Юное дарование

Сестра с самого ее рождения не вызывала у  Толика никаких чувств, кроме разочарования. Во-первых, хотел он брата. А тут – нате - девочка! Дальше – хуже. Мало того, что у них с сестрой была огромная, как пропасть, разница в возрасте – 7 лет, они оказались абсолютно разными. Разнее не придумаешь. Толик во всем любил конкретность и краткость. В жизни все было четко: обещал – делай, не сделал – получи в пятачину и, в следующий раз, думай прежде чем обещать. Он закончил техникум и пошел работать механиком. Все в жизни для него ясно и просто. Все, кроме сестры.
 Лидочка росла очень эмоциональной девочкой с бурной фантазией. Каждый день придумывала новую историю, что с ней было вчера, и тут же рассказывала ее всем, включая Толика. Он и так плохо понимал это «существо», от выдумок ее и вовсе терялся. А когда в ней открыли музыкальный дар,  жизнь Толика осложнилась – дальше некуда.


Анатолий Вадимович

Сны он видел редко, и значения им не придавал - он их просто не помнил к утру.
А этот сон запомнился и был очень странным.
Толик хотел меда. И просил его у пчелы. Только пчела попалась  ему какая-то говорливая. Протягивая ему мед, все что-то объясняла и доказывала, но горшочек с лакомством так и не отдала. Когда же Толик окончательно рассердился и решил поговорить с ней по-мужски, та улыбнулась и ласково проговорила:
- Толик, То-о-олик, вставай!
Ладно бы просто трепалась - еще и за плечо трясти начала. И только решил он ей хорошенько врезать, как проснулся.
Над ним наклонилась мать и что-то пыталась объяснить. Что именно, дошло не сразу.
- Толик, То-олик - говорила она, - послушай, там этот звонит, учитель Лидочкин. Он чего-то хочет, я  не пойму чего. Ты бы поговорил с ним…      
- Мать, я с ночи, - прохрипел он. – Чё, вечером нельзя позвонить? - встать было трудно и неохота.
- Я ему говорю – вечером. А он чё-т свое и свое. Наверное, важное что-то, раз приспичило. 
Толик мазнул рукой по лицу и сел, не открывая глаз. Не к добру была та пчела, ой не  к добру.
Отыскав ногами тапки, не спеша, с закрытыми глазами зашаркал на кухню.
«Только бы сон не согнать. Быстро щас узнаю,  чё мужику надо, и  сп-а-ать…»
Приоткрыв один глаз, взял трубку.
- Да.
- Алло! Здравствуйте! – зазвучал мелодичный, мужской голос. - Вы, видимо, Анатолий, Лидочкин брат. Очень, очень приятно. Вы знаете, Лидочка мне много о вас рассказывала. Она вообще дорожит своей семьей. Ценит ваше мнение, вашу поддержку. Очень, очень редкое качество при таком таланте. Вы знаете, у меня достаточно богатый опыт общения с одаренными людьми. Гупченко, знаете, да, мой ученик. Таламаева Оленька. Она, правда, сейчас за границей, но все-таки…
Толик открыл второй глази широко вылупился. «Какая Оленька? Что за …»
- Вам чего?
- А… вы, наверно, не поняли,  с кем говорите, – ни капли не смутился голос.-  Я, простите, не представился. Меня  зовут Колючевский. Но вы можете звать меня Гирько.  Анатолий Вадимович.  Колючевский Анатолий Вадимович. Но лучше Гирько, так будет удобней для нас обоих.
Толик окончательно проснулся. 
- Вас чё, двое?
- О, Лидочка рассказала вам о моем брате? Как мило с ее стороны  настолько интересоваться моей биографией. Мы действительно сначала выступали вдвоем с братом. Этакий дуэт. Но потом, понимаете, каждый выбрал свою стезю. Мой брат, знаете ли, эгоцентрик. Не подумайте, что я его осуждаю….
