Исчадие тьмы

Под покровом августовской ночи двое молодых людей крадучись подбирались к старинному дому, высившемуся в глубине деревянного патриархального квартала Поморска. Валерка нес перекинутый через плечо большой баул, в котором что-то подозрительно булькало. Серега поспешал рядом. Из оттопыренного кармана его куртки торчала бутылка, но явно не водки. Они приблизились к черной громадине двухэтажного ветхого здания, мрачно возвышавшегося среди старых тополей и кустарника.

- Вот и объект! – воровато оглядываясь, Валерка поправил баул. Серега осмотрелся.

- Никого! Ни звука… Пора приступать.

Уже не в первый раз двое жителей Поморска занимались, как выражался их хозяин, «расчисткой площадок под застройку». Не раз среди ночи внезапно вспыхивали сараи, оставляя их владельцев без дров. Пламя пожирало старые бараки, а их обитатели, в чем были, выскакивали на улицу. Через некоторое время на расчищенном от черных руин участке закипала работа – начинали возводить очередной коттедж. Концы в воду; вероятная причина пожара – поджог; злоумышленники не найдены. И так было всегда.

Вот и теперь предстояло двум поджигателям убрать «с пути прогресса» деревянное здание, которому лет эдак сто. Большая часть дома пустовала, о чем свидетельствовали черные проемы окон; правда, у квартиры на втором этаже был хозяин, но уже несколько лет он не появлялся в своем гнезде. Может, переехал на новое место жительства, может, помер. Валерке с Серегой приходилось ночами подпаливать и густонаселенные «деревяшки». Не привыкать…Зато заказчик не скупится, за работу платит «зелеными».

Серега осторожно отодвинул покосившуюся дверь, ступил через порог. Ну и темнотища! В лицо дохнуло сыростью и плесенью, грязной ветошью и собачьими фекалиями.

- Вот там вход в пустой погреб. Я уже разведывал, - он чиркнул спичкой, осветил черную пасть подъезда. Язычок пламени выхватил из огня тяжелую дверь с ржавым замком.

Несколько ударов кирпичом – и замок пал к ногам злоумышленника. Он толкнул дверь.

- Валерка, где ты возишься?! Давай факел, посвети мне!

Сообщник зажег обмотанную проспиртованной паклей палку. В ее свете была ясно различима ведущая вниз узкая крутая лестница.

- Не свалиться бы… - Валерка поставил на пол баул, извлек оттуда канистру. Осторожно стал спускаться по хрупким скрипучим ступенькам. За ним полз Серега, освещая путь.

Вот ноги Валерки коснулись мокрого пола. Через мгновенье снизошел в погреб Серега.

- Еще две двери. В какую сунемся? – спросил он напарника.

- Давай вон в ту, левую. Откроем, обольем все бензинчиком, кинем факел и наверх.

- Не пойму, зачем тебя угораздило под землю лезть. Могли бы у входа все сделать, – проворчал Серега, поглаживая торчащую из кармана бутылку.

- Делай, как я говорю… - Валерка сбил еще один замок и несколько раз толкнул плечом дверь. Она поддалась не сразу: дом основательно осел, это было видно невооруженным глазом, когда несколько дней назад Валерка ходил «на разведку». Ну, так и к черту эту гнилую развалюху! Отжила свой век… Зато какие хоромы потом вырастут на ее месте!

- Мы с тобой вроде как Зоя Космодемьянская, - хихикнул Серега. – Жжем! Гестапо спит, а партизаны не дремлют. – В ответ сообщник только буркнул: «Ну и циник же ты!»

Валерка рассчитывал устроить очаг пожара в погребе, затем, поднявшись по крутой лесенке, слить вниз по ее ступенькам остатки бензина. Пламя скоро охватит нижний этаж, в факел превратится угловая башенка, огонь прорвется на чердак. И кранты домику!

Они вступили в черный погреб. Валерке показалось, что в этом помещении заметно суше, чем наверху. Тем лучше! Серега сделал шаг и вступил во что-то липкое. «Черт! И здесь нагадили!» – воскликнул он. Посветил под ноги. Какая-то буро-зеленая слизь. Он выдернул ногу из вязкой жижи, вытер подошву о валявшийся  рядом осколок кирпича.

Факел осветил дощатую стену. «Ага, с нее и начнем!» - решил Валерка. Он подошел к стене, огненный круг высветил его ладонь, гладившую шершавые доски. «Черт, что это за запах? То ли гнилой рыбой несет, то ли…» - Серега свободной рукой зажал ноздри. «И впрямь несет, - Валерка поводил носом. – Гадость какая-то…» Из дальнего угла послышался шорох. «Тьфу ты, еще крыс не хватало!» - Серега направил факел в угол немаленького помещения. Кружок света скользнул по большой, темной, колыхающейся массе. Это еще что? Машинально парень отступил на пару шагов назад. «Валерка, гляди!»

