Мистика, Часть 3

Через несколько дней после случая со спасением девочки, по совету своей подруги, Марина решила пройти полное психиатрическое обследование в местной клинике, дабы убедить себя и свое окружение в том, что никаких отклонений в психике у нее нет. Это была не сложная процедура: несколько анализов, тесты, различные логические задачи, МРТ, энцефалограмма. Однако процедуры заняли целый день, но уже на следующий день результаты тестов были известны.
 Пожилой врач, сложив руки на столе, с гордой осанкой изучал анамнез и что-то бормотал себе под нос. Он то и дело исподлобья посматривал на Марину и делал какой-то комическое, неестественное удивленное лицо. В такие паузы Марина напрягалась и ждала хоть каких-то ответов. Однако врач снова опускал глаза на бумаги и продолжал что-то бормотать. Так продолжалось минут десять, после чего врач, не отрываясь от бумаг спросил:
— Как настроение?
Марина хотела, как можно быстрее закончить прием и всю эту волокиту, потому что с детства не любила больницы и странную гнетущую атмосферу в них:
— Уже намного лучше, – сказала она и выдавила из себя улыбку.
— Это хорошо… Это хорошо…
Доктор вытянул губы трубочкой вперед, когда поднял энцефалограмму Марины и начал изучать ее. Очередная неловкая пауза затянулась надолго. Марина решила нарушить тишину и спросила:
— Что скажете доктор?
Врач с любопытством посмотрел на Марину и ответил вопросом на вопрос:
— А что, по-вашему я должен сказать?
Марина даже улыбнулась, видя полноту абсурдности происходящего, потом поняла, что это, скорее всего, еще один тест на выявление психических расстройств.
— Ничего не могу сказать, вы полностью здоровы, никаких патологий не выявлено. Небольшой пост стрессовый синдром, но это пройдет, само собой.
У марины словно с души камень упал. Она удивилась, насколько все оказалось просто. Когда она шла сюда, тог была уверена, что врач будет задавать ей бесконечное множество глупых вопросов и она бы выглядела как дурочка, однако на нее сильно давление оказывало окружение и поэтому такой легкости и непринужденности она была безумна рада.  Она искренне улыбнулась, наверное, в первый раз за последнее время, поблагодарила доктора и вышла из кабинета.
Как только дверь захлопнулась, доктор быстро встал со своего места, закрыл дверь на замок, подошел к шкафу с медицинскими препаратами, достал оттуда бутылочку с разведенным спиртом. Дрожащими руками он открыл пробку и выпил все двести грамм за раз. Он скривился от горечи алкоголя, занюхал рукавом и снова начал что-то бормотать себе под нос.
Неожиданно в препараторское включился приемник и начал громко шипеть. Доктор судорожно обернулся. В горле вдруг пересохло отчего даже глотание слюны вызывало жгучую боль.
— Я все сделал как вы просили, – судорожно крикнул доктор и пошел к бытовке
Он вошел в мрачное помещение, в которой давно царил беспорядок, но никого в ней не нашел. Препараты стояли на своих местах, стулья и мебель так же никто не трогал. Куча разного хлама в дальнем правом по обыкновению была покрыта толстым слоем пыли. Приемник стоял на столе, на который падал луч солнечного света. В этом луче весело и непринужденно летали тысячи пылинок.
 Доктор закрыл дверь и хотел вернуться на свое место, но увидел странного человека, в черном одеянии который сейчас копошился в бумагах на столе. Под капюшоном не было видно его лица. Он был среднего роста, среднего телосложения, и ничего необычного в этом человеке, на первый взгляд, нельзя было найти. Он разложил бумаги на столе и водил по ним правой рукой, на каждом пальце которой сверкало по перстню. Эти перстни были сделаны весьма искусно, с мелкой гравировкой, усыпанные разноцветным камнями и вставками из различных металлов. Это, пожалуй, единственная нетипичная черта в его внешнем виде, по которой его можно было точно узнать. В остальном же он был одет как простой горожанин. Черные джинсы, высокие коричневые ботинки, серая куртка с капюшоном, который очень хорошо закрывал его лицо. Фактически из-за этого капюшона лица не было видно вообще, просто мрак и отдельные черты его худой физиономии. Однако доктор сразу подметил, что он носит контактные линзы, потому что даже в таком “капюшонном” мраке его глаза выделялись особенно ярко и гипнотически. В толпе на него не обратишь внимания, но при близком контакте понимаешь, что этот человек отличается от остальных своей оглушительно аурой и невероятной, чудовищной силой воли. Это самый странный человек, с которым доводилось встречать доктору в своей жизни. Он не мог понять, псих это или умный и расчетливый агент спецслужб. Он почти не разговаривал с доктором на прошлой встрече, лишь отдавал короткие указания и распоряжения.
Вчера ночью, при первой встрече, врач после короткого разговора с этим незнакомцем угрожал ему вызвать полицию, однако в ответ выслушал целую лекцию о своем прошлом. Этот человек был хорошо осведомлен о его темных делишках по фальсификации диагнозов пожилым людям, чем, собственно и надавил на психиатра и подчинил его своей воле.
Доктор подошел к незнакомцу и дрожащим голосом промолвил:
— Все как вы говорили, она чиста, диагноза нет. Но я поражен. Я ошеломлен. Откуда вы знали? На ранней стадии диссоциация не диагностируется обычными методами, если бы я не знал куда копать, никогда бы не поставил ей такой диагноз.
Доктор старался угодить незнакомцу, так как от него сейчас зависела карьера и вся жизнь врача. Незнакомец держал папку с материалами по делам о нескольких фальшивых диагнозах, которые этот доктор ставил в сговоре с криминальными структурами ради махинаций с квартирами и прочего имущества. Там были собраны неопровержимые доказательства его преступлений. Явки, фотографии, движение наличных и безналичных средств, списки пациентов и их диагнозы. Опровергать это доктор не стал, потому что прекрасно понимал, что эта папка могла бы доказать эпизоды о десятках загубленных жизней. Незнакомец кинул все материалы на стол доктору. Уверенной и спокойной походкой он вышел из кабинета и пошел к выходу. НИ один врач, ни один пациент не обращал на него никакого внимания, словно его и вовсе не было.
Доктор с облегчение выдохнул, а потом опомнившись схватил эту злосчастную папку, забежал с ней в бытовку, кинул в урну, облил спиртом и поджег. Бумага быстро сгорала в языках пламени, а доктор вытирал платком свой вспотевший от напряжения и стресса лоб.