На валах Старой Рязани. Глава 24 начало

Глава 24

Первый камень ударил в рязанскую стену утром, едва развиднелось. Между Ряжскими и Исадскими воротами, в верхнюю часть третьего яруса. Пробил забороло, сделав дыру сажени в полторы, влетел в боевой ход, отскочил от бревенчатого пола, ударил изнутри в двускатную крышу, пробил ее, разметывая доски, вылетел наружу и улетел по крутой дуге в город. Там, уже потеряв силу, больших бед не неделал, сломал только прясло между двумя дворами. Ни на стене, ни в городе он людей не зацепил.
В тихом утренне воздухе грохот от удара и треск ломаемых бревен и досок разнесся далеко. Слышно было во всем городе. Грохот и треск разбудил Ратислава, да и всех спавших вместе с ним в осадной клети, где они устроились на ночь после неудачной вылазки. Быстро облачились в сброю и выскочили наружу. К этому времени стена с напольной части города уже содрогалась от попаданий новых камней из татарских пороков. Снова грохот, треск. На выскочивших из клети Ратьшу и его спутников сверху посыпались древесные обломки и щепа. Прикрываясь прихваченными щитами, они кинулись к ближайшей лестнице, ведущей на стену. Уже добравшись до боевого хода и почувствовав, как содрогнулся пол после очередного попадания, Ратислав крикнул вниз, карабкающимся по лестнице воинам:
- Назад! Под стеной сидите! Побьют здесь зазря!
Его послушались. Те, кто успел начать подъем, полезли обратно. Кто не успел, встали  под стеной в тревожном ожидании. Ратьша метнулся к ближайшей бойнице, вглядываясь в рассветную сумеречную мглу, стараясь рассмотреть, еще плохо видимые татарские камнеметы. За его спиной к бойнице пристроились, тяжело дыша, Гунчак и Годеня. У соседней бойницы напряженно застыл  Первуша.
Наступило короткое затишье. Видно татары заряжали в пороки новые камни. Ратислав и его спутники оказались на стене между Ряжскими и Исадскими воротами. Ближе к Исадским. Кроме них здесь находились редкие стражники. Изрядно напуганные, надо сказать. Справа в саженях двадцати камень разрушил крышу и через дыру в сумрак боевого хода сочился сероватый утренний свет. Ратьша высунулся в бойницу, рискуя словить татарскую стрелу, чтобы оценить повреждения, нанесенные стене первым залпом. Но увидеть с этого места ничего толком не удалось.
- Идем на Исадскую башню, - приказал он. – Осмотримся.
Боярин повернулся налево и быстро зашагал по боевому ходу в сторону Исадских ворот. Дошли быстро. Забрались на верхнюю боевую площадку башни. Сюда тоже угодил камень.  Он пробил крышу и, не сумев разрушить заднюю часть заборола, лежал здесь же на площадке. Приличный такой камешек, пудов на восемь. Известняк из местной каменоломни. Такие разгружали невольники третьего дня.
- Никого не зацепило? – спросил Ратислав у одного из четверых находящихся здесь стражей.
- Бог миловал, - качнул головой тот.
К этому времени заметно посветлело: темные облака на восходе разогнал ветерок, и чуть ли не впервые за последние две седьмицы показалось солнце. Вернее, пока еще только его багровый краешек, светящий Ратиславу и его спутникам почти прямо в лицо. Восходящее солнце окрасило деревянные церковные маковки с лежащим на них снегом зловещим багровым цветом. А вот золотые купола каменных соборов заблистали весело, празднично, хотя, если присмотреться, блеск этот тоже отсвечивал красным, кровавым.
Отсюда стало возможно рассмотреть повреждения, нанесенные стене. Как и предполагалось, пороки били в три места напольной части стены. Примерно посредине между Исадскими и Ряжскими воротами и по воротным башням и прилежащим участкам стены, названных ворот. Башня Исадских ворот пострадала не сильно: кроме пролома в крыше, видны были еще несколько вмятых бревен. Обитые железом ворота, вроде, целы. Башня Ряжских ворот тоже особых повреждений не имела. Во всяком случае, насколько было видно отсюда с воротной башни Исадских ворот.
А вот стене между воротами досталось гораздо сильнее. В том месте, куда в основном били камни, заборола и крыша третьего ярусы были снесены напрочь на протяжении саженей десяти. Еще в двух местах в заборолах имелись дыры шириной саженей по пять. В стене первого яруса в одном месте камни сломали и выбили пару бревен. В пролом высыпалась часть глины и камня, заполняющие  промежуток между стеной первого и второго ярусов.
- Началось, - негромко произнес позади Гунчак. – Теперь будут долбить, пока не порушат стены. Потом пойдут на приступ. – Он помолчал немного и добавил. – А сейчас нам лучше уйти отсюда. Бьют по башне. К чему зря подставлять головы?
Гунчак, конечно же, был прав, но Ратьша продолжал стоять у бойницы, наблюдая, как медленно склоняются к земле чаши татарских камнеметов, как закладывают в них камни невольники… Бум-м! С раскатистым грохотом выпрямился рычаг первого порока. Из тех, что стояли правее и били по стене. Камень, выброшенный им, ударил в основание стены чуть выше места, где она переходила в вал. Грохот, треск. Пол под ногами ощутимо вздрогнул. Бревно в стене надломилось, но осталось стоять на месте. Только немного глны и мелких камней высыпалось из образовавшейся щели на белый лед покрывающий вал. Бум-м! Бум-м! Загрохотали остальные камнеметы. Целый рой камней полетел в рязанскую стену.
