла у него на глазах... думаю, он поймёт, что разыскать и арестовать панцироносиц - себе дороже.

- Ой мамочка, - выдохнула Кира, - вы выдали ему всё? Что теперь будет?

- Я выдала только то, что он и сам бы смог прочесть в жёлтой прессе, не больше. Ну ладно, Кирочка. Ты сегодня тоже отлично управилась там, у Феофановых... ложись, отдыхай и ничего не бойся. Мы вне подозрений.

Проводив Хлою до порога, девушка позвонила сначала Сашке, а потом и маме с папой. Портить родителям совместный вечер не хотелось, но нужно было играть роль и казаться испуганной. Заслышав о том(разумеется, без упоминаний об инкопах и панцироносицах), что произошло в квартире Приставкина, Сашка тотчас побежал домой, по пути успев сообщить, что у подъезда толпится уйма людей в формах и пиджаках...

Кира встретила у лифта сначала Сашку, а потом и родителей. Каждый раз, едва лифт открывался, снизу приходил кто-то из людей в штатском, предупреждая о том, что на девятом этаже проход закрыт до окончания работы экспертов.

Уже лёжа в постели, девушка обдумывала всё, что ей сегодня пришлось узнать и увидеть...

Образ Мирослава Кратова постепенно вытеснил все страхи и опасения. И этот образ был просто страсть каким живучим...

- Ну почему ты у меня постоянно перед глазами, Слава? - шептала девушка, - ты ведь никак не можешь быть моим... тем, кто мне нужен. Через два-три года я позабуду о тебе. У меня будет столько дел... я не могу ничего чувствовать к тебе, понимаешь? Не могу...

Образ не думал исчезать. Он следовал за Кирой и в темноте комнаты, и в ночных видениях.





28.




28



Майские праздники окончились. Школьники - кто изо всех сил, а кто кое-как - готовились к выпускным и переводным экзаменам. Кира в последние учебные недели тоже старалась не отставать и в меру своих скромных сил грызла гранит науки - в паре с Эммочкой, иногда - с Норкой или Хлоей. Дело продвигалось довольно туго по причине отсутствия у девушки усердия, и к тому же за последние два года она многое запустила, особенно математику, но всё-таки у неё прибавилось знаний, равно как и уверенности в себе, и предстоящие экзамены уже не казались ей катастрофой вселенского масштаба.

И вот в один прекрасный майский день в Братеево учинилась очередная, уже невесть какая по счёту кровавая драма.

Придя в школу, Кира с Эммочкой сразу обратили внимание на неестественную тишину, заполнившую всё здание. Никто не носился по коридорам, не кричал, и даже - редкий случай! - не ругался трёхэтажным матом и не блистал юмором на темы "ниже пояса".

А на главном информационном стенде висела большая фотография девушки с траурной лентой в уголке.

- Алёна Цапельникова, 8-Г класс, - прочла Кира, - это что же случилось-то?

Траур объявляют по умершему - это подруги и так знали. Они вспомнили почившую ученицу - тихую, незаметную, невысокого роста темноволосую девушку. При жизни они не дружили - всё-таки в школе много народу учится, со всеми подряд никак не передружишься, но, может быть, когда-то и пересекались... Разумеется, у самых молодых панцироносиц тут же упало настроение. Отчего могла умереть вполне себе здоровая ученица? Попала ли в аварию, или...

- Её убили, - подошёл к девушкам Севка Бакисов.

- Что? - Кира крутанулась на месте и едва не запуталась в ногах, - кто убил?

- Она должна была сегодня утром паспорт получить, - объяснил Севка, - пошла с мамкой в ментовку, там их обеих и убили.

- Ты ничего не выдумываешь? - растерянно молвила Эммочка.

- Очень мне это надо, - фыркнул парнишка, - Глобус всем сказал, что их там убили. Затащили в какой-то кабинет и анальгином потчевали до тех пор, пока... вот так. Говорят, что Васькин папаша их и забил...

Подруги переглянулись. С какой бы это стати Руслану Павловичу нужно было убивать девчонку и её мать? Либо Севка безбожно врал - или повторял чужое враньё, что не суть важно, либо и впрямь с Алёнкой приключилось нечто страшное...

В этот момент к стенду подошёл Сашка Еслик. Он приготовил скотч и начал наклеивать рядом с фотографией какую-то бумагу. Подошло ещё несколько человек; Еслик отошёл в сторону, и стал виден самопальный плакат с одетым в милицейскую форму скелетом, сжимающим в руках секиру. Надпись внизу гласила - "Остановим запутинских вертухаев-беспредельщиков!"

- Баженов велел повесить, - промямлил Еслик, несколько сутулясь, - ну, знаете ведь... подполковник Чудесов убил...

- А ты и рад стараться? - к стенду протиснулся ещё один ученик. Им оказался Вася Чудесов.

- Что вообще происходит? - спросила Кира.

- Батя ещё вчера днём из города уехал, - начал объяснять Вася, - вернулся лишь, когда всё это случилось. Все слышали? - он оглядел собравшихся и повернулся к Еслику, - давай снимай всё, что ты тут с Глобусом намазюкал.

- Чё, правда глаза колет, что батя - запутинский ***сос? - скривился Еслик.

За неимением успехов в учёбе, побед на любовном фронте и каких-либо ценных достоинств он взял привычку в любом споре - если несогласный с ним человек выбирал голос совести - называть его "запутинским...(какое-либо ругательство)". Этот примитивный приём помогал ему возвыситься в собственных глазах, отчего он казался себе очень-очень крутым, не являясь таковым в действительности.

Реакция Васи оказалась молниеносной - его рука будто и с места не двигалась, а его оппонент, согнувшись пополам и задыхаясь, повалился на пол. Вася же содрал плакат, порвал на мелкие кусочки и выждав момент, сунул бумажный комок в есликовский рот. Затем встал и несколько раз с размаху огрел пакостника ногой.

- Это вот тебе за ***соса, - сказал он, разворачиваясь и проталкиваясь через толпу.

Кира с Эммочкой ушли с места происшествия. Избитого Еслика им не было жаль нисколечко. Милиция, конечно, не сахар, бандитов в ней хватало, было за что и критиковать действующего президента - но всему на свете должны же быть разумные грани?

А ещё им было интересно - каким боком в этой истории замешан дважды упомянутый Баженов...

На втором этаже девушек встретила словесница и позвала за собой. Они прошли в пустой библиотечный зал и прикрыли дверь.

- Хороши здесь дела творятся, - вздохнула Хлоя, усаживаясь за стол, - скажите мне... что у вас тут с людьми делается? Неужели всегда, когда при исполнении погибает милиционер, вы тут все радуетесь и пляшете?

- Да в чём дело-то? - взмолилась Эммочка, едва не плача.

- Сегодня утром, - начала Хлоя, - в город пробрался инкоп. Это было летающее существо - гибрид скорпиона с летучей мышью. Он прилетел в наш район, напал на гараж при ОВД, а затем полез в отделение и разнёс там всё чуть ли не до основания... Алёну и её мать он разрезал клешнями, убил одного из оперов СКМ. Вот и всё.

- Значит, Руслан Павлович не виноват? - уточнила Кира.

- Вы знаете, - заметила Хлоя, - моего вмешательства даже не потребовалось. В инкопа всадили около трёхсот пуль, и он буквально на кусочки рассыпался. И прежде чем останки были увезены, его видела куча народа. Чуть ли не весь микрорайон сбежался посмотреть на пришельца. В общем... - она встала и подошла к девушкам, - плохи наши дела, девочки. Мы чисто физически не можем успеть везде, и начинаем многое пропускать... да, и... послезавтра на Борисовском кладбище состоятся похороны.

- А как сегодня с занятиями? - спросила Эммочка.

- Два урока срезали. Идите...

Девушки покинули библиотеку и пошли в класс. Сейчас они не чувствовали себя панцироносицами. Они были слабыми беспомощными детьми, и им было очень страшно. Так страшно, как никогда раньше.



Газеты и телевидение не обмолвились ни единым словом о происшествии в Братеевском ОВД, но жители района и без того знали о посетившем здание милиции неизвестном существе. Фотографии и видеоролики от очевидцев гуляли по Интернету, несмотря на препоны со стороны модераторов, народная молва разносила кошмарные подробности тройного убийства, и в итоге в день похорон у Борисовского кладбища собралось несметное количество людей - многие тысячи, а может, и гораздо больше...

Старожилы не могли припомнить, чтобы любые другие прощальные церемонии, даже с самыми видными жителями района и округа, собирали столько народу. Большинство присутствующих склонялось к одной единственно возможной версии - мать и дочь Цапельниковы и капитан милиции Громогласов были убиты инопланетным пришельцем, проникшим в Москву то ли для разведки, то ли с целью провести диверсию...

Сторонники версий о милицейском произволе и каких-то хитроумных мистификациях предпочитали помалкивать - во всяком случае, пока. Злить народ в данных обстоятельствах было смерти подобно, тем более что некоторые граждане с "активной гражданской позицией" уже попали под горячие руки. Среди таковых граждан был и Сашка Еслик, избитый, как писали в "независимых" СМИ, каким-то "мусорским ублюдком" только за то, что решился расклеить по городу плакаты, изобличающие кровавый гэбистский режим.

Неприятные происшествия не обошли стороной и Киру с Эммочкой. Они пришли на кладбище в сопровождении капитана Пи. В какой-то момент женщина отвлеклась и упустила молодых панцироносиц из виду, а из толпы вынырнул Баженов.

- Вы что здесь делаете? - испуганно зашипел педагог, косясь на полузасыпанную могилу капитана Громогласова, - вы что, хотите в кадр попасть?

Он буквально силком потащил девушек прочь от скопления людей, многие из которых были в милицейской форме.

- Но мы ничего плохого не делали... - растерянно молвила Эммочка, но Баженов перебил её:

- Видите прессу? - он указал на собравшихся в отдалении людей с фотоаппаратами и телекамерами, - вы что, хотите, чтобы ваши физиономии засветились в репортаже про запутинских рабов, целующих задницу своего мёртвого нукера? А нам потом краснеть за вас из-за того, что нас же обвинят в не прогрессивном воспитании? Короче, - закончил Владимир Иванович не терпящим возражений тоном, - чтобы я и близко не видел вас возле могилы этого гулаговского вертухая. Понятно?

Едва Баженов исчез, девушки, презрев все грозные предупреждения, снова присоединились к скорбной церемонии. Неподалёку от могилы капитана хоронили ещё двоих - Алёну Цапельникову и её мать.

Тем же днём после похорон, когда по убитой девушке справляли поминки, Баженов устроил разнос словеснице.

С Алёнкой прощалась почти вся школа. По адресу ученицы было сказано много тёплых слов. Выступил и Владимир Иванович. С трибуны актового зала он вещал словно пророк, клеймя на все лады преступную власть, кровавый режим, милицейско-прокурорско-судебный произвол, вспомнил и президента, пройдясь по его трудному детству и каким-то возникшим в детские годы комплексам, призывал к решительному отпору... и прочее и прочее. А закончив свою обличительную речь, он спустился в зал и найдя Хлою Пи, попросил её выйти для серьёзного разговора.

- Очень хорошо, что вы вспомнили обо мне, - сказала словесница, когда они остались вдвоём в учительской, - я всё хотела поинтересоваться - что за бред вы несли? Вы знаете не хуже меня, что подполковник Чудесов не имеет к этим убийствам никакого отношения...

- А кто же, по вашему, это сделал? - с издевательской улыбкой спросил Баженов, - уж не рептилоид ли? Или марсианин?

- Несколько сотен человек видели труп существа с клешнями и крыльями. Вам этого мало?

- Допустим, - согласился педагог, - допустим, труп был. Но это ничего не доказывает.

- Объясните, ради Бога, чего вы добиваетесь? - взорвалась Хлоя.

Баженов, прохаживаясь взад-вперёд, начал излагать своё видение происходящего.

- Как вы знаете, - начал он, - у нас есть спонсоры. Они отремонтировали школу, закупили имущество, и мы, в свою очередь, наладили с ними взаимовыгодное сотрудничество. Мы внедряем новейшие образовательные проекты, которые - прошу заметить - признаны во всём цивилизованном мире. Мы строим школу будущего, передовое заведение, которое не стыдно будет показать нашим зарубежным коллегам из Америки, Германии, Швеции, Японии... - он подошёл к занятому Хлоей столу, - а что делаете вы? Я скажу, что вы делаете. Вы занимаетесь саботажем. Вам кажется, что наши ученики учатся плохо, и вы не хотите их аттестовать. Вы сеете панику из-за каких-то несуществующих людей с клювами, каких-то чудовищ, убивших нашу ученицу... да пусть оно и впрямь существовало - нас это не волнует. У нас обязательства перед спонсорами, и мы проводим с ними совместную образовательную кампанию, а вы вставляете нам палки в колёса. Например, не далее чем неделю назад устроили детям встречу с какими-то вытиранами войны... я ведь вас уже предупреждал: никаких людей в погонах - армейских ли, милицейских, или, не дай Бог, всякое быдло из ВДВ или морской пехоты - до наших учеников допускать нельзя! У нас прогрессивная школа в полном соответствии с мировыми стандартами, а не филиал преступной организации под названием "МО"...

- Понятно... - кивнула Хлоя, - Владимир Иванович, а ведь на вас сегодня народ смотрел. Неужели вам нисколечко не стыдно? Как можно до такой степени ненавидеть свою страну? Вас совесть разве не мучает?

Баженов поглядел на словесницу, как на законченную идиотку.

- Совесть? - усмехнулся он, - что же, буду с вами предельно откровенен. Моя совесть устроена предельно просто - открыл холодильник, а он - полный; открыл кошелёк - а он полный; сел в машину - она завелась с первого раза; включил компьютер - а там высокоскоростной Интернет; открыл шкаф - в нём дорогие шмотки; пошёл в ресторан - снял на ночь самую дорогую ****ь... вот это и есть моя совесть. А народ... мне на него насрать. Я об это быдло, перед которым десять минут назад распинался, вытирал ноги и вытирать буду. А вы, Александра свет Антоновна... если хотите здесь работать, перестаньте плыть против течения. Делайте то, что вам велят, и всем будет счастье. Вам в первую очередь...

Он поднял кулак и изобразил жест, известный как "голова Бафомета", затем превратил его в кукиш.

- Вот так, - сказал он, - запомните - я в этом городе Царь и Бог, а вы - никто. Пустое место. Можете сколько угодно вонять своим карнавально-квасным патриотизмом, но - не перед нашими учениками и не в стенах этой школы. У меня всё. Желаю поумнеть и сделать необходимые выводы.

Дверь за Баженовым закрылась, а Хлоя вынула из кармана пиджака диктофон. Весь разговор был записан от первого и последнего слова.



Три смерти в Братеево были лишь крохотной частью выступавшей из воды верхушки айсберга. Землю буквально захлестнула череда кровавых трагедий.

В первую и вторую половину мая Реаниматоры резко активизировали свою преступную деятельность. Хлоя и Эммочка, работавшие на посте наблюдения Третьей базы, часто возвращались домой совершенно разбитые, с налитыми кровью глазами и больными головами - давало знать о себе многочасовое сидение перед экранами. Противник открывал уже не сотни, а тысячи ложных каналов перехода по всему земному шару, стараясь сбить с толку панцироносиц, и в большинстве случаев ему это удавалось. О результатах деятельности Реаниматоров девушки иногда узнавали из новостей - то и дело в эфире мелькали сообщения о таинственных пропажах гигантских партий продовольствия и массовых исчезновениях людей...

Жертвами Реаниматоров оказывались, как правило, личности, не имеющие постоянного места жительства, или женщины, торгующие собственным телом. Противник не брезговал забираться в клиники для умалишённых, которые наутро оказывались полностью пусты, или в диспансеры для алкоголиков и наркоманов. Похитители могли блокировать поезд метрополитена, из вагонов которого таинственным образом исчезали все пассажиры, опустошить деревню, затерянную в латиноамериканской сельве или сибирской тайге, увести с собой жителей какого-нибудь крохотного островка в Филиппинском или Индонезийском архипелаге...

Власти предпринимали меры для поиска как пропавших людей, так и тех, кто стоял за их исчезновением, но, как и следовало ожидать, виновных никто не нашёл. Порой на местах преступлений обнаруживались тела людей, умерших от неустановленных причин. Реаниматоры старались не оставлять свидетелей.

Пресса шумела, официальные лица пытались как-то объясниться... В конце концов и те, и другие предпочли замолкнуть, и сообщения об опустевших деревнях и оптовых складах исчезли как с полос газет, так и с экранов телевизоров.

После разгрома Братеевского ОВД инкопы проникали в город ещё пять раз, но во всех случаях панцироносицы успевали их перехватить. Самое любопытное было то, что о всех случаях появления врага первым узнавал не кто иной, как Гриша Листиков, который незамедлительно докладывал обо всём Кире.



Панцироносицы собирались на Третьей базе всякий раз, если требовалось обсудить то, чего никто из посторонних не должен был слышать. Как правило, речь заходила о событиях, имевших место за пределами Земли. Начиная с первомайского "круглого стола" оккупация Мидгарда и различные аспекты сего события не раз становились предметами жарких дискуссий. Хлоя проясняла непонятные детали, знакомила девушек с переведёнными на русский язык иномерными книгами, более подробно рассказывала о повседневных делах и заботах как жителей Мидгарда, так и прочих планет Союза. Любознательная Эммочка буквально фонтанировала вопросами - её интересовало всё, начиная от жизни морских ластоногих ящеров и заканчивая исследованиями иных солнечных систем.

Изучая историю СНМ, девушки не раз сталкивались со всем тем, что принято называть большой политикой. Надя демонстрировала полное равнодушие к политической деятельности, Эммочка видела политику лишь как объект изучения, а Кира как-то сказала, что политика будет последним явлением в мире, которое её заинтересует.

А Стешка с Раяной могли с полуоборота завестись на политические темы. Они никак не могли договориться между собой, что лучше - республика или монархия. Первая была за республику, вторая - за монархию.

Вот и сегодня, едва все уселись за стол в ожидании Хлои, две спорщицы возобновили нескончаемый разговор о формах правления.

- Им надо запретить встречаться, - заметила Надя, - они любой самый прекрасный вечер превратят в Госдуму.

- Истина может родиться даже в споре между двумя незнайками, - ответила ей Эммочка, даже не подняв головы от тетради.

- А ты что там у себя всё высматриваешь?

- Английский учу.

Кира, услышав это, хихикнула.

- И тебе, - она кивнула в сторону Стешки и Раяны, - нисколько не мешают эти две балаболки?

- Нисколько.

В кабинет вошла Хлоя.

- Всем доброго дня, - сказала она, кивая девушкам, - я вижу, у вас тут разговор на принципиальные темы ведётся...

- У-гм, - Эммочка подняла голову, - прямое включение, Хакамада против Новодворской...

Кира знать не знала, кто такие Хакамада и Новодворская, но всё же рассмеялась - она решила, что самая умная ученица Москвы захотела блеснуть своим чувством юмора.

- А вот у меня для вас есть кое-что интересное, - сказала Хлоя, - это касается последних убитых в Москве инкопов...

Стешка с Раяной всё никак не могли уладить свои разногласия, и Надя слегка дёрнула обеих за волосы. Спорщицы тотчас умолкли.

- Как вам всем уже известно, - продолжила словесница, - мы с Эммой занимаемся изучением параметров точек выхода... в большинстве своём ложных. И, само собой, настоящих. И начиная с начала мая-месяца мы зафиксировали кое-что странное.

Мы записали параметры точки выхода в доме на Батюнинской, где развлекался Еслик. Сигнал стационарного телепортера, используемого Реаниматорами, изобиловал множеством помех. Сам по себе один случай ничего не значит, но когда происходят ещё две переброски с искажением сигнала, а затем сразу пять - то поневоле задумаешься...

- Особенно если предыдущие десятки тысяч ложных и настоящих перебросок имеют чистый сигнал, - добавила Эммочка.

- Вы хотите сказать, что кто-то умышленно вмешивается в работу телепортера с целью исказить сигнал и таким образом дать понять, что переброска - настоящая? - спросила Надя.

- Именно так, - кивнула Хлоя.

- Но кому и зачем это понадобилось?

- Первый вариант такой - кто-то на Земле, помимо нас, знает или догадывается о существовании некой никому не подконтрольной группы людей, несущей ответственность за все массовые исчезновения. Эти "кто-то" наладили свою аппаратуру для слежения за гиперпространством и пытаются расстроить планы Реаниматоров.

- Такое возможно?

- Маловероятно, но возможно. Есть второй вариант. Самый нелепый, но тоже реальный. У кого-то из людей, работающих с телепортером, проснулась совесть. Он знает о нас... о том, что мы делаем с инкопами, когда тех выбрасывают на Землю. И он решил сыграть на нашей стороне.

Есть и третий вариант. Наиболее вероятный, а именно - в стане врага засел крот. Кто-то задумал, что называется, таскать каштаны из огня нашими руками. Может, он решил каким-то образом напакостить своим коллегам, может, он - агент из конкурирующей организации... клонирование людей - это большой и грязный бизнес. Одним словом, на базе Реаниматоров может происходить что угодно. Смена руководства, или банальные приступы зависти... мы этого, увы, не знаем.

- А в каких именно случаях сигнал искажался?

- Еслик, Уля Миронович, полковник Приставкин, затем - нападение на ОВД, перехват в Дроздово, в Малой Дубне, в Каскадном парке и в пойме Городки. Это те случаи, что имели место в Москве. И обратите внимание, что каждый раз Кире звонил Гриша и называл место и точное время нападения.

- Подождите, - спохватилась Кира, - но перед нападением на Приставкина Гриша мне не звонил...

- Разве? - Хлоя подняла брови, - но... а куда ты дела телефон перед тем, как мы с тобой сели за химию?

- Откуда мне знать... - девушка наморщила лоб, - может, под подушку сунула, или в ванной забыла...

- Ясно, что ничего не ясно... ну ладно, проехали. В общем, кто-то кого-то пытался подставить неизвестно с какими целями. И это, повторюсь, были проникновения в Москву. Недавно были ещё два засвеченных проникновения...

Кира повернулась к Хлое:

- А почему я ничего не знаю о двух последних случаях?

- Мне тоже никто ничего не говорил... - подала голос Надя, - почему?

- Я решила, что на перехват отправятся только те из нас, у кого самое мощное вооружение, - объяснила Хлоя, - это Эмма, Стеша и Рая.

- В эти разы было хуже, чем раньше?

- Да. Позавчера Реаниматоры высадились в посёлке Актогай в восточном Казахстане. Этот посёлок стоит на Туркестано-Сибирской магистрали и имеет ещё два железнодорожных ответвления - в сторону Китая и Караганды. Неприятель выбрал именно тот момент, когда на станции сойдутся сразу три пассажирских поезда - два местных и один из России, шедший из Новосибирска в Алматы...

- Мы думаем, - подхватила Эммочка, - что они планировали заморочить головы как местным жителям, так и пассажирам, и переправить их всех на свою базу. В Актогае проживает около пяти тысяч человек, вместе с пассажирами выходило около семи тысяч...

Надя присвистнула и схватилась за голову.

- ...А перед уходом они собирались поджечь зарядами термита нефтебазу и составы с соляркой и сжиженным газом. Посёлок и станция сгорают, число жертв определить невозможно...

- А как это - заморочить головы? - спросила Кира, - это как с этими... стеклянными автомобилями?

- Да, - кивнула Хлоя, - местные жители и пассажиры увидели в небе гигантский летающий диск и высыпали на улицы и перроны встречать братьев по разуму. А Реаниматоры тем временем настраивали телепортер, чтобы создать проход на базу. Люди, полностью уверенные в том, что идут в гости на тарелочку, чуть было не зашли туда, откуда ещё никто не возвращался. А когда Рая со Стешей превратили инкопов и экстрасенсов в сажу, диск исчез, и люди долго не могли понять - почему они выскочили из домов, из вагонов и слонялись по чистому полю... Эмму я взяла с собой на тот случай, если Актогай всё-таки загорится, но, к счастью, всё обошлось.

- Подождите, - спохватилась Кира, - там ведь в Актогае Норкина бабушка живёт, и ещё какая-то её родня... они не пострадали?

- Я проверяла по базе местной милиции. Пропавших без вести в тот день не зафиксировано. Только поезда задержались. Теперь переходим ко второму случаю. Вчера вечером жители двух населённых пунктов на шоссе "Рязань - Спас-Клепики" - Заборья и Солотчи - также, как и в Актогае, увидели в небе чёрное дискообразное тело. Они вышли из домов и внезапно ощутили непреодолимое желание попасть на инопланетный корабль, тем более его хозяева готовили гостеприимную встречу...

Все сидящие за столом посмотрели на Киру. Та сидела ни жива ни мертва, с побелевшим лбом.

- Бабушка... - прошептала девушка, - они ведь...

Хлоя взяла Кирины ладошки в свои и сказала:

- Твоя бабушка жива и в добром здравии. Ни она сама, ни тётя Варя со своими домашними не видели никакого диска. И никуда не ходили. И даже удивлялись - что за моча в голову стукнула половине деревни...

- Правда? - Кира подняла на словесницу заблестевшие глаза.

Раяна подошла к подруге и приобняв её, сказала:

- Конечно правда. У вас там нашлись люди, которые не вышли на призывы Реаниматоров. Хлоя говорила, что в домах остались только те, кто часто ходит в церковь, и поэтому они не видят никаких летающих тарелок. И волшебство против них не действует... то есть, гипноз.

- Вот что, Рая, - сказала Хлоя, - проводи Киру в проходную, пусть позвонит в Заборье. И побудь там с ней...

Как только девушки вышли, Надя спросила:

- Скажите честно, Хлоя... вы не известили меня и Киру потому, что считаете нас двоих теми, кто имеет больше шансов оказаться принцессой Цереной?

- Да. В том числе и поэтому. Реаниматоры становятся всё злее. В средствах они уже не церемонятся и не заботятся о том, чтобы действовать незаметно. Теперь, если ради выполнения задачи потребуется сжечь резервуар с нефтью, взорвать плотину или разгерметизировать контейнер с ботулином - они это сделают. Потому я решила действовать без вас. Да, и ещё вот что...

Словесница оглядела каждую девушку и сказала:

- Я считаю, что выбор объектов для атаки не был случаен. Это был сигнал для нас - смотрите и бойтесь.

- На что смотреть и чего бояться? - спросила Стешка.

- Нам ещё предстоит понять это...

...Разговаривая с тётей Варей, папиной младшей сестрой, Кира постепенно успокаивалась. Страх за близких людей вскоре прошёл. Женщина пересказала племяннице все деревенские новости, в том числе и о вчерашнем странном поведении своих односельчан, которые высыпали из домов, долго стояли, задрав головы к ясному небу, а после выстроились в колонну и замаршировали по улице к окраине села...

Тётя Варя рассказывала об этом со смехом в голосе. Заборяне, похоже, так и не поняли, что случилось и от какого кошмара они были избавлены. Девушка рассказала тёте о своих городских заботах, а распрощавшись и отключив связь, тихо сказала:

- Если бы они только знали...

Как только Кира и Раяна вернулись за стол, Надя обратилась к Хлое:

- Вы говорили, что искажённый сигнал при налаживании канала переброски свидетельствовал о начале в этом месте операции... но как долго это будет продолжаться? И на что надеется тот, кто наводит помехи?

- Трудно сказать, - пожала плечами словесница, - в Актогае мы уничтожили двадцать инкопов с тяжёлым вооружением и четырёх экстрасенсов. В Заборье - десятеро и двое соответственно. Может быть, наш неведомый друг срывает операции по корыстным или идейным мотивам. Мы не знаем ничего. Совсем ничего...

- А скажите, - подала голос Кира, - как быть с Гришей? Если он звонит и предупреждает о перебросках, которые оказываются засвеченными... значит, он получает информацию от засевшего среди Реаниматоров вредителя?

Хлоя долго обдумывала ответ. Кира умеет задавать интересные вопросы. Не такая уж она и простушка, какой всё время выглядит...

- Вряд ли. Он ведь и раньше предупреждал нас. Хотя кто знает... если он на самом деле контактирует с инфернальным сообществом, то ни в чём нельзя быть уверенным.

- Знающие люди говорят, что падшие ангелы предсказывают только то, что сами же и подстроили, - вмешалась Раяна, - по сути - мошенничают.

- В любом случае - ждём развития событий. А сейчас...

Хлоя поднялась, развернула "Панцирь" и дождавшись, пока остальные девушки сделают то же самое, сказала:

- Отправляемся на полевые учения. Место действия - Забайкалье...



Панцироносицы перенеслись на гребень поросшей редколесьем сопки и какое-то время рассматривали панораму из невысоких полуразрушенных гор, местами заросших светлохвойным лесом, местами - безлесых, а кое-где испещрённых выходами скальной породы. Внизу, между склонами сопок, через прорубленные выемки, а то и на обрывах, извивалось полотно Сибирского Пути.

- А здесь ничего, красиво, - заметила Надя.

- До тех пор, пока Солнце травку не высушит, - ответила ей Раяна, - ближе к середине лета зелень исчезнет, и все горы будут цвета ржавой водички...

- Всё-таки интересно, - заметила Стешка, - насколько разные повсюду бывают горы, даже в одном географическом районе. Здесь одна порода камня и флоры, через сто километров - другие породы, и вся картина меняется...

Все дружно согласились с замечанием кулинарши, тем более что у них были примеры для сравнения, ибо полевые учения зачастую сочетались с телепортацией в отдалённые и малолюдные регионы Земли. Хлоя немало времени уделяла умению передвигаться по сложной пересечённой местности, и устраивала длительные марш-броски с развёрнутыми "Панцирями" - то в Большом Каньоне, то в Хибинах, или в кратере какого-нибудь потухшего вулкана на Камчатке...

- А что это за станция? - Кира указала на беспорядочную россыпь домиков и переплетение улиц, сходящихся к вокзалу.

- Это Аксёново-Зиловское, - пояснила Хлоя, - мы примерно в двухстах пятидесяти километрах к востоку от Читы. Тут и река есть, только с нашего места мы её не увидим. Нужно пройти дальше, за село, и в долину спуститься...

- А купаться там можно? - поинтересовалась Стешка.

- Ты что, вода же ещё холодная, тем более здесь... - вытаращилась Эммочка, - ох, извини, я забыла, что тебя это всё равно не остановит.

- Моржиха в шоколаде, - прыснула Раяна, - если Кирушка у нас сладостей балдеет, то Стешка - от ледяной воды...

- Добежим - и вы всё увидите, - вмешалась Хлоя, - итак, девочки... наша задача такова - обогнать товарняк. Строимся, и поскорее... - и она указала на тоненькую бело-зелёную змейку растянувшегося более чем на километр, а то и больше, поезда, составленного из сотни с лишком вагонов-цистерн. Поезд, не сбавляя хода, приближался к станции; панцироносицы тем временем выстроились в ромб - капитан Пи впереди, позади неё встали парами Кира с Эммочкой и Надя со Стешкой. Раяна заняла место позади всех в качестве замыкающей.

Сразу было видно, что Хлоя продумала маршрут заранее - она ни на секунду не замедлила скорости бега и ни разу не сбилась с пути. Спуски, подъёмы, прыжки с вершин, обрывов и через железнодорожное полотно... Девушки, не сбавляя скорости, следовали за ней. Ни одна из них не споткнулась и не выбилась из строя.

Заключительным этапом марш-броска стал подъём на сопку, казавшуюся наиболее высокой в сравнении со всеми остальными. С её вершины хорошо просматривалось и Аксёново-Зиловское, и вытянутая к северу долина Белого Урюма - так называлась текущая по ней река, и железнодорожное полотно. Панцироносицы спрыгнули с вершины прямо в долину, преодолев в свободном падении несколько сотен метров. Наверху, на обрыве, стучал колёсами шедший в восточном направлении товарняк.

- Интересно, - хмыкнула Надя после приземления, - если нас видели из кабины - то что подумали?

- Им было точно не до нас, - ответила Эммочка, - вести такой длинный состав из наполненных газом цистерн, да ещё на таких сложных участках - муторное дело. Некогда им на небо глядеть.

- А откуда ты знаешь, что в цистернах - газ? - поинтересовалась Кира.

- Это не простые цистерны. Они рассчитаны на высокое давление, и у них усиленная герметизация клапанов. Мазут или солярку в них не возят, бензин - тем более.

- Вот блин... - фыркнула Раяна, - мне и в голову бы не пришло всем этим интересоваться. Цистерна и есть цистерна.

Собравшись вместе, панцироносицы в несколько секунд пересекли луг и скрылись в прибрежном лесочке. Пологий прибрежный откос был занят березняком. Старые и молодые деревья росли отдельно, кое-где кучковались, а иные из них либо полностью высохли, оставив лишь голые стволы, либо находились в разных стадиях умирания.

- "Панцири" можно свернуть, - объявила Хлоя, - никто нас здесь не увидит.

- Берёзки кругом... - улыбнулась Кира, - всё почти как дома. Только горы в ёлках...

- Это не ёлки, а пихты и лиственницы, - поправила её Эммочка.

- Один фиг. Ёлки - они и в Африке ёлки.

Панцироносицы вышли на берег реки и превратились в себя прежних. Кира, присев на поваленный ствол, сняла сандалики, погрузила ступни в мягкую траву и сказала:

- Надеюсь, битых бутылок здесь нет...

Хлоя улыбнулась и сбросила туфли. Остальные девушки тоже поспешили избавиться от обуви.

- А комарики уже нацеливаются, - заметила Надя.

- Введите на телепортере "два-восемь-два-ноль", - посоветовала словесница, - и ни один не сядет.

Все так и сделали. Назойливые насекомые, почему-то норовившие подобраться поближе к глазам, носу и рту, через минуту исчезли - словно их ветром сдуло.

- А вон смотрите, Стешка раздевается уже, - сказала Кира.

Вода в Белом Урюме действительно была довольно холодна для купания, поэтому никто не решился составить Стешке компанию. Девушка поплескалась с минуту, пару раз нырнула и вышла на берег. Остальные довольствовались лишь недолгой прогулкой босиком по мелководью.

- Вам не кажется, - сказала вдруг Надя, - что возможность попасть за доли секунды в какую угодно точку Земли сделала нас удивительно беспечными? Я заметила, что ни у кого из нас нет ничего съестного. И рыбку наловить нечем. Хоть у кого-нибудь есть спички?

- Вот, - сказала Кира, вынимая из кармана на жилетке картонную коробочку.

- Знаю, этого добра у тебя всегда завались...

- А ты, Эмка, случайно не забыла на базе свою любимую тетрадочку с не выученным английским? - осведомилась у отличницы Раяна.

- Конечно нет, - улыбнулась Эммочка.

Девушки дружно рассмеялись.

Самая умная ученица собралась было пожертвовать для растопки тетрадную страницу, но Кира уговорила её поберечь бумагу и начала обдирать бересту с упавшего дерева. Здесь же была собрана куча хвороста, и вскоре на берегу затрещал костёр.

- Знаете, - сказала Хлоя, садясь на траву и вытягивая ноги к огню, - то, что люди плохо переносят чрезмерное количество перебросок с помощью телепортации - это в каком-то смысле благословение судьбы. Представьте себе, каким кошмаром стала бы наша жизнь, если бы все вокруг могли телепортироваться куда угодно без ущерба для здоровья.

- Да уж... - хихикнула Раяна, - что это за жизнь, когда тебя везде достанут. Даже в ванной. Кстати, я вот что спросить хочу. Вы нашли того, кто изготовил для инкопов липовые паспорта? Те, что не сгорели?

- Как сказать... - Хлоя почесала бровь, - где-то в Раменском ОВД есть дыра, но пока я её не нащупала. Зато узнала, что все инкопы были прописаны по одному и тому же адресу. Там проживает полоумный дед в возрасте восьмидесяти лет с хвостиком, и ничего путного он мне так и не сказал. Лиц не помнит, имён - тоже... пришли, заплатили, а пенсия у него маленькая, он их и прописал. Скорее всего, это типичное московское явление - "резиновая" жилплощадь.

- В нашем доме, - заметила Надя, - таких квартир с десяток будет, и в каждой - ночлежка с полсотней гастриков. Видели, во что наша улица превратилась? Мама говорит, что оттуда давно уже пора съезжать куда подальше.

- Здесь кто-то говорил о еде, - с этими словами Стешка отстегнула поясную сумку и извлекла из неё пол-кирпичика Дарницкого хлеба, кусок копчёной свиной грудинки, коробок с солью и пучок зелёного лука, - вот вам и настоящий американский завтрак. Тостов не будет, но этот хлебушек куда лучше всяких тостов. Молока, полагающегося к такому завтраку, тоже нет... хотя можно и в это самое Аксёново за молоком сгонять, если у кого есть деньги...

- А как потом от лукового запаха избавляться? - поинтересовалась Кира. Она во все глаза смотрела на то, что Стешка назвала американским завтраком. Таким "завтраком" в России, как правило, перекусывали на бегу, если не желали тратить деньги на чебурек или шаурму. А раньше Кире отчего-то казалось, что американский завтрак состоит как минимум из шоколадного торта, трёх порций мороженого и ста граммов мармелада, и бутылки кока-колы в придачу.

- Сорви листочек с ветки, разжуй, потом сполосни - и всё, - ответила кулинарша, нарезая грудинку.

- Я, пожалуй, прилягу, - Хлоя выбрала место за упавшим деревом и устроилась на траве, - подремлю часика два, только вы далеко не уходите... хорошо?

- Возьмите, - Кира протянула словеснице скатанную валиком жилетку.

Девушки вернулись к костру, в целях предосторожности разгребли угли - Стешка, пару раз видевшая лично пожар в тайге, никогда не забывала о противопожарных мерах, - и отправились побродить по окрестностям, разумеется, не упуская из виду свою временную стоянку.

- А вот интересно, - сказала Кира, когда они остановились на лужайке возле большого куполообразного муравейника, - почему каждую осень у красных муравьёв в крыше дыра, как будто туда корова наступила?

- Просто когда муравьи уходят в спячку, - ответила Эммочка, - то сердцевина муравейника - а это самая хрупкая его часть - обваливается, поскольку ухаживать за ней некому.

- А зачем эта сердцевина вообще нужна?

- Муравьи таскают туда яйца и куколок, чтобы они не страдали от температурных колебаний. А вот смотрите... - умная ученица обошла муравейник и показала несколько оживлённых муравьиных тропок, - если пойти по этим дорожкам, то можно отыскать и другие муравейники.

- Они что, - хихикнула Надя, - торгуют между собой?

- Почти. Здесь должен находиться самый большой муравейник - это головной офис корпорации, а все остальные - это дочерние отделения.

Девушки разбрелись в разные стороны и отыскали ещё около десятка муравейников с муравьями того же вида. Было похоже, что насекомые и впрямь кооперировали, ибо на каждой тропке наблюдалось активное двухстороннее движение. А один из наиболее удалённых муравейников оказался совершенно пуст. Его показали Эммочке, и та сходу обнаружила причину запустения - шагах в десяти от брошенного жилища возвышалось несколько выстроенных из земли башенок, в которых обитали муравьи другого вида - мелкие и чёрные, и, как отметила умная ученица, именно они и вырезали своих собратьев. Подчистую.

Раяна не упускала случая заглянуть под каждый камень или пень - если, конечно, они не были достаточно тяжелы.

- Что ты там надеешься обнаружить? - усмехнулась Стешка.

- А вдруг там мышки сидят, - объяснила "золотая" девочка.

- На что они тебе?

Раяна в ответ только пожимала плечами. Подруги давно заметили за ней пристрастие к некоторым разновидностям живых существ, от которых большинство людей, мягко говоря, не в восторге - а именно к мышам, крысам, змеям, паукам и жабам. В занимаемой ею комнатой на дедушкиной квартире стояла клетка, в которой обитал самый настоящий серый пасюк, причём совершенно ручной. Долгое время никто - кроме Эммочки - не решался взять его на руки; Кира же поначалу и вовсе была готова убежать из комнаты, захлопнуть дверь и страховки ради подпереть её диваном.

А тут ещё и Хлоя наседала - учила девушек бороться с чувством страха. Панцироносицы легко привыкли к взрывам и стрельбе, Раяна, не дожидаясь совершеннолетия, опробовала на себе продемонстрированный капитаном Пи фокус с крючком, но преодолеть заложенное в глубине естества чувство неприязни к грызунам, арахнидам, пресмыкающимся и земноводным получалось не у всех. Кире даже просто смотреть было страшно на тарантула, когда же она увидела его разгуливающим по обнажённым спинам капитана Пи и Раяны - с ней едва не приключился обморок... То же и со змеями; а Хлоя вдобавок пообещала перейти от мелких степных гадюк к опытам со среднеазиатскими кобрами. И пусть даже исключался(как оказывалось впоследтвии)самый малейший риск - впечатлительным натурам легче от этого не становилось.

Стешке захотелось ещё раз искупаться, и подруги отправились на берег к своей стоянке.

- Жаль, что здесь берега низкие, - сказала Стешка, - даже не попрыгаешь толком.

- А хочешь, - предложила Надя, - я тебя "цепью любви" подброшу?

- Нет уж, что-то не хочется, - поморщилась купальщица, - неприятно как-то, когда тебя непонятно что держит...

- Тогда мы можем сделать иначе. Я взлечу и уроню тебя.

Но Стешка не соблазнилась и на это предложение. Надя, пользуясь своими возможностями управляемой гравитации, действительно могла летать. Она не раз, ко всеобщему восторгу, подхватывала подруг и скидывала их из-под потолка зоны отдыха в бассейн. Развлечение пришлось по вкусу всем - кроме Стешки. Она не переносила ощущение полёта, если механизм полёта не был виден и осязаем.

Подруги ещё долго бродили по лесу, то и дело заваливая Эммочку вопросами, ибо та, как оказалось, знала о лесах и их обитателях очень многое. В одном месте девушки наткнулись на странную рощицу, все деревья которой были изогнуты дугой, да так, что соприкасались верхушками с землёй. Точные причины сего явления определению не поддавались; умная ученица склонялась к версии, что точки роста деревьев были повреждены неким вредителем...

- А может быть, - загадочно молвила Эммочка, - здесь побывало НЛО, которое сделало с деревьями то же самое, что обычно происходит с колосьями на чертоплясах.

- А скорее всего, деревья спиртом поливали, - добавила Кира, - помните такое - "во поле берёза стояла, выпила сто грамм - и упала?"

Девушки ушли из "пьяной" рощи и продолжили исследовать берега Белого Урюма; Кира же вернулась к костру - проведать почивавшую словесницу.

Хлоя, прижавшись щекой к жилетке, мирно спала. Кира присела и выбрала из её волос несколько запутавшихся прошлогодних травинок.

- Кто-то охраняет мой сон? - шепнула женщина, не открывая глаз.

- Ой, простите, - Кира поднялась на ноги, - я не хотела...

- Ты мне не мешаешь, - Хлоя села и протянула Кире жилетку, - отличная была подушка. Спасибо.

Они вновь раздули огонь из тлеющих угольков и сели на поваленный ствол. Кире хотелось рассказать женщине обо всём, что уже давно её тревожило - о медальоне, о чёрной рубашке и странных снах, но так и не решилась начать, а Хлоя, заметив её колебания, поинтересовалась:

- Ты хотела что-то спросить?

- Скажите, - девушка помолчала, пытаясь подобрать нужные слова, - а если бы случилось так, что прибыв на Землю, вы обнаружили меня в детском доме? Если бы у меня не было семьи? Что бы вы сделали?

- Что бы я сделала?

Словесница после затянувшегося молчания сказала:

- Я бы постаралась взять тебя к себе. Растила бы и воспитывала как родную.

- Ой мамочка... - хихикнула Кира, - да вы всего-то в два раза старше меня. Посмотреть на это со стороны, так не поймёшь - смеяться или плакать. Кто не знал бы об удочерении - тот болтал бы, что вы родили меня в четырнадцать лет...

- Не страшно. Я могла бы добавить себе года.

- Вам бы поберечься немного, - сказала Кира, - вы не спите толком, постоянно устаёте от этой телепортации, а ведь даже неизвестно, когда мы покончим с Реаниматорами.

- Мою участь не изменить, - улыбнулась Хлоя, - в этом мире никто не сделает для меня больше того, что я могу сделать сама. И отдыхать я не могу. Я веду уроки в школе, а думаю о людях, которых, быть может, именно во время этих уроков тысячами привозят на базу Реаниматоров. И хорошо ещё, если перед тем, как выпотрошить, их оглушают молотком. А может, и не оглушают...

Перед Кириными глазами вновь поплыли ужасные картины, которые рисовались ей после "круглого стола". Чем бы ни занимались Реаниматоры и кто бы они ни были, их следует остановить, пока они не заставили умыться кровью всю Землю...

Хлоя закрыла глаза и совсем тихо шепнула:

- Будет очень страшно вспоминать то, что было. А каково будет Церене - даже представить не могу.

- Если я вспомню, что Церена - это я, - тихо сказала Кира, - то я буду тосковать по убитому Индасу. И по настоящей маме. Очень не хочется прочувствовать всё это снова. Я боюсь сойти с ума от горя...

- Там, дома, - начала Хлоя, - у меня было всё. Любящие и любимые родственники, работа, двухэтажная квартира в центре Петры, оклад, равный окладу капитана звездолёта. А потом в один миг всего этого не стало. Если ты и есть та, кого я ищу - ты, по крайней мере, попрощалась с матерью. А я даже этого не смогла сделать. Но, как оказалось, со всем этим можно жить. Если принцесса - ты, то тебе придётся быть сильной. Твоим подружкам предстоит перенести почти то же, что и тебе. А вот, кстати, они возвращаются, - Хлоя указала на приближающихся к костру панцироносиц.

- Вы только посмотрите, - воскликнула Раяна, прерывая галдящих и смеющихся подруг, - Кирушка с Хлоей о чём-то секретничают... интересно, о чём?

- Мы говорили о том, что было бы, если б какая-то из нас до сих пор находилась в детдоме, - ответила Кира, - а вы о чём так громко совещаетесь? На весь лес только вас и слышно...

- Мы вспоминали детские годы, - хихикнула Стешка, - и я им говорю, что их воспоминания о детстве какие-то однобокие. Такое впечатление, что все они... ну, кроме Эмки, конечно - только и делали, что смотрели мультики Диснея. Ну, ещё в "Марио" и "танчики" игрались.

- Мы в классики играли, - сказала Кира, - или в "слепую ворону". Ещё через резиночку скакали...

- Не забудь про то, как ты по гаражам носилась и в крапиву оттуда грохнулась, - усмехнулась Эммочка, - вот рёву-то было...

- Хоть какое-то разнообразие, - сказала Стешка, усаживаясь рядом с Кирой, - а то всё одно и то же - этот мир прошли, этот не прошли, там об огненную цепь споткнулись, здесь грибочек упустили, там сверху ёжик упал... а под конец - как всегда: "Спасибо, Марио, но принцесса в другом замке".

- Девчонки, - Наде пришлось повысить голос, - вы в курсе, что скоро у нас праздник? Кирушка будет отмечать пятнадцатилетие, поэтому давайте думать, что будем ей дарить. Я вот недавно в магазине видела "Генералы: час расплаты"...

- Кирке игрушки не нужны, она в завязке, - перебила её Эммочка, - вообще забудьте про игрушки. Не вводите человека в искушение.

- Тебе, Кирочка, что понравилось бы? - поинтересовалась Надя.

- Мне?

Девушка задумалась. Подруги молча ждали её ответа, но ничего дельного, как нарочно, на ум не приходило.

- Даже не знаю, - сказала она наконец, - что бы вы ни подарили, мне будет приятно... да мне уже приятно. Поэтому заранее спасибо...

- Подарок не просят, - сказала Хлоя, - его выбирают и вручают от всей души... да, кстати, а не пора ли нам домой? Здесь что-то темно становится. И прохладно...

- Тогда я гашу костёр, - Стешка побежала к реке. Тары для воды у неё не было, но она решила обойтись намоченной и выжатой на угли рубашкой.

Костёр погас. Девушки разобрали брошенную ещё засветло обувь - и через минуту берег опустел...



Адам Кинзи, откинувшись на спинку кресла, молча слушал доклад Джедиса. Дела у инфертехнолога шли из рук вон плохо. Курируемая им группа инкопов потеряла три десятка наиболее крепких и выносливых особей, не говоря уже о шести приданных группе военных экстрасенсах.

Джедис склонялся к идее бросить охоту за большими партиями "живого товара" и ограничиться кражей уже готового провианта. Что он недавно и сделал, захватив груз консервированного мяса с какого-то судна, вышедшего из Сиднея. Спасательная команда и береговая охрана, как и следовало ожидать, к месту происшествия безнадёжно опоздала - на корабле не обнаружили никого. Ни команды, ни перевозимого груза...

Сейчас Джедис был занят разработкой очередного, более изощрённого плана по поимке живой панцироносицы.

- Мы знаем, - говорил инфертехнолог, - что направленная сверхгравитация для ликвидаторов губительна. Кроме того, проанализировав географию их появлений и тактику действий, я пришёл к выводу, что они костьми лягут - но не допустят захвата огромной партии землян. Я использую против них их же чувство сострадания. Они не хотят массовой гибели людей? Превосходно - я выкуплю одного ликвидатора в обмен на жизни нескольких десятков тысяч мирных жителей.

- Стоит ли мне напоминать, - усмехнулся вице-адмирал, - что букве договора следовать необязательно?

- Я это и сам знаю, - скривился Джедис, - и привезу сюда всех панцироносиц. Или, в худшем случае, одну или две, и в придачу выкину на ледник население целого города.

- Надеюсь, ты не слишком сильно намерен нас разорить? Какую плату требуют Прогрессоры?

Полковник ВКС вкратце изложил метод поимки панцироносицы, и добавил:

- Мне нужен челнок для того, чтобы незаметно перевезти весь необходимый реквизит. За организацию безопасного полётного маршрута, работу техники и прочие мероприятия Прогрессоры требуют сжечь шестерых нетронутых девушек.

Кинзи задумчиво почесал подбородок. Затея стоила довольно дорого, и дело было отнюдь не в деньгах. Основная трудность заключалась в том, чтобы найти на Земле девушку, свято хранящую своё целомудрие. На десять девушек, не состоящих в браке, приходилось в среднем две девственницы, и для их поиска приходилось тратить силы и время. А Прогрессоры были очень привередливы, когда дело касалось жертвоприношений, и в сем вопросе не терпели ни малейшего надувательства.

- По крайней мере, хорошо то, - важно кивнул вице-адмирал, - что нас не заставляют отчитываться перед налогоплательщиками. Можешь взять челнок. И нетронутых девушек сколько потребуется. Очень надеюсь, что в твоей затее присутствует крупица здравого смысла...

- Готовьте подпространственную капсулу, - Джедис встал из-за стола, - первого июня... нет, двадцать девятого мая, ближе к вечеру, ждите меня в ангаре. Или девочки будут со мной, или Вечный Огонь поглотит меня.

Джедис вышел. В кабинет прошёл Накем Зойсман.

Мальчишка тоже ничем не мог похвастаться. Его инкопы сильно шумели, много чего побили и поломали, но и они все были найдены и убиты. Или - развоплощены. Кинзи не раз задумывался над вопросом - о чём на самом деле думают Прогрессоры, и есть ли какой-нибудь способ заглянуть в их подлинные планы? Зачем инкоп Z-37 разгромил ОВД "Братеево" и разрезал пополам какую-то Алёну Цапельникову и её мать? Что Z-34 забыл в Дроздово? За каким, спрашивается, чёртом Z-03 полез на балкон некой Тамары Авдеевой, жительницы того же Братеевского района? Как связаны между собой эти странные и нелогичные действия? Ответа он не находил. Утешала лишь одна мысль - пути Прогрессоров, как и всегда, неисповедимы...

В обычных условиях Кинзи и близко не подпустил бы Накема к сведениям, представляющим государственную тайну, и уж тем более не доверил бы ему курирование группы инкопов. Но Братство Светоносцев было необычной организацией. Здесь рапределением ролей ведали Прогрессоры, и им дела не было до человеческих представлений о компетентности того или иного лица. Накем избран теми, кто живёт за самыми отдалёнными границами Мироздания, и у вице-адмирала нет полномочий, чтобы оспорить выбор.

"Что я могу требовать от этого сопляка, - думал Кинзи, - если и сам планирую свою жизнь и свои планы по подсказкам извне? Единственное, что я могу - так это не доводить до его сведения всей информации. В ряде случаев Накем может оказаться полезен, но к поиску принца Индаса и панцироносных девочек его подключать нельзя. Он не слишком умён для того, чтобы успешно и изящно обстряпать эти операции..."

Накем окончил перечисление своих неудач и поторопился скорее уйти. В этот момент в кабинет вошёл Азек Нефри. Он даже головы не повернул в сторону мальчишки, а тот, чего-то испугавшись, вспугнутой мышкой юркнул за дверь.

"Странно, - подумал Кинзи, - с чего бы это он так боитс Азека?"

Контрразведчик между тем без приглашения сел в кресло и придвинул к себе бутыль с коньяком.

- Ну, Азек, - Кинзи устроился в кресле поудобнее, - как твои дела?

- Я нашёл принца, - ответил Нефри.

- Хоть что-то приятное за последнее время, - обрадовался вице-адмирал, - что с ним?

- С ним всё в полном порядке. К сожалению, меня он не узнал и не вспомнил. Я ещё не пытался знакомиться с ним, но это вопрос времени...

Нефри описал распорядок дня интересующего Кинзи человека, круг его друзей и знакомых, его привычки и различные предпочтения...

Вице-адмирал сгорал от нетерпения. Он хотел услышать от Нефри сведения относительно возраста принца Индаса, а главное - на сколько лет он выглядит. От этих сведений, посчитал Кинзи, и будет зависеть судьба генерала. Если он затронет эту тему - то отправится назад в Москву. Ну а если смолчит...

- Мне показалось странным, - услышал Кинзи слова контрразведчика, - что Индас выглядит слишком молодо. По паспорту ему двадцать два года, но ведь мы знаем, что на момент гибели ему было двадцать восемь. Сейчас ему должно быть за сорок, но...

У Кинзи упал камень с души. Генерал не подвёл его. Ему по-прежнему можно верить...

- Вот для этого мы и здесь, на Земле, - с нажимом сказал вице-адмирал, - сейчас ты должен быть рядом с принцем. И выяснить, что случилось с ним и с теми... другими. Серенити, Цереной, Дженгой...

- У меня есть одна проблема. Тот, в ком я распознал принца, является испорченным человеком. Он сильно напоминает Индаса в пик его деградации, когда он решился бежать на Мидгард.

- Вот как? - усмехнулся Кинзи, - и какова симптоматика?

- Он испытывает отвращение к тому, что мы на Ванахеме называем демократией. Здесь на Земле есть страны, которые, подобно нам, распространяют повсеместно тот образ жизни, при котором Прогрессоры могут свободно и безбоязненно обитать в человеческих телах. Но Россия является страной, в которой, несмотря на контролируемое Прогрессорами правительство, позиции Космической Тирании очень сильны. Этот человек... Мирослав Кратов - не слушает своих новых правителей, а посему его разум отравлен враждебной пропагандой. Он никогда не встанет добровольно на нашу сторону. Ему чужды наши представления о мироустройстве. Он не одобрит наши методы и наши планы относительно будущего.

- Это очень плохо, - серьёзным тоном произнёс Кинзи, - когда-то Индас был другим. Но мы вырвем его из лап Космической Тирании. Мы спасём его! Обязательно спасём! И не имеет значения, согласен он с нашими методами и взглядами, или не согласен. Этот тот случай, когда мы должны спасти заблудшую душу, не спрашивая её согласия. Ты прекрасно поработал, Азек. Можешь возвращаться в Москву.

- Я придумаю способ спасения Индаса, - сказал Нефри. Он встал, отступил на шаг, взмахнул рукой и исчез.

Кинзи прошёлся по пустому кабинету и остановившись у дверей, сказал:

- Нефри будет выяснять, почему их реальный возраст не совпадает с официальным... интересно, сделает ли он те же выводы, что и я? В любом случае, его будущее будет зависеть от того, что именно он будет мне докладывать. Может, я ещё передумаю от него избавляться...



Накем Зойсман валялся на диване и просматривал журнал с весьма пикантным содержимым, когда в его комнату, даже не постучавшись, кто-то вошёл. Это мог быть только Лукас. Или кто-то из инкопов, используемых в качестве связных.

- Кто там? - крикнул Накем, бросая журнал на пол.

- Я, кто же ещё, - из коридора вышел улыбающийся во весь рот негр. Он довольно бесцеремонно уселся в кресло, закинул ноги на стол, извлёк из кармана рубашки сигару и прикурив от зажжённой свечки, сказал:

- Получена самая свежая информация от только что инициированного клона.

- Надеюсь, это хорошие новости?

- Лучше и быть не может, - Лукас буквально расцвёл счастливой улыбкой, - события развиваются именно так, как мы хотим. Джедис отправится в Орск, где, как он наивно полагает, ему удастся изловить панцироносиц. Но как же он удивится, когда обнаружит, что его гравитационная ловушка не сработает, а сам он не сможет вернуться...

- Погоди...

Накем сел и после минутного размышления уточнил:

- Что именно ты хочешь сделать?

- Двадцать девятого мая мы летим в Орск. После тестирования гравиплатформ я отключу их от питания. Это произойдёт в тот момент, когда дисколёт Зака наберёт нужную высоту, и наши злобные девочки, вырвавшись на волю, превратят в барбекю и Джедиса, и его экипаж. Да не волнуйся ты, мальчик. Мы же Прогрессоры. Мы профессионалы, особенно когда хотим этого. Джедис расшибётся в лепёшку, или его поджарят - это неважно. Главное, что мы с тобой - вне подозрений.

- Да, это отличная задумка, - кивнул Накем, - а Нефри? Он сейчас в Москве, так ведь?

- Првильно. Он нашёл Мирослава Кратова и сейчас пытается придумать - как уговорить его встать на нашу сторону.

- И как отреагирует Кратов на его посулы?

- Да плевать, как он отреагирует, - отмахнулся Лукас, - о нём будем думать потом. Я сейчас говорю о Нефри...

- Хорошо, продолжай.

- Ты понимаешь, - Лукас пересел на диван поближе к Накему, - что в Москве он увидит Хлою Пи? За которой шестнадцать лет назад пытался приударить ещё там, в Петре? Если уже не увидел... - инкоп понизил голос, - а завидев Киру Белякову, он мгновенно опознает в ней принцессу? Ведь Азек понимает, почему все клоны в Союзе в одночасье сгнили. Ему не составит труда понять, что Серенити испробовала на девочках силу Серебряного Кристалла и спрятала их...

- И что нам со всего этого перепадёт?

- Я хорошо знаю Нефри. Он далеко не дурак. Чтобы выжить, он будет скрывать свои наработки от Кинзи. Он ведь контрразведчик. Если мы выберем момент и подсуетимся, то нам не составит труда обвинить Нефри в двурушничестве. Мы попытаемся заставить Кинзи убрать его. Или сделаем это сами... а когда его не станет - вот тут-то мы и развернёмся вовсю. Главное сейчас - посмотреть, как именно Нефри будет обрабатывать Кратова. Может, он встанет в наши ряды. Хотелось бы надеяться на это...

- Я вот что придумал, - Накем прямо-таки подскочил на диване, - а что если нам, когда мы будем расправляться с панцироносицами, взять в заложники их родных? Вот у той же Киры есть маленький братик...

- Мой милый мальчик, - сокрушённо сказал Лукас, - ты хоть иногда думай - что ты городишь. Какие заложники? Нам нельзя их брать ни в коем случае! Хотя... - он задумался, - у меня есть на примете человек, который мог бы провернуть захват заложника, но это годится лишь для крайнего случая.

- Но...

- Я понимаю, это просто и дёшево, но в перспективе... пойми, мальчик - если дело получит огласку, количество сторонников принцессы возрастёт. Нам с тобой это надо?

- Да кто на Земле сумеет её защитить? - рассмеялся юноша, - Россия, что ли? Я читал независимые СМИ. Весь мир знает, что у России даже армии нет. Несколько тысяч старух с граблями и вилами легко поставят эту страну на колени в течении 24 часов.

"Что за кретин сидит справа от меня? - подумал Лукас, - у него неограниченные возможности в получении информации, а он, видите ли, какие-то газетки читает..."

- Я имел в виду людей, которые невосприимчивы к волшебству, - пояснил Лукас, - они опасны для нас и полезны для принцессы. Нельзя допустить, чтобы они встали на её защиту. Понимаешь? Если нам и придётся шантажировать принцессу, то только с помощью её двойника-инкопа... которого, кстати, у нас до сих пор нет, а мне бы очень хотелось видеть его на своей стороне.

- Хорошо бы, - хихикнул Накем, - отправить на Ванахем инкопа в облике Кинзи, да ещё в паре с поддельным принцем. Вот это будет здорово! Мы смогли бы, сидя на Земле, управлять отсюда Ванахемом...

- Я тоже об этом думал, - ответил Лукас, - почему бы не попробовать? Короче, события торопить не будем. Действуем, как я говорил, по ситуации. Избавимся от Джедиса и Нефри - и посмотрим, что к чему. А сейчас... - он полными нежности глазами взглянул на юношу и коснулся пальцами узла галстука на воротнике рубашки.

...Два часа спустя негр-инкоп покинул комнату Накема. Выйдя за дверь, он самодовольно ухмыльнулся и прошептал:

- Понимает ли этот сопляк, что ему нет места в моих планах относительно Земли? Что, если два инкопа под личиной Кинзи и Индаса улетят на Ванахем, его жизнь оборвётся? Ах да, я ещё не придумал, что делать с принцессой... но ничего. Главное - лишить её Серебряного Кристалла. А дальше видно будет...





29.




29



Азек Нефри вернулся в снятую им квартиру на Поречной, через силу поужинал, прошёл в гостиную и устроился на диване с недочитанной книгой. Но уже через минуту понял, что сегодня ему не удастся осилить даже отмеченную закладкой страницу.

Его мысли были заняты полученным от вице-адмирала заданием. А оно оказалось гораздо труднее и опаснее, чем он предполагал.

Как найти в многомиллионном незнакомом городе одного-единственного человека, и при этом не ошибиться?

Принц Индас должен был появиться в Москве четырнадцать лет назад. Так, во всяком случае, было написано в бумагах, переданных Сифом Третьим в руки Адама Кинзи. Значит, сейчас принцу сорок два года. Время его появления - это всё, что имелось в распоряжении Нефри.

В обычных условиях он засадил бы за работу команду аналитиков и программистов. Они подключились бы к базам данных, рассортировали всех москвичей мужского пола возрастом от сорока до пятидесяти, и методом исключения выбрали тех, чья биография вызывает сомнения... Но и в этом случае пришлось бы проверить тысячи, а то и десятки тысяч людей. И на это ушло бы много времени. Но всё это ерунда. Обычная рутина. Он не сомневался, что узнает Индаса при первой же встрече.

Нефри был не просто человеком из секретной службы. Он мог задействовать другие, не подконтрольные даже высокопоставленному обывателю, каналы поиска. Кроме того, у него есть некоторые зацепки, на которые не обратили внимания ни Кинзи, ни Джедис...

Он не случайно выбрал в качестве своей резиденции дом номер один на Поречной.

Ирина Сергеевна Мамонтова и её дочь Степанида не имели отношения к расследованию причин гибели Чумного доктора . Но Нефри был уверен, что Джедис получил их адрес неспроста. Кто-то из двоих - мать, или её девочка - должны были что-то знать об инкопах. Или о тех, кто способен инкопа убить.

И он сразу же, едва появившись в Москве, решил заняться ими обеими.

Он мог жить в любом городе, в любой эпохе и любой стране. Его магические дары позволяли ему свободно общаться на любом языке. Его дар убеждения был запредельно высок. Ни один работник милиции не заинтересовался его личностью. Ему не нужно было расплачиваться за покупки. Никто не требовал с него денег за проезд в такси, метрополитене или электричке. Даже "Мерседес-Бентли" был им угнан прямо из автосалона, причём охрана и продавцы-консультанты не заметили ничего подозрительного.

Работники тревожных и справочных служб без лишних вопросов и бюрократической волокиты предоставляли ему всю информацию об интересующих его людях, их адресах и телефонах... Обаятельного, гладко выбритого брюнета никто не запоминал и не узнавал при повторных встречах.

Азек Нефри решил изображать из себя богатого и влиятельного австралийского промышленника. Он мастерски, не без помощи магии, пускал окружающим пыль в глаза - в посольство Австралии его пропускали в любое время суток, причём оказываемые ему знаки почтения никогда не демонстрировались всем прочим "соотечественникам", он вежливо раскланивался с работниками московской мэрии, ужинал в компании служащих федерального правительства, или с самозваными "императрицами" и "королями" эстрады...

На Ирину Сергеевну все эти спектакли производили весьма сильное впечатление. Её разум находился под мягким, ненавязчивым контролем элегантного бизнесмена Мэттью Сен-Джойна. Он держал женщину на очень длинном, но прочном поводке - так, чтобы у неё создавалась иллюзия свободы, но вместе с тем пропала способность смотреть на вещи трезво.

Нефри исправно получал от Кинзи новые порции информации о ликвидаторах - или панцироносицах, и поначалу думал, что Ирина Сергеевна и есть их лидер.

Но вскоре его угораздило столкнуться с её приёмной дочерью - Стешкой.

И едва взглянув на неё, он понял, почему Прогрессоры дали адрес Мамонтовых в руки Джедиса. Странно, что этот болван даже не посмотрел - КТО по сему адресу проживает.

Стешке было всего шестнадцать лет, но Нефри сразу заметил на её ещё наполовину детском лице знакомые черты. Перед ним была Дженга - младшая сестра принца Индаса.

Потрясение, вызванное непониманием сути увиденного, было настолько сильным, что контрразведчик, сославшись на усталость, поспешил уйти к себе.

Держа голову под ледяным душем, он пытался понять - сходит ли он с ума или нет. Каким образом молодая женщина двадцати пяти лет от роду могла превратиться в ребёнка? Кто мог сделать с ней такое - мидгариане или земляне?

Нефри хорошо знал возможности науки Союза. Никто не способен расти назад. А вот у Дженги это получилось.

Что если и принц Индас проделал над собой такой же трюк? И Церена? Но... это означает, что Дженга обернулась двухлетним младенцем в подземной Петре. Или после исхода из убежища Серенити. А Индас... позвольте, но ведь все были уверены, что он мёртв? Имелось мнение, что смертельные выстрелы угодили не в настоящего принца, а в клона... но откуда в подземной Петре мог взяться этот клон? Изготовить его - дело не одного дня. Кто же тогда в действительности был убит в подземелье?

К своему ужасу, смешанному с удивлением, Нефри понял, что разыскиваемый принц был убит на самом деле. И лишь одна-единственная вещь могла вернуть его к жизни.

Серебряный Кристалл, с помощью которого Серенити уничтожила всех клонов и инкопов на контролируемой человечеством территории.

Мир генерала Нефри рушился на глазах. Он понял, что ему предстоит столкнуться с силой, перед которой он ничтожен точно так же, как ничтожен таракан перед занесённой для удара тапкой.



Когда-то давно, лет пятьдесят назад, Азек и помыслить не мог, что ему придётся стать хладнокровным, безжалостным судьёй, прокурором, адвокатом и палачом в одном лице, что от его рук погибнут или станут инвалидами тысячи людей.

Ни в детсткие, ни в отроческие годы ничто не указывало на него как на человека, от подписи которого будут ломаться судьбы, рассыпаться годами выстраиваемые карьеры, разлучаться семьи и принудительно депортироваться целые районы и городские кварталы. Разве что характером паренёк был несколько жестковат, да и силой обделён не был. И более чем хорошо грыз гранит науки - что в школе, что в колледже, что в Академии Разведывательного Управления.

Был у Азека один существенный, с точки зрения ванахемской элиты, недостаток - он слишком много думал. И зачастую делал не те выводы, которых от него ожидали.

Шемос Нефри, отец Азека, заметил эту странность сына ещё в детском возрасте. Несносный мальчишка не мог понять - почему вместе с арестованным и осужденным соседом неизвестно за что арестовали и его жену, причём женщина уже четвёртый год под замком без суда и следствия, лишённая возможности видеться с детьми. Он хотел знать - почему никто, кроме детей состоятельных родителей, и тех, кто получил рекомендацию от Комитета Соответствия Идеалу Демократии, не может получить высшее образование. Он недоумевал оттого, что планета превращается в сплошной город, из-за чего всё меньше и меньше остаётся девственных лесов и водоёмов...

Отец тщательно и методично вытравлял из сына все признаки сочувствия ко всему, что страдало от действий властьимущих. И добился своего. Азек стал хорошим, послушным, демократичным мальчиком, настоящим борцом за права человека. Он прошёл тысячебалльный тест в КСИД и был признан соответствующим идеалу с результатом в 972 балла. Теперь он имел право поступить в любое элитное учебное заведение, но нужно было ещё пройти церемонию посвящения...

Вопросы в тесте были очень специфического характера. Они были призваны выявить среди молодёжи тех юношей и девушек, что не разделяли насаждаемой повсеместно сексуальной разнузданности, а так же тех, кто не верил в существование неких "третьих" сил, участвовавших в управлении Мирозданием.

Азек очень поздно понял, что чем тяжелее и опаснее порок или пристрастие, завладевшее человеком, тем легче тот попадает под контроль со стороны существ, именующих себя Прогрессорами. Прогрессоры хорошо чувствовали себя лишь в том обществе, где люди паразитировали за счёт своих ближних и занимались поисками новых изысканных удовольствий. Класс честных и совестливых тружеников, из которого происходила вся провалившая тест КСИД молодёжь, автоматически становился классом врагов демократии(и в особенности тех, кто настаивал на её повсеместном распространении).

Церемония посвящения в Братство происходила в территориальном Храме Света. На церемонии присутствовала вся городская интеллигенция и представители местной власти. Азеку было велено взойти на пьедестал с установленной на нём статуей филина со змеиными глазами, раздеться донага(приглашённые на церемонию гости тоже были полностью нагими) и лечь в каменный гроб.

Жрец и его служки что-то торжественно провозглашали, Азек со всем соглашался... Затем гроб начал наполняться отвратительно воняющей смесью из крови и непонятно чьих фекалий. Азек глядел вверх и видел перед собой клюв филина и его змеиные зрачки, в глубине которых сверкала едкая насмешка...

Так он стал Светоносцем, слугой Высшего Космического Разума, непримиримым борцом с Космической Тиранией.



Оперативная деятельность по отлову инопланетных шпионов и тех подданных Ванахемской Короны, что были этими шпионами завербованы, либо имели склонность к предательству, была тяжела, но Азек-Шемос Нефри никогда ни на что не жаловался. Для него, страстного книгочея, рыться в документах, изучать рапорты и отчёты, составлять оперативные планы было чем-то вроде вида спорта. Он прошёл почти все управленческие звенья в Разведывательном Управлении, стал одним из заместителей директора, и вполне мог занять его место, но...

Азек почти забыл о том, что когда-то дал клятву на верность Высшему Космическому Разуму, или Верховному Существу, или как оно там называлось... А вот Светоносцы о нём хорошо помнили. И постоянно держали в поле зрения.

Ему напомнили об обязательствах, которые он взял на себя ещё в юности.

Он сумел узнать о Братстве много любопытных вещей. Братству и ему подобным организациям принадлежала почти вся власть на планетах Союза, за исключением Мидгарда, который непонятно как сумел избежать контроля извне. Они исподволь, планомерно готовили среди людей плацдармы, на которых Прогрессоры, вселённые в людей и клонов, чувствовали себя комфортно и вольготно. Но этого было мало. Прогрессоры требовали от Братства уничтожить всё, что мешает им безопасно находиться среди людей. Прогрессоры хотели заняться отбором оставшихся сиротами детей с целью лично заняться их воспитанием. Прогрессоры хотели научить учёных-генетиков выращивать особые породы человеческих существ, способных жить под водой и в газовых средах, для обычного человека непригодных...

Азек не верил ни в Бога, ни в Сатану, но читая добытые документы, за одну обнародованную фразу из которых можно было получить ледорубом по затылку, и слушая радиопередачи, транслируемые с Мидгарда, в которых планы Прогрессоров обсуждались совершенно открыто(и, понятное дело, за прослушивание этих передач, а тем паче за их обсуждение, можно было запросто угодить в дурдом), он невольно задумывался - а почему, собственно, эти "неизвестнокто", именуемые Прогрессорами, имеют такое огромное влияние на человечество? Почему они так сильно хотят поселиться среди людей? Да ещё брать на воспитание детей?

А Братство в лице своих членов(и родственников этих членов, и их знакомых, и лучших друзей этих знакомых)всё решительнее и настырнее вмешивалось в жизнь и работу Азека.

Его, сосредоточившего в своих руках огромную власть, постоянно о чём-то просили.

Просили вытащить из дерьма "золотого" сыночка, вляпавшегося в некрасивую криминальную историю, и в придачу свалить его делишки на невиновного человека. Просили помочь скрыться от правосудия какому-нибудь жулику, укравшему миллиард - разумеется, в обмен на комиссию с украденного. Просили устроить кому-нибудь несчастный случай или "самоубийство". Просили замолвить словечко при продвижении на ответственный пост какого-то кретина, который и читать-то толком не умел... Просили помочь вывезти с Ванахема или получше припрятать награбленные ценности, или наоборот - без лишних осложнений протащить на планету контрабандой десятки тонн наркотиков или взрывчатки...

С раннего детства Шемос Нефри вколачивал в голову проблемного сына простое правило - всё, что просят старшие - есть благо. И не только отец так считал. Все вокруг беспрекословно выполняли и самые невинные, и самые унизительные просьбы тех, кому не могли воспротивиться. Поэтому Азек никогда не задавался вопросом - правильно ли он поступает, выполняя грязные просьбы и поручения вышестоящих лиц и их родственников с приятелями. Он руководствовался лишь соображениями удобства. Если удобно убить, украсть, вытянуть взятку, спасти преступника от тюремной камеры или гильотины - то почему бы не сделать это? Тем более, если это идёт на благо Братству? Если же удобно изобразить честного человека - почему бы не изобразить?

Время от времени у Азека, где-то в глубине души, звучали малоприятные вопросы - а не пытается ли он обмануть себя? Может, он делает что-то не то? Почему ванахемская элита и интеллигенция никогда не перечит Прогрессорам? И почему на самой демократичной планете Союза создан самый большой по численности карательный аппарат, преднаначенный для охоты на тех, кому демократия не по вкусу?

Азек работал в отделе контрразведки и почти не сталкивался с идеологически вредным элементом. Ему противостояли профессионалы вроде него самого. Но в соседнем корпусе был другой отдел, занятый отловом "дискредитаторов демократических ценностей". Эти дискредитаторы были людьми из разных слоёв общества, с разным достатком, и вся их вина заключалась в том, что они слушали радиопередачи с Мидгарда, отмечали религиозные праздники, открыто носили религиозную символику и читали священные книги...

И разумеется, они не были Светоносцами.

Азек Нефри познакомился с Калайлой - девушкой, впоследствии сгинувшей в недрах "дискредитационного" отдела. Калайла жила в том же доме, в котором проживал и Азек. Она не прошла тест КСИД и вместо карьеры врача была вынуждена довольствоваться вакансией обычной санитарки.

Ей было двадцать шесть, и почему её не арестовали раньше или не выслали в Закрытую Зону - оставалось загадкой. Обычно провалившие тест исчезали в неизвестном направлении в возрасте двадцати-двадцати двух лет. А Калайла всё ещё проживала в столице...

Это была тихая, скромная девушка, с самым обыкновенным, без лоска и модного гримасничанья, лицом, с хрупкой, но весьма женственной фигуркой. И со странными представлениями об окружающем мире.

Азек подарил ей годовой абонемент на посещение Дома Контактов. Большинство столичных девушек готовы были пойти на любые унижения, лишь бы получить этот кусочек пластика, но Калайла заявила:

- Мне там ничего не нужно. Что я там должна делать? Питаться всякой чушью о моих якобы прошлых жизнях, о моей родовой памяти? Может, ещё и душами поменяться с инопланетянином?

Девушка не верила в то, что обмен душами возможен. Она ни за какие коврижки не соглашалась вступить в ментальный контакт с настоящим Прогрессором.

В другой раз Калайла набрала в магазине целую кучу сладостей и подарила покупки какому-то мальчишке, без всякой цели слоняющемуся по кварталу.

- Это сын арестованного дискредитатора ценностей, - пояснила она Азеку, - никто из родных не хочет дать ему приют. Иногда он у меня ночует...

Азек хорошо знал, насколько жестоко бывает ванахемское общество к тем, кто не стал таким же, как и все, тупоголовым бараном. Он наблюдал реальную жизнь, а не картинки в телевизоре. И он знал, что сейчас в полицию сыплются доносы на Калайлу, угостившую мальчугана шоколадками...

Калайла не верила ни в демократию, ни в то, что Прогрессоры желают людям добра. Ванахемскую элиту она считала скопищем воров и развратников, а короля Сифа Третьего - безвольным чурбаном. Она тайком слушала инопланетное радио. И не слишком стеснялась заводить разговоры на опасные темы...

Азек чувствовал себя рядом с ней словно на пороховой бочке. И тем не менее что-то тянуло его к этой девушке.

Однажды Калайла спросила его, почему он так и не обзавёлся семьёй. И после некоторого раздумья Азек впервые за много лет сказал то, что думал:

- Потому что если у меня будет семья, то я буду обязан водить жену в Храм Света, а наших детей заставят на выпускных экзаменах совокупляться с клонами. А я не согласен с этим. Наслаждаться наготой моей жены должен только я. И рассказывать сыну о сексе должен только я. А раз мне это не позволено, то и семья мне незачем.

Этот честный ответ сломал стену непонимания между двумя людьми, объективно жившими в одном доме, но по сути - чуть ли не в двух разных галактиках...

Однажды Азек Нефри понял, что готов бросить свою непростую, но доходную и влиятельную должность, удрать куда угодно, хоть на Мидгард, хоть на безлюдную планету в чужом измерении - лишь бы рядом с ним всегда находилась Калайла. Ему ли не знать, как неугодные властям люди покидают Ванахем...

И он уже готов был пойти на это, когда Калайла исчезла без следа, а в её крохотной каморке под лестницей остались следы наспех проведённого обыска.

Больше он её не увидел, как ни старался.

Адам Кинзи, его приятель из главного штаба ВКС, тогда ещё носивший полковничье звание, в ответ на рассказ Азека о Калайле сказал:

- Эх, Азек, не умеешь ты жить. Не дорос ты ещё до того положения, когда связь с такой женщиной могла бы сойти тебе с рук.

Что верно, то верно... Но Адам, похоже, ничего не понял. Для него это так, пустячок, тем более женским полом он нисколько не интересуется.

- Но мы можем всё исправить, - продолжал Кинзи, - и ты сейчас пришёл по нужному адресу. Я хочу порекомендовать тебя для одной важной и ответственной работы. Если выполнишь её хорошо - перед тобой будут стелиться такие женщины, перед которыми Калайла - что мартышка перед мидгарианской принцессой...

Азек сидел напротив Кинзи и медленно закипал от гнева. Ему очень хотелось взять хамоватого полковника за шею и колотить лбом о стену до тех пор, пока у того мозги не вытекут на пол.

Уже потом, много лет спустя, он тысячу раз пожалел, что не сделал этого.



Работа, о которой говорил Кинзи, заключалась в следующем.

Его, начальника управления специальных операций при главном штабе ВКС, призвали ко двору Сифа Третьего и предложили стать наставником для наследного принца Индаса. Как будущий правитель Ванахема, Индас, по мнению отца, должен был уметь разбираться в делах возглавляемого Кинзи управления.

Кинзи работал не один. Вторым наставником Индаса был кап-лейтенант Закари Джедис, возглавляющий созданную при Генеральном штабе комиссию по интеграции в вооружённые силы передовых научных идей. Азек не сразу понял, что именно крылось за этим витиеватым названием, но Джедис вкратце объяснил, что его комиссия работает над внедрением научных разработок, предоставляемых Прогрессорами, и эти разработки могут полностью изменить представление человека о научных возможностях. Со временем, говорил Джедис, наука будет фактически неотличима от волшебства, и к тому же перестанет обходиться человеку в многомиллиардные затраты...

А третьим наставником принца Индаса стал контрразведчик Азек Нефри.

Индас понравился Азеку с первой же встречи. Он был великолепно образован, пребывал в отличной физической форме, прошёл суровую армейскую школу, легко и быстро усваивал преподаваемый наставниками материал...

Как и все молодые люди Ванахема, Индас сдавал тест КСИД. Его показатель соответствия был равен 971 баллу. Он был таким же Светоносцем, как Азек Нефри, Адам Кинзи и Закари Джедис. Он с молоком матери впитал мысль о том, что Ванахем под его руководством должен нести свет демократии и прав человека на все планеты - заселённые как людьми, так и другими разумными существами, и без колебаний был готов истребить какое угодно количество каких угодно людей или инопланетян, если они выступали против демократии.

Одним словом, идеальный кандидат на роль безжалостного кровожадного диктатора...

И обучать его было одно удовольствие.

Сиф Третий воспитывал наследника довольно жёсткими методами. Индас не раз участвовал в предприятиях, связанных с риском для жизни и здоровья. Вместе с наставниками он несколько раз посещал Немезис - планету, на которой были легализованы гладиаторские бои как между обычными людьми, так и между людьми и инкопами.

Парламент Немезиса узаконил интересную практику, согласно которой инкоп, убивший человека, на счету которого имелся хотя бы один убитый инкоп, получал немезисский паспорт и все гражданские права, в том числе и избирательные. Поэтому неудивительно, что руководители гладиаторских школ и организаторы боёв наживали баснословную прибыль, а инкопы, став полноправными гражданами Немезиса, скрывались среди миллиардов настоящих людей и об их дальнейших действиях оставалось только догадываться...

Гладиаторские бои были хороши и тем, что народ, глядя на кровь и изрубленные трупы людей и монстров, веселился от души и не интересовался вопросами о смысле жизни - как отдельного человека, так и человечества в целом.

Принц Индас сражался исключительно против инкопов, по всем показателям в разы превосходивших обычного человека.

И многие из них так и не увидели обещанного победителю немезисского паспорта.

Однажды Азек отважился попросить принца Индаса узнать что-нибудь о судьбе Калайлы Берволд. И надо признать, что просил он об этом не без содрогания. Вдруг, неровен час, наследник Ванахемского Трона почует в наставнике неблагонадёжного человека?

Но всё обошлось благополучно. Уже через час Индас держал распечатку, из которой следовало, что Калайла Берволд покончила с собой, повесившись на куске стального тросика в своей камере.

- И откуда в камере мог взяться стальной тросик подходящей длины? - Азек не заметил, что сказал эти слова вслух в присутствии Индаса.

- Простите... - начал было Азек, но принц сказал:

- Вам не позволили быть вместе...

Контрразведчик не знал, как реагировать на эти слова.

- Я вас понимаю. Мне тоже никогда не позволят быть с тем, с кем я хочу.

Индас не выдал ничего сокровенного. Все и так знали, что он испытывает какие-то чувства к мидгарианской наследной принцессе Церене Сегнуссен.

Должно быть, они оба - и Азек, и Индас - в тот момент сопереживали друг другу. Друзьями они не стали, но некая близость в их отношениях всё же присутствовала.

Азек не раз бывал на Мидгарде в составе различных делегаций. Иногда туда отправлялся и принц Индас - в этом случае Нефри, Кинзи и Джедис неизменно сопровождали его. Для Индаса эти визиты становились настоящим праздником - ведь он мог хотя бы в течении получаса видеть Церену и разговаривать с ней в живую, пусть даже и при весьма пристрастных свидетелях.

Если бы всё зависело только от Азека, он бы нисколько не мешал принцу. Но Сиф Третий и его приближённые считали иначе.

И Азек к началу войны с Мидгардом уже знал, чего боялись Светоносцы.

Они боялись появления на Ванахеме Серебряного Кристалла. Эта вещь могла сильно осложнить инкопам существование и разрушить всю систему контроля и подавления, которую они разрабатывали и совершенствовали десятилетиями.

Закари Джедис как-то признался, что даже аналоги Серебряного Кристалла неведомо каким образом выводят из строя самолёты, построенные по проектам Прогрессоров для пилотов-инкопов, и прочую технику, модифицируемую под вселённого в клон Прогрессора.

С некоторых пор Азек стал бояться заходить в самолёты. Он собственными глазами видел кабину трансконтинентального лайнера, в которой отсутствовала приборная панель и штурвал. Зато там находилось капище и человек в жреческом облачении, вычерпывающий из блюда испражнения и отправляющий их себе в рот. Самолёт, не имеющий ни двигателей, ни авионики, ни запасов топлива(к чему оно без двигателей?)летел, поддерживаемый вселённым в него Прогрессором. Разумеется, билеты на рейс были смехотворно дёшевы...

Появись на Ванахеме мидгарианская принцесса с Серебряным Кристаллом - и этот самолёт рухнул бы в море и камнем пошёл бы ко дну. Или попросту не смог бы взлететь, пусть бы даже жрец выпил целый литр свежего поноса.

Мидгард был очень опасен. Он мог спустить Ванахем в каменный век одним своим присутствием. Он не мог существовать в системе инфернального миропорядка.

Никакие встречи на высшем уровне, никакие переговоры, никакие дипломатические трюки не могли отсрочить его уничтожения.

Побег принца, да не одного, а с младшей сестрой, наследной принцессой Дженгой и ещё двумя женщинами, был сродни грому среди ясного неба. Мало того, что они вчетвером успели долететь до Мидгарда незамеченными, так ещё и прихватили часть личного архива Сифа Третьего...

Расследование по этому делу велось в строжайшей тайне, и о его результатах общественность ничего не узнала. Единственный человек, которого вывели на публику, оказался оператором одной из следящих станций ВКС. Вся его вина заключалась в том, что он не вовремя съел предназначенную в качестве жертвы порцию испражнений, и Прогрессор отказался поддерживать работоспособность груды электронного хлама, который давно пора было выкинуть на свалку.

Азек вспомнил циркулировавшие среди Светоносцев слухи о имевшей место подмене подлинного Сифа Третьего на инкопа. Может, Индас и Дженга имели основания считать, что это были не просто слухи? И произведённая подмена стала последней каплей, переполнившей их терпение? Ведь получалось, что после подмены у брата и сестры не оставалось на Ванахеме ни одного близкого человека. Их мать, королева Вегда, умерла при не выясненных до конца обстоятельствах вскоре после рождения Дженги. Оставались лишь Галит Лиринг и Улла Ронжес - женщины-эрогоги, которых Сиф Третий нанимал когда-то для Индаса, чтобы тот обучился половой грамотности... Почему Индас решил прихватить их с собой? Вероятнее всего, из сострадания. И житейского расчёта. Они обе многое знали о ванахемском наследном принце, и Сиф-инкоп не должен был до них дотянуться...

А потом все они погибли в подземной Петре... "И я уверен, - думал Азек, - что ванахемская сторона поторопилась их хоронить. Интересно, Кинзи знает, что без Серебряного Кристалла здесь дело не обошлось? Да уж скорее всего..."



Встреча со Стешкой-Дженгой оказалась не единственным сногсшибательным событием, которое предстояло пережить генералу Нефри. Уже на следующий день он увидел человека, ради которого и прибыл в Москву.

Семью Мамонтовых он полагал как стартовую точку в своих поисках, ибо Стешка-Дженга не могла не иметь контактов со своим братом и прочими людьми, сумевшими удрать из-под самого носа Бешеного Джо.

Изначально Нефри думал, что Индас и Церена выстроили мирный семейный очаг где-нибудь на московских окраинах или в провинции. Но когда он проследил за Мирославом Кратовым(проживающий под этим именем принц почти не изменился внешне)и выяснил, что тот испытывает к Стешке-Дженге не родственные и не даже не дружеские чувства, а видит её в роли будущей жены и матери своих детей, то им овладели неприятные предчувствия. Получалось, что Индас ничего не помнит о том, кем он был до того, как на нём была испробована сила Серебряного Кристалла. И Стешка-Дженга тоже ничего о себе не помнила.

Нефри решил до поры до времени не показываться Индасу на глаза. Ещё ему пришлось тщательно избегать встреч со Стешкиными подругами, ибо, едва взглянув на них, он узнал нескольких хорошо знакомых ему людей, портреты которых вкупе с обещанием приличного вознаграждения висели едва ли не на каждой стене по всем планетам Союза.

Несколько раз ему приходилось телепортироваться на базу, где он отчитывался перед Кинзи о ходе своей розыскной деятельности. Вице-адмирал не торопил контрразведчика, будучи уверенным, что розыск принца может затянуться на недели, а то и месяцы. Нефри учёл один любопытный момент - Кинзи интересовался лишь принцем, но ни разу не вспомнил о Дженге и ни разу не соизволил спросить - найдена ли Церена. Ждал, когда Азек сам всё расскажет? Проверял надёжность коллеги?

Но Нефри не спешил давать точную информацию. Его многое смущало в полученном им задании. Он никак не мог разгадать, чего именно хочет вице-адмирал. Генералу не нравилось, когда его использовали втёмную, поэтому доложил об обнаружении Индаса лишь в последнюю неделю мая-месяца, хотя мог бы это сделать и двумя неделями раньше.

Он умышленно тянул время, чтобы собрать максимум информации о Индасе, Дженге, Церене и прочих лицах, чьё прошлое было покрыто мраком.

Он испытал настоящий шок, когда узнал, что Дженга, Церена и остальные панцироносицы поддерживают тесные контакты не абы с кем, а с Хлоей Пи, которая, надо полагать, и была их лидером. Хуже того - не было заметно, что эта женщина теряла память. Она могла бы узнать в австралийце Мэттью Сен-Джойне обаятельного незнакомца Азека Нефри, который шестнадцать лет назад приглашал её на танец, катал на машине по ночной Петре и угощал мороженым. И почему именно её занесло в эту заштатную Москву, а не любого другого человека?

Нефри быстро выяснил, что Хлоя и пятеро панцироносиц владеют искусством телепортации, причём без всякой магии и волшебства. Выяснил он и то, что Церена на помнит о том, что она - Церена, и не знает, кто есть на самом деле Мирослав Кратов и Степанида Мамонтова. Он был уверен, что Галит, Улла и Салдис - кузина Церены - тоже проживают где-то в Москве, но исследование телефонных номеров и адресов, по которым хотя бы раз звонили и наведывались панцироносицы, желаемых результатов не принесло.

Хлоя Пи была единственным человеком, который мог бы раскрыть контрразведчика. Он даже думал над тем, чтобы избавиться от свидетеля при помощи снайперской винтовки, но анализ возможных последствий заставил его отложить эту идею. Хлоя была панцироносицей, и Азек не был уверен, что пуля, даже выпущенная без шума и вспышки, достигнет цели. Применение ментального оружия тоже не гарантировало успеха. Несколько раз Нефри пытался взглянуть на неё своим внутренним зрением, и всякий раз женщина вела себя настороженно - словно что-то чувствовала. И это не нравилось контрразведчику. Хорошо вооружённый противник, неподдающийся магии, всегда был вдесятеро опасен для Светоносца, а Нефри к тому же не мог определить верхний предел возможностей сего противника, потому и медлил с решительными мерами.

Особенно его поразило то, как реагирует на его магию принцесса Церена. Описать её реакцию можно было так - она вообще не замечала никаких магических фокусов.

Она не подчинялась гипнотическому воздействию, против неё не действовал ни телекинез, ни пирокинез, ни электрокинез, и она не замечала магических иллюзий, которые Нефри создавал в поле её зрения.

Церена не замечала самосвала, выезжающего прямо на неё из плохо заметного выезда со двора. Она спокойно шла, и машина проезжала сквозь неё. Она не видела ни летящего в лицо гигантского жука, ни проросшего из стены человеческого лица, ни танцующего скелета, ни приземления на стадионе летающей тарелочки с выходом на поле "братьев по разуму"...

Всё, что вызывало панику и ажиотаж среди большинства свидетелей, от Церены было скрыто. Она была словно под защитным колпаком.

Находились, правда, и местные жители, которые не видели ни тарелочек, ни зелёных человечков. Но таковых было очень мало. Как правило, все они регулярно посещали службы в двух имеющихся в Братеево православных храмах, и это были в своём большинстве женщины и девушки. Мужская половина населения оказалась менее стойкой духом, следовательно, более внушаемой.

Обычно Нефри тщательно избегал появляться даже возле самого ветхого и заброшенного храма, потому что его пугала перспектива в самый неподходящий момент лишиться магических даров, но однажды, любопытства ради, он всё-таки попытался пройти по Васильевскому спуску к Покровскому Собору. Едва строение показалось в поле его зрения - он тут же почувствовал головную боль, суставы мгновенно одеревенели, в глазах и вовсе появилась резь и жжение...

"Это мне так плохо? - обеспокоенно подумал контрразведчик, - или кому-то ещё? Неужели это сооружение пытается меня оттолкнуть от себя? Как у него это получается?"

Он всё-таки попытался подойти ещё ближе, как вдруг, помимо усилившейся головной боли, явственно ощутил сильный шлепок по лицу.

Прогрессор отвесил своему питомцу пощёчину, желая дать понять, что к храму лучше не приближаться. Это заинтриговало Нефри. Чего именно боится Прогрессор? Стен храма? Крестов? Куполов? Или чего-то ещё?

"Или он боится меня упустить? - неожиданно для себя осознал Нефри, - потому и бесится?"

Он счёл нужным прекратить всякие опыты и поспешил уйти, тем более в его сторону подозрительно косился наряд ППС. Ему очень повезло в тот день, ибо он не мог, стоя на Васильевском спуске, применить против милиционеров магическое оружие...

Всякий раз, завидев храм даже в отдалении, он чувствовал себя плохо. Даже сидя как-то раз в такси, водитель которого прикрепил на приборную панель икону Казанской Божьей Матери, он чувствовал, что Прогрессор пребывает в бешенстве.

"Инкоп ни за что не сел бы в такое такси, - думал он, - даже если вера водителя - пустой фарс."

Нефри не раз размышлял над вопросом - почему Прогрессоры хотят гибели для землян? Может, они боятся таких вот стран, где есть города на-вроде Москвы, содержащих в себе множество опасных вещей, мешающих им паразитировать на людях?

Ему не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о причине невосприимчивости Церены к магическим уловкам.

Серебряный Кристалл - оружие Космической Тирании, против которой Светоносцы воевали на протяжении сотен поколений. Эта уникальная вещь находится при ней, мидгарианской принцессе. Знает ли об этом она сама? Очевидно, что нет. Ведь память к ней не вернулась. А Хлоя может противостоять магии, пусть даже и весьма слабо, по той причине, что за годы пребывания неизвестно где она стала глубоко верующим человеком. Рабыней Космической Тирании.

Если Мирослав Кратов, он же Индас, попадёт на базу в Антарктиде, то неизбежно встанет вопрос о судьбе Дженги, Церены, Хлои и всех остальных... Почему вице-адмирал при встречах старательно избегает разговоров на эту тему? Может, он надеется, что в схватке с Цереной генерал потерпит поражение? Он получит всю интересующую его информацию и заодно избавится от ненужного свидетеля. А что если...

- Кинзи изготовит клоны Индаса, Церены, Дженги и прочих панцироносиц в двух экземплярах, - сказал себе контрразведчик, - первую партию он отправит в Союз, вторую во избежание подозрений оставит на Земле, а исходные экземпляры посадит под замок. Он заберёт и Землю, и Ванахем себе...

На стадии проекта эта идея хороша. А что будет в перспективе - трудно даже представить.

Он искусно водил вице-адмирала за нос, создавая имитацию кропотливых и трудных поисков. Во всём этом фарсе не было особой необходимости. Нефри на какое-то время забыл о Братстве, о долге перед Верховным Существом(или Высшим Космическим Разумом - кому как угодно)и вообще обо всём на свете. Он наблюдал за девушкой, ещё почти девочкой, которую принц Индас когда-то полюбил больше, чем кого бы то ни было. Он предпочёл Ванахему, правящей династии, высокому положению - это мидгарианское создание, которое, и Нефри не мог не признать этого - было воистину прекрасным. Ради спасения Церены и миллиардов её соотечественников Индас забрался в отцовский архив, угнал космический челнок и стал предателем, одним из самых разыскиваемых преступников на контролируемых Союзом территориях. На Ванахеме и ещё в четырнадцати солнечных системах его заочно приговорили к самым высшим мерам наказания.

Трудно сказать, какой именно урон был нанесён военным и разведывательным аппаратам пятнадцати планет, отправивших войска на Мидгард, но Нефри, ставя себя на место Индаса, поневоле приходил к выводу: если бы перед ним самим был поставлен выбор - сохранить за собой положение, власть и богатство, или, отринув всё это прочь, спасти миллиарды жизней - он бы не задумываясь выбрал последнее. Ведь и со всем человечеством кто-нибудь может обойтись так же, как человечество обошлось с Мидгардом. Есть в Галактике планеты, на которых род людской готовы истребить не раздумывая, особенно после того, как Ванахем принёс инопланетянам демократию...

Может быть, Осмо Восьмой и его жена Серенити тоже сделали бы такой выбор, но они прекрасно знали, что независимо от их выбора народ Мидгарда обречён на смерть. Его могли уничтожить подчистую, но Серенити применила против неприятеля Серебряный Кристалл...

Наблюдая за Цереной, Нефри понял то, что хотели ему сказать Прогрессоры.

Они назвали ликвидатора, орудовавшего в доме Листикова, "владычицей". И они не солгали - новое имя мидгарианской принцессы именно так и переводилось. Она действительно не любила грибов - может, была осведомлена о некоторых побочных свойствх этого продукта, то ли по какой иной причине... И из её окна действительно открывался вид на целых два "милых" заведения - крышуемый бандитами ресторан-казино "Спящая спутница" и Интерент-кафе "Лунный венец". Прогрессоры пытались донести ещё что-то, но это уже так, мелочи жизни...

Он мог бы начать свои поиски с Григория Листикова, и с тем же успехом неизбежно вышел бы прямо на Церену.

"Интересно, - думал генерал, - почему Зак и Адам до этого не додумались? Неужели настолько отупели за два года сидения в Антарктиде?"

Увидев отчима спрятанной принцессы, Нефри едва не принял его за одну известную в некоторых кругах личность - полковника Дана Дерксета. Ох и попортил же этот вредоносный полковник крови членам Братства... Даже дату начала термоядерной бомбардировки вычислил, хотя и не сразу понял, что именно произойдёт в тот день на Мидгарде...

Наблюдая попеременно то за Цереной, то за Индасом, Нефри пытался постичь смысл произошедшего. Почему они оба ничего друг о друге не помнят? Как можно пробудить их память? Да и нужно ли это делать?

Не исключено, что Индас по-прежнему любил эту девушку. Почему кто-то должен вмешиваться и разрушать их счастье?

Он думал о Калайле Берволд. Завистливые сослуживцы отняли у него единственного близкого... да что там близкого - любимого человека. Он был непозволительно беспечен, не замечая расцветающих за своей спиной интриг. Он не сомневался, что сослуживцы пытались выколотить из Калайлы побольше информации о нём, генерале Нефри... И то, что уже на третий день ареста её предпочли повесить в камере, означало лишь одно - Калайла не дала никаких показаний.

А в том, что последние дни девушки были сплошным кошмаром, этаким подобием миниатюрного ада - в этом сомневаться не приходилось. Нефри даже подумал, что Космическая Тирания вступилась за девушку и её мучители жестоко пострадали...

А потому Калайлу поспешили убить.

Контрразведчику временами хотелось открыться Индасу, рассказать о печальных последствиях, которые ожидают его и Стешку, указать ему на его настоящую любовь...

Но он не мог этого сделать. Злоба и запустение, прочно воцарившиеся в его душе после купания в наполненном фекалиями гробу, неизбежно брали верх. Неизбежно ли?

Уже многие годы Нефри пытался сказать себе, что глупо расстраиваться из-за какой-то нищей девчонки, жившей под лестницей его дома, что связь с ней была просто невинным увлечением, средством от скуки... Он пытался убедить себя в том, что Индас не имел достаточных оснований для побега на Мидгард, что Церена ему совершенно не подходит, что Братству лучше знать, какая женщина достойна быть ванахемской королевой...

И ему удавалось убедить себя во всём этом. Вот только с годами делать это становилось всё труднее. Нефри старел и с каждым прожитым днём всё яснее осознавал, что Прогрессоры лгут и водят за нос как его самого, так и прочих разумных тварей, что купились на их обещания.



Кинзи, по своему обыкновению, появился в комнате без предупреждения.

- С добрым вечером, Азек, - сказал вице-адмирал.

Нефри отложил книгу.

- И тебе того же. Вот всегда так - только прилёг, и начинается...

- Издержки профессии, - Кинзи по хозяйски расселся в кресле, - кроме того, тебя вечно нет дома... как там Индас?

- Наслаждается спокойным и относительно безбедным существованием.

- Есть что-нибудь новое?

- Пожалуй, да, - Нефри сел и после недолгого молчания продолжил:

- Ты ведь понимаешь, что я неспроста выбрал для проживания именно этот дом?

Кинзи наморщил лоб.

- Догадываюсь, - сказал он наконец, - не так давно, парочкой этажей выше, кто-то надрал задницы бойцам Джедиса. Я только не пойму, почему Прогрессоры дали ему наводку на квартиру Мамонтовых...

- Так я объясню, - Нефри подался вперёд, - там проживает Дженга, сестра принца. Возможно, Прогрессоры при помощи людей Джедиса пытались устранить её. Не знаю, зачем им это понадобилось, но... не это главное.

- А что в таком случае главное?

Нефри с затаённым удовольствием наблюдал за тем, как меняется лицо Кинзи.

- Наш Индас встречается с Дженгой. Он её просто не помнит и думает в следующем году сделать ей предложение о замужестве. Понимаешь, чем это обернётся?

Удивление на лице вице-адмирала сменилось восхищением. Он даже присвистнул.

- Чудны дела твои, Земля... - сказал он, - слушай-ка, Азек... а ты не знаешь - он с ней, часом, не спит?

- Нет.

- Да, весёленькое у нас дельце нарисовалось. Индас вряд ли согласится покинуть Землю без этой... Степаниды Мамонтовой. А когда по приезде на Ванахем всё выяснится, то... даже не представляю, чем это закончится.

- Как ты думаешь... есть ли возможность вернуть принцу память?

Кинзи удивлённо вытаращился на контрразведчика.

- Ты что, хочешь, чтобы он вспомнил о своей грязной интрижке с Цереной?

- Нет, но... у нас всё равно возникнут проблемы. Нынешний Индас не согласится возглавить войну за демократию. В его представлении демократия - не более чем химера. И тот Индас, которого мы помним по довоенным временам, тоже выродился до состояния себя нынешнего. А я бы хотел сделать так, чтобы он встал на нашу сторону добровольно. Кстати, ты ничего не говорил о судьбе Церены. Почему?

- С принцессой - вопрос сложный, - задумчиво ответил Кинзи, - было бы проще убить её... впрочем, я ещё подумаю над этим. Остальные панцироносицы нас не интересуют. Мы разберёмся с ними здесь. В Союзе никто не заинтересован в их возвращении.

"Интересно, что он скажет, если услышит о том, что я видел здесь Хлою Пи? - подумал Нефри, - которая знает всех нас в лицо?"

- У меня есть идея относительно Индаса, - сказал контрразведчик.

- Говори.

- Если Индас - он же Мирослав Кратов - узнает, что представляет из себя Ванахем и как мы обошлись с Мидгардом, то он отвернётся от нас и перейдёт на сторону врага...

- Мы уже говорили об этом. Конечно, с малограмотным бездарем, принимающим на веру каждое слово из ящика, иметь дело было бы легче, но тут уж ничего не поделаешь.

- Да, придётся работать с тем, что есть... и я хочу сыграть на его чувстве справедливости.

Кинзи заинтересованно посмотрел на генерала.

- Как прикажешь тебя понимать?

- Я преподнесу ему историю, из которой он сделает вывод, что Ванахем в войне выступал в роли потерпевшего. Он должен представлять Ванахем как своего рода Россию - тихое, мирное место, которое подверглось атаке со стороны злобного Мидгарда - этакой гитлеровской Германии. Мы даже можем сказать ему, что он любил Церену, но та втоптала его чувства в грязь...

- Идея отличная, но Церена... вдруг он и впрямь вспомнит о ней?

- Не беда. Он будет уверен, что злонамеренные действия Церены были настолько подлы и низки, что ему попросту не хочется о них помнить.

- А обязательно ли вообще рассказывать ему про Церену в каком бы то ни было контексте?

- Да, потому что в противном случае он посчитает, что мы его обманули в самом святом и неприкосновенном. А на Ванахеме нам уже будет проще. Мы легко заблокируем любую нежелательную идею или концепцию, проникшую в его разум. Индас будет видеть и слышать лишь то, что мы захотим ему показать. Нынешний человек по имени Мирослав Кратов - не политик и не интриган. Он будет задавлен страхом и массой новых впечатлений. А мы не дадим ему опомниться. Мы будем обрушивать на него такую лавину впечатлений, что ему некогда будет думать, и он просто опустит руки. Но даже если он раскусит нас, то мы всегда можем заменить его инкопом, не так ли?

Контрразведчику очень хотелось узнать - что думает вице-адмирал о подмене Индаса на копию. Но тот не замедлил с ответом:

- Я думал об этом и решил, что такой способ годится не для всякого случая. Распознать в принце инкопа будет очень легко. Если возникнет необходимость провернуть такое дело, то только в том случае, если он по возвращении взойдёт на трон, потому что возле короля случайные люди не ошиваются. Знаешь, Азек... ты подал мне отличную мысль, когда упомянул Церену. Если честно, то я очень хотел бы, чтобы Индас и Церена вспомнили что-нибудь друг о друге. Тогда мы смогли бы заставить Индаса ехать с нами. Сам понимаешь, нет более сильной мотивации для мужчины, чем невыносимые страдания любимой женщины...

"Да чтоб ты сдох, старый педик", - мысленно пожелал Нефри. Меньше всего на свете ему хотелось истязать ребёнка, к тому же в его памяти неожиданно возник образ Калайлы...

- ...А потому, - продолжал Кинзи, - нам важно отыскать Церену. Она нужна нам на тот случай, если твои сказки на Индаса не подействуют.

- Джедис говорил, что самым молодым панцироносицам около шестнадцати. Может, чуть меньше. Я думаю, они тщательно следят за Индасом и Цереной. В обычной жизни они могут даже не встречаться друг с другом. У них есть убежище, из которого они следят за нашими действиями. Знать бы только - где они прячутся...

Нефри лукавил, ибо уже знал всех панцироносиц в лицо и по именам.

- Как ты думаешь... - вице-адмирал на секунду задумался, - Индас и Дженга... у них есть при себе эти... "Панцири"?

- Наверняка есть. Вот только видеть их мне не доводилось. Я должен обработать Индаса, и он сам выложит всё, что мы хотим знать.

- В таком случае, Азек, тебе больше нет смысла торчать в Москве постоянно. У нас уйма дел на базе. Индасом можешь заниматься в любое удобное время, но чтобы без накладок... кстати, как там поживает Ирина Сергеевна?

- Неплохо. Надеюсь, ты не против, если я изредка буду к ней захаживать?

- Захаживай сколько угодно. Она хоть фигуристая? Есть что помять?

- Спортивная девочка. Без сала.

- Ну что же, на этом и остановимся. Жду тебя утром в кабинете, как обычно... да, и ещё кое-что. Я тут узнал, что в Москве орудует некий тип по кличке Такседо Маск...

- Слышал, - кивнул Нефри, - чем он тебя так заинтересовал?

- Меня интересует его манера громить магазины, но ничего не забирать. И странные версии, что он, мол-де, ищет в магазинах нечто уникальное. Когда мы прихватим Кратова, надо будет выяснить - не его ли рук эти делишки... и если его - то с какой целью он это творил...

- Ясно, - кивнул Нефри.

- Вот теперь всё, - и вице-адмирал, не вставая с кресла, растворился в воздухе.

Контрразведчик, осознав наконец, что его собеседник убрался восвояси, недоуменно огляделся по сторонам. Он заметил странные изменения в своём самочувствии.

В компании с Кинзи, Джедисом или Зойсманом он становился тем, кем привык себя видеть - безжалостным и неумолимым монстром, которому неважно, какие совершать преступления и в каком количестве. Он думал о разных злодеяниях и методах их исполнения с точки зрения всё того же удобства. Удобно сделать беззаконие - значит, оно будет сделано...

А оставаясь один, он чувствовал, как градус его агрессии начинал падать.

Он вспомнил слова Кинзи об участи, уготовленной для Церены. Ему нравилось наблюдать с безопасного расстояния за этим не очень умным, не слишком усердным, не являющим собой пример для подражания, но очень милым и добрым ребёнком, и думать о том, как мог быть счастлив принц Индас, или о том, что у Калайлы могла бы родиться такая вот весёлая и резвая девочка... Почему она должна страдать? Разве она не заслужила хоть малую толику счастья и покоя?

Он резко встал и вцепился руками в волосы.

- Да чёрт с ними обеими - и с Калайлой, и Цереной! - в сердцах бросил он, - кто я, в конце концов - контрразведчик или одна из тех полоумных старух в дурацких платочках, что ходят в нелепый дом и что-то бормочут перед крашеными досками? Я верну Индаса на Ванахем, мы сообща разделаемся с панцироносицами, и всё будет отлично, как и раньше... и вообще, почему мне в голову лезет всякая ерунда? Всё равно нашему господину не видать Церены, как своих ушей...



Кинзи отправился не в Антарктиду, как думал Нефри, а всего лишь за дверь снимаемой контрразведчиком квартиры. Он прекрасно слышал гневную тираду генерала, и этого было достаточно для вынесения вердикта, определяющего участь того, кто, по мнению Кинзи, не был способен пойти на предательство.

- Так он ещё не забыл Калайлу, - дивился про себя вице-адмирал, - это поразительно... и очень плохо...

В состоянии глубокой задумчивости он вышел из подъезда и направился к Братеевскому мосту. Цель его поисков находилась на соседнем берегу.

- Что же ты задумал, Азек? - говорил он, вглядываясь в тёмную водную массу, - ты нашёл Церену? И не захотел мне рассказать о ней? Почему же? А раз ты нашёл её, то...

Кинзи расхохотался. Задачка, оказывается, была проста до безобразия.

- И как я сам не понял этого? - он саданул кулаком по перилам, но даже не обратил внимания на занывшие костяшки, - мне ли не помнить, как выглядела Церена в четырнадцать лет? Ведь я видел её именно в этом возрасте, в тот самый день, когда её познакомили с Индасом... и Джедис тоже был свидетелем их первой встречи... и Нефри... похоже, я состарился раньше времени, ибо не замечаю самых очевидных вещей. Если бы Индасу было за сорок, Церене - тридцать пять, то найти их было бы сложнее. А поскольку Серенити обернула вспять их развитие, то сейчас, если я увижу где-нибудь Церену, то обязательно узнаю её лицо...

Кинзи пнул носком туфли смятую пивную банку. Снизу донёсся тихий всплеск.

- Серенити даже не догадывалась, какой подарочек она преподнесёт нам всем. Я мог бы и не узнать Церену в образе зрелой женщины, особенно если она носит при себе Серебряный Кристалл. А вот сейчас...

Вице-адмирал хорошо знал Братеевский район. Где-то здесь проживал ничего о себе не помнящий наследник Ванахемского Трона.

Но Кинзи сейчас интересовало другое. Его путь лежал к расположенным на территории района школам. Лишь там он мог увидеть то, что подтвердило бы его догадки. И пусть на часах - полночь, и учебные заведения закрыты - его эти мелочи не остановят.

Кинзи был так сильно погружён в свои мысли, что, спускаясь по ступенькам на откосе, не сразу услышал шелест в прибрежных кустах. Он сдвинул повыше шляпу, всматриваясь в проходы между домами и прикидывая, как поскорее пройти к девятьсот девяносто восьмой школе, когда из-за дерева вышел человек.

- Эй, дядя, дай закурить, - раздался чей-то насмешливо-глумливый голос.

Вице-адмирал вгляделся в темноту и увидел двух юнцов возрастом не старше восемнадцати, в широких спортивных штанах, чёрных куртаках из синтетического кожезаменителя и с бритыми наголо головами. Один из них, что казался старше, поигрывал бейсбольной битой.

- Извините, не курю, - улыбнулся Кинзи, - говорят, это очень вредно.

Перед ним стояли Константин Марлин и Никита Писняев - или Костян и Никитос, те самые ребята, что пытались заслать Сашку Еслика к Норке с целью выманить её за порог родного дома.

Слова Кинзи явно пришлись им не по вкусу, ибо парень с битой, он же Никитос, сказал:

- Кажется, до фраерка не доходит, что до дома он может и не дойти...

- Короче, бобрик, - перешёл к делу Костян, - давай выворачивай карманы и предъявляй бабло. И попробуй только пикни у меня - в шляпу наложишь, понял?

Вице-адмирал встряхнулся, высвобождая кисти рук из рукавов пальто. Спросил:

- Так что же вы для начала хотите? Закурить? Или бабло?

- Наконец-то фраерок начал въезжать, - загоготал Никитос.

Тут начал смеяться и Кинзи.

- Ну давайте, мальчики, решайтесь на что-нибудь, - сказал он сквозь смех и запустил руку в карман.

- Вынимай бабло, - ухмыльнулся Костян, - а потом, может, и покурим...

Кинзи вынул из кармана пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке и авторучку.

- Да у нас тут какой-то богатенький Буратино случился, - вытаращился Никитос.

- С пожеланием? - осведомился вице-адмирал.

- Чиво?

- Я напишу пожелание на упаковке, - пояснил Кинзи и приготовил ручку, - надо же что-то написать, прежде чем отдавать...

Закончив писать, Кинзи протянул пачку долларов Никитосу и сказал:

- Ну а теперь, мальчики, приступим к курению? Или уже не хочется?

"Мальчики" не ответили. Они разглядывали надпись на упаковочной обёртке.

В следующее мгновение от лица и ладоней вице-адмирала отделились пульсирующие световые волны, облучившие малолетних грабителей. Одежда на обоих вспыхнула и занялась так ярко, словно её пропитали керосином.

Кинзи надвинул шляпу на глаза и не спеша пересёк Борисовские Пруды. За его спиной с визгом и рёвом метались и размахивали руками охваченные пламенем Костян и Никитос.

Когда крики стихли, он усмехнулся и сказал:

- Ну вот мы с вами и покурили...

На дороге показались кареты "скорой помощи" и два милицейских "уазика", но никто из сидящих в них людей не заметил Адама Кинзи, хотя тот шёл вдоль бровки тротуара, чуть ли не на полосе движения...



Кинзи одним лишь ему известным способом заставил механизм замка повернуться так, словно в него был вставлен ключ. Путь в школу был свободен.

В большом пустом помещении шаги были отчтливо слышны, но Кинзи это не пугало. Он прошёл к информационным стендам и сразу увидел то, что требовалось - номера кабинетов и список классов. Ему были нужны классы "9" и "10".

Бродить по пустым корпусам и этажам пришлось довольно долго, прежде чем был вскрыт кабинет, в котором занимался 9-В.

Вот здесь-то Кинзи и увидел цель, к которой стремился.

Между расписанием уроков и извещением администрации о датах сдачи экзаменов он увидел фотографии.

- Так вот ты какая, - улыбнулся вице-адмирал, трогая пальцем изображение на снимке с панорамой всего кабинета и сидящими учениками.

На самой большой фотографии портреты учащихся были выделены в две колонки прямо под портретами их педагогов. Здесь же были отпечатаны имена и фамилии.

- Сколько радости в твоём лице, - прошептал Кинзи.

Он хотел уже уйти, но что-то ещё привлекло его внимание.

- Да здесь не только Церена, но и... - он вгляделся получше, - ну конечно! Это ведь Феона Роон. Она всегда сопровождала и подстраховывала принцессу, когда та отстреливала тиранозавров. Значит, Серенити и её спасла...

Кинзи побродил по классу, пару раз остановился возле парт, за которыми сидели Кира и Эммочка, затем сказал:

- Прогулка была весёлой... значит, Церена и Феона. Ждите, девочки. Вам недолго наслаждаться летними каникулами.





30.




30



Кира, время от времени поднимая глаза и глядя поверх задачника на синюю гладь пруда, старательно одолевала одно задание за другим. Сидящая рядом Эммочка тоже была занята неравенствами, чётными и нечётными функциями, дробными показателями и прочими математическими премудростями. Вот только её задачник был раскрыт на другой странице - чтобы не давать подруге возможности списывать.

- Интересно, - сказала Кира, откладывая авторучку, - почему сегодня никто в школу не пошёл? Меня утром мама растрясла аж в шесть часов, сказала, что звонила Валентинка и предупредила, что здание закрыто. Почаще бы она звонила с такими приятными известиями.

- И как, выспалась? - хихикнула Эммочка.

- А как же! - приосанилась Кира, - самый счастливый сон - это именно тогда, когда утром узнаёшь, что идти никуда не надо...

- Ну так я скажу, что слышала. Ночью школу кто-то взломал и лазил по кабинетам. Что ему там было надо - никто не знает. Вроде бы ничего не пропало. Говорят, это как-то связано с экзаменами.

- Ну почему всё так несправедливо? - воскликнула Кира, - только я намереваюсь порадоваться, что у меня на носу день рождения, как сразу же сыплются несчастья в виде контрольных и этих... экзаменов. И ладно бы второго июня был русский, так нет же, алгебра. Как назло. Кстати, ты что из выборных предметов сдаёшь?

- Физику и химию. А ты?

- Историю и биологию.

- Ну, это лучше, чем остальные полкласса, которые могут только географию с ОБЖ потянуть, - заметила отличница, - кстати, Валентинка сильно удивилась, когда узнала, что ты хочешь в десятый идти. Она ведь думала, что ты после девятого смоешься.

- Не дождутся, - фыркнула Кира, - и потом, куда я без тебя и без Норки денусь? С вами не соскучишься...

- Я тоже тебя люблю, - хихикнула отличница.

Если не считать предстоящего праздника по случаю своего пятнадцатилетия, Кира могла бы припомнить ещё одно приятное событие, но несколько иного рода - Сашка Еслик уходит после девятого класса, а вместе с ним обучение прекращает добрая треть тех учеников, которые не знали иного языка, кроме матерного. Одним словом, так называемая "туалетная аристократия" выпроваживалась кто в ПТУ, а кто - после осеннего призыва - в самый заурядный стройбат.

- Я поднимусь, погляжу - что там мой шкодливый братик делает, - Кира сунула тетрадь в задачник, встала и поднялась по склону на лужайку пикниковой зоны.

Нынешний день и впрямь выдался на славу - тёплый, безветренный, без единого облачка - в двух словах, почти летний. И к тому же уроки отменили... Кира рассудила, что будет неплохо провести этот день на Борисовских прудах. Затея пришлась по душе и Сашке, поспешившем напроситься к сестре в попутчики. Кира не особенно возражала, и тут позвонила Эммочка - ей тоже хотелось на Борисовские пруды, но не только для того, чтобы побродить по аллеям и поболтать ногами в воде, а ещё и потому, что более приятного места для подготовки к экзаменам просто не сыскать.

Мама, заслышав слова Эммочки(звук в телефонной трубке был не в меру громким), тут же вручила Кире задачник, пожелав ей в напутствие быть умницей и получше приглядывать за проказливым братом.

Впрочем, Сашка не доставил занимающимся алгеброй девушкам никаких хлопот. Он позабыл об их существовании сразу же, как только встретил знакомых ребят. Сейчас Кира увидела его вместе с двумя мальчишками-одногодками возле огромнейшего дуба. Они исследовали его ствол и задирали головы - вероятно, прикидывали, как бы поудобнее на него вскарабкаться...

Эммочка тем временем забрала Кирину тетрадь и изучив её содержимое, сказала:

- Удивительно, но ни одной ошибки, хотя возилась ты долго. А почему ты в классе так не можешь? Чего боишься?

- Не знаю, - Кира пожала плечами.

- Будет плохо, если второго числа ты опять теряться начнёшь. Тем более вариант задания будет объявлен по радио. А все двести вариантов из сборника мы не решим...

- Ходят слухи, - сказала Кира, - что существует некая волшебная книжечка с готовыми решениями всех экзаменационных вариантов. Кроме того, в Интернете полно желающих заработать на решении вариантов из сборника...

- И куда мы заткнём кипу из полутора сотен шпаргалок? - хихикнула Эммочка, - с собой в кабинет её не протащишь. И в вентиляцию в тубрике не заткнёшь. А раздать поровну и извлечь нужный лист на экзамене - не выйдет, засыплемся моментально.

Девушки понаблюдали за тем, как Сашка с приятелями тщетно исследуют ствол двухвекового дуба на предмет удобных сучков и неровностей, на которых могла бы уместиться нога.

- Твой Сашка, кажется, всерьёз собирается залезть туда. Не боится?

- Он у меня хороший лазельщик, - ответила Кира, - и всегда оч-чень осторожен. Дальше земли они не поднимутся. Покрутятся и уйдут.

Сашка оставил попытки взобраться на неподатливое дерево и расставшись с приятелями, вернулся к сестре.

- Идём пройдёмся, - сказала Кира, дёрнув умную ученицу за локоть.

Они пошли вдоль берега к Каширке. Через минуту все трое вышли на петляющую среди деревьев дорожку, уходящую под Борисовский мост в направлении Шипиловского проезда. Сашка какое-то время шёл рядом с Кирой, но вскоре непоседливому мальчугану наскучили малопонятные разговоры о не интересных ему вещах, а потому принялся то отставать, то забегать далеко вперёд.

- Зима в этом году была жутко холодная, - заметила Кира, - и весна как-то затянулась. Может, хоть лето будет жаркое...

- Может, даже засуха начнётся. Я недавно читала, что скоро начнётся реставрация Цареборисовской плотины, а потом вода здесь станет проточной. Может, и рыбу с лебедями разведут.

- Папа недавно говорил, - вспомнила Кира один из кухонных разговоров, - что к две тысячи пятнадцатому году уже нельзя будет ходить на речку или в лес, не заплатив. Хочешь рыбки половить? Плати. Ягод собрать, или грибочков, или даже дровишки подобрать - опять же плати. Костры не разводить. Только по лицензии. И собственные огороды запретят иметь. Чтоб всё как в этом... "свободном и демократическом" мире.

- А ещё поговаривают, - добавила Эммочка, - что скоро половину этого парка снесут и понастроят здесь многоэтажные парковки, рестораны с казино, высотки, как на Манхэттене...

Отличница потрогала лапку старой ели, высаженной, должно быть, ещё во времена столыпинских реформ, запустила пальцы в иголки и продолжила:

- Пусть Хлоя ругается сколько ей вздумается, но если парк начнут сносить, я приду сюда ночью и всю технику им разломаю. Мало им того, что понатыкали по набережным стоэтажных кукурузин, фаллоимитаторов и грибов, так ещё и до парков добрались...

- Ох, Эмка, а у тебя прямо криминальный склад ума, - хихикнула Кира.

- Тридцать первого в школе дискотека будет. Пойдёшь туда?

- Да ну их... - отмахнулась Кира, - знаю я все эти дискотеки. Человек тридцать протащат в корпус пиво и нажрутся до поросячьего визга. Смотри потом на их пьяные рожи... и к тому же я совершенно... м-м... как же это... нетанцубельная. Вот так. А извиваться как попало не хочется. Я вроде бы не червяк.

Какое-то время подруги шли молча.

- Интересно, зачем Хлоя нас так сильно гоняет? - спросила Кира, - вот я вчера битый час грушу дубасила. И столько же колотила палкой мешок с песком. Для чего?

- Она говорит, что тело должно привыкнуть к предельным нагрузкам. А потом оно само начнёт требовать возобновления таких нагрузок.

- Пока у меня только кости ноют, - усмехнулась Кира.

- Скажи, Кирка, - голос Эммочки стал жёстким и отстранённым, - ты думала над тем, что однажды нам выпадет такое дело, с которого мы все... или кто-то из нас... не вернётся?

Кира остановилась и сосредоточенно потёрла пяткой тротуарную плитку. И наконец ответила:

- Ты знаешь... если меня убьют, то Хлое придётся рассказать, при каких обстоятельствах это случилось. Про тебя не говорю, потому что если ты будешь в этом случае жива, то тебе раскрываться нельзя. И остальным тоже. Хлоя с Надей извлекут "Панцирь", если, конечно, будет из чего извлекать. Потом сделаете панцироносцем Гришу Листикова. Он ведь в курсе наших дел. Или Стешкину подружку Наташку - она в церковь ходит, значит, кое в чём разбирается и поймёт, кто такие Прогрессоры, инкопы и почему они ненавидят людей. А можно отдать "Панцирь" Норке. Она ведь пострадала от инкопа...

Помолчав с минуту, Кира продолжила:

- Ты знаешь, Эмка... я с виду такая весёленькая, а на деле мне страшно. Почему инкопы полезли в квартиру Стешки? Она видела нас, и она панцироносица. Может, дело не только в этом, но и ещё в чём-нибудь? Зачем кому-то нужно было натравливать инкопов на дом Гриши, когда там были я и Райка? Кто навёл их на Заборье, на Актогай? Подумай только, Эмка, эти инкопы действуют очень избирательно. Они идут к тем людям, что каким-то образом пересекаются с нами, или к тем... ну, из тех, кого мы знаем - кто нажал слот "согласен" под предложением продать свою вечность Йог-Сототу. Ты знаешь, что Алёнка Цапельникова тоже игралась в эти игрушки и прошла их? А мы? Почему Реаниматоры пытаются нас запугивать? Не проще ли просто убить, или похитить? Что им стоит сделать это?

- Боятся, - сходу ответила Эммочка, - они, Кира, боятся нас не меньше, а может, и больше, чем мы боимся их. Помнишь, что говорила Хлоя? Что Прогрессоры дают своему просителю иллюзию могущества? Реаниматоры знают, кому они продались. И знают, в чём виноваты. Может быть, они даже знают, кто из нас Церена и у кого Серебряный Кристалл. Но они не знают предела, за которым наша сила заканчивается. И это пугает их. Вдруг мы, оказавшись на их базе, покромсаем их всех в комбикорм, а они не смогут нам ничего сделать?

- Хорошо, если так. Но Прогрессоры знают очень многое. В том числе и то, как устроен "Панцирь". Они могут подсказать Реаниматорам способ уничтожить его. И вообще... многих из тех, к кому приходили инкопы, я знаю лично. Это что, способ предупредить меня? Почему ко мне такое внимание? Неужели Реаниматоры узнали, что я - Церена? Или её кузина? Или Дженга?

- Ты не видишь магических иллюзий, и это интересно. Может, Серебряный Кристалл - у тебя. Не знаю точно, но... думаю, вероятность того, что ты - Церена, равна уже не двадцати шансам против ста, а тридцати.

- Ты не боишься вспомнить всё, что было? Вдруг ты была замужем... у тебя были дети? И все они убиты?

- Боюсь или не боюсь - не в этом дело, - покачала головой Эммочка, - я не знаю... во мне сейчас обитает словно два человека. Один говорит - живи спокойно здесь, в той среде, которую ты знаешь, здесь у тебя вся жизнь... а второй не соглашается и говорит, что всё это в любой момент может рухнуть в бездну.

- Мне тоже страшно, - Кира вложила свою руку в ладошку подруги, - страшно снова узнать, что случилось с моими настоящими родителями. А если я жила отдельно, своей семьёй...

- Остальные тоже боятся, - сказала Эммочка, - Райка говорит, что чувствует себя так, словно попала в сорок первый год, в то утро, когда война началась. Сыплются бомбы, а внутри всё кричит о том, что у меня было столько планов... я столько всего хотела... и вот всё это улетело в тартарары.

Эммочка встала на цыпочки, обхватила Кирину шею и тихо шепнула, приблизив губы почти вплотную к уху:

- Даже если случится так, что твой "Панцирь" поломается, или кто-то стащит его у тебя, или ты как-то пострадаешь - я не перестану тебя любить. Никогда. Если ты защищала Мидгард в качестве солдата - ты им навсегда останешься.

Девушки надолго погрузились в свои мысли. На полпути к дамбе, разделяющей Борисовский и Нижнецарицынский пруды, Эммочка тоже, по примеру Киры, избавилась от сандаликов, прицепила их к поясу и пошла босиком.

- Знаешь что, Эмка... - сказала Кира, - вот скажи, что ты будешь делать, когда все наши проделки обнаружатся? Ведь говорят же, что нет ничего тайного, что не стало бы явным...

- Если это случится завтра или сегодня - придётся скрываться. Может, даже с нашими родными. Если нас не достанут, то за них примутся. А если угроза Земле будет явной и очевидной - придётся открыться. Хлоя, кажется, говорила об этом... потому что в этом случае уже просто нельзя будет молчать и прятаться. Особенно когда по улицам начнут маршировать инкопы... кстати, а ты можешь себе представить, что у нас в Москве есть люди, которые знают, кто такие эти инкопы? И кто их хозяин?

- Да что ты? - удивилась Кира.

- Один из таких людей живёт в нашем доме. Отец Афанасий, что из храма Усекновения. Он говорил моей маме, что все эти клювоносые, ластоногие, безлицые, зубастые - клоны-биороботы, которых изготавливают в качестве оружия и подселяют в них бесов. Всем своим прихожанам он рассказывает то же самое, и предупреждает их, чтобы были внимательны, а главное - чтобы не боялись, потому что эти клоны сами боятся подходить к храмам и нападать на прихожан...

- Хлоя тоже что-то такое говорила.

- А к Отцу Афанасию зачем-то полковник Приставкин приходил.

- Зачем?

- Это только они двое знают - зачем. Может быть, как раз по поводу того, как вычищать город от инкопов, если они сюда толпами полезут.

- Как же так, - удивилась Кира, - если все всё знали, то почему ничего не делали заранее?

- Элементарно, Ватсон, - улыбнулась отличница, - у кого есть знания - у Отца Афанасия, например - у того нет полномочий. У кого есть полномочия - у тех знаний нет. А может, и есть знания, но другого рода, и они бьют по рукам таких людей, как Отец Афанасий. Вот так-то.

- Ну вот мы пришли на моё любимое место, - Кира указала на выдвинувшийся углом в пруд кусок берега с закрученной кольцом дорожкой.

Девушки прошли на самый угол. Отсюда были видны наполовину скрытые за парковыми зарослями царицынские многоэтажки, пристань на соседнем берегу, дамба Новоцарицынского шоссе...

- Здесь и в самом деле недурно, - заметила Эммочка, - отсюда должен открываться красивый вид на город при восходе или закате. А когда ночью зажгутся фонари в аллеях и окна в домах, зрелище и вовсе будет потрясающим.

Кира встала на цыпочки, вытянула шею и сказала:

- А вон и дом, в котором Гришка живёт. Вон, на Кантемировской...

Эммочка проследила за рукой Киры, огляделась по сторонам и проговорила:

- Слушай, Кирка... помнишь, Хлоя просила нас записать всё, что мы видели в своих снах?

Девушка кивнула. Словесница считала, что наблюдаемые в видениях сцены и детали помогут установить личности или какие-то биографические детали хотя бы какой-нибудь одной панцироносицы. Подруги тщательно изложили все свои сновидения, исписав при этом с полдюжины общих тетрадей, но и этот метод не дал никаких результатов.

- Нужно быть очень мудрым и проницательным человеком, чтобы судить по виденным снам о истинном источнике информации, - заметила она.

- Знаешь, почему я поверила Хлое и решила, что с ней можно иметь дело? - спросила умная ученица и увидев отрицательный жест, продолжила, - сначала я думала, что Лекса... то есть, Хлоя - это наставник того же рода, как в кино..

- Про тайный знак, - кивнула Кира.

- Так вот, я бы никогда не решилась довериться Хлое, если бы она начала хоть в какой-нибудь степени внушать, что есть люди, недостойные того, чтобы с ними считались. Или что мы - лучше всех прочих просто по праву существования. А если бы она начала отрывать меня от мамы, пытаться подменить её собой, я бы возненавидела её, несмотря на то, что мы, быть может, действительно соотечественницы. То же самое и с верой. Мне ещё предстоит сделать выбор, но если бы я увидела в действиях Хлои хоть малейшее подобие принуждения к совершению пусть даже самого невинного ритуала или обряда - и наше сотрудничество можно было бы считать оконченным. Я очень ценю то, что Хлоя взыскивает за каждый признак невнимания к близким людям. И за малейший проблеск гордыни, вызванный наличием у всех нас опасного оружия. Поэтому я доверяю ей.

- Ты права, Эмка, - согласилась Кира, - я как-то ничего этого не замечала и не думала...

- Ты первая поняла всё то, что я только что сказала. Ты вспомнила, что твоя мама знает математику не хуже Хлои. Значит, ты опасалась, что Хлоя вытеснит твою маму...

- Вытеснит? Да ерунда это всё, - махнула рукой Кира.

- Нет, Кирка. Ты большая разиня, но всё равно в тебе обитает словно бы опыт другого человека. Того, которым ты была раньше... - Эммочка смолкла и поглядела куда-то за Кирину спину, - гляди, Кирка, кто к нам идёт...

На дорожке показался Мирослав Кратов, и он явно направлялся к девушкам.

- Похоже, он шёл за нами прямо от спасательного поста, - заметила отличница, - я пойду с Шуриком побуду, не хочу вам мешать... если что, крикни меня.

- С чего ты решила, что ему нужна именно я?

- Ну не я же, - Эммочка прикрыла глаза и заговорщицки улыбнулась.

Что бы ни делал Мирослав на Борисовских прудах, Кире несколько польстило, что он прошёл по берегу почти полтора километра только для того, чтобы увидеть - а вдруг так и окажется? - именно её. И в то же время ей было ужасно неудобно оттого, что Эммочка чисто интуитивно сумела разгадать её самые потаённые мысли...

Кира думала о том, что этот кусочек берега прямо-таки создан для романтических свиданий. Она представляла себя стоящей на углу, но не жарким ясным днём, а на закате или под первыми засветившимися звёздочками. И что она не четырнадцатилетняя растеряйка и плакса, а вполне себе самостоятельная сформировавшаяся девушка, как минимум шестнадцати-семнадцати лет. Вокруг - ни единой души.

И к ней от Шипиловского проезда направляется Мирослав... Кира тряхнула головой. "И почему мне в голову лезет что ни попадя... - подумала она, - да не будет этого никогда. И точка..."

Девушка молча созерцала траву под ногами, когда подошедший Мирослав сказал:

- С добрым днём тебя...

- Привет, - Кира исподлобья взглянула на парня. Лицо его было спокойным и немного печальным, но в глазах светилась улыбка.

- Хочешь придумать для меня новое удивительное прозвище?

Мирослав после недолгой паузы ответил:

- Я обязательно подумаю над этим. Вы тут что, алгебру зубрите? - он указал на задачник, который Кира прижимала к груди.

- Да. А ты что, нас выслеживаешь?

- Не совсем. Я собирался встретиться здесь с одним типом... Стешка, наверное, рассказывала вам о нём. С Мэттью Сен-Джойном. Но он почему-то задерживается. А вы... - парень запнулся.

- Что?

- За вами троими очень интересно было наблюдать. Шёл и думал - где мои школьные годы...

- Не вгоняй меня в краску... - Кира прыснула со смеху и прикрыла ладошкой рот.

- Я бы не прочь прийти на твой день рожденья, вот только для меня это уже поздновато, да и не поймёт никто. Кстати... как там Лекса поживает?

- Не знаю, - пожала плечами Кира, - она обычно занята. Может, на совещании. А может, у неё свой собственный... - она запнулась, - Мэттью Сен-Джойн.

Она действительно не знала, чем сейчас может быть занята Лекса - она же Хлоя. Вероятнее всего, она на базе. А может, занята добыванием какой-либо ценной информации. Как она её добывала - приходилось только догадываться.

- Ясно, - кивнул Мирослав, - ты не находишь, что Лекса выглядит как-то странно? Кто она, интересно, по национальности? И кто её родители? Она красивая, но... какая-то очень уж экзотическая.

Кира брякнула первое, что пришло в голову:

- Наверно, её родители - евреи. Получается, что и она - еврейка.

- Да? - притворно удивился парень, - ну что ж, если нет другого объяснения, остаётся только это...

"Интересно, - подумала Кира, - а почему он спросил об этом? Может, он не только от моих хвостиков с ума сходит, но и от гривы нашего капитана?"

- А что там твоя Эмка в траве высматривает? - он кивнул на противоположный конец лужайки, туда, где трава уродилась особенно высокой и густой.

- Не знаю, может потеряла что...

Они прошли на затенённую половину лужайки и увидели, что Эммочка присела на землю рядом с Сашкой. Мальчуган лежал, уткнувшись лицом в спортивную курточку, и по всему было видно, что его сморил сон.

- Утомился Шурик, - пояснила Эммочка, обирая соринки с его тёмно-серых штанов. Кира подсела к брату, оглядела траву на наличие стекла и любых других предметов, способных помешать полноценному отдыху, и не обнаружив таковых, осторожно, стараясь не разбудить, пригладила Сашкины волосы.

- Счастливчик, - тихо заметил Мирослав, - ну ладно. Счастливо оставаться, молодые люди. И тебе, - он повернулся к Кире, - всего хорошего, босоножка с хвостиками.

Он развернулся и не оглядываясь зашагал к Каширке.



Мирослав чувствовал себя очень неуютно. Вся эта история с панцироносицами и их неведомыми противниками затягивалась на неопределённое время и грозила непредсказуемым финалом. Он начал понимать, что допустил ошибку, когда, убедившись в наличии у Лексы "Панциря", не открыл ей и остальным бойцам своё настоящее лицо.

- Ведь в самом деле, - сказал себе Мирослав, - "Панцири" вполне могли оказаться на всех нас лишь в том случае, если их выпустили в очень ограниченном количестве. Серия была небольшой, десятка полтора, не больше. Значит, те, кто надел их на нас, думали, что мы вместе, когда подрастём и научимся ими пользоваться, выполним какую-то задачу... и как я мог думать, что у нас всех разные судьбы и разные цели? Нет, это не так. Нас спрятали на Земле с расчётом, что мы встретимся, и... наверняка мы - один отряд, и у нас должен быть один лидер - я, Лекса или кто-то ещё. Ну ладно. Всё решено. Как только мне предоставится шанс встретиться с Лексой, я расскажу ей, что являюсь панцироносцем, действовавшим в образе Такседо Маска. И всё сразу станет ясно. Мы определимся с нашей конечной целью. И, может быть, я узнаю у неё секрет Киры. Что-то с этой малышкой не так...

Мирослав не подозревал, что его планы рухнут уже через несколько минут.

И он даже не предполагал, сколько ему предстоит претерпеть, прежде чем он узнает, что именно не так с ученицей девятого-В Кирой Беляковой.

Он свернул в сторону площадки для скейтбординга и увидел стоящего посреди аллеи Мэттью Сен-Джойна. Австралиец нетерпеливо прохаживался, то и дело глядя на часы.

- Господин Кратов... очень рад, что вы пришли, - Сен-Джойн протянул руку, встретил ответное рукопожатие и продолжил, - давйте присядем. У нас весь день впереди, а я новый человек в этом городе...

