Сталкинг и химия

В квартире номер 303 дома н, по улице Гагарина двое вели воодушевленную беседу за рюмочками горечительной Московской. Первый – Петр Никитич Кириллов, в прошлом химик одноко крупного подмосковного НИИ, а на данный момент преподаватель одного из московских ВУЗов, по химической специальности. Второй – я. Московская шла хорошо, спустя три рюмки. Повода никакого не было, просто Никитич позвал меня в гости, казалось бы просто так, но, однако, как выяснилось позже, было это далеко не так. Я уже был в небольшом подпитии, а Никитич, сидевший в белой, прочаянной майке и трико, как-будто бы ничего и не пил. В данный момент он мне рассказывал про свою буйную молодость и работу в своем НИИ. Никитич был душевным мужиком – любил потравить байки и всегда справлялся как у меня дела и неоднократно звал в гости, как в свою очередь и я его. У Никитича из родных дома жил только кот – Фенька, который вечно спал под батареей, кот был тоже уже многое повидавший – ему было 20 лет, поэтому кроме сна он ничем и не занимался, разве что вставал поесть и справить нужду. Никитич всегда готовил ему кашку, так как зубов у пушистого почти не осталось. С женой же у Никитича не задалось, она ушла от него и забрала единственного сына, Никитич тогда расстроился и бросился пить, с его же слов, «безбожно» и «беспощадно» - так химик скатывался в полное уныние и немощь, с работы его уволили, в связи с закрытием предприятия, диссертация не клеилась, да тут еще и жена отчебучила, сказав, что всего себя он посвятил науке, и жить она с ним более не может. Так и вышло, что Никитич остался один в маленькой квартирке в Реутове, без работы, денег и родных. Тогда напомнил о себе его старый знакомый который и позвал Никитича преподавательствовать и , заодно, докончить исследования для диссертации. Никитич после долгого сна в запоях согласился, и теперь совсем уж выпивал редко, только с гостями, которые бывали у него очень редко. Сын навещал старика, но не чаще раз в два-три месяца, отца он почти не любил и, почти не уважал. Я говорю «почти», потому что так говорил сам Никитич. С Никитичем я познакомился как переехал на съемную квартиру по соседству, тогда же сразу завязались наши дружественные отношения, т.к старичок он был к себе располагающий и дружелюбный. Он часто заходил ко мне в гости, и само собой я его встречал радушно и чашкой чая и вареньем, которое Никитич так любил. Я доверял Никитичу, и поэтому многое ему про себя рассказал, например про свои вылазки на заброшки, про которые я рассказывал малому количеству людей, поскольку у них обычно не вызывает это интерес, у всех, кроме собственно Никитича. Старик всегда меня внимательно слушал и делился со мной своей мудростью и опытом, если это было необходимо. Но, чаще в роли слушателя выступал я. Сегодня он мне рассказывал историю про то, как они в НИИ спирт барыжили этиловый и продавали алкашам из села, которое было неподалеку.
- Ну так и вот, Артём, а эти покупают и радуются, а мы в расходах на эксперименты писали больше положенного, так и жили, ну давай и мы выпьем, - Никитич подлил Московской. Мы бахнули. Я взял со стола лук и обмакнув в соли закусил. – Впрочем есть и сейчас возможность заработать… - Никитич улыбнулся, жуя кусок бутерброда с салом. – Причем очень неплохо, - Никитич хитро смотрел на меня.- Интересует? – улыбался он.
- Смотря что делать, - жевал лук я.
-Ты же заброшки любишь, ну там полазить и т.д и т.п. – я утвердительно помычал. – А не хочешь ли ты, мой милый друг, залезть в мое бывшее НИИ?
- Вы чего ж меня отравить хотите? – я тоже улыбнулся, насыпал соли на бородинский хлеб и откусил.
- Да нет же, предлагаю тебе подзаработать. Деньги неплохие.
- И что же надо делать?
- Всего то притащить кое-что из подвала того НИИ. И тебе отрада и прибыль и мне.
- Что то я не совсем Вас понимаю…
- Ну как, в девяностые НИИ погорел и съезжая много просто бросили на произвол судьбы, там осталось полно всякого интересного, а так как здание находится далеко от населенной местности, думаю там еще много чего осталось.
-Да мне кажется вывезли все, как это обычно у нас бывает. Вон в Федоровке даже перила с лестниц утащили.
