5

                (предыдущее:http://www.proza.ru/2018/01/21/937)


Арти, сочувственно поглядывая на Эву, ломал голову над тем, что оказалось способно столь ранить его необычайно сильную девушку. Какую такую правду ей могли открыть? О нём сообщать было особенно нечего, разве что оклеветать с умыслом. О ней ему было тоже, как будто, известно всё.
  Смотрящий, написавший донос на бывшего ангела, но пока не отправивший, не веря глазам, изумлённо смотрел с высоты на эту пару у подножия дороги к Небесам. Непостижимо, что она вернулась оттуда после скандала! Может, пожалели безумную? Что с такой взять?
  Иначе он объяснить это не мог.
  Отсылать ли при таких делах ябеду на её дружка, который оскорбил ангела при исполнении? Или придержать, подождав развития событий?
  Мучился этим вопросом он недолго, верно рассудив, как все чиновники, что лучше перебдеть, чем недобдеть. За ретивость не накажут, а за просмотр точно попадёт… К тому же, если её дружка отправят куда следует, то, глядишь, она совсем распсихуется и окончательно съедет с катушек, а тогда её точно уберут. Да, отправить, а потом, поглядывая за ними, хоть в полглаза и пол уха посмотреть пьесу на территории Небес.

  А там действительно начиналось представление. Трое зрителей откинулись на скамьях напротив дома, и к ним вышла в смешной маске и чёрном плаще Лина, исполняя роль открывающей действие зазывалы. У неё было заготовлено несколько срифмованных фраз на разное развитие событий.
  - Любезные зрители, увидеть, не хотите ли, забавное и жуткое, приправленное шутками?
  - Хотим! – закричал Акам, от чего Сузи рассмеялась, а Вафа улыбнулся.
  Лина указала пальцем на Акама:
  - Ты – хочешь больше всех. С тебя хлопки и смех!
  Он поднял ладони над головой и захлопал.
  Зазывала, сделав вид, что оглушена его аплодисментами, от испуга вжала голову в плечи, и робко обратилась к нему:
  - Потише, милый друг, меня берёт испуг…
  Акам поднялся и поводил головой, словно разыскивая кого-то:
  - А где он? Защитить не надо?
  Лина почти мгновенно сымпровизировала ответ:
  - Достаточно косого взгляда, как он бежит, забыв…
  - …что ему было надо, - закончил фразу Акам. 
  Теперь рассмеялись Сузи с Вафой.
  Лина изобразила, что прислушивается и показала за спину:
  - Но, чу, друзья,  внимаю я тому, что ждёт и вас желает ублажить… Это – история моя, которую хотим вам изложить!
  Она поклонилась и пропала за дверью. Зрители обменялись весёлыми взглядами. Начало им понравилось.
  Смотрящий хмыкнул: видал он и не такое. Пока за дверью шла подготовка, надзиравший за Коронтэном перевёл взгляд на продолжавшую неподвижно сидеть пару. Там было без изменений.  «Задали ей перцу!» - довольный подумал он и вернулся к спектаклю. Ангел знал, что сейчас происходит за дверью.  Для него не существовало стен и преград. За дверью Лине помогали привязать подушки – смотрящий позволил на территории Небес вновь найтись верёвкам – потому что для пущего комического эффекта Лина решила сделать свою «Ору» не менее толстой, чем та, что придёт к ней просить совета. Две толстухи, где одна из солидарности утешает другую, тем утешая и себя, хотя мнит себя куда стройнее и настроена, на самом деле, к комплекции пришедшей весьма критически.
   