До того, как Мэттью Сен-Джойн пригласил Мирослава на, как он выразился, деловую встречу, всё их знакомство сводилось лишь к тому, что Стешкина мать однажды представила их друг другу, и к паре случайных встреч возле лифта. Мирослав не проявлял интереса к живущим в Москве иностранным гражданам, а потому не мог определить - в порядке ли вещей вселение богатого австралийского промышленника в ничем не примечательную "трёшку" на окраине города...

И в конце концов, почему бы не познакомиться с господином Сен-Джойном поближе? Будет нелишне узнать, как и что в этой самой Австралии, как говорится, из первых рук. Вдруг, неровен час, этот делец женится на Ирине Сергеевне, в то время как сам Мирослав сделает предложение Стешке?

- Я видел вас немного раньше, на углу, - сказал Сен-Джойн, - с двумя девушками и мальчиком. Они прелестны. Я бы хотел, чтобы и мои собственные дети были такими...

- Вы совсем одиноки?

- Как видите.

Брюнет посуровел и вперил взгляд своих тёмно-фиолетовых глаз прямо в бледно-зелёные, с коричневой крапинкой, глаза Мирослава.

Парень почувствовал, что мир вокруг переменился. Солнце стало ярче, трава - зеленее, крики и смех резвящихся малышей превратились в райскую музыку. Даже облупившаяся краска на скамейке и та счастливо засияла.

Он понял, что перед ним сидит тот, кого он уже почти полтора года надеялся встретить. Откуда пришло это понимание - он не знал, да и не старался узнать.

Сен-Джойн, он же генерал Нефри, был очень доволен результатом. Как мало нужно для того, чтобы здоровый и полный сил молодой человек превратился в слабоумного идиота. "Надеюсь, Индас поймёт меня, - подумал контрразведчик, - ибо другого способа для его спасения у меня нет..."

Он ослабил контроль над разумом и волей парня, а затем и вовсе прекратил всякое давление на него.

- Я не австралиец, - сказал он, - и я не из-за границы. Я вообще не имею к этой планете никакого отношения.

- Кто же вы? - осведомился Мирослав. Он осознал, что скоро получит ответы на свои вопросы.

- Я буду говорить, - ответил Нефри, - а вы кивнёте, если вам что-то покажется знакомым.

Контрразведчик, перед тем как отправиться в парк, собрал множество информации. Он побывал у Ивана Ивановича Кратова, позвонил в деревню Ключевую к старому железнодорожнику, приютившему избитого парня, заглянул в бассейн, где работал Мирослав. Люди, разговаривавшие с ним, вряд ли сумели бы вспомнить, кто именно к ним приходил и кто им звонил.

- Поезд "Тюмень-Москва", - начал Нефри, - деревня Ключевая, "Газель" на Краснодонской...

Парень слушал не перебивая и медленно кивал.

- Панцироносицы, - сказал Нефри. Это слово было последним.

Мирослав готовился обрушить шквал вопросов на собеседника, но так и не сделал этого. Его разум оказался слабее той силы, которой пользовался таинственный незнакомец.

Он забыл обо всём на свете. Его уже не интересовал ни Серебряный Кристалл, ни данное самому себе слово открыться во всём Лексе. Он забыл о Кире и Стешке, о Димке и Ромке. Всё это меркло в сравнении с возможностью узнать о прожитых и забытых восьми годах.

Элегантный и обаятельный австралиец исчез - как сквозь землю провалился. А Мирослав долго сидел на скамейке с видом человека, оглушённого ударом полена по голове. Он думал о времени и месте следующей встречи и сгорал от желания вновь увидеть "мистера Сен-Джойна".

В просветах между деревьями показались Лекса и Раяна Сафуанова, идущие по соседней аллее. Парень не видел их. В его представлении они были лишними людьми.

Он встал и не спеша побрёл домой.



- Ты уверен, что с этого момента он наш? - спросил Кинзи.

Вице-адмирал и контрразведчик стояли вплотную к металлической сетке, огораживающей футбольное поле, и внимательно следили за своим подопечным - Мирославом Кратовым.

Они опасались, что ментальное проникновение в сознание наследного принца может привести к печальным последствиям. Он мог запросто свалится на полпути к дому с сердечным приступом или с инсультом. Но все опасения были напрасны - молодой человек выглядел бодрым и здоровым. Разве что его лицо, обычно жёсткое и сосредоточенное, несколько разгладилось, а взгляд стал пустым и бессмысленным.

- Я уверен в этом, - ответил Нефри.

Суть используемого им метода для подавления воли была довольно проста - он указывал Прогрессорам на человека-перципиента, к нервной системе которого требовалось получить доступ, и зачитывал магическую формулу. После того, как Прогрессор, иной раз не один, а с группой своих собратьев, брал человека под контроль, с ним можно было сделать что угодно - заставить выложить самые сокровенные тайны, или же просто приказать покончить с собой.

Нефри узнал от Мирослава, что тот собирается открыться во всём капитану Пи - и заставил забыть об этом. Он подкинул ему решение прервать все контакты с родными и близкими людьми - особенно с теми, в ком он подозревал панцироносиц. Мирослав должен был остаться в одиночестве и начать скрываться от всех, кто был ему дорог.

- Сейчас личность нашего принца похожа на растрескавшееся стекло, - сказал Нефри, - теперь я должен собрать эту личность заново... разумеется, с добавлением новых компонентов. После этого нам не составит труда перетянуть его на нашу сторону.

- Хотелось бы надеяться, - кивнул Кинзи.

Контрразведчик, теребя пуговицу на пиджаке вице-адмирала, вкрадчиво заговорил:

- Давай будем откровенны хотя бы между собой...

- Что ты хочешь этим сказать? - нарочито безразлично отозвался Кинзи.

- Правду, которую ты не хочешь замечать.

- Я весь во внимании...

- До того, как наш принц осознал свою любовь к Церене, он был коварным, подлым и крайне жестоким человеком. И мы должны снова сделать его таковым, если хотим, чтобы он согласился с нами сотрудничать.

- Я прекрасно помню, каким он был, - усмехнулся Кинзи, - и мне будет приятно увидеть его прежним. Но главное, Азек, вот что... не стоит чрезмерно давить на него. Пусть у него останется иллюзия свободы... в некоторых пределах.

- Я буду следить за этим. Я хочу, чтобы люди, хорошо его знавшие, отвернулись от него. Я хочу, чтобы он возненавидел Землю. Человек по имени Мирослав Кратов превратится в ничтожество. У него не будет иного выбора - кроме того, какой мы ему предоставим.

- Я боюсь даже представить, что будет, если тебе помешают силы Космической Тирании. Они могут свести на нет все твои усилия...

- Этого не произойдёт. А ты там на базе подготовься как следует. Когда принц придёт туда, там не должно остаться ничего, что напоминало бы о присутствии инкопов или о наличии матки-рипликатора. В поле его зрения должны быть только люди. Он не должен догадаться о скрытых помещениях.

- Я поговорю с Одри. Он сделает всё в лучшем виде.

- Зак всё ещё готовит операцию по поимке панцироносиц?

- Да, и его план мне нравится. Панцироносицы не хотят, чтобы мы причиняли вред людям? Вот и хорошо. Зак сыграет на их благородстве и заманит в ловушку. Мои дела тоже неплохи. Прогрессоры подкинули мне ещё кое-какие идеи касательно этих "Панцирей", и Стоян одобрил их, но собрать подходящее оружие будет очень непросто. Но зато мы сможем прикрыть нашу базу от проникновения этих пакостных девочек...

Нефри внимательно посмотрел на Кинзи и спросил:

- Скажи, за каким хреном ты это сделал?

- Это ты о чём? - поднял брови вице-адмирал.

- О тех двух болванах, которых ты сжёг. Да ещё бросил там пачку долларов с надписью "Я оплачиваю ваши похороны..."

- Эти двое много болтали, - пожал плечами Кинзи, - да и потом... надо же мне отрабатывать свои навыки.

Кинзи раскрыл ладонь, и на ней заплясал голубоватый, почти незаметный язычок пламени.

- Ты ещё не принял решение относительно Церены, - напомнил Нефри, - может возникнуть потребность убить её, или взять живьём... но давайте вспомним, что случилось у нас дома, когда все инкопы сгнили, а боевые роботы вышли из строя. Серенити что-то просила посредством Серебряного Кристалла, так ведь? И она превратила свою дочь вместе с нашим принцем в малых детей?

Вице-адмирал выжидающе смотрел на контрразведчика.

- Не надо на меня так смотреть, - скривился Нефри, - я прекрасно помню, как вы бушевали, когда купленные вами акции обесценились до конфетных обёрток. Вы хотите взять Церену живьём и всласть помучить?

Кинзи улыбнулся. Ему было интересно наблюдать за тем, как Нефри пытается загнать его в угол. "Вот ведь сука, - думал вице-адмирал, - считает себя невероятно умным. Не хочет признаваться, что знает панцироносиц в лицо. Интересно, зачем ему это? Неужели не понимает, что за сокрытие столь важной информации можно и головы лишиться? Впрочем, его можно понять - ведь мы даже не знаем толком пределы возможностей этих чёртовых девочек. Он знает, что мне нужны только точные и проверенные данные. Но так или иначе от тебя, Азек, придётся избавляться. Это лишь вопрос времени..."

- Если ты столь хорошо понимаешь суть проблемы, то зачем спрашиваешь? - Кинзи благожелательно улыбнулся, хотя ему хотелось свирепо оскалиться.

- Всё дело в Серебряном Кристалле, - сказал Нефри, - он есть орудие Космической Тирании. Если Церена вернётся с ним на Мидгард и вернёт его обратно на алтарь Звёздного Храма - то нам и нашим единомышленникам настанет конец. Мы лишимся всего, чего добивались столетиями. Но ты ведь понимаешь, что мы не сможем забрать Серебряный Кристалл, не лишившись при этом покровительства Прогрессоров. Он сделает нас простыми людьми. Как нам быть?

- Нам бы только знать точно - у кого Серебряный Кристалл, - ответил Кинзи, - и лишить его возможности прятаться под "Панцирем". А дальше за дело возьмутся Одри и Петсайд. У них нет магических способностей, и терять им нечего. Они уничтожат Серебряный Кристалл, и угроза будет ликвидирована.

- Думаешь, его так просто будет заполучить?

- Не переживай. Что-нибудь придумаем.

- А кто сказал, что Серебряный Кристалл вообще возможно уничтожить? Неужели кто-то пытался это сделать?

- Пытался, не пытался - это не имеет значения. Главное - чтобы Церена со своим куском камня не появилась на Мидгарде. Хорошо ещё, что мы вывезли и надёжно спрятали алтарь.

- Поступай как знаешь, - вздохнул Нефри, - умрёт Церена или нет - в конце концов, мне на это наплевать.

"Вот говнюк, - подумал Кинзи, - раз тебе наплевать, то почему ты не говоришь мне, что видел её? И почему не хочешь сказать мне - где она сейчас?"

- Как ты считаешь, - спросил Нефри, - следует ли нам опасаться того, что кто-нибудь на Земле догадается о происходящем? Вдруг Мидгарианское Сопротивление выследит нас? Если не ошибаюсь, твоё имя в списке на ликвидацию стоит в самом верху, номером третьим после Сифа и Рубеуса. А я - прямо за вами. Уж очень я старался, когда выколачивал из партизан нужные сведения...

- Да, ты хорошо старался, - усмехнулся Кинзи, - бочка с решёткой, табуретка с щелью... не волнуйся, причин для паники нет. Я уверен - у нас дома никто не знает, где мы. А местные контрразведчики никогда не узнают и не поймут, что именно здесь происходит.

"Если бы ты знал, старый дурак, что ты нас уже подставил, - подумал Нефри, - Марлина и Писняева ты сжёг, так тому и быть. Но за каким чёртом ты ввалился в школу, и собственноручно оставил послание на банковской упаковке? Конечно, местные контрразведчики ничего не поймут, а вот наши мерзопакостные девочки, и особенно Хлоя Пи... ну хорошо. Если ты так торопишься на тот свет - мешать не буду..."

Контрразведчик мог бы припомнить немало случаев из своей практики, когда самые безукоризненные операции летели прахом, а профессиональные шпионы попадали в западню - и всегда по одной причине: из-за желания покуражиться. Показать свою власть и возможности там, где их нужно было тщательно скрывать. Кинзи же этого не понимает. Оно и не удивительно - недаром в среде военных ходит байка о красной кнопке и об идиотах, что тянутся её нажать...

- Я собрал информацию о похождениях Такседо Маска, - сказал Нефри, - очень похоже, что шорох среди ювелиров навёл именно Мирослав Кратов. Уверен, он искал в магазинах Серебряный Кристалл, хотя даже не представляю, чем он руководствовался при планировании своих действий. Искомый предмет никак не мог оказаться ни в одном земном магазине...

- Подождём, когда он дозреет до нужной кондиции, - ответил Кинзи, - и попробуем расспросить...

Двух человек возле футбольного поля никто не видел, хотя мимо них, иногда и вплотную, прошло множество людей.



Кира делала вид, что поглощена разглаживанием складок на одежде спящего братишки.

"Ворчливый пломбирчик. Босоножка с хвостиками."

Как бы Мирослав её ни называл, от его прозвищ всякий раз перехватывало дыхание, а в груди, в самом её центре, словно застревал горячий ком. Кира старалась смотреть на Сашкину спину и не хотела поднимать глаза на Эммочку. Подруга порой замечает очень многое...

- Как мило это прозвучало, - заговорила отличница, - босоножка с хвостиками...

- Только не говори никому, - попросила Кира.

- Хорошо, - кивнула Эммочка, - но и ты сама... вот зачем ты ходила к Ульке?

- Когда?

- В тот день, когда ты убила инкопа в лифте, а Хлоя залезла к Приставкину. Ты расспрашивала Ульку про Кратова?

- Ой, Эмка, ну ты... - лицо у Киры чуть ли не горело, а затылок резко повлажнел, будто по нему и впрямь ползла гигантская капля пота.

- Так и есть, - довольно усмехнулась Эммочка, - тебя тянет к Славке, да?

- Ой, да ну тебя! - замахала руками Кира, роняя на траву задачник с тетрадью. Вопросы умной ученицы попадали не в бровь, а прямиком в зрачок. Она хорошо разбиралась не только в синусах и ядерных реакциях...

- Я круглая идиотка, Эмка, - заговорила вдруг Кира, - вокруг меня столько всего - а я ни бум-бум... помнишь, вы слушали нас тогда, когда я была у Гриши дома? Особенно когда Райка рассказывала про арканоиды? Я думаю - сколько миллионов играли в эти игрушки и нажимали "согласен"? - она подсела к Эммочке вплотную и продолжила шёпотом, - я боюсь за моего Шурика. Ты ведь знаешь... я им совершенно не интересовалась последние годы. Что если и он сделал так, как делали многие? Ничего не прочтя, нажал "согласен"?

- Ну... - задумалась отличница, - я ни разу не видела его за такими игрушками. Попробуй его как-нибудь аккуратно расспросить об этом. Или предупредить - чем все эти игрушки кончаются...

- Ой, а у нас гости, - сказала Кира, оглдываясь за спину, - Хлоя и Райка.

- Где?

Вышеупомянутые гости вышли на лужайку со стороны Шипиловского проезда, огляделись по сторонам и сразу же направились к молодым панцироносицам.

- Вижу, вы отлично проводите время, - сказала Раяна после взаимных приветствий, - валяетесь в тенёчке и что-то изучаете... - она кивнула на Кирин задачник.

- Скажи, Райка, - поинтересовалась Кира, - вот вчера ты нарядилась в красные штанишки и белый топик. А сегодня твои штанишки белые, а топик - красный. И так изо дня в день. Завтра опять всё местами поменяется?

- Конечно.

Девушки расселись на траве и пустились в обсуждение своих дел, начиная от подготовки к экзаменам и заканчивая последними прочитанными Эммочкой книгами. Раяна вкратце поведала о дедушкиной командировке в Китай(чем именно занимался там Геннадий Тимурович - она, как обычно, не знала)и о своей бурной деятельности в обществе любителей творчества Лавкрафта(эта сторона её деятельности мало кому из подруг нравилась, и на ней решили не задерживаться), после чего Кира обратилась к Хлое:

- А у вас что нового? А то мы всё о себе да о себе любимых...

- У меня? - Хлоя осеклась и после некоторого раздумья продолжила, - дела у меня, откровенно говоря, хуже не придумаешь.

- А что случилось?

- Выгнали из школы взашей, так как я опять отказалась аттестовать лодырей и бездельников. Более того, директору, попечительскому комитету и Вовочке Баженову не понравилось моё выступление, в котором я пригрозила посадить им на хвост прокурора с проверкой.

- А что, они там проворовались? - поинтересовалась Раяна, - или куда-то ещё устряпались?

- Если бы только это... - с досадой молвила словесница, - дело касается несоответствия конституционным нормам некоторых образовательных программ, которые планируется ввести со следующего учебного года в качестве эксперимента...

И Хлоя вкратце пояснила, в чём заключалась суть скандала.

Как оказалось, 998-я школа попала в список учебных заведений, на территории которых будет реализовываться некий проект(Хлоя употребила незнакомое девушкам странное выражение - "пилотный проект")под названием "Созидание будущего". В рамках этого проекта учащихся будут знакомить с мерами по борьбе с венерическими заболеваниями и методам предохранения от нежелательных беременностей, а так же обучать мерам "досудебного противодействия нарушениям прав ребёнка". Кроме того, проект предусматривает распространение в стенах школы каких-то новоизобретённых заграничных лекарств, якобы способствующих укреплению иммунитета.

- И вот я познакомилась с этой программой, - рассказывала Хлоя, - и узнала, что борьба с венерическими заболеваниями сводится не к обучению целомудрию, а всего лишь к раздаче презервативов и контрацептических таблеток. Кира, Эмма... - обратилась словесница к девушкам, - вам нужны презервативы?

Молодые панцироносицы недоуменно вытаращили глаза.

- Но мы... я не... - пролепетала Кира, - зачем они мне? То есть, нам?

- Скорее всего, вам они никогда не понадобятся, - Хлоя обняла девушек за плечи, - тем более, что они ни от чего не защищают...

- А что такое "досудебное противодействие"? - спросила Кира.

- "Создатели будущего" будут работать с детьми младших классов, прежде всего с теми, кто воспитывается матерями-одиночками или чьи семьи имеют низкий доход, и научат этих детей звонить в ООиП, чтобы те приехали и забрали их от родителей, не сумевших обеспечить достойное существование...

- Да ну? - Кира аж привстала.

- Как видите. Спонсором проекта выступает некая международная организация под названием "Друзья Христа", но, полагаю, вы понимаете, что Христос, приди он на Землю, не захотел бы иметь таких друзей. Вот так-то, девочки. Мало нам с вами Реаниматоров, так ещё и "благодетели" с "цивилизаторами" нагрянули...

- И что, нас теперь будут учить, как правильно... это... - замялась Кира, так и не решившись договорить до конца.

- Нет. "СБ" рассчитана на учеников с пятого по девятый классы, вам же достанутся лишь отдельные компоненты, а не весь курс, но вы запомните главное - педсовет может вводить какую угодно обязаловку, но, поскольку программа декларируется как экспериментальная, то можете не приходить. Эксперименты на человеке без его согласия в России запрещены. Так же никто не в праве обязывать вас проходить какие-либо левые тесты и анкетирования, особенно если затрагиваются вопросы частной, и - не дай Бог! - интимной жизни. А главное, какие бы витаминные добавки вам не давали - не вздумайте их пробовать. Эти препараты уже прошли испытание в некоторых странах, правда, под другими названиями, и девушки, принимавшие их длительное время, уже не могут иметь детей... понимаете?

- Стешка нам рассказывала про такие таблетки, - тихо сказала Эммочка, - неужели этим "создателям будущего" кто-то разрешил умышленно людей травить?

- Ой, Эмка, - усмехнулась Раяна, - за бабло можно всё. Если, конечно, оно у вас есть. А вы, - брюнетка повернулась к Хлое, - что вы им всем сказали, когда выступили?

- Я объяснила, какие именно законы и статьи УК и Конституции они могут нарушить, и уведомила их о мерах наказания, кои могут быть зачитаны в приговоре. В ответ я услыхала, что на моё "православнутое кликушество всем насрать" - это было сказано дословно. Что после увольнения меня не то что преподавать - туалеты мыть не возьмут. И если я буду наезжать и дальше, то со мной обязательно случится что-нибудь неприятное...

У Киры с Эммочкой буквально челюсти отвисли.

- Это директор так сказал? - выдохнула Кира.

- Нет. Он вообще помалкивал в тряпочку. Но у него есть придворный хам - хорошо вам известный Вова Баженов, который говорит вслух всё, что остерегается произносить босс...

- И что вы собираетесь делать? Обращаться к прокурору? - уточнила Эммочка.

- С этим ещё успеется, - ответила Хлоя, - дело в том, что далеко не всем родителям безразлично, что с их детьми могут сделать в школе. Я показала некоторым из них новые учебники валеологии и копии учебных планов, и они были просто в ужасе от перспектив. Кстати, Кира... к твоему папе со всеми этими бумагами я пошла в самую первую очередь. Он у тебя очень умный...

- Спасибо, - улыбнулась девушка.

- Вы там хотите затеять какое-то комьюнити, да? - догадалась Раяна, - поднять народ на протест, а потом уже вы все пойдёте к прокурору?

- Правильно, Рая. Найдём помещение для семинаров и общественных слушаний, свяжемся с профессионалами по нужным дисциплинам...

- А вы не думали заняться здесь политической деятельностью? У вас это точно получилось бы, тем более осенью будут местные выборы...

- Нет, нет... - помотала головой Хлоя, - как самовыдвиженка я обречена на провал. А выступать на стороне парламентских фракций и прочих партий нет ни малейшего желания. Да и не слишком она мне нужна, эта политическая карьера.

Помолчав немного, она добавила:

- В общем, девочки... так или иначе, но этих "цивилизаторов" мы выпинем отсюда. Сделать это будет куда легче, чем прихлопнуть Реаниматоров. Нам в Москве ещё долго жить, может, до старости. И не забудьте, что завтра у Кирушки юбилей. Да, и... - Хлоя заговорщицки улыбнулась, - завтра прихватите с собой купальники и одежду полегче.

Девушки сразу поняли, для чего будут нужны купальники - словесница не иначе решила устроить небольшой отдых в тропиках. Кира тем временем растолкала мирно спящего Сашку, и вся компания двинулась в путешествие по берегам прудов.

"Ох уж эта Эмка, - думала по дороге Кира, - растравила душу... что будет, если мы с дела не вернёмся... а действительно - что? Как Хлоя будет смотреть маме в глаза, когда принесёт меня домой всю ломаную-переломанную? Или мёртвую? Что в этом случае папа скажет? Как Хлоя объяснит случившееся? Мол, ваша падчерица погибла, отстаивая независимость Земли? А как улаживать дела с милицией, с медэкспертами? Вот ничего себе задачка..."

Сашка встретил компанию приятелей, вместе с которыми штурмовал неподатливое дерево, и недолго думая присоединился к ним, оставив девушек одних. Это было весьма кстати, ибо им требовалось многое обсудить без лишних свидетелей. Они отыскали летнее кафе, заняли столик, и Хлоя, сделав заказы, сказала:

- Тут кто-то сказал о предстоящих выборах, - она огляделась вокруг и убедившись, что никто её не слышит, продолжила, - так вот... город уже на ушах стоит, хотя до выборов аж четыре месяца. И я вам вот что скажу - не ходите ни на какие митинги, как бы вас туда не зазывали. А зазывать будут, особенно этот Вова Баженов. Мало того, что все эти митинги - сплошная психоделическая постановка, не исключены так же и провокации со множеством пострадавших, а то и погибших. Учеников одной из школ в Марьино притащили на одно такое сборище, поставили в первых рядах, а потом некие активисты, прячась среди них, начали швырять в оцепление пакеты с мочой. Что случилось после - думаю, вы догадываетесь...

- Их нарочно подставили под дубинки, а потом независимые СМИ выпустили материал о зверствах гэбистского режима, - кивнула Раяна, - не знаю... у меня никогда не возникало желания ходить на митинги. Ни на какие.

- Я туда тем более не пойду, - добавила Кира, - я даже на школьную дискотеку не пойду.

- Знаете, чем были хороши народные собрания в прежние эпохи? - продолжила Хлоя, - тем, что, во-первых, все собрания проходили сидя. Лучше сидя думать о судьбе страны, чем стоять и думать о том, как ты устал, и что неплохо бы поразмяться и побушевать. А во-вторых, народ на прежних собраниях дискутировал друг с другом, а не стоял, сбившись в кучу, слушая одного-единственного оратора. Сейчас такого не наблюдается, и дело даже не в том, что власть боится открытых дискуссий. Дискутировать вообще никто не желает - все хотят, чтобы слушали только их. А это уже попахивает сбором неуправляемой толпы. Чистая психотехника. Вот почему на митинги лучше не ходить. Ум и совесть - это ваше главное оружие, а не завуалированная под психологию магия.

Хлоя прожевала круассан и заговорила снова:

- В начале лета я планирую совершить небольшую поездку в Архангельск, может быть, загляну так же и в Мурманск. Возможно, поживу там неделю-другую. Придётся вам какое-то время обучаться без меня...

- А зачем вы едете? - полюбопытствовала Кира.

- Добыть кое-какую информацию. И заодно на страну посмотреть.

- А почему вы просто не перенесётесь туда?

- Это иной случай, - капитан Пи ненадолго смолкла, затем, оглядев девушек, продолжила, - я должна попасть туда открыто, и мой отъезд ни от кого скрывать не надо. Напротив, пусть все будут в курсе, что я лечу в Архангельск. Мне это даже поможет... в какой-то степени.

Девушки решили не ломать голову над Хлоиным решением. Если причина отъезда касается панцироносного отряда, то они и без лишних вопросов всё узнают по возвращении словесницы домой.

- Между прочим, - заметила Хлоя, - небезызвестный вам Саня Еслик стал неприкасаемой священной коровой. Связываться с ним - себе дороже, учтите это. Он выполняет мелкие поручения Вовы Баженова - расклеивает плакаты, разносит брошюры, а тот в качестве награды снабжает его дорогими сигаретами и жвачкой. Мальчик совсем распустился - хамит, грозит, не различая, кто перед ним. Недавно на бойлерной возле нашего дома написал - "ВДВ - стадо быдло-патриотов". Какой-то пенсионер сделал ему замечание. А вечером старика нашли в подъезде избитым. И это уже не первый случай, когда попытки приструнить Еслика плохо кончаются...

- Он как-нибудь доиграется, - пожала плечами Эммочка, - его Кратов поймает и голову оторвёт за такие штучки. Вот и всё.

- И ещё, - добавила словесница, - самое неприятное. Сегодня ночью двое приятелей Еслика - Марлин и Писняев - сгорели живьём возле моста. Эксперты ничего понять не могут - одежда на обоих вспыхнула сама по себе.

- Это... - Кира едва не подавилась булочкой, - это же Костян с Никитосом! Они Еслика к Норке посылали, и до меня пытались докопаться...

Молодые панцироносицы переглянулись. Что же произошло с этими оболтусами? Хлоя слов на ветер не бросала - уж если она говорила, что причина возгорания их одежды, да ещё и ночью на улице, не установлена...

- А рядом с телами нашли пачку долларов с надписью на упаковке - "Я оплачиваю ваши похороны", - говорила между тем Хлоя, - я видела копию и узнала почерк. У нас в Братеево побывал Адам Кинзи, и я уверена - это он взломал ночью школу, чтобы посмотреть на фотографии учащихся.

У Киры и Эммочки сердца были готовы провалиться в желудок. Таинственный вице-адмирал с Ванахема явился на Землю? Зашёл в их школу? Кого он опознал в лице двух якобы земных школьниц?

- Что же теперь будет? - прошептала Кира. Она съёжилась и сжала руки. Ей казалось, что с крыши ближайшей многоэтажки её высматривает снайпер... Вспомнила она и странные происшествия вроде танцующего скелета на крыше автобуса(Лариска Авдеева недоумевала - почему Кира не видит этот скелет, хотя его наблюдала вся улица?)или нездоровый ажиотаж среди школьников, якобы увидевших на стадионе приземление летающей тарелочки с зелёными человечками.

- Ничего не будет, - сказала Хлоя, - такое поведение противника свидетельствует о том, что он нас боится. Он не знает предела наших возможностей...

- Это же глупо, - заметила Раяна, - Кинзи не должен быть таким дураком. Он ведь выдал себя, прекрасно зная, что мы здесь...

- Правильно, это очень глупо. Но в пределах разумения. Это поведение труса, который боится открытого столкновения.

- И что теперь, - спросила Кира, - значит, я или Эмка - Церена?

- Необязательно, но кое-какие меры предосторожности я приму. Ничего не бойтесь и спокойно идите домой. Рая... - Хлоя повернулась к "золотой" девочке, - на время моего отсутствия, по окончании экзаменов, ты поедешь с Кирой к её бабушке. Какие у тебя отношения с Кириной мамой?

- Хорошие, - улыбнулась Раяна, - у Кирки просто шикарная мама. Дней десять я выкрою...

- И этого вполне достаточно, - кивнула словесница.

Кира тоже воспрянула духом. Она должна была поехать за город десятого июня, сразу после экзамена по русскому. И хотя решение Хлои отправить туда ещё и Раяну было неожиданным - но всё-таки не лишённым приятности. Теперь дело было за малым - обсудить сей вопрос с родителями.

- Вот теперь мне точно скучно не будет, - улыбнулась она.

- Рая владеет самым разрушительным оружием, а ты, Кира, хорошо сопротивляешься волшебству, так что это будет твоя... - Хлоя наморщила лоб, - временная охрана.

Девушки заговорили о своих планах на лето. Страх перед Кинзи несколько отступил - все были уверены, что пока Хлоя рядом, ничего плохого не случится.

А капитан Пи погрузилась в тяжёлые размышления.

Появление в Москве не кого-нибудь, а самого Адама Кинзи, да ещё в непосредственной близости от самых молодых и слабых панцироносиц - это событие было сродни удару под рёбра.

"Он узнал Киру и Эмму, - думала Хлоя, - он, в отличии от меня, память не терял. Он знает их настоящие имена. Что он будет делать теперь? Да не важно. Нам всё равно с Земли не убежать. Но есть и положительные моменты. Кинзи не знает, что здесь есть человек, который сумел распознать его почерк, потому-то так неосторожно и наследил возле моста. Он слишком самоуверен. Думает, что кругом одни идиоты. Что ж... пусть и дальше так думает."

Хлоя надеялась, что из двух панцироносиц, волею судьбы попавших в один класс, какая-то одна наверняка окажется принцессой Цереной, хранящей при себе Серебряный Кристалл. Если это так, то Кинзи, скорее всего, не сможет причинить ей вреда своим ментальным оружием...

"Один раз он выдал себя, - усмехнулась про себя словесница, - очень надеюсь, что следующая допущенная им ошибка станет для него последней..."





31.




31



Закари Джедис стоял у стены старого, подточенного непогодой и отсутствием надлежащего ухода здания, и безразличным взглядом окидывал колонны людей, выходящих из автобусов.

Каждый транспорт насчитывал по сорок-пятьдесят посадочных мест, но пассажиров, как это водится, вмещалось раза в два больше. Джедису и двум экстрасенсам - Гернету и Стигу - будет чем похвастаться. Уже давно на базе никто не видел столь огромной партии живого товара...

Люди, обречённые на смерть, пребывали в блаженном неведении и едва ли осознавали, с какой целью забрались в автобусы и почему их доставили к зданию штаба расформированного авиаполка. Они без лишних вопросов и без всякого недовольства занимали места в подвалах и комнатах первого этажа, окна которых были наполовину заложены кирпичом.

Джедису не составило труда - разумеется, при активном содействии незримо сопровождающего его Прогрессора - изменить физические параметры штабных помещений. Сейчас каждая комната имела гораздо большие размеры, нежели это предусматривал проект, и это давало возможность разместить в них не сотни и даже не тысячи, а десятки тысяч человек.

Выбор места для проведения операции не был случаен. Район, в котором орудовали Гернет и Стиг, был достаточно обособлен от других, более оживлённых кварталов Орска, а посёлок Сокол, на территории которого базировалась ныне расформированная часть ВВС, и вовсе стоял на самом отшибе, окружённый с трёх сторон глухой степью и брошенными карьерами, в которых добывали гравий, песок и щебень. Мало кто заглядывал в это место, единственными обитателями которого была рота охраны, присматривающая за сохранностью взлётно-посадочной полосы. Сейчас Сокол стараниями экстрасенсов и вовсе был закрыт для посторонних лиц, и никто не мог, не зная сути происходящего, помешать Джедису.

На бетонной дорожке, проложенной к вертолётной стоянке, показался инкоп по имени Лукас, вызвавшийся идти добровольцем в походе на Орск. Джедиса не очень волновали причины, по которым это существо захотело повоевать. Его интересовало лишь одно - успеет ли команда техников и солдат разместить на контрольно-диспетчерском пункте и радиолокаторах необходимую для поимки панцироносиц аппаратуру.

- Что вы там так долго делаете? - нетерпеливо поинтересовался Джедис у инкопа.

- Мы всё закончили, господин полковник, - отрапортовал Лукас, - гравиплатформы собраны на верхнем этаже, как вы и велели. Капитан Петсайд проверил модуляторы частот и запустил локаторы. Теперь аэродром под контролем, и ни одна живая душа не проникнет на его территорию.

Джедис одобрительно кивнул. Он возьмёт панцироносиц живьём, запакует их в гравитационную камеру, словно предназначенных для консервирования рыбок. Затем направит излучение переоборудованных локаторов на город, после чего двести с лишним тысяч аборигенов толпами побегут к аэродрому. На базе откроют проход, и все эти люди будут выброшены в Долину Спокойствия. Таким образом, армия инкопов будет обеспечена продовольствием на год вперёд.

Несколько иные планы вынашивал Лукас, но по понятным причинам он держал язык за зубами. Он сделает всё, чтобы поимка панцироносиц не состоялась, а разработчик операции уснул вечным сном. Лукас, пользуясь положением своего любовника Накема, старательно плёл паутину собственного заговора. Он не хотел появления панцироносиц на своей территории. Его интересовали лишь принц Индас и принцесса Церена, но он никому не говорил о своей конечной цели. Судьбу этих двух особ инкопы даже между собой не решались обсуждать, а с людьми - и подавно...

- Мы запакуем пленниц на дисколёте, - Джедис обернулся к Гернету и Стигу, - за организацию обратного рейса Прогрессоры требуют умертвить четырнадцатилетнего мальчика.

- Дети есть, - ответил Стиг, - разных возрастов и обеих полов...

- Найдите мальчика, выведите из-под ментоконтроля и заприте отдельно от остальных. Кормить и поить необязательно, главное - чтобы не сбежал.

- Всё будет в лучшем виде, - улыбнулся Гернет, - не извольте беспокоиться...

Джедис зашагал в сторону КДП, желая лично убедиться, что его подчинённые сделали всё как полагается. Ему и его команде предстоит очень бурная ночь, и следует быть уверенным, что аппаратура в самый ответственный момент не закоротит...



Своё пятнадцатилетие Кира отметила в три этапа - в семейном кругу, затем в обществе самых близких людей - Норки и Гриши, а после - с подругами-панцироносицами на квартире Хлои.

Весь день прошёл как в тумане - поздравления, подарки, поцелуи и объятия, множество тёплых слов, разнообразные пожелания, в том числе и такие, как, например, не лопнуть от сладостей, хорошо учиться, не завалить переводные экзамены...

- Подумать только - два торта за один день... - восторженно молвила Кира, когда её усадили за стол уже в Хлоиной гостиной.

Девушка помнила, что ей ни в коем случае нельзя лопаться, а потому старалась откусить от каждого, особенно незнакомого блюда, понемногу. Дома её попотчевали лимонным тортом(оказывается, и такой существовал), а Стешка приготовила и вовсе нечто необыкновенное - банановый торт на песочных коржах. Подруги, и Кира в том числе, остались довольны и долго, от всей души хвалили будущую директрису ресторанной сети.

В честь праздника Кира облачилась в мамин подарок - собственноручно ею связанный топик-безрукавку. К сему необычному предмету одежды хорошо подошла тёмно-синяя джинсовая юбочка, а пучки на голове девушка украсила заколками, выполненными в форме усевшихся передохнуть от полёта бабочек. Эти заколки подарил девушке Сашка.

Вязаный топик всем понравился; именинницу долго рассматривали со всех сторон, затем препроводили за стол, и начался, как говорится, пир на весь мир. Кира веселила присутствующих сильно приукрашенными историями о стародавних детских проделках, совершённых как в паре со своим проказливым братиком, так и в сольном исполнении, а затем, покончив со Стешкиным тортом, девушки прилегли на диван - по выражению Раяны, "завязать жирок". Хлоя ушла к себе, а минуту спустя появилась в гостиной с туго набитой спортивной сумкой и объявила:

- Ну, девочки... поедем на необитаемый остров?

Кира тайком от мамы захватила с собой купальник. Её догадки относительно планируемого сказочного путешествия окончательно подтвердились, и квартира словесницы огласилась радостным визгом.

- На самый настоящий? - от души отвизжавшись, уточнила Кира.

- На самый настоящий, - подтвердила словесница, - сейчас наступило самое удобное время, чтобы на час-полтора незаметно исчезнуть из Москвы и оказаться на противоположной стороне Земли, в поясе раннего утра, где-нибудь на островах Туамоту...

- А как же зонтики, полотенца? - спросила Стешка.

- Не нужно. Полотенца у меня с собой, а зонтики там сейчас без надобности... ну так как?

Разумеется, на необитаемый остров в тропиках хотели все без исключения, а потому незамедлительно приступили к переодеванию...



На переброску ушли считанные мгновения.

Детали пейзажа тонули в предрассветном полумраке, но даже при столь скудном освещении девушки рассмотрели стену тропической зелени, опоясывающую побережье атолла, тёмно-серый, уходящий за горизонт водный простор, изгибающееся дугой поле белого песка... Солнце ещё не взошло, но по высветлившимся на востоке облакам было видно, что на этих меридианах новый день не заставит себя долго ждать.

- Ну надо же, - выдохнула Эммочка, - ежели рассказать кому - не поверят.

- У нас только одна проблема, - ответила ей Стешка, - ни у кого нет въездных виз... да и загранпаспорта не у всех имеются. А впрочем, какая разница, если мы как пришли, так и уйдём, - и с этими словами она присела и начала расшнуровывать кроссовки.

- Где мы вообще, на Таити, что ли? - спросила Кира, поворачиваясь к Хлое.

- Почти, - кивнула та, - на атолле Тенараро. Рядом есть ещё атолл - Ваханга, но отсюда мы его не увидим.

- Ясно, - Раяна завертелась на месте, тыкая руками во все стороны, - значит, вон там у нас кенгуру прыгают, вон там... делают сэппуку, вон там у нас ловят крабов и морскую капусту... там... м-м... дают "Оскара"... вон там снимают сериалы и живёт Фидель Кастро, там - Марадона с Наташкой Орейро, вон там - танцуют танго, а вон там... - "золотая" девочка указала на юг, - кто-нибудь знает, что там?

- Как - что? - рассмеялась Надя, - пингвины, прячущие жирные тела в утёсах...

- Там находятся самые богатые в мире выходы кобальтовых руд, - сказала Эммочка.

Времени у девушек было не так уж и много, поэтому они поторопились избавиться от обуви и одежды - благо что утро выдалось тёплым и вода за ночь не успела остыть. Хлоя повела своих подопечных в сверкающую посреди песчано-кораллового кольца лагуну, а после, убедившись, что никто из них не станет жертвой акулы или любого другого хищника, разрешила им выйти к океану.

Вдоволь наплескавшись и наплававшись, панцироносицы взошли на гребень песчаного вала, расстелили извлечённые из Хлоиной сумки полотенца, развесили на кустах влажные купальники и устроились на отдых. Какое-то время девушки лежали молча - до тех пор, пока не раздался истошный вопль Раяны:

- Смотрите, смотрите... какой ужас!!!

Подруги взглянули туда, куда указывала брюнетка.

Оказалось, что Эммочка ухитрилась каким-то образом незаметно прихватить на остров тетрадочку с заданиями по английскому языку. Все начали безобидно подтрунивать над самой умной ученицей, а та, отведя глаза от страницы, сказала:

- Когда Райка начала орать, я подумала, что из моря вылез доисторический ящер... или, может, где-то начался пожар.

- Приехать бы сюда на законных основаниях, - мечтательно улыбнулась Надя, - наверное, на каком-нибудь самом большом острове есть город с отелями, ресторанами, танцами, музыкой...

- И с казино, и с номером на двоих, и с кроватью в полкомнаты, - добавила Кира.

- А что? В полкомнаты - это здорово...

- Девочки, - раздался голос Хлои, - посмотрите лучше, что на небе делается... как красиво...

Перемены, имевшие место на небосводе, действительно стоили внимания. Нагромождения облачных гор озарились всеми оттенками красного, розового и оранжевого цветов, а в самой дали над водой засверкал ярко-алый ободок. Почти не сговариваясь, девушки перестелили полотенца и улеглись вновь - так, чтобы не пропустить момент, когда Солнце вынырнет из-за водной пустыни.

- А вы знаете, - сказала Эммочка, - что на дне Тихого океана есть несколько затонувших городов, по сравнению с которыми Москва, Лондон или Сеул - просто крохотные деревеньки? Самый большой такой город находится немного восточнее Новой Зеландии и по площади равен самой Новой Зеландии.

- Кто же там жил? - спросила Кира.

- Мегантропусы.

- На Мидгарде некоторые из этих городов до сих пор стоят, - подала голос Хлоя, - это мегалитические города, выстроенные из тех же гигантских блоков, что валяются в Баальбеке или в Перу. Породу размягчают с помощью ультразвука, транспортируют на гравиплатформах, режут и формуют тонкой проволокой... затем складывают здания, словно из конструктора. Вот так...

- Слушайте, что я подумала, - заговорила Раяна, - вы, Хлоя, сказали как-то, что на Земле есть главы разведывательных сетей, и они навербовали агентуру из землян...

- Верно, - кивнула словесница.

- А Ванахем имеет такие сети?

От девушек не укрылось странное выражение Хлоиного лица, значение которого не поддавалось определению. Было похоже, что вопрос застал её врасплох...

- Они не функциональны, - ответила наконец женщина.

- В каком смысле? - не поняла Кира.

- Главы сетей погибли, а их резидента отозвали, - Хлоя села и повернулась к девушкам, - помните, что случилось с инкопами после того, как Серенити высвободила силу Серебряного Кристалла?

- Ванахем использовал инкопов как шпионов? - догадалась Надя, - и кто есть кто на этой кухне?

- Дело обстояло так. Мидгард задействовал в разведке только людей. Они проникали на Землю, учились в здешних университетах и академиях, и уже после внедрялись в интересующие нас структуры. А планеты, использующие клонов, поступали проще - похищали генетический материал интересующего их человека, изготавливали клон, инициировали и замещали оригинал на копию. Оригинал же уничтожали. Инкопы, работающие в ЦРУ, ФБР или ФСБ... нет, тогда это был КГБ - состояли под началом резидента из числа людей, но, поскольку они сгнили, то их агентурные сети лишились центров управления и стали не функциональны. Потому ванахемский резидент и был отозван, ибо он чисто физически не мог самолично управлять несколькими тысячами не посвящённых в иномерные тайны человек. Зато, получив от принца Индаса украденный набор кодов, паролей и шифров, всё управление этими людьми удалось перехватить моему резиденту. Кстати... Ванахем пытался восстановить контроль над утраченными агентами, но резидент сменил все шифры и пароли, в результате вновь прибывшие ванахемские связники и главы сетей были изобличены и убиты.

- Короче, куда ни плюнь - королева Серенити везде их надула, - усмехнулась Стешка, - даже с того света мстит. Удивительная женщина...

Кире тут же вспомнились предупреждения Гриши и нарисованный им портрет Серенити. Если уж эта женщина даже после своей гибели имеет влияние на события в Мироздании, то выходило, что разумная жизнь едва ли не во всех измерениях - что во Вселенной землян, мидгариан, других людей и иных нечеловеческих существ - находилась под угрозой тотального геноцида со стороны воплотившихся деятелей, чьё место жительства определялось тремя словами - "девять кругов ада"...

- А вон и солнышко взошло, - Кира указала на зависший над водой огромный оранжевый шар.

- А у нас дома ночь уже, - Надя поднялась на ноги, - ещё купаться будем?

- Идёмте, - встала Хлоя.

- Вот вернёмся, - хихикнула Кира, - я просто вальнусь и ничего не буду делать. Впечатлений уже - выше крыши, да и баиньки хочется...



По возвращении в квартиру словесницы девушки обмылись в душе, уничтожая все следы присутствия морской воды, и решили проводить домой нагруженную подарками виновницу торжества. Кира между тем столкнулась с непростой задачей - унести с собой всё то, что ей надарили подруги. Составить коробки и пакеты в удобную для переноски конструкцию никак не получалось - то и дело что-нибудь перекашивалось и соскальзывало.

- Неужели нельзя о помощи попросить? - хихикнула Эммочка, забирая у Киры половину подарков.

Подарки состояли в основном из книг - не исключено, что подруги сговорились между собой - но это было, пожалуй, даже к лучшему. С тех пор, как она забросила и удалила все компьютерные игрушки, в её личном времени образовалась ниша, которую следовало чем-то заполнить... ведь, в конце концов, не для того были подарены книги, чтобы им лежать и пылиться. Тем более, судя по аннотациям, чтиво обещало быть интересным - "1984" Оруэлла, "Преисподняя" Уильямсона, "Порождающая огонь" Кинга, "Отклонение от нормы" Уиндема, "Путь Кассандры" Вознесенской, "Любимец" Булычёва... такой подбор, решила девушка, никак не мог быть случайным.

Девушки распрощались с Хлоей, вышли на Алмаатинскую, свернули на проезд в сторону Паромной и не спеша зашагали по тротуару вдоль высокого железного забора, огораживающего 998-ю школу и расположенные рядом детские сады и ясли.

Они делились впечатлениями от кратковременного путешествия в тропики и пустились в обсуждение более масштабного проекта - отправиться на какой-нибудь безлюдный атолл с запасом еды, с ночевьём, и разумеется, с фотоаппаратом и видеокамерой...

Кира невольно отметила, что они идут мимо той самой четырнадцатиэтажки, в которой проживает Мирослав Кратов, и что окна его квартиры находятся на тыльной стене. Она нашла Норкин балкон, а справа от него - балкон и два окна кратовских комнат. Свет в помещениях не горел, значит, Мирослава, скорее всего, не было дома...

Она позволила себе немного помечтать. Почему бы парню сейчас не оказаться где-нибудь поблизости - на аллее, по которой она, Кира, сейчас идёт? Или возле ближайшего супермаркета на Борисовских Прудах? Он мог бы выйти оплатить счёт на мобильнике, или Интернет...

Вот бы сейчас оказаться на проезде одной, без подруг. Она встречает его, а он... что бы он сделал? Конечно же, сказал что-нибудь вроде:

- С днём рожденья, ворчливый русоволосый пломбирчик.

А может, он назвал бы её босоножкой с хвостиками.

И он подарит ей целое ведёрко мороженого.

"Как хорошо, что Стешка не умеет читать мысли, - подумала Кира, - иначе не сносить мне головы. Да и вообще... нет у меня шансов, ну ни-ка-ких. Но всё равно, почему я так упорно мечтаю о Славке? Зачем он мне, для чего?"

Она так глубоко ушла в свои грёзы, что не сразу заметила, как кто-то слегка дёрнул её за левый хвостик.

- Кирка! - прошипела Раяна, - сюда повернись... ну так как ты думаешь, съездим мы ещё на этот остров?

- Угу, - закивала Кира, перебрасывая хвостик на правое плечо, чтобы никто до него не смог дотянуться, - вот только кому мы покажем то, что наснимали - так и будет всё на базе валяться...

- Как - кому? А внукам?

- Откуда такая уверенность, - хихикнула Надя, - что они у тебя появятся?

- По праву естества, - пожала плечами "золотая" девочка.

- Кстати, - вспомнила Кира, - мама сказала, что ты, Райка, можешь ехать с нами. Папа тоже не возражает, и Геннадий Тимурович - тоже...

- Ваше Заборье - милое местечко, - заметила Стешка, - когда мы проводили там перехват, все яблони с грушами были в самом цвету... а я всё никак не пойму - зачем Хлоя едет в Архангельск, и настаивает, чтобы мы рассказали об этом всем, кого знаем?

- Я ничего не поняла, - тихо сказала Эммочка, - ей почему-то хочется, чтобы об этой поезде узнал Еслик. Он и узнал - я вчерашним вечером всё сказала в его присутствии. Зачем это всё - не знаю. Вроде бы у них в Архангельске никого из родни нету, - она бросила взгляд на просветы между деревьями, через кои был виден дом, в котором проживал злобный и пакостный парнишка.

Кира молчала и только крепче прижимала к груди подарки. Она не имела никаких догадок о сути действий капитана Пи, а потому предпочла воздержаться от обсуждений её предполагаемой поездки.

Подруги вышли на самое оживлённое место района - Паромную и Ключевую улицы, разделённые Братеевским прудом. Эта часть города была не только многолюдной, но и хорошо освещённой. А так же очень шумной.

- Слышите, какая музыка звучит отовсюду? - Эммочка наморщила свой маленький носик, будто в него проник крайне неприятный запах.

Девушки прислушалась. Музыкальные предпочтения у отдыхающих москвичей действительно были странными. Из магнитол припаркованных машин слышалась трёхэтажная ругань и восхваление криминального образа жизни в исполнении "Красной плесени", Юры Хоя, Виктора Петлюры и "Вороваек". На их фоне звучащая из "Спящей спутницы" "Голубая Луна" Бориса Моисеева выглядела просто идеалом благочестия...

На мосту через пруд Киру кто-то окликнул, и вскоре она узнала в одном из встречных прохожих Гришу Листикова.

Он поприветствовал девушек и изъявил желание помочь донести Кирины подарки. Кира отдала ему свою громоздкую ношу и поинтересовалась - не её ли он здесь поджидает. Гриша подтвердил - мол, так и есть - и поинтересовался, не согласится ли Кира прогуляться с ним по району?

Девушка сразу поняла, что Гриша неспроста поджидает её. Почти наверняка он опять увидел некое событие из ближайшего будущего. Она позвонила маме, и та сказала, что не видит ничего предосудительного в том, что дочь задержится ещё на часок - конечно, при условии, что она не забредёт в какое-нибудь гнилое место.

Раяна, Стешка и Надя, посовещавшись, решили ненадолго скрыться с Гришиных глаз, оставаясь, впрочем, в пределах досягаемости на тот случай, если вдруг понадобится их помощь. Надя и Стешка мало знали этого парня, Раяна, в свою очередь, стала относиться к нему с известной долей недоверия после видновского инцидента - словом, ни одна из этих девушек не желала находиться в его обществе, пусть даже он и был дружен с Кирой...

Покончив с доставкой подарков, Кира с Эммочкой спустились во двор, и сопровождающий их Гриша сказал:

- Я пришёл не только потому, что мне так хотелось...

- Может, мне тоже отойти? - спросила Эммочка, - не хочу мешать просто...

- Нет-нет, останься, - поспешно возразил Гриша, - так вот... я узнал, что этой ночью вам предстоит новая вылазка на место преступления. Куда - точно не скажу, вроде бы на территорию какого-то аэропорта, и это будет где-то на Южном Урале. Что там произойдёт - мне неизвестно, но противник подготовился очень хорошо - не знаю, как именно, но мне показалось, что лучше, чем в предыдущие разы. Возможны огромные потери среди мирного населения. Ещё мне известно, что после нынешней ночи инкопы перестанут терроризировать людей на срок... возможно, на три недели. И ещё - сегодня ночью Такседо Маск не придёт.

Гриша замолк, опустил голову и долго молчал, рассматривая старый асфальт на тротуаре.

Девушки же растерянно смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить услышанное.

Реаниматоры вновь что-то замышляют, но суть деяния всё равно неясна. Аэропорт. Возможные жертвы. Конец инкопного террора. Мысли Киры переключились на Такседо Маска. Почему он не придёт? Заболел? Или что там с ним могло произойти?

Кира не стала задавать уточняющие вопросы. Все увиденные картины Гриша доводил до её сведения именно так, как видел - без всякой отсебятины.

- Скажи наконец, Гриша, - попросила девушка, - от кого или от чего проистекают твои видения?

- Садитесь, - он указал подругам на скамейку и сел сам, - так вот... Хлоя меня уже спрашивала, и я не могу вам сказать больше, чем сказал ей. Я вижу картины будущего не сам по себе - мне их показывают. Вы ведь все видели портрет, который я нарисовал?

Девушки закивали.

- Эта женщина, - продолжил Гриша, - начала мне сниться в начале января-месяца этого года. Она сказала, что её зовут Серенити, что на Земле живёт её дочь и что она в опасности...

- Ты сразу поверил ей? - уточнила Эммочка.

- Нет, не сразу. Я многого не смог запомнить, многого не понял, но тем не менее у меня в памяти сохранились адреса некоторых людей. Раяны Сафуановой и ваши... Раяну я и так знал, тебя, - он кивнул Эммочке, - не знал лично, но был наслышан. Мы с тобой несколько раз делили первые места на олимпиадах по ЦФО, помнишь?

- Конечно, - улыбнулась отличница, - итак, ты взялся искать нас. Киру нашёл по нику "Линза", я же нашлась сама. А где ты взял гравиквантовую пушку? В тайнике, да?

- Точно. Серенити описала, как попасть в него, - Гриша усмехнулся, - в первый раз это было страшно, особенно если учесть, что он лежал в каком-то древнем тоннеле на глубине почти в триста с лишним метров. Тоннель, кстати, тянется под всей Москвой куда-то на восток - я километров десять прошёл, но, думаю, его длина раз в десять больше.

- Ты видишь всё, что она говорит и показывает?

- Не всё, - Гриша немного погрустнел, - наверное, дело не в Серенити, а во мне. Кто-то мешает мне - наверно, те твари, что вселяются в клонов и оживляют их. Прогрессоры. Но всё-таки запомнил, что база Реаниматоров находится очень далеко от Москвы. Где-то на юге. Точного места, к сожалению, назвать не могу, но что у них есть много оружия, в том числе и ядерные заряды - в этом я уверен.

- А она говорила о том, чем это всё должно закончиться? - спросила Кира.

- Она говорила что-то об условиях, при которых ваша память проснётся и вы узнаете, кто вы, но что это за условия... не уверен, что смогу их описать. Они похожи на опознание вещественного доказательства. Я очень плохо запомнил эту часть сна. Прогрессоры опять пытались вклиниться в разговор...

- Скажи мне одну вещь, Гриша, - попросила Эммочка, - то, что ты начал делить со мной первые места на олимпиадах - это последствия твоих озарений? Или что это такое? Ты мошенничаешь?

- Это не так, - немного резковато ответил парень, - никакой практической пользы от общения с Серенити я извлечь не могу. За исключением тех случаев, когда она просит меня предупредить вас о чём-то. И на этом всё.

- А как же твой талант художника?

- Этот талант во мне уже мёртв. Ваши сны, которые были специально для меня перепоказаны, я нарисовал единственный раз... и с тех пор я не могу даже дохлой клячи изобразить. Кстати, о талантах. Серенити сказала, что в тот день, когда у вас проснётся память, она свяжется со мной в последний раз, и после этого мой дар пойдёт на убыль - до тех пор, пока совсем не исчезнет.

Гриша погрузился в молчание. Молчали и девушки.

- Слушайте, - заговорил наконец парень, - у вас там нигде не завалялся лишний "Панцирь"?

- Нет, - помотала головой Кира, - а что?

- Получается как-то глупо, - он сокрушённо опустил голову, - я столько знаю о ваших проблемах, несмотря на то, что я вроде бы левая фигура, а в реальности ничего не делаю, только звоню и предупреждаю о появлении инкопов. В конце концов, земляне должны сами защищать себя.

- Хлоя не верит тем, кто делает погоду на Земле, - сказала Эммочка, - она говорит, что при нынешнем положении дел земляне воспользуются иномерными технологиями для того, чтобы колошматить друг друга.

- Это тоже может быть, - согласился Гриша, - ибо борцунов за права и демократию уж больно много расплодилось.

- Мне пора идти, - Эммочка встала со скамейки и отряхнула юбку, - вы меня проводите?

- Конечно.

На полпути к дому отличницы Гриша вновь заговорил:

- Вы слыхали, какая недавно хрень у вас на районе приключилась? - и он начал рассказывать о двух сгоревших заживо великовозрастных хулиганах, чьи трупы были найдены у Братеевского моста, и пачке купюр, на обёртке которой кто-то написал фразу - "Я оплачиваю ваши похороны".

- Слышали, - махнула рукой Кира, - и стараемся забыть.

Она перехватила вопросительный взгляд Эммочки и в ответ едва заметно пожала плечами. Как следовало объяснять Грише происшествие у моста? Стоит ли ему знать о каком-то вице-адмирале Кинзи и его дружках - Джедисе, Нефри, и... кто там ещё у него есть? Впрочем, Гриша не стал задавать лишних вопросов - лишь осведомился, хорошо ли Кира отпраздновала с подружками свой юбилей. Девушки начали было рассказывать о краткосрочном путешествии на тёплые моря, как вдруг на мосту показались бегущие очертя голову Раяна, Стешка и Надя.

- Вы что носитесь, как эти... - начала было Кира, отступая на шаг, но Раяна потянула за руку:

- Давайте заканчивайте! Хлоя вызывает...

- Куда, на Урал, что ли?

- Откуда знаешь? - вытаращилась "золотая" девочка, затем посмотрела на Гришу, - вот оно что... ну теперь всё ясно.

- Извини, Гриша, - Кира дотронулась ладошкой до его щеки, - нам пора...

Гриша лишь молча кивнул. Он чувствовал себя глупо. Вся его функция состояла в том, чтобы быть обычным ретранслятором чужих предостережений, а реальной помощи ни Кире, ни её подругам он оказать не мог. Нелёгкая судьба им выпала - чистить Землю от нелюдей в человеческом обличье...

Он подождал, пока компания панцироносиц скроется в сквере за Эммочкиным домом, и побрёл к парковке.



Окружающий пейзаж был ничем не примечателен - квартал старых пятиэтажных домов, давно не ремонтировавшиеся мостовые и тротуары, редкие уличные фонари, ряд гаражей... Девушки превратились в панцироносиц, задействовали оптические блоки и осмотрели плохо ухоженный, заросший ползунами дворик. Никого - ни людей, ни инкопов. Из окон никто не выглядывал.

- Сигнал опять прошёл с искажениями, - пояснила Хлоя, - мы с вами попали в Орск, на его северо-восточную окраину, - она указала на торец "хрущёвки", где виднелась табличка с номером дома и названием улицы - Кубанская.

- В Москве сейчас полночь, - Раяна вскочила на крышу ближайшего гаража и осмотрелась кругом, - здесь два часа ночи. Может, просто все спят?

Девушки знали, что в городах, даже провинциальных, всегда есть некоторое количество людей, которым ни в какую не спится. В два пополуночи должно же светиться хоть одно окошко? Кто-то должен смотреть телевизор или включить ночник, чтобы не исполнять супружеский долг в полной темноте? А молодёжь, которой заняться нечем? Где огоньки сигарет под козырьками подъездов, свет экранчиков на телефонах?

- Надо обойти дома, - сказала Стешка, - пусть всё вроде и спокойно, но... не нравится мне такое спокойствие.

Кира рассказала о новом Гришином предупреждении, в том числе о предполагаемых больших жертвах среди населения и про непонятно как вписывающийся в это предупреждение аэропорт. Заслышав об этом, Хлоя тут же начала что-то набирать на телепортере, и наконец сказала:

- Аэропорт есть... точнее, база ВВС на консервации, к северу отсюда. Но сначала давайте осмотрим дома и улицы. Всё это смахивает на какую-то ловушку. Начнём оттуда, - и она показала на переброшенный через водосток мостик, за которым начинался подъём на соседний двор.

Это был очередной, плотно заставленный легковушками и грузовиками двор; нигде - ни в скверах, ни возле домов - не наблюдалось ничего подозрительного, и панцироносицы решили было, что открытие канала переброски оказалось ложным, как вдруг послышался голос Нади, которая, по её словам, нашла что-то интересное. Подруги нашли её возле торцевой стены одной из "хрущёвок" - девушка держала в руке некий предмет и рассматривала что-то наверху, под кровлей.

- Телефонный кабель перебит, - сообщила Надя, - кто-то работал силовыми ножницами. Вот, смотрите...

Хлоя взяла обрубок кабеля и провела пальцем по медным жилам. Затем осмотрела стальной провод, приданный к кабелю для усиления прочности.

- Ясно, что это сделано не по заявкам абонентов, - заключила словесница, - и срез совсем свежий.

Надя подбежала к торцевой стене соседнего дома и объявила:

- Здесь второй конец висит! И судя по длине, кабель перебили точно посерёдке...

Девушки молча посмотрели на то место в воздухе, на которое должна была приходиться середина кабеля. Неужели тот, кто этой ночью портил в городе связь, мог левитировать?

Между тем Раяна обежала ещё вокруг нескольких домов и вернувшись к подругам, сказала:

- Везде та же история. Проводная связь выведена из строя по всему кварталу. Не знаю насчёт частного сектора, но наверняка они поработали и там... - брюнетка несколько раз шумно вздохнула и добавила, - если у них хватило времени лазить по стольким крышам, то уверена - они и антенну ретранслятора угробили, и радиорелейные станции...

- Девчонки, - сказала Хлоя, - не хотелось бы вас расстраивать, но, боюсь, мы с вами опоздали. Всё кончено...

- Это вы о чём? - не поняла Кира.

- Реаниматоры вычистили весь Ленинский район, - Хлоя прислонилась к стене спиной и медленно села на тротуар, - около семидесяти тысяч человек. Если они не добрались до более населённых мест, то с этим микрорайоном и частным сектором будет всего лишь тысяч тридцать...

- И они всех этих людей отдадут на прокорм? - ужаснулась Кира, внезапно ощутив холод в животе.

- Дело не только в том, что надо чем-то кормить инкопов, - пояснила Эммочка, - люди им нужны как стратегический запас для конструирования новых чудовищ. Клоны сами по себе не появляются. Нужен строительный материал - белковые молекулы. Конечно, что-то идёт в холодильники и на склады, а всё остальное - в конвертеры для матки-рипликатора...

- Хватит! - взорвалась Кира, - не может быть, чтобы половина города оказалась пуста... вы посмотрите на окна - там все спят давно...

- Вечным сном, - мрачно пошутила Раяна.

- Кстати, надо бы осмотреть квартиры, - Хлоя решительно поднялась на ноги, - вдруг не всё так плохо, как я думала...

Панцироносицы сверились с выведенной на лицевые маски картой района, разделились на две группы и двинулись в обход застроенного "хрущёвками" квартала. Хлое, Кире и Эммочке достались улицы Франкфурта и Зайцева, Стешке, Раяне и Наде - Кубанская и Коларова. Независимо от результатов прочёсывания они условились встретиться на перкрёстке Франкфурта и Онежской, возле школьного стадиона.

- Присмотритесь получше, - Хлоя обвела рукой двор и фасады домов, - ничего странного не замечаете?

Кира первой заметила нечто необычное и кивнула на автомобили:

- Слишком много здесь машин понатыкано, даже пройти негде... и у всех дверцы открыты. Неужели хозяева воров не боятся?

Кира толкнула чью-то чёрную "девятку". Сработала сигнализация. Девушки раскачали ещё несколько машин, поднялся вой сирен, но ни одно окно в домах не зажглось. Обход по подъездам показал, что двери квартир даже не заперты. Порой девушки сильно рисковали - иная кухня или квартира была заполнена газом и помещения пришлось проветривать, где-то из кранов хлестала вода и начался потоп, где-то к розеткам были присоединены плойки и электрочайники... Все жители "хрущобного" квартала бросили свои дома, сгинув в неизвестном направлении...

- Я на Кубанской, - доложила Надя, - наблюдаю два брошенных ночных магазина... открытый настежь киоск с табаком. Да, и... у таксофонов трубки оторваны. С мясом.

- Я в опорном пункте, - вторила ей Раяна, - ни одного легавого, пульт разбит, КПЗ нараспашку, у всех "луноходов" и "воронков" проколоты колёса...

- В частном секторе пусто, - сказала Стешка, - похоже, все легли на боковую, а потом встали и ушли... постели даже не убраны. Прямо Бермудский треугольник какой-то...

Спустя пару минут Надя снова вышла на связь. Она докладывала с железнодорожной колеи, огибающей никелевый комбинат. Из её слов следовало, что со своего места она отлично видит станцию Никель, на которую только что прибыл ночной поезд с Рудного Клада, а по территории комбината ходят наряды ночной охраны. Складывалось впечатление, что в остальных частях города никто даже не заметил произведённого в Ленинском опустошения...

- Заканчиваем осмотр, - сказала Хлоя, - собираемся где условились...

Шестеро панцироносиц собрались на перекрёстке Франкфурта и Онежской. Первой заговорила Стешка:

- По району будто Мамай прошёл - ни одного человека. Хоть бы милующаяся парочка или пьяный забулдыжка попался... никогошеньки нет.

- А теперь что, на базу пойдём? - спросила Раяна, - если там есть взлётная полоса, то должны быть и люди. Надо только вот этот пустырь проскочить... - и она махнула рукой в сторону улицы Прокатчиков, за которой начиналась степь.

- Верно, - кивнула Хлоя, - за взлётной полосой и её освещением кто-то должен присматривать. Идёмте...

За пустырём, примерно в километре от улицы Прокатчиков, виднелось несколько тусклых огней микрорайона Сокол. К его крайним домам вела тропинка, и панцироносицы, недолго думая, двинулись по ней.

Лицевые маски "Панцирей" позволяли девушкам прекрасно видеть - даже лучше, чем в обычной жизни, и ориентироваться в полной темноте, пользуясь слабым звёздным светом. Потому они не сбились с пути и вскоре вышли на центральную аллею микрорайона...



Лукас сидел на деревянной балке, поигрывал сигаретой и пускал под кровлю кольца дыма, когда прицепленный к поясу коммуникатор тревожно загудел.

Инкоп затушил сигарету и подполз к слуховому окну. Темень снаружи была такая, что хоть глаз выколи, но инкопа это не смущало. Он видел намного лучше любого самого зоркого человека. И почти сразу заметил шестерых человек, пробирающихся по переулку к центральной аллее Сокола.

- Наблюдаю шесть целей, - прошептал Лукас в микрофон рации, - люди, пол и возраст нераспознаваемы. Оружия при себе не имеют. Движутся к штабу ВЧ-45107 по пятому проходу.

- Отлично, - раздался в наушнике голос Джедиса, - покинь пост и присоединяйся к группе Петсайда.

- Есть.

Лукас спрятал рацию в карман и с минуту изучал показания на экране коммуникатора. Микрорайон и аэродром находились под плотным наблюдением экстрасенсов из оперативной группы Рэя Петсайда, а так же группы техников с акустическими локаторами и сейсмографами. В наушнике явственно звучали шаги шестерых панцироносиц, но акустика не зафиксировала ни одного произнесённого человеческим горлом звука.

- Хитрые паскуды, - усмехнулся Лукас, - заэкранировались... ну да не беда. Мы обязательно с вами побеседуем...

Он вылез на крышу, спрыгнул в переулок и поднялся по пожарной лестнице на чердак соседнего дома. Лукас хорошо знал все свойства "Панциря" и не сомневался, что капитан Пи тщательно изучает местность на наличие скрытых электронных устройств и живых объектов.

И старается она напрасно, ибо все подозрительные объекты скрыты в сконструированной Джедисом подпространственной сети. Она может наткнуться на человека или опасный предмет - и не заметит ни того, ни другого.

Люди Джедиса свободно и абсолютно незаметно перемещались по аэродрому и прилегающей территории. Подпространственная сеть была сконструирована в виде паутины, центр которой лежал на контрольно-диспетчерском пункте. Сейчас Лукас двигался в пределах одного из сегментов этой сети, не выпуская из виду панцироносиц и докладывая о каждом подозрительном телодвижении, совершаемом клиентами. Тем же самым занимались и наблюдатели. Порой они подходили к клиентам на расстояние вытянутой руки, и те совершенно не догадывались об их присутствии.

В любом деле неизбежны неожиданности. Так вышло и в эту ночь. Тревогу поднял экстрасенс Гернет, доложивший о гибели сегмента номер 14, пересекающего центральную аллею. Затем погиб сегмент номер 18, пересекающий дорогу к лётному полю. Та же участь постигла другие сегменты. Двигаться по ним стало нельзя без опасения выдать своё местонахождение, а Джедис, наблюдающий за обстановкой из спрятанного в котловане дисколёта, объявил:

- Следите за малышкой и не упускайте её из виду. Это та самая пакостница, на которую не действует наша магия. Именно она и рвёт мою паутину... - и он передал экстрасенсам визуальные и энергетические данные объекта.

"Если бы у тебя было побольше мозгов, - мысленно усмехнулся Лукас, - ты бы давно понял, что это не просто малышка, а Церена Сегнуссен со своим проклятым Серебряным Кристаллом..."

Инкоп подцепил коммуникатор на подвеску и активировал переговорный браслет.

- Норби... - позвал он, - ты где? Слышишь меня?

- Конечно, слышу, - ответил невидимый собеседник, - что у тебя там стряслось?

- Сейчас у нас здесь начнётся веселье. Девочки приехали.

- Все шестеро?

- Да. Хлоя, Церена, Феона, Дженга, Кора...

- Ну что ж, надеюсь, всё пойдёт как по маслу.

- С твоей помощью. Ты знаешь, что нужно сделать?

- Да. Как только ты дашь сигнал о гибели дисколёта, я с ребятами открою канал на взлётную полосу так, чтобы ты и девочки увидели проход одновременно. Ты уверен, что успеешь удрать?

- Уверен. Главное - запомни: проход должен открыться только по моей команде. Так, чтобы я и Рэй успели смыться отсюда, а дальше вы бросите пост и уйдёте в подпространственный тоннель. Паспорта, деньги и прочие бумаги я положил там, где условились. При любом раскладе найдёшь меня в Москве. Ясно?

- О`кей. Нас будут считать погибшими при взрыве...

- Именно погибшими. А теперь - смотри и слушай в оба.

- Не бери в голову.

- Работаем.

Лукас ухмыльнулся и отключил связь. Он спустился по пожарной лестнице с чердака и побежал к шоссе, рассчитывая обогнуть микрорайон и выйти к дисколёту.

"Эти остолопы ещё пожалеют, что связались с нами, - думал он на бегу, - будете вы у меня править миром, как же... держите карман пошире. Ох, Кинзи... с каким удовольствием я откручу твою тупую башку..."

Лукасу не терпелось воплотить в жизнь план, рождённый в изощрённых умах обитавших на базе инкопов - перебить руководителей, вверенных им солдат, техников и учёных, захватить матку-рипликатор и самим, без людей, приступить к завоеванию Земли. И не её одной.

"Эх, Зойсман, - думал Лукас, - безмозглый ты дуралей... поверил мне, существу, которое старше Мироздания на миллионы лет. Да и твои приятели нисколько не умнее тебя".

Лукас с одобрения всех инкопов встал во главе заговора. Если всё пойдёт так, как он спланировал, то уже к середине лета матка-рипликатор будет в его руках. Помимо устранения Джедиса он заодно решил руками панцироносиц уничтожить телепортер. Эта диверсия поможет решить сразу три задачи - парализует все планы Кинзи относительно проведения разного рода вылазок на континенты, заставит его открыть полный доступ в сеть подпространственных тоннелей и усыпит бдительность панцироносиц. Пусть думают, что база Реаниматоров(придумали же такое название!)погибла.

Лукасу нужна была свобода действий и ничем не ограниченная свобода передвижения по Земле, между планетами и между измерениями. Это стоило любых затрат и жертв.



Осмотр Сокола не занял много времени - он состоял из одной улицы, застроенной двух-трёхэтажными домами, возведёнными, должно быть, ещё во времена освоения целины. Хлоя искала подозрительные электронные устройства, ни не нашла таковых ни в домах, ни за их пределами. Штаб части 45107, казармы, служебные здания - всюду одна и та же картина пыльно-паутинного унылого запустения.

Девушки собрались в конце центральной аллеи, в том месте, где улица Ватутина поворачивала к самолётным стоянкам. Последним осмотренным ими объектом был самолёт - ИЛ-28, установленный на выполненном в форме пятилучевой звезды постаменте.

- Если в штабе полка и на КДП никого не будет - то, боюсь, мы и в самом деле опоздали, - сказала Хлоя.

Девушки отошли от постамента и двинулись к пустым лётным стоянкам.

- Интересно, - заметила Стешка, - то, что на взлётной полосе ни одного огонька - это так и должно быть? А если самолёту приспичит сломаться именно над этим районом, и непременно ночью? Он же просто не долетит до аэропорта...

- Я здесь не была ни разу, но представляю, какая публика тут обитает, - усмехнулась Раяна, - я вот жила какое-то время у дедовой родни в Сакмаре - так там местное ворьё додумалось отламывать арматурины от моста, сдавать и пропивать. А светильники утащить - это как два пальца...

Панцироносицы вошли в бледно-голубой световой круг, падающий от фонаря. Хлоя не велела девушкам смотреть на яркие источники света, особенно в тёмное время суток, ибо даже в "Панцирях" после взгляда на лампу уличного освещения глазам требовалось какое-то время, чтобы вновь привыкнуть к темноте.

- Смотрите наверх, - Раяна указала на связанные шнурками старые кроссовки, закинутые каким-то пакостником на провода, - это типично уральский прикол - закидывать на провода то ботинки, то бутылки...

- Неправда, - усмехнулась Надя, - у нас на Старобитцевской такой прикол в каждом дворе висит.

Вскоре панцироносицы достигли сквера, разбитого перед фасадной стеной штаба полка.

- А люди здесь бывают, - Стешка указала на заполненную окурками урну.

- Рота охраны, - кивнула Хлоя, разглядывая содержимое невзрачной ёмкости, - причём некоторые окурки свежие. Вот только сдаётся мне, что этой роты уже нет и в помине...

Её прервал голос Киры:

- Девочки, здесь человек! - вопила девушка, - ой мамочка...

У Киры действительно была веская причина для испуга, да и другим панцироносицам стало не по себе, когда они увидели найденного подругой человека.

Над боковой аллеей кто-то перебросил с ветки на ветку обрезок водопроводной трубы и прикрепил посерёдке петлю, затянутую на шее мальчишки лет четырнадцати.

- Ой, мама дорогая... - Эммочка по привычке поднесла ладошку ко рту, - что же тут было-то?

Хлоя влезла на дерево и цепляясь за трубу, подобралась к петле. Вскоре кусок полевой телефонной проволоки был пережжён, стоящие внизу девушки подхватили уже остывшее тело и перенесли на скамейку.

- Что он не сам туда залез, это понятно, - сказала Раяна, - трубу и петлю крепил как минимум ещё один человек...

"Золотая" девочка произносила эти слова абсолютно спокойным голосом. Если не считать Хлои, то она, да ещё, пожалуй, Стешка - были самыми стрессоустойчивыми участницами отряда.

А Кира чувствовала, что ещё немного - и она расплачется в полный голос. Она осторожно провела пальцами по светлым волосам несчастного ребёнка, оказавшегося в ненужное время в ненужном месте. "Как он похож на моего маленького братишку", - подумала она.

Тем временем Хлоя соскочила с дерева, подошла к скамейке и сказала:

- Так уже было... помните Видное?

- Ещё бы, - ответила Раяна, - хотите сказать, что мальчишку повесили в качестве жертвоприношения? И что будет теперь? Нас фонарные столбы затопчут или мусорные баки съедят?

- Знать бы, где упадём - соломки бы постелили, - усмехнулась Хлоя, - если это дело рук нашего друга Джедиса, то атаковать нас может любой с виду безобидный объект. А может, здесь затевается что-нибудь ещё... Эмма, - обратилась она к отличнице, - слазь-ка на крышу и осмотрись.

Умная ученица одним прыжком взлетела на крышу и оглядела горизонт.

В этот момент из кармана джинсов мёртвого мальчугана донёсся гудок мобильника. Девушки так и застыли на месте; Эммочка спрыгнула на аллею, едва не приземлившись кому-то на голову. Это наверняка звонит мать или отец подростка, чтобы узнать, когда чадо вернётся домой... Что следовало делать в этой ситуации? Ответить на звонок и начать рассказывать, при каких обстоятельствах погиб их сын? Или проигнорировать вызов, переложив все заботы на местную милицию?

Прошло пять минут, но настойчивый абонент продолжал звонить. Наконец Хлоя извлекла из чужого кармана средство связи и взглянула на экран.

- Это не местный звонок, - сказала она, - судя по первым цифрам - номер билайновский, зарегистрирован в Подмосковье...

- Кто же это может быть? - спросила Кира. Остальные панцироносицы тоже пребывали в недоумении.

- Бомбы в корпусе нет, - задумчиво проговорила Хлоя, - как и любых других чужеродных элементов... ну что ж, поговорим... - она нажала "ответить" и включила громкую связь.

Ещё никогда за свою жизнь девушкам не приходилось испытывать такого сильного волнения. Они не сомневались, что настойчивый абонент желает говорить именно с панцироносицами. "Или враг оказался умнее, или я была невнимательна, - думала Хлоя, - они следили за нами с того момента, как мы вошли на территорию Сокола..."

Канал связи был налажен, но звонивший молчал.

- Уж не пустили ли в нас ракету с самонаводящейся головкой? - забеспокоилась Эммочка.

- Вряд ли, - ответила Хлоя, - скорее всего...

И тут из мобильника донёсся тихий, невыразительный голос:

- Как поживаете, капитан Пи?

- И вам того же, - сказала Хлоя, - кто говорит?

- Можете называть меня Лукасом. Думаю, вы понимаете причину моей настойчивости...

- Даже догадываюсь, с какой целью вы убили ребёнка...

Хлоя сделала жест, из которого девушки должны были понять одно - ни в коем случае не вмешиваться в разговор. А Киру и её подруг словно обухом по голове хватило - этот Лукас назвал настоящую фамилию словесницы. Это сильно напоминало потасовку в Стешкиной квартире, когда зубастый инкоп назвал словесницу её настоящим именем...

- Вы уже знаете, сколько домов в городе опустело, - говорил между тем Лукас, - и я спешу сообщить, что проживавшие в них люди полностью в наших руках. Мне достаточно нажать одну-единственную кнопку - и все они погибнут.

- Ты хочешь поторговаться? - уточнила Хлоя.

- Конечно.

- И что я должна сделать?

Раяна не утерпела и сказала:

- Наверняка он блефует! Может, здесь вообще нет никаких заложников...

Хлоя повернула голову к "золотой" девочке. Выражения её лица никто видел, но было ясно, что она готова испепелить советчицу на месте.

- Мне нужен человек с "Панцирем", - ответил Лукас, - в качестве пленника. В обмен на это я отпущу всех захваченных в городе людей.

- Каковы гарантии?

- Никаких. Вам придётся поверить моему честному джентльменскому слову. И... я полагаю, вы будете самой лучшей кандидатурой. Реаниматоры - кажется, так вы изволите величать нас? - с нетерпением ожидают вас для аудиенции...

Девушки не верили своим ушам. Они как-то упустили из виду, что за каждым человеком, каждым его поступком, каждым словом следят тысячи существ - как добрых, так и злых...

- Как жаль, что вы ничего друг о друге не помните, - говорил Лукас, - иначе я назвал бы другое имя. Какая досада...

- Довольно болтать. Что я должна делать? - оборвала его Хлоя.

- Сейчас вы все выходите на лётную стоянку перед входом на диспетчерский пункт. Затем вы, капитан Пи, подниметесь на последний этаж башни. Мы вас встретим и подождём дисколёт. Что же касается других девочек, то я не советую им питать напрасных иллюзий. Свою наставницу вы не спасёте. Даже не помышляйте об этом. Предупреждаю - малейшее неосторожное движение, и каждую клеточку ваших тел пронзит такая жуткая боль, что вы бетон прогрызёте. И это помимо того, что заложники будут мертвы. До встречи.

Мобильник замолк, и Хлоя вернула его на место.

- Кажется, мы по уши в дерьме, - нарушила паузу Раяна.

С этим наблюдением трудно было спорить.



Лукас сунул мобильник в карман и обращаясь к сидящим в кабине Джедису, Гернету и Стигу, сказал:

- Ну вот и всё. Дело почти сделано. Они прекрасно понимают, что мы прячем заложников где-то неподалёку. У капитана Пи не будет иного варианта, кроме как сдаться.

- А если они поймут, что мы блефуем? - спросил Джедис, - ведь у нас нет никакой кнопки. Я даже не могу закрыть подпространственный карман, ведь тогда пленники погибнут, а нам во что бы то ни стало нужно доставить товар на базу. Такой большой партии мы ещё долго не сможем набрать...

- Капитан Пи не захочет, чтобы её девочки страдали, - улыбнулся Лукас, - всё будет в лучшем виде.

- Что это за капитан Пи? - нахмурился Джедис, - ты что, знаешь её?

- Я ведь Прогрессор, - самодовольно улыбнулся Лукас, - я знаю всё о тех, кто сейчас находится на стоянке. С вашего позволения, я назову вам их имена... Хлоя Пи, Церена Сегнуссен, Феона Роон, Дженга Ваден, Кора Ардер, Моника Ханневал...

Инкоп втайне злорадствовал. Теперь-то он мог позволить себе пооткровенничать, ибо эта информация вскоре погибнет вместе с экипажем дисколёта.

А инфертехнологу нестерпимо хотелось расстрелять Лукаса на месте, и плевать - Прогрессор он или нет. Он наконец понял, в чём заключалась причина его многомесячного прозябания на Земле. Подкрепляя свою ярость ударами кулака по подлокотнику, он заорал:

- Почему!!! Обо всём самом интересном!!! Я!!! Узнаю!!! В самую последнюю очередь???

Лукас улыбался, даже не отшатнувшись. Ему не привыкать к бессильному гневу и ярости. За тысячи лет своей бесовской службы он и не такое повидал...

- Я - Прогрессор, - сказал он, - и я сам решаю - кому, когда и какую давать информацию.

Джедис осёкся. Он почувствовал страх. До него дошло, что его операция незаметно, но умело направлялась в иное русло - то, которое проложил этот черножопый. Но позвольте... чего он добивается? Что может быть на уме у воплощённого Прогрессора?

- Ты хотел заманить на борт Церену? - спросил он, - что ты задумал, чёрт тебя побери?

- Мои притязания невелики, - ответил Лукас, - эта девочка не должна появиться на территории Союза с Серебряным Кристаллом. Иначе нам, Прогрессорам, придётся плохо...

- Тогда зачем нам эта Хлоя Пи?

- Чтобы обменять её на Церену, - снисходительным тоном пояснил Лукас, - принцесса не допустит, чтобы её наставница страдала. Она захочет спасти её и придёт к нам сама...

Инфертехнолога охватили неприятные предчувствия. Зачем Лукас говорит ему всё это, даже не пытаясь выкрутиться? Неужели спектакль, разыгранный им, в самый неподходящий момент сорвётся? Кто тот злодей, что вознамерился помешать ему, Джедису?

Но отступать было поздно.

- Разбираться будем дома, - сказал он, - иди к Петсайду и начинайте облучать город. Мы взлетаем...

Джедис подсоединил к передатчику наушники и дал группе захвата команду полной готовности.

А Лукас незаметно сунул в спинку кресла газовую капсулу, вышел в грузовой отсек дисколёта, отыскал щиток электропитания и установил на кабелях пиропатрон с радиодетонатором. Джедис и его люди сильно удивятся, когда пленница выберется из гравитационного капкана и разрядит ему в затылок "быструю агонию" или что там у неё есть...

Что же касается газовой капсулы - особой ценности её содержимое не представляло. Важно было лишь то, что она станет серьёзной уликой. Задумай Лукас писать романы - он непременно описал бы жизнь предметов, давно утративших своих владельцев и продолжающих сеять смерть и разруху в течение многих лет, а то и поколений...

Инкоп выскочил из дисколёта и со всех ног помчался к радиолокационному посту. О дисколёте он уже не думал, ибо скоро ему предстояло совершить героический поступок - спасти от гибели Рэя Петсайда...



Панцироносицы чувствовали себя хуже некуда. Город, потерявший четверть от своего населения, повешенный в аллее мальчишка, грязный шантаж всезнайки Лукаса...

А теперь подруги готовились расстаться со своей наставницей.

Хлоя не казалась взволнованной или испуганной. По пути к КДП она как следует расспросила Киру о новом предупреждении, полученном от Гриши.

- Значит, террор Реаниматоров на какое-то время остановится... - Хлоя сделала движение рукой, будто хотела потереть лоб, - именно после сегодняшней ночи. Очень интересно, но... в конце концов, меня повезут на их базу, а потому...

- Неужели вы... совсем улетаете? - прошептала Кира. Она едва удерживалась от слёз.

- Может быть, Гриша это и имел в виду, - сказала Хлоя, - мне представился шанс попасть в логово противника. Может, я сбегу, может, встречу там союзников, подниму бунт... не знаю. Но твой друг, Кирочка, ещё ни разу нас не подвёл. Снилась ему Серенити, или кто ещё - не важно. Попытаться всё равно стоит.

Хлоя оглядела своих подопечных. Через броню "Панцирей" нельзя было рассмотреть лица, но словесница не сомневалась, что на неё взирают как на невиновного человека, приговорённого к казни на электрическом стуле.

- Рая...

- Да? - откликнулась "золотая" девочка.

- На тот случай, если я не вернусь... после моей гибели на ноутбуке разблокируется скрытый файл. Ты прочтёшь всё, что тебе будет нужно знать.

Девушки поняли, что означали слова капитана о преемнике, сказанные месяц назад на "круглом столе". Им стала Раяна. Значит, Хлоя уже оставила всякую надежду на возвращение. Подругам оставалось лишь утешать себя мыслью, что перед смертью словесница успеет навредить Реаниматорам везде, где только сумеет.

- Прощаться не буду, - сказала напоследок Хлоя, - в конце концов, рано или поздно все там окажемся... и за всё ответим.

Она сорвалась с места и спустя мгновение скрылась за дверями КДП.

- Смотрите туда, - Эммочка указала куда-то вверх.

Все подняли головы и увидели постепенно увеличивающееся в размерах светло-голубое пятнышко. Минуту спустя пятнышко превратилось в диск диаметром в полсотню метров, исчерченный концентрическими кольцами и лучами. Как именно он держался в воздухе - понять никто не мог. Встроенные в "Панцири" приборы не зафиксировали излучений, характерных для какой-либо работающей силовой установки.

- Вот зачем они повесили мальчика, - вновь заговорила отличница, - после ритуального убийства демоны взяли эту глыбу стекла под свой контроль. Именно они и держат диск на лету. Пилот, если он и есть - всего лишь статист, и не больше.

- Давайте собьём его, - предложила Стешка, - смотрите, какая удобная мишень...

- Он не стоит десятков тысяч мирных жителей, - возразила Надя.

- Я не думаю, что эти жители вообще существуют, - сказала Раяна, - голову даю на отсечение, что этот Лукас впарывал нам какое-то гонево. Мы ведь знаем, что все они лгут. Постоянно...

- Предлагаешь стрелять?

Раяна не успела дать утвердительный ответ. С крыши КДП сорвалось ещё одно пятнышко - в сравнении с диском совсем крохотное - и втянулось в заблаговременно открытый люк.

- Хлоя на борту, - тихо сказала Кира, шмыгая носом, - теперь стрелять нельзя...

- Её поместили в какую-то капсулу, - добавила Стешка, - но как они справились с ней?

Диск начал смещаться в сторону города, одновременно набирая высоту. По прикидкам панцироносиц, он завис на высоте двух километров, на половине пути от центральной аллеи до домов на улице Прокатчиков.

А затем началось то, о чём предупреждал Лукас.

Раяну, Надю, Стешку и Эммочку охватила невыносимая боль. Они чувствовали себя так, словно с головой погрузились в кипяток. Теперь никто, даже при очень большом желании, не смог бы помешать улететь дисколёту с Хлоей на борту.

На ногах осталась лишь Кира. Она потрясённо застыла на месте, глядя на катающихся по бетону и заходившихся криком подруг. Прежде чем группа захвата принялась за неё, она успела заметить, как на стоянке прямо из воздуха вынырнули четыре человека в тёмно-сером обмундировании, с гладко выбритыми головами и несколькими парами тянущихся из-под кителей проводов, вставленных в разъёмы на черепе. Именно они и подвергли четверых девушек ментальной атаке.

Внезапно панцироносицы перестали кричать и метаться. Чувство погружённости в кипяток исчезло, но сразу же что-то невидимое схватило каждую из них за горло, лишив возможности дышать и говорить.

Что же касается Киры, то для её поимки было приготовлено нечто другое. Из темноты вылетел предмет диаметром не меньше четырёх метров, похожий на отлитый из стекла мозг. Этот мозг имел заполненную жидкостью полость, в которой плавало существо, удивительно похожее на русалку. Помесь рыбы с человеком держала руки на штурвале, на её голове имелась маска, соединённая оптоволокном с приборами обзора, а по бокам и в передней части аппарата виднелись устройства, в которых можно было распознать оружие.

Девушка попала под прицельный огонь двух навесных гравитонобоев. Выстрелы следовали длинными очередями, Киру швыряло по бетону и асфальту до тех пор, пока она не почувствовала за спиной стену. К ней вернулись все признаки постперегрузочного синдрома, лишившего её возможности защищаться.

"Права была Райка, - успела подумать Кира, - Лукас надул нас всех. Нет никакой кнопки, никаких заложников. Верить инкопу - это то же самое, что верить алкоголику... они с самого начала планировали взять в плен и Хлою, и остальных..."

Сквозь туман в глазах девушка видела четыре мужские фигуры в тёмно-серой форме, обступившие задыхающихся подруг.

"Такседо Маск помог бы, - думала Кира, погружаясь в беспамятство, - он мог бы, как тогда, разрезать их всех на куски..."

И в этот момент произошло то, чего никто не ожидал. Со стороны штаба полка на стоянку выскочили несколько человек в серо-голубом камуфляжном облачении. Затрещали автоматы, и четверо экстрасенсов, пытающихся извести и доконать панцироносиц, повалились на землю. Затем бойцы СОБРа взялись за инкопа, сидящего в стеклянной капсуле. Стекло не сразу, но всё-таки поддалось; жидкость из неё пролилась на газон, распространяя вокруг удушливый запах тухлятины, а рыбо-человек, выпустив штурвал, задёргался и схватился за бока, на которых располагались жаберные щели...

Собровцы могли бы по праву гордиться собой, если бы знали, что они были первыми людьми, на которых машинерия инфертехнолога Джедиса не подействовала ни в какой, даже самой малейшей степени. Их внезапное появление вкупе с нежеланием подчиняться гипнотическим командам сильно напугало противника, а когда погиб инкоп К-2, пилотировавший собранный по чертежам Прогрессоров летательный аппарат - испуг перерос в паническое бегство.

Люди Джедиса не знали, что за неделю до описываемых событий оружие собровцев было подвергнуто чину освящения, и никакие воплощённые Прогрессоры уже не могли ему противостоять.

Кира и остальные панцироносицы медленно приходили в себя. Двое человек в бронежилетах и масках-балаклавах растерянно осматривали странные, несомненно человеческие фигуры в чёрном блестящем одеянии, похожем на стекло. Тем временем через зловонную лужу и груду стекла перескочила ещё одна фигура, и Кира ощутила, как кто-то подхватывает её за спину.

- Ну, Кирочка, как ты? - послышался голос капитана Пи.

Девушка не ответила. Едва осознав, что всё самое худшее позади, она впала в забытье и уже не чувствовала, как Хлоя берёт её на руки и укладывает на верхнюю ступеньку крыльца...



Рэй Петсайд вместе с командой техников разместился в штабном вагончике. РЛС, которую они перестраивали почти сутки, была пущена в ход с наступлением темноты, и результаты не заставили себя ждать - мирное население, проживающее в окрестностях аэродрома, толпами повалило в Сокол. Быки(этим словом рядовые сотрудники базы называли отправляемых на прокорм инкопам людей)искренне верили в то, что присутствуют на встрече с братьями по разуму из туманности Андромеды...

Какое-то время техники следили за дисколётом Джедиса, а после занялись антеннами. Требовалось изменить их угол поворота и отрегулировать высоту - так, чтобы охватить самые густонаселённые районы. Через несколько минут город увидит сны наяву, и десятки тысяч человек замаршируют прямиком в долину Спокойствия...

Не так давно вице-адмирал Кинзи присоветовал командам поимщиков новую методу по умерщвлению "быков". Его совет был прост - тысячи предназначенных на убой людей следовало выбрасывать не на базу, а рядом с ней, на ледяное поле. Семидесятиградусный мороз вкупе с нехваткой кислорода убивал гораздо надёжнее, чем любое другое оружие. И главное, что особо подчёркивал Кинзи, ледяное дыхание Антарктиды вызывало у обречённых обморожения глаз и верхних дыхательных путей. Словом, всё лучше, чем держать людей в клетках и отвлекать солдат на усмирение самых буйных и изобретательных пленников.

- Я запускаю индуктор частот, - сказал один из техников.

- Отлично, - стоящий за спиной техника Лукас повернулся к Петсайду, - как вы считаете - те из быков, что живут по ту сторону реки, пойдут по мосту или полезут в воду?

- Не знаю. А вообще меня это не слишком интересует. Пусть давят друг друга в воде, или сбрасывают с моста - мне как-то... - и Петсайд плюнул на пол.

- Как знаете, - Лукас сел и начал колдовать над пультом управления. Лишь ему одному было известно, какие исправления следовало внести в схему, чтобы она выполняла и другие, непредусмотренные функции.

Сейчас он навёл на электроцепь помехи. Петсайд не услышит призывов о помощи от экипажа дисколёта и группы захвата - это если вообще будет кому звать на помощь. Ещё один поворот тумблера - и в щитке питания срабатывает пиропатрон...

А спустя минуту Петсайд вскочил с места и завопил, указывая на дисколёт:

- Эй, что происходит? Почему их болтает?

Ответить на этот вопрос было некому. Джедис, Гернет и Стиг на связь не вышли. А спустя минуту мечущийся туда и сюда дисколёт камнем рухнул вниз.

- Что произошло? Почему они упали? Они погибли? - спрашивал кто-то.

- Не знаю, - Петсайд рухнул в кресло, - Стиг и Гернет держали быков на привязи... сейчас они точно разбегутся...

- У нас ведь есть ещё экстрасенсы, - ответил ему Лукас.

В этот момент раздались выстрелы возле КДП. Наблюдатели сообщили о появлении местного полицейского подразделения, расстрелявшего в упор группу захвата.

- Точнее, были... когда-то, - с сокрушённой миной молвил Лукас, - теперь некому стеречь девочек...

В вагончике повисла изумлённая пауза. Никто не мог понять - как отсталые во всех смыслах этого слова земляне сумели дать отпор представителям цивилизации, которой, казалось бы, подвластно всё, в том числе и то, что в минувшие эпохи считалось волшебством.

- Что делать теперь? - спросил один из техников.

- Как - что? Жгите аппаратуру и валим отсюда к чёртовой матери.

- Может, не всё так плохо... - пролепетал Петсайд, - может, Джедис уцелел, и тогда...

Капитану было глубоко плевать - что думают о нём подчинённые. Он просто забыл об их существовании. Ему не терпелось поскорее смотаться из Орска куда подальше.

Лукас не успел ответить. Совсем рядом затрещали автоматные очереди, и двое техников, принявшие в спины заряд стали со свинцом, повалились со своих мест на пол. Все, кого пули миновали, поспешили упасть. Земляне преподносили ванахемцам очередную загадку - они каким-то образом сумели разглядеть спрятанный в подпространстве штабной вагончик. Команду техников охватил страх, ибо им противостояло нечто, с чем всесильные Прогрессоры не могли справиться...

Лукас, подобно пловцу, вытянул руки и с невероятной быстротой прыгнул головой вперёд из окошка. Петсайду ничего не оставалось, как последовать за ним. Справедливости ради следует отметить, что зажигательную гранату он всё-таки использовал, и вскоре вагончик с аппаратурой запылал костром.

Лукас орал во всю глотку, призывая всех следовать за ним. Он вприпрыжку нёсся к восточному торцу взлётной полосы, и техники, солдаты, инкопы - быстро, насколько им позволяли ноги и прочие виды конечностей, ринулись на звук его голоса, пытаясь проломиться сквозь намотанную повсюду колючую проволоку и стену высохшего прошлогоднего чертополоха. На полпути негр остановился, залёг возле рулежной дорожки, отполз в сторону и дождался Петсайда, бежавшего самым последним. Он с трудом удержался от смеха, когда увидел капитана - его брюки были порваны на самом интересном месте, он был вывалян в колючках, а в его волосах застряло несметное количество шишек репейника.

- Вот сволочи, - проворчал он, - хрен поймёшь теперь, куда все разбежались...

- Надо спешить, пока не очухались эти чёртовы девочки, - отозвался Лукас. Он выждал с минуту и снова принялся созывать к себе умчавшихся к торцу полосы людей.

Лукас отчаянно спешил. Норби с командой операторов уже готов открыть проход, вот только не на торце полосы, а рядом с КДП, так, чтобы негр-инкоп вместе со своими собратьями и с Петсайдом смогли эвакуироваться самыми первыми. Успеют ли техники с солдатами добежать до прохода - его не волновало. Главное - предстать перед Кинзи в роли героя.



Хлоя, не обращая внимания на следовавших за ней по пятам бойцов СОБРа, приводила в чувство захлёбывающихся слезами девушек. Киру после перегрузок выворачивало наизнанку, её подруги жаловались на горящую огнём кожу, люди в погонах пытались понять - что за существа пробрались на охраняемую территорию, каким оружием они пользовались и кто им противостоял...

Понемногу девушки оправлялись от последствий ментальной атаки и поднимались на ноги. Видя это, собровцы поспешили отойти, тем более что из здания штаба полка наружу начали выбираться люди, причём в таком количестве, какое здание никак не могло вместить.

Быстрее других в себя пришла Раяна. Ярость придала ей сил, и пока Хлоя занималась приведением в чувство Киры, она отправилась на обход лётного поля. Она-то первая и увидела, как на взлётной полосе за диспетчерским пунктом из воздуха проступила угольно-чёрная, в синем ореоле, сфера трёх метров в диаметре.

- Хлоя, девчонки, все сюда! - заорала Раяна не своим голосом, - здесь какая-то чёрная дыра появилась!

Сфера висела над взлётной полосой, не двигаясь с места, и пока Хлоя с припадающей на ногу Стешкой добирались до Раяны, четверо чужаков успело вскочить в чёрную субстанцию и растаять в ней без следа. Эти счастливчики двигались с недостижимой для человека скоростью, и этого было достаточно, чтобы признать в них инкопов.

- Они эвакуируются через телепортер, - сказала Хлоя, - это проход на их базу...

Тем временем на полосе показалась ещё одна разрозненная группа людей, пытающаяся добежать до пробитого в ткани пространства отверстия.

- Рая, - обратилась словесница к "золотой" девочке, - попробуй шарахнуть огнём в эту дыру. Выжми из себя всё, что только можешь...

- Есть, капитан...

Раяна взяла проход в прицел. Возле сжатых пальцев её правой руки начал формироваться сгусток плазмы, постепенно меняющий свой цвет с красного на бледно-голубой. Достигнув полуметра в диаметре, сгусток сорвался с места, влетел в сферу - и проход, выплёвывая наружу языки пламени и клубы дыма, исчез.

- Как бы мне хотелось, чтобы вместе с телепортером сгорела и матка-рипликатор, - сказала Хлоя. Она тоже не бездействовала. После используемой ею "быстрой агонии" не успевшие спастись люди попадали на бетон - кто со срезанной головой, кто с разрезанной грудью, а от кого-то и вовсе остались лишь ноги.

Теперь уже никто не решался о чём-либо спрашивать панцироносиц или чинить им препятствия, когда они вновь собрались вместе и отправились прочь из Орска...



- Признаться честно, я почти потеряла всякую надежду, когда оказалась в капсуле, - говорила Хлоя, переходя от одной кровати к другой и следя за многочисленными индикаторами и экранами установленной в медотсеке аппаратуры. Состояние панцироносиц значительно улучшилось - никто не чувствовал ни болей, ни тошноты, ни удушья.

- Они собрали камеру из гравиплатформ, - продолжала чудом спасшаяся словесница, - она сработала, едва я открыла дверь. Меня просто втянуло туда. Я не могла даже челюсти разжать, о том, чтобы рукой двинуть, и речи не было...

- Что же тогда случилось? - Кира приподнялась на локтях, и Раяна, состояние здоровья которой не вызывало опасений, подсунула ей подушку и приподняла спинку кровати.

- Кто-то сжёг кабели питания с помощью термошашки или чего-то в этом роде. Сначала я даже немного испугалась - в самом деле, с чего бы им меня выпускать? Я пробралась до самой кабины, затаилась, а потом, улучив момент, разрезала пополам всю троицу.

- А этот дисколёт в самом деле был изготовлен по инфертехнологии? - Эммочка тоже не могла усидеть на месте и несмотря на сильное недомогание, всё-таки соскочила с кровати.

- Самым настоящим, - Хлоя придвинула к ногам отличницы тапочки, - это была гигантская, отлитая из стекла, игрушка - полагаю, сделанная по чертежам Прогрессоров. Стекло, армированное решётками из золотых, платиновых и серебряных прутьев. Никаких двигателей, никаких силовых установок, никакой навигационной аппаратуры. Лишь самая простая электроника, да ещё кокон из гравиплатформ. Учёные не найдут в аппарате ничего сенсационного, кроме нескольких тонн драгоценных металлов...

Хлоя поведала девушкам о личностях убитых членов экипажа дисколёта. Узнав, что зловещий инфертехнолог, он же бывший наставник принца Индаса, валяется мёртвым на стадионе 54-й школы, все сразу приободрились и даже забыли, что им нужно лежать. Насилу угомонив панцироносиц, капитан Пи продолжила:

- Мы считали, что среди Реаниматоров есть вредитель, работающий на телепортере. Теперь наш неведомый друг вывел под удар одного из руководителей. Я разговаривала с инкопом... это значит, что они - активные участники заговора, а скорее всего - главные его зачинщики. И я надеюсь, что Рая сожгла не только телепортер...

- Я только один раз выстрелила в проход, - сказала Раяна, - если бы я догадалась сразу, я бы ещё больше плазмы накачала...

- Что сделано, то сделано, - махнула рукой Хлоя, - что ещё у меня? Ах да... в кабине, кроме Джедиса, сидело ещё двое - Гернет Хэджулин и Стиг Боттомс. Судя по знакам различия - экстрасенсы, и вдобавок - Светоносцы. А в груде осколков я нашла один любопытный предмет - капсулу с газом. Это ценная улика, и я придержу её у себя... на всякий пожарный.

Хлоя остановилась возле изголовья Кириной кровати и сказала:

- А вот у тебя, Кирушка, случай непростой...

- А что со мной не так?

- Четыре экстрасенса не смогли с тобой сладить. Это хорошо, но теперь, когда Кинзи знает твоё лицо, он уже не будет применять против тебя ментальное оружие. В этот раз тебя расстреливали из гравитонобоев, и пусть тебя не расплющило, но... перегрузка тоже вещь неприятная. Магия против тебя бессильна, а вот материальное оружие, увы...

- Если у них хотя бы четверть базы сгорела, то Кинзи сейчас не до нас, - заговорила со своей кровати Надя, - ему придётся восстанавливать телепортер, а пока он это сделает, мы, может, сумеем вычислить их местонахождение.

- Всё думаю, как они обрабатывали нас, - поёжилась Эммочка, - у меня было ощущение, что я горю...

Хлоя взглянула на часы и сказала:

- Итак, девочки... мы отлично поработали сегодня, и успех очевиден - один большой босс мёртв, телепортер почти с гарантией разрушен, тысячи жителей Орска избежали пленения... конечно, неприятно, что вам пришлось пережить столько тяжёлых минут, и я...

- Вы не могли знать о настоящих планах противника, поэтому... - начала было Раяна, но Хлоя продолжила:

- Рая оказалась права. У Лукаса не было никакой кнопки, но это ничего не значило. Джедис мог бы уничтожить подпространственный карман со всеми, кто в нём находился... впрочем, забудем об этом. Уже слишком поздно, и я хочу отвезти наших малышек домой, - она помогла Кире сойти с кровати и взяла за плечо Эммочку, - а вы... - она кинула Раяне, Наде и Стешке, - идите без меня.

Все были только рады поскорее оказаться дома и улечься на боковую. Слишком уж бурным оказалось празднование Кириного пятнадцатилетия...





32.




32



Вице-адмирал Кинзи стоял в тоннеле и отсутствующим взором созерцал полностью выжженный этаж подземного комплекса.

Взрыв плазменного сгустка и телепортера сотряс всю базу - начиная от поста внешнего наблюдения и заканчивая нижними уровнями, на которых размещалась матка-рипликатор. Все помещения в радиусе поражения сгорели дотла, на верхних этажах началось задымление, шахты лифтов оказались перебиты, а лестницы - обрушены. Пожар удалось погасить после массированного вброса углекислоты, поднятый по тревоге персонал провентилировал помещения, и постепенно порядок был восстановлен.

Потери среди личного состава ограничились командой операторов во главе с Норби(объявленные погибшими инкопы в этот момент пьянствовали в ночном клубе "Мир победителей" на Шаболовке), но вице-адмирал больше всего переживал не из-за инкопов, а из-за склада с оружием и снаряжением. Всего того, что там хранилось, хватило бы на оснащение армии из четверти миллиона инкопов - вполне достаточное количество, чтобы держать в повиновении всё население Евразии, особенно если учесть, что землянам просто нечего будет им противопоставить. Теперь план кампании по захвату планеты приходилось менять.

А тут ещё и телепортер уничтожен.

Можно было бы осуществлять транспортировку с помощью преобразователя измерений, но этот способ отнимал много времени и энергии, а потому не был столь универсален и эффективен, как телепортация.

Кинзи со злостью саданул кулаком по оплавленной базальтовой стене.

В самом низу базы находилась потайная комната с межпространственным порталом, войти в которую можно было из кабинета вице-адмирала. Его аппаратура пребывала в ждущем режиме и могла быть запущена лишь в одном случае - если вице-адмирал войдёт в него вместе с наследником Ванахемского трона.

Солнечная система и система Валгаллы-Муспелхема имели разное строение, а потому всякий, кто попытался бы воспользоваться порталом, оказался бы на орбите Идуна - безжизненного небесного тела со сверхплотной углекислотной атмосферой. Кинзи и Индас должны были надеть космические скафандры и в буквальном смысле выпрыгнуть в космос, после чего их должны были подобрать спасательные посты ВКС.

А ещё Кинзи мог использовать портал как средство связи со своим непосредственным начальством, а именно - королём Ванахема, Сифом третьим.

Сиф будет в бешенстве, когда узнает, что мерзопакостные девочки утёрли нос ванахемскому вице-адмиралу. Оно и понятно - стационарный телепортер является очень тонкой и деликатной вещью, изготовить его очень сложно, ещё сложнее убедить разработчика-изготовителя выполнить внеочередной заказ, а доставка на место установки и настройка - вовсе адова работа, не говоря уже о том, что нужно держать операцию в тайне от внешних врагов, от внутренних - тем более...

Кинзи ещё не знал, что Лукас несколько раз надевал скафандр и навещал своих собратьев-инкопов, обжившихся в системе Валгаллы-Муспелхема. Падшие ангелы, занимавшие пустые человеческие клоны, установили между Землёй и СНМ регулярное сообщение. Лукас даже получил доступ к чёрному рынку и наладил на Земле альтернативную систему связи, переговоры по которой не могли быть перехвачены людьми вице-адмирала. Лукас и его инкопы знали невообразимо много; имей они желание - то смогли бы сконструировать точную копию комплекса "Панцирь", но не видели в этом смысла. "Панцирь", модифицированный для инкопа, становился слишком уязвимым, ибо инкоп не имел Энергоматрицы, позволяющей спрятать прибор внутрь тела. А преподнести его человеку... кому именно? Кинзи? Зачем? Чтобы сделать его ещё более сильным и независимым? Слуга покорный...

Лукас не только сделал всё, чтобы уничтожить телепортер. Он хотел устроить побег нескольким самым ценным единомышленникам и скрыть недостачу украденного ими оружия, посему пожар, устроенный Раяной Сафуановой, пришёлся очень кстати.

А Кинзи мало того, что похвалил Лукаса за спасение Рэя Петсайда, он ещё обмолвился, что поручит негру-инкопу важное и очень ответственное задание...

Вице-адмирал не очень расстроился, узнав о гибели инфертехнолога. Конечно, досадно, что пленённая панцироносица сбежала, но кто знает - может, это знак свыше? Если уж аппаратура Джедиса дала сбой в самый неподходящий момент, то что натворила бы на базе сбежавшая пленница?

Вылазки на континенты придётся отложить. Новый телепортер прибудет лишь в последнюю декаду июня. Портативные телепортеры использовать нельзя, ибо теперь, когда стали невозможны сеансы дезинформации, панцироносицы сразу засекут точки выхода. Лишь четверо человек на базе могли телепортироваться в пределах Земли силой своей магии - Адам Кинзи, Накем Зойсман, Азек Нефри и Олаф Госкат. Для террора против планеты с шестимиллиардным населением этого как будто мало, но если поразмыслить, то можно отыскать немало слабых мест, ударяя по которым можно столкнуть человечество в хаос...

И вскоре Кинзи, проанализировав создавшееся положение, выработал новый план действий.



- Я приношу свои извинения за то, что вызвал вас так поздно, - говорил вице-адмирал, - но ситуация у нас, сами знаете, более чем острая... - он жестом велел Зойсману и Госкату сесть.

- Я считаю, - продолжил Кинзи, - что настало время вам наконец узнать о настоящей цели нашего пребывания на Земле...

Он не спеша начал рассказывать о событиях, имевших место на Мидгарде четырнадцать лет назад, о приказе Сифа третьего розыскать скрывающегося на Земле принца Индаса, о принцессе Церене и Серебряном Кристалле, который она при себе хранит...

Накем ахал, охал и таращил глаза, старательно разыгрывая неописуемое изумление, а Олаф Госкат - невысокий лысеющий человек с одутловатым лицом и непомерно широкой талией - буквально ловил каждое слово. Заслышав, что личность мидгарианской принцессы уже установлена, он прямо затрясся от нетерпения. Ему хотелось что-то сказать, но он не решался перебивать самого большого босса.

- Итак, наша цель ясна - мы возвращаем Индаса домой, забираем у Церены Серебряный Кристалл и уничтожаем его, а потом... - Кинзи не стал уточнять, в каком свете он видит участь Церены, - потом посмотрим, что будет дальше. Ты что-то хочешь сказать, Олаф? Уже час ёрзаешь, будто на гвоздь сел...

Учёный-генетик медленно встал, поправил галстук, откашлялся и сказал:

- Я правильно понял, что у принцессы с собой Серебряный Кристалл... так?

- Верно.

- Так вот... я хочу узнать - могу ли я - после поимки Церены, само собой - просить её, чтобы она возместила мне убытки, которые я понёс по причине банкротства моей корпорации?

Кинзи задумался. Зойсман, сидящий слева от Госката, сдержанно хихикнул и спросил:

- А как, разрешите поинтересоваться, Церена должна возместить вам ущерб размером в десятки триллионов вальхов? Пустить на торги продавленный бабушкой диван? Натурой? Или как-нибудь ещё?

- Семья Сегнуссена, я в этом уверен, достаточно наворовала за годы своего царствования, - ответил Госкат, - пусть Церена поделится со мной наворованным, и если сумма покроет хотя бы треть убытков, я отзову свои претензии.

- Олаф, скажи честно - ты дурак, или как? - насмешливо спросил Накем.

- Я следую букве закона, - нисколько не смутившись, сказал разорившийся учёный, - королева Серенити убила всех клонов и инкопов, из-за неё сгорели все архивы, проекты, лаборатории... Церена обязана возместить ущерб. И мне, и акционерам.

- Олаф, - начал Кинзи, - когда Церена пожалует к нам в гости, ты сможешь просить... мы убедим её использовать Серебряный Кристалл в целях возрождения рипликационной отрасли, и, разумеется, в целях возмещения твоих убытков.

Никто не стал уточнять - как именно придётся в чём-либо убеждать Церену.

А Кинзи не сомневался в неизбежном, пусть и не скором, пленении принцессы, и всесторонне готовился к этому событию. Он часто думал о катастрофических последствиях, вызванных выступлением по телевидению инкопа - двойника королевы Серенити. Почему бы не повторить этот фокус снова, только с иным составом актёрской труппы и в новых декорациях? Идея шантажировать мидгарианскую принцессу посредством действующего от её имени двойника казалась вице-адмиралу самой удачной и разумной...

Он был уверен - Церена сделает что угодно, лишь бы её двойник не появился на территории Союза.

Ему пришлось изрядно походить по Москве, следя за Цереной и кругом её друзей. В нём бушевала ярость ибо генерал Нефри скрыл от него много любопытной информации. Особенно Кинзи возмутило то, что Нефри умолчал о Хлое Пи. Той самой, с которой он когда-то танцевал на балу в Хрустальной Петре. Что это - ещё одна грязная интрижка, как в случае с Калайлой Берволд? А может, дело и вовсе запахло предательством?

- Я хочу попросить тебя, Олаф, о небольшом одолжении, - начал Кинзи, - ты должен приостановить выращивание новых клонов и освободить часть капсул. Я хочу, чтобы ты изготовил клоны вот этих людей... по одной штуке.

И вице-адмирал выставил на стол контейнер с пробами ДНК.

- Сделаем, - кивнул генетик, - даже раньше, чем к середине июля.

- Отлично. Пожалуй, чем раньше - тем даже лучше... ну что же, на этом и остановимся. Все свободны.

Госкат и Зойсман покинули кабинет, и Кинзи вызвал Лукаса.

- Я в вашем распоряжении, господин вице-адмирал, - доложился негр, вытягиваясь в струнку.

- Вольно, - отмахнулся Кинзи, - в конце концов, ты - Прогрессор, а не человек...

- Вы преувеличиваете мои скромные дары, - сдержанно улыбнулся инкоп.

- Нисколько. Петсайд представляет большую ценность на базе, и я ценю отвагу, проявленную тобой при его спасении...

Вся ценность капитана Петсайда заключалась в том, что он скрупулёзно и без возражений выполнял самые жестокие и кровавые приказы, а так же страдал навязчивой идеей разбогатеть любой ценой, но ни вице-адмирал, ни Лукас не собирались затрагивать эту тему.

- Я говорил о задании, которое намеревался поручить именно тебе, - перешёл к делу Кинзи, - и я вкратце изложу суть дела...

- Я весь во внимании.

- Тебе придётся заняться террором на морских и воздушных коммуникациях Земли, - вице-адмирал вынул из стола запечатанный пакет и протянул Лукасу, - ознакомься с этими директивами.

Негр спрятал пакет во внутренний карман куртки и осведомился:

- Это всё?

- Да. Можешь идти.

Лукас мог бы и не читать никаких директив. Не более часа назад был инициирован очередной пустой клон, и инкопы получили самую свежую информацию о событиях, творящихся в Мироздании, в том числе узнали о чудовищных планах вице-адмирала.

Эти планы пришлись по вкусу всем инкопам без исключения. Они вполне соответствовали их собственным задумкам относительно Земли, тем более что среди них нашлись деятели, не единожды выходившие на воздушную охоту. Преследовать гражданские лайнеры, отключать их двигатели и навигационное оборудование, убивать пилотов, отрывать машинам крылья, хвосты, кабины и сбрасывать их с огромной высоты - более увлекательного занятия трудно было придумать...



Лукас вышел из кабинета, и едва за ним закрылась дверь, возле стола из воздуха вынырнула фигура генерала Нефри.

- Ты, как всегда, вовремя, - отметил вице-адмирал, - как поживает Индас?

- Неплохо, - Нефри без приглашения сел в кресло, - его разбитая личность понемногу восстанавливается... при моей активной помощи. Мне пришлось довольно крепко потоптаться в его сознании.

- И что мы имеем в результате? Он всё тот же Мирослав Кратов, каким его все знают?

- Уже нет. Он медленно, но верно, становится таким, каким мы его помним - жестоким, жадным, падким на удовольствия... а главное - лишённым способности мыслить критически. Ещё немного - и я окончательно сломаю его. Главное - действовать предельно аккуратно и остерегаться Космической Тирании....

Вице-адмирал не сводил тяжёлого взгляда со своего коллеги. Ему многое не нравилось в действиях Нефри. С ванахемским принцем следовало вести себя очень осторожно, в этом вопросе Кинзи был с ним солидарен. Но почему всё-таки контрразведчик пытается скрыть так много деталей - в частности, проживание в Москве женщины по имени Хлоя Пи?

Только сейчас до Кинзи начало доходить, какую глупость он сделал, когда оставил на пачке купюр издевательскую надпись. Если Хлоя Пи видела эту надпись - наверняка видела! - то панцироносицы уже знают, кто их противник и чего от него можно ожидать. Кинзи надеялся, что среди верных мидгарианской принцессе людей никогда не отыщется человек, хорошо изучивший придворную знать Ванахема. Сама же Церена ничего о себе не помнит, и её знаний можно не бояться...

Из всех панцироносиц только у Хлои память сохранилась в достаточно большом объёме. И Нефри фактически подставил квартет(после гибели Джедиса - трио)кураторов, утаив от них присутствие на Земле этой женщины.

- Скажи, Азек, - вице-адмирал медленно поднялся с кресла, - почему ты мне не сказал, что нашёл принцессу Церену?

Контрразведчик хоть и понимал, что ему не удастся постоянно держать Кинзи в неведении, но всё равно этот вопрос застал его врасплох. Он так и не сумел заблаговременно придумать убедительную отговорку.

Кинзи зловеще улыбался. Нефри был для него раскрытой книгой. Он пребывал в смятении и не знал, что отвечать.

- Ты думал таким образом подставить меня, Джедиса, Зойсмана и остальных, да?

"Вот оно что, - усмехнулся про себя Нефри, - он думает только о том, кто сумеет выслужиться перед Сифом и заберёт себе Землю... он даже представить не может, что я просто не хочу вредить этой девочке... что плохого в том, что она навсегда останется на Земле и никогда не вернётся на территорию Союза?"

- Ты ничего не понимаешь, - глухим голосом произнёс контрразведчик, - ни тебе, ни мне не удастся взять у неё Серебряный Кристалл... этот предмет снова превратит нас в обычных людей, если не хуже... кроме того, Церена никогда не вернётся домой. Система Валгаллы-Муспелхема под плотным контролем. Союзу нечего опасаться её появления на своей территории...

- Это не твоя забота - решать за Союз, чего ему следует опасаться и чего не следует! - рявкнул Кинзи, - я дал тебе ясные наставления относительно Индаса, а что делать с этой девчонкой - тебя вообще не должно интересовать!

Кинзи более спокойным голосом продолжил:

- Хочешь, я назову ещё кое-какие имена? Думаю, они тебе очень хорошо знакомы... Феона Роон, Кора Ардер, Моника Ханневал...

Вице-адмирал замолк, выдерживая эффектную паузу.

Нефри хотел что-то сказать, но так и не сумел раскрыть рта. Его пронзило ощущение, будто зубы на челюстях намертво приросли друг к другу.

- Ты утаил от нас ещё одно имя.

Нефри сидел неподвижно, словно паралитик. Вдобавок он ощутил усиливающееся жжение в позвоночнике.

- Хлоя Пи. Что за дела у тебя с ней, а? Что ты собирался делать с Цереной? Ты надеялся руками панцироносиц избавиться от нас? Своих единомышленников?

Ментальная атака Кинзи могла бы разорвать Нефри на кусочки. И контрразведчик буквально чувствовал, как его руки и ноги перетягивают проволокой с тем, чтобы провести четвертование, но не дать истечь кровью...

- А может, ты просто состарился? - издевался Кинзи, - стал слишком сентиментальным? Не хочешь, чтобы я заполучил Церену? Да что я говорю - ты стал маразматиком? Хотя нет... ты слишком хитёр и злобен. Ты бы всех нас убил, если бы только мог, но я никогда не поверю, что ты сочувствуешь этим ублюдочным девочкам...

Боль прошла, и Нефри осознал себя лежащим на полу, между креслом и столом. С него градом катился пот, галстук и рубашка были залиты кровью и слюной, мало того, пытаясь сесть, он обнаружил, что постоянно оказывается сидящим на чём-то мягком и тёплом...

"Слава Богу, что Джедис и Зойсман не видели, как я здесь обкакался", - подумал генерал, морщась от боли и отвращения к самому себе.

Кое-как поднявшись на ноги, он увидел, что Кинзи тоже пребывает не в лучшей форме. Он был бледен, словно свежевыстиранная простыня, при каждом шаге хватался за стол и спинки кресел, а его адмиральский мундир был перепачкан съеденным накануне ужином.

Обитатели базы давно поговаривали, что самый большой босс тяжело болен. Вице-адмирал из года в год всё чаще страдал от приступов мигрени, бессонницы(или напротив - мог заснуть на двое суток), нарушений сердечной деятельности и ещё двух десятков недугов, отравляющих его и без того сложную жизнь.

Причина всего этого крылась в том, что чрезмерное использование магических даров всегда отрицательно сказывалось на здоровье того, кто этими дарами обладал. Поэтому неудивительно, что многие Светоносцы преждевременно старели и умирали, причём умирали долго и очень мучительно. Немалую роль в сокращении их жизненного пути играли различные наркотики, а так же онкологические заболевания(наиболее часто от них страдали те, кто имел склонность к каннибализму).

Кинзи дошёл до стенного бара, вынул из него бутыль и одним глотком ополовинил её. Выпитая им жидкость представляла собой спирт с примесью используемых в психиатрии лекарств и экстракта редких галлюциногенных грибов, произрастающих на Ванахеме.

Нефри забрал у вице-адмирала бутыль и выпил то, что в ней ещё оставалось.

Питьё, даже в небольшом количестве способное на несколько дней превратить здорового человека в идиота, для этих двоих было сродни живой воде. Оба почувствовали себя гораздо лучше. К Кинзи даже вернулся здоровый цвет лица, и несколько раз втянув в себя воздух, он не преминул заметить, что в кабинете воняет общественной уборной...

- Можешь проваливать куда угодно - в Москву или к чёртовой бабушке - не важно, - сказал Кинзи, - но запомни - если ты спутался с панцироносицами, или, не приведи Господь, с русской контрразведкой - я с тобой такие чудеса проделаю, что ты проклянёшь тот день, когда на свет появился...

"Мог бы и не напоминать, - подумал Нефри, - я проклинаю этот день это уже много лет..."

Он вышел из кабинета и побрёл в свою комнату.

"Калайла... - мысленно взывал контрразведчик, пытаясь привести себя в порядок, - ты видишь, что они все со мной делают? Как я мог позволить себе быть таким неосмотрительным? Почему я медлил? Мы могли бы быть вместе. Мы могли бы всё бросить и сбежать от них..."

- А впрочем, нет ни одного места, где можно было бы спрятаться от Прогрессоров, - сказал он вслух, - но ничего... мы вернём нашего господина домой. И всё будет хорошо. Так, как это было раньше...

Он вспомнил Закари Джедиса. Инфертехнолог, полковник ВКС Ванахема, погиб от рук панцироносиц. И никакая магия с волшебством, никакие Прогрессоры ему не помогли.

- Серебряный Кристалл убьёт нас, - вновь сказал себе Нефри, - с кем мы воюем? С Космической Тиранией... с порядком, установленным настоящим Творцом всего и вся. Он не позволит нам взять верх. Никогда...



Накем сидел на диване и изучал содержимое пакета, полученного Лукасом от Кинзи.

- Ну как тебе замысел большого босса? - поинтересовался негр-инкоп, сидящий в кресле напротив.

Юноша положил бумаги на столик и сказал:

- Впечатляет. Вам предстоит сбрасывать по двадцать пассажирских самолётов в сутки... - он вынул калькулятор и занялся подсчётами, - сто сорок самолётов за неделю. В среднем за месяц - шестьсот. Земляне будут в панике...

- Может, нам удастся сбросить ещё больше, - Лукас взял бутылку и сделал большой глоток коньяка прямо из горлышка, - не забывай, что мы - Прогрессоры. Многие мои собратья тщательно следят за развитием событий, не исключено, что они тоже примут участие в воздушной охоте. Плюс атаки на танкеры. Прервав все коммуникации между континентами и лишив людей жидкого топлива, мы очень быстро доконаем эту жалкую планетку...

- Как ты считаешь, - обеспокоенно спросил Зойсман, - предстоящие манёвры седьмого флота США в южной акватории Тихого океана... уж не связано ли это мероприятие с нашим пребыванием в Антарктиде? Может, земляне имеют гораздо больше возможностей, чем хотят показать?

- Земляне не причинят нам никакого вреда, - безапелляционно заявил Лукас, - эта планета слишком примитивна. Даже если весь земной военный флот встанет у южного полярного круга - нам бояться нечего.

- Ты думаешь, никто не насторожится, когда самолёты посыплются с неба целыми сотнями?

- Может, кто-то на Земле и сделает правильные выводы, но кто станет их слушать... - усмехнулся Лукас, - лишь Космическая Тирания смогла бы положить конец нашему веселью, но на Земле её сторонники хоть и не истреблены, но тем не менее сидят в глубокой заднице. Над ними все будут только смеяться, тем более мы в самый разгар нашего веселья рассорим землян между собой при активном содействии наших агентов влияния, сидящих в СМИ. Они даже не поймут, кто их атаковал.

Накем поёжился и сунул ладони под мышки.

- От Джедиса мы избавились, но мне всё равно как-то не по себе, - сказал он, - столько всего случилось... телепортер уничтожен, наше самое лучшее оружие сгорело в пожаре...

- Кто же мог знать, что эти сраные девочки окажутся настолько проворными и умными, - развёл руками негр, - я никак не ожидал, что у Сафуановой хватит мозгов запустить к нам красного петушка. А если бы она выстрелила десятью плазмоидами, и каждый - размером с метр? Мы бы тут все сгорели к чёртовой матери. Так что мы ещё дёшево отделались, мальчик.

Лукас снова опрокинул в себя порцию коньяка и закурил набитую анашой самокрутку.

- Я думал, что мы будем вместе с тобой выходить на Большую Землю, - говорил он, - и во время какой-нибудь акции угостим Нефри пулей в спину... или подставим под удар нашим пакостным девочкам, как это мы сделали с Джедисом. Но теперь, когда телепортер сдох, нам придётся сменить тактику. И я уже кое-что придумал.

- Что же такого ты придумал?

- Ты знаешь, что когда-то давно Нефри полюбил девушку, не прошедшую тест КСИД?

- Да ладно? - изумился юноша.

- Честное джентльменское слово! - на этот раз Лукас действительно не лгал.

- А известно ли тебе, мальчик, - инкоп хитро улыбнулся, - что наш дорогой Азек Нефри не просто полюбил Калайлу Берволд, но даже думал о побеге с Ванахема? Он думал бежать с подложными документами на Мидгард или Ацтлан... может, даже в другое измерение - разумеется, имея при себе Калайлу в качестве жены. Но Прогрессоры не позволили случиться этому кощунству. Они подёргали за нужные ниточки, и Калайлу арестовали, а потом убрали, инсценировав самоубийство.

- Ну и ну... - протянул Накем, делая круглые глаза. Неужели старый пень из управления контрразведки был способен кого-то полюбить? Ладно бы принц Индас полюбил - на то он и принц, ему можно - но генерал внутренней службы?

- Так вот, спешу тебя удивить ещё кое-чем, - голосом профессионального конферансье объявил Лукас.

- Да... и чем же?

- Нефри не единожды высказывал вслух своё мнение о любви принца Индаса к Церене, дочери королевы Серенити. Он воображает, что с Индасом обошлись так же, как когда-то обошлись и с ним самим. Мало того, Нефри имеет наглость думать, что Церена заслужила право быть счастливой в паре с ванахемским принцем. И он вынашивает святотатственные мысли - как открыть принцу глаза на истинное положение вещей. Конечно, в нём ещё есть чувство долга, и он всё ещё служит интересам Верховного Существа, но... его преданность слабеет с каждым днём. Недалёк тот знаменательный момент, когда он окончательно спятит...

- Какое нам дело до того, что он себе нафантазировал? - недоуменно поморщился Накем.

- Мой милый мальчик, ты плохо знаешь людей, - парировал Лукас, - особенно тех, кого лишили по настоящему любимого человека. Нефри можно заставить уйти от нас. Например, предоставить ему возможность расквитаться со Светоносцами...

- Ну и как, по-твоему, это можно сделать?

- А вот тут очередь за тобой, - Лукас встал с кресла и пересел на диван, - ты должен будешь донести до Кинзи одну оригинальную идею... пусть он поручит Нефри лично привести принцессу Церену в наше скромное убежище. Я уверен, что это станет последней каплей...

- Ты надеешься, что это подтолкнёт его к предательству? - Накем почувствовал укол тревоги, - а если он и меня грохнет? Или сожжёт матку-рипликатор - что мы тогда будем делать?

- Какой ты, однако, глупенький, - снисходительно улыбнулся негр, - больше всего я надеюсь, что он покончит с собой. Такой исход вполне устроит и нас, и Кинзи.

- И когда я должен буду переговорить с Кинзи?

- Не сейчас. Мы немного подождём. Азек в настоящее время увивается вокруг Мирослава Кратова. Кто знает, вдруг он и вправду перетянет ванахемского принца на нашу сторону.

- Надеюсь, у него всё получится... но послушай, - спохватился Накем, - что это за люди, которых Госкат должен будет клонировать? Ты что-нибудь слышал об этом?

- Даже не знаю, что сказать, - Лукас изобразил на лице горечь, хотя внутри у него всё пело от восторга. Изготовленные Госкатом копии могут принести неоценимую пользу, если грамотно ими распорядиться, но Накему пока не следовало знать, чьи конкретно образцы ДНК попали в руки разорившегося учёного.

- Для меня это решение стало полной неожиданностью, - оправдывался Лукас, - я могу лишь предполагать, что Госкат изготовит клоны Индаса и Церены, а вот остальные два... очень жаль, но я не знаю, кто они. Более того, Кинзи намерен приостановить выпуск всех прочих клонов и временно прекратить все сеансы инициации...

- Это плохо?

- Не очень. В конце концов, режим работы матки-рипликатора и коллегии жрецов никак не повлияет на наши планы, - Лукас многозначительно взглянул на Накема и принялся развязывать узел галстука.

...Покинув спустя три часа комнату Зойсмана, Лукас вновь, уже стоя в коридоре, перечитал директивы Кинзи.

- Значит, вице-адмирал решил усидеть сразу на трёх стульях, - усмехнулся негр, - и Индаса домой сплавить, и забрать у Церены Серебряный Кристалл, и заодно хорошенько напугать шесть миллиардов человек... хорошо. Не будем ему мешать.

Лукас даже засмеялся.

- Он всё-таки решился приготовить инкопов в облике Церены и Индаса. Очень своевременно. Мне они тоже будут нужны...

Он неторопливо зашагал прочь, подальше от дверей недоучки, вообразившего себя искусным интриганом.



Занятия в школе кончились, и Кира довольно быстро перешла на летний режим - ходила в гости к подругам, просиживая у них порой по полдня, гуляла по Борисовским прудам, спать укладывалась далеко за полночь и поднималась ближе к обеду...

Она и думать забыла о переводном экзамене по математике, до тех пор, пока утром второго числа июня-месяца мама не подняла её с постели.

- Вот и скажи теперь - куда ты денешься без нас? - покачала головой Анна Павловна.

- М-м... - недовольно протянула Кира, жмурясь со сна, - я... а что случилось?

- Что случилось? - мама с Кириного места выглядела неправдоподобно высокой, - твоя Эмка уже два раза звонила, спрашивала - собираешься ли ты на экзамен... а в самом деле - ты собираешься? Или мне принести одеяло помягче и повесить занавески поплотнее, как думаешь?

До девушки наконец-то дошло - в чём причина столь бесцеремонного вторжения на её личное пространство, и по квартире пронёсся истошный визг. Мысль о том, что она может проспать экзамен, сразу взбодрила её и прогнала последние остатки сонной неги...

Мама, зная, насколько рассеянным и забывчивым бывает её чадо, ещё со вчерашнего вечера приготовила всё, что нужно - белую блузку, тёмно-синий жакет с юбкой, чёрные туфельки на шпильках, кольца и цепочки для оданго... В ванной на крючке висела новая шапочка для душа - прежнюю Кира ухитрилась нечаянно порвать.

Покончив со сборами и второпях проглотив завтрак, Кира выскочила за дверь и досадуя на высокие шпильки - бежать, перескакивая по пять ступенек, было нельзя - вызвала лифт. Эммочка, тоже в полном параде(разве что галстука не хватает, усмехнулась про себя Кира), поджидала подругу на скамеечке у подъезда.

- А ничего у тебя прикид, - заметила Кира, оглядывая и пробуя на ощупь Эммочкину ярко-синюю жилетку с юбкой, - ты даже выглядишь более взрослой...

- Я тоже от тебя в полном восторге, - улыбнулась отличница, - ну так что... чувствуешь себя готовой? Хоть одну формулу помнишь?

- Так, кое-как... - Кира неопределённо повертела рукой, - а что касается формул, так я бумажки всунула под кольца на пучках. Надеюсь, нас там не заставят ещё и причёски расплетать... ты телефон будешь с собой протаскивать?

- Я его не взяла. Всё равно отберут. А под юбку совать - нет уж, спасибо. Обойдусь.

- Я тоже без связи, так что...

- Не знаю, кому какой вариант достанется, поэтому я делаю оба. Как взять лист, помнишь?

- Конечно. Ты пойдёшь в тубрик и засунешь его туда, куда мы условились.

- Вот и ладушки.

И подруги прибавили шагу.



Прямо у дверей девятого-В математичка Валентина Николаевна и ещё трое никому не знакомых педагогов изъяли у учащихся запрещённые к проносу предметы - мобильники, калькуляторы, непредусмотренную для мероприятия бумагу и прочее... Затем экзаменуемых рассадили в шахматном порядке, причём поодиночке.

Экзамен длился четыре часа - с девяти утра и до часу пополудни. Для Киры эти часы превратились в настоящую пытку. Дело было не в задачах и уравнениях - едва ознакомившись с ними, девушка вздохнула с облегчеием, ибо по сложности они не превосходили всё то, что она решала с Эммочкой на Борисовских прудах. Разумеется, ей пришлось изрядно постараться, исписав и исчеркав при этом почти все листы в черновой тетради. Насилу управившись с контрольной и раза три всё перепроверив на наличие ошибок, Кира уже была готова сдать её, но Валентина Николаевна даже не заглянула в её работу и непонятно по какой причине запретила уходить до окончания экзамена. И это при том, что несколько ребят - в их числе оказался всезнайка Ромчик - уже к десяти часам покинули кабинет.

"А чего Валентинка ждёт от меня? - с досадой думала Кира, - что за оставшиеся два часа я стану Пифагором?"

К тому же Валентина Николаевна рассадила своих учеников в каком-то странном порядке. Кира очутилась в первом ряду, на самом видном месте перед учительским столом. Раньше здесь сидел Сашка Еслик, оставивший после себя многочисленные похабные надписи и очень характерные рисунки, а так же налепивший под крышкой стола целые гроздья жевательной резинки.

За Кириной спиной разместился "цвет общества", без которых ныне и школа - не школа: лодыри и хулиганы, обучавшие курению малышей и изволившие тайком от родителей, на чужих квартирах или в подъездах, пить спиртное. За отказ допускать эту весёлую компанию до экзаменов и лишилась своего места Александра Антоновна Яковлева - она же капитан Пи.

Эммочку усадили и вовсе в самый дальний угол, а Еслика - сразу впереди неё. Должно быть, Валентина Николаевна рассчитывала, что отличница сжалится и даст этому подлюке списать...

Кира отчаянно скучала. Сиденье стула с каждой минутой становилось жёстче и жёстче, но что хуже всего - учительский стол не позволял вытянуть ноги. Валентина Николаевна, видя, что ученица Белякова вот-вот расплачется, соизволила-таки разрешить ей уйти, но перед этим она чуть ли не полчаса продержала Киру возле своего стола, заставив её, что называется, по пальцам рассказывать - что и как из десяти заданий она решила...

Эммочка покинула класс почти следом за Кирой, и они поспешили поскорее выйти за ворота.

- Ох, Эмка, - облегчённо выдохнула Кира, - я устала, как собака... коленки болят, спину ломит, о пятой точке и говорить нечего, а тут ещё эта Валентинка... мало того, что посадила меня во главе хулиганья, как будто я с ними одного поля ягода, так ещё и заставила сидеть чуть ли не до конца...

- Это элементарно, Ватсон, - улыбнулась отличница, - она всё ждала, что ты дашь им списать.

- С чего это я должна была дать им списать?

- Ну ты ведь дружна со мной? Значит, думала Валентинка, у тебя есть оба решённых варианта. Понимаешь, в чём штука... человек двадцать из нашего класса вообще ни хренышка не делают, а аттестовать их как-то надо, иначе, как это с Лексой случилось, с работы попрут. Вот потому позади тебя и посадили Нечитайло, Долуду, Дзюбана и им подобных. А потом тебя заставили вслух всё повторить, чтоб весь класс слышал. Теперь наши Митрофанушки хоть на троечку что-то нацарапают.

- Ты дала Еслику списать?

- Нет. Я - не Валентинка и вытягивать недорослей за уши не собираюсь. Тем более таких.

- Но мне-то ты сказала, что сделаешь оба варианта.

- Ты не злобная завистливая подлюка, - после недолгого раздумья ответила Эммочка, - у тебя доброе сердце, да и совесть в тебе говорит чуточку чаще, чем у многих, поэтому... иногда тебе простительно чего-то не знать. Тем более, что ты готовилась, пусть и с опозданием.

- Я тоже тебя люблю, - прыснула со смеху Кира, хватая отличницу за шею.

- Кирка, пусти... задушишь ведь! - Эммочка со смехом высвободилась из объятий подруги.

По пути домой девушки встретили Надю. В её школе тоже сдавали алгебру, и, надо полагать, Надя прекрасно управилась со своими интегралами и логарифмическими неравенствами.

- Я тут прослышала, что вас тоже будут мурыжить по алгебре, - объяснила будущая эстрадная знаменитость, - кое-как упросилась уйти пораньше, но, раз вам так весело, то надо полагать, экзамен прошёл благополучно...

- Какое там благополучно! - проворчала Кира и вновь начала жаловаться на вздорный характер математички, лезшей из кожи вон, только бы не испортить статистику успеваемости своего класса.

- Ясно, - закивала Надя, выслушав Кирины причитания и Эммочкины замечания, - нельзя ранить чувства лодырей и тупиц... это нынче неполиткорректно.

- Знаем, - улыбнулась Эммочка, - ты тоже читала "Письма Баламута?"

- Ну вас с вашим баламутом, - вмешалась Кира, - я есть хочу...

Время было обеденное, и было решено отправиться в "Лунный венец" для того, чтобы, как говорится, "заморить червячка".