- То открытый объект, а то НИИ.
- ДА оно охраняется небось.
- Вот этого я тебе не подскажу. – Никитич взял стрелку лука и макнул в соль, - Но одно точно знаю, там могли остаться химикаты, на которых мы можем с тобой заработать. Я бы и сам отправился, да я стар и таким заниматься невпроворот.
- И какова цена вопроса?
- Килограмм того чего я тебе скажу в районе 100 тысяч. Человек у меня есть, точнее он у меня спрашивал, знаю ли я, где достать, я сказал, что знаю. 60 на 40 договорились?
Я хоть и будучи в подпитии на такие условия не согласился:
-Эка Вы меня за дурачка держите, или мне хотите 60% предложить?
Никитич смутился:
- Ладно 50 на 50.
Я улыбнулся. Он поднял рюмку и с тостом за «общее дело» мы бахнули. Закусили. Я занюхнул луком, резкий запах ударил по ноздрям и я словно очнулся. Затем проморгался и жуя спросил:
- А что доставить то надо?
-Цезий, - совершенно спокойно сказал Никитич. Я поперхнулся и выплюнул непрожеванный лук:
-ЧТО?! – я приподнял одну бровь.- Он же радиоактивен?!
- Там Цезий 133 – оттарабанил Никитич. – Да и он в специальных резервуарах, еще произведенных в Союзе – бояться тебе точно нечего.
- И сколько в резервуаре?
- Одна банка – 10 кг. Миллион рублей то бишь.
-Зачем он кому то понадобился.
- Лекарство от рака.
-По -моему цезием рак зарабатывают.
- Соли цезия используют в качестве лекарства от рака, за этим он и нужен заказчику. Достать его сложно, и он предложил сумму меньше рыночной, но я согласился и на такую.
- Ладно… Но 10 килограмм? – протянул я. - Это как же я попру. Ладно одну. А если несколько. Да и рамки в метро сработают….
- С рамками решаемо- я встречу тебя на такси. Ну а переть все же придется. Но деньги того стоят.
- Эка Никитич как бы мне потом не пришлось самому наш цезий жрать, - уже совсем окосев шутковал я, однако даже в таком состоянии я понимал, что дело не из легких – хотя, дотащить 10 кг за лимон рублей – я не против. – А если охрана.
- Да брось, в этой стране все загинается. Охрана если только там все снесли и новое что-то строят.
- А если все вынесли?
Никитич скривился и очень хитро на меня посмотрел. Я тут же отреагировал:
- Я должен еще что-то знать? – Никитич блеснул глазами.
- Несомненно, я уверен в успехе данного предприятия, иначе я бы тебе не предлагал всего этого….- наступила пауза.
- Тааааак …. – сподвигал продолжить я.
- Но есть одно «НО». Дело в том, что цезий находится в подвальном помещении…. Вход туда заварен, но есть лаз в шахте лифта вот в этом и вся загвоздка. – Никитич налил еще по рюмашке. Мы бахнули, я занюхнул рукавом. Сознание помутилось окончательно. В итоге мы условились, что ранним утром в следующую субботу я на электричке отправляюсь в Москву, а потом, опять ж, на электричке в пункт назначения. За час до Москвы я предупреждаю Никитича и он меня встречает у вокзала на такси, и мы, счастливые и почти богатые, едем в Реутов, но я ему сказал что пусть насчет нашего богатства он пока не загадывает, поскольку я еще никуда не поехал и не знал получится ли у меня все это предприятие или нет. Но хмельной ум говорил, что все получится, что мы озолотимся и вытащу я оттуда не один контейнер, или что там, а несколько. На этой ноте мы, допив Московскую, разошлись…
***
Утро выдалось морозным- ноздри так и слипались, на краях шапки вылезал иней от теплого воздуха поднимающегося из-под носа. На станции Б-нская, от которой собственно и предполагалось добраться до НИИ , кроме меня был еще какой-то местный алкаш, с фанфуриком в руке он кричал что-то про Путина , Советский союз и патриотизм. Он попытался залезть в электричку, но был настолько пьян, что его отшатывало назад, каждый раз когда он вставал со скамейки. Когда электричка присвистнула, алкаш закричал:
-Вот СУКА, - и метнул фанфурик в электричку, тот разбился, впрочем, это совсем не помешало поезду тронуться. Алкаш торжественно вскинул кулак вверх и плюхнувшись на скамейку, поник на ней, и упав, захрапел.
