На потом...

Дашка Зленко работала после техникума на ткацком комбинате. Работа нелегкая, но после парникового хозяйства дома - так  - баловство. Дашка почти не уставала.А если выходило поспать на катере и в автобусе, по дороге домой, то приезжала свеженькая как огурчик. Совсем откреститься от сельского хозяйства было невозможно - родители старели, а братьям в армии и  еще почти год им служить. В Картошинке все жители, кроме совсем уж запойных алкашей и немощных стариков, выращивали парниковые овощи. Дело это весьма денежное, поэтому  все жители считались богатеями. Работали, правда, как проклятые - круглый год с утра и до позднего вечера. От всего этого - пятичасового сна, рассады, удобрений, пленки, опостылевшей прополки, базара, вечно ноющих рук и ног, Дашка, окончив восьмилетку, сбежала в город. Отучилась в техникуме и на комбинат. Получила комнату в общаге, записалась в очередь на квартиру. И хоть её житье в городе было не намного легче - работа по сменам, всё время на ногах и казенная пружинная койка в шумной и вонючей общаге, но Дашка себя чувствовала выигравшей в лотерею.
И зарплату и премии Дашка старалась не тратить, хотя платили хорошо и по профсоюзной линии предоставляли всякие блага, но с детства она привыкла, что деньги нужно откладывать на черный день или на лучшую жизнь или на приданное - через два года обещали малосемейку - а это и мебель и телевизор с холодильником и стиралка. Вот денежки и сгодятся. Так успокаивала себя Дашка, штопая колготки, давясь магазинными котлетами за восемь копеек, морозясь от всех рождений, крестин и поминок - мол не напасешься на всех рубликов. Она ни с кем не дружила и в компании не ходила. По выходным навещала родителей, помогала им по хозяйству, а обратно тянула баулы с продуктами. Мечты о другой жизни, которую иногда показывали в кино - с обедами в ресторанах, шикарными платьями и шубами, отдыхом на Кавказе и с красивыми мужчинами, которые дарят цветы и целуют руки, не делали жизнь легче, но туманно обещали, что когда-нибудь потом, все будет иначе. Так пробежали два года и Дашке вручили ордер на квартиру.
Так совпало, что перед новосельем, Дашка впервые в жизни испытала что-то похожее на влюбленность. Новый наладчик оборудования Петя завладел всеми ее мыслями. Дошло до того, что Дашка, чувствуя себя преступницей, и зарплату и прогрессивку почти полностью потратила на шмотье. До этого в ее гардеробе присутствовали летом - сарафан и платье с фонариками из пестрого китайского ситца - с девятого класса носила, а ткань даже не полиняла нисколько, а зимой драпрвая юбка и кофта с тех же времен - вязанка, как говорила бабушка. Было еще платье из трикотажа, но его Дашка надевала редко - на торжественные вечера в доме культуры или театр, куда профком давал бесплатные билеты. Теперь накупив у спекулянтов всяких модных вещей, туфли-лодочки в комиссионке,  Дашка франтила и даже начала пользоваться косметикой. Петя при встрече улыбался и здоровался, но не более. Дашка надеялась устроить новоселье и позвать всех знакомых и Петю в том числе. И вот в новой квартире Петька наконец-то должен ее заметить и понять, что Дашка - его судьба. Она загодя съездила домой и привезла уйму всякой еды, взяла на работе отгул и целый день крошила салаты, изрезала пальцы с непривычки, собирала по соседям вилки- плошки, устала, изволновалась, а в итоге - пришли все, напились, наорались и разошлись, оставив грязь и растерзанный стол. Петька пришел с кассиршей из управления и весь вечер от нее ни на шаг не отходил, а когда градус веселья стал зашкаливать, они тихо ушли не прощаясь. Дашка,  вынося  на кухню грязные тарелки,  краем уха услыхала, что кассирша уже "Петю брюхом приперла", поэтому скоро "Петьку окольцуют". Дашка проревела всю ночь, отмывая свою квартирку. На утро она решила, что у нее будет всё, назло этому козлу Петьке и шалаве-кассирше, а Петька еще пожалеет, еще приползет. Она прикинула на бумаге размер ущерба - новоселье, новый гардероб и косметика, ещё раз всплакнула, но ничего не поделаешь - такая она - любовь... Благо обустройство нового жилища быстро вытеснило печальные воспоминания. Деньги с книжки жалко было снимать, но квартиру нужно было обставлять - это было своё жилище и Дашка, как мышка-полевка каждый день стремилась что-то притащить в норку. За несколько месяцев постоянного хождения по магазинам, скупкам и походам по объявлениям, норка, то есть Дашкина квартира выглядела вполне прилично. После покупки цветного телевизора Дашка почувствовала себя царицей мира. Теперь она покупала журнал "Советский экран" и читала про режиссеров, актёров, про новые фильмы. В программе телепередач она обводила карандашиком фильмы, смотрела "Кинопанараму" и чувствовала себя причастной к чему-то большому, загадочному, которое будет у нее потом, когда-нибудь. Жизнь налаживалась, любовная рана зарастала, деньги Дашка опять  исправно откладывала на сберкнижку. После получения зарплаты, расписав в тетрадочке все расходы, и отсчитав сумму, которую можно отнести в сберкассу, Дашка полюбила перед заходом в сберкассу делать прогулку по магазинам. Она заходила в центральный универмаг, потом в магазин готовой одежды, потом в комиссионный и подолгу рассматривала вещи, обувь, разные красивые безделушки. Мечтала - когда-нибудь, потом, она купит себе брючный костюм и шляпку и поедет в круиз. Дашка плохо себе представляла, что значит круиз, но уж больно слово было красивое.
