Спокойненько лежать в своём гробу

Вечером Марина была в прекрасном расположении духа. Ей не спалось, напротив, тянуло порассуждать, пофилософствовать.

– Сколько зиме этой длиться?

– Зима – это хорошо, – подразнивала Катя. Она знала, как легче всего разговорить Марину. А потом можно спокойно лежать и слушать. Марина тут же, не замечая подвоха, отреагировала со свойственной ей горячностью:

– А! Так тебе хорошо! Ах ты, эгоистка! А обо мне кто думать будет? Я – создание теплолюбивое. Да и учиться уже надоело. Я хочу лето и Крым.

– Так прямо сразу лето? И Крым? – Катя хихикнула в одеяло, но на этот раз Марина не взорвалась, а серьёзно задумалась.

– Да, правда, сразу лето – это как-то нехорошо. Как же это я про весну забыла? Это самое красивое время года – весна, май… всё в цвету… а знаешь, я хотела бы умереть весной, и чтобы земля цвела.

Катя приподнялась на локте:

– Эй, ты чего? При чём здесь смерть?!

– Не знаю… Я часто думаю о смерти. Мне она представляется не страшной, а загадочной, таинственной и манящей. Как вход в другой мир, в другое измерение, как новые возможности, которых я лишена здесь, на земле, и я от этого страдаю! Я не могу летать, не могу передать тебе то, что чувствую. Не могу вдруг оказаться там, где мне хочется. Я так много времени трачу на сон и на еду! А когда я умру…

– А когда ты умрёшь, девяностолетней бабулей, между прочим, потому что у тебя отличное здоровье и закалённый, натренированный организм, то будешь спокойненько лежать в своём гробу и летать тебе уже не захочется!

– Девяностолетней бабулей? – переспросила Марина с недоверием и так комично, что Катя от души рассмеялась. Не удержалась от смеха и Зиночка, которая до этого момента удачно притворялась спящей. Ей всегда ужасно нравилось слушать, о чём говорят подруги, но по опыту она знала: стоит ей вмешаться, и разговор иссякнет.
Но Марина продолжала совершенно серьёзно:

– Ну, уж нет! Я долго жить не хочу… Я бы хотела умереть молодой, в самом расцвете сил, на взлёте и обязательно весной!

– Эх, ты, Маринка, всё у тебя наоборот, не как у людей. Нормальные люди весной не помирают, а влюбляются.

– Влюбляются? – и снова дружный смех подружек. – Ну, пусть они влюбляются. А я не доверяю любви... даже боюсь. Боюсь полюбить, потому что боюсь поверить. Это что-то слишком ненадёжное. Сегодня ты для него – всё, он и клянётся, и на руках носит, а пройдёт время – и ничего нет. Помнишь, как у Цветаевой: "Вчера ещё в глаза глядел, а нынче всё косится в сторону"... как Юрка! И что станешь говорить? Человек не волен над своими чувствами, и заставить любить невозможно. Так везде и всюду: месяц-другой.

– Ты с Юрой уже дольше.

– Ну, год-другой...

– А тебе надо?

– Вечно!.. Но вечной любви не бывает. Поэтому лично я предпочитаю дружбу. Мне нужен мужчина-друг, который мог бы принять меня – такую. Мог бы понять в любой ситуации, защитить. Не был бы слишком раним, уязвим, как это бывает с пылко влюблёнными. Прощал бы мои глупости и капризы, даже увлечения – жизнь ведь длинная... Не знаю, может быть это ещё что-то более нереальное, а?

– Ничего, Марин, если и не Юра, найдётся другой, кто и тебя успокоит.

– Да! Мне нравятся сильные мужчины с несгибаемой волей, с которыми я могу скрестить своё оружие, – неожиданно она выскочила из постели и сделала изящный выпад, точно пронзая неизвестного противника невидимой шпагой.

Катя снова рассмеялась, одновременно любуясь подругой, её лёгкими грациозными движениями, и почему-то жалея её, а Зиночка так, чтобы видно было только одной Кате, слегка покрутила пальцем у виска.

отрывок из романа "С точки зрения..."