Я почесал затылок, посмотрел на часы. Время 9, я уже у черта на куличиках , черт пойми зачем и самое интересное, что от станции мне идти еще около часа, чуть больше. Три километра предстояло пройти вдоль дороги, потом на повороте надо свернуть в лес перпендикулярно дороге и так чапать где-то еще три километра. Описание дороги я , пожалуй, опущу , поскольку это совершенно неинтересно: я как обычно пел песни и разговаривал сам с собой, идя вдоль шоссейной дороги сначала, а потом по лесу, в котором было очень сложно пробираться по лесной зимней полемике почвы.
Когда из-за деревьев показалось огромное здание бывшего НИИ, я тутже лег пузом на снег и достал позаимствованный у друга бинокль. Я долго наблюдал за обстановкой вокруг длинной 6-тиэтажки. Рядом с шестиэтажкой, которая, со слов Никитича была главным зданием, располагался еще какой-то ангар и несколько одноэтажных зданий, в том числе и КПП. К КПП я приглядывался долго, движения замечено не было. Однако, на дороге, возле КПП, были свежие следы от колес, что меня очень смутило. Шлагбаум на месте… Видимо, охрана тут и впрямь есть. В целом здание выглядело неплохо. Окна с рамами были вывезены, краска пошарпана, обветрена, на территории залежи снега – его не чистят, хотя, кое-где, проглядывались следы. Возможно, просто недавно кто-то тут что-то опять таки вывозил, может, как раз таки наш Цезий. Каменные плиты забора уцелели, однако некоторые были повалены, с них свисали куски колючей проволоки, однако большая ее часть тоже, видимо, уехала на металлолом. Ладно, в целом движения нет, но надо быть поаккуратнее. Лаз я уже видел, вход в головное здание НИИ тоже, осталось только залезть, спуститься к шахте лифта и т.д и т.п. – В общем надо действовать. Я встал. Оттряхнулся и двинулся к упавшей плите. Уже подойдя к плите я услышал звук мотора, он доносился откуда-то из-за ангара. Мотор бурчал очень знакомо, похоже было, что у тех, кто на машине,- Нива. Я аккуратно выглянул из-за стоячей плиты – никого. Меня от входа в НИИ отделяло шагов 50, не больше. Шуметь было нельзя, но и нужно было торопиться, поскольку вдруг те, кто на Ниве задумают посмотреть что происходит, и плакал мой Цезий и моя карьера сталкера. Тут передо мной встала дилемма : бежать или красться. Я не мудрствуя лукаво, пригнувшись потрусил к входу в НИИ. Снег под ногами предательски скрипел, и корежил воздушное пространство. Я забежал в здание и тут же кинулся влево от входа, прижался к стене и начал прислушиваться, вроде тихо. Убедившись, что посторонних звуков нет, я осмотрелся. Передо мной был длинный коридор, с огромными окнами по правую сторону и множеством дверей по левую сторону. Краска была голубая, под натиском времени она облупилась со стен, как и штукатурка на потолке, ламп само собой не было – все их вынесли. Большой проблемой было то, что окна давали зрящим в них представление о том, что происходит внутри здания. Мне , к слову, нужно было достигнуть середины коридора, потом повернуть направо, снова идти до следующего перекрестия коридоров и там среди множества дверей найти спуск к лифтам. Пол в коридоре также был занесен снегом, кое-где валялись доски, бумаги и что-то еще. Я медленно пошел по коридору, озираясь на окна. Стены в некоторых местах были исписаны всяким бредом, включая сатанинские символы. Когда я практически дошел до середины коридора и увидел поворот , мне померещилось боковым зрением, что в окнах кто-то промелькнул, я тут же кинулся в ближайший дверной проем и спрятался за угол. Прислушался, жду. Ничего не слышно, лишь ветер завывает в оконных проемах. Я снял шапку, т.к она могла меня с легкостью спалить, т.