Формализация неформалов

Периодически натыкаюсь на полит-философские испражнения типа «Десять (двенадцать, пятнадцать и т.д. до бесконечности) признаков фашизма». Лично мой жизненный опыт говорит о том, что не надо пытаться высасывать из пальца множество признаков и пытаться довести их количество до некого сакрального числа – для диагностики фашизации общества достаточно всего одного-единственного признака, который я вынес в заглавие. Именно формализация неформалов является необходимым и достаточным признаком фашизма. Маленькая история из жизни - в тему.

...Для сотрудников дорожной полиции есть чёткая граница добра и зла, которую нельзя переступать. Это – вождение в пьяном виде. Даже самый бессовестный и разложившийся оборотень в погонах, за деньги готовый чуть ли не частями собственного тела на обочине приторговывать, столкнувшись с пьяным водителем, превращается в принципиального и бескомпромиссного блюстителя Закона. Конечно же, история знает примеры, когда пьяным водителям безрельсовых транспортных средств за очень большие деньги удавалось откупиться от людей с полосатыми палочками. Но тут уже больше зависит не от моральных принципов, а от жизненного опыта гаишников. Те из них, кому доводилось оформлять смертельное ДТП под амбре алкогольдегидрогеназы, распространяющееся на десятки метров от свежего трупа виновника, уже ни за какие деньги пьяного водителя не отпустят. Даже в тех случаях, когда гаишники идут-таки на сделку с дьяволом и отпускают пьяного водителя за взятку – это всегда сопровождается полнейшим выматыванием души, и сумма взятки оказывается немалой. Случаи, когда гаишник просто так отпускает пьяного водителя, редки и удивительны, и причины всегда лежат за рамками рационального мышления. Это была преамбула, а дальше – сама история.

Дело было в те благословенные годы, когда холодильник победил телевизор, и борьба за человеческое настоящее на короткое время стала превалировать над гордостью за великое прошлое и сказками про светлое будущее. Многострадальная Россия вкусила зачатки свободы, дети избавилась от пионерских галстуков, а лозунги про единство партии и народа на фасадах зданий уступили место рекламе жевательных резинок и других безобидных ништяков. Тогда трудно было даже представить себе, что спустя всего четверть века кошмар вернётся в извращённых формах, как то провластные байкеры на «Харлеях», украшенных иконами и серпами-молотами одновременно, и т.п. Проклятые призраки коммунизма, фашизма и других ...измов на время ушли в глубокое подполье...
Роль самого страшного пугала (то бишь «подсадного фашистика») в те годы играл бессменный универсальный клоун Владимир Вольфович Жириновский. Да-да, именно его имя носило первое молодёжное политическое движение в пост-коммунистической России. «Соколы Жириновского» стали далёкими предвестниками всех нынешних-многочисленных. А одними из первых неформалов, к которым попытались приляпаться политики, стали футбольные фанаты. Крохи предвыборного бюджета ЛДПР упали на скромную поляну фанатских движений и материализовались на ней в виде лозунгов, логотипов и прочей символики.
Четверо моих друзей – фанатов московского «Динамо» – собрались на выезд в Волгоград, на матч с «Ротором» (который, к слову, в том – 1993 году провёл лучший сезон в своей истории, завоевав серебряные медали чемпионата России). Если раньше выезды фанатов в другие города непременно сопровождались всеми формами бытового дискомфорта, главной из которых были путешествия на перекладных электричках или в общих вагонах, то теперь клуб болельщиков взялся организовать централизованный выезд: фактически предлагался групповой тур за очень низкую цену, ибо значительную часть расходов компенсировал спонсор – в данном случае упомянутое выше политическое движение.
Итак, приобретя заветные путёвки на выездной матч в Волгоград, ребята решили это дело обмыть – собственно, «обмыванию» в фанатском движении традиционно подлежало абсолютно всё, что было связано с любимым футбольным клубом. Обмыли как следует, и поехали к себе «на район». Поехали на 412-ом «Москвиче» ядовито-жёлтого цвета. От Динамо до Октябрьского поля близко, ментов обычно не бывает. Доехали, зашли в магазин, ещё взяли, ещё выпили, потом ещё, и т.д. Короче, когда на маленькой улочке неожиданно нарисовался патруль ГАИ – весь экипаж автомобиля, включая водителя, пьян был уже буквально в хлам. А далее – такой диалог:
– Пьяный что ли?
– Пьяный!
– С какого [нецензурное ругательство] пьяный за рулём? Ща мы тебя!!!
– Понимаешь, командир: я через два дня на войну в Югославию уезжаю – вот и гуляем с пацанами на прощанье! – уверенно отвечает водитель.
Отметим, что в тот год война в Югославии была одним из главных информационных поводов, все теле-радиоприёмники и прочие говорящие утюги гудели про неё, не умолкая, как нынче про Сирию, Донбасс и Крымнаш вместе взятые, и незримая помощь российских ихтамнетов сербским православным братьям считалась благороднейшей из всех известных форм самоубийства.
На этом месте ледяные сердца ментов уже начали оттаивать, но ещё не настолько, чтобы избавить пьяного водителя от положенных тягот. Потому последовал уточняющий вопрос:
– А документы [прим.: подтверждающие предстоящую поездку на войну в Югославию!?!...] есть?
– Конечно, есть! – и на этом месте Саша (именно так звали водителя ядовито-жёлтого «Москвича») уверенным движением протягивает ментам только что приобретённую путёвку на матч в Волгоград.
Мент читает вслух:
– «Москва – Волгоград – Москва». «Боевой поезд». «Соколы Жириновского». И т.д.
Глаза ментов понимающе округляются, сердца оттаивают ещё сильнее. И тут следует финальный вопрос:
– Ты ж сказал, что в Югославию собираешься – а почему там написано: «Москва – Волгоград – Москва»?
– Конспирация, братан! Нельзя же открытым текстом писать «Москва – Белград»! Ведь и так всем всё понятно!
На этом месте окончательно растаявшие менты вернули документы будущему защитнику русско-сербского мира и, пожелав удачи, вежливо попросили в пьяном виде за рулём поменьше рассекать.