Пересказки, часть 23-яя, зовущая

из сборника: «Записная книжка»
Часть №23: «О несогласии в согласии и наоборот»

     Как не согласиться с гением, к тому ж, если он признан? Проблема лишь в том, что любая гениальность – это в некотором роде аномалия, крайность, зачастую исключающая возможность наличия другой, других крайностей, имеющих полное право на существование и выражающих свою часть той же самой истины. Может потому среди нас на каждого гения имеется своё стадо троечников, ну или, как выразился в сердцах мой любимый поэт, баранов, не мучающихся её поиском, а принимающих серые реалии жизни, как должное. Всё просто: Истина для её постижения вовсе не требует мучительного поиска, напротив, чтоб её заметить, надо всего-то перестать это делать, заняв положение собственного равновесия.
     Причисляя себя к тем самым троечникам-баранам, по глупости своей всё-таки ищущим Истину в мыслях великих гениев-современников, попытаюсь-таки выбрать своё постоянно ускользающее положение баланса по следам прочтения книг «Бесогон» 2016 года и «Я вырос на ваших песнях» 2017 года бесконечно любимых авторов-мыслителей Никиты Сергеевича Михалкова и Андрея Вадимовича Макаревича.
     Итак, «Бесогон»!
     Он, несомненно, ближе, понятней и интересней… мне:
     Во-первых, в нём собран огромный исторический пласт мыслей русских философов, писателей, политиков, начиная с 18-го века и по настоящее время, одержимых мыслей укрепления государственности в нашей «великой и необъятной». Вот где подлинное блаженство соприкосновения с единомышленниками-державниками. Одни высказывания мыслителя 19-го века Василия Васильевича Розанова чего стоят, вслушайся: «Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком… И всё понятно. И не надо никаких слов. … Вот чего нельзя с иностранцем». И ещё: «С основания мира было две философии: философия человека, которому почему-либо хочется кого-то выпороть; и философия выпоротого человека. Наша русская философия – философия выпоротого человека…». Ну, и ещё: «…Правда выше солнца, выше неба, выше бога: ибо если бог начинался бы не с правды – он не бог; и небо – трясина, и солнце – медная посуда».
     Во-вторых, «Россия – это состояние души», – пишет сам Н. С. Михалков, попутно выводя свою формулу русского человека, у которого всегда «…чего-нибудь нет, но не так нет, чтобы обязательно было, а нет – и хрен (подкорректировал слово, не умею на бумаге) с ним».
     В-третьих, в конце книги, точнее в приложении к ней, опубликован глубоко продуманный автором текст «Манифеста просвещенного консерватизма», в котором автор предлагает четкий конкретный план действий сообщества Русского мира по укреплению, а главное развитию – спасибо ему за то – нашего государства. Беда лишь в том, что чем дольше читаешь эти, безусловно, правильные и искренние слова болеющего за страну человека, тем больше ускользает изначальный посыл, лейтмотив, суть этого Манифеста по единению сограждан вокруг него. Кроме попытки соединить в нём сложно сочетаемых и невнятно определённых для меня троечника понятий «ПРАВО – как внутренняя свобода» и «ПРАВДА – как внешняя свобода» для формирования крайне необходимой нам сейчас идеи защиты нашего сообщества от многих агрессивных внешних проявлений к нему, ничего больше не увидел. Что ж, «…может быть это и умно, но уж больно не понятно…», – вынужден повторить слова хорошо известного всем персонажа, во всяком случае, мне, троечнику-барану потребно что-нибудь попроще, да покороче, тем более что «Правда» в Манифесте – это дар Божий, а «…офицерский корпус, в первую очередь гвардия, должно получить от Церкви и Государства духовную и материальную поддержку и помощь», что само по себе абсолютно бесспорно. Вопрос только, - от какой Церкви? – их согласно Манифесту три в нашей «великой и необъятной», а, на мой взгляд, четыре и даже пять, если добавить в этот список и огромный пласт неоцерквленных верующих атеистов, сверяющих своё личное ПРАВО не только с существующим законодательством, но и святыми Книгами всех вероисповеданий сразу. Они, кстати, не сильно противоречат друг другу, да и вообще, думаю, нельзя назвать их расхождения противоречием. В общем, мне этот «просвещённый консерватизм», как безальтернативность, показался несильно отличающимся от обоих предыдущих случавшихся с нами крайностей: беспрекословная вера в свободу личности, как панацея от всех бед общества, и незыблемый деспотизм государства (читай «Срединный Путь») над всякими прочими свободами. В данном случае ПРАВДА полностью доминирует над ПРАВОМ. Но, Боже мой, как хочется простой утопической мысли о равновесии этих бесспорных, но крайних Истин путем простого нахождения баланса между ними и создания максимально возможного на данном этапе развития общества справедливого государства граждан, где ПРАВО и ПРАВДА станут одним равнозначным понятием.
