Забери меня к морю. Глава тринадцатая

Глава тринадцатая. Свободные люди.
-«Кажется, ты уже достаточно получил тумаков, следующий» - прокричал человек в зеленом костюме, в  берцах и с плетью в руках, подгоняющий людей куда-то к большой яме.
-Раз вы не понимаете, что не сможете сбежать отсюда, мы покажем, что значит сидеть без еды и воды неделю. Может, тогда вы поймете, о чем мы просим - закричал разгневанный мужик, от которого ужасно пахло перегаром и дешевыми сигаретами, купленными еще задолго до того, как он сюда приехал.
-Пошевеливайся, сука! Не заставляй всех ждать! Пошел! – слабый, загорелый, наполовину  окаменевший старик медленно  передвигался на немощных ногах,  едва способных волочиться по земле. Он шел одной ногой вперед, а другую тянул за собой, еле удерживая равновесие, помогавшее ему не упасть от еще одного удара плетью. Спина была изрезана в кровь, когда он дошел до нужного места, а по лицу стекала кровь человека, который все бы отдал за простую каплю воды.
-Митч, давай их сюда, в яму! Шон, посмотри туда, кажется, вот тот еще отстал, тяни его! - голос этого человека не был похож на голоса предыдущих людей, он был более суровым, будто все, что он говорил, никогда и ни по каким причинам не должно было подвергаться сомнению. Со стороны сразу можно было сказать, что этот человек здесь – один из главных. Организация, которая расположилась в этом месте, занималась перевозкой людей, занимавшихся тяжелым физическим трудом, а, именно - построением зданий, облагораживанием лесистых местностей, вырубкой лесов, очищением территорий от местного населения. Никому не было известно, что за стенами огромного забора с частоколом, тянущегося к северу в пределах одного километра, находятся люди, сурово подвергающиеся пыткам и наказаниям, за малейшее неподчинение созданным для них условиям. Иначе говоря, они были рабами для тех, кто хотел построить новую цивилизацию на этом месте, за счет живой человеческой силы. Люди бесследно пропадали, год за годом, и никто бы и подумать не мог, что здесь был расположен современный концлагерь для людей, у которых была своя жизнь, пусть не богатая и роскошная, но жизнь, которую так легко у них отняли. Кого-то они находили на помойках, где люди выпрашивали еду и готовы были продать душу дьяволу за кусок хлеба. Кого-то они отлавливали в лесах, кто пошел на рыбалку или охоту, а на следующее утро просто не вернулся домой. Малейшее неподчинение каралось жестокими, порой невыносимыми ударами плетью по спине, а те, которые пытались бороться – сажались на кол, чтобы у других не было желания пытаться что-то изменить. Страшная участь ждала тех, кто пытался бежать или скрываться от здешних начальников – они лишались воды и еды на неделю, истекая в яме от крови, без надежды на спасение. Все, что у них было – слабая вера, что когда-нибудь они снова вернутся домой и все непременно закончится.
-Ты что, не слышишь, что тебе говорят? Полезай! – рявкнул управляющий, находившийся возле рычага у ямы, чтобы поместить еще одного в ящик для погружения вниз.
-Я не могу, меня нога не слушается! Я ее не чувствую!  - мужчина держался двумя руками за голень разодранной ноги, едва не падая от жуткой боли, простреливающей ее всякий раз, когда он делал малейшее движение.
-Ничего, зато ты еще жив - засмеялся один из конвоя, но тут же замолчал, когда увидел жесткое лицо человека у рычага.
-Принесите ему воды и бинт, и живее! – закричал он, пихая его собственноручно в ящик, ожидая, пока принесут воды. Через несколько секунд, управляющему дали воды и бинт.
-Прошу, дайте мне сесть! Только так я смогу обработать рану! В яме ничего видно не будет, тем более, солнце уже садится! - лицо старика было уставшим, по лбу и щекам сползал пот, будто он только что вышел из реки. Как здорово было бы сейчас напиться… чистой воды. Не этой муторной отравы, в которую они подмешивают что-то, чтобы лучше контролировать ситуацию. Но она все же лучше, чем просто ничего. Хоть она не дает им умереть от жажды…
-Пошевеливайся, а вы, давайте, спускайте их! - закричал человек, грузя остальной сброд из оборванных и грязных людей в ящик: и, живей там!