Толик напрягся до невозможного. Дыхание участилось. «Этот тип чё, издевается?» С такими разговор короткий - ваще никакого разговора. Двинул раз, и все. Но этот – Лидкин, важный. Попробуем еще раз.
- Я ваще  не…. Так, стоять… Вам чё надо?
- … известным кларнетистом, - закончив, голос на мгновение замолчал. Затем, снова заторопился, заторопился -  Собственно да-а-а.  Я, понимаете ли… Лидочка – очень одаренная девочка. У нее огромный потенциал! У меня немалый опыт...
Толик медленно и громко втянул воздух ноздрями. «Точно издевается. Ах ты, урю-у-у-ук…»
- … она, правда, сейчас за границей, - продолжал голос, - но, будучи моей ученицей, не раз была награждена….
Проглотив «твою мать» - (Толик всегда давал человеку последний шанс) –  спросил еще раз:
- Лидк… Лида здесь при чем?
- О, Лидочка! Как же вы не знаете?! Лидочка написала музыкальную пьесу. Безумно талантливо, живо, ярко. Знаете, она так чувствует классику. Я, будучи….
«Он больной… И Лидка больная. Вот они и понимают друг друга. Надо матери сказать. Пусть забирает ее оттуда и вон, на плавание отдает.  Щас только запишу, чё ему надо. Да, Толик, поспал ты после работы!».
- Слушай…те. Вы позвонили. Вы чё-то хотели! Чё ОТ МЕНЯ!!!  нужно?!
- Как что, молодой человек?-  голос был явно удивлен.- Привезти ее работу! Мы же отсылаем в Москву! Там еще столько формальностей! Это срочно.
«Так… Уже лучше… Какую-то Лидкину муть отвезти этому мужику... Где карандаш…»
- Диктуйте адрес.
- Адрес? Конечно-конечно. Но вы сначала, мало ли что, запишите мои телефоны. Рабочий – 252.19.27. Второй рабочий – 252.19.28. Обратите внимание – 8. Не путать.
- АД - РЕС!
- Первый Самуиловский переулок, дом 24/5. Там главное  не проглядеть. Потому что дробь 4 и дробь 3, они на виду, а…
Толик начинал звереть.  Сдерживать себя становилось все труднее.
- Когда… нужно… это… Привезти?
- Ну смотрите сами. Числу к 25. Как только Лидочка все доработает.
Толик громко сглотнул слюну.
- Сегодня 1-ое… Это и есть… срочно?
- Боже мой, конечно! Как только Лидочка вернется, пускай скорее все правит и везите, везите все мне! Чем быстрее, тем лучше.
«Полторы штуки. Труба стоит полторы штуки. Разбить сейчас -  лишнее бабло на новую. Полторы штуки. Пол-то-ры шту-ки».
- Значит так, - Толик изо всех сил старался говорить спокойно - Это нужно срочно? Или… к 25?
- Срочно! Срочно к 25! Тут нечего и думать! В общем, решайте все с ней, и будем с вами на связи. Я чуть позже вам еще раз позвоню, чтобы держать руку на пульсе. Не буду больше отвлекать. Лидочке всего самого наилучшего. И, главное, творческого вдохновения! Всего доброго, молодой человек!
Толик услышал гудки и медленно опустил трубку.
- Сынок, что он сказал – то?
Мать в дверном проеме вопросительно на него смотрит.
Толик исподлобья - на нее.
- Мать, а ты чё Лидку на плаванье не отдала?
Мать оторопела.
- Какое плавание? Что учитель сказал?
Он посмотрел на мать. Вздохнул. Сплюнул в сторону.
- То и сказал, что раз не отдали на плавание, придется на музыке с ней мучиться. Только он один мучиться не хочет. Надо, чтобы и мы с ним. Одаренные дети, мать их!
И вышел.


