Проза о моих сильно пьющих друзьях

Всем добрых дней. Начинаю публикацию воспоминаний о бурной молодости, своей и своих сильно пьющих друзей. Не судите строго, так как это мой первый писательский (громко сказано) опыт. Рассказы буду добавлять постепенно, ибо сразу полностью стесняюсь. Ну с богом, поехали!


Да… Интересное было время. Время надежд и иллюзий, переломное и ломающее время, время смены идеалов, мировоззрений, власти и, вообще всего. Нас выплюнула школа во взрослую жизнь в июне 1992-го года, а в декабре прошлого года прекратил свое существование Советский Союз. Тогда казалось – эх вот сейчас заживем, тем более что предпосылки этой сладкой жизни стали появляться на прилавках магазинов в виде алкоголя и сигарет без талонов, китайского и турецкого ширпотреба, да и просто еды…

****

Фима. Весьма противоречивая личность на районе моего детства, отрочества и юности – Западе. Познакомились мы с ним примерно сразу после переезда, то-бишь в году эдак 1981-1982. Он был старше меня на один год и весил раза в два больше. Его упитанность объяснялась очень просто - его батя работал на мясокомбинате, а это в советское время – мечта большинства трудоспособного населения. Колбасы в их холодильнике не переводились, да и сам Фима отсутствием аппетита не страдал. В общем, неплохо они жили тогда, лучше нашего. У них были все атрибуты советского счастья – Москвич-412 под окном, дача под Минском, колбаса в холодильнике. У нас в семье только колбаса бывала, и то не всегда.
Но в 91-м развалился союз, колбаса появилась в свободном доступе, лишь бы были деньги (а их как раз не было), Москвич сгнил, работать на мясокомбинате стало не круто. Круто стало быть бизнесменом. Бизнесменов стало много – даже бабка с семками возле универсама Гродно считала себя бизнесменом. А самое главное - появился алкоголь. Без талонов, купонов и прочей перестроечной шелухи. И мое поколение стало его пить, причем пить так, что бы выпить то, что не допили наши родители во время горбачевского сухого закона. Фима не стал исключением. Как оказалось,  отсутствие аппетита на горячительное в его гены родители тоже забыли заложить. Короче, годам к 20-ти Фима был уже опытный потребитель спиртосодержащих напитков и в связи с этим, было очень много забавных историй с его участием.
Когда-то в детстве добрые одноклассники выбили Фиме полтора передних зуба лыжной палкой. Так он и ходил до 1994 года с паузой вместо зубов во рту, кстати, в эту прощелину было очень удобно вставлять чинарик и курить, не вынимая его изо рта. В 94-м ему исполнилось двадцать, и родители подарили ему на юбилей зубы, хорошие такие, дорогие, из новомодной в то время металлокерамики. То ли они вдруг возлюбили эстетику, то ли сказалось появление в нашем кругу дипломированного зуботехника Олега, но ровно в день рождения Фима жевал праздничную отбивную новыми, свежевставленными зубами. На этом празднике жизни присутствовали Фима, его родители, я и тот самый Олег-зуботехник, который смастерил недостающие части фиминого организма.  Центром внимания был именно зубной мастер. Выпив водочки, важно подбоченясь, Олег рассказывал различные тонкости своей профессии, изредка показывая пальцем на что-то во рту именинника. Все слушали внимательно, не осмеливаясь перебивать, Олегова самооценка росла. Засиделись. Родители пошли спать ближе к полуночи, после полуночи пошел домой я, а парням захотелось продолжения банкета. В ход пошли деньги, полученные Олегом от родителей Фимы за вставленные зубы, но и они закончились уже на следующий день. И тут именинник вспомнил, что его сосед Ваня, месяца три назад, взял у него кассету с записью группы Любэ и до сих пор не отдал, а у Фимы вдруг с бадуна проснулась тяга к прекрасному. Ваня был младше лет на пять и легче килограмм на тридцать, короче - идеальная жертва вымогательства. Ему по телефону была жестко выставлена претензия. Суть претензии предельно проста – возврат кассеты с процентами в виде еще двух кассет и десяти долларов США в качестве морального ущерба. Для понимания стоимости денег тех времен, приведу один пример. В выходной день мы с моим другом детства любили встретиться и попить пивка, скидывались мы в то время по одному доллару, покупали ящик пива и хватало еще на какую-нибудь тараньку сухонькую. То есть десять баксов это была неподъемная сумма, да еще для школьника, коим и был Ванятко. От безысходности он рассказал все своему отцу, а тот, в свою очередь пожаловался отцу Фимы.
Тут надо пояснить, что собой представлял незабвенный Фимин батя. Это был довольно крупный мужчина, килограмм 130 весом и 1 метр 90 см ростом. Когда он приходил на пивнуху, местные синюги уважительно пропускали его без очереди и норовили выразить ему почтение, угостив его чем-нибудь. Короче, до трех считать он не привык и из-за сынка-дегенерата портить отношения с соседями в его планы не входило. Договорились так - когда Фима придет за деньгами, Ваня даст знать своему отцу, а тот по телефону наберет соседа, который выйдет и попытается объяснить любимому чаду, что вымогать деньги, да еще и у соседей – это минус в Фимину карму со всеми вытекающими.
Уточню, что продолжали отмечать Фимин юбилей собутыльники уже не у Фимы дома, а у Олега-зуботехника в соседнем подъезде (в моем, кстати). В общем, на стрелку к Ване в назначенное время ему надо было вернуться в свой подъезд. «Атас! Хэй веселей рабочий класс!..» - пуская от предвкушения опохмела слюни и радостно напевая, Фима нажал на кнопку звонка… Каково же было его удивление, когда вместо Вани, на пороге тамбура показался Валерий Иваныч, гроза районных синяков и, по совместительству, Фимин батя всей своей статридцатикилограммовой персоной. Не успел вчерашний юбиляр во весь рот улыбнуться родному отцу, как получил пи…дюлю прямо в улыбку. И то ли Олег был еще не настоящий зуботехник, и работа получилась не очень качественной, то ли пи…дюля была наоборот очень качественной. Короче новые зубы со свистом выскочили из фиминого лица вместе с половинкой родного зуба, который выстоял под напором лыжной палки, но под напором папиного кулачка размером с трехлитровую банку, выстоять не смог. Неопохмелившийся рэкетир был с позором изгнан из семьи за саботаж и бадялся по району потом месяца два, как неприкаянный, благо было лето, и он ничего себе не отморозил. Недавно встретил его, зубы так и не появились. Судьба…