      Спустя минуту послышался резкий удар плети. Кого-то ударили, да так, что человек, согнувшийся под плетью, спустя какое-то время упал на землю, задыхаясь.
-Не бейте его, пожалуйста, не бейте! - закричал старик, одной рукой  держась за больное  колено, а другой моля о помощи безжалостную тварь у рычага:
-Он ничего не сделал, он выполнит все, что скажете, не бейте его! - закричал старик, слезно умоляя управляющего прекратить побои плетью и жестокие удары ногами в живот. Человек, почти теряющий сознание, стал задыхаться и кричать матом, чтобы придать себе силы и уверенность в том, что он все-таки проживет еще один день в этом проклятом и позабытом людьми месте.
-Не трогайте! - еще раз закричал старик, вмешиваясь, с трудом подойдя к управляющему, сложив руки в молитвенный образ, а тот, посмотрев, ухмыльнувшись, зарядил еще один удар плетью по старику.
-Ты что это, думаешь, мы все твои просьбы будем выполнять? Ты не забыл, где вообще находишься? – закричал служащий, отвешивая старику тяжелые удары по спине, в результате которых, во всю исписанная царапинами спина стала красной, как багровый цвет солнца, заходившего за горизонт. Видно, и оно не хотело видеть, что здесь происходит. Старик, ссутулившись от боли, схватил руками больное колено и стал медленно приговаривать, что все пройдет, что и это можно вынести. Я и не такое переживу, думал он, поглаживая колено, чтобы успокоить боль.
-Отец, не трогайте его! - закричал парень, лежащий на полу из-за последнего удара по его окровавленной спине, почти теряя сознание из-за невыносимой боли.
-Заткни пасть, пока по голове не дали! – закричал управляющий, следя за тем, чтобы те, которые были в ящике, не могли пошевелиться без его команды. Пять  железных ящиков, по двадцать человек и  пятьдесят семь служащих с винтовками по периметру с одной стороны забора.
-Не трогайте его! – завопил парень, вставая с земли на ноги, пятясь в сторону, пытаясь что-то разглядеть перед собой. Мгновенный удар хлыстом заставил бедного старика упасть на колени, от чего он бессильно заплакал, но тут же заткнул рот рукой, чтобы не показывать своих слез.
-Ах, вы твари! - завопил юноша, бросившись на управляющего с кулаками, потеряв последнюю надежду на то, что они оставят его отца в покое. Но, кто обладал здесь человечностью? Люди, пытающиеся верить в то, что когда-нибудь их непременно спасут из этого гиблого места, перестали по большей части сопротивляться, они просто смирились с тем, что спасение  заключалось в том, чтобы только … ЖДАТЬ. Ждать Божьей силы, ждать милости,  ждать чего-то, что непременно ворвется и уничтожит этих существ, управляющих другими и называющих себя «людьми».
-Твари, твари! Бездушные твари! – кричал парень, накинувшись с кулаками на служащего, а тот, схватив винтовку, ударил того по плечу, от чего парень сразу же отшатнулся, но не перестал бороться. Взяв всю волю в кулак, он пошел прямо на таран, желая из последних сил хвататься за собственную жизнь и свободу.
-Горите в аду, изверги! – закричал он, пытаясь отобрать ружье и повалить мужчину, но тот, будучи сильнее его по телосложению, только засмеялся, отпихивая его в сторону и еще раз ударив по спине. На этот раз, удар заставил парня упасть. Я все - равно не сдамся, не сдамся, даже ценой смерти, думал он, вставая на ноги, призывая всю свою силу бороться с помощниками Сатаны.
-Вы только посмотрите на него, защитник! – закричал служащим солдатам, а те, столпившись, начали смеяться и свистеть:
-На кол его! На кол! – кричал кто-то из них, плюясь в его сторону, а, парень, бессильно валяющийся почти у самых ног служащего с винтовкой, стал медленно собираться с силами, чтобы попытаться нанести еще один удар.
-А, ну, пошли! – тот служащий схватил изнемогающего парня за шиворот и поволок туда, где находились огромные колы, приготовленные для казни.
