умереть

***
Хочется умереть летом, даже не летом, а где-нибудь в сентябре, когда пройдут дожди первой декады и установится тихая пятнадцатиградусная осенняя погода. Если умираешь в январе, то и хоронить холодно, да и на могилку потом твою в лютые морозы на годовщину никто не придет.
В сентябре же лафа: птички еще не улетели, паутинки парят, друзья идут веселые и слегка поддатые. Сядут на кладбище на травку, развернут газетку с колбасой и сыром, опрокинут по пятьдесят и вздохнут: «Как хорошо, что он умер в сентябре, как радостно и прекрасно вокруг, как замечательна жизнь и утомительна смерть! Как велик мир, как мы его любим!»
И вот под эту их слезливую дурашливую дребедень мне будет лежаться легко и замечательно, словно это я сам пришел к себе на кладбище и это я сам поминаю себя и радуюсь миру. Словно я поднял с ними эти злополучные пятьдесят граммов и теперь могу говорить с ними, о чем захочу, даже о собственной смерти.
А в это время там за горизонтом небо окрасится в серо-пурпурный цвет. Это красногрудое солнце мирно отходит ко сну, чтобы, перешагнув ночь, заново родиться.
#вхбред
***
Моль съела норковую шапку. Эту шапку носил мой дед, когда ходил в «Главк» и висел там на доске почета. После него шапка досталась папе, а потом мне. Шапка не раз спасала меня от мороза. Один раз я заплатил шапкой таксисту, когда из-за длительных возлияний кончились деньги (потом конечно выкупил). Один раз ее чуть не забрали гопники, но раздев меня догола они все-таки нашли в заднем кармане брюк четыреста рублей и, обрадовавшись, отдали мне норковую шапку. А теперь ее съела моль.
Стоя над поеденной молью дедовской норковой шапкой я понял, что мир погибнет не от Апокалипсиса, а от мелкой прожорливой дряни.
#вхбред