Народа в заведении оказалось немного, и отыскать столик вдали от чужих ушей труда не составило. Надя сама сделала заказы, и какое-то время подруги молча лакомились мороженым и пирогом с повидлом, затем приступили к обсуждению текущих дел. Кира рассказала, что на следующий же день после празднования своего пятнадцатилетия её угораздило пробраться в Сашкину комнату и обнаружить у братишки в столе кассету с записями от "Сектора Газа". Стычки с братом удалось избежать, ибо тот ещё утром уехал вместе с папой в Заборье(вот счастливчик, говорила Кира, а мне до десятого июня в городе зависать), но вскоре, собираясь за хлебом, любительница лазить по чужим столам выронила эту несчастную кассету на пол, и произошло это у мамы на глазах...

- Надеюсь, твои ушки не сильно пострадали? - сдержанно хихикнула Эммочка.

- Не очень, - Кира проглотила очередной кусок пирога, - но пришлось сказать, где именно я эту кассету взяла. Мама пообещала выяснить всё у Сашки, но он, как всегда, ото всего отопрётся, ему это не впервой, а крайней буду я...

- Ну сказала бы в крайнем случае, что нашла кассету на улице, - сказала Надя, - а вообще... охота тебе было лазить до маленьких чужих секретиков?

На это Кира ничего не могла ответить. Искушение залезть в братишкин стол, пока хозяин отсутствует, было очень велико...

- Я не думаю, что твоя мама будет тебя подставлять, - заметила Эммочка, - она у тебя очень умная и проницательная. Уверена, что при Сашке она не упомянет тебя в контексте этой дурацкой кассеты.

- Хоть бы так оно и было... - вздохнула Кира, - да, и ещё вот что...

Кира выдержала паузу и вкрадчиво поинтересовалась:

- Кто это додумался на меня карикатуру нарисовать? Неужели Райка? Или кто-нибудь ещё?

Карикатуру на саму себя Кира обнаружила среди врученных ей подарков. Раяна подарила ей пару летних шифоновых брюк - синего и белого цвета, и в их-то складках девушка и отыскала тетрадный лист, на котором была изображена зависшая в прыжке девочка с растопыренными руками и ногами. У девочки на голове имелись оданго, с которыми произошла такая же удивительная трансформация, какая происходила со знаменитыми усами мистера Рокфора в тот момент, когда до его сверхчувствительного носа долетал запах сыра.

Вот только карикатурная Кира сходила с ума не от сыра, а от мороженого. А на обороте какая-то из насмешниц приписала: "Пусть твои ножки радуют взор того, кому ты дорога".

- Скорее всего, это Райка трудилась, - ответила Эммочка.

Попытка установить личность автора вылилась в перепалку пополам с громким смехом, что заставило посетителей "Лунного венца" повернуться к занятому девушками столику, и Кира была вынуждена пустить в ход ноги. После нескольких довольно чувствительных толчков Надя с Эммочкой угомонились и вновь принялись за еду.

Покончив с обедом, Надя напомнила подругам о некоторых делах, обсудить которые можно было лишь в уединении и при отсутствии свидетелей. Они вышли из кафе, прошли через парковку и заняли пустующую скамейку позади киоска Роспечати. Надя вынула уже знакомую Кире глушилку, которой пользовалась Хлоя, и сказала:

- Вы знаете, что Райка пульнула плазменный заряд в проход, созданный телепортером с базы Реаниматоров...

Кира и Эммочка дружно кивнули.

- Хлоя просмотрела Райкин график активности и высчитала, что мощности этого заряда хватило бы на то, чтобы сжечь дом, возле которого мы находимся, - Надя мотнула головой в сторону семнадцатиэтажки, в которой располагался "Лунный венец".

Кира тихо ахнула:

- Так много? Значит, база Реаниматоров могла сгореть дотла?

- Трудно сказать, что именно у них сгорело, - заметила Эммочка, - эта семнадцатиэтажка по объёму раз в пять меньше, чем наша база. А если база Реаниматоров имеет такие же размеры, то... что сгорело, что уцелело - этого мы не знаем.

- Куда важнее то, какие именно из жизненно важных объектов могли пострадать при взрыве, - сказала Надя, - у них был телепортер. Должен быть пост внешнего наблюдения. Преобразователь измерений для создания подпространственного кармана. Портал для прохода в родное измерение. Матка-рипликатор. Что ещё?

- Гриша говорил, что во сне ему показали ядерные заряды, которые они притащили с Ванахема, - вспомнила Кира.

- Принимается. А ещё там должна быть система самоуничтожения. И если Райка зацепила хотя бы одну закладку взрывчатки... или - кто знает, вдруг при пожаре сдетонировал ядерный боезапас? - то это значит, что Реаниматоров больше нет. Ни их самих, ни инкопной армии, которую они выращивали.

- Ой, как было бы здорово, - обрадовалась Кира, - если бы всё именно так и произошло!

- Такой сценарий под вопросом, - возразила Надя, - одно можно утверждать с гарантией - телепортер уничтожен.

- Это уже сто очков в нашу пользу, - сказала Эммочка, - а вот что касается взрыва ядерного боезапаса... если бы он произошёл, то сейсмические станции зафиксировали бы мощный подземный толчок - может быть, даже с проседанием грунта или выбросом газов и осадков.

- Хлоя изучила данные сейсморазведки за двадцать девятое мая, - пояснила Надя, - а так же данные рзведывательных спутников. Всплесков тектонической активности и гамма-вспышек никто не зафиксировал.

- То есть, мы по-прежнему ничего не знаем, - заключила Кира.

- Увы, Кирушка... - развела руками Надя.

- А вот мне предстоит привыкнуть к мысли, что моя голова может стать отличной мишенью для снайпера, - обречённо молвила русовласка, - помните, что сказала Хлоя? Экстрасенсы не могут со мной справиться, а вот обычное оружие может оказаться для меня смертельным. Если меня нельзя закодировать и набить командами, то я буду для них бельмом на глазу. Вам было больно, а мне - нет... почему? Это какое-то особое свойство организма, или я и вправду таскаю с собой Серебряный Кристалл?

- Мы, Кирка, знаем не больше тебя, - вздохнула Надя, - но ты имей в виду, что Хлоя прекрасно знает о твоих странностях и держит тебя под пристальным наблюдением...

- Даже когда я в душе моюсь? - хихикнула Кира.

- Об этом ты у неё сама спросишь как-нибудь. Да и мы не будем сидеть сложа руки. Если что - мы сразу возле тебя, а Райка уедет с тобой в деревню.

- Ох, девчонки, - Кира обхватила Надю и Эммочку за шеи и подтянула обеих подруг к себе, - как я хочу надеяться, что вы действительно спасёте меня...

Она отпустила девушек, одёрнула сбившийся жакет и спросила:

- А как, интересно, обстоят дела в Орске? Ведь там на аэродроме куча трупов осталась, да и тарелочка с Джедисом...

- В новостях ничего толком не сказали, - ответила Надя, - промелькнуло что-то насчёт террористов, которые захватили где-то самолёт, сели в Соколе на дозаправку и перестреляли половину заложников во время сорванного штурма. А вот в Инете - целая буря. В ночь с двадцать девятого на тридцатое по всему Орску произошло около тысячи дорожных аварий и прочих несчастных случаев, половина города уверена, что побывала в гостях у братьев по разуму, прилетевших то ли из Андромеды, то ли с Плеяд, в небе над городом наблюдались гигантские звездолёты в виде сигар... Хлоя говорит, что люди Джедиса планировали погрузить всё население Орска в сомнамбулическое состояние и согнать к Соколу для отправки к себе на базу.

- А тот мальчишка, которого они повесили?

- Глухо, - покачала головой Надя, - менты, как обычно, вцепились в его родителей - не они ли довели ребятёнка до петли. А что делал этот ребятёнок на охраняемой территории - этот вопрос даже не поднимался.

- Дело плохо, - сокрушённо сказала Эммочка, - все будут уверены, что мальчишка сам повесился. Даже заупокойную службу не справят...

- Главное то, что мы знаем, как он погиб, - успокоила отличницу Надя, - и этого достаточно... да, и насчёт телефона, с которого звонил Лукас. Этот номер зарегистрирован на проживающего в Королёве восьмидесятилетнего пенсионера. Вообще, этот дедушка - занятная личность. На его имя зарегистрировано полсотни телефонов, два десятка автомобилей, несколько объектов недвижимости, стоимость которых измеряется в нескольких чемоданах самых крупных купюр - а сам он в доме престарелых обитает. Вот так...

- Но ведь реаниматорский телепортер молчит, так? - уточнила Кира.

- Конечно, - кивнула Эммочка, - уже почти неделю. Теоретически они могут заказать и новый, но Хлоя говорила, что на его доставку, установку и настройку уйдёт куча времени, поэтому - если Гриша ничего не напутал - у нас есть срок в две-три недели, а дальше... - отличница встряхнула плечами и улыбнулась, - поживём - увидим...

Надя вынула из сумочки и протянула подругам два небольших пластмассовых футляра.

- Это подарок от Хлои, - сказала она, - линзы для создания умных голограмм. Сами понимаете, вдруг потребуется во время работы в "Панцире" изобразить человека...

- На них что-то заснято? - уточнила Кира.

- Да, но если что-нибудь не понравится - переснимете. Да, и... - Надя встала и одёрнула сбившееся платье, - если у вас больше нет никаких дел, то провожу-ка я вас по домам...

Кира с Эммочкой тоже поднялись со скамейки. После душного, кое-как проветриваемого класса и источающих аромат бензиновой гари улиц им обеим хотелось поскорее оказаться в родных стенах.

Они перешли Паромную и вышли к мосту, соединяющему берега пруда. На искусственном островке Надя замедлила шаг и поинтересовалась:

- Слушайте, девчонки, а зачем вы ходите в девятьсот девяносто восьмую? Она же далеко, а тут и ближе школы есть...

- Просто ту школу когда-то мама заканчивала, - пояснила Кира.

- И моя - тоже, - вторила Эммочка.

- Ясно. Значит, у мамочек там куча завязок...

- Да типа того, - сказала Кира.

Перед тем, как распрощаться, Надя сообщила девушкам, что послезавтра Хлоя вылетает в Архангельск и следует устроить ей приличествующие случаю проводы. Специально для Киры это известие было повторено дважды, ибо все знали о её манере постоянно куда-то опаздывать или что-нибудь забывать...



Уже с порога, заслышав тихие голоса в гостиной, Кира поняла, что в квартире - гость. И даже сумела установить его личность по стоящим у стенки в передней босоножкам.

И она не ошиблась в своих догадках - мама и Раяна сидели на диване и просматривали альбом с фотографиями. Кира вздохнула и мысленно взмолилась о том, чтобы гостья не начала потом смеяться над подружкиными снимками. Ей никогда не нравилась мамина привычка - демонстрировать гостям Кирины фотографии, ибо девушка отчего-то считала, что она всюду выглядит дурой - то улыбка нелепая, то сидит криво, то ещё что-нибудь...

- А вот и наша умничка, - с улыбкой сказала мама, двигаясь и давая дочери место.

После недолгого обмена приветствиями начался расспрос о прошедшем экзамене. Свои впечатления Кира вложила в одну-единственную, но очень ёмкую фразу:

- Чуть было не сожрали...

В гостиной повисла тишина, затем все трое дружно рассмеялись, после чего Кира пустилась в описание деталей - кто сколько решил и кто как списывал.

- У Раи сегодня тоже алгебра сдавалась, - сказала мама, - наверное, вас там поедом ели...

- Да почти всё то же самое было, что у Кирушки с Эмкой, - махнула рукой "золотая" девочка, - пока училка не убедилась, что все всё списали у тех, кто учится, а не балду гоняет - до тех пор все и сидели. Как приклеенные...

Мама убрала альбом и провела девушек на кухню.

По окончании чаепития Кира обмылась под прохладным душем, переоделась во всё домашнее и прошла к себе в комнату, где её дожидалась Раяна.

- Ну как, - девушка села на кровать, - посмотрела на мои кривые улыбки?

- Посмотрела, - улыбнулась гостья, - мне понравилось, как ты ромашки и колокольчики в хвостики вплела. А ты... - она села и ткнулась лбом в Кирин висок, - тебе понравилось моё творчество, а?

Речь, несомненно, шла о картинке, найденной в складках одежды.

- Очень-преочень, - фыркнула Кира, - а вот при чём тут мои ножки? Что это за надпись там, на обороте?

- Штанишки, что я тебе подарила, уместно только с босоножками или сандаликами сочетать, а раз так, то все будут только на твои ножки смотреть.

- Ах вот что... - улыбнулась Кира.

- Да. Слушай, - Раяна снизила голос до едва слышного шёпота, - я тут хочу к Стешке в Софьино заглянуть. Она там пару дней одна поживёт, до сдачи физики. Поедешь со мной?

Конечно же, Кира хотела в Софьино, и уже была готова подкрепить своё согласие радостным визгом, но Раяна вовремя одёрнула её. Где-то неподалёку находилась Анна Павловна, и нельзя было допускать, чтобы у женщины возникли неудобные вопросы и ненужные подозрения...

Кира сбросила пижаму и облачилась в джинсовые шортики, обрезанные, как говорила мама, "по самое некуда", и зелёный топик на тоненьких, словно леска, бретельках. Она собиралась всего лишь погулять с Раяной по микрорайону, где-то так с часок-другой, и мама, конечно же, не думала ей мешать.

- Я почти никогда не прихожу домой поздно, - говорила Кира, поднимаясь на технический этаж, - и к нам домой ещё никто не нагрянул - ни милиция, ни полковник Приставкин... никто даже не заподозрил того, что в моём личном времени есть какие-то белые пятна, что я порой бываю в тысячах километров от родного дома, а то и вовсе на других континентах. А у тебя с этим как?

- Полный порядок, - усмехнулась Раяна, - к тебе я приехала на такси прямо от Ломоносовки. К дедушке или от него я езжу только на автобусе, иногда с пересадкой на электричку, хотя точка выхода есть и у него дома... правда, я стараюсь её не светить.

- Почему? Место плохое?

- А вдруг на даче микрофонов понатыкано? Кроме того, там нельзя телепортироваться из-за Путина.

Кира прыснула со смеху, вспомнив недавний рассказ заглянувшей как-то в гости чокнутой соседки - дородной дамы пенсионного возраста, не пропускающей ни одной телепередачи с уфологической тематикой. На сей раз одинокая домохозяйка выдала и вовсе сногсшибательную информацию, заявив, что Джона Леннона убил ныне действующий президент России. В самом деле, ну не будет же Би-би-си лгать?

- А Путин-то тут с какого бока? - захихикала Кира.

- У него в Барвихе загородная резиденция, и иногда он туда приезжает. Порой не один, а с иностранными гостями. А у нас, сама знаешь, проблем выше крыши. На нашу голову сейчас только Путина и не хватает...

- Понятно.

Две девушки встали вплотную друг к дружке и растаяли в воздухе. Удивиться этому явлению и поразмыслить над его сутью было некому. Технический этаж с его распределительными ящиками, трансформаторами и лифтовым подъёмником мог пустовать сутками, даже в тех случаях, когда что-то из коммунальных систем требовало неотложного ремонта...



Точка выхода находилась в глухом, поросшем кустами овраге. Помогая друг дружке, девушки поднялись по глинистому склону, вышли в лес и вскоре оказались на просёлке.

- Ну вот, - сказала Раяна, - почти пришли.

- Где оно, это Софьино? - Кира завертела головой, пытаясь сориентироваться и определить местоположение нужного им коттеджного посёлка, - севернее или южнее?

- Нам туда, - Раяна махнула рукой в сторону забирающей вправо дороги, - а сзади нас - Тимонино, ну да оно нам не нужно.

Коттеджный посёлок, на территорию которого вышли подруги, состоял из полусотни домов, выстроенных состоятельными москвичами. В своём большинстве эти дома представляли собой пластмассово-полистирольные игрушки высотой в два-три этажа, взятые в кольца глухих металлических заборов высотой под три-четыре метра. Кое-где Кира разглядела натянутую поверх оград колючую проволоку на изоляторах, а возле самого большого и презентабельного особняка она испытала настоящий ужас, ибо раздавшиеся за его забором утробные ревущие звуки совсем не походили на привычный собачий лай. Скорее это был рык неделю не кормленного тигра.

А когда над воротами приподнялась чёрная уродливая морда, исторгнувшая новую серию яростного рёва, девушка поспешила спрятаться за Раяну.

- Ой, мамочка, - захныкала Кира, - Райка, давай свалим отсюда... страшно...

- Не боись, - Раяна обняла подругу, заслоняя её от неприветливой среднеазиатской овчарки, - нас он не достанет. У него ошейник кованый, и цепь - что надо. Да и у нас руки не голые, если что...

Возле очередного поворота "золотая" девочка оглянулась на зловещий особняк(собака, вставшая на задние лапы, всё ещё глядела девушкам вслед, оглашая улицу своим не-собачьим рёвом)и задумчиво сказала:

- Интересно, кто же там живёт? Не иначе наворовал порядочно и теперь сам себя в клетку запер...

Кира, оправившись от испуга, спросила:

- Мы ведь в Раменском районе находимся?

- Угу, - кивнула Раяна, - а что?

- Хлоя говорила, что липовые паспорта, изъятые у инкопов, были изготовлены из бланков от местного паспортиста. Я тут подумала - а что, если тут за этими заборами с колючкой повсюду сидят инкопы? - и Кира прошептала коды для настройки оптического блока. Раяна сделала то же самое, но, как подруги ни старались, искусственных существ им выявить не удалось.

Стешкина дача была чуть ли не единственным в посёлке жилым строением, не огороженным сплошным забором. Девушки подошли к ограде из вмурованных в кирпичные столбики решёток, и почти сразу же им навстречу вышла Стешка.

- Увидела вас с мансарды и сразу поняла, что это вы, - сказала хозяйка, обнимая подруг, - потому что красный верх, белый низ и два хвостика могут быть только у двоих людей...

- А ты прямо пацанка какая-то, - Раяна ущипнула будущую директрису кондитерской фабрики за бочок.

Её наряд действительно выглядел "пацанским". Из одежды на ней были лишь старые выцветшие голубые джинсы с огромным количеством мелких рваных отверстий(невольно закрадывалась мысль, что по ним выстрелили картечью)и старая клетчатая рубашка, полы которой были завязаны под грудью узелком. Никакой обуви Стешка не носила, предпочитая во время загородного отдыха разгуливать босиком. Кира невольно покосилась на подруг, отмечая, что их шеи, животы, поясницы и лодыжки уже успели покрыться лёгким загаром. Ей же самой, из-за более чувствительной кожи, летом приходилось туго - она неизбежно обгорала, если не пользовалась защитным кремом...

Смеясь и подшучивая друг над дружкой, подруги проследовали через сад к массивному двухэтажному строению из тёмно-серых шлаковых кирпичей. В доме было четыре простых, без изысков, комнаты, обставленных старой мебелью, выпущенной, должно быть, ещё в доперестроечные времена. Из дорогих вещей гостьи увидели лишь Стешкин ноутбук и магнитофон в мансарде.

Едва переступив порог, Стешка избавилась от рубашки. Когда рядом не было посторонних глаз, она всегда, как это стало модно говорить, "ходила топлес", то бишь, с оголённым торсом. Разумеется, ближайшие подруги посторонними не считались. Они давно знали о Стешкиной причуде и ничуть ей не удивлялись.

Хозяйка провела девушек на мансарду. Кира сразу же приступила к изучению сваленных на подоконнике дисков и кассет, а подруги начали накрывать стол. Вскипел чайник, Стешка приготовила пиалы и извлекла из-за дивана запасённые к чаю гостинцы... Едва заслышав шелест туго набитого кулька, Кира бросила диски и пулей метнулась к свободному креслу. Двум её подругам пришлось только многозначительно переглянуться.

Чай оказался в буквальном смысле - огненным; Кира, вознамерившись было с первого глотка ополовинить свою пиалу, едва не уронила её себе на колени. Кроме чая(как нарочно, остывающего очень медленно) на столе был представлен богатый выбор конфет. Стешка с Раяной вели между собой разговор о вещах, лишь им двоим известных - о дальнейшем образовании, вступительных экзаменах, экзаменационных комиссиях, о каких-то незнакомых людях - университетских преподавателях, или о ком-то в этом роде. Всё это Киру нисколько не интересовало. Она была всецело поглощена залитыми в шоколад вафлями и мармеладинами...

Но когда Раяна начала расспрашивать подругу о её отношениях с Мирославом Кратовым, Кира тут же превратилась в слух и даже перестала жевать. Она ожидала, что разговор вот-вот свернёт в неудобное русло и превратится в перепалку на тему - является ли Мирослав Такседо Маском? Она не решалась вставить даже простенькой реплики, опасаясь, как бы подруги не заподозрили её в утаивании важной информации...

Взрыва негодования со Стешкиной стороны не последовало. Даже напротив, её взгляд потеплел и голос сделался мягче. Она рассказала, что Мирослав с головой ушёл в работу по строительству дома на своём участке в Дроздово(подруги-панцироносицы пришли к выводу, что года через полтора именно там парочка начнёт вить своё семейное гнездо), что теперь они видятся гораздо реже(что, впрочем, не мешает им часами болтать по телефону,)и что она, Стешка, не намерена раскрывать молодому человеку свою тайну...

- А как ты намереваешься... - не выдержала Кира, - ну, это самое? Дети, ну и всё остальное?

- А что дети? - улыбнулась Стешка, - я вполне здорова для этого, и проблем с вынашиванием у меня не предвидится.

- Да я не про это, а про "Панцирь". Куда ты его денешь?

- Никуда. Наоборот, пока я буду беременна, он будет очень нужен для защиты ребёнка. В нём эта функция предусмотрена. А если ты имеешь в виду секс... - Стешка закатила глаза, - то я могу свободно им заниматься даже во время учёбы и отговариваться тем, что пью таблетки. "Панцирь", если дать ему команду, уничтожит семя на стадии проникновения - и всё.

Кира задумалась и выудила из памяти информацию касательно интимной стороны жизни того, кто надел "Панцирь". Стешке действительно не было причин опасаться нежелательной беременности, и академический отпуск ей не понадобится...

В передней зазвонил телефон; Стешка вышла с мансарды и спустилась на нижний этаж.

- Интересно, - задумчиво сказала Раяна, - а сейчас они, часом, не шалят друг с другом?

- С чего ты взяла? - удивилась Кира, - Стеша вроде бы на дурочку не похожа. Да и Хлоя всегда настороже, она бы быстренько узнала об этом...

- А ты, Кирушка, - Раяна подсела поближе, - если Гриша предложит... что будешь делать?

- Сплюнь, - поморщилась Кира, - я ещё не совсем того...

- Ну извини, я ничего такого о тебе не думаю. Так просто спросила... - "золотая" девочка вернулась на место, - знаешь, о чём я всё думаю... я думаю о нашей памяти. Как она должна пробудиться? У тебя есть идеи?

- Даже не знаю, - пожала плечами Кира.

Она мысленно окинула взглядом весь отрезок времени, что имел начало в тот день, когда ей пришлось узнать о своём сиротстве. Тогда-то ей и начали сниться странные сны. В момент первого превращения в панцироносицу на неё хлынула лавина незнакомой прежде информации. Что ещё такого интересного она могла бы вспомнить о своём "панцироносном" пути? Разве что обнаружение медальона...

Медальон произвёл новые сдвиги в её памяти, и она стала видеть в своих снах человека - и не простого, а любимого всем сердцем. Что это - простой сценарий сновидения, или кусок памяти? Кира была почти убеждена в том, что Мирослав - панцироносец, и что медальон проявил себя в его присутствии потому, что...

Вывод напрашивался сам собой, но перспективы, которые он открывал, были таковы, что... На этом месте мысли Киры дали сбой. Она боялась этих перспектив, несмотря на всю их притягательность.

"Только бывший владелец медальона может сказать - какой из них настоящий - мой или тот, что извлекли у Нади, - догадалась Кира, - значит, наследная мидгарианская принцесса - это я. Или Надя..."

Ей захотелось поделиться своими размышлениями с Раяной. Она уж точно не станет зубоскалить, если узнает, что дела подруги зашли настолько далеко.

Но этот шаг неизбежно заставит их обеих изложить всё капитану Пи. Хлоя же возьмётся за Мирослава, и Кире придётся столкнуться со многими вещами, к которым она совсем-совсем не готова.

Лучше всего ничего никому не говорить и стараться не попадаться лишний раз на глаза Мирославу. Ей совсем ни к чему растравлять своё воображение. Тем более скоро она уедет в Заборье. Ей предстоит передышка на два с лишним месяца, а дальше, может быть, она сумеет справиться со своими фантазиями.

В этот момент в мансарде показалась Стешка, и Кира поинтересовалась - кто соизволил отвлечь её своим звонком.

- Эмка звонила, - сказала Стешка, - она сейчас химию зубрит. Я звала её сюда - она сказала, не может - мать срочно вызвали на операцию, так что дом на неё брошен.

- Бурная жизнь у врачей, однако, - заметила Раяна.

- В Москве опять какая-то нездоровая херня приключилась, - пояснила Стешка, - в тридцать восьмую привезли мальчишку лет десяти, жутко искалеченного и вдобавок - изнасилованного. Как там было дело - одному Богу известно, но мальчишка, похоже, тронулся рассудком. Взять описание маньяка никак не получается, тем более ему операция предстоит, и скорее всего, не одна...

- А Эмка не сказала, в каком районе это случилось?

- В Даниловском, во дворе какой-то школы недалеко от здания ВГТРК.

- Знаю я это местечко, - скривилась Раяна, - там неподалёку, рядом с телецентром, есть одно интересное заведение - "Мир победителей" называется...

- Притон, что ли?

- Да вроде того. Бандитское гнёздышко. Помесь третьеразрядного кабака с дискобаром, борделем и казино, но с претензией на первоклассный ресторан. И публика там тусуется соответствующая - нарики, педики со всего города и доморощенные доны-корлеоны. Наверное, уже и педофилы завелись.

- Откуда ты только всё это знаешь? - фыркнула Кира.

- Ахмет Радикович часто там оттягивается по вечерам, - пояснила "золотая" девочка.

Обсуждать пристрастия Раяниного отчима, равно как и состояние дел в "Мире победителей", никому не хотелось. Стешка вновь подогрела воду, налила подругам по второй чашке чая и недоуменно спросила, глядя на пустую вазочку:

- Неужели Кирка в одиночку умяла все конфеты?

- Вовсе нет, - хихикнула Раяна, - но зато её карманы подозрительно растолстели...

Кира с виноватым видом запустила руки в карманы своих шортиков и вернула на место две огромные горсти шоколадного лакомства.

- Ну ты и жулька, - усмехнулась Стешка, дёргая девушку за хвостики.

Будущая директриса кондитерской фабрики села во главе стола и включила приёмник. По всем работающим станциям шли новостные программы. Девушки без особого интереса прослушали сообщения о прениях и драках в парламентах тех или иных стран, о стихийных бедствиях, удавшихся и предотвращённых терактах, увлекательных сексуальных приключениях какой-то голливудской кинозвезды, закончившихся разводом с выплатой многомиллионных отступных, о спуске на воду нового противолодочного корабля(дикторы неизменно подчёркивали одну и ту же деталь - перед спуском на судне был проведён чин освящения)и прочих значимых-незначимых событиях... Наконец Стешка набрела на радиостанцию "Эхо Москвы", транслирующую какую-то общественно-аналитическую программу. Хамоватый, плохо знающий русский язык ведущий и приглашённый гость(такой же полуграмотный хам)занимались тем, что смешивали с грязью православных священнослужителей, проводивших чин освящения кораблей, самолётов, объектов ПВО и РВСН.

- Вот казалось бы, - сказала Стешка, - а какое ихнее дело до того, что корабль освятили? У этого Моти Говнопольского что, гангрена от святой воды началась? Он тут всё утро ныл, что освящение самолёта нарушает права атеистов, желающих летать на не освящённых лайнерах...

- Погоди, - шикнула Раяна, - пусть ещё поговорят...

Из бестактных вопросов ведущего и нелепых хамских суждений приглашённого гостя девушки поняли пять вещей:



1. Православное священство, верящее в плоскую Землю и разъезжающее на "Ламбордини" и "БМВ", не имеет права влезать в те сферы, где властвует наука и высокие технологии;

2. От чина освящения старьё и гнильё не будет ни летать, ни плавать, ни выходить на орбиту(замечание шло вразрез с упоминанием о высоких технологиях, но выступающих, как и звонивших в студию слушателей, это не смутило);

3. В России только три процента воцерковлённых граждан, и они со своими "жирными волосатыми дядьками в чёрных простынях" не имеют права указывать большинству, как надо жить;

4. Чин освящения - очень удобная отмазка для списания технических просчётов, ибо со Святой Троицы денег не потребуешь;

5. И наконец - ну не может такого быть, чтобы люди сами, без указания из Кремля, начали приглашать попов на аэродромы, морские базы и стартовые площадки. Эти мероприятия могли начаться лишь по приказу царя...



Кира то и дело порывалась подобраться к приёмнику и выловить из эфира что-нибудь более интересное, нежели патетические монологи и страстные призывы малограмотных политологов-социологов, но Раяна со Стешкой общими усилиями каждый раз возвращали неугомонную подругу на место.

- Стеша, - заговорила "золотая" девочка после того, как ведущий с гостем ушли на перерыв, - а ты не знаешь, кто у нас царь и откуда он взялся? Может, пока я горбатилась на экзамене, в стране произошёл переворот и прошла коронация?

- Тебе бы только прикалываться, - фыркнула хозяйка, - а вот мне совсем не до смеха. Эта визготня с призывами не пускать попов к самолётам и кораблям тянется дней пять или даже больше...

- Я вовсе не прикалываюсь, а думаю о том же, о чём думаешь и ты, - парировала Раяна, - об инфертехнологиях и последствиях их применения. Хлоя говорила об инициации различных устройств, и, если я правильно поняла, к освящённой ракете Прогрессоры уже не смогут подобраться...

- Вот именно, - сказала Стешка, - а сколько на Земле не освящённых ракет? Допустим, с нашей стороны вероятность несанкционированного ракетного удара по странам "золотого миллиарда" снижается. А если инфертехнологи с Прогрессорами доберутся до американских ракет?

- Если они взлетят одновременно, с суши и с моря - тогда пиши пропало. Только и всего. А если ты имеешь в виду, что СМИ работают на Реаниматоров - то это напрасно. Там и без Реаниматоров есть кому волну гнать. У того же Моти Говнопольского, сколько помню, всегда по жизни пердак протекал...

- А ты, Стеш, случайно не знаешь, - вмешалась Кира, - кто живёт вон в том здоровенном доме? Там ещё такая огромная страшная собака за забором...

Стешка повернулась к окну, взглянула на зловещий особняк и немного помедлив, сказала:

- Случайно знаю. Это сооружение принадлежит семидесятипятилетнему дедушке из Тимонино, вот только откуда у него деньги на такую домяру - большой и неразрешимый вопрос. В СХП "Пламя" ни в жисть столько не заработаешь. А самое интересное то, что этот богатенький дедушка там не проживает. Но зато туда часто приезжает - как думаешь, Кирка, - кто?

Кира поджала губы и наморщила нос.

- Там часто бывает и вовсю хозяйничает твой горячо любимый учитель английского Владимир Иванович Баженов, порой не один, а с какими-то бабами, а однажды с ним за компанию там развлекался какой-то рыжий мужик лет сорока в чине майора милиции, - Стешка встала и прошла к чайнику, - вижу, вы уже всё выпили... повторим ещё раз?

Конечно же, Кира и Раяна были не прочь выпить по третьей чашке.



Едва вернувшись домой, Кира ушла в свою комнату и углубилась в чтение подаренных Эммочкой книг.

"Любимец" Булычёва был дочитан. Теперь настала очередь "Преисподней" Чета Уильямсона.

- Вот ведь какие девочки хитренькие, - сказала себе Кира, - прямо как знали, что именно дарить... все книги в тему того, о чём Хлоя рассказывала.

В какой-то момент Кира отложила "Преисподнюю" и устремила взор в потолок.

- Как всё-таки хорошо, когда никто тебя не дёргает с места и не вытаскивает в глухие дворы и на пустые аэродромы, - прошептала она, - телепортер молчит... хоть бы он навсегда замолчал вместе со своими хозяевами...

Впереди целых три месяца радости. Алгебра осталась позади; остались лишь история, биология и изложение по русскому, но в сравнении с функциями и неравенствами всё это - сущая ерунда.

- Если Реаниматоры погибли, то туда им и дорога, - Кира вновь принялась за книгу, - буду помогать бабушке, гулять по лесу, купаться. И никаких Славок Кратовых. И никаких нелепых снов, будь они неладны... не больно-то мне всё это нужно...



Сквозь блаженное забытье Кира ощутила весьма болезненный укол в левое запястье. Кто-то очень настойчиво желал с ней связаться. Кое-как прогнав остатки сонного тумана, она ответила на вызов.

- Алё, Кирка, - донёсся Эммочкин голосок, - ты долго будешь валяться? А не то без тебя уедем...

- Куда? - непонимающе спросила Кира.

- Туда. В аэропорт Внукодедово, конечно.

- Домодедово, что ли? - девушка села, подтянула повыше одеяло, - А что там? Опять инкопы?

Браслет издал смешок.

- Ты что, забыла, что Хлоя улетает? Давай выбегай скорее, мы на Братеевской-21 стоим...

- БЛИИИИИИН!!! - Кира с визгом соскочила на пол и путаясь в одеяле, помчалась в ванную.

За завтраком мама сообщила, что сегодня вечером из Заборья вернётся папа. Александр Васильевич пробыл в гостях у матери ровно столько времени, сколько потребовалось на то, чтобы собственноручно исправить все недочёты в её хозяйстве. Кира в который раз подосадовала, что предэкзаменационные дни, как назло, тянутся невыносимо медленно. Она так увлечённо мечтала уехать из душного мегаполиса, что едва не позабыла об ожидающих её подругах...

До остановки "Братеевская-21" Кира летела пулей, не глядя, по обыкновению, под ноги и едва не свалила на тротуар Хлою. Лишь в самый последний момент словесница успела отступить на шаг в сторону и подхватить девушку, уберегая её от болезненного соприкосновения с асфальтом.

- Ой, простите, - выдохнула Кира, - я не заметила...

- Оно и видно, - усмехнулась Хлоя, - смотри у меня - не приучишься вставать вовремя - я велю Эмме каждое утро разряжать в твою ручку искорку...

- Ну вот, - надулась Кира, - а я порадовалась, что лето началось... какое же это лето, если нельзя спать сколько хочешь...

Сидящие на скамейке подруги тихонько рассмеялись.

- Как тебе, Кирка, живётся-то без компьютерных игрушек? - поинтересовалась Стешка.

- Неплохо. Чаще бываю на свежем воздухе, чаще вижусь с Норкой. Не говоря уже о вас, - девушка обвела подруг рукой, - вы меня затерроризировали прямо... то нельзя, это нельзя, учи то, учи вот это...

Раяна соизволила поинтересоваться - сколько людей обычно принимает участие в Кириной побудке и скольких из них приходится госпитализировать, на что любительница поспать назвала насмешницу "заучёной вороной". Эммочка, Стешка и Надя смеялись на всю улицу, слушая их обмен любезностями...

Уже после посадки в автобус Хлоя созвала девушек поближе к себе и сказала:

- Итак, девочки... вы заслужили отдых, и тем не менее я не советую вам расслабляться. Я уверена, что операторы сожжённого нами телепортера умышленно открыли проход на базу так, чтобы мы увидели его. Трудно сказать, какова была площадь возгорания после Раиной атаки, но вы, я полагаю, слышали не раз, что на пожары списывают партии украденных товаров?

- Ух, ё-кэ-лэ-мэ-нэ! - выдохнула Раяна, - вы думаете, что наш друг с базы подогнал под пожар пропажу оружия?

- Нет, - возразила Надя, - дело не в оружии, а в инкопах.

- Вот этого я и опасаюсь, - кивнула словесница, - что какую-то их часть сочли погибшими, а на самом деле они гуляют на свободе. По моим прикидкам, все они могли разместиться в Москве и ближнем Подмосковье. Пятьдесят особей вполне хватит, чтобы держать в страхе и столицу, и предместья, а так же периодически отряжать отдельные группы в другие города, а потому вам следует быть предельно внимательными. Следите за обстановкой в городе - не засветятся ли инкопы где-нибудь. Если будет возможность - делайте это по ночам, ибо по крышам скакать вы уже умеете...

- Что-то вроде ночного патруля, - усмехнулась Надя.

- Правильно. Только милиция присматривает за людьми, а ваша функция - вычищать общество от тех, кто прикидывается человеком.

- Где же можно отыскать затерявшегося инкопа? - спросила Кира.

- Для начала я вам назову места, где их точно не следует искать, - Хлоя огляделась и убедившись, что прочие пассажиры сидят достаточно далеко, повернулась к девушкам, - прежде всего в священных для людей местах. Донской монастырь, Троице-Сергиева Лавра, соборы в Кремле, и всё тому подобное. Я уже убедилась, что инкопы предпочитают оказаться распылёнными от моего резонатора, нежели приблизиться к Васильевскому спуску или к Пречистенской набережной. Вот такие дела...

- Интересно... - Эммочка почесала лоб, - может, королева Серенити знала, что Россия для инкопов - почти сплошное гиблое место, потому и велела Дерксету отвезти нас сюда?

- Скорее всего, - кивнула Хлоя, - я давно обратила внимание на одну странную вещь - в России феномен НЛО встречается гораздо реже, чем в других регионах Земли. Мне даже кажется, что настойчивые, до озверения, попытки некоторых правителей переделать эту страну на чужеродный лад, не говоря уже о планах массированного ядерного удара и имевших место в прошлом крупномасштабных вторжениях, есть следствие одной причины - желания уничтожить всё, что мешает инфернальному сообществу проникать в людскую среду...

- Скажите, - попросила Кира, - что вы собираетесь делать в Архангельске? Вы говорите, что в город могли проникнуть инкопы - и вдруг уезжаете...

- Я хочу изобличить одного человека в совершённых им преступлениях, - ответила капитан Пи после минутного раздумья, - и лечу в Архангельск за уликами. Фамилию сего господина я вам пока не назову, скажу лишь одно - он замышлял... или замышляет преступления против нас.

- В смысле - против нас? - не поняла Стешка, - он видит свою жертву человеком или панцироносицей?

- Скорее всего - и то, и другое.

Девушки переглянусь, обдумывая услышанное. А новость была не из приятных. Человек, замышляющий злодеяние против панцироносицы, был, несомненно, очень опасен, и по всему выходило, что он посвящён в их общую тайну... или, в лучшем случае, сумел выследить хотя бы одну девушку. Они вспомнили о странной просьбе Хлои - сделать так, чтобы известие о её отъезде дошло до ушей Сашки Еслика. Сам он, конечно, ничего замышлять не может, ибо слишком туп и труслив для такого дела, но он вполне мог служить передаточной инстанцией, способной донести послание до нужного человека. И кто этот человек? Его дядька из охраны в казино?

Разумеется, девушкам с их возможностью в любой момент уйти в безопасное место нечего бояться бандитов, сколько бы их ни было и чем бы они ни вооружились, но легче от этого не становилось. Оставалось ждать решения словесницы...

- По возвращении, - говорила Хлоя, - я планирую - не без вашей, надеюсь, помощи - разделаться с этими умниками, работающими над программой "Созидание будущего". Что она собой представляет, думаю, вы уже поняли...

- Баженов и две прошедшие стажировку в США тётки будут раздавать противозачаточные и учить первоклашек мастурбировать, - фыркнула Эммочка, - наш Глобус, конечно, скользкий тип, но услышать от него такое... это уже чересчур.

Кира поняла, что отличница имеет в виду, и согласно кивнула в ответ. Хлоя недавно дала ей прослушать записи баженовских словоизлияний по адресу русского народа, ветеранов войны и некоторых родов войск Российской армии, и теперь она не испытывала к педагогу никаких иных чувств, кроме стойкого омерзения.

В здании аэровокзала, перед посадкой на рейс, Хлоя обняла на прощание каждую из своих воспитанниц и сказала:

- Что бы ни происходило - помните: я всегда с вами и приду без промедления в любое время. И не бойтесь ничего. Как-никак впереди у вас целое лето, посему отдыхайте, наслаждайтесь жизнью... да, и вот ещё что. Я постараюсь урвать время и научить вас выбирать любую произвольную точку для телепортации. Ты, Рая... - она повернулась к "золотой" девочке, - присматривай хорошенько за Кирой. А ты, Кира, - сказала она девушке, - будь умницей. Может, я как-нибудь загляну в ваше Заборье...

- Вы там тоже смотрите - не влюбитесь в какого-нибудь помора, - хихикнула Кира, - а то втрескаетесь по уши и совсем о нас позабудете...

- Я о вас всегда помню, - рассмеялась словесница, - даже когда сплю...

Хлоя миновала турникет, и минуту спустя её крепкая спортивная фигура скрылась в посадочном рукаве.





33.




33



Мирослав коротал вечер перед телевизором, созерцая кабельный канал с круглосуточным показом диснеевских мультфильмов, пуская под потолок кольца дыма и прикладываясь к двухлитровой пивной бутылке(эту ёмкость, в коей спирта было больше, чем собственно пива, впору было считать баклажкой), когда в дверь кто-то позвонил.

Негодуя на себя и свою неосторожность - и зачем только он взял привычку курить в комнате, когда это можно было делать на балконе? - он наскоро убрал с глаз подальше пепельницу, пачку "Честерфилда", недопитую бутылку, затолкал под диван груду порножурналов и вышел в переднюю.

Он опасался увидеть Димку. Или, неровен час, Стешку. Ему не хотелось объяснять кому бы то ни было, почему вдруг ему приспичило курить, топить себя в алкогольном суррогате и созерцать накачанные силиконом женские прелести.

Но за дверью стоял уже хорошо знакомый Мирославу господин Сен-Джойн в паре с каким-то высоким плотным седоволосым незнакомцем.

- Очень хорошо, что я застал вас дома, - сказал Сен-Джойн, - как видите, я не один... вы ведь помните, я недавно рассказывал вам о моём непосредственном начальнике?

- Да-да, - закивал парень, пропуская гостей в квартиру.

Целую неделю Мирослав жил только одной мыслью - когда же господин Сен-Джойн, или Азек Нефри, раскроет суть его таинственного появления на Московской Кольцевой. Но тот либо отмалчивался, либо ссылался на какие-то неприятности, улаживание которых требовало его безотлагательного присутствия. Не далее чем вчера Нефри объявил, что его, Мирослава, хочет увидеть очень важный и влиятельный господин, хорошо знающий его прошлое и когда-то водивший знакомство с его настоящими родителями...

- Итак, знакомьтесь, - начал Нефри, - вице-адмирал военно-космических сил Ванахема, Адам-Торсон Кинзи...

Мирослав молчал. Он был уверен, что впервые слышит прозвучавшее имя, но где-то в самых отдалённых уголках мозга чувствовалось какое-то движение... некая реакция. "Кем он мог приходиться моим настоящим родителям? - думал он, - другом семьи? Дальним родственником? Или кем-то ещё?"

- Я вас совсем не помню... - сказал наконец Мирослав.

- И это очень досадно, - вздохнул вице-адмирал, - я мог бы сказать, что когда-то был очень дружен и с вами, и с вашим отцом, и с девушкой, которую вы любили... она была мне всё равно что родная дочь, ибо у меня давно нет семьи, равно как и своих детей...

- Я любил? - Мирослав растерянно смотрел в глаза вице-адмирала.

- Скажите честно, - подался вперёд Нефри, - не будь на вас надет "Панцирь", вы сочли бы нас чокнутыми, так? Но мой друг и коллега не обманывает вас. Когда-то давно вы действительно любили, и в ваших руках была сосредоточена большая власть...

- Но я не понимаю, как такое возможно... ведь не мог я испытывать какие-то чувства к женщине в восьмилетнем возрасте?

- Мы не меньше вас хотим понять суть случившегося, - сказал Кинзи, - мы давно искали вас, и вот наконец нашли, но ваша амнезия разрушила все наши надежды. Я скажу больше - это настоящая катастрофа...

- Позвольте мне кое-что прояснить, - вмешался контрразведчик, - вы, когда впервые обнаружили у себя "Панцирь" - вы думали над тем, что не принадлежите этому миру? Что вы - не с Земли? Мы, возможно, сильно опечалим вас, если скажем, что вы действительно не с Земли, что ваша родная планета находится в другом измерении...

- Я думал об этом, - ответил Мирослав, - и готовил себя к чему-то похожему...

- Мы с удовольствием выслушаем ваш рассказ о том, как вы жили здесь все эти годы, - сказал вице-адмирал, - между прочим, я на эту ночь заказал столик в "Мире победителей". Не хотите составить нам компанию?

Мирослав пребывал в уверенности, что его решение отправиться невесть куда вместе с Кинзи и Нефри было исключительно его личным, ни от чего не зависящим решением. В действительности он уже не владел собой, а потому не мог отказаться.

Вице-адмирал и контрразведчик решили дождаться парня за дверью. Выйдя за порог неприбранной, пропахшей пивом и табаком квартиры, Кинзи повернулся к Нефри:

- Азек, ты не перестарался, когда вдарил ему по мозгам? Ты посмотри, во что превратилась его квартира. Это же сущая помойка, разве что крыс не хватает...

- Не переживай, - усмехнулся генерал, - всё это со временем будет исправлено. Я сделал главное - изолировал его от родных и друзей. Разумется, кое-что пришлось подкорректировать... например, относительно Степаниды...

- А с ней-то что приключилось?

- Ты что, не понимаешь, насколько она может быть опасна? - вопросил Нефри голосом учителя, объясняющего нерадивому ученику простейшее уравнение, - если она заподозрит, что на Индаса кто-то давит, то вокруг него начнут увиваться наши пакостные девочки... а потому я решил, что общение Индаса с этой девушкой поможет нам максимально отодвинуть тот момент, когда Хлоя Пи и её шайка наконец сообразят, что происходит. Тем более Индас много времени проводит на даче, а его сестрёнка намерена отправиться до вступительных экзаменов в Сибирь. Так будет даже лучше, ибо запах табака и пива через телефон не передаётся.

- Это хорошо, - кивнул вице-адмирал, не замечая испепеляюще-презрительного взгляда контрразведчика. Тот не мог понять - действительно ли Кинзи за последние сорок лет постоянного контакта с Прогрессорами настолько отупел, что не видит смысла в элементарных мерах предосторожности, или же попросту включает дурака.

- Я хотел бы знать, - Нефри задумчиво провёл ногтем по дверце электрощитка, - как именно к нашему господину должна вернуться его память?

- Откуда я знаю? - удивился Кинзи, - если Серенити испробовала на нём Серебряный Кристалл, то лишь приспешникам Космической Тирании известен ответ. Тут нам даже Прогрессоры не помогут.

Нефри надолго задумался и наконец сказал:

- Я уже придумал историю, которую мы преподнесём господину. Главное, чтобы ты, - он скосил глаза на вице-адмирала, - слушал в оба уха и думал, прежде чем говорить. А по мере того, как он будет впадать в транс, мы с тобой загоним в его подсознание нужную нам информацию и создадим ложный пакет памяти.

- Отлично, - кивнул вице-адмирал, - я ещё не очень представляю, что именно ты придумал...

- Скоро узнаете. Нам даже не потребуется насаждать в нём злобу и ненависть к мидгарианской принцессе. Злоба зародится в нём сама, будучи результатом его собственных умозаключений.

Кинзи прохаживался взад-вперёд по лестничной площадке, пытаясь осмыслить ситуацию. Увести ванахемского принца из-под носа панцироносиц так, чтобы те ничего не заподозрили, оказалось сложнее, чем он предполагал. Пожалуй, Нефри прав в том, что Индас должен поддерживать контакты со своей сестрой...

А контрразведчик думал о том, что столкновение помрачённого умом принца Индаса с панцироносицами заставит последних предпринять активные меры по пресечению его насильственного вывоза с Земли. Может, они спрячут его на своей базе и погрузят в искусственную кому. Может, придумают ещё что-нибудь, но так или иначе, вице-адмирал останется, как говорится, с носом...

Неожиданно для себя Нефри сформулировал решение.

"Мои единомышленники из Ордена лишили меня Калайлы, - подумал он, - теперь они хотят сделать то же самое с нашим господином. Они хотят, чтобы Церена с Серебряным Кристаллом исчезла навсегда. А почему бы мне не попытаться сделать так, чтобы они никогда не сумели дотянуться до неё? Это будет самый наилучший способ рассчитаться за Калайлу. Сделать так, чтобы они постоянно боялись лишиться своих магических даров... но без помощи принца Индаса здесь не обойтись. Надо как-то разбудить его настоящую память. И память Церены... но как?"

Контрразведчику оставалось лишь плыть по течению, смутно осознавая, что вырваться из сплетённой Светоносцами и Прогрессорами паутины будет гораздо сложнее, чем завязнуть в ней.

"Но ничего, - подумал он, - надеюсь, у меня будет время поразмыслить над этим. Пока же сделаем всё так, как угодно Кинзи..."

Тем временем на площадку вышел Мирослав. На нём были тёмно-синие джинсы и лёгкий тёмно-зелёный спортивный пиджак.

- Неплохо смотритесь, - заметил Кинзи, - ну что? Отпразднуем нашу встречу?

Возражать ему никто не собирался.



Каждый, кто въезжал на Шаболовку со стороны Серпуховского Вала, мог увидеть возле поворота на Лестева старую расселённую пятиэтажку, крыша которой была увенчана гигантской четырёхгранной пирамидой. Каждая из граней пирамиды представляла собой белый неоновый экран, по центру которого чернело пятно в виде глаза. Благодаря этому декоративному элементу ночной клуб "Мир победителей" стал известен далеко за пределами Донского района - известен не меньше, чем расположенное неподалёку здание ВГТРК с Шуховской башней.

Новые владельцы основательно перестроили "хрущёвку", после чего внутри стало достаточно места и для бара, и для казино, и для танцплощадки, и для нескольких сотен завсегдатаев, ведущих исключительно ночной образ жизни. Были там и другие, неприметные и укромные помещения, стены которых видели многое, для чужих глаз не предназначенное.

Кинзи, Нефри и Мирослав вошли в "Мир победителей" примерно за час до полуночи. В главном зале за столиками и возле барной стойки сидело около сотни посетителей, большинство из которых с трудом держали себя в вертикальном положении и предпринимали все усилия, лишь бы не очутиться на полу.

- Да, тут уже гулянка полным ходом, - заметил остановившийся в дверях вице-адмирал.

Публика в заведении была самая разная - небритые и вспотевшие представители как московского пролетариата, так и их классовые собратья с Кавказа и Средней Азии, женские и мужские особи очень лёгкого поведения, молодёжь, неведомо какими путями увильнувшая от весеннего призыва, а так же наглые, хамоватые, вырядившиеся в дорогие костюмы личности, старавшиеся выглядеть невероятно крутыми, но не являющиеся таковыми в действительности.

В зале гремела музыка; посетителям приходилось напрягать до предела свои голосовые связки, лишь бы докричаться друг до друга. Фонотека "Мира победителей" не отличалась систематичностью - после отыгранного джаза включался Eminem или ATB, следом за ними запускалась призывающая беспрерывно пить пиво Дискотека Авария или "Антиперестроечный блюз" от Александра Градского... Сейчас же из динамиков доносилась гнусавая картавня какого-то одесского барда, жалующегося, что "кругом одни евреи".

Кинзи провёл своих спутников к лестнице, ведущей на крытую галерею. Музыка звучала здесь гораздо тише, что избавляло от необходимости разговаривать на повышенных тонах, помещение делилось на несколько кабинок, окна которых имели пуленепробиваемые стёкла с односторонней проводимостью, а главное - можно было не опасаться чужих ушей.

Пока вице-адмирал заказывал выпивку и закуску, Мирослав и Нефри какое-то время наблюдали сверху за посетителями и за помостом с шестом, вокруг которого извивалось полуобнажённое человеческое существо неопределённого пола и возраста. Когда наконец Кинзи вернулся, контрразведчик переключил внимание на Мирослава и сказал:

- Прежде всего, как я думаю, вам хочется побольше узнать о тех местах, где вы родились и выросли... не так ли?

- Пожалуй, да, - согласился парень, - значит, вы говорите, что я родом с Ванахема... планеты из другого измерения. Правильно?

- Правильно...

Нефри пустился в рассказ о двойной системе Валгаллы-Муспелхема, о планетах, обращающихся вокруг звёздной пары, о спутниковой системе Асгарда и его трёх населённых людьми лунах... Мирослав слушал, не перебивая. Его собеседники вкратце рассказали историю заселения и освоения Мидгарда - материнской планеты, прародины всех жителей Союза Независимых Миров, и перешли к покорению космоса.

Кинзи и Нефри ненавязчиво, по крупицам сеяли зёрна неприязни к материнской планете. Мало-помалу Мирослав пришёл к выводу, что Мидгард обращался со своими подданными, как с бессловесным скотом, вышвыривая их на необитаемые, малопригодные для жизни планеты, что мидгарианский космический флот беспощадно выжигал с орбиты поселения на тех мирах, что жаждали независимости от метрополии, что мидгарианские правители рассматривали свои колонии лишь как поставщиков стратегических материалов и людских резервов для своей армии...

Сопоставляя мелкие, словно бы невзначай озвученные детали, вспоминая мимоходом оброненные фразы, Мирослав всё больше и больше убеждался, что правящий дом Сегнуссена окончательно деградировал и погряз в разного рода преступлениях против человечности.

- Мидгард, - говорил Нефри, - вёл в отношении своих подданных ту же политику, что и средневековая инквизиция здесь, в Западной Европе. Он безнадёжно отстал в научном развитии. Причина этого крылась во вмешательстве церковников в светские дела...

- Некоторые планетарные правительства, - вторил товарищу Кинзи, - сняли все ограничения на научные исследования. Учёные получили полную свободу выбора в изучении различных явлений природы. Например, на Ванахеме и Немезисе было открыто, что человеческая душа есть материальный объект, вполне доступный для исследований и различных экспериментов...

- Мы установили, - продолжил Нефри, - что так называемые обряды "чёрной магии", практикуемые различными закрытыми мистическими группами, помогают человеку отделять душу от тела и путешествовать по различным параллельным мирам, по космосу, по родовой памяти... мы знаем способы развить и усилить различные психокинетические способности каждого отдельно взятого индивидуума, можем обмениваться душами с телами существ высшего порядка и изучать их миры, в то время как они изучают нас...

- Кроме того, - добавил Кинзи, - мы избавились от многих предрассудков. Всё то, о чём говорил мой друг, на Мидгарде было невозможно по причине его отсталости от мирового прогресса. У нас на Ванахеме разрешены гомосексуализм, скотоложство, педофилия, некрофилия, каннибализм и инцест... не побоюсь заявить об этом - для некоторых научных экспериментов эти склонности порой даже бывают необходимы. Каждый житель нашей планеты может свободно вступать в контакты с обитателями многомерных пространств, и это не является чем-то предосудительным. Наша медицина и генная инженерия достигла воистину невероятных успехов. Мы можем приделывать себе жабры, плавники, щупальца, клешни, птичьи клювы, ласты, свиные пятачки и лапки насекомых...

- Я, как вам известно, работал в разведывательном ведомстве, - рассказывал Нефри, - и я менял свою внешность в очень широких пределах. По моему виду ведь нельзя сказать, что мне уже свыше ста лет? Как видите... однажды в целях конспирации я был вынужден поселиться в теле женщины. Я пережил и испытал всё то, что чувствует женщина, начиная от первых ухаживаний до замужества, близости с мужчиной, рождения ребёнка и его вскармливания...

Контрразведчик едва заметно усмехнулся и наклонившись вперёд, сказал:

- И, между нами говоря - ощущать, как мужчина входит в тебя, как он в тебе движется, чувствовать себя слабой и беспомощной, содрогаясь при этом от наслаждения - это было непередаваемо. Волшебно. Я бы с радостью согласился побыть женщиной ещё лет двадцать...

Ошарашенный всей этой грудой информации, Мирослав неожиданно поймал себя на мысли, что и ему тоже интересно было бы всё это прочувствовать...

- Сейчас я - это я, - говорил Нефри, - но мы могли бы явиться вам и в другом обличье...

- Например? - спросил Мирослав.

- Ну... - контрразведчик поскрёб затылок, - ну, например, в виде говорящей чёрной кошки. Или в виде белого крылатого коня, который прилетал бы по ночам в вашу комнату. Но мы не стали рисковать, опасаясь за ваш рассудок. Да и, по правде говоря, мы потеряли доступ к технологиям, позволяющим провернуть такой фокус. Мы, если так можно выразиться, изгнаны на Землю, ибо наша родина разрушена. Кто знает, может, сейчас она возродилась, но мы пока не можем на неё вернуться.

- Почему?

- Одна из причин - вы. Мы хотим понять, что с вами случилось и почему ваша память не пробуждается. Мы поняли только одно - кто-то изъял вас из вашего родного тела и переместил в пустой клон, скопированный с какого-то мальчика лет восьми, впоследствии убитого.

- Убитого? - потерянным тоном переспросил Мирослав.

- Увы, - Нефри состроил скорбную мину, - наши враги часто практикуют этот способ. Говоря о чистоте и целомудрии, мидгарианские правители лгут и себе, и другим. Втайне от народа они используют официально запрещённые технологии в преступных целях. И вы - не единственный, чьё "Я" было изъято из исходного тела и перемещено в другую оболочку...

- То есть, они таким образом избавляются от неугодных людей, - догадался Мирослав, - помещают их в тела детей и выкидывают на планеты в других измерениях...

Между тем Кинзи и Нефри изливали потоки красноречия, живописуя страшные преступления мидгарианской армии и её командования. Мирослав услыхал о концентрационных лагерях, набитых людьми, которые, на свою беду, всего лишь хотели выглядеть модно и экстравагантно. Они заменили себе родной нос на свиной пятачок, челюсти - на птичий клюв, приделали дополнительную пару глаз, а то и конечностей - клешни, щупальца, или, скажем, копыта... Нефри описывал грязные бассейны с гнилой водой, в которой обитали люди-амфибии, рассказал о крылатом мальчике, над которым систематически издевались отравленные пропагандой одноклассники, упомянул об охотничьих забавах, устраиваемых "золотой" молодёжью Мидгарда - в качестве дичи на такой охоте выступали особо причудливые человеческие особи со множеством конечностей...

Молодой человек думал о девушках, в которых он подозревал панцироносиц. Он всё больше убеждался, что странные происшествия, имевшие место в Москве и ряде других регионов Земли, есть не что иное, как одна из таких "охотничьих" забав. Он напрочь позабыл, что необычные существа, некоторых из которых он убил лично, были далеко не невинными созданиями. И тем не менее его смущали некоторые нестыковки в рассказе соотечественников...

- Но послушайте, - сказал он, - получается, что эти девчонки... все уверены, что они - такие же люди с Земли, как и... так значит, они - клоны? Мидгариане вселили души уже взрослых людей в детские клонированные тела, а тела-исходники - утилизировали?

- Погодите, - поднял руку Кинзи, - не всё так быстро. Может, ваши выводы верны, но утверждать наверняка ничего пока нельзя. Давайте лучше выпьем...

С этими словами он налил себе и каждому из собеседников по стакану водки. Строго говоря, употребляемое ими пойло имело с водкой мало общего, ибо оно изготавливалось и разливалось в крайне скверных условиях и имело множество непригодных для усвоения примесей. Но им было всё равно. Вице-адмиралу и контрразведчику доводилось пить напитки и с более удивительным химическим составом, а Мирослав мало что понимал в спиртном, тем более он уже не был собой прежним...

Воспользовавшись небольшим перерывом, они взглянули в главный зал "Мира победителей". Огромная толпа молодёжи, разодетая в сплошной кожезаменитель и чёрные футболки с рисунками на инфернальные и порнографические темы, окружила помост, на котором вокруг шеста прыгал и извивался молодой, спортивного сложения негр в розовом кружевном белье. Пьяные недоросли орали и бесновались, то и дело вскидывая руки словно бы в нацистском приветствии, разве что при этом вместо раскрытых ладоней демонстрировалась "голова Бафомета". А представитель расы чернокожих старался вовсю, выкидывая замысловатые коленца, а под конец начисто избавился от всего надетого, вызвав тем самым целую бурю восторга...

- Всё-таки это дико и нелепо, - заметил Мирослав, отворачиваясь от окна, - убивать человека только за то, что тот решил приделать себе свиной пятачок или птичий клювик...

Всего лишь неделю назад его вывернуло бы наизнанку, если бы кто-то предложил сделать подобное ему самому. Но он уже не помнил своих прошлых предпочтений. Он считал, что всегда был таким, каким видел себя после первой встречи с Азеком Нефри на Борисовских прудах.

- Да, это нелепо, - дружно закивали Нефри и Кинзи.

Мирослав начал рассказывать соотечественникам о себе - начиная с событий четырнадцатилетней давности, когда третьего числа августа-месяца его нашёл патруль ГАИ. Соотечественники не перебивая слушали рассказ о сиротском приюте, попытках излечить амнезию, новом отце и матери, школьных годах и службе в ВДВ... Он подробно, стараясь не упускать ни одной детали, поведал о первом развёртывании "Панциря", о своих снах и незнакомке, которая в них появлялась, о проникновениях в ювелирные магазины и встречах с панцироносицами...

- Да... "Панцирь", - кивал головой Кинзи, - удивительная вещь...

Он задал Мирославу некоторые уточняющие вопросы относительно свойств "Панциря" и источниках его питания. Молодой человек убедился, что перед ним действительно сидят его соотечественники, причём наделённые большой властью и знающие очень многое...

Лишь об одной вещи он им так и не сказал - о словах полуночной незнакомки, обещавшей полное восстановление утраченной памяти после обнаружения Серебряного Кристалла. Что побудило его скрыть этот факт - он и сам не понимал.

- Даже "Панцирь", - повторил Кинзи, - даже эту вещь они сумели использовать в своих кровавых похождениях...

Наконец Мирослав потребовал ответа на самые главные волнующие его вопросы - что за девушку он когда-то любил и чем он занимался у себя дома, на Ванахеме.

И вице-адмирал с контрразведчиком удовлетворили его любопытство, рассказав ему о мидгарианской наследной принцессе и о том, кем он был до появления на Земле. Само собой разумеется, что они перевернули историю любви Индаса и Церены с ног на голову, изобразив девушку самыми чёрными красками, приписав ей роль зачинщика "охотничьих забав" и личное участие в пытках и убийствах многих несчастных, коих угораздило променять носик на клювик...

В любое другое время Мирослав только посмеялся над этими россказнями, но сейчас ему было не до смеха. В его памяти оживали многие, нигде не упомягутые детали и эпизоды. Он поверил, что завеса, скрывавшая тайну его прежней жизни, наконец-то поднялась. Он высказывал свои догадки и домыслы - а Кинзи с Нефри многозначительно переглядывались, узнавая в словах ванахемского принца всё то, что они сами же и вколотили в его голову...

- Однако засиделись мы здесь с вами, - объявил Кинзи, - надо и честь знать. Вам, Мирослав Михайлович... так мы будем называть вас здесь, на Земле - не мешало бы отправиться домой. Вам многое предстоит обдумать. Но по пути мы вам покажем проход на нашу секретную базу. Мы познакомим вас с некоторыми нашими людьми, которым следует взглянуть на вас лично, дабы ни с кем не перепутать...

- У вас на Земле своя база?

- Да, и недалеко отсюда мы выстроили подпространственный тоннель для выхода на поверхность. Мы готовы ждать столько, сколько потребуется, чтобы вы наконец приняли верное решение...

- Но ведь мы не можем вернуться на Ванахем сейчас? - уточнил Мирослав.

- Не можем, - развёл руками Кинзи, - мы пытаемся решить эту проблему, но, я полагаю, вам хочется познакомиться с соотечественниками? Не так ли?

- Конечно, но я не готов... точнее, не чувствую себя достаточно готовым для того, чтобы покинуть Землю.

- Я понимаю, - ободряюще улыбнулся вице-адмирал, - но не беда. Со временем жизнь всё расставит на свои места...

Нефри искоса глянул на Кинзи. Тот буквально одержим мыслью причинить принцессе Церене невыносимую боль. Что мешает ему прямо сейчас запаковать Мирослава в скафандр и выкинуть через портал на орбиту Идуна? Но нет же. Он тянет резину, как будто нарочно хочет посильнее раздразнить панцироносиц...

Минуту спустя они покинули насквозь прокуренное, сотрясаемое хип-хопом здание "Мира победителей" и вышли на свежий воздух. Нефри повёл своих спутников через заполненную до отказа парковку к своему "Бентли". При этом он глянул в просвет между домами - и внезапно замер на месте.

- В чём дело? - осведомился Кинзи. Он тоже остановился, повернул голову - и буквально прирос к асфальту.

Вице-адмирал и контрразведчик не отрываясь смотрели на тёмные купола Большого Собора, возвышающегося за стеной Донского монастыря, и чувствовали они себя на редкость отвратительно.

Со стороны монастыря так и веяло тем, что Светоносцы называли Космической Тиранией. Чем бы оно ни было - оно лишало Прогрессоров возможности помогать людям, согласившимся выполнять их волю. Мало того - едва взглянув на тёмные купола и отливающие позолотой кресты, оба Светоносца почувствовали, как магические дары медленно оставляют их.

Страх перед лишением психокинетических способностей соединился с опасением, что наследный ванахемский принц выйдет из-под их контроля, и, чего доброго, захочет рассчитаться со своими мучителями. И всё это помимо приступов мигрени, одышки, болей в суставах и рези в глазах.

Мирослав тоже чувствовал себя неважно. У него ничего не болело, но в голове бушевала буря. Он недоуменно оглядывался по сторонам, словно не мог понять - как он попал на эту улицу и эту парковку, и наконец заметил двух человек, привалившихся к борту чёрной иномарки. Одним из этих людей был австралийский промышленник Мэттью Сен-Джойн...

"Что происходит? - спросил себя парень, - что я делаю здесь?"

Он прислушался к своим ощущениям.

"Вот гадство, да я же надрался, как сапожник! - он едва не сказал эти слова вслух, - как... когда я успел?"

Мирослав медленно двинулся через парковку к фасаду "Мира победителей", и это стало его ошибкой. Выбери он любое другое направление - в сторону сквера возле монастырской стены, к Донскому кладбищу или хотя бы к трамвайной остановке - то у него было бы достаточно времени, чтобы полностью избавиться от дьявольского наваждения, в котором его держали всю прошедшую неделю.

Но он остановился прямо под белой пирамидой с чёрным глазом. Купола исчезли из виду, и Мирослав вновь превратился в безропотного зомби.

А рядом притормозил "Бентли" генерала Нефри, и незнакомый женоподобный юноша, сидевший за рулём, опустил стекло и пригласил молодого человека в салон.

- Знакомьтесь - мой секретарь Накем Зойсман, - представил юношу вице-адмирал, - он очень вовремя подоспел... Космическая Тирания едва не угробила нас...

- Не понимаю, о чём вы говорите? - Мирослав оглянулся на Кинзи и Нефри. Оба были смертельно бледны, то и дело хватались за головы и болезненно морщились, - вам что, плохо?

- Не просто плохо, - хрипло отозвался Нефри, - нам просто ***во... всё из-за этих куполов с крестами, будь они неладны...

- У вас нет психокинетического дара, и вам не понять, что это такое - жить со страхом потерять его, - вторил Кинзи, - это очень неприятно и болезненно...

- Держите, - Накем передал через плечо бутылку с психотропным зельем, без которого не мог обходиться ни один Светоносец. Кинзи с Нефри выпили почти половину настойки, Накем - половину от остатка. Остальное досталось Мирославу.

- Ну вот, - Нефри забрал у парня бутылку и вышвырнул в окно, - совсем другое дело.

Ему никто не ответил. Помалкивал и Мирослав. Он всецело положился на волю своих соотечественников.

После пяти минут езды Накем остановил машину возле станции технического обслуживания, расположенной в самом центре обширной парковочной зоны, выполненной в форме пентаграммы.

- Вот здесь, за этими воротами, - указал вперёд Кинзи, - расположен проход на нашу базу.

Ворота приподнялись, и Накем завёл машину в тускло освещённый, заставленный станками и стеллажами гараж.

- База здесь, прямо под нами? - уточнил Мирослав.

- Не совсем, - ответил Нефри, - чтобы попасть на неё, нужно миновать сеть подпространственных тоннелей...

- Подпространственных... это как?

- Скоро увидите, - улыбнулся Кинзи, - уверен, вам это понравится...



Вскоре после того достопамятного дня, когда полковник Джедис и его экстрасенсы разбились вместе с дисколётом, а на базе в долине Спокойствия взорвался телепортер, Кинзи соизволил приблизить к себе инкопа Лукаса и передать в его распоряжение одну замечательную вещь.

Вице-адмирал показал Лукасу сеть подпространственных тоннелей, посредством которой наставники ванахемского принца и посвящённые в их тайну люди могли свободно перемещаться по планете без всякого телепортера.

Сам Кинзи, как и всякий Светоносец высших степеней, мог телепортироваться куда угодно по своему желанию без технических устройств. Он имел полную свободу передвижения, равно как и Нефри, Зойсман и Госкат, но для крупномасштабных операций против Земли их сил было недостаточно. А потому - и на тот случай, если доставка нового телепортера задержится - Светоносцы силой своей магии создали личную транспортную сеть, охватывающую все стратегически значимые точки планеты, в том числе и Москву.

Кинзи не знал лишь одного - инкопы проникли в эту сеть задолго до его соизволения, в первый же день после того, как она была создана.

Лукас деятельно и тщательно готовился к захвату лабораторного комплекса. С помощью собственной агентурной сети он следил за панцироносицами и принцем Индасом. Сейчас, когда вице-адмирал почти остановил работу матки-рипликатора и держал не инициированных клонов под строгим учётом, эта агентурная сеть пришлась очень кстати.

Кроме Лукаса, об этой агентурной сети знали двое его помощников - инкопы Д-2 и З-10, а так же двое людей - Накем Зойсман и Рэй Петсайд. Последнего удалось завербовать, намекнув ему о невероятных возможностях Серебряного Кристалла. Едва Рэй услыхал, что с помощью этой вещи можно выпросить несметное количество денег, груды золота и гору многотонных алмазных глыб, то не раздумывая согласился шпионить за своими боссами - вице-адмиралом Кинзи и майором ВКС Немезиса Джеромом Одри.

Но не только страсть к наживе заставила Рэя стать подельником Лукаса. Негр, как выяснилось, очень многое знал о делишках, проворачиваемых Петсайдом на Ванахеме ещё до командировки на Землю. Лукасу достаточно было лишь напомнить о трагических последствиях, которые ожидают Рэя в том случае, если Кинзи узнает о краже комплектующих деталей и приборов, предназначенных для для матки-рипликатора... В результате Рэю пришлось вместе с Лукасом тайно отправиться на Ванахем, нелегально вывезти оттуда краденые рипликационные чаны, и, соблюдая все мыслимые меры предосторожности, протащить их через подпространственную сеть в Москву.

В Москве Лукасом были завербовны четверо человек, которые как нельзя лучше подходили для его планов. Они исправно доносили ему о всех передвижениях панцироносных девочек, прятали у себя проникающих в город инкопов, снабжали биоматериалом мини-рипликатор Петсайда и время от времени доставляли для личной клоно-гвардии Лукаса малолетних детей, коих инкопы насиловали, а порой убивали и съедали.

Первым и самым опасным в этом квартете был работник СКМ при УВД Южного административного округа. В его задачу входила слежка и прослушивание панцироносиц и близких им людей, а так же доставка биоматериала для мини-рипликатора. Таковым материалом служили, как правило, подрабатывающие на столичных трассах женщины, а так же спившиеся бездомные бродяги, в изобилии водившиеся на любой городской свалке.

Второй агент работал в управлении социальной защиты того же округа. Он тоже собирал информацию об интересующих Лукаса девочках, а так же доставлял инкопам на утеху приглянувшихся им детей. Этого человека Лукас завербовал не без дальнего прицела, ибо при его возможностях - а чернокожий заговорщик рассматривал и такой вариант - можно было, не вызывая подозрений, изъять из родной семьи Сашку - младшего брата Киры Беляковой, с целью обменять его жизнь на Серебряный Кристалл.

Третий агент работал в 998-й школе . Он следил за капитаном Пи, ванахемским принцем, его друзьями и названными родственниками. Кроме того, он имел записанный на подставное лицо загородный дом, в котором Лукас со своими подчинёнными устраивал пышные кровавые оргии.

А четвёртый агент являлся никчёмной полуграмотной личностью с очень скудным образованием и кругозором. Его использовали на самой грязной работе - зачистке следов и устранении свидетелей.

Все эти люди согласились работать на Лукаса по разным причинам. В основном - из страха, так как все они ещё до появления в их жизни таинственного негра успели натворить таких дел, что каждому из них в случае разоблачения грозила высшая мера наказания. Во-вторых, Лукас хорошо платил, причём не скупясь, отвалив каждому в качестве задатка по полмиллиона американских долларов и пообещав по окончании сотрудничества заплатить в сорок раз больше - и это помимо новеньких американских паспортов и банковских реквизитов...

А в-третьих, сама личность Лукаса и его монструозных, сконструированных невесть из каких органов помощников, прямо-таки располагала нечистых на руку индивидуумов к тому, чтобы продать подороже и честь, и совесть, и душу, и отечество в придачу. Падкие до денег и американских паспортов люди были убеждены, что работают на инопланетную разведку и готовят плацдарм для будущих благодетелей, которые, мол-де, уже собрались в дорогу, вот-вот прилетят на Землю и сделают всех её жителей счастливыми...

Прослышав, что Кинзи и Нефри намерены привести Мирослава Кратова в "Мир победителей", Лукас немедля отправил туда всю свою гвардию и даже лично посетил заведение в образе танцора-стриптизёра. Ему очень хотелось знать - как именно Светоносцы будут склонять парня к сотрудничеству. Всё прошло чинно и гладко; троица ничего не заподозрила, и вскоре Лукас примчался на проезд Бартини, к станции техобслуживания, и ушёл в подпространство.

- ...Эти дураки ничего, абсолютно ничего не заподозрили! - бахвалился Лукас перед своими помощниками - инкопами Д-2 и З-10, - а я и мои мальчики слышали абсолютно всё, что они говорили!

- И как? - поинтересовался четырёхкрылый Д-2, - Индас согласился переехать на Ванахем?

- Пока ещё нет. По большому счёту не так уж важно, когда он туда отправится. Даже если что-то пойдёт не так, если вместо подлинника на Ванахем поедет копия - не страшно. Так будет даже лучше.

Лукас самодовольно улыбнулся и подтянул повыше трусики-стринги.

- Меня никому не провести, - говорил он, - от меня никто и ничто не укроется. Я предусмотрел и распланировал абсолютно всё. Друзья мои, у вас глаза на лоб полезут, когда вы узнаете, что я придумал. Вы думаете, что я ограничился лишь тем, что влез в подпространство и время от времени хожу на Ванахем и прочие планеты? Как бы не так! С момента инициации я видел множество умопомрачительных вещей, имел множество удивительных встреч, побывал во множестве разбросанных в пространстве и пространствах мест... вам даже не снилось то, что я видел...

- Ну не скажи, - ухмыльнулся З-10, делая глубокую затяжку из набитой марихуаной "козьей ножки".

- Я очень хорошо подготовился, - нахваливал себя Лукас, - я расставил ловушки всюду, где только можно. Я предпочитаю всаживать сразу десять ножей в одну спину, запускать по пять бумерангов в одну утку, стрелять самой крупной картечью в любую, даже самую незначительную цель... только так можно добиться успеха. Я замёл все следы. Панцироносицы не достанут нас, как бы им этого ни хотелось...

- Боюсь, что если мы будем действовать такими темпами - за нас возьмутся приспешники Космической Тирании, - заметил четырёхкрылый, - если это случится - нам конец. А мне так понравилась Земля и моё воплощение...

- Слушай, Лукас, - З-10 бросил "козью ножку" на пол, - сейчас сюда придут Кинзи, Нефри, Зойсман... давай завалим их прямо здесь? Что мы теряем?

- Что ты делаешь? - возмущённо воскликнул Лукас, подбирая дымящуюся закрутку, - это же самая дорогая шмаль, какую я только мог достать!

Он докурил остатки наркотика и сказал:

- Копии... всё упирается в копии Индаса и Церены. Они будут готовы началу июля, а может, к середине... я хочу эти копии! Хочу установить с ними контакт... они - важнейшая деталь моего плана, и это не говоря о том, что мы должны избавиться от мерзопакостных девочек, забрать их "Панцири", расправиться с Цереной, но прежде всего - устранить Светоносцев. У меня тысяча вариантов, и я выбираю тот, что лучше всего подходит к ситуации. Вы ведь знаете, что Хлоя Пи забрала себе газовую капсулу?

- Ну и что? - четырёхкрылый нетерпеливо задвигал росшими из головы осьминожьими щупальцами.

- Это улика, дружище. Ценная улика. А Кинзи умеет обращаться с уликами. Когда эта капсула попадёт к нему в руки...

- С чего ты взял, что она попадёт к нему?

- Обязательно попадёт, - усмехнулся Лукас, - вот увидите. Что же касается нашего будущего... как только всё будет готово, я объявлю об этом во всеуслышание. Вы ушам не поверите, когда я изложу свой настоящий план...

- Хоть бы, хоть бы, - пробурчал четырёхкрылый.

В дверь тесной, тускло освещённой комнаты постучали, и на пороге возник Рэй Петсайд.

- Пришёл Сергей Геннадьевич, - сказал он, - впустить?

Лукас в считанные секунды облачился в смокинг, надел туфли и кивнул Петсайду; тот посторонился, пропуская в комнату невысокого, плотно сбитого рыжеволосого человека лет сорока пяти.

Сергей Геннадьевич раз в двое суток приходил с докладом на станцию техобслуживания, передавая Лукасу или кому-нибудь из его подчинённых материалы по панцироносицам. И нельзя сказать, что он был в восторге от встреч с четырёхкрылой кальмароголовой тварью или с человекообразным существом, голова которого была снабжена самым настоящим клювом, да ещё и красным петушиным гребешком. Глядя на этих уродцев, он вспоминал странные происшествия, имевшие место в городе, и зловещие слухи, ходившие как среди его сослуживцев, так и мирных обывателей...

Ещё в первые дни работы ему объяснили, что существа, вознамерившиеся осчастливить и озолотить землян, могут по своему желанию изменять физиологию своих тел в очень широких пределах, но легче от этого не становилось. Иной раз майор милиции чувствовал нечто похожее на угрызения совести. Взятки, сфабрикованные и разваленные дела, выбивание показаний - теперь всё это казалось невинными шалостями в сравнении с тем, чем он занимался последние два месяца. В то, что таинственные чужаки принесут на Землю "светлое будущее", Сергей Геннадьевич нисколько не верил. Уже одно то, что они предпочитали есть человечину, говорило о многом. А тут ещё им понадобилась информация о какой-то малолетней замухрышке из Братеево - Лукас неизменно подчёркивал, что Кира Белякова представляет для его хозяев огромный интерес. Сергей Геннадьевич изломал себе всю голову, пытаясь самостоятельно разгадать причину этого интереса, но так и не придумал ничего путного, а уточнять у Лукаса не поворачивался язык. К тому же двадцать миллионов долларов вкупе с домиком в Пенсаколе так и жаждали свалиться ему прямо в руки, посему у него были веские причины держать свои вопросы при себе.

Лукас молча слушал доклад агента. Ничего чрезвычайного и интересного у опекаемых майором девочек не случилось - сдача экзаменов, встречи с подружками, прогулки по магазинам и паркам, одна из них вскоре отправится куда-то под Красноярск к дяде, другая - в Андреаполь, ещё одна с подружкой десятого числа после сдачи русского языка поедет под Рязань в Заборье... Телефонные переговоры не имели пометок "срочно", стало быть, с ними можно подождать... Сергей Геннадьевич окончил доклад и сказал:

- На этом у меня всё. Есть, правда, одна небольшая проблема...

- Что такое?

- Еслик, - майор многозначительно посмотрел на Лукаса, - этот придурок крепко подставился, да так, что мама - не горюй...

Лукас усмехнулся. Неужели эта тупизна способна отравить кому-то существование?

- Тот сопливый замкадыш, которого он привёз сюда утром второго числа, - говорил майор, - после того, как ваш четырёхкрылый дружок попользовал его, Еслик должен был по тихому придавить сопляка и выкинуть подальше отсюда, в какой-нибудь коллектор или на свалку...

- И что?

- Вместо этого он сам оттрахал парнишку и бросил его тут, недалеко, возле школы. Вы хоть понимаете, что это значит? Теперь у экспертов есть образец ДНК подозреваемого, и если он попадётся, то всех нас заложит... не пора ли от него отделаться?

- Не волнуйся, - улыбнулся Лукас, - никто на Еслика не подумает. Ты просто плохо нас знаешь, потому и опасаешься. Его ДНК нет ни в одной базе, я лично проверял, когда вписывал его в нашу тему. Вообще забудь про Еслика. Он худо-бедно подчищает за нами говно, и на том ему спасибо. Занимайся девочками, а с этим болваном я сам разберусь, когда сочту его бесполезным...

Тон, которым были сказаны эти слова, очень сильно не понравился майору.

"Значит, - подумал он, - Лукас грохнет и меня, и Рустама, и Вовчика, когда поймёт, что мы ему не нужны?"

Он окончательно понял, что Земле грозит нешуточная опасность со стороны злобных и кровожадных захватчиков. Хотят ли они загнать человечество в новый ГУЛАГ, или сожгут все города и уберутся куда подальше - не важно...

Но ему так хотелось взять в руки долгожданный паспорт самой свободной и демократичной страны в мире!

И увидеть на своём банковском счету число со множеством ноликов...

А потому все свои догадки и сомнения он держал при себе.

В конце концов, плевать он хотел и на закон, который был призван защищать, и на народ, и на государство... Да и на Землю тоже, пропади она пропадом...

О том, что "самая свободная и демократичная страна в мире" тоже может сгореть вместе с его домиком у моря и им самим, он как-то не подумал. Может, ему не хватило времени, а может, элементарного здравого смысла.

Лукас проводил Сергея Геннадьевича до дверей и сунул в карман USB-накопитель с записями телефонных переговоров.

- Какая досада, какая досада, - воскликнул он, - чёртов Кинзи, чтоб ты сдох!

- Чего ты так разорался? - осведомился четырёхкрылый.

- Из-за Кинзи мы лишены возможности получать самую свежую информацию! - разорялся Лукас, - раньше, когда они инициировали по сотне клонов в день, всё было проще...

- Но ведь наши сородичи заняли восемь неучтённых клонов, - вмешался З-10.

- И что с того? - повернулся к нему негр, - мы оживили их, потому что в любую минуту они могут нам понадобиться в полном составе! А новая партия подоспеет только к середине июля... Впрочем, хорошо, что у нас есть хотя бы восемь капсул-рипликаторов...

Лукас преисполнился решимости как можно скорее захватить лабораторный комплекс. Тогда он сможет выпускать клонов тысячами; вселяемые в них Прогрессоры будут своевременно снабжать его новой информацией - и надобность в набранной из людей агентурной сети отпадёт сама собой.

Петсайд вновь вошёл в комнату и доложил о прибытии вице-адмирала и ванахемского принца.

- Ну ладно, - Лукас надел шляпу, повязал галстук и подхватил прислоненный к стене дорогой кожаный портфель, - сидите здесь и не вылазьте, пока Кратов не свалит отсюда.

Лукас, в отличии от двух своих приятелей, выглядел человеком, и Кинзи не считал нужным ограничивать его свободу. Инкоп вышел в коридор и дождавшись, пока Петсайд отвернётся, вынул из кармана лист бумаги с авторучкой и написал одну-единственную строчку:

"Кинзи прячется в Антарктиде, в долине Спокойствия, в подземном убежище. Вход расположен в старой пирамиде, между пиком Бартини и грядой Парсонса".



Место, в которое попал Мирослав, действительно было необычным. Оно никак не могло быть размещено на территории скромной по своим размерам станции техобслуживания. Вице-адмирал шёл впереди, уверенно находя путь в лабиринте просторных, словно тоннели метрополитена, коридоров, слабо освещённых неизвестно откуда берущимся светом.

Их путь закончился в зале, стены которого имели округлую форму и чем-то напоминали купол обсерватории. Мирослав увидел несколько лестничных пролётов, ведущих к опоясывающей зал галерее, проложенной под рядом высоких окон. Через какие-то из них были видны облака и синее дневное небо, в других сверкали звёзды, из третьих просматривалось предзакатное зарево...

- Мирослав Михайлович, - вице-адмирал тронул молодого человека за локоть, - познакомьтесь... этих людей вы в любой момент встретите здесь...

Мирослав увидел перед собой невысокого и плотного немезисца Джерома Одри, длинного и нескладного Рэя Петсайда и молодого негра в смокинге и шляпе, которого Кинзи представил своим адъютантом.

- Как только вы появитесь на парковке, - объяснял Кинзи, - вас увидят и без промедления проведут сюда.

- А эти окна, - парень указал на круглую галерею и ряд светлых и тёмных прямоугольников, - это что? Видеоэкраны?

Кинзи кивнул контрразведчику, и тот провёл Мирослава по лестнице к одному из оконных проёмов. Следом за ними поплёлся Лукас.

- Смотрите, - Нефри открыл створку, за которой виднелся обрывистый морской берег и шеренга из полутора десятков вытесанных из камня статуй, - это остров Пасхи.

Мирослав тут же почувствовал солоноватый запах океана и услыхал рокот разбивающихся о скалы волн. Он был уверен, что на его часах время - далеко за полночь, но из этого окна он отчётливо видел полуденное Солнце и даже чувствовал тропический жар...

- Если мы вылезем из этого окна, - сказал Нефри, - то окажемся в десятке тысяч километров от Москвы.

- Ну дела, - пробормотал парень.

Контрразведчик показал ему залитый ночными огнями Лондон, утренний рассвет в Сиднее, Сеуле и Токио, гигантское стадо моржей на берегах Новой Земли... Тем временем Лукас, улучив момент, неловко дёрнулся, будто споткнулся, схватился при падении за кратовский пиджак и неуловимым движением всунул в его карман записку.

- Тысяча извинений, господин, тысяча извинений, - униженно лепетал инкоп с видом побитой собаки.

- Ничего, ничего, - скороговоркой сказал Мирослав, - всё в порядке...

Кинзи тоже поднялся на галерею и остановившись возле одного из окон, сказал:

- А вот здесь проход на нашу базу, - он отомнул створку, и из проёма повеяло холодом и сыростью. За окном начинался коридор с грубо обтёсанными базальтовыми стенами и наспех отполированным полом.

- Время уже позднее, - сказал Нефри, - мы вызвали вам такси. Одри проводит вас к выходу...

Как только Одри и Мирослав скрылись в коридоре, Нефри отозвал Кинзи в сторону и понизив голос, спросил:

- Что ты думаешь обо всём этом? Наш господин согласится покинуть Землю?

- Как сказать... - вице-адмирал задумчиво потёр подбородок, - конечно, не сразу, но согласится.

- Хотелось бы знать точно, сколько пройдёт времени, прежде чем он примет окончательное решение.

- Мне тоже этого хотелось бы, - согласился Кинзи, - но не думаю, что слишком много. Месяц. Может, два. Следует учитывать, что Прогрессоры тоже заинтересованы в возвращении Индаса. Его нужно показать народам Союза, представить как раскаявшегося и вернувшегося домой блудного сына, преисполненного готовности вновь взяться за распространение демократии по галактике...

Генерал нервно рассмеялся.

- Неужели Прогрессоры помогут Индасу решиться на возвращение?

- Конечно помогут, - усмехнулся Кинзи, - они куда лучше знают ситуацию...

Нефри попытался представить себе помощь, которую Прогрессоры окажут ванахемскому принцу. Неужели совместных усилий двух мощных экстрасенсов недостаточно для промывки мозгов наследника Ванахемского Трона? Кинзи явно что-то недоговаривал.

А тот долго над чем-то думал, а потом спросил:

- Скажи-ка мне честно, Азек... это ты уделал Зака и его группу?

- Что за хрень ты городишь? - удивился контрразведчик, - конечно не я... а почему ты спрашиваешь?

- Вижу, что не врёшь, - вице-адмирал сунул руки в карманы пиджака и продолжил, - дело дрянь, Азек. Какая-то сука на нашей базе плетёт интриги, и я уверен, что он замахивается на меня... да и на тебя тоже.

Кинзи не единожды разбирал по деталям операцию в Орске. Он мог, ничего не опасаясь, обсудить с Нефри всё, что его смущало, ибо тот, как и сам Кинзи, не заинтересован в том, чтобы погибнуть от предательского удара в спину.

- Почему ты так решил?

- Видишь ли, Азек, - начал Кинзи, - я просмотрел материалы расследования о происшествии на аэродроме... Конечно, местная тайная полиция вряд ли разгадает суть случившегося, но дело в другом. Там, на аэродроме, случилось кое-что занятное. Ты ведь знаешь, что Зак повесил мальчишку, как того требовали Прогрессоры?

- Да, и что дальше?

- У этого мальчишки был с собой телефон. Кто-то позвонил на него, и кто-то ответил. Разговор длился около трёх минут. Я не сомневаюсь, что на звонок ответили панцироносицы, но кто мог им звонить? Номер, с которого был сделан вызов, больше не отслеживается...

- Звонивший уничтожил телефон после звонка, - кивнул Нефри.

- Да, - Кинзи рассказал о проживающем в доме престарелых фиктивном владельце таинственного телефона и добавил, что разговаривавший с панцироносицами злодей находился почти рядом с ними, недалеко от лётного поля.

- Мы могли бы выяснить, кто приходил к старикашке в день регистрации номера.

- Я уже пытался. В видеоархиве охранного поста наверняка засветилась его рожа, но архив уже месяц как стёрт. И что самое интересное - Прогрессоры не смогли дать информацию о предателе. Ты понимаешь, что происходит? Какой-то ублюдок за нашими спинами обделывает какие-то делишки с этими мерзопакостными девочками... чего он хочет? Чтобы они пришли к нам на базу и сожгли её? Или он предложил им бежать с Земли?

- Ты вроде бы собирался намертво прикрыть базу от проникновения этих девочек.

- Я работаю над этим. Но меня волнует другое - кто собрался закопать нас? Олаф? Джером? Рэй? Может, кто-то ещё?

- Не знаю, - покачал головой контрразведчик, - но если уж даже Прогрессоры молчат... странно всё это. Но тем не менее, благодарю за предупреждение. Попробую разобраться своими силами.

Кинзи не прощаясь перелез через подоконник и скрылся в мрачной пещере лабораторного комплекса.

Поднявшись на лифте в жилой блок, он прошёл в свой кабинет и устало опустился в кресло. Он обдумывал ещё одну странную деталь, о которой Нефри знать не следовало.

Не далее чем вчера Накем Зойсман как бы случайно обмолвился, что, мол-де, преданность контрразведчика делу Светоносцев можно проверить простым и надёжным способом - приказать ему привести на базу принцессу Церену.

Идея была неожиданной и весьма оригинальной. Но Кинзи не понравилось, что она прозвучала из уст этого женоподобного мальчишки. Сам ли он додумался до такого или ему кто-то подсказал? Скорее всего, у Зойсмана появился некий консультант, или, что вернее всего, советник... Вот только кто это? Кинзи сознавал, что однажды от Нефри придётся избавиться, но, похоже, кто-то на базе вынашивал аналогичные мысли. И что интересно - Зойсман считал, что Нефри не сможет выполнить приказа о похищении принцессы. А ведь Кинзи сам подозревал контрразведчика в странных привязанностях - пусть не к принцессе, но к капитану Пи - это уж наверняка...

"Накем, Накем, - думал Кинзи, - что же ты затеял? Ты задумал устроить восстание рабов?"

- Надо приглядывать за Накемом, - сказал себе вице-адмирал, - и принять кое-какие меры предосторожности...

Главное - дотянуть до того момента, когда Олаф изготовит клоны Индаса и Церены. Они будут гарантом послушания со стороны подлинников. Кинзи заберёт Серебряный Кристалл, ну а что будет дальше - не имеет значения...

Азек Нефри тоже был отягощён тяжёлыми мыслями.

Он понимал, почему Прогрессоры не хотят давать информацию о заговорщике. Причина их отказа крылась в том, что заговорщики - это они сами. Они хотят сами, без людей, захватить Землю, а потом...

- Их главная цель - не допустить возвращения Церены домой, - прошептал Нефри, - либо лишить её Серебряного Кристалла. Останется ли она жива после этого, или её посадят под замок - уже не важно. Впрочем, она в любом случае никогда не вернётся на Мидгард. Вся система Валгаллы-Муспелхема перекрыта и защищена от посторонних проникновений.

Нефри спустился в зал и двинулся по тоннелю к станции техобслуживания. С недавних пор лабораторный комплекс стал вызывать у него отвращение, и он решил отправиться на свою квартиру на Поречной.

Проезжая мимо сиявшего огнями, набитого пьяной-обкуренной молодёжью и ходившего ходуном "Мира победителей", он невольно остановился и уже с более-менее безопасного расстояния взглянул на темнеющие за стеной деревьев купола Большого собора за стенами Донского монастыря.

Везде, где находились подобные купола - он и прочие Светоносцы чувствовали себя настолько отвратительно, что это состояние вполне можно было назвать предсмертной агонией.

И Нефри уже знал причину этого явления.

Человек не мог бояться этих куполов и крестов. Их боялся Прогрессор. Бестелесная невидимая сущность, выполняющая прихоти человека, который после смерти становился её доверенным лицом... а скорее всего, оказывался в рабстве. Прогрессор боялся некой силы, исходящей от каждого церковного купола и креста, а потому начинал причинять боль человеку, который подходил к ним слишком близко.

"Кинзи поручит мне привести к нему Церену, либо убить её, ибо кто ещё, кроме меня, способен это проделать, - усмехнулся Нефри, - и если я получу этот приказ - то будь что будет... пойду туда, под эти купола, и попрошу избавить меня от Прогрессоров. Пусть я даже свалюсь с инфарктом на полпути, но зато уйду из этого мира спокойно. Этот ребёнок... Церена - не должна страдать, и если бы я знал, как вернуть память ей... и всем остальным... то без колебаний принял бы любые условия, даже если бы пришлось навсегда расстаться с магическими дарами..."



На углу Борисовских Прудов и Бесединского шоссе Мирослав отпустил таксиста, отсчитал требуемую за проезд сумму из тех денег, что дал ему майор Одри(наутро таксист долго удивлялся - куда пропала часть выручки), и решил оставшиеся до дома два квартала преодолеть на своих двоих.

Он медленно шёл по безлюдной набережной. Снизу доносился плеск воды, вдали на небе проступили первые признаки приближающегося рассвета... Возле пристани, на перекрёстке двух аллей, он остановился. Именно здесь имело место убийство клювоносого человека, которое он наблюдал с крыши.

- Вот сволочи, - пробормотал он, - убили человека только за то, что тот не хотел выглядеть белой вороной и обратился в клинику с просьбой присобачить себе клюв...

Он не задумывался - как в его голове возникла эта мысль. Она просто появилась, словно бы из ниоткуда.

- Но Стешка? - спросил он себя, - как она могла принимать участие в таких делах? Кто втянул её во всё это?

Мирослав нервно сглотнул и извлёк из кармана пиджака пачку "Честерфилда". Прикурив и сделав несколько затяжек, он продолжил рассуждать про себя:

- Эти маленькие девочки - совсем не девочки... они какие-то другие существа, внедрившиеся в клоны, изготовленные из ДНК убитых людей... получается, что настоящая Кира Белякова давно мертва? А кто тогда эта... Александра Яковлева?

В его мозгу выстроилось совершенно иное осмысление событий, которые он наблюдал и в которых участвовал. Иногда он натыкался на какие-то нестыковки, но без раздумий отметал их в сторону.

- Они выбрасывали этих несчастных сюда, в незнакомый город, и начинали за ними охоту... иногда даже давали им оружие, чтобы охота получалась захватывающей и интересной...

Он сделал очередную затяжку.

- Церена, та самая девушка, которую я любил... я даже предположить не мог, что она возглавляет этот криминальный синдикат, организовывающий кровавые прогулки со стрельбой по живым мишеням...

Мирослав не удивился тому, что в его памяти всплыла какая-то девушка по имени Церена. Не мудрствуя лукаво он отнёс эту новую для себя информацию к очередной порции воспоминаний о своей прошлой жизни.

- И эти живые мишени - мои пострадавшие от войны соотечественники... а я... что они сделали со мной?

Им овладела апатия и безразличие ко всему на свете. Волоча ноги и ссутулившись, он свернул к остановке "Братеево" и вышел на проезд, ведущий к четвёртому дому на Алмаатинской. Он шёл, не глядя по сторонам, и ему было невыносимо жаль себя.

- И почему я не умер четырнадцать лет назад, - шептал он с горечью, - что я делаю здесь? Зачем и кому я тут нужен?

Он находился в какой-то сотне шагов от родного подъезда, когда из-за угла показалась компания подростков, находящихся в нетрезвом состоянии и вышедших на поиски приключений. Они сразу заметили запоздавшего прохожего. Какое-то время молодые люди тихо перешёптывались, а затем один из них - тощий детина под два метра ростом, одетый во всё розовое, причём не мужского фасона - вышел Мирославу навстречу и столкнувшись с ним почти лицо в лицо, сказал:

- Э, слышь... а спой "разбежавшись, прыгну со скалы!"

Мирослав тоже находился под воздействием горячительного зелья, и вынырнувшее из темноты лицо казалось ему бледно-серым пятном. Он с трудом понимал смысл обращённых в свой адрес слов, тем более что овладевшая им апатия внезапно усилилась. Его руки безвольно повисли, и он, покачиваясь из стороны в сторону, застыл на тротуаре.

- Ну чё не поёшь? - говорил парень, - чё тебе, впадлу спеть?

Тем временем остальные ребята - восемь недорослей в возрасте от четырнадцати до восемнадцати - обступили Мирослава кольцом, и кто-то со смехом сказал:

- У него, наверно, голос пропал...

Ему вторил другой:

- Да не, это он типа показывает, что он как бы такой гордый, петь не будет... а раньше, когда мы вместе учились, вставал на парту и пел за сигаретку... иногда даже гавкал или кукарекал.

Со всех сторон послышался хохот:

- Ты чё, знаешь его?

- Да конечно знаю, его весь третий микрорайон знает... ты посмотри на него, - говоривший плюнул парню на рукав, - это же чмо опущенное. Вся школа над ним угорала. Мы даже видосы в Сеть выкладывали - как он с ведром на башке бегал, как его носом в ботинок совали...

Вновь раздался хохот, да такой, что его наверняка было слышно на соседнем берегу.

- А однажды, - продолжал тот же глумливый голос, - я... прикиньте, пацаны, я ему в портфель нассал! А ещё, когда мы в шестом классе учились, этот лошпед пришёл в школу в валенках и шапке-ушанке, словно бомжара какая-то...

Тот, кто всё это говорил, несомненно что-то напутал, ибо ему было не больше четырнадцати лет. Из его слов следовало, что Мирослав учился в шестом классе где-то после демобилизации...

- А вот щас он будет петь, - розовый парень вынул из кармана пачку сигарет, - вот видишь? Давай пой "разбежавшись, прыгну со скалы", и я тебе пачку "Оптимы" дам! Вот, видишь? Пачка "Оптимы", ме-ме-ме! - и он повертел пачкой у Мирослава под носом.

Но даже после этого посула никто не услышал пения, и тогда один из ребят, невысокий и полный, ткнул парня в спину бейсбольной битой:

- Эй, лохапедка, давай пой, пока я тебе не въебал!

- Погодь, Серый, - остановил приятеля розовый парень, - мы сделаем вот что...

Он подобрал стоявшую под скамейкой пивную бутылку и протягивая её Мирославу, сказал:

- В общем, короче... снимай штаны и засовывай Бутылевскую горлышком в жопу. Засунешь - и мы расходимся.

Все дружно вытянули руки и громко загоготали, тыча в молодого человека пальцами.

А Серый, размахнувшись битой, опустил её Мирославу на макушку. Через секунду девять юных балбесов всем скопом кинулись на упавшего парня, осыпая его пинками куда придётся.

Минут через десять компания с хохотом и улюлюканьем, оглашая тёмные дворы трёхэтажной руганью, направилась к Паромной и повернув на набережную, двинулась к высоковольтной опоре, стоящей у въезда на Братеевский мост. Вскоре ребята вышли к началу аллеи, к тому самому месту, где немногим больше недели назад заживо сгорели двое других юных балбесов...

- Эй, слушайте, а что мы делаем здесь? - недоуменно вопросил внезапно застывший на месте парень с битой, - мы как вообще попали сюда?

Его приятели тоже замерли как вкопанные, оглядывая тёмные ряды кустов, незнакомую улицу и пролёты моста. По всему было видно, что никто из них не в состоянии объяснить - что привело их в этот район города.

- Пацаны, - растерянно молвил парень в розовом, - что происходит-то, я чё-то не врублюсь никак? Я вроде вышел из дому, пошёл к Гендосу...

- Да-да, - закивал тот, кого назвали Гендосом, - я ведь тебе позвонил в десять... и Серому тоже...

Кто-то из парней влез на скамейку и разглядел на пригорке за мостом слово из больших белых букв - "БРАТЕЕВО".

- Народ, реально, чё случилось? Мы ведь хотели потусить у сто тринадцатого квартала... какого хера нас на этот берег занесло? Я не помню... я из дома вышел, а потом...

Молодые люди начали припоминать - при каких обстоятельствах каждый из них покинул родной дом и что делал после. Постепенно их охватил страх. По всему выходило, что они, сами того не ведая, зачем-то ушли с Волжского бульвара в Кузьминках на соседний берег реки, куда-то на окраину... Каким-то образом кто-то или что-то украло у них от шести до семи часов жизни. Чем они занимались эти прошедшие часы - оставалось только догадываться...

- А может, это по пьянке вышло, а? - пролепетал кто-то.

- Что, у всех девятерых память отшибло? - возразили ему, - ты иногда думай, чё базаришь...

- Эй, Серый, - один из парней повернулся к толстому мальчишке, - это чё у тебя за палка?

Серый протянул бейсбольную биту, и почти сразу же наиболее остроглазые из его дружков разглядели на её конце кровавые потёки. А более тщательное исследование, проведённое при свете от мобильника, выявило наличие в крови клочков тёмно-каштановых волос...

- Не знаю, что за поебень с нами приключилась, - заметил Гендос, - но ты, Серый, стопроцентно по уши в говне.

- Почему? - Серый вытаращил по-детски наивные, круглые глазки.

- По кочану и по капусте. Тебе что, мозги от пива вспенило? Ты посмотри на конец своего дрына.

Парень пригляделся получше.

- Дошло? Кровь свежая, даже обсохнуть не успела. И волосы... ты, Серый, кому-то черепушку прохерачил...

- Ё-пэ-рэ-сэ-тэ, мы влипли, - заметил кто-то, - это когда мы успели-то? А? А если Серого видел кто? И нас? Охереть...

- Короче, Серый, суши сухарики, - сказал парень в розовом, - если этот бедолага откинет коньки, тебя возьмут за шкварник и закроют. Очень надолго. Да и нас ещё как соучастников запрягут...

На Серого было жалко смотреть. Его губы и щёки затряслись, глаза заблестели, и он срывающимся голосом запричитал:

- Пацаны... честное слово, я ничё такого не помню... я вообще никого не думал убивать... и в мыслях не было! Я ведь только так... так, для понта её взял... - он выронил биту из рук, и она покатилась по асфальту, - просто для понта...

- Ну спасибо тебе огромное, теперь нас в мусорню загребут из-за твоих понтов.

Серый занюнил по новой, ещё пуще прежнего:

- Пацаны... вы ведь меня не сдадите, правда? Я только школу окончил... батя в военкомате отсрочку вытряс... мне в институт поступать... у нас не хватит на адвоката... если дома узнают, батя меня точно грохнет...

- Ладно, не реви! - Гендос поднял биту, размахнулся и запустил её в реку, - майку сымай.

- Зачем? - прохныкал Серый.

- Она у тебя в кровищи, дурик...

Гендос набил завязанную узлом майку землёй, размахнулся и швырнул её в воду вслед за битой.

- Вот и всё. Улик нет. Короче, пацаны: никакой биты никто не видел. Её вообще не было. И в Братеево мы не ходили никогда. Всем всё ясно? Главное - не перестремайтесь, и всё будет пучком...

Незадачливая компания взошла на мост и поспешила в свои родные Кузьминки. Ребята так и не сумели понять - что именно с ними случилось и почему из их голов напрочь вылетели события нескольких проведённых вне дома часов. И тем не менее они долго не решались выходить по вечерам из дому и в течении нескольких недель тряслись от страха при каждом звонке в дверь...



А Мирослав, придя в себя и собравшись с силами, встал с тротуара и побрёл домой. Наутро он обнаружил на себе не меньше дюжины ссадин и синяков - и это помимо рваной раны и гематомы на макушке. Той ночью парню повезло, ибо Серый даже при очень большом желании не смог бы с одного удара, пусть и нанесённого битой, кого-нибудь убить - его подточенные никотином и алкоголем мышцы никак не годились для такого дела.

Мирослав чувствовал острую неприязнь к этому убогому миру. В самом деле, как это понимать - какие-то пьяные малявки подходят среди ночи к прохожему и требуют, чтобы тот исполнял соло суицидента за авторством "Короля и Шута", а потом ещё и велят запихивать в известное место бутылку?

Он не помнил ни лиц, ни примет нападавших, а даже если бы и помнил, то обращаться в службы правопорядка всё равно бы не стал. Вместо этого он отправился в спорткомплекс и написал заявление об увольненении по собственному желанию. Завхоз, увидев заявление, немного подосадовал, но всё-таки вошёл в положение, когда Мирослав объяснил, что намерен сменить место жительства.

И парень вроде бы даже не солгал - уладив дела с завхозом, он сел в такси и поехал на проезд Бартини. Через станцию техобслуживания, в сопровождении Джерома Одри, он за считанные минуты прошёл на территорию лабораторного комплекса в долине Спокойствия.

Вице-адмирал Кинзи тщательно старался скрыть ликование, когда беглый наследник Ванахемского Трона оказался в его кабинете. Он знал, что накануне Мирослав был избит - ведь он сам, не без участия Прогрессоров, подселившихся в тела малолетних хулиганов, организовал это побоище - но он не думал, что для принца будет достаточно одной такой стычки. Он считал, что парня нужно колошматить не меньше месяца по два раза в сутки, прежде чем он сломается и прибежит на поклон...

Мирослав ничего не знал о размышлениях и планах вице-адмирала.

Он пробыл на базе около двух суток, познакомился с множеством интересных людей, повидал немало удивительных вещей и явлений, но так и не смог дать окончательный ответ на вопрос - готов ли он покинуть Землю.

Кинзи лично проводил парня до станции техобслуживания. В какой-то степени он даже посочувствовал ему.

Ещё бы - теперь всякий раз, когда Мирослав будет находиться вне лабораторного комплекса, его обязательно будет кто-нибудь подстерегать и очень сильно бить. Прогрессоры раз за разом будут наказывать своего бывшего питомца за то, что тот из любви к мидгарианской принцессе посмел отвернуться от них...





34.




34



Раяна сидела на Кириной кровати и с трудом сдерживала смех, наблюдая за мечущейся по комнате подругой.

- Ты уверена, что у тебя хватит сил дотащить всё это до машины? - поинтересовалась она.

- Как-нибудь донесу, - Кира на секунду замерла на месте, раздумывая - что бы ещё уложить в дорожную сумку - и вновь заметалась туда и сюда, разыскивая всё то, что, по её мнению, могло бы пригодиться ей в Заборье. Сборы, начавшиеся после возвращения с экзамена по русскому языку, длились почти час, и конца им не предвиделось...

Кира невольно косилась на сумку "золотой" девочки - она выглядела удивительно пустой. А её "мечта оккупанта" стремительно раздувалась, грозя сорвать молнию замка...

- Не забудь оставить место для компа, - хихикнула Раяна, - и для подушки...

- Больно он мне там нужен... - скривилась Кира, воюя со шкафом.

- Я, пожалуй, всхрапну часика два, пока ты бегаешь, - сказала девушка, укладываясь на кровать и устраивая на груди свёрнутое валиком розовое одеяло, - про что у вас изложение было?

- Да так, - отозвалась Кира из-за дверцы, - писали про то, как какой-то Белый Бим с чёрным ухом за поездом бежал...

- Ты не поменяла их местами? Ну... поезд и собаку?

- Вовсе нет, - фыркнула Кира, - написала всё как надо, близко к тексту... Эмка, слава Богу, надоумила, как оставить текст при себе. Надо просто заранее оторвать от сборника обложку, набить её бумагой и сдать, а сам сборник пихнуть под полу... А вот ты, - Кира высунула голову из шкафа, - ты уверена, что твой дедушка сумеет отстоять тебя перед отчимом? Прикинь, как он взбеленится, если узнает, где ты проведёшь ближайшие десять дней?

- Плохо ты нас знаешь, - усмехнулась Раяна, - мой дедушка и не такие глотки затыкал. Вообще Ахмет Радикович и его драгоценное мнение меня сейчас меньше всего волнует, ибо за последние три года я видела его в общей сложности только три-четыре дня, и всякий раз он был в дупель пьяный. Он даже родной татарский язык почти позабыл, зато прекрасно матерится по русски...

- В любом случае, - Кира снова нырнула в шкаф, - я очень рада, что у тебя с моим папой установились тёплые отношения...

Раяна откинула одеяло, подошла к шкафу и просунув руку между дверцами, нашарила Кирины хвостики.

- Кирка, - сказала она, - у тебя самый-самый шикарный папа на свете. Я всегда мечтала именно о таком папе.

- Спасибо, - польщёно молвила девушка.

- Так что смотри, береги его.

- Обязательно... ой блин, ну вот что это такое! - воскликнула Кира, выбираясь из шкафа и разглядывая разошедшийся шов на розовом купальном лифчике.

- Да брось ты его, - сказала Раяна, - невелика потеря. Купим новый по пути. Или вовсе будем на дикие пляжи ходить...

- Это был мой самый любимый купальник... - проворчала Кира, отправляя испорченную вещь в ящик.

В комнату вошла Анна Павловна:

- Ну как, девочки, готовы? - она попыталась взять Кирину сумку, но та даже с места не сдвинулась - словно к полу приросла. Если бы не присутствие Раяны, мама непременно вознегодовала бы на дочь за то, что та вечно берёт с собой в дорогу горы ненужного хлама, да ещё и собирается два часа, но сейчас она просто расстегнула молнию и повыкидывала добрых три четверти тиснутых в сумку вещей.

А Кира, воспользовавшись заминкой, прокралась на цыпочках в кухню, пустила в мойку воду(шум падающей струи прекрасно глушил посторонние звуки), залезла в шкаф и провертев пальцем дырку в кульке, выудила оттуда огромную горсть шоколадных конфет. Распихав лакомство по карманам шортиков, она завернула краны и отправилась в спальню.

Найденный при странных обстоятельствах музыкальный медальон по-прежнему лежал в маминой тумбочке. После минутного раздумья Кира спрятала его на груди под топиком. Едва ли эта вещичка понадобится ей в деревне, но какое-то внутреннее чутьё подсказывало девушке, что сей предмет не должен оставаться без присмотра, особенно первые два дня, пока квартира будет пустовать.

Не далее как позавчера на медальон наткнулся папа, и случилось это, как нарочно, в присутствии Киры. Он тоже задался вопросом - кому принадлежит сия вещичка, может быть, это подарок Гриши Листикова? Пришлось по второму разу повторить рассказ о случайной встрече с Мирославом, который по ошибке вручил позолоченную коробочку Кире. Хорошо ещё, что этот разговор был услышан мамой, которая вспомнила и про объявления о находке, и про то, что Мирослав - друг Стешки Мамонтовой, а не Кирин поклонник... После маминых пояснений эта тема была закрыта, и девушка вздохнула с облегчением. Александр Васильевич лишь уточнил - помнит ли Стешка об осторожности, встречаясь с парнем, который старше неё на шесть лет? На что и Кира, и Анна Павловна ответили, что Стешка, в отличии от многих сверстниц, куда более осмотрительна и благоразумна, и в случае чего не даст Мирославу много воли...

- Кирушка, ты где? - донёсся из передней мамин голос, - уже пора, машина ждёт...

Кира выскочила из спальни и взялась за сандалики.

Поездка прошла без происшествий. Какую-то часть пути девушка усердно работала челюстями, расправляясь с рассованными по карманам конфетами(половину из них пришлось справедливости ради отдать Раяне). "Золотая" девочка даже поинтересовалась - не боится ли Кира за сохранность своих зубов, вдруг, неровен час, в них появятся непредусмотренные анатомией отверстия? Сладкоежка недовольно скривилась, а сидевший за рулём Александр Васильевич, не отрываясь от дороги, заметил:

- Это ведь Кира. Мыслимое ли дело, чтобы она путешествовала без набитых сладостями карманов?

Кира, не обращая внимания на адресованные ей слова, доела конфеты и решила прилечь. Она свернулась калачиком, заняв чуть ли не всё заднее сиденье, и даже не заметила, как её сморил сон...

А три часа спустя, когда машина миновала последние рязанские кварталы и выехала на трассу в направлении Спас-Клепиков, Анна Павловна, обернувшись назад, сказала:

- Рая... встряхни там немного Кирушку.

Кира мирно дремала, подобрав ноги и уютно устроив голову на коленях подруги. "Золотая" девочка применила для побудки один старый проверенный способ - щекотание под носом прядкой волос. Результат не заставил себя ждать - разоспавшаяся девушка буквально подпрыгнула на сиденье.

- Ай, да что это!.. - захныкала Кира, протирая глаза, - встаю я уже, встаю... я что, опять проспала?

Все в машине так и прыснули со смеху.

- Куда? - повернулась к ней мама, - ты что, не знаешь, где находишься?

- Ой... - Кира села и выглянула в окно. На обочине мелькнул указатель на поворот в сторону Дубровичей, а затем по правой стороне показалась старая насыпь от разрушенной узкоколейки.

- Так мы почти приехали, - догадалась Кира, - а я думала, что уже в школу пора...

- Кто о чём, а Кирушка - о школе, - усмехнулась мама, - скоро ты будешь на ходу засыпать от нехватки витаминов, потому что очень плохо питаешься... на завтрак - конфеты, на обед - конфеты...

Кира, не слушая ничьих вразумлений, нетерпеливо ёрзала на месте, стараясь разглядеть из окон знакомые по проведённым в деревне каникулам рощицы и лесные опушки.

- Ой, а вон лось учится ходить на задних лапах, - сказала она, завидев притаившийся среди кустов знак "Дикие животные".

- На копытах, - поправила Раяна.

- Какая разница... - отмахнулась Кира, пытаясь привстать и тем самым улучшить себе обзор. Вскоре между деревьями показались окраины Солотчи и возвышающиеся над посёлком купола храмов Рождество-Богородицкого монастыря, а через минуту-другую девушка разглядывала заборянские улицы и раскинувшиеся за селом заливные луга, усеянные многочисленными озёрами-старицами и исчерченные десятками речных проток.

- Как жаль, - девушка повернулась к Раяне, - что ты только до двадцатого здесь будешь. В июле здесь и малина поспеет, самая настоящая, из лесу, и клубника...

- Не беда, - усмехнулась брюнетка, - как-нибудь проездом к тебе загляну. А вот на маминой родине, в Сакмаре, есть места, где лесополосы возле "железки" высажены из ирги и реписа. Пять километров вкуснятины, хоть мешками собирай.

- И что же, - Александр Васильевич обернулся, - неужели никто из местных князьков не "прихватизировал" эти полосы?

- Пока ещё нет, во всяком случае, наша родня не жалуется.

- Удивительно, - покачал головой мастер пера, - есть ещё что-то такое, что покамест никем не присвоено...

- Шурик, - сказала Анна Павловна, - не забывай следить за дорогой...

- Не волнуйся. Сзади тоже есть дорога.

...Возле бабушкиного дома московских гостей встретила довольно многочисленная толпа. Здесь была и бабушка, и тётя Варя, шкодник и проныра Сашка, детишки всех возрастов, приходящиеся Кире и Сашке двоюродными-троюродными братьями и сёстрами, и другие родственники разной степени родства, проживающие в Заборье, Солотче и окрестных мещерских деревнях. Встреча получилась тёплой и доброжелательной; Кира крепче, чем обычно, обнялась с тётей и бабушкой - и даже слегка прослезилась, ибо только ей, да ещё Раяне, было известно, что во второй половине мая инфертехнолог Джедис(или кто-то из его приятелей, что не суть важно)едва не спровадил половину бабушкиных гостей в небытие...

Бабушка не преминула заметить, что за год Кира успела подрасти, что её хвостики стали на пол-мизинчика длиннее, а когда девушка со смехом поинтересовалась - неужели она и впрямь так изменилась за девять месяцев, то услышала следующее:

- Не одна ведь ты на моих глазах вырастаешь, так что пора бы мне уже научиться видеть - как вы тут все меняетесь...

- А вот это - Раяна, - представила Кира "золотую" девочку.

- Здравствуйте, м-м... Анастасия Ивановна, - сказала Раяна.

- Здравствуй, доченька, - ответила бабушка, обнимая Кирину подружку. Раяна, не ожидавшая такого обращения, некоторое время стояла на месте, удивлённо хлопая глазами, и повернувшись к Кире, шёпотом спросила:

- Ох, Кирка, зачем она меня так... доченькой?

- Бабушка всегда так называет любую девушку, которая к ней приходит... ой, кто меня дёргает? - вскрикнула Кира, почувствовав чью-то руку на левом хвостике.

- А это я, - из-за её спины, не выпуская хвостик, вышел Сашка, - неужели не помнишь?

- Конечно помню, но зачем же волосья так драть? - девушка погладила брата по затылку, - и тебе привет, маленький хулигашка...

Девушки зашагали к старому, но достаточно просторному кирпичному дому, выстроенному почти полсотни лет назад Кириным дедушкой. Сашка, не выпуская сестриных хвостиков, заспешил следом, пересказывая все значимые и не значимые сельские новости - о здоровенной, почти с локоть, рыбине, которую он чуть было не поймал, об осином гнезде в саду, которое он собственноручно выкурил, о местном пакостнике Юрке Ширшове, с которым он уже три дня воюет и всё никак не может победить, и о подаренном дядей Колей игровом картридже с несколькими модами на "Супер Марио"...

- Так ты что же, - Кира ущипнула брата за ухо, - ухитрился сюда "денди" привезти?

- А как же, - приосанился Сашка, - я это умею... что хочешь протащу так, что никто не увидит. Я за неделю до отъезда вынес приставку до гаража и под сиденье заткнул.

Девушки дружно рассмеялись.

Пока Раяна переодевалась в одной из крохотных спаленок, Кира не спеша обошла весь дом, изредка задерживаясь возле памятных уголков - кровати, на которой она любила прыгать, трюмо, от которого она на пару с Сашкой ухитрилась оторвать одну из зеркальных створок, потолочную нишу в кухне над печкой, где лежал когда-то туго набитый - а сейчас похудевший наполовину - мешок со спичками...

- Ну что, переоблачилась? - Кира прошла в занятую подругой спаленку. "Золотая" девочка свернула брюки с топиком и надела белое короткое платьице без рукавов, настолько лёгкое и тоненькое, что, казалось, оно было сшито из пододеяльника.

- Эмка напихала бы сюда книг, - говорила Кира, ощупывая спортивную сумку подруги, - Стешка - клубков со спицами и вырезок с рецептами, Надя - нотной бумаги и уж как-нибудь постаралась бы заткнуть сюда контрабас... а у тебя там что?

- Да так, смена верхнего и исподнего, вот эти штанишки, цифровик с плеером и так... ещё кое-что.

Они разложили диван, на которой им предстояло ночевать, уложили в шкаф привезённое с собой имущество, и Кира повела Раяну на осмотр местных достопримечательностей.

Они прошли в старую, невидимую с улицы половину дома, состоящую из одной комнатки размером не больше гаража. Шестьдесят лет назад эту комнатку занимала Кирина прабабка Екатерина Матвеевна, а в большом доме - ныне снесённом - обитали многочисленные постояльцы из числа эвакуированных жителей прифронтовых территорий. Все старые вещи, не вписывающиеся в современный интерьер, были убраны в это ныне нежилое помещение. Раяна долго разглядывала выпущенную в тридцатых годах посуду и кипы газет, выходивших в военные и довоенные годы, и заметила:

- Хлое наверняка будет интересно посмотреть - как русские до войны жили... - она подняла голову, разглядывая протянутые по потолку электропровода, - вот гляди ж ты... проложили проводку в колхозные времена - и она до сих пор пашет и замыкать не думает. И не искрит...

Она могла бы просидеть здесь до ночи, но неугомонная Кира убедила её продолжить экскурсию.

Стоило ей заикнуться о долгих вечерах, проведённых на печке возле щёлочки, через которую был хорошо виден телевизор(мама с бабушкой пребывали в уверенности, что девочка крепко спит)- как Раяна понимающе улыбнулась, и подруги пустились в воспоминания. Им обеим довелось видеть приключения лейтенанта Коломбо, Тони-Лунатика с Тропиканкой, богатых, которые тоже плачут, и драмы на "Корабле любви", не говоря уже о различных телешоу на-вроде "Час Пик" или "Любовь с первого взгляда". Кира припомнила и заставку телекомпании "ВИД", которую она принимала за бабушку с пучком, а мама говорила, что это лицо пьяного Ельцина после падения с моста...

Они прошли в гостиную, где каждый свободный участок стены занимали как покупные, так и самодельные книжные полки - и это не считая огромного, до отказа заполненного различной полиграфией книжного шкафа.

- Умная у тебя бабушка, - заметила "золотая" девочка, разглядывая труды и монографии, посвящённые лесоводству, пчеловодству, охотоведению, ботанике, истории Мещерского края и всей Рязанщины в целом.

- Она лесотехник, - отозвалась Кира.

- А вот это что? - Раяна забрела в самый дальний уголок, где хранились учебники, по которым Кира давно отучилась и оставила в наследство своим маленьким кузенам и кузинам.

- Как живописно, сколько воображения... - хихикала гостья, листая книгу для внеклассного чтения из серии "Родничок" за третий класс, - муха курит, бабочка курит, муравей курит, паук курит, кузнечик курит, шмель курит... а у жуков и вовсе топор вешать можно. Это ты тут всё разрисовала?

- А кто же ещё, - ответила Кира.

- А что это за Дима, которого ты любила? Вот тут написано - ай лав Дима... уж не Феофанов ли?

- Он самый. Он меня тогда и перевязал, и домой отнёс, когда я коленку о тротуар расквасила.

Крутившийся рядом Сашка, состроив заговорщицкую физиономию, сказал:

- Кирка, расскажи про бутерброд...

- Про что? - девушка насторожилась, чувствуя какой-то подвох.

- Про то, как ты сунула под подушку бутерброд с колбасой, и он лежал там неделю, пока не протух. Бабушка тогда думала, что где-то здесь в доме крыса сдохла...

Раяна сдержанно рассмеялась, заслышав об этом удивительном случае, а брат с сестрой громко заспорили, выясняя, кто из них больше другого пакостничал во время проведённых в Заборье каникул.

- Разжечь под столом костёр и накормить ёжика горчицей, - заговорила, отсмеявшись, "золотая" девочка, - это, конечно, надо умудриться, но меня вам никогда не переплюнуть.

- А что ты такого сделала? - заинтересовался Сашка.

- Это было в Сакмаре. Приехал к нам один родич на тракторе, с сенокоса. А я возьми и залезь с подружкой в кабину. Дёргали мы там рычаги, нажимали кнопки - и додёргались до того, что трактор завёлся и поехал. И прежде чем нас остановили, мы свалили забор, проехались по грядкам и сели колесом в погреб. И нас хорошенько взгрели чилигой известно по каким местам. Ух, как мы обе ревели... - Раяна даже слегка съёжилась, - нам по семь лет было тогда.

- Хорошо, что за рулём Кирки не было, - со смехом сказал Сашка, - она бы там половину улицы разнесла...

Заслышав это, оскорбившаяся Кира вновь начала вспоминать учинённые братишкой шалости и проказы, но в это время в гостиную вошла тётя Варя и позвала всех к столу.

Гости и хозяева разместились на веранде, не сколько ради выставленных угощений, сколько для долгих разговоров, благо что запас городских и деревенских новостей был достаточно велик. Мама поставила перед Кирой тарелку намешанного на сметане творога с мелко накрошенными ломтиками яблок и сказала:

- Вот, запасайся витаминами, не то проспишь здесь всё лето.

Девушка скосила глаза на тарелку Раяны, затем - на тарелку Сашки. Они ели всё то же самое. Но всё-таки творог - это не варёная капуста и не лук, за компанию можно и постараться...

За столом текли неспешные беседы о семейных неурядицах, чьих-то свадьбах, похоронах и ожиданиях прибавления потомства, затем перешли на политику, армию, милицию и экологию(все сошлись на мнении, что у президента и половины министров с депутатами окончательно поехала крыша), а затем тётя Варя начала рассказывать о странном происшествии, имевшем место совсем недавно - когда половина жителей села увидела в небе чёрный предмет дискообразной формы. Люди повыскакивали из домов кто в одном ботинке, кто-то - разутым на обе ноги, иные люди вышли в полуодетом виде... Две сотни заборян и солотчан дошли до шоссе и словно очнулись от сна, явно не понимая - что побудило их покинуть свои дома.

Гости начали вспоминать различные случаи, когда им приходилось видеть в небесах нечто необъяснимое, а бабушка, когда все умолкли, сказала:

- Удивляться тут нечему. Где больше всего мясных и падальных мух? Там, откуда пахнет гнилью и тухлятиной. Где селятся тараканы, крысы, мыши? Там, где не вытирают со стола и роняют огрызки за диваны. А если грязь накопилась в душах и головах - то жди зелёных человечков, людей в чёрном, летающих тарелочек...

Это замечание никто не стал оспаривать. Кто-то из присутствующих добавил, что на днях видел на автобусной остановке очередного чудика, или уфолога, надеющегося найти в Заборье следы пребывания инопланетян.

Кира с Раяной усиленно работали челюстями, ухитряясь вместе с тем ловить каждое произнесённое за столом слово. Заборяне и их московские родственники даже предположить не могли, что на другом конце стола сидят те, кто знает ответы на интересующие их вопросы...

Александра Васильевича начали расспрашивать о странных существах, чьи трупы находили чуть ли не по всей Москве, и о неизвестных личностях, объявивших охоту на таинственных монстров. Две подруги тотчас превратились в слух и даже позабыли о своих тарелках. Гуляющие по столице зловещие истории, как оказалось, проникли и в провинцию...

- Ну, что тут сказать, - говорил Кирин папа, - были случаи. Много народа видело трупы полулюдей-полузверей, рыбо-людей, амфибий, человеко-насекомых, или всё это одновременно, вперемешку. Да, кто-то выслеживает и убивает их - сжигает, растворяет, чем-то замораживает. Кто они, эти уродцы, и кто их убивает - без понятия. Говорят всякое - от нашествия марсиан до каких-то вышедших из-под контроля правительственных экспериментов. Милиция ничего не знает. Федералы и вовсе ничего говорить не хотят. Интересно вот что... если у одного человека на лице клюв, а у другого - ласты на ногах, то такие аномалии должны быть отражены в документах, но никто не видел этих документов. Уж светила-то от медицины должны были знать о таких аномалиях? Но нет, не знают. Получается, что до того, как эти "чумные доктора" и "ихтиандры" вышли на улицы и были кем-то выслежены и убиты - их как бы и не было нигде...

- Из ниоткуда лишь черти берутся, - подала голос бабушка.

Кира почувствовала, как Раяна тихонько толкнула её ногой. Она повернулась, встретила пристальный взгляд подруги и едва заметно кивнула...

А между тем Александр Васильевич начал рассказывать собравшимся о секте "Друзья Христа" и её последователях, участвующих в реализации образовательного проекта "Созидание будущего", а так же о словеснице Яковлевой, выгнанной из Кириной школы за попытку помешать этим "созидателям" совращать учеников. И теперь Александра Антоновна и ещё несколько инициативных граждан намерены воевать с этими "друзьями" и "созидателями" старым проверенным способом - поднять жителей Братеевского района на протест.

- А в школу, стало быть, она больше не вернётся? - спросила бабушка.

- Нет, не вернётся. Сказала, что на педсовете, когда Баженов при всех облил её помоями, никто из прочих педагогов ни единым словом за неё не вступился, а раз так, то с её представлениями о чести и совести ей нечего делать в таком коллективе.

Александр Васильевич, будучи достаточно сведущим по криминальной теме, рассказал несколько случаев, когда педофилам и гомосексуалистам под видом некоммерческого объединения или псевдорелигиозной организации удавалось проникнуть в образовательные учреждения и совратить там немало детей, особенно из младших классов, причём их деятельность оставалась незамеченной на протяжении многих лет. Рассказал он и о случаях, когда учеников заставляли медитировать, употреблять сомнительные снадобья, участвовать в сеансах массового гипноза, в результате чего многие дети надолго попали в психолечебницы, а виновных в их страданиях давно уж след простыл...

Кира невольно покосилась на Сашкино место, но тот уже расправился со своей порцией и убежал на улицу. Малопонятные разговоры взрослых его нисколько не волновали.

Улучив момент, девушка вышла из-за стола и прошла в гостиную. Она вспомнила о чёрной рубашке - той самой, в которую её когда-то запеленали, прежде чем оставить на улице. Опасливо поглядывая на дверь - ибо малопонятную деталь своего раннего детства Кира не хотела раскрывать даже подруге-панцироносице - она начала обследовать ящики бабушкиного комода.

Рубашка нашлась в самом нижнем из ящиков. Фасон и способ пошива действительно не походили ни на что из того, что Кире доводилось видеть, и прожжённые отверстия - три на полочках, три на спинке - отлично накладывались друг на друга. Чем они нанесены?

"Не знаю, - прошептала про себя Кира, - не хочу знать... совсем..."

Она понюхала рубашку, но не уловила никаких странных запахов. Вещь долго пролежала в ящике комода и пропиталась запахом от других предметов одежды. Кира с сожалением задвинула ящик и зашагала на веранду. За исключением своего неземного вида, рубашка никак не проявляла себя в роли предмета, имеющего таинственную историю.

Она села за стол, доела последнюю ложку творога и вышла во двор. Раяна, нагнав её, сказала:

- Хочешь посмотреть кое-что интересное? Здесь недалеко, в лесу за трассой...

- В лесу? - девушка взмахнула рукой, отгоняя кружившегося рядом слепня, - подожди... это там, где ты со Стешкой гоняла инкопов?

- Да.

- Ну что ж, пошли.

Девушки вышли за ворота и не спеша двинулись по почти безлюдной улице в сторону сельской управы, намереваясь пройти от неё к кладбищу, а уже затем выйти в лес.

- Хорошо сегодня, - сказала Кира, - ни холодно, ни жарко, и ветра нет.

Сумрачное небо было затянуто гроздьями плотных облаков, раскрашенных во все оттенки серого. Вдали, едва не соприкасаясь с водной гладью Оки, протянулась бледно-жёлтая полоса заката. Воздух казался неподвижным, застывшим. Предстоящей ночью вполне возможен дождь...

- Нам запрещали на Оку бегать, - говорила Кира, - вон она какая широченная, чуть ли не с Енисей... да и сейчас, наверное, запретят. Будем в протоках купаться.

- Ну так что же, - хихикнула Раяна, - там течения почти нет и вода теплее. Голышом побултыхаться - в самый раз.

- Эмка, наверное, сейчас Хлою встречает, - задумчиво молвила Кира.

Она вздохнула. Отъезд прошёл в спешке; с Эммочкой, Норкой, другими знакомыми и не очень знакомыми ребятами пришлось прощаться чуть ли не на бегу. Норка скоро уедет в Казахстан к своей бабушке, в тот самый посёлок, едва не исчезнувший по вине Реаниматоров, а затем они всей семьёй полетят отдыхать на Филлиппины. Хотелось бы на прощание посидеть в "Лунном венце", вот только у взрослых вечно какие-то свои планы...

- Ты завтра будешь смотреть Хлоин семинар? У меня тут планшет есть...

- Обязательно, - кивнула Кира.

- А как насчёт предстоящей ночи? Спрыгаешь со мной в Москву?

- Если не засну, то спрыгаю.

Подруги дружно рассмеялись. Все они, включая Эммочку, Стешку и Надю, составили график выхода в город для наблюдения за обстановкой на улицах, прежде всего в тех местах, где могли бы засветиться инкопы. Капитан Пи всерьёз рассматривала версию об их проникновении в Москву легальными способами, и подложные паспорта служили тому подтверждением.

Панцироносицы выходили на дозор по ночам - так было меньше шансов быть обнаруженными. Передвигались они исключительно по крышам домов - там, в отличии от улиц, не было ни светофоров, ни инспекторов ДПС, ни заторов, равно как и лишних свидетелей. Им пришлось основательно взяться за изучение родного города, ибо крыши, по которым они прыгали, были всякие и разные - прочные и непрочные, новые и старые, звукопоглощающие и пропускающие любой шорох, железные - громыхающие при каждом шаге, и шиферные - готовые треснуть при любом неосторожном движении... Эммочка раздобыла на просторах Интернета трёхмерный план Москвы и ближнего Подмосковья, внесла при участии Хлои некоторые изменения в программу - и вскоре панцироносицы составили собственную карту, которой пользовались при прокладке маршрутов по верхним ярусам мегаполиса. Там были простые и сложные маршруты, с опасными препятствиями вроде высоковольтных проводов или перекинутых с крыши на крышу кабелей, дома с точками выхода для телепортации, дома, в которых коммунальные службы не озаботились ограничить выход на крышу, и многое другое.

Кира находила всё это очень забавным. В самом деле, кто бы отказался одним прыжком взлететь на смотровую площадку какого-нибудь бизнес-центра? Прогуляться по самому краю какой-нибудь девятиэтажки, слушая доносящиеся из верхних комнат разговоры? Дождаться предрассветного часа, когда движение на дорогах почти замирает, выйти на МКАД и разогнаться до скорости гоночной машины? Этот своеобразный "ночной дозор" был не только ответственным и небезопасным занятием - кто-нибудь обязательно добавлял в него и долю шутки. Раяна не упускала случая заметить, что в Москве завелись самые настоящие ведьмы, или что по прошествии пары лет в городе не останется ни одного уличного грабителя(порой панцироносицам доводилось встречаться с ними - не в пользу последних, разумеется). А Надя несколько раз брала с собой в походы по крышам то метлу, то белую простыню - заставляя тем самым нервничать напарницу(ибо дозор осуществлялся парами), за что Хлоя обещала по возвращении из Архангельска устроить пакостнице взбучку...

Иногда панцироносицы меняли тактику и осматривали город днём. Вероятность обнаружить затаившегося инкопа возрастала в местах наибольшего скопления людей - в метро, в аэропортах, в пунктах отправки междугородних автобусов или на железнодорожных вокзалах. Время от времени девушки вели наблюдение за обстановкой возле тех мест, до которых, по их мнению, инкопы должны были быть особенно лакомы - стадионов с осатанелыми футбольными фанатами, телевизионных и радиовещательных студий, концертных залов(если в них организовывалось выступление какого-нибудь одиозного ансамбля, продвигающего посредством своих песен человеконенавистнические идеи), штаб-квартир мистико-философских обществ или деструктивных сект, и многого другого в том же роде...

Инкопы никому на глаза не попадались, но ослаблять бдительность было ещё рано. Общеизвестно, что болезнь легче предупредить, чем приниматься за её лечение в момент наибольшего обострения.

- Тогда я тебя растолкаю часика в три, - сказала Раяна, - тем более ты сегодня отлично выспалась. Этой ночью мы посидим у Трёх вокзалов, затем - на Павелецкой, лады?

- Лады, - вздохнула Кира, предчувствуя, что ей в три пополуночи, как всегда, будет неодолимо хотеться спать, и мало того - "золотая" девочка выбрала самое трудное для исследования место - площадь Трёх вокзалов. Днём это сущий ад - куча входов на станции метро, самые оживлённые трамвайные ветки, сотни автобусов... Положим, в три часа пополуночи метро не работает и трамваи не ходят, но поезда с Сибири, Урала и Ленинградского направления никто не отменял...

- Кстати, - продолжила Раяна, - мы сегодня видели Еслика.

- Кого? - скривилась Кира, - мне слышать противно эту дебильную фамилию... где вы его видели?

- Он и ещё какой-то мужик, которого мы пару раз видели у "Спящей спутницы", выехали нам навстречу с поворота на Софьино, на такой чёрной "Газели" с крытым кузовом.

- Это его дядьки "Газель", - пояснила Кира, - а я что, спала?

- Ты отключилась где-то в Чкалово. Этот Еслик или кто он там... чуть в нас не врезался, как будто не видел знака, что надо уступить. А когда мы уезжали оттуда, то пацанёнок из окошка руку высунул и известно что вслед показал.

- А что ему остаётся, - усмехнулась девушка, вспомнив о повадках подлого и пакостного одноклассника. Несмотря на пятнадцать с лишним лет, Еслик по-прежнему любил показывать из окон автобусов непристойные жесты едущим позади водителям, и корчить рожи стоящим на остановке людям в тот момент, когда автобус трогался с места.

- Интересно, - Раяна запустила пальцы в волосы, - что эти двое делали в Софьино? Не знаешь случайно, нет ли у них там родичей, знакомых каких-нибудь?

Кира пожала плечами. Ей было глубоко наплевать - как Еслики проводят своё свободное время.

Девушки вышли на Школьную улицу, прошли немного вдоль кладбищенской ограды и свернули в лес. Вскоре Раяна остановилась на опушке и указала на три упавшие, с расщепленными полусожжёнными стволами, сосны.

- Вот здесь разместилась их группа, - сказала она, - десять уродцев с гравитонобоями и плазмоганами, и двое недоношенных Копперфильдов.

Кира пригляделась повнимательнее и заметила на лужайке слой золы и сажи, кучки углей, обугленные головни... Вдалеке лежала поваленная берёза с переломленной кроной, высохшими листьями и тёмно-коричневым сетчатым узором на бересте.

- Это Стешка поработала?

- Да, - кивнула Раяна, - того, кто сидел на дереве, разнесло по кусочкам.

- Слушай, - спохватилась Кира, - а трупы? Здесь кто-нибудь находил тела?

- Нет. Хлоя приказала сжечь всю группу дотла, чтобы никто потом не лазил по селу и не задавал местным лишних вопросов...

Девушка вздохнула с облегчением. Ей и раньше казалось странным, что никто из заборян ни разу не упомянул об оставшейся после перехвата куче мёртвых тел, но, как оказалось, Хлоя всё предусмотрела заранее, а потому никто, кроме "специалистов" по тарелочкам, не проявляет интереса к визиту Реаниматоров на территорию Мещерского края.

- Я не понимаю, - сказала она, - почему Хлоя так беспокоится из-за того, что инкопы могут проникать в Москву, пользуясь самолётами, поездами, автобусами? Это ведь совсем другое, не так, как с телепортером. Пусть даже им помогают какие-то люди, но это ведь не так страшно...

