Пугало

            (Частушки)
1.
Очень важен, хоть и прост,
Круглосуточный мой пост.
Я по сотне раз на дню
С поля прочь ворон гоню.

2.
Я считалки обожаю,
В поле я ворон считаю:
«Три, шестнадцать, миллион!
Кто летает с поля – вон!»

3.
В поле я для каждой птички
Написало на табличке:
«Ой, вы, птички, дорогие,
Есть для вас места другие!»

4.
Утро, ночь ли, день ли, вечер –
Я на поле, как диспетчер,
Без задержки, без хлопот
Отправляю птиц в полет.

5.
Профессия почетная,
Хоть с виду – беззаботная.
На поле всякой птице
Я не даю садится.

6.
Среди поля на работе
Всё о птичках я в заботе:
– Птички, милые друзья,
В поле вам никак нельзя!

7.      
Если поле колосится,
Вы меня поймите, птицы,
Хоть на мне кругом заплатки,
Здесь не дам я вам посадки!

8.   
Я на поле каждым летом
С птичками делюсь секретом:
– Улетайте за Можай,
Там вкуснее урожай!

9.
Стоя в поле, я ловлю
Звонких птиц многоголосье.
Птички, я вас так люблю!
Но не трогайте колосья!

10.
Хоть я птичек понимаю,
В поле им напоминаю:
– Ни в горохе, ни в пшенице
Делать нечего вам, птицы!

11.
Там где просо, где ячмень
Я на поле каждый день.
Птички это твердо знают
И сюда не прилетают.

12.
Там где жито золотится
Я стою как на границе.
Нарушителям – и штраф,
И – лишенье птичьих прав.

13.
Я – работник полевой,
И не спорьте зря со мной.
Повторяю, там, где греча,
Птички, делать вам там неча!

14.
Настоящий полевод
Никогда не подведет.
С поля птиц отважно я
Прогоняю без ружья.

15.
Птички стайкою собрались,
Видно в поле сесть собрались.
Здесь чирикать вам не дам,
Так что птички – по домам.

16.
- Это что за безобразье! –
Я кричу по громкой связи.
- Что за вредные привычки!
Ну-ка, быстро – с поля, птички!

17.
Пусть услышит всяк вредитель
Через громкоговоритель:
«К моему родному полю
Прилетать я не позволю!!!»

18.
Птицы, не сойти мне с места,
В поле спелом вам не место.   
Ну чего вы – как поганки,
Аль не слышали берданки.

19.
Я стройно, как кипарис,
И само себе Гринпис.
Аль не видели рогатки
Ну-ка, птицы, с поля – брысь!

20.
Я в поле день и ночь стою
И повторять не устаю:
- Чтоб был хороший урожай,
Сюда никто не прилетай!

21.
Мне на поле сельсовет
Дал рабочий кабинет.
Я работаю, как зверь,
Так что, птички, все – за дверь!

22.
Что вы, птички, там, где просо
Появляетесь без спроса.
Разрешенье предъявите,
Или с поля прочь летите.

23.
Поле, где растет овёс,
И надолго, и всерьёз,
Птички, я даю вам слово,
Для посадки не готово.

24.
Птички, среди бела дня
Вы – подальше от меня!
Не мешайте средь полей
Медитации моей.

25.
Нива – море, я – матрос,
Посмотрите на мой торс.
Если мышцы обнажу –
Птички, я вам покажу!!!

26.
Птички, слышьте, ветер дунул -
Засучил мне руки-клёш.
Кто на поле сесть надумал,
Всех сейчас охватит дрожь!

27.
Птички, что вы, в самом деле,
Все на поле прилетели?
Улетайте, вас прошу –
Я ходило на ушу.

28.
Птички, в поле вы тут – гости,
Уважать меня должны.
Покажите, ваши кости
Правда ль, воздухом полны?

29.
Дорогие птички, узы
С вами рвать я не хочу
Так летим же по арбузы
Дружно с поля на бахчу.

30.
Не понятно, птички, что ли?
Отцвела в саду сирень.
Если сядете на поле,
Вам устрою «банный день»!

31.
Что вы в поле, птички, сели?
Совесть хоть у вас осталась?
Вон, бесстыдники, отселе!
Я еще не причесалось.

32.
Вы на поле, куда прёте?!
Лапами не шаркайте!
Как-никак я – на работе.
Прочь пошли, не каркайте!

33.
Птички, вами день разбужен,
С поля ваш несется клич.
С глаз – долой, а то на ужин
В ресторанах будет дичь.

34.
Ой, вы птички-самострелы,
Странники небесные,
Чтоб остались перья целы,
С поля прочь, любезные.

35.
Птички, тайну не открою,
Я на поле – бригадир:
Я сейчас из вас устрою
Званый пир на целый мир.

36.
Я на поле изначально
Всё – в работе, всё – в поту.
Так что, птички, вертикально
Набирайте высоту.

37.
Птички, что ж это такое!?
Вновь вы в поле – тут как тут!
Сделаю из вас жаркое,
У всех слюнки побегут.

38.
Птички я вас изучило:
Поле – ваш ориентир.   
Я заданье получила
Получить с вас рыбий жир.

39.
Всюду ставлю я заслоны,
И спешу предупредить:
Птички, тут вам – не газоны,
По полям нельзя ходить.

40.
Птички, вы за что беретесь,
Представленья нет у вас.
С поля коль не уберетесь,
С вас наделаю колбас.

41.
Птички, в поле, вы учтите,
Я устрою вам погром.
Лучше в роще поищите
Запасной аэродром.

42.
Птички, в поле зря сидите,
Вы сейчас заместо кур
Мне все перья отдадите
На постельный гарнитур.

43.
Пусть облезлою цигейкой
На ветру я трепещу.
Птички, в поле даже с лейкой
В жаркий день вас не пущу.

44.
Птички, свиньями не будьте,
Долгоносиком и тлёй.
И дорогу позабудьте
На участок полевой.

45.
Я на поле совместило
Отдых и полезный труд.
Птички, в поле б вас – пустило,
Так меня ж ведь уберут.

