Водопад Девичьи Косы. Глава 5

Из бара Алла уходила внезапно, в разгар всеобщего веселья.
Исчезала вдруг, как Золушка, поспешно покидающая бал до окончания магических чар.
Удивительно, что Андрей, беспрестанно наблюдавший за нею, этот момент почему-то не улавливал.
И вот однажды, в очередной раз обнаружив её раннее исчезновение, он тоже покинул бар.

Вечерняя мгла, сгустившаяся над посёлком, скрывала в ласковых бархатных лапах деревьев фиолетово-чёрное тело ночи. Вдалеке тусклый неверный свет редких фонарей дырявил дымчато-синюю ткань сумеречного воздуха.

Вдруг где-то впереди, на асфальтовой дорожке, скрытой шеренгой лип, рассыпался знакомый смех.
Андрей, ускорив шаг, поспешил на него.
Выскочив на твёрдую плоскость асфальта, он замер. Остолбенел на мгновение.
В клочке дряблого света, выдранного колючим сиянием фонаря из синего тела вечера, смеясь и дурачась, двигались двое. Два тёмных силуэта: мужской и женский, он и она.

Маленькая фигурка весело устремлялась вперёд, обгоняя большую, а потом внезапно застывала в ожидании приближающегося спутника. Тот ещё не успевал поравняться с нею, как... ох! Она падала, словно подкошенная.
Мужчина вскрикивал от неожиданности и опасения, что не успеет подхватить, что не удержит, что она рухнет мимо его неловких рук наземь... Но нет, её расчёт был точен: маленький силуэт падал прямо в распахнутые объятия сильных мужских рук.
И оба смеялись: он - облегчённо, хоть и не вполне ещё оправившись от пережитого испуга за подругу, а она... её смех ни с чьим не спутать!

Андрей смотрел на них, а сердце металось в груди, как обманутый и запертый в клетке зверь. Эх, чёрт! Кто он, её спутник? Кто этот счастливчик? Держать её в своих объятиях, слушать её смех...
Сердце, размолоченное в кровь, задыхающееся и скулящее, вдруг вырвалось из своей клетки, бросилось на землю и мячиком, глупое, покатилось к ногам тех двоих.

Как будто почувствовав что-то, Алла оглянулась, увидела Андрея, узнала... и быстро, уже без всяких дурачеств, устремилась вперёд.
Мужчина на какое-то мгновение застыл в недоумении, не понимая причины резкой
перемены настроения своей спутницы, но потом подхватился и побежал за ней. Догнал и покорно зашагал рядом, едва поспевая за её торопливым шагом. Видимо, он уже успел привыкнуть и смириться с её капризами и чудачествами, принимая в ней всё, как должное.

Андрей пришёл домой и, не зажигая свет, не раздеваясь, упал на кровать.
Лежал долго, бездумно и бесчувственно вперившись невидящими глазами в навалившуюся на него темноту.

Незаметно тяжёлый гнёт сна подмял его под себя.
Из черноты двинулись извилистые серпантины дороги, по которой прыгала верная рабочая скотинка - пансионатский "козёл" с брезентовым верхом.
Сидя за баранкой, Андрей оставлял позади серую асфальтовую ленту с покатыми обочинами в зелёных выпушках и каменистых ущельях.
Вдруг навстречу вынырнула вереница велосипедистов, пригнувшихся над чёрными рогами своих гоночных велосипедов. Следом за ними катил голубой микроавтобус, высунувшись из окна которого, что-то кричал вдогонку спортсменам их тренер.
Вскоре эта картинка стерлась из виду, оставив Андрея на дороге одного, за баранкой натужно пыхтящего "козла".
Неизвестно почему в голову взбредает мысль, что велосипедистов необходимо немедленно нагнать, что это жизненно важно - он просто обязан сделать это.
"Козёл" недовольно запрыгал, и большого труда стоило заставить его круто изменить направление.
Внезапно снаружи по капоту забарабанили дождевые капли. Сначала редкие, потом гуще и гуще. Андрей нетерпеливо вглядывался в мокрое и пупырчатое стекло.
И наконец, едва различимо впереди забрезжил зад голубого микроавтобуса.
Вот "козёл" поравнялся с ним и даже трётся о заляпанный грязью голубой бок.
Хорошо видно, как микроавтобус гонит перед собой волну пенистой грязи и караван забрызганных, прибитых дождём велосипедистов.
"Козёл" тяжело плывёт по дороге, воет надорванным мотором, дымится и безжалостно отстаёт от микроавтобуса. Андрей изо всех сил рвёт рычаг скоростей, стараясь не упустить из виду грязный голубой квадрат.
Вдруг, как из-под земли, перед машиной появляется тоненькая дрожащая фигурка, облепленная мокрым лоскутным свитером и потемневшими от воды длинными волосами.
Андрей судорожно выворачивает баранку, "козёл" взревывает, падая в кювет, переворачивается раз-другой-третий и кубарем катится вниз. Объятый пламенем, водитель, как пылающая головешка вылетает из машины.
Где-то внизу слышится мощный взрыв.
Андрей подхватывается и огненным факелом бежит, бежит что есть силы.
"Как странно! - колотится в нём мысль. - Сумасшествие какое-то! Такой сильный дождь, а я горю. Я весь в огне!"

Он проснулся. Выламывало все суставы.
И тело, и душа были такими же помятыми, как одежда, в которой он завалился спать.
До утра было ещё далеко.