  С этого и началось действие: с трудом протискиваясь в дверь, «на сцене» появилась пузатенькая «Ора», вся из себя, жеманясь и кокетничая с публикой. Она подошла к Вафе и принялась всячески выделываться перед ним, то бросая на него томные взгляды, то отстраняясь и выставляя вперёд руку, словно говоря: «Я – не такая, нечего и пытаться…»
  Пока судья глядел на неё с лёгкой улыбкой на губах, из-за дома показалась толстуха более монументального вида. Она ступала тяжело, переваливаясь с ноги на ногу, иногда останавливаясь и помогая ноге передвинуться двумя руками.
  Узрев её, «Ора» схватилась за голову, а потом, прикрыв рот рукой, сообщила зрителям:
  - Когда женщина столько весит, Небо думает, что она уже нашла свою половину и никого ей не посылает! 
  А затем словно бормоча про себя:
  - Хорошо б во избежание конфуза определить, где у неё лицо…
  Одна маска – с толстыми щеками, складками под подбородком и затерявшимися среди этого маленькими глазками была одета у Мирчо спереди, а на затылке находилась похожая.
  «Ора» обошла пришедшую, пытаясь по другим признакам определить, где у той перед, но безуспешно. Удивлённо покачала головой, не зная, как быть.
  После обратилась к гостье, но в воздух:
  - Здравствуй, милашка! Ты никак похудела с нашей последней встречи… Уж не влюбилась ли? Кто тот счастливчик?
  Переодетый подобным чудом Мирчо, еле ковыляя на каблучищах, застеснявшись, всем видом показал, что его героине приятен орин комплимент. И ответил тоненьким голоском:
  - Здравствуй-здравствуй! Я бы и рада, но где он – мой избранник?
  «Ора» не поверила, что то, откуда доносятся слова, это лицо, потому на всякий случай вновь обошла толстуху, оглядывая, и сообщила её спине:
  - Ты ему снишься, как мы и наколдовали в прошлый раз. Он просто не в состоянии поверить в своё счастье. В то, что всё это обещано ему одному…
  А зрителям добавила, показывая руками:
  - …когда тут требуются, как минимум трое. Для обхвата.
  Продолжив своё путешествие вокруг гостьи, с целью исследования, где у той что, она адресует публике свои истинные мысли о явившейся к ней загадке:
  - Поистине, женщина – это тайна, покрытая платьем…
  На скамьях хохочут, зрители в восторге, не зная, что с ними смеётся и смотрящий за Коронтэном. Хохочу с ними и я, подглядывающий за ними, думая: «Если бы можно было вмешаться, то дал бы подсказку словами песенки: «Там, где брошка, там перёд!»»
  «Здорово обыгрывает, - уважительно думает Акам, - выжимает всё из ситуации!»
  «Судя по росту, это Лина и Мирчо, - думает Сузи, смеясь, - Какие молодцы!»
  «Кто это придумал? – гадает судья, - Автор остроумен и явно не глуп. Может, стоит с ним побеседовать…»
  И только надзирающий ангел ни о чём не думает, похохатывая и получая удовольствие.