46.
Птички, знайте все об этом,
В поле вид мой неказист.
Но из птицы по котлетам
Я – большой специалист.

47.
Ни – фигуры пусть, ни роста
Мне природа не дала.
Птички, в поле вас я просто
Не пущу, и – все дела.

48.
У меня все под контролем,
Мои помыслы чисты:
Пусть не кружатся над полем
Крылья, лапы и хвосты.

49.
Птички, вы – без всякой фальши –
Мне милей, чем саранча.
Но, прошу, как можно дальше
С поля дайте стрекача.

50.
В поле воздух я вкушаю
И жду пташек каждый день.
Прилетайте, разрешаю –
Вон – садитесь на плетень.

51.
В поле щебет раздается,
Я – с метелкою как раз.
Птички, – прочь, а то придется
Сделать чучела из вас.

52.
В поле я дежурю стоя,
Умываюсь ветерком.
Птички, с поля – прочь, не то я
Вас ошпарю кипятком.

53.
Мне от птичек нет отбоя,
Налетают – тут и там.
Вам пернатые без боя
Свое поле не отдам.

54.
Ой, ты, мать-земля сырая!
Ой, ты поле с колоском!
Птички, вон – крыльцо сарая,
Посидели б там рядком.

55.
Птички, что вы как пиявки
Присосались к полю ржи.
Ох, достану томагавки!
Ох, доброшу до межи!         

56.
Птички, в поле не хотите ль
Познакомиться со мной?
Я – известный потрошитель,
Я – отличный зверобой.

57.
Что вы в поле, спозаранку
Нарушаете мне тишь?
Знайте, я люблю овсянку
Так что, птички, с поля – кыш!

58.
С вами будет так и завтра –
Подлетите до небес.
Повторяю я на завтрак
Обожаю – геркулес.

59.
Птички, я насквозь вас вижу!
Чем вы лучше сорняков?
Подлетайте, ближе, ближе, -
Вам наставлю синяков.

60.
Птички, вы в «Кружке юннатов»
Хороши для экспонатов:
Вы в полях зерно клюёте –
Всем пример плохой даёте.

61.
Птички ваше появленье
В поле жёстко пресеку:
Обещало пополненье
Я живому уголку.

62.
Слов на поле не бросаю,
Будет жаркая страда!
Птички, всех перекусаю
Если сунетесь сюда.

63.
Урожай поспеет скоро:
Рожь растет, какая – вон!
Птички, хоть тут нет забора
Все пошли отсюда вон!

64.
Я бульдозер поднимаю,
И – коня остановлю.
А на поле – не зеваю,
Птички, всех вас отловлю.

65.
Снова – щебет с пересвистом.
У меня – хороший слух
Ну-ка, птички, с поля  - быстро!
Я считаю лишь до двух.

66.
Караульным на часах
В поле я стою, в овсах.
Если птички прилетят
Пух и перья полетят.

67.
Вон идет сюда, глядите,
Председателева дочь.
Так что, птички, как хотите,
А валите с поля прочь!

68 .
Я на поле заломаю
Хоть медведя хоть быка.
Птички, вас предупреждаю,
Всем намну сейчас бока.

69.
Ой, ты клин агрокультуры!
Как тебя мне сохранить?
Птички, с вами шуры-муры
Я не стану разводить.

70.
Ах, какая золотая      
В моём поле спеет рожь!
Птички, просьба к вам простая,
Прилетать сюда – хорош!

71.
Птички, хоть я вам – не кошка
Но по гороскопу - Лев.
Так что, скатертью – дорожка,
И не трогать мой посев.

72.
Хоть костюмчик не парадный,
Но я в поле – как герой.
Птички, кто тут зерноядный
Пролетайте, стороной.

73.
Я и в дождик не растаю
И в жару не растоплюсь.
Как увижу птичью стаю
С поля гнать всех тороплюсь.

74.
Птички, вдумайтесь немножко:
Вон рябина – на ветвях,
На болоте там – морошка
Что вам делать на полях?!

75.
Птички, с поля дружным строем
Отправляйтесь за холмы.
Или где-нибудь за морем
Подождите до зимы.

76.
Птички, милые, скажите
Кто у вас тут летчик ас?      
Знайте, пташки, что вы в жите
Вместе с ним в последний раз.

77.
Птички, я родное поле
Закрываю на ремонт.
Через пять минут не боле
Скрыться всем за горизонт!

78.
Всё клюёте в поле, птички.
Аль не слышали стишок:
В таких дозах без привычки
Будет заворот кишок.

79.
Птички, в поле между нами
Вам хочу сказать давно:
Вы б занялись оригами,
Вы б сыграли в домино.

80.
Птички, что б вам пусто было,
Дуйте с поля на лужок.
А не то пущу на мыло
И сотру всех в порошок.

81.
В поле службу и задачу
Четко знаю и несу.
Птички, – с поля, а иначе
В пух и перья – разнесу!

82.
Хоть во ржи – не на футболе
Птички, хоть я – не судья,
Красну карточку на поле
Всем показываю я.

83.
Ой, ты, в вёдро и в ненастье,
Рожь высокая, расти!
Птички, вам желаю счастья
И счастливого пути!

84.
Если вы еще раз, птицы,
В поле будете сидеть.
Обещаю, до больницы
Будет вам не долететь.

85.
Я вам пело и твердило,
Птички, что ж вам не понять?
Само поле я садило,
Само буду охранять!

86.
Птички – в поле, аль не знали,
Что храню я карабин.
И за дробью, не вчера ли,
Я ходило в магазин.

87.
Ой, ты доля, моя доля!
Ой, от тормоза педаль!
Как люблю, когда вы с поля,
Птички, все летите вдаль.

88.
Вот и солнышко – в зените,
Я – у моря ржи в плену.
Птички, образ оцените:
Вас гоню я, как волну.

89.
Птички с быстрыми крылами,
Не пущу вас на поля.
Знайте, что богатырями
Ещё славится земля.

