Черный колокольчик

  Это - не страшилка. Это - рассказ о том, как много неизвестного и непредвиденного таит Природа. Можно ходить по лесу кругами, но так и не выйти к знакомым местам, почему-то человек вдруг теряет ориентацию в хоженом-перехоженном месте и пропадает на несколько часов, суток, лет, и, даже, десятилетий и столетий.  Природа полна загадок и неожиданностей и на знакомой тропинке вдруг можно увидеть чудо. И думать о том, что же это? Неожиданное Приветствие Лешего? Везение? Или какой-то Знак, подсказка, данный свыше? На окраине Воронежа был такой лес, где отдыхали жители микрорайонов. Хоженый-перехоженный, местами замусоренный, особенно ближе к цивилизации, с совершенно традиционной, свойственной местным условиям, растительностью. Никаких неожиданностей в нем не предполагалось увидеть. Мы часто гуляли там с маленькими детьми, потому что хвойный лес - источник кислорода, да еще прибегали, почти что ручные, белочки и бельчата, которые отличались хвостиками - у молодых белочек хвостики были очень смешные - почти голые, с кисточкой на концах. Они с удовольствием принимали из рук угощение и лакомились семечками и кедровыми орешками. Наблюдать за ними было и приятно и забавно. Бродить по лесу - было любимым занятием моего папы (и мужа - тоже). Он часто брал меня с собой в выходные дни на речку, в лес для этого мы несколько станций проезжали на поезде или на электричке, а потом пешком бродили в чащах и буреломах. Папа никогда не боялся запущенных лесных мест, учил меня отличать по стволам деревьев стороны света, ориентироваться по лишайникам и мхам, растительности на деревьях, показывал, какие съедобные и ядовитые растения растут в лесу, различать зверей по их следам и помету, птиц по их пению и внешнему виду. Он так много знал о лесе! Особенно запомнились осенние прогулки, когда лес удивительно пах прелыми листьями и грибами. Осенний воздух - самый ароматный. Папа родился и вырос в деревне, где много ходили пешком, и пройти даже несколько десятков километров за день не было проблемой. Но папа был, даже для деревни, очень быстрым ходоком, и, как я узнала после, некоторые деревенские жители его называли "Колесиком", потому что он очень быстро перемещался в пространстве, был очень хорошенький ("холесенький")и звали его Коля. Но сам он этого не знал, и, когда я рассказала ему о том, что его так называли, он очень удивился и засмеялся. Папа был геолог по своему первому образованию и очень любил ходить в походы со своими учениками, когда стал работать в сельской школе учителем. А высшее педагогическое образование получил, учась заочно. И со мной он тоже любил бывать на Природе в свое свободное время. Благодаря папе, я многое узнала о жизни леса, он мне очень нравился и я не боялась находиться в нем. Темные ельники сменялись белыми березовыми рощами, в дубравах было как-то золотисто-солнечно и пахло по-особенному вкусно, а после, дома, мы с папой мастерили разные поделки из коряг, желудей и шишек. Лес был привычен для меня, как дом родной. И ничего нового и необычного в разного рода лесах я не видела. И, вот, в этом захоженном и замусоренном воронежском лесу, вдруг, на тропинке, протоптанной местными жителями, я вдруг увидела очень необычное растение - прямо под зарослями лопухов и крапивы. Это был небольшой кустик, вроде природных "анютиных глазок", но цветочек был покрупнее цветка "анютиных глазок", размером с небольшой наперсток, и, как будто, сделан из черного бархата. Он не отбрасывал бликов на поверхности лепестков и был такого глубокого черного цвета, что даже страшно было к нему прикоснуться. Почему-то было такое чувство, что если я даже дотронусь до него, случится что-то такое, что изменит мир навсегда. Никогда в жизни я не видела таких цветов - ни до этого случая, ни после. Но, пока я сидела на корточках, его разглядывая, начало быстро темнеть, и надо было быстро уходить из леса. Мы ушли, но на другой день, снова пошли в лес, этой же дорогой. Дойдя до знакомого места, где я вчера увидела этот необычный цветок, ничего особенного я не увидела. Там, где он рос вчера, были заросли крапивы и лопуха, а черного колокольчика - не было. Что это был за странный цветок - не знаю. Но он был очень красивый, хоть и черный, и я его часто вспоминаю. Кстати, с грибами мне не везет. Первый встреченный мною в лесу гриб, когда меня взяли в лес, лет в пять, был Бледная Поганка - белый, огромный, и я его схватила и побежала показывать взрослым, какой я здоровенный гриб сразу нашла, за что меня сильно отругали. Папа так боялся, что яд Бледной Поганки проникнет в мой организм через кожу, что очень тщательно тер мне руки своим носовым платком, смочив его водой. Потом, правда, я научилась разбираться в грибах, но мне они, съедобные, не особенно попадались, а чаще всего я набирала молодых белых дождевичков, от которых после варки целого ведра оставалось грибов на одну большую сковородку плюс бульон. Но они были очень вкусные и безопасные, потому что они являются одной из разновидностей шампиньонов. Старые, зеленые дождевики несъедобны и рассыпаются в пыль при прикосновении к ним, но эта пыль обладает сильными лечебными и ранозаживляющими свойствами. Папа с мамой же часто ездили в лес за грибами, набирали их мешками и корзинками, и они потом отмокали в ванной, и мама варила их, и закручивала очень вкусные консервы. Брат тоже умеет собирать грибы. Он их чувствует. Ходит с палочкой и ворошит ею те места, где, как ему кажется, они растут, и находит целые  семейства. А сейчас мы в лес уже не ездим и грибов не собираем, очень много отравлений ими, в последнее время, поэтому опасно их собирать, даже съедобные.
    Что же касается моей встречи с неизвестным цветком - черным колокольчиком, я думала о том, что это было за явление? Но определенного ничего придумать не могла. То ли это был символ быстро надвигающейся ночной черноты, когда тьма побеждает на время свет, то ли, даже, символ самого Воронежа. Говорят, что было такое древнерусское имя - Воронег, которое вполне могло, со временем, трансфоримироваться в Воронеж, "вороной", "черный". Черноземье. Мой папа очень любил поэзию и часто читал мне стихи воронежских поэтов - Кольцова, Никитина. Некрасов и Гоголь тоже были его любимыми авторами. Мистическая проза Гоголя Николая Васильевича воспринималась и воспринимается сейчас мною, как поэзия, потому что они так написаны. что ничего изменить в его текстах, без ущерба для ритмики и мелодики повествования, нельзя. Мой папа тоже - Николай Васильевич, только Уваров. Увар - означает "война", "воин". "Вар" - "кипяток", "кипение страстей", "кол о кол", битва, в общем-то.
     Мал золотник, да дорог.