Алтай. Первое путешествие

Он сидел возле подземного ручья и его окружало ничто в темноте, и даже звуки капель, вязко перетекающие в топкое бурление воды, не разрушало присутствия уединенности. Человек сидел и ждал идущего по виляющей дорожке догадок понимания с ним происходящего. Он ждал ответа на вопросы заданных в пустоту.

Алтай понимал, что все недавние видения были связанны с ним самим, будто он видел свои прошлые жизни. Конечно, не умом, не сознанием и разумением осознановал, чувствовал некую духовную связь, в глазах людей прошлого замечал отблески себя самого, а в себе потом ощущал их присутствие. Это было очень странно, а по началу, даже страшно. Страшно, когда понимал, что его тело больше ему не принадлежит, словно растворяясь в окружающем, которое в это время напоминало реку, его обтекавшая.

Потом, он начал догадываться, что возможно, это действительно река, но не простая, а река времени и она ему, только ему, что очень его пугало неизвестными перспективами, давала шанс пройти против течения, назад, в прошлое. Далекое прошлое.

Алтай, конечно, знал о том, что колдунам, шаманам и ведунам, кто как себя называл, давалась иногда такая возможность – путешествовать во времени. Но она, возможность эта, была ментальной и давалась на совсем не продолжительное время. А тут ему позволили заглянуть на тысячелетие.

 Он сидел в одиночестве, возле подземного ручья и смотрел на его неспешный ток, сидел и ждал появления новых предвестий такого путешествия. Обычно, чувствовать он их начинал еще в Аркадии, и нисколько не откладывая в долгий ящик, уходил сюда. Знал, что если его увидят в состоянии, когда его сознание отсутствует в его теле, когда он не жив и не мертв, могут принять за трансформацию в гуля. А дальше…. Дальше с ним никто бы не церемонился.

Обычно зараженным отрубали головы, а потом сжигали в печах. 

Аркадия вот как уже сорок два дня была обложена этой заразой, выползшей из подземных нор опустевшего метро мертвого города. И хотя многие жители думали, что это зараза появилась вследствие разрушения грунтовыми водами могильника бактериологического оружия, но он точно знал, что это проделки Города. Месть существа, родившегося из среды созданной человеком, из энергии, дел, слов, желаний и грехов. Именно такая энергия наполняла русла-вены и реки-артерии этого существа, культивировало сознание большого взрыва «Интеллекта в Пустоте», после того, как человек каждый день задавал вопросы пустоте и безответности, ждал «Отражения» нужды и потребности, ждал разумного и созидающего. А потом Город бросили, лишив энергии  и ожидания. Заставив его проснутся, что бы все таки ответить, но уже себе самому, чтобы перешагнуть рубеж, грань между мертвым и живым, чтобы отблагодарить создателей.

Мертвый Город воплотил свою мечту, он смог вернуть своих создателей! Конечно не таких, о  которых он помнил, но на первое время хватало и их. И пусть они не задавали вопросов, не были полны ожиданиями и потребностями, зато они наполняли его дряхлое тело энергией, зато теперь это хватало для того, чтобы он мог мечтать!

Алтай знал это и предвидел крах Аркадии. И для того, чтобы предотвратить это, он призывал викинга, который должен был привести Охотника. А за Охотником он оправил Рыжего, только ему было подвластно найти его и только Охотник мог справиться с новой напастью, победить Город.

И все бы ничего, многое было терпимо, Алтай знал, что положение Аркадии теперь не так сильно безнадежно, что обозы с продовольствием начали пробиваться сквозь оккупацию. Но что по настоящему его тревожило, это то, что начались приступы его «Путешествий». Ведь именно когда они начинались, он не мог ментально вести обозы по пути в Аркадию, без его помощи люди могли попасть в засаду трупоедов.
Как сейчас, очередной обоз находился на пути и оставался без его защиты. Люди, котрые везли помощь осажденным, смертельно рисковали из-за него. Они на него надеялись, а он вот тут… Вот так…

-ААААА! - На него нахлынуло, словно волной, залило в рот и ноздри, он не мог дышать, а ватная пробка в ушах не пропускала звуков. Впрочем, так было всегда….

…Он сидел на траве, сжимая кулаки, поворачивая кисти рук и рассматривая их. Это были чужие руки, сильные с венами и мозолями. На пальцах перстни. Руки же от запястий и вверх в кольчужной рубашке, от запястий и вверх напоминали уже корни старых деревьев, толстые, необхватные, способные на очень многое. Такие руки не остановить. Повел плечом, кольчуга зашевелилась на теле, перекатываясь волнами колец и озвучивая каждое его движение шумом металлического прибоя. Ему, эти звуки понравились, он еще поигрался мускулами, наслаждаясь переливами начищенных колец, потом встал. Огляделся.

Его окружал зеленый и голубой мир, воздух был выкристаллизован и напитан кислородом и поэтому каждый вздох наполнял грудь движением огненных соков и яростью жажды движения. Захотелось кричать, ни на кого и ни на что, просто так! Сердце заходилось пузырями, надувая ноздри. Он раскинул руки и побежал навстречу ветру и лугу и небу…

…Ему рассказывали возле костра, так же, как он, одетые. Люди. Бородатые и кряжистые. Сильные и улыбчивые.

- Друг. Видим, что ты не местный, не знаком с нашими обычаями, не знаком с нашей Родиной. Но спасибо тебе Друг, что тебе интересно, спасибо, что спрашиваешь! Есть у нас песни про нас и Родину нашу. Про Род наш и наших Богов. Про Героев наших, детей и жен. Послушай.