к была синего цвета, согласен, глупо, но все же другую шапку я купить не догадался. Я выглянул из-за косяка- тоже никого. Лишь снежок томно опускался на пол НИИ, проникая в выдавленные стекла. Поняв, что горизонт чист , я отправился дальше, сквозь обшарпанные коридоры НИИ. Добравшись примерно до середины я повернул, потом снова повернул, и спустя пару пролетов обнаружил спуск вниз, в рекреацию лифта. Лестница была металлическая и она приподнималась над полом на полтора метра. Двери в шахту лифта были закрыты, но не заварены, в рекреации валялась куча досок, бумаг и всякого хлама, который я рассматривать не стал. Освещения в рекреации не было, поэтому я нацепил на шапку налобник и включил. Тусклый беловатый свет блином упал на двери лифта. Я снял рюкзак и достал лом. Да, с ломом тоже отдельная история: проходя сквозь рамки в метро, я обзвенел все что можно, когда представитель метрошного надзора просветил мой рюкзак, его лицо искривилось в немом вопросе, я пожал плечами. Бабуська, проверяющая, стоящая рядом сказала: «Главное, что патроны не везешь» - к чему она это , я не знаю. Сейчас я достал лом и начал продевать его конец в проем между дверьми шахты. Я подналег, и конец лома вошел в щель между дверьми, грохота особо не было, только вот, когда я начал было поддавливать на лом, чтобы приоткрыть дверь, я услышал шаги. «Твою мать» - пронеслось в башке. Шаги гулко тарабанили эхом по стенам коридора. Я тут же вытащил лом, хватанул рюкзак, залез под лестницу и выключил налобник. Тяжело дыша я замер – шаги усиливались, казалось, что шагало несколько человек. Тут шаги стали слышны совсем рядом, и я уже услышал не отдающееся эхо а сам источник, по шагам было действительно двое. Тут свет фонаря осветил двери лифта, я старался не дышать и не шевелиться, свет поелозил по рекреации, но ничего не обнаружив, пропал.
- Я же сказал ветер в вентиляции, - говорил прокуренный мужской голос.
- Ну х… (не публично сказанное слово) его знает, лучше перестраховаться, - сказал молодой высокий голос. Шаги начали удаляться. Разговор между двумя продолжился, но уже ничего разобрать было нельзя. Я струхнул. По спине пробежала морось, сглотнув я осел на рюкзак. В итоге, в таком положении я провел полтора часа, чтоб убедиться, что угроза совсем прошла. По истечению этих полутора часов меня прибила нужда и мне тут же пришлось ее справить в угол, после чего я одел налобник, затем снова вдавил лом и налег на него, создав мощный рычаг силы. Правая дверь со скрипом искосилась и налегла на левую своим углом, образовался проем в который я и пролез. Лестницы и ничего подобного я не увидел, только тросы, я одел перчатки и ухватился сначала одной рукой, потом второй, потом с легким толчком повис на тросе, обняв его руками и ногами, я начал спускаться. Я спустился на один проем, второй, третий, «Черт, не представляю, как я буду подниматься» - подумал тогда я, когда наконец то заметил, что лестница в шахте лифта все таки была и шла вдоль стены слева. Но менять способ своего передвижения я не стал. Еще через проем я глянул вниз и понял, что внизу меня ждет небольшой потоп, воды там где-то по щиколотку. Я плюхнулся в воду. Ноги моментально промокли, хорошо хоть взял носки запасные. Дверь нижнего этажа оказалась на уровне груди у меня, я снова достал лом, и снова налег, дверь открылась. Я влез на этаж. Налобник скудно выкрадывал какие-то точки из съедавшей все тьмы. Рекреация уходила дальше в прямой коридор. Я достал уже обычный фонарь, он был намного мощнее налобного, и начал освещать себе путь. Я шел по прямой, шел я так минут 10, пока не увидел огромный дверной проем. Я вошел. Передо мной был огромный Ангар, свет фонаря упирался в потолок на высоте 7-8 метров. А по прямой уходил далеко вперед и не добивал до конца ангара. По стенам были наложены всякие мешки, бочки и всякая ересь. Я решил пока себя не нагружать: сел, переодел носки, достал термос с чаем и бутерброды с сервелатом. Откушав чаю с бутербродами я все собрал и уложил в рюкзак.
Темнота. Чертов склеп. Я, не утруждая свой мозг поисками алгоритмов для быстрого отыскивания того, что надо, двинулся к левой стене, пока собственно в нее не уперся. Уперевшись, я пошел вдоль стены, обходя всякие бочки и контейнеры с названиями. Чего тут только не было, начиная от контейнеров с различными неорганическими кислотами и заканчивая всякой органической хренью, названия которой я бы никогда не выговорил. Тут было холоднее чем на улице, во всяком случае мне так казалось, ноги покрылись мурашками, еще и ботинки были мокрыми, так – что я легко застужусь и скорее всего что-нибудь себе отстужу. Голова здорово чесалась от шапки, но при этом ей было холодно. Одну руку я засунул в карман, во второй держал фонарь, который вкупе с налобником давали хоть какое-то присутствие света в Ангаре.