Наташа

Томный взгляд больших карих глаз. Спадающие на щеки пряди вьющихся волос.  Руки с длинными тонкими пальцами пианистки. Образ сам все говорит о Наташе. Сама Наташа говорит крайне мало. И очень тихо.

***
Дверь в  комнату резко открылась. Толик стоял на пороге и часто дышал.
- Слушай, ты скажи своим оголтелым музыкантам, что это ваще уже не смешно!
 Лидочка непонимающе  посмотрела на брата.
- Что не смешно? – робко переспросила она.
- Мышей к трубке подставлять и людям после ночной смены звонить!
Она  быстро захлопала ресницами.
- Каких мышей?
- Да откуда я знаю, каких мышей эти одаренные,  твою м…
Толик увидел испуганные глаза сестры. Понял, что стоит притормозить. «Ты мягче с ней, терпеливей», пронеслись в голове слова матери, - «Она же у нас  - дарование!»
Глубоко громко сглотнул, облизал губы.
- Эти одаренные друзья твои, которые тоже музыканты. Они  звонят все время. Тебя не было – звонили. Ты приехала – звонят. Ни здрасьти, ничего. Поднимаю трубку, а там писк мышиный. Понимаешь, пищат в трубку,  сво…своими, может, голосами, может, где живую мышь нашли. Мне это по фигу.  Ты им просто скажи, что если этот писк меня еще раз с ночи разбудит, я…я... Не посмотрю короче, кто там какое дарование. Всех на хрен в асфальт закатаю. Вместе с пианинами, дудками и остальными причиндалами. Поняла?
Лида недоуменно молчала. Мысли в голове забивали одна другую. «Просветов. Я с ним встречаться не стала, а он вот так. Нет, у него нет мышей. Тогда, Пименов. Точно Пименов. У него мама врач, у врачей много мышей. На них прививки для детей тренируют. Поэтому мыши дикие и пищат в трубку, а Толик злится. Хотя вообще это Кочетов должен быть. Обещал отомстить и мстит. А что мстить, когда Вася и правда лучше играет, это всем ясно. Только у Кочетова нет мышей, у него хомяк».
- Лид, из ступора выходи! Еще раз спрашиваю – поняла? Следующая мышь в телефонной трубке станет последней в жизни твоих гениев. Врубилась?
Лида подняла глаза.
- Толик, это хомяк.
Повернувшийся к выходу брат замер.
- Что – хомяк?
Лида глубоко вдохнула и «нырнула» в объяснение.
- Это все Кочетов. Потому что завидует Васе. Потому что это просто очевидно, что Вася лучше играет.  Тут не техника, понимаешь, тут уже душа говорит. А Кочетов, он думает, что на технике всегда выехать можно. А это заблуждение. Оно даже у очень маститых, это заблуждение бывает. Анатолий Вадимович, он много примеров таких приводил. Когда на концерте и техника отличная, и ошибки ни одной, а зал молчит, понимаешь. Потому что зал чувствует. А Кочетов, он не понимает и мстит. Потому что правда никому  не нравится. Но только мышей у него нет. И у него никто не врач в семье. А хомяк у него есть. Значит, это хо…мяк…
Лида посмотрела на брата и  тут же отвела взгляд. В такие моменты ей казалось, что если бы ее просто не было на свете, общаться с братом было значительно легче.
Толик смотрел на сестру. В такие моменты ему казалось, что даже кошку он понимает лучше. Гора-а-аздо лучше. И ведь, вроде, не дура, а….
Он вздохнул и устало закончил.
- Значит так. Еще раз услышу – убью.
 И зашагал в спальню.
Тут зазвонил телефон.
Лида метнулась, было, чтобы ответить, но брат преградил ей путь.
- Стоя-а-а-ть. Щас посмотрим, что там за хомяк.
Они вместе прошли на кухню.
- Алло…
Секунду он слушал, затем протянул трубку Лиде.
- Давай, выясняй, какому зверю я буду голову откручивать.
Лидочка с замиранием сердца поднесла трубку к уху. Прислушалась. Испуг. Удивление... Радость!
И затараторила:
-  Нет, это брат мой. Он очень серьезный, он механиком работает. Ты в следующий раз просто говори громче! А то он тут такое подумал! Я тебе потом расскажу. Хи-хи! Ребята, они все такие. А «Волшебная флейта» - это замечательно! Конечно, пойдем!  Подождешь минутку?
Она прикрыла трубку рукой.
- Видишь, Толик, не мышь это никакая! И не хомяк! Это Наташа Круцких.  Она ведь пианистка. За  нее говорит инструмент, руки ее говорят. Она поэтому сама такая тихая. А ты про мышей про каких-то…
«Хренов дурдом», - Толик  пошел спать дальше.

Шнитке

Лидочка готовилась к конкурсу. Осведомлены об этом все: близкая и дальняя родня, соседи, друзья семьи и просто сочувствующие.
Толик тоже в курсе. И по этому поводу у него с матерью состоялся откровенный разговор.
- Понимаю я, что конкурс! Но меня тоже понять надо! Я ра-бо-та-ю! Не дурака валяю, между прочим! Не могу уже эту белиберду каждый раз слушать! Сил моих больше нет! Она может репетировать, когда я на работе?
Мать пыталась что-то вставить, но Толик уже разошелся.
- Какая-то ерунда с утра до вечера звучит, а все ходят и по головке ее гладят! Это…
За дверью послышались всхлипы и шум босых ног по полу.
Мать укоризненно на него посмотрела.
- Што?! Што теперь-то я не так сделал?
Он вышел, хлопнув дверью.
Мать села на табурет и устало опустила руки.


