Читая ветеранов АТО

Недавно, ради расширения кругозора, решил почитать военные мемуары участников так называемой  АТО на Донбассе. Интересовали их военные впечатления, оценка событий и, не в последнюю очередь, мотивации и отношение к противнику, то есть к нам.  Ознакомился с тремя сочинениями: «Иловайский дневник» (авт. Роман Зиненко  «Год в АТО» (авт. Евгений Лешан  http://www.bbc.com/ukrainian/features-russian-38507405 ) и «Военный дневник 2014 - 2015» (авт. Александр Мамалуй https://www.litmir.me/br/?b=559524&p=1    ) . Чтение вышло познавательным, причем не только изложением  видения авторами  военной и политической ситуации, но и фигурами умолчания, которые применяют все трое. Последние, пожалуй, даже характернее самого изложения.
Все трое авторов – мужчины среднего возраста ( Зиненко даже можно назвать пожилым, - ему за 50) у всех троих есть семьи, все трое пошли на войну добровольцами первой волны.  Общественное положение, военная подготовка и система взглядов у всех троих разная. 
Роман Зиненко  , позывной «Седой» (в дальнейщем  буду называть его просто Седой),  в прошлом, еще при СССР,  служил срочную в морской пехоте, на момент поступления на военную службу был безработным, вступил в добровольческий  батальон Днепр 1 , который другой автор мемуаров, Юрист,  называет «нациковским» (в чем я с ним совершенно согласен) в числе первых 40 бойцов. Свой выбор Седой объясняет тем, что батальон формировался в его родном Днепропетровске, а в ВСУ его, на тот момент, не хотели призывать по возрасту. В то же время Седой уважительно говорит о создателе и спонсоре  Днепра 1 – олигархе Коломойском, которого называет «истинным патриотом». Служил он водителем инкассаторского броневика, переделанного в боевую машину, участвовал в зачистке Мариуполя, а затем в боях за Иловайск, из которого сумел выбрался не только живым, но и здоровым. Стиль изложения у Седого не слишком литературен, суховат, в нем мало эмоций и личностных оценок, какой либо анализ вообще отсутствует,  но зато наблюдается большое внимание к деталям, за что автору несомненная благодарность.
Евгений Лешан , позывной «Швейк» , ( В дальнейшем буду звать его Журналист)   ранее никакой военной подготовки не имел, родился, на сколько я понял, в Виннице, но  русский называет своим  родным языком,  до войны работал журналистом в  киевском издании «Обозреватель» и жил, соответственно, в Киеве. Службу проходил в 72й бригаде ВСУ в должности стрелка-наводчика БМП. На фронт попал в октябре 2014. На его долю не выпало крупных  военных операций: часть всю дорогу стояла в Гранитном (напротив Тельманова ДНР). Обычный военный набор: я стрелял – в меня стреляли. Тем не менее,  пишет Журналист весьма живо и образно, реалии фронтовой жизни отражает правдиво и читать его интересно.
Александр Мамалуй , позывной «Юрист» (В дальнейшем буду звать его Юрист) проходил водолазную подготовку в МЧС Украины, любитель оружия и стрельбы, в армии не служил. До войны работал судьей по гражданским делам в Харькове и, по его словам, был единственным работником суда и прокуратуры, что записался в армию добровольцем  (чему я охотно верю). Воевал снайпером в рядах 93й бригады ВСУ, участвовал в штурме Песок и Авдеевки, был на метеостанции  Донецкого аэропорта. Излагает Юрист наиболее эмоционально из всех троих и, в плане оценок и личного восприятия  наиболее ярок, познавателен, и наиболее же неприятен.
Характерно, что все трое не участвовали в майдане и избегают  оценок его  роли в последующих событиях. Для них, и это очень характерно, конфликт на юго-востоке с майданом практически никак не связан.  Вообще, именно в отношении к майдану лучше всего высвечиваются политические взгляды авторов. Седой, как бы это сказать, «незатейливый патриот».  О майдане он вообще умалчивает: для него, видимо,  гос. переворот в собственной стране, совершенный руками ультраправых националистов,  фактор то ли находящийся вне сферы его интересов, то ли давать какие-то оценки этому событию он  принципиально  не желает . Объясняя свое вступление в нацистский террбат он говорит: «Я вступил в полк национальной защиты Днепропетровска и батальон "Днепр-1", чтобы уберечь свой город от той разрушительной силы, которая, срывая государственный флаг и поднимая чужие, грозила уничтожить мою страну и внести хаос в жизнь ее граждан и моей семьи в частности», далее даже что-то загоняет про  «восстановление конституционного порядка». То есть на его взгляд ранее хаоса в стране не было и конституционный порядок не нарушался. Логика его, видимо, такова: на майдане «флаг чужой страны» не поднимали, и ладно, а против черно-красного  бандеровского прапора Седой, определенно, ничего не имел и не имеет. 
