Глава 11 Цыганское счастье

«Пожалуйста заедь завтра в два часа за мной в колледж. We need to talk. Lilly».
По дороге домой перечёл эту записку раз семьдесят. Как же я счастлив! Лиля! Конечно нам надо поговорить! Знала бы ты, крошка, что мне пообещал вчера твой смутьян-отец. Портфель министра и ворота в рай, которые у тебя между ног.
Я с тобой сегодня уже как Бонапарт буду разговаривать, с позиции ошеломляющего и чуть ленивого превосходства.Надо, надо обсудить, что ты на свадьбу наденешь. Все должно быть скромно, но изящненько так. Чтоб и доброжелателям и злопыхателям не дать повода.

***
Лиля учится в муниципальном колледже. Это недорогой, но хороший вариант, с гарантированной работой по окончании – уж они постараются, чтоб вы отбатрачили полученный на учебу кредит. Лилька начала в Миннесоте, у нас доучивается. Она будет больничной медсестрой.Вы будете смеятся, но в США, эта работа одна из пяти самых высокооплачиваемых. Двадцать пять баксов на старт. В час.В час получают столько сколько мы иной раз в день. И все равно медсестер не хватает, везде их приглашают на работу.

Медицина здесь – мощный и процветающий бизнес. Большинство вновь прибывших легальных иммигрантов этого не знают. Идут по дури и русской привычке в больницу.
И тут сюрпрайз!! У них рак сходу обнаруживают! Или еще какую дрянь, по-страшнее. Пока у бедолаг есть страховка эскулапы прогоняют их  через серии утомительных вымогных анализов, чтобы в конце сказать «к счастью диагноз не подтвердился, но мы не можем шутить с такими серьезными вещами, зайдите-ка через неделю, для полной уверенности!»

Я долго старался не попадаться им – по зоновской еще привычке, там санчасть такая же стрёмная, как штаб колонии.
Но вот одолел меня как-то зуб, прошлой зимой. Довел его до такого состояния, что все башка в рванную рану превратилась. Не выдержал. Приполз в скорую помощь. У меня зачем-то давление и пульс измерили, потом положили на каталку и в палату. Одноместную, шикарную. С ванной и телевизором. В ванной все бутылочках маленьких, как в хорошем отеле. Телевизор и кровать управляются пультом.
А до пультов ли мне? Концы отдаю, честное слово!

Провалялся в палате минут сорок. Потом пришла медсестра, извинилась, что будет «немного покалывать» десну, хотя мне уже было все равно. Влупила навокаин и говорит: «Вам, батенька, не сюда, вам к зубному надо назначить!». Вот так. Счёт за укол пришел через неделю. Страховки у меня – только усы и хвост, так что 470 баксов, будьте любезны!
Правда шесть таблеток обезболивающего с кодеином, которые она мне дала, пошли с пивком на отлично!

***
Вот я и дома.
 А тут ждёт меня новый сюрприз: мадам Бьянка Ибанеску собственной персоной. Дверь открыла своим ключом (пора изымать), и вовсю готовится тут ванну принимать.
Надо бы признаться, хотя и старался это от вас скрыть, названивала она мне каждый день пока я на гастроли ездил. Но как же я мог при Стефане взять трубку?
 Смотрел на очередной пропущенный звонок и мечтал, как однажды совсем от мобилы избавлюсь. Да и сильно ли хотелось мне трубку взять? После того как  Лил стрельнула в меня пару раз молниями?

Как поступить с Бьянкой – я толком не знал. Мои взаимоотношения со Светом не позволяли попросту послать её куда подальше. Продолжать отношения тоже не было никакой возможности.  Но я должен был дать ей шанс и засвидетельствовать о чудесной жизни с Христом. Я ведь теперь солдат его славного воинства.
Мои назревающий роман с Лили и членство в строгой церкви христиан-евангелистов, просто запрещали находиться с Бьянкой рядом, наедине, хотя бы одну секунду.

***
- Бьянчик, милашка, сколько лет, сколько зим! Где пропадала?
Тут лучше сразу – в атаку.
- Это я пропадала, бессовестный, бессердечный русский сволочь! Ын гура та ын пула мя!
Похоже Бьяна немного, как говорят американцы «типси» - под мухой. Мне становится противно. Для нас, пятидесятников, нет ничего противней пьяной богомерзкой серости.

Но свидетельство Господне это моя первоочередная обязанность. Мы есмь Спасённые Кровию Его – и теперь через нас и другим спасёнными быть!   
-Бьяночка, ты знаешь в моей жизни настоящее чудо произошло!
- Сучку видно ты помоложе встретил – ты про это чудо? Это головная боль, а не чудо! Чудо было бы, если бы подольше смогла тебя удержать.
- Пожалуйста, перестань ругаться. Это грех. Женщины тут не причём. Я видел Свет! Свет истинный! Представляешь? Бог ЕСТЬ! Есть – и Бог этот живой! И от отношений с ним может в одночасье поменяться вся твоя жизнь. На сто восемьдесят градусов!

