80 2

 



«- … вы знаете, её достаточно много типов. Если не ошибаюсь – то порядка 14. И все они наблюдались у людей. Один или несколько типов, часто используется как сюжетный приём в художественных произведениях. Есть множество фильмов и прекрасных произведений на эту тему. Но там в основном присутствуют тип «Антероградной» и «Ретроградной», это в основе. Другие типы, такие как «Фиксационная», «Конградная», «Диссоциированная» и прочие редко встречаются. Существует ещё «Психогенная». Они не имеют органической основы и возникают в результате действия защитных механизмов. Об этом можно говорить очень и очень долго. Я думаю на это мало тридцати минут эфира. Нужно немножечко больше. Часов семьдесят. Для первых двух типов!»
Зал рукоплещет, смеётся, ведущий пытается пробиться сквозь смех из зала и аплодисменты.

Какой-то день в июле 2017 года.

А потом я проснулся, дорогой дневник. Часа за полтора-два до того, как должен был заиграть будильник. Все ещё чертовски темно за окном. И всё ещё не понятно, как можно уснуть и забыть выключить компьютер. И совсем непонятно, каким хреном авто воспроизведение видео дошло от запроса «Много фактов указывает на то, что Солнце разумное существо» до «Какой-то охреневший доктор, что всё охрененно знает». Из-за этих аплодисментов я и проснулся. Немного даже посмотрел данное видео. Это уж точно интереснее тех видео, где предлагают лечить геморрой простым насаживанием себя на огурец. И чтоб размер был правильным, примерно, как толщина большого пальца. Очищенный, не оторванный от ботвы, с откушенной верхушкой, смоченной слюной. Этот огурец даёт прохладу, влажность и скорее всего силу земли. Я думаю многие бы вспомнили этот метод лечения. В интернете давно гуляет. Но на этом видео было всё немного иначе. Не было бредовых предложений запихивания в себя всех компонентов салата «Прага». Или не дай бог салата «Радуга»! Тяжело заднице пережить столько компонентов, да ещё с горчицей и перцем… Но это я просто шучу, дорогой дневник. Пытаюсь по крайней мере. Тяжело это, конечно, но я стараюсь. В общем, проснулся я от звука аплодисментов. Спать уже не хотелось. Что ещё делать? Вот и я не знал. На работу ещё не скоро. Вот, пишу, чтоб хоть как-то скоротать время. Заварил себе кофе. Но подожду пока остынет. Люблю покурить вместе с кофе. Смотреть в окно, на небо. У меня всегда была уверенность, что Земля – не мой дом. Произошла какая-то ошибка. Ну, например, ещё до состояния материального тела, вследствие взрыва какой-то там «сверхновой» - огромное количество энергии просто снесло меня, также энергию, к чёртовой матери в самые гребеня, в солнечную систему, на планету Земля. А тут правила такие, что нехрен шастать в виде энергии. Переделали, перенастроили и как изменения в генетическом коде – появился совсем новый продукт. Я. Вроде, как и являющийся энергией, но в материальной оболочке. Ибо правила такие, как в поликлинике. Какова бы крутая у тебя не была обувь – одевай, мать твою, бахилы. Таковы правила. А мне теперь мучайся, как солдат с протезом. Вроде бы и есть рука – но не родная. И пусть по последнему слову техники, и пусть можно даже микросхемы ею паять, с обалденной точностью – но не своя. Так и я. Вроде себя ощущаю, чувствую, но совсем не так как раньше. Да и забыл я уже, как раньше было. У меня теперь есть мозг, потребности в еде, сне, совокуплении и просиживании на толчке с сигареткой. Всё работает, но не так. Не родное это. Заменили похожим, но не родным. Вот о таком я периодически думаю. Но это лишь вершина айсберга. Это так, чтоб сильно не вдаваться в подробности. Вкратце. Думаю, и размышляю я намного о большем, чем описал. Но это одна из основ всех моих размышлений. Тянет меня в небо. Тянет меня в космос. Я смотрю на Луну и улыбаюсь. Причём не так, как многие привыкли и как это описывается в множестве книг и фильмов: «Чёрная Луна», «Выть на Луну», «Ночью под Луной» и прочее подобное. Нет, мне нравится именно луна утренняя. Если небо чистое, если её видно. Ранним утром смотрю на неё, и приятная грусть ощущается. Не светит ярко как искусственная лампочка. Не бьет в глаза. Не «показушничает», так сказать. Солнце только начало выходить, Луна еле светит. И смотрю на неё не как на загадочный объект, далёкий и чуждый. А как на родной дом, что показался после ночной темноты. Вот, он казался таким далёким в темноте, но по утру он оказался намного ближе. Я смотрю на Луну, как на соседнюю улицу, рядом с домом. Только в астрономических единицах, а не в сотнях метров. И совершаю я все ритуалы, что должен совершать в материальном теле и не отпускаю себя настоящего, откинутого скорее всего выбросом большого количества энергии. Не может же быть так, чтоб жизнь заключалась лишь в одной точке. В постели, комнате, доме, городе, районе, области, стране, континенте, планете – когда вокруг этой планеты и всего в ней – бесконечность! Огромнейшие масштабы Вселенной и множество планет, спутников, Солнц! Множество ещё не понятных в материальном мире процессов! Нет, я не верю, что всё заключается в одной точке, при таких масштабах. Из точки масштаб – я поверю. Чтоб из масштаба, была выделена лишь конкретная точка – простите, увольте, нахрен, не поверю никогда. Моя грусть при взгляде на небо, моё полное непонимание происходящего вокруг материальной оболочки, сны, предчувствия… Говорят о том, что это является настоящим. Ведь это моё, никто там не участвует. Никто не имеет влияния, когда я сплю, когда я задумываюсь с сигаретой в руках. А вот потребности, традиции и обычаи, привязаны к конкретному месту. К конкретному предмету. Нет, по-моему, всё не так. Нет общего понимания и привязки. Нет. Мне кажется всё индивидуально для каждого.  Не даром ведь мы время от времени встречаем людей, которых характеризуем как «не от мира сего», «странные» и тому подобное. Какие-то притягивают, какие-то отталкивают. Потому что нет ничего единого. Нет такого, чтоб по меркам материального существования – было на сто процентов похожим на тебя. Большинство может, но не на сто процентов.  Большинство радует и приносит комфорт. Но это не полностью. Должно быть единение, но его не будет. Пока мы материальны. Я верю, что сколько есть миров – столько есть и форм существования. Меня, вот, затянуло на землю. Дано мне тело, которое вечно недовольно. Работы, одежды, обувь, взаимоотношения, еда, ощущение боли физической и моральной. Куча всего. Нет, дорогой дневник, это не моё. Каждому своё, конечно, я не настаиваю на своей точке зрения. Но, мне кажется совсем всё глупо и не совершенно. Мы легки на зомбирование. Мы легки на обман и самовнушение. Мы легки на самообман и затуманенность сознания. Мы совершенны, в своём несовершенстве. Мы не венец творения. Мы просто случайно затолканы туда, где не должны были бы быть. Но, наверно так нужно. Материальное не вечно. И хочется верить, что когда придёт естественный конец, или как часто бывает – принудительный конец материального существования, я вновь стану самим собой и продолжу путь туда, где я должен всё-таки оказаться. Скорее всего в виде неизученной энергией. Неизученной по меркам жизни на данной планете. Вот такие мысли приходят систематически, дорогой дневник.
Кстати о снах. Сегодня я пережил кое что. Не знаю, как это перевести. Точнее, знаю как словами, но не могу передать смыслом. Я помню, что чувствовал такое – что словами не передать. Слова – требуют конкретики. Но не так велик словарь, как хотелось бы передать ощущения. Из того, что придумано в области словаря – опишу кратко часть из своего сна.