          Поверь, я как никто согласен,
          что русскому, как никому,
          победы дух открыт и ясен,
          лишь там, где он с собой в ладу!..
     Ну, то есть там, а главное тому, кому Правду действительно «…говорить легко и приятно».
     Вот, что хотелось бы в этой идее «…просвещения…»!
     Всё!
     Теперь про книгу  «Я вырос на ваших песнях». Мы, поколение шестидесятых все, так или иначе, выросли с этими песнями, потому как они шли от чистого сердца, а, как известно…
           …любое творчество найдет своих поклонников,
          тут главное, чтоб было от души,
          среди поэтов, знаю, нет покойников,
          а значит просто-напросто, пиши!
     Но обольщаться тому вряд ли стоит, ведь «…просто любят бараны стадо…», а всё потому, что… 
          Баранам хорошо среди баранов,
          они в отаре все друг к дружке жмутся.
          Твердить обратное обман,
          пусть даже иногда они там и дерутся.
          Осел, однако, не возьмет се в толк,
          страдает, мол «…надежда не маячит…».
          И потому он, будто старый волк,
          всё воет, воет, «…ну а как ему иначе».
          «Себя любимому» сих «дурней» не понять.
          Зачем «тупых» друг к другу тянет?
          И хочется Упёртому их сильно попинать,
          но так надежда всё ж не засияет.
          Скажи, поэт, кому ты, как осёл, твердишь,
          что, мол, вокруг тебя одно баранье стадо?
          И виршами зачем своими суд вершишь?
          Ну, ты ж не Бог, услышь меня, НЕ НАДО!..
     Впрочем, всё не так просто, здесь в исканиях, бесспорно, бесконечно талантливого и любимого мной с детства великого поэта-современника много ценного и, к сожалению, недопонятого, не услышанного.
      Итак, вначале «Про сардинку» (один из рассказов в сборнике «Я вырос на ваших песнях»), которая, спасаясь от натиска хищников, бежит прочь подальше из своего стада, ну, то есть косяка подобных себе сардинок в данном случае. И вот вдруг, обретя свободу от «стаи», «стада», «отары», она оказалась в полной безопасности, став никому неинтересной… в пищевой цепочке, конечно. В результате эта сардинка Лида приобрела весь океан, став в нём одна одинёшенька. И что дальше? Да ничего особенного! Случилось то, что и должно быть: на просторах океана, когда пришло время, нашлась ещё одна такая же одинокая сардинка по имени Коля. «А потом был нерест … и она наметала … сто тысяч прозрачных икринок, из которых скоро должны будут появиться на свет новые крохотные сардинки.… А на утро Лида попрощалась с милым Колей… и совершенно спокойно поплыла в сторону открытого океана. Она плыла и чему-то улыбалась». Почему так? Да потому что «Лида» считает, что «…наивысшее счастье – это свобода. Свобода самому решать. Говорить. Делать. И передвигаться по миру – как и куда тебе хочется». Для неё это самое главное! Она не знает, что счастье лишь тогда измеряется свободой, когда его, этого счастья у тебя недостаточно. Свобода, господа никогда не может быть главным мерилом оного, как и деньги несущие в современном мире её: «…счастлив не тот, у кого много денег (свободы), а тот, кому их хватает». У большинства из нас от их (её) излишка попросту сносит крышу, в результате которого рассудок (желания тела) берет верх над сознанием (требованиями души) своим (читай предыдущие «Пересказки…»). Ну, а в социальном плане – частное, личное, безусловно, преобладает над общественным, семейным. Мне же думается, что…
          …свобода больше, чем любовь
          тому в ком… стара кровь,
          важней, чем даже совесть, честь,
         там где «си» вряд ли есть!