Знаешь, я тебе ведь рассказывал, я раньше наркотиками увлекался, а теперь даже сигарет не курю! Люди деньги платят за лечение, а я - рррраз, помолились надо мной братья, и всё! Свободен!

- Наркотики? А сегодня ты ничего не понюхал?
Меня всегда выводят из себя реплики экспертов, которые о наркоте не знают ничего. Тех, кому едино будь то гера, кокос, травка или шрумз. Болваны. Не знаешь, так и молчи сиди, не показывай насколько тебе телебачиние мозги промыло. «Чего понюхал!»
 Но ради Христа я сдерживаю праведный гнев, и продолжаю:
- Сидела у колодца женщина-самарянка и проходил мимо Учитель. И испросил Он у ней воды напиться. И сказал ей при этом такие слова:
всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек

Мне кажется будто я снова на кафедре с проповедью Слова.
- Понимаешь о какой воде учитель говорит? Вот мы на земле можем пить воду и вино, или вон как ты бэйлиз хлестать, а то и редбулл, а пить то снова захочется. Ведь не хлебом единым – ведь душа есть у человека, а души есть своя жажда, она болит душа-то, без Исуса воды целебной. Понимаешь? Деньги и американское гражданство это для тела все, и не утолить этим жажды! А Слово Божие – вот та вода.
- Ты что с баптистами связался? Затянули что ли в секту свою? Дурачок – у меня пол родни там поклоны бьют.

- Боже, Бьянча, ты разве не слышишь ЧТО я тебе говорю? При чем здесь секта? Баптисты? Баптисты, если хочешь знать заблуждаются в том, что даров Духа Святаго не приемлют. Не молятся на языках, не пророчествуют, не исцеляют больных. Я теперь верующий христианин-пятидесятник. Хочешь к нам в церковь?

Это была для меня большая жертва. Я понял в ту секунду – прими сейчас Бьянка Христа, привиди я ее на собрание, и всё.…Прощай Лиля раз и навсегда. Слишком много срамного обо мне откроется. Но что важней – спасти душу Бьянки, вернуть доброму пастырю еще одну овечку или … ты, Лилечка, Лилюшечка, девочка моя…
Я обратился к Господу с молитвой: «Да вершится воля Твоя святая! Управь, Боже, как считаешь нужным»

- Ага. Я так и поняла, что секта. С нашего села знаешь сколько этих идиётов, педисятников вышло? Все время в свою дурацкую церковь зовут.
- Бьянка, можешь поносить меня лично, сколько угодно. Но поливать грязью пятидесятников и хулу возводить на Господа никак не позволю!
- Вот до сих пор разобраться с тобой не могу, ты или очень-очень хитрый человек или совсем идиёт.

По моему лицу становится видно, что сейчас у меня упадет планка. У  меня бывает. Трудная была юность знаете ли, как дешевый приключенческий роман. А Бьянка знает какой я бываю когда впадаю в агрессию – прошлой зимой, перед самым Рождеством, на голодняке эндорфиновом, после очередного кокс марафона, гнал ее через весь промтоварный магазин, до самой машины. Еще и прихватил китайский тесак из отдела «Охота и туризм». Учил в какой манере со мной разговаривать должно. Бьянка опытной рукой начинает швырять в сумочку все свои флакончики,  пудреницы и прочий бабский брик-а-брак.

- Я ведь прощаться приходила. Не сможем встречаться в ближайшее время. Я жениха себе нашла. Гражданина. Солидный мужчина. Поляк. У него в северном Рэндалле домища огромный. Так что желаю щастя. Надеюсь у тебя не совсем крыша поехала, и ты в секте в этой тоже чтоб жениться поскорей.
- Еще раз скажи «секта», ну, давай еще разочек!!
-  Ладно. Всё. Ну тебя. Совсем озверел. Езуит. Я цепочку заберу. Верни мою цепочку!
- Какую еще цепочку?

Хотя сразу и вспомнил «какую» - дарила мне Бьянка тросяру, витую, безвкусную бандитскую цепь. Потратив с Рафом на спид всю зарплату, я ее сбагрил за полтинник. Нужны были деньги на бензин и жрачку, срочно причём.
- Нету. Нету цепочки. Всё продал. Кушать хотел.
- За сколько продал хоть, свиня? Я за нее почти триста баксов выложила. Тут у них такого золота нету.
- Отдам. Всё отдам в другой раз.
- Да пошшшел ты… свиня и есть. Вы все русские – свинни.
Хлопнула дверью.
Ну и Слава тебе, Господи. Сейчас вот помолюсь, зубы почищу, и спать. Завтра тяжелый день.