  Так продолжается, пока не доходит до вопроса «Оры» к гостье о подругах и до той доходит, что «подруги» специально берут её с собой на свидания, чтобы казаться стройнее и выигрышнее на её фоне. Тут Сузи вспоминает свою историю, как маленькую, невзрачную Зию тоже приглашали с собой девицы и лицо её каменеет. Ей становится жалко толстуху. Для Сузи комедия превращается в трагедию. Девушка неожиданно для всех поднимается со скамьи и подходит к рыдающей «толстухе», принявшись её утешать. Мирчо внутренне обмирает, не зная, как поступить, продолжая лить слёзы по роли.
  Акам и Вафа открывают рты, но не вмешиваются, переглядываясь. Взгляд судьи спрашивает: «Она тоже играет?» Акам без слов демонстрирует своё недоумение.
  Магда и Эркин, из-за шторы следящие за представлением, приходят в ужас. Сузи срывает спектакль!
  Лина сначала не знает, что делать, а затем делает несколько шагов к плачущей и говорит словами пьесы:
  - Женщины не полнеют, они расширяют мужчинам территорию любви… Твоя юбка просто не вмещает всё твоё великолепие!
  «Толстуха» перестаёт плакать, осмысляя услышанное.
  Лина добавляет, чуть присев, и глядя вверх на гостью:
  - До тебя парню просто нужно ещё дорасти.
  - Сузии… - тихонько зовёт Акам, показывая на место рядом с собой. 
  Девушка, словно очнувшись, возвращается на место. Акам обнимает её. Спектакль спасён. Все, включая смотрящего, даже забывшего о паре у дороги на Небеса, переводят дух. Действие катится дальше.
  Наконец доходит дело до исполнения мечты толстухи – явлении «дара Небес» – Эркина на гигантских ходулях, незаметных под огромным малахаем. Собственно, из Эркина сделали гигантскую голову, соразмерную великану. К одеянию пришили рукава с ладонями. В момент исполнения своей мечты толстуха молит, стоя на четвереньках, куда её опускали с помощью публики. Ясно, что и подняться она сама будет не в состоянии. Дева, стоя спиной к дому, не видит великана, на которого обращают внимание зрители. «Как они это сделали?» - застывает вопрос в глазах Акама. Поражённая Сузи округляет глаза. Судья, забывшись, невольно поднимается со скамьи, готовый бежать. А толстуха продолжает просить Небо: «об очень большом… под меня размере».
  Потом она замечает реакцию публики и оборачивается. Немая сцена. Дева замирает на коленях, уставившись в низ балахона. Затем медленно поднимает взгляд и всплёскивает руками. Хватается руками за голову в полном замешательстве и, забывшись, снимает парик. Хохот зрителей заставляет её придти в себя. Толстуха поворачивается и с открытым от изумления ртом указывает публике на великана. Она машет на него рукой, но видение не исчезает, а делает шаг к ней. Этого уже дева не выдерживает и с визгом уносится на четвереньках за другой угол дома. Ошеломлённая видом пришельца «Ора» убегает с воплем: «Он твой, забирай его!» в дом, захлопывая дверь. 
  Зрители вскакивают с мест и бешено аплодируют. Лина, появляется, кланяясь, и указывает на великана. Тот тоже склоняет голову. Из-за дома возвращается на своих двоих поднявшаяся с колен «толстуха», но, попробовав поклониться, падает, подвернув каблук. К счастью, Акам и Сузи успевают поймать её. Это воспринимается судьёй, как часть действа. Он думает, что парочка, конечно, посвящена и задействована заранее. «Получается, это устроено для меня одного, - делает он вывод, - Ай, да Магда! Нет, бывают же нормальные девы… Правда, они – исключение».
  Смотрящий снова хмыкает, на этот раз – довольно. Он переводит взгляд туда, куда мы знаем, убеждаясь, что там – без изменений, и устраивается поудобнее для второй части.
  Ибо в это время Лина провозглашает продолжение.
 
  Толстуха уходит со сцены, посылая публике воздушные поцелуи, великан пятится, опираясь о дом. Эркин внутри него ругает себя последними словами – как не проработавшего отход. С трудом, придерживаясь за стену, он ухитряется развернуться и завернуть за угол к балкону, где принимается освобождаться от реквизита. Сняв великанью голову, весь мокрый, он переводит дух.
  А перед домом оказывается новая гостья «Оры». Магду действительно не узнать. К тому же она играет роль неряхи и грязнули, поэтому раньше её появился запах, который заставил «Ору» понять, кто идёт и заткнуть нос, ища подветренную сторону, о чём она громко известила зрителей, предлагая и им поостеречься.
  Магде удалась роль распустёхи. Она вышла, вся почёсываясь, с грязным лицом, с торчащими в разные стороны патлами парика, застёгнутая не на те пуговицы, в башмаках на одну ногу… Один вид её рассказывал о персонаже столько, что дальнейшее из него просто вытекало. От волнения она перепутала очерёдность частей тела под приметы, но Лина, как и говорила, спасла её, подстроившись.
  В остальном всё шло хорошо, пока на сцену не вышел… Виу! Разумеется, внимание было отвлечено на него, и Лине пришлось лихорадочно решать, как включить его приход в действие, чтобы зрители этого не поняли. Произносить реплики, когда тебя не слушают, не имело смысла. Поэтому она незаметно показала глазами и руками растерявшейся Магде напугать Виу под видом ласки. Что та и исполнила, а «Ора» прокомментировала:
  - Даже это существо сообразило, что от такой лучше бежать!
  Акам рассмеялся вместе с Вафой и ахнувшей Сузи, а после стал ломать голову: как им удалось использовать Виу? Неужели этот хвостатый проказник разумен, а только прикидывается не понимающим? 
  Неожиданный поворот удивляет даже смотрящего. «А эта сочинительница Лина непроста, - подумал он, - Видимо, я не всё знаю… как и про её бывшую подругу».
  Спектакль продолжился.
 