90.
Я стою с осанкой твердой,
Хоть оса меня ужаль.
Птички, с поля всей когортой
Улепетывайте вдаль.

91.
Я на поле обитаю,
Рожь от птичек сторожу.
От работы не лытаю –
Все, что вижу – расскажу.

92.
Птички, вам – мое почтенье!
В поле я – и день, и ночь,
Так что все без исключенья
От пшеницы клювы – прочь.

93.
Я одно – на поле воин,
Хоть и в порванном трико.
Птички, кто мной не доволен,
(Поднимайтесь высоко),
Улетайте, далеко.   

94.
Хоть я в латаной рубашке,
Хоть я в поле без штиблет.
Все равно не светит, пташки,
Вам пшеница на обед.

95.
Птички, как не гоже это –
Шелушить в полях зерно?!
Лучше взяли бы билеты,
Да сходили бы в кино.

96.
Хоть зерна на поле – тонны
Птички их нельзя клевать.
Вот достану я пистоны –
Как начну по вам пулять.

97.
Птички, во поле «Спасибо!»
Я сказать вам не могу.
Если б вы ловили рыбу
Иль паслись бы на лугу…

98.
Птички, снова рожь клюете!
Всё – последний ваш полет!
От меня вы не уйдете
Даже через черный ход.

99.
Птички, в поле всех уважу,
Зря ли что ли тут стою!
Солидолом всех обмажу,
И соляркой оболью.

100.
Не слыхали, птички, что ли?
Передайте по рядам,
Еще раз замечу в поле,
Всех на птицеферму сдам.

101.
Птички, в поле и на грядке
Страху я не навожу.
Поиграем лучше в прятки,
Быстро прячьтесь, - я вожу.

102.
Отцвели в лесу фиалки
Нет мне отдыха ни дня
Елки-палки! В поле, – галки,
Ох, дождетесь от меня.

103.
Птички, чувств я к вам не прячу
Но в полях скакать не надо
Всем желаю вам удачи
И попутного торнадо.

104.
Всем известно, что в овсе
Колокольчик не звенит.
Птички, вон отсюда все,
Не то брошу динамит.

105.
Дружбу я веду большую
Птички с Вами с интересом.
Жаль, что место по фэн-шую
Вам как раз за темным лесом.

106.
Нешто, птички, непонятно
Я тут в поле хлеб ращу.
Не отправитесь обратно
Всех поленом угощу.

107.
Ну-ка, птички, с поля – быстро,
Место вам - за далью дальней.
А не то раздастся выстрел
Из двустволки вертикальной.

108.
Поле - в утренней росе.
Птички! Слышите, вы - все!
Вас увижу хоть одну -
Клюв подковой изогну.

109.
Зреет в поле колосок,
Слышу птичий голосок.
Вот я встану вполный рост -
Накручу кому-то хвост.

110.
Птички, хлеб - всему основа.
Урожай почти готов.
Прилетите в поле снова -
Напущу на вас котов!

N - 7.
Кукуруза в поле стала
Выше, чем чертополох.
Я початков не достало
И вернулось на горох.

N - 6.
Ну, скажите, чем вам плохи
Дождевые червячки.
Птички, я стою в горохе,
И не трогайте стручки.

N - 5.
Гуси-лебеди и кряквы,
Просто на душу - бальзам
То, что вы до самой жатвы
Не снуёте по полям.

N - 4.
Как же ласточек я холю,
Как же я люблю стрижей!
Никогда они на поле,
Не тревожат сторожей.

N - 3.
Птички, в поле я не знаю,
Как мне пыл ваш остудить?!
Видно, к следующему маю
Буду розы разводить.

N - 2.
Птички, нету в этом тайны,
Я в поля вас не пущу.
Но, когда пройдут комбайны,
Я немного загрущу.

N - 1.
Съело с вами я пуд соли
Вы мне птички, дороги.
Я узнало, кто на поле
Ночью делает круги.

N - 0.
Буду слышать ваши трели,
Я всю зиму в страшных снах.
Все равно к концу апреля
Снова жду вас на полях.



                "Тигр" в космосе

В деревне

Началось это всё в деревне Тутовка. Старожилы сказывали, что деревня называлась так, потому что всё самое интересное происходило тут.
Однажды обычное пугало стояло в ячменном поле: по-тутошнему, в жите. Невдалеке кружились вороны и галки. Пугало на ветру шевелилось, всегда готовое к броску. А для устрашения ещё и грозно пело:;

– Мне на поле сельсовет
Дал рабочий кабинет.
Я работаю, как зверь,
Так что, птички, все – за дверь!;

Птички, что вы в самом деле
Все на поле прилетели?!
Улетайте, вас прошу,
А не то всех укушу!

И птицы бросились врассыпную.
Этого полевого труженика звали Тимофей.
День выдался ясный. Но гулял порывистый ветер, гоняя по полям свежую газету. И вот она врезалась и прилипла к Тимофею. Называлась она «Космическая правда». Но почитать не пришлось – ветер принёс ещё и тучку. Тимофей убрал новости подмышку. Дождь был короткий, грибной. Выглянуло солнышко, и Тимофей достал газету. Бросилась в глаза статья «Успехи звёздных полётов». В ней говорилось, что в невесомости научились выращивать огурцы, помидоры, капусту и солить их. А вот пшеница даёт малые плоды: хорошо если горсточку. С таким урожаем далеко не улетишь. Вовремя сеют, в меру удобряют, исправно поливают, а собирать нечего. В чём загвоздка, ни один астроагроном не может ответить.
И тут Тимофей догадался: там, наверняка, воробьи, вьюрки, овсянки! А может, ещё кто похлеще! Налетают на посевы и клюют. Нужно об этом рассказать. И он решил поехать в Звёздный городок. А там и в космос подняться и с птицами разобраться.
Срочно нужен был сменщик. На эту роль больше всего подходил полешник Щеп, сосед. Он лежал в поленнице в огороде возле бани в разобранном виде. Из поленницы выглядывали торцы его поленьев. В банные дни хозяева на растопку отсюда брали дрова. Но Щеп тайком перезасовывался и оказывался в нижних рядах. Потому его и не спалили до сих пор.
– Эй, Щеп! – окликнул его Тимофей. – Ты ещё здесь?
Стопка дров пошла волной.
– Ты – Тимоха? – раздался приветливый голос. – Опять на речку?
Спросил так, потому что на днях в жару Тимофей отпросился купаться. Ну, и полешник заменил его.
Страж полей рассказал про «Космическую правду», про пшеницу, и что надо ему лететь в космос спасть урожай.
Поленница заходила сильней, и из неё выскочили берёзовые и еловые дрова. Тут же собрались в человечка, но ещё без головы. Пара поленьев, что служила руками, подняла чурбачок, поставила на плечи: голова была готова.
– Раз такое дело, – рассудил Щеп, – постою за тебя.
– Вот спасибо, дорогой.
– Будешь пролетать над нами – бибикни или помаши.
– Уж не знаю, что там за клаксоны: может, ты не услышишь. Но привезу тебе чего-нибудь из космоса, – пообещал Тимофей.
На том и разошлись. Полешник двинул на поле, а пугало – на большак.