Шел я вдоль стены минут 15, постоянно оглядывая и изучая все бочонки, мешки, контейнеры и т.д и т.п и еще прибавить сверху колбы со всякими жидкостями, некоторые из которых превратились в лед. Дойдя до стены, которая по моему представлению казалась как раз таки границей Ангара, расположенной напротив входа в углу я обнаружил неприметные кубы золотистого отлива. Были они небольшие, можно было поместить в рюкзак. На каждом из кубов красовалось заветное «Cs133» . Я обрадовался. Уже чуя теплоту денежек в правом кармане, хотя мои пятьсот тысяч туда не влезут я подошел к контейнерам и осветил их фонарем. Осмотрел.. Всего контейнеров было 10. «Угум…. 10 миллионов…. Да мы же богаты. Хотя можно кинуть Никитича на 9 контейнеров….Но ка-то это не по человечески чтоли… Или пусть машину нанимает и сюда едет, все и вытащим.» - подумал я. «5 лимонов на рыло… это же квартира в Москве» - я уже замечтался, казалось, что я позабыл про холод, и те, которые мониторили здание как-то сами отошли на второй план, сейчас главным стал Цезий 133 и как его вытащить с проклятого НИИ. Желательно все 10 контейнеров, конечно же не за раз. «Допустим сегодня я тащу один… Через неделю вывозим еще… А может даже завтра… А может даже я возьму неделю отпуска и буду вывозить Цезий..» - мечты захватывали и без того задушенную голову. Я поднял один контейнер, и правда – тяжелый. Поставил контейнер. Снял и открыл рюкзак, фонарик положил на пол, он теперь освещал только донышки остальных контейнеров. Налобником освещал избранный контейнер и рюкзак. Я открыл большое отделение в котором лежал термос, лом и бутерброды. Термос и лом пришлось вытащить, с трудом я запихнул в рюкзак объект своих мечтаний и своего потенциального богатства. Я был крайне доволен. Снял с себя шапку, почесал голову с таким удовольствием с каким никогда до этого ее не чесал. Я сунул термос и лом аккурат рядом с контейнером. Одел рюкзак – он потянул меня назад, даже от импульса я попятился на шаг. Достал фонарь и пошел вперед вдоль той самой левой стены, которая теперь была по правую руку. Я уже и не помню как добрался до шахты лифта, влез в сломанную дверь, дальше было сложнее, я начал подниматься по лестнице, рюкзак яростно тянул меня вниз, через десяток ступенек я устал и хуже всего, что у меня начали отниматься руки от давления на плечи 10 килограммового рюкзака, мне теперь казалось, что он весит все сто кило. Но остановившись, я понял, что мои руки и плечи вовсе не отдыхают, а наоборот быстрее затекают и перестают чувствовать. Я вновь начал подъем – адская боль сковала мои плечи, шею, руки, но я полз по лестнице вверх и мне оставалось еще два этажа. От всей этой напряженности в шейном отделе у меня начала трещать голова и каждое движение теперь отдавалось резкой болью в голове, но я , одурманеный запахом золота (а точнее запахом Цезия), упорно полз вверх. На глазах выступали уже слезы, боль было не стерпеть, не вот уже в проеме от меня было чудесное свечение из междверного пространства. Я ускорился, превозмогая все что можно, собрав последние силы, я пропотел, весь пропитался склизким и жарким потом, от меня шли испарения. Я кое-как дотянулся до заветного выхода и, уцепившись руками, со всем силы оттолкнулся от ступеньки лестницы. Я прокатился на пузе, встал, тут же ринулся за лестницу в рекреацию снял там рюкзак и осел, приходя в чувства. Я тяжело дышал, но старался быстрее успокоить дыхание, чтобы не создавать лишнего шума. Я прислушивался. Долго. Минут 20 я сидел и отдыхал и слушал, что происходит наверху: ничего, только ветер играется в окнах и дверных проемах НИИ. Руки тряслись, плечи, шея и затылок здорово болели.
