VII Четырчиха. Гора Белой Шаманки

Когда Он проснулся, Рады рядом не было. Приподнявшись с постели, выглянул в окно и на крыльце заметил краешек ее шали. Стараясь не шуметь, оделся и тихонько встал в дверях террасы,  любуясь, как она о чем-то шепчется с рассветом. Его очень тянуло подойти к ней и обнять. Казалось даже, что все вокруг - деревья, трава, птицы, вода в один голос взывали: «Обними… обними… обними…». Но Он не хотел мешать ее утреннему ритуалу.

Ее любимая гора в лучах рассветного солнца была особенно красива. На горизонте спокойно спал Дракон. Огромный в полнеба, он дышал розовым светом, раскинув сильные крылья и улыбаясь во сне. Хвост его, обогнув зеленую гору Четырчиху, туманом свисал над заливом.

– Я рада тебе, Дух Рассвета! – вскинув руки, прошептала Рада, приветствуя новый день. Небесный олень, проснувшись, зевнул и, чихнув как обычно четыре раза, скрылся за горой.

Прекрасно-нежная Луна, томной улыбкой простившись с Солнцем,  стянула с него звездное покрывало и, обернувшись в него,  медленно удалилась в свое ночное царство. Великий Свет, приподнявшись с мягкого ложа тайги, скользнул взглядом по левому склону Четырчихи, за которым исчезал шлейф его любимой.

И Рада вдруг впервые заметила там тоненькие струйки дыма. Они расположились от подножия к вершине горы почти на равном расстоянии друг от друга. Дотянувшись до неба и зацепившись за облака, эти струйки дыма словно вытянули из горы четыре юрты. Всеми цветами радуги переливалась первая из них. Вторую белоснежную венчал зеленый купол. Золотым светом отливала огненно-красная юрта. А вот четвертая, что обосновалась на вершине, была самая величественная и манила каким-то вещим сиянием.

Знакомое тепло пробежало по телу Рады. И она ощутила как из-под кожи, из каждой ее клеточки пробивается Адарова накидка…  Адар снова звала ее за собой. Воздев руки к вершине, Рада всем телом потянулась к ней. И в этот миг воздух, словно откинув занавеску, как через увеличительное стекло приблизил гору. Рада шагнула на вершину и занавеска закрылась.

                * * *
               
                ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
 
«В стародавние времена, когда оленьи люди еще не знали огненной воды, родились в семье шамана две дочери. Светлая и Темная. Радость и Печаль. Росли сестры, и сила их крепла. Шли люди к светлой Урун(1) за радостью. Поднималась она на священную гору и просила у светлых духов здоровья хворым, детей бездетным. Была та гора красоты необычайной. Много дичи водилось на ее склонах. Цветы дивные благоухали, привлекая разноцветье красавиц-бабочек. Птицы завораживали своими волшебными песнями. Деревья и звери помогали Урун. Стада оленьи преумножались и племена процветали. Солнечный день – время силы Урун.

Наступала ночь, просыпалась Мэргэн(2). Печаль и скорбь приводили к ней соплеменников. В глубоких ущельях и топких болотах искала она заблудившиеся души. К духам предков взывала темная дочь шамана, провожая умерших в загробный мир.

- Завтра день долгого Солнца. Твой день, - отец протянул Урун солнечный камень. Огонь в очаге затрещал, и маленький уголек отскочил к ногам дочери. Шаман поднял его и, как-то необычно посмотрев на Урун, сказал: «Он идет к тебе издалека». «Кто?» - спросила она отца, но он повернулся и вышел из юрты. Постояв немного, Урун положила камень в кожаный мешочек на поясе и вышла вслед за отцом.

Огонек, привязанный к коновязи у входа, увидев хозяйку, довольно закивал рыжей головой и зафыркал. Дорога к Четырчихе была ему знакома, и, радуясь бескрайнему простору, он мчал Урун, обгоняя птиц и ветер. У родника на повороте к лесной тропе Урун спешилась. Спросив у духов позволения войти в лес, она оставила им у обо(3) вкусные подношения и двинулась дальше к священной горе.

