Эбису

Эту катастрофу предвидели мудрейшие люди Острова. Таяли великие льды Севера. Уровень океана постепенно, но неуклонно повышался. А однажды, когда масса воды прорвала сухопутную перемычку, разделявшую два океана, и хлынула из Ледовитого в Великий, даже самый наивный оптимист среди островитян понял, что гибель отечества – дело ближайших месяцев. Сначала по песчаным берегам прошлось неумолимое цунами, разрушившее гавани, верфи, портовые постройки и разнесшее в щепку корабли. Затем, как водится, стихия успокоилась, но с этого момента море стало стремительно наступать, с каждым днем завоевывая все новые и новые куски суши. Люди уходили в глубь Острова, покидая обжитые места, но море шло за ними по пятам, неотвратимое, как смертельная болезнь.

С незапамятных времен народ жил на большом Острове и россыпях более мелких островков, которые древние боги разметали вдоль его побережий. Тихоокеанские муссоны теребили листву гинкго, раскачивали иглистые ветви глиптостробов: эти реликты древней азиатской флоры прекрасно сохранились на Острове. Бородатые мудрецы, сидя под сенью гинкго, в уединении предавались медитации. Морские волны, грохоча, бились о берега Острова, а шелестящее море гинкговых лесов окружало города островитян. И если жилые кварталы городов были издали почти неразличимы сквозь зеленый занавес лесов, то гордо вздымающиеся к небу ступенчатые пирамиды служили ориентирами странствующим. Эти грандиозные сооружения среди плоского острова казались рукотворными вершинами.

Верховный жрец Эбису, предчувствуя скорую погибель привычного мира, приступил к строительству большого корабля, который должен был увезти с Острова семьи аристократии и жреческой касты. День и ночь кипела работа: скелет-шпангоут будущего ковчега обрастал деревянным «мясом» и кожей-обшивкой, вырастали палубы, переборки разделили огромное судно на множество отсеков, устремились в небеса мачты, выше высочайших гинкго, готовые принять паруса. Над Эбису поначалу открыто насмехались, как, наверное, потешались над библейским Ноем жители допотопного мира. А он, не обращая внимания на издевки соотечественников, считавших его сумасшедшим, продолжал командовать строительством великого корабля, набирал команду, посвятил в страшную тайну островную аристократию. А когда берега уже были поглощены морем, на верфь, находившуюся в самой удаленной от океана части острова, хлынули толпы вдруг прозревших людей, преследуемых водами. Они кричали, стенали, плакали и умоляли: «Возьми и нас на корабль!». Но Эбису отвечал: «А разве у вас не осталось своих парусников?» «Но они затонули вместе с портами, - звучало в ответ. – Другие сорвало и унесло течением». «О чем вы думали прежде? У меня не хватит мест для всех желающих покинуть Остров!» «Как же быть?» - в отчаянии взывали к Эбису люди. «Пока не поздно, стройте шхуны, лодки. Помните: времени осталось совсем мало».

И вот наступил тот роковой день, когда воды обрушились на центральную часть Острова, где возвышались священные города древнего народа. Улицы превратились в морские проливы, площади стали бухтами, где крутились водовороты, волны через оконные и дверные проемы вторгались в жилища. Жители в панике устремились к возвышенной части острова, надеясь уцелеть там от океанского нашествия. Море подхватило корабль Эбису, сорвало со стапелей, и многомачтовый парусник заплясал на гребнях валов. А вокруг него вода крутила и бросала множество лодок, шлюпок, одномачтовых парусников, на которых пытались спастись соотечественники мудрого Эбису, которым не было места на большом корабле, где спасались от потопа аристократия, высшее жречество и их слуги.

- Мы поплывем на север! – сказал Эбису капитану. – Туда, откуда пришли роковые воды. Ибо там лежат острова, которые будут нашей новой родиной.

Капитан и не пытался возражать. Корабль плыл по затопленным улицам городов Острова, мимо торчащих из волн вершин пирамид, на которых спасались сотни людей в наивной надежде выжить. Они протягивали руки навстречу кораблю, но он величаво проплыл мимо.

А вода несла стволы гинкго, обломки строений, перевернутые лодки… Корабль держал путь мимо затопленных лесов, где ветви деревьев гроздьями облепили люди, тоже спасавшиеся таким образом от катастрофы. Он плыл над лугами и полями, ставшими в одночасье морским дном, и с палубы его Эбису наблюдал, как с печальными криками носятся над волнами птицы, лишившиеся гнезд, ища, куда бы присесть. Его ковчег рассекал воды над руслами рек, чьи пресные воды слились с соленой влагой океана. К бортам корабля прибивало бревна, доски, плоты, на которых также пытались избежать неминуемой гибели в пучине островитяне; иные карабкались вверх, но матросы сталкивали их назад в волны: кораблю, на котором спасалась элита Острова, не нужны посторонние пассажиры. Впрочем, места на корабле хватало с избытком, вот только элита, привыкшая к уютной жизни во дворцах и загородных замках, не желала потесниться и отдать часть кают незнатным островитянам.