«Не знал, что написать тебе.
Лучше напишу я тебя! В прозрачной картине
паутины, на безбрежных
радиоволнах старого света, в полной
неопределённости эмоций, напоминающих чёрный цвет
и уходящих глубоко в
Атлантиду…
Напишу тебя и запоминая – забуду, все крушения
Египта, неординарность Нила в
цветах желания.
Желания разбитых стёкол, больших и скучных в
разговоре…
Но не теряющих себя
как первый принятый ковёр, в память
о прошедшем…
Пишу тебя и
улыбаюсь, своим мечтам разлитым
на плиту. Ты помнишь, как плавилось солнце?
Как разрывался пенопласт?
Я помню, как бессонной ночью, мы
подсматривали за
океаном, отправляли в путь
людей.
Они махали книгами с нашими
именами.
Мы махали им в ответ и засыпали на асфальте, а
проснувшись забывали друг-
друга.
Находясь в солнечной
системе – ты навещала меня и мы
снова вспоминали друг друга и я
вновь начинал писать тебя в прозрачной картине паутины….
На безбрежных радиоволнах старого
света…
эмоции…
чёрный цвет…
Атлантида…
Заходи ко мне в
сон, забирай меня к себе…
Скучаю и надеюсь на ответ…»

Не знаю, как толком это всё объяснить. Мне всё понятно, но я совсем не могу передать это общедоступным понятным вариантом, чтоб это смогли понять другие люди. Или ты. Дорогой дневник, мне порой так сильно хочется поделиться своими ощущениями и взглядами. Но не получается. Невозможно чувства перевести в слова. А если постараться перевести – получится лишь калитка, при входе на участок на котором построен дом. В котором живут люди с разными судьбами, разными интересами, разными предметами, историями этих предметов, планировки, обоев… Это лишь дико малый процент того, что есть на самом деле. Но мы привыкли всё сводить по принципу «округления», забывая о точности.  Я не могу передать то, что я ощущал, когда пережил это всё во сне. Лишь короткие, скупые слова. Принятые тут, на Земле. Но меня это не тревожит. А тревожит меня то, что я …

Какой-то день в августе 2017 года.

Здравствуй дорогой дневник. Мне советовали именно так к тебе обращаться. Как к живому. Так, будто я общаюсь с живым человеком. Выплёскивать всё, что у меня «на душе». По их мнению – это должно способствовать моему выздоровлению. А как по мне – просто не хотят выслушивать всё что у меня на душе. Чтоб не тратить время, не напрягать мозг. Принцип «помажь зелёнкой и всё пройдёт». Не понимая, что я не ободрал себе колено, а оторвал руку. Образно, конечно, не буквально. Вот я и пишу. В моих же интересах, чтоб это скорее закончилось. А точнее, мои небольшие отклонения. Ну что ж, сказали писать – буду писать.  Сегодня я проснулся очень рано. По крайней мере раньше, чем сработал будильник. Я посмотрел на часы на руке – час до будильника. И вставать ещё рано, но и спать уже не мог. Вот, решил начать свою терапию. Раз время есть. Пока ещё помню, опишу то, что я видел во сне. Я был всем, что было в нём. Не знаю, как точнее объяснить. Я был всем, что было во сне. Я помню, что находился в комнате. Пил пиво. И думал: что дальше? Что вообще будет в этом мире? В голове возникал шквал мыслей. Своего рода ответ. Разбитый на кусочки. Не имея целостности. Что дальше? Дальше того что уже есть? И приходили слова. Нет, ощущения, переведённые в слова:
 «Война, ненависть, страх, несчастья, беды, измены, боль, мучения, бред, страдания, обиды, слёзы, кровь, напрасные жертвы, смерть, унижения, уступки, злость, беспомощность, обречённость, безнадёжность, геноцид, суицид, наркотики, алкоголь, разбитые мечты, поломанные судьбы, стёртые старания, разрубленные подвиги, лезвия, ножи, таблетки, высокие этажи, низкие самооценки, дерьмо, убитые мысли, поражения, растоптанная воля, печаль, одиночество, потухшая воля, пламя эгоизма, материализм, бездушие, безмозглость, наглость, доживание, неуверенность, безумие, сумасшествие и всё та же смерть, смерть, смерть...»
И услышал я крик детский: «Для чего всё это?!Всё равно смерть неизбежна»!
Крикнул он и накрыл себя волной формалина.
«Не знаю сынок»,-сказал женским голосом прах, и докурив сигарету захлопнул кувшин...

А после, я увидел женщину, с пивом и сигаретой, влажную тряпку, полку, пыль, слёзы над двумя погибшими (муж и сын).
Молитва, мат, глоток и затяжка...
И... Войну, ненависть, страх, несчастья, беды, измены, боль, мучения, бред, страдания, обиды, слёзы, кровь, напрасные жертвы, смерть, унижения, уступки, злость, беспомощность, обречённость, безнадёжность, геноцид, суицид, наркотики, алкоголь, разбитые мечты, поломанные судьбы, стёртые старания, разрубленные подвиги, лезвия, ножи, таблетки, высокие этажи, низкие самооценки, дерьмо, убитые мысли, поражения, растоптанную волю, печаль, одиночество, потухшую волю, пламя эгоизма, материализм, бездушие, безмозглость, наглость, доживание, неуверенность, безумие, сумасшествие и всё ту же смерть, смерть,  смерть...».
 