Раяна присела на поваленное дерево и после недолгого молчания заговорила:

- Ты так думаешь... а помнишь, Хлоя говорила, что какой-то тип из землян что-то замышляет против нас?

- При чём тут это? - удивилась Кира, - она разберётся с ним - и все дела.

- Ох, Кирка, - вздохнула Раяна, - как у тебя всё просто. Ты ещё не убивала людей... - она придвинулась к подруге вплотную, - Ты понимаешь, что если кто-то из землян помогает Реаниматорам - то это самое худшее из того, что может случиться? Вспомни номер, с которого звонил Лукас. Ладно бы он сам ходил в дом престарелых и записывал телефон на полоумного дедушку, а если это делал завербованный агент?

- Значит... - Кира напрягла все свои мыслительные способности, - они могли завербовать много людей и поручить кому-то из них за нами шпионить?

- Ух, - вздохнула Раяна, - ты всё-таки поняла... и если кто-то из них попадётся ментам или федералам, начнёт болтать, что ему поручили пасти нас, то... дело будет плохо. А за нами вполне может кто-то присматривать. Да и Хлоя... думаю, нас в ближайшее время ждёт куча сногсшибательной информации.

Кире виделась лишь новая куча неприятностей. Она попыталась представить человека, завербованного Реаниматорами. Что могло побудить его сотрудничать с этими иномерными мясниками? Деньги? Страх перед разоблачением из-за имеющихся в прошлом преступлений? А может, Реаниматоры попросту используют такого человека втёмную, действуют из-под чужого флага, представляясь, например, агентами ЦРУ, или предлагая выполнить поручение отечественных служб контрразведки или правопорядка?

- Я, наверное, буду плакать и истерить, - сказала она, - но, думаю, смогу выпустить Силу Красоты в иномерного солдата... но в землянина? Не знаю...

- Зато я смогу, - ответила "золотая" девочка, - когда я представляю, что кто-то из тех, кого я вижу каждый день, регулярно докладывает Реаниматорам, что я делаю, у меня начинают руки чесаться...

- Ты что, кого-то уже подозреваешь?

- Пока никого. Пошли отсюда куда-нибудь, - Раяна прошла на свежую траву и отёрла голые ступни от золы, - противно здесь как-то...

Кира охотно поднялась с дерева, ибо ей тоже не хотелось пачкать ноги о пепел, оставшийся от инкопов. После недолгого блуждания по лесу они набрели на поросшую густой травой лужайку, посреди которой возле одиноко стоящей сосны кто-то вкопал скамейки со столиком. Девушки сели; Раяна выудила из кармана крохотный радиоприёмник и настроилась на новостную волну.

Ничего хорошего они не услышали. То ли сегодня выдался какой-то особенный день, то ли на радиостанции работали повредившиеся рассудком личности, но новости шли одна смешнее другой - в Токио спасатели два часа снимали с дерева кошку, в Сиднее кто-то развалил отбойным молотком половину дома ради спасения попавшего в вентиляцию лягушонка, какой-то городишко в Италии наводнён мигрирующими черепахами, в Москве открыто брачное агентство для собак...

- Как весело у нас на Земле, - хихикнула Раяна, - как будто и не было ни странных убийств, ни бойни на аэродроме, ни загадочных исчезновений...

- Бабушка в таких случаях говорит - "пир во время чумы".

- Самое то... ой, Кирка! - девушка вздрогнула и испуганно покосилась через плечо, пытаясь что-то разглядеть у себя за спиной, - мне кто-то на голову упал... ой, по шее ползёт!..

- Где? - Кира зашла Раяне в тыл, перебрала её волосы и увидела крупного, с пол-ладони, тёмно-коричневого жука, - не бойся, это всего лишь олешка.

- Кто-кто???

- Жук-олень, - Кира отцепила насекомое от подружкиных волос и выпустила на стол. Какое-то время девушки разглядывали жука, занятого исследованием старых досок, трогали кончиками пальцев выросты и рога на его голове, а минуту спустя "золотая" девочка сказала:

- Я со страху решила, что на меня во-о-от такой паук грохнулся...

Кира ссадила насекомое на кору дерева и задумалась. Гриша, конечно же, видел именно этот эпизод... а что же с остальными его видениями? Что за парень на инвалидном кресле, которого она будет навещать?

- Ты искупаться не хочешь? - спросила она, - пошли на Солотчу, а то стемнеет скоро...

Девушки вышли из лесу и через несколько минут зашагали по огибающему огороды просёлку. Небо на востоке перекрасилось из бледной желтизны в яркий багрянец, на улицах села вспыхнули фонари. Одно из последних новшеств, выразившееся в замене бледно-голубых ламп на оранжевые, пока распространилось лишь в городах и не успело дойти до сельской провинции, а потому заборянские улицы после захода Солнца погрузятся во тьму, ибо бледно-голубой фонарь освещал лишь самого себя, в отличие от оранжевого, чей свет рассеивался гораздо лучше и на довольно большое расстояние.

- Я из своих снов помню затмение на Мидгарде, - сказала вдруг Кира, - когда солнышки прятались за Асгардом... в небе - чёрный круг раз в пятнадцать больше солнечного, и грозовые разряды там настолько сильные, что их невооружённым глазом видно...

- Я тоже помню это, - кивнула Раяна, - кстати... ты знаешь, что на Мидгарде в эпоху парусного флота никому не удалось совершить кругосветное плавание?

- Не знаю... а почему?

- Ну неужели не помнишь, что Хлоя говорила? Бескрайний океан настолько бескрайний, что его невозможно было пересечь по экватору - иначе все бы погибли от нехватки воды и пропитания. Там даже был термин такой - "мёртвая зона". Тот, кто пересекал её границу, уже не мог вернуться. Её преодолели лишь на паровых машинах. А ты слыхала, что рассказывала Хлоя о реакции животных на инкопов?

Кира помотала головой. Возможно, Хлоя говорила и об этом...

- Кошки шипят и воют, собаки набрасываются и кусают, лошади храпят, пчёлы, осы и шершни налетают всем скопом... ой, Кирка, - всплеснула руками "золотая" девочка, - вот вечно ты чего-нибудь не знаешь и не помнишь...

- Я у Сашки как-то спросила, - хихикнула Кира, - хочет ли он жениться на Райке...

- Да я в принципе не против, - новоиспечённая невеста зарделась и прикрыла волосами почти всё лицо, оставив на свободе лишь глаза.

- А он не согласен, - говорила подруга, - во-первых, он хочет жениться на Эмке - она ласковая и добренькая, как мама. Это с его слов. А во-вторых, он заявил, что с тобой, Райка, будет трудно, потому что ты ворчушка.

- Что??? - глаза у Раяны чуть ли не на лоб полезли, - я - ворчушка? Признавайся, это ты всё выдумала?..

- Нет, не я.

- Вот титька тараканья, - Раяна дёрнула подругу за хвостики.

- Ворона заучёная, - не оборачиваясь, парировала Кира.

Они подошли к довольно крутому спуску, и возле воды послышались шорохи, шлепки по грязи и воде, издваемые стаей потревоженных лягушек. Девушки прошли в кусты, посбрасывали с себя всё надетое и нырнули в медленно остывающую, тёплую воду.

Отплавав несколько кругов, подруги вышли на берег. Раяна помогла Кире выжать её тёмно-русую, потяжелевшую от влаги гриву, постоянно липнущую к спине, затем они оделись и не спеша побрели домой.

- У вас красивое село, - сказала "золотая" девочка, - в мае, когда все деревья были в цвету, особенно яблони, вообще классно было...

Кира вспомнила некогда сказанные бабушкой слова - что через десять-двадцать лет в селе не останется ни одного коренного заборянина - молодые разъедутся по городам, старые - уйдут в мир иной, а их место займут горожане, в основном - рязанцы пенсионного возраста, решившие дожить свой век вдали от шумного, пропитанного бензиновой гарью и Бог знает чем ещё, города. Судя по обилию теснившихся к шоссе коттеджей различной этажности, выстроенных из облицовочного кирпича и крытых металлочерепицей, бабушка не очень-то и ошиблась в своём прогнозе. Времена сложенных из неповоротливых сосновых брёвен изб-пятистенок, домов из тёмно-красного местного кирпича и поставленных наскоро домиков из тонких досок, щеповой оплётки и листов ДВП, постепенно уходили в прошлое. Прежними оставались лишь сады, в которых иные яблони и груши достигли полувекового возраста, если не больше. Деревья исправно и обильно плодоносили из года в год в течении многих поколений. Недаром Рязанщина в народе именовалась "яблочным краем" России.

- Я слышала, - сказала Кира, - что ездить со своими яблоками в Рязань - это то же самое, что в Тулу - со своим самоваром, или в Оренбург - с пуховым платком.

- А в Оренбуржье, кстати, многие имеют родственников, живущих здесь. В Орске стоит самый мощный НПЗ на Урале, и в Рязани есть такой же. Они много лет сотрудничали, и на этой ниве наладились кровные узы...

- Ты покажешь мне как-нибудь Сакмару?

- Как-нибудь покажу, - и Раяна начала рассказывать подруге о своих ранних детских годах, проведённых в старой, основанной ещё в петровские годы казачьей станице, ныне являющейся более-менее процветающим районным центром. Кира узнала о старых, замощенных известковым щебнем и давно не ремонтировавшихся мостовых, о большой старой каменоломне и древних полуразрушенных горах с пробитыми в их недра колодцами(люди надеялись таким образом найти известковые карманы), об осенней поре, когда сакмарская ребятня, вооружившись палками и верёвками, отправлялась в окрестные пойменные леса на сбор вешенок, о путешествиях за реку к "железке", где проводился сбор просыпавшейся из товарняков серы, о тайных ночных вылазках на поля с целью хищения кукурузы и подсолнухов, о складе макулатуры, где всегда можно было разжиться какой-нибудь интересной книжкой(сие строение у сакмарцев так и называлось - "книжный склад"), о забитых илом зарослях камыша и рогоза, кишащих лягушками и ужами, в которых иной раз - если очень повезёт - можно натолкнуться на плоских зелёных черепах...

- Вот бы дома такую черепашку завести, - мечтательно проговорила Кира.

- В неволе они быстро чахнут и умирают, - возразила Раяна, - так что это только одно расстройство... а знаеь, что ещё я люблю делать, когда бываю в Сакмаре?

- Не знаю.

- Голышом на свежем сене загорать, вот что...

Кира улыбнулась и ускорила шаг.

Впереди - два с половиной месяца отдыха, и девушка не собиралась растрачивать их впустую. И не важно, что Хлоя будет при всяком удобном случае вытаскивать её на базу или куда-нибудь ещё, а бабушка не даст подолгу залёживаться по утрам в постели...



Вице-адмирал стоял возле прозрачной цилиндрической стенки и разглядывал багровую человекоподобную массу, плавающую в желтоватом питательном растворе. Перед его глазами формировалось человеческое тело, и он в который раз поразился мастерству генетиков, биохимиков и рипликаторов, сумевших посредством тонкой и дорогой аппаратуры воспроизвести рост и формирование живого существа.

- Это у нас... - он взглянул на табличку, - это принцесса Церена, так?

Присутствующий здесь же Олаф Госкат кивнул:

- Да, это Церена, она же - Кира Белякова. Как видите, скелет уже сформирован... - он включил голопроектор и взял указку, - зубы на месте, сухожилия и связки - на суставах, мышечный корсет почти готов. Все органы соответствуют, как и положено, оригиналу в возрасте пятнадцати лет. Сейчас мы можем видеть зачатки глаз, лёгких, сердца... срок запуска в эксплуатацию - тридцатое июня.

- Прекрасно, Олаф... прекрасно, - Кинзи прошёл к трём оставшимся чанам. Четыре рипликационных аппарата, содержащих в себе растущие копии, стояли в отдельной комнате, доступ в которую был закрыт для всех, кроме главного генетика и вице-адмирала.

- Когда эти клоны оживут, - сказал Кинзи, - то с их помощью мы заставим Церену сдаться. Копия Индаса при случае сможет даже выдавать себя за настоящего ванахемского принца... ну а ты, Олаф, получишь назад потерянные денежки. Если, конечно, у Церены есть с чего отдавать...

- Я буду беречь эти копии как зеницу ока, - заявил Госкат.

- Конечно, - улыбнулся Кинзи, - конечно будешь.

Загудел коммуникатор. Вице-адмирал принял вызов и увидел на крохотном экране лицо Джерома Одри.

- Я привёл Мирослава Кратова, - доложил майор, - он не в самом лучшем состоянии...

- Опять избит?

- Да, причём серьёзно. Похоже, нарвался на легавых и решил покачать права...

- Я сейчас буду, - Кинзи повесил коммуникатор на пояс и повернулся к Олафу, - ты всё слышал? Предупреди медиков.

Не дожидаясь ответа, он прошёл через лабораторию к лифту и поднялся в свой кабинет.

Уже в пятый раз Мирослав уходил из долины Спокойствия. И, конечно же, всякий раз возвращался крепко избитым. Кинзи не то что бы сильно заботился о последующем лечении принца - Прогрессоры, вселяющиеся в тела людей, берегли свою жертву и не наносили ей серьёзных травм, но милицейская дубинка - вещь крайне неприятная. Даже пользуясь ею осторожно, с умом, можно сильно растрясти организм, а Мирослав и без того весь в синяках, и к тому же начал терять в весе...

Впрочем, не важно, сколько килограммов он потеряет. Кинзи беспокоило то, что ванахемский принц до сих пор так и не изъявил желания поскорее оказаться дома. Что ему мешает? Можно было и не ждать никаких просьб, а просто взять и отвести парня к порталу, но Кинзи покамест не решился на это.

"Мы сказали ему, - думал вице-адмирал, - что переход невозможен. Пока. Но он должен был понять, что мы тут на базе трудимся не покладая рук... точнее, делаем вид, что трудимся. Так почему же он ни разу не поинтересовался - как продвигаются наши дела? Мы бы тут же сказали, что успехи налицо, а после недели ожидания обрадовали бы его известием, что путь открыт..."

Вице-адмирал мог без опасений поручить своим людям заботу о здоровье ванахемского принца. Он играл роль очень занятого человека и не собирался идти в медотсек, тем более что у него действительно был ряд неотложных дел.

Он сел за стол, отхлебнул из стакана грибной настойки и после минутного ожидания усилием мысли вызвал генерала Нефри. Тот не заставил себя ждать и вынырнул на противоположном конце стола буквально через пару секунд.

- Развлекаешься в Москве? - насмешливо поинтересовался Кинзи.

- Собираю информацию, как обычно, - усмехнулся Нефри, садясь, - а тебе чего не спится? Геморрой лопнул?

- Не угадал.

- Тогда что стряслось на этот раз? - контрразведчик придвинул к себе бутыль с настойкой, - кстати... наш господин опять выходил в Москву на прогулку и нарвался на патруль. Последние, разумеется, возжелали получить какие-то деньги, ведь облюбованный ими гражданин не имел при себе паспорта...

- Ты всё видел? - Кинзи опустил стакан на стол; его донышко ударило по полированному дереву несколько сильнее, чем могло выдержать стекло.

- Да, - закивал контрразведчик, - теперь двум бедолагам придётся долго залечивать поломанные колени.

- Твоя работа?

- А то, - усмехнулся Нефри.

- Нашему господину не стоит выходить в Москву. Увы, он ещё не уяснил этого. А вот ты... - вице-адмирал после минутного раздумья продолжил, - для тебя есть одно дело.

Кинзи встал и прохаживаясь от стены к стене, пустился в суть задания:

- Наш господин уже никуда не денется. Он снова наш. Теперь мы займёмся Цереной.

- Что я должен делать? - Нефри видел только два конечных варианта - похищение и убийство. Разумеется, он не выполнит ни того, ни другого...

- Ты отправишься в Заборье или любой другой населённый пункт, расположенный рядом с этим поселением. Церена и Кора находятся там. На глаза им не попадайся. Старайся вести себя так, чтобы местные жители тобой не интересовались. Собирай информацию, регулярно докладывай лично мне, без посредников. Жди, пока я не решу, как именно следует решить участь принцессы.

- Я знаю это место, - сказал Нефри, - глухой лесной край, от которого благоухает Космической Тиранией. Как долго я буду там находиться?

Он надеялся, что ему хватит оставшегося времени на то, чтобы обдумать - как уберечь от гибели Церену, спрятать от Кинзи ванахемского принца и напоследок сильно покусать Братство - быть может, даже помешать Прогрессорам хозяйничать на Земле...

- Недолго. У меня был сеанс связи с Сифом и спикером Верховного Совета Немезиса. Мы получим новый телепортер двадцатого числа июня-месяца. К этому времени, когда мы восстановим утраченную свободу маневра, я приму окончательное решение.

Кинзи не стал говорить о указании Сифа третьего относительно принца Индаса. Король заявил, что в случае необходимости принца разрешено заменить на инкопа уже на стадии его переправки на Ванахем. Судьбу подлинника он всецело возложил на плечи вице-адмирала, особо подчеркнув, что при возникновении какой-либо безвыходной ситуации Мирослав Кратов должен быть убит.

- Ну ладно, - Нефри встал, - посижу в лесу, покормлю комаров. Только улажу все дела с Ириной - и отправлюсь...

Он не собирался приглашать женщину на последнее свидание - он хотел лишь избавить её от ментального контроля, после чего она навсегда забудет о существовании австралийца Мэттью Сен-Джойна.

- Вот-вот, - кивнул Кинзи, - приятного отдыха. И смотри - не нарвись там на Кору...

В глубине души вице-адмирал надеялся, что контрразведчик где-нибудь допустит ошибку и погибнет в схватке с Цереной или Корой Ардер. В этом случае он уйдёт из этого мира Светоносцем. Но такой исход был маловероятен, ибо многое указывало на то, что Нефри встал на путь предательства. Если Кинзи отдаст приказ убить или похитить принцессу, то...

И вот на это самое "то" у вице-адмирала был приготовлен небольшой сюрприз.

Едва Нефри телепортировался обратно в Москву, Кинзи взял коммуникатор и вызвал Джерома Одри:

- Передай капитану Имсайду, что я хочу его видеть. Немедленно.

Имсайд не заставил себя ждать. Это был человек средних лет, представлявший на базе одну из частных военных компаний Ванахема, готовый выполнить любой приказ - разумеется, если за это хорошо заплатят. Кинзи платил более чем хорошо, а большего Имсайду и не требовалось.

Вице-адмирал дал ему задание - через сеть подпространственных тоннелей выйти к заброшенному торфобрикетному заводу, расположенному возле болота несколько восточнее Заборья, закрепиться там и ждать очередного приказа - какого именно, Имсайд спрашивать не стал, но Кинзи подчеркнул вероятность того, что придётся провести карательную акцию в отношении жителей нескольких деревень, следовательно, требовалось взять индукторы инфразвука и побольше боезапаса для огнемётов и газораспылителей.

Кинзи не мог просто так взять и приказать устранить контрразведчика. Нефри - Светоносец, и Прогрессоры нверняка заинтересованы в столь ценном сотруднике. Нужно было бороться до конца за душу генерала, иначе тот окажется в рабстве у Космической Тирании. Нельзя было лишать Нефри шансов стать Прогрессором и поучаствовать в управлении Мирозданием... "Сколько беспокойств из-за одного человека, - думал вице-адмирал, - даже страшно представить, как бы нам пришлось убеждать Индаса присоединиться к нам, если бы не внедрённые в него блоки ложной памяти..."

Покончив с инструктажем, Кинзи отпустил подчинённого, как вдруг снова загудел коммуникатор.

На сей раз вице-адмирала вызывал инкоп Лукас, который, по его словам, имел при себе какое-то важное сообщение. К его словам требовалось относиться серьёзно, ибо Прогрессор, пусть и стеснённый пребыванием в человеческом клоне, вряд ли поднял бы шум из-за ничтожного пустяка...

Кинзи телепортировался на пост внешнего наблюдения. Это помещение, набитое самой современной электронной аппаратурой, было глазами и ушами всей базы. Здесь проводилось наблюдение за воздушным пространством в пределах Южного полярного круга, за омывающими Антарктиду морями и океанами, осуществлялись программы радиоперехвата и контроля за деятельностью военно-морских соединений и систем ПВО. Лукас и ещё несколько инкопов встретили вице-адмирала у большого голопроектора с выведенной на нём трёхмерной проекцией земного шара, и после приветственного церемониала негр заговорил:

- У меня для вас хорошие новости, господин вице-адмирал. Это касается предстоящей кампании по дезорганизации морских и воздушных перевозок...

- Я слушаю, - кивнул Кинзи.

- С вашего позволения... - Лукас на секунду замешкался, - нам не повредило бы присутствие Олафа и Накема, поскольку вы поставили их в известность о планах кампании...

- Конечно, - Кинзи недовольно поморщился. Он долго раздумывал - следует ли раскрывать юному сопляку и зажравшейся учёной крысе свои планы до начала их осуществления, но в конце концов сделал это. Ведь только они, помимо него самого и Нефри, умели перемещаться в любую точку Земли по своему выбору. Магия телепортации при проведении диверсий была очень кстати, и людей, ею владеющих, следовало использовать по максимуму.

Госкат и Зойсман не замедлили явиться. Они не имели ничего против того, чтобы подорвать несколько сотен танкеров с нефтепродуктами, трубопроводов и нефтебаз. Генетик жаждал поскорее получить назад свои деньги, начинающий революционер жаждал красивых зрелищ и ощущения собственного могущества - словом, от участия в терроре никто не отказался.

Лукас принялся рассказывать собравшимся о разведывательных полётах над континентами, о том, что земляне не воспринимают всерьёз появление в небе странных летающих объектов, о том, что невоплощённые Прогрессоры с удовольствием окажут собратьям-инкопам всяческую помощь, что шесть седьмых земной поверхности доступна для полётов... Кинзи, Госкат и Зойсман слушали не перебивая, а по окончании доклада генетик поинтересовался:

- Я не совсем понял... что значат ваши слова о шести седьмых? Оставшая часть пространства - неужели она недоступна для изучения?

- Вот об этом - отдельный разговор, - Лукас поднял палец, - боюсь, мы столкнулись с неразрешимой проблемой...

Он опустил руку и потупил очи - ни дать ни взять сама скромность и учтивость. Тем временем другой инкоп вывел на голопроектор картину горно-лесистой местности с панорамой двух древних потухших вулканов. На равнине между двумя горными хребтами виднелась группа строений, окружённых поясом радиомачт и различных локаторов. Приглядевшись повнимательнее, Кинзи различил на снимке флагшток с трёхцветным бело-сине-красным полотнищем.

- Это один из постов радиолокационного наблюдения на Камчатке, в долине реки Сторож, - начал объяснять негр, - во время наблюдения за его активностью один из наших дисколётов был сбит.

- Что за чушь? - вытаращился Госкат, - вы хотите сказать, что эти полуобезьяны умеют уничтожать летательные аппараты, спроектированные Прогрессорами?

- Весьма сожалею, но это так, - развёл руками Лукас, - страна, которая контролирует этот участок территории, является самой большой проблемой на планете...

- Это ещё почему? - продолжал недоумевать учёный.

- Потому что от неё разит Космической Тиранией чуть ли не на всё северное полушарие. При полётах над её территорией приходится соблюдать крайнюю осторожность. Вообще удивительно, как мы, выходя в их столицу, не сгниваем заживо...

"А ещё там прячутся наши пакостные девочки", - мысленно добавил Кинзи.

- Не понимаю, что вас так пугает? - вставил словечко Накем, - я уже бывал в этой стране. Тупое население, одебиленное телевизором и Интернетом... водки, табака и тяжёлых наркотиков - хоть завались...

- Так-то оно так, - согласился Лукас, - но там ещё остались большие группы рабов Космической Тирании, которые отравляют нам существование. Они не смотрят телевидение, не употребляют наркотиков, отказываются приобщаться к ценностям нового века, мешают властям насаждать эти ценности. Вы, наверное, уже слышали, что они додумались поливать свои самолёты и корабли ядовитой водой? Хуже того, многие их пилоты прикрепляют на приборные панели знаки Космической Тирании и носят эти знаки на себе в качестве защитного средства. Мы можем легко подчинить своей воле любого земного пилота и даже убить его, но только не этих. И эта отвратительная привычка распространена не только на воздушном флоте. В этой стране знаки Космической Тирании можно увидеть на приборных панелях автомобилей, на капитанских мостиках кораблей и в кабинах поездов...

- Неужели тамошние власти настолько тупы, - нервно рассмеялся Госкат, - что не могут взять и расстрелять рабов Космической Тирании, всех до единого?

- Не будь идиотом, Олаф, - усмехнулся вице-адмирал, - известно, что рабы Космической Тирании смерти не боятся, кроме того, они хорошо организованы, а посему власти, как бы у них ни чесались руки, никогда не посмеют им мешать.

- И это только одна страна, - продолжал Лукас, - для нас затруднён доступ и в ряд других стран, например, на Украину и в Белоруссию, Казахстан так же частично закрыт. Но хуже всего нам приходится в Греции, Сербии, Румынии и Болгарии. Эти места перекрыты намертво...

Он ещё долго говорил о различных местах, в которых инкопы видят угрозу для своего телесного воплощения, об упавшем дисколёте и поисковой операции, затеянной командованием Дальневосточного округа, а Кинзи впервые за проведённые на Земле годы засомневался в успехе порученного ему задания.

Он вспомнил, как несколько русских, служащих в милицейском спецподразделении, сумели беспрепятственно проникнуть на перекрытый Джедисом аэродром и расстрелять группу захвата, сорвав тем самым пленение панцироносиц. Казалось бы, пустяк - ведь большая часть их сослуживцев, попав под воздействие переоборудованных локаторов, впала в каталепсию, и всё же... Вдруг у них есть целые армии, сформированные из солдат, невосприимчивых к магии? А тут ещё ядовитая вода и какие-то знаки на панелях управления...

Выходило, что, уничтожив девяносто процентов земной авиации и морских судов, Кинзи и инкопы тем самым будут способствовать возвышению и укреплению военной мощи тех стран, народы которых - в большинстве ли, в меньшинстве - находятся под пятой Космической Тирании. Этого допускать было никак нельзя. Как же в таком случае подорвать их способность к сопротивлению?

- Скажи, Лукас, - обратился к инкопу вице-адмирал, - эта ядовитая вода, о которой ты говорил... она используется повсеместно?

- Нет, но всё равно от этого не легче. Как ни печально, но уничтожить русские ВВС и ВМС мы не можем...

- Этого и не нужно, - успокоил Лукаса Кинзи, - есть и другие способы, например... поливают ли они ядовитой водой вагоны-цистерны?

Лукас на секунду задумался, затем ответил:

- Те, что используются для транспортировки нефтепродуктов? Ни разу не замечал...

Стоящие рядом с голопроектором инкопы озадаченно переглянулись. Кто-то даже присвистнул от восторга.

- Так вот... - сказал Кинзи, - я обеспечу вам подпространственные тоннели на все железнодорожные узлы Земли, какие только есть. Вы будете дожидаться наибольшего скопления гружёных топливом поездов и сжигать их. И такой вопрос... могут ли невоплощённые Прогрессоры подключиться к системам ПВО стран "золотого миллиарда" и послать туда ложный сигнал о ракетном нападении?

- Разумеется, - не раздумывая ответил Лукас, - тем более они уже проделывали такие фокусы. И с поездами это вы хорошо придумали...

- Что, уже успели что-то сжечь? - усмехнулся Госкат.

- Был случай, - вмешался один из инкопов - с виду человек, но с торчащей из воротника гусиной головой, только намного большего размера, чем у птицы-донора, - однажды в Башкирии мы подогрели трубопровод под насыпью и сожгли два пассажирских экспресса...

- Зачем?

- Чтобы предсказание одного очень хорошего человека стало правильным. Катастрофа действительно произошла, он прославился, и многие люди отвернулись от служителей Космической Тирании...

- Моя мысль заключается в том, - перебил инкопа Кинзи, - чтобы страны, озабоченные разносом демократии, нанесли ядерный удар по городам оплота Космической Тирании. Чтобы провокация сработала, мы можем даже телепортировать собственный ядерный заряд в Чикаго или Сиэтл... неважно, куда. Но в любом случае, наш план относительно Земли нуждается в корректировке, поэтому жду вас всех утром у себя.

Заговорщики покинули пост наблюдения. Едва Кинзи и Госкат скрылись из виду, Накем нагнал в коридоре Лукаса и затащив его в туалет, спросил:

- Слушай... неужели всё так плохо? Эти знаки, эта ядовитая вода... а что, если русские пронюхают о нас и залезут на базу с целой цистерной этой воды? Вам же всем конец будет, да и нам не поздоровится...

- Не дрейфь, - усмехнулся негр, - никакие русские нас здесь не достанут. Они никогда не отыщут ни одного входа в подпространство. И вообще никто на Земле не в состоянии это сделать.

- А как же Хлоя Пи, Церена и все прочие? Они-то в курсе, как работает преобразователь измерений, да и в магии кое-что понимают...

- Ну раз так, то они сами нагрянут к нам в гости. Но ты не бойся. Эти девочки будут блуждать по тоннелям и камерам, подобно Тесею, попавшему в Лабиринт Минотавра. Только в нашем случае нити Ариадны у них не будет. Мы без труда прикончим их, когда вдоволь натешимся их попытками пробраться в наше убежище или вернуться домой...

- Хорошо, если так, - Накем несколько успокоился. Он не знал, кто такие Тесей и Минотавр, и что представляла собой нить Ариадны, но спрашивать не стал. Какое ему дело до каких-то сказок?

- Я тут постоянно занят, - сказал Лукас, - признаться, даже забыл о тебе... как тебе тут живётся-то?

- Да так, - махнул рукой Накем, - пробую себя на ниве композитора...

- И что же ты сочинил? - удивился негр, ибо отлично знал, что этот сопляк ни шиша не смыслит в музыке. Были времена, когда Лукас, ещё не получивший воплощения, забирал к себе бездарных композиторов, для которых сочинял сонаты, симфонии и реквиемы. Вот и сейчас он с трудом удерживал себя от смеха, глядя на юного педераста, внезапно почувствовавшего себя Моцартом.

- Я пишу музыку, которая будет звучать на похоронах Церены Сегнуссен, - ответил Накем, - как-нибудь я тебе её сыграю.

- Отлично. Что-то вроде реквиема, - заключил Лукас, - надо бы ещё и название сочинить, скажем, такое - "Принцесса отмучилась"...

Человек и инкоп дружно рассмеялись.

- Я подумаю над этим, - пообещал Накем.

- Ну ладно, я побежал, у меня ещё куча дел. Я тут решил немножко припугнуть наших девочек...

- Как?

- Устранить глав разведывательных сетей. Девочки должны остаться одни на Земле...

- Это будет замечательно, - важно кивнул Накем, будто идея принадлежала ему, а не Лукасу.

Они вышли из туалета и молча разошлись в разные стороны.

Спустившись на нижние этажи, пройдя холодную сырую пещеру и оказавшись в подпространстве, Лукас остановился, вынул сигареты, закурил и после нескольких глубоких затяжек сказал:

- Все планы придумываю я, реализовываю - тоже я, а этому кретину, похоже, до лампочки, что он всего лишь статист, - негр злорадно улыбнулся, - великое Неподобие и вечное Безобразие... как же тупы и примитивны эти двуногие шимпанзе...

Он затянулся ещё раз.

- Глупенький-глупенький несчастный Кинзи... если он лишится покровительства, то станет полной бездарью. И Госкат - убери от него Прогрессора, и кем он будет? Толстым маразматиком, страдающим от астмы и сахарного диабета. Эх, люди-люди, тупые, никчёмные, убогие твари...

Лукас вспомнил подслушанный им разговор между Кинзи и Сифом третьим. Король, или, что более точно, лже-король, ибо подлинник был заменён на инкопа, заявил, что при случае принца Индаса можно и подменить... Это хорошо. С живым человеком, пусть и заворожённым, всегда куча хлопот. Что ещё? Двадцатого июня прибывает корабль с телепортером, тридцатого будут готовы копии Индаса и Церены... Террор против Земли начнётся двадцать пятого. Нельзя ли перенести дату начала операции? Пожалуй, можно - надо взорвать корабль с грузом на подлёте к Антарктиде. Кинзи будет в бешенстве, и ему можно подкинуть идею - начать террор на пять дней раньше срока.

Надо будет отправить какого-нибудь инкопа через портал в систему Валгаллы-Муспелхема. Или отправиться туда самому. Но сначала - разобраться с Иваном Мадяко и его приятелями, засевшими в Вашингтоне и Токио.

Выйдя из гаража станции техобслуживания, Лукас достал мобильник, набрал номер и дождавшись ответа, заговорил голосом Мирослава Кратова:

- Привет, Стеша... как ты там, не сильно скучаешь? Понимаю, и я тоже...



Хлоя сидела за письменным столом в отведённом для неё кабинете административного сектора, расположенного в одном из домов на Борисовских Прудах и занималась ничем не примечательной канцелярской рутиной. За окном медленно сгущались серые вечерние сумерки. Она подшила в папку набранный на принтере материал о технологии спаивания молодёжи и убрала бумаги в кейс, как вдруг кто-то осторожно поскрёбся в дверь.

- Входи, Эмма, - откликнулась Хлоя.

- Как вы узнали, что это я? - полюбопытствовала Эммочка, усаживаясь на пододвинутый стул.

- По шагам, - улыбнулась словесница.

- Неужели они такие громкие?

- Нет, нет... наоборот, слишком тихие. Тебя еле-еле слышно. Ну так что же... - Хлоя села рядом, - как твои успехи?

- Всё впустую, - покачала головой отличница, - обегала весь первый микрорайон и вот до вас добралась. Никто ничего не видел, не слышал, не помнит...

Девушка говорила о поиске пропавшей сутки назад семилетней девочки, проживавшей где-то на Луговом проезде в Марьино. История сего исчезновения была довольно простой - где-то после обеда девочка отправилась поиграть с подружками - и, как говорится, словно в воду канула. С концами. Родители прождали свою кроху до вечера, затем бросились в милицию... Учитывая то, что последние месяцы выдались богатыми на кровавые события, розыск был объявлен без промедления, ориентировку с фотографией разослали по всем районам и по области, инспектора и группы добровольцев отправились на прочёсывание жилых массивов и всякого рода пустынных мест, но никаких результатов эта деятельность не принесла.

- Я уже не помню, скольким людям я фотку показывала, - Эммочка развернула несколько отпечатанных в типографии плакатов, - может, сотне или больше. Вообще, как такое происходит?

- Что ты имеешь в виду?

- Вот вышел человек, - пояснила отличница, - и вдруг он исчезает. Все говорят - "он минуту назад тут был". Или - "пять минут назад здесь крутился". Или куда-то зашёл - и исчез на месяцы, годы, или насовсем... - она подняла на словесницу тронутые печалью глаза.

Хлоя обняла девушку за плечи. "Она очень мало знает, хоть и учится намного лучше других, - подумала капитан Пи, - кем бы она ни была в прошлом, кем бы ни стала в будущем, но опыта у неё мало. Очень мало. Она не знает, что все таинственные исчезновения именно так и происходят..."

- Как думаете, её найдут? - спросила Эммочка.

- Если следственная группа состоит из профессионалов, то шансы есть, хотя... - Хлоя запнулась, - семилетняя малышка может много кому понадобиться. Тут никто гарантий не даст.

- Вы что-то подозреваете? - насторожилась девушка.

- Если ты о Реаниматорах, то... - Хлоя бросила взгляд в окно, - то ничего определённого я пока не могу сказать. То, что девочка пропала - это, конечно, трагедия... ведь дети пропадали и раньше, но их находили. А насчёт Реаниматоров у меня есть некоторые мысли, но ещё нет ни одного подтверждения для своих версий.

- Но ведь мы все регулярно просматриваем Москву... это же не просто так?

- Ты права. Я уверена, что в Москве может быть дислоцирована группа инкопов, потому мы все и следим за местами массовых скоплений людей и разными мероприятиями.

- Я позавчера ходила на митинг "зелёных", - сказала с усмешкой Эммочка, - тоже мне, борцуны за экологию... после них вся площадь была засыпана окурками, а в одном месте даже шприц нашёлся.

- Болтуны, - хмыкнула капитан Пи, - пустые, никчёмные болтуны. Нет смысла забивать голову всяким политическим мусором. Есть совесть, она, в отличии от лозунгов, никогда не обманывает.

- А у вас как дела? Вас тут не сильно достают?

- Смертельных случаев не предвидится, - улыбнулась словесница и принялась рассказывать девушке о своих планах на будущее и беготне по различным кабинетам.

Семинар, посвящённый вредительской сути программы "Созидание будущего", шёл уже третий день, и Хлое пришлось изрядно повозиться, прежде чем местная чиновничья братия поверила, что организаторы общественных слушаний не намерены заниматься в Братеево экстремистской деятельностью и прочими разновидностями терроризма.

Первоначально мероприятие планировалось провести в местном ДК, но директор заведения оказался порядочной сволочью - едва заслышав о программе "Созидание будущего", а точнее, о том, что выгнанная с работы педагог Яковлева намерена её развалить, он сразу же указал словеснице на дверь. Его поведение было тем более странно, что в ДК регулярно устраивались собрания сайентологов, Адвентистов Седьмого Дня, Свидетелей Иеговы, движений "Нью-эйндж" и "Чайлд-фри", занятия на тему "Как стать стервой"(одним словом, демократия цвела и пахла), а когда Хлоя потребовала объяснений, Борис Аронович Штольман(отец того самого Яшки, не желающего опаздывать в музыкалку) заявил следующее:

- Поймите, милая девочка, вы - не в тренде. Кому нужна ваша трескотня о здоровом детстве и материнстве? Вы хотя бы посмотрите, какие уважаемые люди ходят на проводимые здесь мероприятия. А кого приведёте вы? Каких-то домохозяек? Каких-то бабушек? Мало того, вы ещё и трансляцию в сеть хотите устроить? Так вот, советую вам навсегда забыть всё ваше прожектёрство. Вы молоды, красивы, вам ещё жить в этом городе, детей растить... а посему рекомендую вам не пытаться плыть против течения. Мартышкин труд, как говорил классик. И предпринимать что-либо против создателей я бы тоже не рекомендовал. Ещё не хватало, чтобы ваши бабушки начали забрасывать окна школ тухлыми яйцами...

После этой отповеди Хлое не оставалось ничего другого, как уйти.

- Борис Аронович, - сказала она на прощание, - а вы слышали когда-нибудь такое - что вниз по течению только дерьмо плывёт?

- Я сказал то, что сказал, - пожал плечами толстый, крючконосый, с обвисшим лицом и длинными тоненькими ножками, директор ДК, - не пытайтесь осложнять отношения с уважаемыми людьми. Пожалеете.

Хлоя только фыркнула и хлопнула дверью так, что слышно было во всём здании. Знал бы этот кусок сала - кому именно он грозился...

Подобные разговоры происходили чуть ли не за всеми начальственными дверями, но, несмотря на отказы и многозначительные намёки на серьёзные последствия, помещение для аудитории было-таки найдено, изучение сути внедряемой образовательной программы и последствий её применения шло полным ходом, и число слушателей стремительно росло - ибо среди москвичей ещё находились думающие люди, коим было небезразлично всё то, что преподают их детям.

- Я тут всё бегаю, бегаю, - сказала Эммочка, едва Хлоя закончила своё повествование, - как-то даже и подзабыла о вас. Вы новые учебники разбираете?

- Вот, - Хлоя протянула отличнице стопку листов, - это черновой материал для выступления, без редакции. Разбор по параграфам, тематическое занятие N21 - уборка комнаты от следов курения и потребления алкоголя перед возвращением родителей. N22 - чистка одежды от следов, оставляемых после самоудовлетворения.

- И они собираются учить этому пятиклашек? - Эммочка перелистнула несколько страниц, - так... N30 - назвать предметы домашнего обихода, пригодные для самоудовлетворения... - она уронила стопку на колени, - я что-то не пойму - они уже совсем оборзели, что ли?

- Похоже на то, - Хлоя забрала бумаги, - недаром на учебниках вытиснено - "Не предназначено для продажи", ибо нельзя народу знать, как малышам мозги промывают. А мне, кстати, уже не раз говорили - что вы панику наводите, наши дети, мол, сейчас больше нас с вами знают, причём такое, о чём мы в их возрасте и не слышали...

- То есть, они тем самым признаются в собственной родительской несостоятельности и что их дети уже оскотинились, - усмехнулась самая умная ученица.

Две панцироносицы ещё долго разговаривали о том и о сём, пока Эммочка не вспомнила об оставшихся недорасклеенных плакатах с портретом пропавшей девочки. Она распрощалась со словесницей и собралась идти, когда в дверь постучали, и после отклика Хлои в кабинете показался Владимир Иванович Баженов.

- Я побежала, до скорого, - Эммочка, не глядя на педагога и не здороваясь с ним, выскочила в коридор и вскоре её шаги затихли на лестнице.

- Вижу, вы уже успели настропалить эту девочку против меня, - с сарказмом в голосе начал Владимир Иванович.

- Садитесь, - Хлоя указала на стул и вернулась на своё место за столом, - вы молчали во время всех выступлений, и вдруг решили заговорить... чем обязана?

Баженов не стал садиться, предпочтя стоять - должно быть, так он чувствовал себя хозяином положения.

- Я хочу, наконец, понять - что происходит? - заговорил он, - что вас не устраивает в программе "Созидание будущего"? Тем более, что вы у нас больше не преподаёте? Проект утверждён на самом высоком уровне, разрешение на его внедрение подписано многими уважаемыми людьми... чего вы хотите?

- Много вопросов, - улыбнулась Хлоя, - давайте я объясню вам на пальцах. Мне не нравится будущее, которое они создают. Оно потому меня не устраивает, что мне не наплевать на то, что вы намерены полторы тысячи детей превратить в сексуально разнузданных животных. Ваши уважаемые люди, давшие разрешение на преподавание по этим учебникам, - она кивнула на стопку книг, - для меня не авторитет, ибо поставить подпись на внедрение такого проекта мог либо некомпетентный идиот, либо мздоимец, и любая из этих двух причин делает этих людей - для меня, во всяком случае - очень неуважаемыми.

- Но позвольте... - педагог, казалось, искренне удивился, - но весь мир уже много лет обучает детей по этим или им подобным программам... вы что, хотите, чтобы Россия и дальше оставалась варварской страной с рабским менталитетом?

- Владимир Иванович, - мягко сказала Хлоя, словно поучая малое дитя, - мне кажется, мы с вами уже вышли из того возраста, когда, сделав гадость, было принято говорить, что "все так делают"?

Баженов не нашёлся, что ответить. Впрочем, он и не думал отвечать на этот, как ему казалось, бред. Он уже собирался вставить какую-нибудь острую, с хамским намёком, реплику, но Хлоя не думала умолкать.

- Поэтому, - продолжала она, - давайте не будем кивать на всех. Я ведь не делаю этого, потому как знаю, что буду не права. Не все делают как я. Не все обладают мужеством открыто выступить против необразованных дураков, особенно - дураков, наделённых властью и деньгами. За вас ведь не все думают? Есть вы и ваша совесть, хотя... совести у вас, похоже, и вовсе нет, зато рабского менталитета у вас - до кучи. Что-то вы очень уж сильно боитесь ваших уважаемых людей...

Владимир Иванович замялся. Уж в чём-чём, а в наличии рабского менталитета его ещё никто не обвинял. Он мнил себя цивилизованным человеком, призванным просвещать тупых аборигенов. Недаром же ему дали зарубежные гранты и звание заслуженного учителя России.

Он опустил глаза в пол и немного сместился в сторону, так, чтобы лучше видеть пространство под Хлоиным столом. Словесница проследила за его взглядом, опустила руку, слегка оттянула вниз брючины, скрывая от сластолюбца свои лодыжки, и убрала ноги под стул. Педагог словно очнулся, вновь поднял взгляд на Хлою и сказал:

- Если наш разговор и дальше будет протекать в хамском ключе...

- А что мне остаётся, если вы целый народ записали в варваров и рабов? - усмехнулась Хлоя, - вы спросили у меня - чего я хочу? Моё желание - отнюдь не секрет. Я хочу, чтобы Россия была населена благоразумными девушками, могущими стать прекрасными жёнами и хорошими матерями, и благоразумными, мужественными юношами, способными стать хорошими отцами и защитниками своих жён и матерей. Только и всего, уважаемый Владимир Иванович...

У заслуженного учителя глаза были готовы вылезти на лоб. Он выглядел пастырем, в присутствии которого прозвучало неслыханное, не имеющее прецедентов кощунство.

- Вы лучше объясните, - он начал терять терпение, - с какой это стати вы настраиваете детей против их преподавателей? Почему Эмма Мокрецова и Кира Белякова постоянно торчали на вашей квартире? И другие девочки... чем вы там с ними занимаетесь?

Хлоя усмехнулась. Баженов - это было видно по тону его голоса - подозревал наличие у собеседницы некоторых специфических наклонностей и ставил свои подозрения в некую связь с проводимыми Хлоей общественными слушаниями - если, мол, она протестует - значит, пытается скрыть свои пристрастия, или завидует, поскольку ей не досталось зарубежных грантов... Словесница невольно подумала о наблюдении доктора Ломброзо, заметившего у талантливых людей одну неприятную манеру - истолковывать в дурную сторону любой поступок. Вот только какие таланты имелись у Баженова, если не считать умения мастерски лебезить и заискивать перед властьимущими?

Впрочем, имелись у него некоторые специфические таланты. Хлоина поезда в Заполярье не прошла впустую - она узнала множество любопытных сведений о прошлом "заслуженного" педагога...

- А что плохого вы находите в том, что ученицы навещают свою учительницу... выгнанную с работы, кстати, ни за что? - говоря это, Хлоя чувствовала себя несколько не по себе, ибо лишь ей одной было известно, как именно она получила место в школе. Содеянное вернулось назад, пусть и не сторицей, но всё-таки вернулось.

- Откуда в вас столько наглости? - взбеленился Баженов, - я ведь всё знаю о вас!

- Что - всё? - усмехнулась Хлоя. Она могла себе позволить насмешку, ибо если Баженов и вправду что-то знал, то его информация была очень неполной и вряд ли представляла опасность для панцироносиц. Знай он хоть десятую долю правды - то никогда не решился бы использовать её ради личной выгоды, и, пожалуй, никогда не осмелился бы прийти сюда...

- Скажите, - Владимир Иванович кое-как взял себя в руки, - вы хоть знаете ваше место? В каком вы положении? Вам что, больше всех надо? И до вас находились правдолюбцы... видали мы таких как вы...

Хлоя встала, медленно обошла стол и приблизилась к Баженову почти вплотную. Она оказалась выше него почти на полторы головы. Он невольно отшатнулся, когда словесница тихо ответила:

- Владимир Иванович... я о вас тоже многое знаю. И очень надеюсь, что мои знания никогда не превратятся в вещественные доказательства.

Помолчав пару секунд, она добавила:

- Я слышу от вас запах смолы и серы. Покиньте помещение, не то я задохнусь.

- Ну... как знаете, - сожалеющим тоном ответил Владимир Иванович, делая скорбное, словно на похоронах, лицо, - я ведь просто забочусь о вашем будущем. Мало ли что... вдруг авария случится, или пожар... а может, и таинственная пропажа без вести. А то вот однажды случай такой произошёл - у одного хорошего человека была жена. И вдруг она заболевает раком. И однажды ей вместо лекарства случайно вкололи смертельный препарат. А потом выяснилось, что никакого рака у женщины и не было... вот уже лет семь эта дама пребывает в лучшем мире и никому не мешает...

Он старался говорить эти слова в такой манере, чтобы собеседница сразу поняла - если она и впредь будет упорствовать, то её участь будет решена...

Хлоя едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Она прислушалась - за дверью ни звука; здание словно вымерло. Кабинет расположен на втором этаже и его окна заслонены разросшимся тополем... Обстановка прямо-таки располагала к тому, чтобы совершить прыжок на базу и вытрясти из Баженова всю интересующую информацию, а то и вовсе избавиться от него. Но не такова была Хлоя, чтобы слепо доверяться незапланированной возможности. Она незаметно взяла со стола остро заточенный карандаш и спрятала его в рукаве.

- Так что будет очень печально, если вы, такая молодая и красивая... - глубокомысленные разглагольствования Баженова были прерваны Хлоиным локтем, вонзившимся ему в солнечное сплетение. Он засипел от боли, его тощие колени грохнули об пол. Ему потребовалось три минуты, чтобы прокашляться и кое-как начать дышать полной грудью.

- Значит, говоришь, авария случится? - Хлоя подцепила гостя двумя пальцами за ухо, одним рывком поставила на ноги(которые никак не хотели слушаться своего хозяина), перехватила за горло и прижала к стене.

- Вы... ответите... - засипел Баженов, пытаясь справиться с мешающей дышать и глотать рукой словесницы. Он буквально повис на её предплечье. Напрасно. Пальцы на его горле не сдвинулись ни на миллиметр.

- Только пикни - и я тебя прикончу, - прошептала Хлоя, вставляя карандаш в баженовский нос.

"Ещё не хватало, чтобы он тут со страху обделался, - подумала капитан Пи, - убирай потом за ним... хотя... сам и будет подтирать, если опростается".

- Значит, исчезновение со мной произойдёт... - продолжила Хлоя, - а ты у нас, значит, никуда исчезнуть не можешь? Ты знаешь, у меня вдруг желание появилось - отвести тебя на крышу и отправить в полёт без страховки. И будь уверен, никто меня за это к суду не привлечёт. У меня большая практика по подделке доказательств. Я даже посмертную записку за тебя напишу...

Хлое пришла в голову интересная мысль. Если Баженов является тем, кого она в нём давно подозревала, то ему не повредит, если он услышит что-нибудь и более страшное. В конце концов, он - землянин. А Кинзи(или кто там этого Баженова вербовал?), конечно же, вряд ли раскроет своему земному агенту всю правду о панцироносицах...

- Ты слышал о булгаковской нехорошей квартире?

Баженов что-то промычал и затряс головой.

- Так вот, - Хлоя продвинула карандаш на сантиметр вперёд, - любая квартира, в которой я бываю, становится очень нехорошей. И эта комната - тоже. Мне под силу сделать так, чтобы ты, единожды зайдя сюда, больше не вышел отсюда. Думаю, ты о чём-то подобном когда-то слышал...

Баженов начал бледнеть. По сути, он должен был побледнеть ещё раньше, но это произошло только после упоминания о нехорошей квартире. Хлоя припомнила всё, что ей удалось узнать о своём бывшем коллеге по работе. "Неужели моё семя попало на благодатную почву? - подумала она, - он что-то и в самом деле слышал... или видел? Или это запоздалые реакции?"

В этот момент кто-то постучал в дверь. Баженов задёргался, надеясь решить исход ситуации в свою пользу, но пальцы Хлои, казалось, были отлиты из чугуна.

- Подождите минуту, - откликнулась словесница и вновь повернулась к своей жертве, - короче... слушай сюда. Я знаю, какими именно витаминными добавками вы собираетесь пичкать учеников. И будь уверен - если заболеет хоть один ребёнок, и, не приведи Бог, это окажется девочка - то этот карандаш, что торчит из твоего носа, я засуну тебе в задницу, да так, что он вылезет с другого конца... - она вынула карандаш из его ноздри, - да, ещё вот что. Не надо глазеть на мои ноги. Не по Сеньке шапка. Лучше забудь навсегда о моём существовании. На этом всё... - она разжала пальцы и повернулась к двери, - да-да, войдите!

На пороге стоял Александр Васильевич Беляков. От него не укрылось повисшее в кабинете напряжение и несколько потрёпанный вид педагога. А Владимир Иванович тут же сник и поспешил выскочить за дверь, ибо искать защиты у возникшего в дверях человека было заведомо бесполезно. Ведь именно он снабжал зарвавшуюся Яковлеву необходимой для слушаний информацией.

- Что здесь произошло? - поднял брови мастер пера.

- Не сошлись в вопросе, как надо жить - по совести, или по понятиям, - ответила Хлоя.

- Вот как? - Александр Васильевич покосился на дверь, - он угрожал вам? Или...

Он пригляделся к словеснице повнимательнее. Нет, она никак не похожа на жертву дурного обращения. Она была спокойна, как танк. А вот её гостю, судя по всему, крепко досталось...

- Нет-нет, не обращайте внимания, - улыбнулась Хлоя, - мы обо всём договорились и расстались более-менее мирно...

- Это хорошо, но всё же... - Александр Васильевич толкнул дверь, послышался глухой удар, и взорам словесницы и журналиста предстал опрокинувшийся на пол коридора Баженов, держащийся за ушибленный лоб и пытающийся свободной рукой ухватить отлетевшие в сторону очки.

- И что вы надеялись здесь разглядеть, гражданин? - с усмешкой осведомился журналист.

Нацепив на нос треснувшие очки, Баженов кое-как поднялся на ноги и заковылял к лестнице.

- Спасибо вам, - сказала Хлоя, - не хотите присесть? Могу угостить вас кофе... - она полезла в стол и достала термос.

- Хорошо бы, - Александр Васильевич сел на предложенный стул.

Завязался неспешный разговор. Хлоя расспросила мастера пера о Заборье, главным образом о Кире и Раяне, не было обойдено стороной и странное происшествие с появлением НЛО - что говорят жители села? Какова их реакция? Не наблюдаются ли у кого-нибудь нервные расстройства? Услышав, что Кира начала чаще и больше читать, она не поскупилась на похвалу в адрес девушки, а затем разговор перешёл на московские события - на заминированный плакат "Смерть русским свиньям", поставленный на развилке МКАДа и Сколковского шоссе, на пропавшую девочку из Марьино и побывавшего в руках неизвестного маньяка мальчика, находящегося на излечении в 38-й больнице...

- Знаете что, - Александр Васильевич отставил в сторону пустую чашку и встал, - я не хочу только лишь снабжать вас информацией и отсиживаться в стороне. В какой-то мере я чувствую себя ответственным за всё, что происходит на этих слушаниях, в том числе и за визиты всяких... - он скосил глаза на дверь, - вы не будете против, если я провожу вас после того, как вы всё закончите?

- Я уже всё закончила, - Хлоя подхватила кейс и полезла в карман пиджака за ключами, - идёмте...

Они вышли из дома и двинулись к переходу под Бесединским шоссе. Хлоя говорила мало; её мысли были целиком поглощены тем, какую роль играет Баженов на кровавом пиру, устроенному вице-адмиралом Кинзи.

А может, у него и нет никакой роли? Почему он непременно должен работать на Реаниматоров?

И ещё один вопрос на миллион не давал словеснице покоя. Что за женщина, якобы больная раком, умерла семь лет назад от смертельной инъекции? И если таковая существовала, то откуда подробности столь деликатного дела известны Баженову?



А между тем Владимир Баженов прятался за мусоропроводом в подъезде дома по другую сторону Бесединского шоссе. Он был уверен, что словесница Яковлева находится где-то поблизости, и боялся лишний раз пошевелиться, только бы не выдать своего присутствия.

И у него действительно были веские причины для страха.

Лишь когда почти стемнело, а на шоссе и Братеевском мосту зажглись фонари, Баженов собрался с силами и медленно, подскакивая в воздух при каждом шорохе, спустился во двор и побрёл домой. По пути он выбрал глухой не посещаемый уголок сквера возле аптеки на Ключевой, сел на скамейку и активировал на левом запястье переговорный браслет.

- Сергей Геннадьевич, - позвал он в приёмное устройство.

Сергей Геннадьевич ответил сразу же, и Баженов, косясь на тёмные кусты и запинаясь на каждой букве, принялся пересказывать всё, что случилось с ним в кабинете словесницы.

Выслушав путаный рассказ своего подельника, майор милиции долго молчал, а затем сожалеющим тоном поинтересовался:

- Вовчик, тебя головёнкой об пол никогда не роняли? Ты что, долбоёб конченый... или как?

Сергей Геннадьевич прошёлся по всем предкам Баженова, начиная с отца и матери и заканчивая многочисленными прабабками и прадедами.

- Тебе что сказали делать, а? Ты что, за красноречие бабки получаешь? Тебе русским языком сказали - следить, следить, следить!.. Менять накопители в микрофонах, звукоснимателях и прочей херне! Докладывать о всех телодвижениях этой бабы! Где бывает, с кем видится... и о пацанчике из бассейна, и его дружках... а ты что сделал? Какого хера ты у неё в кабинете распинался? - майор помолчал секунду, потом продолжил, - ну ладно, если ты дебил, то это надолго. Чем ещё порадуешь? Аппетит я уже потерял, коньяк в глотку не лезет... давай рожай.

- Эта Яковлева... - залепетал Баженов, - она что-то знает... знает о подпространстве, в которое мы ходим... что делать, Сергей Геннадьевич?

- Если так, то... - майор запнулся, - значит, вляпался ты, Вовчик, по самые уши. Если она и впрямь знает о существовании такого пространства, то она не простая училка. Ты на гэбистку нарвался, такие вот дела. А может, на конкурентов наших работодателей...

Последнюю фразу Владимир Иванович не расслышал. Перспектива оказаться на Лубянке, да ещё и в роли подозреваемого(а то и подследственного)повергла его в неописуемый ужас. Он не был уверен, что сумеет скрыть своё сотрудничество с инопланетной разведывательной службой. Не то чтобы он боялся пыток - их, скорее всего, не будет. Ему будет достаточно инъекции какой-нибудь "сыворотки правды"...

- Что же делать? - всхлипнул Владимир Иванович, - нас встроили в программу СБ специально, чтобы мы смогли обработать и сдать Мокрецову и Белякову... у нас не получилось тогда, четырнадцать лет назад, взять одну из них в палате отказников... если мы и в этот раз проколемся, а программа развалится, то мне ****ец... да и тебе тоже...

- Раньше надо было башкой думать, - поучительным тоном ответил Сергей Геннадьевич, - ты уверен, что не наболтал лишнего этой училке?

- Да я ничего такого не говорил, гадом буду! - Баженов даже попытался перекреститься, но как это делать, он не знал, посему его движения походили на попытку отогнать надоедливую муху, - а эта Яковлева... ты что думаешь? Она такая же, как Мокрецова и Белякова? У неё тоже есть что-то такое... что можно забрать?

- Конечно есть, конечно! - потеряв терпение, рявкнул майор, - и перестань хныкать. Слушать противно...

- А Лукас? Как ты думаешь, что ему нужно?

- Это не твоего ума дело. Много будешь знать - очень скоро состаришься. Делай то, что тебе велят. Ты за это бабки получаешь. Лучше скажи... тебя и Еслика кто-нибудь видел на Луговом проезде?

- Нет, - Баженов приободрился, радуясь, что может сообщить своему собеседнику хоть что-нибудь приятное, - мы ведь у него дома оделись по форме с помощью этого... как там его... проектора.

- Значит, умыкнули девочку... - усмехнулся Сергей Геннадьевич. Он невольно пожалел ребёнка, представив, что с ним сделают приятели Лукаса - четырёхкрылый, клювоносый и прочие... но на что не пойдёшь, чтобы осчастливить человечество, а заодно пополнить банковский счёт?

Кое-как успокоив слетевшего с катушек преподавателя английского языка, майор милиции погрузился в раздумья. Зачем Лукасу и его инопланетному зверинцу понадобились шестеро девушек и работающий в спорткомплексе парень? Почему за ними надо следить, слушать телефоны, проверять электронную переписку? Может, эти люди - продукт некого эксперимента, наподобие того, что был обыгран в фильме "Деревня проклятых"? Что у них есть такого, что можно забрать и выгодно продать? Он был готов побиться об заклад, что у них нет НИЧЕГО дорогостоящего - ни оружия, ни засекреченных приборов... Люди как люди, ничего в них особенного.

Сергей Геннадьевич вынужден был признать, что решить эту задачу ему не под силу. Четырнадцать лет назад ему вместе с Баженовым неизвестно зачем поручили украсть новорожденную девочку из больницы - и у них ничего не вышло: какой-то газетный корреспондентишко, ныне работающий у Пиманова на Первом канале, побывал там раньше и оставил их с носом. Что же такого случилось теперь, когда девочка выросла?

Он вспомнил недавний визит на станцию техобслуживания. Придя туда, он застал Лукаса и его приятелей за любопытным занятием - они раздобыли где-то гримировальные принадлежности и вовсю трудились над изменением внешности одного из человекоподобных существ. По окончании работ перед зрителями предстал самый что ни на есть настоящий Шамиль Басаев - точь-в-точь такой же, каким его все привыкли видеть на появляющихся в Интернете видеороликах. Сам же Лукас преобразился в Усамо бен Ладена - покажись он в таком виде на улице, кто-нибудь непременно кинулся бы звонить в ближайшее отделение... Майор милиции не стал расспрашивать, для чего нужен весь этот маскарад - как говорится, себе дороже. Он получил от Лукаса задание - нанять киллера для ликвидации высокопоставленного сотрудника центрального аппарата МВД, и подробное досье жертвы.

Сергея Геннадьевича не очень интересовало - чем именно генерал Мадяко помешал инопланетным благодетелям. Лукас вручил ему аванс в размере четверти от вознаграждения за удачную операцию, а большего майору и не требовалось.





35.




35



До отправки электрички на Москву оставалось ещё два с половиной часа, и Раяна с Кирой решили потратить это время на исследование различных магазинов и торговых центров, в изобилии разместившихся вокруг вокзала "Рязань-1". Говоря по правде, прилавки и вешалки исследовала только Кира, "золотая" девочка исполняла лишь функции консультантки и время от времени пускала в ход свой острый язычок, если подруга во время примерки допускала какую-нибудь оплошность. В конце концов они вышли к вокзалу, так ничего и не купив, поскольку Кириных денег хватало лишь на автобус до Заборья, а Раяна путешествовала, можно сказать, и вовсе налегке. По прибытии на Казанский вокзал её должна была подобрать высланная дедушкой машина. Геннадий Тимурович был весьма занятым человеком, но всегда находил время позвонить внучке и поговорить хоть минуту. А Ахмет Радикович за все десять дней так и не удосужился ни разу позвонить и поинтересоваться состоянием дел падчерицы - то ли был погружён в непосильные труды, а скорее всего, ему было всё равно...

Девушки прошли в зал ожидания и сели в кресла. Кира принялась жевать конфеты, рассованные по карманам жилетки, и Раяна не преминула заметить:

- Сегодня твоя бабушка всё утро жаловалась - почему в буфете все пакеты в дырках...

- Угу, - неразборчиво промычала Кира.

- А ещё она говорила, что когда ты на чердаке сидишь, то до тебя не докричаться.

- Так вы же сами всё время мне выговариваете, что я мало читаю, - пожала плечами Кира, - чего же вы хотите теперь? И вообще, почему ты, Райка, такая ужасная ворчушка? То тебе не так, то не эдак...

Кира действительно много времени проводила на бабушкином чердаке, битком набитым разной печатной продукцией, скопившейся там за многие десятилетия - журналами "Наука и жизнь", "Вокруг света", "Наука и религия", "Здоровье", "Роман-газета" и ещё Бог знает чем. Чтобы выманить на белый свет стосковавшуюся по печатному слову девушку, взрослые использовали Сашку, если его не было в наличии - то Раяну, а иной раз и их обоих.

- Всё-всё, молчу, - "золотая" девочка примиряюще выставила ладошку, - не сердись только, м-м?

- Ох, Райка, - Кира запустила пальцы в волосы подруги, - я буду скучать... все девчонки, с которыми я здесь раньше дружилась, давно уехали. Мы списываемся иногда по "аське", но что она, эта "аська"? Одна - во Владимире живёт, другая - в Ряжске. И как их навестить? Телепортироваться нельзя. Так ехать - не отпустят...

- А ты расти побыстрее, - хихикнула Раяна.

Кира грустно улыбнулась. И почему подружке нельзя побыть в Заборье подольше?

Они вовсю наслаждались тёплым летом, совершенно позабыв о своей "панцироносности". Лишь однажды им пришлось немного поволноваться...

Случилось это на четвёртый день их совместного отдыха, когда Сашка за завтраком сказал, что две девушки являются единственными из всех обитателей бабушкиного дома, на которых ни разу не сел ни один комар, что их даже мухи и слепни облетают стороной, более того - когда он держится к ним поближе, то кровопийцы избегают его, но стоит ему отойти на десять-пятнадцать шагов в сторону, как всё сразу меняется... И ещё добавил, что ни Кира, ни Раяна не пользуются никакими инсектицидными средствами, что очень странно... Бабушка только посмеялась, сказав, что иной раз встречаются люди, чья кожа выделяет отпугивающие феромоны. На это Сашка ответил, что ещё с самого рассвета на подвешенную над столом липкую ленточку не села ни одна муха, мало того - их нет во всём доме, и он, мол-де, уверен, что стоит девчонкам выйти во двор - мухи сразу же появятся...

- Неправда, - возразила тогда Раяна, - кое-кто в липучку сегодня попался.

Она взяла Киру за один из хвостиков, пропустила волосяной жгут через кулачок и сказала:

- Ой, до сих пор липкий... наверно, плохо отмылся...

Присутствующие беззлобно рассмеялись над неловкой девушкой. Одним лишь панцироносицам было не до смеха. Они как-то подзабыли, что носимые в их телах машины способны разгонять докучливых насекомых.

- Вот так и появляются истории о Сэйлемских ведьмах, - заметила по этому поводу "золотая" девочка.

Раяна оказалась самостоятельной и не навязчивой гостьей. Порой её присутствия в доме можно было и не заметить. Бабушка нарадоваться не могла на Кирину подружку, нисколько не походившую на разных столичных зазнаек. Кира соглашалась со всеми данными Раяне характеристиками, сетуя лишь на то, что подружка имеет привычку просыпаться раньше неё и будить её старым проверенным способом - щекотанием прядкой волос...

Не обошлось, правда, и без скандального происшествия.

Источником неприятностей послужил Юрка Ширшов - местный маленький пакостник, с которым воевал Сашка. Как-то вечером Раяна вышла посидеть на завалинке под окнами, но уже через пару минут вернулась, причём с трофеями - двумя баллончиками дихлофоса и портативной газовой горелкой.

Выяснилось, что Ширшов и двое его приятелей развлекались тем, что сидели под забором на другой стороне улицы и баловались с огнём, причём не просто баловались, а выжигали колонии клопов-солдатиков, в изобилии расплодившихся на солнечной стороне забора. Маленьким извергам-пироманам и в голову не приходило, что язычки пламени могли оставить после себя тлеющий очаг, который запросто перерос бы в пожар, ибо впритык к забору стояли гаражи, птичники и другие подсобные строения. А вечером за изъятым Раяной имуществом пришла Юркина мать - женщина сварливая и злая как сто чертей, и вдобавок не отличающаяся большим умом. То, что из-за шалостей сына могла полыхнуть вся улица, её нисколько не волновало, и по пути домой она ещё долго оглашала село своими воплями вперемешку с трёхэтажным матом, грозя нажаловаться участковому, главе поселения, губернатору, Путину и вообще всему свету...

Бабушка же не стала ругать Раяну - напротив, наказала и впредь поступать так же, если местная ребятня заиграется сверх разумной меры.

В один из вечеров Хлоя вызвала всех панцироносиц в Заполярье, на кишащий комарами и гнусом островок посреди какого-то болота в тундре. Здесь они учились самостоятельно телепортироваться и устанавливать координаты для переброски. Раяна, освоив урок словесницы, захотела отправиться в США - она прямо-таки мечтала посмотреть на Новую Англию, малую родину Говарда Лавкрафта, дабы убедиться лично - в самом ли деле сие место такое кошмарное и зловещее, как его описывал "мастер ужасов". Её подруги, в свою очередь, мечтали о тропическом острове. В конце концов большинство взяло силу, а в Новую Англию "золотая" девочка отправилась позже - в паре с Хлоей, и к тому же ночью, чтобы не светиться на глазах у местной полиции.

- ...Кирка, - Раяна вырвала девушку из воспоминаний, - гляди, вон по ящику новости передают...

В нише под потолком, прямо перед креслами, был установлен телевизионный экран. Диктор зачитывал, как обычно, всякую ерунду о скандалах в спортивной, политической и творческой среде. Упомянул он и о лесных пожарах в Сибири, причём сделал это крайне скупо, уложившись всего в одну минуту, не назвав ни единого населённого пункта, стоящего на линии огня. Но зато, когда пришла новость с пометкой "молния", его красноречие расцвело пышным цветом - оказалось, что небезызвестная террористическая группировка "Аль-Каида" вновь проявила себя, да так, что нарочно не придумаешь. Боевики этой группировки умудрились заминировать и подорвать наполненный под завязку нефтяной танкер, причём взрыв произошёл в центральной части Суэцкого канала. На экране замелькали кадры с разлитой по воде горящей нефтью, столбом дыма, жителями Исмаилии и Нифиши(эти города было решено эвакуировать), затем был показан не кто иной, как Усамо бен Ладен(он, видите ли, выложил в Интернет обращение с очередным объявлением Джихада и взял ответственность за подрыв танкера на себя), непонятно по какой причине на экран вывели стоящую за трибуной Белого Дома Кондолизу Райс(очередного "лучшего друга" русского народа, как её однажды отрекомендовали в новостях), под самый конец было объявлено, что Владимир Путин соболезнует от лица всех россиян... и так далее.

- Ну и жуть, - заметила Кира, - теперь у них там в Египте целых два города сгорит?

- Однозначно сгорит, - ответила Раяна, - но что интересно... у нас Сибирь полыхает, а они все ноют, что теперь в Европе бензин подорожает... да и вообще, на чьи ослиные уши вся эта лапша рассчитана?

- Ты про что?

- Про террористов. Где ещё, за исключением Интернета, существует этот Усамо бен Ладен? Он сродни НЛО - может, есть, а может, и нет. Равно как и все эти боевики из Аль-Каиды...

Взрывом танкера дело не ограничилось. Пришло ещё одно срочное сообщение, на сей раз об утреннем взрыве и пожаре в городе Богданович. Там, на одноимённой железнодорожной станции, было взорвано несколько поездов с бензином и соляркой. Станция со всем электротехническим оснащением полностью уничтожена, здание вокзала и ближайшие строения сгорели, погибших и пострадавших - более двух сотен... Ответственность за теракт возложил на себя не абы кто, а сам Шамиль Басаев.

- Это специально подстроили, - сказала Раяна, - чтобы Россия поскорее приняла решение участвовать вместе с Альянсом в экспорте демократии...

- Надо будет у Хлои спросить, - ответила Кира, - действительно ли это террористы, или...

- Сплюнь, - поморщилась "золотая" девочка, - на что Реаниматорам жечь поезда и танкеры... хотя...

Раяна замолчала, и Кире больше не удалось вытянуть из неё ни слова. Впрочем, кое-что она поняла и сама. Вся земная цивилизация стояла на жидком топливе, и если настанут дни, когда в баки автомобилей и самолётов будет нечего залить... Вопрос лишь в том, кто повинен во взрывах? Может, это единичные акции, случайно совпавшие по времени исполнения?

Кира оглядывала входящих и выходящих с вокзала людей и ни у кого не заметила признаков беспокойства, хотя сообщения о терактах, несомненно, слышали многие. Взорвалось, загорелось - ну что ж, бывает... Информационные ленты были забиты сообщениями о разных авариях, катастрофах, кровавых преступлениях, и так длилось уже много лет, изо дня в день. Зритель, слушатель, читатель постепенно отучался сопереживать и сочувствовать. Даже если сейчас объявят о взорвавшемся где-нибудь ядерном боеприпасе, многие наверняка пожмут плечами - ну, мало ли что...

Кира невольно оглянулась на окна, из которых хорошо просматривались станционные пути и платформы. Вагонов-цистерн как будто не очень много, да и те, что есть, стоят в отдалении...

- Просто удивительно, - сказала она, - произошла техногенная авария, а в головах это приравнивается, будто... не знаю, к разлитым помоям, наверно. Захватили заложников в школе, а мы воспринимаем это как выходку очередного кухонного боксёра...

- Деградация налицо, - отозвалась Раяна, - я тоже заметила, что никто не остановился и даже не посмотрел в окна - что там? Человек вроде бы здесь, а все его помыслы - где? Поэтому, если Реаниматоры согнут нас в бараний рог - удивляться не стоит. Все причины поражения написаны на безразличных лицах.

В этот момент объявили о скорой отправке. Времени было в обрез, и девушки прошли на платформу.

- Ты знаешь, - сказала Раяна, поднимая на подругу повлажневшие глаза, - что за последние семь лет меня лишь дедушка с бабушкой называли доченькой?

Девушки обнялись и долго стояли, прижавшись друг к дружке, пока не объявили посадку.

- Да что же это я расплакалась, - смущённо улыбнулась Раяна, - мы ведь можем видеться, когда захотим?

- Конечно, - кивнкла Кира.

Усадив подругу в вагон, Кира отправилась к автостанции и уже через полчаса выходила на остановке в Солотче. Автобус укатил в сторону Спас-Клепиков, а на запястье у девушки ожил браслет.

Её вызывала Хлоя. После недолгого обсуждения насущных дел словесница объявила о четырёхчасовом общем сборе на восточных Саянах, добавив при этом, что никакие возражения не принимаются.

- Это связано со взрывами? - уточнила Кира, - они опять появились?

- Появились, - ответила Хлоя, - более того, они никуда не исчезали. Они сменили тактику и научились обходиться без телепортера.

Кира сказала, что постарается к шести вечера как-нибудь улизнуть из дому, а главное - найти способ отделаться от Сашки, который, если бабушка не запрягала его в работу, неотступно следовал за сестрой всюду, где только возможно. Как нитка за иголкой.

Немного привыкнув к отсутствию подружки, девушка отправилась на огород и взялась за грядку с луком. Казалось бы, её пропололи только вчера, но нет - сорная трава лезет отовсюду, не зная отдыха...

Всё-таки без "золотой" девочки стало скучно. В четыре руки, да ещё с острым подружкиным язычком, эта луковая грядка превращалась в сущий пустяк. Кира улыбнулась, вспомнив о совместном полуночном сидении на старом, давно уже не используемом по назначению сеновале, из окна которого они наблюдали за ёжиками, каждую ночь приходящими лакомиться всем тем, чем побрезговал бабушкин кот, о песчаных отмелях на Оке, по которым они любили бегать босиком наперегонки...

А теперь, судя по вызову Хлои, радостной и спокойной жизни наступил конец. Словесница не принимала отговорок лишь в тех случаях, когда дела шли хуже некуда.

Кира вспомнила о последних словах Раяны, сказанных перед отъездом. О том, что самые, казалось бы, близкие люди уже сколько лет не называют её доченькой... или она сказала как-то иначе? Не суть важно. Но зато чужие люди - Кирина мама, её бабушка и тётя Варя - называли её так, и достаточно часто...

- Как всё-таки хорошо, что я не угодила в семейку какого-нибудь болвана, изображающего из себя большого столичного босса, - сказала про себя Кира, - у меня нет такого железного характера, как у Райки. Меня бы там точно дурочкой сделали...



Отделаться от бдительного Сашкиного ока оказалось проще простого - достаточно было упомянуть, что пакостник Юрка Ширшов вновь засел под забором и занимается любимым делом, отлавливая на нагретых Солнцем досках клопов-солдатиков и прокалывая их швейной иголкой. Все ребята с улицы подходили позубоскалить над товарищем, поглощённым столь глупой и жестокой забавой(сам Юрка пояснял, что это он так воюет, а игла заменяет ему автомат Калашникова), и Сашка не был исключением. А Кира, воспользовавшись его отсутствием, ушла на речку.

Выбрав укромное место в зарослях рогоза, она материализовала наручу телепортера. Пункт назначения находился на северных отрогах Саян, в месте, обозначенном на картах как долина Долгого ручья. Переброска заняла пару секунд, по прошествии которых Кира уже стояла на каменистом склоне, с наслаждением вдыхая запахи хвойных испарений.

Почти сразу же из-под раскидистых пихтовых лапок вынырнули две фигурки. Это были Раяна и Эммочка.

- Ну вот, - хихикнула "золотая" девочка, - как будто и не разъезжались никуда...

- Да ну? - ответила Кира, - ты же на платформе чуть не разревелась, да и я тоже...

Она обнялась с самой умной ученицей, подхватила под руку Раяну, и они двинулись вдоль неширокого, но бурного и порожистого ручья вниз по долине.

- А Хлоя что? Ещё не приехала? - поинтересовалась Кира.

- Это всегда так, - улыбнулась Эммочка, - у начальства принято опаздывать...

Им навстречу из просветов между деревьями вышли Стешка и Надя. На кулинарше были плотные брюки цвета хаки, серая форменная рубашка(явно с мужского плеча), армейские ботинки, а на голове - чёрная косынка. Почти под стать ей оделась и Надя - в бледно-серый охотничий комбинезон, разве что без патронташа. Волосы она убрала под накладной капюшон и скрепила ободком.

Подруги-панцироносицы обменялись приветствиями - довольно бурными, особенно сильно шумела Кира - а затем Стешка принялась просвещать девушек о том, что можно в тайге и что нельзя, и о том, что обязательно к выполнению. Далеко не уходить, змей не трогать, по краям обрывов не шататься, самостоятельные восхождения на сопки не устраивать, в холодной воде не засиживаться, остерегаться клещей и получше просматривать одежду, а самое главное - смотреть под ноги...

- Эй, ворчунья-капризунья, ты всё поняла? - Стешка дёрнула Киру за хвостики.

- Угу, - Кира слушала все наставления вполуха, ибо у неё в голове роилась куча замыслов - залезть на скалу, посмотреть в ущелье, покорить затянутую туманом седловину горы, похожей на китовую тушу...

- Повтори.

- Змей брать нельзя, клещей - тоже нельзя, купаться нельзя... - Кира пнула камешек, и тот исчез в бурном потоке, - да тут и купаться негде... короче, всё нельзя.

Стешка только рукой махнула и двинулась по каменистым россыпям вглубь леса. Подруги последовали за ней. Через полчаса они вышли к стоящему на опушке, рубленому из посеревших от времени брёвен, небольшому домику.

- Ну вот мы и дома, - объявила Стешка, - места не много, но сесть и прилечь есть где. И водички подогреть...

Лесное жилище было простым и скромным, но вполне чистым и ухоженным. Круглая железная печь, наколотые лучины, пучки высохших еловых и пихтовых прутиков, свёртки бересты, медный чайник и котелок, изготовленные явно не в двадцать первом, и, может быть, даже не в двадцатом веке, собранные из выколотых плах топчаны - обычное таёжное жилище. Охотничьих трофеев, равно как и оружия, здесь не водилось.

- А я думала, тут шкуры медвежьи хранятся, - подала голос Кира.

- В открытой, для всех доступной избушке такие вещи держать нельзя, - отозвалась Стешка, - их следует класть подальше.

- Значит, есть и другие домики? - уточнила Эммочка.

- Верно, - кивнула хозяйка, - есть. Но мы к ним не пойдём. Далеко, да и не нужно. Скажите лучше - кто знает, что случилось? Хлоя чем-то сильно встревожена...

- Мы с Киркой считаем, что это из-за взрывов, - подала голос Раяна.

- Я тоже это слышала, - сказала кулинарша, - не прошло и полдня, как виновных нашли. Усамо и Шамиль. А откуда известно, что это не я переодевалась, гримировалась и выступала на веб-камеру? Или мой дорогой дядюшка...

В избушке послышались смешки, прерванные чьим-то настойчивым стуком в окошко.

- Всех с добрым вечером, - улыбнулась вошедшая словесница.

Девушки вразнобой ответили и вышли на поляну. Избушка оказалась слишком уж тесной для шести человек.

- Вы ужинать будете? - повернулась к подругам Стешка.

- Нет, я только пообедала, - ответила Надя. Девушки переглянулись между собой и дружно прыснули со смеху - имея возможность мгновенно попасть в любую точку планеты, они как-то подзабыли, что успели привыкнуть к разным часовым поясам.

Хлоя тем временем не спеша обходила лесную опушку, просматривала долину Долгого ручья и пробовала воду, оглядывала в бинокль подёрнутые слоями тумана сопки и седловины...

- Тёплые вещи все взяли? - спросила она.

Вопрос не был лишним - Солнце почти зашло, и из глубин горной страны уже тянулись нисходящие волны холодного воздуха. Никто о тёплых вещах не забыл - кто-то прихватил куртку, кто-то - свитер... На Кире красовалась розовая кофточка, которую она ещё в Заборье заблаговременно утащила на сеновал.

Обмениваясь на ходу новостями о том, кто и как проводит летние дни, панцироносицы вернулись в Стешкину избушку. Хозяйка растопила печку и уложила между одной из пар топчанов несколько досок, после чего в помещении мест для сидения прибавилось, хотя менее тесно от этого не стало. Стенки печки нагрелись, и Стешка поставила вокруг неё деревянную обрешётку - чтобы кто-нибудь ненароком не обжёг руки и не испортил одежду.

- Даже не знаю, с чего начинать, - сказала Хлоя после того, как все расселись, - новостей много, и все - плохие...

- Начинайте с самой плохой, а дальше - по убывающей, - посоветовала Стешка, орудуя возле печки с чайником и заваркой.

- Хорошо. Итак, Реаниматоры приступили к нанесению ударов по объектам топливно-энергетического комплекса - как на российской территории, так и в других странах. Вторая новость - не только Реаниматоры ищут принцессу Церену и "Панцири" - этим увлечены и земляне. И третья - сегодня утром на выходе из своего дома выстрелом снайпера убит Иван Мадяко, начальник оперативно-поискового управления МВД России, а по совместительству - один из резидентов военной разведки Мидгарда. Двое других резидентов - Лэнс Коэн и Мамору Джиба - тоже мертвы.

Довольно долго в избушке стояла напряжённая тишина.

- Коэн и Джиба тоже работали силовиками? - уточнила Раяна.

- Да, - кивнула словесница, - и теперь, когда они все погибли, я уже не имею доступа к информации, которая проходила через их руки. А они имели возможность отслеживать почти всё. Я, конечно, могу поддерживать контакты с их людьми, которых они вербовали из-под чужих флагов, но это требует много сил, средств, а главное - времени... так что теперь я - единственный на этой планете человек, давший присягу Мидгарианской Короне.

Хлоя какое-то время разглядывала дощатый потолок, затем продолжила:

- Вам, уверена, хочется узнать - что я делала в Архангельске... Кира, Эмма, - она повернулась к самым молодым панцироносицам, - вы давно знаете Баженова? Того, кто преподаёт у вас английский язык?

- Класса с пятого, - ответила Кира.

- А вам известно, что он живёт в Москве вот уже лет пятнадцать с хвостиком, и что впервые он появился в столице буквально за две недели до того, как всех вас перевезли туда?

Девушки покачали головами.

- Лучше я расскажу вам всё с самого начала, - сказала Хлоя, - так вот... когда я собирала информацию об активных участниках секты "Друзья Христа", в особенности о тех, кто работал в проекте "Созидание будущего", то мне попалась одна немолодая, но очень разговорчивая женщина - хозяйка квартиры, у которой Баженов когда-то снимал комнату. Она много чего нарассказывала, в том числе и о том, что пятнадцать с лишним лет назад в мае-месяце, наш заслуженный учитель, едва приехав из Архангельска и толком даже не обжившись, ни с того ни с сего вознамерился удочерить несчастную сиротку и как ошпаренный рванул среди ночи в Марьино. Этот благородный порыв ни к чему не привёл - вернулся дядя Вова под утро, жутко расстроенный. Без сиротки...

Эммочка подтолкнула Киру локтем и сказала:

- Тебя ведь в Марьино нашли, так что это он за тобой помчался...

Панцироносицы во все глаза смотрели на Киру, и ей от такого количества устремлённых на неё глаз стало не по себе.

- Вы что, хотите сказать, что этот Баженов мог стать моим отцом? - вытаращилась она.

- К счастью, этого не случилось. Твой теперешний папа опередил Баженова буквально на два часа. Но самое интересное меня поджидало в больнице, в которую тебя принесли. Баженов приходил туда не один, а в компании с каким-то типом в милицейской форме по фамилии Сентябов, и первый вопрос, который они задали в регистратуре - не поступала ли к ним девочка двух-трёх месяцев от роду, запеленатая в чёрную рубашку. Визит этого Сентябова был вполне официален, в архиве нашлась и бумага с отметкой, я поговорила с одной вышедшей на пенсию докторицей - так что вычислить баженовского подельника было проще простого...

Кира слушала и напряжённо думала, пытаясь ухватить какую-то мысль. Эта странная чёрная рубашка скоро сведёт её с ума...

- Как же так, - заговорила она, - получается, они знали о моём появлении в городе до того, как оно состоялось? Откуда они могли это узнать?

- Хороший вопрос, - заметила Хлоя, - у этих двоих - а они вряд ли действовали по собственной инициативе - есть хозяин. Во всяком случае, пятнадцать лет назад он точно был. Но сейчас...

- Вы начали следить за ними обоими, и? - вопросительно подняла брови Надя.

- Никого и ничего, - сокрушённо покачала головой Хлоя, - если не считать странного визита в больницу невесть сколько времени назад, Баженов и Сентябов больше не засветились ни в одном деле, которое имело бы отношение к нам шестерым. Конечно, оба они далеко не безгрешны. Первый работает над реализацией деструктивного образовательного проекта, второй трудится в ОВД Южного округа, причём не сколько трудится, сколько берёт взятки, и расценки у него немаленькие - это видно по его восьмикомнатной квартире в "поганках", оформленной на какого-то старика из Подмосковья. Но нам ведь нужно не это, а доказательства их связи с Реаниматорами? Так вот, доказательств у меня нет. Эти двое даже между собой не контактируют.

- А как же номер мобильника, с которого звонил Лукас? - поинтересовалась Эммочка, - если он зарегистрирован месяц назад или больше, то кто-то должен был запомнить человека, который приходил к подложному владельцу?

- Там все следы обрезаны, - махнула рукой словесница, - видеоархив охранного поста в доме престарелых стёрт, народу ходит много - где там кого запомнить... была я, кстати, и в доме, который Баженов приобрёл в Софьино. Там тоже всё чисто, никаких улик.

- А помните, - спохватилась отличница, - Баженов пришёл в ваш кабинет на Борисовских Прудах? Он вас уговаривал прекратить слушания, да?

- И грозил ужасными карами, если не прекращу, - и Хлоя рассказала о визите Владимира Ивановича, обо всех его зловещих пророчествах, произнесённых по её адресу, и чем всё это закончилось. Об одном лишь Хлоя умолчала - о некой заболевшей раком женщине, почившей в бозе супруге "очень хорошего" человека... Девушки развеселились, представив, как Владимир Иванович торопился скорее попасть в родные стены после извлечения из его носа карандаша и удара дверью по лбу, а когда смех утих, словесница продолжила:

- Улик, как вы слышали, я не нашла, но тем не менее... есть в поведении Баженова одна деталь, которая мне очень не нравится. Его домашняя линия стоит на прослушке уже месяц, и каждую пятницу он основательно напивается и начинает баловаться по телефону, совсем как ребёнок. Вот только у детей шутки обычно про баню, морг или квартиру Зайцевых, а Баженов звонит в другие города по случайным номерам, представляется спецагентом ФСБ Фарафангановым и предлагает услуги сутенёра по части сношений с детьми и с животными... никто не хочет ознакомиться с его пьяной болтовнёй? Я тут кое-что с собой прихватила...

- Ой, да пошёл он в задницу! - замахала руками Кира, - очень мне это надо...

Остальные панцироносицы тоже не горели желанием слушать речи выжившего из ума человека.

- Может, оно так и лучше, - улыбнулась Хлоя, - а теперь я расскажу вам то, что мне удалось узнать в Архангельске... так вот. Баженов родился и вырос в этом городе, там же получил образование. В юности он неожиданно вдарился в изучение индийской йоги, особенно той её части, где изучается практика входа в помрачённое состояние сознания, а всего за свою жизнь он сменил около десятка деструктивных сект, в обрядность которых входила различная психотехника для подавления паствы. Как мне кажется, этот человек уже давно созрел для того, чтобы вступить в то, что уфологи называют "контактом третьего рода", и не исключено, что именно во время встречи с зелёным пришельцем, человеком в чёрном, или с любой другой эманацией Прогрессора, он получил информацию о появлении в Москве панцироносной девочки, запеленатой в чёрную мужскую рубашку, и о больнице, в которую та была доставлена...

Девушки вновь повернули взоры на Киру, и та опять почувствовала себя не в своей тарелке.

- И в заключение - ещё немного о Баженове, - продолжила Хлоя, - перед своим внезапным отъездом он занимался тем, что от имени секты "Общество пророка Илии" проповедовал какой-то околохристианский бред, причём руководство этой организации почему-то норовило затащить к себе исключительно работников некоторых предприятий, тесно сотрудничающих с Главным штабом ВМФ и штабом Северного флота. Имели место случаи, когда люди по религиозным соображениям приносили своим пастырям документацию по вооружению и электротехническому оснащению военных судов, в том числе и атомных подводных лодок... хозяин же всей этой лавочки обитал на Манхэттене, в прошлом служил в Морской разведке США, после отставки записался в проповедники. Вот так-то...

- Но если кто-то на Земле планировал воспитать Кирушку на свой хохряк и выкрасть "Панцирь", то что бы они с ним стали делать? - удивилась Стешка, - ведь копирование системы займёт десятилетия, потому что ни у кого нет ни научной, ни технической базы...

- А зачем полностью копировать "Панцирь", - ответила ей Эммочка, - тот, кто приказал Баженову и Сентябову пойти в больницу, прекрасно знал, что землянам до таких технологий - как от Москвы до Китая ползком. Достаточно просто изготовить иномерный экран и поставить его на баллистическую ракету, которая пробьёт все системы ПВО. Или на торпеду, которая поразит любой корабль. А если бы они получили доступ к базе N3, то забрали бы себе телепортер и преобразователь измерений. Скопировать их гораздо проще, чем "Панцирь"...

- Знаете что... - задумчиво молвила Хлоя, - мне почему-то кажется, что Баженов и Сентябов, заполучив "Панцирь" и ключ к нашей базе, ни с кем не стали бы делиться своими открытиями. Они - точнее, их хозяин - готовил что-то ещё. Хуже всего то, что пятнадцать лет назад на базе стоял мой космолёт, и если бы у них в подельниках оказался пилот, они могли бы таких дел натворить, что и через сотню лет никто бы не расхлебал...

- А вы не обратили внимания, что все они - и Реаниматоры, и местные умельцы - змеями увиваются именно вокруг Киры? - сказала Надя, - по-моему, Кира - это и есть наша принцесса Церена. Всё указывает на это...

Кира слушала разговоры подруг и только растерянно хлопала глазами. Она никак не могла поверить, что история её земного пути вполне могла бы стать иной, угоди она под опеку нечистых на руку людей.

- Но, - начала она, - если бы всё стало так, как вы, Хлоя, говорите... я бы сейчас воевала на стороне Реаниматоров? Против вас?

- Нет-нет, - подняла руку словесница, - никаких "бы"... что случилось, то случилось. Подумайте лучше о том, что сейчас четверо неизвестных нам панцироносиц вполне могут оказаться под присмотром каких-нибудь злодеев...

- И что мы должны делать?

- Единственный способ спасения - пробуждение нашей памяти. Как только принцесса пробудится, то и мы, и все остальные вспомним о себе всё. Но вот как заставить её пробудиться - увы, не знаю...

- А как же тогда Баженов и Сентябов? - спросила Раяна, - с ними что делать? Гасить наглухо?

- Не торопитесь, - ответила Хлоя, - одни они нам ни к чему. Местные власти имеют достаточно возможностей, чтобы справиться с ними и без нашего прямого участия. Если они начнут выступать - я их раздавлю, будьте уверены. Другое дело, если всплывут доказательства их связи с Реаниматорами. Вот тогда их точно придётся гасить...

Панцироносицы довольно долго молчали, обдумывая своё непростое положение. Тишину нарушила Кира:

- Вы думаете, что Церена - это я? - она пристально оглядела каждую из подруг, - но я не чувствую себя принцессой, и вообще, я... не слишком умна, чтобы быть ею...

- Я не имела в виду, что Церена - это безоговорочно ты, Кира, - пояснила Надя, - просто вся возня, которая вокруг тебя происходит, наводит на мысль, что...

- Давайте сменим тему, - вмешалась Раяна, - меня интересует сейчас не Церена, а взрывы...

- Да-да, конечно, - откликнулась Хлоя, - одну минуту...

Она порылась в захваченной с собой сумке, вынула голопроектор и вставила в него линзу с голограммой.

- Это я отсняла в Богдановиче, вскоре после того, как пожар был потушен, - Хлоя включила прибор и вывела проекцию с изображением загнанного в тупик состава из нескольких пустых платформ и двух вагонов-цистерн, - ничего необычного не замечаете?

- Дырка, - сходу объявила Эммочка, указывая на борт одной из цистерн, - причём с противоположной стороны - точно такая же, как будто борта иголкой проткнули... это след от оружия?

Девушки пригляделись получше и смогли убедиться, что отверстие на самом деле является сквозным - сквозь него отчётиво виднелся кусок кирпичной стены какой-то путевой службы.

- Да, это след оружия, - кивнула словесница, - но цистерна была пуста, поэтому тупик, в котором она стояла, от огня не пострадал. Здесь было применено нечто вроде моей "быстрой агонии". Края отверстий идеально гладкие, есть совпадение по траектории и углам сечений. Криминалисты, мягко говоря, в недоумении, если не сказать больше. Кстати, в это утро некоторые жители Богдановича видели и виновника случившегося, даже засняли на камеры и выложили в Сеть, правда, через пару часов там всё поудаляли...

- И кто это сделал?

- Дисколёт. Чёрное дискообразное тело диаметром метров тридцать и высотой по центру - метров пять. Он прилетел откуда-то с севера, завис над городом, выпустил лучи, обстрелял скопление цистерн, набрал высоту и распался на несколько сегментов, после чего растворился в воздухе без всякого следа.

Хлоя выключила проектор и продолжила:

- Последняя неделя выдалась очень богатой на появления различных тарелочек, шариков, цилиндриков и прочей летающей дребедени. Над некоторыми крупными городами наблюдались целые воздушные армады из металлических на вид шаров в количестве нескольких тысяч штук. Пилоты всё чаще и чаще докладывают, что их машины кто-то сопровождает, иногда пересекает курс, а наземные службы жалуются, что повышенная активность НЛО мешает обеспечивать безопасность перелётов, и более того - присутствие в небе большого количества чужеродных предметов сопровождается такими явлениями, как скачками напряжения в электросетях, выходами из строя различных ЭВМ, остановкой двигателей внутреннего сгорания... вот такие дела.

- А танкер в Суэцком канале? - вспомнила Кира.

- Этот танкер был кем-то обстрелян с берега, но виновных так и не нашли, что очень странно, ибо где можно спрятаться в пустыне, средь бела дня? Но это ещё не всё. Произошли и другие интересные события, которые на экраны и газетные полосы так и не попали.

Хлоя несколько раз глубоко вздохнула и продолжила:

- На металлургических комбинатах Выксы, Новотроицка и Нижнего Тагила побывали диверсанты. Они вывели из строя слиткорезные станки, пилы холодной резки и кольцевые печи. Теперь эти предприятия не смогут выпустить ни одного... как думаете, чего?

- Железнодорожного колеса? - Эммочка опять оказалась, что называется, на коне.

- Правильно, - кивнула Хлоя, - а на заводе химического машиностроения в Кемерово был взорван штамповочный пресс, на котором готовились днища для вагонов-цистерн. Это только в России, а есть ещё и Китай, США, Канада, Индия... столь точечные удары и планетарный масштаб действия, не говоря уже о возможных необратимых последствиях, сильно напугали тех, кто призван принимать решения, а посему от народа всё это попросту скрыли.

- А раз так, то Реаниматоры всерьёз вознамерились лишить планету жидкого топлива, - заключила Раяна, - и когда земляне встанут на дыбы и поднимут бунт...

- Придёт добрый дядюшка и всех спасёт, - закончила Кира.

- Примерно так, - согласилась Хлоя.

- Но зачем Реаниматорам так издеваться над Землёй? - недоуменно молвила Стешка, - к чему это всё?

- Это нужно не им, а Прогрессорам. Они хотят вдоволь потешить себя, наслаждаясь тем, как скатившееся в хаос общество будет пожирать самое себя и страдать от этого ещё больше. Они не хотят убивать мыслящих существ быстро. Им хочется растянуть смерть всей цивилизации надолго, на целые поколения.

- Но ведь можно как-то бороться, - воскликнула Эммочка, - я ведь могу гасить такие пожары. Ведь мы пробовали...

- Пробовали, - согласилась Хлоя, - и мы, конечно, попытаемся, в меру наших скромных сил, предотвратить гибель людей, но пока на Земле орудует группа Кинзи, матка-рипликатор и множество инкопов - воплощённых Прогрессоров - Земле не удастся отделаться от инфернального террора.

- Для этого нужно найти их базу, но как это сделать? - поинтересовалась Надя.

- Я знаю, что надо делать! - Кира буквально подпрыгнула на топчане, - надо отслеживать дисколёты, на которых прилетают инкопы, и сбивать их... - она оглядела подруг, надеясь, что её предложение будет встречено с одобрением.

- Не выйдет, - покачала головой Хлоя, - объект, посетивший Богданович, не имел материальной основы. Это была эманация невоплощённого Прогрессора. К тому же есть множество способов избавиться от контроля со стороны РЛС. В ряде случаев НЛО могут двигаться под водой, так что...

- Но дисколёт Джедиса?.. - напомнила Кира.

- Мы никак не сможем предугадать, где появятся ему подобные. Кроме того, я уверена, что инкопы проникают к нам иными способами...

Тем временем Стешка сняла с печки чайник, достала с полки чашки и объявила:

- Никто не желает выпить горячего и сладенького? Говорят, от глюкозы мыслительные способности возрастают...

- Если бы это было так, - проворчала Кира, - я стала бы первой ученицей в школе.

Панцироносицы дружно рассмеялись, разобрали чашки, и вскоре все пили чай, то и дело дуя на него, стараясь тем самым сделать его менее горячим.

- Как вы помните, кто-то ликвидировал глав разведывательных сетей, - сказала Хлоя, отставляя чашку, - но глупо будет полагать, что это сделано группой, высадившейся с дисколёта. Реаниматоры имеют канал выхода в Москву, да и в другие точки планеты, и телепортер при этом не используется... помните, я вам говорила о некоторых функциях преобразователя измерений? Эмма, - обратилась капитан Пи к отличнице, - объясни девочкам, что к чему...

- Попробую, - Эммочка немного сдвинулась с места, чтобы её лучше было видно, - как вы знаете, наша база скрыта в коконе, созданном с помощью преобразователя измерений. Этот прибор используется для того, чтобы защитить от чужого проникновения некоторый объём нормального, неискажённого пространства, такого, в каком, например, мы сейчас находимся. Но - Хлоя говорила нам об этом - существует возможность устроить в таком коконе энергетические пробои, или, попросту говоря, тоннели, и вывести их в любую точку пространства. Эта операция очень сложна, и памяти используемой нами ЭВМ просто недостаточно для точной наводки и калибровки тоннеля. Реаниматоры, в свою очередь, ничем не ограничены. У них хватает и мощности, и памяти, кроме того, у них есть инкопы, чьи мыслительные способности в прикладном смысле превосходят любую ЭВМ, это не говоря уже о магических операциях на пространстве... помните, что было в Орске? Как они прятали своих солдат и захваченных горожан?

- Люди, владеющие магией, - пояснила Хлоя, - активно используют математические параметры пространства в криминальных целях. Прежде всего это касается того слоя пространства, которое мы называем гипером. Мы мспользуем гипер для телепортации и межзвёздных перелётов, но главное его назначение - это распределение энергии между различными материальными объектами макромира - прежде всего, звёздами и планетами.

- И вот, - продолжила умная ученица, - получая доступ к каналам распределения энергии, все эти маги и волшебники имеют возможность её перераспределения. Кроме того, оперируя с математическими параметрами различных измерений, они добились того, что гиперпространство сильно замусорено...

- Это как? - не удержалась от вопроса Кира, - как кэш и ОС в компьютере засорены временными файлами, отчего аппаратура начинает глючить?

- Вот-вот, примерно так, - хихикнула Эммочка, - создавая в гиперпространстве сети коммуникаций, они никогда не отягощали себя тем, чтобы убрать за собой свои недоделанные, повреждённые и отработанные построения. В результате глубинные слои Мироздания завалены кусками коммуникационных сетей, копиями различных объектов из реально существующих мест, чьими-то брошенными рабочими проектами по созданию пространств с иной структурой измерений... например, кто-то воссоздал модель Земли, но не с тремя измерениями, а с двумя целыми, оставив от третьего лишь несколько дробей...

- Одним словом, - усмехнулась Хлоя, - по сути в гипере из-за недобросовестной деятельности всяких умников от оккультного сообщества возникла огромная помойка.

- И что, эта помойка представляет опасность? - спросила Кира.

- Его захламление приводит к тяжёлым последствиям - чрезмерному разогреву звёздных недр или к их быстрому истощению, в результате чего возникают вспышки новых и сверхновых, появляются колебания солнечной активности - иной раз губительные для всего живого, не говоря уже о произвольном вмешательстве в регулировку энергетических потоков, что вызывает тайфуны, засухи, аномальные морозы, землетрясения, смены магнитных полюсов...

- И как эта помойка представляется простому человеку?

- Она сродни недописанным программам из... - Эммочка помедлила секунду, - ну, если кто здесь читал "Криптозой" Головачёва, тот поймёт, как всё это выглядит.

- Двести пятьдесят глючных миров Супер-Марио, - хихикнула Надя, - или Сальвадор Дали накурился конопли...

Чайные чашки опустели, и Стешка долила подругам горячего напитка.

- Это вы клоните к тому, - поняла Раяна, - что где-то в Москве присутствует точка входа в недоделанные кем-то измерения, и если мы туда попадём, то сможем пробраться прямиком на базу Реаниматоров? Поэтому мы и прыгаем ночами по городу, чтобы выследить инкопа, который сам доведёт нас до цели?

- Совершенно верно, - подтвердила словесница, - сейчас, когда мы, судя по всему, стоим в полосе террора, то единственный способ остановить его - найти эту точку входа.

- А там кто-нибудь живёт, ну... - замялась Кира, - на этой гиперпомойке?

- Это обиталище магов и волшебников, - ответила Хлоя, - их рабочий полигон. И разумеется, Прогрессоров, которые и есть хозяева этой помойки. Они, по крайней мере, мнят себя таковыми. Живых людей или других тварных созданий мы там вряд ли встретим...

- Ещё следует помнить о некоторых свойствах обычного и магического подпространства, - вмешалась Эммочка, - если, например, на нашей базе отключится преобразователь измерений, то ничего страшного не случится, за исключением того, что база перестанет быть недосягаемой для горнопроходческих партий или спелеологов. А магическое подпространство при сворачивании уничтожает всё, чем его заполнили. Все объекты при этом трансформируются в обычную радиоволну, для нас же это - стопроцентная смерть.

Девушки молча переглянулись. Было видно, что последние слова самой умной ученицы никого не обрадовали. Особенно сильно её слова запали в душу Кире - она хорошо помнила, что случилось с сотканными из ничего удостоверениями лже-гэбистов... "Значит, - мелькнуло в её голове, - если я появлюсь на территории магического подпространства, то оно свернётся и исчезнет вместе со мной?"

- И ни одна живая душа на свете не узнает, что случилось, - прошептала она, стараясь произнести эти слова так, чтобы никто из подруг их не услышал.

- И ещё, - добавила между тем Эммочка, - в магическом подпространстве источников питания для "Панцирей" не будет. Мы либо не сможем превратиться, либо превратимся в обычных людей в самый неподходящий момент...

- Не стоит заранее себя пугать, - заговорила Хлоя, - будем решать по обстановке... нам только бы добраться до входа...

- Но где он может находиться? - растерянно молвила Надя, - Москва большая, в ней полно укромных мест, а если считать и ближайшие предместья...

Хлоя вновь включила голопроектор. На сей раз она вывела проекцию Нового Арбата с возвышающимся над городом зданием Правительства Москвы, знаменитого так же тем, что в советскую эпоху в нём заседал Совет экономической взаимопомощи.

- Вы обратили внимание, что данное строение имеет основание в виде трилистника? - спросила она.

Девушки сразу поняли, что их наставница уже разработала некий план, поэтому они не стали отвечать и лишь дружно кивнули, ожидая продолжения.

- Светоносцы и прочие тайные общества склонны к символизму, - объясняла Хлоя, - "Единое трудовое братство", в которое входила большая часть научно-технической и творческой интеллигенции СССР, тоже грешило этой склонностью, посему некоторые знаменитые сооружения нарочно ставили на трёхлепестковом основании. Три Шага посвящения - Ученик-Мастер-Игрок, в терминологии ЕТБ - Конь-Кучер-Седок... кстати, в форме трилистника выполнен знак "Опасно, радиация", что тоже имеет своё объяснение...

- Высшая форма реализации Земного Огня, - подсказала Кира, вспомнив первомайский "круглый стол".

- Знак химического заражения выполнен почти так же, - добавила Стешка, - вроде как жизнь зародилась в ходе мутаций, вызванных как радиацией, так и химическими реагентами...

- Теперь вы понимете, что нам предстоит сделать? - сказала словесница, - нам нужно обследовать все строения, поставленные на трилистниках, и все объекты, имеющие отношение к ядерной и химической промышленности, находящиеся в пределах МКАДа... нет, даже больше - всей московской агломерации. Уверена, что вход в подпространство находится где-то там...

Последовала довольно продолжительная пауза. План Хлои выглядел полнейшим безумием даже в представлении Эммочки, не говоря уже об остальных панцироносицах.

- Да это полная хрень! - воскликнула Раяна, - лезть в здание Правительства Москвы? В двух шагах от здания Правительства России... кто нам даст там что-то обследовать? Там гэбисты, ФСО, ментов как деревьев понатыкано... запакуют моментально, а если мы туда в "Панцирях" явимся, то это вообще такая войнушка начнётся - ещё похлеще, чем дома у Листикова...

- Райка права, - согласилась Кира, - ничего мы там не найдём, только органы зря взбудоражим и переполошим полгорода...

- Я и не собираюсь всех вас вести туда, - возразила Хлоя, - режимные объекты и вообще центр Москвы я буду изучать лично. Вам же достанется что-нибудь попроще - часть строений от Бульварного кольца до МКАДа и за его пределами. Первичный список целей я уже составила, с жилыми домами получается около ста пятидесяти... сто пядьтесят две, если быть точной.

- Мы ищем что-то вроде "нехорошей квартиры", как у Булгакова? - уточнила Надя, - может, прямо с неё и начать? Тем более там много всякой экзотической публики крутится, некоторые часами ждут появления в парадной Воланда или Коровьева... вдруг там и инкопы пасутся?

- Можно попробовать, - кивнула Стешка, - но мне вот интересно - как должна выглядеть точка входа в подпространство? Это водная поверхность? Зеркало? Щель между досками в заборе, или что?

- Вход может быть где угодно, - ответила Хлоя, - на стене в подъезде, в чулане квартиры, даже в платяном шкафу. Главные условия при его формировании - он не должен располагаться там, где его могут увидеть случайные люди, он должен находиться там, где появление большого количества входящих и выходящих людей не вызывает подозрений, и не должен попасть под обзор средств технического контроля. Кроме того, наличие такого входа сопровождается разными нетипичными явлениями - температурными и воздушными аномалиями, изменениями гравитации, странными оптическими эффектами...

- А Баженов и Сентябов, если они работают на Реаниматоров, могут вывести нас к такому входу? - оживилась Кира, - вы же сами, Хлоя, говорили, что Баженов перепугался при упоминании о нехорошей квартире...

- Я при всём желании не сумела бы упустить из виду такие похождения. Я вообще думала, что вход находится у кого-нибудь из них прямо в доме, но... - Хлоя развела руками.

- А можно ли засечь с поста наблюдения такой вход?

- Если бы он возник мгновенно, то мы бы здесь не сидели. Наш противник тоже очень осторожен, и сеть тоннелей он готовил не один месяц... не меньше года. Или полутора лет.

- Девочки, - объявила Стешка, - хотите вы, не хотите, но ужин я разогреваю... сегодня у нас будет гречневая каша с тушёной говядиной. Никто не составит мне компанию?

Составить компанию согласились все, даже те, кто не чувствовал приступов голода. Через несколько минут котелок с кашей был снят с печной плиты, и хозяйка раздала подругам ложки и нарезанный хлеб.

После ужина панцироносицы вышли на берег ручья - запить угощение и размять ноги. Вода в ручье оказалась настолько холодной, что с непривычки у многих заломило зубы. Девушки с трудом сделали два-три глотка, а Раяна, обмыв губы, поинтересовалась у хозяйки:

- Слушай, Стеш, а тут у вас в Сибири много заброшенных деревень с пустыми домами?

- Хватает, - кивнула кулинарша, - мы как-то наткнулись на одну такую.

- И что, там кто-нибудь пробовал поселиться?

- Есть и такие, в основной массе - какие-то дегенераты, которые создают что-то типа коммун с псевдорелигиозным уклоном. А потом выясняется, что квартиры этих коммунаров отписаны духовному наставнику или кто у них там бывает... есть и хорошая публика, кержацкая, то есть, староверческая, и послениконовская. А ты что, думаешь переселиться сюда?

"Золотая" девочка улыбнулась и сделала неопределённый жест ручкой. А Кира, слушавшая их разговор, сказала:

- Просто Райка любит лазить по старинным заброшенным домам.

- Это ещё зачем? - полюбопытствовала Эммочка.

- Не знаю... - замялась Кира, - наверное, ищет летающие грибы с Юггота, или Сияющий Трапецохедрон...

- Слушай, Райка, - обратилась к "золотой" девочке отличница, - это ты напичкала Кирушку всей этой лавкравтовщиной?

- Откуда же мне было знать, что она и это прочтёт? - усмехнулась Раяна, - она последние дни с бабушкиного чердака почти не выходила...

- Не думаю, что ты найдёшь здесь летающие грибы, - хихикнула Стешка, - я не раз бывала в заброшенных домах и со всей ответственностью заявляю, что Лавкрафт, завидев их, помер бы от тоски.

Хлоя вмешалась в разговор и предложила, пока не совсем стемнело, прогуляться по берегу в другую сторону, туда, где начинался подъём на ближайшую, свободную от леса вершину невысокой сопки.

Темнело в Саянах довольно быстро. Девушки не спеша пробирались через мрачные заросли вековых елей и пихт, опасливо косясь в затянутые мглой прогалины. Лишь Стешка, чувствовавшая себя здесь как дома, и Хлоя, которой довелось партизанить на Мидгарде, сохраняли полное спокойствие.

- Вы не поверите, - заговорила капитан Пи, - но после вневременного кармана у меня появилась боязнь темноты. При вас я её сдерживаю, но каждую ночь укладываюсь с включенным светом.

- А здесь нет привидений? - робко поинтересовалась Кира, настороженно вглядываясь в причудливой формы сучья и старые пни.

- Не волнуйся, - хихикнула Стешка, - есть, аж до кучи. Может, и лешего найдём, да не одного, а в обществе парочки симпатичных ведьмочек...

Кто-то насмешливо фыркнул. А Стешка между тем рассказывала:

- Совсем древние бабушки в здешних деревнях рассказывали байки об огненном змее, который прилетал по ночам в деревню, нырял в печную трубу того дома, в котором жила самая красивая девушка, оборачивался человеком... и, глядя на него, нельзя было не влюбиться.

- И что было дальше? - заинтересовалась Раяна.

- А через девять месяцев или около того девушка умирала как будто без причин. Жила себе как обычно - и умирала. С неразделёнными чувствами к доброму молодцу, выскочившему из печного творила.

- А сейчас подобные случаи трансформировались в появление НЛО и опыты пришельцев по изъятию половых клеток, - добавила Эммочка.

От этих разговоров, да ещё и вечером в глухом лесу, всем стало немного жутковато. На пути попалось несколько кедров с широкими, бочкообразными кронами и целой сетью выступающих из земли корней, о которые некоторых девушек угораздило споткнуться. А по высоте каждое дерево равнялось средней панельной девятиэтажке.

- Это наши кормильцы, - сказала Стешка, оборачиваясь на подруг.

Таёжница начала рассказывать об удивительном дереве - о том, как в военные и послевоенные годы целые деревни выживали исключительно за счёт кедровых шишек, как лес делили на сектора и тщательно следили, чтобы никто не ломал сучьев и чтобы огонь в случае пожара не перекинулся на кедровники. Имели место случаи, когда нерадивых сборщиков, искалечивших дерево, угощали из ружей солью, а то и свинцом, а сейчас, когда сбор шишек никем фактически не контролируется, для кедровников настали тяжёлые времена.

- Приезжают всякие, даже с центральной России, - говорила девушка, - спиливают ветки, избивают стволы, а то и вовсе могут из-за полсотни шишек всё дерево завалить. А вот прежде чем эти кедры достигли такой высоты, они должны были двести лет расти, не меньше...

- А сколько шишек даёт один кедр? - спросила Кира.

- В урожайные годы можно сотню набрать, иногда - сто двадцать, но это уже предел. А вот на Алтае и в Казахстане когда-то давно, ещё во времена Наполеонова нашествия, жили умельцы - додумались обрезать у молодых деревьев верхушки, и сейчас эти кедры имеют кроны как у акаций, что в Африке растут. Сейчас с них можно и до пятисот шишек собрать, но такие деревья - большая редкость. Может, уже их и вовсе не осталось...

Лес оборвался, и панцироносицы взошли на вытянутую, поросшую низкой травой гребнистую вершину сопки.

Тёмная таёжная поросль волнами уходила в туманную пелену, на серо-фиолетовом небе виднелась пара грязно-серых туч. Где-то на западе наиболее зоркоглазые из девушек различили крохотный, почти на пределе видимости, бледно-голубой огонёк уличного или станционного фонаря - Стешка, завидев его, пояснила подругам, что они видят построенное на Сибирском пути село - Маганск. Красную гору, под которой расположилось Петряшино, они не разглядели, но на оранжевом зареве от Красноярска были отлично видны две наиболее высокие точки в окрестностх города - Чёрная Сопка и гора Камала.

- И как ты, Стеша, не боишься здесь одна на ночь оставаться? - Надя взяла кулинаршу под локоть, - вдруг змея укусит или медведь придёт?

- Год назад не боялась, а теперь и подавно не боюсь.

- А люди?

- Это не такая уж и большая проблема. Все, кто летом живёт в лесу, обязательно предупреждают друг друга о появлении чужаков. Разве что встретишь человека с удостоверением - вот таких-то следует бояться... ну а вы, - Стешка кивнула подругам, - случай особый...

Девушки двинулись назад к избушке - проводить Стешку и уже после, когда за ней закроется дверь, и самим отправиться по домам. Впрочем, Стешке не очень-то и требовались провожатые. Для девушек оставалось загадкой - как она ухитрялась ориентироваться в погружённом во мрак лесу, ни разу не сбившись с пути, в то время как остальные то и дело спотыкались и получали ветками по щекам и лбам. Хлоя шла замыкающей, и она, как и кулинарша, преодолевала таёжные заросли без всяких затруднений и без лишнего шума.

- Я, кстати, иногда и на базе ночую, - сказала Стешка, - и пока моего отсутствия никто не замечал.

- И как там, страшно ночевать? - поинтересовалась Раяна.

- Нисколько. Тепло, светло и мухи не кусают. А главное - на тамошних постелях нет раздражающих кожу швов...

Уже в избушке подруги помогли Стешке прибрать со стола, и лишь после того, как та улеглась в постель, включили телепортеры и растворились в воздухе.



Кира осознала себя на прежнем месте, на берегу Солотчи. Снова вокруг летний вечер, заросли рогоза, белые перья лёгких облаков на синем небе... Солнце, скрывшееся за горизонтом, показалось вновь, до его захода ещё около четырёх часов.

- Говорят, Маленький принц очень хотел почаще любоваться закатами, - сказала себе Кира, сбрасывая кофточку с джинсами и одевая белое с ромашковым принтом коротенькое платьице без рукавов, - знал бы он, чего желает... Солнышко то там, то здесь. Привыкнуть можно, но всё равно - жутко неуютно...

Она сунула ненужные теперь тёплые вещи в пакет и чтобы как-то объяснить дома своё долгое отсутствие, отправилась на соседний берег, в заливные луга. Там она отыскала уединённое место возле одной из проток и почти час плескалась и ныряла в медленно текущей прохладной воде, пока вся не покрылась "гусиной кожей". Теперь никто, видя её мокрые волосы и промокшее платье, не заподозрит, что она была где-то ещё, кроме окрестностей Заборья...

Вернувшись домой, Кира взяла в комнате подшивку журналов "Наш современник", пошла на сеновал и обнаружила, что её любимое место у окна занято Сашкой - тот смотрел на экран мобильника и с увлечением во что-то игрался. Девушка хотела было, как обычно, бурно вознегодовать, но всё-таки сдержалась и прикусила язык. "Кто может знать, - неожиданно мелькнуло у неё в голове, - а вдруг завтра или послезавтра я окажусь именно там, где Реаниматоры отмочат какой-нибудь новый фокус? Неровен час, мы последний раз видимся?"

- Ты что, купаться ходила? - Сашка отложил мобильник, и Кира заметила на щеке брата приличных размеров ссадину.

- Да. А тебя что, опять Ширшов разукрасил?

- Разукрасил, - усмехнулся маленький проныра, - он вообще по ходу дурак какой-то. Сегодня, когда ты Райку провожала, он достал где-то карбид, намешал с водой и начал укладывать пожарников(так в народе назывался клоп-солдатик)спинками туда, где погорячее. И хохотал как дебил - говорил, что это они на пляже загорают. Ему бы за шиворот этот карбид высыпать...

Кира никогда не убивала клопов-солдатиков, хотя они вредили не на шутку - сосали соки из ростков моркови и устраивали кладки яиц на укропе и капусте. Она нашла, что лучше всего сметать их колонии в ведёрко и уносить к реке - благо там много зелени, а стало быть, и пропитания...

- А ты хоть разок ему дал?

- А как же, - оживился Сашка, - сделал как Райка говорила - пяткой по пальцам вдарил со всего весу.

- Помогло? - хихикнула Кира.

- И ещё как, - мальчуган пересел к стене, освобождая сестре место, - он там по всей улице прыгал и ныл, а потом к мамке побежал...

Кира углубилась в творчество Проханова, Кара-Мурзы и Шафаревича, а Сашка - в телефон. Примерно через полчаса братишка уронил руки на колени и устроившись под Кириным бочком, сладко задремал.

"Я тут намереваюсь по новой воевать с этими тварями... инкопами, - подумала девушка, - и братец тоже воюет с маленьким злобным нахалом, живущим через дорогу..."

Она пристроила Сашку поудобнее и набросила ему на глаза платочек - чтобы Солнце не докучало.

"И все они почему-то любят жечь живых существ, - думала Кира, - откуда в них эта пиромания?"

Она на минуту отложила журнал и подняла взгляд на потолочные балки.

- Что же будет теперь? - еле слышно шепнула Кира, - мне придётся выбирать... в схватке с Реаниматорами я вполне могу погибнуть. И "Панцирь" меня не спасёт. Особенно если я где-то допущу ошибку... да от меня и следа не останется...

От тяжёлых мыслей её отвлёк Сашка. Должно быть, он чувствовал, что сестре приходится нелегко. Он сквозь сон протянул руку и постарался покрепче обнять Киру. Она улыбнулась, поворошила ладошкой его волосы и вновь взялась за журнал.



Этим утром на другом конце планеты вице-адмирал Кинзи с нетерпением ожидал прибытия грузового челнока с телепортером и командой инженеров на борту. Персонал базы навёл порядок в ангаре, техники подготовили место для монтажа дорогостоящей аппаратуры, а Кинзи в преддверии визита гостей распорядился подготовить криоскафандры для работы на леднике и отправился в кабинет - немного передохнуть и подправить своё пошатнувшееся(уже в который раз)здоровье коньяком и грибной настойкой.

В приёмной он увидел Лукаса и Накема. "Странно, - подумал вице-адмирал, - я всё чаще замечаю этих двоих вместе... интересно, что они задумали? Неужели Прогрессоры, всегда столь благосклонные к моей скромной персоне, решили меня закопать?"

- Вы не меня ждёте? - осведомился он, отбрасывая прочь крамольные подозрения. Парочка тут же вскочила со стульев.

- Мы с господином Зойсманом обсуждали его реквием под названием "Принцесса отмучилась", - пояснил Лукас, улыбаясь во все тридцать два зуба - как будто появление вице-адмирала доставило ему несказанную радость.

- Ну заходите, заодно и выпьем, - и Кинзи открыл дверь.

- Отличная мысль, - Лукас улыбнулся ещё шире, - я давно хотел похмелиться. Кроме того, у вас прекрасная шмаль, господин вице-адмирал. Откуда вы её берёте?

- Я захватил её с Мидгарда, - ответил Кинзи, - теперь эта планета является крупнейшим поставщиком наркотиков на территории Союза. Королеве Серенити и не снилось такое...

Троица уселась в кресла, и хозяин кабинета полез в стол.

- Вот вам коньяк, - он вынул бутыль, - а вот твоя любимая шмаль, дорогой Лукас...

Инкоп придвинул к себе зажжённую курительницу и начал глотать сладковатый дым.

- Я давно вынашиваю одну идею относительно дезорганизации жизненного уклада на этой планете, - сказал негр, - если вы меня выслушаете, я готов поделиться.

Убедившись, что его собеседники настроены слушать, Лукас продолжил:

- Я обратил внимание, что всякий раз, когда на Земле происходит какая-либо авария, катастрофа, или разворачивается криминальная драма с нагромождениями трупов, то пресса вовлекает народ в занятие, суть которого сводится к поискам виноватых. Виноватые, как правило, назначаются в соответствии с редакционной политикой какого-либо СМИ. Что если нам на этом как-то сыграть, чтобы как можно сильнее вбить клинья вражды и непонимания между народами и разными классами земного общества?

- Например? - поинтересовался Накем.

- Вы слышали о таком человеке - Усамо бен Ладен?

- Кое-что слышал, - кивнул Кинзи, - и зачем он нам нужен?

- Лично он нам совершенно не нужен. Нам нужна его репутация и культ личности, который создан вокруг него стараниями разных умников от большой прессы. Когда мы начнём сваливать самолёты, взрывать поезда, танкеры и трубопроводы, то мы можем выпустить на просторы Интернета целую серию видеообращений вышеупомянутого господина, в которых он возьмёт на себя ответственность за совершённые теракты. И не он один будет брать на себя ответственность - есть и другие кандидатуры, от лица которых мы можем выступить. Например, я бы смог переодеться в этого Усамо, а мои приятели смогут изобразить какую-нибудь другую, не менее знаменитую личность - Ахмеда Закаева, или Шамиля Басаева, да мало ли кого... в конце концов, можно просто выдумать новый образ, в существование коего поверят миллионы дураков по всей Земле.

- Весьма оригинальный ход, - одобрил вице-адмирал.

- Когда я смотрю местные телеканалы, я просто исхожу хохотом, - улыбнулся Лукас, - вот, скажем, где-то что-то взорвалось. Например, пятизвёздочная гостиница с туристами. Сразу же во многих странах начинается информационный бум. Выпускаются экстренные выпуски аналитических передач, на которых приглашённые и нанятые гости орут кто что горазд, так что и слов не разберёшь, и ищут виноватых. Сначала у них виноваты террористы. Когда эта тема выпадает из моды, виноватой становится Америка. Когда забывается Америка, виноватой делают КНДР. Когда и эта версия себя не оправдывает - виноватыми становятся русские. Эта версия популярна куда больше, чем все предыдущие, и ещё долго не потеряет живучести. Ей может составить конкуренцию лишь версия о евреях и неграх...

- Что поделать, - заметил Кинзи, - земляне так примитивны и тупы...

- Определённо тупы, - согласился Лукас, - более тупых созданий днём с фонарём никто не сыщет.

- Мне пришла в голову одна мысль, - заговорил Накем, - но вам она, думаю, не понравится.

- Ещё один вариант замесить кровавую кашу? - усмехнулся Кинзи, - излагай. Может, тебе удастся меня чем-нибудь потешить.

- Я тут подумал о Мирославе Кратове, - начал объяснять юноша, - зачем мы возимся с ним? Куда проще было бы взять образец его ДНК и отправить с оказией на Ванахем. Там из него вырастят клона. То же самое можно сделать и с ДНК Церены. И никаких лишних хлопот.

Вице-адмирал не мог скрыть изумления. Неужели у мальчишки есть некий параллельный план действий, в точности повторяющий его, Кинзи, замыслы?

- Тоже неплохо, - кивнул он, - но мы поступим несколько иначе. Мы должны организовать спектакль с возврщением живого, настоящего принца. Он должен вернуться домой раскаявшимся и демонстрировать свою ненависть к Церене, иначе всё полетит к чёрту. Хотя...

Кинзи размышлял около минуты.

- Страховки ради я отошлю им этот материал. Сегодня же вечером.

Два человека и инкоп распили бутылку коньяка. Вскоре захмелевший Накем ушёл к себе, и едва захлопнулась дверь, Кинзи сказал:

- Через десять дней клон Индаса будет готов, и мы инициируем его.

- Что? - Лукас повернулся всем корпусом к вице-адмиралу, стараясь при этом изобразить высшую степень удивления, - клон Индаса? Значит, вы с Олафом решили... но зачем?

Кинзи обдумал свой план заранее. Необходимо проверить копию Индаса в деле, и вот тут очень кстати пригодится помощь Лукаса.

- На тот случай, если мы не переправим настоящего Индаса, нам нужна будет его копия. У меня есть наготове и копия Церены. И я хочу, чтобы после инициации ты вывел лже-Индаса в Москву. Он должен встретиться с Дженгой, с Феофановым, Горбалюком... ну, ты понимаешь. Ты ведь не можешь до бесконечности морочить им головы с помощью дубликата телефона. Но учти - лже-Индас не должен попасться на глаза Церене. Хоть она и в Заборье под присмотром Азека, но всё же...

- Я сделаю всё, что потребуется, - встал с места Лукас, - не извольте сомневаться.

Негр-инкоп весьма обрадовался, узнав, что копия Индаса будет временно находиться под его присмотром. Вдвоём они натворят таких дел, каких не проворачивал даже самый могущественный криминальный синдикат... Да и копия Церены сослужит неплохую службу. Она будет гарантировать повиновение и кротость оригинала. Лукас усмехнулся при новой мысли - послать Накема на переговоры к настоящей принцессе. Она с лёгкостью прикончит этого противного мальчишку, успевшего ему порядком надоесть...

В этот момент загудел коммуникатор. Джером Одри срочно хотел видеть вице-адмирала на посту внешнего наблюдения, причём тон, каким была передана эта просьба, свидетельствовал о новом витке неприятностей...

И Лукас прекрасно знал - каких именно. Он с затаённым удовольствием наблюдал панику на лице Кинзи. Тот, похоже, начал кое-что понимать.

А на самом верхнем этаже базы ситуация полностью прояснилась. Грузовой челнок с телепортером и двадцатью пассажирами, не считая экипажа, взорвался над океаном при входе в атмосферу, и его обломки затонули в двухстах километрах южнее острова Буве. Из последних сообщений, полученных с погибшего борта, можно было установить, что имел место взрыв, причём он не был следствием технической неисправности...

Кинзи, выслушав отчёт, с трудом подавил желание расстрелять всю дежурную смену и Одри за компанию. В конце концов, чего-то подобного следовало ожидать. Кто-то подсунул в челнок чемодан со взрывчаткой или нечто в этом роде... но кто? Вариантов может быть куча. Мало ли какие интриги расцвели при дворе короля за прошедшие два года. А ещё челнок мог быть заминирован агентами Мидгарианского Сопротивления или разведчиками Ацтлана...

Один только Лукас доподлинно знал, что никакие агенты Ацтлана или Сопротивления не имеют отношения к прерыванию полёта. Они даже не знали, откуда стартовал челнок и что было на его борту. Зато об этом знали те, кто мастерски изображал из себя людей. Недаром инкопы всеми правдами и неправдами добывали документы и тщательно прятались - кому-то удалось устроиться на секретные космопорты и ещё более секретные предприятия... Один из таких везунчиков и помог Лукасу сорвать доставку телепортера.

Впрочем, это событие было не единственным, заставившем Кинзи сильно понервничать. На пост наблюдения позвонил Стоян Квятковски, преподнёсший ещё одно сногсшибательное известие.

Он заявил, что Мирослав Кратов снял с себя "Панцирь" и превратился в обычного человека. Сейчас команда учёных пытается разобраться в незнакомой аппаратуре, и нифлхемец утверждал, что первые сенсационные данные о потерянных технологиях Мидгарда уже получены...

"Хоть что-то радостное за последний час", - подумал вице-адмирал. Он так обрадовался, что на время даже позабыл об уничтоженном телепортере.

Теперь он был уверен, что Мирослав никуда не денется. Будет сидеть на базе тихо, как ягнёночек. И даже носа в Москву не высунет.

- Лукас, - обратился Кинзи к инкопу, - ты что думаешь по поводу всего этого?

- Меня больше волнует наша операция по террору землян, - ответил негр, - я считаю, что раз у нас по-прежнему нет телепортера, то мы должны обойтись наличными средствами, в том числе и выходами из подпространственных тоннелей...

- Так... - вице-адмирал на минуту задумался, - ну что же... пора освободить землян от уз Космической Тирании. Через час зайдёшь ко мне за последними директивами.

Вице-адмиралу требовалось время, чтобы прийти в себя после стольких удивительных происшествий. А лучшего средства для успокоения нервов, чем пойло из спирта с грибами и невесть какими транквилизаторами, он не знал.

Вскоре большая часть базы - та её часть, которую Мирославу никто не показывал - перешла на боевой режим работы. Сотни инкопов занимали места в дисколётах(стеклянных болванках, не способных и секунды самостоятельно продержться в воздухе), разбирали оружие, исчезали в подпространственных лабиринтах...

Фактически Земля оказалась под полной оккупацией уже через два часа.

Лукас, руководивший, по сути, всем ходом боевых действий, мог быть уверен в скорой победе. По его расчётам, она могла быть достигнута через три недели. Противник невидим, неслышим, более того - в существование противника никто не верит... Как можно бороться против того, в кого не веришь?

Отдельные грамотные и проницательные индивидуумы - не в счёт. Никто не будет принимать всерьёз их слова и действия. В конце концов, отчаявшиеся люди сами же и убьют тех, кто мог бы противостоять нашествию воплотившихся Прогрессоров... ибо водится за людьми одна интересная манера - расправляться с теми, чьим предупреждениям они не хотели внимать.





36.




36



Сеанс инициации был окончен, и Кинзи, одетый в белую мантию жреца, с нетерпением подошёл к двум вырезанным из гранита саркофагам, установленым в центе зала.

Почти сразу же из ближайшей камеры показалась рука. Существо опёрлось о борта и село, вытянув ноги. Его глаза открылись, и оно несколько раз шумно вздохнуло. Затем оно перекинуло ноги через борт и неуклюже спрыгнуло на пол.

- Клёво, - сказал оживший клон, - жутко неудобно, но клёво... на полноценное рождение это нисколько не похоже, но...

Голос клона переходил с хрипа на сип, он плохо справлялся с ударениями и интонацией, но со временем эти недостатки должны будут исчезнуть.

- Значит, Кинзи - это ты, - клон устремил слезящиеся глаза на вице-адмирала, - напомни, будь добр - как меня здесь должны звать? Индасом? Мирославом? Насколько я понял, настоящий Индас не должен ничего знать обо мне...

Кинзи не удивился тому, что существо, ожившее пару минут назад, знает так много. Невоплощённые Прогрессоры видят и слышат почти всё. Человеческое тело для них - барьер, а потому, вселившись в клон, Прогрессор терял непосредственную связь со своими невоплощёнными собратьями.

- Мы хотим, чтобы ты просто усыпил бдительность наших врагов, - ответил Кинзи.

- Да, да... - сказал лже-Мирослав, - я понимаю... сходить к Димону в "Лунный венец", тыры-пыры, всё такое, в натуре типа, да...

- Ты знаком с Лукасом?

- Разумеется.

- Так вот, когда ты будешь полностью готов, он отведёт тебя в Москву. Там ты начнёшь действовать по своему усмотрению, хотя... ладно, не забивай попусту голову. Лукас сам тебе всё объяснит.

- А вот это что здесь? - лже-Мирослав подошёл к второму саркофагу и увидел в нём нагое тело молодой девушки.

- Это твоя принцесса, - усмехнулся Кинзи, - мы пока никого в неё не воплотили.

- Не беда. Я могу и подождать.

Клон усмехнулся и добавил:

- Как интересно сложилась ситуация... оригинал на Земле, я - тоже на Земле, а на Ванахеме в это время, должно быть, готовится третий дубликат... целых трое меня. Умора. А моя принцесса, - он кивнул на саркофаг, - будет поздравлять своих дорогих подданных с наступившей демократией. Хотел бы я посмотреть, как одновременно у четырёх миллиардов человек от гнева позеленеют рожи... а когда она отдаст нам "Панцирь"... боюсь, настоящей принцессе после такого красивого жеста нечего будет делать на территории Союза.

- Это уж как вам угодно, - сказал Кинзи, - но Церену я заберу себе. И она будет страдать так, как никто до неё не страдал...

- Кстати, - лже-Мирослав попытался изобразить улыбку, но пока получалось это довольно плохо, - передайте Олафу Госкату, что никаких наворованных и припрятанных денег у Церены Сегнуссен нет. Она нищая, как церковная крыса, а посему акционеры РКН могут продолжать шарить по помойкам в поисках бутылок и докуривать свои драгоценные акции.

Вице-адмирал только руками развел. Он плевать хотел на незадачливых акционеров, равно как и на материальное благосостояние мидгарианской принцессы.

В этот же день Лукас навестил лже-Мирослава в капище и объяснил более подробно - чем ему следует заниматься в Москве. Инкоп был со всем согласен и заявил, что навестить якобы своих старых приятелей - для него не проблема. Он довольно быстро исправил все огрехи в мимике, координации движений, произношении слов и уже ничем не отличался от настоящего Мирослава Кратова.

- А теперь - иди за мной, - Лукас довольно усмехнулся, - представим тебя обществу. Кроме того, мне необходимо выступить и обозначить приоритеты на будущее...

- Я уже видел, как вы тут веселитесь, - ухмыльнулся лже-Мирослав.

- И не говори...

Они прошли в сектор, где проживали инкопы. Сегодня они почти все были на базе, за исключением дежуривших в подпространственном лабиринте охранников.

- Объяви "общий сбор", - бросил Лукас дневальному.

Через две минуты негр и поддельный принц стояли на гранитном пъедестале, имевшем форму усечённой пирамиды. Они наблюдали, как коридоры, расходящиеся лепестками от круглого зала, постепенно заполняются инкопами.

Куда ни кинь взгляд - всюду стояли существа, как неотличимые от людей, так и не имеющие ничего общего не только с людьми, но и с известными видами животных. Многорукие, крылатые, клешнерукие, четырёхглазые, безглазые создания, с щупальцами, плавательными перепонками, плавниками, костяными и хитиновыми панцирями. Человеко-змеи, человеко-крокодилы, человеко-насекомые, человеко-арахниды, человеко-птицы и человеко-собаки. Кое-где промелькнуло несколько увешанных пулемётными лентами кентавров, за ними, прижимаясь к потолку, следовало несколько гибридов-антропоинсектоидов - помеси человека, кузнечика и шершня, а затем кто-то подвёз к пьедесталу большой аквариум, из которого выглядывало несколько русалок. Полумифические существа с рыбьими хвостами, росшими от пояса, явно чувствовали себя на собрании главными действующими лицами. Они строили глазки, рассылали направо и налево воздушные поцелуи, дразнили присутствующих кончиками хвостов - в общем, развлекались как могли.

Дождавшись, когда стихнут шорохи шагов, топот ног, хлопанье крыльев и цокот копыт, Лукас начал своё выступление:

- Не очень дорогие товарищи! Неуважаемые сослуживцы по цеху Аида! Неутомимые труженики Девяти Кругов! Верные последователи великого Неподобия и вечного Безобразия! Борцы за Тёмное Будущее и блюстители Грязного Настоящего! Рад видеть вас всех в добром здравии и с величайшим удовольствием, ничуть не лукавя, скажу, что вы блестяще стараетесь на ниве страха и ужаса! Количество сбитых самолётов, сгоревших поездов, подорванных трубопроводов и нефтехранилищ, а так же тоннаж затопленных танкеров - всё говорит само за себя. Мы не будем углубляться в цифры, ибо вы всё знаете и без моих напоминаний...

Плескавшиеся в аквариуме русалки заругались площадной бранью - одна из них жаловалась на невыносимую тесноту, другая осыпала грязными эпитетами оппонентку по карточной игре, ибо проиграла подруге пари и теперь должна была пробраться в один из южнокорейских портов и сжечь хорошо охраняемый нефтеналивной причал.

- А теперь разрешите мне, - говорил Лукас, - представить вам нашего нового работника. Перед вами - Индас-дубликат, наследник Ванахемского Трона. Его помощь будет воистину неоценима при борьбе с отрядом панцироносиц, признанных, как вы знаете, террористической организацией.

По коридорам пронёсся гул и шёпот.

- Какую разновидность женщин предпочитает наследник? - послышалось из аквариума. После этих слов в подземелье грянул дружный хохот.

- А теперь послушайте внимательно, - Лукас поднял руку; мгновенно воцарилась тишина, - о наших дальнейших действиях. Среди вас есть почти люди, и это очень хорошо. Вы спросите - почему? А потому, что ваше человекоподобие придётся очень кстати при постановке спектакля под названием "Церена освобождает восставших рабов на далёкой неизвестной планете".

Что я имею в виду? Как вы знаете, Кинзи намерен взять Церену в плен. И он возьмёт её в плен, будьте уверены. Здесь, в долине Спокойствия, "Панцири" придут в нерабочее состояние. Мы легко расправимся с бойцами принцессы, отключив их костюмчики и оставив умирать у подножия пирамиды. А вы, все те, кто выглядит человеком, будете изображать из себя похищенных с разных планет Союза людей. Сценарий постановки предельно краток: вы устроите восстание рабов, освободите Церену и Индаса, и они сами откроют вам дорогу на континенты. Все честные люди будут проклинать Церену, считая, что она целиком пошла в мать, которая, как вы знаете, сдала Мидгард врагу... не без нашей помощи, конечно.

К моменту нашего выступления Земля будет пребывать в очень плачевном состоянии. Мы, воплощённые Прогрессоры, станем единственной силой, способной призвать население к порядку. И нам не нужен Кинзи с его идиотами вроде Одри и Нефри - они будут убиты в ходе восстания. И настоящие Церена с Индасом нам не нужны - они погибнут сразу же после окончания восстания.

- А на кой чёрт нам нужна эта вонючая Земля? - выкрикнул кто-то, - неужели здесь нет планет получше?