В дороге

На дороге Тимофей поймал попутку. Доехал до шоссе. Пересел на другую машину. На развилке – на третью. Тут его подобрала фура. Дальнобойщика звали Николай. Из приёмника неслись дорожные песни.
– Куда путь держишь? – спросил Николай.
– До Звёздного.
– В космос собрался?!
– Мы все и так в космосе, – ответил Тимофей.  – Только без скафандров.
– Это верно, – кивнул Николай. – Полетать интересно. А я вот много где колесил: сколько проехал – не один раз Землю обмотать можно.
– А зерно возил?
– Я всё возил.
– Вот и я хочу, чтоб и в космосе зерно росло.
– Дельная мечта! Волнуешься?
– Да: возьмут – не возьмут?
Ты, главное, там по-научному выражайся, – посоветовал Николай.
– Постараюсь: я много книжек читал.
Наконец машина сбавила ход и затормозила.
– Ну вот и твой Звёздный.
– Спасибо, Николай. Пока!
– Счастливого полёта!
Тяжёлая фура покатила дальше, а из кабины неслось:
– Реки, сёла, ширь полей;
Солнце блещет лучиком.
Путь-дорога веселей,
Если ты с попутчиком!

Колдобины и кочки
Для нас это – цветочки.
Туман или темно –
Мы едем все равно.

И в летний день, и в зиму
Хватило бы бензину.
Машина, мчи вперед,
А не наоборот.

Пр:
Реки, сёла, ширь полей;
Солнце блещет лучиком.
Путь-дорога веселей,
Если ты – с попутчиком.


Звёздный городок

В городке нежданного космического юнгу внимательно выслушали.
– Ты туристом хочешь? – спросил Главный по Полётам. – Это дорого: по твоим меркам, три урожая кукурузы будет.
– Нет, в космосе я хочу работать.
– А что ты умеешь?
– Петь, ворон гонять.
– Ну, это каждый может.
– А ещё могу поймать излучение из параллельных вселенных и вычислять коэффициент непостоянства обратного веерного спектра, – выпалил Тимофей, как советовал опытный дальнобойщик.
Над сказанными проблемами работали многие учёные. Поэтому Тимофей внушил Главному доверие. Но порядок нужно соблюдать.
– Запишешься на трёхдневный, ускоренный курс молодого космонавта.
– Я готов!
– Пройдёшь медосмотр.
– Я здоров! Бык не свалит!
– Здоровых нет, есть недообследованные.
– Ясно.
– Ты должен изучить корабль, сдать экзамены. И напиши биографию.
– Пройду, изучу, сдам! – бодро пообещал Тимофей.
– В помощники дадим тебе врача-робота Сеню. Справишься – вместе полетите. Все вопросы к нему.
Подошёл робот Сеня. Познакомились. Подготовка пошла полным ходом.
Вертелся Тимофей в центрифуге, опускался в глубокий бассейн, на турнике подтягивался. Тренажёры, штанги, кроссы, математика, физика. Специалисты его осмотрели: здоровье, хоть и не железное, но безупречное.
Наконец, экзамены, нормативы, биография сданы.
И после решающего совещания Главный дал добро на полёт. Звёздные портные сшили Тимофею скафандр. Надел он его. В самый раз. Все вокруг не налюбуются.
– Не пойдёт, – твёрдо сказал космонавт. – Нужно прожечь дырки и наставить заплатки. А то я сам на себя не похож: птицы не узнают.
Подосадовали портные. Но, как ни жалко было, раскромсали своё детище: протёрли дырки, заплатки поставили, бахромы навесили – всё ради науки. Примерил Тимофей снова, очень ему понравилось. Надел на голову помятый шлем – красота! Так и в космос собрался.
– А какой у тебя позывной? – спросил Главный.
– А какие были?
– «Кедр», «Орёл», «Борей»…*
– Я буду «Тигр», – выбрал Тимофей и, представляя стаю птиц, прорычал: – Р-р-ры! Ну, как?
– Годится, – записал позывной Главный.
*) «Кедр» – Юрий Гагарин, «Орёл» – Герман Титов, «Борей» – Сергей Рязанский.


На орбите

Новая экспедиция была готова к полёту. Илья Васильков – командир корабля, Павел Жнецов – бортинженер, механический врач Сеня – спец по железкам и человеку, и агроном Тимофей. Вес корабля из-за нового члена экипажа возрос, и топливные баки дозаправили.
Взревел космодром. Корабль стартовал. Достиг орбиты и догнал Международную Космическую Станцию. Успешно состыковался. Прошла смена экипажей: новый приступил к работе, а старый, успешно отработав, отправился на Землю.
В первый же день агроном Тимофей засеял все лабораторные угодья.          Полетели трудовые будни. Пшеница росла как по учебнику. Сорт был особый: назывался «пшеница коренастая»: стебель короткий, прочный, а колос длиннее стебля.
Как-то в свободное время Сеня и Тимофей сидели за шахматами и балагурили. Врач Сеня хвалился:
– Ой, таблетки! Ой, микстуры!
Ой, ты, круглая Земля!
Я и пешки, и фигуры
Поведу на короля!