Понимаю, дорогой дневник, это не самый прекрасный перевод из чувств в слова. По крайней мере выглядит не очень уж жизнерадостно. Хотя, мы все прекрасно понимаем, что у каждого есть своё понимание хорошего и плохого. Доброго и злого. Приятного и неприятного. Например, я когда это всё чувствовал во сне – я совсем не испытывал боль или грусть, у меня не было плохого настроения и я не был в депрессиях. Когда всё это чувствовал, совсем не видел в этом ничего плохого. Я просто чувствовал это и всё. Был этим и одновременно находился в стороне. Это как если б я создал свою игру, в которой я играю собой с самим собой, по своим же правилам. И играл в себе. То есть – всё есть я. Каждый шаг, каждый персонаж, каждая декорация, каждый закадровый голос – это всё я. Даже доска и стол, на котором я играю – это тоже я. Как же тяжело это всё передать словами… Понимаешь, все эти слова о войне, ненависти, лезвиях и таблетках и прочее, кажущееся не очень приятным и добрым – это всё не имеет определения. Это всё не хорошо и не плохо. Не приятно и не больно. Вряд ли кто-то поймёт. Люди скорее поймут то, что если у них есть машина – это хорошо. Но плохо соседу, которого жена считает ничтожеством, так как у него нет машины.  Один момент – два противоположных ощущения. Один рад, а второй огорчён. Люди скорее поймут то, что удар ногой в промежность – очень больно и неприятно. Но этого не поймут те, кто кайфует от удара в промежность. Особенно, если это делает женщина. Босыми ногами. Это и хорошо и плохо одновременно. Дорогой дневник. Я не знаю, как более точно всё это описать. Понимаю, что прочитав о «слезах, крови, напрасных жертвах, смерти и унижениях» - ничего кроме отрицательного – не почувствуешь. Но это как сказать. Если играть с собой собою же - это всё перестаёт носить хоть какую-то оценку. Это просто есть и всё. И это не хорошо и не плохо. Это просто является мной. Абсолютно всё. Объяснил, как мог. Вот так начался мой день.
Но это ерунда, в принципе. Я всё чаще замечал, что практически всё что я делаю – как будто уже было. Не обязательно, что это было со мной. Просто есть ощущение, что я как будто подключаюсь периодически ещё к кому-то. Например, сейчас. Точнее пару минут назад. Я вышел покурить, заварив чашку кофе. Пока стоял и молча смотрел на небо – резко перевёл взгляд на тлеющую сигарету в руке. Смотрю на каждую серную полоску на папиросной бумаге, которая еле-еле вспыхивает и тут же тухнет, продолжая тихое тление. Вот ещё одна сгорела… Ещё одна… Я смотрю на неё и задумываюсь… Понятное дело, что о жизни. Нет, мне не лень было. Это было нужно даже. Я достал из пачки ещё одну сигарету. Посчитал серные кольца. Их было пятьдесят два. Отметил каждые десять колец. Подкурил. Первые пять колец сгорели почти мгновенно. Шестое, седьмое и восьмое – медленнее. Выдох и вновь затяжка. Ещё несколько колец сгорели почти мгновенно, остановившись на семнадцатом кольце и продолжая тлеть, но медленно, медленно, медленно… А после – затяжка, вновь затяжка с выпуском дыма из носа, вновь затяжка – выдох из рта… Уже перевалило за тридцатое кольцо. И тут я делаю затяжки всё легче и легче. Но замечая, что сигареты осталось совсем мало – тяну изо всех сил, максимально сильно, до самого фильтра. Чтоб ни миллиметр до фильтра не остался нетронутым. Быстро, сильно, глубоко. И вот он фильтр… Неприятное ощущение, когда начинаешь «курить фильтр». Но, жадность увеличивается по ходу курения. Чем меньше осталось – тем больше желание насладиться. И сам того не понимая – выкурил две сигареты подряд. Было не очень приятно телу. Но приятно стало мыслям. Я заметил, что это очень похоже на жизнь. Мою жизнь. Первые пять лет – я совсем не помню. Если и помню, то так, секунды, мгновения. Быстро слишком. Помню перед походом в школу, первый класс, второй и третий. И так до пятого. С перерывами, мощными потерями – вот мне семнадцать. Помню почти каждый момент из жизни. Их было много. Очень много всякого. Помню крышу, помню спор на себя, помню выигрыш. Я не был наградой. Помню обман и безразличие. Помню наркотики и движения на уровне целого района. Помню первые порезы и первые схождения с ума.  Помню пьяные объятия перед форточкой и мой полный отказ от встреч на следующий день. Помню намёки на складе супермаркета от одной и поиски меня на территории торгового зала совсем от другой. Помню единение той, которая меня хотела – с тем, кто был моим поставщиком хорошего настроения. Помню переезд в другой город. Возвращение на родину. Встречу с лесбиянкой боевого характера. И встречу с гомосексуалистом невероятно мягким и беспомощным. Помню столовую ложку в заднем кармане. Помню переход на фирму. Помню ценник с номером телефона, отказ, алкоголь, толпы единомышленников, она… Отказ от всего, она, её отсутствие, пустота, надежда, перебивание аппетита, необходимость, затяжная необходимость, встреча мечты, её уход. Перебивание утраты алкоголем. Надежда, пустота и вынос мозга. Отвлечение, нахождение настоящего и сильного, старание всё удержать, потеря. Нахождение, потеря, нахождение, потеря. Нахождение… потеря… А после – затяжка, вновь затяжка с выпуском дыма из носа, вновь затяжка – выдох из рта… Уже перевалило за тридцатое кольцо. И тут я делаю затяжки всё легче и легче… Я вспоминаю не первые затяжки. А середину сигареты. Она очень важна, как правило. Всё остальное запоминается просто как начало и конец, немного растянутые во времени. Но, наверно хватит о снах на сегодня. Временами, после такого рода снов я ещё долгое время нахожусь в разного рода размышлениях. Например, по пути на маршрутку, я размышляю о том, почему птицы никогда не сталкиваются друг с другом. Иду, смотрю в небо и наблюдаю как стая из нескольких десятков, иногда и сотен птиц летят в одном направлении, потом резко меняют маршрут и резко движутся в противоположном направлении. Быстро, точно, резко. Мурмурация. Так сказали бы учёные. Почти все птицы склонны всегда огибать препятствие справа, что способствует плавному движению. Это понятно. Так же и с высотой полёта. Учёные поняли, что они в основном огибают препятствие справа, что каким-то образом способны определят кто и на какой высоте будет находиться, но всё равно не поняли, как у них это получается. Просто голые факты. Из пункта А в пункт Б, но как это получается – не понятно. Я тоже не понимаю. Просто любуюсь этим и всё. Они не сталкиваются друг с другом, такими же маленькими, как и они. Но прекрасно врезаются в лобовое стекло огромной фуры. И это то и странно для меня. А ещё, я уже сидя в маршрутке часто думаю о том, что могу попасть в аварию. Не важно где это будет. На мосту, на трассе, железнодорожных рельсах с заглушенным мотором. Не важно где. Важно то, что если вдруг я останусь жив, но потеряю сознание или… Нет, если просто буду оглушён, так сказать. Всё ещё включён, но в потерях. И тут моя больная фантазия рисует совсем неприятные картинки. Например, что выпав из окна маршрутного такси, переломав рёбра – я буду лежать и с глупым взглядом оглушённого человека само удовлетворяться прямо на грязном асфальте. Почему именно о таком я подумал? Потому что помню одну историю. Её мне рассказал один мой знакомый. Он работал в «скорой помощи». Ночью им поступил вызов. Какой-то парень прыгнул в окно с седьмого этажа. Они прибыли на место и стали под окнами дома искать этого «лётчика». В полной темноте (дело было в девяностых, не у всех был фонарик или телефон с супер функция использования вспышки как фонарь), мой знакомый всматривался в темноту и услышал шорох сбоку от себя. Подойдя ближе – он увидел фигуру, что ползая по земле рукой водила по земле. Благодаря свету из окон он увидел молодого парня, который полз по земле и руками что-то искал.