- Конечно есть, и мы их захватим. Земля нам нужна как поставщик строительного материала для конструирования телесных оболочек. Мы захватим исследовательские базы Мидгарда и Ванахема, заберём телепортеры, выстроим космическую флотилию и двинемся в космос... догадываетесь, для чего? Наши первые цели - Луна и Марс. Там лежат руины погибшей земной цивилизации. Мы воспользуемся её техническими достижениями для усиления нашей военной мощи. Из Луны мы соорудим то, что удалось начать, но не удалось закончить человеку - орудие для уничтожения планет. Когда здесь не останется ничего живого, что можно было бы загрузить в конвертер рипликатора, мы развернём Луну обратной стороной к Земле и дадим залп из гигантской гравиквантовой пушки, которую не сумели достроить внуки и правнуки Ламеха и Тувалкаина, но сумеем достроить мы. Земля превратится в новый пояс астероидов, а мы установим в недрах Луны самый мощный телепортер из всех, какой когда-либо строился, а затем отправимся в путешествие по Галактике, выжимая с обитаемых миров всё, что пригодно для получения животного белка, и уничтожая любую планету, которая осмелится нам противостоять.

Едва Лукас закрыл рот, как в коридорах грянул дружный радостный рёв. Различные руки, лапы, щупальца и другие виды конечностей, бурно жестикулируя, взметнулись кверху. Всевозможные головные уборы так же полетели под потолок. Псевдо-люди отчаянно ругались и спорили, кентавры выбивали копытами дробь, инсектоиды шевелили усами, а русалки так рьяно восторгались, что едва не свалили набок аквариум.

- Смерть людям! - заорал кто-то.

- Смерть всему, кроме нас! - вторил другой.

Хор голосов подхватил последние слова, и вскоре толпа скандировала одно и то же:

- Смерть всему, кроме нас... смерть всему, кроме нас... смерть всему...

Сойдя с пьедестала, лже-Мирослав заметил:

- Дело за малым - доставить сюда Церену. Индас уже здесь...

Лукас закурил закрутку с анашой и ответил:

- А куда она денется... доставим, будь спокоен.

Лже-Мирослав погрузился в свои мысли. Замысел Лукаса показался ему довольно забавным, но слишком уж скоротечным. Лукас был существом толпы, хотя это и не мешало ему плести закулисные интриги. Его жертвами становились люди талантливые, как-то проявившие себя на почве любви к власти и славе. А Лже-Мирослав никогда не спешил. Он принадлежал к самому изощрённому и многоопытному отряду инфернального цеха, специализирующегося на изобретательстве новых причудливых религиозных верований и превращении разных человеческих ничтожеств в лже-пророков и ряженых проповедников. Ему не хотелось быстрой смерти для разумных созданий. Он и его коллега - дожидающаяся инициации лже-Церена - планировали стать воплощёнными божествами, убивать человечество долго и изящно, в течении многих тысяч лет...

"Пусть помечтает, - лже-Мирослав покосился на опьянённого наркотиком негра, - будешь ты у меня летать по Галактике, как же..."



Не успело схлынуть потрясение от взрыва танкера на рейде Исмаилии(взрыв и пожар в Богдановиче нигде, кроме России, не обсуждался, его как бы и не было вовсе), как посыпались сообщения о новых террактах и катастрофах, результатом которых стало закрытие судоходства на жизненно важных морских коммуникациях. Танкеры с нефтью и продуктами её переработки запылали в Панамаском канале и по обе стороны от него, в проливах Гибралтар, Ла-Манш, Дарданеллы, Эресунн и Цусима... Персидский залив и вовсе оказался отрезанным от Мирового океана, а многочисленные проливы Индонезийского архипелага и акватории Красного и Аравийского морей оказались забиты кораблями, шедшими из Индии, Китая и Японии в Европу, так и обратным маршрутом.

Попытка провести караваны танкеров по Северному морскому пути так же не увенчалась успехом - все они неизвестно на чём подорвались и сгорели при выходе из Берингова пролива. Танкеры горели всюду - даже среди Тихого океана и в южной его части, где на них никто в принципе не мог напасть...

И виноват в этих бесчинствах был не кто иной, как Усамо бен Ладен. Он регулярно выкладывал в Интернет видеоролики, признавался во всех взрывах и пожарах, и нужно было быть безнадёжным скептиком или прожжёным циником, чтобы усомниться в его словах.

Только наиболее усидчивые из обывателей, собравшие полную картину гибели морских судов, понимали, что никакой Усамо бен Ладен со своими фанатиками-исламистами чисто физически не мог успеть атаковать более сотни целей, разбросанных друг от друга на сотни и тысячи километров. Но таких светлых голов было очень мало. Люди складывли свои впечатления, черпая информацию из открытых источников, не слишком углубляясь при этом в детали, но сии источники охватывали своим вниманием не более десяти процентов всех катастроф, ибо информационное пространство далеко не резиновое, а потому перебои с поставками топлива воспринимались лишь в контексте грядущего подорожания бензина, и, возможно, его выдачи по талонам.

А человек, похожий на Усамо бен Ладена, продолжал сыпать признаниями. В день пожара на рейде Исмаилии замелькали сообщения о падениях пассажирских самолётов в Гималаях, Тибете и пустыне Такла-Макан. Эти самолёты совершали обычные рейсы из городов Индокитая и Дальневосточного региона в сторону Европы и обратно. Причина катастроф, на первый взгляд, выглядела довольно просто - пожары и взрывы, разрушившие машины на тысячи обломков, но "террорист N1" поспешил приписать эти происшествия на свой счёт, а что касается последних известий с погибших бортов - пилоты сообщали о преследованиях со стороны неопознанных летающих объектов и потоках энергии, коими эти объекты обстреливали и просвечивали самолёты - то телезрители и читатели газет ничего об этом не узнали.

И эти катастрофы были лишь началом "самолётопада". За последнюю декаду июня-месяца количество авиакатастроф(о жертвах и говорить нечего) стремительно возрастало. Ситуация достигла своего апогея в ночь с двадцать девятого на тридцатое июня, когда при взлёте, посадке или на середине пути взорвалось, сгорело и упало семьсот семьдесят девять пассажирских лайнеров.

На фоне этих трагедий совсем уж бледно выглядели другие виды техногенных аварий - взрывы нефтехранилищ, диверсии в цехах металлургических комбинатов, пожары на заводах, выпускающих автопокрышки, подрывы магистральных нефте- и газопроводов, а так же взрывы гружёных топливом поездов. География происшествий впечатляла не меньше, чем разброс диверсий на морских и воздушных линиях - Северная и Южная Америка, Китай, Индия, Россия, Западная Европа...

Реаниматоры сделали своё дело - до жителей Земли начало постепенно доходить, что все эти катастрофы есть дело рук таинственного и неведомого врага. Кто-то кинулся искать виноватых(обычно ими назначались правительства, спецслужбы, террористы, КНДР, Иран, Палестина и разумеется, русские и евреи), другие отчаянно искали спасения - не важно, где, и не важно, у кого. И последних(ибо вечно искать виноватых не станешь)становилось всё больше...

Хуже всего было то, что довольно значительное количество людей не желало понимать простой вещи - неведомый противник не отдаёт предпочтения какой-либо одной земной стране, желая возвеличить её на фоне других, а желает полной гибели всей цивилизации. Довольно скоро "мировое сообщество" заметило странный факт - над территорией России, Украины и Белоруссии самолёты почему-то не падают, хотя едва ли этим странам было легче, чем другим - они захлёбывались в волне пожаров и утечек химикатов на железнодорожных и топливно-энергетических коммуникациях. А в самой России работники многих масс-медиа упорно твердили, что вышеупомянутая волна пожаров(по полсотне в день!)есть следствие извечной "русской лени, пьянства и разгильдяйства", добавляя при этом, что в "цивилизованных странах"(что имелось в виду под этим словосочетанием, никто не уточнял - отгадывайте, мол, сами)ничего подобного не происходит.

Разумеется, это не способствовало организации человечества с тем, чтобы дать отпор врагу. Рвались транспортные потоки, экономики впадали в стагнацию и крах, промышленность приходила в упадок, многие страны впали в полосу тотального дефицита, повсеместно поднимала голову организованная преступность - а поиски виноватых, равно как поиски спасения из рук невесть откуда повыползавших шарлатанов от политики и мистики, продолжались. Страдающему человечеству услужливо предлагались сотни путей, каждый из которых после долгих петляний и поворотов вёл в никуда...



Кира и её подруги-панцироносицы методично и упорно прочёсывали Москву и столичные предместья, пытаясь найти нечто, являющееся проходом в иные слои Мироздания. Хлоя Пи, руководящая всеми поисковыми мероприятиями, была верна своему слову и ни разу не взяла ни одну из девушек на обследование режимных объектов, хотя те не раз пытались напроситься к ней в пару. Походы в здание Правительства Москвы, Центральный госпиталь ФСБ и на различные предприятия, имеющие дело с радиоактивными и смертельно ядовитыми веществами, отняли у словесницы немало сил; женщина провела много ночей без сна и держалась на ногах лишь благодаря обезболивающим и тонизирующим таблеткам, и всё оказалось напрасным - никакого прохода или признаков наличия такового найдено не было.

Надя, памятуя о "нехорошей квартире", в первый же день поисков - ради которых она прервала свои каникулы и уехала из Андреаполя - направилась на Большую Садовую, в дом под номером 10, где в квартире номер 50 когда-то проживал Михаил Булгаков. Прохода в подпространство не нашлось и там, зато место оказалось очень людным. За пару часов Надя узнала о творчестве и жизни Михаила Афанасьевича больше, чем за все предыдущие шестнадцать лет своей жизни.

В Братеево тоже не оказалось ничего интересного. Этот район, а если быть точным, левый берег реки Городки, занятый под разнокалиберные новостройки, был вдоль и поперёк осмотрен Эммочкой на следующее утро после гостевания на Саянах. На улицах нового, 4-го микрорайна, расположились три сорокаэтажных жилых комплекса с трёхлепестковым основанием, в каждом из которых имелось триста пятьдесят квартир, две трети из которых ещё не были заселены, хотя за ними числились какие-то владельцы. Эммочка проникла в каждый из домов на рассвете, с крыши, долго ходила по пустым квартирам, техническим этажам и занятым под различные службы подвалам(отличница хорошо усвоила уроки капитана Пи по взламыванию замков с помощью отмычек), но и её успехи оставляли желать лучшего.

В конце июня-месяца, тридцатого числа, в Москву вернулась Стешка. Так получилось, что ей и самой не терпелось уехать из Петряшино, чтобы получить большую свободу действий, и дядюшка к тому же решил, что племяннице будет лучше в столице, чем в охваченной огнём и паникой Сибири. Тайга горела во многих местах, одновременно с ней на десятках станций Сибирского пути рвались цистерны с топливом, люди жили фактически на осадном положении... Двадцать второго числа неожиданно запылали Тайшет и Ачинск, в ночь на двадцать третье - Юрга, Татарск и Тында, а наутро загорелись станции помельче, в том числе и в непосредственной близости к Красноярску - Зыково, Сорокино и Камарчага. Наземный транспорт в стране погибал. Лишь пассажирские авиарейсы оставались не отменёнными, но недалёк был тот день, когда иссякнут запасы керосина, а что будет дальше - никто не брался загадывать.

Кира по-прежнему жила в Заборье. В Москву её не отпустили, тем более что забот на селе значительно прибавилось. Бабушка приняла решение получше припрятать свои продовольственные запасы, а заодно извести часть поголовья кроликов и кур, оставив лишь молодняк для дальнейшего расплода. Решение это было вполне обоснованным, поскольку сейчас, когда города проедали оставшиеся и не восполнявшиеся запасы продовольствия, сотни нечистых на руку и не обременённых совестью горожан могли начать грабить сельское население. У старой женщины ещё были свежи в памяти рассказы матери и отца о зверствах, чинимых продовольственными отрядами. Конечно, это не означало, что Анастасия Ивановна собиралась отказывать в помощи бедствующим людям - она лишь хотела защитить припасы от различного ворья, которое, как известно, никогда не бедствует. Между тем и другие селяне, чувствуя приближение смуты, бросились пополнять свои запасы. В протоках, соединяющих Оку и Солотчу, водилось множество рыбы, её-то все и начали вылавливать, засаливать и вялить.

Александр Васильевич прервал все свои дела и перебрался к семье. Не забыл он и о Хлое, посоветовав ей при первой же возможности смотаться из Москвы куда подальше.

Капитан Пи поблагодарила мастера пера за совет, но уезжать никуда не собиралась. У неё было много неотложных дел.

Она продолжала вести общественные слушания до тех пор, пока количество посетителей не начало сокращаться из-за последствий реаниматорского террора. Владимир Баженов больше не показывался в поле её зрения, но Хлоя не теряла бдительности - злобный и наверняка мстительный человечек вполне мог подстроить ей какую-нибудь пакость. К слову сказать, кто-то уже начал отравлять словеснице существование - она находила на ручке входной двери то пару коньков, то отрубленное лошадиное копыто, а то и ласты, а однажды, в последний день июня-месяца, к ней позвонил напившийся до невменяемого состояния забулдыжка с баяном, который, едва дверь открылась, начал исполнять похоронный марш...

Эти проделки начались после того, как Хлоя обнародовала данные о том, кем и каких размеров были получены взятки за внедрение проекта "Созидание будущего". Группа лиц, чья сытая и привольная жизнь грозила сделаться полуголодной и непривольной, вполне могла перейти и к более решительным мерам. Снайпера или заряда взрывчатки Хлоя по ряду причин не опасалась, а громил с бейсбольными битами или чего-то в этом роде ждала с нетерпением - это дало бы ей повод разобраться с "созидателями" без привлечения закона...

В общей сложности панцироносицы изучили все помеченные Хлоей подозрительные объекты за двадцать с лишним дней. Этот срок можно было бы и сократить, но девушкам приходилось считаться с бдительными родительскими очами, внимание которых значительно обострилось. Легче всего приходилось Раяне - отчим никак о себе не напоминал, а дедушка пребывал в уверенности, что внучка всегда где-то неподалёку, в Барвихе - ибо где же ей ещё быть?

Время от времени Кира ухитрялась тайком от всех наведываться в Москву для того, чтобы встретиться с Гришей. Каждая встреча проходила где-нибудь в отдалённом районе города, где шансы встретить знакомых сводились к минимуму. Кира не раз пыталась выспросить у парня - не было ли у него новых видений относительно будущего, но всё было напрасно - ничего определённого Гриша объяснить не мог. Если он что-то и видел, то всё было настолько путаным и неразборчивым, что он просто не решался давать чёткий ответ. Он по-прежнему сокрушался тем, что не может оказать панцироносицам какой-нибудь реальной помощи, Кира, как могла, пыталась его утешить... Гриша делал вид, что успокаивался, хотя на душе у него скребли тысячи кошек.

Легче всего приходилось Стешке. Она вернулась в столицу вполне легально, и вечером в аэропорту её встретил Мирослав. Они до часу ночи просидели в "Лунном венце", а после закрытия до утра гуляли по ночному городу. А вот Кире приходилось соблюдать осторожность, чтобы не встретить на улицах Димку, Ульку или Стешкину подружку Наташку Сераплан. Разумеется, она передвигалась по Белокаменной с включённым "Панцирем", придав себе с помощью голопроектора облик никогда не существовавшей девушки, но всё равно старательно избегала мест, где можно было натолкнуться на хорошо её знающих людей.

Как бы то ни было, поиск используемого Реаниматорами входа в подпространство завершился ничем. Возможно, Хлоя где-то допустила ошибку. Или поиск вёлся недостаточно тщательно...



В Хлоиной гостиной царило настроение, которое впору было назвать траурным. Раяна и Надя разместились на диване - обе девушки несколько минут назад вернулись с очередного пепелища, которым стала узловая станция Карламан в Башкирии. Без лишних пояснений было ясно, что дела там обстоят хуже некуда, так же, как и во всех предыдущих случаях - Осиповичи, Поворино, Кандыагаш, Карталы, Лион, Баия-Бланка... Всюду, откуда бы ни приходили сообщения, наблюдалось одно и то же - разлитые химикаты, озёра горящего топлива, сплавившиеся от жара рельсы, гигантские столбы дыма, и самое худшее - люди, сгоревшие живьём в вагонах, наглотавшиеся раскалённого воздуха, отравившиеся ядовитыми испарениями. Виновников этих злодеяний настигнуть не удавалось даже Хлое - они выныривали из ниоткуда, наносили несколько точечных ударов, исчезали в никуда и перекрывали все пути для преследования. Как бы быстро панцироносицы ни узнавали о пожаре - всё равно известие шло с минутной, пусть даже тридцатисекундной или ещё меньшей задержкой, во время которой раскалённая ударная волна уносила десятки, а то и сотни жизней, оставляя живыми и невредимыми лишь немногих счастливчиков... иначе чем чудом назвать такое было нельзя.

Стешка изготовила нехитрый обед, оставшийся почти нетронутым. Аппетита не было ни у кого. Кира стояла у окна, спиной ко всем присутствующим, и глядела на мокнущие под дождём детские горки, лесенки и песочницы. Мрачная погода была вполне под стать всеобщему унынию.

- Без толку, - безразличным голосом молвила Надя, - всё впустую. И без толку...

Раяна нахмурилась и принялась накручивать на пальцы пряди волос, то и дело дёргая их, словно желала оторвать.

- Может, мы просто не там ищем? - подала голос Стешка, - кто знает, какими принципами руководствовались Реаниматоры, когда мастерили вход?

Хлоя сидела у стены, уткнувшись лбом в колени. При словах кулинарши она подняла голову и ответила:

- Идея исследовать трёхлепестковые объекты казалась мне самой логичной, если исходить из предпочтений Светоносцев... но и эти объекты - это чуть меньше процента от всей полезной площади, какая есть в Москве, хотя бы в пределах МКАДа. Можно попытаться продолжить поиск, но если мы ничего не найдём до конца месяца - Землю уже ничто не спасёт.

- Что им вообще нужно? - воскликнула Кира, оборачиваясь к подругам, - к чему им такие зверства?

- Инкопам нужен материал для конструирования себе подобных, - заговорила Раяна, - нужен белок для конвертера. Мертвячина. Трупы. Чем сильнее хаос - тем больше трупов. Больше случаев бесследной пропажи людей.

- Им нужна Луна, - сказала Хлоя.

Девушки замолкли, вспоминая рассказы Хлои о следах пребывания на Луне людей в далёком прошлом.

- Вы слышали о море Москвы, что находится на обратной стороне? - продолжала женщина, - так вот... это не море.

- А что же тогда? - заинтересовалась Раяна.

- Там отверстие в шахту, глубиной около трети лунного диаметра, и в ней установлен гигантский гравиквантовый излучатель. Его можно использовать, чтобы сорвать Луну с орбиты, или для того, чтобы разнести Землю в пыль. Я вам не всё сказала тогда, на базе... Луну переоборудовали в гигантский звездолёт, или, во всяком случае, пытались. Там один большой излучатель и несколько других, маневровых. Внутри, под поверхностью, наши учёные нашли несколько гигантских титановых сфер, заполненных водой...

- Вода как термоядерное топливо? - догадалась Стешка.

- Да, - кивнула Хлоя, - эти твари, что жили под куполами - нефелимы, аннунаки, или кто они там... планировали большой вояж по галактике. Они расплодили множество себе подобных, точь-в-точь как это хотят сделать инкопы. Они хотели как можно больше животной биомассы, чтобы создать телесные воплощения для всех желающих. Но и это не конец... вы ведь уже знаете об инфертеке, так ведь?

Девушки дружно кивнули.

- Конечный этап телесного воплощения для каждого Прогрессора - это вселение в планету. Переоборудование небесного тела в гигантский механизм, могущий себя обслуживать, защищать и улучшать. Ожившая Звезда Смерти из "Звёздных войн". Земля, Луна, Марс, Венера, Меркурий, луны внешних планет - все они должны были со временем превратиться в квазиживые гигантские вместилища для одного сверхразума. Они растащили бы всю Солнечную систему по кусочкам, если бы не астероидная бомбардировка, уничтожившая жилища нефелимов, сделавшая Марс и Венеру непригодными для жизни и вызвавшая на Земле гигантское цунами.

- Баженов! - вскрикнула Надя, - может, как раз он вместе с Сентябовым и собирался на Луну? Если бы он украл Киру в младенчестве...

- Или уже в новом учебном году, во время сеанса всеобщей медитации, дать психотропные таблетки... - вторила подруге Раяна.

Ноги откзались подчиняться Кире, и она плюхнулась в кресло.

- Вы думаете, что я могла бы предать вас? - прошептала она.

- Нет-нет, ни в коем случае, - Хлоя встала и пересев на подлокотник, обняла девушку за плечи, - никто никогда в тебе не усомнится...

- Интересно, а кто хозяин у этих... Баженова и Сентябова? - задумчиво сказала Стешка.

- Евгений Казимирович, - хмыкнула Раяна, - слыхали про такого? Исповедь сверхчеловека в "Вечернем Киеве"... правда, он наверняка давно уже сдох, если вообще когда-нибудь существовал...

В передней послышались чьи-то шаги, и "золотая" девочка смолкла, а секунду спустя в комнату, хватаясь за стены и дверной косяк, вошла смертельно бледная Эммочка.

- Голова... - всхлипнула самая умная ученица, - моя голова... сделайте что-нибудь, или я...

Она начала оседать на пол, и Хлоя, подхватив девушку, перенесла её на диван.

- Что с ней случилось? - заволновались панцироносицы, поднимаясь со своих мест.

- Телепортер был задействован восемнадцать раз, - пояснила Надя, просмотрев Эммочкин график активности, - уж это, кажется, рекорд...

- Больно... всё плывёт... - стонала отличница, укрывая ладошкой глаза.

- Так... - Хлоя вынула из-под дивана сумку и извлекла оттуда инъектор и ампулы, - придётся девочку на время усыпить. Стеша...

- Что надо делать? - встрепенулась будущая директриса ресторана.

- Сегодня ты отвезёшь её маме ужин в больницу. Эмма, как видишь, вообще никакая... - и словесница занялась ампулами.

- Что вы делаете? - спросила Кира, во все глаза наблюдая за действиями капитана Пи.

- Рассчитываю дозу снотворного и анальгетика. Итак, на 56 килограммов веса... и десять часов сна...

Названия лекарств мало что кому говорили, но после их приёма Эммочка заснула, а ещё через полчаса её лоб и щёки начали розоветь.

Причина отвратительного самочувствия отличницы крылась в том, что она чаще, чем остальные девушки, переносила себя на места различных катастроф. Лишь ей одной было под силу погасить огненный фонтан на разорвавшемся трубопроводе, или остановить разрыв охваченного огнём резервуара с закипающей нефтью. Её подруги тоже не бездействовали. Наде не единожды удавалось сдёргивать из очагов пожаров неразорвавшиеся цистерны, а Хлое - разложить какую-нибудь ядовитую субстанцию на атомы. Всё это уменьшало размеры бедствий и величину зон поражений. По возможности девушки берегли себя, но вот Эммочка сильно перестаралась. Частое пользование телепортацией сделало её небоеспособной...

- Сегодня она останется здесь, - объявила Хлоя, - и я пригляжу за ней...

- А что сказать Светлане Григорьевне? - спросила Стешка, - что Эмка перезанималась за монитором... так?

- Сойдёт и это, - кивнула Хлоя, зная, что Светлана Григорьевна всё равно не придёт домой. Она фактически переселилась в больницу, ибо работы было невпроворот - каждый день в Москву прилетал очередной самолёт МЧС, доставлявший новую партию пострадавших от огня и токсичных испарений.

Девушки зашторили окна, создав в комнате полумрак, и отправились на кухню выпить чаю. Пока грелся чайник, Хлоя включила телевизор. Развлекательные передачи исчезли из эфира, не было ни рекламных блоков, ни сериалов, ни спортивных состязаний. Два государственных канала транслировали передачи на тему выживания в экстремальных ситуациях, делая упор на стихийные бедствия пополам с техногенными авариями и боевыми действиями, на остальных же каналах транслировались политические тусовки с командами как настоящих, так и ряженых экспертов от политики, армии, милиции и прочих ведомств. Особенно девушкам бросился в глаза какой-то тип, представляющий нынешний креативный класс общества, взявший в привычку винить государство во всём, чём попало, начиная от плохой погоды и заканчивая ранним климаксом. Этот господин авторитетно заявлял, что никаких террористов не существует, что серии взрывов и пожаров устроены Кремлём, что улучшить обстановку в стране поможет лишь сменяемость власти... Когда его спросили, что нужно менять - президента или кучку олигархов, назначивших и поставивших на пост этого президента - он даже не повернул головы к задавшему вопрос, а продолжил разглагольствовать на тему диверсий на металлургических комбинатах. По его словам, никаких диверсий там вообще не было, что сии предприятия работают лишь в убыток, что пользы для экономики от них - минус ноль целых хрен тысячных, и что их остановка послужит стимулом для того, чтобы Россия наконец-то научилась выпускать собственное аниме, собственную приставку "денди" и собственный бренд жевательной резинки.

- Я тут подумала, - заговорила Хлоя, - а может, гори оно всё синим пламенем? Давайте жевать жвачку, смотреть аниме и играть в "денди". На что кому далась эта металлургия? Когда она отомрёт и у нас заржавеют и сотрутся задние мосты и карданные валы - будем развозить приставки и картриджи, жвачку и чипсы на лошадках по деревням...

Девушки во все глаза смотрели на словесницу, не зная, что отвечать на её высказывание.

- Простите, - улыбнулась она, - у меня уже нервы ни к чёрту...

Панцироносицы разобрали чашки и принялись медленно потягивать горячий напиток. Кира отвернулась от стола и выглянула в окно. Дождь немного поутих, по тротуару в обоих направлениях шагали прячущиеся под зонтами редкие прохожие. Кто-то время от времени парковал машины на обочине и спешил скорее забежать в подъезд... Девушка по привычке настроила оптический блок и окинула взглядом всех, кто попадал в обзорный сектор прибора.

Люди светились цветными ореолами, и прибор отсеивал их, не находя ни единого признака "не-человечности". За две минуты Кира увидела четырнадцать человек, но внезапно оптика выделила одного из пешеходов в красное кольцо.

Она пригляделась получше. На дорожке посреди детской площадки двигалась мужская фигура в тёмно-синем костюме. Головы видно не было из-за большого чёрного зонта, но это не имело значения. По двору двигался инкоп, в этом не было никаких сомнений.

- Девочки! - взвизгнула Кира, - смотрите, вон он, возле качелей! Идёт!

Хлоя первой вскочила с места и выглянула наружу. Инкоп шёл медленным шагом, к выезду на Борисовские Пруды. Едва сдерживая радость от созерцания долгожданного результата многодневных поисков, она быстро просчитала все возможные варианты действий и велела Наде бежать на балкон, а Кире - следовать за ней. Стешке и Раяне пришлось остаться и присматривать за Эммочкой. Возражать словеснице никто не стал - в конце концов, ей лучше знать, как вести слежку и организовывать наблюдение.

Прыгая через пять ступенек, Кира выбежала вслед за Хлоей во двор. Добежав до машины и прыгнув за руль, Хлоя связалась с Надей и сказала:

- Слушай и делай, что говорю... включи полную маскировку и лети за ним следом. Если он воспользуется транспортом, мы будем вести его до конечной точки.

- Но люди... - пыталась возразить Надя. Пусть никто не узнает её в лицо, но ей совсем не хотелось становиться объектом пристального наблюдения со стороны уличных зевак.

- К чёрту всех! Поднимешься повыше, тем более дождь идёт! Никому до тебя дела не будет. Выполняй!

Хлоя завела машину. Кира уселась на переднем сиденье, застегнула ремни и спросила:

- Мы пока не будем убивать его, так?

- Правильно, - кивнула Хлоя, - нам нужна конечная точка его маршрута. Пока не знаю, куда он нас может привести, но... может, как раз туда, куда нужно. Знать бы, что он делал в Братеево... - она с досадой стукнула кулаком по баранке, - ты не видела, откуда он выходил?

- Нет.

Надя вышла на связь и сообщила, что инкоп пересёк Борисовские Пруды, вышел на парковку напротив остановки "Братеево" и сел в красный "БМВ" с номером Х666ЕР. Хлоя выехала со двора, вышеупомянутый "БМВ" тоже выехал с парковки, и преследование началось.

Инкоп свернул на мост и поехал через Марьино. Кира то и дело ёрзала на месте, стараясь разглядеть парящую над городом Надю, но ничего у неё не выходило. Надин "Панцирь" давал девушке возможность преодолевать силу тяготения, и это вызывало у Киры буйный восторг - ей нравилось ощущение полёта, когда летунья усаживала её к себе на спину или подхватывала "цепью любви".

- Не отвлекайся, - одёрнула девушку словесница. Она сбавила скорость, чтобы у инкопа не возникло ненужных подозрений. Благо что интенсивность дорожного движения за последние дни сильно снизилась, а потому автомобиль "клиента" был хорошо виден и Хлое с Кирой, а Наде - тем более...

- Я не вижу номеров на машине, - сказала Кира.

- Правда?

- Табличка пуста. Нет там ни букв, ни цифр.

- Но это машина, а не груда стекла?

- Машина.

Хлоя достала мобильник и кому-то позвонила. Что ей отвечали, Кира не расслышала, но словеснице, как следовало из её реплик, хотелось знать - кто ведёт красный "БМВ". Результат не заставил себя ждать - подозрительный автомобиль был остановлен экипажем ДПС у поворота на Верхние Поля, а минуты через две, когда преследование продолжилось, кто-то позвонил Хлое - как поняла Кира, с отчётом...

- Машину ведёт человек с двойным гражданством, - сказала словесница, - его зовут Лукас Серёжевич Бурдеев. Гражданин России и США. Ездит по доверенности, выписанной от имени восьмидесятитрёхлетнего жителя деревни Осоргино, проживает на улице Туалетной, дом 13, квартира 99.

- У нас в Москве есть Туалетная улица? - хихикнула Кира. Впрочем, вопрос был чисто риторический. И ежу было понятно, что улицы с таким названием в городе не существует.

Ей вспомнились удостоверения лже-гэбистов. В них тоже значились какие-то нелепые, взятые с потолка фамилии, каких просто быть ни у кого не может... "Спецагент ФСБ Фарафанганов, - усмехнулась про себя девушка, - придумали тоже... к тому же, где-то я уже слышала эту фамилию. Вот только где?" Кира посетовала на себя и на свою память. Она почему-то всегда отказывает в самый неподходящий момент.

- Скажите, Хлоя, - попросила Кира, - мой папа провожал вас до дома?

- Было такое несколько раз, - спокойным голосом ответила женщина, - а почему ты спрашиваешь?

- Какая-то сволочь несколько раз звонила к нам в Заборье и рассказывала, как вы с папой... ну, вы понимаете? - и Кира рассказала, как некий мужчина, пытаясь говорить Хлоиным голосом, подзывал к телефону Анну Павловну и начинал излагать пикантные подробности относительно мнимой связи Александра Васильевича с Александрой Антоновной.

- И что твоя мама отвечала, когда это "оно" звонило?

- Говорила так - мол, спасибо вам большое за то, что вы доставили моему мужу такое ни с чем не сравнимое удовольствие, пока, - и Кира прыснула в ладошку, - вы знаете, один из звонков был сделан в моём присутствии, и я обещала маме никому не рассказывать, но вы... вот вам я рассказала.

- Всё, что позволил себе твой папа - поцеловать мои пальцы, - Хлоя слегка разжала правую руку, - ты боишься скандала?

- Нет. Я верю папе и знаю маму. Она никогда не будет скандалить из-за записок, эсэмэсок и дурацких звонков. И ни к кому бушевать не пойдёт. Она не такая.

- Судя по датам, - заметила Хлоя, - вам названивали в те же дни, когда я находила у себя на дверной ручке ласты, коньки, копыто...

- Вам это о чём-то говорит?

- Пока не знаю. Но узнаю.

Кира замолкла и начала вглядываться в толпящихся на остановках и у переходов людей. Все прятались под зонтами, никто не задирал голову и не тыкал пальцем вверх. Надя могла не опасаться, что её обнаружат. Да и кто увидит на фоне дождя и серых туч какое-то полупрозрачное пятнышко...

- Вижу клиента, - доложила летунья, - сворачивает на Кубанскую.

- Молодчина, - улыбнулась Хлоя.

- Угораздило же меня так вовремя к окошку подойти, - сказала Кира, - помнится, я и клювоносого увидела так же...

- Что? - брови словесницы подпрыгнули вверх, - когда это случилось? И почему ты молчала?

Кира рассказала о незнакомце в пальто, виденном ею из окна под утро, спустя несколько часов после того, как Норка открыла тайну её появления в семье.

- Я тогда и знать не знала, кто бы это мог быть... - виновато пожала плечами девушка.

- Конечно, - кивнула Хлоя, - ладно. Забудь.

- Спасибо вам...

- За что?

- Если бы вы не появились, - сказала Кира, - я бы до сих пор игралась на компе по шесть часов в день и занималась чёрт-те-чем, и тогда, после каникул, меня бы точно заставили впадать в транс и глотать колёса...

- Не думай об этом. Всё это уже позади.

Надя снова связалась с подругами. Инкоп, доложила она, припарковался на небольшом пятачке посреди двора и вошёл в подъезд старой кирпичной пятиэтажки N22.

- Что мне делать дальше? - спросила она, - идти за ним?

- Выбери уединённое место и приземлись. Мы сейчас подъедем...

Хлоя свернула на Кубанскую, сверилась с картой района и попетляв немного по улочкам, остановилась в закутке между детским садом и ветеринарной клиникой, в сотне метров от нужного им дома.

- Этого типа зовут Лукас, - задумчиво молвила Кира, - это тот же, что звонил нам, или ещё кто-то?

- Может, и тот, - согласилась Хлоя.

- Он к тому же черножопый, - подала голос Надя, - я заметила, когда он зонт складывал. Кстати... он всё время был у меня на лицевой маске, в красном секторе, а сейчас его нет. Исчез где-то на четвёртом этаже.

Кира и Хлоя переглянулись. По всему выходило, что Лукас привёл их именно туда, куда они так сильно хотели попасть. Они почти бегом подбежали к засвеченному дому. Под козырьком подъезда на лавочке их поджидала Надя, принявшая облик коротко стриженной рыжеволосой веснушчатой девушки, ничего общего не имеющей с настоящей Надей.

- Что дальше? - спросила она, вставая, - пойдём за ним?

- Разберёмся, - Хлоя дёрнула дверную ручку и шагнула в подъезд.

Ничего особо примечательного они не увидели - разрисованные похабными рисунками и надписями стены, пятнышки копоти на потолках, прицепленные к перилам консервные банки с окурками... Ни одна лампочка на площадках не горела - то ли жители озаботились экономией электричества, то ли попросту стащили казённое имущество. Из-за дверей доносились кухонные ароматы. А ещё в подъезде было очень холодно...

- Впору шубу и валенки надеть, - проворчала Кира, растирая руки и плечи.

- Да, это любопытно, - согласилась Хлоя, - температура здесь лишь на пару градусов ниже, чем на улице, но мы чувствуем мороз... это, бесспорно, аномалия. Я тоже вся закоченела, причём слишком быстро...

- Я видела сверху окна одной квартиры, - вставила Надя, - там поверх рам решётки...

Они втроём взошли на площадку четвёртого этажа. Средняя дверь вызвала наибольшие подозрения, ибо ледяной сквозняк шёл именно от неё. Это был вход в упомянутую Надей квартиру с перекрытыми окнами.

- Я тут оставлю кое-какие датчики, - Хлоя извлекла из бедра небольшой футляр, - надо собрать и проанализировать все данные об этой аномалии. Тем более сейчас мы туда не пойдём. Нас только трое...

Кира и Надя выждали какое-то время, пока словесница возилась с электрощитком(диск счётчика, собирающего показания расхода тока в подозрительной квартире, почему-то крутился с бешеной скоростью, хотя линия была обесточена), а затем все они покинули неприветливое и, надо признать, зловещее место. Хлоя задержалась лишь у машины Лукаса, чтобы поставить на неё радиомаркер, а затем троица преследовательниц уселась в Хлоину "Волгу" и помчалась назад в Братеево.

- Мы нашли вход? Да? - спросила Кира.

- Уверена в этом, но радости тут мало, - покачала головой Хлоя, - поход в подпространство может закончиться нашей гибелью даже в том случае, если мы доберёмся до базы Реаниматоров. Не знаю, что нам приготовил Кинзи или этот Лукас, но встреча будет тёплой. Может, и очень горячей... - женщина закусила губу, - я в любом случае пойду туда, а вот с вами...

- А что с нами?

- У тебя, Кирочка, самый сильный иммунитет против волшебства. Сильнее, чем у меня, Нади и остальных... Принцесса ты или нет, пока не важно. И я бы хотела, чтобы ты пошла со мной. Но я боюсь за твоё будущее. Ты ещё маленькая, и я тебя сильно подставляю. Понимаешь? Решение за тобой. И тебя, Надя, это тоже касается. Подумай как следует, у нас целая ночь впереди. Если кто-то откажется, я не буду ни одну из вас попрекать этим. Никогда...

Остаток пути прошёл в тяжёлом молчании. Встретить неминуемую гибель в годы, когда жизнь, можно сказать, только начиналась, никому не хотелось.

"Даже посоветоваться не с кем, - с горечью думала Кира, - если бы мама всё узнала, смогла бы она смириться с мыслью, что однажды я не вернусь? А папа, а бабушка? Не знаю... не у них, а у меня в теле спрятано оружие. И экстрасенсам-колдунам меня не подчинить. А раз так, то..."

Она вспомнила первого инкопа. Того самого клювоносца, от которого пострадала Норка.

"Пройдёт неделя-другая, мир окончательно придёт в состояние разрухи, и они перестанут прятаться. Им некого будет бояться. А я... чего Хлоя ожидает от моего присутствия неизвестно где? Что подпространственный лабиринт свернётся? И что тогда? Мы умрём или нет? Гриша говорил, что я буду в августе кого-то навещать, значит ли это, что я останусь жива?"

Едва они прошли в Хлоину переднюю, как Стешка и Раяна буквально затопили троицу вопросами. Хлоя с трудом вклинилась в секундную паузу и объявила:

- Завтра утром мы идём в подпространство на поиски вражеской базы.

- А Эмка что? Тоже идёт? - Раяна покосилась в сторону гостиной.

- Я с ней сама поговорю. Вы... - она кивнула девушкам, - ни слова ей о находке, до тех пор, пока я не разберусь с её головой, иначе мы рискуем её потерять.

Подруги ещё долго обсуждали всё то, что может ожидать их в подозрительной квартире на Кубанской. Неожиданно Кира объявила, что её могут хватиться дома, а Стешка засобиралась в больницу с приготовленным для Эммочкиной матери ужином. Коллектив распался, и вскоре все отправились по домам. Панцироносицам предстояло многое обдумать. И они от всей души надеялись, что Эммочка, самая умная ученица, поправится к утру. Она-то наверняка, как никто другой, захочет увидеть захламлённые слои Мироздания...



Вернувшись в Заборье, Кира известила домашних о своём намерении отправиться завтрашним утром в лес за земляникой. Возражений со стороны старших не последовало. Сашка тоже не изъявил желания сопровождать сестру - он собирался идти на рыбалку.

Улучив момент, Кира проскочила в бабушкину комнату, открыла нижний ящик комода и извлекла оттуда чёрную рубашку, в которую пятнадцать лет назад её запеленал Дан Дерксет.

Она припомнила всё, что мама рассказывала ей об этом предмете чьего-то гардероба. Как папа хотел выкинуть рубашку, и как Кира, тогда ещё трёхмесячная малышка, мгновенно замолкала и крепко засыпала, если эта рубашка оказывалась на изголовье кроватки.

"Эта вещь - единственное, что осталось мне в память от родного дома, если не считать "Панциря", - думала Кира, - кому она принадлежала? Чей запах успокаивающе действовал на меня? Её носил мой настоящий отец? Или кто-то из моих братьев? Или детей? А может, её сняли с..."

Девушка содрогнулась от мысли о своём предполагаемом супруге, быть может, уже мёртвом человеке, и о погибшей вместе с ним семье.

- В чём пришла на Землю - в том и уйду отсюда, - прошептала она, пряча рубашку под кофточку и отыскивая коробку с нитками.

Наложив и пришив заплатки на прожжёные отверстия, Кира ушла на сеновал.

Ночь выдалась тёплой и прошла без приключений, разве что под утро девушке приснился некто - тот самый человек, которого она, если верить ощущениям, любила. Это было его первое появление после приезда в Заборье, и вместе с тем видение не было приятным и счастливым.

На сей раз этот некто не был одет в парадное облачение. На нём были тёмные джинсы и тёмно-зелёный пиджак, почему-то казавшийся девушке смутно знакомым. Кира видела вдалеке его спину и слегка повёрнутую в её сторону голову. Лицо не желало проступать в деталях, но на нём явственно светилась злорадная ухмылка.

В какой-то момент Кира почувствовала себя плывущей в потоке грязи. Вокруг - ни малейшего признака суши или чего-нибудь более твёрдого, чем липкая холодная земляная каша. Спина незнакомца в тёмно-зелёном пиджаке выглядела невообразимо громадной, словно кусок скалистого обрыва на морском берегу. Кира тянулась к этой спине изо всех своих более чем скромных сил, но не приблизилась к ней даже на метр. Поток уносил её прочь от этой спины, а некто, слегка повернув голову, с ехидным любопытством наблюдал за попытками девушки удержаться на плаву...

В какой-то момент некто начал исчезать в клубах чёрного тумана. Страшным было не только то, что он уходит, бросая Киру в жутком месте, посреди грязевого месива, но и то, что чёрный туман демонстрировал признаки разумности - его клубы удивительно напоминали множество рук... и каких рук! Они жадно хватали молодого человека за плечи, выказывая нетерпеливое желание увести его неведомо куда - только бы он не успел передумать! Только бы не повернулся к девушке и не шагнул в её сторону!

Кира открыла рот, пытаясь что-то крикнуть. Из горла вырвалось почти неслышное шипение. Её охватило чувство отчаяния, падения с высоты... и соприкосновения спины с настилом из старых сосновых досок.

Почти не сознавая, что делает, она выхватила из-под подушки ту самую рубашку и прижала её к заплаканным глазам.

- Что же это я... - прошептала она, - опять мне снится это... почему? - она отняла рубашку от лица и сконфуженно улыбнулась.

Кира спустилась с сеновала во двор. Глянула на серое предрассветное небо.

- У меня тоже нервы никуда не годятся, - усмехнулась она, - всё из-за этого террора, пожаров и подпространств, чтоб им провалиться... однако, пора бы мне уже отправляться. Хлоя, должно быть, уже встала...

Она более тщательнее, чем обычно, обошла и осмотрела сад и огород, нарезала кроликам травы, задала корма цыплятам(два выводка, едва их выпускали на волю, перемешивались и становились одним целым, оставляя высидевших их кур стоять по разным сторонам двора и недоумевающе квохтать)и захватив с собой ягодный короб, отправилась через шоссе в лес.

- Что же это... - шептала она про себя, шагая к опушке и обдумывая свой новый сон, - этот... не знаю, кто - всегда так хорошо и бережно относился ко мне, а теперь почему-то решил бросить в море грязи. И чьи руки тянули его, и куда? И где же я могла видеть этот такой знакомый зелёный пиджак? Не помню...

Скрывшись за деревьями и убедившись в отсутствии посторонних глаз, она перенесла себя в квартиру Хлои. Все панцироносицы были уже на месте, и появление Киры вызвало поток беззлобных шуток - мол, наша сладкоежка как всегда последняя...

- Ну, как ты? - не обращая внимания на колкие слова, Кира подсела к Эммочке.

- Вроде неплохо, - тихо молвила отличница, - давление немного упало, а так ничего... идём вместе. Там на Кубанской действительно аномалия?

Девушки возобновили прерванный Кириным появлением разговор о предстоящей вылазке на территорию противника. Было заметно, что они все приняли твёрдое решение участвовать в опасном мероприятии, чем бы оно ни закончилось. Стешка рассказала о переполненной 38-й больнице - ребята её возраста и младше поступали и поступали на излечение, врачи буквально валились с ног, и количество обожжёных пациентов лишь возрастало...

- Итак, девочки, - объявила Хлоя, проходя в гостиную, - через час мы выдвигаемся. Предупрежу вас заранее - я не знаю, на что мы наткнёмся... там. Как действовать - будем решать на месте... - она поставила на стол ноутбук и пощёлкала кнопками, - взгляните вот на это. Такого, я думаю, вы ещё не видели...

На экране появилось изображение той самой лестничной площадки, на которой находился взятый в фокус вход в "нехорошую квартиру". Съёмка велась в ночном режиме, тем более в подъезде не горела ни одна лампочка, и картинка получилось чёрно-белой, но достаточно чёткой.

Хлоя промотала запись до тех кадров, когда входом в квартиру пользовались похожие и не похожие на людей существа. За двадцать минут до полуночи дверь открылась, и в проёме показался молодой высокий негр в светлом костюме. Он на ходу вынул телефон - должно быть, собираясь кому-то звонить или просто взглянуть на часы, и поспешил вниз.

Через полчаса послышались чьи-то шаги, и в кадр попало нечто в высшей степени странное - силуэт с четырьмя крыльями и кучей щупалец на голове. Инкоп без стука вошёл в квартиру и исчез.

- Выглядит знакомо, - заметила Надя, - кажется, этому чуду-юду однажды подрезали крылья на Батюнинской...

- Скорее всего, - кивнула Хлоя, - а вот что было дальше...

В три часа ночи на площадку поднялся новый персонаж. С виду это был человек, но из ворота серого пиджака торчала толстая белая шея, увенчанная гусиной головой. Наблюдать гибрид человека и мирной домашней птицы можно было, лишь имея стальные нервы. Эммочка с Кирой тихо ахнули, Раяна скривилась и отвернулась... Между тем человек-гусь потоптался на месте, бросил взгляд на часы, а ему навстречу, с верхнего этажа, спустились двое. Один из этой пары процентов на девяносто выглядел человеком - разве что голова была собачьей(Раяна заявила, что это просто какой-то Анубис), а второй и вовсе не был ни человеком, ни животным. Его двухметровая антропоморфная фигура была соткана из тысяч блестящих предметов, похожих на гвозди. Хлоя, перехватив недоуменные взгляды молодых панцироносиц, сказала:

- Это "оно" создано именно из гвоздей, можете не сомневаться. Перед вами - инфантроп...

- Его можно разрушить? - спросила Раяна.

- Пуля его не убьёт, осколки и взрывная волна - тоже. Ты или Стеша могли бы расплавить его, только так...

- Уже лучше, - выдохнула Стешка, - но если мы пойдём на гиперпомойку, а он нас там встретит, то просто нашпигует гвоздями. Ведь "Панцири" не смогут работать без внешних источников энергии...

- Я на этот случай кое-чем запаслась, так что безоружными мы не останемся.

А Кира в этот момент вновь вспоминала о сгоревших удостоверениях и своём иммунитете к волшебству. "Если я дотронусь до этого инфантропа, - подумала она, - что тогда будет? Он рассыплется на части? Или взорвётся?"

- Этот Лукас, или кто он там, - говорила Хлоя, - уехал этой ночью и пока нигде не объявлялся.

- А радиомаркер на его машине? - спросила Надя.

- Он уехал на другой машине или как-то иначе. Красный "БМВ" стоит на прежнем месте.

- А почему вам вообще удалось что-то заснять на площадке? - поинтересовалась Кира, - ведь эти существа, ну, те, что ещё не воплощены... могли бы предупредить своих об опасности?

- Знаешь, Кирочка, - ответила Хлоя, - если бы всё происходило только так, как они хотят - нас бы уже не было. Прогрессорам не менее активно мешают Регрессоры. Существа, не предавшие своего Создателя. И люди, что живут по совести, а не по моде и этим... понятиям. Впрочем, заболтались мы с вами. Вижу, вы уже оделись, позавтракали, пора бы и собираться...

- А что это они делают? - Надя указала на экран. Девушки пригляделись к фигурам инкопов и инфантропа и заметили, как у всех троих светятся глаза, выдавая долгие серии вспышек и миганий.

- Разговаривают, - пояснила Хлоя, - используя некий шифр, не поддающийся никакому взлому. Уже проверено-перепроверено. Ну всё, закругляемся, - она захлопнула ноутбук, подхватила с пола две спортивные сумки и вышла в переднюю.

Девушки встали в плотное кольцо, и Хлоя сказала:

- Мы зайдём в подъезд с чердака. На всякий случай повторю - если кто-то в чём-то сомневается - может отказаться... Эмма, прежде всего это к тебе относится. Не передумаешь?

Отличница отрицательно помотала головой. Её подруги тоже не изъявили желания идти на попятную.

- Тогда отправляемся... - с этими словами капитан Пи включила телепортер.



Панцироносицы некоторое время бродили по чердаку дома N22, стараясь не споткнуться о кучи голубиного помёта и прокладывая дорогу среди паутины телефонных проводов, тянущихся от распределительных блоков куда-то вниз через забитые стекловатой ниши. Довольно скоро Хлоя отыскала люк, через который можно было попасть на верхнюю площадку нужного подъезда.

- Разбирайте, - она поставила на перекладину сумки и извлекла на свет комплекты гранат, автоматы, пистолеты-пулемёты, термитные заряды и различные мины. Никто уже не удивлялся и не пугался при виде этих вещей - у словесницы было достаточно времени, чтобы научить своих подопечных правилам обращения с огнестрельным оружием и взрывотехническими устройствами.

- На гиперпомойке есть постоянные жильцы из людей? - спросила Стешка, - или всё это железо так, на всякий пожарный?

- Людей, скорее всего, там не будет, - сказала Хлоя, - а вот на всякую пакость мы вполне можем нарваться. Думаю, нам будут пытаться мешать пробраться к цели, вопрос в том - как именно мешать...

В подъезде было холодно, как и вчера, словно за стенами было не лето, а крещенские морозы. Установленную Хлоей камеру и прочие датчики никто даже с места не сдвинул. А электросчётчик "нехорошей квартиры" продолжал накручивать немереные киловатты непонятного происхождения.

- Кнопка звонка на месте, - Эммочка кивнула на стену, - что если попробовать позвонить?

- В кино после таких пробований гремит взрыв и начинается пожар, - заметила Раяна, - инкопы, кстати, эту кнопку не трогали.

- А смысл? - усмехнулась Стешка, - вы что, не видите - провода перерезаны?

Все посмотрели под потолок и увидели оголённые медные концы. Звонить действительно не было смысла. Тем временем Хлоя толкнула дверь, и та легко подалась внутрь.

Квартира состояла из двух комнат, из которых лишь одна имела отдельный вход, крохотной кухни и совместного, на западный манер, санузла. Отделанный под паркет пол давно лишился своей окраски, стены увешаны лохмотьями грязно-жёлтых обоев, кое-где наружу торчали провода, обозначая места для розеток и выключателей. Повсюду валялись пустые бутылки, одноразовая посуда, упаковки от презервативов, набитые объедками и очистками мусорные мешки, а в самой большой комнате вдоль стен было уложено несколько засаленных, почерневших матрасов.

- Действительно - помойка, - хмыкнула Надя, - только не в гипере, а в самой заурядной хрущобе, в десяти километрах от Кремля...

- Но тут холодрыга такая, что можно и ушки отморозить, - поёжилась Эммочка.

- А за стенкой кто-то в Супер-Марио играется, - хихикнула Кира, - ему, кажется, холод нипочём...

Ситуация действительно наводила на размышления. В помещении стояла арктическая стужа, но то ли никому до этого не было дела, то ли кто-то или что-то отпугивало любопытствующих от "нехорошей квартиры". Сверху доносился голос капризничающего ребёнка, кто-то из старших пытался его успокоить - неужели им нисколечко не холодно? Девушки разбрелись по квартире, тщательно осматривая все уголки. Ничего похожего на "вход" куда-либо они не нашли до тех пор, пока Хлоя не распахнула балконную дверь.

- Вот то, что мы искали, - сказала она, кивая в проём.

Из окон девушки видели обыденную картину - дворик с детской площадкой, гаражи, здание детского сада, ряды тополей, но взгляд в дверной проём заставил всех невольно отшатнуться. За ним начинался длинный, выложенный железобетоном коридор, стены, пол и потолок которого были покрыты слоем слабо поблёскивающего инея. В комнате стало ещё на несколько градусов холоднее, и вдобавок появился сквозняк.

- А с виду балкон как балкон, - заметила Стешка, - и кто первый полезет?

- Хуже всего то, что такой тоннель можно подвести к любому помещению, и пусть на прокладку уйдёт уйма времени - зато никто этого не заметит, даже мы со своего поста, - сказала Эммочка.

Тем временем Хлоя, собравшись с духом, шагнула в коридор, сделала несколько шагов по скользкому полу и сказала:

- Хелхем, дай мне силу.

Но ничего не произошло. В коридор прошли Надя и Раяна; они тоже попытались превратиться - но и у них ничего не вышло.

- Итак, девочки, - обратилась Хлоя к панцироносицам, - я всё-таки дам вам ещё один шанс. Никто не раздумал идти?

Кира и её подруги крепко задумались. Им предстояло сунуть головы в крокодилью пасть, и, быть может, предотвратить вторжение армии инфернальных существ, обретших плоть и кровь. Предотвратить, возможно, ценой собственной жизни...

- Я пойду, - сказала Раяна, - если вы уйдёте и погибнете, а я останусь - что я тут одна сделаю?

- Я тоже пойду, - сказала Надя.

Кира раздумывала несколько дольше других. Вот и пришло время сделать выбор. И посоветоваться не с кем. Как, оказывается, легко жить, когда за тебя постоянно думает кто-то другой, старше тебя и с богатым жизненным опытом. Мама или бабушка, к примеру. А сейчас к маме не побежишь. И даже не попрощаешься...

- Я иду, - сказала она, собравшись с духом.

Хлоя оглядела своё малочисленное воинство. Все полны решимости, пусть и несколько напускной. Девочкам очень страшно, и тем не менее они идут. Может, им всё-таки повезёт?

Они в последний раз проверили оружие, поправили одежду и одна за другой вошли в проход.

Было странно ступать по самому обыкновенному заиндевевшему полу, зная, что весь этот иней и бетонные конструкции - не более чем мираж, что всего этого в действительности не существует. Они прошли около сотни метров, когда иней исчез, температура воздуха повысилась примерно до десяти выше нуля, а коридор вырос в высоте и ширине, став похожим на железнодорожный тоннель.

Как девушки не старались, они так и не сумели разглядеть конец этого тоннеля. Он не был затемнён, видимость сохранялась в пределах нормы, и Раяна, указав на белые плафоны под потолком, спросила:

- А этот свет тоже не существует, как и стены?

- Трудно сказать, - ответила Надя, - меня больше волнует, как мы будем здесь ориентироваться? Навигаторы какое-то время будут работать, но насколько мы здесь застрянем - не знаю...

- А если мы в магическом подпространстве, то навигатор будет и вовсе без надобности, - отозвалась Хлоя, - у этого места есть свои хозяева, и они могут изменить конфигурацию лабиринта по своему усмотрению. Тем более что понятия о скорости, времени и расстоянии здесь неприменимы. Мы можем попасть в помещение, размером превышающее Солнечную систему...

- Попробуем старый способ - всегда идти направо, ну, или налево, - предложила Стешка.

Все согласились с предложением кулинарши и после недолгого колебания свернули налево. Новый проход ничем не отличался от тоннеля, из которого они вышли, дорога казалась простой и лёгкой, но вскоре начались непредвиденные трудности.

Один из проходов начал забирать вверх, и девушки решили поискать другой путь. А Эммочка, пройдя чуть дальше по изгибающемуся дугой коридору, в конце концов объявила, что проход делает не просто дугу, а параболу, причём не простую, а с гравитационной аномалией, ибо вестибулярный аппарат никак не реагировал на изменение местоположения тела...

Они нашли более удобный проход, но оказалось, что далеко не везде можно было постоянно сворачивать налево. Иной раз выбранный девушками путь позволял свернуть только направо, и никуда больше. В другой раз они вошли в огромное помещение, похожее на заводской цех, из которого вынесли всё оборудование, и им пришлось исследовать несколько выходов, представляющих собой продольные и винтовые лестницы, ведущие в тупиковые зоны подпространства, скопированные, по всей вероятности, с неких технических служб на неведомо каком предприятии. Пришлось возвращаться назад до предыдущей развилки и выбирать новый путь.

В целом стены, полы и потолки, различные мосты, галереи, лестницы и путепроводы ничем не отличались от земных аналогов, с коими девушки не раз встречались в повседневной городской жизни или при исследовании заброшенных заводов, подземелий и военных баз. Новое и тронутое ржавчиной железо, пластик и стекло, потёки влаги, запах бетона и кирпича... Иной раз они встречали осветительные приборы - обычные лампочки в патронах или под стеклянными кожухами, красные неоновые лампы, протянутые под потолком нити бледно-голубых ртутных трубок...

- Как я не люблю эти лампы дневного света, - поморщилась Кира, глядя на ряды прямоугольных жестяных плафонов, - от них глаза ломит, особенно зимой, когда с улицы в школу заходишь...

- Мне они тоже никогда не нравились, - отозвалась Хлоя, - кстати, вы заметили, что ртутные трубки и лампы накаливания не потрескивают и не гудят? Всё это иллюзия. Пустышка.

- А если попробовать разбить? - предложила Стешка, - или вывинтить?

Хлоя после недолгого колебания надела перчатку и вывинтила одну из лампочек. Она должна была погаснуть ещё будучи в патроне, но по неведомым причинам продолжала светить ровным жёлтым светом даже тогда, когда девушки пустили её по рукам, чтобы получше разглядеть. Перчатки при этом не понадобились, ибо стеклянная колба почему-то не собиралась нагреваться. Лампочка испускала холодный, не дающий тепла свет.

Эммочка попробовала отколоть колбу. Спираль не оборвалась и не погасла, и на этом эксперименты было решено прекратить. Лампочка отправилась обратно в патрон, а отличница спрятала в спичечный коробок кусочек стекла, чтобы, если им посчастливится выбраться, изучить его получше.

- Идиотизм какой-то, - скривилась Раяна, - неугасающий свет...

- Попахивает пустым аэропортом из "Лангольеров", - добавила Кира.

Упоминание о плодах фантазии Стивена Кинга заставило панцироносиц пугливо оглядеть то место, где они находились. Просторная галерея с кирпичными стенами, поперечные трубы и вентиляционные каналы, пересекающие проход на разной высоте, лестничные выемки и узкие, словно бойницы, окошки, переплетения труб с врезанной запорной арматурой, перекрытия из бетона, разделяющие галерею на секции, световые блики на отдалённых стенах...

- Интересно, не здесь ли кинорежиссёры черпают вдохновение? - хихикнула Надя, - я вот почему-то жду появления злобного клоуна с комплектом плотницких инструментов...

- Да ну тебя, - фыркнула Кира, - ты ещё сенобитов вспомни. Вдруг здесь и цепи с крючками где-нибудь висят...

- Удивляться нечему, - сказала Хлоя, - ибо половина всех кинорежиссёров и актёров - сатанисты, получающие образы героев от своих хозяев. Разве что называют они это иначе... может, прообразы Фредди Крюгера и Пинхэда околачиваются где-нибудь за стенкой. Хотя для нас это не так уж важно...

Исследование подпространства продолжилось. На сей раз девушки попали в сектор коридоров, комнат и галерей, в которых уже нельзя было свернуть ни направо, ни налево. Всякое движение здесь было возможно лишь вперёд, назад, вверх и вниз. Спуски и подъёмы осуществлялись через шахты лифтов, из которых ни один не работал, через люки и различные лестницы. В одном из коридоров с высоким потолком Стешка вдруг остановилась и глядя вверх на переплетение труб, электрокабелей и многочисленные, пробитые в бетоне ниши и каналы, сказала:

- У меня такое странное ощущение, как будто сверху на нас вот-вот посыплются собаки...

- Да ладно тебе, - Кира обняла кулинаршу за спину, - откуда здесь могут взяться собаки и с чего им на нас сыпаться?

- Я просто вспомнила одну старинную игрушку, которую нашла на Славкином диске, - пояснила Стешка, - арканоид ABUSE. Там надо чистить катакомбы от каких-то тварюшек, похожих на ксеноморфов, и Славка как-то сказал, что они в детстве называли их собаками. Не знаю почему. Приклеилось к ним это название, так как-то... они висят на потолках в виде коконов или выскакивают из прогрызенных в стенах ходов.

При этих словах все посмотрели вверх, но не увидели ни одного кокона.

- А может, здесь и Чужой есть, - усмехнулась Раяна, - вот только кто из нас прокатит под лейтенанта Рипли?

- Тут впору гигантским паукам обитать, - вставила Надя.

- А я, когда мне лет семь было, пошла ночью на кухню, - хихикнула Кира, - там, у бабушки... стою у стола и ем сахар. И вдруг вижу - по отопительной трубе ползёт маленькая серенькая мышка. Спокойно так ползёт, меня совсем не боится, как будто это её кухня, а не моя. Я прям вся похолодела со страху и даже сглотнуть боюсь, а потом как завизжу на весь дом... всех перебудила.

Девушки тихонько рассмеялись, но вскоре замолкли. Кирин рассказ вселил в них ощущение чьего-то постороннего присутствия, как будто за небольшой группой людей кто-то внимательно наблюдал. Они продолжили свой путь по иному слою(или слоям)Мироздания и несколько минут спустя перешли в другой коридор...

Кира, стараясь чем-то отвлечь себя от малоприятной обстановки, стала вспоминать всех тех, кого знала на Земле. Что, интересно, сейчас делает Норка? Улька Миронович? Не случилось ли чего-нибудь плохого с уехавшей в Синцзян Райкой Коренич? Что будет делать Димка, если вдруг понадобится его присутствие возле любимой девушки? Всех этих людей внезапно вытеснил Мирослав... "Может, рассказать наконец Хлое о своих снах, о медальоне, о разговоре с Улькой?" - думала Кира.

Если Хлоя всё узнает, то... Кира не хотела думать о реакции словесницы. Ей не хотелось перемен ни для себя, ни для Мирослава. Она совсем не готова к каким бы то ни было переменам. Нисколечко.

"Сколько вообще может быть сейчас времени? - подумала девушка, - десять утра, полдень? Мне кто-нибудь звонил? Хотя сигнал сюда вряд ли пройдёт..."

- Мне интересно, - заговорила Надя, - если мы захотим выйти отсюда, то как это можно сделать? Может, все дороги уже перекрыты и нас умышленно куда-то ведут?

- Есть у меня одна мысль, - ответила Хлоя, - но сейчас, когда я ещё ни в чём не уверена... считаю нужным придержать язык.

- У меня такое чувство, что за нами следят, - подала голос Эммочка, - причём с того самого момента, когда мы зашли в этот собачий сектор...

- Если что, то я не думала тебя пугать, просто... - Стешка не успела закончить - отличница дёрнула её за рукав куртки и прошептала:

- Вы ничего не слышите?

Девушки помотали головами. Сектор был погружён в могильную тишину. Хлоя сделала знак идти за ней и шепнула:

- Идите медленно и очень тихо...

Все встали в колонну, осторожно двинулись по коридору, и неожиданно раздался едва различимый звук - низкий, с ноткой обречённости, как будто кто-то пытался изобразить волчий вой. На сей раз звук был услышан всеми. Хлоя запретила останавливаться и прислушиваться. Вой повторился несколько раз и замолк вскоре после того, как панцироносицы поднялись через люк на верхний этаж.

Теперь подпространственные коммуникации перестали казаться пустыми и необитаемыми. Следов присутствия живых существ нигде не наблюдалось, но всё чаще и чаще слышались звуки. Девушки ни разу не сумели с уверенностью указать направление, в котором что-либо звучало - то ли звуки доносились со всех сторон, то ли в подпространстве была своя особенная акустика - в этом они не разобрались. Отыскивая дорогу среди нагромождения кабелей, трубопроводов, непонятных механизмов и лестниц с путепроводами, они временами слышали какое-то тихое зловещее шипение, в одном из похожих на портовый склад помещений их преследовала серия стуков - как будто кто-то топал ногами по железной кровле, а в длинном, круглого сечения коридоре, похожем на дренажную трубу, они явственно слышали доносящийся из-за стенки мерный гул, будто там работала паровая машина.

Что или кто нёс ответственность за появление этих звуков - оставалось только гадать.

Круглый коридор окончился, и панцироносицы оказались в странном помещении. С правой стороны они видели кирпичную стену с рядом крепившихся к ней ламп под ячеистыми колпаками, с другой же стороны зияла беспросветная тьма. Металлический сетчатый пол по левую сторону так же исчезал, и никакие фонари не смогли нащупать соседнюю стену. Нельзя было даже приблизительно оценить расстояние, на которое простиралось напольное покрытие.

- Даже через ПНВ ничего толком не разобрать, - Хлоя полезла в рюкзак и извлекла моток троса, - не хотелось бы вас пугать, девочки, но по-моему, слева от нас - бездонный провал. А потому, - она протянула конец троса девушкам, и те, выстроившись цепочкой, взялись за него, - от стены не отходить.

К всеобщему облегчению, путь вдоль стены оказался недолгим - около получаса. Новый коридор в виде металлической трубы, многочисленные ответвления... Несколько раз девушки попадали в тупики, причём один из них вёл в бездну - стальная стенка становилась всё более прозрачной, до тех пор, пока не сливалась с темнотой. Ещё они встретили на пути несколько шахт, подняться или спуститься по которым не было никакой возможности. Шахты начинались в виде люков на полу или потолке, некоторые из них пронизывали сектор насквозь, и в них отчётливо ощущалось движение воздуха, сопровождаемое едва слышным гулом зимней вьюги.

- Интересно, - задумчиво сказала Кира, - если все эти места взяты из реально существующей обстановки, то где находятся оригиналы, с которых сняты копии?

- Кто бы это нам сказал, - усмехнулась Хлоя, - кое-что из пройденного напомнило мне металлургические комплексы на астероидах. Это, между прочим, довольно занятные сооружения... горнопроходчики за год извлекают из астероида сотни тысяч тонн очищенного металла. Титан, никель, железо, медь. Есть породы с огромным содержанием иридия, платины, осмия...

- Я думаю, что человек мог бы всё это как-то использовать, - Эммочка обвела рукой участок сектора, в котором они находились.

- С чего ты это взяла? - поинтересовалась Стешка.

- А вы вспомните Землю. Ступеньки, перекладины, дверные проёмы, высота до перил и окон - всё это рассчитано на существ с определёнными габаритами, то есть, на нас. Конечно, можно представить, что существует раса двуногих ящериц, сходных с нами по размерам ног, рук и туловищ, но это уж дело вкуса...

- Это как в книжке "Город на краю света", - вспомнила Кира, - там был зал заседаний с креслами необычной формы...

- Давайте-ка присядем и подзакусим, - предложила Хлоя. Её слова всем пришлись по вкусу, а Кире, конечно же, в особенности. Молодые панцироносицы не знали о тревожных раздумьях капитана Пи - её волновало, можно ли в подпространстве добыть еду и воду, но пока она не спешила делиться своими тревогами.

Девушки проглотили по небольшому бутерброду с сыром. Этого скудного угощения - а еду заранее решили экономить - должно было хватить до следующего привала, планировавшегося через два-три часа, тем более что никто никуда не спешил и не тратил силы попусту. Вода тоже расходовалась экономно - по два-три небольших глотка, тем более что все были перегружены впечатлениями от похода и не слишком обращали внимание на чувство жажды.

Покончив с едой, все двинулись дальше. Сектор из труб закончился, и панцироносицы отыскали очередной коридор со множеством ответвлений. На этот раз ответвления вели не в тупики, а в довольно обширные участки подпространства. Один из таких участков представлял собой лесной массив из гигантских мёртвых деревьев. Почва под ногами напоминала пепел от сгоревшей резины, пространство между стволами и ветвями было заполнено бледно-зелёным туманом, в котором можно было запросто друг дружку потерять, а потому девушки не решились уходить далеко от входа и не захотели задерживаться с тем, чтобы осмотреть странный лес получше.

- Даже непонятно - есть ли здесь какое-нибудь солнце, - заметила Эммочка, - вообще всё это смахивает на сказку о потерянном времени...

- Или на страну не выученных уроков, - добавила Раяна, - осталось только встретить корову, которая ест котов и мальчиков.

- И дерево с плюшками, а лучше - с зефиром и круассанами, - грустно молвила Кира.

Все дружно рассмеялись, заслышав Кирины желания, и поиск прохода на базу Реаниматоров продолжился. Неподалёку от выхода в мёртвый лес Эммочка наткнулась на небольшой закуток с ванной комнатой и душевой кабинкой. Но напрасно девушки крутили вентили и затворы - из крана и лейки под потолком ни единой, даже ржавой капли не вытекло. Хлоя сумела развинтить канализационный стояк, имея цель измерить его протяжённость. Нитка с грузиком ушла вниз на десять, двадцать, пятьдесят метров, а после того, как капитан Пи использовала ещё одну катушку и капроновая нить ушла на четверть километра, не встретив ни одного изгиба, с опытами было решено покончить. Либо труба была неправдоподобно длинной, либо обрывалась в бездонную пропасть - принципиального значения это не имело.

Новые ответвления вели в не менее странные, нежели мёртвый лес, места. Город из гигантских пластмассовых кубиков. Обширные поля из голубой кафельной плитки, каждое площадью в сотни километров. Лабиринт из живой изгороди, в которой ветви деревьев, повинуясь неведомой силе, стремились разрастаться в пределах невидимых прямоугольных барьеров. Всё это было похоже на трёхмерные ландшафты, созданные разработчиками компьютерных игр-шутеров. А чёрные небеса без единой звёздочки, зависшие над полями и живыми лабиринтами, значительно усиливали это сходство.

- Всё это похоже на какие-то математические опыты, - заметила Эммочка на очередном привале, - помните круги на полях? В их линиях, если это были настоящие "чертоплясы", тоже иной раз зашифровывались математические теоремы и константы...

- А я ощущаю себя врагом демократии, помещённой в куб, - хмыкнула Надя, - и жду ловушек...

Коридор оборвался, и панцироносицы оказались в очередном странном помещении. Огромный зал полусферической формы, от центра которого поднималась колонна с винтовой лестницей. Десятки металлических путепроводов, ответвляясь от лестничного пролёта, вели к прямоугольным окнам, пробитым за пределы полусферы. Но самое интересное было то, что воздух в зале благоухал самыми разными ароматами, начиная от бензиновых выхлопов и заканчивая солёным морским бризом.

- Кажется, мы пришли туда, куда нужно, - задумчиво сказала Хлоя, разглядывая оконные проёмы.

- Хотелось бы надеяться, - ответила ей Эммочка, - ведь таких мест здесь могут быть сотни...

- Не спешите радоваться, - вмешалась Надя, - если мы слышали какие-то звуки, то и запахи могут быть имитацией... к тому же взгляните получше на эти окна. Некоторые из них закрыты, а в других черным-черно, как в заднице слона.

- Мы всё ещё в подпространстве, - сказала Хлоя, - поскольку наши "Панцири"... Хелхем, дай мне силу.

Остальные девушки тоже попробовали превратиться - безрезультатно, как и в самом начале похода.

- Ну что, - Хлоя вынула из сумки какие-то приборы, - подойдём поближе и посмотрим наружу...

Девушки запешили наверх и вскоре остановились у одного из окон.

- А что, красивый видик открылся, - прокомментировала Кира, оглядывая серые волны, бегущие по морской глади и длинный, похожий на серп, поросший лесом скалистый полуостров. Вдали виднелся такой же поросший лесом берег, а ещё дальше - серая громада гор с погруженными в пелену облаков вершинами.

- Чем-то похоже на Лабрадор, - дала оценку словесница, - вот только то, что мы видим - это не Земля.

- Как это - не Земля? - Кира пригляделась повнимательнее и наконец заметила одну поистине неземную деталь. На небе находилось два солнца, ничем не отличимых по яркости и цвету от земного светила.

- Дела плохи, - подала голос Надя, - получается, Реаниматоры имеют гораздо большую свободу манёвра, чем мы думали...

- А нечему тут удивляться, - усмехнулась Раяна, - ворьё, взяточники, сумасшедшие учёные и бессовестные политиканы есть на всех планетах, а Реаниматорам и инкопам надо ведь проворачивать всякие тёмные делишки. Вот и наделали в гипере дырок куда ни попадя... кстати, а это настоящая планета или тоже подделка какая-нибудь?

- Нстоящая, - кивнула Хлоя, работавшая с аппаратурой, - снаружи есть сила тяжести, фотоны света, магнитные поля, статические заряды, пригодная для людей атмосфера... и между прочим... - женщина вынула цифровик и сделала несколько снимков, - как видите, фотоаппарат взял изображение. Теперь будет что внукам показать...

Все невольно улыбнулись, представив словесницу в роли бабушки.

- Между прочим, - заговорила Эммочка, - подпространство имеет ограниченный размер.

- Это как? - не поняла Кира.

- Элементарно, Ватсон. Запахи проникают в этот зал, стало быть, ведётся газообмен. Значит, давление по эту и по ту сторону выровнено. Если бы здесь, где мы находимся, имелся бесконечный объём, то подпространство втянуло бы в себя всю атмосферу с тех миров, в которые пробиты эти проходы.

- То есть, теоретически мы можем набрести на базу Реаниматоров в самое ближайшее время? - уточнила Стешка.

- Может быть. А ещё меня беспокоит то, что мы, стоя у этих окон, можем нахвататься чужеродных микроорганизмов, несомых воздушными течениями. Мне почему-то начинает казаться, что эпидемии оспы, чумы и холеры именно так и начались...

- Вы забываете о "Панцирях", - сказала Хлоя, - они не позволят развиться ни одной смертельной инфекции. Когда я обследовала вас на тестовом блоке, то не обнаружила ни у одной из вас не то что смертельных вирусов или раковых клеток, но даже таких пустяков, как острицы или аскариды. А ведь это паразиты с очень высокой приспособляемостью и изменчивостью, умеющие обходить любую иммунную систему и способные годами жить в организме незаметно...

Кира сдержанно хихикнула, и Раяна, покосившись на подругу, ехидно заметила:

- Радуешься, что теперь руки мыть не надо?

- Ворона заучёная, - фыркнула Кира.

Девушки выглянули в соседнее окно и увидели город. Серые громады жилых домов, зелёные скверы и аллеи, многоуровневые транспортные развязки(аттракцион под названием "разгадай или сдохни" - прокомментировала Раяна), заделанное в бетон и камень морское побережье со множеством складов, разгрузочных зон, пирсов с причалившими кораблями и портовых кранов. И, хотя все увиденные сооружения были, несомненно, человеческими, к Земле они никакого отношения не имели. Хлоя утверждала это уверенно и категорично. Она даже высунула наружу руку с зажатым в ней радиоприёмником. Активность в эфире была очень высока, но девушки даже приблизительно не смогли определить язык радиопередач.

- Сдаётся мне, - сказала капитан Пи, - что всем этим хозяйством заведует не Кинзи, а наш старый знакомый Лукас Серёжевич. Инкопам очень нужна свобода перемещений в невообразимо широких пределах. Они - не люди, и мыслят куда более масштабно...

- Они ходят друг к другу в гости, - подхватила Кира, - ведь и в этом городе тоже могут быть умники вроде советника Лысого, которые собрали свой рипликатор и наделали клонов.

Панцироносицы не нашли что возразить на Кирино замечание, и продолжили исследовать окна в иные миры. Знакомые, незнакомые, а порой и странные пейзажи, иные цвета лесных массивов и океанов, две луны на небе, непривычные для глаза солнца - порой двойные, а то и тройные, незнакомые созвездия...

Закрытые окна не поддавались никаким попыткам открыть их и выглянуть куда-либо, а в бездны угольного цвета соваться никто не решился. А возле одного из окон девушек ждал сюрприз. Буквально в метре от проёма простиралась стена падающей воды. Гул водопада был слышен и раньше, но никто не придал этому значения. Теперь же, когда буквально на расстоянии вытянутой руки было сколь угодно влаги, панцироносицы даже позабыли о цели своего похода.

- Ну теперь-то можно напиться про запас, - радостно молвила Кира, выхватывая ладошкой отдельные капли. Она уже думала отправить их в рот, но Эммочка не позволила ей сделать это.

- Ты что творишь? Отравиться хочешь, да?

- А что такого, - проворчала Кира, - обычная вода. И пахнет из окна водой, а не химзаводом...

Тем не менее Эммочка с Хлоей достали из сумки анализатор с реактивами и приступили к исследованию нацеженной из потока жидкости.

- Могу вас обрадовать, - обратилась Хлоя к панцироносицам после окончания опытов, - судя по идеальной чистоте, а так же низкой температуре и пониженному атмосферному давлению за окном, этот водопад находится высоко в горах, на реке, текущей из ледника. А потому пейте, сколько влезет.

От ледяной воды сводило челюсти, и тем не менее все выпили не меньше пол-литра иномерной воды, сэкономив тем самым взятый на Земле запас жидкости.

- А между прочим, скоро нам всем сильно захочется в одно место, - многозначительно заметила Стешка, - под названием "маленький домик"...

- Угу, - закивала Кира, - я даже стихи придумала, вот - стоял в огороде маленький домик, жил в этом домике глупенький гномик...

- Ох, лучше не напоминайте об этом... - отмахнулась Раяна, - даже думать не желаю о том, что здесь представляют из себя туалеты...

- А что? - пожала плечами Кира, - туалет - он и в Африке туалет.

- Кабы это Африка была, тогда ладно, но мы ведь забрались куда-то к черту на рога. Вот например в американском кино всегда так - стоит женщине зайти в туалет и присесть, как из унитаза высовываются руки, или сверху на шею падает петля, а может, даже и пчелиный рой...

- Но мы ведь не в американском кино... - напомнила Кира, но продолжить мысль ей не позволил телефонный звонок. Она так и замерла на месте с открытым ртом; остальные панцироносицы тоже поднялись со своих мест в полном недоумении.

- Что за фигня здесь... - начала Надя и замолкла. Звонок повторился. На сей раз девушки сумели определить источник звука - через три окна вдоль по галерее. Там, между проёмами, к стене крепилась полочка, которой раньше здесь никто не видел, а на ней стоял старый телефонный аппарат советского образца, с наборным диском и чёрным пластмассовым корпусом.

- Что теперь? - повернулась Кира к растерявшейся на пару секунд Хлое, - снимать трубку?

Пауза затягивалась. Вызов прозвучал около десяти раз, и не успела Хлоя на что-либо решиться, как трубка сама собой поднялась с рычагов и медленно взлетела вверх на длину шнура. Немного повисев, трубка повертелась - будто разглядывала динамиками помещение, а затем подлетела к Хлоиным рукам, словно требуя себя взять.

- Здравствуйте, капитан Пи, - заговорила трубка, - надеюсь, я никого не напугал? Что-то вы долго раздумываете. Или пропало желание отвечать на подозрительные звонки? Напрасно... вы меня, конечно, помните? Это я, Лукас Серёжевич Бурдеев с Туалетной улицы. Не удивляйтесь, мне уже донесли, что вы звонили одному хорошему человеку с тем, чтобы он дал команду проверить водителя красного "бимера". Пожалуйста, не бросайте трубку. Я лишь хочу просто поговорить...

- Иди к чёрту, - сказала Хлоя, - ежели так нужно, сам явишься.

Она положила трубку на рычаги и повернулась к Кире:

- Возьми телефон и выбрось из окошка.

Кира выполнила требуемое, не задав ни одного лишнего вопроса, ибо обстановка не располагала к пустым прениям. Девушки выглянули в окно, наблюдая, как телефон устремился на склон белого песчаного бархана. Едва коснувшись песка, он вспыхнул коптящим пламенем и меньше чем за минуту полностью сгорел. Без остатка.

- Как ты это делаешь? - Надя ошарашенно смотрела на подругу.

- Кирка может уничтожать волшебные вещи, - напомнила Стешка, - ты же сама видела всё на базе... забыла, что ли?

- Пора уходить, - сказала Хлоя, - неважно куда. Лучше всего по старому пути, потому что...

Телефон зазвонил где-то внизу, под галереей. Не обращая внимания на вызовы инкопа, девушки заторопились к выходу из зала. Хлоя приготовила револьвер-гранатомёт, остальные взялись за пистолеты-пулемёты.

- Вот чёрт, опять! - Раяна остановилась и указала вперёд. На стене коридора висел телефон, на сей раз с клавиатурой и множеством световых индикаторов. Лукас Серёжевич всё ещё не терял надежды о чём-то побеседовать.

Хлоя сделала знак Кире. Та поняла всё без объяснений и аккуратно, готовясь при малейшей опасности отскочить, положила ладошки на торцы белого корпуса телефонного аппарата. Пластмасса не загорелась, но почему-то стала мягкой, словно кусок сливочного масла. Аппарат превратился в скользкую мешанину из пластика и размягчённого металла, стёк вниз по стене и медленно впитался в пол.

- Мамочки мои... - выдохнула Надя, - а ведь мы все находимся в волшебном месте...

- И сколько раз Кирушка здесь всё трогала, - вторила Раяна, - и как мы все до сих пор не превратились в атомы?

- Вот поэтому нам и надо валить отсюда поскорее, - Хлоя одёрнула куртку, - быстрее, девочки, не стойте...

Но далеко им уйти не удалось. Коридор был перегорожен телевизионным экраном, и с него на девушек взирал смуглый бородатый человек в белых одеждах и с чалмой на голове.

- Вот я и явился, - сказал он, - хоть и не лично, но всё-таки вы можете созерцать моё счастливое и честное лицо.

Панцироносицы застыли на месте. Первой заговорила Хлоя:

- Насчёт честного - это перебор. Да и счастьем от тебя не сильно пахнет.

- Вам хочется узнать причину моей настойчивости, - усмехнулся Лукас, - а ларчик просто открывается... я всего лишь хочу предупредить, что на этот раз вам не уйти. Вы в моих руках. Я следил за вами с того самого момента, когда вы, капитан Пи, устанавливали в подъезде свои электронные штучки. Я мог бы забрать их себе, но передумал. Вы видели моих помощников? Конечно же, видели. Впрочем, это неважно. Я мог бы десятки раз от вас избавиться. Или завести вас в неведомые таинственные дебри, или раскидать поодиночке, но я поступил иначе. Я позвонил Адаму Кинзи, который некоторым из вас уже очень хорошо знаком, и просветил его о вашем бедственном положении. Вы не можете превратиться, у вас ограничен запас оружия, если вы попытаетесь бежать - я с удовольствием, одну за другой, оторву вас друг от друга, а потому - мой вам совет: как только Кинзи и его люди войдут в подпространство, вы, по моей команде, бросите оружие и встанете лицами к стене. Больше я ничего не могу обещать.

Инкоп помолчал немного и продолжил:

- А если вы будете упорствовать, я отдам ещё несколько приказов. Я высажу команды охотников в Петряшино, в Андреаполе, в Заборье, в Сакмаре, на Поречной, Старобитцевской, Ключевой, а так же в Барвихе. Я познакомлю ваших родных, в первую очередь самых маленьких, с удивительнейшими образцами генной инженерии, которые в совершенстве владеют искусством причинять невыносимую боль. Но даже если и это вас не проймёт - Кинзи без особого сожаления отправит ваших родных в конвертер. А может, в разделочный цех. Прогрессоры тоже хотят кушать...

По лицу Хлои ничего нельзя было прочесть. Кира же почувствовала, как кровь отливает от её лица, а в животе словно возник кусок льда. Остальные девушки чувствовали себя едва ли лучше. По лицу Раяны градом бежали капли пота, Эммочка осела на пол - ноги отказались ей служить...

- Впрочем, вашу участь можно и облегчить, - улыбнулся Лукас, - для этого одна из вас... пока не скажу, кто - должна зачитать на телекамеру обращение, в котором жители Мидгарда поздравляются с наступившей демократией, а террористы сурово осуждаются за убийства женщин, стариков, детей и призываются к прекращению своих вылазок. Затем вы все отдаёте нам свои "Панцири" и показываете проходы на ваши террористические базы, расположенные в пределах Солнечной системы. Кроме того, та, что будет зачитывать мидгарианам поздравления, должна будет поучаствовать в инсценировке половой близости с одним из моих людей. Только на этих условиях мы согласимся вернуть вас на Землю живыми и не будем знакомить ваших маленьких братишек и сестрёнок с клювоносыми и щупальцеголовыми созданиями.

- Что, опять дашь честное джентльменское слово? - исподлобья глядя на экран, спросила Хлоя.

- На сей раз нет. Кинзи и его люди очень злы и горят желанием рассчитаться с вами за то, что вы постоянно путались у них под ногами. Я думаю, они согласятся отпустить вас, но прежде они сполна выместят на вас все свои огорчения и неудачи. Вам предстоит много чего узнать и испытать... - инкоп покосился куда-то по левую сторону от себя, - много такого, до чего и Донасьен де Сад не додумался.

Глаза у инкопа повлажнели, и он трагическим тоном воскликнул:

- Как же мне вас жаль! Вы ничего о себе не помните, да и о своей нынешней жизни знаете так мало... например: известно ли вам, что капитан Пи, прежде чем будить вашу память, на протяжении недели с лишним слушала ваши телефоны и читала переписку в "аське"? Знаете ли вы, что некая Лидия Дмитриевна Зандберг, преподаватель русской грамматики, заболела по вине всё того же капитана Пи? Знаете ли вы, сколько богатеньких мажоров из Сан-Диего побывало в её постели?

Лукасу никто не отвечал. Раздавленные страхом девушки не могли даже глаз на экран поднять.

- Между прочим, - говорил Лукас, - капитан Пи далеко не всё рассказала о Мидгарде. Например, чем она занималась с принцессой и её кузиной вдали от берега, в открытом море на черепашьем панцире. Что Азек Нефри не только пригласил её на прогулку, но и сделал предложение, от которого нельзя было отказаться. Что именно она передала Герении образец ДНК королевы Серенити. А вы, мои маленькие девочки... у одной из вас мачеха отравила отчима, продала его квартиру и на вырученные деньги построила довольно неплохой бизнес. А у другой мать сделала аборт и в приступе отчаяния послала супруга в палату отказников... запоздалое раскаяние, знаете ли. А ты, Рая... тебе я особенно сильно сочувствую. Дважды потерять матерей, тысячи людей погибли ради того, чтобы ты...

Инкоп неожиданно осёкся и растерянно оглядевшись, спросил:

- Кстати, что случилось с телефонами? Я нигде их не вижу. Что вы сделали с ними? Это какой-то новый вид колдовства? Почему я не могу разглядеть, как вы их уничтожили, и почему остальные Прогрессоры этого не видели?

Два выстрела заглушили слова Лукаса, брызнули искры, и на пол посыпалось стекло. Экран погас, и Эммочка, опуская оружие, повернулась к подругам:

- Долго вы ещё собирались слушать всё это дерьмо?

Перепуганные до полуобморока девушки глядели то друг на друга, то на застывшую камнем Хлою. Откровения Лукаса сделали своё дело. Панцироносицы превратились в неуправляемую группу охваченных страхом и недоверием людей.

- Вы нас слушали? - говорила Стешка, подходя к Хлое, - но как же вы... почему вы скрывали это после того, как нашли всех нас?

- Что вы ещё от нас утаили? - спрсила Надя.

- Я действительно прослушивала вас, - ответила наконец словесница, подняв глаза на девушек, - в моём положении без этого нельзя было обойтись.

Раяна утёрла волосами взмокшее лицо. Она оказалась крепким орешком и не потеряла способности связно и трезво мыслить.

- Может, вы перестанете выёживаться? - резко бросила "золотая" девочка, - вас что, задело, что кто-то прочёл ваши девчачьи секретики? Вы вроде не маленькие, так что...

- А тебе, похоже, всё равно... - фыркнула Стешка.

- Ну хорошо, - скривилась Раяна, - Хлоя видела, как я моюсь. Дальше что?

- А как насчёт всего остального? - вмешалась Надя, - эта самая Зандберг или кто она там, потом Сан-Диего, ДНК королевы? Может, побег с дисколёта тоже был подстроен, и гибель Джедиса - всего лишь инсценировка?

- Ты дура, что ли? - выпалила в сердцах Раяна.

Хлоя, не говоря ни слова, исподлобья наблюдала за спорящими девушками. Эммочка молча подошла к ней, вложила свою маленькую ручку в пальцы женщины и осторожно сжала их. А Кира с отчаянием и мольбой переводила взгляд со Стешки на Надю, Раяну и обратно. Чем сильнее распалялись подруги, тем явственнее слышался запах скорой гибели. На это и рассчитывал Лукас, когда к небольшой крупице правды, пусть и ставшей неприятным открытием, присовокупил целые горы лжи. Старый, много раз испытанный на практике приём - разобщить и уничтожить противника поодиночке - сработал и в этот раз...

- Девочки... - всхлипнула Кира, протискиваясь между тремя панцироносицами и тем самым мешая им хлестать друг друга колкими и злыми обвинениями, - девочки, прекратите... прошу вас... вы что, все поверили ему?

- Зачем ему теперь натравливать на нас своих подельников, если мы сами друг друга перестреляем? - подала голос молчавшая всё это время Эммочка.

- Он врал и в тот раз, - глотая слёзы, говорила Кира, - наверняка наврал и сейчас... - она подбежала к Хлое и нырнула под её плечо. Раяна тоже отошла к словеснице и повернувшись к оставшимся в паре Стешке и Наде, сказала:

- Я верю Хлое, а вы... - она помолчала секунду и со злой усмешкой продолжила, - вы... вы что, до сих пор не поняли, с кем мы имеем дело? Кто он, этот Лукас Серёжевич? Это существо, живущее сплошными наёбками. Это наёбщик с тысячелетним стажем. Он сеет страх, панику, апатию, отчаяние, недоверие и подозрения, заставляет людей видеть врагов в самых близких людях... что он сейчас нам и показал. Вы же видели, что он был загримирован под бен Ладена. Догадываетесь - почему?

Стешка и Надя стояли, насупившись и глядя в пол. Кира, Эммочка и Раяна подошли к ним вплотную, и вскоре подруги, сев на пол и покрепче сомкнув объятия, на несколько минут разразились слезами.

Первой опомнилась Кира. Поднявшись на ноги и утерев лицо хвостиками волос, она подошла к Хлое и сказала:

- Вы слышали Лукаса? Он говорил, что пошлёт своих в Петряшино, Заборье... надо уходить отсюда. И побыстрее, не то...

- Он блефовал, - спокойно ответила словесница, - никого из Стешиной родни сейчас в Петряшино нет. Они уехали к дальним родственникам на правый берег Ангары. И на Ключевой - никого. Мама Эммы - на работе.

- Я как-то даже забыла об этом, - смущённо молвила Стешка, - они и впрямь хотели уйти подальше от городов и от железки...

- Лукас, - напомнила Надя, - мне казалось, что он был чем-то испуган, когда говорил, что не видит спаленные Киркой телефоны...

- А это что такое? - воскликнула Эммочка, указывая на пол. Девушки поглядели туда, куда указывала отличница - на неправильной формы пятно, похожее на оставленный кислотой след. Вскоре они заметили целую цепочку таких пятен, тянущихся вдоль всего коридора.

- Похоже на следы чьих-то ног, - сказала Раяна, - и провалиться мне на месте, если они оставлены кем-то другим, а не одной из нас...

- Кирка, признавайся, - Надя дёрнула девушку за хвостики, - это твои фокусы? Ты ломаешь подпространство?

- Я? - вытаращилась Кира.

- Ну не я же. Это ты у нас можешь сжечь волшебные документы и телефоны, а я за собой такого не замечала...

Кира посмотрела себе под ноги и сделала пару шагов. Прямо под её подошвами остались въевшиеся в металл язвы, на сей раз они проникли вглубь пола на значительное расстояние и покрылись паутинкой трещин.

- Девочки, - возбуждённо заговорила Хлоя, - сейчас нам надо любой ценой вывести Киру отсюда. Идём по её следам обратно. Уверена, что это единственная верная дорога в подпространстве, которую Прогрессоры не сумеют перекрыть.

- Значит, Лукас испугался потому, что всё его волшебство начало давать сбой, - догадалась Надя, - Кирка глушит им все каналы для связи, и они не видели, как она жгла телефоны...

Панцироносицы последний раз проверили оружие, убедились в надёжном креплении гранат и запасных обойм, Раяна собрала разъединённый на куски гравитонобой, и все они, стараясь двигаться быстро и бесшумно, прислушиваясь к малейшему звуку, пустились в обратный путь.

Язвы на металле и бетоне с каждым пройденным участком ширились, росли в глубину и вскоре превратились в пористые, похожие на лопнувшие чирьи, дыры. От некоторых таких дыр шли трещины. Они удлиннялись и углублялись, забирлись на стены и даже на потолки. Перекладины и ступеньки на иных лестницах прогнулись, повисли и разорвались, как будто их нагрели до температуры плавления, а в одном из коридоров девушки увидели вместо круглого люка широкую рваную дырку. Прогрессоры действительно пытались отрезать панцироносицам выход из своего рабочего полигона, но в силу непонятных покамест причин каждое Кирино прикосновение рукой или ногой сохраняло проход нетронутым, превращая железо, пластик и бетон в подобие лохмотьев, оставшихся от съеденной молью шубы.

Пару раз Кирины следы упирались в глухие стены, но никакое волшебство Прогрессорам и Реаниматорам не помогало - коррозия, или что бы это ни было, ломала все преграды, пробивала любые стены, размягчала какие угодно решётки и сети.

- Кирушка, ты - наше всё, - стараясь отдышаться, молвила Раяна, - тебя в самом деле надо беречь как зеницу ока. Боюсь только, что от твоих следов скоро пойдёт цепная реакция, и мы просто не успеем добежать до квартиры...

- Меня другое беспокоит, - вмешалась Хлоя, - скоро они поймут, что никакое волшебство нам не препятствует, и вышлют по наши души вооружённых до зубов людей. И вот тогда нам предстоит повозиться...

- С профессиональной армией мы не справимся, - заметила Эммочка, - кто мы и кто они... это просто смешно...

- Без паники, девочки, - сказала капитан Пи, - не так страшен чёрт, как его малюют. И помните, что тот, кому достался смертельный выстрел, никогда его не чувствует.

Девушки ничего на это не ответили. Сейчас они во всём полагались на Хлою и её боевой опыт. Им всем было страшно, ибо прежде они сталкивались с солдатами противника, являясь при этом настоящими панцироносицами. Сейчас же они могли получить выстрел в спину, без надежды на благоприятный исход...

Они остановились на минуту передохнуть на одной из развилок, когда дала о себе знать погоня, высланная кем-то из Реаниматоров. Из коридора хорошо просматривался холл с несколькими лифтами, и один из них - это было видно по загоревшимся индикаторам - подал признаки жизни.

- Друзей у нас тут по определению быть не может, - сказала Хлоя и взяла на изготовку гранатомёт, - любой посторонний человек или кто другой - должен быть убит.

Они отступили в неосвещённую часть коридора и залегли. Долго ждать не пришлось - дверцы разъехались, и стала видна кабина с тремя вооружёнными людьми в сером обмундировании, в бронежилетах и шлемах. Никто из них покинуть кабину не успел - выстрел Хлои пришёлся им на уровне колен. Грянул взрыв, и гостей вышвырнуло в холл. Девушки лишь мельком взглянули на изуродованные тела и поспешили продолжить своё отступление.

- Пока преимущество на нашей стороне, - сказала девушкам Хлоя, - но это не надолго. Противник был уверен, что мы сразу напугаемся и побежим сдаваться, но скоро они убедятся в обратном. Тем более инкопы хорошо знают здесь все ходы. Они могут перехватить нас и впереди...

- Но перехватить нас они могут только на Киркиных следах, так ведь? - уточнила Стешка.

- Именно, - кивнула Хлоя.

Девушки немного сбавили темп и стали более внимательно вслушиваться в тишину подпространственных коммуникаций. На одной из развилок они задержались - Хлоя закрепила в не слишком приметном месте осколочную мину направленного действия, способную при взрыве рассечь и искалечить не меньше десятка человек. Затем они прошли в заводской цех и затаились на галереях и путепроводах.

Минуты через две послышался отрывистый грохот, и до ушей панцироносиц донеслись крики и ругань. Хлоя удовлетворённо кивнула самой себе и сказала:

- Ну вот кого-то набило шрапнелью. Теперь они будут более внимательны, а нам следует подумать - повторять ли один и тот же приём дважды, или изобрести что-нибудь новое...

- Может, попробуем подорвать зажигалку? - с этими словами Стешка хлопнула по лямке рюкзака с зажигательными гранатами.

- Нельзя. Пространство замкнутое, мы не меньше врага рискуем попасть в зону поражения.

Хлоя велела девушкам спрятаться в одной из ниш с уходящими в неё кабелями, а сама выбрала место, с которого хорошо просматривался каждый закоулок огромного помещения. Ей хотелось хоть немного понаблюдать за действиями противника. А он не замедлил появиться. Трое человек, осторожно проскользнув по коридору, с двух разных сторон ворвались в цех, расстреливая из гравитонобоев всё, что казалось им укрытиями или огневыми точками. Единственное место, по которому они не стреляли, было отверстие вентиляционного шхера с двигателем для продува каналов. Оттуда и раздалось два тихих хлопка. Первый солдат упал с пулей в горле, второму пуля раздробила челюсть, а третий попал под луч Раяниного гравитонобоя и растянулся на полу, получив с добрый десяток различных переломов и обширных гематом.

Хлоя издала губами серию из нескольких свистов, и молодые панцироносицы, отсвистевшись в ответ, поспешили вместе со своей наставницей покинуть цех.

- Судя по манере поведения, это бывшие легавые, пристроившиеся в какую-то частную лавочку, - сказала Хлоя после того, как цех остался далеко позади, - не знаю, сколько у Кинзи людей, и есть ли у него отряды спецназа, но... чем больше потери, тем больше вероятность того, что к погоне подключатся инкопы. А они стоят любого спецназа.

- Вы не забывайте, что подпространство разрушается, - напомнила Эммочка, - и чем дольше мы здесь торчим, тем быстрее это происходит. Дыр становится всё больше, и трещины расширяются. Я уже два раза ногой туда чуть не улькнула...

Замечание умной ученицы было вполне справедливо, ибо панцироносицам приходилось соблюдать максимум осторожности, чтобы не получить травму, или, хуже того, провалиться в бездну.

Они со всей возможной скоростью продолжили бег к выходу, останавливаясь лишь для того, чтобы подстроить своим преследователям какую-нибудь новую пакость. В одном месте Хлоя заложила под ступеньку довольно мощное взрывное устройство, составленное из двух трёхсотграммовых шашек тротила и неизвлекаемого детонатора, реагирующего на изменение светонасыщенности. Взрыв прогремел, когда девушки были уже достаточно далеко, и кто бы за ними ни гнался - люди ли, инкопы - все они были бесспорно мертвы, или сильно изувечены. На каком-то перекрёстке Хлоя раскидала в трёх направлениях газовые гранаты. Едва ли инкопов остановит ядовитый газ, но люди не имели никаких шансов пройти сквозь загазованные коридоры.

А затем они встретили металлического инфантропа.

Произошло это на мосту. Мост соединял две стороны ущелья, разделяющего два подпространственных сектора. Девушки видели две стены высотой в несколько километров, напомнившие им багрово-оранжевые уступы и обрывы Большого Каньона, и мост, на который они взбежали, был не единственным - десятки ему подобных зависли над неподвижным водным простором. Неожиданно один из пролётов соседнего моста затрещал и повис, роняя куски перил и разъеденного настила. А из тоннеля на противоположной стороне вышел уже знакомый им по видеозаписи инфантроп - сложенное из гвоздей демоническое существо.

- Кажется, всё самое интересное только начинается, - горько усмехнулась Раяна.

- Не ной, - Хлоя, не оборачиваясь к "золотой" девочке, извлекла из Стешкиного рюкзака зажигательную гранату и закрепила её над выходом из тоннеля, - у тебя ведь гравитонная пушка есть.

- А зачем вы крепите зажигалку на его же глазах? - удивилась Стешка, - он ведь предупредит своих...

- А вот это мы сейчас и выясним - предупредит или нет, - усмехнулась капитан Пи, - надо изучить врага, только и всего...

Девушки медленно двинулись навстречу инфантропу. Тот двигался совершенно как человек, повторяя все привычные человеческие движения, совершаемые при ходьбе. Вытканное из гвоздей лицо не было приспособлено дл передачи эмоций посредством мимики, но панцироносицы были уверены, что существо смотрит на них, причём с любопытством.

- Здесь прохода нет, - заговорил инфантроп, останавливаясь в тридцати шагах от девушек, и его голос был не скрежещуще-металлическим, а самым обыкновенным мужским баритоном, разве что без интонаций, - разворачивайтесь и идите назад, в противном случае я применю силу.

- Ну а если мы всё-таки попытаемся пройти? - Раяна скосила глаза на подруг, на стены, на серое туманное небо. Где-то справа с грохотом и плеском рухнул ещё один мост. А слева, на водной глади, была видна закручивающаяся воронка, причём вода определённо проваливалась в бездну...

- Не стоит пытаться, - ответил инфантроп, - и опустите стволы вниз. Это оружие вам не поможет. Я неразрушаем, потому что во мне нет белковых молекул.

Существо вытянуло руку в направлении Раяны - со своим гравитонобоем девушка казалась ему самой опасной. Больше никаких разговоров не последовало - после едва заметного кивка Хлоя бросилась в сторону, сгребая девушек в охапку и роняя их на настил, а Раяна опрокинулась назад и выстрелила в металлическое создание.

Инфантроп успел-таки выпустить в ответ очередь гвоздей, но в следующее мгновение его сорвало с места и вышвырнуло за перила. На сером дорожном покрытии осталась лишь горстка извивающихся, подобно змеиному клубку, гвоздей, но девушкам было не до них. В несколько прыжков добежав до тоннеля, они остановились передохнуть и стали свидетелями появления нескольких человек, подорвавшихся на зажигательной гранате.

- Ну вот, - сказала Хлоя, - эта тварь никого ни о чём не предупредила, хотя могла бы...

- И что это может означать? - поинтересовалась Кира.

- Пока не знаю, но количество людей у Кинзи сильно сократилось. Ему приходится всё больше полагаться на инкопов, а раз так, то наш знакомый Лукас может попросту избавиться от своего номинального хозяина и занять его место.

Панцироносицам оставалось только гадать - какие интриги разворачивались в стане противника. Хлоя даже не догадывалась, насколько точно ей удалось разгадать замысел Лукаса. Он действительно убедил Кинзи бросить все силы на поимку девушек, да и сам немало потрудился, имея цель заманить в подпространство как можно больше живых, настоящих людей. Он рассудил так - кто не будет убит панцироносицами, тех он уничтожит лично, заманивая подразделения солдат в различные ловушки. Разрушение подпространства отчасти даже помогло ему - десятки людей погибли в бездонных провалах, но его беспокоило то, что в тоннелях и камерах скопилось слишком много инкопов, занятых терроризированием населения Земли. Их гибели он не хотел, но делать было нечего - следовало выполнять приказы вице-адмирала. Во всяком случае, пока. А ещё Лукас досадовал из-за того, что Кинзи, Зойсман и Госкат не захотели посетить подпространство лично. Пойди они на это - тогда Лукас без особых сожалений убил бы всех троих и смог бы отметить свою победу...

Кинзи же в это время рвал и метал. Его подчинённые гибли один за другим. Подразделение Имсайда уничтожено в полном составе, Джерома Одри контузило и его едва успели вынести на базу, из сорока солдат, находящихся в подчинении Рэя Петсайда, в живых осталось лишь одиннадцать...

А панцироносицы уже вышли к знакомым местам - тому самому "собачьему" сектору, которого так опасалась Стешка. Хлоя уже израсходовала весь запас мин и гранат, но было похоже, что они всё-таки оторвались от погони. Но расслабляться было ещё рано. Разрушение подпространства стремительно ускорялось - коридоры и тоннели начали искривляться, дверные проёмы дали перекос, лестницы стали шататься, местами целые куски пола уходили вниз...

- Я больше не слышала ни одного взрыва, - обернувшись к Хлое, сказала Надя, - неужели они всё-таки упустили нас?

- Они сейчас озабочены тем же, чем и мы - сломя голову несутся к выходам, - усмехнулась капитан Пи, - может, кому и повезёт... тем, у кого длинные ноги. Или заранее проторенная дорожка наружу.

Несколько раз панцироносицы снова натыкались на преграды вроде стен и решёток, которых прежде не было, но теперь эти стены и решётки были не твёрже воска и держались на своих местах буквально на честном слове. Вот уже показался знакомый тоннель, из которого они вышли, а в его конце замаячил тусклый отсвет, падающий из окна "нехорошей квартиры"...

- Рая, - выкрикнула на бегу словесница, - как только заскочим в комнату, превращайся и жарь прямо в тоннель так сильно, как только можешь!

- Да, капитан, - выдохнула "золотая" девочка.

Теперь панцироносицы мчались со всех ног, уповая на то, что подпространство не успеет схлопнуться прямо перед самым носом... Эммочка поскользнулась на инее и весьма чувствительно приложилась коленями и локтями о бетон; Стешка без лишних церемоний ухватила подругу за воротник, и последний десяток метров отличница не бежала, а ехала седалищем по полу.

- Сиф, дай мне силу! - завопила Раяна, едва вскочив в комнату. "Панцирь", уловивший необходимый источник питания, развернулся, и уже в преображённом виде девушка подскочила к пробитой в ткани пространства дыре, сформировала на руках гигантский сгусток голубой плазмы и выстрелила им в тоннель. Вслед за ним последовал ещё один сгусток, затем третий, четвёртый... Проход медленно сжимался, и что происходило в этот момент по другую его сторону - никто так и не увидел. Кое-как, не без лёгкого рукоприкладства, Хлое удалось остановить "золотую" девочку, в противном случае она бы выпустила плазму на балкон и сожгла весь дом с детским садом в придачу...

Когда проход полностью свернулся и растаял в воздухе, панцироносицы внимательно оглядели друг друга, будучи не в силах поверить, что им всё-таки удалось выбраться. Девушки, то заходясь в приступах веселья, то впадая в апатию, потянулись к выходу из квартиры. Постепенно шок начал проходить, и на смену ему пришла усталость. Эммочка растирала ушибленные локти и колени, Раяна жаловалась, что чувствует себя так, словно целую ночь верхом на ней катались ведьмы, а Кира ужасно хотела домой, в Заборье.

- Как быть теперь с угрозами Лукаса? - вспомнила Надя, - он там что-то говорил про нашу родню... надо бы поскорее отправляться, хоть посмотреть, всё ли там в порядке...

- Конечно, только давайте уйдём для начала из этой дыры, - сказала Хлоя, - хочется на небо посмотреть, листики потрогать...

Девушки вышли на лестницу и заспешили вниз, даже не обратив внимания на поднимающуюся им навстречу интеллигентного вида старушку в очках и шляпке. Женщина немало повидала за свои семьдесят с лишним лет, но вооружённых до зубов шестерых девушек(двое из которых держали в руках гранатомёты)в стенах родного дома, да ещё в брошенной и заваленной мусором квартире, ей встречать пока ещё не доводилось. Постояв немного и недоуменно пожав плечами, старушка с глубокомысленным видом изрекла:

- Ну и молодёжь нынче пошла... и куда только милиция смотрит?

А девушки после недолгих раздумий подошли к красному "БМВ", вскрыли дверцы, расселись на дорогих кожаных сиденьях, стоимость которых была сопоставима с годовым доходом среднестатистического сельского агропредприятия, и выехали на Люблинскую. Хлоя всё ещё никак не могла совладать с нервами, поэтому машина под её управлением то резко трогалась, то резко тормозила, но, к счастью, никто их не остановил, и они без происшествий доехали до парковки у остановки "Братеево".

- Надо будет уладить Кирушкины дела с земляникой, - сказала Хлоя, - а то нехорошо вышло - пошла за ягодами, пришла без ничего...

- Я помогу, только сгоняю к дедушке - и потом сразу в Заборье, - откликнулась Раяна, - а вы идите домой и лягте. Вы сейчас просто сплошной комок нервов, а не капитан...

- А машина? - подала голос Надя, - она вроде Лукасу принадлежит?

Девушки наскоро обыскали автомобиль, но не нашли ничего интересного. Перед тем, как выйти из салона, они приняли облик иных несуществующих девушек - чтобы при случае их нельзя было опознать - и Хлоя установила под сиденьем на таймер последнюю уцелевшую зажигательную гранату, ибо принадлежавший инкопу транспорт никого из них больше не интересовал.

- С такой поклажей не жаль расставаться, - хмыкнула Хлоя, захлопывая дверь.

- А жечь такую красоту не жаль? - спросила Надя, когда они перешли Борисовские Пруды.

- А кому она нужна, - махнула рукой словесница, - дедушке из Осоргино? Знал бы этот дедушка, на кого выписывает доверенность - семь раз подумал бы... а Лукас бросил её, поскольку она засвечена ещё со вчерашнего вечера. И он это знал с того момента, как я установила радиомаркер.

- А стекло, которое я хотела забрать, пропало, - вздохнула Эммочка, заглядывая в пустой спичечный коробок.

Они уже входили в Хлоин подъезд, когда со стороны парковки донёсся хлопок, и салон "БМВ" запылал тёмно-оранжевым пламенем. Приехавшие по вызову пожарные смогли лишь чисто символически окатить пеной обгоревший корпус иномарки, ибо тушить, по сути, было уже нечего...

А Кира в этот момент буквально купалась в похвалах. Подруги не знали причины, по которой их сладкоежка и любительница долго спать имеет столь сильный иммунитет против разного рода магии, но сейчас, когда они вернулись из подпространства живыми, это удивительное свойство со своей владелицей заслуживали самого пристального внимания.

У самой Киры на душе было неспокойно. Её хвалили на все лады и обещали чуть ли не с головой похоронить в воздушной кукурузе и выкупать в апельсиновом соке, а она ломала голову, спрашивала и не могла найти удобного для себя ответа на вопрос - кто она на самом деле, раз любые волшебные ухищрения летят прахом от одного лишь её присутствия?

Существовал лишь единственный ответ на этот вопрос, но Кире он не нравился, и она упорно пыталась убедить себя, что целью поисков капитана Пи является какая-то другая девушка...





37.




37



На следующий день после возвращения панцироносиц из похода в подпространство аналитические службы военных, разведывательных и полицейских ведомств отметили, что количество терактов на объектах топливно-энергетического комплекса резко и необъяснимо пошло на спад.

Произошло и другое странное событие, касающееся личности "террориста номер один" Усамо бен Ладена. Он выпустил на просторы Интернета видеоролики, в которых брал на себя ответственность за теракты, которые так и не произошли. Мало кто задумался над несоответствием сказанного с реальными событиями. Мировая общественность - точнее, те, кто взялся вещать от её имени - не утруждала себя поисками настоящих организаторов террора, предоставив копаться в подробностях дотошным, но задвинутым на десятые роли журналистам и самоучкам-конспирологам из бульварных газет.

Представители армий и тайных полиций повсеместно и единодушно молчали. То ли они не знали о готовящихся зверствах, а может, знали, но их это нисколько не смутило - сей вопрос остался открытым.

Пока в мире кипели страсти, вице-адмирал Кинзи почти сутки просидел взаперти в своём кабинете, отрешившись от всего и никого к себе не впуская. Все его затеи грозили провалом, и всему виной была мидгарианская принцесса Церена. Её было нелепо сравнивать даже с банальным гвоздём в ботинке - ну разве что только с очень большим гвоздём, приколовшим к полу и ботинок, и ступню...

Кто ещё, кроме неё, мог уничтожить подпространственный лабиринт, выстраиваемый в течении долгих месяцев? Вместе с лабиринтом погибло немало солдат из числа людей, несколько экстрасенсов, и это не говоря уже об инкопах. Две из сорока тысяч особей канули в небытие. Развоплотились. Прогрессоры, с которыми Кинзи регулярно общался, начали проявлять признаки недовольства, а лидеры самых могущественных планет СНМ устроили своему слуге выволочу, пообещав прислать эскадру под командованием Бешеного Джо, если в течении оставшегося полугодия не будет никаких сдвигов...

- Так дело не пойдёт, - сказал себе Кинзи, обдумав как следует ситуацию, - если на орбите Земли появится Рубеус со своими инфернолётами, то Церены мне уже не видать. Итак... пора заканчивать эту жалкую постановку. Пусть Азек попробует пленить Церену. Она его точно прикончит, мне же в сем случае меньше достанется хлопот. А затем я начну выдвигать свои условия, благо у меня есть копия Индаса, живой настоящий Индас, невоплощённый клон Церены... и образцы ДНК на Ванахеме. И нечего тянуть - сегодня же я инициирую клон принцессы. И пошлю Азека на убой. Станет он Прогрессором, не станет - чёрт бы с ним...

Кинзи незамедлительно приступил к своим обязанностям жреца и клон Церены вскоре был занят Прогрессором - профессионалом своего дела, в силу своих обязанностей часто выступающим в женской ипостаси, а главное - хорошо изучившим личность принцессы и историю её рода. Затем Кинзи вызвал к себе генерала Нефри и поручил ему разработать и лично осуществить операцию по пленению Киры Беляковой.

Вице-адмирал вспомнил Лукаса. Тот посоветовал запустить в подпространство людей капитана Имсайда и прочие боеспособные подразделения. Идея была хороша. Люди - не инкопы, и если они не владеют магией, то им нет смысла бояться каких-то девчонок. Но сейчас Кинзи думал, что Лукас, скорее всего, умышленно избавляется от живых людей. Зачем? Конечно же для того, чтобы создать вокруг него окружение из инкопов. Может, этот негр и есть главный организатор заговора?

Кинзи отогнал прочь крамольные мысли. Прогрессоры никогда не предадут его. Они выше этого. Они делают жизнь человека полной счастья и радости. Жизнь без предрассудков и гнёта Космической Тирании - это их дар исстрадавшимся мыслящим существам.

Кинзи так увлёкся мыслями о горькой и страшной участи, ожидающей мидгарианскую принцессу, что упустил из виду одну немаловажную деталь. Он ослабил присмотр за настоящим Мирославом Кратовым и мало интересовался его жизнью в стенах базы.

И, как покажет будущее, его неосмотрительность дорого ему обошлась. Мирослав покинул базу спустя какое-то время после разрушения подпространственного лабиринта. Каким-то шестым чувством(а может, то был голос свыше)он осознал, что убежище Кинзи не столь надёжно и безопасно, хотя все уверяли его в обратном. Начисто позабыв о своём оставленном в лаборатории "Панцире" и будущей привольной жизни на Ванахеме, он заторопился к станции техобслуживания. Им владело лишь одно желание - выжить...



Димка Феофанов сидел в своей конторке на втором этаже "Лунного венца", просматривал ленту новостей и время от времени щёлкал мышью, перелистывая записи.

Виртуальное пространство после начала волны террора разбилось на два лагеря. Одна часть пользователей была убеждена, что взрывы и пожары происходят только в России, и что все они - дело длинных Кремлёвских рук. Из всего, что писали и размещали эти люди, можно было сделать вывод, что за пределами страны ничего не взрывается и не горит. А почему? Потому что там - "цивилизованный мир". Общество Верящих в Кремлёвскую Руку(или ОВКР - так пользователи прозвали этих людей)было уверено, что кровавая баня в стране моментально прекратится после установления честных выборов и свободы слова, прекращения "басманного правосудия", запрета на преподавание уроков религиоведения и создания высокого уровня жизни(по стандартам США, разумеется).

- Непонятно только, - усмехался про себя Димка, - почему все, кто вопит здесь о честных выборах и "басманном правосудии", пишут со множеством грамматических ошибок и их возраст ниже восемнадцати?

Пользователи из второго лагеря приписывали волну террора пятидесяти самым богатым людям Земли - финансовым и промышленным королям, на деньги которых создавались и свергались правительства, содержались международные организации и собственно все существующие террористические группировки. Эти конспирологи видели полный крах мировой экономической системы, гибель сотен миллионов людей в ходе голода и анархии, и как апофеоз - создание Всемирного правительства.

Были и другие точки зрения, разделяемые очень небольшим количеством людей. Впрочем, к ним никто особенно не прислушивался.

В одном Димка мог бы согласиться с пользователями Интернета - вслед за террором последует анархия, голод и эпидемии, ибо террористы, кто бы они ни были, наносили удар по краеугольному камню экономики - двигателю внутреннего сгорания, который в обозримом будущем нечем будет кормить.

И в довершение этого горюче-смазочного дефицита каждый день то на взлёте, то на посадке, то на середине рейсов горят и падают самолёты. Казалось бы, ничего удивительного, но если это происходит по сорок раз на дню, то поневоле задумаешься. Кому нужно свободное от летательных аппаратов небо? Врагу? Кто этот враг, каковы его цели?

- Как же теперь Райка вернётся домой? - подумал вслух Димка, - в Урумчи аэропорт закрыт, в Корле и Алматы - та же история, все дороги забиты... если в ближайшие дни ничего не изменится, придётся ехать туда самому и выручать девочку...

Хорошо ещё, что сотовая связь пока действовала. Девушка звонила сутки назад, сообщила, что все изыскания свёрнуты, имущество экспедиции собрано, граница пройдена, но вот незадача - возле Сарканда, в двухстах километрах от Талды-Кургана, фургон встал в заторе. Турксиб полностью выведен из строя, на трассе, соединяющей Алтай и Тянь-Шань, немереное количество машин и ещё больше - испуганных, озлобленных и отчаявшихся людей, и если ситуация не изменится в ближайшую неделю - экспедиция отправится домой прямо через голую степь. Стоило Димке заикнуться о своём приезде в неспокойный регион, как Райка запротестовала, ибо парню по пути придётся пересечь не один такой регион, а потому самый лучший для всех вариант в данной ситуации - найти место потише. Димка, не говоря ни "да" ни "нет", обещал подумать, хотя, в сущности, уже готов был сорваться с места и мчаться в Казахстан...

А ещё, если ситуация начнёт стремительно ухудшаться, Димку могут вызвать в военкомат. В этом случае Райке наверняка придётся добираться до дома самой.

- Ну и дела творятся, прямо хоть к Славычу беги. Он что-то говорил о телепортации. Мог бы помочь - горючку забросить, еду...

Неожиданная мысль буквально пронзила Димку. Телепортация...

Ему и раньше казалось странным, что взрывы танкеров, отстоящих друг от друга на сотни и тысячи километров, слишком уж синхронизированны. А что, если...

- Нет, это чушь собачья, - сказал себе Димка, - зачем Славычу взрывать корабли, жечь цистерны и трубопроводы?

Он уже не мог остановить ход своих умозаключений. Террористы - а если называть вещи своими именами, диверсанты - несомненно владеют искусством телепортации. Он начал вспоминать всё, что рассказал ему Мирослав во время выезда в Малую Дубну. Особенно сильное впечатление на него произвели следующие слова - "...веришь ли, у меня во время этих снов появляется такое ощущение, словно до потери памяти в восьмилетнем возрасте я был каким-то другим человеком. Не тем Мирославом Кратовым, которого я и все вокруг привыкли видеть таким, какой я есть, и даже не простым мальчишкой, каких тысячи и у которых легко предсказуемая биография, а совершенно иной личностью... с иной биографией..."

- Но как это возможно? - Димка растерянно оглядел пустые ряды столов с компьютерами, будто надеялся увидеть там решение проблемы, - что такого могло происходить в первых восьми годах жизни Славыча?

Он содрогнулся при мысли о загадочных обстоятельствах, предшествовавших появлению на Земле человека, названного Мирославом Кратовым. Может, он человек лишь с виду? Но не машина же? Не какой-нибудь кинофильмовый Т-1000? И не Супермен...

Можно допустить и вовсе бредовый сценарий. Каким-то воистину чудесным образом человек молодеет, превращается из мужика лет сорока в восьмилетнего мальчишку. Этот мальчишка забрасывается на Землю, и по прошествии какого-то количества лет вспоминает о себе всё, что успел позабыть во время омолаживания. И что дальше? Неужели Мирослав вспомнил, что должен заняться на Земле диверсионной деятельностью?

- Чушь, чушь, чушь! - едва ли не выкрикнул Димка, - этого просто не может быть...

Как он ни старался, мысль о преступной сущности лучшего друга гвоздём засела в голове, и избавиться от неё было ох как не просто.

- А Кира с Эмкой? Если они тоже что-то вспомнили?

Он несколько раз с силой дёрнул себя за волосы.

- Ну какие у меня основания подозревать их во всём случившемся? Какие?

На лестнице послышались чьи-то шаги. Димка на минуту забыл о всех своих терзаниях, сел, пригладил волосы, а в дверях показался Кирин друг Гриша Листиков.

Кажется, Мирослав в образе Такседо Маска имел с ним встречу?

"Он может что-то знать, - внезапно подумал программист, - вот только как правильно подойти к разговору..."

- Вот и первый клиент за весь день, - усмехнулся Димка, пожимая протянутую в приветствии руку.

- Ты тут один? - огляделся Гриша.

- Как видишь, один. Работа, что называется - не бей лежачего. У людей возникли иные заботы.

- Новости смотришь?

- Не-не, - покачал головой Димка, - я теперь телевизор даже включать боюсь.

- Понятно. Хреновы дела твои, планета Земля. В Инет заглянешь - и видишь, что народ вместо того, чтобы сплотиться, постоянно грызётся между собой. А на телевидении сейчас действительно полная жопа. Дирекция одного из кабельных каналов вообще с ума сошла. По всему миру самолёты падают пачками, а они поставили на повтор "Каламбур", причём "Крутое пике" в этом сезоне идёт самым первым, а не предпоследним. И это ещё не всё. Говорят, они анонсировали показ сериала о тонущем в течении ста двадцати серий корабле.

- Когда мир рушится, то кому-то от этого смешно, - кивнул Димка, - не знаю, существует ли преисподняя, но иногда очень хочется, чтобы существовала. Ради таких вот скоморохов из падающего самолёта...

Гриша выразил полное согласие с данным пожеланием, оплатил два часа безлимитного трафика, сел в заднем ряду перед монитором и надел наушники.

А Димка снова погрузился в тревожные раздумья. Неподалёку от него находится человек, каким-то боком замазанный в этой панцироносной истории. И он, Димка, владеет кое-какой информацией...

"Так... к чему это я клоню? - подумал он, - я что, должен открыться ему? С какой стати?"

Два часа пролетели незаметно. До закрытия заведения оставалось каких-то десять минут, и ребята покинули Интернет-кафе почти одновременно.

- Вот ведь суки, - сказал Гриша, - смотрел я тут одно выступление в Думе...

- И что? - Димка закрыл двери, спрятал ключи в карман жилетки и повернулся к парню.

- Выступал один самовыдвиженец, не состоящий ни в одной партии. Редактор какого-то журнала при Московском Патриархате. Он заявил, что танкеры, поезда с топливом и самолёты валят вовсе не террористы.

- А кто тогда?

- Он говорил, что все эти диверсии имеют одну цель - подготовку плацдарма перед массированным вторжением извне, но поскольку страдают все страны, то и вражеские войска находятся не на Земле, а за её пределами. Одним словом - в космосе.

"Где же ты сейчас, Славыч? - мысленно воззвал Димка, - и чем занимаешься?"

- Ну и вот, значит, - говорил Гриша, - какой-то чмошник из ОПГ Явлинского, твоих лет примерно, заявляет в ответ - мол, вы что, "День независимости" пересмотрели? И пошло-поехало - припомнили и про кольцо врагов, и про шпиономанию, и про то, что Америке на нас начхать. А потом выключили микрофон и захлопали всё выступление. А между тем тот дядька из журнала умные вещи говорил. Компетентное лицо, в отличии от троечников из "Яблока".

- А ты что, думаешь, он прав? - уточнил Димка, - пошли-ка присядем...

Они сели за один из дальних столиков, за которым их никто не мог услышать. Гриша довольно долго обдумывал свой ответ. Согласиться с версией единственного умного человека в Думе - значит, поставить себя в довольно щекотливое положение, ибо собеседник, неровен час, заподозрит, что Гриша - не менее осведомлённое и компетентное лицо...

Из последних ночных видений - как нарочно, путаных и непонятных - Гриша сумел вычленить лишь одно, в котором ему советовали в определённый день и час прийти в Интернет-кафе к Димке Феофанову. Для чего? Тоже непонятно. Какое отношение он имеет к панцироносицам?

"Что-то их связывает такое... не знаю что, но что-то важное. Вдруг он и есть тот самый Такседо Маск?", - решил Гриша и наконец сказал:

- Да, думаю, что всё именно так и будет. Ты ведь знаешь, какая херня у нас в городе творилась. Все эти клювоносые уроды... ведь и в твоём подъезде тоже кого-то нашли... в лифте, так ведь? Это точно разведчики...

- А кто их убивает, интересно знать? - Димка очень хотел услышать отговорку, приготовленную Листиковым как раз на этот или подобный вопрос.

- Кто может знать, какую игру они ведут, - пожал плечами Гриша, - мы ведь ничего не знаем о предполагаемом противнике... или знаем? Нет. Не знаем. Кто-то непонятный убивает каких-то непонятных. Лично я не понимаю сути таких действий. Ни капельки.

"Выкрутился, - подумал Димка, - что мне теперь делать? Заявить, что я о нём что-то знаю? А дальше что?"

Грише тоже было не по себе. Похоже, им обоим есть что сказать друг другу, но как начать?

- Мне интересно вот что, - заговорил Димка, - почему у нас до сих пор военное положение не объявили?

- А какой смысл это делать, если противника никто не видит, - усмехнулся Гриша. Он с нетерпением следил за реакцией собеседника. Заявление о невидимом противнике должно было его заинтересовать - при условии, что собеседник владеет кое-какой информацией...

Сидеть и дальше в углу кафе не было смысла, и Димка предложил выйти на парковку.

Они молча проследовали к Гришиному "Шевроле". После прошедшего поутру дождя наступила почти тропическая жара; ветер разносил по улице запахи влажной земли, асфальта и зелени. Город сильно изменился за последние три недели. Машин на дорогах стало заметно меньше, всё реже и реже из окон доносилась музыка, всё чаще во дворах и улочках попадались приезжие незнакомые люди. У каждого на лице печать озабоченности и растерянности... Мир жил в предвкушении скорой гибели.

- Что значило твоё заявление о невидимом противнике? - спросил Димка. Гриша завёл мотор и вывел машину на мостовую, - и куда мы едем?

- Прокатимся по району, пока что-нибудь не придумаем, - не отрывая глаз от дороги, ответил Гриша.

- Ты можешь объяснить кое-какие явления последних месяцев, - решился наконец Димка, - касательно странных убийств и тех, кто их совершает...

- А почему сразу я? - едва заметно улыбнулся Гриша, - ну вот считаю я, что противник невидим. Так его и в самом деле никто не видел. Тебе что, не нравится моё богатое воображение?

- А всё то, что ты говорил Такседо Маску - это тоже плоды богатого воображения?

Гриша при этих словах чуть сильнее, чем нужно, надавил на газ. Вот оно в чём дело... Неужели программист из "Лунного венца" и есть тот самый тип, месяцами нагонявший страх на московских ювелиров? Таинственная женщина, ныне пребывающая в ином мире, неизвестно с какой целью свела их обоих. И что теперь им двоим следовало делать? "Мало было забот с Васькой и Кристой, так теперь ещё и этот Димка Феофанов нарисовался", - с досадой подумал парень и задумчиво сказал:

- Я, конечно, думал, что это ты, но, строго говоря, не верил до конца...

- Что значит - это я? - изумился Димка, - хотя погодь... ты что, в самом деле не знаешь, как зовут Такседо Маска?

Гриша чуть было не плюнул с досады. Личность охотника за бриллиантами по-прежнему ждала установления. А ведь Димка подходил на его роль...

- Я не знаю ни его лица, ни его имени, - сказал он, - но ты, я вижу, знаком с ним. Это Ромка Горбалюк?

Димка минуту раздумывал, затем сказал:

- Нет. Это Славыч. И раз уж я выдал тебе это имя, то ты должен понимать, что меня побудили к этому очень веские причины. Ты можешь свести меня с панцироносицами? Кира, Эмка, Стешка - это они, так ведь?

- Есть и другие, - кивнул Гриша, - если со Славкой, то получается, что я знаю семерых. Лекса - их лидер и наставница. Это грамматичка из 998-й школы. А тебе зачем нужны панцироносицы?

- Слушай, Гриша, - сказал Димка после некоторого раздумья, - ты знаешь, как помочь Славычу? Он весь последний год пытался вспомнить, кто он такой на самом деле... и меня это пугает. Что если он вспомнил о себе что-то такое, после чего пошёл в разнос и забросив магазины, взялся жечь танкеры?

Программист принялся рассказывать всё, что Мирослав поведал ему о своей панцироносности. Гриша слушал не перебивая и наконец сказал:

- Значит, Славка считает, что его полуночная незнакомка с пиликающим медальоном и Кира - это одна и та же девушка...

- Так, - кивнул Димка.

- Может, он и прав. А что касается объявления в Сети... должно быть, этот медальон действительно у Киры.

- Я говорил ему, чтобы он не трогал его, - напомнил Димка.

- А может... - Гриша задумался, - может, наоборот - надо убедить Киру показать ему эту штуку?

- Зачем?

- Затем, чтобы пронаблюдать его реакцию. Может, эта вещь принадлежала его настоящей матери, или жене, или невесте... кто знает.

- Жёны, невесты... - пробурчал Димка, - его мать когда-то существовала. Её наличие в доказательствах не нуждается. Но какая жена или невеста может быть у пацанёнка восьми лет? Фигня какая-то...

- Я тоже не очень-то понимаю эти дела, вот давай и попробуем разобраться, - предложил Гриша, - что нам нужно для начала? Надо найти Славку и поговорить с ним. Заодно прояснить вопрос о волне террора. Затем надо встретиться с Лексой, вызвать Киру... но сначала - Славка. Где он сейчас может быть?

- Скорее всего на своём участке в Дроздово, - ответил Димка, - он там дом строит...

- На какой улице?

Выслушав необходимые пояснения, Гриша выехал на Бесединское шоссе, развернулся в сторону МКАДа и уже через несколько минут они ехали по застроенному "новорусскими" и "европейскими" коттеджами селу. Машину довольно сильно трясло на не ремонтировавшихся с перестроечных времён мостовых; лишь центральные улицы были одеты в новый, подходящий к российским условиям асфальт. Объяснялось это не заботой о благоустройстве поселения, а тем, что на сих улицах стояла недвижимость, числившаяся за племянниками, внуками и прочей роднёй разных столичных шишек среднего и очень среднего калибра.

Участок Мирослава находился на Луговой улице, в самом её конце. Гриша предусмотрительно свернул на объездную дорогу, проложенную через пустырь, и остановился возле переулка, за глухим забором. К участку ребята подошли с тыльной стороны.

- Похоже, нога человека здесь не ступала, - заметил Гриша, оглядывая заросший лебедой и лопухами кусок земли и серое бетонное сооружение, обещавшее со временем превратиться в приличных размеров загородный дом высотой никак не меньше двух этажей.

- Это точно, - обескураженно молвил Димка. Было ясно, что строительные работы на участке заглохли где-то в конце весны или в начале лета.

- Я тут совсем замотался - куча дел, и одно другого важнее, - парень с досадой сплюнул на кусты, - как-то и в голову не пришло поинтересоваться - что да как здесь... Славыч, кажись, забросил тут всё. Почему?

Они отыскали обрезок доски, прислонили к столбу и миновав с его помощью несколько рядов колючей проволоки, продрались сквозь травяные дебри к стенам будущего дома.

Сооружение, возводимое Мирославом, было довольно простым - в составленную из досок опалубку заливался цементный раствор, в который по мере необходимости добавлялся щебень, кирпичное крошево, битое стекло, а для утепления - закупоренные пластиковые бутылки. Для усиления конструкции и экономии цемента Мирослав использовал различную арматуру и подходящие по размерам куски бетонных конструкций, подобранных им на свалках строительного мусора. Первый этаж дома был полностью закончен, и осмотрев те места, где опалубка обрывалась, Димка с Гришей окончательно убедились, что в этом году Мирослав запустил все работы...

- Если бы Славыч исчез куда-то, то я бы понял, почему тут всё встало... - нахмурился Димка, - но я ведь видел его. Он приходил к нам в заведение, ездил в Домодедово за Стешкой, они ночью гуляли...

- Тут его нет, это точно, - заключил Гриша, - а где он держит инструменты? Надо позвонить его дядьке, а то мало ли что... сейчас ворья кругом - как грязи.

Они вошли в дом и направились к гаражу. Проём, соединяющий гараж с комнатой, был забран вмурованной в стены решёткой, и вглядевшись в полумрак, Димка понял, что завезённый по весне цемент так и остался нераспакованным, а с бетономешалки даже не был снят кожух.

После недолгого раздумья он присел на порог и вынул телефон. Первый звонок он сделал соседу Мирослава, старому пенсионеру, которого почти всегда можно было застать либо дома, либо в сквере, где собирались любители шахмат и домино. Николай Андреевич ответил сразу же, сообщив, что уже неделю не живёт у себя - решил уехать из Белокаменной к брату в деревню от греха подальше, а по поводу Мирослава он мог сказать лишь, что тот месяц у себя не появлялся и из квартиры не доносилось ни единого звука. Его почтовый ящик тоже никто не проверяет - он весь забит рекламными прокламациями...

Второй звонок был сделан завхозу из спорткомплекса. Геннадий Андреевич Юновский оказался на месте и буквально огорошил парня заявлением, что чуть больше месяца назад Мирослав уволился в связи со сменой места жительства.

- А что если спросить у Лексы или Киры? - предположил Димка, пряча телефон в карман, - вдруг он сейчас у них?

- Потом спросишь, - покачал головой Гриша, - сейчас не следует - вдруг мы напрасно панику разводим...

- Послушай, - спохватился Димка, - а ты говорил им, что к тебе приходил Такседо Маск?

- Нет. Я обещал ему, что о нашем разговоре никто не узнает.

- Но почему?

- Видишь ли, - задумчиво молвил Гриша, - я только оказываю помощь, если это в моих силах, но при этом я никому не нанимался в качестве сводника. Я - посредник между сторонами, не знающими, как приступить к диалогу...

- Понятно... - Димка встал, - ну ладно, оставим это. Скажи мне вот что... Кира тебе очень дорога?

- Спрашиваешь... - ответил Гриша, - ещё как дорога.

- Тогда слушай. Мы должны постараться что-то выяснить о Славыче до того, как менты объявят его в розыск. Может, придётся навестить Лексу или Киру, но сейчас на очереди - Славыч. Ты мне поможешь?

- Без вопросов, - Гриша протянул руку, и программист взял её в "замок".

Они вернулись к машине, и после недолгого обсуждения возможных вариантов поиска решили для начала заехать к Мирославу домой, а если его на месте не окажется - осмотреть его квартиру, благо что у Димки имелись с собой ключи.

Чем закончится их детективная деятельность - над этим они не задумывались.

Они даже представить не могли, что по прошествии нескольких дней им придётся собственными руками убить человека. И этим человеком окажется не кто иной, как вице-адмирал ВКС Ванахема Адам-Торсон Кинзи.



Гриша Листиков решил поставить машину на парковке по правую сторону Алмаатинской, прямо напротив дома, где жил Мирослав. Ему с Димкой предстояло совершить незаконное проникновение в чужое жилище, и было бы глупо парковаться возле нужного им подъезда. Но выбрать эту парковку Гришу побудили не только конспиративные соображения. Ещё издали ребята увидели на ней чёрную "Газель", принадлежащую Фильке Еслику, а рядом с ней и её хозяина в компании с молодым высоким негром в светлом костюме с галстуком и преподавателем иностранных языков Владимиром Баженовым. Неподалёку маялся от безделья Филькин племянник Сашка.

- Не нравится мне эта компания, - заметил Димка, - что может связывать этого рыжего ублюдка с заслуженным педагогом и жителем тропиков?

- Кто знает, - усмехнулся Гриша, - Еслик - это стопроцентный бандюган. Вон у него все пальцы в перстнях. Рабочие руки, видите ли. А про Баженова я от Киры столько наслушался...

- Знаю, - кивнул Димка, - тоже та ещё сволочуга. Давай-ка обождём чуток, может, они свалят куда-нибудь. Не хочется светиться перед ними.

Троица, бурно жестикулируя, что-то обсуждала. Ребята так и не уяснили суть разговора, ибо ни одно слово до них не долетело - ясно было лишь то, что эти типы чем-то сильно взволнованы. Минут через десять негр, пожав всем на прощание руки, заспешил к Борисовским Прудам. Баженов направился в сторону дома, в котором жила Хлоя Пи - по злой иронии судьбы холостяцкое жильё заслуженного педагога находилось двумя этажами выше её квартиры. А Филька подозвал своего бестолкового племянника, о чём-то быстро с ним переговорил, вынул кошелёк, извлёк несколько купюр, мгновенно перекочевавших в Сашкин карман, и сказав что-то в напутствие, завёл мотор и выехал на улицу.

- Ну наконец-то, - вздохнул Гриша, - кстати... этот Филька дал пацану не абы что, а что-то зелёное. Баксы, что ли?

- Чёрт их знает, - отмахнулся Димка, - этот его долбанутый племянничек на днях опять отличился. Поймал с приятелями собаку, намазал ей бензином под хвостом и поджёг. Бедный пёс по всему микрорайону ракетой летал, пока какой-то добрый дядя его не удавил, чтобы не мучился.

Гриша сжал челюсти, и его зубы скрипнули. Он всегда испытывал отвращение к той части своих сверстников, которые, не имея воли и силы духа противостоять школьному хулиганью, вымещали свою злобу на беззащитных существах - щенках, котятах, птицах... Конечно, в Сашкиных пороках виноват был не сколько он сам, сколько его отец и мать, не сумевшие взрастить в отпрыске ни одного мужского качества, и всё же Гриша крепко недолюбливал Еслика и многих ему подобных.

- Помнится, - сказал он, - по весне это "оно" обещало и со мной кое-что сделать, если я буду с Кирой гулять. Может, догнать его и пришибить чем-нибудь?

- Не стоит. Мы здесь не для этого. Пошли к Славычу, а не то до вечера просидим...

Ребята зашли в нужный им подъезд, поднялись на двенадцатый этаж и прошли к дверям кратовской квартиры. Для очистки совести Димка позвонил в двери уехавшего в деревню Николая Андреевича Костоглодова. Как и следовало ожидать, на месте его не оказалось. Затем Димка позвонил Мирославу на мобильник и на домашний номер, но никто ему не ответил. Гриша, приложив ухо к замочной скважине, подтвердил наличие за дверью разрывающегося телефона, но не заметил никаких признаков наличия дома хозяина.

- Отлично, - Димка вынул кольцо с ключами, - значит, если там никого нет, то можно зайти и посмотреть...

Пройдя в крохотную переднюю, они закрыли за собой дверь и огляделись. В комнатах царил полумрак из-за завешенных шторами окон. Димка щёлкнул выключателем, и вокруг предстала картина унылого пыльного запустения.

Как давно отсутствовал хозяин, сказать точно было нельзя - ребята оценили срок его отсутствия в полтора месяца. Они не спеша обошли обе комнаты. Смятые покрывала, одеяла и простыни, в углах под потолком повисли лохмотья паутины, в гостиной возле дивана - гора книг, одежда в шкафу вместе с вешалками огромной кучей громоздилась на полу, не давая дверцам закрыться. На кухне Гриша обнаружил закупоренную газетной затычкой бутылку с остатками некой спиртосодержащей жидкости, гору окурков "Честерфилда" на крышке электроплитки, чайник с заросшей плесенью чайной гущей - и разумеется, множество тараканов...

- Вот чёрт, - Димка взял с подоконника полупустую пачку сигарет, - это на Славыча совсем не похоже. С чего бы это ему пить и курить? Да и весь этот бардак...

