Жизнь за эту землю
Великий день, капитуляция нацистской Германии! И хотя война еще некоторое время продолжалась, для советских людей именно 9 мая стало окончанием второй мировой. Все меньше остается среди нас тех, кто прошел дорогами войны и дошел до Берлина. Тем ценнее их воспоминания о войне и Дне победы. Один из ветеранов войны – петербуржец Василий Васильевич Новожилов.
Я долго беседовала с ним. О том, как тяжело было воевать с сильным врагом, как смерть косила его товарищей-однополчан, а он уцелел, не нужно и рассказывать – достаточно посмотреть в его глаза: печаль и слезы…
«Я воевал до самой победы»
Война застала его в деревне Батово Гатчинского района. Здесь была усадьба поэта-декабриста К.Ф. Рылеева, а затем дворянское гнездо Набоковых. «Рядом река Оредеж течет… А места такие красивые, что жизнь за эту землю отдать не жалко!» – вспоминает ветеран. И 15-летний Василий хотел защищать свою землю. А было так.
1941 год. После школы подросток поступил в Гатчинскую школу ФЗО. «Первокурсников» только успели одеть и распределить по классам – началась война, и Василий отправился рыть окопы. Когда в ноябре под Щеглово, в пяти километрах от Всеволожска, построили последний ДОТ, обессиленных ребят перевезли в Ленинград, на Невский, 32/34 – в общежитие. Тяжелая цепь невезений замкнулась: началась блокада – голод, холод, грязь, вши, о которых не говорят, но это было.
– Через несколько месяцев я дышал на ладан. Я уже не мог ходить и думал: сегодня умру или завтра? Как-то открываю глаза – передо мной склонился мой брат родной, Михаил. Он долго искал меня и нашел. Дал мне три лепешки и сказал: «Я завтра заберу тебя». Я не поверил. Представляете, родному брату не поверил! А он на следующий день нес меня, легонького, как младенца, на руках и увез в Лисий Нос, где работал механиком на аэродроме. А где взять паек? Он оформил меня дневным сторожем аэродрома и начал откармливать, а я уже не хотел ничего. Кормили насильно, и все же я, как видите, выкарабкался.
Месяц спустя Василий стал ходить без палочки. Умер ночной сторож, и выздоравливающий юноша занял его место на законных основаниях. В 1942 году, выучившись на механика-водителя гусеничных установок (тракторы-тягачи), 17-летний Василий записался добровольцем в 47-й запасной артиллерийский полк и пошел на фронт. Он возил на своем тягаче много орудий, а в конце войны был водителем уже на американском тягаче.
– Это было на Западной Украине. Помню, как-то в начале зимы наступили морозы. А нам через реку переправиться нужно. Я попросил командира проверить, крепок ли лед. «Крепок, крепок, солдаты проверили», – успокоил он меня. На середине реки я провалился. Разделся догола и нырнул в ледяную воду – отцепить крюк. Два раза нырял. А потом в санчасти пришлось переливание крови делать – огромные нарывы и болячки долго меня мучили… За легкомыслие командиров всегда платят солдаты – когда здоровьем, а когда и жизнью.
Конец 1944-го. Василия в составе 127-й артиллерийской бригады отправляют в Польшу, на Сандомирский плацдарм. Отсюда части пошли в наступление до Одера.
– Я воевал до самой победы. Недавно попались строки о том времени: «В конце февраля 1945-го Гитлер созвал последнее совещание гауляйтеров. Всех поразил его болезненный вид. Фюрер шел, опираясь на локоть адъютанта, его левая рука сильно дрожала. Все ожидали сенсационного заявления, но он произнес проповедь, и вдохновляющую, и удручающую. Фюрер заверил, что хотя никакое чудо-оружие не спасет рейх, в войне еще можно победить при условии, если удастся вселить в немецкий народ «тевтонскую ярость» (подробнее о поражении Гитлера см. на сайте «Русская историческая библиотека).
А Василий Васильевич вспоминает:
– Тогда я слышал разговоры о том, что приезжал Гитлер и выступал с речью: «Если пустите русских за Одер, Германия падет. Этого нельзя допустить!». А русские не спрашивали. Вскоре мы были за Одером, и никакая «тевтонская ярость» не спасла фашистов. Помню, как мы заняли оборону в ночь с 7 на 8 марта 45-го. Немцы шли на нас, была сильнейшая артподготовка, 10 раз была психическая атака. Многие были убиты, ранены. Но прикрывая с воздуха, нас спасли наши Илы. 9-го марта был уже наведен понтонный мост, и мы пошли в наступление.
Через два месяца, 9 мая для всех уже Победа, но не для бригады Василия. Он не дошел до Берлина всего 80 километров: их развернули на Прагу. Впереди танковый корпус Рыбалко, за ним – войска Василия. В Праге, где остались бешеные эсэсовцы и власовцы, шли ожесточенные бои за каждую улицу, за каждый метр:
– Победа к нам пришла лишь 12 мая. Мы ликовали! Праздновала вся Прага! В этот день столица Чехии была в нашем полном распоряжении: куда бы мы ни заходили, везде был радушный прием, нас бесконечно угощали! Чехи 12 мая – это непередаваемое ощущение! Я видел искренность, сердечность, тепло и дружелюбие. Это было незабываемо!
Награды и потери
У Василия Васильевича, старшего сержанта Советской Армии, много наград. Я назову лишь основные: медали «За победу над Германией» 09.05.1945; «За освобождение Праги» 09.06.1945; «30 лет Советской Армии и Флота» 22.02.1948; «За оборону Ленинграда» 22.12.1948; орден Отечественной войны 11.03.1985. А памятные медали – сколько их!... 20, 25, 30, 50, 60, 65, 70 лет победы в Великой Отечественной войне; 60, 70 лет Вооруженных сил СССР; в честь 60-, 65- и 70-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады и многие другие награды.
Спасибо, Василий Васильевич, за верность нашей Родине, за защиту от фашистов!
***
На войне он потерял многих собратьев по оружию. А Николая, друга, в конце войны… И Дамельяна, отличного армянина, комдива, похоронили на Одере…
После Праги колеса весело отстукивали по рельсам победные песни. На какой-то станции Василия окликнул однополчанин:
– Эй, Васька! Живой??? Здорово!!! А ты помнишь Колю, дружка своего? Привет ему передай!
– Передам, – едва слышно прошептал Василий.
А за окном буйно цвела сирень. Был май 1945-го…
Свидетельство о публикации №218012501929