Теплые узоры из цветов вдоль тропы нежились в лучах утреннего солнца. Птичий гомон усладой наполнял слух.  Урун ехала не спеша, думая о завтрашнем празднике. Много оленеводов и славных охотников приедет побороться за белого оленя. Неожиданно у развилки Огонек заволновался. И, словно переступив невидимую преграду, прибавил шаг. Урун подняла взгляд. Из глубины леса на белой кобылице приближался Он.

Глаза в глаза –
И Свет и Тьма,
И Жизнь и Смерть,
И смех сквозь слезы…

Глаза в глаза –
И Тьма и Свет,
И Смерть и Жизнь,
И счастья слезы…

Кружили двое в вихре силы, что равной нет во всех мирах,
«Что движет солнце и светила»(4) и время обращает в прах.

Поравнявшись, глаза их встретились и уже не могли оторваться. Кони их ходили по кругу, словно привязанные к коновязи великого духа. Урун засмеялась и, потрепав за гриву Огонька, рванула по тропе, уходящей вверх по склону. Ее кожаный мешочек, отвязавшись, упал в траву.

- Я найду тебя завтра на празднике, - крикнул Он ей вслед, поднимая потерю.

                ПРОКЛЯТЬЕ МЭРГЭН

Ушел отец. Умчалась Урун. Осталась в юрте одна Мэргэн. Села она у огня и заплакала. Сквозь застилающую глаза слезную пелену виделось ей, как когда-то две девочки нашли у родника камень-солнышко и подарили его отцу.

- Отец, смотри, какое солнышко!
- Посмотри, какой красивый камушек.

И вот сегодня отец отдал его сестре. Ядовитой змеей заползла обида в сердце Мэргэн. И потекли к зеленой горе слезы печали, черными ручьями отравляя все живое вокруг, пока луга и леса у ее подножия не превратились в мертвую болотную топь.

А из горы с тех пор стали доноситься странные звуки, похожие на детский смех, переходящий в волчий вой.

                УЛЫБКА ПЕЧАЛИ

Шли годы, сменялись века. Давно уже покинули оленьи люди некогда благословенные места и разбрелись по сибирской земле.  А те смельчаки-охотники, что порой пытались подобраться к неприступной горе, в надежде вернуться с богатой добычей, гибли в коварной трясине. Сгнившие коряги, покрытые склизким мхом, как призраки выглядывали из-за болотных кочек. Смертельный туман, словно костлявые руки палача-душителя в поисках чьей-нибудь шеи, рыскал над болотом.  Даже Солнце отводило свой взор от жуткого места.

  Много лиц было у владычицы этих болот. Кто-то видел ее потерявшейся девочкой, плачущей под деревом. Кому-то она являлась в образе красивой девушки, собирающей ягоды. Иногда женщина с тяжелой вязанкой хвороста указывала дорогу заблудившемуся путнику. Но неминуемая гибель ждала всех несчастных, кто предлагал ей помощь.

-  Как ты попала сюда? На много дней пути вокруг нет ни души.
- Я грибы собирала и заблудилась. Мне страшно и есть хочется, - утирая слезы, ответила девочка.
- Бедняжка. Сейчас я тебя покормлю. Погрызи пока сухарики, а я костер разведу.  Ты же вся дрожишь от холода.

Охотник быстро снял из-за плеч дорожную сумку, поставил ее на кочку и, прихлопнув на щеке комара, стал доставать из сумки свои съестные припасы. Но вдруг неожиданно ноги его увязли в трясине. Он поднял голову и увидел, как зловещая улыбка исказила лицо незнакомки, и из ее черных гнилых зубов вырвался комариный рой. Обвившись удавкой вокруг шеи охотника, рой высасывал из него силы… душу… жизнь...
Все сильнее и сильнее  затягиваясь вокруг тела несчастного, эта кроваво-черная петля превращала его в очередную корягу-привидение».

                * * *

- … отец? – как во сне пронеслось в голове у Рады.
- А где их отец? – услышала Рада голос лесной девочки Леси у себя за спиной, - И что случилось с тем, кто нашел солнечный камень?