Два других автора мемуаров с ним в целом солидарны: они декларируют, что  участвовали не в гражданской войне с частью собственного народа, а отражали  прям лютую внешнюю агрессию. Седой даже пишет, что он воевал исключительно с засланными из  России диверсантами и регулярными войсками, правда действующими при поддержке неустановленного количества не сознательных местных жителей.  «Русская весна» в Крыму , опять же для всех троих, является просто военной операцией  российской армии.  Правда, Журналист упоминает о каком-то крымском референдуме, но все равно Крым «захватила российская армия». Для Юриста наличие какого-то населения в ЕГО КРЫМУ просто неочевидно, а уж возможности существования у этого населения  личного мнения он даже не допускает.  Вину за  «развал страны» все трое возлагают исключитльно на  «агрессора»  - Россию и пророссийски настроенных «сепаров». Какой либо  попытки прояснить хотя-бы для самих себя откуда взялись и чего хотели "сепары"  ни один из троих  писателей не делает. Журналист  даже каламбурит, что в крике «услыште Донбасс!»  совершенно ничего расслышать было не возможно. Видимо, очень не хотелось, да и сейчас не хочется. Так же ни один из троих авторов ни словом не упоминает о трагедии в Одессе 2 мая (равно как и о событиях 9 мая в Мариуполе). То ли сознательно не желают об этом вспоминать, то ли для них это ничего не значило.
В общем, хохлятское «а нас- то за шо?» - можно добавить в качестве второго названия  к любому из трех вышеназванных  мемуаров, а возможно и ко всем мемуарам украинских военных.
Журналист является человеком либеральных взглядов, майдан для него – исключительно устранение «плохой власти» и замена его властью как бы хорошей. Он не раз пускается  в рассуждения об «обновлении Украины» и о том, как  будет  хорошо вернуться в эту самую обновленную Украину  победив всех врагов,  среди моря желто голубых флагов и радостных девушек.  Всех, кто имеет невосторженный образ мыслей по этому поводу, а прежде всего «донбасских сепаратистов»,  он называет «советской пеной». И против этой самой «советской пены», которая имеет наглость противиться «обновлению Украины» он идет воевать. В чем должно заключаться  обновление автор не поясняет. В общем и целом Журналист  похож на  своих собратьев, - российских либералов с той лишь разницей, что в своем отношении к «великорусской, советско-патриотической пене» с бумажных боеприпасов перешел на нормальные.   При этом у него иногда прорываются опасения в том, что все может оказаться не так замечательно, а едкие замечания бойцов по поводу депутатов Верховной Рады Журналист цитирует почти без купюр. По его мнению никаких нацистов на Украине нет и не было, равно как и  реальных языковых и прочих  межэтнических проблем, которые резко обострили действия постмайданного правительства. (Этих проблем и этих действий в упор не видят и Седой с Юристом). Но при этом почему-то очень расстраивается, когда его принимают за бойца полка «Азов». Что именно его в этом расстраивает не объясняет.
Юрист,  - подавшийся в каратели судья,  - это совершенный человек системы.( К стати, сам себе он хотел позывной «Дрэдд»).  Он сочувствовал Майдану и переводил деньги «Правому сектору», но сам никакого участия в событиях не принял, и не потому, что  трусил (он точно не трус) а потому, что «не революционер».  Свергнутую власть он называет «клептократической» (с чем никто спорить не будет) а новую «как бы демократической» и более ее никак не анализирует. Его идеал, это  до конца верный служебному долгу государственный служащий. Такими идеальными людьми ему видятся бойцы правохранительных сил, которые стойко вели себя на  майдане против революционных масс, а затем, после победы майдана, так же стойко пошли давить «сепаров» на  востоке,  в том же Харькове. (Думаю, с такими взглядами,  если бы  паче чаяния Россия вдруг  захватила Украину и твердо установила на ней свои порядки, то Юрист, помявшись для виду, пошел бы в конце концов служить и российской власти. Но это чисто мое мнение).  С другой стороны, Юрист приветствует создание  «цветных батальонов», которые прямо называет «нациковскими» и радуется тому, как ловко «новая власть» нашла применение «майданным сотням», натравив их на «сепаров». Создается впечатление, что одобряя майданную революцию, Юрист  очень не  любит самих революционеров. И еще он ревнует (ревновал) к их славе, чем во многом  сам объяснил свое вступление в силы АТО. 
