Владимир Семёнович...

Велик был человек. Одним тем, что его знали ВСЕ.
 
Велик был и нужен всем – и народу, и власти, и себе.

Одним открывал отдушину, чтобы не задохнулись в своих кабинетах, другим давал пищу для ума и подзадоривал своим откровением – коль умный нечего объяснять, а коли дурак – тем более незачем!

Помните песню «Про козла отпущения»? Как там -  В государстве, вот каком забыл, жил да был Козёл, роги длинные… Иди, догадайся…

И себя не забывал – он питался тем теплом, что отдавали ему люди, подпитывал свои «аккумуляторы», что и позволило ему так много создать и ТАК много жизней прожить. Не в годах, а в образах, во времени, в пространстве…

А что пинали да душили его голос – так он без этого не стал бы тем, кем он был и остался в памяти людской. Независимый, дерзкий, хрипатый и горлом и душой, не удобный и тут же необходимый до невозможности.

Он был своим в любой среде – его душа приспосабливалась, вернее встраивалась,  в аудиторию, во временный коллектив, в любую компанию – он очень много знал и всегда находил точки соприкосновения со всеми. И души присутствующих всех в залах присоединялись к его порталу, впитывая всё, что он пел и говорил – просто, по доброму, вразумительно, ВСЕМ, независимо от статуса, образования, возраста.

Думаю, что не ошибусь, утверждая, что его стихи как нельзя лучше отобразили историю общества тех лет, когда от жил и творил. Как летопись тех времён, не ангажированная и не зависимая ни от чего! Вез вранья и натяжки.

И что он заработал? Как всегда – при жизни ничего. А после – тоже ничего…

Ничего, кроме любви и признания народа, кроме памяти и почитания,  кроме того, что песни его слушают, и стихи читают и перечитывают, пытаясь докопаться до скрытого смысла, чтобы увидеть новые искрящиеся грани в давно известных строчках…


И душа его жива – чем больше людей вспоминают его, тем дольше жива душа поэта, барда, человека, гражданина своей Родины.
Боже, как это хорошо!!!

Посвящение.

В тисках всех подавляющей поры
Предвидя все падения и беды,
Он принимал условия игры,
Той, где ни правил,  ни победы.

Не просто видел - он об этом пел,
Слагал стихи и музыку из нервов.
Не только пел -  безжалостно терпел,
И был всегда из первых самым первым.   

Ушёл, кем жил - без стонов и нытья,
Оставшись в памяти людской, каким и был -
Воспевшим неприятье бытия,
Которое безжалостно любил.