-Шон, займись теми, спусти их в яму, а я разберусь с этими двумя – он показал на отца и сына, валяющихся возле него и, схватив обоих за руки, поволок туда, где находилось место для казни. Мгновенно вырвавшись, решив использовать этот шанс, парень накинулся на служащего и приставил его ружье к глотке.
-Ничтожество, я убью тебя! - давил он изо всех сил на горло, пытаясь его задушить, но к нему моментально подлетели другие служащие, оттаскивая, нанося удары, один за другим. Через секунду раздался выстрел. Кто-то пристрелил старика, добравшегося до ружья.
-Папа! - закричал парень, раскидывая всех возле себя и подползая к отцу. В глазах стояли слезы сожаления. Он не мог ничего поделать! Он хотел его спасти, но не мог! Он хотел спасти того, кого любит. Как-то, гуляя по лесу вместе с отцом, он вспомнил, как тот сказал ему очень важную для жизни вещь:
-Сынок, мы не будем вечно молоды, и ты это знаешь. Каждый из нас проживает эту жизнь так, будто впереди у него еще девять. Но жизнь всего одна, запомни! И мы вольны сами выбирать, какой она будет. До самого конца – отец взял парнишку за руку и, наклонившись, поцеловал его в лобик. Маленький мальчик, хохотнув, улыбнулся и побежал к ручью.
-Пап, а ты ведь меня любишь, правда? – закричал сынишка, отбежав на какое-то расстояние, наблюдая, как медленно спускается вода, проходит через сучки, листья и ветки, льется, наполняя течение живыми и прекрасными кристаллами.
-Да, сынок, я тебя люблю. И люблю так сильно, как ты… не можешь себе и представить. Ты мое чудо и будешь им, пока я жив – отец подошел к сыну, играющему с камушками у ручья и, медленно наклонившись, потрепал его по светловолосой головке.
-А, знаешь, пошли вон на ту поляну. Удивим маму и принесем ей ягоды! – отец взял сына за руку,  и они медленно стали пробираться через деревья…
         Солнце  уходило за горизонт, когда парень, склоняясь над своим отцом, ронял слезы безнадежности и отчаяния, вспоминая то, что тот некогда ему говорил про жизнь. Всю жизнь он считал отца самым верным, самым лучшим наставником, который у него только мог быть, который всегда знал ответы на все вопросы. Отец всегда помогал ему и никогда не бросал в трудной ситуации. Воспитывая сына порядочным человеком, он хотел, чтобы тот жил счастливо. Ему не нужно было знать, что сын добился больших результатов  в спорте или работе, он не хотел, чтобы тот занимал какое-то важное место, сидя в собственном кабинете, он просто хотел знать, что его сын счастлив. Наверно, ТАКОЕ счастье желает любой родитель своему ребенку.
-Папочка, папочка, родной! Прошу, живи! – плакал парень, вытирая кровь с лица отца, захлебываясь собственным бессилием от жуткого горя.
-Ты не должен умирать, не можешь умереть, папа! Помнишь, «борись до самого конца», ведь это ты мне говорил, тогда – парень рыдал, задыхаясь, склоняясь над мертвым лицом отца, и вытирал собственные слезы, падающие на уже мертвое тело.
-Я люблю тебя, папа! Люблю! Не уходи! – кричал парень, ударяя по телу, пытаясь оживить его, сделать все возможное, чтобы его седовласый старик был жив. Он хотел снова взять его за руку, поцеловать в щеку и, открывая глаза, увидеть, как его отец смеется, прижимая сына к себе. Он хотел знать, что, проснувшись поутру, он будет ждать его с чашкой чая в руках, говоря при этом: »смотри, какой ты соня!». Он хотел снова ощутить его поцелуй на щеке, снова потрогать его, словно убедившись, что он все еще живой.
   Старик умер так же быстро, как и ушла последняя надежда на то, что когда-нибудь этот мир будет другим. Что мир будет человечным, и никто не сможет сделать кому-то больно. Люди не должны мириться с  жесткостью и насилием, потому что они ведут только к злу.