То, что произошло в следующие мгновенья, Сереге будет являться во снах и наяву всю оставшуюся жизнь. Шевелящаяся масса вдруг содрогнулась всем своим телом и внезапно выбросила вперед длинный отросток, что-то вроде осьминожьего щупальца. Это щупальце в мгновенье ока обвило талию остолбеневшего поджигателя и резко дернуло его вперед. Валерка истошно завопил и принялся колотить щупальце кулаками, пытаясь высвободиться из стальных объятий. Меж тем оно, подобно удаву, захлестывало вкруг туловища Валерки одно кольцо за другим. В прыгающем свете факела (то тряслась рука Сереги) щупальце отливало свинцовым блеском. «Серега, сделай что-нибудь! Оно меня переломит. Какая тяжесть! А-а-а!!!» Но Серега, вместо того, чтобы кинуться на выручку сообщнику, опрометью бросился прочь. Он отшвырнул факел и стал с резвостью макаки карабкаться по лестнице. Последнее, что он услышал, был отчаянный крик: «Это…оно хочет меня проглотить!» Серега перемахнул порог, пулей пронесся через подъезд и вылетел из дома, в теплую и темную августовскую ночь.

…Его задержал проезжавший мимо милицейский патруль, когда насмерть перепуганный человек с перекошенным от ужаса лицом вдруг выскочил из кустов и едва не угодил под колеса «уазика». Обнаруженная у задержанного бутылка бензина недвусмысленно свидетельствовала о его намерениях. Вот это была добыча! Поджигатель угодил прямо в руки стражам правопорядка. Правда, рассказать он ничего не мог. Парня трясло как в лихорадке, зубы выбивали какой-то дьявольский ритм. Его доставили в отделение.

Полюбоваться на задержанного приехал сам начальник ОВД. «Вот гад! – констатировал он. – Знаешь, что с такими в Древнем Риме проделывали? Застигнутого на месте преступления поджигателя кидали в огонь!» «У м-меня там… кореш… пропал… тварь… чудовище… сожрало его…спасите, умоляю!…» - истошно заверещал Серега. «Да у тебя и подельник есть?! Поехали ловить второго!» Серега, узнав, что его повезут обратно к деревянному домику, завизжал, забился в истерике. Пришлось вызывать врача.

Прибыв на место, обнаружили потухший факел, пустой баул и опрокинутую канистру. А  также следы двух человек. Место исследовали тщательнейшим образом. Но более никаких свидетельств разыгравшейся здесь трагедии обнаружить не удалось. Грязный пол, дощатые стенки, противный гнилостный запах. А еще – несколько лужиц некоей слизкой субстанции, которая растаяла буквально на глазах дознавателя. Исчезла, растворилась – так быстро, что не успели взять даже образцов неизвестного вещества. 

Рассудок так и не вернулся к Сереге. Он и поныне пребывает в местной «психушке».
……………………………………………………………………………………………..

-  Сказывают. У нас тут домовой жил, - Мария Даниловна отхлебнула чаю из стакана. – Прямо под домом, в погребе. Их тут два, погребка-то. Один всегда закрыт. Туда никого не пускали. Говорят: домового прогневишь – он тебя съест. Замок амбарный был на двери.

А вот капитан Летопольцев, который жил тут до и после войны, в погреб хаживал. Да не с пустыми руками. То краюху хлеба снесет туда, то кусок пирога, то остатки кулича после Пасхи. Говорят, он домового привадил, что тот у него с рук пищу брал, будто зверь ручной. Так он его и подкармливал, пока жил здесь - года до шестидесятого, когда умер от сердца. Потом уже вдова его ключ от замка выкинула в отхожее место и всем заказала в тот погреб соваться. Не дразни, говорила, домового. Не знаю, как он потом жил, этот домовой. Может, с голоду подох. А может, перебрался куда. Подземными ходами или как… Только никто в тех пор дверь ту не отворял. Боялись. А потом жильцы кто разъехались, квартиру получили, кто помер. Одна вот я осталась из старожилов.

- Бабушка, а как выглядел этот домовой? – внук-студент с любопытством слушал рассказ Марии Даниловны, время от времени делая пометки в блокнотике. – Дедушка с бородой?

- Не знаю, не видала, слава Богу. Всякое рассказывали. Не человек вроде, а зверь какой-то.

- А правда, что в этом погребе год назад человек пропал? – продолжал допытываться внук.

-  Говорили: дом наш поджечь хотели. Спустились в погреб. Один выбрался оттуда – наполовину седой и умом тронулся. А второй пропал, и никто его с тех пор не видал.

- С концами, значит, пропал?

- Угу. Мне племянник, дядя твой рассказал, он в милиции работает. Говорит: «В твоем доме, бабка, это приключилось». Я сразу туда поехала, проверить, цело ли имущество. Все вроде на месте. А погреб тот закрыли и опечатали. И никаких тебе следов этого самого домового…А раньше, бывало, ухо к двери погреба приложишь и слышишь, будто кто-то тяжелый там ворочается, копошится. Мама частенько меня за это ухо брала и прочь оттаскивала. А я все равно слушала. Капитана еще расспрашивала: «Олег Петрович, что это там возится в темноте?» А тот страшные глаза сделает и громко так шепчет: «Не твоего ума дело. Как в святой книге писано: во многой мудрости много печали. В общем, много будешь знать, скоро состаришься. А полезешь туда без спросу – и до старости не доживешь!» А я вот дожила до восьмого десятка и так ни разу домовика-то и не увидела!

Внук был доволен рассказом бабушки. Еще одна замечательная история для курсовой по городскому фольклору! Жаль только, что с помешавшимся поджигателем встретиться не дали. Знакомый санитар обещал посодействовать, да не вышло: оберегают врачи психа…