- Может, тут ещё кто-то жил? - предположил Гриша.

- Он бы мне сказал... - Димка щелчком сбил со стены пытавшегося спастись бегством "рыжего и усатого", - значит, квартира брошена. Но ведь Славыч был у меня, гулял со Стешкой... что же могло с ним случиться?

Гриша предложил посмотреть последние вызовы, оставшиеся в памяти телефона. Из сохранённых записей стало ясно, что последний сделанный Мирославом звонок пришёлся на номер, записанный в памяти под именем некого Мэттью Сен-Джойна, а исследование подобранных в комнатах бумаг помогло выяснить адрес сего господина - он проживал в Марьино на Поречной улице, в том же доме, где жила Стешка.

- Получается, что Славка был здесь почти месяц назад, а потом исчез, - заключил Гриша, - с кого мы начнём? Пойдём к этому Сен-Джойну? Или сразу к Лексе?

- Погоди немного, - сказал Димка, - давай получше тут всё осмотрим...

Но повторный осмотр помещения ничего не дал, за исключением извлечённой из-под дивана груды порнографических журналов. Ребята присели на диван; они оба пребывали в крайнем недоумении. Димка решил, что вся эта история с "Панцирем" и Серебряным Кристаллом вконец доконала и вымотала парня, и он, что называется, пустился во все тяжкие. Это не говоря уже о его нелепой влюблённости в Киру Белякову... Димка то и дело намеревался позвонить ей - может, она сумеет как-то объяснить происходящее? Может, Мирослав в своих фантазиях зашёл слишком далеко и перешёл от слов к делу, а теперь, опасаясь возмездия, решил сбежать?

Он задумался так крепко, что не сразу почувствовал толчок в плечо.

- Посмотри-ка вот сюда, - Гриша показал мобильник, найденный им на полу между диваном и тумбочкой, - за последние три недели с него ни разу не звонили.

Димка взял телефон, отыскал зарядное устройство и задумчиво сказал:

- Чертовщина какая-то, - он подсоединил зарядник, нажал несколько кнопок, - так... выходит, что три недели назад батарейки сели, и агрегат вырубился. Он все эти дни валялся здесь, но все входящие звонки и эсэмэски отмечены как принятые и прочитанные. Как такое может быть? Может, симка другая стоит? - он позвонил с мобильника Мирослава на свой мобильник, - странно, номер его...

- Погоди... ты хочешь сказать, что его телефон валялся здесь и сам отвечал и писал эсэмэс в то время, как хозяин отсутствует? Да быть такого не может...

- Вот и я о том же, - озадаченно молвил Димка, - если только аппарат не дублирован...

- Как это?

- Списывался я как-то с одним типом из Йокогамы... через один сайт, где ведётся живое общение исключительно на английском. Так вот... он рассказывал, что у них в одном из университетов какие-то умельцы ставили эксперименты с целью проверить надёжность SIM-карт. И они дошли до того, что клонировали телефон вместе с процессором и симкой. Вот чёрт... - Димка вскочил с дивана и возбуждённо заходил по комнате, - если телефон Славыча продублирован и какой-то хер отвечает от его имени, то получается, он действительно пропал...

Гриша хотел что-то сказать, но в этот момент из передней донёсся звук вставляемого в замок ключа.

- Это ещё кто там? - он встал с дивана, пытаясь придумать хоть какую-нибудь весомую причину, побудившую его и Димку залезть без спроса в чужое жилище, но, как назло, ничего путного в голову не приходило.

- Прячься! - скомандовал Димка, прыгая за диван. Он настолько растерялся и переволновался, что даже не успел посмотреть - выполнил ли Гриша его приказ.

Между тем входная дверь открылась, и послышались шаги. Димка сразу узнал их обладателя - вне всякого сомнения, это был Мирослав Кратов. Программист с досадой вспомнил, что забыл погасить в передней свет, и это помимо того, сколько вещей он сдвинул со своих мест. В кармане его джинсов лежали бумаги, взятые с телефонной полочки, и если пришедший неведомо откуда друг детства заподозрит присутствие в жилище посторонних... если уже не заподозрил... "Либо он выйдет на лестницу от греха подальше, либо кинется набирать 02, - думал парень, - лучше бы вышел. Мы бы тогда постарались пройти через пожарный ход на балкон к Костоглодову..."

Он вслушивался в шум, производимый Мирославом. Он не вышел за дверь и никуда не позвонил. Он некоторое время пробыл в ванной, затем пошёл на кухню. По квартире поплыл аромат прикуренной сигареты, в котором ароматических добавок было больше, чем собственно никотина. Донёсся плеск воды из крана, заработал магнитофон, послышалась песня о встающей над землёй заре и зазеленевшей конопле... "Вот ведь блин, - подумал Димка, - и когда он успел сменить свои эстрадные предпочтения? Сколько помню, его всегда воротило с этого петлюровского говна..."

Чем занимался Мирослав, разобрать было нельзя. Димка постарался выглянуть наружу с тем, чтобы узнать - где находится Гриша, но шаги хозяина послышались в опасной близости от двери, и парню пришлось снова залечь посреди пыли и какого-то мусора. Его рука нащупала какое-то тряпьё; подтянув его к себе, он в полумраке разглядел вывалянный в паутине тёмно-зелёный пиджак. В его карманах шелестели какие-то бумажки, и Димка, надеясь на благоприятный исход малоприятного приключения, переправил всё найденное себе в карман.

Музыка стихла, а Мирослав прошёл в гостиную и сел на диван. У Димки отлегло от сердца - его друг не заметил присутствия в доме посторонних. Но почему он так беспечен?

Лежать на жёстком полу было очень неудобно. Димка терпеливо сносил все тяготы вынужденного затворничества, боясь лишний раз пошевелиться. Гриша тоже не давал знать о себе. Неожиданно донеслись трели мобильника, причём прямо над Димкиной головой. Мирослав по какой-то причине обзавёлся дополнительным телефоном, причём никому не дал нового номера...

- Ал-лё, - послышалось сверху, - это ты, Лукас? Какого хера тебе надо?

Голос принадлежал Мирославу, но Димка сразу уловил в нём какие-то несвойственные его другу интонации. Голос был слишком развязным, с некой хамоватой удальцой, несколько сиплым - как у киношных "братков" из сериала "Агент национальной безопасности". На секунду-другую программист решил, что в полуметре от него находится не Мирослав, а совершенно чужой человек, пытающийся вжиться в роль...

- А где ты находишься, хотел бы я знать? - услышав эти слова, Димка чуть не подскочил на месте. Телефон стоял на громкой связи, и это был весьма неожиданный, но приятный сюрприз. Может, теперь хоть что-то прояснится...

- Как это - где? У себя дома, разумеется. По-твоему, я не имею права прийти в хату, которая без пяти минут моя?

- Я не возражаю, но у нас тут возникли кое-какие проблемы...

- Я весь во внимании, - рассмеялся Мирослав, - что опять стряслось? Если вице-адмиралу нужно вычистить унитаз зубной щёткой, то пусть запрягает свою ненаглядную девочку... если её можно так назвать.

- Хватит тебе паясничать, - Лукас был явно рассержен, - у нас действительно неприятности... ихний господин ушёл с базы в Москву и бродит неизвестно где. Тебе лучше свалить с хаты, иначе ты наткнёшься на него, и тогда...

- Как это понимать - ушёл с базы? Вы все какого хрена там делаете? Из бумаги вырезаете, или из пластилина лепите? Почему его никто не задержал?

- Он и раньше уходил, но неизменно возвращался. Мы помогали ему в этом...

- Ну и за чем же дело встало? Натравите на него мусоров или каких-нибудь неформалов, и все дела.

- Мы ищем, но пока не можем его обнаружить... когда эта тварь со своим кристаллом разломала наш лабиринт, мы начали терять каналы связи с невоплощёнными Прогрессорами. Окрестности Земли до сих пор насыщены помехами. Кроме того, мы считаем, что блоки ложной памяти в сознании господина начали давать перебои. Если он попытается добраться до дома, то...

- Чего ты боишься? Если он меня увидит, то ничего сделать не сможет. Он ведь безоружен. В крайнем случае мы его завалим и скажем, что он попал под поезд или свалился с балкона.

- Для начала нужно установить его местонахождение...

- И что, ты хочешь, чтобы я вам помогал? Вы его упустили - сами теперь ищите. Я тут при чём?

- Да я вовсе не говорю, что ты должен его искать.

- Вот и замечательно. Скажите лучше - когда я получу в своё распоряжение то, что мне обещал Кинзи?

- Скоро. Кинзи уже провёл инициацию. Теперь он отдал приказ на пленение девчонки.

- Думаешь, Светоносцы справятся? Они ведь боятся растерять свою магию. А люди Имсайда, которых Кинзи послал на точку возле Красного болота, мертвы. По твоей вине, кстати. Это ты придумал загнать их в лабиринт.

- Ну да, я их всех угробил, и чо? Ты меня в чём-то обвиняешь?

- И ничо! - Мирослав вышел из себя, - я ожидал увидеть больше мудрости и ума в твоих действиях. Ты возишься как слон в посудной лавке. А если Кинзи заподозрит, что мы хотим его порешить?

- Ничего он не заподозрит. Он верит в спасительную миссию Прогрессоров так же непоколебимо, как русские бараны верят в величие и благородство Америки. Никуда он не денется. Будет делать всё, что ему прикажут. Скажи лучше, какие у тебя планы на вечер?

- Хочу прошвырнуться по Москве. Один, без Стешки. Эта дура мне уже до чёртиков надоела...

- Не кощунствуй, иначе тебя изгонят.

- Понял, - хмыкнул Мирослав, - обещаю исправиться. А ты действуй поактивнее. Найдите господина в самые кратчайшие сроки и верните на базу. Нельзя допустить, чтобы террористы спрятали его у себя. Да, и ещё... что вы хотите сделать с Нефри?

- Он приговорён. Выполнит он задание или не выполнит - неважно. К концу недели Кинзи избавится от его удушающего присутствия. Может быть, я даже помогу ему в этом.

- А Зойсман? Его куда денем?

- Если его не завалят после моей наводки, то Кинзи сам от него отделается. Я как-то говорил, что он умеет обращаться с уликами? На трупе Нефри все эти улики обязательно отыщутся. Я об этом позабочусь.

- Любишь ты всё усложнять, Лукас...

- Я действую исходя из ситуации. Если бы я заманил Светоносцев в лабиринт, то все наши проблемы были бы решены в один момент. И вообще, если на то пошло, то поставить грязный спектакль с целью опорочить Хранительницу Серебряного Кристалла перед общественностью Союза мы можем и своими силами. Я ведь уже говорил, что она будет вынуждена поверить в наличие рабов на базе? Теперь, когда Кинзи провёл инициацию, мы сделаем всё так, как я говорил, и даже лучше...

- Говорил... ты много чего говорил, да всё без толку. Ладно, мне некогда. Ищи господина и поглядывай по сторонам. Террористы, в отличии от нас, никаких потерь не понесли.

- Ладно, развлекайся.

Со своего места Димка слышал, как Мирослав набирает чей-то номер. Ему ответили с первого же гудка, и ребята услышали следующее:

- Адам? Это я, Кратов.

- Слушаю.

- Я тут узнал кое-что интересное о вашем приятеле Лукасе Серёжевиче. Я говорил с ним пару минут назад и сейчас перешлю вам запись разговора.

- Не думаю, что услышу что-то такое, о чём ещё не догадался, - сказал Адам с едва заметной усмешкой, - хотя...

- Он говорил о каких-то уликах. Вы догадываетесь, кого он намерен выдать вам на растерзание?

- Я разберусь и с Лукасом, и с его сообщником. В любом случае, благодарю за информацию.

- Лукас пытается найти меня настоящего. Есть что новое по поводу побега?

- Пока нет, но в любом случае господину некуда идти, кроме как к нашим мерзопакостным девочкам. Я заставлю его вернуться, будь спокоен.

Мирослав распрощался с таинственным Адамом и выключил телефон.

Следующие полчаса он занимался приготовлением к выходу в свет - принимал душ, гладил костюм, гремел чем-то на кухне... Перед тем, как уйти, он долго вертелся перед зеркалом(сколько помнил Димка, прежний Мирослав тратил на осмотр своей внешности очень мало времени и почти никогда не пользовался мужской парфюмерией). К тому же у старого друга никогда не было в гардеробе костюмов розового цвета и покрытых блёстками галстуков-бабочек. "Если только за эти недели он не заделался педиком", - подумал программист.

- Ну наконец-то ушёл, - облегчённо выдохнул Димка, едва за Мирославом закрылась дверь. Он выбрался из-за дивана и с наслаждением потянулся, распрямляя позвонки. Занавески на окне заколыхались, и на подоконник спустился Гриша.

- Как он ухитрился меня не заметить - ума не приложу, - сказал он, - сколько я тут висел? Часа полтора, кажись... хорошо ещё, было где ногу поставить... - он спрыгнул на пол и начал растирать затёкшие руки.

- Гриша, что происходит? - тревожно осведомился Димка, - я сколько лет знаю Славыча, но сейчас мне кажется, что он либо сошёл с ума, либо вспомнил о себе что-то такое...

- Знаешь что... - Гриша сел в кресло и погрузился в какие-то размышления. Димка тем временем отыскал платяную щётку и начал счищать с себя мусор, в котором вывалялся во время лежания за диваном.

- Мне почему-то кажется, что здесь был не тот Мирослав Кратов, которого мы ждали, а его точная копия, - сказал наконец Гриша.

- Да ладно? - Димка отбросил щётку и выгреб из карманов бумаги, изъятые из кратовского пиджака, - допустим на минуту, что так и есть... но зачем эту копию изготовили?

- А ты прикинь, что шестьдесят с хреном лет назад технология клонирования попадает к Гитлеру, - начал Гриша, - и у него есть ДНК Сталина. Или Лаврентия Павловича. Угадай с трёх раз - что он сделает? И когда он воплотит задуманное, то за оставшиеся несколько лет до начала войны копии Сталина и Берии вместо того, чтобы уничтожить тех, кто мечтал о мировой революции, оставят их при власти. И в итоге СССР проиграл. Да что там проиграл - он бы рухнул на пятьдесят лет раньше.

- То есть, ты хочешь сказать, что у себя дома Славка был кем-то вроде Сталина или Черчилля?

- Точно не знаю кем, но если он не был Сталиным, то альтернативным Фиделем Кастро или Че Геварой - это уж наверняка.

- Тогда понятно, зачем им нужен клон. Но всё равно... кто эти - они? Где их база? И что там у них случилось? Светоносцы, инициации, какой-то беглый господин... вот чёрт! - Димка схватился за голову, - так что же, Славка сбежал из-под стражи и сейчас его ищут по всей Москве? А девочка? О какой девочке шла речь, я что-то не понял?

- Всё, надо идти к Лексе, - Гриша встал и направился в переднюю, - прямо сейчас. Я думаю, она сможет разгадать, в чём тут фишка.

Димка начал просматривать добытые за диваном трофеи. Лист блокнота с незнакомым телефонным номером, скидочный талон ночного клуба "Мир победителей", какая-то записка...

- Погляди на это, - он протянул записку Грише. Тот разгладил её и прочёл:

- "Кинзи прячется в Антарктиде, в долине Спокойствия, в подземном убежище. Вход расположен в старой пирамиде, между пиком Бартини и грядой Парсонса..."

- Ну что? - нетерпеливо спросил Димка, - твой чудодейственный дар ничего не подсказывает? Славка или кто он там... кажется, он работает на этого Кинзи?

- Где ты это взял?

- В Славкином пиджаке.

- Я слышал про это место, - сказал Гриша, - половина гор в этой части Трансантарктического хребта имеет признаки искусственного происхождения. Стало быть, матка-рипликатор и база инкопов находятся там. Но откуда эта записка у Славки? Кто слил ему местонахождение базы? И зачем?

- Надо идти к панцироносицам... - Димка повернулся к Грише, - ты стрелять из волыны когда-нибудь пробовал?

- В тире разве что.

- А драться как-нибудь умеешь?

- Так, махался, - усмехнулся Гриша, - по уличному.

- Сойдёт и это. Ну так пошли...

Димка решил в целях предосторожности выйти наружу другим путём - через квартиру Костоглодова. Ребята прошли через пожарный выход на его балкон, кое-как протиснулись через форточку в комнату и вышли на лестницу. По пути они не забыли протереть тряпкой всё, к чему прикасались, а дверь с настороженным замком попросту захлопнули, благо что в квартире Костоглодова нашёлся лишний ключ.

Они направились через двор к дому, в котором поселилась Хлоя Пи. Почти всю дорогу Гриша ломал голову над непростым вопросом - как объяснить лидеру панцироносиц посвящение программиста Феофанова в их общую тайну. Из задумчивого состояния его вывел Димка:

- Гляди, кто идёт. Сашка Еслик. С каким-то ведёрком...

Они остановились посреди детской площадки, наблюдая, как худая нескладная фигура подростка, держащего в руке небольшое пластиковое ведёрко, скрывается в том самом подъезде, куда нужно было и им самим. Еслик то и дело озирался по сторонам с каким-то вороватым видом, будто боялся быть застигнутым на месте преступления, и Гриша, почуявший недоброе, сказал:

- Давай-ка быстро за ним... попробуем прихватить его...

Еслик, не замечая преследователей, поднялся на второй этаж, в последний раз огляделся по сторонам, поставил на пол ведёрко и вооружившись малярной кистью, начал мазать обивку двери капитана Пи некой жёлто-коричневой субстанцией, по виду и по запаху похожей на человеческие испражнения. За этим занятием его и застали очень кстати подоспевшие Гриша и Димка.

- Это ты сам столько высрал, - громко сказал, усмехаясь, Гриша, указывая на почти полное ведёрко, - или всей семьёй собирали, а?

- Теперь понятно, - вторил ему Димка, - кто тут копыта, коньки, ласты развешивал... а Шопена на баяне тут кто наяривал? Папаша или дядька?

Еслик стоял ни жив ни мёртв, вжав голову в плечи, но уже через несколько секунд с визгом бросился к лестнице. Однако далеко не убежал - помешало Гришино колено, на которое он налетел животом. Общими усилиями ребята подтащили пакостника к двери и упёрли рубашкой прямо в замаранную обивку.

- Ну и зачем ты здесь напаскудил? - Димка подцепил Еслика за мочку уха и потянул вверх.

- Да это я просто прикольнуться хотел... - захныкал он, - чтоб с пацанами потом поржать...

- Поржать, - повторил Гриша, - как над собакой, которую ты поджёг... слушай, Дим, - повернулся он к программисту, - а давай всё это ведёрко ему в глотку зальём?

- Секундочку, - Димка аккуратно выудил из Сашкиного кармана тоненькую пачку стодолларовых купюр, бегло просмотрел её и после недолгого раздумья продолжил:

- Вот так фокус... а номера серий на банкнотах одинаковые. Такое только на липовых баксах бывает.

- Да это не мои деньги, - занюнил Сашка, обливаясь слезами, - это мне дядька дал...

- Короче, слушай сюда, - начал Димка, - у тебя два варианта. Сейчас я звоню Роме Горбалюку. Слыхал про такого? Он тебя забирает с твоими липовыми гринами в ментовку... что будет дальше, продолжать? Там тебя заведут в один маленький чуланчик и будут очень-очень долго бить. До тех пор, пока не стемнеет, а может, и до утра. Нет, даже до обеда. Во время этой очень приятной процедуры ты ни получишь ни воды, ни еды, а писать и какать будешь в свои же ладошки и сам же относить свои творения до унитаза. И так будет до тех пор, пока ты не скажешь, откуда у тебя эти баксы. И до тех пор, пока ты не возьмёшь на себя все-все пакости, какие случились у нас на районе за прошедшие полгода, в том числе множество нераскрытых убийств...

Гриша с трудом сохранял на лице свирепое выражение, хотя в голове у него него царил полный сумбур. Иметь дело с милицией в нынешних обстоятельствах ему не хотелось даже будучи свидетелем. А Еслик между тем побледнел, словно погребальный саван, даже плакать перестал.

- А можно так, - говорил Димка, - давай колись, за что тебе дядька даёт баксы.

Еслик, перед которым замаячила слабая надежда избежать ужасов милицейского застенка, начал буквально рассыпаться в признаниях. Он начал с рассказа о нескольких поездках в один из домов престарелых города Королёва, во время которых дядька посылал его - не бесплатно, разумеется - забрать у охранников какие-то свёртки и пакеты, перечислил все поездки в Софьино, когда Филька и Владимир Иванович поручали ему - опять-таки за вознаграждение - снести до реки и выкинуть в воду какие-то мешки, вспомнил о неком Рустаме Зинуровиче Сидоренко из окружного управления соцзащиты, который постоянно тусуется с Владимиром Ивановичем в "Спящей спутнице" - этот-то Сидоренко, мол-де, и придумал терроризировать грамматичку Яковлеву...

- Короче, - сказал Гриша, когда Еслик наконец замолк, - сейчас я поднимусь к Ромчику, возьму у него химию, и ты всё тут ототрёшь, что намазал. И попробуй только пикни о том, что ты нам тут рассказал, не то мы тебя удавим раньше, чем это сделает твой дядька. Это понятно?

Еслик готов был свернуть горы и пойти на край света, лишь бы поскорее убраться от злополучных грамматичкиных дверей. Гриша поднялся на седьмой этаж к Ромчику Юмашеву, кое-как, то и дело срываясь на смех, объяснил ему причину своего появления, и тот, тоже с трудом удерживаясь от приступов гомерического хохота, вынес из ванной всю необходимую бытовую химию, и даже спустился вниз - лично посмотреть на посрамленного Еслика, оттирающего дверь от дерьма.

И если бы всё только этим и закончилось... Судьбе было угодно, чтобы Владимир Иванович Баженов, возвращающийся к себе домой, именно сейчас поднялся по лестнице и увидел всю компанию - копавшегося у двери Сашку, Гришу с Димкой в роли надзирателей и Ромчика, стоящего на верхней площадке.

- Что здесь происходит? - глаза "заслуженного" учителя чуть ли не на лоб вылезли. Мало того - он ужасно перепугался. Люди, за которыми ему было велено следить, собрались все вместе. Что могла значить сия встреча - он не понимал, мог лишь догадываться, что лично для него(на Фильку и прочих подельников он плевать хотел)это ничем хорошим не кончится.

- Человек занят общественно-полезным трудом, - пояснил Гриша, кивнув в сторону Еслика.

А Еслик умоляюще косил глаза на Баженова, но что тот мог сделать? Он и не собирался ничего делать. В его голове назойливой мухой метался вопрос - что на сей раз затеяла Яковлева и зачем ей понадобились Листиков с Феофановым?

А пострадавшая от рук пакостника дверь начала открываться, и на пороге появилась столь ненавистная Баженову словесница. Женщина медленно оглядела собравшуюся на площадке публику, затем принюхалась к повисшим в воздухе ароматам и скрипнув зубами, осведомилась:

- И как прикажете всё это понимать?

Участники события буквально испепеляли друг друга уничтожающими взглядами. Ромчик, не знавший зловещего подтекста происходящего, хватался за перила и чуть ли не хрюкал от смеха. А Еслик окончательно пал духом. Он и представить не мог, что столько людей застанут его ковыряющимся в дерьме. Теперь даже ученики младших классов, перед которыми он изображал из себя крутого, будут над ним смеяться...

- Мы, собственно, хотели вас увидеть, - ответил Гриша, - только вот этого умника спровадим отсюда куда подальше...

Баженов поспешил подняться на свой этаж, ибо маячить перед глазами словесницы было выше его сил. К слову сказать, капитан Пи была встревожена не меньше. Если бы Гриша пришёл один, то ничего плохого в этом не было, но с ним был Димка, а это могло означать лишь одно - начало нового витка неприятностей...

Еслик, пересиливая отвращение и злясь на самого себя - прежде всего из-за того, что так глупо попался - отмыл дверь, и Гриша выпроводил его из подъезда, добавив для ускорения хорошего пинка по мягкому месту.

А Владимир Иванович в это время бесцельно метался по своим трём комнатам, не зная, куда себя деть и что делать. Он чувствовал, как над его головой сгущаются тучи. Кое-как взяв себя в руки, он вышел на лестницу, долго стоял у перил, вслушиваясь в каждый звук, и лишь убедившись, что подъезд пуст, пулей метнулся вниз на улицу, к ближайшему таксофону.

- Сергей Геннадьевич, - затараторил он в трубку, едва заслышав голос майора Сентябова, - у нас проблемы...

Он принялся рассказывать о встрече Листикова и Феофанова со словесницей Яковлевой, не забыв так же упомянуть о посрамленном Еслике.

- И какой идиот придумал мазать ей дверь и вешать там коньки? - рявкнул Сентябов, - ты? Или этот кретин Сидоренко?

- Ну вы же понимаете, - начал оправдываться Баженов, - сколько уважаемых людей хотело что-нибудь поиметь за внедрение программы СБ... а эта Яковлева откуда-то пронюхала о том, кто кому и сколько занёс...

Сентябов был готов лопнуть от бешенства. Конечно же, никому не запретишь жить красиво, или хотеть жить красиво, но сейчас вся эта публика, кормящаяся за счёт "Созидания будущего", могла сильно навредить его личному благосостоянию, а то и вовсе доиграться до того, что на них сошьют увесистое уголовное дело. Терроризировать Яковлеву было никак нельзя, но поди объясни это Рустаму Сидоренко, который в обмен на так называемую спонсорскую помощь сплавляет детдомовских детишек за рубеж... и ещё десяткам дураков из Минобра и Минздрава, с которыми Рустам регулярно делится. Им всем эта Яковлева сродни песку в глазах...

- Короче, Вовчик, - сказал майор, - сиди тихо и никуда не рыпайся. Если что - нас предупредят, как это было раньше. Или Лукас что-нибудь придумает. Ничего тебе эта Яковлева не сделает, конечно, если ты с Филькой и Рустамом нигде не напортачил...

- Да ты не понимаешь... - Баженов тревожно огляделся, ибо страх всецело затмил его рассудок, и ему за каждым кустом мерещилась словесница, - этот Листиков с Феофановым... мне кажется, они за мной следят, мне надо свалить из Москвы как можно скорее...

- Ты хочешь получить свои лямы и гражданство Америки? - это напоминание несколько остудило желание Баженова сбежать, - тогда делай, что тебе приказывают. Иначе я тебя так свалю, что и волоска не останется. Ясно?

Баженов был в отчаянии. Он ждал конца.

И как покажут дальнейшие события, конец не замедлил наступить.



После выхода со станции техобслуживания Мирослав решил отправиться домой на Алмаатинскую, но сделать это оказалось не так просто.

Сначала он обнаружил пропажу паспорта и мобильного телефона. Затем выяснилось, что в его карманах отсутствуют деньги. Не было у него при себе и ключей от машины. Он пытался вспомнить - как именно он добирался до проезда Бартини, но не вспомнил ничего. На большой пятиугольной парковочной зоне своей машины он не увидел. Основательно перетряхнув карманы, он обнаружил лишь окурок от "Честерфилда", несколько обгоревших спичек и большой ком из обёрток от жевательной резинки. Не нашлось даже двухрублёвой монетки на один-единственный звонок.

Вдобавок ему зверски хотелось есть и пить, у него невыносимо болела и кружилась голова, а Москва с её железобетонными джунглями прямо исходила жаром, как будто весь город целиком запихали в мартеновскую печь. В его нынешнем состоянии идти четырнадцать километров пешком равносильно самоубийству...

Мирослав с трудом представлял, где провёл последнюю неделю и где находится сейчас. Заложенные в его сознание пакеты ложной памяти начали давать сбой примерно в то же время, когда Кира Белякова неким непонятным ей самой образом разрушила волшебный подпространственный лабиринт. Он начал испытывать безотчётный страх перед базой в долине Спокойствия и её начальником - Адамом Кинзи.

Он направился в ближайший сквер, наткнулся на установленный на газоне дождеватель и кое-как утолил жажду. Успел он и немного смочить волосы, прежде чем появился злобный, потный и чем-то недовольный зеленщик, в матерной форме приказавший парню проваливать куда подальше.

Мирослав нашёл тенистое место и присел на бордюр. В его голове проносились странные картины. Он пытался разобраться - что такого особенного было на базе, если он начал бояться её?

Лица. Новые, прежде незнакомые лица.

Кинзи. Нефри. Госкат. Квятковски. Зойсман. Одри. Петсайд. Молодой негр по имени Лукас. Какой-то тип по фамилии Имсайд. Другие люди. Пожалуй, лишь Нефри относился к парню с неким подобием сочувствия. А все другие...

Перед Мирославом замелькали едва заметно ухмыляющиеся лица, странные косые взгляды, оброненные мимоходом злые, колючие слова...

Его соотечественники относились к нему как угодно, но доброжелательности и сочувствия он не увидел. Зато злобы, презрения, злорадства и, пожалуй, зависти - было хоть отбавляй.

А затем перед ним поплыли более зловещие картины. Контейнеры с непонятным содержимым, странные инструменты, приборы и оборудование, боксы для заморозки - чего? Органов? Чьих-то трупов? Его угораздило зайти на какой-то склад, и его содержимое словно пробудило к восприятию некие фрагменты из прошлого... Какие-то детали и процессы, суть которых он пытался прогнать от себя.

- Что же делать? - прошептал Мирослав, - идти домой? Или на базу? До Братеева мне пешком не дотянуть... может, можно у кого-нибудь перекантоваться, позвонить Ромычу, или...

Он попытлся вспомнить, есть ли хоть один знакомый ему человек - одноклассник, сослуживец, хоть кто-нибудь, проживающий в Даниловском, в Якиманке или Замоскворечье. Может, и есть, но из памяти ему не удалось выудить ни одного адреса.

Собравшись с силами, Мирослав встал и направился к дождевателю, рссчитывая напиться впрок. Он пройдёт пешком, сколько сумеет, а потом, может быть, найдётся добрая душа на попутном транспорте... Он начал собирать капли влаги в ладонь и опрокидывать их в рот. Злобный зеленщик находился неподалёку. Какое-то время он косился на парня, потом грубо бросил:

- Ну-ка пошёл отсюда, пока у меня терпение не кончилось.

Мирослав решил не обращать на хама внимания. А тот, видя невнимание к своей особе, повторил:

- Я кому сказал? Давай катись отсюда, уродина кацапедиковская, пока я тебе башку лопатой не снёс.

Мирослав ушёл. Зеленщик едва ли смог бы воплотить в реальность свои намерения, ибо был слишком стар и сухощав, тем более что страдающий жаждой парень пошёл прямо на него, и ему пришлось отпрыгнуть в сторону.

Откуда Мирослав мог знать, что Прогрессоры уже нашли его и теперь пытаются взять под свой контроль любого встречного человека - лишь бы создать своему бывшему питомцу невыносимую обстановку и заставить вернуться на базу?

Парню пришлось туго. Очень туго.

Никто из прохожих не хотел одалживать ему свой телефон даже для того, чтобы отправить одно-единственное SMS. От фургона волонтёров, занятых раздачей бесплатного супа для бездомных, его прогнали с руганью, ибо на бездомного он нисколько не походил. Завидев на платформе Москвы-Товарной милиционера, Мирослав в конце концов решился попросить телефон и у него, сочинив на ходу историю - что его ограбили, что он потерял документы и что в Хабаровске его ждут родные, на что служитель правопорядка ответил:

- Документы потерял? Ну так ищи давай. А вообще, пошёл-ка ты отсюда, братец, куда подальше, пока я тебя в обезьянник не забрал.

- Ну так заберите в обезьянник хотя бы, - нашёлся Мирослав, - я двое суток не ел ничего...

- Ещё чего захотел. А смысл тебя кормить? Там тебе не богадельня. Давай топай отсюда, говорю.

Даже попытки узнать, который час, ни к чему не привели. Часы на вокзальной кассе оказаись сломаны, прохожие, к которым Мирослав обращался с вопросами, спешили уйти, бормоча под нос что-то насчёт "всякой замкадышной пьяни-рвани..." Лишь один человек, чем-то похожий на банковского клерка, одетый в стиле унисекс(пол и возраст определить было невозможно), удостоил парня ответом:

- В Москве тридцать два часа. Отвали, достал уже...

Чем дальше Мирослав продвигался в направлении Каширки, тем хуже ему приходилось. Люди оборачивались на него, показывали пальцами, грозились вызвать милицию... Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы и впрямь не нашлась добрая душа, согласившаяся отвезти его на Алматинскую, причём бесплатно.

На пересечении Каширки с Коломенским проездом Мирослав заснул.

А проснувшись, он не увидел ни подвозившей его машины, ни родной Алмаатинской улицы. Он сидел на лавочке, под павильоном трамвайной остановки "Метро Шаболовская". Как его угораздило оказаться здесь? Решить эту загадку ему было не по силам.

Так повторялось три или четыре раза.

Стоило ему добраться до станции метро "Каширская", или до Люблинского пруда, а то и до станции Москворечье - как кто-то или что-то настойчиво возвращало его обратно, на проезд Бартини. Или к "Миру победителей". Последняя попытка закончилась перемещением к той самой станции техобслуживания, которую он покинул полдня назад.

"Кто надо мной издевается?" - ломал голову Мирослав. Он уже был близок к умопомешательству.

Неожиданно он вспомнил о словеснице Яковлевой, точнее, о её старой квартире в Нагатинском Затоне. Когда-то давно - он не помнил, когда точно - ему зачем-то взбрела фантазия следить за словесницей, тогда-то он и узнал об этой квартире...

"Если эти... не знаю кто... и оттуда меня выпрут, то хрен бы со всеми. Разобью где-нибудь витрину, или попробую чью-нибудь бричку угнать. Из обезьянника они меня не унесут", - подумал Мирослав.

Он подзаправился водой из уже знакомого ему дождевателя(злобный зеленщик был на прежнем месте, но теперь он был в стельку пьян)и отправился к Даниловской набережной. С трудом, но без приключений, он сумел дойти до Судостроительной улицы и отыскать нужный дом. Мирослав смертельно устал и ему некогда было смотреть по сторонам, в том числе и назад, иначе он непременно заметил бы, как следом за ним, не упуская его из виду, следуют двое массивных, словно шкафы, мужчин со спрятанными за отвороты пиджаков руками...



Хлоя приложила максимум усилий, чтобы не сорваться и не выместить на Димке и Грише весь свой гнев. Они рассказали ей много интересных вещей, но когда Димка начал излагать признания Сашки Еслика, она всё-таки не выдержала и сорвалась на крик:

- Ты понимаешь, что ты сделал?

"Нет, ничего этот новоиспечённый комиссар Мегрэ не понимает, - с досадой думала словесница, - несчастный дилетант. Жалкий вольный стрелок..."

Конечно же, он очень ловко провёл Еслика. Глупый мальчишка сразу поверил, что дядька дал ему фальшивые доллары, и со страху начал фонтанировать признаниями.

Филька Еслик использовал своего племянника в тёмную - для сокрытия улик(каких именно улик - ещё предстояло выяснить)и в тех случаях, когда ему не хотелось светиться лично, например, при оформлении телефонов на подставных владельцев. Но если местная милиция или федералы пронюхают о Димкином самоуправстве? Сашка непременно укажет на двух ребят, которые раскрутили его на показания, и тогда...

Хлоя, стараясь держать себя в руках, разъяснила Листикову и Феофанову суть их ошибки.

- Эти четверо работают либо на Кинзи, либо на Лукаса, - говорила капитан Пи, - и они не должны попасть в руки ФСБ. Мне с девочками ещё предстоит окончательно утвердить решение - гасить ли эту компанию наглухо, а что теперь? Вы отважились допросить Сашку - и сделали мальчишку кандидатом в покойники... он ведь даже понятия не имеет, за что именно Филька давал ему баксы...

- Я понимаю, что погорячился и сглупил, - Димка опустил глаза в стол, - я хотел как лучше, но...

Он замолк, окончательно убедившись, что вместо оказанной помощи лишь навредил ещё больше, причём всем - и Кире с её подружками, и Мирославу за компанию.

- Да что теперь говорить, - тихо сказала Хлоя, - давайте думать, как нам искать Мирослава.

- Его пребывание у Кинзи действительно может повлечь за собой катастрофу?

- Может. Впрочем, если они собрали свой тестовый блок и сняли с него "Панцирь", то...

"И почему я не восприняла всерьёз слова Эммы? - корила себя капитан Пи, - из-за её богатой фантазии? Или я попросту слишком глупа, чтобы называться мидгарианским офицером?"

Оставив ребят на кухне, она отправилась в гостиную и села за ноутбук.

Через минуту она уже знала, на кого был зарегистрирован телефонный номер, обнаруженный в бумагах Мирослава. Станция технического обслуживания в Даниловском, расположенная в центре парковки на проезде Бартини. Ещё один вход в подпространство, через который Мирослав ходил на базу? Очень может быть. Затем она вывела на экран карту Антарктиды. Вот и та самая пирамида, в которой расположен основной выход на поверхность. Цензура, разумеется, затёрла изображение, изгнав из пирамиды все признаки искусственного объекта, но это уже не имело значения.

"Азек Нефри тоже здесь, - подумала Хлоя, - что за задание он получил и почему его хотят устранить?"

- Неужели всё, что говорила Эмма - правда? - сказала она себе, - Мирослав Кратов - панцироносец... нет, наследный принц Ванахема?

Но Кира?

Почему она молчала о медальоне? И как она, капитан Пи, ухитрилась не заметить объявления о его находке?

- Я слишком увлеклась глобальными проблемами и не видела того, что разворачивалось перед самым моим носом, - заключила Хлоя, - одного не могу понять - почему мой идентификатор не сработал, когда я просвечивала Кратова? Его "Панцирь" был более продвинутым, чем другие модели? Не знаю... если так, то это можно объяснить тем, что ему нужно защищать свою принцессу...

А теперь выясняется,что Димка знает о панцироносицах не меньше, чем Гриша Листиков. Мало того - эти двое работали в паре при поисках Мирослава.

Хлоя опасалась слежки - и за собой, и за Баженовым(принесла его нелёгкая на лестницу в тот момент, когда Еслик оттирал дверь от дерьма!), а потому ей пришлось вместе с ребятами ехать до старой квартиры на Судостроительной - чтобы соглядатаи из контрразведки, неровен час, ничего не заподозрили. Теперь надо отправляться на поиски затерявшегося в городе Мирослава. Надо оповестить девушек, а заодно кое о чём расспросить Киру.

Хлоя была вынуждена признать, что в качестве разведчицы она продемонстрировала вопиющую некомпетентность. Не прислушалась к Эммочке, не присмотрелась должным образом к Мирославу Кратову, проглядела появление Азека Нефри... Появился некий австралийский бизнесмен, задумавший приударить за Стешкиной матерью - казалось бы, что тут такого? Хлоя даже в глаза его не видела, и не потрудилась расспросить о нём Стешку. А инкоп в облике Мирослава и вовсе усыпил её бдительность. Стешка придёт в ужас, а может, в бешенство, когда узнает правду...

"Хуже всего то, - думала Хлоя, - что у них может быть образец ДНК Церены... и если они переправили его на Ванахем, то..."

- Ну ладно, - она захлопнула ноутбук, - Ванахем далеко, а мы - на Земле. Итак, девочки...



Кира находилась довольно далеко от дома, на очередной богатой ягодами поляне. Её короб заполнился почти наполовину, когда на связь вышла словесница и велела срочно отправляться на её старую квартиру в Нагатинском Затоне.

Вслед за ней на квартиру прибыли и остальные панцироносицы. По жёсткому выражению Хлоиного лица все поняли, что сбор организован не ради праздного времяпрепровождения, но когда девушки увидели на кухне Гришу с Димкой - то буквально впали в ступор.

Хлоя вкратце пояснила присутствие в их компании программиста-консультанта и под конец сказала:

- Эмма... я беру все свои слова назад. Ты была права в своих фантастических предположениях.

- То есть? - не поняла отличница.

- Мирослав Кратов - самый настоящий панцироносец, и мы находимся здесь ради его спасения. Он попал в плен к Реаниматорам, они забрали у него "Панцирь", он от них сбежал и сейчас бродит по Москве. Гриша, - она кивнула Кириному другу, - расскажи, что с вами случилось и чем вы сегодня занимались...

По мере того, как на кухне звучало повествование об исчезновении Мирослава и его замене на инкопа, о разговоре последнего с Лукасом Серёжевичем и Адамом Кинзи, о зловещей роли Сашки Еслика и его дядьки - волнение среди панцироносиц постепенно перерастало в настоящую бурю.

- Я ведь видела их, когда мы в Заборье ехали! - воскликнула Раяна, - и старшего Еслика, и младшего! Они выезжали из Софьино и чуть в нас не врезались...

Кире тоже было что вспомнить:

- Баженов ведь представлялся по телефону спецагентом Фарафангановым. Такая же фамилия была в документе у инкопа, которого мы на убили на Поречной. А за день до моей днюхи Славка был на Борисовских прудах и искал там этого... Сен-Джойна...

Девушки не сговариваясь повернулись к Стешке. Та сидела, уронив голову на стол, закрывшись руками от всех, кто находился на кухне, и тихо всхлипывала.

- А ты, Кира, - Хлоя взяла девушку под локоть, - идём-ка со мной.

Они вдвоём прошли в комнату, которая должна была выполнять функции детской, и словесница, закрыв дверь, велела Кире сесть и тихо спросила:

- Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

- Я? - Кира подняла глаза на Хлою, пытаясь понять, что она хочет услышать. Лицо женщины было спокойным и невозмутимым, но обманываться не стоило - девушка была уверена в скорой и неминуемой взбучке...

- Где медальон, который ты выронила в сквере у поликлиники?

- Значит, Гриша... узнал, - запинаясь, прошептала Кира. Она даже представить не могла, что её секрет станет достоянием Хлои, достигнув её ушей с совершенно неожиданной стороны.

- Расскажи мне всё, что тебя беспокоит, - Хлоя села рядом и взяла её за руку. Кира, с трудом выдавливая из себя слова, поведала о таинственном появлении медальона, о своих странных снах, о тщательно скрываемых чувствах к Мирославу Кратову и его зеркальных родимых пятнах, возникших, как она считала, после заживления смертельных ранений, полученных в Петренском подземелье. Вспомнила она и о чёрной рубашке, на которой она собственноручно заштопала шесть чем-то прожжённых дырок, и о том, как мама вешала эту рубашку на изголовье её детской кроватки...

Затем она извлекла из груди золотистую коробочку и протянула её словеснице. Та внимательно изучила находку и поразмыслив немного, сказала:

- Только один человек может сказать, какой из двух медальонов настоящий.

- Вы имеете в виду Славу?

- Да. Очень может быть, что второй медальон был подготовлен именно на такой случай - чтобы тот, кто подарил его, смог бы определить подлинник и отыскать того, кому был вручён подарок.

Хлоя вернула коробочку девушке и продолжила:

- Тогда, в сквере, ты и Мирослав встретились наедине. Вы какое-то время разговаривали. Эта вещь - я не сомневаюсь - отреагировала на его присутствие и проявила себя. Сотворники, пришедшие на зов королевы, закрепили медальон за тобой, так, чтобы никто не смог его у тебя забрать...

Киру буквально осенило:

- А если бы Слава додумался открыть коробочку?

- Скорее всего, он бы всё вспомнил. И о себе, и о Церене...

- Вы меня имеете в виду? - испуганно молвила Кира.

- Слишком много ниточек сходится именно на тебе, Кирочка, так что... - Хлоя встала и подошла к окну, - ты... теперь уже девяносто шансов против десяти за то, что это ты - тоже бы всё вспомнила. И, быть может, мы смогли бы расправиться с Реаниматорами гораздо раньше, но...

- Но я ничего такого в себе не чувствую... - протестующе возразила Кира.

- Разумеется, а волшебные вещи и магический хлам с гиперпомойки не разрушались от твоих прикосновений, - усмехнулась Хлоя, - ты просто ничего не помнишь. Что-то прорывается в твоё сознание в виде снов или неосознанных реакций... но есть ведь твой невероятно мощный барьер, который не даёт магии и волшебству повлиять на тебя. Ты - Хранительница Серебряного Кристалла. В этом вся причина.

- Он тоже спрятан так, что вы его не увидели, - сказала Кира.

- Именно так, - Хлоя подсела к девушке, - видишь ли, в чём штука... ты живёшь в сознании Мирослава, хотя сам он может и не подозревать о твоём присутствии. Перемена сценария в твоих сновидениях отражает его душевное состояние. Сначала он был к тебе добр, а сейчас, быть может, за что-то ненавидит. И знаешь что? Это ты своим молчанием позволила всему случиться. Я поступила со всеми вами честно, убрав микрофоны с ваших квартир сразу же, как только начала подозревать, что вы все - другие... хотя теперь жалею об этом. Я была вправе ожидать от вас доверия. А ты что сделала? Куда ты затыкала язык, когда с тобой невесть что творилось?

- Простите меня, - девушка ткнулась лицом в Хлоины колени, и та обняла её, - за то, что я ничего не сказала вам раньше... девочки теперь тоже всё знают? И Стеша?

- Нет ещё. Ни Гриша, ни Дима не стали их просвещать. По моей просьбе. Они и сами не всё знают. Мы не скажем им о существовании некой принцессы, если она вдруг обнаружится. Они будут знать лишь то, что Стеше придётся уступить место другой девушке, а может - кто знает? - и остаться той, кто она есть...

- Но я.. вы ведь сами знаете, какая я. Как я могу вдруг стать Цереной? Это только Рае или Наде под силу. Или Стешке, но никак не мне...

- Они, конечно, старше и всё такое, но... - Хлоины слова были прерваны стуком в дверь, а затем в комнату просунулась Раяна.

- Долго вы ещё? Идите сюда! - зашипела чем-то взволнованная непрошеная гостья.

А волноваться было от чего. Раяна и остальные девушки, в том числе и зарёванная Стешка, сгрудились возле входной двери. Ручка замка то и дело дёргалась, и по передней разносились скребущие звуки. Кто-то пытался проникнуть в квартиру. Злоумышленник ни разу не позвонил в звонок, стало быть, был уверен, что хозяева отсутствуют...

Хлоя сразу же взяла инициативу в свои руки. Она отправила Раяну на верхнюю площадку, Надю - на нижнюю, перекрывая тем самым все пути для отступления. Она уже готовилась повернуть ключ в замке, когда донёсся звук открывающегося лифта и на площадку, судя по шагам, вышло двое человек.

- Вот он, - раздался чей-то усмехающийся голос, - в замке ковыряется.

Панцироносицы прислушались. Взломщик был застигнут на месте преступления, но кем застигнут - это ещё предстояло выяснить.

- Ну что же, - продолжал голос, - отбегался ты, мальчик. Давай поднимайся и вперёд.

- Почему вы не даёте мне дойти до дома? - голос взломщика, едва слышный, показался девушкам как будто знакомым.

- Разве? Вот именно домой ты сейчас и пойдёшь. Кстати, дома в твою честь уже приготовлен пышный приём с банкетом и большой прессой. А нам уже надоело гоняться за тобой по всему городу. Поэтому нечего тут по полу елозить. И перестань плакать. Если бы ты с самого начала делал то, что мы просили, то всё у тебя было бы хорошо...

- Убирайтесь к чёрту...

- Мы бы и рады, да вот не можем, - вмешался второй голос, - гляди-ка на него, ну прямо малое дитятко, а? Расплакался... ну не надо, право же... такой большой, а плачешь. Как не стыдно? Вытри слёзки, получишь печенье! Утю-тю-тю...

Хлоя повернула ключ, толкнула дверь - и на площадке девушки увидели двоих мужчин крепкого сложения в деловых костюмах, и взломщика - худого, небритого парня в одежде не первой свежести, в котором с трудом можно было узнать пропавшего четыре недели назад Мирослава Кратова. Почти сразу же сверху и снизу к троице устремились преображённые Раяна и Надя.

- Всем стоять! - выкрикнула Раяна первое, что пришло в голову.

- Ну да, как же... - один из мужчин молнией метнулся к Мирославу, обхватил его за горло, поднял на ноги и приставил к подбородку ножницы. Его напарник извлёк из-под пиджака гвоздодёр.

- Не вздумайте убить их, - предупредила Хлоя девушек, - это люди, причём местные.

- Дайте нам спокойно уйти, и всё будет в порядке, - тип с ножницами, потянув Мирослава за собой, двинулся к лифту. Дойти до него он не успел - Надя выпустила "Цепь любви", или гравиквантовую петлю. Рука с ножницами оказалась в западне, но - странное дело: преступник даже не думал сдаваться. Надя, силой своего оружия способная сорвать с места многотонный грузовик, с недоумением наблюдала, как рука сгибается и возвращает лезвия ножниц назад, к горлу жертвы. Так повторялось несколько раз, до тех пор, пока Мирослав не улучил момент и не вырвался. Он не ощущал в себе сил бороться, но всё-таки всадил своему противнику коленом ниже пояса, причём последний никак на это не отреагировал.

Воинственная парочка оказалась очень проворной. Они с лёгкостью уходили от панцироносиц даже тогда, когда все шестеро девушек набрасывались на них со всех сторон. Вытаращив глаза, с диким хохотом и выступившей изо рта пеной, преступники носились по подъезду как угорелые, успевая на бегу дразнить то Хлою, то Киру, то кого-нибудь ещё, и время от времени пытаясь вновь атаковать и обездвижить Мирослава. Тому приходилось всё хуже и хуже - то и дело гвоздодёр или ножницы оставляли новую отметину на его лице и теле, крепко досталось и Грише с Димкой, выскочившим из квартиры на подмогу...

Удивительным было и то, что преступники совершенно не чувствовали ударов. Складывалось впечатление, что их обоих кто-то взял под контроль, намереваясь выжать из них всё, что можно, даже загнать до смерти. По подсчётам Хлои, у каждого из них было сломано по три-четыре ребра, по одному-два пальца на каждой руке, выбито несколько зубов и сломаны носы - но побоище было всё так же далеко до завершения.

В конце концов терпение Хлои иссякло, и она велела Наде сломать двум одержимым по одной ноге. Это возымело результат - они сразу же прекратили попытки атаковать кого-либо, хотя и пытались ползать и что-то говорить.

Затем она поспешила к Мирославу. Димка с Гришей кое-как перенесли окровавленного и избитого товарища в гостиную. Созвав к себе девушек и заперев все двери, Хлоя сказала:

- Я понимаю, что вам хочется многое узнать, но... - она подошла к Димке и Грише, - ради вашей же безопасности воздержитесь от вопросов. Они пойдут на что угодно, лишь бы вернуть Кратова, а потому для вас же лучше, если вы будете как можно меньше знать...

- Что вы будете делать? - спросил Димка.

- Переправим вашего друга на базу. Он крепко избит, но его жизнь вне опасности...

Хлоя слегка покривила душой. Какое там - вне опасности, когда лезвия ножниц задели лёгкие... Покончив с перевязками и прочими неотложными мероприятиями, она переправила Мирослава на базу, наказав Раяне и Стешке не спускать глаз с медицинского блока. По возвращении она занялась зачисткой улик, а когда в подъезде не осталось ни одного изобличающего следа, переправила Димку с Гришей к Цареборисовой плотине.

- Мы точно больше ничем не можем помочь? - поинтересовался Димка перед расставанием.

- Пока ничем, - ответила Хлоя, - самое лучшее сейчас для вас - сидеть дома и никуда лишний раз не высовываться. Мирослав пока побудет у нас. До выздоровления.

- А как быть с Есликом, Баженовым и остальными? - напомнил Гриша.

- За них не волнуйся. Их дни, по сути, уже сочтены...

Распрощавшись с ребятами, капитан Пи отошла к кустам и растворилась в воздухе.

Гриша отправился к себе на Кантемировскую, а Димка ещё долго стоял, глядя на то место, где минуту назад находилась удивительная женщина - Хлоя Пи с Мидгарда.

Он вновь и вновь прокручивал в памяти тот момент, когда обычные с виду девчонки превратились в нечто похожее на отряд охотников Яутжа с включенной маскировкой. Будучи преображёнными, они даже двигались так же свободно и быстро, как кинофильмовый инопланетянин в боевом скафандре.

Чужие, совсем чужие люди, в силу каких-то причин попавшие в мир других чужих людей.

А ведь каких-то два или три месяца назад, встречая Киру в "Лунном венце", он и предположить не мог, что фантазии киносценаристов способны хотя бы в ничтожной степени воплотиться в суровую реальность. И кто их воплотил? Девчонка лет четырнадцати с забавными хвостиками-оданго, всегда весёлая и беззаботная, большая игрунья и сладкоежка. Немного глупенькая, ну так это многим свойственно в её возрасте.

А Мирослав? Кто он на самом деле? Пожалуй, лучше и не выяснять. Не стоит возводить между собой и лучшим другом стену отчуждения. Оставалось лишь надеяться, что Хлоя поможет своему... можно и так сказать - почти соотечественнику - встать на ноги.

Димка развернулся и не спеша, потирая ушибленный гвоздодёром бок, зашагал к Борисовским Прудам.





38.




38



Кира очень хотела отправиться вместе с Хлоей на базу, но та даже слушать не стала никаких уговоров. И дело здесь, как поняла девушка, было не только в полученных Мирославом ранениях - капитан Пи хотела получить от пациента сведения о месте его заточения. Пришлось вернуться назад, на ягодное место. Девушка наскоро, стараясь успеть до заката, набрала короб земляники и пошла через лес в сторону Заборья.

- Как мне теперь быть? - тихо сказала она себе, глядя в усыпанную опавшей хвоей землю, - что со мной будет, когда я узнаю о себе всё?

Перед её глазами возникла заплаканная Стешка. Подруга была в негодовании и ужасе, когда поняла, что вместо Мирослава к ней приходило нечто в человеческом облике. А что будет завтра? Послезавтра? Как она воспримет всё то, что оживёт в её памяти и памяти дорогого человека?

- А что с того, если я даже окажусь этой самой принцессой? - пробурчала Кира, - я что, так сильно боюсь непосильной ответственности? Так я всё равно никем и ничем не управляю. На Мидгард я, может, и не попаду никогда...

Кира подумала, что её страх может иметь и иную природу. Она не хотела, чтобы её будущее строили и перекраивали за неё...

- Но это глупо... Церена сама выбрала Индаса. Она могла по полгода не видеть его, только изредка что-то писать... и так целых восемь лет, пока не началась война...

Кира не раз читала сказки, в которых любовь до полного воссоединения могла тянуться не восемь, а все десять лет. А то и двадцать. Плюс один день. Взять те же киносериалы... хотя нет. Там многое высосано из пальца, а герои сыграны актёрами, большинство из которых представляет любовь лишь в виде секса, да и то в извращённой форме. А сказки полны народной мудрости и многовекового опыта.

- Хотела бы я стать главной героиней такой сказки? - спросила себя Кира, - не знаю... может быть, да... а может, нет. Или всё-таки - да?

Так и не найдя точного ответа, Кира снова погрузилась в мысли о Мирославе.

Хлою волновало не только состояние его здоровья. Большой интерес представляло всё то, что он видел и слышал во время пребывания на вражеской территории. Он мог бы показать правильную дорогу на базу вице-адмирала Кинзи - хотя последний наверняка уже принял меры предосторожности и закрыл проход на проезде Бартини. А эта странная записка о пирамиде между пиком Бартини и грядой Парсонса... Девушки единодушно сошлись во во мнении, что кто-то нарочно подкинул им дезинформацию, либо приготовил ловушку. Мало того - из разговора лже-Мирослава с Лукасом следовало, что операция по пленению принцессы либо активно разрабатывается, либо уже началась. А после похода в подпространственный лабиринт Кира уже не была столь уверена в своей безопасности... конечно, если Кинзи намерен выкрасть именно её. А вообще - зачем ему организовывать похищение, когда он может шантажировать и её, и Мирослава с помощью точных копий? Не важно, где он раздобыл ДНК для копирования. Кира не была уверена, что сможет устоять в том случае, если её копия соврешит нечто ужасное, а к ней самой будут выдвинуты претензии со стороны властей - например, за убийство, которое она не совершала...

Кира решила этой же ночью, когда все домашние заснут, отправиться на таймырскую базу. Отсутствие тех, кто смог бы дать отпор инкопам и ванахемским солдатам, начало пугать её.

- Вот блин, - сказала она, - я постоянно мечусь с одного на другое. То боюсь за Славу, то за себя любимую... действительно, я ещё совсем не выросла.

В просветах среди деревьев показались бледно-синие звёздочки уличных фонарей, и девушка ускорила шаг.



Очередной номер "Нашего своременника" был наконец-то дочитан, и Кира, отложив его в сторону, спустилась с сеновала во двор. На часах - без десяти полночь, свет в доме уже погас... Можно без помех отправляться на другой конец страны.

- Надеюсь, никому не придёт в голову именно сегодня проверить - хорошо ли мне спится, - шепнула Кира, готовясь к переброске.

Вот и приёмная камера телепортера. Пост внешнего наблюдения. А в одном из кресел, развернувшись лицом к выходу, сидит Хлоя Пи.

- Вы что, ждёте меня? - Кира вышла из камеры и подошла к словеснице.

- Сказать по правде, я надеялась на твоё появление. И не ошиблась.

- Мне очень страшно...

- Мне тоже.

- Что со Славой? - спросила Кира. Состояние здоровья этого человека волновало её куда больше, чем страх перед какими-то Реаниматорами...

- Идём со мной, - Хлоя поднялась и повела девушку к медицинскому блоку.

Они вошли в коридор с большим застеклённым окном. Здесь же стояло несколько скамеек, на одной из которых разместились Эммочка, Раяна и Надя. Хлоя подвела Киру к окну и указала вниз, где на кровати лежал обвешанный проводами и датчиками Мирослав.

- Он совсем плох, да? - шепнула Кира.

- Не совсем, - ответила Хлоя, - множество колотых ран, две из них попали в лёгкие. Есть признаки сотрясения мозга. Но всё это поправимо, а вот состояние его психики и умственных способностей под большим вопросом...

- Это как?

Где-то внизу открылась дверь, и в палату прошла Стешка. Она села на стул у изголовья, протянула руку и запустила пальцы в волосы Мирослава. Тот лежал без движения - должно быть, спал.

- Насколько я поняла, - начала объяснять Хлоя, - Кинзи и его люди сконструировали несколько блоков ложной памяти и интегрировали их в подсознание Славы. Чем чаще он встречался со своими соотечественниками, тем больше информации поступало в его память, и он принимал эту информацию за воспоминания прожитых лет. Когда Слава оказался здесь, то первое время он был прежним, каким мы его знали, но уже через час с ним случился приступ, во время которого в нём проявилась совершенно иная личность.

- И как это выглядело? - со страхом в голосе спросила Кира.

- Он пытался уговорить Стешу уйти от нас. Утверждал, что ты - организатор преступной группы, что ты убила настоящую Киру Белякову и завладела её телом, что все мы - фашисты, убивающие людей только за то, что они приделывали себе клювы и хоботы. Он смеялся над нами, называл нас дикарями и церковными крысами, утверждал, что лишь благодаря свободе от гнёта совести его родная планета совершила мощный научно-технический прорыв, каялся перед Прогрессорами за своё предательство... примерно так.

- Ему можно как-то помочь?

- Вот потому ты и должна быть здесь. Если волшебство разрушается от твоего присутствия, то не исключено, что ты можешь вылечить Славу.

- Но как? - растерялась Кира.

- Послушай дальше. Слава понимает, что чем-то болен. Его приступ длился полчаса. По его окончании он узнал меня и рассказал, что видел меня превращённой на твоём балконе, говорил, что уже давно собирался открыться нам, наблюдал за нами, пытался выследить и определить - кто есть кто... говорил он и о девушке из сна, по просьбе которой начал искать Серебрный Кристалл. А ещё он рассказал о случаях, когда он прямо на улице переставал осознавать себя и просыпался в окрестностях проезда Бартини, возле "Поганок".

- То есть, он хотел попасть домой, а Прогрессоры вселялись в людей и гнали его обратно на базу, - догадалась Кира.

- Да, - кивнула Хлоя, - его ложная память начала разрушаться после того, как ты вывела из строя подпространственный лабиринт. Ему стало страшно на базе, и вот теперь мы имеем то, что имеем. Но вот его "Панцирь"... он его снял и оставил у Реаниматоров. Теперь он простой человек, как и все прочие...

- И нет никаких шансов вернуть его?

- Увы... никаких.

Кира вздохнула. Какие бы потери ни нёс противник - он всё равно не оставался в накладе. Он не стеснялся в средствах, ибо не признавал никаких ограничений. Он признавал лишь выгоду и целесообразность вкупе с коварством и безжалостностью. И чем слабее оппонент - тем больше Реаниматоры изощрялись в своей жестокости. Теперь, когда Мирослав перестал быть панцироносцем, их желание доконать парня возрастёт пропорционально его беззащитности. Пока он для них недосягаем, но не будет же он вечно отсиживаться на базе...

- Можно спуститься туда? - попросила Кира, кивнув в сторону окна.

- Конечно, - Хлоя прошла по коридору к лестнице. Девушки проследовали за ней. Стешка, завидев подруг, поспешила убрать руку с головы Мирослава, который по-прежнему продолжал спать.

- Сейчас он под электронаркозом, - Хлоя указала на несколько присосок и металлическое кольцо, закреплённое не голове, - и под блокиратором нейронов... то бишь, парализован от шеи.

- Зачем это? - испугалась Кира.

- На тот случай, если в нём опять проснётся чужая личность. Он тут пробовал выступать во время первого приступа, а это чревато осложнениями... у него ведь два проникающих ранения.

Кирин взгляд был прикован к груди пациента. Три красноватых родимых пятна хорошо просматривались, а когда девушка оттянула свою кофточку и взглянула на чёрную рубашку - ту самую, в которую её запеленал Дан Дерксет - и мысленно сопоставила расположение отверстий с пятнами, то все последние сомнения отпали. Перед ней на кровати лежал человек, с мёртвого тела которого была снята окровавленная рубашка.

"Значит, я не случайно была запеленута в эту рубашку, - думала Кира, - значит, запах твоего тела действовал на меня успокаивающе, когда среди ночи я начинала плакать. Твой запах отложился в глубинах моей памяти. Вот почему я так странно чувствовала себя всякий раз, когда где-нибудь с тобой сталкивалась. И запах твоей руки, что я ощутила в сквере... она пахла так же, как и рубашка. Почему, встретив тебя, я чувствую что-то горячее в груди, прямо под горлом? Даже сейчас, когда ты не можешь назвать меня ворчливым пломбирчиком? Потому что я ношу с собой Серебряный Кристалл, который ты ищешь. Я не знаю, как его извлечь, не знаю, как разбудить твою и свою память. Пока не знаю. Но это ничего не меняет. Ты - Индас Ваден с Ванахема. Мой Индас..."

"Мой Индас". Кире сделалось не по себе от этой мысли. Она не ощущала в себе никаких признаков пробуждения памяти, оставаясь всё той же земной девчонкой. Кирой Беляковой с московской окраины, сладкоежкой и растеряшкой, кое-как перешедшей в десятый класс.

Она даже слегка вздрогнула, осознав, что может ей открыться после того, как с памяти будут сняты все печати.

- Кирка, ты что? - зашептала ей в ухо Эммочка, - ты... что-то вспомнила?

- Нет, ничего, - помотала головой Кира.

Подруги переглянулись, пристально разглядывая друг дружку.

- У меня в голове пусто, как в вакууме, - шепнула Раяна. Остальные девушки вполне могли бы с ней согласиться, ибо никто ничего не вспомнил. Ни капельки.

- Кира, - голос Хлои донёсся из-за стоек с пультами и экранами, - подойди к кровати и сядь. Руки положи на колени, и сиди спокойно...

Кира сделала всё, что от неё требовалось. Прошло около минуты, когда голос словесницы с лёгким удивлением сказал:

- Стоило тебе подсесть к изголовью, как мозговая деятельность пришла в бешенство... присутствие остальных девочек такой реакции не вызывало. Разве что когда Стеша сидела здесь.

- То есть, Кирка либо Стешка могут почувствовать себя принцессой? - подхватила Эммочка.

- Запросто, - Хлоя встала из-за пультов и подошла к панцироносицам, - давайте сделаем вот что... Кира и Стеша остаются здесь, в палате. А мы на время уйдём отсюда...

- А если что-то случится? Ведь мы... - Кира обвела рукой нагромождение медицинской аппаратуры, давая понять, что им двоим - и в особенности ЕЙ - ни за что со всем этим не управиться. Хлоя заверила, что следит за ситуацией и придёт на помощь, что бы там ни произошло.

- Почему она оставила нас здесь? - спросила Кира, когда все вышли из палаты, - чего она добивается?

- Не знаю, - Стешка устало опустилась на стул, - в любом случае, кем бы мы с тобой ни оказались, я не буду кидать тебе претензии. Когда-то Слава выбрал одну из нас. Может, это я, может, и ты. А может, её вообще сейчас нет на базе.

Кира выбрала себе стул и разместилась рядом со Стешкой.

- Ты ведь правда не злишься на меня? - спросила она.

- За что? - печально улыбнулась кулинарша, - за то, что ты любишь Славу? Не смотри на меня так. Это уже ни для кого из нас не секрет. Ты прячешь чувство за показным негодованием и попытками скрыться подальше с его глаз, хотя последнее ты делаешь очень-очень неохотно. Ты думала, что за лето, вдали от города, всё это пройдёт, но... тебе кто-нибудь говорил, что иногда ты разговариваешь во сне? Плачешь и зовёшь то Славу, то Индаса?

Кира отрицательно помотала головой. Иногда она плакала, если судить по мокрой подушке. Но разговаривать? Да ещё и звать Индаса? А если это имя слышала мама, а то, неровен час, и папа с Сашкой? Одному Богу известно, что они могли подумать после этого...

- Райка растрепала, - догадалась Кира, - мы с ней спали в одной комнате... и вообще, какая тут любовь? Он меня то и дело дразнит, я в ответ огнём плююсь. Мы и десяти минут нормально не общались. Посмотри наконец, кто я - так, пигалица какая-то. И кто Слава...

Кира погрузилась в молчание. Разговор свернул на скользкую тему, которую она совсем не хотела развивать. Любовь. А не рановато ли? И если допустить самую ничтожную вероятность того, что она возможна - то как объяснить происходящее окружающим, прежде всего - своим домашним? Мама, может, и поймёт, а папа - вряд ли...

- Слава так и будет спать? - поинтересовалась Кира.

- Нет, - ответила Стешка, - электронаркоз стоит на таймере. Через часок он отключится.

- И что будет?

- Слава проснётся, и, может, мы поговорим с ним. Если, конечно, он снова не превратится в того... другого Индаса. Злобного и буйного. Хорошо, что тебя не было рядом во время приступа. Он такое говорил, что Хлоя долго думала - звать тебя или нет. А ты сама пришла.

- Слушай, а что там за бутылки у него дома нашли? Он что, доставал где-то самогонку?

- Нет. Хлоя говорит, что это пойло ему приносили Светоносцы. Это спирт, настоенный на каких-то инопланетных грибах с раствором, который дают при шизофрении. От этого пойла он становился легко восприимчивым к гипнозу и постоянно пребывал в помрачённом состоянии... так вот как-то. Хлоя говорила, что при таком состоянии Прогрессоры могли без помех подключаться к его нервам и хозяйничать в голове, как у себя дома.

Кира не всё поняла их этих слов. Тем более переданных через чужие уста. Она вывела лишь то, что Мирослав мог бы легко превратиться в идиота, если бы и дальше продолжил контакты со Светоносцами.

- Я надеюсь, - сказала она, - что однажды мне уже не нужно будет быть панцироносной. Я хочу быть просто человеком...

- Я тоже этого хочу, - призналась Стешка, - если меня изгнали оттуда, то на каком основании спустя столько лет лишают покоя? Но... вряд ли мы выберем покой, когда существует нечто, несущее гибель и нам, и всем другим. Желать при таком раскладе покоя - это то же, как жить в доме с оголённой проводкой и надеяться - небось не замкнёт...

- Значит, выбора у нас нет?

- Пока - нет, а что будет дальше - даже не знаю...

Подруги перешёптывались, беседуя о всяком и разном, не замечая, что времени до отключения электронаркоза остаётся всё меньше и меньше. Их разговор прервала серия тихих попискиваний на одной из панелей управления, и Стешка, заслышав сигнал, тут же повернулась к Мирославу и коснулась ладошкой его лба.

- Ну что? - сгорая от нетерпения, Кира подсела поближе.

- Должен проснуться, но каким он будет - не знаю... прежним, или...

Мирослав медленно открыл глаза и почти сразу различил в бледно-голубом свете Стешкино лицо. Немного дальше виднелось ещё одно лицо, и если бы не хорошо знакомые хвостики, струящиеся с головы за плечи, он вряд ли узнал бы вторую посетительницу.

- Ну как ты, Слава? - спросила Стешка.

- Я... - голос его был едва различим, - всё ещё парализован? Я точно ничего не натворил, когда...

- Ты мог навредить себе. Твоё лёгочное кровотечение...

- Я понимаю, - сказал Мирослав уже более отчётливо. Его всё ещё пугало ощущение "живой головы", ибо остального тела он не чувствовал. Совсем. Всякая связь спинного мозга с головным была отключена. На время.

- Скоро придёт Хлоя, - сказала Стешка, - она ещё не закончила первый допрос.

- Да, - Мирослав отвёл повлажневшие глаза на пустую стену, - не знаю как... почему это произошло... когда я смог пробухать "Панцирь"...

Кира шагнула вперёд, и он сумел разглядеть её лицо более отчётливо.

- Здравствуй, босоножка, - он едва заметно улыбнулся, - значит, я не ошибся тогда...

- Скрепка на воротничке, - сказала Кира, - этот воротничок до сих пор у меня.

- Вот так. А я теперь никто. Я сдал им всё, что только можно.

- Это делало ОНО, а не ты, - поправила Стешка.

- Что толку от этого... я внушил себе, что не буду искать никаких кристаллов, что могу делать всё, что угодно, что вам - ваше, мне - моё. Не пытайся меня утешить. Бесполезно. Я сам забил первый клин между нами. Они воспользовались этим...

Разговор был прерван появлением Хлои. Сопровождающие её девушки остановились у дверей, Кира со Стешкой были вынуждены оставить словесницу с пациентом наедине и вместе с подругами они поднялись в коридор к смотровому окну.

- Сейчас мы услышим, о чём они говорят, - Эммочка открыла щиток под окном, выдвинула оттуда панель с микрофоном и нажала несколько кнопок.

Допрос Мирослава длился около полутора часов. Хлою интересовало всё, начиная со дня активации "Панциря" и заканчивая пребыванием на базе вице-адмирала Кинзи. Как реагировали свидетели на его появление в преображённом виде? Кого из этих свидетелей он знает и смог бы опознать? Как он проникал в ювелирные магазины? Как ему вообще пришла в голову мысль, что именно в них следует искать Серебряный Кристалл? Как он уходил от преследования? Как он узнавал местонахождение панцироносиц во время проводимых ими перехватов?

Мирослав отвечал на все вопросы, не упуская и не скрывая ни одной детали, но на вопросы о пребывании во вражеском лагере он зачастую ответить не мог. Сказывались провалы в памяти, когда его личностью завладевало НЕЧТО. Или ОНО, как называла его Стешка. Впрочем, и той крупицы, что Мирослав сохранил в памяти, было достаточно для разработки ответных шагов против Реаниматоров. Он описал ту часть базы, по которой мог беспрепятственно передвигаться, вспомнил и описал обитавших там людей - Джерома Одри, Рэя Петсайда, Олафа Госката, Накема Зойсмана, профессора с Нифлхема по имени Стоян Квятковски(эта личность была Хлое достаточно хорошо знакома - он был учёным в области физики иных измерений), который недавно приступил к изучению снятого Мирославом "Панциря"...

- Я не понимаю, - заговорила Надя, отходя от окна, - что значит это его заявление о наших разных судьбах? Мы все стали панцироносными при одних и тех же обстоятельствах... детский сад какой-то. В мои игрушки не играй, в мой горшок не писай...

- А что, ты уже не помнишь, как мы подозревали Славу... ну, тогда он был Такседо Маском - в том, что Джедис его перевербовал? - напомнила Стешка.

- Не кипятитесь, - ответила ей Раяна, - нас шестеро, он один. Ещё трое - неизвестно где. С какой бы стати ему присоединяться к тем, о ком он ничего не знает? А если завтра появятся ещё десять таких же - что нам всем, на шею им вешаться?

- Ты, Райка, лучше скажи - зачем ты всем растрепала о том, что я во сне разговариваю? - вмешалась Кира, - может, мне другой Слава снился...

Послышалось сдержанное хихиканье Эммочки, а "золотая" девочка с усмешкой сказала:

- А ты не забывай, что мы все давно за тобой присматриваем. А насчёт другого Славы... ты, наверно, хотела сказать "Слава труду"? Что же тебе снилось тогда?

Кира ничего не ответила - лишь надула губы и отвернулась. А тем временем Хлоя прервала допрос и поднялась в коридор.

- Всё в порядке, - сказала она в ответ на вопросы о самочувствии пациента, - но раны есть раны, им ещё предстоит зажить. Что же касается наших общих знакомых с базы в Антарктиде, то информации о них более чем достаточно...

- Мы будем пытаться уничтожить её? - поинтересовалась Эммочка.

- Будем, но не сейчас. Записка, которую подкинули Кратову - это, здесь я полностью с вами согласна, наверняка очередная ловушка. Поэтому...

- Что - поэтому? - спросили девушки, видя, что Хлоя замешкалась.

- Нам нужен живой и здоровый Мирослав Кратов. Враг очень нуждается в нём и будет делать всё, чтобы вернуть его назад. Но мы ведь не отдадим его, так? Думаю, они попытаются установить с нами контакт, чтобы потянуть время, а потом... посмотрим. В любом случае, ждём, пока Слава не поправится. А вам... - словесница повернулась к Кире и Стешке, - вам лучше спуститься в палату. Думаю, вам втроём будет о чём поговорить...

- А если у Славы опять начнётся приступ? - забеспокоилась Стешка.

- Бегите без оглядки. Я сразу же приду.



Мирослав выглядел совершенно нормальным человеком, разве что сильно ослабевшим, и никаких признаков присутствия в нём чужой личности замечено не было. Он начал расспрашивать Киру и Стешку обо всём, что им довелось узнать и пережить за последние месяцы. Его интересовали те малые крохи информации, касающиеся мидгарианской трагедии, но для девушек эта тема была слишком тяжёлой. О книгах и фильмах речь даже не зашла, ибо ни девушки, ни сам Мирослав не помнили родных языков. Постепенно разговор перешёл на тему охоты за инкопами. Девушки делились своим недоумением и подозрительностью, вызванными каждым появлением Такседо Маска, Мирослав вспоминал свои сомнения относительно вопроса - стоит ли ему раскрывать себя... Две разные картины видения событий постепенно сплетались в одну, становясь единым целым, и все явления и детали, из-за которых проглядывали мрачные зловещие тайны, становились вполне понятными и доступными для восприятия.

- Листиков ничего не говорил о встрече с тобой... но почему? - недоумевала Стешка.

- Мы оба решили помалкивать, - сказал Мирослав, - я не назвал ему себя, к тому же у него были свои мысли на этот счёт. Я понял лишь то, что он тоже боялся и меня, и вас... - он медленно вздохнул, - я ведь говорил, что побоище в Видном выглядело как-то подозрительно. Листиков просто должен был лично знать тех, кто расправился с инкопами, а тут ещё я вижу в ванной знакомую жилетку...

- А Эмка сразу сказала, что ты - кандидат на роль Такседо Маска, но мы тогда не поверили и только посмеялись.

Кира замолкла и погрузилась в свои далеко не самые приятные мысли.

Она с нетерпением и в то же время со страхом ожидала вопроса о музыкальном медальоне, его происхождении и всём прочем, что может быть с ним связано. Она устранилась от всяких разговоров с Мирославом, давая Стешке возможность беседовать с ним и расспрашивать о чём угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда всплывёт самая больная тема...

"Может, все мои опасения напрасны, - думала девушка, - но всё равно я почему-то чувствую себя так, будто собираюсь обокрасть Стешку... она считает Славу любовью всей своей жизни, но если она... если я, или..."

- Кирушка, - послышался голос Мирослава, - скажи, почему под кофточкой на тебе надета мужская рубашка?

Кира так и застыла с открытым ртом. Правдоподобной истории на сей случай она не подготовила, а потому решила сказать как есть:

- Просто меня запеленали в неё пятнадцать лет назад. А надела я её как свой гробовой наряд ещё тогда, когда мы полезли в подпространство. Я ведь думала, что не вернусь оттуда...

- Вот как... а я и не помню, во что был одет четырнадцать лет назад.

- Я всё время забываю сказать тебе спасибо, - сказала Кира, - тогда, когда я в люк наступила, и вообще... вместо этого я всё больше ругаюсь и ворчу...

- Не всё время. Ты тоже извини меня. Я должен был обходиться с тобой помягче.

- Напротив, ты очень мило дразнился. Мне в те дни Сашки хватало, так что было с кем сравнивать...

Мирослав тоже не спешил задавать самый главный вопрос, ответ на который он жаждал услышать уже много месяцев. Он, как и Кира, сгорал от нетерпения и одновременно боялся. Неминуемое наступление перемен его не пугало. Он боялся, что правда о нём и сидящей возле кровати девушке может оказаться неприятной для обоих. Он тянул время, расспрашивая Киру о родителях, школе, проказливом братишке и заборянских родственниках, понимая, что очень скоро все вопросы иссякнут, и тогда...

- А по объявлению, которое ты вывесила на Братеево-ру, так никто и не отозвался? - спросил он наконец, окончательно решив прояснить тайну своей Незнакомки-из-Сна.

- Никто, - еле слышно ответила Кира.

Тут вмешалась Стешка.

- Самое интересное было то, что этих музыкальных медальонов оказалось два, - сказала она, - первый появился у Киры, но она почему-то молчала, а второй мы извлекли из Нади. Хлоя говорила, что он мог принадлежать Индасу с Ванахема. Наверное, так и есть, потому что все камни на нём настоящие и он сделан из чистого золота, а Кирин медальон... его ещё не изучали.

- Я бы хотел взглянуть на него, - сказал Мирослав, - интересно, почему он вообще оказался у вас. Когда нас переправляли на Землю, то наверняка была серьёзная причина для того, чтобы спрятать его...

"Ну вот это и начинается, - подумала Кира, опуская голову, - Слава - он, вне всякого сомнения, Индас. Он не может не узнать то, что принадлежало основателю династии Вадена и передавалось от королевы наследнику трона с тем, чтобы тот вручил вещь новой королеве Ванахема..."

- Кирка, ты что, уснула? - Стешка дёрнула её за хвостики, - где твоя коробочка?

Кира так волновалась, что не сразу попала рукой в карман рубашки. Кое-как уняв дрожь в пальцах, она извлекла драгоценную вещицу из футляра и медленно протянула её к лицу Мирослава, поближе к глазам, ибо своими руками он покамест владеть не мог. Показав медальон с разных ракурсов, она медленно подцепила ноготком крышку и открыла её...

Мирослав вслушивался в мелодичные звуки, доносящиеся из глубины медальона. Прошла минута, другая, третья... Кира сидела, стараясь не делать ни одного движения. Она ожидала чего угодно, но ничего не происходило.

- Эта вещь - подлинная, - заговорил вдруг Мирослав, - она отлита из золота с двадцатипятипроцентной добавкой титана...

Кира и Стешка переглянулись, а Мирослав, осекшись на полуслове, изумлённо вымолвил:

- Что я только что сказал?.. Я... я...

Он поднял широко раскрытые глаза к потолку, и вскочившие со стульев девушки со страхом и удивлением заметили, как прикреплённые к телу пациента датчики, присоски и провода проваливаются сквозь него на кровать и соскальзывают на пол. Кира вдруг ощутила, как надетая под кофточку рубашка куда-то исчезла с её тела, а с Мирославом же творилось и вовсе что-то непонятное. Из воздуха проступили тёмные расплывчатые пятна, которые, постепенно уплотнившись, превратились в светло-серое армейское обмундирование. В руках у Мирослава неведомо откуда сформировался заряженный гравитонобой, а между полами куртки виднелась - и Кира, ещё не различив деталей, готова была поклясться в этом - та самая чёрная рубашка, в которую её когда-то запеленал Дан Дерксет и которая минуту назад была на ней самой.

Девушки во все глаза следили за этим чудесным преображением. На лице парня не наблюдалось ни одной ссадины или царапины. Он уже не был похож на человека, которого дважды ударили ножницами между рёбер, скорее всего, от этих ран тоже не осталось и следа. Внезапно Мирослав заговорил. Он произнёс несколько слов на языке, похожем на сильно исковерканный английский с добавлением каких-то совсем уж непроизносимых слов, и что удивительно - Кира и Стешка его прекрасно понимали.

- Они ушли? Им действительно удалось?

- Братишка... - прошептала Стешка. Её лицо покрылось алыми пятнами, а из глаз побежали слёзы.

А Кира ничего не сказала. Она статуей застыла посреди палаты, сжимая в руке подаренный когда-то медальон, и её сознание унеслось в неведомые глубины, вбирая в себя прежде недоступный массив информации...



Кире не раз доводилось слышать выражение - "вся жизнь перед глазами прошла". Она никогда не задумывалась - как это происходит и происходит ли вообще. Сейчас, когда с её памяти сорвались все печати, она поняла, что обыденное крылатое выражение очень точно отразило её нынешнее состояние.

Она окунулась в целое море информации. Её сознание тонуло в тысячах прожитых дней, миллионах эпизодов. Множество деталей откладывалось ею в сторону, как вещи малозначимые и несущественные, что-то, напротив, занимало многочисленные пробелы, выстраиваясь в сложную конструкцию, называемую воспоминаниями.

Она видела свою первую, настоящую мать. Её крупное, тяжёлое лицо, длинные платиновые волосы, собираемые в два хвостика. Вспомнила её крепкие, всегда надёжные руки, тёплую, полную молока грудь и уютные колени. Она играется с прядками её волос, взбирается по спине на плечи, та передаёт её некой женщине... Эта женщина присутствовала чуть ли не во всех прожитых Кирой днях, начиная с раннего детства и заканчивая последними часами в подземной Петре. Она высокая, как и мама, у неё густые белокурые волосы, водопадом струящиеся до пояса, и красный бант на макушке. Её зовут Моника Ханневал, или просто Ника. Королева отыскала её в Ситгарде, том самом городе, где когда-то родилась и выросла сама, и сделала нянькой для дочери. По возмужании последней Монику оставили при девушке в качестве служанки. Много лет спустя Моника потеряет шестьдесят два с лишним года из шестидесяти трёх. Её удочерят в Москве и назовут Надей Благодатской...

Кира увидела себя возле серого гранитного парапета на берегу проложенного через Хрустальную Петру канала. На мраморной, обрывающейся в море, террасе. В парковой зоне, среди цветников и фонтанов. С самых ранних лет её завораживал тот момент, когда по оранжевому диску восходящего Асгарда медленно проплывала чёрная точка. Ванахем. Планета-близнец. Пока ей не пошёл пятнадцатый год, сие явление было просто красивым; затем оно стало по-настоящему прекрасным... волшебным - в лучшем смысле слова. Кто бы что ни говорил, что бы вокруг ни происходило - она была уверена, что любовь всей её жизни находится именно там.

Сотни лиц и имён предстало перед Кириным взором. Множество людей. Со многими из них она состояла в переписке, и почти все они пятнадцать лет как мертвы. Выжить удалось единицам. Кора Ардер - одна из них. Девушка, отданная на воспитание в монастырь. Поговаривали, что её отец таким образом избавился от обузы и с головой ушёл в политику. Сейчас эта девушка зовётся Раяной Сафуановой, и её угораздило дважды войти в одну и ту же реку - попасть на воспитание к малограмотному нуворишу, номинальному главе корпорации, разбазаривающей стратегические запасы России...

А вот Феона Роон - крепкого сложения, загорелая до черноты девушка в лёгком коротком платье. Непревзойдённая охотница на гигантских ящеров, отважившихся бесчинствовать в отдалённых сёлах экваториальной зоны. Порой казалось, что даже по ночам ей снятся пистолеты, арбалеты, капканы и различные ловушки. Теперь это совершенно другой человек. Прежняя амазонка, не подающая признаков большого ума, зовётся Эммой Мокрецовой и завоёвывает первые места на олимпиадах по физике и математике.

Перед Кирой развернулась вся история её любви, начиная от первой встречи с ванахемским принцем и заканчивая его гибелью в подземной Петре. Восемь долгих лет без надежды когда-либо воссоединиться.

Она вновь увидела Индаса в чёрном парадном облачении, а поодаль - трёх его наставников. Жёсткий и надменный Адам Кинзи, уставший и чем-то недовольный Азек Нефри, холодный и ко всему безразличный Закари Джедис. Судя по информации, добытой легальной и нелегальной резидентурой, все четверо - малоприятные и крайне опасные личности. Четыре больших столичных босса, при виде которых следовало перейти на другую сторону улицы, а ещё лучше - сидеть дома и не показывать носа за порог.

Одному Богу известно, что творилось в душе Индаса после знакомства с мидгарианской принцессой.

Но в итоге, восемь лет спустя, он принял решение уйти от Светоносцев и погибнуть вместе с ней.

Кире было больно, горько и страшно. Она знала, что Светоносец обязан привести в Братство и свою жену. Но никакие земные и небесные силы не заставят её добровольно купаться в наполненном фекалиями гробу. О посещении Дома Контактов она и слышать не хотела. Она никому не отдаст свою личность - ни Прогрессорам, ни Верховному Существу.

Много событий. Много образов.

Дружба с Хлоей Пи, её появление в подземной Петре, жизнь в катакомбах - все эти события наполнились именами, фамилиями, званиями, многочисленными агониями умирающих людей, усталостью, тяжестью в натруженных суставах, бессонными ночами, жаждой, голодом, болью и туманом в голове... Мёртвый Индас, его прожжённая, окровавленная рубашка, безудержные рыдания, боль и отчаяние, апатия, граничащая с безумием. Страх, возникший после обрисованных сотворниками перспектив развития будущего, перепуганные женщины и девушки - Моника, Феона, Кора, Дженга Ваден и две её соотечественницы - Галит Лиринг и Улла Ронжес... Вспомнила Кира и свою кузину, Салдис Сегнуссен - девочка, как это ни печально, до сих пор не давала знать о себе. Она исчезла вместе с Галит и Уллой...

Кира заново пережила ужас, охвативший её в тот момент, когда она начала терять все свои знания и воспоминания. Последнее, что она видела - заплаканное лицо своей матери, королевы Серенити, доживающей последние часы...



Первое, что увидела Кира после просмотра забытой части своей жизни - это лица подруг. Испуганная, прислонившаяся к стене Раяна, заплаканные Эммочка с Надей, исходящая слезами Стешка, пытающаяся помочь Мирославу встать... Стало быть, память вернулась и к ним. Все они только что пережили свои радости и кошмары. Последнего, пожалуй, было больше.

Они думали о потерянных отцах и матерях, братьях и сёстрах, друзьях и подругах - убитых, попавших в рабство, отправленных в конвертеры или проданных на органы. Вспоминали, во что превратились их города. Думали о своих последних часах в Петре. Хлоя была права - того, что там происходило, и за сотню дней кряду никто бы не пересказал, не то, что за десять.

Прошло немало времени, когда отплакавшиеся девушки наконец вспомнили, что находятся в медицинском секторе. Что причина их сбора здесь - отказ аппаратуры и неестественный белый свет, заполонивший всё помещение и проникающий даже сквозь бетонные стены. Источник света находился в центре палаты, возле кровати - сферическое, слегка подрагивающее белое облако, в центре которого едва темнела чья-то фигура.

- Это Кира? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Раяна. Она первая пришла в себя после пробуждения памяти. - Что с ней происходит?

- Она пробудилась, - тихо сказала Хлоя, - всё как мы и подозревали... Кира - наследная принцесса Мидгарианского Трона, новая королева Ванахема... Хранительница Серебряного Кристалла.

- Но как?.. Как ей и Славе удалось это?

- Его память высвободилась после того, как он увидел родную вещь, и это вызвало реакцию у остальных... Серебряный Кристалл исцелил его и уничтожил обитавшую в нём чужую личность. Теперь Светоносцы не смогут заразить его повторно...

Хлоя замолкла. Остальные девушки тоже притихли, наблюдая происходящую с их подругой метаморфозу. Мирослав наконец-то смог сесть и теперь, не отрывая глаз, смотрел в глубину светящегося шара.

- Всё как во сне... - прошептал он, чувствуя, как блоки ложной памяти, паразитировавшие на его личности в течении нескольких последних недель, гибнут под воздействием тёплого сияния, источником которого являлась та самая полуночная незнакомка - в миру смешная, нескладная молоденькая девушка по имени Кира Белякова, она же - Церена Сегнуссен.

Сияние, окутавшее Киру, начало меркнуть и вскоре исчезло. Панцироносицы вновь увидели подругу - и не сразу поверили своим глазам. Им даже показалось, что посреди комнаты стоит не Кира, а совершенно другой человек, ибо произошедшие с ней перемены были слишком удивительны для того, чтобы не заподозрить подмену.

И всё-таки это была их прежняя Кира. Но в то же время - не она.

- Ущипните меня кто-нибудь, - прошептала Эммочка, - я ничего не понимаю... как у неё это вышло?

Панцироносицы во все глаза разглядывали девушку в длинном белом платье с широким расшитым поясом и глубоким вырезом на груди. На её голых ступнях красовались изящные, серебристого цвета босоножки на невысокой шпильке. Её руки и шея были открыты, и, казалось, даже цвет Кириной кожи сменил свою палитру, превратившись в мягкий ровный загар.

Из украшений Кира носила лишь две вещи - её шею украшал фамильный медальон династии Вадена, а на голове, среди обернувшихся причёской ухоженных волос, блестела небольшая золотая корона. Девушки сразу узнали эту корону - когда-то её носила Вегда, ныне покойная мать принца Индаса, старая королева Ванахема. Её появление здесь было тем более странно, что никто не помнил, когда и как она вывозилась за пределы планеты. Каким-то чудесным образом она исчезла из хранилища во дворце Вадена и перенеслась сюда, на Землю, на голову пробудившейся принцессы...

- Они оба восстановились в том же виде, в каком пятнадцать лет назад претерпели обратную трансформацию, - догадалась Хлоя, - Индас был в форме рядового солдата армии Мидгарда, Церена - в этом самом платье... что на ней сейчас. А если к Индасу вернулся его "Панцирь", который он сплавил на базе, то...

- Но корона? - прошептала Раяна, - почему она здесь?

- Не знаю... чует моё сердце, это не случайно... неужели когда-нибудь Киру открыто признают ванахемской королевой?

Хлоя подошла к утирающей слёзы Дженге Ваден, принцессе Ванахема, и положила руку ей на плечо.

- Стеша...

- Братишка... - прошептала девушка, не отрывая глаз от Мирослава, и повернулась к Хлое, - если бы не вы... и не Кира... что бы мы оба могли натворить...

А Мирослав не видел никого, кроме Киры, из его глаз струились слёзы, но он и не думал их скрывать. Ему было стыдно за свою нерешительность и недальновидность. Почему он не догадался хоть краем глаза взглянуть на содержимое оброненной коробочки ещё тогда, в сквере? Сколько времени удалось бы выиграть, скольких просчётов избежать... Он думал о западне, в которую его втянули Кинзи и Нефри. Сейчас, когда он мог не предвзято оценить всё, что они наговорили, ему хотелось и рыдать, и смеяться одновременно. Их россказни о превращении людей в чёрных кошек и летучих лошадок, о несчастных страдальцах с клювами и свиными пятачками, которых мидгарианский режим лишил гражданских прав и поместил за колючую проволоку, о научно-техническом прорыве, достигнутом благодаря чёрной магии вкупе с храмовой педофилией и скотоложством... Мирославу становилось страшно при одной только мысли, что ещё вчера он искренне во всё это верил. И он благодарил Бога за то, что в своём помрачённом состоянии не встретился с Кирой, ибо хорошо представлял последствия такой встречи.

Тем временем Кира словно очнулась от забытья. Она медленно оглядела себя, слегка потянулась, будто желая приучить своё тело к непривычному наряду, глянула вниз, на сваленную кучей кофточку, шортики и прочую одежду, и сделала несколько осторожных шагов.

Она чувствовала, что её разум полон огромным количеством информации, вещами и явлениями, которые она некогда хорошо знала, но была вынуждена забыть. Требовалось много времени, чтобы понять и осмыслить хотя бы десятую часть всего этого... сейчас же Кире требовался метод извлечения Серебряного Кристалла. Ей, как его хранительнице, следовало знать, как обращаться с этим удивительным предметом.

"Даже если я перестану быть панцироносицей, - подумала она, - то Хранительницей Серебряного Кристалла останусь до тех пор, пока лично не верну его туда, откуда он был взят..."

- Что она делает? - Эммочка дёрнула Хлою за рукав и кивнула на Киру. Та стояла неподвижно, сложив ладошки на уровне груди, и, судя по едва заметному движению губ, что-то неслышно шептала. Через минуту или чуть больше девушки заметили, как прямо из кожи в разрезе Кириного платья медленно выплыл небольшой, размером с пятак, предмет, похожий на двояковыпуклую линзу. Тот самый Серебряный Кристалл, который пятнадцать лет назад уничтожил все клонированные тела на территории СНМ.

Кристалл поплыл по воздуху и лёг в Кирины ладошки. Немного подержав его, Кира приложила пальцы к груди, шепнула несколько слов - и предмет бесследно растворился в её теле.

- Как тепло... - с лёгкой улыбкой прошептала девушка, опуская руки. Она перевела повлажневшие глаза сначала на Мирослава, затем на подруг.

- Хлоя... - прошептала Кира. Она переводила взгляд с лица на лицо, открывая скрытые доселе стороны бытия каждой подруги, - Ника, Феона... Кора...

Она прошла к Стешке.

- Прости меня, Стеша, - сказала она, - я даже предположить не могла, что такое может случиться...

- Это ты прости меня, Кирушка, - девушка обняла подругу и прижала к себе, - я считала Славу своим человеком, а ты спасла нас от позора...

- Я устала, - прошептала Кира, - мне тяжело...

Она была полностью вымотана и едва держалась на ногах. Хлоя подвела её к кровати, устроила поудобнее, затем в ход была пущена усыпительная мазь - и уже через пару минут Кира провалилась в сон.

- Надо снять с неё платье, - Надя присела рядом и начала разбирать пряжки и кулиски, - не отправлять же её домой в таком виде...

- Я отнесу её домой и останусь там, - после недолгого раздумья объявила Хлоя, - сейчас за ней нужен глаз да глаз... вспомнить столько забытых лет - для такой малютки это чересчур.

- Ей сейчас могло быть тридцать семь, - прошептала Эммочка, - если бы всё сладилось как полагается, то уже своих детей растила бы... ой, мамочки, а сколько же мне сейчас?

- Тебе - сорок один, - Надя ошарашенно сверлила взглядом стену, - двадцать семь плюс четырнадцать... а мне в таком случае уже семьдесят семь? Я что, состарилась?

- Не похоже, - заметила Стешка, - я на тот момент была свободна, а ты? У тебя была семья?

Надя довольно долго раздумывала над ответом, пока в её памяти не всплыла нужная информация. И это воспоминание её совсем не обрадовало. Она медленно перебрала всех родных и близких - погибшего мужа, четверых детей, двое из которых тоже были мертвы, а судьба остальных до сих пор неизвестна... Если они уцелели, то живут самостоятельно, может, обзавелись семьями. Что они делают сейчас? Сутками сидят в шахтах под присмотром андроидов с электрокнутами? Отстреливают по ночам ванахемских солдат? Швыряют гранаты в окна полицейских участков? Прячутся в джунглях и болотах, подкарауливая десантные и патрульные челноки? Надя с трудом сдерживалась, чтобы не разразиться истеричным хохотом. Её дети могут оказаться старше, чем она, их родная мать. Чем не сюжет для какой-нибудь комедии?

Тем временем Хлоя собрала Кирино платье, отнесла корону в сейф, а саму девушку завернула в простыню. Мирослав же стоял в стороне, стараясь не смотреть на Киру, и лишь когда Хлоя начала готовиться к отправке, подошёл наконец к кровати со словами:

- Я ведь обещал... вы помните? Я ничего не смог предотвратить... ничего!

- Мы ни в чём тебя не виним, Слава, - ответила Хлоя, - что случилось, то случилось. Ты не виноват в развязывании войны и термоядерной бомбардировке.

- Я многое знал ещё до того, - отстранённо возразил Мирослав, - знал, какое будущее уготовано и Союзу, и всей галактике. Знал и предпочитал ничего не замечать, ничего не видеть и не слышать. Вряд ли люди простят меня, когда узнают всю правду...

- Забудь, - оборвала его Хлоя, - у нас есть дела поважнее. Я отправляюсь с Кирой в Заборье. Ты останешься здесь, пока я не буду уверена, что снаружи безопасно.

- Вы позволите мне хотя бы один раз поговорить с Кирой?

- Это уж как она сама захочет. Её нервы истощены, а потому пусть выспится как следует. Для начала. Ты, кстати, тоже... - Хлоя взяла со стола лекарства, - вот тебе успокоительное и снотворное. Я загляну сюда через часок, и к этому времени ты должен спать.

- Но я...

- Никаких "но". Думаешь, тебе эти дырки в лёгких даром пройдут? Ты хоть и редкостный счастливчик, но так же смертен, как и все. Так что ничего не желаю слушать. Пей.

Как все уже успели убедиться, любые споры с капитаном Пи были напрасной тратой времени. Она подхватила Киру на руки и растворилась в воздухе. Мирославу ничего не оставалось делать, кроме как выполнить Хлоино назначение, тем более он действительно чувствовал себя смертельно уставшим. Стешка осталась ночевать в палате, а остальные панцироносицы отправились по домам. Воспоминания о прошлом отняли у них куда больше сил, чем все операции по перехвату инкопов.



Вице-адмирал Кинзи, как обычно, спал в кабинете, уронив голову на стол, когда во все помещения лабораторного и жилого комплекса проник вой сирены. Накануне он выпил изрядное количество грибной настойки, что, впрочем, не помешало ему тут же вскочить, проверить оружие и связаться с постом внешнего наблюдения и комендантом Одри.

- Случилось что-то непонятное, - Джером Одри выглядел напуганным, и Кинзи охватили неприятные предчувствия, - мы блокировали технический блок, в котором было зафиксировано постороннее проникновение...

- Как? - рявкнул Кинзи, - кто это сделал? Как они забрались туда?

- Мы не знаем. Сработала сигнализация, но ни экстрасенсы, ни камеры ничего и никого не выявили... да, и... из хранилища пропал "Панцирь".

- Как это случилось?

- Не знаем. Его никто не вскрывал. Изделие просто исчезло... может, оно было запрограммировано на возвращение к хозяину?

Кинзи погрузился в размышления. "Панцирь" никаким образом не мог сам по себе возвратиться к Мирославу, ибо Стоян Квятковски разобрал его по кусочкам. Мало того, кто-то из умников, ассистирующих научному светилу, ухитрился повредить электронную начинку в блоке управления. Разве что каким-то чудесным образом изделие сумело починиться, собраться в единое целое, а затем само покинуть пределы базы...

- Дайте отбой, - скомандовал Кинзи, - посторонних в сектор не пускать. И присмотрите за старым дураком Стояном, иначе он натворит дел...

Профессор Квятковски, судя по рассказам хорошо знающих его людей, был ещё более чудным и дурным на голову, чем генетик Олаф Госкат. Он действительно мог сбежать с базы в Москву и пойти к Мирославу домой, чтобы потребовать "Панцирь" обратно.

Расследование происшествия Кинзи провёл лично, но никаких результатов ему добыть не удалось. "Панцирь", как и говорил Джером Одри, просто растаял в воздухе. Когда же вице-адмирал обратился за помощью к Прогрессорам, его ждал неприятный сюрприз - они не стали отвечать ни на один заданный им вопрос.

- Кто-нибудь скажет мне, что происходит? - растерянно и испуганно молвил Кинзи, оглядывая тёмные базальтовые стены капища.

- Господин! - раздался истошный вопль со стороны дверей, и в капище вихрем влетел Лукас, - господин, у нас проблемы... невоплощённые Прогрессоры отказались от участия в терроре на транспортных коммуникациях и покинули Землю. Они обвинили вас в некомпетентности и недостаточной активности при поиске Серебряного Кристалла...

- Вот скоты, - процедил сквозь зубы вице-адмирал. Упоминание о Серебряном Кристалле наводило на неприятные выводы. Если прибавить сюда исчезновение "Панциря", то вырисовывалась и вовсе ужасающая картина. Неужели принц Индас и его мерзкая девчонка восстановили свою память? Если так, то нетрудно догадаться, кто унёс "Панцирь". На базе побывали Регрессоры - враги Верховного Существа. Глупый необразованный сброд, слепо верующий в любящего Творца, называл Регрессоров ангелами света, а Прогрессоров - ангелами тьмы(а так же бесами и демонами), хотя, согласно доктрине Светоносцев, всё обстояло с точностью до наоборот.

- Что нам теперь делать? - спросил Лукас. Вопрос был задан чисто из вежливости, ибо инкоп плевать хотел на нелепые и узколобые прожекты Кинзи.

Вице-адмирал очнулся от своих раздумий и внимательно посмотрел на инкопа. Это черномазое "оно" надеется всех переиграть, нисколько не задумываясь о том, что его непосредственное начальство имеет другие планы относительно Земли. Лже-Мирослав тоже хотел царствовать, причём не один, а в паре со своей второй половинкой, и ему не хотелось, чтобы Лукас воплотил в реальность свои кровавые затеи. Лже-Мирослав хотел убивать Землю постепенно, растянув её агонию на несколько сотен, а то и тысяч лет.

- Возвращайтесь на базу, - сказал Кинзи, - повеселились - и довольно. Мы ещё сумеем наверстать упущенные возможности после того, как разделаемся с Цереной и спровадим Индаса куда подальше.

Но неприятности на этом не закончились. Едва Кинзи покинул капище, как ему пришёл вызов с Ванахема. Сиф третий пребывал в бешенстве, и из потока базарной брани и грязных богохульств вице-адмирал понял лишь одно - с экспозиции дворца Вадена пропала корона умершей королевы, и драгоценный предмет стоимостью несколько миллионов вальхов каким-то образом наделся на голову той самой Киры Беляковой, из-за которой, собственно, и разыгрался весь сыр-бор...

Стало быть, Регрессоры и тут постарались. Их вмешательство означало, что по всем канонам мидгарианская принцесса признана законной королевой Ванахема. И Кинзи отчётливо понимал, что лично ему это событие не сулит ничего хорошего. Вдруг, неровен час, Индас с Цереной изыщут способ попасть домой и заявят о своих правах? А может, даже сядут на трон? В этом случае ему, вице-адмиралу, останется лишь бежать за пределы Союза, или покончить с собой. Светоносцы лишатся своих хлебосольных мест, их обдерут до нитки и отправят куда подальше - мести улицы, сортировать мусор, или сразу под топор...

Кинзи внезапно подумал о том, что за все годы преданного служения Верховному Существу он так и не познал счастья и покоя, которые были ему обещаны. Дорога к власти, которую он прокладывал, была обильно пропитана кровью и вымощена трупами, и чем выше он поднимался - тем больше становилось крови и трупов. Расслабляться было смерти подобно, ибо многие люди при любом удобном случае могли воткнуть ему нож в спину. Взять хотя бы операцию на Земле. Он терпит убытки, несёт потери, толку от его действий - никакого, а на горизонте отчётливо маячит виселица. И панцироносицы вот-вот сядут на хвост. Какое тут счастье, какой покой? Успевай только разгадывать интриги завистников и укорачивать их, желательно с головы...

- Ну хорошо, - сказал Кинзи, - значит, эта соплячка назначена королевой. Помилуйте, господа... никакой королевой она не будет. Я живьём сварю её и съем вместе с подружками. Вот только выберу подходящий случай для поимки - и они мои...

Кинзи даже позабыл про Азека Нефри, который сейчас находился в Заборье и внимательно следил за развитием событий.

Контрразведчик тоже хотел встретиться с обретшими память принцем и принцессой, но у него были иные планы. Он не собирался никого убивать или похищать, ибо уже не был в силах как-либо противостоять панцироносицам. Единственное, чего он хотел - это продолжать служить своему господину так, как того требовала данная некогда присяга Ванахемской Короне.

Что же касается Лукаса, то он, заслышав о пробуждении принцессы, развил бурную деятельность. Он понимал, что Церена и Индас вспомнили не только своё безбедное существование на родовых планетах. Они стали на порядок умнее, а стало быть - опаснее. Индас владел некоторыми знаниями, способными поставить жирный крест на всех грандиозных планах Лукаса, и обезвредить его было наипервейшей задачей... впрочем, его ещё предстояло найти, но это лишь вопрос времени.

Лукас поднял с постели Накема, ввёл его в курс дела и объяснил весь дальнейший ход событий.

- Значит, я должен буду сделать ей предложение, от которого невозможно отказаться?

- Да, мальчик, да! - улыбался Лукас, - мы уже приготовили компромат, и ты дашь ей понять - чем обернётся её непослушание! Мы нейтрализуем их обоих, вот увидишь, и вынудим сдаться... - он даже запрыгал от нетерпения, - скоро, скоро, мой мальчик, мы останемся на базе одни - и Земля будет наша!

Накем даже не представлял, что встреча с Цереной может для него плохо кончиться. Запугивать пробудившуюся принцессу он не боялся - напротив, считал, что так будет даже лучше, ибо, согласно его представлениям, принцесса просто обязана была мечтать о побеге с Земли и о красивой жизни во дворце Вадена, а раз так, то и шантажировать её будет так же легко, как заставить ребёнка учить уроки под угрозой лишения сладостей...

А Лукас с нетерпением ожидал возвращения Накема - или того, что от него останется. А пусть бы он и выжил - в сем случае его прихлопнет Кинзи... Единственное, что волновало инкопа - так это поведение Нефри. Он никак не мог понять - что задумал контрразведчик и почему Прогрессоры неожиданно потеряли его след. Задумай он расправиться с Кинзи - это было бы хорошо, но... неужели Нефри решил отказаться от магических даров и стать обычным человеком? Верить в такое не хотелось. А если он и пойдёт на это - не велика потеря. Что он сможет сделать, став беспомощным инвалидом?



Время близилось к полудню, а Кира даже не думала покидать свою крохотную спаленку. Чтобы не дать ей проспать обед, мама решила прибегнуть к помощи Сашки - но даже ему пришлось сильно постараться, прежде чем любительница поваляться в постели наконец-то изволила прийти в себя.

- Ай, да отстань ты, прицепился... - захныкала Кира, - что это ещё такое...

- Ты что, до вечера валяться будешь? - усмехнулся Сашка, - давай поднимайся. Там гости приехали, целую кучу конфет привезли...

Малейшее упоминание о конфетах всегда действовало на Киру подобно раскалённому угольку, попавшему в бочку с порохом. Но сейчас она даже не думала вскакивать и мчаться на веранду. Ей хотелось лежать и ничего не делать, и желательно, чтобы в течении двух-трёх часов её никто не беспокоил.

- Какие ещё гости... - проворчала Кира, перекатываясь на левый бок, спиной к брату, - сейчас... ещё минут десять...

- Ну смотри, я их сюда приведу, - предупредил Сашка, - они тебя просто подхватят за руки и за ноги и вынесут на улицу. Вот смеху будет...

Девушка, не слушая брата, подтянула к себе одеяло и укрылась с головой. Десять минут дрёмы превратились в полчаса, и приехавшие гости - Хлоя и Надя - были вынуждены будить разоспавшуюся Киру по второму разу.

- Опять ты... - Кира попыталась поймать руку, держащую прядку щекочущих её спину волос, - ну сейчас я встану, и...

- И хорошо, что встанешь, - донёсся голосок Нади, - уже давно пора. - Она легонько дёрнула одеяло к себе, - давай поднимайся, одевайся и иди обедать. У твоей бабушки просто ужасть какие вкуснючие голубцы.

- Терпеть не могу варёную капусту, - проворчала соня.

- Вот теперь я узнаю тебя прежнюю, - усмехнулась Надя, - ты, Кирушка, вечный ребёнок. Малютка.

Кира села на постели, натянув одеяло до подбородка. Ей вспомнились события минувшей ночи - медицинский блок, палата, раненый Мирослав, медальон, белое платье принцессы, извлечение Серебряного Кристалла... Всякий сон как рукой сняло.

- Как же мне тебя называть теперь? - она протянула руку и запустила пальцы в Надины волосы, - Надей или Никой?

- Тихо, - шепнула Хлоя, кладя пальцы на её губы, - здесь такие вещи обсуждать нельзя, - она порылась в Кириной сумке и извлекла оттуда новое платье вместе с исподним, - давай скорей поднимайся. У нас много дел...

После обеда(ввиду присутствия гостей мама разрешила Кире отобедать раньше других)Хлоя посвятила девушек в последние события. Начала она с Мирослава - он жив и здоров, проверялся на тестовом блоке, и - удивительно, но факт - его "Панцирь" вернулся на прежнее место и функционирует как прежде. За прошедшую ночь и утро ни один самолёт на Земле не потерпел катастрофу - это событие Хлоя поставила в связь с деятельностью вице-адмирала Кинзи, который, упустив из виду ванахемского принца со всеми вытекающими отсюда последствиями, вызвал сильное недовольство со стороны Прогрессоров, отказавшихся ему в чём-либо помогать. Случилось и кое-что другое - Мирослав, в памяти которого обнаружилось много интересных вещей, неожиданно заявил, что база Кинзи не так уж хорошо защищена от проникновения извне. Когда-то ванахемский принц, подобно трём своим наставникам, состоял в Братстве Светоносцев, был посвящён во многие, недоступные простым смертным, секреты, и к его словам стоило прислушаться...

Ночью, незадолго до рассвета, прошёл дождь, и полуденное Солнце выпаривало из земли влагу, превращая дворы и улицы в подобие паровой бани. Кире хотелось искупаться, но Хлоя уговорила её несколько обождать. Девушки прогулялись по саду, понаблюдали за тем, как бабушка и тётя Варя чистят выловленных Сашкой карасей и подкидывают несъедобные части рыб цыплятам(оба выводка драли потроха на куски, либо носились гурьбой по всему двору, вырывая вкуснятину у менее удачливых собратьев - Сашка называл всю эту беготню "цыплячьим футболом"), а затем Хлоя повела панцироносиц за село, в сторону леса.

- Ну как вам пришлось, девочки, после этой ночи? - спросила капитан Пи.

- Тяжело, - вздохнула Надя, - мне даже в голову не приходило, что я была замужней дамой, да ещё с детьми. Кто они, где они сейчас? Олхир погиб, это я знаю, а дети...

Кира рассеянно поглядывала на укатанную колею просёлка и тоже думала о своём пережитом.

- Я не знаю, что со мной, - сказала она, - кем именно я сейчас являюсь? Кого во мне больше - Киры или Церены?

- Ты не перерождалась заново, - напомнила ей Хлоя, - ты - это ты, и никем другим ты быть не можешь.

- Я понимаю, но... - Кира замялась, - я по-прежнему думаю о Церене как о другом человеке. Мне будет трудно привыкнуть к тому, что она - это я.

Немного подумав, она сказала:

- Как мне теперь быть? Вы признали меня новой королевой Ванахема, но по сути я не смогу ею стать. Нет у меня никакого королевства. Пусть даже я держу у себя Серебряный Кристалл, всё равно... от моей королевской ипостаси никому никакого проку. Баловство всё это. Игрушки...

- Ты в одном права, - ответила Хлоя, - короли и королевы как приходят, так и уходят. Иногда сами, иногда им в этом помогают. Так случается, ибо мир очень жесток. Но ты не забывай, что есть мы, знающие - кто ты есть на самом деле. Я, наверное, скажу сейчас самую большую глупость в мире, но всё-таки... так вот, я надеюсь, что в один прекрасный день я смогу поприветствовать тебя в Тронном зале дворца Вадена.

- Легче будет захватить Пентагон, чем дворец Вадена, - улыбнулась Кира.

- И тем не менее я имею право надеяться.

- Слушайте, Хлоя, но если вы меня признали как королеву Ванахема, то я... - Кира даже на месте застыла, когда осознала, какое именно событие изменило её статус. Она, конечно, знала, что Индас и Церена были объявлены супружеской парой - пусть даже их брак длился два недолгих часа, но она как-то подзабыла, что функции жены в этом браке выполняла именно она. И хотя тогда, в Петре, дело не дошло до физической близости, но тем не менее...

- Я понимаю, что тебя так потрясло, - грустно улыбнулась капитан Пи, - но вы оба сделали выбор. Добровольный выбор. И это воспоминание не тебя одну потрясло и напугало. Слава был поражён этим открытием не меньше...

Кира только диву далась. Как только она ухитрилась позабыть об этом? Хлоя абсолютно права. Она, Кира, полюбила человека, живущего сейчас на Земле под личиной Мирослава Кратова. Того самого, что недавно дразнил её, называя ворчливым пломбирчиком и изъявляя порой желание дёрнуть её за хвостики. Она углубилась в свою новообретённую память, вспоминая восемь лет, в течение которых крепли их взаимные чувства. А что же сейчас? Может ли она любить Мирослава так, как это было раньше? Способна ли любовь восстать из пепла после пятнадцати лет забвения?

- Я не знаю, - сказала она, - неужели королева Серенити... то есть, мама - просила нашей встречи в будущем?

- Скорее всего, - ответила Хлоя, - я не знаю полного перечня её желаний. С сотворниками говорила исключительно она.

- Я сначала крысилась на Славу, а потом... не знаю. Что-то ненавязчиво начало тянуть меня к нему. Хотелось просто поговорить, но я боялась Стешки. В конце концов, Слава не желал мне плохого. А вот всё остальное...

- Что ты хочешь сказать?

- Ну неужели вы не понимаете? - удивлённо воззрилась на словесницу Кира, - теперь, когда я всё знаю, то я боюсь... немного, но всё равно боюсь. Будь я старше - дело другое, но я ведь не совсем ещё выросла. А его самого вы спросили? Вдруг я ему нисколько не нужна? Да и вообще... как я, например, объясню маме, что влюбилась в двадцатидвухлетнего парня? Такие вещи ведь никому не удаётся долго скрывать. А что папа скажет - даже загадывать не берусь...

Помолчав с минуту, она продолжила:

- Я много чего вспомнила. Даже то, чего в обычных условиях никак не запомнишь. Например, какой вкус у маминого молока. Как я училась ходить, и всё тому подобное. Но когда вспоминаю о том, что любила читать, чему обучалась, что переживала в глубине себя... у меня остались знания, но опыта я не чувствую. Я вроде бы должна любить Славу, и судя по моим же действиям в прошлом, я его любила, а сейчас... сейчас я чувствую себя - даже не знаю как... будто в каком-то месте меня кастрировали.

- Всё забытое когда-нибудь оживёт, - ответила Хлоя, - Эмма говорит, что сейчас она отважилась бы охотиться на крокодила или тиранозавра лишь сидя в танке. А ведь раньше она укладывалась в одну разрывную пулю. И ты... ты ведь хочешь встретиться со Славой?

- Спрашиваете... конечно, хочу.

- И он тоже хочет этого, - Хлоя взяла Киру за руку, - идём скорее. Они все здесь, неподалёку. И Слава, и Рая со Стешей...

- Здесь? - воскликнула Кира, - но вы... и что мне говорить при встрече?

- Может, и ничего, - ответила Хлоя, - слушай своё сердце. Это единственное, что я могу тебе посоветовать. В конце концов, за твоей спиной целых два часа замужества, а у меня нет даже этого...

"Слабое утешение, - подумала Кира, крепче сжимая ладонь словесницы, - целых два часа... похоже на какой-то нелепый мексиканский сериал..."

Она сочла за благо не ломать голову над тем, как следует вести себя при встрече с Мирославом. Ведь и ему нелегко придётся. В конце концов, ей и ему предстоит разобраться в отношениях, а не капитану Пи...

Надя, воспользовавшись молчанием, начала рассказывать, какой Кира была в детстве. Крохотная, непоседливая, всегда весёлая озорница. Много читала, легко обучалась, часто путешествовала по Мидгарду налегке. Кира слушала, сопоставляя повествование своей прежней няньки - а затем служанки - с собственными воспоминаниями, и удивлялась всё больше. И руки у неё, принцессы, были золотые, и умна была не по годам. А на Земле, во втором цикле, она умудрилась стать нерадивой неумехой, да ещё и на 3D-стратегии подсесть. Феона, став Эммочкой, претерпела обратную трансформацию - сделалась самой умной ученицей. Такие вот дела...

"Придётся мне меняться, - думала Кира, - как же так - мидгарианская принцесса, королева Ванахема - и бестолочь? Вот возьму и буду учиться так, что Эмку с Ромчиком обгоню. И этого Яшку Штольмана с его дурацкой музыкалкой. И стряпать, и вязать, и вышивать буду лучше Стешки, и музыку сочинять, как Надя... хотя нет, это уже чересчур. Композиторша во мне умерла задолго до моего рождения..."

Девушки вышли на поляну и двинулись к небольшому лесному озеру, на травянистом берегу которого их поджидали остальные панцироносицы. Здесь же Кира разглядела и Мирослава - он сидел на поваленном дереве, глядел куда-то в глубину леса, и, казалось, был погружён в какие-то непростые размышления...

Кире очень хотелось подойти к Мирославу раньше, чем он поднимется на ноги, но не успела она сделать и шага в его сторону, как он встал и направился к девушкам. Кира несколько оробела. Только сейчас она заметила, что на его фоне она и впрямь ребёнок. Её макушка вряд ли достанет даже до его плеча. "Прошлого опыта у меня ещё нет, зато есть новый, - подумала она, - и этот опыт говорит мне, что Слава действует на меня подавляюще. Я даже не знаю, что говорить... Боже милостивый, как всё это нелепо... словно я - маленький мальчик, купивший в магазине взрослого дядьку..."

Хлоя пришла на помощь, жестом велев девушкам отойти подальше и не мешать подруге. Кира осталась один на один с тем, кого когда-то полюбила настолько сильно, что пожелала связать с ним если не свою земную жизнь - то хотя бы вечность...

- Как твои раны, Слава? - она шагнула вперёд и осторожно, кончиками пальцев, потрогала его бок.

- Исчезли, - он опустил глаза, - благодаря тебе. Если бы не ты, я бы недели две лежал. Спасибо.

"В кино сплошную чушь показывают, - мелькнуло в голове Киры, - после долгих разлук, сопряжённых с потерей памяти, никто не кидается обниматься и слёзы не льёт... может, я и буду плакать, но уж точно не сейчас. Мои глаза сухи, а чувства... куда они подевались?"

- Босоножка с хвостиками, - в глазах Мирослава мелькнула улыбка, - не иначе ты в маму пошла. Она обувалась лишь по протоколу.

- Слава... - Кира почувствовала румянец на щеках, - как давно тебе понравились мои хвостики?

- Очень давно. Не помню точно, сколько лет назад... ещё там, в Петре.

- Двадцать два года назад... или двадцать три?

- Уже двадцать три.

- Держи, - Кира подтянула кончик правого хвостика и вложила его в руку Мирослава, - твоё желание осуществилось. Можешь даже подёргать, - хихикнула она.

- Ничего дороже в жизни не держал, - сказал он наконец после довольно продолжительной паузы, в течение которой его пальцы изучали кончик правого хвостика, затем левого, а потом и обеих сразу.

- Я давно подозревал, - сказал Мирослав, - что всё это неспроста. Моё забытое детство, девушка-полуночница из сна... а когда увидел тебя с этими хвостиками и той застёжкой на рубашке, что выполнена как символ Серебряного Кристалла, узнал, какую мелодию ты напевала про себя - то сначала даже не поверил, что вы обе - одно целое.

- Я помню, - прошептала Кира, - я не думала, что могла тебя чем-то заинтересовать... разве что кого-то напомнить? Оказалось, что когда-то я выбрала тебя, хотя надежды на наше воссоединение не было никакой. Ты тоже ни на что не мог надеяться, но предпочёл всему на свете меня, - девушка подняла тронутые печалью глаза, - ты думаешь... возможно ли взять моё чувство и перебросить его через эту пропасть времени?

- Оно было прервано, - ответил Мирослав, - задвинуто далеко и надолго... не по твоей вине. И не по моей. Мертво ли оно... я не хочу думать об этом. И ты не думай. Я всё ещё чувствую себя тем, кем был последние четырнадцать лет. За одну ночь нельзя взять да и собраться заново...

- Может, ты и прав, - Кира опустила голову, - совсем недавно я думала, что как-нибудь окончу школу, на кого-то выучусь, может, кого-то полюблю, но всё пошло совсем не так... я словно бы два человека в одном теле. Первый не хочет, чтобы всё решали за меня, а второй знает, что он сам всё это выбрал. И всё это вместе - я...

Кира вдруг улыбнулась и сказала:

- Твоя рубашка... мама очень удивится, когда обнаружит, что её нигде нет.

- Хлоя вернула её на место.

- Я ещё грудничком вдыхала её запах. Твой запах. Он меня убаюкивал, и я сразу же переставала плакать.

- Маленький ворчливый пломбирчик, - Мирослав осторожно сложил руки на Кириных плечах, и девушка, подавшись вперёд, ткнулась лбом в его грудь и потянулась своими маленькими ручками вверх, пытаясь достать до шеи.

- Слава... - Кира почувствовала, как её голос задрожал, - Слава...

Она шмыгала носом и глотала слёзы. Перед её глазами оживали все встречи из прошлого, при свидетелях ли, или наедине. Всего два вечера - за восемь долгих лет - когда он пользовался возможностью пригласить её на танец. В одну из последних встреч, после возвращения с прогулки по ночной Петре, он подарил ей фамильный медальон, и тогда же, на балконе, поцеловал. Воспоминание о первом в жизни поцелуе привело Киру в трепет; казалось, это событие имело место не шестнадцать с лишним лет назад, а вчерашним вечером...

Хотя Кира и сказала себе, что не будет плакать именно сейчас, но тем не менее слёзы текли по её щекам ручьями, ни в какую не желая останавливаться.

- Неужели нас не попросят разойтись... - всхлипывала она, - неужели мы теперь можем видеться всегда, когда захотим?

- Конечно можем, - Мирослав погладил Кирин затылок, затем аккуратно приподнял её чёлку, - дай я посмотрю на тебя получше. Пломбирчик. Кирушка...

Она откинула голову и уже хотела было встать на цыпочки, когда рядом, словно из-под земли, возникла Хлоя.

- Извините, что помешала, - взволнованно сказала она, - но у нас гость... идёмте.

- Кто? - Киру взяла досада. Вечно эта капитан Пи появляется, когда не нужно... Она отстранилась от Мирослава и вытерла слёзы кончиками хвостиков.

- Вы его хорошо знаете. Оба, - и Хлоя, развернувшись, поднялась по склону на поляну.

Собравшись вместе, панцироносный отряд молча следил, как со стороны лесной опушки в их сторону неторопливо шагает невысокий седоволосый человек в чёрном костюме явно не земного покроя.

И чем ближе он подходил, тем сильнее натягивались нервы как у Хлои, так и у Мирослава. А у Киры - тем более. Она спряталась за спину ванахемского принца, и, пробираемая дрожью, боялась лишний раз пошевелиться. Она не сомневалась, что этот гость пришёл именно за ней.

Справа и слева послышались щелчки. Кира скосила глаза и увидела в руках Хлои пистолет с глушителем. Раяна направила на Нефри гравитонобой, а Стешка взяла на изготовку невесть откуда добытый АК-47. Но контрразведчик, мельком глянув на девушек, тут же забыл о них. Его взгляд был устремлён на Мирослава. Последний же с удивлением отметил, что не чувствует прежнего гнева, овладевшего им в тот момент, когда ему открылась суть произведённых над его разумом манипуляций. Кроме того, генерал Нефри сильно изменился внешне. Во время последней встречи он выглядел на сорок пять, а сейчас ему нельзя было дать меньше семидесяти...

И Мирослав знал причину этой перемены. Прогрессоры поддерживали своего приспешника в идеальной физической форме, но стоило тому отвернуться от них - особенно если жертве перевалило за сто лет - тотчас начинался процесс старения, причём ускоренный во много раз. Генералу Нефри осталось жить не больше года, а возможно, и несколько недель.

- Напрасно вы пришли сюда, Азек, - сказал Мирослав, - не знаю, чем вы так сильно не угодили Прогрессорам, но мы не позволим им расправиться с вами. Мы давно уже вас приговорили, мы же и приведём приговор в исполнение...

- Зачем ты здесь? - спросила Хлоя, продолжая держать на мушке лоб ванахемского генерала.

- Не для того, чтобы причинить вам вред, - ответил Нефри, - я уже довольно долго обитаю в этих краях, и у меня было много возможностей... как видите, я ни одной из них не воспользовался. Пришёл же я потому, что теперь мне идти просто некуда. Теперь я, по классификации моего прежнего руководства - никто. Еретик. Я уже не могу пользоваться магией и не могу вступать в контакт с Прогрессорами... чем, кстати, нисколько не расстроен. И если вы предпочтёте меня расстрелять - я уже готов к этому, - он горько усмехнулся, - всё лучше, чем если бы тебя судил предмет...

- Что ты имеешь в виду? - при последних словах генерала капитан Пи даже опустила пистолет.

- То, что все вокруг и без меня знают, но предпочитают делать вид, что ничего страшного не происходит. Ванахемский Трон занят инкопом в образе Сифа третьего. Вы... - он кивнул Мирославу, - вы одним из первых узнали о его подмене...

Мирослав медленно кивнул. Сделанное им открытие подтолкнуло его к бегству. Можно прибавить к этому и страх за свою жизнь, плюс полностью враждебное окружение, плюс боязнь того, что Светоносцы и его самого подменят на копию.

"Куда же в сем случае они подевали моего настощего отца?" - думал он. Вряд ли даже вице-адмирал Кинзи мог ответить на этот вопрос.

- Оставайтесь на месте, - сказал девушкам Мирослав, - нам нужно поговорить наедине...

- Он точно безопасен? - шепнула Эммочка.

- Уверена в этом, - ответила Хлоя, - он не первый, кто уходит от Светоносцев. Были и другие...

Ванахемский принц и его бывший наставник отошли на два десятка шагов.

- Вам отдали приказ убить, либо похитить Церену, - начал Мирослав, - так ведь?

- Правильно, - подтвердил контрразведчик, - и я боялся этого приказа...

- Это... из-за Калайлы Берволд?

- Да. Я пытался забыть о ней... все эти годы. Но ничего не получается. Она была умницей, не то, что я. Над ней никогда не висела угроза попасть в рабство к Прогрессорам, потому она ничего не боялась. В отличии от меня... - Нефри приложил ладонь к глазам, - вы ведь знаете - как мы все живём. Как приучаемся постоянно врать и себе, и другим, как мы цепляемся за любую возможность кого-то подавить... я продолжал сидеть на поводке, хотя мог в любой момент его оборвать.

- Вы... - Мирослав ненадолго задумался, - вы приняли участие в Таинстве Крещения? Каково ваше новое имя?

- Всё то же - Исаак, - улыбнулся контрразведчик, помните тот случай - когда мне, Кинзи и Зойсману стало плохо возле монастырских стен? Прогрессоры приходили в бешенство и мучили нас, чтобы мы убрались от этих стен подальше... а вчера, когда я пошёл в церковь, то даже предположить не мог, насколько ухудшится моё самочувствие. Я боялся умереть прямо на паперти, до проведения таинства. Видите - я начал сильно сдавать. Поседел за одну ночь. Начал болеть. Через неделю-другую я и вовсе одряхлею... как говорится, как жил - так и состарился.

- Как вы надеетесь защититься от Кинзи? - спросил Мирослав, - он вам не простит предательства. Если вы не приведёте Церену, то...

- А вот это большой вопрос - кто от кого будет защищаться. Может статься, что Кинзи и его люди будут думать не о сведении счетов со мной, а о том, как удрать с Земли куда подальше...

- Что вы имеете в виду?

- У меня есть много информации, - сказал Нефри, - а у вас есть огромные возможности.

- Допустим. И?

- Я очень долго водил знакомства с Прогрессорами разных рангов и полномочий. Успел их немного изучить. Да и вы в прошлом были Светоносцем, стало быть, тоже кое-что знаете. Я расскажу вам о наших делах на Земле. От вас же я хочу немногого. Мне не нужно ничего, за исключением шанса оставить Светоносцев с носом.

- Как мы можем предоставить вам такой шанс?

- Вон там удобные пеньки, - Нефри махнул рукой за изгиб озера, где начинался бурелом, - идёмте присядем. И зовите девочек...

Мирослав оглянулся на панцироносиц, отыскал встревоженное Кирино лицо и призывно махнул рукой.



Контрразведчик начал свой рассказ с описания расследований, проводимых в подземной Петре с целью установить - действительно ли королева Серенити и принцесса Церена вместе с Индасом погибли, или же им каким-то образом удалось скрыться. Узнали панцироносицы и о другом засекреченном деле, касающегося поисков исчезнувшей королевы Нифлхема, Герении Йоспи(как и следовало ожидать, никто так и не разобрался толком в этой истории, а Хлоя решила не посвещать Нефри в тайну путешествий во времени). Затем Нефри приступил к описанию деятельности Светоносцев на Земле. Он особо подчеркнул, что суть мероприятия была известна лишь вице-адмиралу Кинзи, имевшему при себе предписание, данное лже-Сифом, и высказал некоторые соображения относительно целесообразности постройки базы под Трансантарктическим хребтом. Ванахем и его вооружённые силы не получили никаких стратегических преимуществ от сего предприятия, тоннельная сеть и матка-рипликатор им тоже были ни к чему, и из этого следовал вывод - в проникновении на Землю были заинтересованы не люди, а воплощенные Прогрессоры.

- Что их привлекло на Земле... - говорил Нефри, - их могли привлечь две вещи. На Земле множество людей, невосприимчивых к волшебству, и им это очень не нравится - это раз. И возможность путешествия в иные измерения - это два. Я уверен - земляне не настолько отсталы и беспомощны, какими хотят казаться. Здешние учёные наверняка близки к решению проблемы иномерных путешествий, иначе инкопы не проявили бы столь серьёзной активности... но, насколько я могу судить, в их среде есть разногласия касательно будущего. Кто-то хочет истребить людей подчистую, кто-то хочет делать это медленно, постепенно... террор, развязанный ими против Земли, свидетельствует о личности заговорщика - оно стадное существо, желающее прийти к власти на волне хаоса и паники. Будущий великий вождь. Завоеватель, мнящий себя гениальным комбинатором.

Слушатели переглянулись. Они вспомнили о поддельном Мирославе, который донёс вице-адмиралу о планах Лукаса.

- Я вижу, вы уже с чем-то столкнулись, - заметил Нефри, - это имеет какое-то отношение к телефонному разговору, состоявшемуся на аэродроме?

- Откуда вы знаете? - Хлое хотелось вскочить на ноги, вцепиться экс-Светоносцу в горло и в буквальном смысле вытрясти из него всю информацию.

- Прежде всего скажите, - спросил Нефри, - как вы думаете - почему мы не нашли вас сразу же после убийства Чумного доктора?

Ответить на этот вопрос никто не решился.

- Прогрессоры ненавидят не только людей, но и друг друга, - начал объяснять Нефри, - кто-то из них, обладающий большими полномочиями, может скрыть информацию от просителя... кто знает, по каким причинам. Но есть и другое, самое главное... Прогрессоры предали своего Творца, но есть другие существа, Творца не предавшие. Они не позволяют изменникам паразитировать на вас, и пресекают попытки получить данные о ваших личностях и вашем местонахождении. Мы бы искали вас очень долго, но помог случай. Джедис не придал должного значения полученному им адресу. Он, скорее всего, даже не догадался посмотреть на лица проживающих по нему людей. А я его помнил, и через Дженгу вышел на всех остальных.

- Вы не теряли память... - усмехнулась Хлоя, - и то, что мы сидим здесь и разговариваем...

- Свидетельствует о том, что Прогрессоры не знают, где нас искать. А может, они нас просто не видят. Если Кинзи сейчас выламывается в капище, то получает лишь невразумительные витиеватые отговорки, вроде тех, которые получал когда-то я...

Контрразведчик рассказал о своих поисках, предпринятых в отношении подлинного владельца телефона, которым пользовался Лукас, и панцироносицы вновь услышали знакомое имя. Из дома престарелых телефон забрал небезызвестный Сашка Еслик...

- Сам он, конечно, не имеет отношения ни к заговору инкопов, ни к нам, но... есть и другие, более серьёзные люди. Но вот здесь я мало что могу вам сказать. Филипп Семёнович Еслик - один из них, он контактирует с Прогрессором очень высокого ранга - но как осуществляется контакт, наверняка не скажу... скорее всего, по радио.

Хлоя поняла, что настало время раскрыть и некоторые свои карты. Она вкратце рассказала о попытке Сентябова и Баженова выкрасть Киру вскоре после её появления на Земле и о работе последнего в рамках программы "Созидание будущего".

- Вы были правы, - заметил Нефри, - вход в тоннели на проезде Бартини действительно был, и контакт наверняка осуществлялся через Сентябова. Сейчас его там нет, это как пить дать, но... кто-то из этих четверых - Сентябов, Сидоренко, Баженов, Еслик - наверняка знает координаты ещё одного входа.

- Вы хотите сказать, что... - начал было Мирослав.

- Правильно. Вы уже думали над тем, чтобы убрать этот квартет? Я предлагаю сделать то же самое, предварительно хорошенько допросив их. И сделать это нужно как можно скорее. Кинзи не будет долго тянуть. Сейчас, когда воздушная охота свёрнута, а почти все подпространственные коммуникации погибли, он может пойти на что угодно, вплоть до того, чтобы спровоцировать ракетное нападение. Или подорвать плотины на Волге... а в финал, как обычно, выйдут инкопы...

- И если мы найдём вход, то что?

- Я постараюсь умертвить всех инкопов на базе, а если всё сладится - то подорву её вместе со всеми, кто там окажется.

- Не спешите себя хоронить, - вмешалась Стешка, - может статься, что никакого дополнительного прохода пока ещё нет... что мы будем делать тогда?

- А вот на этот случай я кое-что приготовил, - с этими словами Нефри запустил руку во внутренний карман пиджака и извлёк небольшой блокнот, - взгляните сюда...

Мирослав долго вглядывался в ряды цифр и читал слова, представляющие собой некие команды. Набор символов казался ему смутно знакомым, хотя он и не мог вспомнить - откуда. Блокнот перешёл в руки Хлои. Дочитав записи до конца, она сказала:

- Это программа для настройки преобразователя измерений, хотя... - она замолкла и после минутного раздумья просмотрела страницы ещё раз, - похоже на пробой в подпространственном коконе, но его характеристики...

- Я вспомнил, - вмешался Мирослав, - это неучтённая программа, предназначенная для создания прохода между двумя подпространственными коконами и последующего слияния двух подпространств в одно...

- Правильно, - подтвердил Нефри, - и если мой первый план не сработает, то вы сможете пожертвовать одной из ваших баз... скажем, той, что находится в Патагонии - для разрушения базы в долине Спокойствия. Вам что-нибудь говорит название "Вантит-12"?

- Это лабораторный комплес на Мидгарде, - ответила Кира, - там разрабатывали специальное оружие против инкопов. Его разрушили в ходе бомбардировки одноимённого с ним города... ваша база построена по тому же проекту?

- Вы правильно поняли, - улыбнулся Нефри, - когда-то давно я имел дело с людьми, работающими по этому объекту. "Вантит-12" и наша база почти идентичны. Вы, - обратился контрразведчик к Мирославу, - вы видели план комплекса и должны представлять, что это такое. Я могу лишь внести поправки, и при штурме вы не будете идти наугад...

- Я понял, - кивнул принц, - но ваш первый план... что именно вы намерены сделать на своей базе, если проникните туда?

- Доберусь до накопителей и добавлю в водозабор ядовитой воды. Ядовитой для инкопов. Той самой, с помощью которой в России и на Украине освящали самолёты и объекты ПВО. А может, спущусь в самый низ и подорву ядерный боезапас. Там видно будет...

- Это верная смерть, Азек...

- Меня это не пугает, - возразил контрразведчик, - отвечать за всё содеянное будет гораздо страшнее... но давайте не будем о трагедиях. В первую очередь нам надо накрыть эту весёлую компанию - Сентябова и прочих, и вытрясти из них всё, что только можно. И чем скорее - тем лучше.

В этот момент Хлоя извлекла из кармана небольшой, похожий на зажигалку предмет и показав его Нефри, спросила:

- Знаете, что это?

- Это? - он взял предмет, осмотрел и недоуменно хмыкнул, - это боевая часть гранаты с нервно-паралитическим газом КМ-07... откуда она у вас? Этот газ был синтезирован уже после вашего бегства...

- Я нашла её в дисколёте Джедиса.

- Если я правильно догадался, - сказал Нефри, - то её туда подсунул Лукас. А к Лукасу она могла попасть из личного сейфа Кинзи, к которому имел доступ лишь один человек. Накем Зойсман.

- Это тот женоподобный слизняк, который внезапно почувствовал себя Моцартом? - уточнил Мирослав.

- Он самый. Кинзи будет очень удивлён, если найдёт эту вещь вне своего сейфа...

- Ну так сделайте ему приятное, - посоветовала Стешка, - возьмите её с собой на базу... если мы найдём проход.

Ванахемский контрразведчик и мидгарианские панцироносицы ещё долго обсуждали различные детали взаимного противостояния. По мере того, как Нефри выдавал всё больше информации, Хлоя всё больше убеждалась в честности намерений бывшего врага - его информация наилучшим образом состыковывалась с её собственными выводами и наблюдениями. И всё-таки она не могла доверять Нефри на все сто процентов, а тот без возражений принял её условия - отправиться на базу под временный арест.

- Как мы вызовем его, если он снова нам понадобится? - спросила Кира после возвращения капитана Пи на бурелом.

- Я переправлю ему тот телепортер, что использовала для контроля за точками выхода. Он сам к нам придёт.

Тем временем Стешке позвонила её старая подружка - Наташка Сераплан, и панцироносицы узнали об очередном трагическом происшествии. Представители отдела опеки и попечительства в сопровождении инспектора ПДН забрали в приют Федьку - десятилетнего Наташкиного брата. Так получилось, что Федька находился дома один, посему четырём здоровым мужикам не составило труда с ним справиться и затолкать в машину. И что хуже всего - управление социальной защиты категорически отказалось предоставлять какую-либо информацию о местонахождении мальчугана. И не то чтобы отказалось - они попросту отрицали своё участие в похищении, именуемом на языке бюрократов "досудебным изъятием".

Девушкам уже было не привыкать к плохим новостям, а на Стешкины слова - что, быть может, можно что-то предпринять для вызволения Федьки, Хлоя сказала:

- Может, и предпримем... но при всём желании мы не можем разорваться надвое. Нам нужно доделать то, что мы начали. Сегодня вечером мы идём в Софьино. Стеша...

- Да?

- Отправляйся на дачу и не своди глаз с баженовской резиденции. Я так поняла, что его приятели, как обычно, должны будут собраться там именно этим вечером. Возьмём их тёпленькими. Остальные... - она кивнула Эммочке и Раяне, - вы свободны. Днём вам в Софьино лучше не мелькать. А я с Надей должна буду уехать отсюда так, чтобы не вызвать подозрений. Ты, - она повернулась к Мирославу, - можешь проводить нас - и на базу. Ты в опасности, так что...