Кое-как отдохнув, я поднялся, снова нацепил на себя миллионную ношу и стал потихоньку подниматься по лестнице, не дойдя пары ступень до дверного проема я присел и огляделся – никого. Я вышел в коридор огляделся, на улице стало темнее. Я пошел по знакомому мне пути, вернулся туда откуда все начиналось, я старался идти аккуратно, оглядывая проемы окон, ни единой души, только снежок мелким вальсом опускался на пол первого этажа НИИ, он постепенно сгущался в снежные пласты, по которым я скрипя шагал.
Вот и выход, я снова остановился и огляделся – никого. На улице сумерки поглотили глоток неба и оно стало потихонечку синеть, луна вылезла ярким блюдом в синеющую массу. Я, убедившись, что движения в округе нет, направился к лежачему бетонному блоку, который еще когда-то был частью охраны этого объекта. Я почти дошел, рюкзак тянул меня назад, но я, уже чувствуя шелест купюр, позабыл об усталости и передвигал активно ноги. Но что- то странное отдавалось в моих шагах, скрип снега был какой-то размазанный чтоли… как будто нас шло двое. Я остановился, в тот же момент и остановился скрип, и раздался голос:
-Стоять, а не то стреляю.
«Приплыл» - прошептал я.
-Руки над головой! – говорил уже второй голос, я повиновался. – Во дела, я ж говорил, кто-то бродит.- голос я узнал, тот самый, что был утром. – Слышь, повернись ка лицом, - я повернулся. Передо мной стояло два мужичка лет 30-35 в черных куртках, черных меховых шляпах, черных брюках и берцах, на поясах у них красовались кобуры с пистолетами. Один был высокий с прямоугольными чертами лицо, второй был пониже щетинистый, и с носом картошкой.- Ты кто ваще, и что тут забыл? – спросил высокий.
- Да я из страйк-клуба… Искал тут базу ….- начал отнекиваться я.
- Пи…ть своей жене будешь, а нам правду говори. – продолжил допрос длинный.
- Да мужики, верь Богу. Я ищу площадку.
- А в рюкзаке что? – спросил низкий.
-Термос, палатка, запасные носки….
- Снимай показывай.
Я затупил. И снимать рюкзак не хотелось, учитывая что там контейнер, я могу влететь на административку, хотя может это и уголвка, хотя черт его разберет, рюкзак им тоже нельзя показывать, да и бежать с 10 килограммовой ношей смысла нет, сдохну через пару тройку метров, тут то я и попадусь.
-Снимай, снимай, - ласковым тоном проговорил длинный. Я не снимал. Он подошел ко мне заломил руку, сначала правую, снял лямку, затем левую, сделал тоже самое. Открыв рюкзак он очень удивился и вынул контейнер:
-Это что? – я уставился в землю. – Написано «Цэ эс сто тридцать три». Ну откуда взял, тут и так понятно, но ты ваще дурак чтоль такую тяжесть переть в одно рыло? Что это я спрашиваю.
-Цезий.
-Что? На кой ляд он тебе сдался?
- Нужен.
-Вы мародеры совсем ох..ли в край, уже и так все до перил сперли, а тут еще это. Где ты его нашел? – я промолчал. – Неужто с собой приволок?- захохотал длинный. -Дааааа, ну шо, Петрович. Зови наших оформлять будем, - низкий достал рацию. У меня появилась мысль подкупить охранышей, но потом эта мысль сама по себе отпала. Низкий забубнил:
- Ну, ребят, подваливайте, у нас тут гость, оформлять надо.
Машина подъехала через пару минут, действительно, это была Нива, старая белая Нива. Из машины вышли двое, один – крепкий усач, второй- пухлый носач. Оба остановились напротив меня:
-Кто такой?
- Толстой, Александр Ильич, - представился я.
-Документы? – нахмурился усач, я пожал плечами.
- Вот мужики чо выпер из НИИ, где нашел еще, и так все вытаскали, - сказал длинный, указывая на контейнер.
- Ну тут однозначно забирать надо, за хищение государственной собственности, - заключил тонким голосом пухлый. – Ментам, иначе говоря, сдавать. – Руки мне заковали в браслеты.
- Ща на станции тебя сдадим, как только полицаев встретим,- пояснял усач. Рюкзак пухлый положил в багажник. Меня втолкнули на заднее сиденье, рядом сел низкий, вперед сели – за руль усач, а рядом пухлый, длинного оставили на стреме- вдруг я не один такой.