Однажды, в одну из таких прогулок по магазинам, перед визитом в сберкассу, она, замечтавшись о круизе, перепутала дверь и попала в магазин "Букинист". Сразу выйти было как-то неловко и Дашка принялась старательно рассматривать переплеты. Книг было много, встречались и знакомые авторы - Лермонтов, Фадеев, Островский. Дашка читать не любила - одно вранье пишут - надумали себе чего-то и людям головы морочат. В жизни-то все по другому. Неловко соскочив с лестницы в Дашку врезался высокий, нескладный и очкастый молодой мужчина. Но он так галантно начал извиняться, что Дашка чуть не сказала, что ей очень даже приятно и она бы ещё пришла в этот магазин, чтоб незнакомец врезался в неё ещё раз, но она ничего такого говорить не стала. Незнакомец, которого звали Нестор, был выпускником университета. Он  отрабатывал положенные три года по распределению. Дашке уже пора было в сберкассу - скоро там обеденный перерыв начнется. Незнакомец просил о встрече. Уговорились на завтра пойти в кино и Дашка помчалась в сберкассу.
С Нестором было все непонятно - он очень отличался и от Дашкиных земляков и от мужчин, которые работали на комбинате. Одно слово - филолог. Они ходили иногда в кино, очень редко в филармонию и один раз на выставку. Со стороны они выглядели как два слепых жеребенка - все время натыкались друг на друга или наступали на ноги. Не получалось у них ходить ни в обнимку ни под ручку. Целовались тоже странно, как будто им за поцелуи расстрел присудят. Однако Нестор в скором времени поехал в Картошинку просить Дашкиной руки. Дашка не испытывала особых чувств к Нестору. В фильмах все было не так. В фильмах девушек спасали, их добивались, разыскивали в многомиллионных городах, дрались за них с хулиганами, а Нестор был скучным, спокойным и никаких подвигов совершать не собирался. К тому же зарабатывал втрое меньше Дашки. Но годы катились к тридцати. Родители давно уже не надеялись, что Дашка выйдет замуж, поэтому она не выкобенивалась, а помаленьку прикидывала как организовать свадьбу и кого приглашать на торжество. Опять со счета пришлось снимать почти  все деньги, хотя родители ее денег дали, да и родители Нестора тоже денег на свадьбу не пожалели.
Свадьбу играли в Картошинке, денег надарили много, веселились, пили, дрались - всё как у людей... Дашка и Нестор чувствовали себя куклами на торте. Хотелось, чтоб это веселье поскорей закончилось и бесшабашные гости убрались восвояси. Мать Нестора и его сестра - такие же длинные, нескладные и бесцветные как он, смотрели на сельскую свадьбу дикими глазами, как будто попали на пир к людоедам, но через день молодожены с свекровью и золовкой отбыли в Киев. Решено было - медовый месяц молодые проведут в столице.
Дашка с Нестором живут вместе до сих пор. Они не разбежались в страшные девяностые, не возненавидели друг друга под кризис среднего возраста. После того, как комбинат раздербанили  и обьявили банкротом, Дашка стала продавать парниковые овощи, которые выращивают братья в Картошинке. Приватизированную малосемейку Дашка сдает посуточно, сама с Нестором и дочками живет в кооперативной в центре( приобрела за смешную цену у пожилой еврейской пары, которая спешила на историческую родину). Нестор преподает в лицее, читает книги в свободное время, и мечтает когда-нибудь, потом, написать роман о жизни интеллигента в маленьком провинциальном городе. Дашка давно смирилась с тем, что с мужем они существуют параллельно, и ее это давно устраивает. Чувствует она себя превосходно, правда, после того, как на сберкнижке сгорело около двадцати тысяч советских рублей, она больше не доверяет банкам и сберкассам. Покупает доллары и складывает их аккуратно в маленькую нишу в кладовке. Все мечтает о другой жизни, которая начнется когда-нибудь потом, аккуратно стягивая купюры резиночкой, проверяя раз в месяц - все ли целы. Потом, уняв расшалившееся сердце, которое всегда начинает выпрыгивать из груди при подсчетах долларов, Дашка проверяет шкафы, где шуба, дубленка, кожанный плащ и платья "на выход". Кладет в шкаф свежие шарики нафталина и после уж совсем умиротворенная едет в магазин работать, мечтая по дороге, что когда-нибудь потом будет у нее другая жизнь со страстями, круизами, брючным белым костюмом и шляпкой...