   - Эй! Ты что тут ищешь? – спросил мой знакомый.

   - Ключи от дома потерял. Мне домой нужно.

И продолжил искать дальше, ползком. Только позже, когда свет из окна уже смог полностью осветить этого парня – знакомый заметил, что у него почти оторваны ноги. Держались лишь на коже. Это был тот «лётчик». От удара об землю у него не только ноги почти оторвались, но и оглушило его до такой степени, что он посчитал что потерял ключи. Оно и понятно. Он видит, что он на улице и там темно. Сознание говорит, что нужно домой. Для того чтоб попасть домой – нужны ключи. Вот и ищет их, совсем забыв от шока что выпрыгнул в окно недавно. Вот так. Мне бы не хотелось, чтоб что-то подобное со мной произошло. Не ключи, а дрочка на асфальте. Но это так, для сравнения. Прям вижу, как я сижу и мимо проезжают машины. Ветер дует. Периодически мне по лицу бьют сорванные с деревьев листья. А я лежу и смотрю в небо, с ритмичным движением кисти. И тут масса вариантов, не обязательно пошлый момент. Могу наложить в штаны считая, что я дома в уборной. Или нет, нет, могу пытаться ползти в сторону любого раненого или мёртвого человека и начать его есть, считая что это сон и я бездомная, голодная собака. Это немного пугает, что могу из-за несовершенства единения физического тела и разума – оказаться в такой ситуации. Пугает немного, но особо не тревожит. А тревожит меня то, что я …

Где-то в конце сентября 2017 года.