Майдан ему симпатичен, по некоторым обмолвкам, тем, что  он сверг ненавистную «власть донецких». Вообще, если Седой, по крайней мере на словах, к населению Донбасса как бы  сдержанно-индиферентен, то Журналист их явно не любит,  а у Юриста эта нелюбовь доходит до откровенной ненависти. Причем и у того и у другого неприязнь к «донецким» сложилась за долго до начала войны и «гибели побратимов». Я сам в довоенной жизни не раз сталкивался с  неприязнью и презрением к жителям Донбасса со стороны украинцев, особенно  представителей «украинской интеллигенции»,  даже вполне себе русскоговорящей и никак не мог ее логически объяснить. Эту пугающую черту  отмечали многие, о ней еще в 2008 г.  писал в своем пророческом романе «Эпоха мертворожденных» Глеб Бобров.
В общем, если перечислять мотивации, приведенные прочитанными мной авторами – фронтовиками, то можно назвать 4 основных: «москали отжали Крым – не забудем, не простим», «яжгражданин»,   «ненавижу донецких» (Журналист и Юрист) и «я хочу быть среди людей действия, среди тех, кто принимает решения».
Читаются все три книги по разному: «Иловайский дневник» с интересом, но несколько отстраненно, просто как военная хроника,  «идеологически верные» высказывания, которые Седой изредка вворачивает, вообще не трогают; «Год в АТО»  вовлеченно и с удовольствием, хотя по прочтении остается какое-то мутное послевкусие, словно автор  чего-то очень важное не договорил, не столько для нас, а  скорее сам для себя; «Военный дневник» не только интересная военная хроника, - он написан интенсивно, прям боевик, но при прочтении  я несколько  раз ловил себя на мысли,  что очень хочу вернуться на фронт, попроситься в расчет не менее чем  120 мм миномета (вместо моего старичка БН 37) и снести башку если не самому автору,  то хоть парочке его коллег по АТО. Такая  реакция меня самого немало удивила, тем более, что возникала она вовсе не тогда, когда  автор рассказывает о БД, даже  с описанием того, как им посчастливилось убить кого-нибудь из наших, и даже не тогда, когда автор отпускает по этому поводу глумливые комментарии.  Тут дело житейское: без того войны не бывает. Причина, если разобраться, в другом…
Если Седой – честный солдат,  типа «гусары газет не читают» (хотя что-то подсказывает, что не так уж он и прост и далеко не всегда искренен), а Журналист – обычный либерал с присущей всему их племени фашизоидностью,  то  Юриста можно назвать мутантом и это очень паршивая порода.  Его повествование фонтанирует  ненавистью к русским, донецким, «сепарам» которыми он называет всех, кто имеет  наглость быть не согласен с позицией официального Киева, даже если они и не выступили против майданной «новой власти».  Их он готов «порвать», но при этом сам Мамалуй не рагуль какой,  чужой  нам по языку, культуре и духу,   а, к сожалению,  человек со вполне себе русскими архетипами сознания. Соответствующие поведеньческие модели, по его собственному выражению,  у него «зашиты в спинном хребте». Т.е. он точно знает КАК, и знает это как русский человек, но  деформированный мутациями мозг уже не знает ПОЧЕМУ нужно именно так  и выстраивает для этого новые схемы,  оперируя старыми символами, системами ценностей и пр., просто потому, что других у пациента за душой нет. Мутант живет в своем мутантском зазеркалье,  придумывая для себя «украинские» смыслы из русских  святынь, при этом искажает и оскверняет их.  Хочется сказать ему: «Что ты, гаденыш, цитируешь Константина Симанова, отправляясь убивать русских людей? Свою Настю Дмитрук цитируй, выродок!»  Именно это и вызывает неприятие: не брат ты нам, тварь бандеровская.   Мамалуй говорит о русском народе, «который когда-то считал братским»,  но сам он нам братом быть перестал в тот самый миг, когда из ненависти к «донецким» начал поддерживать ПС - откровенных нацистов, прямых наследников волынских «резунов».    Судья Мамалуй встал за тех, кто орал "москалей на ножи" на Майдане, кто сразу за его победой объявил курс на дерусификацию и построение мононациональногогосударства, кто лег под НАТО, надеясь купить себе благоденствие ценой предательства; он сознательно выкрестился из русских,  а после  скрепил разрыв пролитой кровью. Это был его личный выбор (и выбор его страны), но сделав его, нечего вспоминать "прощание славянки" и ордена 93й  бригады - ты теперь в другом окопе.
В целом же все три книги, несомненно, заслуживают внимательного прочтения: то, о чем АТОшники пишут познавательно, а то, о чем не пишут интересно. 