     Почему?
     Ну, ведь сардинка-то уплыла от «сардина», как, впрочем, и от своих маленьких «…новых сардинок», потому как она свободна от всего и вся… всех! В этой связи абсолютно в унисон читается и рассказ «О страсти», пленение которой, кстати, и есть неограниченная некем и нечем свобода рассудка, тела, ПРАВО, потому что действительно в нашем мире…
         …страсть первая.
         Любовь таится…
         Страсть смелая.
         Любовь боится…
         Страсть грубая.
         Любовь нежна...
         Страсть умная.
         Любовь глупа…
         Страсть зрячая.
         Любовь слепа...
         Страсть жгучая
         Любовь слаба…
         Страсть жадная.
         Любовь бедна...
         Страсть важная.
         Любовь… ОДНА!
     В общем, в этом, безусловно, гениальном трактате СВОБОДЫ, лишь ПРАВО, но совсем нет ПРАВДЫ, впрочем, хватит о нём.  Здесь интересно другое!
     Если вдуматься, обе эти давно существующие противоположные вроде бы доктрины устройства общественного бытия, несомненно, правдивы и даже бесспорны, но… только в своем единстве и борьбе. В них обоих таится Истина, сермяжная правда, вопрос лишь в том, как заставить маятник постоянных изменений человеческого общежития на планете Земля, или хотя бы в отдельно взятой стране, лучше нашей, замереть посреди этих крайностей? И как коротко и ясно сформулировать эту идею для всего русскоговорящего, – нет, лучше русско-мыслящего! – социума? Ну, типа: «…от каждого по способностям, каждому по потребностям».
     Вот вопрос, так вопрос!
     Это, к счастью, не мне решать, хотя, есть и у меня пара троек «тяжелых» пока мыслей. Оставлю их для следующей Пересказки истин бесподобных по масштабу и значимости романов «Искатели» 1979 и «Счастливая Россия» 2017 года наших выдающихся современников Даниила Александровича Гранина и Григория Шалвовича Чхартишвили соответственно. Хотя оба этих, несомненно, значимых во всех смыслах произведения являются художественными, но проблематика поднятая в них гигантами-мыслителями та же, социальная, политическая, жизненно важная.
     Эх, и богата же земля наша русская неравнодушными истинными великими людьми-мыслителями, аж дух захватывает от восторга!
     Ну, а здесь, в этой Пересказке осталось лишь выдать в пространство высоко мыслящей аудитории на волнах замечательной русской прозы свое неумелое определение этой самой идеи, обозначив её примерно так:
     «Построение подлинно независимого государства с максимально возможным справедливым устройством общественных взаимоотношений, где ПРАВО и ПРАВДА здесь и сейчас понятия равные, тождественные»!
     Всё?
     …Всё! Почти! Маленькая ремарка к определению: если про независимость «здесь и сейчас» всё понятно, то о неясных перспективах очень даже относительной справедливости можно спорить вечно, поэтому оно и предвещено словосочетание «максимально возможным».
     Вот теперь всё! Остальное, как и говорил, в следующей Пересказке.


Автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь.
09.01.2018г.