***
С утра ждать полдня не было никакой возможности. Сорвался в колледж.Припарковался недалеко от Лилькиной хонды. Жду.
Пятидесятницы выделяются из толпы. Длинные, до пола юбки. Никаких ювелирных украшений или макияжа.Блузка под горло. Я легко нахожу ее глазами в потоке пёстрых муниципальных студентов.

Надо бы вам сказать, что мне очень ненакрашенные девчонки нравятся. Нет кричащей яркости, ну и не надо! Когда нельзя пользоваться косметикой, бабы как-то умудряются выработать естественный румянец и блеск губ.А на Лилькины губы могу смотреть часами. Алые паруса!

Села ко мне в машину. Покраснела и молчит. Да и я тоже что-то размяк от её  присутствия в закрытом пространстве машины. Она так близко, что я физически это чувствую, и весь натягиваюсь струной.
- Здравствуй Лиля!
- Hi
-Ты наверное злишься на меня?
- Я? Why? Почему я злюсь? Я не злюсь! Мне очень не по себе как-то после случая с цветами. Я не имею мира с собой. Места себе найти не могу. Я сделала тебе больно?
- Что-ты Лиля! Ты все хорошо сделала, девочка, по уставу церкви.
-Прости меня, ple-a-ase! Я не знала что делать, испугалась, ну вот ... так и получилось
- Лил, это ты меня прости , малыш, я мужлан неотесанный, ни какого воспитания!

Полез с этими цветами, как медведь косолапый. Ты сейчас куда? Может это? Давай пообедаем вместе? Ты голодная наверно, хочешь чего-нибудь вкусненького?
- С ума сошел!! Вдруг знакомые увидят! В церкви потом знаешь, что будет!
- А мы в другой город поедим обедать, машина же - вот она.
- Нет. И от Хоспода не утаишь. Давай так – я сейчас вперёд поеду, а ты следом, минут через десять  к нам домой приедешь. Мама курники испекла. Вкусняшка.Пообедаешь со мной, и я еще тебе на работу свеженьких положу.А?
- А ты весь обед со мной за столом просидишь? Посуду не будешь туда-сюда таскать?
- Просижу весь обед, просижу честно-честно!
Она уже повернулась к двери, как я ее за руку хватаю : «Лиль, дай в щечку поцелую?»

Подставляет мне щечку. Руку не выпускаю и целую ее раз, другой. Щечка надоела и мои губы медленно переползают к ее рту. Вот уже и краешек губ, сминаю его как розовые лепески. Уже весь ее влажный горячий рот с сильными губами в моей власти. Кажется вся вселенная стала вращаться быстрей.
«Я не могу целоваться»- шепчет, дык тебе и не надо мочь!
Как она сразу обмякла в моих руках; как сладостно водить по ее спинке, от шеи до самой попы, и чувсвовать как она крупной дрожью реагирует на каждое прикосновение, каждый поцелуй.

Изучаю языком ее губы, язык весь рот. Я так долго ждал этого, что мне кажется сейчас от радости лопнет моя голова. Главное не потерять контроль и дотянуть до свадьбы. Девочка заслуживает моря цветов, свечи и огромный будуар, а не салон старенького доджа.

Шея, какая белая нежно-молочная шея. А маленькая вереница родинок уходит за вырез блузки и тянет меня за собой. Не снимая блузки,  целую ее огромную грудь сквозь ткань. Сначала мягко, потом всё сильнее. Пытаюсь определить где спрятались соски, надеюсь увидить как они будут проростать под блузкой.

Лиля откинула на сидении голову и прерывисто дышит. Ее ноги под длинной юбкой чуть раздвинулись, и заметив это, я немедленно направляю туда свою ладонь. Просто поглажу разок и всё… Веду очень нежно, поднимаясь по сладостным изгибам узких бедер, туда, где уже бушует пламя доменой печи.
Это настолько меня взрывает, что я думаю : « Хрен с ней, со свадьбой! Просто не в машине же! У девочки это в первый раз, надо постараться по-красивее! Сейчас на Стефаново бабло снять апартаменты где нибудь в пяти звездах в центре, искупать ее, как завещала Бьянка, отнести на руках на засыпанную белыми розами постель, облизать всю с ног до головы, и нежно, медленно, сладостно!»

Открываю глаза и, перестав целовать, любуюсь ей. Волосы разметались, щечки розовые, в глазах какая-то поволока туманная, бляааадская!
- Лилинька, милая, любимая, сладкая, золотая, поедим в отель?
- Нет!! Ты с ума сошел?
Приходит в себя. Оправляет блузку, и начинает перед зеркалом восстанавливать прическу.
 Только не это!