Здравствуй дорогой дневник. Да, я в курсе, что должен каждый день писать тебе. Точнее в тебя. Но мне никто не говорил насколько часто писать нужно. Мне сказали «Делай записи о том, что думаешь и что тебя тревожит». Но не сказали, как часто это делать. Мне кажется, что это посоветовали так, лишь бы меня чем-то занять и сделать вид что я на пути исцеления. Что именно это мне поможет. Но, это просто кажется. Но так же, я понимаю, что Юрий Николаевич, Михаил Фёдорович и Александр Данилович достаточно профессиональны и не будут мне врать или просто от меня отмораживаться. Я их знаю, они мне как-то уже помогали. И помогли. Но, не их вина что это было не долго. Так что, дорогой дневник, я решил всё же с тобой подружиться. Думаю, и ты будешь со мной дружить. Я сегодня на работе почувствовал нечто очень странное. Как всегда, около 11 утра я вышел с работы в магазин. Я всегда там покупаю напиток или кофе в стиках и несколько пирожков по 4.50грн за штуку. Прихожу в «бытовку», разогреваю всё и открыв на телефоне новости науки – ем и пью. Но сегодня немного иное. Сбой какой-то произошёл. Как всегда, в 11 утра я пошёл в магазин (если прийти после 11 – то пирожков уже может не быть. Время обеда близится, раскупают как горячие… пирожки. Тупо как-то я описал это всё, прости), и не знаю почему, но я не пошёл в магазин. В рабочей одежде я просто свернул совсем в другую сторону. Я не хотел возвращаться обратно. Я не хотел эти сраные пирожки, работу, кофе, «бытовку», и себя в этом всём. Я свалил к реке. Да, уже хрен покупаешься, холодно. Да, я в рабочей одежде, далеко не идеально чистой. Да, меня наверно уже ждут на работе и телефон мой наверно разрывается в «бытовке». Да… Но мне плевать… Я даже немного закричал, сидя у реки. Так сильно мне не хотелось возвращаться на работу. Да и не только на работу, а вообще возвращаться туда, где я уже годами бываю. Работа, дом, город, люди, телефон и все контакты в них. Честно признаться – даже к себе не хотелось возвращаться. Я сидел на берегу реки и смотрел на своё отражение в ней. Смотрел, смотрел, смотрел и набрав полный рот слюны – выплюнул на своё отражение. Не хотел я даже к себе. Козёл, вечно куда-то лезет, чего-то хочет и стремится. Мечтает, надеется, верит. Нет, я не хотел с собой что-то сделать плохое. Я просто хотел свалить из себя и никогда больше не возвращаться. Пусть кто-то другой играет со мной мною, мною же созданной игрой. А я хочу свалить туда, куда и валил собственно, пока насильно меня сюда не запихнули. Это не моё. Было бы моё – был бы я в гармонии. А так, получается, меня вытащили из тёплой постели, дали в руки велосипед без колёс и сказали «Педаль! Ты обязан припедалить до финиша! И нам плевать как ты это сделаешь!». Принцип «сделай или умри!». Или «умри, но сделай!».  В данном случае, что в лоб что полбу. Всё равно х..м. Что-то внешне различное оказывается одинаковым, по существу. Это всё не моё, поэтому я всё ещё сопротивляюсь общепринятому положению вещей. Жениться не позже 23. Налупить кучу детей. Работу с кучей бабла. Обязательно мириться со всем что меня ставит в позу коленно-локтевого изгиба. Терпеть, терпеть, терпеть. Ради неё, ради них, ради всех. Потому что все делают одно и тоже. И мне нужно, почему-то. И плевать на отсутствие чувств или какого-либо материального блага. Плевать. Хватай всё что к тебе тянется, хватай и оплодотворяй. Лезь по головам на работе. Унижай всех вокруг, только незаметно, негласно. Уничтожай всех, ведь тебе нужна куча бумажек. Уничтожай таких же, что оплодотворив не любимую особь – стремятся к бумажкам, теплу для задницы и хренов суп с мясом.  Так, времени мало! В 25 – это будет последний марш бросок. Если в 25 никак не удастся – всё, ставки на тебя становятся мизерными и всё, что ты можешь получить от окружающего тебя мира – сочувствие и прихлопывание по плечу. В 27 уже и хлопки пропадут. Будет простое бурканье о том, что «ну, мля, всё ещё будет». И тут 30! Всё, ставки нулевые. Ты не человек уже. По меркам окружающих. Особенно если ты ничем не увлекаешься и просто в поисках настоящего и чистого чувства. Ты долбанный, грязный и вонючий путешественник в грязной и рваной одежде. Желающий найти прекрасное, в то время как должен был хвататься за всё можно. Ты уже никто для всех. Знаешь, дорогой дневник, это просто мои мысли. Вряд ли с ними кто-то согласится или воспримет близко к своему сердцу. У каждого своё ощущение мира. И никто полностью не поймёт мир другого, не будучи им. Он может рядом шататься и что-то видеть, но не быть в нём. Не понимать его полностью. У каждого он свой, взгляд на мир и вещи в нём. Отвлёкся, прости. Просидел у реки несколько часов. Много, очень много думал. Чертил палкой на влажной земле какие-то каракули. И когда решил встать и уйти от этого места – понял, что встал со стула на работе и проглотив последний кусок пирожка, выкинул испачканную салфетку в мусорное ведро. И ничто меня не тревожило, кроме одного. А тревожило меня то, что я стал терять память… И со всего можно было просто посмеяться и спихнуть на несобранность или невнимательность. Но я точно знаю, что несколько часов провёл у реки. Плевал на отражение. Но если верить напарнику – меня не было лишь минут сорок. Он даже не звонил мне. Потому что ждал меня не раньше часа. И если б он не сказал это, то я бы не вспомнил что действительно недолго отсутствовал. Я вспомнил, что пошёл к реке, присел, плюнул в отражение, встал, пошёл в магазин, купил еды, пришёл обратно на работу, поел сидя на стуле и когда встал – включился. Если б он мне не сказал, что я недолго отсутствовал – я бы жил с уверенностью что свалил на несколько часов с работы и не вернулся. Странное что-то со мной, дорогой дневник… Кстати, сейчас я тебе пишу… В тебя пишу и понимаю, что сразу после того как я встал со стула на работе – начал писать в тебя. Но уже дома, переодетый в домашнее и судя по всему – поевший. Пропал кусок времени от работы до дома. Оно и не удивительно. В маршрутных такси незнакомые люди. По пешеходному пути домой – лишь незнакомые люди. Некому рассказать где я был и что делал. А сам я не помню. Вот так и живу. Напомнят – вспоминаю. Некому напомнить – оно выпадает из жизни. Я как-то задумывался, чтоб каждые минут 15 делать фотоснимок. Или снимать короткие видео, чтоб просматривать и вспоминать без привлечения других людей. Но, столкнулся с тем, что в конце дня имел лишь десяток фото и пару видео. Утром, когда проснулся и поехал на работу, и вечером, когда вернулся уже с работы. Короткие фото вечера, потом пустота. Помню, что запомнилась надпись «будильник через 6 часов 14 минут» и «будильник через 6 часов и 24 минуты. Но, я ведь встаю в 6 часов и 20 минут утра. На всякий случай ставлю будильник на 6 часов и 30 минут. И с работы я обычно приезжаю не позже пяти вечера. Значит, с пяти вечера и приблизительно до полуночи или более – я ни черта не помню. Но и это перестало меня тревожить. Уже перестало, пока я пишу в тебя, дорогой дневник. А тревожить меня стало то, что в тебе нет предыдущих записей. Вместо этого лишь вырванные листки. И я уверен, что это не просто вырванные пустые листы, потому что на тех листах что я сейчас пишу – видно следы. Видно, что лист не полностью ровный, а на нём есть углубления. Такие, которые образуются если сильно давить ручкой. Продавливаются редкие слова на следующий лист. Но их я не могу разобрать… Я писал раньше, но совсем не помню этого… И отсутствующие листы не могу найти. Я уже перевернул всю комнату с ног на голову. Ничего. Что-то было написано, но уже не найти и не вспомнить что именно. Значит я это писал в одиночестве, и никто мне не подскажет чтоб я вспомнил… Значит, дорогой дневник, я и сегодня скорее всего забуду. Напишу, как мне советовали и говорили что мне это поможет, и скорее всего забуду всё и листы вырву из тебя и куда-то их дену.  Но ты знаешь, дорогой дневник, и это меня уже не тревожит…

Что-то, в грёбанном октябре 2017 года.

