Красотка у синего моря

               
     Лишь зайдя на новостные ресурсы Евросоюза, Штатов и Британии я тут же сбежал оттуда, с превеликим трудом сдерживая рвоту, все тот же ухмыляющийся и бессмертный доктор Геббельс, не столь топорный, как на нашей милой родине, но все равно он, с лошадиной стопой и проникновенным взглядом все понимающего человека, готового простить любого налогоплательщика во имя платинового парашюта еще одного сотрудника транснациональной корпорации, секретарши Трампа, племянницы Макрона, внука Каддафи, сводка новостей из каких - то перьев Диты фон Тиз, наводнений и ураганов уркаганов, хрени неимоверной и бессмысленной, затопившей меня за секунды океаном жидкого цианида ; сбежал и что было сил поломился к новообретенной старинной подружке Бритни, где меня ждали длиннющие ножки, задорные титечки и переходящие в овации аплодисменты склонившихся перед гением придурков, то ли веселых, то ли полупокеров, хотя, учитывая мою самую настоящую любовь к Бэйли и Чэнел - мне бы помолчать об идентификациях и половых принадлежностях, впрочем, умный человек понимает разницу между нолями и единицами, а глупый дрочит стекловатой на усы Пескова, мы же с сестрицей пребывали ни в тех, ни в сех, ибо ежели б были умными - ходили бы строем, как сын Тины Канделаки, марширующий среди себя под грохот тулумбасов, а были бы глупыми - не читали б книжек и не знали бы о существовании Алины Ляксандровны, порадовавшей меня сегодня злоехидным настроем и пессимистическим ( что редко ) взором на всякую лошадь, не говоря о конях и пони.
     А на похороны Сталина собралась кумпания барышников и ярыжек, прасолов и беломорцев, исходных генетическим кодом с первобытностью племен, отвеку населявших там, прошла мимо и уселась в трактире тихо, но спокойно, товарищи, в самом уголку, где теснились столы и стулья, бывшие при старом режиме лавками, токмо позжее порубленными топорами на индивидуальности, а так обчество и зачатки коммунизмы были и тогда, когда. Все пребывали вповалку, во грехе суть и неправдах всяких, граф Толстов мел бородой сапоги баскака Свинадзе, грозно возвышавшего нос над Ясной Поляной с высоты башни командирского танка Т-34, трофейно отбитого у бригады Катукова злостными власовцами.
     - На сто смыслов завернуто, - мяукнул Гитлер Алине Прекрасной, щекоча усом нежную мочку уха красивой еврейки, - в тыщу аллюзий укутано, сразу и не поймешь, при чем тут Хаусхофер и транс стиль танцевальной музыки.
     - Ты не говори так - то, - рубанула алыми губами Витухновская, моя инфернальная богиня через букву  " А " прописями и под печать штофную. - Сам не понимаешь, чего говоришь - то. Ты - кот, говорить не имеешь права.
     - Слева сто ! - завизжал Гитлер, выпуская коварные когти в плечо поэтессы. - Снизу десять. Это будет ...
     - Ни х...я это не будет, - рифмовасто отвечала Алина, пугая кота косыми глазами, - Потемкин головы рубил саблюкой, Сталин пулеметами орудовал, я мозги е...у помаленьку, а как были щенки борзыми, так и не стали датскими догами.
     - Зато лужа пересохла, - засмеялась чуть в нос вредительская жонка Лизка Готфрик, - миргородская и шансы появились. Но не у вас.
     У нас гас за вас всех нас навеки проклят будто океан дерьма унылорожий серенький говенный упырястый маразм идиотии да ну на х...й и в манду. Читаем Бродского, сестра Кристина.
     - На пати в Висбадене я
     Заметил старух из промежуточных пунктов,
     Из Нины Урганты поя
     Они вестили очень жутко
     Со дна народных толщ
     О неизбывном и печальном :
     Ляксандра Кайдановский, боржч,
     Любовь экзистенциальна.
     - Гениально ! - разбух волосами нелепый Троицкий Паук, колотясь колотушкой в Борисову Олю. - Оля, милая, давай смастырим с тобой детишков и отдадим на опыты Бритни Спирс.
     А она их не возьмет. На х...я ей дети Паука ? Смешно и говорить. Потому поем про сибирские шлюзы.