  Дальше прошло без сучка, без задоринки. В конце «Ора» в День Даров ищет парня для этой неряхи, понадеявшись, что вид распустёхи примут за маскарадный, и натыкается на типа в дурашливой маске (Мирчо), заявив ему, что по нему страдает другая.   
  - Сердце кровью обливается смотреть. Не посвящая её, решила соединить ваши сердца. Твоё-то нынче свободно?
  - Всегда! Но в нём местечко и для тебя отыщется…
  «Кажется, я ошиблась, это – не он», - понимает гадалка, но поздно, парень утаскивает её танцевать на поле, где все давно отплясывают.
  Тут грянула незапланированная музыка с Небес. Это устроил смотрящий. «Пусть будет хоть толика моей заслуги в спектакле», - подумал он.
 
  Аплодировали артистам стоя, долго. Актёры кланялись, смеясь от счастья. На поклон вышла даже голова великана, из-под которой затем показался Эркин, вызвав новый приступ радостного смеха. Все обнимались, поздравляя актёров. Лина успела избавиться от подушки, но не от грима, как и остальные, поэтому зрители перемазались от взаимных лобзаний с артистами, и вскоре стало не понять, кто выступал, а кто смотрел.
  - Автора! – вдруг прогудел впечатлённый Вафа, и его поддержали Сузи с Акамом.
  Магда с Мирчо вытолкнули вперёд Лину, и она смиренно склонила голову: «Виновата!»
  Судья изменился в лице: «Опять девушка!» Но тут же исправился, улыбаясь, произнося прочувствованные слова.
  Лина молчала, подавленная успехом, а Магда говорила за двоих:
  - Она сочиняет на ходу! Просто дар у Лины… Но готовиться под её руководством к постановке – сущее мучение! Помногу раз повторяешь одно и то же, во всём находит, что можно улучшить, изменить. Ни одной мелочи не упустит. Сколько раз я срывалась, ругались, думала: разбежимся и поссоримся навсегда! Но мы всё сдюжили и вот итог.  Она – невероятно одарённая.
  Мирчо с Эркином кивали, подтверждая её слова.
  Гости, слушая её откровения, только головами качали, соглашаясь в главном: получилось.
  - Девчонки, ребята! – сказал Акам, - Какие вы молодцы, что всё вытерпели… Сколько находок, фантазии! Это должен видеть Коронтэн!
  Лина, улыбаясь, слушала его, думая: «А ты и не догадываешься, что подтолкнул меня на это. Отказавшись предоставить мне роль у себя».
  Вслух она сказала:
  - С помоста на поле это играть нельзя. Потеряем голоса, и не видно будет большинству. Хотели обратиться с просьбой к судье. Какое стоит соорудить помещение? Или попросить, пока идут Дни Даров?
  Судья подумал: «А ведь это – интересная задача… Рассчитать число мест, конструкцию, чтобы звук не терялся а усиливался». И ответил:
  - Сейчас же приступлю. Единственно, мне для этого нужно быть у себя, но и ваши советы и пожелания понадобятся. Поэтому приглашаю всю честную компанию к себе! Грим можете не смывать – праздник.
  - Пошли! – скомандовал он, зашагав к воротам.
  - Ребята, - шепнула Магда, - мы его проняли! Он никого к себе не пускал никогда. Кроме Тихого. Идёмте!
  Смотрящий глядел, как следом за Вафой потянулись вереницей участники спектакля и зрители. «Будет им театр, - решил он, - и огрехи расчётов исправлю, подскажу во сне судье, если понадобится. Эх, не одно представление увижу! Девчонка-то действительно талант! Хоть и подруга той сумасшедшей. Убрать бы отсюда её с предателем…» 
  Его беспокоило отсутствие ответа на первое сообщение. Конечно, им можно посчитать разборку с Эвоной в облаках… Ничего, завтра должны ответить про изменника. Где они, кстати? А, сидят там по-прежнему. Снег над ними идёт. Пусть их засыплет!

