для тех, кто не просыпается

Сидеть вот так в глубоком одиночестве. Без предпочтений, возможных новшеств и всей этой пафосной чепухи. Вглядываясь в соседний куст видя в нём друга и товарища.  Поднимая взгляд вверх становясь узревшим собственное будущее.
«Tu te quedas aqu;, ya est;s muerto.» - Это будет звучать нелепо и глупо, но это хотя бы останется правдой. Где весёлая толпа, мой взгляд прикован к полу. Меня там полностью не существует.
Есть соленая вода, разъевшая глаза и есть топор, разрубивший моё сердце пополам. Но нет рук и слов, оказавшихся для меня последним спасением. Это конец или начало будущего?
Одиночество всегда было для меня направлением на стезю сокровенной истины, где пусть имел определенные шаги от самобичевания до самопознания. Колебания этого начала всегда были сложны и болезненны для меня, но куда опаснее для меня это была подножка себе, где обвинять было некого и приходилось перекладывать весь гнев на свои плечи, и твердить, что это закончится. Но это не заканчивалось как бесконечное кручение мыслей и на смену приходил путь смирения, всё в том же глубоком одиночестве. Ведь на тот момент мне уже было не разобрать кто из человечества мне близок, а с кем мы расплетемся по разным сторонам, и поэтому я не разбиралась. В одиночестве было только два места, для меня и моего второго я.
Ночь длилась меньше. А мыслей вперемешку с памятью нарастало больше. Размешивая сахар в стакане я уже понимала, что этой ночью не стоит выходить из комнаты и оставалось ждать диалога. Пока диалог длился, я медленно выходила из тела и шла гулять на мягкий и зелёный луг, это всё было похоже на состояние после удара электрошоком. Пассивность заключалась в том, чтобы ничего не делать, что бы вред не удвоился и утром открыв глаза осознать жалкое чувства разбитости.

«Гляди узревший, я в покое
Ничто не потревожит
Мою страсть,
К нелепым остановкам.
К буклетам и афишам
Где, твердят,
Что нету жизни после
Смерти.
Где люди не отесаны
Плетут в кровать
Оставив всех друзей
На пьянке.
Где солнце восходя
Кричит о том,
Что нам пора
Вставать!»