Сразу три из них угодили в башню Исадских ворот, на верхней площадке которой стоял Ратислав со спутниками. Один гулко ударил в обитую железом воротину. Отскочил, не пробив, но оставил заметную вмятину. Хрустнули под железом толстые дубовые доски, из которых были сколочены ворота. Второй камень попал в угол башни. Расщепил концы бревен, собранных в прочное обло. Но сами бревна остались на месте. Третий ударил на сажень ниже заборола, как раз под тем местом, где стоял Ратьша. Пол под ногами подпрыгнул, заставив людей пошатнуться.
- Надо уходить, - еще раз сказал Гунчак. Голос его звучал ровно, разве только чуть напряженно.
- Ладно, - кивнул Ратислав. – Уходим. Вы тоже уходите, - обратился он к стражникам. – Нечего всем здесь торчать. Оставьте одного наблюдать, а остальные все вниз.
Сказав это, сам пошел к прорубу в полу боевой площадки, ведущему на нижний ярус башни. Его спутники, не мешкая, двинулись за ним. Следом – трое стражников. Один, поеживаясь, остался на месте.
Пока спускались, выходили из башни, татары успели перезарядить камнеметы. Снова загрохотали камни, бьющие в стену. Сколько-то из них пошло с перелетом, или стрелки сознательно отправили свои снаряды в город, чтобы напугать жителей. Один из таких камней на глазах у Ратьши снес крышу небольшого дома, стоящего неподалеку от стены. Из дома выскочило есколько человек, бестолково забегали вокруг. Потом начали вытаскивать добро, бросая рядом на снег, как при пожаре. Ратислав отвернулся. Нахмурился. Спросил у гунчака:
- На сколько хватит нашей стены? Как думаешь?
- Думаю, до вечера, - пощипав бородку, ответил половец. – Много, до утра. Пора готовить людей к скорому приступу.
- Неужто только на день и хватит?
- Так и будет. Поверь.
- Раз так, пошли на двор к Дарко, - решил Ратьша. – Первуша, забеги к нашим, к Епифану. Передай: пусть смотрят в оба. Потом к Власу.
- Понял, господин, - поклонился меченоша и быстрым шагом, почти бегом, отправился к коновязи, где еще с ночи оставили своих лошадей.
Ратислав, Гунчак и Годеня пошли туда же, но не слишком торопясь, вскидывая глаза вверх на стену и невольно вжимая головы в плечи, при  грохоте близкого попадания. Где-то на полпути к коновязи им навстречу вылетели три всадника. Осадили коней, взметнув подковами снежно-ледяную крошку. Княжич с меченошами, кто же еще. Андрей спрыгнул с жеребца, в три широких шага преодолел расстояние до Ратьши. Был он в полном снаяряжении, шлеме, с мечом на поясе. Щеки раскраснелись, то ли от мороза, то ли от возбуждения.
- Что? Обстрел? – Срывающимся голосом спросил княжич. – Татарские пороки бьют?
- Они, - кивнул Ратислав.
- Я посмотрю!? – Посунулся он в сторону стены.
- Куда! – воскликнул Ратьша. – Я стражу-то оттуда снял, только дозорных оставил, что б людей зря не терять. А ты! Головы хочешь лишиться!?
- Да я быстро! – умоляюще произнес Андрей и пошел-таки к лестнице, ведущей на стену.
- Назад, воин! – в голосе воеводы прорезался медвежий рык.
Мало кто смел ослушаться, когда он приказывал таким голосом. Остановился и княжич. Развернулся, яростно сверкнул глазами на Ратислава, катнул желваки на скулах, но послушался, пошел обратно, упрямо нагнув голову. Только подошел, показались еще всадники. Много. Десятка полтора-два. Ну а это уже и сам Великий князь со свитой подоспел. Тоже гонят лошадей вовсю. Гляди того стопчут. От греха встали поплотнее к стене осадной кдети. Но всадники, приблизившись, придержали коней, остановились рядом. Юрий Ингоревич, ехавший первым, спрыгнул с седла, подошел, спросил:
- Что, началось?
- Началось, княже, - отдав легкий поклон, ответил Ратислав. – Пороки бьют.
- Надо подняться, посмотреть, - задрав голову и глядя на гребень стены, сказал князь.
- Опасно. Княжича я не пустил.
- И правильно. Делать ему там нечего. А мне, все же, самому посмотреть надобно.
- На башни нельзя, - тяжело вздохнув, сказал Ратьша. – По ним как раз бьют. В середку стены между ними тоже. Так что на башни нельзя. Если со стены глянуть? С той ее части, которую не обстреливают. Но много оттуда не увидать. Так стоит ли тогда подставлять голову?
- Надо, - упрямо наклонил голову Юрий. Прямо, как только что княжич. Ратислав еле сдержал невольную улыбку.
- Ну, раз надо… - еще раз вздохнул Ратьша. – Людей тогда с собой хоть не бери, княже. Вдвоем пойдем.
- Ты тоже можешь здесь остаться, - буркнул Великий князь.
- Прости неслуха, но я с тобой, - поклонился Ратислав, пряча, все же появившуюся на губах улыбку.
- Пошли тогда.
- Надо пройти одесно, вон туда, - Ратьша показал рукой. – В это место, вроде, не бьют.
Он зашагал к лестнице, ведущей на участок стены, в который камни из татарских камнеметов не летели, ближе к исадским воротам. Поднялись на стену. Князь Юрий приник к бойнице. Ратьша стоял рядом, поглядывая наружу – не вспорхнет ли из-за татарской городни стрела в их сторону, не полетит ли шальной камень…
Солнце уже полностью поднялось над макушками леса, перед которым раскинулся татарский стан. Все еще красное, оно висело в небе зловещим медным диском, не грея, казалось, даже прибавляя силы крепкому утреннему морозцу.