В завершение, несколько характерных цитат из всех трех авторов:

«Донецких, в одночасье потерявших власть, брошенных своим придурком-президентом, жалко не было. Наработался я под их руководством, спасибо, хватит».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»

«18 марта 2014 года люди, которых я всю жизнь считал братским народом, отобрали у меня Крым. Мой личный Крым. У меня не было там ни одного квадратного метра собственности, но это был МОЙ Крым. … И не важно, что можно хоть завтра поехать и понырять: не в нырялке дело. Свой человек на своей земле – вот что по-настоящему важно… И поэтому, пока Крым не освобожден, дороги туда мне нет. Только под водой, с миной в руках, в Балаклавскую бухту. Или по краденому русскому паспорту, с бесшумным пистолетом – в Севастополь».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Заглянув в новости, увидел, что делается в Донецке и Луганске, и осознал, что добром оно не кончится. Вся имперская, великорусская, советско-патриотическая пена в едином порыве с ментами и организованными подментованными уголовниками окрысилась, вцепилась гнилыми зубами в города, которые они называли «новороссией», и завопила: «Услыште Донбасс!!!» - так громко, что кроме этого вопля решительно ничего понять было не возможно. Смелости им придавал ужас перед переменами и вера в то, что за их спинами маячит и в случае необходимости поддержит железная дубина России».
                Журналист,  Евгений Лешан «Год  в АТО»

«Весной 2014 года губернатором Днепропетровской области стал бизнесмен Игорь Коломойский. Личность известная и неоднозначная, но в сложное для страны время он занял жесткую позицию и объявил, что "Днепропетровская область врагу не сдастся". В то время, когда в Киеве все были в растерянности и страхе, он заявил, что патриоты Украины не допустят раскола страны и Днепропетровск из каждого окна будет встречать огнем оккупантов.… Он оказался большим патриотом, чем многие из тех, кто был на Майдане и кричал со сцены».
                Седой, Роман Зиненко «Иловайский  дневник»

«Я не ездил на Майдан, даже просто пофоткаться. Не знаю почему. Не из страха, точно.  Ходил на работу. Рассматривал дела. Судил. Разок перекинул на счет «Правого сектора» 500 гривен. И не более…Не так-то просто найти в себе силы бросить на весы судьбы все, чего достиг, и уйти на баррикады. Как-то вот революционером я себя не ощущал. …»
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Ходить всю оставшуюся жизнь, пряча глаза, и выслушивать от революционеров издевательские вопросы о том, где я был, когда они на баррикадах бронетехнику жгли? Спасибо, не надо!»
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Мне с этого момента (подачи заявления в военкомат) часто придется слышать «Вы – патриот!», как правило в одобряющем тоне. …. Не объяснять же каждому, что здесь  не о патриотизме речь, а о выборе из двух зол, что государство – это всегда плохо, но государство агрессор – это плохо в квадрате, и сопротивляться агрессору – нормальная здоровая реакция любого свободного человека. Так вот, во имя свободы… Нет, объяснять бессмысленно. Да и некогда.»
                Журналист, Евгений Лешан «Год  в АТО»

