Сергей Иванович

     В одном из рассказов о работе по уборке урожая я говорил, что если темпы проведения этого мероприятия, по каким-то причинам не соответствовали тому, как этого хотелось вышестоящим организациям, в совхоз направлялись уполномоченные. Зачастую это были люди не имеющие к сельскому хозяйству никакого отношения и они больше мешали, внося излишнюю суматоху в так или иначе отлаженный цикл проведения уборки. Так получилось и в том случае, о котором я хочу рассказать.
    Осенняя непогода испортила нам почти всё, что можно испортить и у неё было намерение не предоставить нам возможности убрать остатки урожая, хлеб прорастал на корню, не говоря уже о вросших волках. Обычно в августе нам удавалось убрать 40-50 и более процентов посевной площади, в тот год всё не заладилось с самого начала. Скошенный в валки  горох и ячмень уже почти подсох и через день, два можно было их подбирать, как прошёл дождь, потом, через пару дней опять, и опять. Валки пришлось не убирать, а спасать, затратив на это не неделю, а почти две. Небо как будто прохудилось, дождь шёл через день, в лучшем случае два, мы гоняли комбайны с поля на поле, переоборудуя то на прямое комбайнирование, то на валки. Бывали дни, когда убирали с утра напрямую, часа в два гнали комбайны на переоборудование, но на подходе к полю, на котором лежали валки, нас встречал дождь, а там где мы убирали до этого его не было. Всё начиналось сначала, и специалисты и механизаторы были заведены до предела. У нас был очень хороший коллектив механизаторов, все понимали, что валки да и весь урожай нужно как-то спасать, но как?
   В этот момент пришло спасение в лице краевых парламентариев и работников крайком, крайисполкома и так далее, они прибыли с полным пакетом рекомендаций и приказов, в них было всё предусмотрено, кроме немедленного прекращения дождей. Коль на это они не могли повлиять, весь поток энергии был направлен на устранение других недостатков, как нераспорядительность, недальновидность, нерасторопность местных руководителей и подчинённых. Проверив своё красноречие на нас, и поняв, что мы многого не понимаем, и главное, не хотим понять, десант высадился на поле, где в ожидании очередного окна, так мы называли хотя бы час без дождя, дежурили комбайнеры. Показателем готовности поля к обмолоту, для себя я как агроном, в тот год считал, асфальт на дороге сухой, значит можно убирать, асфальт на тот момент был ещё сырой, да и на стеблях была влага, но чтобы показать свою расторопность, я дал команду, вперёд. Мужики с недоумением посмотрев на меня, потянулись к комбайнам, и заведя их с неохотой стали выруливать в загонку.
   У нас был очень опытный и уважаемый механизатор Киселёв Сергей Иванович, ему было лет 55, и к тому возрасту его здоровье уже требовало более пристального внимания. Мы возили на поле обед и ужин, но проблемы с его желудком требовали дробного питания, то-есть между официальным приёмом пищи, он перекусывал тем, что супруга положила ему в сумку, прибытие краевого десанта совпало с таким неофициальным перекусом.  Возле колеса своего комбайна он поставил термос с чаем и заканчивал очистку яйца от скорлупы. Увидев, что один из механизаторов никак не отреагировал на распоряжение, и поняв в чём кроется причина таких низких темпов уборки, один из членов делегации почти бегом рванул к нему, ах, какой бардак.
       Зная характер С.И. я немного приотстал, направившись к ремонтной бригаде, которая ковырялась возле передвижного сварочного агрегата. Мне вспомнился случай, как года три назад, мы купили новый сорт ячменя, чтобы опробовать его в условиях производства. Холили лелеяли, и зная одну из особенностей данного сорта, правда только по описанию, караулили момент полного созревания. По описанию, достигнув полной спелости, этот сорт, имея очень слабую соломину у основания колоса, обламывался вместе с ним и мы с Шефом решили, завтра после обеда, когда колос более сухой, молотим. Ночью дунул ветер, мы ожидали, что будут потери, но что это будет почти половина урожая, конечно нет. Я приехал на поле, когда часть комбайнов были в загонке, остановился, проехав метров 200-250, на мою беду впереди Сергея Ивановича. Я ползал на коленках по полю, чуть ли не плача, зачем-то пробуя на зуб зёрна, он подъехав остановился и подойдя ко мне, сказал пару ласковых, как говорят в народе, он это умел и в силу своего авторитета мог, я принял его высказывание безропотно, понимая, что во многом он прав. Сейчас, чтобы вовремя вмешаться в события, которые могли принять непредсказуемый поворот, не терял эту парочку из поля зрения.
       Полный праведного гнева большой начальник, а может и не большой, но он считал себя таковым, сходу наскочил на жующего и не реагирующего на него механизатора. А вам что, нужно особое приглашение? Тот продолжал молча жевать, наливая чай из термоса. Его опыт говорил, рано в поле, да и три минуты которые он потратит на перекус, роли не сыграют. В то же время его задел за живое тон говорившего, с ним никто, за последние десяток лет, так не разговаривал, поэтому он решил молчать. Но это только подстегнуло большого, в данный момент, начальника которому лучше было бы собрать этих опытных, привыкших молчать людей и поговорить с ними, найти приемлемый вариант ускорения темпов уборки. Но какое, уже почти час как нет дождя, вперёд, к трудовым свершениям.
       Сергей Иванович уважал себя не меньше, чем этот командир, годившийся ему в сыновья, молча взглянул на него и убрал термос в сумку. Приехавшего взбесила нарочитая медлительность в его движениях.
 - Да ты знаешь, кто я такой?
- Пока нет. И кто?
- Я с краю!
- А по мне хоть и с серёдки, с иронией ответил он и стал забираться по лесенке на мостик комбайна.
       Он завёл свой агрегат и уехал в загонку, из которой часть комбайнов уже вернулись в табор, было сыро, убирать в такую погоду, хуже чем не убирать совсем, хотя бы по той причине, что ты позволяешь людям работать с браком. А это чревато тем, что в хорошую погоду, когда ты будешь требовать от них качества, они напомнят тебе об этом, и будут правы.
       Ко многим нашим недочётам, выявленным краевой комиссией, добавилось неумение работать с людьми в плане трудовой дисциплины и их морального облика... в таких условиях, ожидать трудовых подвигов трудно. Урожай в тот год мы всё-таки убрали, меня тоже пытались, но убранный урожай спутал им все карты. А Сергей Иванович отработал на комбайне ещё добрых 15 лет, уже будучи на пенсии, после семидесяти, он ходил в гараж, просто покурить. Несмотря на то что это влияло на проведение каких-то работ, так как его приход отмечался почти общим перекуром, мы были не против. Ведь иногда он мог провести такой комплекс мероприятий по укреплению трудовой и технологической дисциплины, что нам и не снилось, лодыри и бракоделы при этом покрывались холодным потом. Он очень доходчиво и коротко объяснял им,  кто они и где он уже видел их работу, но я лучше не буду, даже для примера или образца приводить его монологи.
       Его комбайн проработал после него ещё лет пять. По картотеке у него был инвентарный номер, но в народе он так и числился комбайном Сергея Ивановича.