-Хватит, тащите его! – закричал служащий, отрывая парня от мертвого отца, пытаясь вернуть на секунду померкший контроль над ситуацией.
      Парень, потерявший последнюю надежду, с яростью, присущей дикому животному, кинулся душить своего обидчика. Он знал, что  наступит такой момент, когда умрет либо он, либо тот, по причине которого его отец уже мертв. Добравшись до его глотки, парень стал сильно давить на место, где находилась трохея, чтобы тот задохнулся. Когда служащий на мгновение упал без сознания, парень воспользовался моментом, чтобы окончательно его придушить, но, ему не дали. Кто-то ударил ему по затылку, и он потерял сознание. Через мгновение, послышался грохот, еще один. И еще. Люди, находившиеся в клетках, стали ломать двери, пытаясь выбраться. Увидев, что происходит на их глазах, они захотели бороться, бороться так, как делал парень и его отец.
-Огонь! – закричал кто-то заметивший разъяренную толпу рабов, вылезающих из клеток. Озверевшие люди, решили ценой своей жизни навсегда освободиться от гнета приспешников Сатаны. Мгновением позже, послышался грохот ворот, какая-то машина въехала во двор и открыла огонь по служащим. Начался хаос. Люди, молящие о помощи в клетках, стали безумно кричать, надеясь, что их спасут, что они выберутся из этого ада. Удар, еще один, удар. Окровавленные тела мгновенно падали с охранного поста, один за другим. Осколочная граната пролетела куда-то вглубь, где находились солдаты. Десять из них умерли сразу, пятерых задело. Кровавое месиво сменилось рвотой видевших смерть людей. Лишь только парень, с последних сил прижимающий отца, не обращал внимания на то, что происходит вокруг него. Ведь, что бы ни случилось, он никогда больше не возьмет отца и не скажет ему о своей любви. Никогда… Чувства обреченности и страдания перемешались в измотанном теле, уставшем от физического насилия и несправедливости. Выстрел, еще один, выстрел… Грохот пулемета обессиливал людей, держащих в руках оружие и сражающихся за правду. За какую правду они сражались, знали только они сами. Удар и выдох… кровь и жизнь…
        Оскар проснулся от того, что его сердце на минуту замерло. Он не мог дышать, жадно ловя воздух ртом, пытаясь успокоиться, словно все это было страшным сном. Но все это когда-то случилось, на самом деле. Не хотелось верить, что он видел это собственными глазами, видел, как несколько сотен человек были казнены за то, что хотели свободы. Не хотел знать, что и он тогда был в плену, несколько секунд, когда увидел брата, склоняющегося над мертвым телом отца. Не хотел верить в то, что тогда, потеряв сознание, он больше ни того ни другого не видел. Оскар  вышел за дверь и прошелся по коридору, затем, спустившись по лестнице. В гостях было прохладно, особенно ночью, но ему это даже нравилось. Двухэтажный коттедж проветривался, и Оскар, желая перевести дух, решил выйти на улицу и закурить. Хорошо, что перед отъездом он запасся сигаретами.
-Не спится? – его мысли прервал голос Шарлотты, подошедшей к нему со спины.
-Я тоже часто не могу уснуть на новом месте, и, знаешь, лучшее лекарство… ночной запах. Он везде пахнет по-особенному - сказала она, посмотрев сонными глазами на Оскара, делающего очередную затяжку. Немного помолчав, Оскар перевел свой взгляд с цветущего садика на Шарлотту.
-Да, видимо ты права, Шарлотта. Только я никогда не обращал на это внимание, если честно. Я дышу лишь потому, что живой – Оскар перевел затуманенный взгляд и на секунду, Шарлотте показалось, что парень действительно знает, о чем говорит. Оскар был не из тех людей, кто любит «романтичные цитаты» из фильмов или книг, он был просто живым человеком, со своей плотью и кровью, много чего знающий и повидавший.
-Пройдемся? Я покажу тебе свое любимое место… - сказала тихо Шарлотта, успокоенная тем, что Оскар не собирается идти спать.
-Да, безусловно – сказал Оскар, следуя за Шарлоттой куда-то за пределы дома. Миновав садик, она быстро прошагала по каменной тропинке, и, завернув куда-то вглубь цветов, показала:
-Вот, ворота закрыты, но я всегда проходила здесь, это мой личный выход наружу – она отвела в сторону несколько кустов и показала на небольшую дырку.