Но что? Уже и сам не знаю… Мне сказали писать каждый день, но что-то я не могу понять некоторые моменты. Где, мать их, записи последних месяцев?! Я помню, что Юрий Николаевич, Михаил Фёдорович и Александр Данилович каждый по отдельности и все вместе говорили, что я их обязан делать. Записи. Но их нет! Наверно они их забирают! Точно! Я же вижу, что листы вырваны. Я же понимаю, что я точно писал что-то в дневник. В тебя. Отпечатки остались от прошлых записей на чистых листах! Наверно это их методика по излечению меня. Ладно, хорошо. Я им верю. Они врать не будут, или действовать противоправно. Забрали – значит так нужно. Правда есть некоторые неудобства. Мне очень важно понять, что со мной не так и почему я ни черта не помню о сегодня и о вчера. Да и вообще, какого хрена так холодно, если сейчас июль?! На одно надеюсь… Что они знают, что делают… Видимо, мне нужно адаптироваться к тому что есть. Каждый раз как просыпаюсь. И не мучить мозг что да как. Не задаваться вопросами, почему июль сейчас, но холодно как в октябре. И куда пропали несколько месяцев из моей жизни. Значит так нужно. Лучше уж потеряю несколько месяцев из жизни, чем саму жизнь. Меня вылечат. Обязательно вылечат, уверен. А пока, дорогой дневник, чувствую себя совсем не важно. Сегодня, когда возвращался с работы, решил заскочить в супермаркет, купить поесть. И когда я зашёл в ТРК в котором находится супермаркет – меня начало трусить. Все эти толпы людей, жующие и чавкающие, целующиеся и фоткающиеся… Это всё стало меня как-то пугать отчасти, создавать огромный дискомфорт и вызывать лишь одно желание: свалить как можно скорее домой. Я наблюдал подобное и ранее, ещё летом, но сейчас это всё особенно стало сильно на меня давить. Толпы, кучи, целые стада ржущих и толкающихся в желании купить пожрать людей. Полчища, желающих потом от всего съеденного избавиться! Массы, смотрящие друг на друга как на падаль и ничтожество! Ещё не окрепшими плечами старательно толкают любого, кто посмеет не уступить им дорогу! Недовольно «тюкают» и матерятся, поднимают взгляд что видят собственный затылок прикрывающий пустую голову! Живут так, как будто им осталось не менее трёхсот лет! Ведут себя так, будто крепко держат Всевышнего за яйца! Все короли и великаны, все королевы с данными достойными богини! Смотрят на мир глазами полными уверенности что они самые мудрые и воспитывают будущее своим примером! Считая, что их продолжение так же будет жить столетиями! И плевать они хотели на официальные заявления учёных, что Земля перестанет быть пригодной для жизни уже через 200 лет! Что отмечается опасность изменений климата, неизбежных из-за роста потребления энергии даже при сокращении выбросов парниковых газов. Что температура на планете станет непригодной для существования млекопитающих уже к 2200—2400 годам! Но все упёрто верят, что всё изменится или это просто враньё. Или будут срать на планете всё так же, как и раньше с мыслью «на мой век хватит!» и забывать, что планета не раз выкидывала те ещё сюрпризы для собственного обновления. И не боятся, что Земля может когда-нибудь не захотеть обновляться, что она решит умереть. Что не просто не захочет, а уже и не сможет обновиться! Пока всё молодо и пропитано надеждами – вот, пожалуйста, получай потомство крепкое! Чем старше, больше травм и стрессов, больше испарения надежд – вот, получай НИЧТО! Весьма вероятно, что мы доигрались. Но я отвлёкся вновь… Мне стало дико не комфортно в обществе с людьми. А точнее, мне не комфортно при больших скоплениях людей. Я перестаю видеть смысл в существовании такого количества людей. Нет, дорогой дневник, я не хочу чтоб они каким-либо насильственным методом уменьшились в количестве. Нет, я не желаю всем смерти, нет. Просто я перестал замечать бессмысленность пустого шатания огромного количества людей. А как иначе назвать это? Пустое шатание! Набивание брюха, общение ни о чём (люди привыкли громко общаться и всегда слышно разговоры о всяком бреде. Был бы ты живым – ты бы понял.), разевание ртов при виде того, что в принципе то и не нужно. Мне становится тошно, при виде всего этого. И всё чаще начинаю себя чувствовать, как зверь в ловушке. Но это не всё. Не самое тревожное. Самое тревожное что стал замечать, так это невозможность более воспринимать хорошие слова и поступки в свою сторону… Такие моменты как одобрение в мою сторону при мне, добрые слова и добрые поступки, жесты. Я не могу это всё принять, даже находясь внутри себя в полной благодарности к дарящему добро. Я закрываюсь, я не знаю как показать что я на самом деле благодарен за добро. Внутри я всё принимаю и расцениваю положительно и с благодарностью. Но... снаружи я закрываюсь, грублю и стараюсь всячески прекратить поток хорошего по отношению ко мне. Если б кто-то хотел мне сделать очень больно – ему бы достаточно было сказать что-то хорошее обо мне. Похвалить или сделать комплимент. Странно получается. Хочешь мне добра – не хвали, не дари добрых слов. Хочешь мне зла – скажи что я отличный парень, скажи что я хороший. Хочешь мне зла – соверши хороший поступок для меня. Хочешь мне добра – просто не делай мне зла. Как бы это точнее сказать… Всегда было тяжело словами что-либо передать… Напишешь «Люблю» - посчитают повседневностью и ничем не отличающимся. Напишешь «Больно», посчитают слабостью и самовнушением. Что бы мы не писали – нас никогда и никто не поймёт. Потому что это всё слова. А ну-ка, попробуй передать смесь эмоций и мыслей в паре слов? А сколько нужно чтоб передать полный смысл этой смеси? Да пиши хоть большие произведения или штук восемьдесят коротких, но ты так и будешь непонятым. И кто-то будет считать, что всё понял и сможет начинать твои мысли или заканчивать твои фразы. Но никогда не скажет всё целиком… А многим и не нужно этого всего. Им достаточно того, что кто-то что-то одновременно произнёс с ними. Поддержав одну сотню из миллиона мыслей… И кто-то будет считать что всё понял и сможет начинать твои мысли или заканчивать твои фразы, но такие будут лишь вызывать огорчение… Ведь вроде как понимают, но не полностью… Всегда было тяжело словами что-либо передать… Мне бы хотелось уничтожить весь мир… Мне бы хотелось покончить с собой... Нет, не ядерными боеголовками, не войной и массовыми казнями, геноцидом и прочим. Нет, не выпрыгнув в окно, что-то совершив со своими руками или напихавшись препаратами. Нет, не так всё… Я бы хотел оба эти момента одновременно и в одно мгновение. Хотелось бы как самурай: покончить с собой, тем самым уничтожить весь мир. Ведь этот мир есть - пока есть я. если меня нет - этого мира тоже нет. Но не физически покончить с собой, а дойти до той стадии, когда понимаешь что материальное тело и всё материальное вокруг – лишь иллюзия. Потому что нам с рождения говорят «то-то» и «то-то», «там-то» и «там-то», «туда-то и туда-то», «так и так» и т.д. Я отчасти как новорожденный из произведения Рэя Брэдбери. Я просто «родился в... в другое измерение».  Поэтому меня видят не тем, кто я есть и я вижу всех не теми, кто они есть. И подозреваю, что каждый таким является. Не тем, не там и не для тех… Как жаль, дорогой дневник, что я не могу передать каждым восклицательным знаком свои эмоции. Как жаль, что я не могу передать каждым многоточием своё огорчение и печаль. Хоть и создано это было для того, чтоб передать эмоцию… но не та она передаётся… Не та…

Какой-то тупой ноябрь 2017 года.