А «Тигр» отвечал:
Я в сиянии Луны
Птичьи трели слушаю.
Ой, вы, кони, ой, слоны,
Я сейчас вас скушаю!

Робот не сдавался:
– Ой, ты, звёздная дорога,
Я не е и чай не пью.
Я подумал тут немного –
И согласен на ничью.

Но «Тигр» был сильнее:

– Я, как все земляне, славлю,
Свет и электричество.
Скоро-скоро я поставлю
Мат его величеству!

И поставил. Не помогли роботу ни какие программы, ни микросхемы.
Взяли тайм-аут. Сидят, потягивают чай из космических пакетов. Сеня спрашивает:
– А вот ответь мне: это что за великан ловит кроху в свой капкан?
– Пылесос, – ответил Тимофей.
– Нет. Даю подсказку: слишком маленькая кроха, вот и ловится так плохо.
– Это – вентиляционная система.
– Нет – но мне нравится ход твоих мыслей.
– Тогда – сдаюсь.
– Это Большой адронный коллайдер, – выдал Сеня.
– Верно! – подивился Тимофей загадке.
Поговорили о бозоне Хиггса и таинственном микромире.
– А что такое: усатый, но не таракан, высокий, но не великан? – спросил Тимофей.
– Это – дом с антеннами, – ответил Сеня.
– Нет.
– Тогда гигантский муравей.
– Совсем – нет.
– Сдаюсь.
– Это – колосок.
– Можно было догадаться: колоски по твоей части.
Хоть в шахматах Сеня был силён, но в загадках была ничья. Попив чайку, снова сыграли. Так на корабле свободные минуты проходили ещё не раз.
Время шло, отсчитывались обороты вокруг Земли, пробивались и зеленели растения. Тимофей посматривал;в иллюминатор: как там Земля. Дважды он выходил в открытый космос с важными заданиями. А оттуда лучше было видно. Внизу всё было на месте: полешник – в поле, птицы разлетаются. Тимофей помахал ему, кричать не стал: вакуум звук не передаёт.
Меж тем коренастая пшеница заколосилась.
Прошло ещё несколько дней. И – вот наконец-то.
– Созревает, – доложил командиру Тимофей, гладя колосья. – Страда наступает.
– Завтра жать начнём, – осмотрел растения Васильков. – Готовь инструменты.
– Есть! – отчеканил Тимофей.
– А сегодня всем – выходной.
Выходной – так выходной. И космонавты решили хорошо провести досуг. Провели блиц турнир по шахматам. Выиграл Сеня – всё по-честному: фигуры не прятал, доски не переворачивал. Потом стали играть в космические жмурки. Судья оставлял в центре отсека титановый гаечный ключ, и через минуту водящий начинал его искать с завязанными глазами. Ключ, как и всё тут, плавал в невесомости. Но все знали, что его затянет в вентиляцию. Вычисляли траекторию и находили. Выигрывал тот, кто находил быстрее. Тут победил командир. Вообще-то, быстрее всех ключ нашёл Сеня. Но его раскусили: заметили, что он пользовался магнитом: лампочки мигали. Сняли его с соревнований. И посмеялись, как он оправдывался, что за угол задел и случайно магнитный режим включился. После ужина все занялись личными делами. Потом сыграли жёсткий отбой.
Спали хорошо. Тимофею снилось родное поле. Будто бы оно созрело. Волнуется золотая нива, а он едет на комбайне. Жнёт. Вдруг мотор в комбайне забарахлил. Стучит и стучит, стучит и стучит. И от стука Тимофей проснулся. На станции начинался новый рабочий день – самый важный день его полёта.
– Что это?! – услышал он голос командира и кинулся к нему.
– Где зерно?! – удивлялся бортинженер.
На опытном участке лежала помятая пшеница. И ни на одном колоске не было ни зёрнышка.


