Очень странная Женщина

Она очень странная женщина. Впрочем, все женщины странные, и даже очень, и каждая со своими странностями и все они вместе со странностями общими, но эта превзошла всех остальных  и даже саму себя, а я, дурак, этого не понял, и думал, что она прикидывается, и что всеми правдами-неправдами хочет чего-то от меня добиться.

А она уже всего добилась, просто появившись на свет в качестве сладкого десерта для  очумевшего человечества, и всю жизнь занималась дегустацией самой себя, снимая ложечкой послойно разные вкусы от своего существования, от горького до очень горького, и занимаясь исключительно собой. А я, дурак, думал, что она возомнила себя сверх-совершенством, и что на самом деле это позёрство и желание скрыть какие-то недостатки.

Недостатков у нее не было. Точнее – нет. В настоящем времени. Тот факт, что её у меня уже нет, а точнее никогда по сути дела и не было её у меня, это не причина её хоронить. И не я этим буду заниматься, если не дай Бог что. Потому что она была рядом, была совсем близко и даже более близко, чем следует, и я, дурак, думал, что она полностью мне принадлежит, и совсем уж полной принадлежности мешает лишь социалка, но однако оказалось, что она свободна как ветер, а ветер не поймаешь, и я остался совершенно ни с чем, имея за мгновение до этого абсолютно всё, потому в один и, как это у нас у человеков принято, в самый неподходящий момент я попросту остался без неё.

Без неё  грустно. Без её природной очень-странности и необычной реакции на всё обычное и обычной – на всё необычное. А я, дурак, думал, что она набивает себе цену и старается казаться "очкариком"-всезнайкой и утонченно-философствующей синьорой одновременно. А она просто знала то, чего не знают другие люди и остальные женщины, и просто странные и даже очень и очень странные на вид, и философствовала от нежелания говорить прямо и оказаться нетактичной. Она была тактична и деликатна от самого момента рождения, а может и задолго до этого, и всю свою жизнь искренне переживала за случайно убитых мух, тараканов и ос. Она  никого никогда не хотела обидеть, абсолютно искренне и откровенно.

А её искренность и откровенность я, дурак, принимал за желание втереться в доверие и получить что-то большее, а ей не надо было большего, так как она уже давно и сразу имела всё – она имела себя и свой очень странный мир, и ей этого было вполне достаточно. И она, смущаясь, натурально и даже с заалевшими щеками и опущенным взглядом, впускала меня в этот свой очень странный мир, деликатно, тактично и даже немного педантично объясняя все его очень странные странности, а я, дурак, принимал всё за глупости и фантазии, но её мир был как раз таки абсолютно реален, и мне нужно было только поверить в него, а главное – в неё, в её преданность и верность.

Но я не поверил – и она ушла. Просто ушла, ничего не говоря, не объясняя особенно, так как тому, кто сам себя не понимает, объяснить невозможно, и она это знала и ушла, не объясняя. Потому что всё то время, что мы были вместе, она показывала и рисовала мне этот свой очень странный мир, а я, слепец, его и не увидел. На мне были многослойные очки, оставленные другими женщинами, других странностей, и я считал себя всепонимающим их знатоком, и мерил её чужими мерками. А вот этого не надо было делать. Очень странные Женщины измеряют всё и вся только своей очень странной Любовью. И когда эта Любовь становится не нужна, они оставляют её, а сами уходят. Внутри Очень странных Женщин очень много Любви. К себе. К огромной странной Вселенной внутри себя. А я дурак, не понял, что она со мной делилась собой. И когда я отказался от её Любви, я отказался от неё самой. А этого Очень странные Женщины не прощают. ©