Рада оглянулась. Позади нее возвышалась та самая четвертая юрта. Словно из нее она вышла мгновение назад, а не из террасы дома у озера. Пытаясь прийти в себя и вспомнить, как она сюда добралась, Рада решила обойти ее и оглядеться. Те три юрты, что она видела на склоне, теперь тоже стояли на вершине, примыкая с трех сторон к этой, самой высокой.

До горизонта простиралась тайга.

- Отец всегда был рядом, - продолжал свой рассказ женский голос из юрты, - А тот, кто потерял Урун, долго летал по свету, много дорог исходил и морей переплыл. Но находил ее лишь во сне.

 Что-то родное слышалось в этом голосе и нежностью отзывалось в сердце Рады.  Откинув полог, Рада вошла в юрту.

                * * *

- Ну, что? Не удержал? – сидя на лавочке под деревом у дома, с укором спросил Ветер, глядя на Четырчиху.
- Кто бы говорил, – спокойно ответил Он, поднимая с крыльца маленький кожаный мешочек.
- Долго еще будете на нее смотреть? Может, полетим уже? – Ратибор по крылу скатился со спины Небесного Оленя на берег озера. Набрав воды, он накинул  турсук(5) на плечи и поднялся по каменной лестнице к дому. - Надо успеть до заката.

                * * *

Войдя в юрту, Рада зажмурилась. Но даже с закрытыми глазами ясно увидела как из самого сердца земли и безбрежной дали неба мчались навстречу друг другу мощные потоки света. Сливаясь в вихре, объединяя прошлое и будущее, Небо и Землю, они несли из неведомых глубин все их тайны, силу и мудрость.

- Рада, - тихо, почти шепотом  произнес чей-то голос. Она открыла глаза.

Белая дымка от пламени очага искрящейся шалью обволакивала падающие сквозь  тооно(6) солнечные лучи.
За очагом сидела Та, Кто Ведает. Лицо ее подобно луне отражало солнечный свет. В седых длинных косах тихонько позванивали звезды. А в водопаде синего платья кружили в дикой огненной пляске тени зверей и птиц.

По левую руку от нее дремала огромная волчица, свернувшись кольцом, в котором уютно расположилась Леся в березовом венке на голове. Лесная девочка слушала Ведунью и смотрела, как в очаге оживают картины старого предания о двух дочерях Шамана.

С черных болот доносился едва различимый гул. Вдруг земля дрогнула под ногами, и из огня с треском выскочил уголек.

- Он скоро тебя найдет, - глядя в огонь, сказала хозяйка. Но если не удержит – ты забудешь все. И весь путь пойдешь сначала.  А Печаль станет еще темнее… 
Гул нарастал. Комариная мать-тьма, обвиваясь змеей вокруг горы, подбиралась  к вершине. Волчица настороженно подняла голову.

- Вспомни имя Его! В нем Его сила, – Ведунья бросила в очаг две сухие ветки. Огонь взвился и закружил, наполняя душу нежным ароматом весенних цветов, и пламенным светом зачарованно увлекая во вселенские просторы. В лабиринтах времен Рада искала ответ.

… И вот верный Огонек снова несет ее по лесной тропе.
Он.
Его взгляд.
Всесильные крылья.
В лучах Великого Солнца они парят над миром.

- Яромир, - прошептала Рада.

- Вот я и нашел тебя, - войдя в юрту, сказал он, улыбаясь.
В его распахнутой ладони сияло солнце.

_________________________________
  1 Урун -(эвенк)Радость
  2 Мэргэн -(эвенк)Печаль
  3 Обо — место поклонения местным духам. В традиционной форме представляют собой кучи из камней или деревья, украшенные  цветными лентами и хадаками (платками)
  4 По поэме Данте Алигьери "Божественная комедия"
  5 Турсук  - сосуд, сшитый из кож, в виде мешка, в котором держат жидкости. 
  6 Тооно – «окно» в  центре купола  юрты в виде решетчатой крестовины, вписанной в круг. Обод делают из березы. В нем высверливают отверстия, в которые устанавливают жерди свода — уыки. Служит для попадания солнечного света и выхода дыма от очага. Диаметр «окна»  составляет около метра.



Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/09/08/244