В том же корпусе, что и Алла, вот уже второй месяц обитали спортсмены-сибиряки, приехавшие на сборы. Впрочем, спортсмены - это громко сказано: обыкновенные мальчишки-велосипедисты, четырнадцати-шестнадцатилетние.

Небольшое одноэтажное здание, деревянное, выкрашенное в ярко-голубой цвет; утопающее в пышных зарослях шиповника и с традиционными цветочными клумбами под окнами.
Корпус был старой, ещё довоенной постройки, хотя и многажды ремонтированный, но не располагающий комфортом.
Зато имелось три входа: центральный и два боковых.
Высокое парадное крыльцо было отмечено резным деревянным кружевом по краю крыши.
Оно вводило в широкий, разветвлённый в противоположные стороны коридор, левый рукав которого заканчивался комнатой отдыха с телевизором и туалетной каморкой с унитазом и умывальником, а правый - двумя комнатами, в одной из которых, жилой, четырёхместной, и проживала Алла; другая же была приспособлена под служебное помещение, ключ от которого хранился у кастелянши.
Боковые входы в корпус были попроще, поскромнее, без крылечек. Восточный вёл в две просторные комнаты - в большую, десятиместную, похожую на казарму, где поселились велосипедисты помладше; и в туалетную, с тремя кабинками, против которых вытянулся
ряд умывальников. С западной стороны имелись две небольшие комнатки: в ближайшей, двухместной, обитал тренер, а в следующей, четырёхместной, - старшие ребята.

С одним из велосипедистов, самым взрослым в команде, семнадцатилетним Костей,
Андрей был знаком с первых дней появления спортсменов в пансионате.
Коренастый крепыш с доверчивыми шоколадными глазами, льняными волосами и застенчивой улыбкой, мгновенно располагавшей к себе. Недаром Андрей обратился именно
к этому парнишке, когда другу детства Ваське понадобилась помощь в ремонте старого драндулета, по привычке называемого велосипедом.

Распорядок дня у ребят был довольно напряжённый.
Каждый их день наполнялся одним и тем же, не взирая ни на какие погодные условия: ежедневный подъём в шесть часов утра, зарядка, завтрак, тренировка, обед, тренировка, ужин. А после ужина душ - смывание с усталых, натруженных тел пыль и грязь местных дорог.
Но прежде чем лететь в душевые, мальчишки возились со своими велосипедами: чистили, смазывали, ремонтировали.
Перед сном часок-другой смотрели телевизор. А в десять вечера тренер уже объявлял для них отбой.
Выходных и праздников, способных изменить график здешней жизни ребят, не предусматривалось. Тренер гонял их безжалостно.
Правда, питание спортсменам было организовано усиленное: в столовой они получали двойные порции. И кроме того, ежедневно выдавались дополнительно витамины - орехи и яблоки, закупленные тренером у местного населения в большом количестве и хранимые в мешках под пустующей кроватью в тренерской комнате.

Андрей и после ремонта Васькиного велосипеда продолжал наведываться к Костику
поболтать о том, о сём. И незаметно они подружились.
Постепенно произошло знакомство и с остальными мальчишками, так как время от времени он заглядывал в комнату отдыха, где велосипедисты обычно собирались посмотреть перед сном телевизор и обменивались впечатлениями минувшего дня.

С появлением в пансионате Аллы, которая по воле случая поселилась именно в этом корпусе, Андрея особенно тянуло заглянуть к ребятам; взбежать на высокое крыльцо,
пройти с независимым видом в комнату отдыха...
А сердце так и обрывалось: вдруг она там, вдруг тоже зашла посмотреть телевизор?

Был случай, что заглянула раз. С любопытством окинула весёлым взглядом собравшихся и, скользнув невнимательно по экрану телевизора, спросила беспечным голосом: "Что там такого интересненького показывают?" Но, не дождавшись ответа, снова скрылась за дверью.
Ей никто не ответил не потому, что проигнорировали, а от растерянности; потому что до
её появления как раз о ней и разговаривали.
И нате вам, тут как тут, легка на помине! Никогда не заходила, и вдруг: "Здрасьте!"

Надо заметить, что она, сама того не подозревая, являла собой одну из любимых тем для разговоров в комнате отдыха.
Ребята жили в посёлке уже больше месяца, и все темы, привезённые ими из дому, много раз были говорены-переговорены. Все впечатления от пребывания здесь были обсуждены, и пацаны, как кукушата с жадно раскрытыми клювами, нетерпеливо ожидали от жизни новой пищи.

Своим появлением в пансионате Алла внесла в напряжённую, но однообразную жизнь подростков некоторое разнообразие.
Сначала они обсудили вдоль и поперёк её внешность, одежду, подруг. Каждое движение, каждый шаг её, подмеченные ребятами в кратенький кусочек дня, свободный от тренировок, могли стать очередной темой для пересудов.
По-мальчишечьи свысока, иронизировали они и посмеивались над объектом своих наблюдений. Хотя относились к ней скорее с симпатией, чем с неприязнью.
Имени её они поначалу не знали и между собой называли то "эта длинноволосая", то "эта
хиппи", но, в конце концов, в их кругу для неё определилось прозвище Русалка.
Сама же Алла называла велосипедистов мальчиками и, по большому счёту, не обращала
на них никакого внимания, явно держа их за детей.
Ну и отыгрались же за это пацаны, на все лады перемывая между собой её косточки!

  Продолжение:  http://www.proza.ru/2018/01/25/170