- Послушайте, Хлоя, - вмешалась Эммочка, - эта программа для преобразователя - настоящая? Мы действительно можем соединить одну свою базу с логовом Реаниматоров и разрушить то, что получится в итоге? Я... - девушка смущённо опустила глаза, - не совсем понимаю физическую сторону процесса. Я ведь не Перельман и не Моисеев, вот...

- Это последнее средство, - ответил Мирослав за капитана Пи, - и оно наиболее опасное из всех возможных. У Кинзи тоже есть преобразователь измерений, и при первых признаках вторжения он примет контрмеры. Вы слышали о работах, проводимых Стояном Квятковски по вынужденному сворачиванию "Панцирей"? Кинзи намеревался прикрыть базу от нашего проникновения, а потому попытка уничтожить её может легко обернуться нашей гибелью. Быть может, придётся вести штурм налегке, не имея защиты...

Панцироносный отряд проводил Киру, Надю и Хлою до шоссе, после чего все отправились восвояси. А Мирослав, обняв на прощание Киру, телепортировался на базу.

"Я так странно себя чувствую, - думала Кира, стараясь удержать в памяти прикосновения рук Мирослава, - во мне затлела крупица былого счастья, но мне всё равно больно и горько... как будто я доживаю свои последние дни. Откуда это во мне?"

- Что с тобой, Кирушка? - Надя, чувствуя угнетённое состояние подруги, взяла её под локоть. Она лучше кого бы то ни было знала эту девушку, которая - какой бы она ни была - навсегда останется для неё крохой. Малюткой.

- Я боюсь потерять всех вас, - тихо сказала Кира, - однажды это уже случилось... моя мама хотела уйти на Землю, чтобы снова растить меня, но не смогла. Я себя чувствую сейчас как тогда, в Петре...

- Во всяком случае, мы все будем вместе, если судьбе будет угодно позволить Кинзи перехитрить нас, - сказала Хлоя, - то, что нам поведал Нефри - правда. Его методы верны, но крайне опасны. Если он воплотит задуманное и проберётся в долину Спокойтвия - то неминуемо погибнет. Его не выпустят оттуда. И мы рискуем не меньше него.

- Вот только где этот Нефри был раньше? - проворчала Надя, - почему он не уберёг Индаса ещё тогда, в "Мире победителей"? Чего он ждал?

- Не стоит пенять его. Он несчастный человек, и его душа в смятении. Он слишком долго находился под контролем Прогрессоров и отучился мыслить по человечески.

- Удивительно то, - заметила Кира, - что это второй из встреченных мной Светоносцев, который отказался от власти и богатства из-за любви к простой девушке... пусть и умершей. До встречи с Индасом я считала, что это чувство Светоносцам вообще неведомо.





39.




39



Мирослав, оказавшись на базе номер три, отправился в оборудованную девушками библиотеку и погрузился в чтение первой попавшейся книги. Он снял её с полки, даже не взглянув на обложку - это оказался сборник задач по астрофизике. Книг на ванахемском языке не нашлось, но он вполне довольствовался мидгарианской полиграфией. Язык, на котором разговаривала его принцесса, он знал так же хорошо, как и свой родной.

Он читал и чувствовал себя почти как дома, но через некоторое время он вспомнил о находящемся под арестом контрразведчике.

Мирослав вышел из библиотеки, прошёл к лифту и спустился в подвальный этаж, на котором Хлоя заблаговременно обустроила несколько тюремных камер. В одну из них пару часов назад был помещён генерал Нефри.

Контрразведчик сидел на скамейке и бесстрастно вглядывался в темноту каземата, когда за решетчатой стенкой показался ванахемский принц.

- Я сожалею, что всё так обернулось, - сказал Мирослав, - вы всегда были мне чем-то симпатичны... никогда бы не подумал, что придётся поместить вас сюда.

- Не расстраивайтесь, - отозвался Нефри, - оно того не стоит. Многие из моих бывших единомышленников закончили гораздо хуже.

- Почему вы так и не решились бежать вместе с Калайлой?

- Ответ прост, как и всё гениальное, - Нефри едва заметно улыбнулся, - власть держит человека на поводке, а возможность получить ещё большую власть укорачивает поводок. Я в тот момент не чувствовал готовности избавиться от ошейника. А ваш пример стал для меня постоянным укором. Я мог быть счастлив в земной жизни, но потерял эту возможность...

- Ваши знания могли бы помочь Земле избежать многих ошибок, - сказал Мирослав. Ему не хотелось мириться с тем, что человек, передавший ему свой опыт и навыки, уйдёт из жизни так скоро, может быть, уже через несколько часов, - мы могли бы изложить их в не вызывающем подозрений виде, распространить через Интернет... на Земле хватает умных и совестливых людей, они смогли бы сделать нужные выводы...

- Мои ошибки неповторимы, равно как и любые ошибки, - возразил Нефри, - а что касается знаний... вы знаете не меньше меня. Может, и больше. А я могу послужить Земле единственным способом - уйти отсюда. Вместе с теми, кого мы здесь навыращивали.

- У вас кто-нибудь остался там... на Ванахеме?

- Никого, - покачал головой бывший Светоносец, - отец с матерью лет сорок как в земле. Братьев и сестёр у меня никогда не было. Друзей и подавно нет. Так что я уйду без сожалений. Одно лишь меня мучает - Накем. Я затянул его в Светоносцы, да и не его одного...

Генерал надолго погрузился в молчание. Он понимал, что единомышленники, а тем паче Прогрессоры, не простят ему предательства. Понимал, что в самое ближайшее время ему придётся за многое ответить, в том числе и за совращённых им людей, которые его стараниями отдались в лапы Прогрессоров и в меру своих сил и способностей творят зло...

- Пожалуй, кое-что вы сможете для меня сделать... - Нефри вынул блокнот и карандаш, - вот номер счёта. Если вам когда-нибудь удастся вернуться домой победителем - заберите оттуда все деньги и потратьте как знаете. Не важно, на что. Главное условие только одно - они должны пойти на чистку галактики от воплощённых Прогрессоров, или устранение следов их деятельности, - и он протянул лист с номером бывшему воспитаннику.

Ванахемскому принцу и его наставнику было о чём поговорить. Контрразведчик рассказывал о том, как изменился Ванахем за последние четырнадцать лет - причём исключительно в худшую сторону. Количество воплощённых Прогрессоров снова возросло, инфертехнологии прочно вошли в быт и промышленность, увеличилось количество выносимых судами смертных приговоров, всё больше и больше совершалось ритуальных убийств... На фоне массовой умственно-духовной деградации, сочетаемой с кровавым пиршеством, проценты экономического роста и число открытых банков, магазинов и казино выглядели жалкой издевательской насмешкой. По всему выходило, что без принятия радикальных мер Ванахем либо вымрет, либо скатится в каменный век уже при жизни нынешнего поколения.

- Что вы думаете о России? - поинтересовался Мирослав.

- Жестокое, неустроенное место, - ответил Нефри, - но я, знаете ли, видел множество стран и множество планет, и теперь могу с уверенностью утверждать, что способность быть счастливым не находится в зависимости от барахла и главы государства. Если на планетах Союза не останется людей, то я хотел бы, чтобы вы и Церена остались здесь. В России инкопы и инфертек ещё долго не смогут прижиться, в отличии, скажем, от США, Китая или Японии...

Мирослав поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется возвращаться домой. Нисколечко. Что ему делать среди нескольких миллиардов полоумных дегенератов, поглощающих крысиный помёт и собственную мочу ради того, чтобы вселённый в коммунальную сеть Прогрессор поддерживал свечение в лампочке и прокачивал канализацию?

Он начал вспоминать годы ранней юности, когда Нефри стал одним из его наставников. Контрразведчик заметно приободрился, дополняя многое из то, что Мирослав успел позабыть. Что бы там ни было - они отлично ладили, хотя в их совместной биографии имелось множество чёрных страниц...



Стешка, как велела ей капитан Пи, отправилась на дачу в Софьино и занялась изучением принадлежащего Баженову особняка. За его стенами, конечно же, никого не было. Даже злющая собака породы алабай, по своему обыкновению облаивавшая каждого прохожего, и та помалкивала.

Она несколько раз обошла село, придав себе образ несуществующей девушки, ибо никто в этот день не должен был засвидетельствовать её появления. Впрочем, на незнакомую девушку никто не обратил внимания. Хозяева домовладений и члены их семей, которых Стешка знала лично, разъехались кто куда. Их места заняли сплошь чужие люди, в своём большинстве - из далёкой провинции.

Она вернулась на свой участок, вошла в дом и поднялась на мансарду. Отсюда был хорошо виден фасад баженовской резиденции. Голый двор без единого зелёного пятнышка, чёрный прямоугольник железной двери на красной кирпичной стене...

Пробудившаяся память открыла ей очень многое. Её детские и юношеские годы на Ванахеме. Её настоящий отец - Сиф третий. Что с ним сейчас и жив ли он вообще? Жизнь в резиденции Вадена запомнилась ей как нескончаемая череда грязных развлечений, в которых она, Стешка, принимала самое активное участие. Как всё это не похоже на тихую и мирную жизнь на Земле...

Дворец Вадена. Строение с пятилепестковым основанием, с пятью корпусами разной высоты, крыши которых срезаны наискось. Центр планеты. Родной дом. Вот только Стешка не находила в себе желания снова оказаться там. Слишком много жутких воспоминаний было связано с этим строением.

Сегодня ночью станет окончательно ясно - быть ли Прогрессорам полноправными хозяевами Земли. База Кинзи оказалась вполне доступной для проведения штурма, и либо её унитожит генерал Нефри - либо этим займутся Хлоя с Мирославом и Эммочкой.

При воспоминании о Мирославе у Стешки выступили слёзы. Она всегда мечтала о братьях и сёстрах, но могла ли она подумать, что у неё взаправду есть старший брат? Мало того, она ухитрилась в него влюбиться. А ведь Эммочка подозревала, что такое может случиться, но никто, в том числе и капитан Пи, к её словам не прислушался - кроме, пожалуй, Киры. Вот ей-то с самого начала было известно нечто особенное о собственном прошлом, и о прошлом Мирослава...

- Столько всего знала - и никому ни гу-гу, - усмехнулась Стешка, - ведь любит же. Видно было невооружённым глазом, что любит - но предпочла помалкивать...

За окном сгущались сумерки. Стешка заняла оборудованный засветло наблюдательный пункт у окна и вскоре её терпение было вознаграждено. В нескольких комнатах баженовского дома вспыхнул свет, заиграла музыка, по занавескам поплыли чьи-то тени. Эти вечерние хлопоты смотрелись безобидно для кого угодно, но не для Стешки. Она хорошо знала, что дом был пуст и ни одна живая душа не входила ни в дверь, ни в ворота. По мельканию теней девушка определила, что в комнатах находилось от четырёх до шести человек. Каким образом они попали туда незаметно для односельчан? Где машина, на которой они приехали?

- Девочки... - шепнула ванахемская принцесса в активированный браслет.



Раяна не хотела отправляться ни в Барвиху к дедушке, ни в Видное к отчиму. Первый был всецело поглощён важными делами государственного значения и дома почти не появлялся, второму же и вовсе было наплевать - где и у кого переночует падчерица. Имелась и третья причина, по которой ей не хотелось оказываться в родных стенах. Раяна быстрее других свыклась с событиями своего первого цикла развития и уже не мыслила себя принадлежащей Земле. И если предстоящей ночью ей придётся погибнуть, то она хотела уйти из жизни без сожалений из-за потери всего того, что имела.

Эммочка тоже не хотела идти домой. Что ей там делать - слоняться из угла в угол по пустым комнатам? Мать до сих пор днюет и ночует в тридцать восьмой больнице. Отличница почувствовала, как её глаза наполняются влагой. Переживёт ли мать исчезновение единственного родного человека? Хотя... с чего она решила, что может не вернуться?

Она погрузилась в воспоминания. Джунгли экваториальной зоны, болотистые поля с травой в два человеческих роста, жужжание и трескотня насекомых. Сотни километров извилистых, пересекающихся речных рукавов, заросших водорослями озёр, топких зелёных островков. Овраги, забитые переломанными, подгнившими древесными стволами, заплетённые перепутанными корнями, стеблями папоротников, различных вьюнов и лиан. Любого неосторожного путника здесь поджидала гибель, но она, Феона Роон, за свою не слишком долгую жизнь научилась избегать крокодильих ям, заблаговременно обходить норы пауков и кучи ядовитых муравьёв, распознавать тропинки хищных рептилий и охранять себя от многочисленных ночных хищников, влекомых запахом человека.

Она сумела обучить наследную принцессу многому из того, что знала сама, а вот сейчас... Сейчас она не то что крокодила испугается, а даже такого милого пустячного зверя, как плюющаяся кобра. Удивительное дело - знания вернулись вместе с памятью, а опыт исчез.

Раяна, Эммочка и вернувшаяся вместе с Хлоей Надя(ей тоже не хотелось идти домой)порешили дождаться темноты - либо сигнала от Стешки или Хлои - на Борисовских прудах. Им было чем поделиться друг с другом, особенно Наде, которая, если смотреть в самую суть, годилась остальным панцироносицам в бабушки. Попутно они восстанавливали навыки в пользовании мидгарианским языком - и пусть не сразу, но через некоторое время они уже свободно разговаривали на нём, как и прежде.

- Представляете картину? - говорила Надя, - однажды мы возвращаемся домой, а там меня ждёт такое... мой уже пожилой сынок с внуками, а мне самой ещё нет двадцати...

- Двадцати? - переспросила Эммочка, - думаешь, мы вернёмся так скоро?

- Ну хорошо, будет мне двадцать пять. Может, тридцать...

- А вы пробовали через браслет вызвать Салдис или Уллу? - спросила вдруг Раяна.

- Хлоя пробовала, когда мы от Кирки выехали. Ни одна из них не ответила, - Надя безнадёжно махнула рукой.

- Интересно, почему? У них ведь тоже должна проснуться память?

- Кто их знает. Они могли нас уже раз десять вызвать, но до сих пор ни ответа, ни привета.

Браслеты-передатчики ожили у всех троих, и не ожидавшие этого девушки так и подскочили на скамейке.

- Что если это они? - с надеждой в голове сказала Эммочка.

Но их вызывала Стешка, заметившая появление гостей в подозрительном баженовском особняке.



Проводив Надю и Хлою, Кира взяла короб и отправилась в лес за малиной. Это не слишком обременительное занятие не только пополняло ягодный запас, но и служило надёжным прикрытием в тех случаях, когда нужно было отправиться в неведомые дали. Сегодня в поисках урожайного места Кира забрела в непролазную глушь - в окрестности Красного болота, и довольно скоро её старание было вознаграждено. Две заросшие, приличных размеров ложбины буквально ломились от алых, никем не тронутых гроздьев аппетитного лакомства.

Короб наполнялся не сказать чтобы очень быстро, ибо Кира не забывала и о себе - на тройку нетронутых ею ягод приходилась парочка, отправляемая в рот.

Время от времени девушка оглядывала ближние сосновые рощи. Привыкнув к мысли, что самые высокие из виденных ею деревьев по высоте равны обычной девятиэтажке, она была вынуждена поневоле изменить привычные представления о размерах растений. Окажись она на Мидгарде, в окрестностях Мосхгау или Вантита, то тамошние деревья были бы раза в три выше тех, что росли в Мещерском краю. И ягоды малины имели бы больший размер. А насколько сильно там богат животный мир? Выйди Кира к местному аналогу Волги или Оки - и из-под её ног выпрыгивали бы не только лягушки, но и множество мелких рептилий, некоторые из которых были так легки, что могли бегать по поверхности воды. Это не говоря о гигантских стрекозах и улитках.

В полярной зоне она встретила бы стада мамонтов. На берегах Мексиканского... нет, Астланского залива - диплодоков. Нет ничего лучше - Кира уже знала это по собственному опыту - чем нырнуть в море со спины такого ящера.

"Скорее бы заканчивалось это побоище с Кинзи и его инкопами, - думала девушка, старательно обирая каждый стебель, - как было бы здорово, если те, кто послал его сюда, решили бы оставить нас в покое... а вдруг не оставят? Вдруг гибель Кинзи и его группы только ещё больше разозлит их? Надо же... я размышляю как Кира, хотя я - уже не только Кира. Я ведь знаю, что Прогрессорам не занимать упорства. Они ничего не предпринимали четырнадцать лет. Почему? Ответ ясен - восстанавливали утраченные позиции на территории Союза. Ведь мама уничтожила всех клонированных существ и разрушила почти всю рипликационную отрасль... а что же я? Я должна вернуть Серебряный Кристалл на его прежнее место. Неужели это означает, что когда-нибудь я смогу вернуться домой? Чушь. Я же знаю, что система Валгаллы-Муспелхема намертво перекрыта. Нас ждут не где-то, а именно там. Если бы, как говорила Хлоя, мы могли совершить путешествие в прошлое... но как? Я так много знаю, но эта тема для меня - тёмный лес..."

Кира присела на выступавшие из земли корни, чтобы немного передохнуть.

- Что бы там ни было, - сказала она себе, - как бы ни было мне больно и тяжело, но всё-таки внутри меня есть искорка радости. Слава жив и здоров, он вместе с Нефри на базе. Мне достаточно знать, что у него всё хорошо...

Кира погрузилась в мечты. Сможет ли она когда-нибудь быть вместе с ним? Может быть. Может... Сейчас вероятность этого достаточно высока.

- Господи, - спохватилась девушка, - а как же Гриша? Надо постараться объяснить ему, надеюсь, он поймёт... потом, когда я буду старше, надо будет показать Славу папе с мамой. Потом надо уладить дела со Стешкой - она ведь Славкина сестрёнка. Интересно, что скажет Ирина Сергеевна, если узнает, что отыскался Стешкин брат? Вот блин... проблема на проблеме. И как решать - непонятно...

В итоге она решила, что незачем ломать голову над ещё не возникшими трудностями. До их возникновения ещё дожить нужно. Она встала и вновь углубилась в малинник.

Короб был уже полон доверху, когда Кира, выйдя назад в лес, увидела незнакомого светловолосого юношу, сидевшего на тех самых корнях, на коих полчаса назад сидела она сама.

В первые секунды она застыла на месте от неожиданности, а после, несколько приободрившись, пригляделась к незнакомцу повнимательнее. Он не понравился ей с первого же взгляда. Чем-то он походил на попсового артиста, отупевшего от красивой жизни и шквала незаслуженных похвал. Тонкое, казавшееся женоподобным, лицо, тёмно-серый костюм без галстука, чёрные туфли... Странно, что он ухитрился нигде не запачкаться и не оцарапаться, пробираясь через лесные дебри.

Юноша выбирал из горсти одну ягоду за другой, отправлял их в рот и не отрывал глаз от Киры. Ей сделалось неуютно под этим пристальным взглядом. Она ощутила себя препарированной лягушкой, распяленной на куске стекла.

- Малина в этом году особенно хороша, - незнакомец проглотил очередную ягоду и облизал губы. Движение его языка и вовсе напугало Киру, ибо в этом движении она уловила нечто хищное. Что-то от рептилии, имеющей склонность лакомиться двуногими созданиями.

- Кто вы? - еле слышно вымолвила девушка.

- Пожалуйста, - улыбнулся молодой человек, - не пугайтесь. Я давно хотел с вами встретиться и поглядеть на вас лично. Я столько всего слышал о вас... в основном, нелицеприятного, но это лишь подстёгивало мой интерес. Будем знакомы - я Накем Зойсман, Мастер второй ступени Братства Светоносцев... а вы, конечно же, Церена Сегнуссен?

- Вы??? - Кирины глаза полезли на лоб.

- О... - манерно протянул Светоносец, - значит, мы знакомы заочно? Индас уже всех просветил о моей скромной персоне. Интересно - что же он вам про меня наплёл?

Девушка ничего не ответила. Она с трудом двигала пересохшим языком и никак не могла вымолвить хоть какое-то приличествующее случаю слово.

- Давайте сразу перейдём к делу, - сказал Зойсман, - вы никуда от нас не спрячетесь. Даже не пытайтесь. Это бесполезно.

- Хотите меня убить? - усмехнулась Кира, - давайте пробуйте.

- Нет-нет, что вы... если бы мы хотели убить вас, то сделали бы это в ту же ночь, когда узнали вас на школьной фотографии.

- Зачем ты сжёг тех двоих у моста? Или это сделал твой любовник Кинзи?

- Разве плохо, что мы избавили эту планету от мусора? - удивился Накем, причём вполне искренне, - ну да Бог с ними... убивать мы вас не хотим. Если вы не возражаете, я в общих чертах изложу наши пожелания. Мы хотим вернуть вас домой. Вы ведь хотите увидеть Мидгард? Конечно, хотите. Но ваше возвращение и дальнейшая жизнь на территории Союза должна проходить под нашим надзором. Вы отречётесь от клятвы хранителя и отдадите нам Серебряный Кристалл. Затем вы передадите нам "Панцирь" и постараетесь - под нашим руководством, разумеется - изменить свою репутацию в глазах жителей Союза. Дело в том, что незначительная горстка честных, совестливых людей всё ещё видит в вас шанс на спасение галактики от Прогрессоров, и нам это не нравится. Должно быть наоборот - честные люди должны вас проклинать, а восемьдесят пять процентов быдла - боготворить. Понимаете? Нам нужно показать людям, что альтернативного пути, кроме того, что диктует Братство - не существует. Люди должны быть убеждены, что все таланты, все гении, все народные лидеры, независимо от лозунгов и убеждений, есть наша плоть и кровь, и доверяясь им - люди всё равно приходят к нам.

- Это всё?

- Конечно же нет. Выполнив наши условия, вы сможете стать новой королевой Ванахема, сможете быть счастливы вдвоём с Индасом... если, конечно, он согласится - а он согласится, я уверен... ведь вы хотите этого? Но опять же - вы не будете править. Зачем вам это? Принимать решения и думать за вас будем мы...

Видя замешательство на лице собеседницы, Накем продолжил:

- Одним словом, ваш выбор невелик. Я предлагаю вам почётную капитуляцию. Или попросту - сдаться...

- Я никуда не собираюсь, - оборвала его Кира, - мне и на Земле хорошо.

По лицу юноши мелькнула тень злорадства.

- В таком случае я сделаю так, что на Земле вам будет очень и очень плохо. Полюбуйтесь... - он поднял руку, и над его ладонью засверкало голографическое изображение, на котором Кира с изумлением и отвращением узнала саму себя - обтянутую цепями, ремнями, подвешенную к потолку и с закреплённым на голове намордником-роторасширителем. Рядом фигурировали ещё двое человек, но их действия вряд ли стоит описывать...

- И это лишь десятая часть того, что у нас запасено, - продолжил Накем, - достанется и вам, и вашему братику, и вашим подружкам, не говоря уже о вашей новой матери... подумайте как следует, Кира свет Александровна. Далее в ход пойдут обвинения в краже, в распространении наркотиков, может, даже и в убийстве... я не говорю о таких пустяках, как появление в школе в нетрезвом виде и пьяные танцы на столах. Я дам вам срок до послезавтра. Если к полудню второго дня вы не придёте на автобусную остановку в Солотче, где мы специально для вас откроем тоннель - то готовьтесь расстаться с вашей прекрасной жизнью в Златоглавой.

Зойсман взмахнул рукой и растаял в воздухе.

А перепуганная Кира стояла на месте, уронив короб и рассыпав всю малину, и по её щекам бежали слёзы.



Хлоя проводила разведку местности вокруг Софьино, не упуская из виду ни одного куста, ложбинки, рощицы или бугорка. Её интересовало всё, вплоть до расположения подсобных строений, электроподстанций и окон в домах. За два часа она, меняя время от времени внешний облик, обошла село кругом, осмотрела через бинокль каждую улицу и под самый конец приступила к изучению небольшого лесочка между Софьино и Тимонино, когда прямо перед её носом из воздуха выскочила Кира.

- Кира? Что... - начала было Хлоя, но замолкла на полуслове. Внешний вид девушки говорил сам за себя - заплаканные глаза, испуганное лицо, ноги, вымазанные в раздавленой малине...

- Кто тебя напугал? - капитан Пи сгребла девушку в охапку.

- Зойсман... - всхлипнула Кира.

- Что?

Хлоя выслушала сбивчивый рассказ о появлении Светоносца возле Красного болота, кое-как успокоила зарёванную девушку и после недолгого раздумья сказала:

- Надо во что бы то ни стало разделаться с ними сегодня же ночью. Не знаю, получится ли что-нибудь у Нефри, но соединить две базы в одну - это хороший шанс. Жаль, что я не знала о существовании нужной программы раньше...

- Они ведь наделают роликов со мной... - Кира снова залилась слезами, - и втопчут меня в грязь... у них есть моя живая копия...

- Потому мы и должны спешить. Если - кто знает? - они сделают всё то, что говорил этот малолетка, у нас прибавится проблем... нам придётся открыться властям Земли, чтобы спасти тебя и твоё имя. А этот вариант плох. Очень плох... если бы Землёй управляли честные люди, но...

Кира опустилась на траву и ткнулась лицом в колени. Её бросило в жар от мысли, что вся школа будет тыкать в неё пальцем и выспршивать подробности экзотических сексуальных утех, к которым она, что называется, никаким боком. Норка отвернётся от неё, а если даже и не отвернётся, то Абдикен Абзалович наверняка запретит ей общаться с пустившейся во все тяжкие подругой. Мальчишки и вовсе будут обегать её за километр - кроме, пожалуй, раздолбая Сашки Еслика. Единственные люди, которые не оставят её в беде - это родители и подруги-панцироносицы. А Мирослав? Он тем более её не бросит, но как на него будут смотреть окружающие? Как на растлителя малолетних?

- Я не хочу... - всхлипнула Кира.

- Что?

- Я ничего не хочу... не хочу сражаться ни с Реаниматорами, ни с Ванахемом! - девушка вскочила на ноги и подняла затравленный взгляд на капитана Пи, - зачем вы пришли сюда? Что вы все со мной делаете? Я не хотела и не хочу быть никакой принцессой! И никакой панцирь мне не нужен...

- Опомнись, Кира! - Хлоя стиснула хрупкие плечи девушки, - ты не владеешь собой...

- Сделайте меня прежней! - прорыдала Кира, вырываясь, - я не хочу...

Хлоя, хотелось ей того или нет, вынуждена была остановить девушку с помощью крепкой пощёчины. Та замолкла и изумлённо уставилась в темноту, держась за щеку и протирая залитые слезами глаза.

- Ты знаешь, - медленно заговорила капитан Пи, - сколько людей передохло в Петре ради того, чтобы тебя вытащить? Сколько их сгорело, раздавлено обвалами, сколько из них осталось без рук, без ног? Ты всё это знаешь не хуже меня. Тебе наплевать, что уцелевшие солдаты Петренского корпуса сейчас спиваются, просят подаяние, ночуют в канализации? - не дожидаясь ответа, она подцепила Киру за ухо, - ты... маленькая сопливая сладкоежка! Тебе плохо, да... а остальным каково? Думаешь, Надя не будет плакать об оставленных детях? Будет, и не раз. Подумай о своей матери. Она не выдержала и была вынуждена уйти, чтобы дать тебе ещё один шанс... подумай, если есть чем. Если у тебя между ушей мозги, а не сахарный сироп...

Немного отдышавшись, Хлоя выпустила Кирино ухо и заговорила:

- Церена... нет, Кира... прошу тебя - вспомни себя прежнюю. Ты была намного слабее себя нынешней, и всё равно готова была погибнуть, но не сдаваться...

- Правда? - еле слышно молвила Кира.

- Да, девочка, да! Ты не можешь, не имеешь права опускать руки сейчас, когда перевес на нашей стороне. Да, враг силён и безжалостен, на его стороне все силы ада, он не стесняется в средствах и потому выглядит ещё сильнее, но мы... У нас есть знания, опыт, а главное - совесть. А где есть совесть - там присутствует Творец. Он не позволит Кинзи и его ходячей мертвячине захватить Землю.

- Капитан... - всхлипнула Кира, обнимая Хлою. Ей было больно и стыдно, - простите меня...

Вокруг сгустились сумерки, на софьинских улицах зажглись фонари. Пнцироносицы могли бы долго простоять, не выпуская друг друга из объятий, но их вызвала Стешка. Особняк Баженова проявил признаки жизни...



Панцироносный отряд собрался в Стешкиной мансарде. Хлоя отправила генералу Нефри никем не используемый телепортер, и тот немедля перенёсся в Софьино вместе с Мирославом. Принц и его наставник успели к этому времени начертить план базы в долине Спокойствия, и девушки, поставив его на голопроектор, сосредоточились на изучении схем этажей, шахт и тоннелей.

Тем временем Кира, кое-как взяв себя в руки, рассказала о попытке Навкема Зойсмана шантажировать её. Краем глаза она заметила, как лицо Мирослава начало темнеть, а Нефри, едва она замолкла, сказал:

- Они в самом деле могут пойти на это, но не думаю, что Накем снимет ролик с вашей копией. Скорее, это будет инфертехнологическая запись...

- То есть? - не поняла Эммочка.

- Прогрессор, воздействуя на электромагнитные поля, напишет кодированный текст для хранения на носителе. Это будет волшебная запись. Долго она не продержится... - он усмехнулся, - Зак не рассуждая верил в сверхвозможности инфертека. Даже то, что волшебные технологии сталкивались с противодействием, которому не было конкурентов, не остановило его...

- Чем это кончилось, мы знаем, - прервал контрразведчика Мирослав, - а теперь вводите нас в курс дела. Капитан... - он повернулся к Хлое, - вам слово...

Хлоя подвела принца к окну, указала на дом Баженова, описала его внутреннее устройство и наиболее удобные пути для незаметного проникновения. Внутри дома находилось восемь живых объектов - семеро людей и один инкоп, причём двое человек уже несколько часов пребывают в одном из подвальных помещений...

- Их заперли, - подсказала Кира.

- Скорее всего. Стеша говорила, что дом ожил как-то очень уж внезапно...

- Телепоретры, - догадался Нефри, - как минимум у одного человека.

- В общем, мы проникаем туда, убираем инкопа, вяжем пятерых, допрашиваем... - подвёл итог Мирослав, - затем, по мере надобности, убираем. И разбираемся с теми двумя в подвале.

Перед началом перехвата Хлоя придала себе облик одетого по форме милиционера с надетым бронежилетом. Такой же облик придали себе Раяна, Стешка и Надя. Киру и Эммочку было решено держать в стороне от основного места событий и без крайней нужды не позволять им мелькать перед хозяином особняка и его гостями. Мирослав планировал телепортироваться прямо в комнату, где проходило сборище, а Нефри - благо что никто из местных жителей его не знал - раньше других вышел из дома, пробрался огородами на соседнюю улицу и пошёл к воротам баженовского домовладения.

Преображённые девушки вместе с Мирославом стартовали из Стешкиного сада и в несколько прыжков достигнув окраины села, перебежали в лесок позади интересующего их участка. Здесь они заняли позиции на деревьях. Им повезло - окна не были занавешены, и в ярко освещённой угловой гостиной они увидели всю компанию - майора милиции Сергея Сентябова, соцработника Рустама Сидоренко, педагога Владимира Баженова, охранника "Спящей спутницы" Филиппа Еслика, и - присутствие этого человека стало для всех полной неожиданностью - капитана Рэя Петсайда. Здесь же за столом сидело нечто, с чем девушки уже имели честь встретиться в Печатниках - четырёхкрылого инкопа с головой кальмара.

Компания ужинала чипсами, гамбургерами, сухариками "Кириешки" и солёным арахисом, запивая все эти сомнительные яства пивным суррогатом из двухлитровых бутылок. На заднем плане стоял телевизор, показывающий бесконечную беготню придурковатого кота Тома за коварным мышонком Джерри.

- Ну и убожество, - заметила с усмешкой Раяна, - могли бы и побогаче стол накрыть. Напарывать этим говном таких гостей...

- Сдаётся мне, - отозвалась Хлоя, - что самые вкусные блюда к столу ещё не подавались.

- Что вы хотите сказать? - не поняла Кира.

- Я о тех, кого в подвале держат.

Одна за другой девушки спустились с деревьев и направились к забору. Хлоя пустила в ход "быструю агонию", выжгла в бетонной плите дыру и пройдя двор, подобралась почти вплотную к гостиничному окну. Форточка была открыта, и при помощи подключённого к передатчику звукоусилителя девушки могли без труда разобрать каждое произносимое за столом слово.

- Вы только представьте, - разглагольствовал Петсайд, - с помошью Серебряного Кристалла мы сможем получить целую кучу денег, целые горы бриллиантов, самые шикарные яхты, машины, а главное - таких отпадных тёлок, каких ни у кого никогда не было...

- А можно с его помощью пожелать, чтобы все мусора сдохли? - полюбопытствовал Еслик.

- Конечно можно! Возможности Серебряного Кристалла безграничны!

- Вот бы мне такой кристалл, хоть на денёк... - мечтательно протянул Еслик, - я бы все казино в Лас-Вегасе вынес, и Форт-Нокс, и Алмазный фонд...

- И про тёлку не забудь, - добавил Сентябов.

Весёлая компания ещё долго предавалась мечтам - сколько бы они навыпрашивали, награбили, скольким бы недругам отомстили - если бы Серебряный Кристалл как-нибудь свалился им в руки.

- Петсайд у них самый осведомлённый, - донёсся до панцироносиц голос Мирослава, - его непременно нужно взять живьём...

- Возьмём, - кивнула Хлоя, - телепортеры есть у двоих - Петсайда и инкопа. Как только я вырублю летуна, выныривай сразу за спиной капитана и не дай ему дотянуться до кнопок. Девочки...

- Слушаем, - отозвались панцироносицы.

- Как только я покончу с инкопом и вскочу в комнату - вы прыгаете за мной. Я беру Сентябова, Стеша - Еслика, Рая - Баженова, Надя - Сидоренко. Кира и Эмма... обойдите дом слева. Там - спуск в подвал. Найдите тех, кого там закрыли, посмотрите - что и как, постарайтесь успокоить и увести от гостиной подальше...

Хлоя взобралась на крышу беседки. Эта позиция давала удобный сектор обстрела, и сидящий во главе стола инкоп был хорошо виден, а главное - никем и ничем не заслонялся. Между ним и капитаном Пи была лишь стеклянная стенка толщиной в четыре миллиметра.

Со стороны ворот донёсся едва слышный хлопок и глухой удар - будто кто-то тяжёлый упал, приложившись затылком о бетон. Собака, стерегущая владения Баженова и способная своим лаем поднять на ноги всё село, растянулась возле конуры с простреленной шеей. А затем через забор с соседнего участка перелез генерал Нефри.

В самый последний момент майор Сентябов то ли что-то услышал, а может, он просто обладал обострённым чутьём - но он оказался единственным, кто повернулся к окну в тот момент, когда в стекле прорезалось идеально круглое отверстие. Почти сразу же сидящий напротив инкоп взмахнул всеми четырьмя крыльями, попытался вскочить, но лишь свалил набок стол с выпивкой и закуской. Его туловище превратилось в сгусток жижи и расплескалось по полу, образовав лужу, на которой поскользнулся, прежде чем упасть, вскочивший на ноги Рустам Сидоренко.

Перепуганный хозяин и его гости во все глаза смотрели на запрыгивающих со двора в комнату людей, внешне похожих на сотрудников МВД. На Мирослава, вынырнувшего из воздуха и оглушившего Рэя Петсайда ударом по затылку, никто внимания не обратил - все смотрели либо на мёртвого инкопа, либо на гостей в форме.

Меньше чем через минуту пятёрка злоумышленников была закована в наручники и рассажена по диванам. Тем временем Кира с Эммочкой трудились над дверью, ведущей в подвал. Отличница подвергла крепления замка глубокой заморозке, после чего тот рассыпался на кусочки, а ещё через мгновение подруги входили в тускло освещённую комнатушку с бетонными стенами, в которой на узенькой скамейке в обнимку сидели двое - заплаканная молодая девушка возрастом не старше Киры, и мальчуган лет десяти, в котором панцироносицы узнали похищенного накануне Федьку Сераплана.

- Не бойтесь, мы из милиции, - сказала Эммочка, постаравшись вложить в слова побольше успокаивающих ноток.

- Да? - всхлипнула девушка, - тот... с крыльями... ой мамочки...

Из сбивчивых объяснений Федьки, гораздо лучше владеющего собой, подруги узнали, что его и Вику Весельеву выкрали при почти одинаковых обстоятельствах - похитители, изображавшие инспекторов ПДН и работников ООиП, нагрянули в тот момент, когда из старших дома никого не было. В машине им вкололи какой-то наркотик, а очнулись они в каком-то странной комнате, находящейся(как утверждала Вика)на другой планете, ибо на небе было голубое солнце. А затем появилось четырёхкрылое чудовище с устройством для телепортации, переправившее их в подвал...

- Найдите для них комнату получше, - велела Хлоя, тоже слушавшая Федькин рассказ, - и поднимайтесь сюда...

Кира проводила детей на кухню, наказала им не делать ни единого шага в сторону гостиной - там, мол-де, идут следственные мероприятия - и вместе с Эммочкой прошла к капитану Пи. В коридоре они встретили Нефри, вошедшего в дом сразу после окончания операции.

Между тем злоумышленники пришли в себя и с любопытством разглядывали гостей в форме.

- Вы кто такие? - осведомился Сентябов, - с Раменского отдела? Кто у вас старший?

- Я, - отозвалась капитан Пи.

- Вам не кажется, что вы... - начал было Рустам Зинурович, - несколько, как бы сказать... превысили свои полномочия? Мы никому ничего плохого не делали. Собрались выпить, поговорить за жизнь, то, сё...

- А как вы объясните это, уважаемый? - контрразведчик указал на останки инкопа, - вы хотя бы имеете представление - что это за существо? А девушка и мальчик в подвале?

- Позвольте... - вмешался Владимир Иванович, - вас смущают крылья и щупальца? Ну... тут нет ничего удивительного. Мало ли какие врождённые уродства случаются. После Чернобыля всякое наблюдалось... а дети... ну так что ж с того, что мы позвали их посмотреть про Тома и Джерри? Между прочим, отличный мультфильм, в отличие от союзмультфильмовской мазни...

- Я скажу вам цель нашего визита, - перебила учителя Хлоя, - мы пришли для того, чтобы вытрясти из вас очень нужную нам информацию. Получив её, мы вас всех расстреляем. Вот и всё.

Баженов и Еслик недоуменно вытаращились. Сентябов сохранял стоическое спокойствие, а Сидоренко внезапно развеселился и насмешливо оглядевшись по сторонам, спросил:

- Это типа чё такое, я что-то не врублюсь? Канал НТВ, суд присяжных, да? А вы, часом, не оборзели, ребятки? Вы вообще знаете, на кого наехали?

- Стоп-стоп, - снисходительно улыбаясь, вмешался Сентябов, - так дела не решаются... я могу кое-что вам предложить...

- Неужели бабки? - фыркнул Мирослав.

- Само собой, но если мы договоримся мирно разойтись, то я сдам вам много интересных людей... - майор милиции внезапно замолк и настороженно оглядел каждого из визитёров, - если вы те, кем я вас считаю, то мои знания вам очень пригодятся. Подпольные клубы каннибалов, педофилов, компромат на многих уважаемых и денежных людей - как в России, так и за рубежом... в моём списке такие фамилии, должности и звания, что закачаетесь...

- Всё это мы и так узнаем через полчаса. А твои бабки останутся на том же месте, где ты их бросил. Нам они без надобностей...

По комнате пронёсся изумлённый вздох. Все увидели, как Хлоя отключила умную голограмму, демонстрируя присутствующим чёрное покрытие "Панциря". А секунду спустя и оно исчезло.

- Вы??? - воскликнул Баженов. Он даже привстал, ибо при всём желании не мог вообразить такого оборота событий. Только сейчас до него наконец дошло, что выгнанная с работы словесница Яковлева является одним из охотников на чудовищ, терроризировавших Москву и ряд других регионов Земли. Стало быть, Лукасу Серёжевичу требовалось заполучить защитные покровы, кои она носит с собой? А девчонки, за которыми он присматривал - Кира, Эмма... неужели такие покровы есть и у них?

Теперь Владимиру Ивановичу по-настоящему стало страшно. Но не настолько, чтобы перестать прожигать презрительно-насмешливыми взглядами столь ненавистную ему словесницу... или кто она там на самом деле?

- Девочки, - обратилась она к панцироносицам, - и ты, Слава... покажитесь этим господам.

Отловленные агенты Лукаса были близки к сердечному приступу, когда панцироносицы раскрылись и показали свои настоящие лица. А Еслик, завидев среди них Мирослава, буквально позеленел от злобы и плюнув на пол, пробурчал:

- Надо же... везёт всяким лохам опущенным...

- Кира, Эмма, подойдите ближе, - капитан Пи подвела девушек к Баженову, - вот, Владимир Иванович. Ваши две ученицы. Вы не один год преподавали у них, вы хорошо знакомы... объясните им, зачем вы взялись похищать людей и скармливать их этим... - она кивнула на голову инкопа, - существам.

Баженов обречённо улыбнулся.

- Вы тоже хороши, - хмыкнул он, - втянули несовершеннолетних в террористическую ячейку... что же касается людей, то я приносил государству пользу.

- Чего? - вырвалось у Стешки. Остальные девушки тоже недоуменно вытаращились на "заслуженного" педагога.

- Я не трогал приличных и прогрессивных людей. Я забирал лишь маргиналов-беспризорников, которых на улицах расплодилось как крыс, избавлял от лишних ртов всякую нищету, которая непонятно зачем размножается, и изымал детей у православнутых семеек, ибо они растили заведомо несчастных духовных кастратов, неспособных к самосовершенствованию. Вот и всё. Разве я не приносил народу и стране пользу, когда очищал её от нежизнеспособных элементов? Уверен - когда Россия встанет на цивилизованные рельсы, то мне за это будет вручена медаль...

Сентябов молча смотрел в пол. Ему уже было всё равно, что будет с ним и его подельниками. А Рустам Зинурович был весел и оживлён. Либо он так и не понял, куда его угораздило устряпаться, либо пытался, подобно хамоватому невоспитанному школьнику, скрыть за насмешками страх

- Послушайте, вы... народные мстители, - говорил он, - вы знаете, под какими серьёзными людьми мы ходим? Вас всех порубят в мелкий фарш и зажарят на противнях. Так что двигайте отсюда по быстрому, пока нас не хватились...

Соцработник был уверен, что его угрозы найдут отклик. Одно дело - опасаться милиции, службы контрразведки или таинственных охотников на чудовищ, но когда он увидел, что под необычными бронированными одеяниями скрываются ничем не примечательные люди - выгнанная с работы словесница Яковлева, полунищий пролетарий Кратов, пять малолеток-школярок и за компанию - какой-то жалкий старикашка, то в нём забрезжила надежда, ибо перед такой публикой можно, что называется, и понты покидать. А вдруг им станет страшно?

- Да, кстати, как зовут этого элегантного пожилого господина? - хихикал Сидоренко, тыча руками в Нефри, - хотя какой он на хер господин... из какого Зажопинска вы его выкопали?

- Исаак Шемосович, к вашим услугам, - Нефри слегка поклонился, - управление "К".

- Что - ка? - загоготал Сидоренко, - может - кака? Какать хотите, что ли? Или ваше управление контролирует исполнение процедуры каканья по православнутым канонам? Кстати. Что среди вас делает Раяна Сафуанова? Почему она играет в квасной патриотизм, а не зависает в клубах и не гоняет по Москве на "ламбордини"? Тут какая-то аномалия. Надо не забыть сказать Ахмету Радиковичу, чтобы принял меры...

- Ну всё, заканчиваем этот балаган... - объявила Хлоя, но тут вмешалась молчавшая всё это время Кира:

- Скажите, Владимир Иванович, - обратилась она к педагогу, - а вас совесть совсем не мучает? Вы Бога не боитесь?

- Непоправимо испорченный ребёнок, - заметил Сидоренко, - куда только отец смотрел...

Баженов, заслышав Кирин вопрос, презрительно усмехнулся и ответил:

- Бога... это ты про Путина, что ли? Кто вообще может его бояться? Разве что бабушки...

- По-моему, тут безнадёга полная, - подала голос Раяна, - видите - у него Путин за божество катит. Тут даже Сербский с Кащенко не помогут. Валить его надо, по другому не вылечишь...

С замечанием "золотой" девочки трудно было не согласиться, и не только потому, что Владимир Иванович считал ныне действующего президента Богом. Лицо педагога то и дело искажалось от нервного тика, что свидетельствовало о наличии у него пагубных изменений на нервной почве, причём в стадии обострения...

- Да я совсем не это имел в виду! - горячо запротестовал Баженов, но его перебил Нефри:

- Поздно ты спохватился, дружок. Кого попало Богом не называют, и скоро ты получишь шанс узнать - существует ли Путин на самом деле.

Хлоя вынула из-за пояса нейродеструктор и после недолгой настройки разрядила оружие в голову майора Сентябова. Тот сразу обмяк и сполз с дивана на пол.

- Э, э! - заблеял Еслик, ёрзая на стуле и стреляя туда-сюда глазами, - это вы чего?..

- Мы вас парализуем, - пояснил Мирослав, вынимая второй нейродеструктор, - затем введём сыворотку правды, допросим и по окончании прострелим головы. Вот и всё.

Вскоре группа майора Сентябова и капитан Петсайд получили необходимые дозы препарата, разработанного военными фармакологами. Воспользовавшись небольшой передышкой, вызванной ожиданием готовности злоумышленников к допросу, Хлоя вместе с девушками отправилась обыскивать остальные комнаты баженовского особняка. Это было не лёгким делом, ибо комнат было одиннадцать, но кое-что интересное всё-таки было найдено, а именно - три спортивные сумки, набитые пачками стодолларовых купюр.

Вот только срок действия этих денег подошёл к концу после того, как к ним прикоснулась Кира. Груда зелёной бумаги вспыхнула и за две минуты сгорела полностью, не оставив даже кучки пепла.

- Ну дела... - протянула Надя, ощупывая сумки и кусок пола, на котором покоилось баснословное богатство, - и этот воздух они обменивали на рубли? Интересно, кто им столько блинов напёк?

- Должно быть, Зойсман, - ответил Нефри, - а может, они их взяли из запасов Джедиса. У него много чего завалялось в комнатах...

Тем временем сыворотка правды подверглась полному усвоению. В допросе злоумышленников принимали участие пятеро - Хлоя, Кира, Мирослав, Стешка и генерал Нефри. Остальные девушки не возражали по поводу своего не-допуска - по прошлой жизни они имели представление о субординации. А Кире и Стешке пришлось поволноваться. Только сейчас они осознали, насколько сильно изменился их статус в отряде. Им предстояло хранить секретную информацию, доступ к которой мог обернуться для постороннего человека большими неприятностями...

А Сентябов и его люди поведали многое.

Из их рассказов следовало, что много лет назад в их жизни появился таинственный голос, связывающийся с контактёрами через радиоприёмники, а порой и по телефону(даже если последний был отключён от сети). Это явление их напугало, но не настолько, чтобы послать обладателя голоса куда подальше и обратиться к лицам, компетентным в области паранормальных явлений. Все четверо убедились, что контакты с неведомым собеседником приносят пользу - как по части пополнения личного бюджета, так и на ниве сокрытия различных преступлений, но спустя какое-то время голос начал выдвигать свои требования, угрожая в случае неповиновения разоблачить весь квартет.

Первое требование голоса сводилось к розыску некой новорожденной девочки, которая поступила в одну из больниц в Марьинском районе. Баженову поручалось удочерить её. Зачем - голос обещал объяснить позже, но так и не объяснил. Когда это задание было провалено, незримый собеседник, явно пребывающий в отвратительном расположении духа, объявил о временном прекращении всяких контактов и исчез из жизни Баженова и Сентябова на тринадцать лет, в течении которых оба успели позабыть о своих "потусторонних" связях.

Голос объявился по прошествии оговоренного срока(Мирослав отметил, что произошло это примерно в то же время, когда его избили и выкинули из поезда). Он свёл вместе всю четвёрку и приказал Баженову принять участие в экспериментальных программах, внедряемых Министерством образования. На сей раз план заключался в следующем - затянуть двух самых молодых панцироносиц в разместившуюся под "крышей" Минобра секту, накачать наркотиками и заставить открыть проход в некое место... куда именно, голос не сказал, ограничившись обещаниями проиструктировать квартет о дальнейших действиях по прибытии на это самое место.

Кроме того, этот же голос регулярно докладывал всем четверым о предпринимаемых против них шагах со стороны Хлои. Потому-то им довольно долго удавалось заметать за собой все следы и скрывать улики.

- Третья база, - сказала Хлоя, когда все отошли в сторонку передохнуть и обсудить дальнейший ход допроса, - а там и до остальных трёх рукой подать. И космолёт рядом. Они вполне могли бы...

- Построить матку-рипликатор и наделать клонов, - продолжил Нефри, - но это в том случае, если бы мы не пришли. А вообще, как мне кажется, Кинзи нашёл бы общий язык с этими умниками.

Майор Сентябов не солгал, когда говорил о компромате на денежных лиц. В его списке было множество имён. Он подробно рассказал, где хранятся изобличающие материалы - из его слов следовало, что все они добыты при активном содействии таинственного голоса, и что квартет использовал некоторые из них для шантажа и вымогательства. После вербовки, проведённой Лукасом Бурдеевым, его группа занималась и прочими грязными делами, включая похищение людей на прокорм и утеху инкопам, а Петсайд, знавший не меньше их, сообщил о миниатюрном рипликаторе, который Лукас установил прямо в Москве, в подвале клуба "Мир победителей".

Допрос тянулся долго, информации набралось целое море; Петсайд и вовсе был кладезью коррупционных схем и махинаций по части торговли оружием, людьми, донорскими органами и проводимых им контрабандных операций. Попутно выяснилось, что в минувшем январе-месяце Еслик и трое его приятелей из "Спящей спутницы" ограбили фургон инкассаторов, забрав денег на сумму в четырнадцать миллионов рублей(подозреваемым по делу проходил Такседо Маск), а майор Сентябов рассказал о заказном убийстве генерала Мадяко, в том числе и о собственноручно устранённом исполнителе сего убийства.

- И что нам делать с компроматом? - поинтересовалась Стешка, - мы вроде не собираемся жить на отступные. Оставим подарок ментам... или как?

- Для нас не имеет значения судьба компромата, - сказала Хлоя, - копии побудут у нас, исходники пусть идут как улики... впрочем, какую-то их часть наверняка затребует внешняя разведка или второе управление.

- Это если исходники настоящие, - усмехнулся Нефри, - не исключено, что ценности в них столько же, сколько в сгоревших деньгах.

- Мы узнали всё, что хотели? - уточнил Мирослав.

- Вполне, - капитан Пи вынула из бедра пистолет и передёрнула затвор, - Кира, Стеша... покиньте комнату.

- Уже? - прошептала Кира, не сводя глаз с Хлоиного лица. Она надеялась разглядеть в нём хотя бы малейший оттенок сожаления от предстоящего действа, но не увидела ничего. Женщина выполняла привычную рутинную работу - избавлялась от любителей совать нос не в свои дела.

"А ведь моя настоящая мама, останься она правительницей, вела бы себя так же, - подумала девушка, - выносила бы окончательные приговоры... ох, мамочка, как всё это страшно..."

- Идём отсюда, - Стешка потянула Киру за локоть к выходу.

Хлоя, убедившись, что девушки отошли достаточно далеко, опустила пистолет и повернулась к принцу и его наставнику:

- Вы, конечно, умеете молчать?

- Вот оно что... - догадался Мирослав, - эти ублюдки знают ещё что-то?

- Да. И ещё... Еслик не должен фигурировать в деле. От его трупа и машины следует избавиться. Совсем, чтобы и пылинки не осталось. Гэбисты могут отпрессовать его племянника, и тот укажет на Листикова с Феофановым. Кроме того... - Хлоя подошла к Баженову, села на диван и убедившись, что тот всё ещё пребывает в наркотическом трансе, спросила:

- Расскажи мне о женщине, лечившейся от рака и умершей от смертельной инъекции...



Раяна, Надя и Эммочка встретили подруг в коридоре и буквально закидали их расспросами. Стешка наскоро пересказала показания группы Сентябова и капитана Петсайда, попутно добавив, что адрес квартиры, в которой находится новый проход на базу Кинзи, наконец-то получен. Сие известие не могло не порадовать девушек - все они были полны решимости идти на захватчиков хоть с вилами, а то и с голыми руками...

- Но это ведь просто ужас какой-то, - растерянно сказала Надя, едва Стешка закрыла рот, - если Прогрессоры могут вербовать людей через радиоэфир, то они никогда от нас не отцепятся...

- Тут дело не в радиоэфире, а в людях, - возразила Раяна, - им не всякий первый встречный нужен. Другого такого кадра, как Баженов, ещё долго искать. Они бы, может, и рады завербовать кого получше, например, полковника Приставкина, да только к нему не подступиться, иначе бы он уже был у них. И вообще, это ОНО работало с четырьмя людьми. А вдруг кто-то из претендентов не желал вступать в контакт? Должны же оставаться на свете честные люди.

- Вы только подумайте, - заговорила Кира, - они прямо в центре Москвы разместили рипликационные чаны. И этого никто не заметил. А эти люди... - она оглянулась на дверь гостиной, - я просто поверить не могу, что мы много лет жили с ними буквально бок о бок...

Из-за двери донеслись пять негромких сухих хлопков.

- Ну вот и всё, - заметила Эммочка, - со стороны землян угрозы больше нет. Но поскольку эти четверо владели неким компроматом, то вскоре после начала следствия следует ожидать ещё нескольких смертей...

- О чём ты? - не поняла Кира.

- Кто-то из тех, кто ест человечину или насилует детей, завтра же утром, не дожидаясь ареста, попрыгают из окон или примут висячее положение.

- Не скажи, - усмехнулась Раяна, - в Европе это, может, и произойдёт, а в Японии один из людоедов стал кинорежиссёром с мировым именем. Странно, что ему Нобелевку до сих пор не дали. За пропаганду и внедрение инновационных форм взаимоотношений между людьми...

В гостиной, набитой трупами, делать больше было нечего. Хлоя, обернувшись панцироносицей, взялась за зачистку следов, в том числе - превратила тело Еслика в горстку пыли и в несколько приёмов спустила её в унитаз. Эммочке было наказано пробыть на кухне вместе с Викой и Федькой ровно до тех пор, пока у ворот особняка не появятся милицейские экипажи, а Киру отправили в Заборье - домашние длжны были видеть её готовящейся ко сну с тем, чтобы не хватиться раньше времени. Панцироносный отряд покинул дом тем же путём, каким и проник в него, и уже за забором Хлоя вызвала по радиостанции милицейские наряды и выехавшие на дежурство патрули.

- Почему вы никогда не уничтожали инкопов полностью? - поинтересовался Нефри, - как это понимать... это воздействие на умы людей? Вы хотите, чтобы земляне задумались о сути происходящего?

- Именно, - кивнула Хлоя, - здесь ещё достаточно честных людей от науки, власти и религии. Они могут сделать правильные выводы и оценить масштаб бедствия. И предпринять кое-какие шаги по недопущению подобного в будущем...

На улице показалось несколько автомобилей с включёнными проблесковыми маяками, и едва кортеж затормозил у ворот, Эммочка покинула кухню.

А затем в дом с четырёх сторон вломилась группа захвата...



На часах было уже около полуночи, когда панцироносный отряд высадился у остановки Первой Сокольнической на улице Гастелло. На Киру вновь нахлынули воспоминания о Гришиных предупреждениях, и на сердце сразу стало тревожно. Вот все они, включая Азека Нефри и Мирослава, оказались в Сокольниках. Что их может ожидать здесь, особенно после того, как они достигнут нового входа в подпространство? "Кто-то из нас серьёзно пострадает, - подумала девушка, - неужели Слава? А может, в наши дела ещё кто-нибудь вмешался? Вдруг Гриша сейчас где-то рядом? Он говорил, что у него будет последнее видение... но что он увидит? Впрочем, сейчас некогда это выяснять..."

- Нам туда, - Мирослав уазал девушкам на дом номер четыре, в котором находилась одна из многочисленных квартир, оформленная на подставное лицо, но по сути принадлежавшая ныне покойному Рустаму Сидоренко. Они вышли с остановки, обогнули корпус Института правового анализа, с помощью отмычек вскрыли дверь нужного подъезда и поднялись на шестой этаж. Как и следовало ожидать, на лестничных клетках не горела ни одна лампочка, что, впрочем, было на руку всей компании. Для дела, которое они планировали, требовалась именно ночная темнота вкупе с отсутствием лишних свидетелей.

- Вот что я хочу вам сказать, - Нефри остановил своих молодых спутников между этажами, - если там всё ещё есть вход, то воспользовавшись им, я уже не смогу вернуться. Магическое это подпространство или обычное - не знаю. Может, оно смешанного типа, но что бы там ни было - вы, я подчёркиваю это, не должны ходить за мной. Это опасно. Если Кинзи успел что-то пронюхать, то я могу просто не дойти до места, а вы - тем более...

- Это надо понимать как прощание? - уточнил Мирослав.

- Да. Я с вами прощаюсь. В этой жизни мы больше никогда не встретимся.

Ванахемский генерал минуты две смотрел из окна на затянутый оранжевым полумраком двор. Думал ли он сейчас о родной планете, или вспоминал совершённые преступления, или вызывал в памяти образы отца, матери, Калайлы - этого никто не знал.

- Всё, - сказал он наконец, разворачиваясь к лестнице, - откладывать дальше нет смысла. Идёмте...



Появление непрошеных гостей не укрылось от внимания заинтересованных лиц, коими являлись вице-адмирал Кинзи и два инкопа - Лукас и лже-Мирослав. После первого же тревожного сигнала они втроём заспешили к терминалу управления преобразователем измерений - проследить за ситуацией, и, если потребуется, принять меры.

- Семь человек, - сказал лже-Мирослав, первым добежавший до терминала и севший в кресло оператора, - шесть женщин, один мужчина.

- Наши пакостные девочки, - усмехнулся вице-адмирал, - итак, господа... есть какие-нибудь идеи?

- Не понимаю, - Лукас переводил взгляд с пультов на экраны и обратно, - как они вычислили местонахождение этого входа? Мы ведь постарались свести к минимуму все побочные эффекты...

- Откуда мне знать? Разве что они со своей базы засекли какие-то искажения...

Кинзи искоса смотрел на Лукаса, изображающего кипучую деятельность. Он, видите ли, не понимает... завербованных им людей допросили, причём с применением химии, а он внаглую валяет перед ним дурака.

Вице-адмирал отвернулся, не желая наталкиваться на взгляд инкопа. Пусть Лукас и дальше пребывает в счастливом неведении. Для него будет неприятной неожиданностью узнать, что лже-Мирослав сдал его со всеми потрохами.

- Между прочим, во время выходов в астрал я нигде не вижу Азека, - сказал Кинзи, - что могло с ним случиться? Я не могу связаться с ним даже посредством телепатии...

Лукас и лже-Мирослав тоже хотели бы это узнать, но на сей раз они не могли сказать по данному вопросу ничего стоящего. Их свободные от воплощения собратья тоже не могли отыскать контрразведчика, что свидетельствовало либо о его смерти, либо о вмешательстве Регрессоров...

- Он вполне может быть мёртв, - пожал плечами Лукас, - а может...

- Кто-то вошёл в проход, - перебил его лже-Мирослав, - он один... не знаю, кто это.

Кинзи задумался. Что бы мог значить этот шаг со стороны панцироносиц? Они выслали вперёд разведчика, или это какой-то новый неразгаданный трюк?

- Надо достроить проход и блокировать квартиру, - сказал он, - что бы это ни было, они будут стоять у прохода и ожидать результата... не знаю какого, - он передвинул несколько рубильников, подавая в устройство дополнительные мегаватты вытягиваемого из недр Земли электричества.

- Сделаем за пять минут, - кивнул Лукас, - а что потом? Индас и Церена наверняка там. Их мы берём живыми, а что с остальными?

- Выбрось, - вице-адмирал рубанул ребром ладони воздух, - я хочу полюбоваться тем, как все они наконец-то сдохнут...

Он откинулся на спинку кресла, готовясь наблюдать предсмертные муки заклятых врагов. Девочкам придётся очень плохо, а что ждёт Церену - даже страшно представить. Он не спеша перебирал в уме все средства, которые намеревался пустить в ход для того, чтобы раздавить принцессу и морально, и физически. Она не устоит, особенно когда увидит на базе близких людей.



Панцироносному отряду не пришлось обыскивать квартиру Сидоренко. Вход в подпространство даже не был замаскирован. Он находился на кухне и представлял собой вытесанный из тёмного камня тоннель, ведущий неведомо куда сквозь лестничную клетку. Нефри довольно долго стоял перед портиком входа, словно к чему-то прислушиваясь, затем повернулся к Хлое:

- Всё верно, - кивнул он, - база там, впереди. И на пути есть магические декорации, которые разрушатся после того, как я обойду их. Вот почему вам нельзя рисковать, отправляясь со мной.

- Вы не передумаете? - уточнила капитан Пи, - может, если мы пойдём вместе, то наши шансы возрастут... ведь мы уже ходили в сплошь магическое подпространство, и всё-таки остались живы.

- Нет, - жёстко ответил Нефри, - это исключено... если бы я был уверен, что вас не засекут, я бы порекомендовал высадиться в Антарктиде и проследить за долиной Спокойствия.

Девушки и Мирослав переглянулись.

- Вы хотите...

- Я всё-таки постараюсь добраться до нижних этажей и подорвать хотя бы один ядерный заряд, но перед этим отравлю воду. В любом случае, страховки ради, вам придётся - если не будет подтверждена гибель объекта - настроить преобразователь измерений и соединить две базы в одну. Это будет даже проще, так как вы сможете разрушить защитный кокон и затопить объект, после чего он промёрзнет и придёт в негодность...

Он проверил оружие и блоки питания к нему, затем прикрепил на груди под пиджаком ещё один пистолет - обычную пластиковую игрушку, заряженную смертоносной для любого инкопа жидкостью, и сказал:

- Напоследок я хочу попросить у вас прощения за всё зло, которое я вам причинил. Особенно у вас... - он кивнул Мирославу, Кире и Стешке.

Контрразведчик в последний раз попрощался со всеми девушками, чётко, по военному, отдал честь Мирославу и не оборачиваясь, зашагал по тоннелю.

Через несколько минут тоннель несколько забрал направо, и Нефри, убедившись, что никто его не видит и не пытается сопровождать, перешёл с шага на бег. Это далось ему нелегко. Теперь, когда рядом не было Прогрессоров, он страдал от множества старческих недугов. Стараясь не обращать внимания на одышку и боль в суставах, он преодолел около трёх километров, не переставая мысленно молить Небеса дать ему больше времени, прежде чем волшебные тоннели начнут разрушаться.

- Только не сейчас, - шептал он на бегу, - прошу тебя, Господи, только не сейчас...

Впереди забрезжил бледно-серый свет. Нефри прибавил скорость.

- Вот, вот... так. Осталось немного. Совсем немного... ещё чуть-чуть!

Он вышел на проложенные через ряд каменных террас ступени, ведущие на замощенную бетонными плитами обширную долину, обрывающуюся в бездонную пропасть. От подножия самой нижней террасы вдаль вела похожая на автобан дорога, постепенно переходящая в подвесной мост, зависший над угольно-чёрным океаном пустоты.

- Путь предстоит неблизкий, - сказал себе Нефри, вглядываясь вдаль, - но всё равно уже поздно.

Он вынул бутылку и отпил из неё той самой воды, которую хотел добавить в накопители и которую так не любили Прогрессоры и ряженые эксперты, засевшие в студии радиостанции "Эхо Москвы".

Пролёты моста поднимались на огромную высоту, и контрразведчик невольно замер, когда увидел место, к которому стремился.

Над горизонтом, на фоне затянутого в чёрные грозовые тучи неба, повисла ярко светящаяся конструкция, выполненная в виде гигантского равностороннего треугольника со светящимся глазом в центре. Зрачок этого глаза испускал световой столб, обшаривающий одетую в камень и бетон долину. Нефри усмехнулся. Единственный смысл этой пугающей картинки был в том, чтобы ошеломлять посещающих долину землян. Да и то не всех, а лишь бандитов вроде Фильки Еслика.

Нефри сделал ещё один глоток из бутылки. Ему казалось, что после этого он вновь почувствовал себя полным сил, хотя в стеклянной ёмкости был не допинг и не боевой химикат, а кристально чистая вода без всяких инородных примесей. А может, его силы взаправду восстанавливались, ибо он снова мог бежать - быстро, даже вприпрыжку, совсем как в пору отрочества.

С каждой минутой глазастый треугольник светился всё ярче и вырастал в размерах. Нефри уже мог различить вход в тоннель, расположенный двумя километрами ниже исполинского зрачка.

Он был уже в сотне шагов от неровных базальтовых стен пещеры, когда увидел некое существо, спешащее ему навстречу.

- Азек? - окликнуло его существо, - где ты пропадал? Мы уже начали волноваться... что случилось? Почему ты такой седой?

Контрразведчик остановился, разглядывая одного из тех, кто, по его словам, начал волноваться. Перед ним предстал гибрид, являющий собой змеиное тело и растущее из него туловище человека. Эта разновидность инкопов была создана Олафом Госкатом для ведения боевых действий в условиях пещер и городских подземных коммуникаций. Применялись они и в подземной Петре, и надо заметить, не без успеха...

- Проводи меня к вице-адмиралу, - умоляющим тоном вымолвил Нефри, стараясь пустить для большего эффекта слезу, - принцесса... она лишила меня всего...

- Лишила? Что ты хочешь этим сказать? - вытаращился инкоп.

- Взгляни на это...

Инкоп приблизился почти вплотную, с любопытством наблюдая за тем, как контрразведчик вынимает что-то из под пиджака. Расплата за неосторожность не заставила себя ждать - Нефри выхватил водяной пистолет и выпустил тоненькую струйку в лицо твари. Эффект превзошёл самые смелые ожидания - человеко-змей заорал во всю глотку каким-то жеребячьим басом, прижал ладони к глазам и начал кататься по настилу. От его вздувшегося, сочащегося кровью и гноем лица повалил пар, от тела отслаивались целые куски, и не прошло минуты, как сотворённое генетиками издевательство над здравым смыслом превратилось в чёрную зловонную жижу.

- А говорят, они боли не чувствуют, - сказал себе Нефри, сплёвывая на то, что раньше было инкопом.

Он развернулся и вошёл в пещеру.

Ему не пришлось долго блуждать в поисках дороги - пещера не имела никаких ответвлений, и уже через полчаса, никого по пути не встретив, он достиг знакомого коридора, ведущего к межпространственному порталу.

- Вот и дорога домой, - сказал он себе, - но мне туда не надо. Хорошо бы вывести эту штуку из строя, но ключ есть только у Кинзи... ну да ладно. Разберёмся.

Изчезновение человеко-змея вскоре обнаружится, особенно если его отлучка была с кем-то согласована. Нефри после недолгого раздумья решил подняться в апартаменты, занимаемые когда-то Джедисом. Уж там-то незваного гостя - если его присутствие выявлено - будут искать в последнюю очередь. А вдруг туда и вовсе никто не зайдёт? Всё может быть...

Нефри хорошо изучил все системы базы ещё на стадии строительства, и будучи крайне предусмотрительным человеком, заблаговременно отметил все мёртвые зоны, недоступные для технических средств контроля. Никем не замеченный, он прошёл к ближайшему лифту и беспрепятственно поднялся в жилой сектор.

Комнаты Джедиса были загромождены различными изделиями инфертека - как готовыми к эксплуатации, так и недоделанными. Здесь же контрразведчик отыскал оружие, снаряжение и кое-какой инструмент, пригодный для вскрытия трубопроводов и установки на них врезок и ответвлений. Инструмент мог пригодиться при работе с накопителями, и Нефри сунул его в карман, отдельно от гранат, детонаторов и пластиковой взрывчатки.

Затем он отыскал несколько бутылок, наполнил их обычной водой из-под крана и добавил к ней несколько капель иной воды, той самой, что убила человеко-змея. Теперь он имел возможность умертвить сотни тысяч инкопов. На базе же их осталось около тридцати восьми тысяч. Им вполне хватит одной бутылки...

Больше здесь нечего было делать. Нефри вышел в коридор и направился к лифту, надеясь с первого же раза попасть в аппаратную водозабора, но кабина, как нарочно, была кем-то занята. Хуже того, пассажир ехал именно в жилой блок. Через пару секунд дверцы разошлись, и генерал увидел Олафа Госката.

Генетик, завидев постаревшего, убелённого сединой контрразведчика, удивился не меньше. А когда Нефри выхватил из наплечной кобуры пистолет, то и вовсе перепугался до чёртиков - так что даже забыл о своей способности телепортироваться.

- Что... - пролепетал Олаф, - что вы... делаете?

- Извини, Олаф, - улыбнулся Нефри, - твои вкладчики не получат компенсации.

Сверкнула вспышка, и грузное оплывшее тело экс-главы "Рипликационной Корпорации Немезиса" ткнулось в стенку лифта и сползло на пол.

Нефри поспешил войти в кабину и отправился на два этажа выше. До аппаратной оставалось не больше двухсот метров, но в холле его поджидала новая неприятная встреча. Лифтом пожелал воспользоваться комендант базы Джером Одри. По злой иронии судьбы контрразведчик не сразу увидел его, зато двое охранников на пропускном пункте прекрасно видели на своих экранах как мятежного генерала, так и мёртвого генетика, покоящегося на полу кабины с обугленной дырой на лице.

Контрразведчик, в отличие от солдат из частной компании, действовал гораздо быстрее, к тому же он знал, чего ему следует ожидать на базе. Охранники получили по выстрелу в голову, Одри продержался несколько дольше, прежде чем Нефри сумел обойти его и дважды разрядить пистолет в шею и спину немезисца. Впрочем, тот уже успел нажать на кнопку тревоги.

По всем этажам разнёсся вой сирены, но Нефри было не до этого. Он отметил лишь то, что теперь ему уже не позволят прорваться к арсеналу. Теперь в его распоряжении была лишь система водозабора.

Он заблокировал кабину лифта, разрушил лестничные пролёты с помощью ультразвукового генератора, установил в неприметных местах мины и со всех ног побежал в аппаратную.

На изучение оборудования и трубопроводов ушла пара минут. Он отметил трубы, питающие водой сектор инкопов, нашёл канализационные стояки, воздуховоды, разыскал на складе комплекты шлангов с переходниками и приступил к монтажу врезок и подводок. Он слышал, как где-то за стенами рвутся мины, слышал чьи-то крики, его переполняло волнение, но всё-таки он успел собрать нештатную систему, врезать её в главный накопитель и влить туда пол-литра святой воды, взятой им в том самом храме, в котором ему помогли навсегда избавиться от "благодетелей из Z-измерения".

- Ну вот, - сказал он, поворачивая краны и задвижки, - этого должно хватить... остаётся только потянуть время, прежде чем Кинзи поймёт, что к чему...

Контрразведчик побежал на пропускной пункт, сел за пульт охраны, включил громкую связь и надел наушники с микрофоном.

- Говорит генерал Нефри, - заговорил он, - я обращаюсь ко всем подданным Ванахемской Короны, которые меня слышат. Я надеюсь, что не все из вас утратили чувство долга, и надеюсь, что вы сохранили верность Трону и тому, кто вправе его занимать. Я, Азек Нефри, человек, долгое время состоявший на службе у Братства Светоносцев, хочу сообщить вам, что в настоящее время Ванахемский Трон занят самозванцем - воплощенным Прогрессором-инкопом. Настоящий правитель Ванахема, Сиф Ваден третий, пропал без вести, не исключено, что он уже мёртв, а посему его обязанности вправе исполнять лишь один человек - его сын Индас в паре с новой королевой Ванахема, Цереной Сегнуссен. Подумайте как следует, дорогие соотечественники. Подумайте над тем, что, находясь на Земле, вы выполняете приказы не своего короля, а приказы искусственной пародии на человека, находящейся под управлением неизвестно кого...

Надеясь неизвестно на что, Нефри продолжал взывать к совести и благоразумию соотечественников, хотя прекрасно знал, что честных и совестливых людей на базе не может быть в принципе. Ни один человек в здравом уме не будет сотрудничать с воплощёнными Прогрессорами, и два года назад группа Кинзи постаралась как следует, разыскивая для своей миссии самых худших представителей рода человеческого.

Но вдруг произойдёт невозможное, и хотя бы одно подразделение разрядит оружие в спину двум оставшимся Светоносцам? Вдруг отпадёт надобность уничтожать базу, вдруг удастся захватить невредимым межпространственный портал и ядерные заряды?

- Азек... - донёсся из динамиков голос вице-адмирала, - Азек, что произошло? Кто околдовал тебя? Что за чушь ты несёшь?

- Извини, Адам, - ответил контрразведчик, - но у меня нет другого выхода. Я не подчиняюсь инкопу, пусть даже он внешне выглядит королём.

- Какой телевизор мог сказать тебе такое? - раздражённо воскликнул Кинзи, - или это колдовство Церены? Что ты задумал, чёрт тебя побери?

- Перестань придуриваться, Адам... ты всё знаешь не хуже меня. Послушай моего совета - уходи с базы. Куда угодно. Вместе с Накемом или ещё кем-нибудь... дольше проживёте, потому как наши дни сочтены. Кстати, Накем... он с тобой? Он меня слышит?

- Не вздумай совратить мальчика, - в голосе Кинзи мелькнула усмешка, - у тебя ничего не выйдет. Он имеет все шансы стать Прогрессором.

- Накем, если ты меня слышишь - прости меня, если сможешь, за то, что я вынудил тебя присоединиться к нам. Уходи с базы и порви со Светоносцами. Это всё, что я могу тебе посоветовать. Я знаю, о чём говорю...

- Да пошёл ты к Калайле Берволд, старый маразматик, - захихикал Накем, - вступив в Братство, я получил всё, что хотел. Рассчитался со всеми, кто когда-либо причинил мне боль, получил власть и много разновидностей наслаждения... а ты скоро отправишься к Регрессорам. Будешь сидеть на облачке, свесив ножки, хи-хи-хи...

- Я не сержусь, Накем, - с грустью заметил контрразведчик, - лишь потому, что ты очень глуп. И вряд ли поумнеешь...

- Сдавайся, Азек, - вмешался Кинзи, - мы можем избавить тебя от колдовства. Ты вновь сможешь вернуться к нам и стать Прогрессором...

Контрразведчик выключил микрофон и оторвал наушники. Нельзя позволять противнику заговаривать себе зубы. Почти наверняка они стягивают все силы к его временному убежищу...

- Жаль, что нельзя будет посмотреть - сработало ли моё средство, - сказал себе Нефри, - ну да будь что будет...

Тем временем солдаты и инкопы восстановили поломанную лестницу и начали штурм. Нефри встретил первую группу инкопов, и последним эта встреча очень не понравилась. Мелькнула бутылка, звякнуло стекло, и из-под потолка на головы штурмующих пролилась святая вода. На лестнице началась давка; агонизирующие инкопы с визгами и воплями пересчитали ступеньки и попадали в проём, а вода просочилась на все пролёты, превращая воплощённых Прогрессоров в зловонную слизь.

Нефри ещё ни разу не видел охваченных страхом инкопов. Он был уверен - во всяком случае, до сегодняшнего дня - что их в принципе невозможно чем-либо напугать. Но это было не так.

И контрразведчик знал, чего именно они боятся.

Как бы внешне не выглядели мыслящие существа, к какому бы виду они ни относились, в какой бы среде ни обитали - все они, кто-то в меньшей степени, кто-то в большей - нуждаются в защите от инфернального террора и давления.

И им даются средства для изгнания магии и волшебства. В мире Нефри это был Серебряный Кристалл и его аналоги. Но сейчас он применил против инкопов оружие, данное землянам, и оно на практике показало свою эффективность.

- Вообще-то мы и земляне никогда не должны были встретиться, - задумчиво проговорил контрразведчик, - но если уж есть методы преодоления барьера, то... впрочем, все мы рано или поздно окажемся перед глазами настоящего Творца...

В холл ворвались сразу две группы штурмовиков, но теперь все они были людьми. Генерал отстреливался, но его продолжали теснить до тех пор, пока не загнали в аппаратную. Здесь, за каким-то набитым электроникой ящиком, его достал луч гравитонобоя. Ящик сорвало с креплений и бросило на пол. Нефри почувствовал, как, не выдержав полуторатонной тяжести, затрещали кости в его ногах, а затем двое неизвестных в закрытых шлемах разрядили гравиквантовые излучатели ему в голову.

- Ну вот и всё, - Кинзи прошёл в аппаратную и приблизился к полураздавленному контрразведчику, - а ведь у него был шанс...

- Взгляните на трубы , - сказал один из солдат, - этого здесь раньше не было... он что, воду отравил?

- Чем? - удивился Кинзи, - я не вижу присутствия ядовитых веществ... но всё же...

В этот момент его вызвали Лукас и лже-Мирослав. Новость, сообщённая ими, стала последней каплей, переполнившей чашу терпения вице-адмирала.

Из тридцати восьми тысяч инкопов в живых осталось не больше двух сотен. Почти вся клонированная армия погибла.

Кинзи почувствовал лёгкое жжение на левом запястье. Во время штурма его угораздило прикоснуться к пролившейся сверху воде, и чем бы ни являлась эта жидкость - она сделала своё дело.

- Оставайтесь на местах, - сказал он Лукасу, - по базе до полного обеззараживания не шататься. И доставьте мне наконец эту чёртову Церену живой!

Он развернулся и пошёл к преобразователю измерений. Ему хотелось лично лицезреть тот момент, когда принцесса наконец поймёт - куда её угораздило попасть...



Присесть или прилечь было не на что - в квартире отсутствовала какая-либо мебель, и девушки разместились на полу у стенки, не сводя глаз с прохода в подпространство.

- Интересно, - подала голос Кира, - у Азека что-нибудь получилось?

- Даже не знаю, - отозвалась Хлоя, - если его не убили до того...

- Так просто он им не дастся, - сказал Мирослав, - я его не один год знаю. У него всегда были подготовлены пути для отхода. Если его не разоблачили, он может обставить дело так, что Кинзи сам проведёт его к арсеналу.

- Хоть бы так оно и было. Если сдетонирует ядерный заряд, то проход закроется. А сгонять в Антарктиду всё-таки придётся. Мало ли какие следы останутся в долине Спокойствия.

Девушки переглянулись. Экскурсия на радиоактивные руины, да ещё в условиях полярной ночи, не сулила приятных впечатлений. Одно лишь хорошо - там не будет лишних свидетелей. Полярники, конечно, зафиксируют и вспышку, и толчки, и всплеск гамма-излучения, но никто из них не отважится посетить малоизученные горные хребты, особенно ночью при семидесятиградусном морозе.

- Я что-то не пойму, - Раяна поднялась на ноги и подошла к окну, - почему снаружи так темно? Что, по всей Москве свет отключили?

Девушки встали и выглянули во двор. Мирослав чиркнул зажигалкой, и при её слабом свете стало ясно, что тьма вызвана не отсутствием электричества, а чем-то иным.

- Стёкла... - он дотронулся до стеклянной преграды, - так не должно быть, девочки... я не вижу отсвета пламени, - он поднёс зажигалку к окну, - стёкла абсолютно чёрные...

И это неприятное открытие было только первым из многих. Оконные рамы не поддавались никаким попыткам раскрыть их. Шпингалеты застыли, как влитые, не сдвинувшись ни на миллиметр. Куда-то исчезли все звуки. Что же касается входной двери, то она была намертво блокирована, как будто её завалили мешками с песком.

- Ловушка... - выдохнула Хлоя и повернулась к Мирославу. Тот невольно отшатнулся, заметив дикий гнев на лице капитана, - твой чёртов наставник сдал нас... он нарочно навязался идти с нами, привёл нас сюда и заложил...

- Может, мы сможем вырваться, если... - Надя вышла на середину передней, - Фрейя, дай мне силу!

Но ничего не произошло. Каждая из девушек, пытавшаяся превратиться, потерпела неудачу. "Панцири" не находили источников энергии и не разворачивались.

- У нас и оружия - раз-два, и обчёлся... - заметила Хлоя, - так что...

Пол под ногами вздрогнул и дал перекос чуть ли не на тридцать градусов. Девушки не удержались на ногах, и их бросило на стены. Кира соскользнула в дверной проём и налетела спиной на подоконник. Потирая ушибленные места, она, стараясь не упасть, подобралась к выходу, но дорога была отрезана невидимым, но весьма прочным барьером, представляющим собой нечто вроде иномерного экрана, похожего на тот, что защищал тела панцироносиц от холодного и огнестрельного оружия.

- Что это? - Кира начала пробовать барьер на прочность кулачками, затем пятками, но это ни к чему не привело. Она поняла, что сможет покинуть свою западню лишь при помощи того, кто сию западню приготовил. "А что со Славой? - подумала Кира, - где он сейчас? Нас раскидало по всей квартире, или..."

В комнату попыталась пройти Раяна, и её лоб столкнулся с преградой. Придя в себя, "золотая" девочка вновь набросилась на дверной проём, застучала по нему руками, затем начала кричать... Кира поняла, что за пределами её темницы творится что-то неладное, но не сумела разобрать ни слова, как ни старалась.

- Девочки, помогите! - Кира вновь кинулась на штурм преграды, - Слава, где ты? Забери меня отсюда... Слава!..

Стены и пол передней начали покрываться инеем. Раяна заметалась из угла в угол, растирая стынущие руки, вновь бросилась к барьеру, рухнула на колени, схватившись одной рукой за горло и пытаясь протереть глаза...

- Райка, что с тобой? - обливаясь слезами, выкрикнула Кира, - держись, Рая... я здесь, рядом...

За её спиной что-то упало на пол, раздался щелчок, а затем девушка почувствовала, как воздух в комнате потяжелел, а её горло и глаза охватило жжение.

- Что со мной... - застонала Кира, катаясь по полу и хватаясь то за одно, то за другое охваченное болью место - рот, глаза, нос, грудь, - я не вижу... как больно... девочки, помогите мне... о Боже...

Боль продолжала усиливаться, и Кира впала в беспамятство. Она уже не видела, как через окно в комнату проникло двое человек в серых комбинезонах и противогазах.

А ещё несколько минут спустя вырванная из многоэтажной жилой конструкции квартира Сидоренко вместе с запертым в ней панцироносным отрядом перестала существовать.





40.




40



Кира пришла в себя после нескольких толчков. Она, будучи уверенная, что маленький проказник Сашка опять пытается поднять её с постели, попыталась извернуться и пихнуть его ногой, но вскоре почувствовала, как что-то мешает ей двигать руками и ногами, и вдобавок она лежит на полу, а не в мягкой постели.

- Ай... да что это, блин, такое! - захныкала девушка, как вдруг до неё дошло ещё одно ощущение...

Глаза и горло. Их невыносимо жгло.

- Мамочка... - всхлипнула Кира, - больно...

Шаги двух человек. Слабое гудение, струя жутко холодной воды, ударившая в лицо. Жжение в глазах немного отпустило, и сквозь бледный туман Кира различила голые стены из чёрного базальта, забранный решёткой светильник, двоих человек в сером обмундировании...

- Ну-ну, малышка, - сказал один из них, - только без истерик. Умылась? Вот и замечательно.

У Киры внутри всё похолодело. Эти слова были сказаны на мидгарианском языке. Она в плену, на базе Реаниматоров в долине Спокойствия, в полутора тысячах километров от Южного полюса. Она связана по рукам и ногам то ли верёвками, то ли чем-то ещё, и её спина ощущает холод каменного пола. Вскоре её нос ощутил запахи табака, каменной крошки, резины и ещё чего-то, похожего на разлагающееся мясо.

- Девочки... - застонала девушка, - Слава...

- Нет тебе больше никаких девочек, - последовал ответ, - они там, снаружи. Принимают воздушные ванны.

В тюремной камере(зарешеченное окошко на двери говорило само за себя) грянул хохот. Кира не сразу поняла зловещий подтекст последних слов, но тон, каким они были сказаны, не предвещал ничего хорошего.

Боль в глазах прошла. Тем временем охранник снял с Кириных рук и ног ремни.

- Ты действительно понимаешь мидгарианский язык? - спросил он, - ага, киваешь... интересно знать, где ты его выучила... впрочем, неважно. Меня зовут Тодд, - он щёлкнул ногтем по жетону на груди, - а за дверью - мой приятель Стив. У нас на руках пожелание вице-адмирала на твой счёт. Ты останешься живой и здоровой, но - если начнутся истерики, припадки, акции протеста, голодовки, битьё посуды, загаживание помещения - мы очень быстро сделаем тебя не совсем здоровой. Или совсем нездоровой. Что такое газовая граната - ты уже знаешь. Будешь фокусничать - познакомишься вот с этой штукой, - Тодд поднёс к Кириному лицу резиновую дубинку длиной не меньше метра, - и поверь на слово - то, что ты ребёнок, и к тому же девочка - для нас не проблема. Тем более, что ты с Земли и адвокатов у тебя не будет. Пустыми просьбами никого докучать не надо. Только по делу. Курить хочешь?

Кира помотала головой.

- Это правильно, - кивнул Тодд, - ну ладно. Постель сама разберёшь. Счастливо оставаться.

Охранники заперли внутреннюю решётчатую дверь, затем внешнюю - цельнометаллическую, с окошком и подставкой, и Кира осталась одна.

Она ещё с полчаса пролежала на полу, собираясь с мыслями и избавляясь от тошнотворного привкуса во рту. Затем, с трудом поднявшись на ноги, стала изучать помещение. Впрочем, изучать здесь было по сути нечего - каменные стены, пол и потолок, раковина рукомойника, железная кровать с матрасом, простынёй и одеялом не первой свежести, да побитое ржавчиной ведёрко в уголке.

Она села на кровать и попыталась припомнить обстоятельства своего пленения.

Иней на полу, на стенах... Задыхающаяся Раяна. Что с ней случилось? Наглоталась газа? Или...

- Нет, - прошептала Кира, обхватывая руками голову, - не может быть... девочки, где вы?

Ей стало невыразимо страшно. Неужели Кинзи выбросил их всех у подножия пирамиды, на ледяной щит? А почему нет? Ему достаточно заполучить только принцессу.

Все Кирины подруги были мертвы. Они не смогли превратиться в панцироносиц и уберечься от мороза. Никто, кроме пингвинов, не способен выжить в Антарктиде под покровом полярной ночи.

- Как же так... - всхлипывала Кира, уткнувшись лицом в прелое одеяло, - почему? За что?

А Мирослав? Он-то, разумеется, жив. Законный правитель Ванахема многим нужен, причём целым и невредимым.

А она сама? Сколько Кинзи намерен держать её под замком? До завтра? До конца недели? А то и вовсе до старости? Кира скинула сандалики и залезла с ногами на кровать. Сейчас в северном полушарии ночь, а может, уже и утро... Скоро её хватятся. Будут искать в лесу, на реке, поставят в известность и московскую милицию, но все эти меры ни к чему не приведут. Люди так легко и просто исчезают, не оставляя следов - тонут в реках, канализационных коллекторах, болотных трясинах. Однажды её папа подготовил материалы, в которых было упоминание о странном случае - тело одинокого старика пролежало в квартире семь лет, прежде чем его нашли. А могли бы и не найти, но долг за электричество перевалил за полмиллиона, а это веская причина для вскрытия квартиры...

- Что они все хотят от меня? - с горечью прошептала Кира.

Желания Светоносцев, как бы они ни были сформулированы, предельно просты - делать то, что от неё требуют. Лгать людям, это во-первых. Не мешать воплощённым Прогрессорам подменять собой людей, это во-вторых. И в-третьих - отречься от миссии Хранительницы Серебряного Кристалла.

Кира попробовала развернуть "Панцирь". Бесполезно. Что-то на базе мешало устройству раскрыться и защитить свою владелицу. Переговорный браслет и наруча телепортера так же не появлялись. Как же быть теперь? Одной, без подруг, без капитана Пи? Она упала на кровать и дала волю слезам...

Выплакавшись, Кира погрузилась в воспоминания, пришедшие из первого цикла, или из прежней жизни. Она ещё не избавилась от странного ощущения раздвоенности, осознавая себя попеременно то взрослой девушкой с богатым жизненным опытом, то маленькой слабой девочкой, нуждающейся в опеке и защите.

- Даже здесь, сейчас, я могу бороться, - сказала себе та часть девушки, что осознавала себя Цереной, - если у меня нет оружия, то это не значит, что всё потеряно. Я должна быть цельной и сильной личностью. Я не могу, не имею права сдаться...

- Но как мне бороться? Что я могу сделать? - отчаянно возопила Кира самой себе, - я ничего не знаю... я боюсь... не сумев меня уговорить, они начнут пытать меня... или Славу...

Кире хотелось хоть чем-нибудь отвлечь себя, чтобы не сойти с ума от страха и неизвестности. Она встала и начала обследовать каждый уголок своей темницы, каждый предмет, каждый выступ камня.

Непосредственно из камеры сбежать было никак нельзя. А за её пределами? Ведь Кинзи обязательно вызовет её к себе. Но что там, за дверями? В глазок Кира разглядела только чёрную, слабо освещённую стену. Хуже того, не было слышно ни единого звука. Если по соседству есть другие камеры, то они наверняка пусты - а может, и заняты, просто их обитатели спят...

Она не решилась кричать. Что толку? Да и дубинкой по спине получать не хотелось. Разве что её выведут мыть пол или стирать чьи-то носки - тогда другое дело. Унизительных просьб она выполнять не будет, чем бы её ни колошматили.

- Кто же эти двое? - сказала себе Кира, - мои соотечественники? Тодд и Стив... нет, такие имена на Мидгарде редко встречаются. Может, они с Ванахема? Нет... скорее, с Нифлхема. Их глаза, акцент...

Она вернулась на кровать, села, попыталась сосредоточиться.

- Здесь нет ничего, что я могла бы использовать. А что у меня с собой? - она осмотрела обрезанные "по самое некуда" джинсовые шортики, зелёный топик, розовую кофточку, ощупала цепочки на пучках, повертела в руках сандалики, пропустила сквозь пальцы их шнуровку, - можно сказать, что ничего у меня нет. В карманах - шаром покати. Шнурков не хватит даже для того, чтобы повеситься... - впервые за много лет невольная мысль о самоубийстве дала знать о себе, - Господи, да что я говорю...

Единственную пуговку на шортиках следовало поберечь. Скоро принесут завтрак, или обед, или ужин... неважно. За временем теперь будет трудно уследить. Появится посуда, столовые приборы... Хотя много ли их будет? Ножа и вилки ей не дадут, разве что ложку, да и та будет деревянной, а если и металлической, то с коротенькой ручкой.

- Надо получше глядеть по сторонам, - прошептала Кира, - сейчас любой предмет, любой кусочек металла, даже крохотный гвоздик может дать мне преимущество...

Её сморил сон, и она улеглась прямо поверх одеяла, не раздеваясь. Заснуть в одежде оказалось непросто - девушка ощущала себя сдавленной и зажатой - но к этому пришлось притерпеться. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то получал удовольствие, подглядывая за ней.

О еде для узницы никто не забыл. Вскоре после пробуждения ей принесли вскрытую банку тушёной говядины, крохотный ломтик незнакомого хлеба и ложку.

- Это - на весь день, - предупредил Стив, - ешь сейчас, потому что добавки не будет.

Этот распорядок не очень-то и расстроил девушку. Куда больше она досадовала на то, что после завтрака(или обеда)Стив отобрал и банку, и ложку. Жаль. Ложка была стальной и вполне могла сойти за оружие, а жестяную банку, если изловчиться, можно было бы порвать... Вот только как потом объяснить получившиеся орудия труда, если сюда нагрянут с обыском? О том, чтобы прятать металлические изделия в естественных отверстиях, и речи быть не могло. Как их потом доставать оттуда? А с местными хирургами Кире и вовсе не хотелось знакомиться.

Время можно было измерять по чередованию сна и бодрствования, соизмеряя эти промежутки с приношением еды. Хотя не факт, что еда появляется через равные промежутки времени. Ни Тодд, ни Стив не были расположены отвечать на какие-либо вопросы, а зачастую их было не дозваться. Ещё можно было следить за временем с помощью физиологических реакций, но этот метод годился лишь на ближайшую неделю. Кира подозревала, что, потеряв представление о суточных ритмах, её организм может перестроиться, и тогда уже будет совсем непонятно - когда именно начинаются месячные и когда возникает потребность избавиться от всего лишнего.

Кира не скучала. Большую часть времени она проводила в воспоминаниях. Она, прежняя Церена, знала и помнила столь много, что, перебирая в памяти тысячи событий и образов, никак нельзя было впасть в депрессию.



Лукас был вынужден чуть ли не по пятому разу объяснять Накему причину срыва планировавшегося захвата власти на базе. Мальчишка не мог взять в толк - каким образом какая-то несчастная вода убила инкопов, а когда наконец понял - то впал в жуткую депрессию и начал жадно поглощать всё имевшееся в баре спиртное. Довольно скоро он свалился на кровать и заснул, перемежая храп со звуками рвоты, и Лукас поспешил убраться из его спальни.

Негр с ужасом осознал, что все пути к задуманному им побегу отрезаны.

Ангар, преобразователь измерений, хранилище криоскафандров - всё это находилось под охраной роботов, коих Кинзи настроил и запрограммировал лично. Арсенал, матка-рипликатор, тюремный блок с запертыми в нём Кирой и Мирославом, межпространственный портал - все эти объекты вышли из-под его контроля.

Лишь выход на ледник не был перекрыт, но Лукас не торопился выскакивать на мороз с тем, чтобы разделить участь убитых им панцироносиц.

К выжившим инкопам его тоже не пустили. Он был уверен, что здесь дело не обошлось без лже-Мирослава и лже-Киры - похоже, эта парочка перетянула собратьев на свою сторону.

Генерал Нефри подложил Кинзи и лично ему, Лукасу, такую свинью, которую от него никто не мог ожидать. Негр надеялся, что генерал заявиться на базу с тем, чтобы попытаться убить своего босса... ну, или взорвать в его кабинете бомбу. Но принести сюда святой воды?

Лукас исходил из того, что Нефри не переосмыслит свои поступки и по прежнему будет хотеть стать Прогрессором. Но, должно быть, он не учёл того, насколько сильным в человеке может стать голос совести, и не сумел разглядеть обстоятельств, приведших к его усилению.

И теперь Лукас прятался в туалете, с ужасом ожидая неминуемого развоплощения.

Ему хотелось пить, но он боялся дотронуться до умывальника. Всей воде на базе были переданы свойства той жидкости, что имел при себе Нефри. Обеззараживающие процедуры не помогали, хотя трубы уже по второму разу были прочищены всеми доступными персоналу антисептиками и дезактиваторами. Вода попала и в матку-рипликатор - это означало, что ни один инкоп теперь не сможет прикоснуться к чанам... а ведь их планировали использовать на полную мощность и после того, как с Землёй будет покончено, вывезти на Луну.

Одним словом - все его затеи накрылись медным тазом.

- Надо было сразу его убить, - прошипел Лукас, - его, и этого сопляка Зойсмана, и Кинзи с Госкатом...

Накем упился до предсмертного состояния. Жаль, что он не сможет прочувствовать на себе всю палитру гнева своего начальника. Лукас улыбнулся, вспомнив, как этот мальчишка перепугался при виде газовой капсулы, которая якобы убила Джедиса и была найдена на трупе Нефри. Так перепугался, что даже сделал небольшую струйку в штаны...

Из оружия у Лукаса остались лишь рассованные под раковинами умывальников пистолеты. Достать что-либо более мощное уже было нельзя. Он взял один из пистолетов и приготовился стрелять во всякого, кто захочет справить свои делишки.

Он очень надеялся, что туалетом воспользуется Кинзи...



Вице-адмирал создал над столом голограмму, на которой были запечатлены последние минуты жизни капитана Пи и её мерзопакостных девочек. Изображение, будучи магическим порождением, прекрасно хранило все подробности, в том числе и звуковое сопровождение. Девушек выбросило на гранитные блоки безымянной пирамиды в центре долины Спокойствия, и они, зажимая обожжённые холодом глаза, пытались идти наугад. Хлоя опёрлась о ледяной гранит и отдёрнула руку, оставив на камне клочья кожи, Феона скатилась вниз и при падении сломала позвоночник, Дженга хрипела, пытаясь звать на помощь... Никто из них не мог говорить, не то что бы кричать - антарктический мороз жёг горло, бронхи, лёгкие и убивал свою жертву очень быстро - за несколько минут, особенно если жертва одета по летнему.

Вице-адмирал загасил жестокое, но весьма увлекательное зрелище и перевёл взгляд в угол кабинета.

Из поставленной на колёсики клетки-конуры на него, не отводя глаз, смотрел Мирослав.

- А ведь было время, - прошептал ванахемский принц, - когда я доверял тебе как члену семьи...

- Ну что ты, - снисходительно улыбнулся Кинзи, - ты мне и сейчас как родной. Словно брат или племянник. Ты болен, Индас. И вылечить тебя будет ох какой непростой задачей. Русские превратили тебя в идиота. А тут ещё и Церена со своими колдовскими штучками...

- Ты ещё проповедовать тут начни, - усмехнулся Мирослав.

- Нет, не начну, - покачал головой вице-адмирал, - ты не совсем подходящий объект для этого. Русское телевидение уже сколько лет проповедует ценности нового века, но ты перенял другие ценности. Ценности слабаков и слюнтяев. Ты любишь это никчёмное отечество, хотя, если взглянуть на ситуацию трезво, там нет ничего, заслуживающего любви. Только не надо говорить, что я чего-то не понимаю. Я понимаю, что ты предпочёл рабство Космической Тирании, и готов умереть за него. Но чем продиктован твой выбор? Ответ очевиден - ты под влиянием колдовства...

Он вышел из-за стола, прошёл в угол, взялся за поручень и передвинул клетку на середину комнаты.

- Отличная штука, - со смехом сказал Мирослав, - кати себе и кати... не надо говорить "руки за спину" и "лицом к стене", да и с наручниками возюкаться...

- Индас, - мягко, словно ребёнку, сказал Кинзи, - Индас... давай покончим со всем этим. Вспомни, как хорошо всем нам было раньше. Мне, тебе, Заку, Азеку. И Галит с Уллой. Ты только подумай, какие свершения нас ждут впереди. Галактика покорится нам. Она не может не покориться. Я даже вновь сведу тебя с Цереной. И нам не будет нужен инкоп в образе твоего отца... мы отделаемся от него. Вы сможете делать всё, что хотите. Восстановить справедливость. Избавить Союз от инкопов. Никаких Домов Контактов, никакого теста КСИД, никаких незаконных экспериментов...

- А через сто лет ваши последователи придут к моему внуку, склонят его к сотрудничеству, и он устроит новую тиранию, ещё хуже той, что есть сейчас, так ведь? Кстати, что вы сделали с моим настоящим отцом?

- Вот этого я не знаю. Им занимался Рубеус. И, я уверяю тебя, мы вместе разберёмся и найдём правду о твоём отце...

- Он не хотел сжигать Мидгард, и вы заменили его на инкопа...

- Мидгард необходимо было подвергнуть чистке посредством Небесного Огня. Слишком много там обитало людей, способных развоплотить воплощённых Прогрессоров.

- Я не собираюсь отправляться домой на твоих условиях, - сказал Мирослав, - и я уверен, что Кира меня поддержит.

- Как знать, - Кинзи поглядел в потолок, - ты околдован, Индас. А ведь я могу сделать тебя прежним. Тебе бы понравилось, но ты почему-то не хочешь...

В дверь постучали, и после отклика на пороге появилось то, что Мирослав возненавидел сразу же, едва увидел впервые.

В кабинет вошёл его собственный двойник. Клонированный организм, инициированный Прогрессором. А за ним проследовало ещё одно существо - точная копия Киры Беляковой.

- Что-то случилось? - поинтересовался Кинзи.

- Случилось, - кивнул лже-Мирослав, - нам нужно поговорить без свидетелей.

Пока Кинзи что-то обдумывал, лже-Кира подошла к клетке и принялась с жадным любопытством разглядывать ванахемского принца.

- Это и есть мой предполагаемый супруг... - улыбнулась копия, - а он ничего, довольно забавен. И не лишён мужской привлекательности. Вот только не бессмертен... и вдобавок немного похудел.

Мирослав постарался отодвинуться. Сделать это было не так-то легко из-за тесноты, но зато можно было смотреть на пустую стенку. Всё лучше, чем созерцать подделку под человека. Тем более - любимого человека.

- Что же ты отворачиваешься... - помрачнела лже-Кира, - разве я чем-то хуже исходника? Я буду жить вечно, я не состарюсь, не растолстею... и в двадцать семь, и в семьдесят семь, и даже в семьсот семьдесят семь я буду прежней. А главное - мне не нужны противозачаточные. У меня не бывает критических дней. И я не знаю никаких ограничений. Более того - я никогда никуда не опаздываю, не собираюсь по два часа и не бью о тротуар коленки...

- Сверхсообщество, - фыркнул Мирослав, - идеальный человек. Высшая раса. А не пойти ли тебе к чёрту?

- Что же это такое... только пришла, и уже назад отсылают. Как невежливо и некрасиво...

- Довольно болтать, - вмешался лже-Мирослав, - мы теряем время...

Кинзи и его клоны вышли в коридор, оставив Мирослава наедине с тяжёлыми мыслями.

Он был захвачен в блокированной, заполненной газом комнате, и сразу же по прибытии помещён в одиночную камеру, а затем - в клетку-конуру. Затворничество, будучи хоть и неприятным состоянием, не доставляло ему каких-либо серьёзных неудобств. Единственным неудобством был вице-адмирал Кинзи, не терявший надежды вновь превратить его в другого, прежнего Индаса, при воспоминании о котором Мирославу хотелось провалиться от стыда сквозь землю.

Кинзи несколько раз - иногда один, иногда с командой экстрасенсов - предпринимал ментальные атаки на сознание пленённого принца. И старался он совершенно напрасно. Очищение Серебрным Кристаллом сделало Мирослава невосприимчивым к какому бы то ни было гипнозу.

Сам же Мирослав испытывал страх. Он не боялся смерти - как минимум один раз он уже умирал и имел представление о том, что это такое. Его пугала судьба, уготованная для Киры. Отчаявшись уговорить принца сдаться, вице-адмирал приведёт её в кабинет. Пустит в ход иглы, крючки, или паяльник, а может, придумает ещё что-нибудь. Светоносцы понимают толк в давлении на рассудок жертвы, в этом им не было равных во всём Союзе.

"И всё-таки я жду не дождусь, - думал Мирослав, - когда же нам дадут встретиться. Мы так хорошо знаем друг друга, за вычетом потерянных лет... может, вдвоём мы как-нибудь переиграем Кинзи? Но я не могу согласиться на его предложения. Поймёт ли меня Кира? Ну конечно же, поймёт. Она не хуже меня - я уверен в этом - ориентируется в ситуации. Она тоже никогда не предаст то, во что верит. И никогда не пойдёт на обман своих подданных..."

Однако прошло трое суток, а о судьбе Киры по прежнему ничего не было известно. Кинзи хранил молчание, его люди - тоже.

- Как ты сейчас, Кира? - сказал себе Мирослав, - где ты?



- Всё произошло именно так, как вы и ожидали, - заговорил лже-Мирослав в коридоре, - эта капсула с газом...

- Можешь не продолжать, - усмехнулся Кинзи, - едва Накем её увидел - тут же помчался к Лукасу, так?

- Всё верно.

Вице-адмирал задумался. Что же будет делать этот Лукас сейчас, когда инкопной армии фактически не существует? Трудно сказать. Ясно лишь одно - он вместе с Накемом по сути дублировал его, вице-адмирала, действия, с той лишь разницей, что попутно, не вызывая подозрений, погиб Джедис, затем должен был умереть Нефри - но он, как нарочно, слетел с катушек и заявился на базу с запасом ядовитой воды, а так же с ценной уликой против гадкого мальчишки. "Что же Накем приготовил для меня? - думал Кинзи, - конечно же, они хотели устранить угрозу для существования воплощённых Прогрессоров и разделаться с Цереной. Но действовать за моей спиной, норовя при этом набросить на мою шею удавку? Это, однако, весьма нехорошо..."

- Кроме того, - вмешалась лже-Кира, - Накем лично, по наущению Лукаса, встретился с моим исходником и пытался сделать ей предложение, от которого невозможно было отказаться...

- Индас... - Кинзи повернулся к поддельному принцу, - найди Лукаса и развоплоти его. Я же займусь Накемом. А ты... - он повернулся к лже-Кире, - свяжись со Стивом. Пусть поместят Церену в клетку и привезут ко мне.

Вице-адмирал зашагал в жилой блок и вскоре достиг апартаментов своего любовника.

Прежде чем войти, он потратил некоторое время на изучение раны, оставшейся на левом запястье - точно на том месте, куда попали капли ядовитой воды, убившей инкопов. Эта рана появилась на следующий день после смерти контрразведчика. Она невыносимо болела, доставляя Кинзи массу неудобств, от которых приходилось избавляться посредством жаропонижающих средств, анальгетиков и огромного количества принимаемого внутрь спиртного.

- Вот чёрт, - прошептал Кинзи, понюхав мокнущие струпья и уловив гнилостный запах, - что это такое? Неужели гангрена? Как простая вода могла сотворить это?

От запястья и до локтя прокатилась волна боли, и он с трудом сдержался, чтобы не застонать. Боль уступила место гневу - на Накема, на принца, принцессу, на всё и вся на этом свете. Он вынул пистолет и толкнул дверь.

Накем спал, а если быть точнее - валялся поперёк кровати, пребывая в пьяном обмороке. Кинзи очень хотелось сказать ему на прощание пару не очень ласковых слов, но разговор с пьяным человеком не способствовал получению удовлетворения от выпускаемой наружу злобы. Лучше всего обойтись более простым и надёжным средством...

Кинзи отыскал на тумбочке пилочку для ногтей. Как бы ему хотелось выколоть мальчишке глаза... После минутного раздумья он вогнал инструмент вместе с рукояткой в ухо Накема, подождал, пока утихнут предсмертные конвульсии, и убедившись, что молодой человек перестал дышать, повернулся, собираясь уйти - и увидел в дверях лже-Мирослава.

- Лукаса больше нет, - сказал тот, - принцесса скоро будет доставлена... - он прошёл в комнату, склонился над мёртвым Накемом, потрогал рукоятку пилочки, торчащую из слухового прохода, - бедный мальчик... теперь если он и станет Прогрессором, то очень посредственным. Как жаль...

Он пошарил в ящиках тумбочки, вынул пластырь и заклеил обугленное отверстие на своём лбу.

- Между прочим, - сказал лже-Мирослав, протирая затылок от крови и остатков мозга, - инкопы, якобы сгоревшие при пожаре, вновь согласились с нами сотрудничать, но я решил оставить их снаружи. Они легализовались среди землян, и их помощь нам будет очень кстати... однако очень жаль, что мы не сумели вовремя обнаружить рипликатор в подвале "Мира победителей". Придётся собирать новый, причём своими силами...

- В порядке исключения, - отозвался Кинзи, - Прогрессоры изволили инициировать ещё два клона. Мне сказали, что это мой последний шанс доказать свою полезность общему делу.

- Отчасти вы сами во многом виноваты. Вы действовали недостаточно мудро, поэтому Прогрессоры не захотели помогать вам. Но не всё потеряно. Если мы уговорим Индаса и Церену сделать всё, что нам требуется - вы вновь завоюете расположение Верховного Существа. Кстати, последние два клона - они...

- Ты правильно понял, - улыбнулся Кинзи, - наша Кира Белякова ещё не есть настоящая Церена. К тому же её "Панцирь" не работает. Она не сможет отличить инкопа от исходника... надеюсь, что не сможет.

Они вышли из комнаты и направились к кабинету.

- Вы не боитесь, что при попытке забрать Серебряный Кристалл ваши магические способности исчезнут? - спросил лже-Мирослав.

- Меня это уже не очень волнует, - с грустью в голосе ответил Кинзи, - что будет, то и будет. Устал я от всего этого, понимаешь? Очень устал...

- Знаете что? - со смехом сказал инкоп, - самое смешное в этой истории с Серебряным Кристаллом - это то, как люди планируют его использовать. Один хрен по фамилии Еслик мечтал о тёлках и о том, чтобы все мусора сдохли. Если бы он был жив... я бы с радостью посмотрел - чем закончатся его просьбы.

- Ты прав, - улыбнулся вице-адмирал, - это было бы ещё то зрелище. Как жаль, что Олаф Госкат не дожил до этого дня. Я бы тоже с удовольствием посмотрел, как он получает назад свои денежки...



По Кириным прикидкам - очень приблизительным - за ней пришли на третьи или четвёртые сутки. После выдачи очередной порции тушёной говядины и изъятия пустой банки Стив и Тодд подкатили к дверям нечто похожее на багажную тележку. Короб странного предмета был изготовлен из трубчатых прямоугольных секций, затянутых металлической сетью, а сверху имелась цельнометаллическая стальная крышка с упорами для стопорных гаек.

- Выходи и залезай внутрь, - сказал Тодд, отвинтив гайки и подняв крышку.

- Что? - еле слышно пролепетала Кира, боязливо косясь на сетчатый короб.

Охранники вошли в камеру, и в следующее мгновение Кира получила два удара дубинкой - в живот и под колени.

- Давай-ка постараемся обходиться без повторов и напоминаний, - сказал Стив, заламывая девушке руки за спину, - наши языки слишком дороги, чтобы шевелить ими без толку. Тебя хочет видеть господин, поэтому постарайся вести себя так, чтобы он не разозлился, иначе по возвращении сюда мы тебя так отделаем, что родная мать не узнает, когда увидит...

Кира попыталась отдышаться и откашляться, но её дёрнули за локти, зацепили за колени и вниз головой сунули в короб. Крышка захлопнулась, и клетка, ведомая Стивом, покатилась по коридору.

Хватая ртом воздух и глотая слёзы, девушка тем не менее успевала поглядывать по сторонам, стараясь не упускать ни одной, даже самой мельчайшей детали.

"Родная мать не узнает... что это значит? Это было сказано просто так, или..."

В конце концов - почему бы и нет? Кинзи наверняка позаботился о том, чтобы похитить какого-нибудь дорогого для Киры человека, помимо Мирослава.

Стараясь не думать о самом худшем, Кира свернулась калачиком - стоять в клетке было нельзя - и принялась старательно изображать апатию и бессилие. Так было удобнее незаметно изучать обстановку.

Коридоры, лифт, ещё коридоры. Пропускные пункты, ответвления, линии кабелей, трубы, воздуховоды. Кира сверяла увиденное с планом объекта "Вантит-12". Генерал Нефри не обманул панцироносиц. План и внесённые в него изменения оказались верны.

База производила гнетущее впечатление из-за мрачных, плохо отёсанных базальтовых стен и багрового, цвета крови, освещения. Киру провезли через обширный зал, сплошь заставленный сооружениями, похожими на гигантские вольеры для слонов. Наверняка всех похищенных землян держали именно здесь.

Вот только кто теперь расскажет - как и чем жили эти люди перед отправкой в конвертер или в разделочный цех?

"А ведь база планировалась из расчёта на содержание нескольких сотен тысяч инкопов, - подумала Кира, - их надо кормить, здесь же планировалось восполнять потери... сколько же биоматериала требовалось на всё это? Несколько миллионов человек в год? Да это настоящая фабрика смерти... Освенцим или Пинфанго выглядят просто сущими богадельнями в сравнении с этим..."

Кира думала о том, что кое-кто на Земле был бы даже рад появлению этой базы. В обмен на пополнение золотого запаса или научно-технический прорыв правительства некоторых перенаселённых стран могли бы сплавить сюда часть своих граждан. Заключённые, старики, дефективные дети, пациенты домов скорби, несговорчивые крестьяне, обитатели трущоб(на месте которых выросли бы шикарные небоскрёбы)... "Могли бы" - потому что за столетия, пока существует технология клонирования, такие случаи уже бывали.

- Погляди на них, малышка, - послышался сверху насмешливый голос Стива, - они хотят тебя. Очень хотят...

Кира огляделась и буквально обмерла от ужаса. Сейчас она благодарила Бога за то, что между ней и инкопами, собравшимися вокруг, есть хоть какая-то преграда.

Множество лиц чуть ли не вплотную приблизилось к сетке, и ни одно из них не было человеческим. Половина лиц больше походила на антропоморфные пародии, которые Кира ещё в раннем детстве, благодаря силе своего воображения(а может, и не только его), могла наблюдать в углах своей комнаты после того, как мама гасила свет. Другие монстры напоминали прилизанных женоподобных юношей, возомнивших себя патриотами США - ряженых "экспертов", коих Кира не раз видела в аналитических шоу на канале НТВ. Внезапно из красноватого полумрака вынырнула голова в чёрном капюшоне. Кира не разглядела на этой голове глаз - возможно, их и вовсе не было - но широкий, ощерившийся в улыбке лягушачий рот, полный длинных кривых зубов, раскрылся прямо перед её носом, обдав девушку невыразимым зловонием.

- Страшно? - усмехнулся Стив, - всякого, кто плохо себя вёл, отдавали им. Поэтому будь хорошей девочкой, если не хочешь познакомиться с ними поближе. И если ты не беременна - благодари судьбу. Они очень любят беременных, особенно содержимое их животов...

Кира зареклась без крайней нужды о чём-либо говорить со своими тюремщиками. Сейчас же она и вовсе не могла ничего сказать - её язык чуть ли не одеревенел, и она боялась лишний раз двинуться.

К счастью, инкопы вскоре остались позади. Кира слышала раздражённое ворчание и разочарованные вздохи. Монстрам очень хотелось заполучить мидгарианскую принцессу живьём, и они не скрывали досады, когда клетка скрылась из виду. До девушки вновь донёсся тошнотворный запах гниения. Она вспомнила, что этот запах преследовал её и в камере, и на протяжении всего пути, особенно в шахтах лифтов.

И это был не просто запах разложения. Он был ей очень хорошо знаком. Запах мёртвых инкопов.

"Азек не предавал нас, - поняла Кира, - он сделал то, что планировал. Принёс на базу святую воду и размешал её в системе. Инкопы погибли во время принятия душа, или на кухнях... может, в бассейнах, или когда просто мыли руки... вот почему здесь стоит запах тухлятины. И в подземной Петре стоял такой же запах..."

Кира вздохнула. Ванахемский генерал умер, и он наверняка расстался с жизнью без особого сожаления. Должно быть, он ушёл в иной мир по настоящему счастливым человеком.

"Интересно, встретился ли он с Калайлой? Или с моими настоящими мамой и папой? Что они сказали друг другу при встрече?"

Кира заметила, что её везут через помещение, в котором наблюдались следы ремонта. Может, Нефри устроил здесь ещё что-нибудь? Что-то сжёг, а может, взорвал... Или этот этаж сгорел во время пожара, устроенного Раяной? Стив остановился перед лестницей, намереваясь перехватить поручни покрепче, и девушка увидела прямо перед собой небольшой комок медной проволоки. Пригодится ли он или нет, но упускать его было нельзя, и, просунув руку между нижней трубой и полом клетки, Кира ухватила добычу и спрятала в карман.

Она жадно осматривала пол, надеясь подхватить с него что-нибудь ещё, но больше на пути ничего не попалось. А вскоре справа и слева показались ряды стеклянных баков с телами каких-то людей. Кира не раз слышала рассказы о строителях подземелий, которых, во избежание разглашения тайны, убивали и замуровывали в стенах. Здесь явно имела место схожая история...

Путешествие окончилось в чьём-то кабинете. Кире трудно было разглядеть обстановку, но помещение было хорошо освещено, в нём имелся стол для совещаний, несколько шкафов, а посередине стояла клетка-конура, точно такая же, в какой сейчас находилась она сама.

- Слава... - прошептала девушка, разглядев помещённого в клетку человека. Мирослав тоже не спускал глаз с Киры, но ничего в ответ не сказал.

"Он в глубоком отчаянии, - поняла Кира, - по глазам видно, что моё появление здесь, да ещё в таком виде, сильно расстроило его... если Кинзи прикажет меня пытать, то что будет с ним? Он согласится на их условия, или..."

Стив ушёл, и где-то рядом зазвучали шаги. Это наверняка идёт хозяин кабинета и всего подземного хозяйства. По глазам Мирослава видно, что приближающийся человек уже сидит у него в печёнках. Он лишь на секунду скосил глаза к столу и вновь повернулся к Кире.

"Плохо дело, - решила девушка, - он смотрит так, словно видит меня в последний раз. Пусть хотя бы смотрит. У меня тоже нет желания разговаривать с ним в присутствии Кинзи".

Тем временем вице-адмирал сел на стул, так, чтобы принц и принцесса могли видеть его лицо. Кира сразу же узнала его. Адам-Торсон Кинзи мало изменился за пятнадцать лет, но всё же это был он. Один из тех людей, что подвергли Мидгард термоядерной бомбардировке.

- Ну вот наконец вы оба здесь, - с благожелательной улыбкой произнёс Кинзи, - принимая решение поговорить с вами обоими, я, признаться честно, рассчитывал увидеть необузданный всплеск положительных эмоций... но вы почему-то помалкиваете. Вы что же, уже распрощались? Не чаете вновь воссоединиться?

Кира пересела так, чтобы не видеть ненавистного лица. Ей хотелось заплакать от безысходности.

- И совершенно напрасно, - продолжил Кинзи, - в моих силах дать вам шанс быть снова вместе. Везде и навсегда. Причём в самое ближайшее время.

В ответ не прозвучало ни слова.

- Понимаете ли, в чём дело... когда я готовился к встрече с вами, то я многое обдумывал и передумывал. Например, я хотел подготовить вневременной карман, примерно такой же, в котором, насколько я понял, была заточена Хлоя Пи. Затем я намеревался взять вас, - он кивнул в сторону Киры, - да-да, вас, Церена... взять вас, обработать из огнемёта и подержать в этом кармане лет так, скажем, десять. Или двадцать. И понаблюдать, как вы будете из года в год визжать и медленно сходить с ума от боли. Вы и ваши девочки попортили нам много крови. Олаф Госкат - да быть ему Прогрессором! - всё лето на говно исходил, мечтая получить с вас компенсацию и рассчитаться с акционерами... у Стояна Квятковски и вовсе шарики за ролики закатились, когда "Панцирь", вокруг которого он носился словно дурень с писаной торбой, неожиданно исчез. Джедис буквально закипал при мысли, что вся его инфертехнология почему-то ломается... но вы даже представить себе не можете, с каким нетерпением вас ожидают на планетах Союза.

Кинзи встал и заходил от стены к стене.

- Да, - говорил он, - вашего возвращения, дорогая Церена, ждут многие люди. Можно сказать, что ваше появление станет гвоздём целой программы. Телевизионщики дерутся за каждую минуту эфирного времени, зрители ждут сногсшибательного шоу, адвокаты и прокуроры репетируют выступления, могущие войти в золотой фонд судебных состязаний... и это не говоря о ваших бывших подданных. Они готовы разорвать вас на клочки, ибо с каждым годом всё большее их число верит сказкам из ящика про злого короля Осмо и его жену, которые разбомбили мирные города с целью подавить в зародыше революцию... такие вот дела. Мы же не будем разочаровывать граждан Союза? Пора домой, моя девочка. И мы обязательно отправимся домой.

- Значит, вы... - собравшись с духом, заговорила Кира, - похищали людей, убивали их, конструировали из них чудовищ только ради того, чтобы устроить из моего возвращения спектакль?

- Не только для этого, - ответил Кинзи, - я заботился о будущем землян. Я вычищал эту планету от биомусора - умалишённых больных, продажных женщин, умственно отсталых детей, нетрудоспособных калек, спившихся бродяг, тупоголовых необразованных крестьян. Я мог бы многое предложить Земле - экологически чистые технологии энергодобычи и переработки вредных отходов, надёжные методы контроля рождаемости, мир во всём мире, демократию, свободу, лекарства от неизлечимых болезней и средства продления молодости... всего не перечислишь. ООН наверняка поставила бы мне золотой памятник в центре Манхэттена. Я бы стал Нобелевским лауреатом, и моим именем назвали бы какой-нибудь университет в Америке, или благотворительный фонд. Но это так, пустяки. Первоочередной задачей является возвращение вас обоих домой. И я назову вам условия, на которых ваше прибытие на территорию Союза может быть осуществимо...

Вице-адмирал подвинул стул поближе к клеткам, сел и глядя поочерёдно то на Мирослава, то на Киру, заговорил:

- Случилось ужасное, дети мои. От Светоносцев сбежало два человека. И если с генералом Нефри мне удалось всё утрясти, то с Индасом Ваденом дело обстоит гораздо сложнее. Убивать его нельзя - я думаю, убийство - это лишь самая крайняя мера. Жест отчаяния. Индас... - Кинзи чуть ли не умоляюще взглянул на принца, - ты должен вернуться домой раскаявшимся. Постарайся перебороть насланное на тебя колдовство, и всё будет хорошо. Ты, Церена... ты должна отдать нам свой "Панцирь"...

- У вас и так скоро будет пять "Панцирей", - пробурчала Кира, - зачем вам ещё и мой?

- Ты отдашь его на пресс-конференции, которую мы организуем на Ванахеме перед коронацией Индаса. Затем ты обратишься с выступлением к террористам и будешь просить их сдаться, а так же поздравишь мидгариан с наступлением демократии... и последнее. Ты отречёшься от миссии Хранительницы Серебряного Кристалла.

- И это всё?

- Да, девочка. Это всё. Я, пожалуй, не буду заставлять тебя совокупляться с инкопом. И даже готов побороть в себе искушение слегка поджарить твою нежную кожу. Я дам тебе и Индасу то самое счастье, которое вы так сильно хотите. Но - я подчёркиваю это - Индас должен быть нашим. И ты поможешь ему встать в наши ряды.

- Значит, - прошептала Кира после недолгого раздумья, - я должна отдать прилюдно "Панцирь" и тем самым показать, что ничем не отличаюсь от матери, которую все считают предательницей...

- Не совсем так, - поправил Кинзи, - это же сущий пустячок. Мелочь. Невинный жест.

- Я должна, - продолжала Кира, - обмануть честных людей, призвать тех, кто борется за свободу Мидгарда, сложить оружие...

- Не честных людей, а десять-пятнадцать процентов упрямых в своём невежестве догматиков, рабов Космической Тирании. И призывать нужно не борцов за свободу, а террористов, хладнокровно расправляющихся с женщинами, детьми и стариками. Я думаю, что твоей репутации это нисколько не повредит. Все СМИ принадлежат нам, и они сделают из тебя всенародную любимицу.

- Я должна отдать Светоносцам Серебряный Кристалл?

- Уверяю тебя, об этом никто не узнает. А если даже кто-то что-то пронюхает и раздует историю, мы заткнём ему рот в два счёта. Ты ведь знаешь, как это делается, и в России такое не редкость. Например, Александр Мень... тебе это имя что-нибудь говорит? А Лев Рохлин, Святослав Фёдоров?

- И я должна уговорить Славу принять ваши условия?

- Абсолютно верно, моя умненькая девочка. Ты ведь любишь его? Уговори его отправиться вместе со мной на Ванахем. Мы можем попасть туда уже сегодня. Вот за этим шкафом, - он указал на массивный тёмно-коричневый предмет мебели, которому наверняка перевалила не одна сотня лет, - есть лестница к порталу. Подумай, девочка... мы надеваем скафандры, выпрыгиваем в космос, нас подбирает патруль ВКС - и уже через сутки мы на Ванахеме. А через полгода мы готовим коронацию, и ты - новая королева Ванахема, Церена-Осмо Ваден... неужели тебя это не соблазняет? Ну хотя бы капельку? - Кинзи отмерил пальцами слой толщиной в миллиметр.

Кира слушала вице-адмирала и не верила собственным ушам. То, что он предлагал, ни в какие ворота не лезло. За кого он её принимает? Он взаправду считает, что сможет её купить. Что ради королевского статуса и желания поскорее оказаться рядом с любимым человеком она согласится обмануть и ввести в заблуждение сотни миллионов людей, чьи мозги ещё не убиты телевизором и Домами Контактов. Что ради безбедной жизни во дворце Вадена она готова навлечь на себя презрение и ненависть этих сотен миллионов. Да и не только на себя. Мирославу достанется не меньше.

Перед глазами Киры стоял её родной Мидгард. Дворец Сегнуссена. Парки, фонтаны, вымощенные гранитом аллеи. Что скрывать - ей очень хотелось бы оказаться дома. А папа с мамой, проказливый братишка, бабушка, дядя Коля и тётя Варя? Норка? Что она скажет им? То, что все эти люди не вписывались в схему вице-адмирала - было ясно с самого начала. Для него они попросту не существовали.

"Девочки... - мысленно взывала Кира, - Хлоя, Феона, Кора... Ника... слышите ли вы меня? Видите ли, что со мной пытаются сделать? В кого меня хотят превратить?"

За сеткой на стуле восседал человек, убивший её подруг. Он не пожалел даже Стешку... или Дженгу. Он - второй по значимости и степени участия человек, по вине которого восемь миллиардов мидгариан сгорели или умерли от радиации. Наверняка он наводил ракеты на цели, или назначал жертвенные города - Талиан, Арсания, Фрисгард, Мосхгау, Парсогард, Кунгард, Хелмгард, Ситгард, Вантит, Сакгард...

"И я должна кривляться перед камерами, читать писаные невесть кем речи, зачитывать издевательские поздравления... может, даже подтвердить, что это мой папа сжёг тридцать три города на планете? Да ещё и мемуары об этом написать? И сдать гонорар на благотворительные цели?"

По Кириным щекам заструились слёзы. Заметив это, Кинзи глубокомысленно изрёк:

- Тоскуешь по родине, девочка? Тут я тебя понимаю. Самому не терпится поскорее свалить с этой варварской Земли...

- Убирайся в ад к своим Прогрессорам... - с трудом, задыхаясь от рыданий, выговорила девушка, - не хочу я никакой коронации... никакого дворца! И я не буду уговаривать Славу... и никакого кристалла ты не получишь...

- Как всё это, однако, нехорошо, - грустно заметил Кинзи, - ведь я могу и передумать. К тому же у меня есть средства, чтобы заставить тебя слушаться. Сделай то, что просит папочка. Не зли меня, не то я очень сильно рассержусь. У меня безвыходное положение, ибо мне нельзя возвращаться без раскаявшегося Индаса...

Кинзи встал и снова зашагал от стены к стене. На секунду остановился, вынул из шкафа бутылку коньяка и одним глотком опорожнил её почти наполовину.

- Знаешь ли ты, Церена, - спросил он, отдышавшись, - с каким интересным человеком тебя угораздило обручиться? Да уж наверняка знаешь... или всё-таки не знаешь? Так вот. Индас получил первый сексуальный опыт в одиннадцать лет, и его партнёрша не была человеком. Она была милым четвероногим парнокопытным созданием... с рожками и бородкой. Ме-хе-хе-хе! - вице-адмирал уморительно скривил лицо, - в тот же год Индас... что же он сделал? Сменил предпочтения и выбрал шимпанзе, которая вскорости ему надоела, и он сжёг зверюшку живьём. Милые забавы, не так ли? И это не какой-то маргинал, пролетарий, жертва неудачных родов или пьяного зачатия. Это будущий король Ванахема!

Кира утирала слёзы, мысленно моля Бога хоть как-нибудь заткнуть глотку вице-адмирала. Конечно же, она всё знала, хотя, отыскав в пробудившейся памяти эти эпизоды, долго не могла поверить, что всё так и было. И она знала это ещё до первой личной встречи с ванахемским принцем. Мать с отцом старались не доводить до её сведения слишком уж шокирующую информацию о проделках Индаса - до тех пор, пока она не станет совершеннолетней - но Кира иногда исхитрялась узнавать чуточку больше, чем следовало...

А Кинзи распалялся всё больше, описывая одно удивительное похождение принца за другим. Вспомнил он и Немезис, и Нифлхем, и прочие планеты, упомянул о Галит и Улле... он создавал голограммы, показывая воспоминания в деталях, а Кира, ткнувшись лбом в сетку, зажимала ладошками глаза, зарекшись смотреть на развлекающегося принца в паре с двумя лесбиянками-эрогогами.

Мирослав не проронил ни слова, когда самые чёрные страницы его жизни вновь обрели объём и краски. Он тоже всё это вспомнил, но боялся он не за свою репутацию. Что она ему? Он боялся Кириного ужаса, который она сейчас испытывает. Каково ей выслушивать и смотреть всё это?

- Что же ты себя не упомянул? - сказал он наконец, когда Кинзи на секунду замолк, - ты ведь всегда этим гордился. Неужели стыдно стало?

Кира рыдала в голос. Ей нестерпимо хотелось провалиться сквозь землю.

- Не стоит ломать комедию, девочка, - сказал Кинзи, - смогла полюбить ЭТО... - он указал на Мирослава, - значит, сможешь и многое другое. Но если уж ты упорствуешь, я кое-чем сильно тебя огорчу. Знаешь ли ты, что у меня есть в запасе клоны - один из них ты сама, а другой - сама догадываешься, кто? И что биоматериал от вас обоих уже давно отправлен на Ванахем?

У Киры внутри всё оборвалось. Плакать ей больше не хотелось. Глаза сразу же высохли. Даже гнев и негодование куда-то пропали. Осуществилось самое худшее из того, что было возможно - её клон сделает всю грязную работу и поселится во дворце Вадена под видом новой королевы.

А в кабинет прошли двое посетителей, в одном из которых Кира со страхом и отвращением узнала саму себя. Второй посетитель выглядел точной копией Мирослава.

- Разрешите представить вам самих себя, - усмехнулся Кинзи, - Церена - это Церена, Индас - это Индас... о, простите, Индас вас уже знает. Мы долго раздумывали над тем, как бы получше, с наибольшей отдачей, включить в дело ваших двойников. И мы наконец-то достигли консенсуса и нарисовали дорожную карту...

- Когда-нибудь, - всхлипывала Кира, - люди в Союзе узнают правду... они узнают, что мы не были виноваты в том, что делалось нашим именем... и я всем докажу, что моя мать - не изменница!

Лже-Кира подошла к клетке, пнула ногой по просунутым в ячейки пальцам настоящей Киры и сказала, повернувшись к Кинзи:

- Что-то она у вас буйная какая-то... вы что, мало её били?

- Пока нет, но, видимо, придётся. Однако позвольте мне закончить... - вице-адмирал подтянул лже-Киру за локоть к себе, - сейчас, если вы ещё не знаете, милиция, лесники и группы волонтёров прочёсывают лесной массив в окрестностях Солотчи и Заборья. И будьте уверены - они вскоре найдут там Киру Белякову. И что это будет за девушка... она кардинально изменится. Она больше никогда не проспит уроков и никуда не опоздает. Она будет лучшей ученицей. Родители и учителя будут ею гордиться. Она получит блестящее образование в лучших университетах Земли. А ты, - Кинзи вытянул руку к заливающейся слезами принцессе, - будешь остаток своих дней страдать и лить слёзы, если не уговоришь Индаса отправиться на Ванахем и взять тебя с собой. Я отрежу все пути назад, которыми ты смогла бы воспользоваться. О возвращении под опеку четы Беляковых забудь сразу - твоё место там будет занято. Если же ты попытаешься вернуться - твой двойник постарается сделать так, чтобы тебя обвинили в убийстве Листикова и Бикбовой. А твоего принца - в убийстве Феофанова и Горбалюка. Словом, не торопитесь, как говорилось в кино, ибо сесть всегда успеете. И не слишком надейтесь на "Панцири" - мой друг Стоян вскоре найдёт метод их изъятия без вашего согласия.

- От себя могу добавить, - вмешался лже-Мирослав, - что у нас в запасе много времени. В физическом плане я и моя коллега - бессмертны. В течении ближайших ста лет мы захватим власть сначала в России, затем за счёт её населения и вверенных нам резидентур из инкопов распространим своё влияние по всей планете. Прежде чем мы начнём завинчивать гайки и подчистую изведём население Земли, нас здесь будут почитать за богов. Целая тысяча лет мира и благоденствия. Когда-то был Серебряный Век - скоро наступит Серебряное Тысячелетие. Прекрасное ознаменование для начала Эры Водолея, а? Мы - самая красивая пара Земли. Наша столица - Хрустальная Москва... или Хрустальный Нью-Йорк... или Хрустальный Токио... - лже-Мирослав изобразил на лице вселенскую скорбь, - как жаль, что вы, два убогих уродца, не доживёте до нашего триумфа...

Страх, горечь и отчаяние полностью захлестнули Киру. Она повалилась на пол клетки, и, уткнувшись в него носом, без конца повторяла:

- Не могу я больше... забери меня отсюда, мамочка... забери...

Мирослав сидел в уголке своего тесного узилища и молчал. Он уже давно понял, что Кинзи не выпустит их отсюда живыми. Ему очень хотелось как-то приободрить и успокоить Киру, но это значило объединить два отдельных страдания в одно целое и тем самым потешить вице-адмирала. А Мирослав не хотел доставлять своему наставнику какое бы то ни было удовольствие и предпочитал страдать в одиночестве. Кира, судя по её поведению, предпочла то же самое.

И Кинзи понимал, что шантажировать кого-либо из пленников угрозами причинить боль его половинке - заведомо пустой номер, ибо Кира с Мирославом готовились к смерти и решили заблаговременно отстраниться друг от друга. Вице-адмирал был обозлён на весь свет. Ему хотелось схватить Церену и усадить на раскалённый лист железа, но он чувствовал, что это не поможет сломить сопротивление наследного принца.

Впрочем, оставался ещё один способ...

- Я хочу тебе кое-что показать, - он взялся за поручень Кириной клетки и покатил её к дверям. Инкопы последовали за ним, и вскоре, преодолев экспозиционный коридор, процессия остановилась перед раскрытой дверью, возле которой дежурили Стив и Тодд.

- Выходи, - Кинзи отвинтил гайки и снял крышку. Кира не двинулась с места, и вице-адмирал опрокинул клетку сначала на бок, а затем и вверх дном.

- Вставай.

Кире было безразлично, что сделают с ней за невыполнение команд. "Лучше бы ненароком убили", - пронеслось в её голове. Но убивать её никто не собирался. Кинзи просто схватил её за шею, поставил на ноги и толкнул лицом в стену. Всхлипывая и фыркая истекающим кровью носом, Кира упала на колени перед дверью, ничего не видя перед собой, и над её головой раздался голос:

- Нечего тут разлёживаться. Иначе я заберу всё твоё тряпьё и оставлю голой. И прикажу прижечь одно место, может, тогда ты почувствуешь прилив активности... - Кинзи взялся за дверную ручку и потянув Киру за хвостики, заставил встать. Толчок в спину - и девушка, споткнувшись на пороге, кубарем вкатилась в комнату, ничем не отличающейся от знакомой ей тюремной камеры, разве что кроватей здесь было две, и одна из них была занята избитой окровавленной девушкой возрастом едва ли старше Киры.

- Кирка? - девушка приподнялась на локтях, со страхом и недоверием разглядывая гостью.

- Что? - Кира оглянулась на дверь, но та уже захлопнулась, - ты... ты...

Она встала и проковыляла к кровати.

- Норка?..

- Кирка... - девушка, морщась и хватаясь за ушибленные места, соскочила на пол и заключила подругу в объятия, - что происходит, Кирка? Где мы? За что нас сюда... а?

- Норка... - прошептала Кира, - они убьют нас, понимаешь? Просто убьют, если я не сделаю того, чего они просят...

Девушки сели на кровать, и Норка принялась рассказывать, как она вместе с родителями и группой беженцев предприняли попытку бежать из разорённого Реаниматорами Казахстана в Россию. Она хорошо запомнила и описала своё путешествие от сгоревшего Актогая до пребывающего в таком же состоянии другого железнодорожного узла - Тобола, а после она не помнила ничего, за исключением ощущения полёта на каком-то предмете, похожем на диск, и водворения вот в эту самую камеру - и это не считая избиений, которым её подвергали за неповиновение и попытку голодать...

Кира в свою очередь рассказала подруге всю правду о себе - в конце концов, терять ей было уже нечего, равно как и скрывать. Они обе обречены, и спасти их могло лишь чудо.



Норка, выслушав Кирин рассказ, надолго погрузилась в молчание. Кира не мешала ей. Подружка узнала множество не укладывающихся в голове вещей, и ей требовалось время, чтобы воспринять их.

- Кирка, - сказала она наконец, - а что можно попросить с помощью Серебряного Кристалла?

- Многое, - девушка неопределённо пожала плечами, - например, если Землю поразила эпидемия, превратившая половину населения в зомби, или Солнце начнёт раздуваться в размерах, то можно попросить средство для спасения...

- А ты ничего не хочешь попросить? Ведь твоя настоящая мать просила о твоём спасении и о спасении Союза от тирании инкопов...

- Не знаю... просить надо о чём-то очень большом, и вообще... я ещё не думала об этом.

"А если, - мелькнуло в голове у Киры, - я попрошу за девочек? Пусть даже я не перенесу соприкосновения с вечностью, но это будет вполне справедливо. Хлоя и все остальные делали для меня всё, что было в их силах. Разве они заслужили смерти там, на ледяном поле? Я должна отдать им долг..."

- Так ведь сколько людей погибло из-за этого Кинзи... может, ты сможешь спасти их?

Кира задумалась. В Норкиных словах присутствовал некий смысл, но... у всякой просьбы есть разумные границы. Сотни тысяч людей мертвы, и что же - по Кириному хотению они оживут? А те люди, что оплакивают их? Как быть с ними? Что они скажут, если захороненные останки вновь обернутся теми, кто им дорог? На что это будет похоже? И вообще - разве Кира принимала решение о прекращении жизненного пути каждой жертвы Реаниматоров, чтобы вот так, одним махом, всё отменить и перевернуть с ног на голову?

"Кто бы посоветовал - что делать, - думала Кира, - мама наверняка знает ответ. Она соприкасалась с вечностью, к ней пришли Сотворники... а я? Как поступить мне?" Она поделилась своими сомнениями с Норкой, и та сказала:

- Не всё ли равно - на что это будет похоже? Главное ведь то, что благодаря тебе эти люди будут жить. Представляешь, что будет, когда все те, кто погиб на этой базе, вернутся и расскажут об увиденном и пережитом? Это же будет сенсация номер один!

Что-то в этих словах Кире пришлось не по душе. "Сенсация. Расскажут. Благодаря тебе." Всё это звучало как-то странно, с неким малопонятным подтекстом...

- Я подумала о спасении девочек... - прошептала Кира.

- Послушай, но почему ты должна просить? - оживилась Норка, - это ведь может сделать Славка?

- Наверное, но...

Кира осеклась и искоса глянула на Норку. Либо та не до конца поняла ситуацию, в которой оказалась Кира, либо её представления о чести и совести сильно обесценились после пленения.

"Стоп, стоп... - сказала себе девушка, - а откуда мне знать о её представлениях о чести, совести... вот блин, да я же совсем не знаю Норку с этой стороны! Хотя нет... она же не растрепала никому, что я - сирота. Но... ей в таких переделках бывать ещё не приходилось... да и я сама лишь второй раз в подземелье сижу".