Всю дорогу до станции охранники читали мне морали, что воровать нехорошо, смеялись над моей нерасторопчивостью и дибильным грузом в 10 кг. В общем провал был тысячапроцентный, еще и шанс попасть в каталажку не очень прельщал.
На станции было малолюдно, народ потихоньку стекался на платформу, в малых количествах. Нива затормозила. Сначала вышли сидевшие на передних сиденьях, затем низкий, который меня и вытащил из машины. Меня вели двое под руки и третий шел позади, эти двое это пухлый и низкий, усач был сзади.
На станции было здание вокзала, и куча киосков, где продавали все: от фруктов до игрушек. Дальше за киосками был лес, а сама платформа находилась напротив площади. Подходя к вокзалу я заметил надпись: «Пункт полиции», собственно под нее меня и вели. Надо было что-то решать, тем более шанса убежать может больше и не быть, но я не решался. Однако план созрел моментально: уже подходя к входной двери в тот самый пункт полиции я, совершенно неожиданно для охранников, оттолкнулся от земли, затем ногами уперся в косяк двери и снова оттолкнулся, тем самым, пошатнув крепкие объятия рук двух охранников, от неожиданности низкий меня сразу выронил, пухлый же попытался удержать но я резко ринулся за угол вокзала и вырвал свою руку.
- СТОЯТЬ!- заорал усатый, послышался выстрел в воздух, может стреляли и в меня, я уже маякнул за угол вокзала и побежал в лес увязая в сугробах, за мной гнался пухлый и низкий. Адреналин дал по мозгам, я даже не чувствовал, что мои ноги проваливаются в сугробы, я шел, как Иисус по воде, только я и по сугробам. – СТОЙ СУКА! – орали мне вслед. Я вилял среди деревьев и гнал что есть мочи в лес. Я не слышал ничего, даже своего дыхания, раздался еще выстрел, я не оглянулся, рисковать не хотелось. Лес начал спускаться вниз к реке, я позабыв о безопасности, слетел кубарем вниз, тут же поднялся и побежал по льду…. Кроме льда меня еще смущало то, что теперь я был как на ладони у охранников. Лед проваливался, но я бежал на столько быстро, что лед не успевал провалится прямо под ногами. Снова грянул выстрел, ноги сбились, я запнулся сам об свою ногу и упал лицом в снег. Я оглянулся, лежа на животе, ко мне бежали низкий и усатый- они спускались с горки, низкий спускался первым, усатый держал пистолет направив его вверх. Но как только низкий ступил на лед, тот предательски хрустнул и нога низкого по щиколотку оказалась в ноге, что его и остановило. Из леса послышался свисток и тут же показались две фигуры полицейских в черных шапках и куртка -очевидно, они прибежали на звук выстрелов. Я поднялся, усатый направил на меня пистолет:
- Только вернусь, и ты останешься тут же. – прошипел он.
Низкий снова ступил на лед и опять же провалился. Полицейские снова свистнули и один из полицаев заорал, доставая пистолет :
-Оружие на землю ! - тут же он взял усатого на мушку. Усатый попытался было возразить, но полицейский забрал: – Быстро! – усатому в итоге ничего не оставалось : он медленно опустил свое оружие, не спуская с меня глаз.- Руки за голову! – усатый повиновался, но продолжал смотреть на меня, не сводя глаз. Такая реакция полицейских меня обрадовала, но, все же, правда была на стороне охранников. – На землю!
- Вяжите его тоже, – прошипел усатый кивая на меня. Низкий тем временем вышел из воды и тоже лёг с руками за голову. Я спокойно стоял на льду: сегодня моя малая масса меня спасала.