Таинственный пассажир

– Кто здесь топтался?! – глядел Тимофей на поверженные колосья.
– Здесь кто-то есть!
Робот включил тепловизор.
– Все – в холодильник! – скомандовал он.
Остальные, чтоб не шло от них инфракрасное излучение, занырнули в холодильный отсек и заперлись. Но мёрзнуть там не пришлось.
– Мышь! – услышали они крик снаружи.
Это был сигнал выхода из холодильника. Все примчались к роботу.
– Вот она – злодейка! – показал Сеня в угол оранжереи. Там тряслась от страха крошечная полёвка. – Это она сгубила весь урожай!
Экипаж гневно глядел на серую диверсантку.
– Как твоё имя? – спросил командир.
– Поля, – пискнула та.
– Поля?! – ахнул Тимофей.
– Да.
– Так это ты Поля?! Я узнал тебя по голосу. Это ты пела:
На пшеничном колоске
Жизнь моя на волоске.
Вдруг заметит агроном,
И устроит мне погром?!
– Я, – склонила голову мышка.
– Вредитель!
– Но я больше тебя слушала. Ты так хорошо поёшь. По всей округе не найдёшь лучше певца. И птицы к тебе внимательны.
– Не подлизывайся! Ты подорвала мою работу! – злился Тимоха. – Мою репутацию!
– Весь полёт насмарку! – возмущался бортинженер. – Обжора!
– Это не я! – пищала полёвка.
– Тебя как преступника, – навис над ней командир, – по космическим законам надо высадить на необитаемый астероид.
– Или на комету! – пригрозил Жнецов. – Улетишь в Пояс Койпера! Привет – Плутону!
– Не надо меня на комету, не надо на астероид, – расхлюпалась полёвка. – Не гоните. С попутчиком веселее. – Тимофей удивился последним её словам: их же пел из кабины дальнобойщик. Но не остыл и сердито бросил мышке:
– С тобой уже не скучно!
– Я – тихая. Меня и не заметите.
– Чёрная дыра – тоже тихая!
Экипаж негодовал.
– Ты случайно не нагрызла дыр в корабле? – строго спросил командир.
– Нет, что ты!
– Провода грызла?!
– Что ты! И не касалась даже – что мне зубов не жалко?!
– Знаем мы вас, грызунов.
– Не гоните меня. А то скажут про вас – космонавты мышей боятся. Вы же не девчонки!
– Не хитри, серая! – насел на неё Жнецов. Не купился поддался Жнецов.
– Не хитрю – о вас забочусь.
– Вот что, заботливая, – оборвал заботливую командир, – давай отчёт. На корабль как пробралась? У нас коты на контроле стоят!
И бедная полёвка, глубоко раскаиваясь, поведала свою историю.
– Там в деревне я тоже в космос захотела. Ведь это так прекрасно: летать по неизведанным просторам, видеть звёзды и днём, и ночью, касаться золотой Луны …
– Короче, мышь!
– Я Тимохе в карман забралась.
– Как это я не заметил?! – ахнул агроном.
– До Звёздного – понятно: с Тимофеем. А как на борт проникла?
– Думала, не проберусь, назад ни с чем поеду. И рассказать-то, думала, не о чем будет. Что бы я оставила своим потомкам? Труху соломенную…
– Мышка! – одёрнул её командир.
– Да-да. Тут мне счастье улыбнулось: Тимофею скафандр перекраивать стали. Ну, я под заплатку и залезла.
– Портной что – не видел? Или вы в сговоре с ним?
– Я его отвлекла: подгрызла верёвку от жалюзи. Кто-то их стал открывать, дёрнул и вместе с верёвкой на портного повалился. Тут я и шмыгнула под заплатку. Меня и залатали.
– Находчивая, – оценил Тимофей.
– Смекалистая, – добавил Сеня.
 – Но портной – это моя жена! – ужаснулся командир. – Меня могут из отряда выгнать.
Повисла сочувственная пауза. Мышка, помня какое наказание обещано космическим преступникам, стала успокаивать командира:
– Как прекрасно со своей любимой лететь на необитаемой комете или астероиде: познавать неизвестные миры…
Робот оборвал её сладкий голос, придя на выручку командиру:
– А мы скажем, что мышь через вентиляцию пробралась.
– Возможно-возможно, – успокоился командир.
– Я – могу, – кивнула полёвка.
– Но конструктор вентиляции – моя жена! – закашлялся бортинженер.
– Что может быть прекрасней, чем поездка с любимой на астероиде, –запела мышка. – Летишь и наблюдаешь красоты мирозданья, доступные лишь только вам двоим…
– Да, – глянул Жнецов в иллюминатор, – красиво там. Нас обоих с женой выгонят.
Вновь повисла пауза.
И тут Тимофей предложил:
– А давайте, скажем, что мышь сбежала из опытной лаборатории.
– Верно! – обрадовался Васильков.
– Классная идея! – поддержал робот.
– Молодец, Тимофей! – похвалил бортинженер. – Хорошо придумал!
Все вздохнули. Тут командир вспомнил:
– Но начальник лаборатории – жена Главного по Полётам.
– Главный, видать, мечтал о путешествии на астероиде, – вставила Поля. – Хотел посмотреть красоты необитаемых планет…
Можно было бы посмеяться, но Главного нужно было как-то прикрыть. Все понимающе переглядывались.
– А давайте, я скажу, что не мог обойтись без домашнего питомца, – показал на полёвку Сеня, – и я взял её с собой. Пронёс на борт в рукаве – без питомца работать не могу.
– Спасибо, Сеня, – пропищала Поля.
– Точно! – принял версию Васильков. – Тебя, Сеня, в крайнем случае, только разберут и улучшат.
Экипаж был рад, что никто не попадёт под разнос никакого начальства.
Но, хоть и тёплая атмосфера царила на корабле, предстоял нелёгкий разговор.


Не справились

– К сожаленью, – начал командир, – опыты с пшеницей не удались.
– Да, – согласился бортинженер, – эксперимент провалился.
– А потому, – вздохнул Васильков, – Тимофей и Поля возвращаются на Землю. Доложу, что урожай получен, но его съела полёвка.
– Вообще-то, она не могла столько съесть! – посчитал робот.
– Ну, не знаю, – зажеманилась мышка. – Бывает, увлечёшься.
За иллюминатором выгибался дугой земной горизонт.
– А ты запасы делала? – поинтересовался командир.
– Делала, – опустила глаза полёвка.
– И где они?
– В кладовках.
– В каких кладовках? Нам каждый закуток известен!
– Я складывала зёрна под заплатки скафандра.
Тимофей, не дожидаясь приказа, сбегал за костюмом. Передал командиру. Тот встряхнул его. Из всех заплат посыпались зёрна. Все ахнули. Зерно собрали. Получилось меньше ведра.
– А должно быть гораздо больше, – сказал Тимофей.
– Значит, остальное в полёвку ушло, – заключил Жнецов.
– Да, у мышей высокий метаболизм, – подтвердил Сеня.
– Высокий – так высокий, – промямлила мышка.
– Скучаешь по дому-то? – спросил её командир.
– Кто ж не скучает?
– Ну, вот и хорошо – Земля ждёт вас, – поставил точку в разговоре командир.
– Но ведь и в былые полёты, когда мышки на борту не было, урожая тоже не было! – вмешался Тимофей. – Значит, это не из-за Польки! Без неё и дальше урожая не будет.
– Кроме неё никто не мог зерно слопать, – настаивал Жнецов.
– Но ночью, я слышал, кто-то стучался в борт и в иллюминаторы! – вспомнил страшный сон Тимофей.
– Тебе показалось, – отмахнулся командир.
– Приборы ничего не зафиксировали, – подтвердил бортинженер.
Тимофей промолчал: доказательств не было.
– Ну, что ж, – заключил командир, – ждите транспортный корабль.
Тимофей и Поля с грустью посмотрели друг на друга.
– Ты хорошо поработал, – подбадривал подопечного врач-робот.
– Что ж – хорошо слетал. Жаль, цели так не достиг.
– Бывают ложные цели и ложные гипотезы, – назидательно произнёс Жнецов.
– Корабль за вами стартует через три дня, – сообщил Васильков.
– За нами?! – не сдавалась полёвка. – Я тоже слышала стук в стену, – и показала проплешину на боку: – У меня, вот, клочок шерсти кто-то выдернул.
– Может, ты сама шерсть выщипала, а потом съела! – не верил Жнецов.
– Тут еды полно, а я – себя щипать?!
– Когда у тебя шерсть пропала? – озадачился командир.
– Помню, с колоска зёрнышко последнее сняла, прожевала, и тут меня в бок что-то – бах! – как кольнёт!
– Может, аппендицит? – заподозрил Жнецов.
– Нет у неё ничего, – доложил Сеня. – Здорова как лошадь.
– А, может, тут какой-нибудь воробей или вьюрок из шерсти гнездо мастерит! – оживился Тимофей. – Чтоб птенцам мягче было!
Довод был серьёзный. Неучтённые животные на станции – это ЧП.
– Ищем шерсть! – строго приказал командир.
Станцию обшаривали целые сутки. В первую очередь прочесали вентиляцию, куда могло засосать злополучный клочок. Но нигде ничего не нашли.
– Что ж, – сказал командир, – ситуация нештатная. Говоришь, с попутчиком веселее?
– Да! – в один голос отозвались Тимка и Полька. А командир добавил:
– Пока не найдём пропажу, вас отпускать нельзя.
Пугало и мышка сияли, но кричать ура было неуместно.
– Передам на Землю, что сельхоз эксперимент продолжается. Так что остаётесь до следующего урожая.
– Ура! – не удержались победного клича пугало и полёвка и обнялись.