****

Эта история произошла летом 1994 года. Надо сказать, что время тогда было очень интересное и примечательное для страны. Я имею ввиду Беларусь. Впрочем, Беларусью мы стали совсем недавно, после подписания Беловежских соглашений в 1991 году, развалился СССР и мы стали незалежными. А в 94-м выбрали первого президента Республики Беларусь (дай бог не последнего). Хорошо выбрали или плохо, здесь рассуждать мы не будем, ибо это дело всяких аналитиков-политологов, а у нас юмористическая проза о моих сильнопьющих друзьях детства. Хорошая параллель получилась – похождения Фимы – выборы первого президента РБ. Я бы на месте Фимы даже возгордился.
Кстати, сильнопьющий аналитик-политолог мне в те времена тоже встречался. На первом курсе института нам преподавал политологию один преподаватель (не буду называть его фамилию). Весь такой политически грамотный и подкованный. Преподавал нам целый год, воняя перегаром, потом завалил почти всех на экзамене. Из 58 человек (2 группы) на тройки сдали 4 ботаника. Вопрос надо было решать. Мы к нему отправили  решалу – Славика-валютчика с Комаровки, он мог договориться с кем угодно и о чем угодно. Когда препод остался один, Славик к нему зашел, перетрещал, вышел и сказал - 500 рублей с рыла. Все скинулись, и Славон отдал всю сумму политологу. Потом по очереди все к нему заходили, получали четверки и пятерки, в зависимости от посещаемости лекций, и довольные выходили. Обиднее всего было ботанам, которые получили трояки. На следующий день наш политолог вонял перегаром пуще прежнего, но был в новом двубортном костюме. Лет через 15 я его увидел по телевизору – разъяснял политику президента с голубого экрана (того самого, что выбрали в 1994-м). Пить может бросил?…
Но вернемся к Фиме. Как я говорил выше, он был изгнан из родного дома и практически все лето бомжевал. Он похудел и загорел, если бы не стойкое амбрэ перегара, пота и немытых носков, то можно сказать – бомжевание пошло ему на пользу. Жил он не всегда на природе. Когда у него были деньги, его пускали на постой некоторые товарищи, падкие на алкоголь, родители которых на лето сваливали на дачу. В эти счастливые дни Фима отмывался, отстирывался и отсыпался. Но деньги имеют обыкновение быстро заканчиваться и наш герой, как правило, напоследок получая в табло, изгонялся из пьяной компании. Вы спросите – откуда у него появлялись деньги? Способов добычи денег было несколько. Сначала он брал в долг на пару дней, естественно потом не отдавал, и при встрече с кредитором опять же получал в жбан. Было больно, да и давать скоро перестали, поэтому данный способ отошел в небытие. Затем он стал предлагать некоторым несознательным товарищам содействие в покупке водительских удостоверений. Тут, справедливости ради, надо отметить, что не обошлось без участия нашего друга зуботехника. Тот, опять же в виде халтуры, вставлял недостающие зубы какому-то гаишному прапорщику. В надежде на хорошую скидку, прапор наобещал Олегу водительских прав оптом и в розницу. Получив скидку и новые зубы, ушлый мент помахал ручкой и пропал восвояси. Но до того как тот пропал, Олег успел растрезвонить об этом Фиме-отщепенцу. Ну а Фима, увидев в этом элемент наживы, стал обещать всем содействие в получении прав за определенную предоплату. Пару раз прокатило, предоплата была получена, обеспечив бродяге несколько сыто-пьяных дней под крышей над головой. Потом Фима совершил ошибку, о которой потом сильно жалел. Он пообещал права одному серьезному человеку, который крышевал ларьки у нас на районе. Бес попутал или очень выпить захотелось Фиме, не суть важно. От местного бандоса были получены сто долларов предоплаты, а гаишник уже исчез с горизонта зуботехника Олега, сверкая новыми фиксами. Короче, иначе как папандос эту ситуацию не назовешь. Фима неоднократно отгребал по сопатке, обещал, что все будет, сам в это не веря. В конце концов, ему пришлось ретироваться с нашего района в район своей бабушки, она, как раз прослышав про скитания любимого внука, решила его приютить. Потом, ближе к осенним холодам, при посредничестве сердобольной бабули, отшельник был прощен отцом и возвращен к родному очагу. Вопрос с местной братвой был тоже решен папиком, в детали я не вникал, тем более что большинство братков нашего района вскорости благополучно переселились в места не столь отдаленные. Фима бросил пить (временно), отмылся и отъелся. В его грустных глазах появилась философская миссионерская глубина, он стал похож на свидетеля Иеговы. На районе стало скучно…

Продолжение следует...