Опять таки передо мной встал выбор дальнейших действий, и я его сделал, пока полицаи вязали охранничков я сначала спиной попятился назад, а потом рванул на другой берег реки и тут же забежал в лес, вслед мне прогремел свисток, но мне было уже без разницы…
Отбежав минут на 15 от реки, я остановился, огляделся: лес , густой и труднопроходимый лес. Я в наручниках, руки поэтому за спиной, ноги мокрые, сам весь потный и что теперь…
В целом ответ был ясен: надо звонить Никитичу, пусть забирает. Тут вставало две проблемы: первая – я был в наручниках и телефон было достать затруднительно, вторая- я черт пойми где и как то надо скинуть Никитиу геоданные. Я кое-как изловчился и нащупал правый карман брюк. С трудом палецами правой руки залез в карман и вытащил мобильник. Теперь задача стояла им как-то воспользоваться. Я вытащил руки из-за спины с телефоном – не ловит – еще бы он тут ловил. Надо выходить поближе к цивилизации, по моим прикидкам, цивилизация была где-то справа. Я снова руки закинул себе на бок и вложил телефон в карман куртки. Пошел. Под ногами хрустела морозная насыпь леса: ветки то и дело проваливались под ногами издавая противный скрежет. Я петлял между деревьями, руки замерзли, я их уже переставал чувствовать. Я думаю они даже посинели- пальцы начало покалывать. Услышав звук дороги я даже обрадовался. Где-то совсем рядом проходила трасса, размытые звуки проезжающих машин продирались по лесу. Я достал телефон – ловит. Теперь задача была проста, но в тоже время и сложна : надо было дозвониться Никитичу. Я снова закинул руки на правый бок. Вытащил телефон, нашел контакт Никитича, позвонил и включил громкую связь. После трех гудков Никитич поднял трубку:
- Ну что ты там уже все? Успех?
- Петр Никитич беда у меня.
- Что такое?
- Повязали, я в лесу сейчас. Скину Вам мои данные – приезжайте, пока меня не нашли.
- Еду, - и он положил трубку. С помощью приложения я отправил ему свои геоданные. Никитич вроде шарил в технике, и я надеялся, что он разберется и спасет меня из сложившегося обвала.
Прошло два часа. Я продрог окончательно. Я истоптал уже все вокруг деревьев, меня трясло, я не чувствовал ни рук ни ног. Дико начала чесаться голова из-за шапки, чесать я ее, я естественно, не мог, меня мучало все : от моего мочевого пузыря, до чешущейся головы. Когда я проходил свой тысячный круг, пританцовывая раздался звонок.
-Выходи к трассе, где ты там.
В итоге я вышел. Никитич приехал на такси, т.к сам машину не водил. Таксист выпучил на меня глаза, когда я залез в его Солярис:
- Э, брат, я тя не повезу, - обернулся он. – Еще преступника мне не хватало.
- Тройной тариф и ты забываешь, что возил человека в наручниках, - торговался Никитич. Я стучал зубами, вжавшись в сиденье.
- Четверной, - «брат» оказался не так прост.
- Тройной с половиной.
-ДА поехали уже, -рассвирепел я. «Брат» кивнул. Мы тронулись. По дороге я рассказал «брату» с Никитичем, что произошло. Водитель удивился, но понял, что дело не такое уж и темное, как он представлял. Никитич закусил губу и сожалел об упущенной возможности. Рассказывать про оставшиеся контейнеры цезия я не стал, пока мы не добрались до 303.
Уже там начались расспросы от Никитича, пока он пилил наручники. По итогу расспроса , Никитич изъявил желание достать остальной цезий, на что я отказал.
-Артем, это по квартире каждому, - убирал распиленные наручники Никитич.
- Да хоть по две, я пока не готов, - я потирал руки и снимал с себя мокрое белье. Никитич мне выделил свой халат, в который я должен был погрузиться раздевшись. – Они теперь точно на меня зуб держат, учитывая что я им учинил. В следующий раз они меня просто пристрелять и спустят в подвал, если поймают, - я убеждал Никитича, но он не унимался:
-Ну ты хорошо все обдумай. Деньги лишними точно не будут.
- Да что-то прибыли пока что не видно, наоборот одни убытки, - я влез в халат.
- Эх, ну ладно, - Никитич пожал плечами. – Дело твое. – Он ушел на кухню и поставил чайник. Я прислонил ноги к батарее – они почти ничего не чувствовали. Голова от жара начала гудеть. Чайник засвистел. Никитич принес чашки с чаем и мед. С задумчивым видом он смотрел в чашку, избегая всяческого визуального контакта. Чай мы пили молча, казалось, что Никитича кто-то колит в причинное место, поскольку он елозил на кресле, как будто хотел что-то выдать, но он молчал. Я допил чай, собрал вещи, поблагодарил Никитича. Мы распрощались, он уже закрывая дверь совсем тихо промямлил:
- Ну ты подумай… - украткой, совсем аккуратно сказал он. Я мотнул головой и пошел к себе..