Вторая попытка

Снова засеяли участок. Тимофей неотступно за ним ухаживал.
Робот внёс коррективы в свои обязанности: сделал мышке универсальный тренажёр. И после нагрузок снимал её показания: пульс, давление, температуру.
Полёт продолжился в штатном режиме. Связь с Землёй не прерывалась. Васильков регулярно докладывал о делах на станции.
Пшеница росла не по дням, а по виткам.
Приближался день созревания.
Тимофей влез в скафандр, набросил шлем, занял на участке свой пост. Собрался стоять, пока всё зерно не нальётся золотом.
Сторожит он, сторожит, держит зрение востро, ждёт птичек, да не простых.
Известно, что человек не видит ультрафиолета, а пчела его спокойно различает. Вот так и космических птиц человек не видит, потому что состоят они из неведомых волновых частиц, недоступных никакому прибору. А вот любое пугало улавливает эти частицы.
Бывало, стоит Тимофей ночью в поле, а с неба летучие объекты спускаются. Но, как только его заслышат, сразу исчезают: летят на другое поле, где никто не сторожит. А там уж преспокойно пшеницу шевелят.  Пируют всю ночь: танцы, песни, игрища. И, главное, круги магические на полях делают. А потом все гадают, чья это работа, да такая ровная?
Никто этих пернатых не обнаруживает, думал Тимофей, потому что состоят они не из живых клеток или молекул, а из частиц, которые даже Большой адронный коллайдер не обнаруживает. Выходит, Тимофей стоял не только на страже, но и на пороге открытия.
– Как же эти частицы назвать? – прикидывал он. – Специалисты по птицам – это орнитологи, значит, и назвать частицы нужно орнитоны.
Хорошо работает голова в космосе. Тимофей размышлял о Вселенной, о туманностях, о созвездиях... Вдруг – грохот! Скрежет! Это они – птиценоиды! Сквозь борт просачиваются! А ещё больше за бортом кружится! За зерном пожаловали?! Будет вам! И верный своему долгу Тимофей дал непрошенным гостям неотразимый отпор:

– Уж поверьте, птички, если
К полю кто приблизится,
Поголовье ваше резко
До нуля понизится.

– Ой, Венера! Ой, комета!
Ой, вы, птички! Ой, Плутон!
Набирайте скорость света –
И пошли отсюда вон!

Если прочь не улетите,
В порошок вас изотру.
Во Вселенной поищите
Лучше чёрную дыру!

От таких слов, от самого вида пугала застыли птичьи клювы разинутые, затряслись их орнитоны мелкие, перья посыпались незримые. И в страхе прочь сиганули птиценоиды облезлые, сгинув где-то во мгле галактической.
Тимофей просканировал пространство: орнитонов поблизости не наблюдалось. Глянул на пшеницу – колосилась «коренастая». Ну вот – задание выполнено. Гипотеза оказалась вовсе не ложной: урожай не получался из-за «птичек».
– Тигр! Тигр! – доносилось с экрана монитора – это вышел на связь Главный по Полётам. – Что у вас на борту?
– Слышу хорошо. Только что отразил атаку птиценоидов.
– Как они выглядят?
– Жуть зелёная. Но больше они сюда – ни ногой, ни крылом.
– Так держать! – подбодрил Главный.
Подтянулись к нему врач-робот и полёвка Поля. Приплыли Васильков и Жнецов.
– Ну как?
– Будет урожай! – заверил Тимофей.
Экипаж, довольный, смотрел на желтеющую ниву.
Через пару витков командир объявил аврал. И все пятеро принялись за работу. С уборочной справились за три витка. Полёвка собрала больше всех. Зерна получился целый космический амбар, то есть отсек.
– Полна коробочка, – доложил на Землю командир. – Зерно будет расти в космосе! Можно к межпланетным полётам готовиться.
– Добро! – ответили с Земли.
Так открылась новая страница в покорении Вселенной.
Вскоре на орбиту вышел грузопассажирский корабль. Пристыковался к МКС. Прибыл новый экипаж. Продукты, технику перетащили. Обратно отслужившие приборы снесли. Ну, а дальше – прощание, пересадка, расстыковка, сход с орбиты, спуск. Всё в штатном режиме. Посадка в заданном районе.