-Ого, а ты смелая, значит - сказал Оскар, улыбнувшись Шарлотте и посмотрев на нее так, будто они сбегали с ним из дома в свадебное путешествие.
-А, если мама узнала бы? – сказал Оскар, перешагнув, и оказавшись за пределами их дома.
-Не узнает, это мой секрет - сказала Шарлотта, многозначительно посмотрев куда-то вдаль, стараясь быть бесшумной настолько, насколько это возможно. Спустя некоторое время, они дошли до поля, усеянного разными цветами. Ночью запах стоял более стойкий.
-Как здесь пахнет! - сказал Оскар, пытаясь уловить и понять, какое растение дает этот аромат.
-Многолетник, мы его с мамой купили, когда-то, а я отнесла на эту поляну и высадила. Ей сказала, что где-то потеряла. Она не знает о том, что он растет именно здесь. А я люблю именно это место – сказала она, ложась на траву и поднимая глаза к ночному небу.
-Почему именно здесь? Почему не ближе к дому? – сказал Оскар, ложась рядом с ней и стараясь последовать ее примеру. Трава на поляне была не высокой. Единственным шумом был стрекот сверчков в ночной траве. Звезды светили не очень ярко, но так, чтобы глаз человека мог уловить и задержаться на каждой из ночных светил.
-Потому что мама это место не знает, слишком далеко и слишком… просто. Люди никогда не обращают внимания на простые вещи, которые у них под носом. А я любила лежать здесь и дышать, пока не наступит рассвет - сказала Шарлотта, закрывая глаза и наслаждаясь ночным воздухом.
-И сколько ты рассветов встретила в жизни? – спросил парень, смотря на ровные очертания носа и изящные губы девушки, раскрывающиеся для следующего вдоха.
-Ни одного – сказала девушка, а потом, улыбнувшись, добавила:
-Можешь верить, а можешь и не верить. Я просто ждала… удобного случая. Никогда не видела, как встает солнце - сказала она, и еще раз, растянувшись на траве, улыбнулась. Глаза ее были закрыты, тело едва двигалось, а волосы раскинулись на мягкой траве. Оскар, смотря на то, как девушка засыпает, немного приблизился к ней и протянул руку к ее лицу, чтобы убедиться, ни сон ли ему снится в очередной раз. Девушка была красива, и ему захотелось убедиться, настоящая ли она или ему всего - лишь кажется. Протянув руку к ее лицу, Оскар медленно дотронулся до щеки, провел по ней, нежно и ласково, не желая спугнуть или сделать девушке неприятно. Шарлотта, почувствовав прикосновение, немного смутилась, но потом ощутила, как волна приятного наслаждения окутывает тело, согревая в неведомом ей пока чувстве. Что-то теплое наполняло каждую ее клетку, заставляя сердце биться чаще, а руки леденеть от страха, что этот момент когда-нибудь закончится. Легкие прикосновения его пальцев к ее щеке заставляли Шарлотту чувствовать себя слабой, уязвленной, будто она, сама того не ожидая, попала в руки к охотнику. Но, чем бы ни окончилась эта охота, думала Шарлотта, она ей нравилась. Пытаясь не заснуть, девушка пыталась концентрироваться на его пальцах, нежно водящих по ее щеке то вправо, то влево, то кругами, но, прикосновение было трогательным настолько, что хотелось остановить этот миг и никогда его не заканчивать.
-Ты сказала, что ночной воздух пахнет везде по особенному… - протянул Оскар и, сложив руки себе под голову, спросил:
-И чем же, по-твоему, воздух пахнет здесь? – он закрыл глаза, пытаясь проникнуться будущим ответом Шарлотты, каким бы он ни был. Спустя какое-то время, ему показалось, что Шарлотта спит. Только легкие выдохи прерывали стрекотание в траве, а Оскар, закрыв глаза, наслаждался тишиной и благоуханием ароматов. Спустя пару секунд, послышалось сонное и мягкое слово, имеющее для Оскара свою, непередаваемую ценность… «кажется, свободой».