Девушкам принесли еду, и расправившись с порциями консервов, они заняли кровати. Норка заснула очень быстро, а Кира долго глядела в чёрный базальтовый потолок. Сон к ней не шёл, голова была набита разными мыслями - одна другой тяжелее...

"Не всё ли равно - на что это будет похоже, - вспоминала Кира подружкины слова, - как понимать это заявление? Я что, хочу сенсаций? Мне что, нужно всеобщее признание? Чтобы меня до небес превозносили? Я вроде не Дэвид Каткин. И не Джуна Давиташвили. И не Кашпировский. Норка, конечно, в шоке и ужасе, но чтобы здесь, у черта на куличиках, думать о каких-то сенсациях... или это какая-то своеобразная реакция?"

Кира закрыла глаза.

"Странно как-то всё. Не нравится мне эта реакция. Норка говорила так, будто приглашала к действию. Вот я выну Серебряный Кристалл, вот попрошу... прямо здесь. И?.. Дальше что? Я не переживу соприкосновения с вечностью, а Славу в этот момент убьют? А инкопы отправятся ко мне домой?"

Она повернула голову к противоположной стене, где мирно посапывала Норка.

Что-то странное было в подружкином облике. Что-то её смущало. Вот только что?

Кира начала перебирать в памяти всё, что произошло в камере с той минуты, когда она узнала в избитой девушке свою старую подружку.

И наконец поняла причину своего беспокойства. Норка и её руки. Её объятия. Её прикосновения.

Нервы у Киры были натянуты, как струны, в голове царило смятение, и она поначалу не обратила внимания, как Норкины пальчики и ладошки оказались ниже её пояса, на ягодицах и бёдрах. Причём это повторялось не единожды. Норка никогда не позволила бы себе такого, ну разве что в самом крайнем случае - но не из любопытства, скуки или чего-то ещё... да и то с Кириного благоволения.

Пару раз Норка оказывалась у Киры за спиной, и её рука норовила попасть под кофточку. С какой стати ей взбрела фантазия лезть пальцем в подружкин пупок? Не говоря уже о том, чтобы интересоваться ложбинкой между лопаток и молнией на шортиках?

Кира вспомнила некоторых девушек из своей школы - порой они вели себя весьма экстравагантно. Но Норка не такова. По отцу она - казашка, а в Казахстане, насколько Кира могла представить, разного рода вольности между девушками не приветствуются, ибо казахи ещё не успели нахвататься идей по части революции половых отношений...

Теперь Кира со страхом смотрела на соседнюю кровать. Тот, кто лежал на ней, не был человеком. Это была пустая оболочка, инициированная Прогрессором, возжелавшим близости с девушкой. И какой близости... Кира почувствовала, что съеденная порция тушёной говядины готова вот-вот попроситься из желудка наружу.

"И что теперь? Это не настоящая Норка. Я это поняла. А чего добивается Кинзи? Он меня за круглую идиотку держит? Или ему просто интересно, что будет, если свести меня с этим... куском мяса? Скорее всего, он хочет взглянуть, как я буду использовать Серебряный Кристалл. Придётся его извлечь, тут уж ничего не поделаешь. Я его выну, а потом что?"

Кира села, сложила ладошки на груди, сплела пальцы в замок. Вспомнила нужные слова. Кристалл выплыл из её груди быстро и без всяких помех, как и тогда, в медицинском блоке.

- Итак, извлечение у меня получилось. А как направить его силу против враждебного творения?

Ей пришлось напрячь память. Она вспомнила случаи, когда Серебряный Кристалл избавлял людей от разного рода пагубных зависимостей. Как в этом случае должен был поступить Хранитель? И что будет, если Кира повторит его действия?

- Именем Создателя, его Посланника и всех Сотворников... - зашептала девушка. Кристалл отозвался на эти слова и начал испускать белое сияние. Тепло проникло в Кирины руки и пошло вверх, к локтям. Окончив обряд, она встала, прошла к Норкиной кровати и осторожно взяла подружкино запястье.

Норка, или кто она там была - тут же подскочила на месте. Либо она притворялась спящей, либо попросту не умела спать. Она с криком отдёрнула руку и поднесла её к глазам, недоуменно наблюдая, как цвет кожи на ней меняется со светло-коричневого на пепельно-серый.

- Дура... - усмехнулась лже-Норка, прежде чем её лицо застыло, посерело и начало осыпаться. Не прошло и минуты, как от инкопа остались лишь горки серебристой пыли и серый высохший скелет.

Кира пнула скелет в колено, и часть костей, разломившись на кусочки, просыпалась на пол. Она передала инкопу нечто, именуемое Дыханием Вечности, через простое прикосновение, хотя при желании могла бы бросить это нечто через всю камеру, не сходя с места.

- Теперь, чтобы справиться с инкопом, мне не нужен "Панцирь", - сказала себе девушка, - хотя... кто знает.

Она легла на кровать и моментально заснула.

Её разбудил толчок в бок и гул встревоженных голосов. В камере, кроме Кинзи, находились Тодд со Стивом, а так же трое человек, которые, судя по знакам различия и шунтированным черепам, являлись военными экстрасенсами. Вице-адмирал при помощи нескольких оплеух поднял Киру на ноги; девушка при этом отметила, что двое знакомых охранников невольно подались назад. Они, как обычно, принесли завтрак, но никак не ожидали увидеть в камере скелет...

- Твоя работа? - Кинзи подтолкнул её к усыпанной костями кровати.

- Моя.

- Серебряный Кристалл помог?

- Да.

- Где он? Вынимай, показывай.

- Не могу.

Кинзи не стал настаивать. Он кивнул Стиву и Тодду, но те не двинулись с места.

- А с вами что? - рявкнул Светоносец, - испугались какой-то соплячки?

- Нет, босс, - пролепетал Стив, - но она... она ведь...

- Что - она ведь? У тебя что, руки высохли? Или в конвертер захотел? Давай считай ей рёбра!

Охранники по-прежнему не двигались с места. Кинзи повернулся к ним спиной, незаметно вынул пистолет, и, внезапно развернувшись, несколько раз выстрелил в обоих. Стива отбросило в коридор, Тодд растянулся на пороге.

- Вы всё поняли? - обратился Кинзи к экстрасенсам, - или вам особое приглашение нужно?

Экстрасенсы очень даже хорошо всё поняли. Двое из них взяли дубинки, третий загородил выход, и вскоре Кира с визгом и плачем заметалась из угла в угол, пытаясь спастись от сыпавшихся на спину и плечи ударов. Несколько раз она ныряла под кровати, и тогда удары приходились либо по высунутым рукам, либо по икрам и пяткам.

- Ну как, - отсчитав две минуты и остановив побоище, сказал Кинзи, - всё ещё не хочешь отдавать?

Кира лежала посреди камеры, подобрав ноги и прикрывая ими живот.

- Привяжите к кровати и воткните паяльник в задницу, - посоветовал вставший на караул экстрасенс, - мигом отдаст.

- Я подумаю над этим, - кивнул Кинзи, - однако удивительная девочка... с инкопом расправилась, а против человека ничего не может предпринять.

- Может, сломать ей пальцы? - предложил кто-то.

- Не стоит. Я хочу поберечь её на тот случай, если она всё-таки образумится и согласится ехать.

Стонущую и захлёбывающуюся в плаче девушку вывели в коридор и кулем свалили в клетку-конуру.

В кабинете вице-адмирала ничего не изменилось. Мирослав спал, подложив под голову кулак, но едва дверь открылась, он тут же открыл глаза и повернулся к Кире. Та, завидев его обеспокоенный взгляд, постаралась улыбнуться.

- Напрасно это всё, - тихо сказал ванахемский принц, - я никуда не поеду.

- Тогда вы оба умрёте, - спокойно ответил Кинзи, - кто-то раньше, кто-то позже. А ваши места здесь и в Союзе будут заняты вашими копиями.

Он сел на стул и начал поглощать очередные пол-литра коньяка.

- Чёрт бы побрал этого Азека, - поморщился вице-адмирал, поправляя повязку на левом запястье, - притащил на базу какую-то дрянь, разлил её здесь, сгубил чёртову уйму инкопов... а тут и меня угораздило вляпаться в колдовское варево.

Мирослав заметил край гноящейся раны на руке бывшего наставника и сказал:

- Эта вода действует на тебя так же, как на инкопов. Ты с ними чуть ли не сроднился. Два дня назад твоя рана была чуточку меньше. Думаю, через неделю некроз дойдёт до локтя, а ещё через неделю - до шеи. Ты умрёшь, Адам. И умирать будешь очень долго. Свою силу ты никому не передашь. Я её не приму, как ни проси.

- Вот ублюдки... - прошипел Кинзи, ни к кому конкретно не обращаясь. Он вскочил и швырнул пустую бутыль о стену. По всем углам полетели осколки.

- Никакие лекарства тебе не помогут, - сказал Мирослав, - и алкоголь - тоже, хотя бы ты его и бочками пил. У тебя один выход - порвать с Прогрессорами. И твоя рука заживёт.

- Прогрессоры желают людям добра, - возразил Кинзи, - они столько сделали для Союза, что мы все перед ними в неоплатном долгу... ради них я готов пожертвовать головой, не то что рукой...

- Добра? - сквозь слёзы воскликнула Кира, пытаясь сесть и опереться спиной о сетку, - какого добра? Вы сожгли тридцать три города, приучили миллионы людей глотать дерьмо, убиваете людей ради того, чтобы Прогрессоры тащили на себе звездолёты... ЭТО вы называете добром?

- Ты не понимаешь, девочка... мы живём как в сказке. Впервые за многие века настала эпоха, когда людям не нужно ни учиться, ни трудиться. Всю работу по обеспечению человечества энергией взяли на себя Прогрессоры. Они требуют немногого - умерщвлять за год несколько тысяч человек на алтаре, преодолеть навязанные с детства комплексы и проглотить какашку... - Кинзи с презрительной иронией поглядел на принца и принцессу, всё больше убеждаясь, что жизнь в России окончательно превратила их в идиотов, не понимающих самых элементарных вещей, - это недорогая плата за дармовое электричество, за работающую канализацию, за воду, которая сама, без насосов, поднимается по трубам в квартиры... Прогрессоры взяли на себя управление транспортом. Они двигают автомобили, самолёты, поезда и космические лайнеры. Ты представляешь, - Кинзи ткнул рукой в Киру, - что натворила твоя мать?

Кира промолчала. Она вдоволь наслушалась клеветы в адрес королевы ещё дома, на Мидгарде...

- Серебряный Кристалл убил инкопов, - говорил Кинзи, - а ведь многие из них занимались ответственной, требующей предельного внимания деятельностью. Они вели самолёты, и те, потеряв управление, упали вместе с пассажирами. Они потеряли контроль над производством, что вызвало многочисленные аварии с утечками радиации и ядовитых веществ. Тысячи дорожных происшествий... а когда слизь начала самовозгораться...

Как ни противно было слушать Кинзи, но здесь - и это надо признать - он был прав. Люди дорого заплатили за беспечность и разгильдяйство. Но разве королева Серенити повинна в том, что человек доверил свою жизнь и здоровье неизвестно кому?

- Мы в течение многих поколений, - с пылом проповедника продолжал вице-адмирал, - захватывали все механизмы, манипулируя которыми можно было влиять на формирование человеческой культуры. Мы придумывали политические партии, создавали философские школы, высасывали из пальца и списывали с потолка новые религиозные доктрины, устраивали на пустом месте чудеса, через книги и кино расхваливали всё то, что сами и создали, провозглашали пророчества - и сами же их исполняли, устраивали войны - и сами же создавали каналы для оказания помощи потерпевшей стороне... всё, абсолютно всё, чем жил и живёт Союз - всё это МЫ! Всё это НАШЕ! От всех потрясений, революций, переворотов, войн, экономических кризисов и стагнаций выигрываем только МЫ, потому что мы сами их и устраиваем. Мы изобретаем для обывателя надежды и предметы поклонения, мы создаём то, во что он верит, и то, что он охаивает, мы двигаем модой, гонкой за наслаждениями, страстью к потребительству, мы натравливаем обывателя на то, что считаем для себя опасным... мы делаем всё, чтобы безнаказанно и вдоволь питаться людской злобой, ненавистью, завистью, вытягивать из людей все их силы, и разумеется, деньги. Мы создали тысячи дорог, создали иллюзию свободы выбора, и мало кто догадывается, что любой выбор - есть голос в нашу пользу, любая дорога - есть дорога к нам. Всё, что обыватель может выбрать - это наименее вонючий сорт дерьма из сотен доступных сортов, нами же и произведённых. А ВЫ... - лицо Кинзи перекосилось от злобы, и он сжал кулаки столь крепко, что хрустнули суставы, - вы со своими представлениями о вечности искажаете весь разработанный нами сюжет, вносите диссонанс в краски, положенные на холст истории. Из-за вас люди начинают догадываться, что есть иная дорога, ведущая не к нам, а куда-то ещё. Я ненавидел твою мать, Церена. И ещё больше ненавижу тебя. Вы обе - антипример для общества. Жёны и дети правителей не должны быть такими, какими были вы. Вы являетесь примером служения тому типу вечности, который нам невыгоден и от которого мы постоянно, на протяжении тысяч лет, стремимся убежать...

Кира со страхом и растерянностью смотрела на разошедшегося Кинзи. Мирослав тоже пребывал в недоумении. Человек ли говорит эти слова? Если человек - то в здравом ли уме он находится? Или это говорит не человек, а нечто иное? Существо, в руки которого вице-адмирал вверил свою судьбу?

Он замолк и более спокойным тоном объявил:

- Итак, я оставлю вас одних. До завтра. В клетках - тут уж ничего не поделаешь. Но смотрите у меня... если завтра, придя сюда, я обнаружу, что Индас по-прежнему не хочет покидать Землю - расплачиваться за его упрямство будешь ты, моя маленькая несговорчивая девочка, - он кивнул Кире, - твой Индас будет мёртв, а ты проведёшь долгие годы в бессильных слезах и страданиях, наблюдая за тем, как занявшие ваши социальные ниши клоны будут проживать жизнь за вас, - вице-адмирал шагнул к двери, - что ж, на этом и остановимся. Старайся же, Церена, уговорить своего супруга, иначе...

Кинзи прервался и и покинул кабинет.

Шаги стихли за поворотом, но ещё долго Кира не решалась даже пальцем пошевелить. Ей казалось, что Светоносец нарочно затаился с тем, чтобы подслушать - что будет происходить в его отсутствие.

- Кира, - зашептал Мирослав, - ты меня слышишь? Как ты?

- Слава... - девушка, с трудом удерживаясь от стонов и слёз, осторожно легла на правый бок и просунула руку между листом металла и трубой. Насилу протолкнув в щель локоть, она смогла-таки дотянуться до руки парня.

Он осторожно сжал её крохотную ладошку. Дотянулся до запястья. Дальше рука не прошла - слишком уж узкой оказалась щель. Но он благодарил судьбу хотя бы за то, что сможет какое-то время держать эту ладошку. Не очень долго, ибо завтра, скорее всего, они оба погибнут.

- Тебе не слишком больно?

- Больно... - всхлипнула Кира, - но мне всё равно. Пусть там всё болит... я хочу просто до тебя дотронуться. Другого случая уже не будет...

Она сплела свои пальцы с пальцами Мирослава и сжала их. Это прикосновение сейчас было для них дороже самых крепких объятий.

- Нас нашли даже здесь, так далеко от дома, - прошептала она, - и не хотят оставить в покое. Почему? Мы ведь не сможем вернуться...

- Хотелось бы мне знать, - отозвался Мирослав, - какие именно инструкции они получили насчёт нас... думаю, у них есть причины нас бояться. И немалые.

- Слава...

- Да?

- Не думай обо мне... я всё перенесу и умру с твоим именем на губах... надеюсь, что всё-таки когда-нибудь умру. Если сможешь - беги отсюда. Кинзи не позволит мне ускользнуть во второй раз.

- Если представится шанс бежать, я тебя здесь не оставлю даже мёртвую, - он сжал покрепче её ладошку, - но как тут бежать... я думал над этим. До гаек не дотянуться, до блокиратора колёс - тоже... может, ты дотянешься хотя бы до своего блокиратора? - и он объяснил, где именно находится нужная педаль. Кира развернулась в клетке, подползла под задний поручень и высунула руку в щель. Напрасно - чтобы достать до нужного места, рука должна была сгибаться под непредусмотренным анатомией углом.

- Я ничего больше не хочу, - обессиленно молвила Кира, - пусть всё заканчивается... может, хоть в вечности мы воссоединимся насовсем, раз здесь нельзя...

- Расскажи мне о себе, - попросил Мирослав, - как ты жила эти годы?

Девушка была сейчас рада любому поводу разговориться, только бы не думать об уготованном для неё конце. Она живописала любимому человеку свои детские воспоминания, игры, увлечения, множество семейных конфликтов и курьёзов. Детский сад, школьные годы, проделки на уроках, первые попытки обратить на себя мальчишечье внимание... много чего произошло за минувшие годы, хотя Кира не рассказала даже десятой части того, что помнила.

- Маленькая пакостница, - подвёл итог Мирослав, - интересно... прежняя ты была такой же?

- Надя... то есть, Ника говорила, что да, - хихикнула Кира.

Ванахемский принц тоже рассказал многое из всего того, что пережил после внезапного осознания себя на полуночной кольцевой дороге.

- Улька говорила о твоих будто бы родимых пятнах, - вспомнила Кира, - я думала об этом, но позвонил Гриша, и у меня всё из головы вылетело...

- Мы с Хлоей узнали, - сказал парень, - что между твоим и моим "Панцирями" был установлен канал связи. Когда тебе становилось плохо, я тут же узнавал об этом. Уверен - мы нашли бы друг друга, даже если бы я оказался где-нибудь в Канаде, а ты - в Якутске. Кроме того, я узнал, что Сотворники доработали мой "Панцирь", сделав его нераспознаваемым. Вот только откуда мне было знать, кто вы... я чего только не передумал за эти месяцы.

- Я не в претензии на тебя. Мы все немного тебя побаивались. И тоже сомневались и недоумевали - почему ты прячешься, - девушка грустно улыбнулась, - а помнишь - как я крысилась всякий раз, как ты меня то сердитой девочкой называл, то за хвостики хотел дёрнуть?

- Ещё бы, - улыбнулся Мирослав.

Немного помолчав, Кира сказала:

- Слава... я выбрала тебя здесь, с тем, чтобы остаться с тобой же в вечности. И тогда, дома, меня не остановило твоё прошлое. Не остановит и сейчас.

- Со мной будет очень нелегко, - грустно заметил Мирослав, - моё "светоносное" прошлое может ещё не раз о себе напомнить. От Прогрессоров просто так не уйдёшь. Они вседа будут где-то рядом - какими бы печатями от них не отгораживайся.

- Я люблю тебя, Слава. Я двадцать три года тебя ждала. Завтра нас разлучат, но я всё равно жду нашего воссоединения...

- Я тоже люблю тебя, пломбирчик с хвостиками.

Мирослав выслушивал Кирины рассказы о предпочтениях при пополнении гардероба, о любимых песнях и их исполнителях, предпочтитаемых телепередачах и Сашкиных проказах. Что и говорить - жизнь на Земле сильно изменила ту, которую он полюбил больше жизни. Больше чего бы то ни было. И всё-таки это она, прежняя мидгарианская принцесса. "Век бы слушал", - подумал он, когда Кира перешла к размышлениям над какой-то чепухой из некого подросткового журнала...

- Между прочим, тут в кабинете есть часы, - сказал он, - вот только со своего места мы их не увидим. Они даже не тикают. Я поначалу считал минуты, да постоянно сбивался...

Очистки совести ради он вновь перетряхнул все карманы.

- Я совсем пуст, - вздохнул Мирослав, - даже монетки в пять копеек нет. А ты?

- У меня только вот это, - Кира выудила из кармана кусок проволоки. Будучи распрямлённым, он достигал почти полуметровой длины. - Есть ещё кольца и цепочки на оданго, но цепочки из серебра и слишком коротенькие, а кольца пластиковые...

- Плохи наши дела, Кирушка... начистую ты с ними одна не сладишь. А меня угостят из нейродеструктора, прежде чем откроют крышку. И клетку, пока блокированы колёса, с места не сдвинуть никак. Я надеялся, что кто-то допустит оплошность и забудет о педальке, но...

- Ты хотел подкатиться к шкафу или столу? - догадалась Кира.

- Да. Что-нибудь такое бы нашёл... оружие тут точно есть, хотя не думаю, что смог бы до него дотянуться. А вот сдёрнуть что-нибудь со стола... точно не уверен, но там должна быть отвёртка.

- Зачем она нам? Тут нет ничего, что можно было бы развинтить.

- Ею можно было бы перекрутить проволоку в сетке. Она хоть и стальная, но перекрутки не выдержит... - Мирослав задумался и вдруг его осенило.

- Послушай, - быстро зашептал он, - ты можешь просунуть руку дальше, чем я... попробуй лечь так, чтобы увидеть педальку под моей клеткой!

Кира повернулась к сетке левым боком, легла и сразу же увидела искомую педаль. Но дотянуться до неё было никак нельзя. От кончиков пальцев до несчастного блокиратора оставалось расстояние в каких-то двадцать с лишним сантиметров.

- Твоя проволока, - напомнил принц, - она хоть и медная, но гнётся туго. Согни её крючком...

Кире не потребовалось объяснять дважды. Впереди забрезжил призрак свободы. Не обращая внимания на боль в избитой спине, она легла на живот, изловчилась и сдёрнула с места крохотную металлическую рамку на блокираторе.

- Молодчина, Кирушка, молодчина, - Мирослав просунул обе руки в щель под поручнем и упёршись ими в пол, сдвинул клетку на полшага. Толчок отнял немало сил, да и совершать его пришлось из положения лёжа, но, собравшись с силами, он в несколько этапов сдвинул клетку так, что смог увидеть блокиратор колёс на Кирином узилище. Вскоре и оно было готово к транспортировке, если бы таковая вдруг потребовалась.

- Мне нужны шнурки с твоих сандаликов, - сказал Мирослав, - хочу связать шпагатик и заняться рыбалкой...

- Рыбалкой? - переспросила Кира. Она не поняла, что имел в виду парень, но чувствовала скорое освобождение. Шнурки перешли в распоряжение принца, и тот прикрепил к ним проволочный тройной крючок-якорь.

- Попробую отловить что-нибудь из того, что лежит на столе, - пояснил он, - если там ничего не окажется - займусь ящиками...

Кира с надеждой и тревогой следила за тем, как Мирослав напрягает все свои силы, вкладывая их в очередной толчок. А ещё ей было боязно. Она ожидала появления Кинзи, боялась, что все их труды пойдут на смарку, и если попытка побега будет замечена - им, ясное дело, несдобровать...

Мирослав навострился закидывать на стол примитивный, но надёжный, с немалым захватом, крючок. Вскоре на пол посыпались бумаги, коробочки с канцелярской мелочью, курительная трубка...

- Ух! - послышался облегчённый выдох от стола.

- Что? - с тревогой бросилась на сетку Кира.

- Отвёртка! - это слово Мирослав чуть ли не прокричал, - длинная, толстая! То, что надо!

План ванахемского принца сработал на "отлично". Он аккуратно, уверенно разрушал ячейки сетки. Продеть лезвие под проволоку, закрутить до упора, надавить... Металл растягивался, не выдерживал нагрузки и рвался. Эту операцию Мирослав повторил пять, десять, тридцать раз... Угол сетчатой преграды, выдавленный наружу, вскоре провис, и под тихое, с трудом сдерживаемое ликование Киры, парень протиснулся наружу и встал на ноги.

- Ох, Слава... - всхлипнула Кира, - скорее, пожалуйста... скорее вынь меня отсюда...

Он свинтил стопорные гайки, и девушка, не медля ни секунды, выскочила из клетки. Мирослав, успевший за несколько суток отвыкнуть от стояния на ногах, был вынужден сесть, когда обливающаяся слезами мидгарианская принцесса, обхватив его своими маленькими ручками, уткнулась ему в грудь.

- Что нам теперь делать? - спросила она, утерев хвостиками слёзы и оторвавшись наконец от самого родного и близкого человека, - Кинзи скоро придёт, и...

- И сильно удивится, - Мирослав покрепче сжал рукоять отвёртки, - в последний раз... но для начала давай осмотрим тут всё...

Они тщательно обыскали стол и шкафы. Оружия нашлось не так уж и много - два нейродеструктора, плазмомёт и гравитонобой. Различная хозяйственная корреспонденция, извлечённая из стола, интереса не представляла, но все имеющиеся здесь накопители памяти были аккуратно упакованы и сложены в обнаруженный в шкафу рюкзак.

- Тут действительно есть спуск, - сказал Мирослав, отодвинув шкаф, - но мы пока не пойдём туда. Надо дождаться Кинзи, а потом... - он на минуту задумался, - жилой сектор находится на втором ярусе. Прямо над нами, непосредственно в пирамиде - пост наблюдения. Там же находится машинерия Квятковски, из-за которой мы не можем превратиться. Стало быть, после зачистки жилых помещений поднимаемся в пирамиду, громим всё, что там находится, и вниз - к лаборатории и арсеналу...

- Ты хочешь подорвать ядерные заряды? - уточнила Кира.

- Да. Думаю, это будет не так уж трудно. Если же ничего не выйдет - постараемся затопить все этажи. Полярная ночь ещё не скоро кончится, так что вся база будет замурована.

Они вооружились, утолили жажду найденной в столе минералкой и стали ждать появления вице-адмирала.



Кинзи не заставил себя долго ждать. Он вошёл в кабинет даже раньше, чем рассчитывали его бывшие пленники.

Вице-адмирал чувствовал, как его здоровье стремительно ухудшается. Он не мог заснуть всю ночь, его постоянно лихорадило, левая рука невыносимо болела, и некроз - как и предвидел Мирослав - за несколько часов поднялся до половины предплечья. Кинзи сделалось страшно. Прогрессоры уже не могли помочь ему преодолеть гангрену, и в конце концов он пошёл в медицинский сектор. Хирурги наскоро, под местной анестезией, провели ампутацию. Рука укоротилась почти на треть, и хорошо ещё, что локоть уцелел...

Из перевязочной Кинзи буквально вылетел, кипя от злости и нестерпимого желания кого-нибудь убить. К счастью, ему никто по пути не встретился...

Он стоял перед дверьми кабинета. Что, интересно, чувствуют сейчас его пленники? Церена, конечно же, все слёзы выплакала. А Индас? Кинзи гадал - что он услышит сейчас, переступив порог? Он надеялся, что это будут мольбы о пощаде, расточаемые мидгарианской принцессой...

- Напрасно, девочка, - хмыкнул вице-адмирал, растворяя дверь.

Он даже не окинул взглядом помещение. Чего ему бояться здесь?

Он так и не увидел занесённой руки, но почувствовал удар и боль, пронзившую лицо и череп. Лезвие отвёртки проткнуло его глаз, проникло в мозг и упёрлось в затылочную кость.

Мирослав не стал говорить каких-либо прощальных слов, ибо не видел в этом никакого смысла. Все свои силы он вложил в один-единственный смертельный удар. Несколько секунд вице-адмирал ещё держался на ногах, но принц не дал ему упасть, подхватил под руки и втащил в кабинет.

- Ну и дела, - заметил он, - ему руку отрезали...

- Он мёртв? - спросила Кира. Ей не верилось, что с одним из их злейших врагов наконец-то всё кончено.

- Мертвее не бывает... - он уложил тело вице-адмирала под стол и тронул девушку за локоть, - а теперь скорее вниз...

Они бегом преодолели спуск, перепрыгивая по пять ступенек. Устройство, посредством которого группа Кинзи проникла на Землю, хранилось в вырубленной каменной нише. Здесь же находился ещё один коридор, перекрытый бронированной дверью и соединяющий эту нишу с одним из более глубоких ярусов, а так же бокс с космическими скафандрами.

- Там - наш родной дом, - тихо сказала Кира.

- Кое-кто тоже считает его своим, - ответил парень, - и пока мы не в состоянии оспорить его претензии.

Они смотрели на сомкнутые створки. За ними находилась система Валгаллы-Муспелхема. Мидгард. Ванахем. Родной дом.

Кира думала о попавших в рабство соотечественниках. Мирослав тоже думал о соотечественниках, которых угораздило превратиться в рабовладельцев, провозгласивших себя носителями демократических ценностей. Они не готовы возвратиться туда.

Пока не готовы. Но, может быть... когда-нибудь - кто знает, когда и как...

- Ты бы хотела, чтобы твой муж стал ничтожеством на троне? - спросил Мирослав, беря Киру под локоть.

Кира задумалась. Ей вспомнилась прогулка по ночным улицам Петры. Они были одни. Даже охрана не подавала признаков присутствия. Когда-то этот вопрос уже звучал... как она на него ответила?

- Я хочу для тебя радости, - ответила девушка, - я хочу, чтобы ты был примером для слабых и надеждой для отчаявшихся...

- Не так это просто, чем выглядеть королём... - с этими словами ванахемский принц начал разряжать плазмомёт в пульт управления порталом.

Пусть домой - а вернее всего, в очередное заточение - оказался перекрыт. Они сняли и уложили в рюкзак несколько наиболее важных деталей - кто знает, думал принц, может, нам удастся воссоздать устройство на Земле - и поспешили наверх, в жилой сектор.

- Тебе и девочкам уже приходилось воевать без "Панциря"? - спросил Мирослав перед тем, как подняться в кабинет Кинзи.

- Самую малость, - пожала плечами Кира. Говоря по правде, воевали лишь Хлоя с Раяной, но кое-что девушка всё-таки усвоила. Менять тактику, мешать продвижению противника, никогда не повторять одну и ту же хитрость два раза подряд, выбирать скрытные, но с наилучшим обзором, огневые точки...

- Ни на шаг от меня не отходи. Мы должны проникнуть в пирамиду до того, как заорут сирены, иначе - дело швах... - Мирослав уже приготовился распахнуть дверь, когда в неё кто-то постучал.

- Интересное явление, - заметил он, приложившись к глазку, - в окуляре фигурирует живой гусь...

Кира сразу вспомнила инкопа с Кубанской - получеловека-полуптицу с гусиной головой и шеей. За дверью, несомненно, именно он и находился, и если он что-то заподозрит, то беглецам придётся худо...

- Сейчас он будет неживой, - сказала она, складывая руки и призывая на помощь Дыхание Вечности. Серебряный Кристалл действовал безотказно - разрушительная волна прошла через дверь и поразила тварь в её гусиную голову. Инкоп издал звук, похожий на хрюканье, повалился на пол и рассыпался в пепел, оставив после себя лишь одетый в костюм скелет.

- И это весьма недурно, - растерянно молвил принц, открывая дверь. Планируя побег, он рассчитывал на ожесточённое сопротивление инкопов, но, как оказалось, против Киры эти существа устоять не могли в любом случае. Она наскоро пересказала о попытке Кинзи свести её с поддельной Норкой Бикбовой и к чему это в итоге привело.

- Тем более тебя надо беречь, - ответил Мирослав, просматривая найденный в куче пепла паспорт на имя Бори Антиабрамовича Музыкапоследесятинского. Нечего и говорить, что весёлый документ после Кириного прикосновения сгорел без остатка...

Беглецы вышли в жилой сектор и приступили к его обследованию. В момент их побега часы в кабинете показывали пять пополуночи с лишним. Стало быть, большая часть обитателей базы пребывает в глубоком сне. Это даже на руку. В том, чтобы убивать спящих людей, Мирослав не видел ничего предосудительного. Все они проникли на Землю как оккупанты и должны были понимать, на что шли.

Кире захотелось в туалет, но уже через секунду она вылетела из отхожего помещения как ошпаренная. Там, перед унитазом, валялось мумифицированное, покрытое солью тело их старого знакомого - Лукаса Серёжевича Бурдеева. Он чем-то не угодил своим номинальным хозяевам, и его решили развоплотить...

Они нанесли визит в апартаменты Стояна Квятковски, и Мирослав без особого сожаления свернул мирно почивающему пожилому учёному его тощую шею. Затем он расправился с проживающими по соседству ассистентами профессора и посетил спальню Накема Зойсмана. Его труп с торчащей из уха пилочкой для ногтей даже не потрудились убрать, и запах разложения уже начал просачиваться в коридор...

Неожиданный и весьма неприятный сюрприз ожидал их в одной из самых отдалённых комнат. Там они застали лже-Киру и лже-Мирослава в обществе инкопа, внешне ничем не отличимого от Кириной матери, но после встречи с поддельной Норкой Кира могла бы поклясться, что разница между живым человеком и его самой точной копией стала для неё видимой без всяких приборов. Лже-Кира и лже-Анна Павловна рассыпались в прах прямо на кровати, лже-Мирослав тоже не замедлил разделить их участь. Наличие у последнего видеокамеры, на которую снимались разного рода грязные сцены, вынудило беглецов задержаться и обыскать комнату, после чего все найденные USB-накопители, стержни и диски были отправлены в разогретую на плитке скороварку с кипятком.

- Надо же, - Мирослав с отвращением пнул череп того, кто минуту назад был его двойником, - они даже дверь не закрыли. Чувствовали себя хозяевами положения...

Кира согласно кивнула. Теперь, когда её и мамин двойники погибли, с её сердца точно камень упал.

Попутно они обследовали небольшой по площади медицинский сектор. Наличие в нём хранилища с огромным количеством изъятых человеческих органов во сто крат укрепило Мирослава в решении не оставлять в живых никого из обитателей базы, а посему шестеро врачей в накинутых поверх военной формы халатах и столько же медсестёр без колебаний были им расстреляны. К дюжине трупов присоединился и полоумный, феерически пьяный старик в оранжевом комбинезоне, чем-то похожий на сантехника. В его обязанности, насколько поняли Кира с Мирославом, входила утилизация непригодных для эксплуатации человеческих останков, проводимая с помощью кислоты.

Здесь же в морге было найдено изуродованное тело генерала Нефри, и ванахемский принц после недолгого раздумья решил, если это будет возможно, похоронить своего друга и наставника снаружи, на какой-нибудь скальной гряде. Каким бы человеком не был контрразведчик в прошлом, но сейчас он явно не заслуживал погребения в этом проклятом, напитавшимся кровью и страданием месте.

- Теперь идём в пирамиду, - сказал Мирослав, - уверен, это место хорошо охраняется, поэтому...

- Я буду осторожна, Слава, - отозвалась Кира, - кстати... помнишь, что рассказывал Азек? Здесь должны быть стартовые шахты для дисколётов и ангар. Что если кто-то из инкопов попытается бежать?

- Шахты можно открыть только из пирамиды, и Азек начертил план всех пультов и панелей. Другое дело - матка-рипликатор. Вот её будут оборонять очень хорошо. Все инкопы наверняка стянуты к ней, и если мы не сумеем превратиться - нас точно убьют...

- Мы как в кино, - улыбнулась Кира, - смотрел "Нечто" Карпентера?

- У-гм. Мы в том же положении. Из Антарктиды инкопов выпускать нельзя, и у Карпентера всё почти то же.

Упоминание о полиморфном пришельце заставило беглецов вспомнить о ледяном аду и полярной ночи, что царили в долине Спокойствия. Беглые инкопы не смогут преодолеть плоскогорья и снежные поля налегке, но если они запасутся криоскафандрами, то смогут хотя бы бегом - ибо разогнаться до скорости гоночной машины для некоторых особей раз плюнуть - добраться хоть до станции Мирный, хоть до Мак-Мёрдо, и тамошним обитателям придётся очень плохо... Склад полярного снаряжения находился там же, где и пост внешнего наблюдения, и о его содержимом следовало позаботиться всерьёз.

- А если нам не удастся превратиться, - спросила Кира, - тогда что?

- Попробуем угнать дисколёт и выйти из зоны перехвата, а там видно будет...

При выходе из жилого сектора Мирославу удалось быстро и без лишнего шума застрелить двух солдат из комендантской роты. Немного поразмыслив, он снял с предохранителя гравиквантовый излучатель. Он мог оказаться очень полезным при атаке на пост внешнего наблюдения, и, как вскоре выяснилось, ванахемский принц не ошибся в своих предположениях.

Зал, в котором работали операторы систем внутреннего и внешнего контроля, был окаймлён по периметру галереей, застеклённой бронированными стёклами с односторонней проводимостью. Беглецы отыскали лестницу, ведущую в секцию, с которой, по расчётам Мирослава, была хорошо видна собранная профессором Квятковски установка для нейтрализации "Панцирей". Её-то он и хотел уничтожить выстрелом из гравитонобоя. Второй мишенью он избрал пульт управления стартовым комплексом, после разрушения которого вход в ангар и створки шахт будут намертво блокированы.

Одно лишь смущало Мирослава - две прикреплённые к потолку турели со спаренными плазмомётами. Он не был готов поручиться за то, что они не сожгут захваченную секцию галереи раньше, чем он расстреляет машинерию Квятковски. Это не говоря о том, что будет дана тревога и в ход пойдут другие, более изощрённые защитные системы.

Он поделился своими сомнениями с Кирой, и та категоричным тоном заявила:

- Что сделаешь - то сделаешь, но я назад в клетку не пойду. Лучше от этих пушек сгореть, чем сидеть взаперти как хомячок...

Парень не мог не согласиться с этим заявлением. Сейчас всё зависело от одного-единственного выстрела. Развернётся ли "Панцирь" после поражения цели? Или всё останется как было?

Он выстрелил в лицо опешившему от неожиданности часовому и вихрем взлетел по ступенькам на галерею. Кира ни на шаг от него не отставала. В запасе у них было не больше минуты, а как бы и не меньше...

Внизу тянулись ряды экранов и пультов, кое-где на креслах восседали операторы. Мирослав отыскал цель номер один - выпадающее из общего интерьера громоздкое сооружение в левой половине зала, увитое высоковольтными кабелями. Он поставил гравитонобой на полную мощность, для большей устойчивости прислонился к стене, взял устройство в прицел и надавил на спуск. Бронированное стекло лопнуло и осыпалось на пульты и головы сидящих внизу людей, а машинерия Квятковски, сорванная с креплений, проехалась через весь зал до самого дальнего угла, обрывая кабели, ломая пульты и давя вскочивших с мест операторов. Раздавались крики, искрили провода, гудели перегруженные трансформаторы. Помещение заволокло едким чёрным дымом...

Почти сразу же Кира почувствовала, как её левое запястье охватил прохладный ободок браслета-передатчика. Времени на раздумье не оставалось. В любой момент потоки плазмы могли сжечь живьём и её, и ванахемского принца.

- Мидгард, дай мне силу! - не своим голосом заорала принцесса. Толчок в ноги, мягкий шелест, приятное обволакивающее ощущение. "Панцирь" развернулся, как прежде. Краем глаза Кира увидела превратившегося Мирослава. Его костюм стоял в режиме поглощения и имел угольно-чёрный цвет.

Но им обоим ещё рано было радоваться. Система наведения выявила чужаков, раздалась стрельба, и галерею охватил тысячеградусный жар. Уцелевшие операторы и вбежавшие солдаты открыли по двум стеклянным фигурам огонь из всего, что имелось под рукой - ультразвуковых излучателей, электроразрядников, плазмомётов, нейродеструкторов...

Мирослав, потянув за собой Киру, спрыгнул в разгромленный зал. В первую очередь они сорвали гравитонобоями плазменные турели, и одна из них свалилась на какого-то замешкавшегося парня, раздавив его в лепёшку. Затем, держась в стороне от сыпавших искрами кабелей, они, прячась в дыму и за пультами, начали отстреливать неприятелей одного за другим. Довольно скоро противник сообразил, что ему противостоит нечто неуязвимое для имеющегося в наличии оружия. Кто-то кинулся бежать, кто-то советовал вызвать инкопов, другие предлагали послать за Кинзи. Были и такие, которые пытались подбодрить товарищей заявлениями, что "этих грязных полудиких землян бояться нечего..." Похоже, все эти люди даже не представляли, кто именно им противостоит.

Кира с удивлением разобрала слова Мирослава, активировавшего "Полуденный зной". В следующее мгновение трое солдат комендантской роты у главного входа завертелись на месте и замахали руками, оглашая зал отчаянным ором и пытаясь погасить загоревшееся обмундирование.

Тем временем на пост наблюдения ворвались новые действующие лица, не имеющие никакого отношения к людскому роду. Полтора десятка голых розовокожих существ, напоминающих очеловеченных свиней с непомерно широкими ртами, усеянными множеством иглообразных зубов. Позади них в дверь главного входа протиснулось нечто похожее на вставшего на задние ноги слона с несколькими парами гигантских рук, и что самое интересное - тело гиганта примерно поровну состояло как из живой ткани, так и из сложной неживой конструкции, собранной из фарфоровых изоляторов, катушек, разноцветных проводов и других электротехнических деталей.

Инкопы атаковали беглецов криокинетическими лучами, каждое касание которых превращало воздух в ледяные капли и делало металл хрупким, словно стекло. "Панцирям" не была страшна температура ниже двухсот градусов - вплоть до абсолютного нуля. Опасность представлял лишь набитый электроникой "слон", начавший метать по залу грозовые разряды. Но и они не помогли достичь неприятелю преимущества. Мирослав применил уже знакомый Кире красный луч, он же "Цветочное жало". Разрезанная им труба системы пожаротушения окатила "слона" водой, его электронику закоротило, и, издавая ревущие звуки, монстр рассыпался на кусочки. С человеко-свиньями и вовсе начали происходить чудные вещи. Нечто невидимое, явно направляемое руками ванахемского принца, собрало инкопов в огромную кучу и сдавило их в постепенно уменьшающийся шар - до тех пор, пока все они не превратились в растёкшуюся по полу кровавую кашу, сдобренную размолотыми в пыль костями.

- Это что с ними случилось? - изумлённо выдавила Кира, глядя на останки чудовищ.

- Это была "Предельная глубина", - ответил Мирослав.

- А ведь у тебя и "Полуденный зной" есть?

- Ещё есть "Быстрая агония".

- Теперь понятно, почему тебя скрывали даже от нас, - поняла Кира, - ты у нас самый тяжеловооружённый. Мы по первоначалу даже не знали, кто ты... в смысле, мужчина ты или женщина.

- Больше в пирамиде посторонних нет, - Мирослав просмотрел пост наблюдения в разных режимах, - сейчас разберёмся с криоснаряжением - и идём вниз...

Скафандры для работы в условиях низких температур хранились неподалёку от ведущего наружу коридора. Беглецы уничтожили их, оставив и спрятав на крайний случай пару для себя, и повернули обратно. Теперь их основной задачей было разрушение матки-рипликатора.

Они решили было телепортироваться прямо к лаборатории, но эту затею пришлось оставить. Была ли тому виной машинерия Квятковски или что другое, но программы расчёта координат для телепортера оказались стёрты. На повторный ввод параметров координатной сетки требовалось время, но его у беглецов не было, а потому было решено прорываться к рипликатору на своих двоих.

Используя "Полуденный зной", Мирослав разрушил кабины лифтов, расплавил самые верхние лестничные пролёты жилого сектора и заварил двери.

- Перестраховка нам не помешает, - пояснил он Кире, - теперь с базы точно никто не сбежит. А если они воспользуются каким-нибудь инструментом или начнут кустарничать - мы их услышим...

Он долго, самым дотошным образом запечатывал ангар с дисколётами, так что сгоравшая от нетерпения Кира начала нервничать и торопить парня, но тот, не обращая никакого внимания на её слова, продолжал заваривать люки и дверные проёмы.

Покончив с этим важным делом, он повёл Киру вниз. Во время блуждания по этажам они то и дело натыкались на последствия учинённого генералом Нефри мора среди инкопов. В ванных комнатах, душевых кабинах, возле умывальников встречались залепленные чёрной грязью скелеты - как человеческие, так и очень отдалённо напоминающие человеческие. Во многих местах виднелись следы пожаров - трупы инкопов самовозгорались по прошествии какого-то времени после гибели. Многие помещения были залиты водой, и беглецы догадывались, что эта вода по-прежнему смертельна для инкопов, ибо ни один из них не был найден живым в затопленных комнатах и коридорах.

Кира обнаружила просторный плавательный бассейн, на дне которого виднелись кости, наводящие на мысль о том, что генетик Госкат конструировал русалок или что-то на них похожее. Вокруг бортиков тоже валялись останки инкопов, а в раздевалке обнаружился скелет то ли настоящего, или собранного по кусочкам, кентавра.

- Ну и нахимичили они здесь, - заметил Мирослав, разглядывая останки полумифических существ, - как ты думаешь, Кирушка... может, наши земные русалки тоже были выведены таким же образом накануне Всемирного Потопа?

- Кто знает... я вспомнила о Луне и том, что там было. Нам и Хлоя рассказывала, и я сама дома читала кое-что. Земляне там такой зверинец устроили, что никакие нервы не выдержали бы, если только зритель изначально не шизанутый.

- Я тоже читал доклады, - кивнул Мирослав, - и на экспозицию ходил. Чего только там под куполами не обитало. Чернобыль и Хиросима отдыхают...

Они покинули бассейн и заспешили к лаборатории - той самой, в которой Госкат и его люди выращивали клювоносцев, безлицых, человеко-собак, человеко-богомолов, человеко-лягушек и прочие издевательства над природой, служившие вместилищами для существ, временно снятых с работ по обслуживанию кругов ада.

Мирослав не ошибся в своих предположениях - лабораторный комплекс охранялся очень хорошо, и штурмовать его налегке было физически невозможно. Инкопы, солдаты, обслуга, самонаводящиеся орудия, инфантропы, боевые андроиды стреляли по беглецам всем, чем придётся, начиная от гравитонобоев и заканчивая крупнокалиберными пулемётами, огнемётами и реактивными снарядами. Памятуя о том, что никаких союзников на базе у них не может быть по определению, ванахемский принц предпочёл очищать путь с помощью "Полуденного зноя", и лишь затем входить в очередной коридор или комнату. Стена огня выжигала любого защитника матки-рипликатора, как бы он ни был вооружён, защищён и где бы ни прятался. То и дело подземелье оглашалось предсмертными воплями, тут и там конвульсировали оторванные взрывами конечности и искрили оплавленные детали антропоморфных механизмов...

Круглая бронированная дверь, за которой скрывалась матка-рипликатор, была не более чем в сотне метров от двух панцироносцев, когда противник предпринял последнюю попытку отсрочить своё поражение. Группа инкопов и андроидов подорвала не менее сорока тонн пластиковой взрывчатки, обрушив тем самым несколько этажей и вызвав ударную волну, прокатившуюся по всей базе вплоть до пирамиды с постом наблюдения. Вряд ли после этого взрыва на объекте остался в живых кто-либо из обычных людей, но Кире и Мирославу повезло - они находились в наглухо запертой дезинфекционной камере, которую неприятель попытался запереть дистанционно, из лаборатории. Мирославу не составило труда прожечь дыру в стене, и они вдвоём сумели добраться до входа по кое-как державшимся кускам арматуры, через охваченную пламенем полость диаметром в полторы сотни метров.

- Они тут неплохо всё ломают, - усмехнулась Кира, разглядывая держащиеся на честном слове обрывки коридоров, технических коммуникаций и груды рваных листов металла вперемешку с расплавленным базальтом.

- Но что интересно - лаборатория, похоже, целёхонькая, - ответил ванахемский принц, - не скажу с уверенностью - что именно они взорвали и какой мощности, но просчитать все последствия и параметры взрыва человек в такой спешке не способен. Кто-то из инкопов постарался...

- Как будем прорываться к рипликатору?

- Расплавим дверь, а после я туда плазмы накидаю - и к арсеналу.

Цепляясь руками и ногами за балки и прутья, беглецы подобрались к двери, и Мирослав в несколько секунд разогрел её до температуры плавления. Металл потёк по стене, освобождая путь, и на какое-то время в просвете мелькнули фигуры людей в белых комбинезонах и защитных шлемах. Некоторые из них, замерев на месте, подняли вверх руки - должно быть, рассчитывали сдаться, но, во-первых, никто из них не должен был попасть в руки земных спецслужб, ибо в сем случае они могли припомнить и составить словесный портрет мидгарианской принцессы и её супруга, что неминуемо вышло бы боком им обоим. А во-вторых, Мирослава уже нельзя было остановить, и спустя секунду-другую работники лаборатории вспыхнули и превратились в пепел.

Он отправлял в коридор один сгусток плазмы за другим, до тех пор, пока зал с рипликационными чанами не превратился в кипящее озеро из металла и камня. Скальный массив, в котором был вырублен зал, начал деформироваться, трескаться и вскоре обрушился вниз потоком лавы. Лишь после этого принц позволил себе немного передохнуть и отдышаться.

- Ну вот и всё, - сказал он, - теперь никакие клоны Земле не грозят. Доломаем то, что осталось - и домой...

- А ведь есть мини-рипликатор в "Мире победителей", - спохватилась Кира, - что если его кто-нибудь найдёт? Или уже нашли? Надо уничтожить и его, иначе опять всё начнётся по новой...

- Обязательно, - кивнул Мирослав, - но сначала - арсенал. И ещё надо похоронить Азека...

Соблюдая все мыслимые меры предосторожности и рискуя сорваться в огненное каменно-металлическое месиво, беглецы пробрались по уцелевшим балкам к незатронутой взрывом части базы. На самый нижний уровень пришлось спускаться по технической лестнице в давшей перекос шахте лифта. По пути они посетили ещё два места - зал с преобразователем измерений, формирующим подпространственный защитный кокон, и капище с несколькими десятками высеченных из гранита гробов, установленных полукругом возле статуи, изображающей филина со змеиными глазами. Именно здесь осуществлялась инициация клонов. После недолгого раздумья Мирослав сжёг капище вместе с истуканом и хранящимися в нём предметами жреческого обихода. Что же касается преобразователя измерений, то после первого же взгляда стало ясно - прибор безнадёжно испорчен, и база перестала быть недоступной для проникновения с поверхности.

До арсенала им добраться не удалось - не потому, что его защите было уделено должное внимание, а потому, что инкопы имели свои планы относительно использования хранящегося там оружия. Мирослав уже готовился выжечь двери на нижний ярус, когда всё вокруг засияло светом от оранжевых проблесковых маячков, а затем повсюду, где ещё сохранилась неповреждённая электросеть, зазвучал голос:

- Внимание! Включена система самоликвидации объекта. У вас осталось семь минут на эвакуацию.

Кира повернулась к парню:

- Как это понимать? И что мы будем делать теперь?

- Всё сделали за нас, - Мирославу хотелось плюнуть, но в "Панцире" этого было нельзя сделать, и он ограничился тем, что саданул кулаком по двери, - эти твари хорошо знают людей. Мы не можем бросить здесь Азека, у нас не подготовлены телепортеры, и они это понимают...

Он побежал к лестнице, Кира припустила следом. Инкопы тоже постарались на славу, перекрыв на пути беглецов все ходы. То и дело им приходилось замедлять бег из-за запертых дверей или разрушенных пролётов, а так же для того, чтобы уничтожить автоматические орудия.

- Мы всё-таки заберём генерала, - выкрикнул на бегу Мирослав, - и попробуем оттащить девочек от пирамиды...

- Где они погибли? - уточнила Кира.

- На восточном спуске.

Между тем голос напомнил об истечении первой минуты, второй, третьей... Беглецы вошли в морг, когда до разрушения базы осталось чуть больше трёх минут. А когда они поднялись в пирамиду и отыскали ведущий наружу коридор, сложенный из отполированных гранитных блоков, им стало ясно, что забрать тела мёртвых панцироносиц им не удастся, ибо до детонации ядерных боеприпасов осталось чуть меньше минуты...

Они перебрались через вал твёрдого как камень снега и оказались под усеянным звёздами небом. Мрачная громада пирамиды, выстроенной задолго до оледенения полярной зоны, осталась позади. Впереди расстилалась погружённая во тьму снежная равнина.

Кира то и дело норовила свернуть к восточному склону, но Мирослав, не слушая никаких уговоров, заставил-таки девушку бежать к гряде Парсонса. Путь этот был не из лёгких - снежный покров, состоящий из сплошных выбоин и заструг, не позволял набрать большую скорость даже одетому в "Панцирь" путнику. Приходилось передвигаться прыжками, всякий раз падая носом вперёд после приземления. Мирослав спешил и торопил Киру всеми возможными способами, и опасался он не напрасно - как бы ни был глубок эпицентр взрыва, он вполне мог испарить весь ледяной щит в долине Спокойствия, не говоря уже о мощном выбросе раскалённых газов, который разорвёт пирамиду на куски.

Они спряталась за нагромождением скал и в последний раз взглянули на исполинское сооружение, построенное неведомо кем и неведомо для каких целей. В прошлом оно могло принадлежать допотопникам, которые использовали его как резонатор-преобразователь для превращения акустических волн в электромагнитные колебания, а затем, по мере деградации науки и вхождении в силу волшебства - как Дом Контактов для общения с неким "Высшим Разумом". В условиях круглогодичного холода пирамида сохранилась гораздо лучше, чем её многочисленные аналоги в Египте, Мексике и других странах. На её гранях даже сохранилась окраска, выдержанная в чередовании красных и оранжевых полос разной ширины.

Кира почувствовала сильный толчок и дрожь под ногами - как будто скальная гряда резко двинулась вверх, а затем ледяной покров долины начал вспучиваться, вырастая в некое подобие купола. Из центра этого купола ударил белый светящийся столб, в считанные секунды достигший высоты в пять-шесть километров, а затем, по мере его угасания, можно было увидеть гигантскую дыру, в которую провалились оплавленные тысячетонные блоки пирамиды.

Базы Реаниматоров больше не существовало. Надежды инкопов, старавшихся любой ценой задержать ванахемского принца и мидгарианскую принцессу под землёй до взрыва, не оправдались.

Кира смотрела на клубы пара, вырывающиеся из глубин долины Спокойствия, и рыдала во весь голос.

- Простите нас, девочки... - говорила она, глотая слёзы, - мы не смогли забрать вас...

Мирослав тем временем вырезал в одной из скал углубление на манер ниши в склепе, уложил туда тело генерала Нефри и скрыл захоронение пробкой из оплавленного куска базальта. Покончив с погребением, он подошёл к Кире.

Они провели на гряде Парсонса несколько часов, глядя на пышущее паром и радиацией отверстие во льду. Говорить ни о чём не хотелось. Кира вспоминала умерших подруг. Мирослав думал о своих погибших наставниках, двое из которых волею судьбы превратились в его злейших врагов, о сотнях тысяч людей, привезённых сюда на прокорм инкопам, и о ближайшей перспективе. В состоянии ли будут земляне постигнуть смысл всего случившегося? Может, и постигнут...

А скорее всего, всё останется как есть. Разве что у руководителей некоторых стран, вознамерившихся принести отсталым аборигенам цивилизацию, после сегодняшней ночи на голове прибавится седых волос.

Мирослав сумел вновь запустить телепортеры, и теперь они могли отправиться домой.

- У нас осталось незавершённое дело, - напомнил он, беря Киру под локоть.

- Да-да... - кивнула она и поднялась на ноги, - нам надо в "Мир победителей".

"У меня тоже есть дело, - думала девушка, - девочки... где вы сейчас? Почему всё так несправедливо обернулось? Как я буду смотреть в глаза вашим родным? Эмка, Стеша, Надя... Хлоя... я попрошу за вас. Обязательно попрошу, что бы ни случилось..."

Две стеклоподобные фигуры беззвучно растаяли в холодном воздухе. Долина Спокойствия вновь погрузилась в ледяное безлюдное запустение.



Будь Адам Кинзи обычным человокм, он скончался бы на месте от полученного ранения, но, вопреки естественному ходу вещей, он ещё был жив. Прогрессор, сопровождающий своего питомца на протяжении почти шестидесяти лет, поддерживал жизнь в его теле, несмотря на проткнутый отвёрткой мозг.

Вице-адмирал испытывал боль, что, впрочем, не мешало ему связно мыслить и осознавать себя висящим на тоненьком волоске. Он дотянулся здоровой рукой до рукоятки инструмента и вытянул лезвие наружу. Прогрессору потребовалось около пяти минут на заживление смертельной раны и восстановление глаза, а через полчаса Кинзи, хоть и не без труда, выполз из-под стола и встал на ноги.

Спотыкаясь на каждом шагу, он обошёл разгромленный кабинет, осмотрел клетки, ощупал перекрученную проволоку.

- Вот сукины дети... - прохрипел он, завидев тонкий, но достаточно длинный медный проводок на полу, - неужели их плохо обыскивали?

Где бы ни была допущена оплошность, Церена с Индасом очень вовремя и со знанием дела воспользовались ею. Кинзи хрипло рассмеялся. Подобранный невесть где кусочек проволоки... только и всего.

Он слышал доносящиеся откуда-то взрывы. Воинственная парочка громит базу. Наверняка они и "Панцири" сумели развернуть. Нефри сдал им все секреты, какие только знал.

- Но зато он никогда не станет Прогрессором, - усмехнулся Кинзи, - страшнее наказания для отступника не придумать.

Он подумал, что Прогрессор неспроста залечил нанесённую Индасом рану.

- Я ещё нужен Верховному Существу, - с надеждой прошептал вице-адмирал, - я могу послужить общему делу. И первое, что я сделаю, когда выберусь отсюда - найду и убью Церену. И Индаса отправлю вслед за ней. Пусть поймут и осознают - от чего они отказались.

Кинзи спустился к межпространственному порталу и замер, словно громом поражённый.

Устройство было уничтожено. И он был сам виноват в этом. Угораздило же его в присутствии пленников брякнуть о его местонахождении...

- Суки, - выдохнул Кинзи.

Теперь путь домой закрыт. Осознание этого факта усилило желание во что бы то ни стало убить беглецов.

База доживала последние минуты. Скоро придётся убираться отсюда куда подальше. Невозможно вернуться на Ванахем? Не беда. Со своими способностями Кинзи выживет где угодно. Земля и её скотоподобные двуногие твари - самое подходящее место для постройки трамплина, ведущего на вершину власти. Вся планета, любая её страна - открыта для его завоеваний. Он соберёт команду учёных, наберёт армию профессиональных убийц, вытрясет несколько самых доходных игорных домов, купит под свою особу остров в Тихом океане или целый небоскрёб в Дубае или Сиднее - и начнёт всё сначала...

Он вышел в жилой сектор, чуть ли не доверху набитый трупами. Он привёл сюда всех этих людей - Петсайда, Госката, Квятковски, Одри, многих других. Теперь все они мертвы.

- Почему с самого начало всё шло наперекосяк? - с отчаянием спросил себя Кинзи, - неужели я недостаточно хорошо выполнял волю Прогрессоров?

В голове крутились какие-то варианты возможного объяснения, но оно не устраивало Кинзи. Он чувствовал что-то похожее на угрызения совести - впервые за много лет. Зачем он вообще пошёл служить Прогрессорам? Потому что все служат? Все им кланяются? Никто им не возражает? Но это не ответ - "все служат". Он не ребёнок, чтобы перекладывать ответственность за свои поступки на всех и надеяться, что эта отговорка умаляет его вину за содеянное.

Ему хотелось власти и могущества. Прогрессоры дали ему и то, и другое - не бесплатно, конечно. Он с успехом продемонстрировал своё могущество на двух недорослях, вытрясавших у одиноких пешеходов кошельки. Тех же, против кого его могущество не действовало - он убивал обычными средствами. Но убить - это убить. Это не то же самое, что заставить просить, умолять, унижаться. Как можно было заставить унижаться и умолять мидгарианскую принцессу и тех её соотечественников, что вот уже четырнадцать лет сбивают ванахемские самолёты, отстреливают солдат, мешают внедрять ценности нового века?

- Нет-нет, - ухмыльнулся Кинзи, - Космическая Тирания не совратит меня своими глупыми бабушкиными доводами. Прогрессоры желают людям только самого лучшего. Весь цивилизованный мир давно это признал, кроме жалкой кучки необразованных отщепенцев с Мидгарда...

Кинзи побрёл в кабинет, снял со стены часы, выполненные в форме сердца с декорированным под голову филина верхом корпуса, и поставил их на стол. Под циферблатом положил лист из блокнота и написал вопрос:

"Где я могу встретить ванахемского принца и его жену?"

Затем последовал жертвенный жест, выраженный в стакане мочи, которую Кинзи сглотнул, даже не поморщившись. Через несколько секунд после того, как стакан был поставлен рядом с часами, с пола в воздух взлетел карандаш. Он приблизился к листу и написал ответ:

"В час пополуночи в парке Сокольники, на остановке Майский просек".

Кинзи не очень-то и надеялся получить ответ, но Прогрессоры на сей раз не подвели просителя. И не беда, что в качестве платы он выхлебал стакан мочи. Это казалось не таким уж великим подвигом с его стороны. И главное - как своевременно и порой безотказно работают существа, с которыми он заключил сделку. Никаких ЭВМ не нужно, никаких аналитических центров, никаких групп наружного наблюдения... Кто, видя такую оперативность, станет утверждать - если только он не идиот - что инфертек не нужен?

Вице-адмирал поймал себя на мысли, что Прогрессоры могли подстроить западню и для него, но он не позволил этой крамоле пустить в душе корни. Время истекало, до разрушения базы оставалось не больше двух минут. Он вышел в коридор, забрал у мёртвого инкопа гравитонобой и приготовился телепортироваться в Москву.

- Прогрессоры по-прежнему ценят меня, - зловеще оскалился Кинзи, - и я докажу им свою преданность этой же ночью...





41.




41



Гриша Листиков, разглаживая мокрые после купания волосы, возвращался с берегов Уржинского озера к занятому группой волонтёров трейлеру. Десять человек, составившие поисковую группу, готовились ко сну. Исследование размеченного на квадраты лесного массива по-прежнему не принесло никаких результатов - пропавшая пять дней назад Кира Белякова словно в воздухе испарилась, и Гриша был почти уверен, что так оно на самом деле и случилось.

Он был самым молодым участником группы, но не отлынивал ни от поисков, ни от какой-либо работы. Он исходил десятки километров, обследовал множество чащоб и оврагов, тщательно проверял шестами и якорями все попадающиеся на пути водоёмы... Руководившего группой милиционера он заблаговременно, во избежание недоразумений, предупредил, что в любой момент его могут либо вызвать назад в Москву, либо пришлют за ним машину. Никто не лез к нему с расспросами - почему он решил вызваться волонтёром, да ещё и приехать в Мещерский край из столицы. Кирины родители знали о его участии в поисках, но Гриша в данный момент не хотел с ними встречаться и напросился в группу, действующую далеко от Заборья, возле Уржинского озера.

За эти пять дней он получил лишь одно радостное известие - Димка Феофанов возвращается домой, и не один, а в компании трёх археологов, среди которых была и его невеста - Райка Коренич. Он пообещал сразу же после заезда в Москву отправиться в район поиска, и его прибытие планировалось к следующему утру. Встреча с Димкой несколько обнадёжила Гришу, ибо у него были основания полагать, что вдвоём они гораздо быстрее смогут выручить Киру, чем целая армия с собаками и вертолётами.

Уже лёжа на кровати, Гриша вспомнил о странном происшествии, имевшем место в тот день, когда Кира, Хлоя и Мирослав перестали выходить на связь. Одна из квартир в многоэтажке на улице Гастелло перестала существовать в буквальном смысле слова, со всеми своими перекрытиями и комнатами, в том числе и с газовой плитой и санузлом. В результате мирно почивающее семейство, проживавшее этажом выше, грохнулось со всеми своими пожитками в нижнюю квартиру на пятом этаже. Милиция и ЖЭК пребывали в полной растерянности от всего случившегося, а на месте происшествия был найден чемодан с двумя миллионами долларов, владельца которого установить не удалось... а если быть точнее, то его фамилию по ряду веских причин держали в секрете.

В тот же день прошли слухи о бойне в селе Софьино, во время которой были убиты хорошо знакомые Грише личности - педагог Баженов и соцработник Сидоренко, а так же освобождены похищенные ими девушка и мальчик. Ещё куда-то пропал Филька Еслик вместе со своей чёрной "Газелью", а в его гараже нашли сумку с несколькими миллионами рублей. Последним, не менее любопытным случаем стал пожар в ночном клубе "Мир победителей", в подвале которого взорвалась бочка с керосином. При этом никто не пострадал, но пепелище было оцеплено работниками ФСБ, отказавшимися давать прессе какие-либо комментарии.

И Гриша был уверен, что капитан Хлоя Пи наверняка замешана во всём этом.

Ночь прошла без всяких происшествий, а наутро, после рассвета, Гриша проснулся от телефонного звонка. Димка, как и обещал, приехал на озеро и остановился в километре от лагеря, на шоссе. Собрав немногочисленные пожитки и распрощавшись с волонтёрами, парень отправился через лес и вскоре вышел на обочину.

- Ты новости ещё не слушал? - пожимая парню руку, спросил Димка.

- Нет. А что там?

- В Антарктиде произошло землетрясение, как раз в том самом месте, где находится база этого вице-адмирала, или как его там...

- Интересно... - почесал подбородок Гриша, - значит, девчонки пропали пять дней назад, а сегодня долина Спокойствия взлетела на воздух. Знать бы, по какой причине это случилось. Я думал, они все погибли во время штурма ещё до этого...

- Тут и вправду всё так плохо? Кирку ищут... а остальных?

- Ищут, - кивнул Гриша, - я не разбираюсь толком в оперативных и процессуальных тонкостях, но дела об исчезновениях ещё не объединены в одно. Ко мне, кстати, менты приходили и интересовались насчёт Киры, а вот Славку в розыск ещё никто вроде не объявил. Но если база Кинзи погибла, то, быть может, мы сможем найти какие-нибудь следы. А может, кто-то из панцироносцев уцелел. Нам надо срочно ехать в Москву, чтобы кое-что проверить...

- Где твой "Шевроле"?

- Я его разбил в тот же вечер, когда мы Славку искали, - усмехнулся Гриша, - не по своей вине. Хорошо ещё, регистратор заснял, что я на зелёный сворачивал, а не на красный...

На обратной дороге Димка рассказал о своём путешествии по двум странам, пострадавшим в ходе объявленного инкопами террора. Ему удалось миновать как стычек с криминальным элементом, так и недопонимания со стороны милиции и пограничной службы. А главное - Райкина экспедиция тоже упорно двигалась вперёд, рассчитывая поскорее попасть домой, и в конце концов Димка отыскал её в относительно спокойном месте, где-то возле Атбасара, причём никто из участников не был ранен и не умирал от голода.

- Между прочим, - говорил Димка, - народ в кои-то веки за ум взялся. Полностью вычистил леса от валежника и сухостоя, начал кустарничать с динамо-машинами и ветряками, взялся изучать электротехнику... а вот, например, в Кувандыке есть база хранения с паровозами, и их уже готовят в эксплуатацию.

- Слышал, - кивнул Гриша, - вчера Говнопольский и Пидоренко с "Эха" всё утро только об этих паровозах и разглагольствовали - мол, до чего страна докатилась, скоро при таком правительстве на лошадей пересядем...

- В Японии и Австралии тоже делают что-то похожее, причём начали они на две недели раньше, - заметил Димка, - оно и понятно, если в течении месяца ни один танкер туда не доплыл.

- Думаешь, Земле удастся из всего этого говна выбраться?

- Сообща давно бы выбрались, а так, как сейчас - даже не знаю. Мало кто понимает, что террористы вовсе не с Земли, а откуда-то извне. Террор вроде бы прекратился, а если группа Кинзи погибла - то можно сказать, что шансы есть. Я, кстати, до сих пор понять не могу - чего они хотели-то? И зачем? Танкеры и нефтехранилища жгли, самолёты валили, поезда взрывали...

Некоторое время ехали молча. Когда позади остались последние рязанские предместья, Гриша сказал:

- Кира со Славкой вспомнили о себе всё. И остальные. Уж не знаю, как у них это вышло...

- И что теперь будет? - отозвался Димка, - они улетят? Или как там они это делают?

- Домой им путь закрыт. А как они, что они - лучше нам этого не выяснять. Зачем? Я только об одном жалею - что ни через год, ни через пять лет... и вообще - Киры никогда со мной не будет. Вот так-то...

- Они что со Славычем... - Димка чуть не поперхнулся, - и в самом деле любят друг друга?

- Так и есть.

- Бывает же такое... - покачал головой программист, - а откуда ты узнал, что у них память пробудилась?

- Я это увидел вместе с последним сообщением от Серенити.

- Кого? - Димка так удивился, что упустил из виду дорогу и едва не вылетел в кювет.

- Так зовут настоящую мать Киры. Пятнадцать лет назад она умерла.

- И что она сказала?

- Нам надо ближе к полуночи попасть в Сокольники, на Майский просек. Знаешь, где это?

- Да, - кивнул программист, - и что мы там будем делать?

- Не знаю. Будем разбираться на месте.

Димка ничего не ответил и полностью сосредоточился на управлении машиной. Ехать ли на Майский просек или куда-то ещё - для него это не имело значения. И что там случится ночью - тоже не важно. Важно лишь то, что сидящий напротив парень был единственной ниточкой, ведущей к пропавшим девушкам и давнему другу детства.

По приезде в Москву Гриша настоял на посещении квартиры капитана Пи. Он забрал оттуда трофей - портативный телепортер, изъятый Хлоей в загородном доме Баженова. На недоуменные Димкины расспросы он ничего толком не сказал, да и сам, говоря по правде, не очень представлял, зачем ему может пондобиться эта вещь. А по прошествии половины суток, когда на город опустилась ночная мгла, Гриша встретил программиста возле его подъезда.

- Я тут прихватил одну штуковину, - Димка откинул полу куртки и показал пристроенный за поясом пистолет.

- Откуда он у тебя? - усмехнулся Гриша.

- Ну, откуда... - пожал плечами парень, - во время ночёвки в Казани я воспользовался местным метро и обнаружил в одном из вагонов валяющегося в проходе мента, от которого сильно несло спиртозаводом. Я даже подумал - уж не помер ли он с перепою или от белочки, ан нет. Вот и подрезал пушку.

- Правильно, - улыбнулся Гриша, - впредь ему наука будет, ибо не фиг таких придурков в органах держать. Надеюсь, ты не собираешься кого-нибудь завалить из этой игрушки?

- Посмотрим, - Димка поплотнее запахнул куртку, - ну что же... пора посмотреть на Майский просек.



Кира открыла глаза, недоуменно разглядывая белый потолок, люстру, диван, на котором лежала. Она села, спустила ноги на пол, обнаружила на себе чей-то длинный, не по росту, халат...

- Где это я? - прошептала она... и наконец всё вспомнила.

Мирослав перенёс её и себя в старую Хлоину квартиру на Судостроительной. По прибытии в эти комнаты Кира, даже не притронувшись к еде, надолго заперлась в ванной, затем облачилась в халат словесницы и проспала всё утро, весь день и почти весь вечер.

А перед этим ей пришлось многое увидеть. Набитые трупами людей и не-людей комнаты и коридоры, море огня и расплавленного камня, рваный металл полов и перекрытий, гигантский огненный столб, бивший в небо из ледяного купола...

Логово Реаниматоров погибло со всеми, кто в нём находился. Инфертехнические машины Джедиса, инкопы, ядерные боеприпасы, капище, матка-рипликатор - всё это превратилось в облако газа.

- Девочки... - вспомнила Кира, и её глаза уже в который раз за прошедшие дни наполнились слезами, - я должна попросить за вас... но Слава... что он сделает, если я...

Она сняла со спинки дивана выстиранную и высушенную одежду. Тепло улыбнулась - конечно же, это Мирослав постарался. Оттуда же, со спинки, упал свежий номер какого-то периодического издания. Кира подняла газету и на первой же полосе прочла заголовок о пожаре в ночном клубе "Мир победителей". Когда это случилось? Она восстановила в памяти последовательность событий последней недели.

- Значит, отправив меня домой, Хлоя отправилась на Шаболовку и запустила в мини-рипликатор красного петушка, - догадалась Кира.

Она услышала неразборчивый шум на кухне. "Хлоя со Стешей кулинарничают", - подумала Кира, улыбаясь... но улыбка недолго продержалась на её лице.

Никакой Хлои больше не существовало. Равно как и Стешки. Они погибли на склоне пирамиды, а затем огненный столб развеял их прах по Антарктиде.

- Подождите, мои милые... - прошептала девушка, - может, и я к вам присоединюсь... или заменю вас.

Кира утёрла лицо рукавом халата и направилась на кухню.

Мирослав снял с плиты сковородку с жареной колбасой и водрузил её на стол. Кухня буквально клубилась аппетитным запахом, и Кира ощутила урчание в желудке.

- С добрым вечером, - едва заметно улыбнулся новоявленный повар, - а у меня как раз всё подоспело...

- Пахнет очень вкусно, - Кира встала посреди кухни. Надо было одеться в своё родное. Сейчас, оказавшись перед глазами ванахемского принца, причём в одном лишь халате(впрочем, достаточно длинным и тщательно запахнутым), она несколько оробела, хотя и понимала, что это глупо. С чего бы ей опасаться парня? Он никогда не причинит ей вреда, даже в самой малой степени.

- Говоря по правде, это всё, что я освоил, - пояснил Мирослав.

- Нам не на что жаловаться, - девушка села к столу и начала раскладывать хлеб, - вот у меня бы точно что-нибудь сгорело или недожарилось. Поэтому в любом случае - спасибо.

Мирослав сел рядом.

- Ты не заметила у себя на спине ничего странного? - спросил он.

- А что там?

- Всего лишь сутки назад вся твоя спина была в синяках. А сейчас она как новая. Твои раны заживают очень быстро.

- Даже не замечала такого... - нахмурилась Кира. Она постаралась, насколько это возможно, дотронуться до самых ушибленных мест, но боли не ощутила. Связано ли это быстрое заживление с её статусом Хранительницы Серебряного Кристалла? Вполне возможно. А случалось ли такое раньше? Обычно, порезав палец, Кира забывала о ранении уже к следующему дню, но заживало ли оно быстрее, чем у её подруг? Этого она не помнила.

"Откуда Слава знает, что на моей спине уже нет синяков? - подумала Кира, - неужели видел её, пока я спала? Хотя... имея оптический блок промеж ушей, можно увидеть многое..."

- Пойду оденусь, - сказала она, расправившись со своей парой бутербродов и запив их чаем, - ещё раз спасибо, Слава.

Ванахемский принц сидел и молча смотрел в никуда. Он осознавал, что, несмотря на понесённое противником поражение, хлопот у них отнюдь не убавилось. Киру можно и нужно вернуть в её семью, и сделать это нетрудно, но как быть с её подругами? Их всех ищут. Милиция наверняка уже знает, что пропавшие девушки были дружны между собой. Кто-нибудь да непременно отыщет ниточку и размотает всё то, что землянам знать не следует...

И тогда Кире надолго обеспечена полная страданий жизнь.

Имея Серебряный Кристалл, она может исправить ситуацию. Может вернуть к жизни умерших подруг.

И Мирослав понимал, что не в силах остановить её. А может, надо попытаться убедить её предоставить ему право просить? Он не меньше Киры хотел, чтобы панцироносицы вернулись. Особенно Стешка...

Он прошёл в занятую Кирой комнату. Девушка, уже переодетая, с накрученными оданго, стояла у окна и рассматривала позолоченные закатом дворы и улочки.

- Я приняла решение, - сказала она, не оборачиваясь, - пусть я не выдержу прикосновения Вечности, но хотя бы попытаюсь попросить за девочек. Все они слишком дороги для меня...

- А может, мне попытаться это сделать? - предложил Мирослав, - вы все вновь встретитесь. Будете жить тихо и мирно. Они вырастут, встретят свою любовь, заживут своими семьями. Ты тоже будешь вести мирную нормальную жизнь, встретишь другого парня, не такого проблемного, как я...

- Я не могу послать тебя на верную смерть... - прошептала Кира, - мои шансы уцелеть очень малы, но у тебя их нет совсем.

- Я понимаю, - он сел на диван и отрешённо воззрился на потолок, - это совсем не тот случай, когда можно тянуть соломинки или прочесть считалочку...

Кира подсела к нему, обхватила за шею и доверчиво ткнулась в его грудь лицом, словно ища защиты. Мирослав обнял хрупкую спину мидгарианской принцессы и заговорил:

- Ты ведь знаешь... я когда-то уже умирал. И в тот момент я окончательно прозрел. Я увидел Прогрессоров вживую, так, как они выглядят на самом деле. Видел, как они питаются человеческой злобой, страхом, унынием, завистью, сладострастием. Увидел, в каком кошмаре и ужасе мы все живём. А ещё я видел тебя. Всю тебя, полностью, начиная с рождения и до замужества. Видел всё, что ты когда-то видела, думала и пережила... и я понимаю, что нет смысла уговаривать тебя изменить своё решение. Разве что ты смогла бы примириться с тем, что я уйду из твоей жизни, но...

- Ты по-прежнему надеешься заменить меня, - вздохнула Кира.

- Мы можем попросить вдвоём?

- Не знаю. За всё время существования Серебряного Кристалла таких случаев ещё не наблюдалось.

Кира помолчала и добавила:

- Мне страшно, Слава, - голос Киры задрожал, а в глазах начало пощипывать, - я боюсь уходить, хотя и понимаю, что у меня есть шанс остаться живой. Папа с мамой, бабушка... поймут ли они меня, когда всё узнают? И если узнают? К тому же мы очень многим перешли дорогу...

- У нас ещё есть время всё обдумать, - Мирослав сказал это больше для собственного успокоения, ибо на самом деле он даже не представлял, что может случиться в ближайшие часы. Будущее было слишком туманным, и он думал о нём с содроганием.

- Давай немного прогуляемся, - предложил он, - мне помнится, у тебя есть любимое место на Борисовских прудах...

- Есть, - кивнула Кира, - я тоже хочу на воздух, но...

Она призадумалась. Сейчас ей совсем не хотелось идти на Борисовские пруды. Каждый кусочек берега, каждая аллея, рощица, скамейка или беседка были своеобразными знаками памяти, напоминанием о прошедших месяцах, о множестве полных теплоты событий. Ей не хотелось оказаться там, где она совместно с подружками как-то устроила большой ночной заплыв на середину озера, или на площадке для шашлычников, где они после развели костёр и под Стешкиным руководством готовили аппетитное блюдо кавказских и швейцарских горцев. Не хотелось ей и в Братеево - приняв решение спасти панцироносиц, она боялась дрогнуть и заколебаться при виде знакомых с раннего детства улиц, скверов, школы, витрины "Лунного венца", моста через Братеевский пруд...

- Давай ты придумаешь что-нибудь, - сказала она, - идём куда угодно, но только не на Борисовские пруды, не то я просто с ума сойду...

Они отдавали себе отчёт в том, что милиция разослала по городу ориентировки на девушку, но Мирослав, равно как и Кира, теперь знали много новых вещей, в том числе и методы избежать контакта с официальными лицами. Кира отыскала спортивную курточку с капюшоном, чтобы прятать под ней волосы - этого было вполне достаточно, чтобы раствориться среди сотен других девушек. А Мирослав позвонил Ивану Ивановичу, своему названному дядюшке. Это был рискованный шаг - ведь его тоже могли объявить в розыск, но в действительности всё оказалось иначе. Отсутствия Мирослава никто не заметил, и объяснялось это похождениями по городу ныне уничтоженного инкопа - лже-Мирослава. Парню пришлось туго - дядюшка расспрашивал племянника о безобидных, но незнакомых тому вещах, имеющих отношение к двойнику, и ему с большим трудом удалось выкрутиться... "Хорошо ещё, что он не успел тут ничего вытворить, - подумал Мирослав, - иначе нас бы ждали с нетерпением..."

Они гуляли по утопавшему в сумерках городу, бредя по улицам наугад - неважно куда. Они почти не разговаривали. Кире достаточно было одного только присутствия Мирослава, одного лишь лёгкого прикосновения его руки. Ванахемскому принцу хватало того же самого. Они нашли в Хлоиной квартире небольшой запас наличных денег; их хватало для того, чтобы пересаживаться с автобуса на автобус и пару раз угоститься мороженым. Город несколько обезлюдел, а на дорогах почти не было пробок. Москвичи то и дело жаловались на выдаваемые по талонам бензин с машинным маслом и на острый дефицит автопокрышек, кроме того, в аптеках приостановили свободную продажу шприцов и медицинских перчаток.

- Похоже, - заметила Кира, - что если бы не перебои с топливом, а точнее, если бы не скачок цен, никто бы и не заметил никакой катастрофы.

- А никто её почти и не заметил, - отозвался Мирослав, - уверен, что никто публично не заявлял о количестве сгоревших танкеров и подорванных вагонов-цистерн. До людей доведены сведения лишь от двух-трёх кораблях не слишком большого водоизмещения, а остальное они вынуждены додумывать сами... если есть, чем думать.

Солнце уже скрылось где-то за Московской кольцевой, когда пара поднялась к зданию МГУ и после недолгого блуждания вышла к Воробьёвской набережной.

Они долго стояли, наблюдая, как разросшийся до циклопических размеров город вспыхивает миллионами уличных огней, миллионами разноцветных окон и вызывающе яркой иллюминацией на тянущихся чуть ли не под облака небоскрёбах, количество которых из года в год неуклонно увеличивалось.

- Как будто и не уезжал никуда, - усмехнулся Мирослав, - оранжевый свет на улицах, как от взошедшего Асгарда... и целая куча стоэтажных башен.

- Небоскрёбы, небоскрёбы... - хихикнула Кира, - а я маленький такой...

- Это точно. Лет через десять из допетровских строений здесь только Кремль останется.

Нагромождения отделанных стеклом и алюминием параллелепипедов, кукурузин, цилиндров и прочих замысловатых фигур, разбросанные по всему городу, грозили превратить Москву в нечто похожее на Манхэттен, или в сошедший в реальность фан-арт на тему родовой планеты дома Харконнена. Кому-то такое положение вещей явно приходилось по вкусу, и древний город, нижний возрастной предел которого даже не был толком установлен, медленно отступал перед многоэтажной технократической цивилизацией, выплёскивая тщетное сопротивление в виде разного рода криминальных страстей, закипавших вокруг очищенных для строительства участков земли.

- На Мосхгау это совсем не похоже, - сказала Кира, вспомнив город-двойник, стоявший на Мидгарде аккурат на месте Москвы.

- Не похоже, - согласился Мирослав, - Мосхгау был гораздо лучше озеленён, и реки в том месте шире.

Он предложил - если уж Кира не хочет на Борисовские пруды - прокатиться до парка Сокольники, и они поспешили к метромосту, успев на поезд за полчаса до закрытия станции. Пару раз они чуть ли не вплотную столкнулись с нарядами ППС, но те не обратили на них никакого внимания. Кира никак не походила на девушку, несколько дней проведшую в глухом лесу под открытым небом. Да и не могла она никак находиться в столице...

- Помнишь там, в Петре, - сказал вдруг Мирослав, когда они добрались до Фонтанной площади, - я как-то сказал, что хочу искупать тебя в канале?

- Угу, - хихикнула Кира, - но охрана не поняла бы этого... и мама обязательно бы изругала.

- Я думал о фонтанах, но они отключены, - погрустнел парень.

- Тогда идём на пляж, - Кира потянула его к Майскому просеку.

Парк в эту ночь был малолюден, а на берегах Оленьего пруда и вовсе никого не было. Пара ничуть не была озабочена вниманием к себе со стороны патрульных или других любителей полуночных прогулок. Кира визжала и резвилась как ребёнок, убегая от Мирослава или пытаясь его настичь; в результате оба забрызгали друг друга водой - хоть выжимай и на верёвку накидывай - и вывалялись в песке. Разве что купаться не надумали, ибо не в чем в воду лезть, да и переодеться было не во что...

Было уже почти час пополуночи, когда они, кое-как обмывшись от прилипшего песка, поднялись к Оленьему проезду.

- Трамваи уже не ходят, - сказала Кира, - как выбираться будем? Или прямо здесь кристалл достанем... Слава?

Мирослав вглядывался куда-то в просветы между деревьями, в сторону Майского просека, и лишь когда девушка дёрнула его за рукав, повернулся к ней:

- Я толком даже не придумал ничего. Ты всё ещё хочешь сама... попросить?

- Хочу. А что, - она кивнула на деревья, - ты там такого увидел?

- Просто показалось, что там машина знакомая мелькнула. "Вольво" с кузовом, как у Димки... и цвет такой же.

- Думаешь, он?

- Вряд ли. Откуда ему знать, что мы здесь...

Они перешли трамвайные пути и направились к Богородскому шоссе, рассчитывая отыскать самый непосещаемый и глухой уголок парка.

- Кто знает, вдруг я не умру, - тихо сказала Кира, - тогда тебе не придётся испытывать искушение просить ещё и за меня.

- Надеюсь, что вообще никто не умрёт. Тогда мы отправимся туда, где ты как бы заблудилась, чтобы твоё возвращение выглядело правдоподобно...

Кира передёрнула плечами. А если им обоим грозило новое расставание на неопределённый срок?

Они дошли до автобусной остановки и присели на скамейку немного передохнуть и собраться с мыслями.

- Мы оба промокли, - улыбнулась Кира, - ещё возьмём да простудимся...

Мирослав усадил её к себе на колени. Крохотная и лёгкая девушка уютно устроилась и села, кое-как подобрав ноги. Она чувствовала себя надёжно защищённой и счастливой, как никогда прежде. Где-то позади них тихо хрустнул сучок, но они даже не обернулись...



Димка остановил машину под деревьями, на обочине рядом с остановкой Майский просек, вынул ключи из замка и вышел на дорогу. Гриша последовал за ним. Они прошли через ворота к аллее, ведущей к Нижнему Майскому пруду, и присели на бордюр.

- Хотелось бы знать точно - кого или что мы тут надеемся обнаружить, - проговорил программист, разглядывая пустые лужайки и ряды деревьев.

- Кого-то, - неопределённо ответил Гриша, - что бы тут ни случилось, виновник происшествия засветится на остановке.

Димка вынул пачку "Тройки", выудил сигарету и чиркнул зажигалкой.

- Я и не знал, что ты куришь, - заметил Гриша.

- С таких дел не только закуришь. Веришь ли, когда в нашем лифте нашли лужу слизи и голову с раковиной, у Ульки после такого зрелища седые волосы появились.

- Прорвёмся, - усмехнулся Гриша, - хватало на наш век и Наполеонов, и Гитлеров.

Со стороны аллеи послышались шаги, и на Майский просек вышел высокий седоволосый господин в сером пальто. Завидев Димку и Гришу, он поспешно запахнул полы своего одеяния и выйдя на дорогу, спросил:

- Извините за беспокойство... не подскажете, который час?

- Час пополуночи, - ответил Гриша, глянув на экран мобильника.

Вице-адмирал Адам-Торсон Кинзи пригляделся к ребятам повнимательнее. Он был готов поклясться, что их лица кажутся ему знакомыми, но не мог вспомнить, при каких обстоятельствах он увидел их впервые. И видел ли вообще.

Он мысленно прочёл магическую формулу, запрашивая консультацию с Прогрессором. Память Кинзи, как и у любого человека, не могла долго хранить тысячи образов и черт. Что-то неизбежно терялось, но он был Светоносцем и мог без всякого труда доставать из подсознаная всё, что когда-либо видел и слышал. Но странное дело - Прогрессор почему-то молчал.

Кинзи стало очень неуютно. Что опять стряслось в иномерных сферах? Он тревожно огляделся. Совсем рядом, через дорогу, находился храм Тихона Задонского. Сооружение пребывало в полуразобранном состоянии, но Прогрессору от этого было не легче. Он боялся бы этого храма, даже если бы его сравняли с землёй. А раз так, то пора уходить. Торопливо поблагодарив Гришу, вице-адмирал направился к Богородскому шоссе и вскоре пропал из виду.

- Странный тип, - сказал Димка, отбрасывая в урну окурок.

- Это точно, - кивнул Гриша, - а ещё мне показалось, будто он что-то прячет под пальто... может, биту, или автомат...

- То есть, ты думаешь...

- Да, ты угадал. Приготовь-ка лучше пушку.

Димка снял пистолет с предохранителя и спрятал его под рукавом куртки. Гриша невольно улыбнулся. Он ещё мог представить этого парня за пультом, готового отправить на цель баллистическую ракету, но сейчас, с зажатым в ладони "макаровым", он выглядел непривычно и странно.

А на Оленьем проезде показалась парочка, и по мере её приближения ребята улавливали в ней всё больше знакомых черт.

- Это Славыч с Кирой, или?.. - начал было Димка, но Гриша его перебил:

- Да, это они. Идём...

Парочка свернула к автобусной остановке и заняла одну из скамеек на тротуаре. Димка пересёк дорогу и пошёл по левой стороне Майского просека, но не успел сделать и десяти шагов, как в поле его зрения попал давешний человек в сером пальто. Его не слишком хорошо было видно, но то, что он извлёк из-под полы нечто похожее на гранатомёт, и что он находился точно за спиной Мирослава - это программист разглядеть успел.

- Ложись, Славыч, ложись! - что было силы завопил парень, бросаясь туда, где среди деревьев оборудовал позицию вице-адмирал Кинзи.

Гриша, хоть и ничего толком не понял, но тоже сломя голову помчался к воротам. Димка тем временем одним прыжком взлетел на забор и прыгнул, стараясь попасть ногами в спину стрелка. Он ошибся буквально на половину шага, споткнулся и полетел носом в землю.

А Кинзи успел сделать один прицельный выстрел. Всего лишь один...



Мирослав расслышал обращённые к нему слова, но сделать ничего не успел. Гравиквантовый луч ударил по брусьям скамейки, ломая и кроша их на щепки, и парень, продолжая держать в объятиях Киру, полетел на тротуар.

Слегка контуженная, но не лишённая возможности двигаться, Кира выбралась из-под давившего на неё тела.

- Слава... - она склонилась над израненной спиной ванахемского принца, - что... не молчи, Слава!..

Мирослав ничего не мог сказать. Удар гравитонобоя оказался не смертельным, но тяжёлая контузия и сложные ранения отправили его в глубокое беспамятство.

Кира пребывала в панике. Вроде бы она когда-то изучала правила оказания первой помощи при подобного рода травмах, но сейчас, как назло, из головы всё вылетело. Девушка лишь хватала ртом воздух, будучи не в силах даже плакать.

- Как печально, - раздался сверху голос, - когда ты не можешь залечить травму одним мановением руки. А ведь любой Светоносец способен на это...

- Вы? - Кира буквально окаменела под тяжёлым взглядом вице-адмирала Кинзи, - но как...

- Потому что я знал, кому следует служить и воздавать почести, - рассмеялся Светоносец, - потому и жив до сих пор. А вы во всём полагаетесь только на свой ум и опыт. И как это ни печально, но вы умрёте.

Кинзи выбросил вперёд здоровую руку. Ствол гравитонобоя ткнулся Кире в щеку, и её рот наполнился кровью. Она со стоном свалилась на асфальт возле обездвиженного Мирослава.

Из ворот выбежал какой-то тип, по газону кто-то ползал, но Кинзи плевать хотел на всё вокруг происходящее. Он видел только ванахемского принца и его замарашку, непонятно по какому праву претендующую на королевский статус. Земляне, которые пытаются ему помешать... что ж, пусть попробуют. Эти полуживотные для него не противники. Он займётся ими позже, когда покончит с этой вредоносной парочкой.

Кира пыталась что-то сказать, но её рот не был способен издать каких-либо звуков, кроме стона и хлюпанья. А Кинзи в этот момент ощутил удар, и пришёлся он прямо в заживающую культю левой руки. Его пронзила боль, но именно сейчас, когда победа была так близка, он был особенно силён - как никогда раньше. Он перехватил подскочившего Гришу за воротник и с размаху отправил его лицом в стенку автобусной остановки.

- Вот ещё лезут тут всякие... - проворчал он, стараясь не обращать внимания на боль, но земляне даже не думали отступать. Димка, пришедший в себя после неудачного прыжка, подполз к бордюру и используя его как упор, навёл мушку "макарова" на ванахемского вице-адмирала.

Послышались хлопки, и Кинзи почувствовал, как три пули пронзили его насквозь, ещё три - застряли где-то в лёгких. Он упал на колено, выронил гравитонобой и прижал здоровую руку к животу. Жжение под рёбрами сменилось ощущением нарастающего холода. В прошлом он перенёс несколько полостных операций и хорошо запомнил сочетание холода и разверзшейся бездны, в которую уносилось его сознание.

- Они меня надули... - просипел вице-адмирал, заваливаясь набок и сворачиваясь калачиком, - суки... какие суки, они... они... кто это... как холодно...

Он тихо заскулил, словно выставленный на мороз щенок, которого позабыли впустить в тёплое жилище.

Гриша, потирая ушибленный лоб, медленно подошёл к умирающему Светоносцу.

- Живой? - окликнул его подбежавший программист.

- Голова побаливает немного, - усмехнулся парень, убирая ладонь и показывая приличных размеров ссадину, - а с этим что?

Кинзи попробовал поднять руку, но его силы шли на убыль. Перед глазами маячила расплывающаяся фигура Гриши Листикова.

- Мальчик... - прошептал Кинзи, - я... могу сделать тебя... самым счастливым человеком на Земле. Я умею делать людей счастливыми... возьми мою руку. Я отдам тебе всё, что имею... у меня много такого, что тебе понравится... ты сможешь всё... сможешь очень многое... не упускай своего шанса, мальчик... я дам тебе верных друзей, самых красивых женщин, много денег, власть, славу, преклонение, достойное место в истории... всё в этой руке... возьми её, и станешь кем угодно... нефтяным магнатом, Нобелевским лауреатом, послом доброй воли, президентом любой страны, секретарём ООН... я дам всё... только протяни руку...

Пальцы вице-адмирала заскребли по асфальту.

- Отойди, - Димка сделал пару шагов назад и дёрнул за плечо Гришу. Тот не сразу, но тоже отступил, стараясь не смотреть на вымазанную в крови ладонь.

- Ты... ты не представляешь, от чего отказываешься... - захрипел Светоносец, - блеск телекамер... вспышки фотоаппаратов... миллионы лайков, просмотров и восторженных комментариев в Интернете... возможность отомстить любому недругу...

- Да иди ты в жопу со своими лайками! - взорвался Гриша, выхватывая из Димкиных рук пистолет. Последние две пули превратили правую половину головы Кинзи в багровое месиво.

Какое-то время тело Кинзи сотрясали судороги, а цвет кожи на лице начал меняться. Теперь уцелевшая часть его лица стала пепельно-серой, словно зола от костра.

Гриша опустил пистолет. Он добил умирающего, не испытывая никаких чувств, кроме осознания необходимости. На тротуаре лежал вышедший на задание человек, у него было незнакомое оружие, он одет в чужое обмундирование, над знаками различия которого земные специалисты по геральдике развели бы руками, ибо на Земле такие знаки не существовали... Что ещё нужно для того, чтобы его застрелить? Хотя кое-кто из ответственных лиц государства счёл бы эти мотивы недостаточными, ибо живой вице-адмирал так много знал...

Но, с другой стороны, он был куда опаснее самых кровожадных маньяков, ибо его сила не могла быть ограничена стенами тюремной камеры.

- Ты в порядке? - Димка тронул парня за плечо.

- Осёл умер, так и не отведав подвешенной перед носом морковки, - задумчивым тоном отозвался Гриша.

- Что?

- Так... думаю вслух. Бери свою пушку, - он протянул "макаров" программисту, - и идём посмотрим на Славку...

Они приблизились к всхлипывающей, бестолково суетящейся над неподвижным парнем Кире. Мирослав по-прежнему был без сознания, и девушка, похоже, считала его уже мёртвым...

- Вот ведь гадство, - Димка присел, осмотрел израненную спину друга, приложил пальцы к шее, - так... пульс есть. Не знаю, сколько он протянет... чем в него стрелял этот хмырь?

- Гравитонный луч, - ответил Гриша, - скамейка смягчила удар, но у него точно контузия и переломы. Позвоночник...

- Да-да... следи, чтобы Кирка его не страгивала, я сейчас... - Димка побежал к машине и вынул из кузова кусок полиэтилена, оставшийся ещё с весны после работ по обустройству дачного рассадника. Гриша тем временем пытался как-то успокоить Киру. Девушка перестала плакать после известия о том, что Мирослав всё ещё жив, но шок её не отпускал, и двигалась она словно во сне.

Ребята со всеми мыслимыми мерами предосторожности погрузили ванахемского принца в кузов. Нужно было увезти его и Киру подальше от парка, чтобы даже самые дотошные следователи не связали их имена с изрешеченным пулями трупом на Богородском шоссе.

Димка отмахал немалое расстояние и свернул в какой-то глухой двор в Измайлово. Оттуда он и вызвал по таксофону "скорую", сочинив для отвода глаз историю, что, мол-де, нашёл избитого парня на детской площадке и что у него, как назло, заглох двигатель, не то бы он лично свёз потерпевшего до приёмного покоя. Врачи подивились путаному рассказу, но лишних вопросов задавать не стали. Гриша же тем временем увёл Киру подальше от Димкиного "Вольво" - ей, да и ему, совсем ни к чему было мелькать на глазах лишних свидетелей.

- Слава... - потерянным голосом повторяла Кира, бредя по тротуару и не глядя по сторонам, - Слава... как же так, Слава...

- Ты не поняла? - Гриша встряхнул её за плечи, - он не умер! Он обязательно выкарабкается!

- Это ты, Гриша? - Кира подняла глаза на парня, - отведи меня куда-нибудь... где нет посторонних.

"Прости, Слава, - думала мидгарианская принцесса, - но откладывать дальше я не могу. Надеюсь, ты поймёшь, насколько девочки дороги для меня..."

Гриша довёл девушку до сквера возле правого крыла здания ГУФК и усадил на скамейку. Кира огляделась по сторонам, желая убедиться, что вокруг нет лишних свидетелей, и сложила руки, готовясь извлечь Серебряный Кристалл.

- Что ты собираешься делать? - спросил парень, с недоумением следя за её действиями.

- Гриша, - с усталостью в голосе попросила Кира, - пожалуйста, не пугайся, если что-то увидишь... - и после секундного раздумья добавила, - и ещё... позаботься обо мне, если что-то случится...

- Конечно, - он торопливо закивал. Поведение девушки пугало его. О чём она говорит? Что должно случиться?

Он увидел, как из Кириной груди выплыла небольшая, испускающая белый свет, линза. Гриша вдоволь наслушался историй об этом предмете - преимущественно глупых выдумок и газетных сплетен, но сейчас увидел его собственными глазами. Тот самый раритет, что пытался отыскать Мирослав. Загадочный предмет, называемый Серебряным Кристаллом.

"Она хранит его в себе, - подумал он, - и Кинзи со своими подельниками хотел заполучить его... либо эта штука и впрямь стоит баснословных денег, либо... нет, не то. Кинзи был экстрасенсом, недаром же он руку просил. Этот кристалл мог усилить его дар... или наоборот, уничтожить. Эта вещь не от мира сего... и она не должна попасть в плохие руки..."

Белое сияние, усиливаясь с каждой секундой, потекло по Кириным рукам, поднялось до плеч, шеи, охватило грудь и голову. Гриша заворожённым взором наблюдал, как таинственная вещь высвобождает неведомую силу. Какую силу - он не пытался отгадать. Что бы там Кира ни задумала, она явно находилась с кристаллом в полном взаимодействии.

- Это сияние убивает оживлённых клонов, - прошептал Гриша. Теперь он был уверен, что понял всю суть загадочных событий этого года. Клоны против людей. Волшебство против науки. Невежество против образования. Холодный бесчувственный интеллект, выстроивший себе пристанище в материальном мире и паразитирующий за его счёт. Зло отыскало путь для своего материального воплощения и погубило Кирину родную планету, а его служители, боясь потерять власть и привилегии, преследуют её в надежде обезопасить своё существование, ибо страх перед расплатой за грехи не позволяет им наслаждаться жизнью...

И этот крохотный предмет - Серебряный Кристалл - есть материальное воплощение иного типа вечности, в которой нет страха, боли и отчаяния, а есть лишь одна непрерывная, бесконечная радость, любовь и гармония.

Того типа вечности, от которой бегут все, кто когда-то отвернулся от своего Творца.



Гриша мог бы без конца смотреть на сияние Серебряного Кристалла. Он начал догадываться, с какой целью Кира высвобождает его силу. Её погибшие подруги могут вновь вернуться, ибо только те силы, что несут ответственность за наличие Мироздания и обитающего в нём разума, способны дать им ещё один шанс.

Исправить причинённый Земле ущерб, очистить планету от прячущихся среди людей инкопов - всё это можно сделать при посредничестве Серебряного Кристалла - чем Кира сейчас и занималась.

Что она сейчас видит и слышит? Что чувствует? Этого Гриша не знал, но осознавал, что лично ему лучше не вмешиваться в действо, свидетелем которого он является.

Сияние погасло внезапно - словно кто-то выдернул штепсель из розетки. Серебряный Кристалл, став похожим на самую заурядную линзу, бесшумно скользнул назад в грудь своей Хранительницы.

Сама же Кира завалилась набок, и её руки безжизненно повисли.

- Как же так... - прошептал Гриша, касаясь её руки. Запястье было холодным, как лёд, - Почему?

Он пытался уловить хотя бы малейшее колебание пульса, хотя бы самое лёгкое дыхание, пробовал на свет реакцию зрачков. Надеялся вопреки всем фактам, свидетельствующим о смерти девушки.

Кира умерла на его глазах, и он не знал ни одного способа помешать этому. А если бы и знал? Хотя что теперь гадать...

- Я должен позаботиться... - говорил Гриша, с трудом сдерживая слёзы, - позаботиться... о чём?

Он сунул руку за пазуху и извлёк футляр с телепортером. Надо доставить Киру в больницу. Или в штаб поисковиков в Заборье. Или предпринять ещё что-то...

"Как всё удачно сложилось, - подумал он, - Серенити указала мне на Майский просек, а Димка крадёт пистолет у пьяного казанского мента... он тоже как будто знал, что без пушки нам было не обойтись. А вот что я должен сделать с помощью этого телепортера? Ведь неспроста мне была дана наводка на квартиру Хлои. Надо попробовать включить его..."

Он надел телепортер на руку и активировал его, стараясь в точности повторить все расписанные покойной Кириной матерью инструкции. Ряд цифр и непонятных символов на небольшом экране мало что говорили ему, но здесь же на пульте имелась кнопка навигатора.

- Ну ясный же перец, это не простой телепортер! - воскликнул Гриша, браня себя за недогадливость, - здесь хранятся координаты последней стартовой позиции... это значит... - он пригляделся к цифрам и координатной сетке навигатора, - я должен доставить Киру на северный берег Большого Торфяного болота, к дороге между деревней Лопухи и Борисково... но зачем?

Впрочем, это уже не имело значения. Гриша понял лишь одно - в отношении Киры действует некий план, и он должен принять участие в его реализации. Кроме того, он переправит девушку в район поисковой операции. Это означало, что...

- Тот, кому суждено отыскать её, уже вышел мне навстречу, - сказал себе Гриша. Придя к этому заключению, он немедля подсел к Кире, обнял её окоченевшие плечи и активировал канал переброски.



Кругом расстилался глухой тёмный лес. Судя по доносящимся с запада громовым раскатам и прорезающим темноту голубым вспышкам, небо над Мещерским краем грозило нешуточным дождём. Гриша, спотыкаясь и чертыхаясь на каждом шагу, добрёл до ближайшей раскидистой ели и пристроил Киру под густыми зелёными лапками. Здесь ей, по крайней мере, не будет мокро, хотя какая разница, если вся её одежда уже пропитана водой?

- Ночью тут никого не будет, - вздохнул парень, - дождёмся рассвета. Если мои предположения верны, поисковики непременно заглянут сюда. А мне надо будет убраться с их глаз куда подальше...

Он чиркнул зажигалкой и некоторое время вглядывался в Кирино лицо. Грише уже приходилось видеть умерших людей, и он имел представление о том, как смерть преображает человека.

А Кира не выглядела мёртвой. Нисколечко.

- Может, это просто глубокая кома? - решил он, - ведь я не ослышался, когда Серенити говорила о её появлении в военном госпитале где-то в августе? Но её зрачки и в самом деле не двигаются... - страховки ради он ещё раз проверил их реакцию на свет.

- Всё впустую, - Гриша опустил голову и устроился на еловых корнях. Он сложил руки на коленях и спрятал лицо, стараясь не смотреть на Киру и ни о чём не думать.

По верхушкам деревьев пронёсся ветер, с неба упали первые капли. Как бы ни было сухо под еловыми лапками, Гриша всё-таки снял куртку и постарался поплотнее укрыть девушку. Не мешало бы и огонь развести, благо что хвороста здесь полно. Костёр вышел небольшим - не хватало ещё поджечь дерево - но достаточно жарким. Пляшущий свет развеял тьму и прогнал древние ночные страхи, преследующие человека с незапамятных первобытных времён.

Шли часы. Дождь усиливался, превращаясь в тугой плотный водопад. Как ни старался Гриша уберечь девушку от всепроникающей влаги, её одежда и волосы продолжали мокнуть. Сам же он чувствовал себя так, словно очутился в стиральной машине. Костёр погас, и пришлось засыпать пепел мокрыми иголками. Поиковики сильно удивились бы, завидев возле умершей девушки свежее кострище...

С рассветом дождь ослабел, а после восхода Солнца и вовсе прекратился. Гриша кое-как выжал мокрую одежду - для этого пришлось выйти на прогалину - и в этот самый момент случилось нечто такое, что заставило его молнией метнуться под дерево.

Кира пыталась пошевелить руками. Более того - она судорожно втягивала в себя воздух и тихо стонала при каждом выдохе.

Гриша буквально прирос к земле, наблюдая за тем, как девушка, несколько минут назад несомненно мёртвая, возвращается к жизни. Он уже открыл было рот, собираясь что-то сказать, когда вдали, в зарослях черёмухи, послышался шелест раздвигаемых ветвей и приглушённый стук лошадиных копыт.

Он подхватил свои пожитки - куртку, телепортер, трофейный гравитонобой - и поспешил отойти шагов на десять в кусты, а затем ещё дальше. Невидимый всадник становился всё ближе, и вскоре Гриша увидел, как на прогалину выехал высокий плечистый человек в серо-голубом камуфляже, со знаками различия, указывающими на службу во внутренних войсках. Кирины ноги в грязных промокших сандаликах он, конечно, увидел сразу и соскочил с лошади.

Гриша затаился на земле, как мышка, старась не шевелиться и даже не дышать. С прогалины донёсся тихий шорох радиопомех, а затем голос всадника:

- Здесь группа Гавриленко, приём... Нашли девочку. Да, по всем приметам она... очень плоха, есть признаки истощения и анемии. Серьёзных ранений нет. Посадочная площадка в квадрате эн-девять-семь, ориентир - красная ракета.

Было видно, что жизнь - одному Богу известно, как - полностью вернулась к девушке. Всадник усадил её впереди себя, стегнул лошадь и скрылся среди деревьев. А после непродолжительного времени откуда-то донёсся рокот вертолётного винта...

- Даже не знаю, что это было, - сказал наконец Гриша, поднимаясь на ноги, - какое-то чудо... но теперь она точно будет жить. Узнать бы у неё - что да как, но... это уже не моё дело.

Гриша мог наконец вздохнуть с облегчением. Кира находилась в надёжных руках, и это сейчас самое главное.

Он надел куртку и осмотрел трофей из иного мира - гравитонобой мёртвого вице-адмирала Кинзи. Если никто не затребует эту штуку - она пригодится и ему самому. Он взял оружие на изготовку. Не скользит, хорошо держится в руке и стреляет неплохо. Рассевшимся в десантном "Чинуке" миссионерам, отправившимся обучать аборигенов ценностям нового века, очень не понравилось бы прямое попадание из этой игрушки...

- Надо будет Димку проведать и к Славке заглянуть, - решил Гриша, вспомнив, как Кинзи обошёлся со своим соотечественником, - и ещё Кира... ну ничего. Навестим.

Он вышел на прогалину, настроил телепортер и приготовился отправиться домой. Он справился со всем, что оказалось в его поле ответственности. Он был уверен, что теперь, когда существует пусть даже небольшая группа разобравшихся в ситуации жителей Земли, враги всего живого десять раз подумают - а может, и вовсе никогда не решатся воплотить в реальность свои человеконенавистнические проекты по замене живых, настоящих людей на злобные, ущербные подделки.





Эпилог.




ЭПИЛОГ



Согласно докладам, поступившим от легальных и нелегальных резидентур, а так же из анализа публикуемых в СМИ материалов, таинственный противник, терроризировавший Землю на протяжении пяти последних месяцев, оставил следы своего присутствия на всех континентах, на территории почти сотни стран, а в пятидесяти из них были обнаружены останки неизвестных существ вкупе с образцами неизвестной человечеству технологии и трупами солдат, принадлежность которых к какой-либо армии так и не была установлена.

В большинстве случаев расследования по этим делам зашли в тупик, но тем не менее существовали люди, приблизившиеся к разгадке многих зловещих тайн минувшего полугодия.

Одним из этих людей был Николай Николаевич Приставкин, с начала августа получивший повышение и перебравшийся в Большой Дом на Лубянской площади.

Завеса неизвестности начала приоткрываться вскоре после того, как команда медэкспертов и генетиков получила в своё распоряжение четыре мёртвых тела, найденных возле дома номер один на Поречной улице. Их внимание сразу привлёк шрам на локтевом сгибе предполагаемого человека, и вскоре из его предплечья был извлечён предмет, явно имеющий отношение к микроэлектронике. Сей предмет обследовали компетентные в данной области специалисты, сумевшие разгадать математические алгоритмы, используемые при зашифровывании информации, и подобрать ключ для взлома того, что оказалось паспортом, или, скорее, персональным идентификатором личности убитого.

Открытия следовали одно за другим. Противник пользовался неизвестной системой летоисчисления, убитый по имени Корбен Мадерли проживал на планете Ванахем системы Валгаллы-Муспелхема и являлся подданным его величества Сифа третьего(Вадена), здесь же был найден и портрет этого Сифа третьего, затем всплыло название некой структуры, именуемой Союзом Независимых Миров, но самое главное - это язык документа: по заявлениям лингвистов, он напоминал древнеисландский с огромным количеством исковерканных слов англоязычного происхождения. На Земле такого наречия попросту не существовало. Не существовало и гаплогруппы, с которой можно было бы соотнести генетические образцы Корбена.

Что же касается уродливых подобий человека - зачастую, с физиологической точки зрения, полностью нежизнеспособных - то здесь учёные действительно зашли в тупик.

Все найденные трупы человекообразных существ, как следовало из заключений генетиков, имели один и тот же возраст, колеблющийся в пределах от двух до четырёх месяцев, хотя форма и размеры органов указывали на возраст от тридцати до сорока пяти лет. Противнику удалось решить проблему совмещения органов и конечностей настолько далеко отстоящих друг от друга существ, что у иного эксперта порой не выдерживали нервы. Одни лишь крылья и щупальца, найденные в доме Баженова, чего стоили... А генетики категорично утверждали, что эти существа не появлялись на свет естественным путём - все они носят следы искусственного происхождения. Это утверждение Николай Николаевич и принял в качестве рабочей версии, а после пожара в "Мире победителей", когда с места происшествия были изъяты восемь капсул с обугленными остатками растущих организмов, версия получила вещественное подтверждение. К сожалению, а может, и к счастью, светила от генетики и биофизики, обследовав капсулы, пришли к выводу, что их дальнейшее использование по назначению не представляется возможным, и ни один протекавший в них процесс в условиях лабораторного опыта повторить не удастся.

Николай Николаевич, выслушав это заявление, не очень-то и расстроился. Никто не мог, пользуясь чистой наукой, объяснить - как именно оживали искусственные существа. Здесь следы уводили в те сферы, над которыми ни ФСБ, ни ЦРУ, ни МОССАД власти не имели.

Зато духовные лица, независимо от их конфессиональной принадлежности, имели что сказать по поставленным перед правоохранительными службами вопросам, но их мнения мало кем были услышаны, а многими из имеющих уши - не восприняты всерьёз.

С недавних пор не отличавшийся набожностью полковник Приставкин взялся за изучение святоотеческой литературы, в особенности той её части, что имела отношение к демонологии. Более того - он стал добавлять в покупаемую минералку святую воду, и всякий раз пристально следил за реакцией посетителей, желавших утолить жажду...

Руслан Павлович Чудесов, переведённый из ОВД "Братеево" в центральный аппарат ГУВД по Москве, начал делать в точности то же самое.

Эти два человека уже сталкивались с инкопами лицом к лицу, к тому же оба хорошо знали друг друга, разве что Приставкин лет двадцать назад ушёл из милиции в КГБ, да так там и остался. И у них имелись некоторые догадки относительно подлинной природы искусственных уродцев...

Их осторожность удвоилась после серии странных событий, случившихся в столице сутки спустя после подозрительного землетрясения в Антарктиде. Несколько человек расплавились в чёрную зловонную слизь, оставив после себя лишь скелеты. В одном из случаев это произошло в переполненном вагоне метро, в другом - на заправочной станции, причём слизь вскоре загорелась, а затем рванула и станция.

Не вызывал сомнений тот факт, что погибшие не были людьми - только копиями. Подделками.

Николай Николаевич проявлял живейший интерес и к другому аспекту чужеродной деятельности на планете, а именно - к таинственному отряду ликвидаторов, расправляющихся с монстрами. Одного из них он видел лично и даже имел возможность побеседовать с ним, вот только у собеседника имелись неотложные дела, и он поспешил телепортироваться неведомо куда. Неважное открытие. Такого человека - а он после долгих раздумий уверился в человеческой природе гостя - под арест не посадишь и повесткой не вызовешь.

Ликвидаторы сжигали монстров, замораживали, заставляли сгнивать, превращаться в пыль... Чем они вооружены и защищены? Приставкин и ещё несколько высокопоставленных лиц, курировавших его расследование(одним из них являлся Геннадий Тимурович Амантаев), всё более склонялись к мысли, что на Земле имеет место противостояние неких враждебных друг другу социально-политических систем, или чьих-то армий, возможно - нелегальных резидентур, и источники этих противостояний следует искать в дальнем космосе, или в иных измерениях, что не столь существенно. В одном Приставкин был уверен твёрдо - ликвидаторы не желают зла землянам и даже при случае встают на их защиту, вот только не желают идти на контакт с властями, что, конечно, удручает...

А вот монстры и их хозяева хорошо устроились на Земле, даже нашли себе приспешников из местных жителей, вместе с которыми занимались охотой на своих ближних с целью пропитания. Лубянским следователям предстояло разгадать непростую головоломку - кем на самом деле являлись майор милиции Сентябов(заказавший убийство генерала Мадяко), педагог Баженов и соцработник Сидоренко, и расследование обещало быть долгим, а то и вовсе могло превратиться, как выражались в милиции, в "глухарь"...

Припоминая все подробности бойни в Софьино, полковник Приставкин всё больше убеждался, что следы могут привести его в Братеево - тот самый район, где он проживает с незапамятных времён.

В доме Баженова было найдено четыре человеческих трупа и один нелюдь, плюс два похищенных ребёнка. Но эксперты сделали заявление, что, судя по рассеиванию пороховых частиц, в комнате с убитыми было произведено пять выстрелов, а не четыре. Где же в сем случае пятый труп и кому он принадлежал?

Всех убитых допрашивали с помощью сыворотки правды неизвестного происхождения. Что могли знать убитые и что желали знать те, кто их убил?

Николай Николаевич не обошёл вниманием и другой случай - исчезновение Филиппа Еслика(номера найденных в его гараже купюр указывали на причастность к одному нераскрытому преступлению). Охранник казино, некогда осужденный за серию разбойных нападений и вышедший на свободу по амнистии, как в воду канул, и свидетели утверждали, что часто видели его в обществе Сентябова, Баженова и Сидоренко... не был ли Еслик пятой жертвой ликвидаторов? Если да, то зачем им было уничтожать или прятать его тело?

Ответ прост, как и всё гениальное - Еслик знал очень многое, и эти знания должны были исчезнуть вместе с ним. Возможны и варианты - злодей знал ликвидаторов, или владел некой информацией, способной вывести на них... либо на их агентов из числа землян, если таковые существуют.

А потому Приставкин был уверен, что группа ликвидаторов под вымышленными именами и с вымышленными биографиями разместилась в Москве, и как минимум один из них проживает в Братеево. Может быть, он даже не раз видел его. Знаком лично, а то и живёт с ним в одном доме...

Во всей этой истории был ещё один знаменательный эпизод, который иначе, чем подарком судьбы, просто не назовёшь.

Бойцы СОБРа, прочесавшие окрестности воинской части 45107 на северной окраине Орска, нашли живого, пусть и тяжелораненого, человека в военной форме неизвестного образца. Тот разговаривал на незнакомом языке, который был идентифицирован как язык, используемый в паспорте Корбена Мадерли. И, к слову сказать, пленник оказался вполне разговорчивым, даже без применения медикаментов и допроса третьей степени. Вот только знал он не очень много. Местонахождение штаба противника он не знал, хотя описал ту его часть, с которой был знаком сообразно своим служебным предписаниям, и тех немногих людей, чьи приказы он выполнял. Вскоре в распоряжении полковника Приставкина оказались портреты некоего полковника военно-космических сил Закари Джедиса - главного инфертехнолога Генерального штаба Ванахема, его друга и коллеги Стояна Квятковски с планеты Нифлхем, немезисского генетика Олафа Госката, и многих других ныне покойных лиц, в том числе и вице-адмирала Кинзи, найденного убитым на Богородском шоссе.

Руководство конторы так и не пришло к единому мнению - стоит ли знакомить представителей разведок дружественных стран с этим бесценным пленником(с недружественными - точно не стоит, в этом все заинтересованные лица были полностью единогласны). Коллеги Приставкина по другую сторону границ тоже не дремали, пытаясь разобраться в происходящем. Те же госбезопасники Казахстана чуть ли не на выходе из аэровокзала в Астане попросили Нору Бикбову и её мать немного задержаться, и принялись расспрашивать о напавшем на девушку Чумном докторе...

Странно было и то, что отряд ликвидаторов не всегда заметал за собой следы. В руки правоохранительных и разведывательных ведомств разных стран то и дело попадало что-нибудь стоящее - диковинная часть тела или предмет оружия. Ликвидаторы даже не особенно сильно скрывали своё присутствие на местах перехвата, разве что их настоящих лиц никто так и не увидел. И всякий раз им удавалось обставить свои делишки так, что останки монстров видело большое количество людей, в итоге Земля полнилась слухами, и какие-то факты попадали на экраны и газетные полосы...

С такими субъектами очень трудно работать. Они как нарочно подливали масла в огонь, стараясь, чтобы их подвиги нельзя было скрыть или замолчать. А ведь даже помыслить невозможно - чем они вооружены, чем защищены, какова их численность и кто они в обычной жизни.

Некоторые надежды Приставкин возлагал на ванахемского пленника. Аналитики, работавшие с ним, старались вытянуть побольше информации о Союзе Независимых Миров, в особенности о тамошних войнах, конфликтах, интригах в правящих кругах... И пленник не подкачал. Он рассказывал о распространении демократии по планетам, о планете-изгое Мидгарде, о тамошней диктатуре и отсутствии прав человека... Николай Николаевич не то чтобы полностью верил ему - просто он всякое повидал на своём веку и понял из его показаний многое, о чём ванахемец даже не заикался.

...В один из ничем не примечательных рабочих дней полковнику прислали новые показания пленника и новую серию портретов, составленных методом подбора.

Николай Николаевич наскоро ознакомился с содержимым видеозаписи. Ванахемец пересказывал сводки телевизионных новостей, которые он когда-то смотрел дома. Не такое уж это срочное дело - прослушивать телебредни, да ещё с чужих слов. Подождут, никуда не денутся.

А вот портреты полковник разглядывал очень внимательно.

Он прикрепил на подставку два листа. С них смотрели женщина и девушка - королева Серенити и её дочь, принцесса Церена.

Ванахемец описывал королеву, чей возраст перевалил за девяносто лет. Её дочери было около двадцати.

Полковник долго разглядывал лицо наследной принцессы, и в его голове гвоздём засела мысль - что он будто бы где-то видел почти такое же, очень похожее лицо. И вроде бы совсем недавно...

А вот портреты "особо опасных мидгарианских террористов" - Феоны Роон, Коры Ардер, Моники Ханневал, Хлои Пи... Ванахемец был уверен, что эти четверо повинны в смерти женщин, детей, стариков - уверен настолько, как будто во время этих убийств стоял рядом и жевал "сникерс".

Полковник снова почувствовал себя странно. Ему казалось, что и этих четверых он где-то видел, и опять-таки совсем недавно.

Такое же чувство он испытывал, когда смотрел на портрет ванахемского принца Индаса и его сестры Дженги.

Впрочем, всё это чушь. Николай Николаевич рассовал бумаги по папкам и отложил их в сторону. Он нигде не мог видеть этих лиц, ну разве что некоторые из тех людей, каких он видит каждый день, кажутся ему похожими на этих обитателей иного измерения.

Он повернулся в кресле и стал смотреть на золотисто-оранжевый закат. Солнце почти скрылось за крышами жилых и офисных высоток. На стенах кабинета ещё виднелись багряные световые прямоугольники. Вскоре исчезли и они.

- Не беда, что я не знаю лиц ликвидаторов, - сказал он, - и даже не могу определить круг подозреваемых. Во время боя вас не перехватить, это я сразу понял. Но всему на свете приходит конец. Рано или поздно, но вы проявите себя в обычной жизни. Или я что-нибудь придумаю... и мы обязательно встретимся и потолкуем. Уверен, разговор будет долгим и очень содержательным...



***



В течении двух суток Кира почти беспрерывно спала, пробуждаясь лишь в тех случаях, когда заведующий детским отделением совершал утренние и вечерние обходы, и для приёма пищи. Аппетит у девушки практически отсутствовал, в результате большая часть еды из столовой и принесённых угощений оставалась не съеденной.

Врачи диагностировали у неё двухстороннее воспаление лёгких и некоторую степень истощения, вызванную скудным питанием. Это не говоря о расстроенных нервах. Во время коротких периодов бодрствования Кира вела себя беспокойно, много плакала, и её мама, буквально дневавшая и ночевавшая в солотчинской поселковой больнице, окончательно переселилась к дочери в палату.

Кира мало что помнила из своего путешествия по лесным чащобам, да её и не старались расспрашивать об этом в подробностях. Она помнила себя с того момента, как однажды - когда именно, она не помнила - пошла в лес за малиной. Сколько ей довелось пробыть вне дома, она даже не представляла. В её памяти уцелели небольшие фрагменты - потерянный ягодный короб, гроза, ливень, утренний рассвет, некий человек в камуфляже, гул винтов(мама говорила, что это был вертолёт из Авиалесоохраны), ощущение близко расположенного открытого огня...

А ещё Кира видела странные сновидения. В них участвовала некая женщина, похожая на саму Киру, но намного старше, пятеро лёгких, как воздух, тёплых призрачных созданий, пытавшихся то ли заговорить с девушкой, то ли за что-то поблагодарить... Смысл видений ускользал, но Кира пребывала в странной уверенности - вслух так и не высказанной - что она будто бы знает и эту неведомую женщину, и пятерых воздушных существ. Причём с очень давних времён...

...На третий день Кира почувствовала себя достаточно окрепшей для того, чтобы подняться на ноги. Столь нелюбимые ею уколы сделали своё дело - боль в лёгких поутихла. А желудок настойчиво требовал завтрака.

Она запахнула халат, осторожно села, затем встала и обошла своё временное жилище. Две койки из трёх пустовали, из-за стены доносились детские голоса и звук включённого телевизора - маленькие пациенты смотрели мультфильм про не раскрашенного петуха... Кира подошла к окну и долго разглядывала кусок улицы, застроенный рядами кирпичных двухэтажек под четырёхскатными крышами. Из другого окна виднелась густая завеса листвы, сквозь которую проглядывало жаркое июльское Солнце.

- Хорошо всё-таки ночевать под крышей, а не на куче прелых иголок, - вздохнула девушка, - даже здесь, со всеми этими уколами и катетером в вене. И как меня угораздило столько времени прошататься по каким-то болотам?

Кира подумала о не находящих себе места родных, о всеобщем переполохе, вызванном её исчезновением, и всякий радостный настрой тут же пропал. Ей было невыносимо стыдно за своё разгильдяйство и незнание вещей, известных любому четвероклашке, который хотя бы раз в жизни открывал учебник природоведения.

Она вышла в коридор и увидела в его дальнем конце Геннадия Николаевича, заведующего отделением. Он о чём-то разговаривал с двумя женщинами, в одной из которых Кира узнала маму.

Анна Павловна немедля направилась к девушке и так крепко обняла её, что у той перехватило дыхание. Кира почувствовала слёзы на глазах.

- Как ты, девочка? Ничего не болит? - спрашивала мама.

Они прошли в палату, сели, и уже здесь Кира дала волю слезам.

- Прости меня, мам... - всхлипнула она, - я вас всех перепугала...

- Перепугала, - кивнула женщина, - как же так, Кирушка... ты ведь всё здесь знаешь, и вдруг заплутала...

- Сама не знаю, как это вышло... - девушка утёрла слёзы, - пошла к болоту, и вот...

Не без труда, но постепенно Анне Павловне удалось успокоить и убедить Киру в том, что никто на неё сердиться не будет и что все вокруг желают ей только самого хорошего.

- Ты сейчас поешь, - сказала мама, - а потом тебя навестит психолог...

- Зачем? - насторожилась Кира.

- Расспросит обо всём, что тебя волнует. Ты только не пугайся. Ни о чём плохом вы говорить не будете.

- Я ведь не хотела никуда уходить или убегать, - Кира вновь приготовилась разреветься.

- Конечно не хотела, - мама поцеловала её в макушку.

Встреча с психологом - той самой женщиной, которую Кира видела в коридоре - прошла спокойно и гладко. Девушка спокойно ответила на все вопросы - преимущественно о себе, о родителях и маленьком братишке, о школьных подругах и учителях - отвечая, разумеется, в разумных рамках, не вдаваясь в подробности. Разговор получился довольно продолжительным, но кончился хорошо. Нисколько не было похоже, что Кира после пятидневного блуждания по лесу повредилась рассудком или приобрела какие-нибудь фобии, вот только о своих странных снах она умолчала - уж очень необычным было их содержание...

- Знаешь, Кирушка, - говорила мама, пока девушка уплетала свой завтрак, - папа хочет забрать тебя домой, в город. Конечно, твои каникулы будут прерваны, но он, скорее всего, даже слушать не будет никаких уговоров. Твоё отсутствие... кто знает, какие последствия оно повлекло.

- Я поеду, - кивнула Кира. Она и не думала возражать против безвылазного сидения в городской квартире, если не считать возможной беготни по медучреждениям - такова плата за неосмотрительность и невежество.

В дверях показался Сашка с каким-то пакетом в руке. Больничный халат был ему несколько велик, отчего мальчуган выглядел довольно комично, да и выражение лица у него было под стать комику - не иначе затеял что-то этакое...

- Привет, партизанка, - улыбнулся братец.

Кира хихикнула. Вечно у маленького проныры какие-нибудь заморочки...

- И тебе привет, маленький хулигашка.

- Я тут тебе кое-что принёс, - Сашка полез в пакет и вынул лист бумаги и небольшой медальон с крышкой и цепочкой.

Кира рассеянным жестом взяла медальон.

- Ты его за кровать уронила, - пояснил братец, - это тот самый, который тебе дал... этот, как его там... Славка, что ли?

- Мирослав Кратов, - напомнила мама.

- Вот как... - Кира напрягла память, но, как ни старалась, не могла вспомнить - кто такой этот Кратов и действительно ли он когда-то ей дал, либо подарил - этот медальон. Она хотела было уточнить у мамы, но вовремя прикусила язык. Она находилась в больнице, и сие обстоятельство следовало учитывать.

- Спасибо, - улыбнулась Кира, - не то уехала и забыла бы...

- А ты знаешь, что случилось? - встрепенулся вдруг Сашка, и его глаза округлились, - этого вашего Баженова, что английский вёл, убили на его даче вместе с приятелями! И ещё там нашли труп инопланетного пришельца и похищенного Федьку Сераплана...

Мама шикнула на словоохотливого мальчугана, и тот, позабыв о распускаемых в народе сплетнях, начал рассказывать сельские новости - о драках с пакостником Юркой Ширшовым, о выловленных на Оке рыбинах, о выкуренных из гнезда шершнях и о том, как он вместе с мальчишками развёл костёр и подорвал на нём полный баллончик дихлофоса...

- А ещё, - говорил он, - я сегодня утром в огород вышел, подошёл к смородине, и все кусты сразу же зашевелились... там за каждым листом прятались зелёные кузнечики - здоровенные, с палец! Я их хотел на рыбалку прихватить, да бабушка не велела - говорит, они гусениц едят, а в кустах прячутся потому, что у них линька пошла, и у каждого взамен старого панциря вырастет новый, уже твёрдый панцирь...

Кира слушала вполуха, думая о чём-то своём. Упоминание о панцирях почему-то взволновало её - она и сама не знала, почему.

Часа через два, когда мама и Сашка ушли, Кира развернула принесённый братцем лист, и ей едва не стало плохо. С него, нарисованное карандашом, смотрело лицо той самой женщины из снов. Привлекательная незнакомка, чем-то похожая на Киру, только гораздо старше - в три-четыре раза, если не больше. Это её лицо девушка видела по ночам. Но вот кто нарисовал этот портрет? И откуда он у неё, Киры?

Происхождение медальона тоже было покрыто мраком. Кира могла поклясться чем угодно, что эту вещь ей никто не давал и не дарил, и сама она нигде её не находила. Мама упомянула какого-то Мирослава Кратова. Кто это такой? И почему она, мысленно произнося это имя, чувствует необъяснимое тепло в глубине груди?

Скоро Кире надоело бесцельно валяться на кровати и созерцать потолок. Она отправилась в путешествие по отделению и смежным палатам. На излечении находилось человек шесть - мальчишки и девчонки возрастом моложе неё, но сейчас её вполне устраивало и такое общество.

Ближе к вечеру в её палату нагрянула целая делегация - Норка, Улька и держащийся особняком Димка. Кира только что поужинала, поэтому девушкам стоило немалых трудов уговорить её попробовать что-либо из принесённых лакомств. Она отмахивалась и говорила:

- Я ведь не на Южный полюс собираюсь, зачем мне столько всего? Даже если я угощу всех, кто тут находится, всё равно половина останется...

Пока девушки обсуждали между собой чисто свои женские дела, Димка стоял в дверях и ничего не понимал. Что произошло с Кирой? Почему она не задала ни одного вопроса о своих панцироносных подругах? О Мирославе? Почему ни разу не позвонила им?

Ещё в Москве Димка столкнулся со странным явлением - объявленные в розыск панцироносицы вернулись назад к своим семьям, причём никаких серьёзных последствий это возвращение за собой не повлекло. Матери Эммочки и Стешки вели себя так, как будто никакого исчезновения и вовсе не было. Хлоя жила в Нагатинском Затоне и совершенно не интересовалась своими воспитанницами. Гриша Листиков, попытавшийся связаться с Раяной, тоже пребывал в растерянности - по его словам, "золотая девочка" растеряла все свои воспоминания, как-либо связанные с подругами и всеми событиями, участницами которых они были.

А теперь и Кира... Неужели и она позабыла обо всём, что как-либо напоминало о её альтер-эго?

"Славыч расстроится, - подумал Димка, - он-то ничего не забыл... но как это всё случилось? Почему?"

Что бы там ни случилось, ясно было одно - он вернётся в Москву с плохими новостями. Ему нечем будет порадовать Мирослава, память которого полностью сохранилась.

- А вы знаете, - заговорил он, - люди сейчас боятся на самолётах летать. Их за последний месяц чуть ли не тысяч пять свалилось.

Ему хотелось чем-то заинтересовать Киру, что называется, забросить крючок... вдруг в её памяти что-нибудь всплывёт?

- А у нас никто не боится, - отозвалась Норка, - мы спокойно сели в Караганде и прямиком в Домодедово. И никакие тарелочки нас не преследовали.

- Это вы про что? - спросила Кира.

- Это всё слухи, - сказала Улька, - бен Ладен целую уйму самолётов вместе с пассажирами подорвал, а какие-то идиоты сочиняют, что их якобы посшибали марсиане. Что они сначала преследуют самолёт, потом обстреливают его...

Кира только посмеялась и вновь пустилась в обсуждение городских сплетен. На её лице ровным счётом ничего не отразилось. Даже когда Димка, словно бы невзначай, обмолвился о Мирославе, госпитализированном с переломом позвоночника, девушка дежурно посочувствовала парню и тут же о нём забыла. Программист совсем пал духом и ушёл, сказав, что подождёт девушек на крыльце.

Он курил сигарету за сигаретой и напряжённо думал. Если Кира ничего не вспомнит, то...

"Может, это всё временно, - мелькнуло в его голове, - может, мне не стоит ничего делать? Сама вспомнит?"



А девушки между тем неспешно беседовали. Улька пыталась расспросить Киру о её лесных странствиях, но та мало что помнила, да и тема эта была не такая уж и приятная, и о ней быстро забыли.

- Я кое-как упросила папу с мамой разрешить мне здесь остаться до твоей выписки, - сказала Норка, обняв подругу, - ты ведь когда-то сидела у моей палаты, ну а теперь я буду за тобой присматривать.

- У твоей палаты... - нахмурилась Кира, - это когда...

Она хотела сказать, что ничего такого не помнит. Норка сильно удивилась бы, услыхав такое, но ситуацию спасла Улька:

- Я, кажется, помню это. На тебя напал клювоносец, которого через пару дней прикончили на набережной...

- Да, - кивнула Норка, - и когда он умер, я вышла из комы. И что интересно - перед пробуждением я видела сон, в котором Кирка тащила меня из болота. Кстати... - она наморщила лоб, о чём-то напряжённо размышляя, - когда мы отправились в Актогай, нас по дороге кагэбэшники встретили и спрашивали про этого... клювоносца.

- Какие кагэбэшники? У нас нет уже давно никакого КГБ.

- Зато в Казахстане КГБ очень даже есть. Между прочим, там тоже находили мёртвых людей, изуродованных с помощью клювов, присосок и клешней, вот, например, в Кзыл-Орде или Павлодаре...

Норка принялась рассказывать о кошмарных событиях, имевших место на территории мирной, степной-полупустынной среднеазиатской страны. Улька только ахала и всплёскивала руками, а Кира сидела, опустив голову и глядя в одну точку на полу. Она была сама не своя. Ей казалось, что блуждание по мещерским лесам всё-таки не прошло для неё даром. Она так испугалась, что могла о чём-нибудь забыть... или что с ней могло приключиться?

- Между прочим, - Ульке тоже было что сказать, - у нас в лифте тоже нашли странный труп. Он почти весь сгнил, и от него осталась лишь голова со створками раковины. О Боже ты мой, как он вонял, вы даже не предствляете! На весь подъезд несло, как будто канализацию прорвало или корова сдохла...

- Помню, - усмехнулась Норка, - это было во время майских праздников или чуть позже, да?

- Ага. Мы с Кирушкой перед этим чайком ещё баловались с пряниками.

- Да, было дело... - растерянно закивала Кира, хотя, как ни старалась, не могла вспомнить ничего похожего. Она не подала виду, что чего-то не знает. Ей совсем не хотелось, чтобы подруги сочли её сумасшедшей.

Они посидели ещё немного, прогулялись по больничному скверу, пока не появилась медсестра, велевшая Кире идти в палату. На том они и расстались. Улька отправилась с братом в Москву, а Норка - в Заборье, ждать Кириной выписки.



По прошествии двух дней Кира поправилась настолько, что её дальнейшее пребывание в солотчинской больнице стало просто нецелесообразным. Забрав все необходимые при выписке бумаги, Александр Васильевич помог девушке собраться, и когда та переоделась, спустился вместе с ней к машине. Там её уже поджидали мама, бабушка, проказник Сашка, Норка и прочий люд, пришедший попрощаться.

- Не хочется уезжать? - спросила мама, завидя несколько понурое выражение Кириного лица.

- Конечно, самый разгар лета, - кивнула Кира, - скоро яблоки с грушами поспевать начнут... и ежевика...

Женщина рассмеялась и потрепала дочь за её любимые хвостики.

- Я тебя очень люблю, Кирушка, - сказала она, - но смотри - при случае могу и по одному месту отшлёпать. Надеюсь, следующим летом ты никуда не забредёшь, тем более в трясины...

- Не забреду, - улыбнулась та.

Сашка хмурился и думал о чём-то своём.

- Вот я в город приеду, - сказал он, - а ты, Кирка, опять будешь дуться, сражаться в дядю Юру и на меня ругаться. Уж лучше я тут останусь жить...

- Нет больше у Киры никакого дяди Юры, - сказала мама, - она его удалила.

"Как - удалила?" - хотела было воскликнуть Кира. Когда она успела деинсталлировать любимую стратегию? Не помнила она этого - хоть убей.

- Не буду я больше ни дуться, ни ругаться, - только и могла сказать ошарашенная игрунья. Она потрепала братишку за ухом, тот захихикал и поспешил отойти на безопасное расстояние.

Последние слова прощания, различные пожелания, чета Беляковых с Кирой и её подружкой разместились в машине - и вскоре солотчинские улицы и бабушкино село скрылись за лесом.

Кира не так уж сильно была расстроена прерванными каникулами. На её век ещё хватит летних дней. Всю дорогу она болтала с Норкой о всякой всячине, а думала совсем о другом...

Ей хотелось найти ответ на простой вопрос - куда из её памяти исчезли некоторые события, в которых, по словам Норки и прочих людей, она принимала участие?

Откуда в её комнате портрет незнакомой женщины и странный медальон?

Почему она не помнит о своей дружбе с Эммочкой и Стешкой?

Как она могла забыть, что Норка весной впадала в кому?

Кира напрягала и терзала свою память, но не могла выудить из неё эти эпизоды.

Москва приближалась с каждой минутой. Кира одновременно и хотела, и боялась там оказаться. И тем не менее она догадывалась, что ответы на мучающие её вопросы она найдёт именно в родном городе.



Мирослав только что был перевезён из реанимационного отделения в специализированную палату, в которой пациенты с переломами позвоночника проходили реабилитационный курс. Сколько он в ней пробудет и когда покинет стены госпиталя - всё это его мало интересовало.

Он думал только о Кире. Она стояла у него перед глазами, снилась по ночам. Он словно наяву слышал её голос.

"Я люблю тебя, Слава..."

Переданную Димкой записку он тщательно изодрал на мелкие кусочки, ибо никто не должен был увидеть её содержимого.

Он не был опечален настолько, чтобы впасть в депрессию. Пусть он не знал - долго ли продлится Кирина амнезия, но ждать он умел. Месяц или год - невелика разница. У ванахемского принца имелся опыт, показавший ему, что время бывает очень условным явлением.

- Важно то, что Кира жива, - сказал он себе, отрешённо глядя в тёмный угол тонувшей в вечерних сумерках палаты, - если бы умирал я, то моя память тоже могла бы запечататься... Кира избавлена от страданий, но я знаю - кто она и откуда. Может, она сама всё вспомнит, а может, я просто снова с ней познакомлюсь...

"Ворчливый пломбирчик, - повторил он про себя, - босоножка с хвостиками..."

Через минуту он заснул.

На другом конце Москвы, в своей комнате, крепким здоровым сном заснула Кира.



Октябрь 2016 - август-ноябрь 2017

Продолжение следует...


Место первой публикации - https://yapishu.net/book/97751