Возвращение

За успешный полёт космонавтов Илью Василькова и Павла Жнецова, и врача-робота Сеню наградили обычными высокими наградами, а Тимофея – медалью «Золотой Подсолнух». Не осталась без наград и Полина – получила грамоту и значок «Ударник полевых работ». А котов-контролёров, торжественно отправили на пенсию.
«Полёты к звёздам возможны», «Пшеница на борту – реальность», «Человек-Жесть одолел невидимок», – пестрели заголовками газеты.
На пресс-конференции Тимофей рассказал о существовании орнитонов и о том, как сохранять урожай.
И, как бывалых моряков называют морскими волками, так теперь опытных астроагрономов стали называть космическими тиграми.
Тимофею предложили вести отряд будущих тигров. Но он сказал, что на полях среди пугал найдётся, кто распознает орнитоны и прогонит прочь пернатых пришельцев.
А мышку Полину позвали возглавить отряд полёвок. Та сходу согласилась. Теперь смену воспитывает.
Тимофею до дому выделили беспилотную летающую капсулу. Он сел в неё. Ввёл координаты Тутовки. Звёздный городок помахал ему. Старт! Не прошло и часа, капсула зависла над полями. Сработала катапульта – и Тимофей на парашюте спустился на землю. Капсула развернулась и умчалась обратно в Звёздный. А средь колосьев заливался полешник.

– Я на поле заломаю
Хоть медведя, хоть быка.
Птички, вас предупреждаю,
Всем намну сейчас бока! –

Нешто, птички, непонятно –
Я тут в поле хлеб рощу.
Не отправитесь обратно
Всех поленом угощу!

– Здорово, Щеп! Как ты тут?
– Привет, Тимоха! Я тебя чуть поленом не огрел. Думал, птеродактиль летит. А это – «Тигр».
– Да брось: мой позывной только для полётов.
– Как успехи?
– Вот «Золотым Подсолнухом» наградили, – показал медаль герой.
– Поздравляю!
– Спасибо.
– А как чувствуешь себя?
– Так как – как? – вздохнул Тимофей и прочёл:
– Домой с орбиты я вернулся,
В дела земные окунулся.
Теперь флешбэками живу,
Как в невесомости плыву.
– Флешбэками?
– Да – воспоминаниями. Я тебе гостинцев обещал, – сменил тему космонавт. – Вот – мох, а вот – ракушки космические.
– Откуда там они?
– От долгого полёта Станция зарастать начала. Это я с бортов соскрёб, когда в открытый космос выходил.
– Уборка везде нужна, – согласился Щеп.
– А вот – космическая еда, – достал Тимофей красивые упаковки, содержимое которых не съел в полёте. 
 – Ты же знаешь, я не ем, – напомнил полешник. – За мох – спасибо: всё мне помягче лежать будет. А ракушки, боюсь, раскрошу невзначай. Сходи на пруд: подари нашему прудильному Мокею.
– Тогда постой ещё тут.
Тимофей побежал на ближний пруд.
– Мокей! – крикнул он с бережка.
– Буль-буль! – всколыхнулась тина и кувшинки: всплыл хозяин водоёма.
– Я тебе космических ракушек принёс.
– О! – потёр лапы прудильный. – Бросай!
Тимофей кинул гостинцы в воду.
– Буль-буль! – обрадовался прудильный. – Ну, как слетал?
– А загадку отгадаешь: космическую?
– Давай!
– Наклонилась на бочок, завертелась, как волчок.
– Так это ж – русалка!
– А вот и нет.
– Значит – пиявка!
– Нет.
– Тогда, сдаюсь.
– Это – наша Земля: большая, красивая и хрупкая.
– Какие же мудрые эти космонавты.
– Да, и – надёжные.
– Везёт тебе: с такими ребятами работал.
– Да. Но тут меня полешник тоже подстраховал. Ну, мне на поле пора. Пока, Мокей!
– Спасибо за ракушки. Приходи – побулькаем. Расскажешь о приключениях.
Прудильный понюхал кувшинку и скрылся в глубине. А Тимофей поспешил к себе. Сменил наконец полешника.
– В космос опять надумаешь – зови, – сказал Щеп напоследок. И, дойдя до поленницы, распихал в ней звёздный мох. Снял голову с плеч, разобрался на дрова и затесался меж поленьями.
Тимофей поглядел на космическую еду: куда бы её.
– Зимой птичкам в кормушку высыплю, – решил он и пошёл к сараю. Там хранились всякие вилы, пилы, грабли, запчасти. Жил там сарайник по имени Тарас. Внутри было темно, светились только его глаза. Нет – не орнитоны, подумал Тимофей, поздоровался и, оставляя продукты, наказал:
– До зимы пусть полежат.
– Угу, – согласно моргнули глаза.
Попрощавшись, с Тарасом Тимофей двинул на поле.
Ветер колыхал золотую ниву. Какая-то мелочь была на подлёте. Он занял свой пост. Приготовился прогнать птиц. Запел. Но полилась совсем не устрашающая песня:
– Вы зимою не ватрушки,
Птички, встретите в кормушке:
Будет в люты холода
Вам из космоса еда.

«Что это со мной? – подумало пугало». И снова захотело спеть что-то вроде «Ой, вы, птички дорогие, есть места для вас другие» или «Улетайте за Можай – там вкуснее урожай!». Но снова запело:

– Ни галушки, ни ватрушки
Не ищите вы в кормушке.
Будет в люты холода
Вам из космоса еда.

Пернатые звонко и одобрительно захлопали крыльями, ожидая продолжения.
Но тут на горизонте показался космический корабль.
Неужели?! Тимофей встряхнул головой. Уф-ф! Померещилось.
Навстречу шёл местный комбайн. С ним рядом катился самосвал, подставляя кузов под сыпавшееся зерно. Всё как полагается – страда. Но почему комбайнёр в шлеме и скафандре?! И дым какой-то. Неужели он пошёл на взлёт?!
Скорей! Нужно успеть запрыгнуть в кабину!
И, разгоняя птиц, Тимофей рванул навстречу стартующему кораблю.