«Я военнообязанный. Военно-учетная специальность 172039а: водолаз водолазных работ. Не флотский, могу быть использован в инженерных частях и подразделениях. За плечами водолазная учебка МЧС. Годен без ограничений…Дед по матери – полковник ВВС. Брат деда по отцу, майор-танкист, погиб в 44-м. Брат – вертолетчик, воевал в Афганистане. Троюродный брат – инженер авиаполка. У жены оба деда воевали в пехоте, двоюродный брат, челябинский омоновец, погиб в Аргуне…
То, что нужно идти, – зашито даже не в мозгу: в спинном хребте. Наводнение – в военкомат. Мобилизация – в военкомат. Бомбежка – в военкомат. Конец света – твое место у дверей военкомата. Там знают. Там скажут, что делать. Очереди, плач, обритые головы, «Прощание славянки»… Не важно, кто враг».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Когда еще не было активных боевых действий и жестко стоял вопрос поддержки правопорядка в моем городе, мне хотелось быть в той части общества, которая взяла на себя эту ответственность, так как государственные органы оказались не в состоянии обеспечить порядок в Днепропетровске. Затем нас отправили в Мариуполь и, освобождая город от боевиков, которые с оружием в руках громили отделения банков и оружейные магазины, сеяли страх и панику, а также от тех, кто им помогал, я решил, что, отстояв родной город, обязан защищать права своих сограждан безопасно жить и работать на всей территории Украины. Кроме того, я хотел доказать себе, что не боюсь опасности и способен преодолеть свой страх».
                Седой, Роман Зиненко «Иловайский  дневник»


«Когда начал ходить в судебные заседания в камуфляже и с погонами, шок у окружающих перешел из легкой в среднюю стадию. Но мне было все равно: мне хотелось думать, что я встал на тот путь, на котором влияют на ситуацию…»
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»

« Записных патриотов из них (добровольцев) было немного. Скорее, патриотизм был внешней  мотивацией, призванной объяснить не только другим, но и себе, почему человек ломает привычный уклад жизни и отправляется играть со смертью в прядки. Эта игра по идее должна была придать жизни смысл, наполненность и четкость.»
                Журналист, Евгений Лешан «Год  в Ато»

«Я ходил вокруг только что освобожденной харьковской обладминистрации. Ягуаровцы стояли в оцеплении. Было полно народу. В основном сепары. Кричали всякое, зачем, мол, пришли, да кто вас звал… «Ягуары» стояли спокойно, на крики внимания не обращали. Я был по форме, подошел к пацанам, представился, угостил кофейком. Разговорились. Они все стояли на Майдане в составе правительственных сил, все хлебнули там «по-полной». А этой ночью отбили ОГА, до конца, «до железки» выполнив свой служебный и профессиональный долг».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Основным символом сепаратизма стала так называемая георгиевская лента. Когда возле Днепропетровской областной администрации собрался пророссийский митинг, милиционеры, которые должны были защищать здания областной государственной администрации (ОГА), прибыли с этими самыми ленточками на груди… Это было настоящей изменой».
                Седой, Роман Зиненко «Иловайский  дневник»


«9 мая город Харьков был полон всяких гнид с георгиевскими лентами. Эти ленточки постепенно становились нам ненавистны. Знак воинской доблести, официальный символ гвардейских частей Украинской армии вы****ки посмели сделать своей эмблемой. За это сепарам отдельный счет от меня!»
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»

«После решения о создании батальона "Днепр-1" был объявлен набор желающих и очень привлекательная зарплата».
               
                Седой, Роман Зиненко «Иловайский  дневник»


«Напряженность на Востоке нарастала. Армия представлялась мне единственной силой, способной противостоять агрессорам и предателям. Ни в какую Нацгвардию я, откровенно говоря, не верил. Думал, что создана она лишь потому, что у слабой еще пока новой власти не хватило сил отнять оружие у майдановских сотен. А так – все «по красоте»: хочешь ходить с оружием и защищать революцию – вступай в Нацгвардию, не хочешь – преступник и злодей.
Впоследствии свое мнение о нациках я изменил: «Донбасс-1» и «Днепр-1» воевали в наших местах, под Донецком, и воевали хорошо».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«У какого-то хлопца во время концерта сорвало крышу, он закричал что-то вроде «Ура, мы победили!» и убежал. Рассказывали потом, что его нашли повесившимся».
                Журналист, Евгений Лешан «Год  в АТО»

