Любование заснеженным лесом

За несколько дней до Нового года на город опустился густой белый туман. Многоэтажки за Транссибом скрылись в нём, как будто задвинулся гигантский занавес, отрезав весь район.

За день безветрия в атмосфере ничего не изменилось. Мало того, в Сети увидела фото и сообщения из Е-Бурга – их тоже накрыло!
Вечером позвонил из Ишима Филипп. Сказал, между прочим, что хотели прокатиться за город, но только выехали - обнаружили, что видимость нулевая и вернулись. А от Ишима до Свердловска  тыща км! Тюмень где-то посерёдке.

Вышли погулять после восьми вечера. Изморось на деревьях и спящих авто сверкает в свете ночных фонарей так ярко, как  в фильмах россыпи драгоценных камней. А впрочем, кто определил, чтО более красиво и ценно? И маленькая кучка алмазов-бриллиантов, и  щедрое убранство пушистым инеем всех окрестных деревьев – дело одного Творца! И кто мы такие, чтобы давать свои оценки! Только благодарить и любоваться великолепием и непостижимостью созданной для нас красоты. Так жаль, что люди пробегают мимо этих щедрых общедоступных даров, стремясь выложить большие деньги за крохотные 1-2 карата камушков, чтобы гордиться ими и наслаждаться в одиночестве, теша свою гордыню.

Безлистные силуэты деревьев, зимой  обычно скромно обозначаемые серо-коричневыми контурными штрихами голых веток, теперь оказались чудесно и щедро покрыты толстым слоем измороси, как будто окунули их целиком в гигантский чан густой белой краски. И предстали дерева во всем разнообразии  изящных  силуэтов: на высоких берёзах свисающее тонкое плакучее кружево, на ещё не расклёванных гроздьях рябин – белые снежные шапочки, а  разросшиеся декоративные ивы вокруг школьной изгороди, нашего «скандинавского» ежевечернего пути, устремили к небу ярусы аккуратных пучков толстых полукруглых  веток, образуя огромные шаообразные профили.  Стройные молодые  сосёнки между школой и детской площадкой накрыли свои пушистые хвойные плечи толстой белой накидкой.

Кормим бездомную собаку на любимой заправке за городом, в Патрушево. 2 января заметили черно-коричневую ласковую псину, трущуюся между бензоколонками. Пёс неопределённой масти, средних размеров, спина чёрная, пузо и лапы рыжие просительно заглядывал в глаза торопливых водителей, заправляющих в бензобаки пистолеты или спешащих в кассу. Мужчины благосклонно похлопывали  собаченцию по спине, иногда говорили 2-3 ласковых слова и укатывали по своим делам. Пока муж платил за бензин, я заправила машину и отъехала на несколько метров,  ожидая его и наблюдая за собакой.
 
Понятное дело, надо было накормить голодающую. Но у нас с собой, увы, ничего съестного; все магазины, придорожное кафе, вообще всё кругом закрыто на праздники. Разочарованные в своём бессилии, мы уехали, чтобы вернуться на другой день с кормом – теплой пищей, специально для пса приготовленной. Собачка так же доверчиво бродила возле колонок, так же её чесали за ушами и похлопывали по спинке водители. Но на мой зов прибежала и вежливо ждала в сторонке, пока я выкладывала угощение. Потом она стала кушать, деликатно и без спешки, как воспитанница Института благородных девиц, только двух книжек между локотками не хватает… Я приласкала псинку (по-моему, это девочка), она терпеливо перенесла мою навязчивость не огрызаясь (мордочка умненькая и аккуратная, и сама из себя ладненькая), а потом вернулась к еде. Дай Бог, чтоб она нашла доброго хозяина!

И теперь каждые 3-4 дня мы считаем своим долгом кормление заправочного пса. А потом не отказываем себе в удовольствии прокатиться десять-пятнадцать километров дальше по живописному Червишевскому тракту.

Шоссе до Лебяжьего четырехполосное, приподнято над рельефом местности,  влево и вправо метров по 30-50 растительности нет, но дальше начинается величественный, торжественный, загадочный и сказочный лес стеной. Огромные корабельные сосны стоят навытяжку, как великаны-гренадёры на строевом смотру, янтарные стволы прямы, как лучи солнца,  чёрно-зелёные могучие ветви, особенно раскидистые у крайних деревьев, покрыты, как драгоценными мехами, не менее прекрасным снежным убранством. Перед рядами хвойных красавцев на авансцену пробились хрупкие балерины – юные берёзки, их невесомые силуэты прорисованы тонкой кистью зимы - художницы и вязальщицы, накинувшей на нежные плечи каждой по легчайшей паутинке белоснежного пухового платка, грациозно свисающего изящной плакучей  бахромкой…
Я не могу удержаться от восторга созерцания зимнего лесного великолепия, меняющегося, как кинокадры, в лобовом стекле прямо передо мной. Но у меня в руках руль, а муж – фотограф никакой. И проговариваю словесно мелькающие перед взором картины, стараясь запомнить и без потерь донести до дома, до компьютера рождающиеся эмоции, эпитеты  и описания. И восхищаемся оба, ахаем и удивляемся который раз в жизни этой бесподобной красоте.

- Любование заснеженным лесом! – говорю я, - чем оно хуже  любования цветущей сакурой? Почему нет такой прекрасной традиции? Так пусть будет! Хотя бы у нас с тобой!
Муж соглашается, а дорога делает плавный поворот к лесному кордону, и строй деревьев изгибается вместе с ней, как в хороводе, открываясь в ещё более пленительным своим совершенством ракурсе, и мы опять не можем удержаться от восклицаний.

Возле кордона решаем остановиться, чтобы сделать несколько снимков. Свернули на проселок, чуть въехали в лес – и попали в волшебное царство. Как будто окунулись в другой мир.  Звонкая тишина, которую не сравнишь с тишиной запертой комнаты. Другой воздух, совершенный по свежести и чистоте. Закатные солнечные лучи прорезают бор и вспыхивают искрами на снежных верхушках деревьев по ту сторону шоссе. Загадочность великанских жёлтых стволов, увенчанных в вышине могучими густыми кронами. С высоты прожитых ими лет они могут смотреть на нас так же снисходительно, как мы – на бабочек-однодневок. Но природе несвойственно такое отношение. Она выше этого во всех смыслах. Сказочный лес хранит свои волшебные тайны, которые человеку никогда не постичь. Такие мысли возникают у меня, очарованной и примирённой, притихшей и послушной, обретшей мудрость и успокоение от суеты на лесном кордоне в нескольких километрах от города.

Как это прекрасно.