Затопив большую часть Острова, море оставило лишь небольшую возвышенность в центре его, где сумели уцелеть несколько тысяч его жителей. Это была едва ли двадцатая часть некогда великого Острова, все остальное скрыла толща океанских вод: города, храмы, леса, нивы, дороги. Этот клочок суши стал прибежищем тех, кому не нашлось места на корабле.

После многодневного плавания на север беглецы достигли берегов крупного острова. Он оказался почти безлюдным, если не считать дикарей, живших в земляных норах и убегавших при появлении пришельцев. Над поросшими сосновыми лесами равнинами гордо вздымались живописные горные вершины, над одной из них клубился черный дым. «Здесь не понадобится строить пирамиды: зачем нужны искусственные горы, когда есть природные»? – заявил Эбису. Беженцы стали осваивать новую родину.

Они мечтали воссоздать здесь свою древнюю и славную цивилизацию. Увы, но в числе прибывших на новую землю не оказалось мастеров, коими славился Остров – только семьи элиты и их обслуга. Жизнь нескольких последующих поколений колонистов стала историей постепенного одичания и деградации. Потомки тех, кто отплыл на север под началом Эбису, перешли от металлических орудий к каменным и костяным, ибо среди поселенцев не оказалось кузнецов. Некому было и обучить беженцев с Острова и искусству землепашества.

Не было и зодчих, потому жилищами стали деревянные хижины, а не дворцы из камня; с каждым новым поколением утрачивалось что-либо из культурных достижений предков. И уже спустя полтора столетия беженцы с острова мало, чем отличались от местных дикарей и даже частично смешались с ними. Из древних ремесел удалось сохранить только искусство керамики. Первопоселенцы ходили в лохмотьях дорогих одежд, их внуки – в шкурах зверей.

Пока был жив Эбису, огонек цивилизации еще горел, при его преемниках – еле теплился. А когда верховный жрец скончался, над его могилой насыпали курган, который по прошествии нескольких столетий разрушили подземные толчки: новую родину часто трясло. Рассыпался и его дворец, построенный из обломков корабля спасения. С каждой новой генерацией безвозвратно утрачивались знания, вынесенные с затопленной океаном родины, другие же превращались в мифы и сказания. За ненадобностью была забыта древняя письменность.

Далекие потомки правителей Острова стали мирными охотниками и рыбаками, постепенно заселившими близлежащие архипелаги.

А на клочке суши, что остался от великого Острова, жизнь кипела и бурлила, цивилизация здесь не только выжила после катаклизма, но и успешно развивалась. Хотя почти все бывшие властители и вожди Острова покинули его, остались мастера-умельцы, а потому здесь сотни лет строились дворцы и пирамиды, корабли отправлялись к соседним островам и берегам континента. Так в материковую Азию привезли саженцы гинкго. Мудрец Эаннес предпринял путешествие далеко на запад: пройдя длинным морским заливом, он пристал к побережью неизвестной земли и раскрыл местным жителям тайны многих наук и ремесел, а, прежде всего – искусство возведения рукотворных гор, ступенчатых пирамид. Через несколько столетий путешественник Тот совершил плавание еще дальше к западу, пересек гиблые пески и достиг великой реки, где жившие в глинобитных хижинах люди признали его богом, а их правители стали увековечивать себя в огромных пирамидах. Прошли еще тысячелетия – и третий великий мореплаватель и культуртрегер достиг зеленых берегов далекого материка, чьи бронзовокожие жители нарекли загадочного гостя Кетцалькоатлом. Они тоже научились от него строить ступенчатые пирамиды. А корабли бороздили бескрайний океан, приставая к берегам безлюдных в те времена атоллов и вулканических островков, на одном из которых были воздвигнуты базальтовые мегалиты. В легендах многих народов последний осколок древнейшей цивилизации именовался Белым островом, лежащим вдали от берегов обитаемой земли, посредине неспокойного океана. Отсюда распространялись по миру знания и умения.

Но ни один корабль с Белого острова не отправлялся в плавание на север – туда, куда увел свой ковчег Эбису. Жестокость и несправедливость, которую проявил верховный жрец к соплеменникам, не найдя им места на борту корабля, глубоко ранила сознание народа; чтобы отвадить желающих от поиска потомков ушедших с Эбису, мудрецы сложили легенду о гибели корабля Эбису от бури, насланной богами.

Новая катастрофа уничтожила и этот осколок древнейшей цивилизации. Тяжелые океанские валы перекатывались над развалинами пирамид. Но в преданиях многих народов жила память об учителях, бескорыстно делившихся с ними дарами великой культуры. Только потомки островитян, ушедшие на север, ничего не ведали о ней, храня самые смутные, искаженные, отрывочные воспоминания о древней прародине. И когда на обжитый ими архипелаг пришли переселенцы с материка, они застали одних лишь бородатых варваров, живших в примитивных хижинах, ловивших рыбу и поклонявшихся странному богу Эбису.