«СБУ-шную спецуру под Славянском постреляли. В телевизоре и Интернете показали, как 25-я воздушно-десантная бригада отдала свою технику каким-то дебилам с дубинами и лопатами. Боевые вертолеты сбивались «мирными шахтерами», прекрасно управляющими современными ПЗРК. На Донбасс потянулись воевать все, кто только мог и хотел».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Было пролито много пота, выстреляно немало патронов и получено немало новых знаний и навыков. Учились стрелять из различных положений, в движении, на различных дистанциях, на ходу перезаряжать оружие и многому другому. Учились правильно переходить дороги и передвигаться по захваченной противником территории. Инструкторы из Грузии делились своим боевым опытом»
                Седой, Роман Зиненко «Иловайский  дневник»


«Я понимал: по-любому лучше служить в части, которая существует давно и имеет традиции, чем в бардаке временных, создаваемых только на период войны формирований. Поэтому выбрал 93-ю отдельную гвардейскую механизированную Харьковскую дважды Краснознаменную орденов Суворова и Кутузова бригаду».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»



«Пока мы тряслись в автобусе – удалил из телефона все личные фотографии: семьи, друзей; вспомнилось стихотворение Симонова:
…Я твоих фотографий в дорогу не брал:
Все равно и без них – если вспомним – приедем.
На четвертые сутки, давно переехав Урал,
Я в тоске не показывал их любопытным соседям.
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Большинство  АТОшников – не герои. Они – солдаты. Не нужна лесть, не нужны восхваления этим людям, которые просто делают свою работу. Стоят на пути ощерившегося всеми клыками «Русского мира», чтобы вы здесь, в тылу, могли спокойно закончить то, для чего все затевалось. … Ведь затевалось все не для того, чтобы полицейщина, диктатура и прочий путинизм под желто-синими знаменами втихую оккупировали Украину, учреждая министерство пропаганды и ликвидируя остатки трудового законодательства вместе с огрызками социальных стандартов».
                Журналист, Евгений Лешан «Год  в АТО»

«Виталий Гах был природным снайпером, служил миротворцем в Югославии. Но на фронт капитан Кудря его не взял. И правильно. Мы бы сами его там пристрелили.Гах был сепаром. Конченым сепаром. …
Однажды, в начале июля, заявился в палатку. Узнав, что я доброволец, с ходу начал задвигать про несправедливую войну, организованный пиндосами Майдан и матушку-Рассею. Ну, я тогда, до фронта, нервы имел крепкие, мои товарищи еще не были убиты сепарами. Потому спокойно ему ответил, что насчет Майдана не в курсе, не был, а на войну иду потому, что Рассея у меня Крым отобрала и дальше прёт. В остальном, сказал я, когда попаду на войну – разберусь»
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»


«Пока все выглядит так, что война не закончится с возвращением Донбасса и Крыма. Победа над внешним врагом не снимет жесточайших противоречий, которые нарастают, накапливаются в нашей стране. Так что с окончанием русско-украинской войны все только начнется по настоящему» .
                Журналист, Евгений Лешан «Год  в АТО»


«После выхода из окружения без единой царапины, я понял, что не будь меня там, несколько парней не вернулись бы живыми домой. А они – чьи-то дети, мужья, отцы. И я горжусь тем, что мне пришлось пройти это испытание с честью и достоинством».

                Седой, Роман Зиненко «Иловайский  дневник»





«Приветствуют не лично меня, приветствуют солдата – участника АТО. Приятно. И тут же – холодный душ. Чернявый парень в зеркальных очках жмет руку и уважительно адресует: «Респект Азову!»  Оппаньки … Нет, честно, не знаю, что хуже – когда тебя принимают за сепаратиста  или когда  за «азовца».
                Журналист, Евгений Лешан «Год  в АТО»

«…Врач-педиатр (мама), кандидат медицинских наук, она ежедневно ходила в церковь, молиться за меня и пацанов. Я, насмотревшийся местных реалий, кричал ей в трубку, что не надо, что большинство попов Московского патриархата – сепары! Но она все равно ходила и заказывала молебны в церквях и монастырях.
Со своей пенсии купила пацанам в Харьковский госпиталь кондиционер, навещала их, и сейчас навещает. На выборах в Верховную Раду пошла и проголосовала за «Правый сектор», потому что слышала от меня, что они хорошо дерутся.
– Ты воевал… результативно? – был единственный мамин вопрос о том, что я делал на войне».
                Юрист, Александр Мамалуй «Военный дневник 2014-2015»