Дорогой дневник, я подхожу к самому краю…  Знаешь, когда хочется уже вырваться из себя, когда уже чувствуешь, что достаточно созрел для выхода наружу. Когда понимаешь, что ни практики и учения, ни религии и талмуды, ничто не приведёт тебя к себе. Все взаимоотношения с другими возможно лишь после взаимоотношения с собой. Это как пытаться впихнуть в android версии 2.0 игру для версии 4.0. Да, закачалось, да установилось. Но не запускается. Потому что свою версию нужно апгрейдить, а не насиловать разработчика программы. Ты себе свой Бог. Ты себе своя религия и вера. Хочется уже выйти из себя. Выйти вон из себя и никогда не возвращаться! Стать ветром, унестись отсюда. А там, глядишь, выйдешь за пределы солнечной системы и отправишься домой. Кто-то скажет «Рай», кто-то скажет «Элизиум», «Ирий», «Вальхалла» или «Драхт», «Иару». Но дом один, я верю.  И я верю, что сильным порывом ветра я унесусь туда. Со скоростью солнечного ветра. Ведь меня там ждут, это говорят мои сны. Хочется уже как можно скорее пройти все девять небес и прийти к созерцанию Бога в Эмпирей. Не тому что тут, на Земле. А тому что Есть по-настоящему. Рвануть бы вновь со скоростью не меньше 1200 км/с. К Нему, к друзьям, домой…


Непонятно о чём Декабрь 2017 года.

Это что такое?! Что это такое?! Зачем мне прописывать ведение дневника и при этом понимать, что его нет?! Нет! Есть обложка, есть надпись о количествах листов на ней. Но нет листов! Осталась лишь пара листов, а все остальные вырваны к хреням собачим! Это что такое?! Наверно они их забирают. Изучают, смотрят, анализируют. Да, это они делают, дорогой дневник. Дорогие врачи, это ведь не тебе я пишу, а им. Наверно это они их изымают. Хотя, было бы куда комфортней, если б мне каждый раз давали новый и забирали старый. Чтоб я не пропалил, что листы вырваны и лишний раз не впадал в паранойю. Хотя, может это им и нужно. А точнее, нужно довести меня до состояния паранойи, чтоб привести к чему-то положительному в дальнейшем. Этих психиатров понять не возможно. Пока они действуют по книгам и томам – я действую сам по себе. Эти доктора долбанные, любят клин клином вышибать! И что?! Помогает?! Эй, вы, что заберут все мои записи и при этом не скроют следов! Это ведь вы, и обращаться нужно к вам, а не к дневнику! Эй вы, доктора мать вашу! Хватит играться в богов! Эй, доктора!

Вы сейчас назвали нас докторами? ...

   - Я вас правильно поняла? Молодой человек, я бы вам посоветовала немедленно покинуть общественный транспорт. Мало того, что вы всех нас называете докторами, так вы ещё и занимаете два места в маршрутном такси. Это при всём том, что салон забит и каждое место для нас на вес золота. Потому что мы все едем на работу и все мы хотели бы посидеть и немного расслабиться перед тяжёлым трудовым днём. Надеюсь вам не далеко ехать. Потому что вытолкать вас из транспорта – не позволяет воспитание. Да и относиться к больным людям нужно сдержанно и мягко. Поэтому, вы хотя бы не разговаривайте с собой вслух и не включайте нас в ваш диалог с самим собой. Мы всё понимаем. Но не нужно приобщать к вашему миру ещё и нас. Нам нашего достаточно. Езжайте с богом, но молча. Я бы вам порекомендовала попить успокоительный чай. Смесь листьев мяты, трилистника водяного, корневище валерианы, соплодие хмеля. И в конце концов: соберите разбросанные листки бумаги! Что это за бред?

Банка, кеды, пластелин...

Два метра... 22 августа 2012 года
Он... 15 августа 2012 года
Она Человек, вообще то...
Воспоминания о будущем... 16. 07. 2012
Мой маленький фанат...
Моя осень всегда будет со мной -
Надежда...
Будущее знакомство...
Три гривны...
О Ни о ком.
***
Пес...
С этим я и засыпаю...
Стрёмное Рождество...
Я так почувствовал
От конца, в голове и...
Безмолвие кричащей надежды.
Я буду облизывать заводские трубы
Три смерти...
Калейдоскоп...
Спасибо, мой Ангел Хранитель...
Не флора, не фауна... Ничто...
Умру в поле
Я без я
Я вчера умер...
Якщо доля, колись нас розлучить...
Люблю тебя...
Три поездки
Младенец внутри нас...
Вечное сияние захламлённого разума

   - Непонятно, что это за бред и почему это всё раскидано по полу. Посмотрите только! Десятки листов бумаги разбросаны…

   … по всей палате!

   - Я считаю, что у пациента опять рекурсивные галлюцинации. Предлагаю в качестве лечения электрошок или…

   … лоботомию.

   - Вы уверены доктор? – спросила кукла в моей левой руке.
   - Абсолютно! – ответила кукла в моей правой руке.

«Все врачи и стажёры, все посетители психиатрической больницы и её пациенты: рукоплещут, смеются! Ведущий пытается пробиться сквозь смех из коридоров и кабинетов! Сквозь возгласы и крики из палат! Сквозь аплодисменты!»

Люблю придумывать игры! Всегда любил практически всё превращать в игру! Так легче радоваться победам и не сильно огорчаться при неудачах. Вот и сейчас я придумал интересную игру. Это хоть немного раскрашивает моё существование. Позволяет скоротать время перед полётом домой.

   - Эй, смотрите что я придумал! – резко рвануло со скоростью 8,0—10,7  метров в секунду.
   - И что там? – пронеслось со скоростью в 0,2 метра в секунду.
   - Вот, сейчас передам! Готовы? Ловите!