  Арти не решался нарушить течение мыслей любимой. Но как ей помочь, когда она его ни во что не посвящает? Молчит. Спектакль, вероятно, давно закончился.  «Эва, - с отчаянием подумал он, - ну, скажи хоть что-нибудь…»
  - Арти…
  Он сначала решил, что ослышался. Взглянул на неё. Нет, не ослышался.
  - Арти, я боюсь своих мыслей. Боюсь их додумать. Боюсь, что они сведут меня с ума. Расскажи, что ты знаешь о безумии, милый? Вдруг я не права, и мы не спим, а сошли с ума? Помнишь, ты говорил о том парне, как он был в шаге от этого?
  - Да, тот парень – мой худший грех… Я помог ему предать себя. Между прочим, это его звали Артур, от чего уменьшительное – Арти. Моё же имя переводится, как «ангел смерти или тот, кто несёт помощь Неба». Остальным я помогал иначе. 
  - Вот оно что… мой ангел… - удивлённо протянула Эва или та, кем она стала. 
  - С тем парнем, Артуром, была очень символичная история. В его поднебесной стране считалось ненормальным выступать против установленного там порядка.
  По мнению властей, народ был доволен им, по праздникам этого порядка ликуя в утверждённой форме в отведённых для этого местах, выражая свою радость одобренными раз и навсегда словами.
  «Ну и ну!» - подумала Эва или Та, кем она стала.
  - Жуть! – согласился с ней Арти, - Но народ привык и малейшее отступление от заведённого, даже простую перестановку слов в приветствии воспринимал, как признак наступления нового. Которое не наступало. Сама знаешь, из кого обычно состоит молчаливое большинство. Оно верит, что всё – к лучшему, ничего для того не делая. Поэтому, когда становится хуже, эти люди радуются и ему, говоря: «Как бы ещё хуже не было. Это – потерпим». Ибо, когда все надеются на лучшее, то на кого надеяться ему?
  Возвращаясь к несчастному парню, который, видя всё это, поражался по молодости и наивности, надеясь открыть глаза соотечественникам, скажу, что его, разумеется, и сочли ненормальным. Ведь то, что считалось нормой, казалось ему безумием. Но как раз перед этим в безумцы записали ряд других, что просочилось через границу и вызвало шум и скандал, поэтому выгоднее было замять дело. Отчего его и ломали.
  Сумасшедшие не умеют прикидываться, а нормальные – сколько угодно.
  Сумасшедших нельзя судить, а нормальных можно и нужно. Хотя случается последнее далеко не всегда, потому не удаётся избежать повторений.
  Сумасшествие пугает нормальных, тогда как бояться им нужно себе подобных – те несравненно опаснее. Все войны, террор, истребление себе подобных – дело рук нормальных. У сумасшедших на это не хватило бы мозгов.
  Каждый сумасшедший живёт в своём мире, а нормальные – в общем, коммунальном.
  Потому, когда этого парня заставили притвориться таким, как все, сделав нормальным, он ушёл во внутреннюю эмиграцию. Принялся придумывать свой, отличный от этого, мир, где мог жить, то есть, стал сумасшедшим.
  - Очень полезные сведения, - сказала Та, кем стала Эва, - Получается, что если бы мы были частью его мира, то были бы и смыслом его существования, отняв который…
  Она не договорила.
  - Да, если у него отнять этот мир, то он, либо становится нормальным, либо умирает, утратив своё убежище, - подтвердил Арти, - А скорее, последнее, поскольку во внешнем миру у него не сложилось.
  И добавил:
  - К счастью, мы не можем погубить его мир.
  - Ты так думаешь? – усмехнулась Та, кем стала Эва.
  - Я чего-то не знаю? – удивился Арти.
  - Давай вернёмся к этому позже, - предложила она.
  - Как скажешь, Эва, - согласился он, - Но, по-моему, уже столько отложено на потом, что вмещу ли я это потом?
  Та, кем стала Эва, посмотрела на него и промолвила:
   - Я и сама не хочу вмещать это. А пока не рассказываю – у нас остаётся шанс на это «потом». Сейчас я только пытаюсь понять, с чем имеем дело. После же – оценить наши шансы и принять решение.
  - Обещай, что хотя бы известишь о нём, - попросил бывший ангел.
 