Опять обрушиваю на нее град поцелуев, как артподготовку. Не хочешь в отель, будем резвится в многострадальном додже брата Саши, салон которого еще помнит псалмопения стариков-воронаевцев.

Медленно переношу ее на заднее сидение минивэна. Стекла тонированы, нас не видно, за то нам – видно всех. Кругом как нарочно стадами снуют студенты. Когда я снимаю с нее блузку, кажется  мы на сцене стриптиз клуба, и толпа сейчас начнет улюлюкать подбадривая нас. Но я так неимоверно хочу прижаться к ее нежному обнаженному телу, что готов это сделать сейчас где угодно.

Какая у Лили огромная белая красивая грудь. Я лично предпочитаю девок с маленькими сиськами, так чтобы всю сиську можно было втянуть в рот, но у Лили такое сокровище! Большая грудь, маленькая грудь – это имеет значение только для женщин, согласитесь?

Беру грудь в руку и чувствую ее вес, упругость и жар. А как пахнет между грудями! Какой божественный, непередаваемый запах!Снимаю юбку и Лиля остается в одних черных колготах.
Обожаю баб с утрированно белой кожей и в одних колготках. Черных. И чтобы под колготами просвечивали трусики. А сзади пусть трусики немного вытянутся к верху и войдут в ложбинку между ягодицами, рввва! Хочется впиться в нее зубами.
Ласкаю, ласкаю ее нежную, прямо под рукой покрывающуюся пупырышками спину. Лилинька, солнышко, свет мой! Лиля!

Сил уже нед сдерживаться. Скользнув обеими руками по ее бокам, оттягиваю от тела трусики и колготки и одним махом снимаю все.
Потом судорожно бросаюсь на водительское сидение – печку! Чтоб не замерзла! Начинаю целовать ее круглый, сладкий живот, не скажу чтоб совсем плоский, а именно животик! Спускаюсь вниз, к жестковатым завиткам волос в самом низу.
-Лилечка не бойся, я постараюсь аккуратно, не больно.

В какой-то момент она вздрагивает, все тело напрягается, спина прогибается дугой.. и сразу обмякает. Все. Девственность уже в прошлом. Я начинаю ласкать ее двигаясь в её мягком горячем влажном нутри.Господи, какая сладость! Ради таких секунд можно терпеть всю земную несправедливость.
Увы, я давно не испытывал сенсацию близости прекрасного юного девичьего тела, поэтому пик подкатывает скоро, слишком скоро...

Вот уже и лежу на ней пустой, полумертвый и слышу запах салона старого автомобиля, какую-то смесь машинного масла, пыли и нестиранных носков. Еще резкий операционно-стерильный запах Лилиной, столь не торжественно запущенной в эксплуатацию звезды.
Ну вот. Теперь поехали жрать мамины курники.

***
Следующие три недели я живу в раю. Мне плевать что происходит в церкви , на работе, на западном берегу реки Иордан. Я еду в обед за Лилей в колледж. Затащить ее в отель все никак не удается. Поэтому я знаю все  большие парковки вокруг колледжа.

Мы нежно ласкаемся где нибудь на парковке перед большим универсальным магазином и, по очереди, разными машинами едем к ней домой. Потом еще весь вечер потихонечку флиртуем, и, если повезет, я еще пару раз ухитряюсь ее схватить за что ни попадя.

Замечает перемену только герой-подводник. Понимает, гадина, что для отростка своего окаянного придется поискать другое место. Он решил сосредоточится на карьере – все чаще он, Олег и брат Саша уединяются в офисе. Я тоже ныряю туда – держать хвост следует по-ветру.

В своем будущем я уверен – победит Стефан, я стану самым известным проповедником на восточном побережье. Компакт-диски будут с моими проповедями продавать. Детей Винсентами крестить будут в мою честь.
Победит Саша – буду с тарелочкой собирать бабло после собрания. Тоже хлеб с маслом. Никто ведь не знает сколько насобираю, пока самолично в реестрик не внесу.

При любом раскладе – моя жена гражданка США, а это значит через месяцев восемь-девять, я спокойно смогу выехать из страны и совершить хадж к грибникам на острове Валаам.
Винцент Эй Мракисян. Звучит, а?
У меня в Америке имен  - как у Будды Бхатхи Кармы – квартира на имя Овидиус Якубайтис, машина – Владислав Лисовый, на работе оформлен как Бред Бернштайн.
 Теперь стану Мракисяном. Какая на хрен в вечности разница как вас звали на определенном этапе? Если имя ассоциируется с душой, у меня их несколько. Как жизней у кошки.

Все складывается, наконец, как должно. В первый раз в Америке я радостно и полностью расслабляюсь. Жизнь прекрасна.
Хотя никогда нельзя забывать – как оно коротко, цыганское счастье


Рецензии