Спустя секунду, пошло резкое повышение. Всё возросло до более чем 32,6 метра в секунду.

   «Скажи мне, что ближе к тридцати годам – я многое пойму.
Скажи мне, человек, что я ни черта не понимаю в чистоте отношений. Скажи мне, что вот как стану максимально ближе к «тридцатке» -вот сразу всё и откроется. И говори, говори, говори. Потом столкнись с сопротивлением и замолчи. Перед тем, как замолчать, скажи мне, что не страшно измена любимой девушки. Это ведь пустяк. Она ведь всё равно приходит домой. Всё равно говорит о любви. Она ведь всё равно всегда станет за тебя горой. И что, что в неё кто-то тыкал. Это же так, не важно. Это просто прихоть тела. Оболочки. Влечение. Необходимость. Так бывает, что просто ты ей уже не нравишься в постели и для встряски – она просто ложится под другого. Новое мясо. Свежее того, что с ней каждую ночь спать ложится. Экзотику или запретное – приятно вкусить, как деликатес заморский. А после, морально удовлетворившись деликатесами – можно и простой пищей напихаться. Деликатес деликатесом, но сытнее привычной гречки с маслом – нет ничего. Или пюре. Кому что. Так вот. Скажи мне человек, что это всё нормально. Это в порядке вещей. А ещё, скинь мне кучу всяких источников. Или в социальной сети, или просто в общении, в живую, на книги авторитетных психологов, мыслителей, философов. Да посрать кого, лишь бы принятым миром, как мудрым и рассудительным. Объясни мне, постарайся объяснить смысл их слов. Что нормально, когда твоя любимая под совсем иным человеком. Или сверху него. Или сбоку. Или спереди. Или ... Скажи, что это нормально и вполне «человечно», когда ты лезешь туда, где ещё пахнет порохом от чужих выстрелов. Скажи мне, что если любишь – это всё мелочи. Ведь конечный результат – она с тобой. Это, бл**ь, главное. Или скажи мне, что вполне нормально, когда ты находишься сзади, сверху, снизу, сбоку или же проверяешь гланды одной, но после прилежно исполняешь то же самое с другой. С другой, которую ты «любишь». Скажи, что это всё нормально. Что ты кормилец, ты приносишь мамонта убитого в дом и приносишь шкуры. Что ты приносишь брёвна для костра и держишь оборону пещеры. Скажи, что это всё нормально, ведь ты так много делаешь и имеешь право на простой тычок на стороне. Ведь это тебе лишь поможет лучше защищать пещеру и придаст силу и уверенности в добыче мяса и шкуры, той, кого ты «любишь». Скажи мне, что с возрастом я пойму это. И это нормально. Скажи мне, что заботишься о ком-то таким образом. Скинь. Скинь мне, мать твою, кучу литературы!!! Что говорит о нормальности данного поведения! Скинь мне литературу, что говорит о том, что ни хрена я не люблю. Скажи мне и подкрепи это всё цитатами и словами признанных умов. Скинь!
Ты любишь ту, что греет очаг и мирится с твоими самоутверждениями.
Ты любишь того, кто приносит шкуры и охраняет пещеру и мирится с твоими самоутверждениями.
Живите вместе. Душа в Душу. С примесью «нормальных» и «необходимых» моментов жизни. Бери то, что брала другая. Всунь туда, где ещё не остыло вмешательство другого. И твердите, что это нормально. Верьте. Верьте, бл**ь!!!
Это всё нормально.
Или же, расскажи мне, что к тридцати я стану спокойно отпускать даже тех, кого люблю. Или сваливать спокойно от тех, кого я не люблю. От тех, кого я не люблю так, как они меня. Я должен это делать спокойно. Скажи мне, что если люблю – буду собственными руками вытирать задницу любимого человека. Ведь это мой выбор. Скажи мне, что если я люблю – я уйду, если меня попросят вытереть зад любимому человеку. Скажи мне, что так или иначе – это мой выбор. Скажи мне, что вытирание задницы – это начало борьбы. И «ты слабый ублюдок, если отказываешься это делать!» Это начало борьбы. Это начало. Через дерьмо и задницу любимого. А любимый тебе ни хрена не должен. Любимый человек должен нормально воспринимать желание другого вытереть себе зад.
Скажи мне, что я ни хрена пока не понимаю.
А вот ты понимаешь.
Ведь это нормально, жить так, как советуют книги и цитаты. Это нормально, если измены уже стали не изменами. Это нормально, мириться и не прикладывать толком усилий за чистоту. Это нормально лизать утром одной, а вечером целовать другую и хвалить её борщ.
Это нормально.
Дай, угадаю. Это наверно так не зрело. Так не по-взрослому. Это же, мать её, желание собственности! Угадал? Человек свободен и не принадлежит никому. Так, а какого хера ты говоришь ей об ужине и необходимости совокупления? А какого хера она говорит тебе о новых ботиночках или желаемых чувствах, или прикосновениях?
Это нормально всё…»

   - Это что такое было?!
   - Не знаю, я гулял и придумал это … Записал на морских песках и полях пшеницы… Не менее восьмидесяти таких придумал… Ещё два я составил из облаков на небе…
   - Ты же понимаешь, что нам нельзя превышать 17,1 метра в секунду?! Ты понимаешь, что это чревато последствиям?! Так, быстро прячься!
   - На восьмом балле Бофорта разрешают и говорят что это так же благо…
   - Кто тебе такое сказал? Ты там был? Это всё слухи, не верь им. Нет блага более седьмого. Уходи, чтоб тебя не уничтожили. Когда всё успокоится – мы тебя позовём.
   - Но ведь есть восьмой! Девятый, десятый и одиннадцатый! Даже двенадцатый! Мне снилось что существует даже уровень 300—1200 километров в секунду!
   - Глупости! Нет более 17 метров в секунду во благо! Всё что более семнадцати – это зло!

   Вот я и прячусь… Не знаю сколько уже времени прошло. Но мне пришлось очень сильно опуститься вниз, чтоб меня не смогли найти свои же, что твердят о зле. Мне пришлось очень сильно опуститься вниз, чтоб меня не уничтожили, чтоб не прекратили моё существование и не бросили к тем, кого мы называем «люди». Я пока на 0,3 – 1,5 метра в секунду… Но я верю, что совсем скоро смогу разогнаться до 1200 километров в секунду, не меньше. Чтоб попасть Домой. Чтоб не смогли меня остановить.

Я очень хочу Домой…