  Та, кем стала Эва, опять помолчала.
  - Ты в обиде, что не предупреждала о своих недавних шагах…
  Арти ничего не ответил.
  - Конечно, в обиде. Я бы сама обижалась, милый. Но успех моих шагов зависел от скрытности. Я себе не признавалась, что вытворю в следующий момент, чтобы не упредили. Пойми это. Они слышат наши мысли, потому нет иного пути.
  - Ты сказала об успехе…
  - Да. Я кое-что узнала, во что не хочу поверить. Помнишь, я говорила: «Если боишься ответа – не спрашивай»? Теперь сама оказалась в этой роли, получив ответ. Прости, Арти, мне нужно время, чтобы переварить услышанное, привыкнуть к нему и принять решение. И чем дольше я его не приму, тем дольше мы проживём.

  Прозванный ангелом смерти или помощью Неба обречённо опустил голову. Значит, выпутаться не получится. Что ж, у него есть подарок Артура. Он поможет сбежать.
  - Милый мой и единственный, я сама с собой ничего не могу поделать. Такая уж тебе досталась. Сам виноват. Мог бы выбрать другую.
  - Нет, любимая, ты – моя судьба. Я ни о чём не жалею. Просто всё против нас. Отпусти меня Небо к тебе, мы были б счастливы и не создавали ему проблем.
  Та, кем стала Эва усмехнулась:
  - Ты, правда, так думаешь? Уже зная меня? Со мной невозможна спокойная жизнь.
  - Видимо, мне она была не нужна, - улыбнулся он.
  - Эх, Арти-Арти, - будто вздохнула Та, кем стала Эва, - Я сама бы хотела стать другой. Только не выйдет.
  На них падал снег, однако они не уходили от подножия дороги в Небо.
 
  - Заморожу весь Коронтэн, - сказала она, - А ещё не время. Пусть пока поживут. Ты объяснил, почему уходят в созданные своей фантазией миры. Когда отвергают настоящее, не желая в нём не только жить, но и бывать. Хотя та твоя девочка, словно родилась в нём… Но почему возвращаются к прежнему?
  - О чём ты?
  - Не знаю, как объяснить… Почему души меняют тела? Получается, душ меньше, чем тел?
  - И значительно меньше. А откуда тебе это известно?
  - Давно живу, наверно. Успела заметить.
  Арти уважительно посмотрел на любимую.
  - Мало кто это замечает. Ты – очень умна. Но я хочу тебя отвлечь от чёрных мыслей. Мне некогда встретился поэт, который утверждал, что
  «… смысл начертан в ином:
  жизнь загробная нынче
  а реальность потом.
  В мраке призрачных буден
  рванувшись цвести
  мы воскреснем и будем
  до конца во плоти».
  Та, кем стала Эва, осклабилась в усмешке. Арти невольно вздрогнул, увидев это, и отвёл взгляд.  Он пытался привыкнуть к нынешнему облику любимой и не мог. Ангел любил в ней прежнюю Эву, первую красавицу, ради которой он презрел всё, пожертвовав всем. На Смерть мало кому приятно смотреть.
  Та, кем стала Эва, заметила его реакцию и собрала в пятерню капюшон у лица, закрываясь.
  - Твой пример показывает, что поэт не прав, - сказала она.
  - А твой?
  - Он говорит о другом.
  Арти не стал уточнять. Захочет – скажет. 



                (продолжение:http://www.proza.ru/2018/01/23/547)