Матка. Глава 1

   
                Глава 1.

     Последнее, что я запомнил из своей прошлой жизни, – это история с курткой. (Отличная куртка, купленная на ночной распродаже за 5250 рублей.) Все уши жене прожужжал за завтраком. (Возможно, желая оправдать себя, – пять тысяч для нашего бюджета сумма заметная.

     …”А-а-а, пустое. Даже себе признаться не могу. Заметная, потому что –  СЕБЕ! Просто себе… Как это? – просто себе… Снег за окном, он что – просто себе? Конец декабря – давно пора; красиво; старшие выезд из гаража расчистят; с младшими шайбу погоняю, снеговиков… – нет, это вряд ли, в прошлом году уже сами лепили…”

     Первый снег вваливался в столицу. ”Хорошо метёт…”) Еле дождался… ”Пойдём, покажешь уже”.

     (Читатель, я знаю, ты рисуешь. Красками, штрихами шин на асфальте, цветущими дачными грядками… Не буду гадать: тебя много, читатель. И ещё, я верю – мы встретились не случайно. Если ты уверен в обратном, прощай, – не трать драгоценное время.

     Взгляни, если хочешь, на моё полотно – ещё тёплое. Картина могла бы называться – “Ненастная осень. Город.”, а я, распаковывающий обнову, был её палитрой, – ещё горячим сгустком плаценты, отдающим последние капли крови в застывающую узловатую пуповину.)
    

Радостное возбуждение ночи –
                красные летящие листья и жёлтые снопы фар,
                дерзко подрезающие струи дождя у самой земли, –
                пузырящийся антрацитовый блеск,

утром смешавшееся со скрытым  беспокойством –

                призрачные дома и свинцовые тучи,

ещё звучало во мне –

                шелесты, звоны, победный гром. 

Но, опрокинутой чернильницей, –

                чёрным уже мазнуло…   

Противное шуршание грубой обёрточной бумаги (a la sovietique, ”тьфу, манипуляторы”) и  треск разрываемой бечёвки наполнили меня глухим, даже злобным,  раздражением.

     Жена спокойно ждала.    
“Не понял…”
– Цвет хороший, но это ведь плащ, а не куртка. Коротковат немного, надень, – сама одевала меня, подталкивая к зеркалу. – Тебе точно нравится?
Задранная талия, зауженная сзади, сжимала мне спину. (Непонимание и даже обида: “Как она могла подумать. Купить такое?”)  Из зеркала на меня смотрело чучело, над которым я бы первый с удовольствием посмеялся где-нибудь в огороде, – двухдневная щетина и пижама в мелкую фиолетовую клетку ещё ничего, но ЭТО!   
– Я э-то не покупал. – Снимаю подчёркнуто аккуратно. 
Прыснула как девчонка пятилетняя:
– Что делать будешь?
– Верну! (холодная ярость)
– Сегодня? Поедешь завтра на работу и вернёшь. 

     Это были последние минуты моей прошлой жизни. Поехал. (“Машину заодно из сервиса заберу”. Ночью оставил; задняя дверь не закрывалась.)

                ***

     Я сидел в кресле у открытой створки окна и тянул из высокого стакана тягучий освежающе пряный напиток, фосфоресцирующий зеленью в полумраке. Заблудившиеся махонькие снежинки долетали до моего колена и исчезали…

– Тебе понравилось? – спросила она. Её голос был мне знаком.
– Да. – Мне было хорошо от всего: лёгкая истома (в голове немного шумело); вливающаяся вместе с напитком телесная бодрость; вид её обнажённого тела, разлитого по кровати, на высокой (одна на другой) подушке,  – огромные сияющие глаза в лёгком ореоле искрящихся волос,  – ладони разлетевшихся рук…, – вспышками – грудь, и полыхающее лоно, управляющее моим расширяющимся дыханием: тайными тёплыми струями питая и наполняя меня. Я знал её очень хорошо и это было всё, что у меня есть…
– Иди ко мне. – Скорее почувствовал, чем услышал. Жар…
– Кто ты? – на мгновение успел зацепиться за стремительно уходящий из под ног изумрудно-мшистый  ковёр с каплями оттаявшей клюквы;  выдохнул, уже утопая в ней, – обжигающе-глубокой и такой… близкой.
– Я – матка…               

                (продолжение следует)
         
                2018, январь