***
Посреди ночи его разбудили звуки, показавшиеся ему жуткой какофонией.
«Нет, это уже ни в какие ворота…» - он резко отдернул одеяло.  «Я ей покажу конкурс! Одаренный, блин, ребенок! Я ее щас одарю!» - и вскочил с постели.
Дверь в комнату сестры приоткрыта.
За письменным столом Лида, смотрит на фотографию в рамке и при этом что-то говорит. Что именно, разобрать трудно из-за играющей в магнитофоне музыки -она его и разбудила. Он уже решил войти, когда Лида повернула рамку. На фото Толик узнал себя - он так остолбенел, что замер на пороге!
Магнитофон умолк. Лида повернулась к фото и заговорила.
- Это был Шнитке. Симфония №1 в 4 частях. Но мы прослушали только первую. Он написал ее в 1972 году. То есть он, в отличие от Баха, например, наш современник. Здорово, правда?!
Какое-то время она молчала, опустив глаза. Потом неуверенно продолжила.
- Я понимаю - это не совсем то, что ты обычно слушаешь. Но мне кажется, мы можем попробовать найти у него что-то, что тебе понравится. Знаешь, Анатолий Вадимович учил нас слушать с закрытыми глазами - ничего не отвлекает. Так легче сосредоточиться на том, что с помощью музыки говорит тебе автор. Ты увидишь: это - не ерунда!
Лидочка глубоко вздохнула.
- Мы один раз вместо муз. литературы смотрели фильм. Было очень интересно! Мы-то думали, что контрольная будет, а тут раз – фильм! Просто учительница заболела.
 Так вот, фильм про брата и сестру. Почти как про нас с тобой, только наоборот: там сестра – старшая. И еще у них мамы с папой не было, и жили они очень бедно. У брата был талант искать клады, но сестра не хотела, чтобы он их искал – ему плохо от этого было. А потом его украли бандиты, чтобы он им клады искал. Им-то его не жалко было. А она его стала искать. Искала почти всю жизнь и нашла! Я бы тоже тебя обязательно нашла, если бы тебя бандиты украли!
Лида говорила с фотографией и водила пальчиком по рамке.
- И в этом фильме есть такая красивая мелодия! Тоже Шнитке, но на него совсем не похоже! Давай послушаем, вдруг тебе понравится!
Она подвинула фотографию ближе к магнитофону.
- Только ты обязательно закрой глаза! Так музыке с тобой разговаривать легче будет!
Она включила магнитофон.
Сначала он услышал переливы, звонкие и нежные одновременно. Затем вступила труба, властно и радостно о чем-то ему рассказывая. Мотив был, вроде, один и тот же. Но, все время усиливаясь, он каждый раз звучал все более и более волнующе.
Толик увидел облака и речку, и они с дедом бегут купаться. И он никак деда  не догонит, потому что сам еще такой маленький, а  трава такая высокая. А дед все время оборачивается и зовет его. А потом хватает на руки, и крутит над головой. И сажает на плечи. И они вместе бегут к реке. И солнце такое яркое, и ветер машет ему ветками деревьев. И все это так здорово – и дед, и солнце, и речка, и трава! И он обязательно - обязательно станет, когда вырастет, таким же сильным, как дед! Может, еще и космонавтом, если возьмут! Но это еще не скоро, а пока ветер, ветер, ветер...
Стало тихо. Толик открыл глаза. Лида, закусив губу, водила пальчиком по рамке с его фотографией.
Он аккуратно приоткрыл дверь. Она вздрогнула и сразу развернула рамку.
Он замялся на пороге.
- Ты.. чё не спишь?
Она быстро-быстро заморгала глазами.
- Я… мы…
- Ты.. спать ложись. У тебя конкурс скоро. Тебе высыпаться надо.
Он уложил ее спать и укрыл одеялом.
Выходя из комнаты, обернулся.
- Ты диск этот оставь. Я на работу возьму послушать.
Помолчал и добавил:
- Спокойной ночи…дарование…
Выключил свет и вышел.

***
Напарник Толика, часто слушавший его плеер, с удивлением на лице вертел в руках наушники.
- Эт чё за хрень?
Толик обернулся, посмотрел на него исподлобья, с прищуром. Хмыкнул.
- Дурак ты, Семенов! Дураком и помрешь! Это же Шнитке! Чё тут неясного?
И пошел в гараж, взмахивая ключом в руке в такт какой-то, ему одному слышимой, мелодии.