Москва приходила в российские дома

Москва приходила, незвано и негаданно, во все российские дома.
Она заглядывала, пожалуй, вначале в окна.
Смотрела, смотрела, как удав на кроликов, и  у меня, например, начинал искрить позвоночник, так как в отличие, наверное, от многих, мне с тренерами, увы, в юности не повезло. Задания  наставников по поднятию штанги я, не имея особых способностей, выполнял с присущим мне неустанным усердием, но закончил в конце концов неудачно: отполз в сторону со спортивной тропинки с развороченными, смещенными шейными позвонками, которые с годами начали душить  остеохондрозом.
Москва заботливо подкладывала мне под голову новые ценники на различные лекарственные препараты. Иногда я сам себе казался тюбиком, на котором забыли поставить штамп в ближайшей аптеке. Я предполагаю, что меня направили в этот мир с какой-то целью, а потом, наверное, несколько забыли обо мне. И только Москва помнила о гражданине, создавая в стране якобы капиталистические условия поставок по большей части сфальсифицированных медикаментозных средств. Откуда я должен брать денежные средства на приобретение импортных (по этикеткам) лекарств, если жена у меня не госпожа Батурина, Москву не интересовало.

Москва.
Самодержавная Москва.
Трубодурная.   
Она шарила пухлой изнеженной рукой по сусекам жилых кварталов российских городов. Нашла пенсионеров – сделала им монетизацию, от шока которой они не смогут уже очухаться до самых последних дней. Нашла дачников – сделала им приятное, вознамерившись сразу передать любые земельные наделы владельцам, что обернулось для них хождением по бюрократическим мукам.  Нашла желающих получить квартиры – дала им ипотеку, накинув жуткий, рабский банковский процент на услуги. Нашла современных, самых смелых и решительных, боевиков, впрочем, они не шибко-то и прятались в далеких-далеких горах, – объявила им амнистию, сделала их советниками по юстиции, бизнесу и пригласила на свою гору, в Кремль. В гости. А, может быть, и на  вечное княжение.

Москва шарила пухлой изнеженной ручкой по российским просторам, и  гримаса брезгливости не сходила с ее прекрасного лица. Москва нашла  нефть, газ, золото, алмазы, бриллианты, а также лес, атомные и иные энергетические объекты, газо- и нефтеместорождения, мощные трубопроводные системы, оставшиеся после развала неожиданно захиревшей государственной советской машины… Москва, как сборщик налогов в каком-нибудь захудалом 14-м веке, гребла и гребла. Остальным она говорила: «Идти работайте!». Промышленные производства закрывались – повсеместно открывались рынки, на которых сновали лица, менее радикальные, чем боевики, поэтому, видимо, пока не приглашенные в Кремль. Еще не доросли, не поспели, не набрали веса. Не те фрукты.
Нас бросало то в жар, то в холод.

Москва помнила о нас.
И, как вывернутый непосильной штангой позвонок,
давала о себе знать постоянно.
Москва разгульная.
Москва хлебосольная.
Москва, притягивающая капиталы как магнит. 
Москва! Москва! Москва!
А, с другой стороны, Москва – скряга.
В феврале 2006 года министр образования и науки Российской Федерации Андрей Фурсенко приведет на форуме высокооплачиваемых, очень жирных (в плане достатка) чиновников следующий поразительный факт: в рамках действующей федеральной целевой программы на одного молодого человека тратится по 2,5 рубля в год. Стало быть, программа действует с эффективностью в два с половиной рубля на каждую юную душу.
Гуляй!
Ни в чем себе не отказывай!
А что было до момента принятия программы, федеральной и целевой?
0?
По крайней мере, ноль внимания.
Это точно.

Я ехал в Москву в прокуренном до хрипоты плацкартном вагоне, чтобы встретиться в столице нашей родины с хорошими людьми. И молился Богу за мир во всем мире, чтобы не было террористических атак. Наверное, Москва тоже молилась, стараясь ублажить самых сильных, распродавала невосполнимые ресурсы, ныла, капризничала. Впрочем, нам оставалось только догадываться о том, что затевала и чем тешилась Москва.
Все красавицы склонны к измене.

Отрывок из романа "Долгий бой с тенью".